Страница:
— Все ясно.
Капитан и адмирал подошли к иллюминатору…
— Корабль приближается к космолетам Демократической галактической республики, — заметил Уильямс.
— Если, стреляя по похищенному кораблю, мы попадем в крейсер демократов, будет скандал, ведь сейчас идут мирные переговоры, — констатировал адмирал Экс.
— Абсолютно верное замечание, сэр.
— Не стрелять! — приказал Уильямс.
— Слушаю, сэр, — сказал сбитый с толку лейтенант. — Корабли флота республики двинулись навстречу, чтобы перехватить беглецов. Ее сиятельство открывает огонь.
Адмирал, капитан и все, кто мог оторваться от своих дел, принялись смотреть в иллюминатор, наблюдая за сражением, — на таком расстоянии оно казалось игрой, которую затеяли детишки. Но то была смертельная игра. Трассирующий огонь корабля Сагана сбил один галактический корабль, повредил другой. В бой ринулись новые корабли, но космолет Мейгри уже нырнул в гиперпространство. Трасса была свободной. Корабль исчез из поля зрения.
— Они прорвались, сэр.
Нестройные крики «ура!» прокатились по мостику.
Уильямс нахмурился.
— Прекратить! Лейтенант! Доложите, кто нес вахту на похищенном корабле.
— Двое потеряли сознание, сэр. Их оглушили напавшие, сэр, они — в лазарете. Сэр, — продолжал обескураженный лейтенант, — один из сопровождающих миледи — тот самый санитар, который сбежал в самоволку…
— Позор! — рявкнул Уильямс. — Все причастные к этому будут наказаны. Оставьте запись в судовом журнале, что был похищен космический корабль, мы сделали все, что было в наших силах, чтобы поймать преступников, не подвергая риску тех, кто мог оказаться на линии нашего огня. Я должен пойти и доложить обо всем генералу Пэнг.
Уильямс одернул форму, поправил воротничок и обшлага.
— А я, — сказал мрачно адмирал, — должен сообщить о происшедшем Его величеству.
Двое офицеров покинули мостик. Члены экипажа переглянулись, усмехнулись и разошлись по своим рабочим местам.
Лейтенант, покидая мостик, чтобы сделать запись в судовом журнале, глянул в иллюминатор:
— Желаю удачи, миледи! — сказал он шепотом.
Потом корабль исчез из виду, словно кто-то выключил свет.
Джон Дикстер остался один в темноте.
— Прощай, Мейгри! — сказал он тихо, обращаясь к звездам.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Ты готов, малыш? — спросил Таск, входя в отсек к Дайену.
— Да, я сложился. Надо только переодеться.
Юноша отколол булавку в форме львиной головы, начал снимать с себя парадную форму, которую надевал на пресс-конференцию. Он аккуратно сложил ее в рюкзак. Это был не тот рюкзак, что дал ему Платус, когда провожал его на «Сирак-7», но похожий. Наверно, оттого что рядом стоял Таск, Дайен вспомнил ту ночь.
— Какова официальная реакция правительства на пресс-конференцию? — спросил он.
— Приблизительно такая, какую ты и ожидал. Роубс сказал, что твое утверждение относительно того, что Саган-де стал жертвой злого гения, можно назвать… постой, сейчас вспомню его слова: «Что ждать от восемнадцатилетнего юноши, который воображает, что живет в сказочной стране?» Должен признать, я тоже так полагаю. — Таск усмехнулся, потом нахмурился. — Скверно, что они назначали вознаграждение за миледи. «Вооружена и опасна». А это означает, что каждый проходимец — отсюда до системы Коперника — будет охотиться за ней.
— Она этого и добивалась, — сказал Дайен, а про себя подумал: «По крайней мере мне не придется охотиться за ней». Он, не рассчитав силы, дернул за шнурок рюкзака и оторвал его.
— Эй, малыш, не вымещай на рюкзаке свою злость, — заметил негромко Таск. — Не исключено, что он тебе еще послужит. Я слышал, что на этой Богом забытой планете, где правит Олефский, пока что двенадцатый век. Там даже водопровода и канализации нет. Медведь говорит, что канализация только хлюпикам нужна. Сдается мне, что бегать на двор при температуре ниже тридцати градусов — удовольствие маленькое, зато волей-неволей закалишься.
