Удовиченко Диана. Семь камней радуги

   – В степь, - ответила Виктория.
   – Что ж вы втроем-то всего? Опасно там, в степи.
   – Что же там опасного? - поинтересовался Макс.
   – Степняки шалят, если поймают, до смерти вас всех замучают.
   "Ну вот, еще степняки какие-то появились", - уныло подумал Макс, вслух же спросил:
   – Кто это такие?
   Хозяин удивился неосведомленности собеседника:
   – Так это ж племя кочевое. Живут в степи, кочуют по ней, пасут лошадей, нападают на путников. Если им руки кто попал, считай - пропал. Или в рабстве оставят, или убьют.
   – Разберемся, - оптимистично сказала Виктория.
   Подошла хозяйка и сказала, что постелила гостям на сеновале. Макс вышел на улицу. Небо уже совсем потемнело, и на нем алмазной россыпью сверкали крупные звезды. Казалось, что они так близко - руку протяни, и достанешь. В родном городе Макс таких звезд никогда не видел. Он с минуту посмотрел на небо, потом вздохнул и пошел к лошадям. Напоив их, он открыл дверь сеновала, откуда на него пахнуло ароматом сухой, но еще не слежавшейся травы. Девушки уже устроились на ночевку. Гостеприимная хозяйка выделила каждому большую пуховую подушку и одеяло. Макс рухнул в упоительно мягкое, нежно принявшее его сено, и закрыл глаза.
   – Выступаем на рассвете, - предупредила Виктория.
   – Угу, - пробурчал Макс и уснул.

Глава 41.

   Рамир сидел за богато накрытым столом в замке лонийского алхимика графа Добружинского. Лония была второй страной, куда приехал Зуливан со своим учеником. До этого они год гостили в Восточном Эмирате у Ильяса Фаруха ибн Мильяма, который принял их очень радушно и не хотел отпускать, приглашая остаться в Эмирате навсегда. Рамир научился у него распознавать лекарственные растения и лечить многие болезни. По ночам же он прокрадывался в большую библиотеку лекаря и выискивал там книги по черной магии. Все они были написаны на языке илли, и для того, чтобы прочесть их, Рамиру пришлось выучить язык. Он очень много почерпнул для себя из этих древних фолиантов. В основном, все они описывали яды растительного происхождения, их свойства, способ получения, а также противоядия от них. Но были и другие, книги по демонологии, которые позволили Рамиру расширить и систематизировать свои знания о демонах. Уезжая из дома лекаря, он прихватил с собой несколько самых важных книг. И вот сейчас он предвкушал знакомство с библиотекой графа Добружинского, вполуха слушая застольный разговор двух волшебников.
   – Выпьем за встречу, старый друг, - говорил граф, поднимая хрустальный бокал, наполненный до краев игристым вином, - Сколько же лет мы с тобой не виделись?
   – Да, давненько, - отвечал пьяненький Зуливан, пытаясь подцепить вилкой скользкий от соуса кнедлик, - Но теперь мы у тебя погостим с учеником, пока не прогонишь.
   – Матка боска! Да живите хоть всю жизнь! Я покажу Рамиру свою лабораторию, и если он захочет, научу его всему, что знаю сам!
   Граф некоторое время сосредоточено жевал, затем продолжил:
   – А вы удачно приехали. Завтра здесь будет интересно.
   – Ах да, завтра же день летнего солнцестояния! - воскликнул Зуливан, - Шабаш?
   – Да, неизвестно, что там могут натворить, - брезгливо поморщился граф, - Может понадобиться ваша помощь.
   Услышав о шабаше, Рамир насторожился. Некоторое время он внимательно слушал, затем начал осторожно выпытывать подробности. Оказалось, что в Лонии каждый год, в день летнего солнцестояния, собираются на шабаш черные маги всего мира. Место шабаша - Черная гора, которая находится всего в двух часах пути от замка графа Добружинского.
