Страница:
«А вдруг они ушли, забрав с собой Сагана?» — подумал Фидель, и ужас охватил его. Этот ужас погнал его дальше, он решил обыскать, если потребуется, весь монастырь.
Внезапно из мрака вынырнули две фигуры в рясах с надвинутыми на глаза капюшонами и перегородили Фиделю дорогу.
Сердце юного священника замерло.
— Мы ждали вас, брат Фидель, — сказал один из них.
— Ступайте за нами, — сказал другой.
Их голоса, как и глаза, сверкающие в темноте, которые он теперь увидел, были безжизненными, ничего не выражавшими. Его сердце вновь стало мерно стучать — брат Фидель спокойно и уравновешенно ждал дальнейшего развития событий: такая же выдержка помогала ему всякий раз, когда космический корабль, на борту которого он был, оказывался под вражеским огнем.
— Мне нужно увидеть лорда Сагана, — сказал он твердо. — Отведите меня к нему.
— И нам велели это сделать, — сказал один из зомби невозмутимо. — Следуйте за нами.
Фидель не ждал, что с ним согласятся с подобной готовностью, это вызвало в нем смутную тревогу. Монахи провели его мимо лазарета, мимо аптеки. Фидель представил себе кровавую трагедию, разыгравшуюся здесь, содрогнулся и начал молиться об убиенных. Монахи продолжали свой путь, Фидель, подняв взгляд, увидел дверь в комнату в конце коридора, последнее пристанице всех монахов.
— Мой повелитель… умер? — Фидель остановился.
Один из его сопровождающих тоже остановился.
— Идите, — сказал он.
Фидель услышал из-за дверей морга стоны, плач человека, испытывающего чудовищные муки. Ему почудился голос Сагана, и он поспешил войти. Оттолкнув стражу, не думая больше о мерах предосторожности, Фидель открыл дверь морга и очутился внутри.
— Милорд! — воскликнул он, объятый нестерпимым горем и жалостью.
Саган лежал в каменном гробу, там, где всегда лежат усопшие. Труп — Фидель понял, что это отец Сагана, — перенесли из гроба в сторону, чтобы освободить место живому. Отца Сагана бросили на каменный пол, рядом с ним лежали неподвижные тела мертвых разумом. Командующий был прикован кандалами, правда, это было совершенно лишнее, ибо после страшных пыток, которым он подвергся, он был беспомощен.
Фидель рванулся к нему, с ужасом глядя на истерзанное тело. Саган был наполовину раздет, черная ряса изорвана в клочья. Его истязали столь жестоко, что местами кожа и мясо свисали лохмотьями, обнажая кость. От когтей на плетках из иссиня-пурпурных ран сочилась густая кровь. Лицо было изуродовано до неузнаваемости.
Фидель бросил взгляд на тела, валявшиеся на полу, на желоба, по которым стекала кровь, и понял, что Саган бился до последнего.
— Мой повелитель! — повторил Фидель сдавленным голосом и взял Сагана за правую руку. Он ощутил на своих пальцах теплую, липкую кровь. Повернув руку ладонью вверх, он увидел пять свежих шрамов.
Голос священника вернул Сагана из полузабытья. С трудом повернув голову, он посмотрел на Фиделя. Он узнал его, и в глазах вспыхнул свет.
— Мне тоже предстоит пройти через пламя, — прошептал он распухшими, запекшимися от крови губами.
— Мой повелитель, скажите, что мне делать?! Как помочь вам? — спросил взволнованно Фидель.
— Выполнять приказания, брат Фидель, — послышался чей-то голос.
Старик с уродливой головой, усеянной шишками, выполз из мрака. На нем была красная ряса, по которой змеилась кривая черная молния.
— Абдиэль, — прошептал Фидель.
— Ты слышал обо мне! Без сомнения, его сиятельство рассказывал тебе обо мне. Очень удачно. Не придется тратить время на объяснения. И у тебя совсем немного времени. Тебе надо немедленно вернуться к леди Мейгри и к Его величеству! Я должен предупредить их, сказать, что я, Абдиэль, держу Сагана в заложниках. Впрочем, полагаю, что твое сообщение не будет для них новостью. Уверен, леди Мейгри уже обо всем знает.
Глаза Сагана сузились, распухшие губы раскрылись. Пальцы руки, которую держал Фидель, сжались в гневе и боли.
— Не понимаю, мой повелитель, — сказал Фидель, продолжая крепко держать руку Сагана и не обращая внимания на Абдиэля. — Что вы хотите, чтобы я сделал? Я готов оставаться с вами, принять вместе с вами страдания и смерть, уповая на Господа.
— Но ведь не такие распоряжения, брат мой, ты получил от своего повелителя, не правда ли? — произнес коварный Абдиэль. — Поторопись! Корабль готов к старту, он доставит тебя на «Феникс», где тебя ждет леди Мейгри.
Тело Командующего дернулось, мышцы напряглись. Он поднял руку, словно хотел разорвать кандалы. Раны открылись, из них хлынула кровь, грудь вздымалась.
— Мой повелитель, остановитесь! Иначе вы погибнете! — закричал Фидель.
— Чудеса, да и только! — глядя на Сагана, сказал Абдиэль с завистью и восхищением. — Он все еще не сломлен, у него остались силы противостоять мне. Но ты прав, брат мой, это погубит его.
Абдиэль держал в руках полумесяц в форме головы змеи.
— Перед тем, как я дам вам умереть, Дерек, я прибегну к помощи этого оружия. Мне не хотелось бы делать это, постарайтесь не вынуждать меня.
Командующий закрыл глаза, кровавая пена выступила на губах. Голова откинулась назад, тело обмякло.
Фидель, решив, что он умер, положил его руку на обнаженную грудь, приготовился прочитать отходную молитву, как вдруг он почувствовал слабое и медленное, но ровное сердцебиение.
— Он не умер, — сказал Абдиэль. — Он избавился от моей власти над ним единственно доступным ему способом. Его сознание нырнуло в неведомые глубины. Мне предстоит потрудиться, задача не из легких, изнурительная, но у меня есть время. Я выслежу его и настигну.
Ловец душ поднял левую руку. Пять острых иголок, торчащих из ладони, сверкнули в пламени свечи.
— А теперь, брат Фидель, выполняй последние распоряжения твоего повелителя.
Фидель вспомнил космический корабль, бесконечное число циферблатов и кнопок, назначение которых и как ими пользоваться он так и не понял. Представил полет в холодном, враждебном космосе, представил свою беспомощность, одиночество, как он, не исключено, будет плутать, потеряв курс, окажется на необитаемой планете. Он смотрел на ссохшегося старика, который злобно уставился на гроб, и вдруг понял, что он, непонятно почему, станет выполнять приказание этого злодея. Видно, Саган предугадал эти события. У него должны были быть на это свои причины.