Дайен не мог удержаться от улыбки. Он расслабился, на душе полегчало.
— Придется потерпеть. Или же поменьше пива после обеда пить. А может, его теория оправдывается? Ты же знаком с Олефским.
— Человек-гора? Да уж, он словно из скалы высечен. Знаешь, что мне его сынок насплетничал? У них там такой обряд посвящения в мужчины: парень должен убить одним ударом кулака быка, освежевать его и на плечах принести тушу домой. И женщины там совершают похожий ритуал. Правда, с ними они вроде не так сурово обращаются. Я слышал, у него есть дочь, — мрачно добавил Таск.
Дайен засмеялся, застегнул молнию на летном костюме.
— Она небось убивает быка двумя ударами кулака, а потом сама притаскивает домой.
— Да ее, верно, не отличишь от быка. — Таск покачал головой.
— О чем вы тут болтаете? Какая еще девушка убила быка? Господи, Дайен, неужели ты еще не собрался? Ох уж эти мужчины! Я уже давным-давно готова. — Нола вошла в отсек. — Меня послал Икс-Джей присмотреть за вами. Компьютер скоро забарахлит. Говорит, что у него осталось питания на час, а вы тут прохлаждаетесь.
— Это он там прохлаждается, — пробормотал Таск. — Малыш готов. Надень шлем, чтобы тебя никто не узнал. Ребята получили команду?
— Конечно. Центурионы будут стоять в карауле, словно я нахожусь в отсеке. Мне будут приносить сюда еду, а они ее будут съедать. Скажут, что я не выступаю публично, потому что потрясен случившимся.
— Отлично. — Таск потер руки. — Значит, мы уберемся отсюда, как стадо обезумевших черепах, так мой папашка любил говорить.
— Ты еще шутишь! — упрекнула его Нола.
— Еще бы, дорогая! Теперь мне не придется носить чертовы воротнички и составлять занудные рапорты. И не буду зависеть от этого белозубого капитана Уильямса в отутюженных брюках. Снова займусь тем, что у меня отлично получается. — Он обнял ее. — Буду заниматься любовью и сражаться.
Дайен взял шлем.
— Пошли, — сказал он холодно. Его раздражало, что эта парочка счастлива, что они обмениваются взглядами, перешептываются, словно в постели.
— Где генерал Дикстер? — спросил он спокойнее, стараясь усмирить гнев и зависть, спазмой сжавшие ему грудь. — Уже на борту?
Нола помрачнела.
— Он не летит с нами, Дайен.
— Не летит? Но…
— Послушай, малыш, — вмешался Таск. — Ты же знаешь, генерал терпеть не может космические полеты. Да он и дня не протянет в нашей крошечной душегубке, мы втроем в нее с трудом вмещаемся.
— Он всегда был с нами, я обращался к нему за советом…
— Дикстер говорит, ты сам прекрасно справишься, Дайен, — перебила его Нола. — Он верит в тебя. Он сказал, что у тебя отличная подготовка.
— Он считает, что ему лучше остаться на борту «Феникса» на тот случай, если Ди-Луну оса ужалит и она решит высадиться на борт «Феникса».
— Наверное, правильное решение, — вздохнул Дайен. Еще на одного меньше. — Я пойду попрощаюсь…
— Полагаю, что он избегает сцен прощаний. Слишком много для него одного. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
Дайен кивнул, подхватил рюкзак.
— Шлем, — напомнил Таск.
— Я помню. — Он надел шлем. — Так тебя устраивает?
Таск осмотрел его. Нола заправила его рыжие пряди.
— Жду тебя на стартовой палубе. Нас не должны видеть вместе.
Дайен с рюкзаком на плече вышел из своего отсека. Охранники, делая вид, что перед ними — пилот, не отдали ему честь. Но один сказал тихо, так тихо, что даже чувствительные наушники, вмонтированные в шлем, с трудом различили слова:
— Удачи вам, Ваше величество!
Дайен остановился, оглянулся.
— Като? Вы получили повышение?