   – Почему же вы живете так близко к опасному месту? - поинтересовался Рамир.
   Граф невесело рассмеялся:
   – Это мой долг. Белый орден назначил наш род смотрителями горы. Вот уже тысячу лет как Добружинские вынуждены осматривать Черную гору после шабаша и наводить там порядок. Неприятное занятие, скажу я вам! Чего там только не бывает! Пять лет назад какой-то колдун наслал чуму на окрестные города, и мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы остановить ее. А в прошлом году я нашел на Черной горе трех девушек, которых опоили какой-то гадостью. Бедняжки ничего не помнили, и я лечил их целый месяц, а потом еще полгода выяснял, кто они и откуда, чтобы вернуть их к родным.
   – Почему же Белый орден не прекратит шабаши?
   – Пока черные маги не начали открыто вредить нам, мы не можем воевать с ними. Существует Великая Магическая Хартия, которую все волшебники обязаны соблюдать. Она гласит, что кланы не могут вмешиваться в дела друг друга и воевать между собой.
   Рамиру было необходимо побыть одному, чтобы обдумать услышанное. Сославшись на усталость, он откланялся и удалился в свою комнату. Плотно закрыв дверь, Рамир улегся на широкую кровать, застеленную звериными шкурами, и закрыл глаза. Его душа пела: завтра, завтра он сможет увидеть своих единомышленников! Он найдет самого могущественного черного мага и упросит принять его в ученики! Наконец-то он сможет расстаться с Зуливаном, чье благодушие и непонятные принципы уже осточертели Рамиру. Он будет жить среди своих, таких же, как он сам, ему больше не придется притворяться и изображать доброту и душевое благородство. Он больше не будет прятаться по ночам для того, чтобы украдкой прочесть страницу - другую из книги по демонологии. Он сможет не только изучать черную магию, но и применять свои знания на опыте. И главное, он завоюет уважение среди магов. Скоро, это случится совсем скоро, надо подождать всего лишь сутки!
   Рамир понял, что не сможет заснуть, зажег свечу и крадучись вышел из комнаты. Он подошел к двери Зуливана, и прислушался: из комнаты раздавался храп волшебника, который хорошо отметил встречу со старым другом. Рамир двинулся по длинным извилистым коридорам в поисках библиотеки. По пути он не встретил ни единой души: хозяин и слуги мирно спали. Наконец, поднявшись на последний этаж, он увидел высокие дубовые двери, толкнул их и вошел в огромный зал, уставленный высокими, до самого потолка, стеллажами.
   Библиотека графа Добружинского была одной из самых богатых в мире. Из рода в род алхимики Добружинские пополняли ее новыми и новыми фолиантами, привозя их из разных стран. Рамир сразу же прошел в дальний конец библиотеки, по опыту зная, что именно там, в вековой пыли, хранятся самые опасные, самые захватывающие, самые черные книги. Его догадливость сразу же была вознаграждена: в дальнем углу он наткнулся на толстый потрепанный том, раскрыв который, позабыл обо всем на свете. Книга была написана на языке илли, и называлась "Некромант". В ней рассказывалось о некромантии - науке оживления мертвецов. Рамир и раньше читал об этом в книгах, найденных у Зуливана, но там было написано, что мертвеца можно оживить лишь на одну ночь. В "Некроманте" было подробно описано, как сделать из мертвого покорного слугу на сколь угодно долгое время. Серые от времени листы были покрыты формулами, заклинаниями и даже рисунками, на которых досконально изображались ритуалы по оживлению мертвых.
   Рамир читал до утра, дав себе слово украсть книгу, когда придет время уезжать из Лонии. Он очнулся, лишь когда замок наполнился звуками. Подняв голову, Рамир понял, что уже рассвело. Он спрятал книгу между другими фолиантами, и вышел из библиотеки. Пробравшись в свою комнату, Рамир крепко уснул. Он собирался ночью посетить Черную гору, и ему нужны были силы.
