Семашко Ирина Ильинична. 100 великих женщин

   И он пришёл и снова просил деньги у испанской королевы, почувствовав, по-видимому, в ней родную душу авантюристки и искательницы приключений. Пока Колумб восторженно излагал королевской чете свои планы, Фердинанд подсчитывал в уме, во сколько может обойтись казне эта экспедиция. «Слишком дорого!» — заявил рациональный король Колумбу. Но Изабелла, привыкшая в последнее время даже по пустякам возражать мужу, грубо оборвала Фердинанда: «Если правителю Арагона не хватает фантазии, тогда я сама буду решать от имени Кастилии!» Фердинанд вздрогнул от подобной бестактности жены, но это только придало Изабелле уверенности. Так, банальные семейные разногласия послужили весьма благому делу.
   Но одно дело «ляпнуть» что-то в пику мужу, а другое — найти деньги в скудной послевоенной казне Испании. Теперь Изабеллу не оставляли сомнения в целесообразности финансирования экспедиции Колумба. Всё-таки мореплаватель просит выделить ему огромную сумму на оснащение кораблей и различные припасы. Могла ли страна позволить себе рисковать такими деньгами в нищенское время? Королева долго не могла ни на что решиться. Наконец, взбешённый Колумб пригрозил Изабелле, что он обратится к французскому королю, хотя к нему он уже обращался и ничего, кроме решительного отказа, не получил. Но наша героиня, к счастью, этого не знала.
   Легенда говорит, будто Изабелла заложила собственные драгоценности, чтобы финансировать экспедицию, но, скорее всего, это всего лишь красивая легенда. Тем не менее 3 августа 1492 года Колумб благополучно на трех судах с экипажем в 90 человек отправился в плавание. Мы знаем, как дальше развивались события, и помним, что вместо Индии мореплаватель открыл Новый Свет.
   Колумб возвратился в Испанию без обещанных сокровищ, зато его рассказы о новых землях потрясли живое воображение Изабеллы, и она согласилась организовать ещё три путешествия, разделив с Колумбом и славу новых открытий. На острове Эспаньола путешественник основал первую в Новом Свете колонию европейцев. Он назвал её Изабелла — в честь королевы, благодаря которой он смог осуществить свою мечту. Кстати, неизвестно, как сложилась бы мировая история, если бы Изабелла не поверила Колумбу.

МАРФА-ПОСАДНИЦА (БОРЕЦКАЯ)

   Вдова новгородского посадника И.А. Борецкого. Возглавила антимосковскую партию новгородского боярства. После присоединения Новгорода к Москве в 1478 году была взята под стражу.
 