— Да. Да, сэр, — ответил тот, памятуя, что беседует с простым пилотом.
— А где же Агис? Надеюсь, с ним ничего не произошло?
Като сохранял бесстрастное выражение лица.
— Он в самоволке, сэр. Случившееся с его Командующим было для него ударом. Очень сильным ударом.
— Ясно. Вы знаете, что вам делать, капитан? — спросил он вполголоса.
— Назубок, Ваше величество.
— Действуйте! Запомните — вы не видели меня.
И Дайен продолжил свой путь один.
— Своевременное замечание, — ответил Дайен.
Сидя в небольшом космическом корабле, слушая брюзжание компьютера, Дайен почувствовал, как его охватило волнение, вытеснившее печаль. Он был несказанно рад, что летит, что перестанет бездействовать, даже опасность превратиться в космическую пыль не страшила его.
Глухой удар сотряс корабль. Послышался звук нетвердых шагов по трапу, грохот люка, чей-то хриплый голос прокричал:
— Открывайте! Сукины дети!
Лампочки Икс-Джея беспорядочно замигали. Компьютер разозлился.
— Опять надрался? Я тебе покажу, чертов…
Компьютер дал команду, люк молниеносно открылся. Таск стоял, прислонясь к нему, потом поскользнулся и грохнулся на спину, пролив остатки шампанского.
Икс-Джей громко хмыкнул.
Таск со стоном поднялся, потрясая кулаком в сторону компьютера.
— Совсем сбрендил?!
— Я как настоящий трагический актер, — огрызнулся компьютер, — роли своей не забываю.
— Ой, Таск, дорогой! — послышался голос Нолы. — Иди сюда… помоги мне! — Она хихикала. — У меня что-то ноги заплетаются…
— Подожди там, дорогуша! — крикнул Таск. Повернувшись, он сказал неожиданно трезвым голосом, обращаясь к Дайену: — Отлично, малыш, теперь твой ход. За нами во все глаза следят, не подымай головы.
Дайен кивнул.
Таск, распевая во все горло, потащился снова по трапу с бутылкой в руках. Старфайер подставил лестницу, которая вела к орудийной башне, находившейся над кубриком «Ятагана». Под колпаком из пуленепробиваемого стекла башня эта была видна с любой точки ангара. Дайен, не поднимая головы, втиснулся в небольшое пространство между сиденьем и орудием и подумал: «Как, интересно, я выберусь отсюда?»
Извиваясь, он поднялся на руках и выглянул в иллюминатор, чтобы увидеть, что творится за бортом их машины. Как и сказал Таск, все в ангаре наблюдали за надравшимися новобрачными и потешались над ними.
Нола, с бокалом шампанского в руках, пыталась забраться по трапу на корабль. Но она не могла найти даже первой ступеньки. Уставясь на нее с серьезным видом сконцентрировав, казалось, все усилие на том, чтобы найти нужную ступеньку, хотя она превратилась в ее глазах в десять, она подняла ногу, твердо ступила мимо и клюнула носом.
Она сделала паузу, чтобы обдумать ситуацию, отпила полстакана и сделала новую попытку. На этот раз она попала просто пальцем в небо и растянулась на палубе. Несколько членов экипажа схватили ее и помогли забраться.
— Эй! Поосторожнее с моей женой! — рявкнул Таск, выглядывая из люка к размахивая бутылкой из-под шампанского. — Отвалите от нее! Эй, дорогуша! Я тебе сейчас протяну руку.
Один из членов экипажа, смеясь до упаду, посадил Нолу на плечи и поднес к трапу. Таск схватил ее за самую выпуклую часть брюк и затащил на борт. Они тут же исчезли в люке, послышался звон разбитого стекла и дикий смех.
Люк захлопнулся.
Дайен услышал, как Таск пробрался в кубрик. Через минуту показалась голова наемника.
— Малыш, там все о'кей?
— Только передвигаться почти не могу, — ответил Дайен. — Меня тут так прижало со всех сторон, что тебе придется меня ломом отсюда выковыривать.
— Начнут стрелять, зашевелишься как миленький, — предрек Таск. — Нола, занимай место второго пилота. А ты, Икс-Джей, сам знаешь, что делать.