   Зуливан, проснувшись, попытался разбудить своего ученика, но тот выглядел таким вялым, и отвечал так неразборчиво, что старый волшебник решил: "Вчера, наверное, перебрал игристого вина. Пусть спит, дело молодое", - и отправился с графом Добружинским осматривать окрестности замка.
   Рамир проспал без сновидений до самого вечера. Поужинав с Зуливаном и графом, он подождал, когда замок затихнет, и вышел из комнаты, закутавшись в черный плащ. Ступая мягко, как кошка, он неслышно прокрался по коридорам и вышел из замка. Стояла прекрасная летняя ночь, звезды сияли, как бриллианты в королевской короне, полная луна освещала дорогу. На всем вокруг лежал ее мягкий белый свет. Цветы вокруг замка источали дивное благоухание. Но Рамир не обращал внимания на окружающую его красоту, он плотнее завернулся в плащ и пошел туда, где, по словам графа, находилась Черная гора. Его сердце взволновано билось, он еле сдерживался, чтобы не побежать. Вокруг стояло безмолвие: дома, окружающие замок графа, были темны. Все жители города знали, какая сегодня ночь, и затаились в своих жилищах, опасаясь привлечь к себе ненужное внимание тех, кого страшились больше всего на свете.
   Наконец Рамир достиг подножия Черной горы. Он отдышался и начал подниматься по пологому склону, поросшему темной колючей травой. Здесь было людно: со всех сторон горы вершине поднимались люди, так же, как он, укрытые темными плащами. Они шли группами и поодиночке, в торжественном молчании, предвкушая главное событие года. Поднявшись до середины горы, Рамир увидел отсвет костра, горевшего на ее вершине. Высокое пламя бросало красные блики на склоны горы, делая ее еще таинственнее и загадочнее.
   На вершине, образовывая большой круг, стояли люди. К ним присоединялись новые и новые темные фигуры. Наконец, видимо, все собрались. Рамир огляделся вокруг: колдунов было несколько сотен, все они стояли молча, не переговариваясь друг с другом. Вдруг, как будто по какому-то неведомому знаку, они начали хором произносить слова на незнакомом Рамиру языке. Это была не песня, и не заклинание - слова звучали как молитва, или псалом. Они повторялись вновь и вновь, с угрожающей монотонностью, становясь все громче и четче. В круг вышел высокий человек и поднял руку, призывая к тишине. Молитва оборвалась, наступило полное молчание. Человек скинул плащ, и Рамир смог рассмотреть его. Это был молодой, не старше сорока, мужчина. Его лицо было красиво страшной, демонической красотой. Черные волосы и глаза, орлиный нос, четко очерченные надменные губы и твердый подбородок выдавали человека недоброго и мстительного.
   – Приветствую вас, братья и сестры! - громко сказал он.
   – Приветствуем тебя, Верховный Магистр! - дружно ответила толпа.
   – Да будет шабаш! - воскликнул Верховный Магистр и поднял руки к небу.
   Тотчас же все присутствующие скинули плащи и, воздев вслед за Магистром, руки, запели какой-то гимн. Рамир, не зная слов, потихоньку оглядывался. Здесь были люди самых разных возрастов и национальностей. Пожилая, пышно одетая лонийка, держащая в руках черного кота, стояла рядом с юным черноглазым абастанцем, рядом красивый славич лет тридцати обнимал молоденькую уроженку Восточного Эмирата, наряженную по традициям своей страны. Старики и дети, юноши и девушки, люди зрелого возраста - все они были черными магами. Рамир еле сдерживал свой восторг: наконец-то он видит своих собратьев!
   После гимна Магистр объявил:
   – Теперь, братья и сестры, настало время церемонии посвящения! Пусть те, кто пришел на шабаш впервые, выйдут сюда вместе со своими наставниками.
   Толпа зашевелилась, и в круг вышли несколько человек. Рамир, решив, что его время пришло, присоединился к ним. Магистр хлопнул в ладоши, и тут же кто-то вложил в его правую руку широкий острый нож, в левую - высокий золотой кубок.
