Страница:
Первым мудрым государственным актом новой королевы стало утверждение в стране англиканской церкви, что разом сняло, хотя и не уничтожило полностью, религиозное напряжение. Елизавета была католичкой, в её дворцовой капелле постоянно находилось распятие, окружённое зажжёнными свечами, но противостоять сильной протестантской партии было равносильно самоубийству, и королева благоразумно решила примирить крайности. Новая англиканская церковь, родственная по своему учению протестантизму, а по обрядности — католицизму, удовлетворяла всех, кроме пуритан, но правительство смогло зажать им рты, издав закон, грозивший смертной казнью всякому, кто осмелится назвать королеву «еретичкой», оспаривать её права на корону или «приписывать эти права другому лицу».
Этим другим лицом стала для Елизаветы её племянница Мария Стюарт. Мало найдётся в истории имён, так тесно связанных друг с другом. Сколько толков, сколько домыслов, сколько великих произведений искусства породила эта «парочка»
Мария Стюарт была красива, и уже одно это может стать для женщины поводом для непримиримой ненависти. Елизавета не являлась исключением. Ревнивая, сластолюбивая, она не хотела допускать соперницу ко двору, где принимались только дурнушки. Но наиболее гибельным для Марии было то, что она обладала наследственным правом на английский престол. Кроме того, её поддерживал папа Пий V, видя в Марии примерную католичку.
Надо сказать, что обаяние воспитанной во Франции Марии Стюарт, к сожалению, не было дополнено благоразумием. Она отличалась склонностью к авантюризму и способностью «вляпываться» в неприятные истории. После очередного такого случая, будучи шотландской королевой, Мария настроила против себя сильную оппозицию, которая не простила ей убийства мужа и желания снова выйти замуж за его убийцу. Мария Стюарт вынуждена была бежать. А так как бежать ей было больше некуда, то она вынуждена была повиниться перед своей тёткой и просить убежища в Великобритании.
Елизавета оказалась в сложном положении. Наказывать Марию она не имела права; оттолкнуть несчастную было бы некоролевским поступком; освободить, чтобы она могла бежать во Францию или Испанию, значило бы дать ей в руки оружие против Англии. На помощь Елизавете пришла женская хитрость. Она отказалась от свидания с племянницей и приказала препроводить её в замок Фотерингей. На девятнадцать лет Мария Стюарт стала пленницей Елизаветы и лишила её покоя. Мало того что время от времени возникали смуты католического населения, которое поддерживало шотландскую королеву, Мария сама ввязалась в заговор, возглавляемый испанским послом. Когда заговор открылся, Елизавета устроила настоящий судебный процесс. Естественно, в государстве, где Елизавета правила единолично, судьи не могли вынести другого приговора, кроме смертного, признав Марию виновной. Но английская королева, слишком хорошо понимая реакцию окружающих, долгое время не могла подписать смертный вердикт. Она, привыкшая всегда играть роль чистой, девственной, милосердной и любимой народом, оказалась заложницей собственной маски, в то время как обаятельная узница, привлекая на свою сторону все больше и больше приверженцев, становилась очень опасной.
Елизавета вручила документ суда государственному секретарю Дэвисону и в таких туманных выражениях объяснила его значение, что тот не знал, как поступить. Королева, не желая брать на себя ответственности, по примеру Пилата, умыла руки, предоставив взять на себя позор расправы над беззащитной женщиной своим подчинённым. В 1587 году Мария была казнена. Елизавета же до конца доиграла свою роль в этой трагедии. Узнав о смерти племянницы, она плакала, уверяя, что её приказания были ложно истолкованы. Несчастного Дэвисона засадили в темницу, а французскому послу Елизавета объявила, что никогда не простит своим министрам случившегося несчастья. Однако история расставила все по местам, и имя английской королевы навсегда осталось запятнанным убийством соперницы.
Между тем царствование Елизаветы отмечено крупными успехами Англии в экономике и политике. Королева поддерживала британскую промышленность, впервые установила торговые отношения с иностранными государствами, покровительствовала мореплаванию, основывала колонии в Новом Свете. Лондон обязан ей первыми благотворительными учреждениями.
Елизавета никогда не была замужем. Скорее всего её «мужененавистничество» было порождено нежеланием поделиться властью. Долгое время велись переговоры о бракосочетании Елизаветы с французским королём Генрихом III. Однако наша героиня и тут схитрила. Не желая ссориться с солидным соседом и обижать его отказом, Елизавета прибегла к помощи членов Тайного совета, чтобы отрицательный ответ исходил не от неё, а как бы от имени нации. Для «блага своего народа» королева смиренно согласилась остаться девственницей.
Но, конечно, Елизавета не отказывала себе в плотских удовольствиях. Долгое время она оказывала предпочтение фавориту, графу Лестеру, который тоже льстил себя надеждой стать мужем королевы. Однако «девственница» не торопилась под венец, и отчаявшийся любовник тайно женился на красавице Эссекс. Бедной жене этот брак стоил жизни. Когда спустя восемь лет Елизавета узнала о предательстве возлюбленного, она пришла в бешенство. Испуганный Лестер убил свою жену, но расположения бывшей любовницы он этим поступком вернуть не смог. Тогда, чтобы спасти себе жизнь, граф решил стать сводником. В конце 1584 года он представил ко двору своего пасынка, Роберта Девере, графа Эссекса, семнадцатилетнего красавца. Ловкий малый не стал задумываться о смерти несчастной матери и по совету отчима «прыгнул» в постель пятидесятилетней Елизаветы. Его мальчишеская заносчивость нравилась ей одной и не знала границ. Однажды на совете он, разойдясь во взглядах с королевой, надулся и повернулся к ней спиной. Оскорблённая Елизавета, не долго думая, влепила юнцу пощёчину. Эссекс схватился за шпагу. Такие вот жаркие страсти разыгрывались в покоях царственной особы.
В Ирландии вспыхнули беспорядки на религиозной почве. Против мятежников стареющая королева послала войска под предводительством повзрослевшего графа Эссекса. Поход любимца оказался неудачным; ему пришлось вступить в переговоры с противником. Понадеявшись на своё влияние на королеву, он, не испросив её согласия, заключил договор с ирландцами в их пользу. Этот промах многочисленные завистники удачливого фаворита использовали в полной мере. Скрыть проступок Елизавета не смогла, и суд лишил графа всех должностей и чинов, составлявших источник его доходов. Поражённый этим ударом, Эссекс не терял надежды на личное объяснение с Елизаветой, однако враждебная ему партия не допустила свидания. Тогда у него родилось безумное намерение с оружием в руках двинуться во дворец и заставить королеву сместить всех её советников. С группой преданных друзей он пытался привести этот план в исполнение, однако был схвачен и уличён в государственной измене.