   Вечевой колокол созывал новгородцев на Великую площадь. Здесь много веков творили горожане свою историю, полную славных подвигов и горестных испытаний. Во всей России XV века мало насчитывалось городов, избежавших ига татаро-монгол. Кичился своей вольницей и богатством Господин Великий Новгород, и породил он немало замечательных, свободных духом людей. Только в таком городе и могла появиться женщина, не испугавшаяся притязаний князя московского Ивана.
   Подлинных фактов биографии Марфы известно немного. Вероятно, много таких славных, сильных женщин знавал Новгород но им не довелось испытать себя в лихие годы. Долгое время и Марфа была всего лишь верной, заботливой женой Исаака Борецкого, городского посадника. Она жила с ним счастливо, богато, семейство разрасталось и Марфа, вероятно, ничего не хотела менять в своей судьбе — только бы всё шло по-старому. Но время было тревожное, Новгород своими богатствами привлекал захватчиков из разных земель. Во главе войска, оборонявшего границы княжества, встал муж Марфы. Отправляясь в поход, он взял клятву с жены, что в случае его гибели она заменит мужа в Совете старейшин.
   Трудно сказать, так ли это происходило в действительности. Марфе, конечно, политически выгодно было иметь легенду о прямом продолжении дела авторитетного в городе посадника. Да и как можно взять с человека клятву совершить подвиг или иметь ораторский талант?
   Марфа принадлежала к числу сильных натур, которые, пережив смерть любимого человека, не только не ломаются, но обретают железную, нечеловеческую волю. Больше ничего не может их поколебать, заботы, сомнения частной жизни уступают место общественным ценностям, высоким идеям. Можно сказать Марфе повезло, ей вскоре представился случай не просто оспаривать таможенные пошлины в Совете, но вершить великие дела.
   Известно, что Московское княжество к XV веку настолько окрепло, что начало собирать под свои знамёна все русские земли. Пришёл черёд и Новгорода. От князя Ивана прискакал в город посланец, объявивший волю хозяина — добровольно пойти под руку Московы. Марфа не колебалась ни минуты, она приняла на себя идейное руководство в борьбе против посягательств Ивана.
   Но она не только могла горячо и страстно убеждать, она обладала несомненным организаторским талантом. Марфа пригрела в своём доме юношу-сироту, которого отличал ещё Исаак Борецкий за воинские доблести. Так как сыновья посадницы не годились на роли полководцев, а известные в городе предводители по разным причинам не могли стать во главе оборонительной дружины, Марфа, тщательно все просчитав, решила доверить защиту Новгорода безродному Мирославу.
   Понимая всю слабость и беззащитность города перед полчищами Московского князя, женщина написала просьбу о помощи к соседям в Псков, напомнив им, как много они пользовались благосклонностью новгородцев. Однако помощники из псковичей вышли плохие. Напугавшись князя Ивана, они ограничились советами и пожеланиями удачи Господину Великому Новгороду. Марфа с презрением разорвала ответ изменников и на маленьком клочке начеркала: «Доброму желанию не верим, советом гнушаемся, а без войска вашего обойтись можем».
   К сожалению, бескомпромиссный характер не способствует удачной политической карьере. Отвергла Марфа и помощь нежданного радетеля — польского короля Казимира, отлично понимая, в какую ловушку хочет заманить её коварный чужеземец. «Лучше погибнуть от руки Иоанновой, нежели спастись от вашей», — отвечала гордая посадница.
   Итак, оставалось надеяться только на собственные силы. Марфа, не жалея себя, проводит дни на Великой площади. Вдохновляя воинов на подвиг во имя отечества, она поддерживает патриотический дух горожан, запугивая новгородцев московским рабством. Историки потом скажут, что посаднице было что терять в случае покорения Новгорода. Что ж, подобные соображения ничуть не умаляют силы её личности и величия деяний. Чтобы поддержать уверенность горожан в успехе, Марфа решает сыграть свадьбу своей дочери Ксении с новоявленным полководцем Мирославом. Празднество было поистине всенародным. Ничего не пожалела посадница для демонстрации силы и довольства «главной» новгородской семьи.
   На Великой площади накрыли столы для всех жителей свободного города, ударили в колокол, сзывая всех на торжество. Яства подавались роскошные. Мирослав и Ксения ходили среди гостей и просили граждан веселиться. Главная цель Марфы была достигнута: новгородцы почувствовали себя одним семейством, в единстве которого и заключалась сила. В чаду пира никакой враг, казалось, уже не страшен. Вспоминали о чудесном рождении Марфы, якобы при битве, куда мать посадницы прискакала, чтобы произвести на свет достойную дочь, гражданку свободного города.