   – Привести жертвенного агнца! - приказал он.
   Двое помощников привели упирающегося, жалобно блеющего маленького белоснежного ягненка. Магистр полоснул ножом по его горлу, и подставил кубок под струю крови. Наполнив кубок, он спросил:
   – Кто пришел сегодня причаститься кровью жертвы?
   – Я пришел! - смело ответил белокурый, похожий на ангела мальчик лет семи, подходя к магистру.
   – Назови имя свое и своего рода!
   – Сэмюэл, сын черного рода Кайлинов из Сассии.
   – Кто привел сюда Сэмюэла из рода Кайлинов?
   – Наставник Адрин привел! - к мальчику приблизился пожилой мужчина в монашеской рясе.
   Магистр высоко поднял кубок, затем произнес:
   – Так испей же жертвенной крови, Сэмюэл, и стань слугой Тьмы!
   Мальчик принял кубок из рук Магистра, сделал несколько глотков и, вытирая с пухлых губ кровь, присоединился к толпе, которая приветствовала новообращенного радостными восклицаниями.
   Очевидно, ритуал посвящения был всегда одинаков, потому что точно так же причастие кровью прошла юная черноволосая девушка, которую привела старая беззубая ведьма, затем молодой абастанец, в сопровождении пожилой лонийки. Наконец в кругу остался один Рамир.
   – Кто пришел сегодня причаститься кровью жертвы? - снова произнес Магистр.
   – Я пришел, - дрожащим от волнения голосом ответил Рамир.
   Магистр окинул его изумленным взглядом, но продолжил:
   – Назови имя свое и своего рода.
   – Рамир.
   Магистр молчал, очевидно, ожидая продолжения фразы. Рамир растерянно запнулся, не зная, что сказать дальше. Он не был членом известного колдовского рода, и даже имя своей беспутной матери за эти годы он забыл.
   – Назови свой род! - потребовал Магистр.
   – Я сирота, - тихо, еле слышно, произнес Рамир.
   Толпа недовольно зашумела. Колдуны переговаривались друг с другом, пытаясь выяснить, откуда взялся этот уродливый юноша. Магистр вновь призвал их к молчанию. Он нахмурился, но, решив продолжить ритуал, спросил:
   – Кто привел сюда сироту Рамира?
   Воцарилось молчание, затем Рамир сказал:
   – Я пришел один.
   – У тебя нет наставника? - Магистр смотрел на юношу с нескрываемым отвращением.
   – Мой наставник - Зуливан. Но я…
   Толпа завыла. Имя знаменитого белого мага здесь, на шабаше, прозвучало издевательством. Глаза Верховного Магистра засверкали яростью, в голосе звучало брезгливое презрение:
   – Как смел ты, безродный ублюдок, ученик белого мага, явиться сюда?
   – Но я…
   Рамир пытался объяснить, что он такой же, как все здесь собравшиеся, что он мечтает учиться черной магии, и уже очень многое знает и умеет. Но его никто не стал слушать.
   – Мерзкий урод! - взревел Магистр, - Ты шпионил за нами! Кто тебя послал? Зуливан? Добружинский?
   – Я пришел сам! Я хочу быть черным магом! - наконец сумел выговорить Рамир.
   Его слова были встречены громовым хохотом. Смеялись все, даже Верховный Магистр, несмотря на свою ярость, криво ухмыльнулся. Затем, презрительно сощурив свои красивые черные глаза, сказал:
   – Ты? Черным магом? Горбатый хромоногий ублюдок! Нам не нужны безродные ярмарочные уродцы! Черный маг должен происходить из древнего рода, все члены которого преданно служили Тьме на протяжении многих веков. А что можешь ты? Просить милостыню на паперти?
   – На костер его! - взвыла толпа, - Сжечь урода!
   – Нет, - решил Магистр, - Мы не будем его убивать, этим мы нарушили бы Великую Магическую Хартию.