— Да, — сказал брат Фидель, — с Божьей помощью я выполню распоряжения моего повелителя.
— Хорошо. И вручи от меня, Абдиэля, послание леди Мейгри. Сообщи ей, что я забрал лорда Сагана на планету Коразиа. В этой голове, — Абдиэль кивнул на окровавленную голову Командующего, — планы и чертежи свертывающей пространство бомбы. Я доберусь до них с помощью вот этого, — Абдиэль сверкнул своими иголками, — и передам добытые сведения коразианцам, которые сконструируют бомбу.
Фидель уставился на него.
— Вы безумны! Неужели вы отдадите бомбу в руки наших врагов?
— Нет, я возьму ее себе. — Абдиэль моргнул и улыбнулся. — Я объединюсь с коразианцами, когда надо будет. А пока что они будут на службе у меня. Сообщи это леди Мейгри. Она знает, где найти нас.
— Ловушка, — сказал Фидель, — Еще одна. Я предупрежу ее. Она не попадется в эту ловушку.
— Не просто попадется, а сама пойдет, побежит! Она, и никто другой, в состоянии остановить меня. Она, и никто другой, может помешать мне прибрать к рукам власть над этой галактикой… и ее королем. Она должна уничтожить меня. А я — ее. Интересный поединок, не находишь?
Брат Фидель бросил последний взгляд на своего повелителя, надеясь получить хоть какой-нибудь знак, подтверждающий, что он поступает верно.
Саган лежал недвижно.
Фидель вздохнул. Подняв мягкую, безвольную руку, поднес ее к губам.
— Да поможет вам Бог, мой повелитель, — прошептал он. Положил руку на каменную плиту и резко отвернулся, смахивая набежавшую слезу.
Собравшись с духом, он пошел прочь — от гроба и от старика. Тонкий, надтреснутый голос остановил его.
— Будешь говорить с леди Мейгри, напомни ей о том, о чем она, судя по всему, забыла. О том, что делает наш поединок еще более увлекательным.
Фидель остановился. Он не мог оглянуться, отвращение и ужас захлестнули его.
— Слушаю, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал твердо, не срывался.
— Напомни миледи, — сказал Абдиэль, — что, если она спасет жизнь Дерека Сагана, она спасет жизнь тому, кому на роду написано убить ее.
КНИГА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Генерал Джон Дикстер стоял, скрестив на груди руки, прислонясь к стене возле двойных золотых дверей, украшенных изображением феникса, возрождающегося из пепла.
— Ее сиятельство очень занята, сэр, — начал было Агис извиняющимся тоном, смущенный тем, что ему приходится держать в коридоре офицера столь высокого ранга.
— Я знаю, — сказал коротко Дикстер. — Я подожду.
— Миледи… — Капитан заговорил по пульту связи.
— Впустите его, — последовал лаконичный приказ.
Двери открылись. Дикстер выпрямился, с благодарностью кивнул капитану, а тот отсалютовал генералу, входившему в отсек Командующего. Двери с легким вздохом, заглушившим вздох Дикстера, закрылись за ним.
Мейгри сидела за пультом связи в дальнем углу. Дикстер увидел на экране капитана Уильямса, лицо его было просто безумным. Мейгри ни слова не сказала вошедшему, лишь знаком приказала сесть рядом.
Дикстер, не очень любивший мебель Сагана, предпочел остаться стоять. Он направился к миледи, стараясь держаться на расстоянии от пульта связи, и принялся рассматривать безделушки, которые Саган собрал взамен тех, что погибли вместе с первым «Фениксом».
Генерал смотрел, но ничего не видел. Попав сюда, к миледи, он тщетно пытался понять, правильно ли он сделал, что заставил себя прийти к ней. Он слушал ее голос, ответы почти не были слышны — звук был подкручен; в голосе Мейгри сквозила усталость, бесконечная усталость, и не физическая, а психологическая.
— Свадьба назначена на восемнадцать часов, капитан. Значит, у портного и его помощников есть еще шесть часов. Я убеждена, что за это время…
Уильямс перебил ее, Дикстер не мог разобрать его тираду, хотя он догадывался, о чем тот ведет речь.
Мейгри покусывала губу, терпеливо слушала капитана, пальцы нервно отбивали дробь по столу. В конце концов она перебила его.
— Да, капитан Уильямс, я прекрасно знаю, что Нола Райен — офицер Королевской армии. Знаю, что на ее счету — двенадцать уничтоженных истребителей коразианцев и четыре — подбитых и выведенных из строя. Я знаю, что она была награждена за доблесть, проявленную в битве с коразианцами, помню о ее воинственном характере. Но, черт побери, она ведь женщина, это ее свадьба, и если она решила выходить замуж в белом платье, приказываю разрешить ей. К тому же она будет эффектно выглядеть в нем на экране во время передачи вечерних новостей по ГРВ. Вы же знаете, лорд Саган никогда не пользовался этими кружевными белыми скатертями.
Уильямс, судя по всему, не собирался уступать. Мейгри подождала еще несколько мгновений, пока он возражал ей, потом перебила:
— Сдается мне, капитан, что пошить юбку гораздо легче, чем брюки. Всего несколько швов… Нет, я никогда сама не шила, но скажите портному, что я пришлю ему свое платье, он сделает по нему выкройку. Еще скажите ему, что, если он не сошьет платье вовремя, я ему прошью его башку! Понятно, капитан? Отлично. А теперь насчет свадебного торта, капитан, — сказала Мейгри и устало улыбнулась. — Имейте в виду, на прием будет допущена пресса, он будет транслироваться по интервидению. Все свободные от дежурства в этот день должны явиться на прием в честь свадьбы в полной парадной форме. И, конечно же, вы и адмирал Экс.
Уильямс что-то ответил.
Мейгри вздохнула, положила руку на пульт.
— Поверьте, капитан, я, как никто другой, хотела бы, чтобы милорд был с нами. Выполняйте распоряжения.
Она нажала на кнопку выключателя. Экран погас. Она сидела, продолжая смотреть на него.
— Если бы я приказала им прорвать вражескую блокаду, никто бы и не пикнул. А тут… — Плечи ее поникли, она опустила голову на руки. — Легче было объявить войну…
— Миледи, — послышался голос Агиса. — Адмирал Экс просит…
— Скажите адмиралу, что у меня совещание.
— Он говорит, что дело не терпит отлагательств, миледи. Что-то насчет цветов…
— Я приду позже, — предложил Дикстер.