Руки королевы тряслись, когда она подписывала смертный приговор человеку, который целых 17 лет пользовался её исключительным расположением. По этому поводу родилась легенда о том, что однажды Елизавета подарила Эссексу драгоценный перстень: «Что бы с тобой ни случилось, в чём бы ты ни провинился, пришли мне этот перстень. Он напомнит мне сегодняшний счастливый день, и я все тебе прощу».
Говорят, граф пытался передать это кольцо королеве, но личный враг фаворита помешал ему это сделать. Не получив кольца да к тому же узнав, что её любовник тоже по примеру отчима тайно женился, Елизавета подписала роковую бумагу. Эссекс взошёл на эшафот 25 февраля 1601 года, уверенный, что королева обманула его, а царственная особа рыдала в это время, убеждённая, что любовник пренебрёг ею.
Казнь графа не прошла для семидесятилетней старухи бесследно. Тень убиенного преследовала её повсюду, годовщины смерти Елизавета проводила в полном одиночестве. Угрызения совести преследовали женщину до такой степени, что она решилась умереть. Целые дни в глубоком молчании она лежала на подушках, отказываясь от лекарств. Когда с ней рискнули заговорить о престолонаследии, то Елизавета завещала трон сыну казнённой ею Марии Стюарт — королю Шотландии Якову.
Сорок пять лет процарствовала Елизавета Тюдор, оставив сильную страну и множество легенд, запечатлённых в прекрасных литературных и драматических произведениях.
МАРИЯ СТЮАРТ
БОЯРЫНЯ МОРОЗОВА ФЕОДОСИЯ ПРОКОПЬЕВНА
Этим другим лицом стала для Елизаветы её племянница Мария Стюарт. Мало найдётся в истории имён, так тесно связанных друг с другом. Сколько толков, сколько домыслов, сколько великих произведений искусства породила эта «парочка»
Мария Стюарт была красива, и уже одно это может стать для женщины поводом для непримиримой ненависти. Елизавета не являлась исключением. Ревнивая, сластолюбивая, она не хотела допускать соперницу ко двору, где принимались только дурнушки. Но наиболее гибельным для Марии было то, что она обладала наследственным правом на английский престол. Кроме того, её поддерживал папа Пий V, видя в Марии примерную католичку.
Надо сказать, что обаяние воспитанной во Франции Марии Стюарт, к сожалению, не было дополнено благоразумием. Она отличалась склонностью к авантюризму и способностью «вляпываться» в неприятные истории. После очередного такого случая, будучи шотландской королевой, Мария настроила против себя сильную оппозицию, которая не простила ей убийства мужа и желания снова выйти замуж за его убийцу. Мария Стюарт вынуждена была бежать. А так как бежать ей было больше некуда, то она вынуждена была повиниться перед своей тёткой и просить убежища в Великобритании.
Елизавета оказалась в сложном положении. Наказывать Марию она не имела права; оттолкнуть несчастную было бы некоролевским поступком; освободить, чтобы она могла бежать во Францию или Испанию, значило бы дать ей в руки оружие против Англии. На помощь Елизавете пришла женская хитрость. Она отказалась от свидания с племянницей и приказала препроводить её в замок Фотерингей. На девятнадцать лет Мария Стюарт стала пленницей Елизаветы и лишила её покоя. Мало того что время от времени возникали смуты католического населения, которое поддерживало шотландскую королеву, Мария сама ввязалась в заговор, возглавляемый испанским послом. Когда заговор открылся, Елизавета устроила настоящий судебный процесс. Естественно, в государстве, где Елизавета правила единолично, судьи не могли вынести другого приговора, кроме смертного, признав Марию виновной. Но английская королева, слишком хорошо понимая реакцию окружающих, долгое время не могла подписать смертный вердикт. Она, привыкшая всегда играть роль чистой, девственной, милосердной и любимой народом, оказалась заложницей собственной маски, в то время как обаятельная узница, привлекая на свою сторону все больше и больше приверженцев, становилась очень опасной.
Елизавета вручила документ суда государственному секретарю Дэвисону и в таких туманных выражениях объяснила его значение, что тот не знал, как поступить. Королева, не желая брать на себя ответственности, по примеру Пилата, умыла руки, предоставив взять на себя позор расправы над беззащитной женщиной своим подчинённым. В 1587 году Мария была казнена. Елизавета же до конца доиграла свою роль в этой трагедии. Узнав о смерти племянницы, она плакала, уверяя, что её приказания были ложно истолкованы. Несчастного Дэвисона засадили в темницу, а французскому послу Елизавета объявила, что никогда не простит своим министрам случившегося несчастья. Однако история расставила все по местам, и имя английской королевы навсегда осталось запятнанным убийством соперницы.
Между тем царствование Елизаветы отмечено крупными успехами Англии в экономике и политике. Королева поддерживала британскую промышленность, впервые установила торговые отношения с иностранными государствами, покровительствовала мореплаванию, основывала колонии в Новом Свете. Лондон обязан ей первыми благотворительными учреждениями.
Елизавета никогда не была замужем. Скорее всего её «мужененавистничество» было порождено нежеланием поделиться властью. Долгое время велись переговоры о бракосочетании Елизаветы с французским королём Генрихом III. Однако наша героиня и тут схитрила. Не желая ссориться с солидным соседом и обижать его отказом, Елизавета прибегла к помощи членов Тайного совета, чтобы отрицательный ответ исходил не от неё, а как бы от имени нации. Для «блага своего народа» королева смиренно согласилась остаться девственницей.