   Он подошел к Рамиру почти вплотную и с любопытством ученого, разглядывающего неизвестное насекомое, взглянул ему в глаза.
   – Ты хотел причастия? Получи!
   Магистр сделал неуловимое движение рукой, и Рамир вскрикнул, ощутив резкую боль. По щеке потекла тоненькая струйка крови. Нож для жертвоприношения рассек его щеку от глаза до подбородка.
   – Носи этот знак в память о шабаше! - расхохотался Магистр, - А теперь выкиньте его отсюда!
   Двое помощников подхватили Рамира под руки, и под издевательские выкрики вытолкнули за пределы круга. Он, не оглядываясь, побежал вниз с горы, боясь преследования, и прижимая к раненой щеке край плаща. Но пренебрежение магов к безродному горбуну было так велико, что никто и не подумал его догонять. Рамир благополучно спустился с Черной горы и зашагал в сторону замка.
   Он шел по освещенной луной дороге, и слезы на его щеках смешивались с кровью, сочащейся из раны. Никогда в жизни Рамир не плакал, но сейчас злые слезы, казалось, рождались в самом его сердце, и пробивались наружу, вскипая на ресницах. Те, кто принимал его, были ему ненавистны, а те, к кому он тянулся всей душой, сегодня отвергли его. Он был совершено одинок. Но зато теперь он знал свой путь.

Глава 42.

   – Просыпайся, пора ехать!
   Макс открыл глаза. В полумраке сеновала он разглядел Викторию, которая трясла его за плечо:
   – Вставай, уже полчаса тебя бужу!
   Отгоняя неприятный сон, Макс потянулся и сел. Неподалеку возилась заспанная Милана, пытаясь расчесать спутавшиеся волосы, в которых торчали сухие травинки.
   – Некогда чесаться, поехали, - Виктория выскочила на улицу.
   Выйдя за ней, Макс поежился: было по-утреннему свежо, на траве лежала роса. Солнце еще не взошло, и вокруг клубился предрассветный туман, окрашивая воздух в жемчужный цвет.
   Виктория уже сидела в седле, поторапливая остальных. Из сеновала вышла растрепанная Милана, так и не успевшая привести свою прическу в порядок. Ветер и Малыш ждали своих седоков, нетерпеливо перебирая копытами.
   – Хозяйке я заплатила, можем ехать, - сказала Виктория, и тройка всадников отправилась в путь.
   Вновь вокруг тянулись бесконечные поля, роса на траве заблестела под лучами восходящего солнца. Отдохнувшие кони бодро несли всадников дальше, на запад. Несколько часов прошло в быстрой скачке. Макса одолевала всего одна мысль: только бы успеть, только бы успеть. Над тем, где они найдут дракона, и каким образом будут его ловить, он пока еще не задумывался. Сейчас важно было добраться до степи.
   Наконец зелень травы под конскими копытами постепенно стала перемежаться ковылем. Виктория придержала своего коня:
   – Вот она, степь.
   Впереди, сколько хватало взгляда, колыхалась седина ковыля. Нигде не было видно ни деревца, лишь иногда попадались низкорослые, по-осеннему пожелтевшие кусты. Из-под ног лошадей вспархивали какие-то небольшие птицы, перелетали, держась совсем низко над землей, и ныряли в седые волны.
   – Да, здесь нас видно из любой точки, - недовольно сказала Виктория.
   – Зато и мы всех увидим, - оптимистично возразил Макс.
   – Ладно, давайте искать дракона, - Виктория поскакала вперед.
   Следующие несколько часов все трое бесцельно носились по степи, вспугивая несчастных птичек и заглядывая в небольшие норки. Правда, Макс сильно подозревал, что драконы живут в каких-то других логовах. Подтверждение эта мысль получила, когда из очередной норки навстречу ему высунулась ехидная мордочка суслика, который, обругав Макса узурпатором, поспешно скрылся обратно. Между тем солнце поднялось совсем высоко, и висело в зените, немилосердно припекая голову.