— Нет, останься, Джон. Я… нам надо поговорить. Скажите адмиралу, капитан, пусть он сам позаботится о цветах. Я полностью доверяю его вкусу… Итак… — Мейгри поднялась, обошла стул, но голову по-прежнему держала опущенной, лицо заслоняли волосы. — Один Господь знает, какие цветы он закажет. Не уверена, что Экс может отличить розу от цветной капусты. Впрочем, в данном случае, думаю, это не будет иметь принципиального значения… — Голос ее замер.
Наступила неловкая тишина. Мейгри смотрела на руки, лежавшие на спинке стула. Дикстер осторожно поставил статуэтку на место.
— Ты избегаешь меня, Мейгри.
— Да, — ответила она холодно. — И я бы продолжала это делать, но ты сам настоял на этой встрече, столь болезненной для нас обоих.
— Мейгри, я…
— Не надо, Джон! — воскликнула она, подымая руку, стараясь остановить его. — Не говори этого! Я не стану слушать.
— Не говорить чего? — переспросил Дикстер, глядя в недоумении на нее.
— Не говори, что прощаешь меня. Я не достойна прощения. Мне не нужно оно.
— Простить тебя? — Дикстер недоумевал. — За что простить тебя? Мейгри, я не понимаю…
— Ты никогда ничего не понимал!
Она подняла голову, глаза ее стали темнее, в них зияла такая пустота, от них несло таким холодом, что даже в далеком космосе он не испытывал ничего подобного.
— Ты никогда не понимал, Джон. Ты слишком хороший. Слишком благородный. Я бежала с «Непокорного» чтобы найти свою смерть, Джон Дикстер. Я бросила тебя, бросила Дайена, прекрасно зная, что, останься я с вами, я спасла бы вас! Я пренебрегла вами, предала вашу дружбу. Я предала Дайена, верившего мне и боготворившего меня. Я предала все и всех. Как потом мне стало известно, Дайен сам спасся, а вас спас Саган.
— Но, Мейгри, ты должна была исполнить свой долг…
— Долг! — Она отбросила со лба волосы и рассмеялась с горечью. — Долг! Ты хочешь сказать, что я должна была бежать с этой бомбой? Выкрасть ее по секрету от Сагана? Хочешь знать истинную причину, почему я бежала, Джон? Хочешь?
Мейгри сделала шаг навстречу ему. Ее серые глаза горели, пламя, освещающее их изнутри, делало их страшными. Она сжала кулак, пальцы скрючились, застыли.
— Мне она самой была нужна! Мне самой нужна была власть! Господи, я продала свою звезду Страпса, драгоценный камень, чтобы заполучить ее.
Джон знал, где этот камень. Он видел его… один только раз. Больше он никогда не осмелился взглянуть на него. Некогда чистейший кристалл потемнел. Он внушал ужас, на него невозможно было смотреть. Серебряная цепь, на которой он висел, почернела от запекшейся крови адонианца Снаги Оме. Драгоценный камень был теперь у Дайена, его вставили в чрево бомбы. Из него сделали «спусковой крючок» этого оружия.
— Саган был прав, Джон. Шрам на моем лице оставил след не только на коже. Оставил след в моей душе. — Она выпрямилась, снова стала высокой и величественной. — Полагаю, тебе лучше уйти.
— Ты пришлешь за мной в случае необходимости, обещаешь, Мейгри? — спросил спокойным голосом Дикстер. — Что бы я ни говорил, что бы ни делал, я вызываю у тебя лишь презрение. Скажи я, что не стоит говорить о прощении, ты станешь презирать меня за то, что я «славный малый». А скажи я, что ты действительно причинила мне страдания, но я прощаю тебя, ты станешь презирать меня за то, что я — малодушный. А если я скажу, что презираю тебя , и выйду из этой комнаты, тогда ты будешь удовлетворена, верно? Для тебя это лучший вариант. Все предано забвению.
— Да, — сказала она, стараясь не смотреть на него, — все предано забвению.
Она положила руки на спинку стула.
— А теперь я скажу то, ради чего пришел сюда. Я люблю тебя, Мейгри. Может, это и глупо, — добавил Дикстер с печальной улыбкой. — Может, ты презирала меня все эти годы именно за то, что я любил тебя, любил, прекрасно понимая, что ты никогда не станешь моей.
Мейгри подняла на него взгляд, слеза скатилась по щеке, изуродованной шрамом.
— Надеюсь, я все-таки лучше, чем ты говоришь, — сказала она мягко. — Может, не намного лучше… на капельку лучше.
Дикстер шагнул к ней, взял за руку. Мейгри крепко сжала его руку, слишком крепко.
— Ты всегда шутил, мол, никогда не надо говорить друг другу «До свидания», потому что если расставаться без слов, будет казаться, что мы и не разлучались… Я с тобой прощалась, когда покидала борт «Непокорного», Джон. И ты, я думаю, — Мейгри устало улыбнулась, — и ты прощался со мной, когда я бежала.
Дикстер проглотил слюну, но это не помогло. Нестерпимая боль в груди мешала ему говорить.
— Я знаю. Я понимаю. — Мейгри накрыла его руку своей рукой. — Я решила, что так будет лучше. Но я рада, что ты пришел.
— А мы и не прощались друг с другом. Пока еще… — Добавил Дикстер весело и привлек ее к себе. — И чары любви не угасли. Мы не расстались.
— Нет, — сказала она тихо и прижалась к нему, словно к большому дубу, чтобы спрятаться от дождя. — Мы не расстались…
— Миледи, — прозвучал немного уставший голос Агиса. — Мендахарин…
— Это Таск! — закричал Таск. — Мне надо поговорить с вами!
— Пришлите его ко мне!
Не успели двери приоткрыться, как Таск влетел в кабинет Командующего.
— Свадьбе каюк! Баста! Никаких свадеб!
Мейгри покачала головой.
— Нет. Не выйдет. После всех моих треволнений?! Ты женишься, Таск, под дулом моего лазерного пистолета!
— Да ты просто трусишь, — начал успокаивать его Дикстер. — Каждый жених трусит…
— Да какое это имеет отношение к тому, что случилось? — спросил Таск вне себя от гнева. — Со мной все в порядке! Это Икс-Джей!
— Икс-Джей? — Мейгри смотрела на него, ничего не понимая. — Компьютер?
Таск застонал.
— Этот дьявол вмешался. Верите?! Он подключился к центральному компьютеру нашего корабля. Надеюсь, они четвертуют его! Саган вырвет из него его электронные кишки! Этот, этот… — Он не мог говорить, погрозил кулаком куда-то, должно быть, в сторону своего космического корабля.
— Таск, ничего не могу понять! Что натворил Икс-Джей?