Но, конечно, Елизавета не отказывала себе в плотских удовольствиях. Долгое время она оказывала предпочтение фавориту, графу Лестеру, который тоже льстил себя надеждой стать мужем королевы. Однако «девственница» не торопилась под венец, и отчаявшийся любовник тайно женился на красавице Эссекс. Бедной жене этот брак стоил жизни. Когда спустя восемь лет Елизавета узнала о предательстве возлюбленного, она пришла в бешенство. Испуганный Лестер убил свою жену, но расположения бывшей любовницы он этим поступком вернуть не смог. Тогда, чтобы спасти себе жизнь, граф решил стать сводником. В конце 1584 года он представил ко двору своего пасынка, Роберта Девере, графа Эссекса, семнадцатилетнего красавца. Ловкий малый не стал задумываться о смерти несчастной матери и по совету отчима «прыгнул» в постель пятидесятилетней Елизаветы. Его мальчишеская заносчивость нравилась ей одной и не знала границ. Однажды на совете он, разойдясь во взглядах с королевой, надулся и повернулся к ней спиной. Оскорблённая Елизавета, не долго думая, влепила юнцу пощёчину. Эссекс схватился за шпагу. Такие вот жаркие страсти разыгрывались в покоях царственной особы.
В Ирландии вспыхнули беспорядки на религиозной почве. Против мятежников стареющая королева послала войска под предводительством повзрослевшего графа Эссекса. Поход любимца оказался неудачным; ему пришлось вступить в переговоры с противником. Понадеявшись на своё влияние на королеву, он, не испросив её согласия, заключил договор с ирландцами в их пользу. Этот промах многочисленные завистники удачливого фаворита использовали в полной мере. Скрыть проступок Елизавета не смогла, и суд лишил графа всех должностей и чинов, составлявших источник его доходов. Поражённый этим ударом, Эссекс не терял надежды на личное объяснение с Елизаветой, однако враждебная ему партия не допустила свидания. Тогда у него родилось безумное намерение с оружием в руках двинуться во дворец и заставить королеву сместить всех её советников. С группой преданных друзей он пытался привести этот план в исполнение, однако был схвачен и уличён в государственной измене.
Руки королевы тряслись, когда она подписывала смертный приговор человеку, который целых 17 лет пользовался её исключительным расположением. По этому поводу родилась легенда о том, что однажды Елизавета подарила Эссексу драгоценный перстень: «Что бы с тобой ни случилось, в чём бы ты ни провинился, пришли мне этот перстень. Он напомнит мне сегодняшний счастливый день, и я все тебе прощу».
Говорят, граф пытался передать это кольцо королеве, но личный враг фаворита помешал ему это сделать. Не получив кольца да к тому же узнав, что её любовник тоже по примеру отчима тайно женился, Елизавета подписала роковую бумагу. Эссекс взошёл на эшафот 25 февраля 1601 года, уверенный, что королева обманула его, а царственная особа рыдала в это время, убеждённая, что любовник пренебрёг ею.
Казнь графа не прошла для семидесятилетней старухи бесследно. Тень убиенного преследовала её повсюду, годовщины смерти Елизавета проводила в полном одиночестве. Угрызения совести преследовали женщину до такой степени, что она решилась умереть. Целые дни в глубоком молчании она лежала на подушках, отказываясь от лекарств. Когда с ней рискнули заговорить о престолонаследии, то Елизавета завещала трон сыну казнённой ею Марии Стюарт — королю Шотландии Якову.
Сорок пять лет процарствовала Елизавета Тюдор, оставив сильную страну и множество легенд, запечатлённых в прекрасных литературных и драматических произведениях.
МАРИЯ СТЮАРТ
(1542—1587)
Шотландская королева в 1542 (фактически с 1561 года) — 1567 годах, претендовала также на английский престол. Восстание шотландской кальвинистской знати вынудило её отречься от престола и бежать в Англию. По приказу английской королевы Елизаветы I была заключена в тюрьму. Замешанная в ряде католических заговоров, Мария Стюарт была предана суду и казнена. В художественной литературе образ Марии Стюарт, как правило, идеализирован.
Смерть этой женщины оказалась намного величественнее и значительнее её жизни. Словно весь недолгий путь Мария Стюарт стремилась к своему концу, казалось, в своей беспутной жизни она сделала всё, чтобы окончить его на эшафоте, будто в этом Бог увидел её высшее предназначение.
«En ma fin est mon commencement» — вышила в юности Мария Стюарт это, ещё не ясное ей в ту пору изречение, на парчовом покрове. «В моём конце моё начало». Трудно сказать, что побудило преуспевающую при французском дворе высокопоставленную воспитанницу обратить внимание на эти странные слова, но в них она пророчески определила свою историческую судьбу.
Она была дочерью шотландского короля Якова V и французской герцогини Марии Лотарингской. Пяти дней от роду Мария Стюарт стала королевой, лишившись отца, умершего от лихорадки. Пока горячие местные дворяне решали между собой вопрос раздела власти и влияния, девочку отправили на воспитание ко французскому двору. Да и как оно могло быть иначе при француженке матери, которая, получив регентство, едва держалась у трона при помощи земляков?
Двор, где выросла Мария, был самым великолепным, самым изящным, самым весёлым, но вместе с тем самым развращённым в Европе, поэтому трудно винить за беззаботность и сладострастность Марию, ибо привили их девочке не по её воле. Благодаря большой любительнице искусств — Екатерине Медичи, Мария получила хорошее художественное воспитание: сочиняла стихи, прекрасно музицировала, свободно изъяснялась на языке тогдашних интеллектуалов — латыни. Вскоре она стала настоящей жемчужиной при французском дворе, где блестящих женщин было предостаточно.
Когда принцессе исполнилось 15, король Генрих II стал торопить её брак с дофином. Сказывались, конечно, прежде всего, политические соображения — Франция не хотела упускать своего влияния на Британских островах. Спустя 7 месяцев после свадьбы Марии с наследником Франциском II на английский престол взошла двоюродная сестра Марии Стюарт Елизавета. Однако, по мнению французского двора, Мария тоже была законною наследницей английской короны, поскольку являлась прямым потомком Генриха VII. С опрометчивой поспешностью Генрих II заставил Стюарт принять герб и соединить его с гербом Шотландии. Этим поступком он положил начало страшной борьбе между Елизаветой и Марией Стюарт.