— Нас, наверное, заметили, — сердито сообщил компьютер. — Мы пробиваемся к цели не с помощью оружия, а с помощью бутылок…
— Заткнись и делай, что тебе положено, — огрызнулся Таск. — Это, кстати, Дикстер придумал, чтобы мы пьяными прикинулись.
— Ничего себе! — сказал Икс-Джей. — Он, видимо, не предполагал, на что вы вообще способны.
— Да прекратите же наконец, давайте выбираться отсюда! — потребовал Дайен. — У меня ноги онемели.
— Будет сделано, босс. Включай мотор, Икс-Джей. Малыш, скажи, что там происходит.
Мотор взревел, пол под Дайеном завибрировал так сильно, что у него зуб на зуб не попадал. Юноша смотрел в иллюминатор.
— Пилоты мчатся к нам, размахивая руками. Бьют тревогу, — зачем-то добавил он.
Рев сигнала тревоги чуть не оглушил их. Стоявшие на полу ангара бешено жестикулировали, требуя, чтобы Таск выключил мотор.
Поздно! Загорелись красные лампочки! Они взлетали!
В целях технической безопасности ворота ангара открывались автоматически, как только включался мотор какого-нибудь корабля. Сигнал тревоги и загоревшиеся лампочки предупреждали находящихся на палубе, что давление падает и всем следует покинуть ангар.
— «Ятаган», на связи служба контроля. Вы какого дьявола там развлекаетесь? — раздался суровый голос на линии связи.
— П-р-ростите, — пробормотал Таск. — Не то включил… Нола, слезай с меня. Ох, конечно, мне хорошо дорогая, дорогая… ох… Как хоро-о-о-шо!
Послышался смех и поцелуи.
— Ворота открываются, Таск, — сообщил Дайен.
Он видел только ноги Таска и то — до колен. Наемник лежал на пульте, Нола — на нем, запечатлевая долгий поцелуй в шею. Но каждый держал руки не на своем партнере, а на пульте управления.
— Служба контроля! — шумел Икс-Джей. — Кто-нибудь снимет этих пьяных идиотов с клавиатуры?
— С радостью сделаем это, как только он выключит мотор! — ответил диспетчер.
— Ворота ангара открыты! — сообщил Дайен. — Путь свободен!
— Есть, сэр, — сказал Таск. — Спускайтесь, сэр! Я… ох, черт побери!
Корабль рванул с такой скоростью, что от толчка Дайена буквально расплющило по задней стенке, а Таска и Нолу куда-то отбросило. «Ятаган» вырвался в космос.
Дайен ухватился за сиденье, которое оказалось на уровне его носа, и умудрился принять прежнюю позу. Посмотрев вниз, он увидел, как черная рука тянется к пульту управления. Таск возник словно из преисподней, мрачный, с глазами, налитыми кровью от ярости.
— В чем дело, Таск? — спросил Икс-Джей, невинно мерцая огоньками. — Ты разве не велел взять максимальную скорость?
— Ты, сукин…
— Прекрати ругаться! Я ведь помог вам выбраться, разве нет?
— Да. Если не считать моих кишок. Они остались на полу. Нола, как ты там?
— Прекрасно! Немного тряхнуло. — Она приложила руку к голове. — Ну и скачки!
— Малыш! — Таск заглянул в башню. — Все о'кей?
— Позвоночник у меня вылетел из тела, а так все расчудесно. Теперь что делать?
— Приготовь орудие. Мы ведь еще не прыгнули в гиперпространство. Нам предстоит прорвать блокаду. Икс-Джей, найди нам подходящую трассу. А вон уже кто-то летит навстречу.
— Акт первый. Сцена вторая, — сообщил компьютер. — Прошу всех…
Дайен, набрав побольше воздуха в легкие, держал руку на спусковых крючках лазерного оружия. В поле зрения появился корабль. Дайен прицелился.
— Он у меня на мушке.
— Отлично. Не вздумай нажать на спусковой крючок. Нам ни в коем случае нельзя устраивать шум. Икс-Джей, опусти заслонки. Нам ни к чему плавиться, как масло на последней ступени ракетоносителя. К счастью, мы вот-вот вырвемся отсюда.