— Натворил? Он пронюхал насчет свадьбы, вот что он натворил! И рассвирепел, ясное дело, потому что его не пригласили. А поскольку его не пригласили, он грозился заморозить все сбережения и разослать всем компьютерным службам галактики, выдающим кредит, что я обанкротился, — и, поверьте мне, у него все компьютеры в корешах, — словом, грозится оставить меня без гроша. Так что теперь вам ясно, — Таск грохнул кулаком по столу, — свадьбе каюк.
Мейгри посмотрела на Дикстера. Они старались справиться с собой, но безуспешно: оба разразились смехом.
Таск выпрямился с видом оскорбленной добродетели, наградил каждого обиженным, укоряющим взглядом, отчего они еще больше развеселились. Мейгри рухнула в кресло, приложив руку к боку, стараясь перевести дыхание. Джон Дикстер откинулся на спинку дивана, утирая слезы.
— Благословит тебя Господь, Таск, — сказал он тихо.
— Ох, Таск, прости меня, — сказала Мейгри и вскочила, чтобы удержать Таска, который мчался к дверям. — Я понимаю, что для тебя в этом нет ничего смешного. Просто… просто… — Она хихикнула, спохватилась и постаралась переключиться на рассудительный тон. — Свадьба состоится в намеченное время. Я сама обо всем позабочусь, в том числе об Икс-Джее.
— Вы позаботитесь? — спросил Таск с сильным сомнением. — Конечно, я понимаю, у вас Королевская кровь, вы обладаете могущественными способами, но этот компьютер принадлежит мне! И потом, как вы собираетесь приглашать на свадьбу Икс-Джея? Разве что доставите мой корабль прямо к брачной церемонии…
— Неужели не ясно, Таск? Вот как это будет. Мы не собираемся доставлять твой корабль сюда. Мы устроим свадьбу на твоем корабле. Нола ведь не станет возражать против этого. Зато Икс-Джей сможет присутствовать на свадьбе. По-моему, очень трогательно с его стороны, что он хочет разделить с вами радость.
— По-моему, он жаждет превратить мою жизнь в ад кромешный. Но раз уж вы речь завели об этом, думаю, Нола будет очень даже рада, если мы сыграем свадьбу на моем корабле. Ведь мы на нем познакомились и сражались с коразианцами, я помню ту ночь, когда ее ранило, и я испугался, что она умрет, и тогда понял, что влюбился в нее без памяти… Да. — Таск прокашлялся, потому что голос его охрип. — Факт, это классное местечко для свадьбы. Миледи, генерал, благодарю вас! Пойду сообщу новость Ноле.
Таск убежал. Мейгри покачала головой, вздохнула, посмотрела смиренно на погашенный экран пульта связи.
— Подождем, пока капитан Уильямс узнает эту новость…
Платье невесты напоминало о банкетном столике, с которого удалось сорвать скатерть и из нее пошить его, зато была длинная кружевная фата, предмет особой гордости портного, а сама Нола была вне себя от счастья, сияла, как солнышко; капитан Уильямс заметил не без ехидства адмиралу Эксу, что она могла бы напялить на себя тельняшку юнги, никто бы и не заметил.
Не обошлось без приключения: фата невесты зацепилась, когда они спускались через люк, и Нола застряла. И как ни пытались отцепить фату, ничего не получалось, в конце концов один центурион с мрачным видом подошел к невесте, держа в руках нож. Но тут подскочил обезумевший от ужаса портной и спас свое детище, освободив невесту из ловушки, и свадебная церемония двинулась дальше. Портного единодушно признали героем дня.
Невеста, жених, король и компьютер — все присутствовали на «Ятагане» и готовы были начать церемонию бракосочетания. Но посаженая мать, леди Мейгри, отсутствовала.
Никто не знал, где она и почему не явилась туда, где ей надлежало быть.
— Подождите! — сказал Дайен и отправился искать ее.
Генерал Дикстер оттягивал, сколько мог, начало церемонии, но он не мог оттягивать до бесконечности; репортеры горели нетерпением, мороженое в форме башни начало таять; в любую минуту кораблю могли дать команду вступить в бой с врагом.
— Я только что говорил с Агисом. Он доложил мне, что миледи не покидала своего отсека, — тихо сказал Дайен, вернувшись. — Он попытался выйти с ней на связь, но безуспешно.
Дикстер стал мрачнее тучи.
— Это не похоже на Мейгри. Она прекрасно знает, какой важный для Таска и Нолы сегодня день.
— Да, сэр. Полагаю, что следует начинать.
Генерал посмотрел на капитана Уильямса, вышагивающего взад и вперед по палубе с трубкой в зубах, на адмирала Экса, багрового от нетерпения, бросающего на него тревожные взгляды.
— Эй, что происходит? — спросил Таск, подходя к ним. — Нола говорит, что она совсем спеклась под своей фатой и цветы вянут. А от моего чертова воротничка у меня уже рубец на шее. Где леди Мейгри?
— Скоро присоединится к нам, — сказал Дикстер, поглядывая на Дайена.
— Давайте начинать, — добавил Дайен.
— Конечно! — Таск поначалу огорчился, но волнение, вызванное торжественным моментом, все вытеснило из его головы, и он думать забыл о том, что Мейгри нет.
Приглашенных, к счастью, было мало, и так корабль еле вместил всех. Брачная церемония — короткая и простая — состоялась в отсеке, где размещались члены экипажа.
Джон Дикстер встал рядом с улыбающимся во весь рот Таском. Форму ему отутюжил его адъютант Беннетт, но она все равно имела помятый вид, словно он в ней успел поспать.
Дайен стоял чуть поодаль, преисполненный величия, серьезности и торжественности, в парадной форме с пурпурной королевской лентой.
Наступила короткая пауза, все ждали, когда из кубрика вылезет робот дистанционного управления, присланный Икс-Джеем. Дикстер, глядя на Дайена, вспомнил, как юноша пришел к нему в кабинет с Таском, чтобы узнать свое подлинное имя. Он повзрослел, понял Дикстер, а не просто подрос. Он стал воплощением достоинства, уверенности, неустрашимости.
Строгая парадная форма шла ему. Он был чертовски красив. Протуберанец рыжих густых волос, ниспадающих на лоб, на плечи, четкие, точно вырезанные из перламутра черты лица. Глаза у него, как говорил Дикстер, «очи Старфайеров», были иссиня-голубые, они, словно пламя, могли испепелить, осветить, согреть. Он унаследовал от своего отца чувственный рот, его пухлые губы могли становиться жесткими, непреклонными, когда он сердился, могли дрожать и обмякнуть, когда он испытывал душевную слабость, могли что-то бормотать, когда он был в нерешительности.
Внезапно из мрака вынырнули две фигуры в рясах с надвинутыми на глаза капюшонами и перегородили Фиделю дорогу.
Сердце юного священника замерло.
— Мы ждали вас, брат Фидель, — сказал один из них.