Пока наша героиня устраивала свой династический брак во Франции, на её родине усиливалась религиозная борьба протестантов и католиков, французской и английской партий. За отсутствием королевы правил Шотландией парламент, который находился под сильным влиянием Англии. Члены парламента, не стесняясь, говорили: «Королева Елизавета позаботилась о безопасности и свободе Шотландии и потому королевство обязано ей более, чем своей собственной государыне». С более чем прохладным отношением пришлось столкнуться Марии в Шотландии, куда она вынуждена была вернуться после неожиданной и скорой смерти мужа в 1560 году. Заливаясь слезами, Мария простилась с любезной её сердцу Францией, где она познала любовь и счастье. Словно зная, что больше никогда не возвратится сюда, Мария долго стояла на палубе корабля, обратив свой взор на удалявшийся берег: «Прощай, Франция!..»
На шотландском престоле Марии пришлось столкнуться со многими сложностями. С трудом она привыкала к суровым, мрачным лицам своих вельмож, так отличавшихся от галантных мужчин французского двора. Тяжёлым испытанием для верной католички стало и господство протестантизма, которое она вынуждена была принять, выхлопотав, правда, для себя свободу вероисповедания. Постоянно в королевстве зрели заговоры высшего дворянства, принуждая молодую женщину вникать в подлые интриги и принимать жестокие меры к подавлению сопротивления.
В общем, королевство Марии Стюарт досталось не из самых приятных, но корону, как родителей, не выбирают. Положение усугублялось и её вдовством. Пылкость, с которой королева предавалась развлечениям, многими воспринималась как доступность. Настала пора подумать о новом муже. Многие влиятельные женихи домогались руки завидной невесты. Если бы Мария Стюарт смогла сделать верный выбор… Но она предпочла любовь политическим выгодам.
Лорд Дарнлей быстро, но ненадолго завоевал сердце прекрасной королевы. Не успели утихнуть свадебные фанфары, как непостоянная женщина разглядела, что её избранник недостаточно умён, не слишком нежен, да и вообще пустейший человек. Мария стала избегать мужа, а покинутый Дарнлей в раздражении искал причину охлаждения королевы и, конечно, нашёл её в воображаемом сопернике. В этот момент Мария отыскала себе друга в лице секретаря Давида Риччо. Итальянец пользовался уважением и доверием королевы, и ревнивец приходил в бешенство от мысли, что Риччо видится с Марией гораздо чаще, чем он. С помощью дворянства лорд составил заговор против строптивой жены и его секретаря.
В один из вечеров в покои королевы вломились вооружённые люди, возглавляемые Дарнлеем. Мария ужинала вместе со своими приближёнными. За столом сидел и ненавистный лорду Риччо. На глазах у беременной королевы произошло безобразное убийство, а саму её по приказу мужа посадили под домашний арест. Подобные сцены мало способствуют возвращению потерянной любви, и разгневанная Мария поклялась отомстить Дарнлею.
Оправившись от потрясения и разрешившись от бремени сыном, Мария снова влюбилась, на этот раз в дерзкого и опасного человека графа Босуэла. Он и погубил её. К сожалению, Мария не утруждала себя размышлениями о своих поступках, расчётливость была совершенно не присуща её характеру. Она любила поступать так, как подсказывали чувства. А чувства подсказывали ей, что сейчас нужно во что бы то ни стало избавиться от мужа. Она достаточно коварно использовала болезненную любовь Дарнлея к ней. Прикинувшись ласковой и послушной, Мария заманила мужа в ловушку и с помощью Босуэла составила заговор. Двое убийц, используя поддельные ключи, ночью проникли в комнату короля. Услышав шум, Дарнлей набросил на себя шубу и соскочил с кровати, чтобы спастись бегством. Но убийцы схватили и задушили его, а труп бросили в саду. Окончив преступное дело, один из заговорщиков зажёг фитиль, проведённый в бочку пороха, чтобы, взорвав дом, скрыть следы преступления.
Несмотря на усилия королевы скрыть своё участие в заговоре, вскоре на воротах городской тюрьмы появились афиши, открыто называвшие любовника Марии — Босуэла — убийцей. Подозрения возросли ещё более, когда королева открыто стала готовиться к свадьбе. История этого брака — целая бездна позора, в котором Мария позволила себя утопить, совершенно не задумываясь о последствиях. А последствия оказались ужасными. Против «злодейской парочки» составился заговор видных дворян. Босуэл вынужден был бежать и окончил жизнь в датской тюрьме Мальмё, а королеву принудили отречься от престола в пользу малолетнего сына.
Королева была опозорена и унижена, но не считала себя побеждённой. Её тюремщица — леди Дуглас — воспылала лютой ненавистью к Марии, когда узнала, что восемнадцатилетний сын Джорж вошёл в сношение с пленницей и принялся искать способы её освобождения. Впрочем, не романтическая страсть, о которой так трогательно рассказывает Вальтер Скотт в своём романе «Аббат», руководила молодым человеком, а скорее корыстолюбие: посредством освобождения Марии он надеялся нажить деньги.
Бегство королевы счастливо осуществилось 2 мая 1568 года, но и оно не принесло ей удачи. Потерпев очередное военное поражение, наша героиня решила спасаться в Англии, проявив глупую самонадеянность. Она рассчитывала на сочувствие сестры, на принадлежность к королевскому роду, на королевскую солидарность и не понимала, как опасается её притязаний Елизавета, как не терпит рядом эта властительница женщин красивее себя, как различаются они во взглядах на жизнь.
Едва вступив на английскую землю, Мария сделалась пленницей Елизаветы, не захотевшей даже встретиться с несчастной сестрой. И хотя поначалу шотландке был предоставлен небольшой двор, расходы на который покрывались вдовьими французскими деньгами, Мария ни минуты не чувствовала себя комфортно. Девятнадцать лет Стюарт пришлось питаться тюремным хлебом. По прихоти Елизаветы её перевозили из одного замка в другой, часто в суровую зиму, не обращая внимания на её расстроенное здоровье, и отводили ей холодное и сырое помещение. Фотерингей был последним её пристанищем. Мария преждевременно состарилась, волосы её выпали, желудок отказывался переваривать пищу, и она с трудом держалась и ходила на своих распухших ногах. Самый сильный удар нанесла ей Елизавета, когда заключила негласный договор с единственным сыном Марии. Яков VI фактически продал мать за несколько тысяч фунтов стерлингов пенсиона, выплачиваемых ему Елизаветой, и обещание английской короны.