   – Все, хватит, не могу больше! - взмолилась Милана, - Перерыв!
   – Хорошо, заодно и перекусим, сжалилась Виктория.
   Обед состоял из хлеба и сала, которые Виктория предусмотрительно купила у запасливой хозяйки хутора. Напившись воды из фляги, Макс задумчиво сказал:
   – Так у нас никогда не получится найти дракона. Нужна другая стратегия.
   – Какая, например? - скептически хмыкнула Виктория.
   – Например…
   Макс не закончил фразу и замер, вглядываясь в облачко белой пыли, завихрившееся на горизонте. Его одолело нехорошее предчувствие. Очень скоро облачко превратилось в группу всадников, которые неслись во весь опор, приближаясь с прямо-таки космической скоростью. Буквально через минуту стал слышен топот копыт и гиканье, которым всадники подбадривали своих коней.
   – Что смотрите? Бежим! - заорал Макс девушкам, замершим в растерянности, и первый бросился к своему коню.
   Не успел он закинуть ногу в стремя, как над ухом что-то просвистело, и туловище обхватила крепкая веревочная петля. Аркан, ловко брошенный одним из всадников, затянулся, и в ту же секунду Макс почувствовал, что теряет равновесие, и летит куда-то, увлекаемый неумолимой мощной силой. Он упал на пушистые метелки ковыля, и поехал вслед за скачущей лошадью, периодически переворачиваясь с живота на спину и пересчитывая задницей и хребтом все попадающиеся на пути кочки. Все вокруг слилось в бешеном мелькании, Макс только успел понять, что где-то недалеко от него таким же образом путешествуют Милана и Виктория.
   Сколько времени длилась эта поездка, Макс не понял, очнулся он от того, что перестал ощущать натяжение веревки, впившейся в подмышки. Всадник, тащивший его на аркане, остановился, и спешился. Не торопясь, он подошел к Максу, резким рывком поставил его на ноги, и ловко обмотал все тем же арканом, предварительно отцепив от пояса меч. Руки Макса оказались крепко примотаны к туловищу, голова все еще кружилась. Он попытался сосредоточиться на происходящем и принялся внимательно осматриваться по сторонам. То, что он увидел, было похоже на палаточный городок. Вокруг пестрели яркими узорами шатры (а может, чумы, или юрты - Макс в этом не разбирался). Люди, притащившие их сюда, были невысоки ростом, желтолицы, косоглазы и замечательно кривоноги. Пока Макс видел лишь мужчин. Все они были обриты налысо, а с их макушек спускались на спины кокетливые косички.
   Кто-то подтолкнул к нему связанных Милану и Викторию, и теперь они стояли рядом, напоминая три куколки шелкопряда. Кто-то подвел на арканах их лошадей и, стреножив, отпустил пастись поодаль. Желтолицые мужчины ходили вокруг пленников, не обращая на них особенного внимания. Они занимались какими-то своими делами и, казалось, забыли о существовании Макса и девушек. Вдруг по их рядам пробежал тревожный шепоток. Все они склонились в почтительном поклоне, приветствуя толстого немолодого мужчину в ярком шелковом халате, который вышел из самого большого шатра. Он что-то проговорил довольным голосом и подбежал к Малышу, Красавцу и Ветру. Осмотрев коней, он залоснился от удовольствия и наконец-то обратил внимание на пленников. Подойдя к Максу, толстяк сделал зверское лицо и заявил:
   – Секир башка! - для наглядности проведя ребром ладони себе по горлу характерным выразительным жестом.
   Затем, видимо, все-таки в чем-то усомнившись, бесцеремонно ухватил Макса толстыми пальцами за верхнюю губу и, оттянув ее, полюбовался на зубы. Крякнув, он принялся ощупывать его мускулы, потом на минуту задумался и махнул рукой:
   – Работать будешь, понимай?