— Ступайте за нами, — сказал другой.
Их голоса, как и глаза, сверкающие в темноте, которые он теперь увидел, были безжизненными, ничего не выражавшими. Его сердце вновь стало мерно стучать — брат Фидель спокойно и уравновешенно ждал дальнейшего развития событий: такая же выдержка помогала ему всякий раз, когда космический корабль, на борту которого он был, оказывался под вражеским огнем.
— Мне нужно увидеть лорда Сагана, — сказал он твердо. — Отведите меня к нему.
— И нам велели это сделать, — сказал один из зомби невозмутимо. — Следуйте за нами.
Фидель не ждал, что с ним согласятся с подобной готовностью, это вызвало в нем смутную тревогу. Монахи провели его мимо лазарета, мимо аптеки. Фидель представил себе кровавую трагедию, разыгравшуюся здесь, содрогнулся и начал молиться об убиенных. Монахи продолжали свой путь, Фидель, подняв взгляд, увидел дверь в комнату в конце коридора, последнее пристанице всех монахов.
— Мой повелитель… умер? — Фидель остановился.
Один из его сопровождающих тоже остановился.
— Идите, — сказал он.
Фидель услышал из-за дверей морга стоны, плач человека, испытывающего чудовищные муки. Ему почудился голос Сагана, и он поспешил войти. Оттолкнув стражу, не думая больше о мерах предосторожности, Фидель открыл дверь морга и очутился внутри.
— Милорд! — воскликнул он, объятый нестерпимым горем и жалостью.
Саган лежал в каменном гробу, там, где всегда лежат усопшие. Труп — Фидель понял, что это отец Сагана, — перенесли из гроба в сторону, чтобы освободить место живому. Отца Сагана бросили на каменный пол, рядом с ним лежали неподвижные тела мертвых разумом. Командующий был прикован кандалами, правда, это было совершенно лишнее, ибо после страшных пыток, которым он подвергся, он был беспомощен.
Фидель рванулся к нему, с ужасом глядя на истерзанное тело. Саган был наполовину раздет, черная ряса изорвана в клочья. Его истязали столь жестоко, что местами кожа и мясо свисали лохмотьями, обнажая кость. От когтей на плетках из иссиня-пурпурных ран сочилась густая кровь. Лицо было изуродовано до неузнаваемости.
Фидель бросил взгляд на тела, валявшиеся на полу, на желоба, по которым стекала кровь, и понял, что Саган бился до последнего.
— Мой повелитель! — повторил Фидель сдавленным голосом и взял Сагана за правую руку. Он ощутил на своих пальцах теплую, липкую кровь. Повернув руку ладонью вверх, он увидел пять свежих шрамов.
Голос священника вернул Сагана из полузабытья. С трудом повернув голову, он посмотрел на Фиделя. Он узнал его, и в глазах вспыхнул свет.
— Мне тоже предстоит пройти через пламя, — прошептал он распухшими, запекшимися от крови губами.
— Мой повелитель, скажите, что мне делать?! Как помочь вам? — спросил взволнованно Фидель.
— Выполнять приказания, брат Фидель, — послышался чей-то голос.
Старик с уродливой головой, усеянной шишками, выполз из мрака. На нем была красная ряса, по которой змеилась кривая черная молния.
— Абдиэль, — прошептал Фидель.
— Ты слышал обо мне! Без сомнения, его сиятельство рассказывал тебе обо мне. Очень удачно. Не придется тратить время на объяснения. И у тебя совсем немного времени. Тебе надо немедленно вернуться к леди Мейгри и к Его величеству! Я должен предупредить их, сказать, что я, Абдиэль, держу Сагана в заложниках. Впрочем, полагаю, что твое сообщение не будет для них новостью. Уверен, леди Мейгри уже обо всем знает.
Глаза Сагана сузились, распухшие губы раскрылись. Пальцы руки, которую держал Фидель, сжались в гневе и боли.
— Не понимаю, мой повелитель, — сказал Фидель, продолжая крепко держать руку Сагана и не обращая внимания на Абдиэля. — Что вы хотите, чтобы я сделал? Я готов оставаться с вами, принять вместе с вами страдания и смерть, уповая на Господа.
— Но ведь не такие распоряжения, брат мой, ты получил от своего повелителя, не правда ли? — произнес коварный Абдиэль. — Поторопись! Корабль готов к старту, он доставит тебя на «Феникс», где тебя ждет леди Мейгри.
Тело Командующего дернулось, мышцы напряглись. Он поднял руку, словно хотел разорвать кандалы. Раны открылись, из них хлынула кровь, грудь вздымалась.
— Мой повелитель, остановитесь! Иначе вы погибнете! — закричал Фидель.
— Чудеса, да и только! — глядя на Сагана, сказал Абдиэль с завистью и восхищением. — Он все еще не сломлен, у него остались силы противостоять мне. Но ты прав, брат мой, это погубит его.
Абдиэль держал в руках полумесяц в форме головы змеи.
— Перед тем, как я дам вам умереть, Дерек, я прибегну к помощи этого оружия. Мне не хотелось бы делать это, постарайтесь не вынуждать меня.
Командующий закрыл глаза, кровавая пена выступила на губах. Голова откинулась назад, тело обмякло.
Фидель, решив, что он умер, положил его руку на обнаженную грудь, приготовился прочитать отходную молитву, как вдруг он почувствовал слабое и медленное, но ровное сердцебиение.
— Он не умер, — сказал Абдиэль. — Он избавился от моей власти над ним единственно доступным ему способом. Его сознание нырнуло в неведомые глубины. Мне предстоит потрудиться, задача не из легких, изнурительная, но у меня есть время. Я выслежу его и настигну.
Ловец душ поднял левую руку. Пять острых иголок, торчащих из ладони, сверкнули в пламени свечи.
— А теперь, брат Фидель, выполняй последние распоряжения твоего повелителя.
Фидель вспомнил космический корабль, бесконечное число циферблатов и кнопок, назначение которых и как ими пользоваться он так и не понял. Представил полет в холодном, враждебном космосе, представил свою беспомощность, одиночество, как он, не исключено, будет плутать, потеряв курс, окажется на необитаемой планете. Он смотрел на ссохшегося старика, который злобно уставился на гроб, и вдруг понял, что он, непонятно почему, станет выполнять приказание этого злодея. Видно, Саган предугадал эти события. У него должны были быть на это свои причины.
— Да, — сказал брат Фидель, — с Божьей помощью я выполню распоряжения моего повелителя.
— Хорошо. И вручи от меня, Абдиэля, послание леди Мейгри. Сообщи ей, что я забрал лорда Сагана на планету Коразиа. В этой голове, — Абдиэль кивнул на окровавленную голову Командующего, — планы и чертежи свертывающей пространство бомбы. Я доберусь до них с помощью вот этого, — Абдиэль сверкнул своими иголками, — и передам добытые сведения коразианцам, которые сконструируют бомбу.