Мария, даже находившись в плену, представляла большую опасность для своей венценосной сестры. На шотландскую королеву по-прежнему уповали враги Елизаветы — французы, испанцы, поэтому, пока Мария была жива, англичанка не могла спать спокойно. Наконец представился случай обвинить опальную Марию в покушении на жизнь её величества. Заговор, раскрытый английскими министрами, позволил начать процесс против пленницы. И хотя доказать юридическую вину Марии Стюарт было сложно, это не помешало судьям приговорить королеву к казни. Пожалуй, в истории суровый приговор для такого высокопоставленного лица был произнесён впервые, и, по-видимому, Мария не сразу поверила в возможность его осуществления, ведь она была кровной родственницей Елизаветы.
С подписания приговора начинаются подлинные муки совести английской королевы. Долгое время, более полугода, она не может ни на что решиться. Она ждала, что Мария обратится к ней с просьбой о помиловании, надеялась на чудо — может быть, ненавистная сестра умрёт как-нибудь без её непосредственного участия. Елизавета даже надоумила своих вельмож передать негласную просьбу властей о тайном убийстве Марии, однако тюремщик Паулет вовремя разумно умыл руки от такого грязного дела. Елизавете всё-таки пришлось совершить одно из самых громких злодеяний эпохи. Как бы она ни юлила, какую бы роль не пыталась разыграть, в истории Елизавета осталась убийцей Марии Стюарт, положив начало прецеденту лишения жизни особ королевских кровей.
О достойной смерти Марии Стюарт написано много. Наша героиня, прожив жизнь, полную ошибок и промахов, постаралась сделать свою кончину великолепной по силе духа. С. Цвейг в книге, посвящённой шотландской королеве, пишет, что Мария продумала заключительный аккорд жизни как талантливый театральный режиссёр, она не пропустила ни одной детали, тщательно обдумав даже исподнее одеяние. Когда чёрный плащ спал с её плеча, то свидетелям казни представилось незабываемое зрелище — пунцовая рубашка и огненные перчатки — кроваво-красное торжество смерти. Она умерла как королева, без тени бледности или растерянности на лице. Такой она и вошла в историю — гордой, независимой, несломленной.
Шотландская королева в 1542 (фактически с 1561 года) — 1567 годах, претендовала также на английский престол. Восстание шотландской кальвинистской знати вынудило её отречься от престола и бежать в Англию. По приказу английской королевы Елизаветы I была заключена в тюрьму. Замешанная в ряде католических заговоров, Мария Стюарт была предана суду и казнена. В художественной литературе образ Марии Стюарт, как правило, идеализирован.
Смерть этой женщины оказалась намного величественнее и значительнее её жизни. Словно весь недолгий путь Мария Стюарт стремилась к своему концу, казалось, в своей беспутной жизни она сделала всё, чтобы окончить его на эшафоте, будто в этом Бог увидел её высшее предназначение.
«En ma fin est mon commencement» — вышила в юности Мария Стюарт это, ещё не ясное ей в ту пору изречение, на парчовом покрове. «В моём конце моё начало». Трудно сказать, что побудило преуспевающую при французском дворе высокопоставленную воспитанницу обратить внимание на эти странные слова, но в них она пророчески определила свою историческую судьбу.
Она была дочерью шотландского короля Якова V и французской герцогини Марии Лотарингской. Пяти дней от роду Мария Стюарт стала королевой, лишившись отца, умершего от лихорадки. Пока горячие местные дворяне решали между собой вопрос раздела власти и влияния, девочку отправили на воспитание ко французскому двору. Да и как оно могло быть иначе при француженке матери, которая, получив регентство, едва держалась у трона при помощи земляков?
Двор, где выросла Мария, был самым великолепным, самым изящным, самым весёлым, но вместе с тем самым развращённым в Европе, поэтому трудно винить за беззаботность и сладострастность Марию, ибо привили их девочке не по её воле. Благодаря большой любительнице искусств — Екатерине Медичи, Мария получила хорошее художественное воспитание: сочиняла стихи, прекрасно музицировала, свободно изъяснялась на языке тогдашних интеллектуалов — латыни. Вскоре она стала настоящей жемчужиной при французском дворе, где блестящих женщин было предостаточно.
Когда принцессе исполнилось 15, король Генрих II стал торопить её брак с дофином. Сказывались, конечно, прежде всего, политические соображения — Франция не хотела упускать своего влияния на Британских островах. Спустя 7 месяцев после свадьбы Марии с наследником Франциском II на английский престол взошла двоюродная сестра Марии Стюарт Елизавета. Однако, по мнению французского двора, Мария тоже была законною наследницей английской короны, поскольку являлась прямым потомком Генриха VII. С опрометчивой поспешностью Генрих II заставил Стюарт принять герб и соединить его с гербом Шотландии. Этим поступком он положил начало страшной борьбе между Елизаветой и Марией Стюарт.
Пока наша героиня устраивала свой династический брак во Франции, на её родине усиливалась религиозная борьба протестантов и католиков, французской и английской партий. За отсутствием королевы правил Шотландией парламент, который находился под сильным влиянием Англии. Члены парламента, не стесняясь, говорили: «Королева Елизавета позаботилась о безопасности и свободе Шотландии и потому королевство обязано ей более, чем своей собственной государыне». С более чем прохладным отношением пришлось столкнуться Марии в Шотландии, куда она вынуждена была вернуться после неожиданной и скорой смерти мужа в 1560 году. Заливаясь слезами, Мария простилась с любезной её сердцу Францией, где она познала любовь и счастье. Словно зная, что больше никогда не возвратится сюда, Мария долго стояла на палубе корабля, обратив свой взор на удалявшийся берег: «Прощай, Франция!..»
На шотландском престоле Марии пришлось столкнуться со многими сложностями. С трудом она привыкала к суровым, мрачным лицам своих вельмож, так отличавшихся от галантных мужчин французского двора. Тяжёлым испытанием для верной католички стало и господство протестантизма, которое она вынуждена была принять, выхлопотав, правда, для себя свободу вероисповедания. Постоянно в королевстве зрели заговоры высшего дворянства, принуждая молодую женщину вникать в подлые интриги и принимать жестокие меры к подавлению сопротивления.
В общем, королевство Марии Стюарт досталось не из самых приятных, но корону, как родителей, не выбирают. Положение усугублялось и её вдовством. Пылкость, с которой королева предавалась развлечениям, многими воспринималась как доступность. Настала пора подумать о новом муже. Многие влиятельные женихи домогались руки завидной невесты. Если бы Мария Стюарт смогла сделать верный выбор… Но она предпочла любовь политическим выгодам.