   Наконец, вооружение было подготовлено, тактические ходы просчитаны, население пребывало в патриотическом восторге — можно было выступать, тем более что пришло сообщение: князь Иван спешит к границам земли — проучить непокорных новгородцев. Потянулись долгие дни ожиданий вестей с поля боя. Марфа приказала отворить все храмы города и непрерывно служить молебны во имя победы войска Мирослава. Сама посадница представляла собой образец оптимизма и уверенности — была непременно весела, энергична, выступала в Совете. Не уступала матери и Ксения, которая теперь ни на миг не покидала Марфу.
   Вначале приходили скромные весточки от Мирослава, потом он стал передавать на словах: «Сражаемся!» Горе свалилось на горожан неожиданно. Войско вернулось разгромленным. Мирослав и два сына Марфы погибли. Рассказывают, что, когда улицы Новгорода наполнились причитаниями женщин и стонами раненых, посадница спросила воинов: «Убиты ли сыны мои?» — «Оба», — ответствовали ей. — «Хвала небу! Отцы и матери новгородские! Теперь я могу утешать вас!»
   Проиграв первую битву, новгородцы снова стали перед решением своей участи. Многие растерялись, только для Марфы не было пути назад. Она ещё могла влиять на дух соотечественников. Женщина решила пойти на компромисс, понимая, что князь московский едва ли согласится на него. Новгород предложил Ивану выкуп — свои богатства, но у князя были далеко идущие планы, тем более что военная удача склонялась на его сторону. «Покорность без условия или гибель мятежникам!» — ответствовал Иван и с гневом отвернулся от послов.
   Несогласие князя пришлось на руку Марфе, этот дерзкий ответ только оправдывал её агрессивность против захватчика, и вновь новгородцы сплотились вокруг своего вождя. Для верности Марфа обратилась к помощи своего деда по матери, пустынника Феодосия, который давно уже покинул город и жил отшельником на берегу озера Ильмень. Старец должен был вернуться в Новгород. Народ общим криком изъявил радостное удивление появлению Феодосия. «В счастливые дни твои, любезное отечество, я молился в пустыне, но братья мои гибнут…» — начал свою речь старец. Народ в едином порыве избрал Феодосия посадником. Марфа который раз не обманулась реакции горожан. Люди лобызали руки Феодосия, подобно детям, которые были несчастны в отсутствие отца. И снова новгородцы сами обрекли себя на гибель, и снова Марфа устроила им всеобщее пиршество, чтобы горожане забыли ужас поражения и воспряли духом.
   Но кольцо вражеской дружины все теснее сжималось вокруг Новгорода. Пришли страшные времена, в некогда хлебосольном городе начинался голод. Марфа ещё держалась, внушая жителям мысль что вот, дескать, придёт дождливая осень и москвичи потонут в обширных новгородских болотах, нужно только немного потерпеть. Но осень наступила тёплая и сухая, сама природа, казалось, обратилась против осаждённых. Не помогали ни моления Феодосия, ни раздача скудного пайка, ни долгие размышления Марфы у могилы мужа.
   Наконец ужасы голода обрушились на город со всей беспощадностью. Люди, особенно женщины, стали обвинять Марфу в несчастьях. Борецкая поспешила на Великую площадь, но измученный народ впервые не хотел слушать посадницу. Тогда Марфа прибегла к способу, отчего-то столь любимому русскими властителями. Она упала на колени перед толпой и смиренно стала молить новгородцев о решительной битве. Некогда гордая, величавая, уверенная, она своим унижением произвела смятение в рядах горожан. Она смогла победить даже голодный бунт, смогла в последний раз подвигнуть новгородцев на защиту своих прав.
   Но чуда не произошло. Московский князь снова одержал победу и теперь уже окончательную. Прежде всего он объявил дрожащим от страха горожанам, что с его стороны мести никому не последует. Друзья поспешили обрадовать Марфу заявлением врага. В ответ посадница лишь язвительно улыбнулась.
   Когда московские дружинники ввалились в её дом, Марфа, как ни в чём не бывало, сидела с дочерью за прялкой, словно образцовая хозяйка. «Видите, что князь московский уважает Борецкую: он считает её врагом опасным!..» — засмеялась Марфа в ответ на угрозы.
   Мужественная женщина была казнена на Великой площади. Последними её словами, обращёнными к притихшим соотечественникам, были: «Подданные Иоанна! Умираю гражданкою новгородскою!» Она так и не смирилась, не простила горожанам слабости.
   А вскоре вечевой колокол сняли с древней башни и увезли в Москву. Народ долго шёл за скорбной процессией, словно провожал гроб с телом своего отца.