Фидель уставился на него.
— Вы безумны! Неужели вы отдадите бомбу в руки наших врагов?
— Нет, я возьму ее себе. — Абдиэль моргнул и улыбнулся. — Я объединюсь с коразианцами, когда надо будет. А пока что они будут на службе у меня. Сообщи это леди Мейгри. Она знает, где найти нас.
— Ловушка, — сказал Фидель, — Еще одна. Я предупрежу ее. Она не попадется в эту ловушку.
— Не просто попадется, а сама пойдет, побежит! Она, и никто другой, в состоянии остановить меня. Она, и никто другой, может помешать мне прибрать к рукам власть над этой галактикой… и ее королем. Она должна уничтожить меня. А я — ее. Интересный поединок, не находишь?
Брат Фидель бросил последний взгляд на своего повелителя, надеясь получить хоть какой-нибудь знак, подтверждающий, что он поступает верно.
Саган лежал недвижно.
Фидель вздохнул. Подняв мягкую, безвольную руку, поднес ее к губам.
— Да поможет вам Бог, мой повелитель, — прошептал он. Положил руку на каменную плиту и резко отвернулся, смахивая набежавшую слезу.
Собравшись с духом, он пошел прочь — от гроба и от старика. Тонкий, надтреснутый голос остановил его.
— Будешь говорить с леди Мейгри, напомни ей о том, о чем она, судя по всему, забыла. О том, что делает наш поединок еще более увлекательным.
Фидель остановился. Он не мог оглянуться, отвращение и ужас захлестнули его.
— Слушаю, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал твердо, не срывался.
— Напомни миледи, — сказал Абдиэль, — что, если она спасет жизнь Дерека Сагана, она спасет жизнь тому, кому на роду написано убить ее.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Строй свой корабль смерти. Тебе предстоит томительное путешествие в забвение. Ты пройдешь сквозь смерть, долгую и мучительную смерть, лежащую между старым и новым «я».
Д. Л. Лоуренс. Корабль смерти
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Если Бог соединит, то человек да не разлучает.
Молитвослов
Генерал Джон Дикстер стоял, скрестив на груди руки, прислонясь к стене возле двойных золотых дверей, украшенных изображением феникса, возрождающегося из пепла.
— Ее сиятельство очень занята, сэр, — начал было Агис извиняющимся тоном, смущенный тем, что ему приходится держать в коридоре офицера столь высокого ранга.
— Я знаю, — сказал коротко Дикстер. — Я подожду.
— Миледи… — Капитан заговорил по пульту связи.
— Впустите его, — последовал лаконичный приказ.
Двери открылись. Дикстер выпрямился, с благодарностью кивнул капитану, а тот отсалютовал генералу, входившему в отсек Командующего. Двери с легким вздохом, заглушившим вздох Дикстера, закрылись за ним.
Мейгри сидела за пультом связи в дальнем углу. Дикстер увидел на экране капитана Уильямса, лицо его было просто безумным. Мейгри ни слова не сказала вошедшему, лишь знаком приказала сесть рядом.
Дикстер, не очень любивший мебель Сагана, предпочел остаться стоять. Он направился к миледи, стараясь держаться на расстоянии от пульта связи, и принялся рассматривать безделушки, которые Саган собрал взамен тех, что погибли вместе с первым «Фениксом».
Генерал смотрел, но ничего не видел. Попав сюда, к миледи, он тщетно пытался понять, правильно ли он сделал, что заставил себя прийти к ней. Он слушал ее голос, ответы почти не были слышны — звук был подкручен; в голосе Мейгри сквозила усталость, бесконечная усталость, и не физическая, а психологическая.
— Свадьба назначена на восемнадцать часов, капитан. Значит, у портного и его помощников есть еще шесть часов. Я убеждена, что за это время…
Уильямс перебил ее, Дикстер не мог разобрать его тираду, хотя он догадывался, о чем тот ведет речь.
Мейгри покусывала губу, терпеливо слушала капитана, пальцы нервно отбивали дробь по столу. В конце концов она перебила его.
— Да, капитан Уильямс, я прекрасно знаю, что Нола Райен — офицер Королевской армии. Знаю, что на ее счету — двенадцать уничтоженных истребителей коразианцев и четыре — подбитых и выведенных из строя. Я знаю, что она была награждена за доблесть, проявленную в битве с коразианцами, помню о ее воинственном характере. Но, черт побери, она ведь женщина, это ее свадьба, и если она решила выходить замуж в белом платье, приказываю разрешить ей. К тому же она будет эффектно выглядеть в нем на экране во время передачи вечерних новостей по ГРВ. Вы же знаете, лорд Саган никогда не пользовался этими кружевными белыми скатертями.
Уильямс, судя по всему, не собирался уступать. Мейгри подождала еще несколько мгновений, пока он возражал ей, потом перебила:
— Сдается мне, капитан, что пошить юбку гораздо легче, чем брюки. Всего несколько швов… Нет, я никогда сама не шила, но скажите портному, что я пришлю ему свое платье, он сделает по нему выкройку. Еще скажите ему, что, если он не сошьет платье вовремя, я ему прошью его башку! Понятно, капитан? Отлично. А теперь насчет свадебного торта, капитан, — сказала Мейгри и устало улыбнулась. — Имейте в виду, на прием будет допущена пресса, он будет транслироваться по интервидению. Все свободные от дежурства в этот день должны явиться на прием в честь свадьбы в полной парадной форме. И, конечно же, вы и адмирал Экс.
Уильямс что-то ответил.
Мейгри вздохнула, положила руку на пульт.
— Поверьте, капитан, я, как никто другой, хотела бы, чтобы милорд был с нами. Выполняйте распоряжения.
Она нажала на кнопку выключателя. Экран погас. Она сидела, продолжая смотреть на него.
— Если бы я приказала им прорвать вражескую блокаду, никто бы и не пикнул. А тут… — Плечи ее поникли, она опустила голову на руки. — Легче было объявить войну…
— Миледи, — послышался голос Агиса. — Адмирал Экс просит…
— Скажите адмиралу, что у меня совещание.
— Он говорит, что дело не терпит отлагательств, миледи. Что-то насчет цветов…
— Я приду позже, — предложил Дикстер.
— Нет, останься, Джон. Я… нам надо поговорить. Скажите адмиралу, капитан, пусть он сам позаботится о цветах. Я полностью доверяю его вкусу… Итак… — Мейгри поднялась, обошла стул, но голову по-прежнему держала опущенной, лицо заслоняли волосы. — Один Господь знает, какие цветы он закажет. Не уверена, что Экс может отличить розу от цветной капусты. Впрочем, в данном случае, думаю, это не будет иметь принципиального значения… — Голос ее замер.