Лорд Дарнлей быстро, но ненадолго завоевал сердце прекрасной королевы. Не успели утихнуть свадебные фанфары, как непостоянная женщина разглядела, что её избранник недостаточно умён, не слишком нежен, да и вообще пустейший человек. Мария стала избегать мужа, а покинутый Дарнлей в раздражении искал причину охлаждения королевы и, конечно, нашёл её в воображаемом сопернике. В этот момент Мария отыскала себе друга в лице секретаря Давида Риччо. Итальянец пользовался уважением и доверием королевы, и ревнивец приходил в бешенство от мысли, что Риччо видится с Марией гораздо чаще, чем он. С помощью дворянства лорд составил заговор против строптивой жены и его секретаря.
В один из вечеров в покои королевы вломились вооружённые люди, возглавляемые Дарнлеем. Мария ужинала вместе со своими приближёнными. За столом сидел и ненавистный лорду Риччо. На глазах у беременной королевы произошло безобразное убийство, а саму её по приказу мужа посадили под домашний арест. Подобные сцены мало способствуют возвращению потерянной любви, и разгневанная Мария поклялась отомстить Дарнлею.
Оправившись от потрясения и разрешившись от бремени сыном, Мария снова влюбилась, на этот раз в дерзкого и опасного человека графа Босуэла. Он и погубил её. К сожалению, Мария не утруждала себя размышлениями о своих поступках, расчётливость была совершенно не присуща её характеру. Она любила поступать так, как подсказывали чувства. А чувства подсказывали ей, что сейчас нужно во что бы то ни стало избавиться от мужа. Она достаточно коварно использовала болезненную любовь Дарнлея к ней. Прикинувшись ласковой и послушной, Мария заманила мужа в ловушку и с помощью Босуэла составила заговор. Двое убийц, используя поддельные ключи, ночью проникли в комнату короля. Услышав шум, Дарнлей набросил на себя шубу и соскочил с кровати, чтобы спастись бегством. Но убийцы схватили и задушили его, а труп бросили в саду. Окончив преступное дело, один из заговорщиков зажёг фитиль, проведённый в бочку пороха, чтобы, взорвав дом, скрыть следы преступления.
Несмотря на усилия королевы скрыть своё участие в заговоре, вскоре на воротах городской тюрьмы появились афиши, открыто называвшие любовника Марии — Босуэла — убийцей. Подозрения возросли ещё более, когда королева открыто стала готовиться к свадьбе. История этого брака — целая бездна позора, в котором Мария позволила себя утопить, совершенно не задумываясь о последствиях. А последствия оказались ужасными. Против «злодейской парочки» составился заговор видных дворян. Босуэл вынужден был бежать и окончил жизнь в датской тюрьме Мальмё, а королеву принудили отречься от престола в пользу малолетнего сына.
Королева была опозорена и унижена, но не считала себя побеждённой. Её тюремщица — леди Дуглас — воспылала лютой ненавистью к Марии, когда узнала, что восемнадцатилетний сын Джорж вошёл в сношение с пленницей и принялся искать способы её освобождения. Впрочем, не романтическая страсть, о которой так трогательно рассказывает Вальтер Скотт в своём романе «Аббат», руководила молодым человеком, а скорее корыстолюбие: посредством освобождения Марии он надеялся нажить деньги.
Бегство королевы счастливо осуществилось 2 мая 1568 года, но и оно не принесло ей удачи. Потерпев очередное военное поражение, наша героиня решила спасаться в Англии, проявив глупую самонадеянность. Она рассчитывала на сочувствие сестры, на принадлежность к королевскому роду, на королевскую солидарность и не понимала, как опасается её притязаний Елизавета, как не терпит рядом эта властительница женщин красивее себя, как различаются они во взглядах на жизнь.
Едва вступив на английскую землю, Мария сделалась пленницей Елизаветы, не захотевшей даже встретиться с несчастной сестрой. И хотя поначалу шотландке был предоставлен небольшой двор, расходы на который покрывались вдовьими французскими деньгами, Мария ни минуты не чувствовала себя комфортно. Девятнадцать лет Стюарт пришлось питаться тюремным хлебом. По прихоти Елизаветы её перевозили из одного замка в другой, часто в суровую зиму, не обращая внимания на её расстроенное здоровье, и отводили ей холодное и сырое помещение. Фотерингей был последним её пристанищем. Мария преждевременно состарилась, волосы её выпали, желудок отказывался переваривать пищу, и она с трудом держалась и ходила на своих распухших ногах. Самый сильный удар нанесла ей Елизавета, когда заключила негласный договор с единственным сыном Марии. Яков VI фактически продал мать за несколько тысяч фунтов стерлингов пенсиона, выплачиваемых ему Елизаветой, и обещание английской короны.
Мария, даже находившись в плену, представляла большую опасность для своей венценосной сестры. На шотландскую королеву по-прежнему уповали враги Елизаветы — французы, испанцы, поэтому, пока Мария была жива, англичанка не могла спать спокойно. Наконец представился случай обвинить опальную Марию в покушении на жизнь её величества. Заговор, раскрытый английскими министрами, позволил начать процесс против пленницы. И хотя доказать юридическую вину Марии Стюарт было сложно, это не помешало судьям приговорить королеву к казни. Пожалуй, в истории суровый приговор для такого высокопоставленного лица был произнесён впервые, и, по-видимому, Мария не сразу поверила в возможность его осуществления, ведь она была кровной родственницей Елизаветы.
С подписания приговора начинаются подлинные муки совести английской королевы. Долгое время, более полугода, она не может ни на что решиться. Она ждала, что Мария обратится к ней с просьбой о помиловании, надеялась на чудо — может быть, ненавистная сестра умрёт как-нибудь без её непосредственного участия. Елизавета даже надоумила своих вельмож передать негласную просьбу властей о тайном убийстве Марии, однако тюремщик Паулет вовремя разумно умыл руки от такого грязного дела. Елизавете всё-таки пришлось совершить одно из самых громких злодеяний эпохи. Как бы она ни юлила, какую бы роль не пыталась разыграть, в истории Елизавета осталась убийцей Марии Стюарт, положив начало прецеденту лишения жизни особ королевских кровей.