ЕКАТЕРИНА МЕДИЧИ

   (1519—1589)
   Французская королева с 1547 года, жена Генриха II. В значительной мере определяла государственную политику в период правления сыновей: Франциска II (1559—1560), Карла IX (1560—1574), Генриха III (1574—1589). Одна из организаторов Варфоломеевской ночи.
 
   Об истории семейства Медичи написаны целые тома, но, пожалуй, самым прославленным представителем этого рода стала дочь герцога Урбино Лоренцо II — Екатерина, которой суждено было выше всех в своей семье подняться по лестнице общественного успеха. Без малого тридцать лет правила она самой влиятельной в XVI веке страной в Европе, с её именем связаны крупные события в истории, но на редкость мрачна и бессмысленна оказалась её женская личная судьба.
   С самого рождения Екатерине не повезло, она осталась круглой сиротой, и семейство Медичи использовало крошку в качестве заложницы в борьбе за власть во Флоренции. В девять лет она попала в монастырь, а осаждённые в городе республиканцы предложили поставить девочку на крепостной стене под непрерывный огонь пушек её родственников. К счастью для девочки, вмешался папа и потребовал не трогать ни в чём не повинного ребёнка. Однако потерпевшие поражение горожане напоследок отдали маленькую Екатерину солдатам, чтобы те позабавились с наследницей великого рода.
   Последствия психической травмы взялся залечить её дед, который в то время занимал папский престол в Риме — Климент VII. Вероятно, это было самое счастливое и беззаботное время для Екатерины. Наконец-то она получила настоящий дом, жила спокойно, её опекали и даже по-своему любили. Для Климента VII внучка представляла собой крупную козырную карту в политической игре. Живая, общительная девушка, с яркими выразительными глазами, невысокая, худощавая, с красивыми миниатюрными ножками, из богатого и знатного рода Екатерина становилась самой заметной невестой Европы, да и папа постарался, что называется, устроить внучке «пиар». Она редко появлялась в свете, о её красоте уже ходили легенды в светских кругах. Папа же вдумчиво раскладывал пасьянс из подходящих женихов.
   Сама Медичи, по-видимому, рано стала понимать, что её желают повыгоднее продать, и вряд ли была против такой сделки. Тяжёлое детство научило её холодному расчёту, недоверию к окружающим и скрытности. Многие, знавшие Екатерину ещё в папском дворце, отмечали во взгляде девочки острый, болезненный ум и металлический холод. Спустя много лет, узнав о смерти Екатерины, известный французский историк Жак Огюстен де Ту воскликнул: «Нет, умерла не женщина, умерла королевская власть».
   В 1533 году состоялась наконец свадьба Медичи и Генриха Орлеанского, сына французского короля. Молодым было по четырнадцать лет. Едва успели отгреметь свадебные фанфары, как ветреный муж увлёкся всерьёз двоюродной сестрой своей жены, Дианой де Пуатье, которая была старше его на двадцать лет. Все двадцать лет, пока царствовал Генрих, при французском дворе фавориткой оставалась неизменная Диана, и все двадцать лет Екатерина вынуждена была терпеть козни соперницы и молчать. Особенно тяжело королеве приходилось первые годы супружества. Десять лет у супругов не было детей. А отсутствие наследников делало Екатерину до какой-то степени полузаконной женой короля, ибо над ней постоянно нависала угроза развода.
   Официальная версия в истории известна: якобы Генрих имел некоторую патологию, потом согласился на операцию и почти через одиннадцать лет напряжённого ожидания дети посыпались как будто из рога изобилия. Екатерина родила, не много не мало, десять сыновей и дочерей. Некоторые историки в «чудесном исцелении» Генриха видят обычный женский обман и даже пытаются привести доказательства. Но как было на самом деле, мы, вероятно, не узнаем уже никогда.
   На первый взгляд кроткая, приветливая Екатерина мало вмешивалась в жизнь двора. Однако в голове этой хорошенькой женщины теснились самые честолюбивые планы. Она понимала, что начисто лишённый честолюбия Генрих, поглощённый любовью к Диане, не станет сражаться за престол, тогда как старший сын Франциск имел прекрасное здоровье и собирался жить долго.
   Исторические летописи французского двора, конечно, умалчивают о подлинных виновниках последующих событий, но факты таковы, что в жаркий августовский день принц выпил стакан воды со льдом и тотчас же умер. Отравления никто не отрицал, но подлинных виновников убийства установить не удалось. Понятно, что более всего смерть Франциска была выгодна семейству Медичи, а уж оно, это семейство, толк в ядах знало. Однако поведение Екатерины при дворе не давало ни малейшего повода к подозрениям.
   К моменту коронования Генриха Екатерине было под сорок. Она была уже зрелой дамой, понимающей толк в интригах двора, но престол не увеличил её власти. По-прежнему сердцем мужа управляла всесильная Диана. Изредка Екатерина одерживала мелкие победы над своей соперницей: пыталась её компрометировать в глазах короля, подыскивала ей замену — всё-таки фаворитке уже исполнялось шестьдесят лет, однако Медичи по-прежнему оставалась на задворках основной политической борьбы. Она могла только наблюдать, а вмешиваться у неё не хватало сил.
   Надо сказать, что деятельная натура Екатерины проявилась в том, что королева собрала при дворе весь цвет европейского искусства. Она охотно покровительствовала талантам и протежировала начинающим. Увлекалась она и астрологией. Именно Екатерина пригласила во дворец знаменитого Нострадамуса, который, по преданию, и предсказал случайную смерть короля:

 
Молодой лев победит старого
В странном поединке в ратном поле
Он ему проколет глаз через золотую клетку.
Из одного станут два, затем умрёт,
Мучительная смерть.
 

   Смерть Генриха действительно была нелепой. В рыцарском поединке с графом Монтгомери, раззадоренный молодой соперник нанёс Генриху сильный удар по голове. Король защищался копьём, древко его не выдержало, расщепилось на несколько лучин, и одна из них влетела в правое глазное отверстие шлема. На десятый день, в страшных страданиях Генрих скончался. Так благодаря трагической случайности Екатерина получила вожделенную власть.
   Формально на престол взошёл её сын — шестнадцатилетний Франциск II, однако фактически Екатерина столкнулась с тем, что всем в королевстве заправляло семейство Гизов, которое благодаря Диане захватило все ключевые посты. С убитой горем соперницей Екатерина поступила милостиво — вновь в королеве говорила не обиженная женщина, а расчётливая властительница. Зачем сражаться с уже никому не нужной старой женщиной? Зато Гизам предстояло дать бой.
   Она нашла себе союзника в лице верного друга Франсуа Вандома, которого искренне полюбила, однако честный, независимый Вандом проиграл войну с Гизами. Под страхом смерти Екатерина вынуждена была сначала отправить союзника в Бастилию, а потом на тот свет. Для неё существовал особый кодекс чести — прав только победитель, а ради власти она всегда была готова пожертвовать кем и чем угодно.
   Положение королевы осложнялось ещё и тем, что её правление совпало с обострением религиозного противостояния протестантов и католиков. С одной стороны, Екатерина, выросшая в папском дворце, благоволила, конечно, к католикам, но влияние Гизов можно было уменьшить, только поддерживая протестантов. Она незамедлительно приняла тактику лавирования и натравливания одних на других. В атмосфере жестокой грызни она укрепляла постепенно свою власть.
   Тем временем умер Франциск II, но королеве его смерть ничем не грозила — она достаточно родила сыновей французскому трону. Престол занял десятилетний Карл IX. Екатерина заставила новоиспечённого короля написать письмо в парламент, в котором он просил мать взять на себя дела королевства. Так она стала единоличной правительницей Франции.
   Имя Екатерины Медичи тесно связано с кровавым событием — резнёй гугенотов, известной в истории как Варфоломеевская ночь. Двойственная политика Екатерины привела к тому, что она начала терять нити управления происходящим. Решив выдать дочь Маргариту за протестанта короля Наваррского, Екатерина думала, что таким образом она подтачивает силы своих злейших противников Гизов. Однако, плетя интриги, она сама попала в ловушку, не заметив, как сердцем юного Карла завладел ярый гугенот Колиньи. Он с настойчивостью маньяка склонял мальчика объявить войну Испании, а главное, не побоялся открыто угрожать королеве. Этого Екатерина потерпеть не могла.
   Она вызвала к себе Гизов и разрешила им обратить свои мечи против гугенотов, чего католики добивались уже давно. Через несколько дней после венчания Маргариты Валуа и Генриха Наваррского в ночь святого Варфоломея и произошла знаменитая кровавая резня. По-видимому, в глубине души Екатерина, как хитрый и коварный политик, надеялась, что вожди обоих лагерей перережут друг друга, но католики оказались энергичнее, сплоченнее. В ночь с 23 на 24 августа 1572 года только в одном Париже погибло 2 тысячи гугенотов. Адмирал Колиньи был смертельно ранен и вскоре умер.
   Варфоломеевская ночь принесла Екатерине неожиданные политические дивиденды. Её приветствовал король испанский, а папа Григорий XIII приказал иллюминировать Рим, выбил медаль в честь великого события и отправил поздравление «христианнейшему королю и его матери» в Париж.
   Но радость Екатерины была недолгой. Неожиданно против её политики восстал король. Он открыто обвинил мать и брата в кровавой расправе, и в его словах пусть неумело, но сквозила угроза. Екатерина попыталась влиять на Карла лаской, принуждением, убеждением, однако всё было тщетно. Неприязнь Карла к жестокой матушке росла с каждым днём. Екатерина начинала понимать, что в ней больше не нуждаются, а этого сильная властная женщина допустить не могла. Она, стиснув зубы от боли, приняла решение. Через неделю Карл почувствовал себя плохо, слёг, пришлось вызывать священника.
   Французская корона перешла к третьему сыну Екатерины — Генриху Анжуйскому. Королева из рода Медичи по-прежнему крепко сжимала в своих руках бразды правления. Однако и новый монарх принёс матери лишь одни огорчения. Вопреки желаниям Екатерины он решительно отказался от брака с английской королевой Елизаветой и женился на Луизе Лотарингской, дочери графа Водемона из дома ненавистных Гизов. Но свадьба была только прикрытием для Генриха, в женских ласках он не нуждался, а значит, и не мог произвести на свет наследников. Постаревшую Екатерину это обстоятельство серьёзно пугало.
   В королевстве же назревал новый этап борьбы между протестантами и католиками. Превозмогая болезни и усталость, Екатерина готовилась к новой битве, когда пришло известие, что умер самый младший сын из рода Валуа — Франциск, герцог Алансонский и Брабантский. Это был страшный и последний удар по королеве. Маргарита жила отдельно от мужа и не имела детей от ненавистного Генриха Наваррского.
   Судьба жестоко обошлась с Екатериной Медичи, словно мстя за её ненасытное властолюбие. Десять детей родила она, но, несмотря на это, на ней закончилась династия французских королей Валуа. Она как будто стала проклятием этого рода, принеся Молоху честолюбия и свою жизнь, и жизнь своих детей.
   Генрих III даже не позаботился похоронить мать достойно. Тело её было брошено в общую могилу с нищими и бродягами. Сам же Генрих скончался спустя несколько месяцев.