   – Понимай, - с облегчением выдохнул Макс.
   Человек перешел к Милане и восхищенно воззрился на ее белокурую лохматую гриву:
   – Якши, Наташа! - сладострастно воскликнул он, похлопывая девушку по заднице, - В моя юрта пойдешь, будешь много кушать!
   Милана скорчила брезгливую гримасу, видимо, означавшую, что секир башка была бы предпочтительнее, а толстяк перешел к Виктории. Некоторое время он ошарашенно разглядывал девушку, приоткрыв рот и явно решая, к какой категории - Наташа, или секир башка - ее надо отнести. Виктория решила помочь: она нахально смерила малорослого мужичка ехидным взглядом, в котором разгорались красные огни, и широко улыбнулась, обнажив белоснежные зубы с выделяющимися клыками.
   – Кара-Шайтан! - взвизгнув, поставил диагноз толстяк, - Секир башка!
   Положение осложнялось. Утешало только то, что никто из косоглазых, вооруженных саблями мужчин не торопился отрубать Виктории голову. Видимо, побаивались последствий общения с Шайтаном. Тут один из них что-то громко крикнул, указывая пальцем куда-то на горизонт. Вся шайка кинулась к лошадям во главе с толстяком, который, как Макс решил, был здесь кем-то вроде начальника, и моментально унеслась вдаль, поднимая тучи пыли.
   – Видимо, еще каких-нибудь несчастных увидели, - сквозь зубы процедила Виктория, - Давайте хоть попытаемся сесть, что ли.
   Не сразу, но попытка удалась. Порядком извалявшись в пыли, пленники уселись на утоптанную конскими копытами землю. Тут из шатров начали вылезать женщины и дети, с любопытством глядя раскосыми глазами на связанных людей. Они с удивительной непосредственностью тыкали пальцами в понравившиеся им предметы одежды, заглядывали в глаза и дергали за волосы. Больше всех доставалось Милане: ее белокурые волосы, видимо, казались местным жителям чем-то необыкновенным. К Виктории подходить побаивались, к тому же она корчила зверские физиономии, чем изрядно отпугивала аборигенов.
   Сидение под палящим степным солнцем, на жесткой земле, да еще и в тугих веревках понемногу становилось невыносимым. Руки затекли, пот заливал глаза, во рту пересохло. Женщины и дети, вдоволь налюбовавшись на пленников, потихоньку разбрелись по шатрам. Мужчины еще не вернулись. Пленники остались в одиночестве. Макс прикрыл глаза, пытаясь хоть немного отдохнуть. Вдруг он ощутил на своей щеке прикосновение чего-то холодного и мокрого. Над ухом раздалось умильное радостное поскуливание.
   – Роки? Как ты меня нашел? Ты что, все это время бежал за нами? - изумился Макс, не веря своим глазам.
   – Нет, я с графом приехал, - довольно ответил пес.
   – С каким графом?
   – Да вот с этим.
   Макс повернул голову и увидел графа Пржевецкого, который, стоя на коленях, перерезал веревки на руках Виктории. Освободив девушку, он перешел к Милане, потом, наконец, распутал Макса.
   – Как вы здесь оказались, граф? - растирая онемевшие руки, спросила Виктория, - Неужели бриллиант в кольце покраснел?
   – Покраснел, моя коханая, - нежно ответил граф, - Но не в этом дело. Когда ты уехала, так мне на сердце пусто стало, что я решил догнать вас. Хотел увидеть тебя хоть еще разок!
   – Спасибо, конечно, но не пора ли нам убираться отсюда? - нетерпеливо спросил Макс, тревожно вглядываясь в степную даль.
   Произошло то, чего он и боялся: на горизонте возникло пылевое облако. Уже зная, чем это закончится, Макс с воплем: "Бежим!" бросился к лошадям. К его удивлению, граф повел себя не совсем адекватно. Он сердито нахмурился, принял грозный вид, и, подбоченившись, повернулся лицом к приближающейся банде.