Наступила неловкая тишина. Мейгри смотрела на руки, лежавшие на спинке стула. Дикстер осторожно поставил статуэтку на место.
— Ты избегаешь меня, Мейгри.
— Да, — ответила она холодно. — И я бы продолжала это делать, но ты сам настоял на этой встрече, столь болезненной для нас обоих.
— Мейгри, я…
— Не надо, Джон! — воскликнула она, подымая руку, стараясь остановить его. — Не говори этого! Я не стану слушать.
— Не говорить чего? — переспросил Дикстер, глядя в недоумении на нее.
— Не говори, что прощаешь меня. Я не достойна прощения. Мне не нужно оно.
— Простить тебя? — Дикстер недоумевал. — За что простить тебя? Мейгри, я не понимаю…
— Ты никогда ничего не понимал!
Она подняла голову, глаза ее стали темнее, в них зияла такая пустота, от них несло таким холодом, что даже в далеком космосе он не испытывал ничего подобного.
— Ты никогда не понимал, Джон. Ты слишком хороший. Слишком благородный. Я бежала с «Непокорного» чтобы найти свою смерть, Джон Дикстер. Я бросила тебя, бросила Дайена, прекрасно зная, что, останься я с вами, я спасла бы вас! Я пренебрегла вами, предала вашу дружбу. Я предала Дайена, верившего мне и боготворившего меня. Я предала все и всех. Как потом мне стало известно, Дайен сам спасся, а вас спас Саган.
— Но, Мейгри, ты должна была исполнить свой долг…
— Долг! — Она отбросила со лба волосы и рассмеялась с горечью. — Долг! Ты хочешь сказать, что я должна была бежать с этой бомбой? Выкрасть ее по секрету от Сагана? Хочешь знать истинную причину, почему я бежала, Джон? Хочешь?
Мейгри сделала шаг навстречу ему. Ее серые глаза горели, пламя, освещающее их изнутри, делало их страшными. Она сжала кулак, пальцы скрючились, застыли.
— Мне она самой была нужна! Мне самой нужна была власть! Господи, я продала свою звезду Страпса, драгоценный камень, чтобы заполучить ее.
Джон знал, где этот камень. Он видел его… один только раз. Больше он никогда не осмелился взглянуть на него. Некогда чистейший кристалл потемнел. Он внушал ужас, на него невозможно было смотреть. Серебряная цепь, на которой он висел, почернела от запекшейся крови адонианца Снаги Оме. Драгоценный камень был теперь у Дайена, его вставили в чрево бомбы. Из него сделали «спусковой крючок» этого оружия.
— Саган был прав, Джон. Шрам на моем лице оставил след не только на коже. Оставил след в моей душе. — Она выпрямилась, снова стала высокой и величественной. — Полагаю, тебе лучше уйти.
— Ты пришлешь за мной в случае необходимости, обещаешь, Мейгри? — спросил спокойным голосом Дикстер. — Что бы я ни говорил, что бы ни делал, я вызываю у тебя лишь презрение. Скажи я, что не стоит говорить о прощении, ты станешь презирать меня за то, что я «славный малый». А скажи я, что ты действительно причинила мне страдания, но я прощаю тебя, ты станешь презирать меня за то, что я — малодушный. А если я скажу, что презираю тебя , и выйду из этой комнаты, тогда ты будешь удовлетворена, верно? Для тебя это лучший вариант. Все предано забвению.
— Да, — сказала она, стараясь не смотреть на него, — все предано забвению.
Она положила руки на спинку стула.
— А теперь я скажу то, ради чего пришел сюда. Я люблю тебя, Мейгри. Может, это и глупо, — добавил Дикстер с печальной улыбкой. — Может, ты презирала меня все эти годы именно за то, что я любил тебя, любил, прекрасно понимая, что ты никогда не станешь моей.
Мейгри подняла на него взгляд, слеза скатилась по щеке, изуродованной шрамом.
— Надеюсь, я все-таки лучше, чем ты говоришь, — сказала она мягко. — Может, не намного лучше… на капельку лучше.
Дикстер шагнул к ней, взял за руку. Мейгри крепко сжала его руку, слишком крепко.
— Ты всегда шутил, мол, никогда не надо говорить друг другу «До свидания», потому что если расставаться без слов, будет казаться, что мы и не разлучались… Я с тобой прощалась, когда покидала борт «Непокорного», Джон. И ты, я думаю, — Мейгри устало улыбнулась, — и ты прощался со мной, когда я бежала.
Дикстер проглотил слюну, но это не помогло. Нестерпимая боль в груди мешала ему говорить.
— Я знаю. Я понимаю. — Мейгри накрыла его руку своей рукой. — Я решила, что так будет лучше. Но я рада, что ты пришел.
— А мы и не прощались друг с другом. Пока еще… — Добавил Дикстер весело и привлек ее к себе. — И чары любви не угасли. Мы не расстались.
— Нет, — сказала она тихо и прижалась к нему, словно к большому дубу, чтобы спрятаться от дождя. — Мы не расстались…
— Миледи, — прозвучал немного уставший голос Агиса. — Мендахарин…
— Это Таск! — закричал Таск. — Мне надо поговорить с вами!
— Пришлите его ко мне!
Не успели двери приоткрыться, как Таск влетел в кабинет Командующего.
— Свадьбе каюк! Баста! Никаких свадеб!
Мейгри покачала головой.
— Нет. Не выйдет. После всех моих треволнений?! Ты женишься, Таск, под дулом моего лазерного пистолета!
— Да ты просто трусишь, — начал успокаивать его Дикстер. — Каждый жених трусит…
— Да какое это имеет отношение к тому, что случилось? — спросил Таск вне себя от гнева. — Со мной все в порядке! Это Икс-Джей!
— Икс-Джей? — Мейгри смотрела на него, ничего не понимая. — Компьютер?
Таск застонал.
— Этот дьявол вмешался. Верите?! Он подключился к центральному компьютеру нашего корабля. Надеюсь, они четвертуют его! Саган вырвет из него его электронные кишки! Этот, этот… — Он не мог говорить, погрозил кулаком куда-то, должно быть, в сторону своего космического корабля.
— Таск, ничего не могу понять! Что натворил Икс-Джей?
— Натворил? Он пронюхал насчет свадьбы, вот что он натворил! И рассвирепел, ясное дело, потому что его не пригласили. А поскольку его не пригласили, он грозился заморозить все сбережения и разослать всем компьютерным службам галактики, выдающим кредит, что я обанкротился, — и, поверьте мне, у него все компьютеры в корешах, — словом, грозится оставить меня без гроша. Так что теперь вам ясно, — Таск грохнул кулаком по столу, — свадьбе каюк.