О достойной смерти Марии Стюарт написано много. Наша героиня, прожив жизнь, полную ошибок и промахов, постаралась сделать свою кончину великолепной по силе духа. С. Цвейг в книге, посвящённой шотландской королеве, пишет, что Мария продумала заключительный аккорд жизни как талантливый театральный режиссёр, она не пропустила ни одной детали, тщательно обдумав даже исподнее одеяние. Когда чёрный плащ спал с её плеча, то свидетелям казни представилось незабываемое зрелище — пунцовая рубашка и огненные перчатки — кроваво-красное торжество смерти. Она умерла как королева, без тени бледности или растерянности на лице. Такой она и вошла в историю — гордой, независимой, несломленной.
БОЯРЫНЯ МОРОЗОВА ФЕОДОСИЯ ПРОКОПЬЕВНА
(1632—1675)
Раскольница. Состояла в переписке с Аввакумом, оказывала помощь его семье. Вопреки угрозам и пыткам осталась верной расколу. Арестована в 1671 году, умерла в заточении в Боровске. Ей посвящена картина В.И. Сурикова.
Облик боярыни Морозовой в национальной памяти слит с любимой народом картиной В. Сурикова. Ещё писатель В. Гаршин, увидев сто лет назад на выставке полотно художника, предсказал, что потомки будут не в состоянии «представить себе Феодосию Прокопьевну иначе, как она изображена на картине». Современнику трудно быть беспристрастным, но мы понимаем — Гаршин оказался хорошим пророком. Многие наши сограждане представляют себе боярыню Морозову суровой, пожилой женщиной, как на полотне, которая фанатично взметнула руку в двоеперстии. Что ж, Суриков отлично знал историю и в главном не пошёл против правды, ну а детали вымысла потребовались ему ради символических обобщений.
Феодосия Прокопьевна не была стара — взгляните на даты её жизни. Арестовывали Морозову за четыре года до смерти, тогда ей не было и сорока, но мученицу за идею народная память могла запечатлеть лишь пожившей, мудрой и чуждой всяческого легкомыслия.
Отчего же слава боярыни Морозовой перешагнула века? Почему среди тысяч страдальцев за веру именно этой женщине суждено было стать символом борьбы раскольников против «никонианцев»?
На картине Сурикова боярыня обращается к московской толпе, к простолюдинам — к страннику с посохом, к старухе-нищенке, к юродивому, ко всем тем, кто и вправду представлял социальный слой борцов против новых обрядов. Но Морозова была не рядовая ослушница. Чудов монастырь, куда везли боярыню, находился в Кремле. Неизвестно, глядел ли царь Алексей Михайлович с дворцовых переходов, как провожал народ свою любимицу, как возглашала она анафему «нечестивцам», но в том, что мысль о Морозовой преследовала его, не давала ему покоя, нет ни малейшего сомнения. Феодосия Прокопьевна слишком близко стояла к престолу, слишком хорошо знала царя, а кроме того, род Морозовых был одним из самых знатных. Таких высокопоставленных семей в России было меньше десятка, во всяком случае, Романовы, к которым принадлежал Алексей Михайлович, имели не больше прав на престол, чем любой из Морозовых. Можно себе представить, сколь неуютно чувствовал себя царь, отдавая приказ об аресте боярыни. Но были ещё и другие обстоятельства для беспокойства.
Братья Морозовы, Борис и Глеб, приходились родственниками отцу царя Михаилу и в юности служили у старшего Романова спальниками, что означало исключительное положение при дворе. Когда в 1645 году семнадцатилетний Алексей венчался на престол, Борис Морозов стал его ближайшим советником. Именно боярин выбрал для царя жену Марию Ильиничну Милославскую и на свадьбе играл первую роль — был у государя «на отцово место». Через десять дней Борис Морозов, вдовец и человек уже пожилой, женился вторым браком на царицыной сестре Анне и сделался царским свояком.
Из своего исключительного положения он извлёк всё, что можно. И если хорошее состояние для барина тех лет составляло владение тремястами крестьянскими дворами, то у Морозова их было более семи тысяч. Неслыханное богатство!
Карьера Глеба Ивановича, человека вполне заурядного, всецело зависела от успехов его брата. Младший Морозов женился на неродовитой семнадцатилетней красавице Феодосии Соковниной, которая очень дружила с царицей. Борис Иванович умер бездетным, и все его огромное состояние отошло к младшему брату, который тоже вскоре скончался, сделав свою вдову и отрока Ивана Глебовича самыми богатыми людьми государства Российского.
Феодосию Прокопьевну окружало не просто богатство, но роскошь. Современники вспоминали, что она выезжала в карете позолоченной, которую везли 6—12 лучших лошадей, а позади бежали человек триста слуг. В морозовском имении Зюзино был разбит огромный сад, где гуляли павлины. Учитывая всё это — удачное замужество Феодосии Прокопьевны, роскошную жизнь, личную дружбу с царской семьёй, — можно понять протопопа Аввакума, который видел нечто совершенно исключительное в том, что боярыня Морозова отреклась от «земной славы». Феодосия Прокопьевна действительно стала ярой противницей церковных реформ. В ней бушевал темперамент общественного деятеля, и она сполна смогла себя реализовать, защищая старую веру.
Дом богатой и влиятельной Морозовой превратился в штаб противников нововведений, критиков внесения исправлений в церковные книги, сюда приезжал, подолгу жил, получая приют и защиту, вождь раскольников — протопоп Аввакум. Целыми днями Феодосия Прокопьевна принимала странников, юродивых, священников, изгнанных из монастырей, создавая своеобразную оппозиционную партию царскому двору. Сама Морозова и её родная сестра княгиня Евдокия Урусова были слепо преданы Аввакуму и во всём слушались пламенного проповедника. Однако было бы неправильным предполагать, что Феодосия Прокопьевна была фанатичкой и «синим чулком». Даже Аввакум замечал, что Морозова отличалась весёлым и приветливым характером. Когда умер старый муж, ей было всего тридцать лет. Вдова «томила» тело власяницей, но и власяница не всегда помогала усмирить плоть. Аввакум в письмах советовал своей воспитаннице выколоть глаза, чтобы избавиться от любовного соблазна. Уличал протопоп Морозову и в скупости по отношению к их общему делу, но, скорее всего, это была не просто скупость, а рачительность хозяйки. Феодосия Прокопьевна беззаветно любила своего единственного сына Ивана и хотела передать ему все морозовские богатства в целости и сохранности. Письма боярыни опальному протопопу, помимо рассуждений о вере, наполнены чисто женскими жалобами на своих людей, рассуждениями о подходящей невесте для сына. Словом, Феодосия Прокопьевна, обладая завидной силой характера, имела вполне человеческие слабости, что, конечно, делает её подвижничество ещё более значительным.