ЕЛИЗАВЕТА ТЮДОР

   (1533—1603)
   Английская королева с 1558 года, дочь Генриха VIII и Анны Болейн. При Елизавете I были укреплены позиции абсолютизма, восстановлена англиканская церковь, разгромлена испанская Непобедимая армада (1588), широко осуществлялась колонизация Ирландии.
 
   В истории любой страны были властители, правление которых отмечено великими преобразованиями, способствовавшими экономическому подъёму государства. С их именами обычно тесно связаны и имена гениальных людей того времени, ибо деятельность крупных реформаторов способна породить революцию в умах своих соотечественников. Для англичан таким правителем была Елизаветы I.
   Королева произвела огромное впечатление на Шекспира:

 
Для счастия отчизны
Она до лет преклонных доживёт,
И много дней над нею пронесётся,
И ни один не минет без того,
Чтоб подвигом благим не увенчаться.
 

   Но так думал о Елизавете не один Шекспир, скорее, это мнение большинства его современников. Елизавета ещё при жизни стала любимицей народа, сумев возбудить к себе сочувствие и интерес. Кроме того, её правление отличалось разумностью и радением о благе государства. Поистине она была рачительной хозяйкой, заботившейся о яркости домашнего очага.
   Сластолюбивый король Генрих VIII, отец Елизаветы, внёс серьёзную путаницу в права престолонаследия. Он объявил её наследницей престола, но когда, спустя два года, Генрих увлёкся Иоанной Сеймур и казнил свою прежнюю жену Анну Болейн — мать Елизаветы, то бедная девочка, конечно, потеряла все права на корону. Однако перед смертью Генрих снова восстановил права дочерей. Таким образом, когда в 1558 году скончалась кровавая Мария^[1] , старшая сестра Елизаветы, то наша героиня беспрепятственно вступила на престол.