Мейгри посмотрела на Дикстера. Они старались справиться с собой, но безуспешно: оба разразились смехом.
Таск выпрямился с видом оскорбленной добродетели, наградил каждого обиженным, укоряющим взглядом, отчего они еще больше развеселились. Мейгри рухнула в кресло, приложив руку к боку, стараясь перевести дыхание. Джон Дикстер откинулся на спинку дивана, утирая слезы.
— Благословит тебя Господь, Таск, — сказал он тихо.
— Ох, Таск, прости меня, — сказала Мейгри и вскочила, чтобы удержать Таска, который мчался к дверям. — Я понимаю, что для тебя в этом нет ничего смешного. Просто… просто… — Она хихикнула, спохватилась и постаралась переключиться на рассудительный тон. — Свадьба состоится в намеченное время. Я сама обо всем позабочусь, в том числе об Икс-Джее.
— Вы позаботитесь? — спросил Таск с сильным сомнением. — Конечно, я понимаю, у вас Королевская кровь, вы обладаете могущественными способами, но этот компьютер принадлежит мне! И потом, как вы собираетесь приглашать на свадьбу Икс-Джея? Разве что доставите мой корабль прямо к брачной церемонии…
— Неужели не ясно, Таск? Вот как это будет. Мы не собираемся доставлять твой корабль сюда. Мы устроим свадьбу на твоем корабле. Нола ведь не станет возражать против этого. Зато Икс-Джей сможет присутствовать на свадьбе. По-моему, очень трогательно с его стороны, что он хочет разделить с вами радость.
— По-моему, он жаждет превратить мою жизнь в ад кромешный. Но раз уж вы речь завели об этом, думаю, Нола будет очень даже рада, если мы сыграем свадьбу на моем корабле. Ведь мы на нем познакомились и сражались с коразианцами, я помню ту ночь, когда ее ранило, и я испугался, что она умрет, и тогда понял, что влюбился в нее без памяти… Да. — Таск прокашлялся, потому что голос его охрип. — Факт, это классное местечко для свадьбы. Миледи, генерал, благодарю вас! Пойду сообщу новость Ноле.
Таск убежал. Мейгри покачала головой, вздохнула, посмотрела смиренно на погашенный экран пульта связи.
— Подождем, пока капитан Уильямс узнает эту новость…
* * *
Это была одна из самых странных свадеб Вселенной. Устроили ее на борту космического военного корабля, окруженного вражеским флотом, известили о ней сигналом которым обычно объявляют тревогу. Пилоты и члены экипажа, находившиеся на вахте, приветствовали свадебную церемонию, проследовавшую по лестнице, которая вела на нос «Ятагана», спустились через люк в отсек, где находились каюты, которые Таск битый час надраивал.Платье невесты напоминало о банкетном столике, с которого удалось сорвать скатерть и из нее пошить его, зато была длинная кружевная фата, предмет особой гордости портного, а сама Нола была вне себя от счастья, сияла, как солнышко; капитан Уильямс заметил не без ехидства адмиралу Эксу, что она могла бы напялить на себя тельняшку юнги, никто бы и не заметил.
Не обошлось без приключения: фата невесты зацепилась, когда они спускались через люк, и Нола застряла. И как ни пытались отцепить фату, ничего не получалось, в конце концов один центурион с мрачным видом подошел к невесте, держа в руках нож. Но тут подскочил обезумевший от ужаса портной и спас свое детище, освободив невесту из ловушки, и свадебная церемония двинулась дальше. Портного единодушно признали героем дня.
Невеста, жених, король и компьютер — все присутствовали на «Ятагане» и готовы были начать церемонию бракосочетания. Но посаженая мать, леди Мейгри, отсутствовала.
Никто не знал, где она и почему не явилась туда, где ей надлежало быть.
— Подождите! — сказал Дайен и отправился искать ее.
Генерал Дикстер оттягивал, сколько мог, начало церемонии, но он не мог оттягивать до бесконечности; репортеры горели нетерпением, мороженое в форме башни начало таять; в любую минуту кораблю могли дать команду вступить в бой с врагом.
— Я только что говорил с Агисом. Он доложил мне, что миледи не покидала своего отсека, — тихо сказал Дайен, вернувшись. — Он попытался выйти с ней на связь, но безуспешно.
Дикстер стал мрачнее тучи.
— Это не похоже на Мейгри. Она прекрасно знает, какой важный для Таска и Нолы сегодня день.
— Да, сэр. Полагаю, что следует начинать.
Генерал посмотрел на капитана Уильямса, вышагивающего взад и вперед по палубе с трубкой в зубах, на адмирала Экса, багрового от нетерпения, бросающего на него тревожные взгляды.
— Эй, что происходит? — спросил Таск, подходя к ним. — Нола говорит, что она совсем спеклась под своей фатой и цветы вянут. А от моего чертова воротничка у меня уже рубец на шее. Где леди Мейгри?
— Скоро присоединится к нам, — сказал Дикстер, поглядывая на Дайена.
— Давайте начинать, — добавил Дайен.
— Конечно! — Таск поначалу огорчился, но волнение, вызванное торжественным моментом, все вытеснило из его головы, и он думать забыл о том, что Мейгри нет.
Приглашенных, к счастью, было мало, и так корабль еле вместил всех. Брачная церемония — короткая и простая — состоялась в отсеке, где размещались члены экипажа.
Джон Дикстер встал рядом с улыбающимся во весь рот Таском. Форму ему отутюжил его адъютант Беннетт, но она все равно имела помятый вид, словно он в ней успел поспать.
Дайен стоял чуть поодаль, преисполненный величия, серьезности и торжественности, в парадной форме с пурпурной королевской лентой.
Наступила короткая пауза, все ждали, когда из кубрика вылезет робот дистанционного управления, присланный Икс-Джеем. Дикстер, глядя на Дайена, вспомнил, как юноша пришел к нему в кабинет с Таском, чтобы узнать свое подлинное имя. Он повзрослел, понял Дикстер, а не просто подрос. Он стал воплощением достоинства, уверенности, неустрашимости.
Строгая парадная форма шла ему. Он был чертовски красив. Протуберанец рыжих густых волос, ниспадающих на лоб, на плечи, четкие, точно вырезанные из перламутра черты лица. Глаза у него, как говорил Дикстер, «очи Старфайеров», были иссиня-голубые, они, словно пламя, могли испепелить, осветить, согреть. Он унаследовал от своего отца чувственный рот, его пухлые губы могли становиться жесткими, непреклонными, когда он сердился, могли дрожать и обмякнуть, когда он испытывал душевную слабость, могли что-то бормотать, когда он был в нерешительности.