Раскольница. Состояла в переписке с Аввакумом, оказывала помощь его семье. Вопреки угрозам и пыткам осталась верной расколу. Арестована в 1671 году, умерла в заточении в Боровске. Ей посвящена картина В.И. Сурикова.
Облик боярыни Морозовой в национальной памяти слит с любимой народом картиной В. Сурикова. Ещё писатель В. Гаршин, увидев сто лет назад на выставке полотно художника, предсказал, что потомки будут не в состоянии «представить себе Феодосию Прокопьевну иначе, как она изображена на картине». Современнику трудно быть беспристрастным, но мы понимаем — Гаршин оказался хорошим пророком. Многие наши сограждане представляют себе боярыню Морозову суровой, пожилой женщиной, как на полотне, которая фанатично взметнула руку в двоеперстии. Что ж, Суриков отлично знал историю и в главном не пошёл против правды, ну а детали вымысла потребовались ему ради символических обобщений.
Феодосия Прокопьевна не была стара — взгляните на даты её жизни. Арестовывали Морозову за четыре года до смерти, тогда ей не было и сорока, но мученицу за идею народная память могла запечатлеть лишь пожившей, мудрой и чуждой всяческого легкомыслия.
Отчего же слава боярыни Морозовой перешагнула века? Почему среди тысяч страдальцев за веру именно этой женщине суждено было стать символом борьбы раскольников против «никонианцев»?
На картине Сурикова боярыня обращается к московской толпе, к простолюдинам — к страннику с посохом, к старухе-нищенке, к юродивому, ко всем тем, кто и вправду представлял социальный слой борцов против новых обрядов. Но Морозова была не рядовая ослушница. Чудов монастырь, куда везли боярыню, находился в Кремле. Неизвестно, глядел ли царь Алексей Михайлович с дворцовых переходов, как провожал народ свою любимицу, как возглашала она анафему «нечестивцам», но в том, что мысль о Морозовой преследовала его, не давала ему покоя, нет ни малейшего сомнения. Феодосия Прокопьевна слишком близко стояла к престолу, слишком хорошо знала царя, а кроме того, род Морозовых был одним из самых знатных. Таких высокопоставленных семей в России было меньше десятка, во всяком случае, Романовы, к которым принадлежал Алексей Михайлович, имели не больше прав на престол, чем любой из Морозовых. Можно себе представить, сколь неуютно чувствовал себя царь, отдавая приказ об аресте боярыни. Но были ещё и другие обстоятельства для беспокойства.
Братья Морозовы, Борис и Глеб, приходились родственниками отцу царя Михаилу и в юности служили у старшего Романова спальниками, что означало исключительное положение при дворе. Когда в 1645 году семнадцатилетний Алексей венчался на престол, Борис Морозов стал его ближайшим советником. Именно боярин выбрал для царя жену Марию Ильиничну Милославскую и на свадьбе играл первую роль — был у государя «на отцово место». Через десять дней Борис Морозов, вдовец и человек уже пожилой, женился вторым браком на царицыной сестре Анне и сделался царским свояком.
Из своего исключительного положения он извлёк всё, что можно. И если хорошее состояние для барина тех лет составляло владение тремястами крестьянскими дворами, то у Морозова их было более семи тысяч. Неслыханное богатство!
Карьера Глеба Ивановича, человека вполне заурядного, всецело зависела от успехов его брата. Младший Морозов женился на неродовитой семнадцатилетней красавице Феодосии Соковниной, которая очень дружила с царицей. Борис Иванович умер бездетным, и все его огромное состояние отошло к младшему брату, который тоже вскоре скончался, сделав свою вдову и отрока Ивана Глебовича самыми богатыми людьми государства Российского.
Феодосию Прокопьевну окружало не просто богатство, но роскошь. Современники вспоминали, что она выезжала в карете позолоченной, которую везли 6—12 лучших лошадей, а позади бежали человек триста слуг. В морозовском имении Зюзино был разбит огромный сад, где гуляли павлины. Учитывая всё это — удачное замужество Феодосии Прокопьевны, роскошную жизнь, личную дружбу с царской семьёй, — можно понять протопопа Аввакума, который видел нечто совершенно исключительное в том, что боярыня Морозова отреклась от «земной славы». Феодосия Прокопьевна действительно стала ярой противницей церковных реформ. В ней бушевал темперамент общественного деятеля, и она сполна смогла себя реализовать, защищая старую веру.
Дом богатой и влиятельной Морозовой превратился в штаб противников нововведений, критиков внесения исправлений в церковные книги, сюда приезжал, подолгу жил, получая приют и защиту, вождь раскольников — протопоп Аввакум. Целыми днями Феодосия Прокопьевна принимала странников, юродивых, священников, изгнанных из монастырей, создавая своеобразную оппозиционную партию царскому двору. Сама Морозова и её родная сестра княгиня Евдокия Урусова были слепо преданы Аввакуму и во всём слушались пламенного проповедника. Однако было бы неправильным предполагать, что Феодосия Прокопьевна была фанатичкой и «синим чулком». Даже Аввакум замечал, что Морозова отличалась весёлым и приветливым характером. Когда умер старый муж, ей было всего тридцать лет. Вдова «томила» тело власяницей, но и власяница не всегда помогала усмирить плоть. Аввакум в письмах советовал своей воспитаннице выколоть глаза, чтобы избавиться от любовного соблазна. Уличал протопоп Морозову и в скупости по отношению к их общему делу, но, скорее всего, это была не просто скупость, а рачительность хозяйки. Феодосия Прокопьевна беззаветно любила своего единственного сына Ивана и хотела передать ему все морозовские богатства в целости и сохранности. Письма боярыни опальному протопопу, помимо рассуждений о вере, наполнены чисто женскими жалобами на своих людей, рассуждениями о подходящей невесте для сына. Словом, Феодосия Прокопьевна, обладая завидной силой характера, имела вполне человеческие слабости, что, конечно, делает её подвижничество ещё более значительным.