Пилот дал предупредительный сигнал.
Таск завис в одной точке, спустив заслонки, — словом, совсем беззащитный. Он включил в кубрике все лампы, чтобы пилот смог разглядеть его. Свет в орудийной башне погасил. Неприятельский пилот никого там не увидит. Дайен сидел в темноте, держа руки на орудии, ладони его вспотели, дыхание стало коротким и частым.
— «Ятаган», куда это вы так заторопились? — По голосу пилота было ясно, что это женщина, он звучал приветливо и очень устало. — Черт побери, вы вылетели оттуда на такой бешеной скорости, словно у вас в заднице — гиперракета.
— Да это мой компьютер охренел. Он из поколения старых моделей, Икс-Джей-27, совсем из ума выжил. Не подозревает, что диски с программами из дырки внизу у него сыплются.
— Ты у меня за это поплатишься, — пригрозил тихонько Икс-Джей.
— Плохие дела, — посочувствовала женщина-пилот. — Когда станете его менять, берите М-13, быстрый, эффективный, никогда не барахлит…
— М-13! — ахнул Икс-Джей. — Груда ненужных микросхем. Ну, я…
— Тс-с-с! — прошипел Таск. — Спасибо, я запомню ваш совет. Спасибо за подсказку.
— К вашим услугам. Я всегда здесь дежурю.
— Дежурство в блокадной зоне — нелегкая работенка, — посочувствовал Таск.
— Точно. Мечешься туда и обратно. Вверх и вниз. Потом по кругу. Проклятие! На этой неделе, правда, у нас произошло ЧП: леди ударилась в бега. Говорят, ей удалось сбежать.
— Да. Отличный побег, скажу я вам, устроила чертова бунтарка. Но теперь, раз она и этот тупорылый Саган свалили, может, малыш угомонится и образумится.
— Какой малыш? Вы имеете в виду юношу, который станет королем? Вы его знаете?
— В некотором роде. Я — Таск, — сказал скромно Таск. Может, вы видели меня по видео.
— Таск! Конечно, я видела. Его величество тоже видела… Какая милашка! Мы с девочками поспорили: это у него свои волосы или он их трансплантировал?
Плечи Нолы затряслись от беззвучного смеха. Таск усмехнулся, взглянул на изумленного Дайена и подмигнул ему.
— Нет, настоящие. Если бы они сняли блокаду, я бы устроил вам встречу.
— Правда? Колоссально! Может, и снимут. Все, кого мы пытались отловить, уже сбежали. Кроме короля. Не думаю, что он куда-нибудь собрался.
— Ни за что, — сказал Таск. — Он ведь хороший малыш, только вот характера у него нет, бесхребетный какой-то.
— Уже не бесхребетный! — Дайен постарался сесть поудобнее, чтобы не так болел позвоночник.
— Он закрылся у себя. Дуется и отказывается выйти из свой берлоги. Вот я и смылся. Не выношу соплей и слез. Мы с женой здесь… Это Нола. Нола, поздоровайся.
— Привет! — прощебетала Нола и помахала рукой.
— А вы?.. — спросил Таск.
— Я — Джуди Эпштейн. Лейтенант. Подождите-подождите, кажется, я смотрела по видео вашу свадьбу. Жаль. Вы парень что надо.
— У меня сейчас лопнет терпение, — пробормотал Икс-Джей.
— Ну-ка, выходи на трассу, слышишь? — шепотом приказал Таск.
— Да я уже вышел. Заметь, что компьютер М-13 так быстро с этим не справился бы. На экране…
— Вот я и говорю, — продолжал Таск, — мы решили с женой смыться, прихватили с собой парочку ракет. В последнее время у нас там очень неспокойно стало. Я знаю маленькую планетку, она в двух световых годах отсюда — белый песочек, голубая водичка, зеленые деревья… оранжевое небо, чего только там нет. Вот мы и решили слетать туда. Маленько на солнышке погреться.
— Но ведь это по ту сторону периметра.
— Конечно, но какое это имеет значение? Вы же сами сказали, что блокаду вот-вот снимут. А мы всего-то на часок раньше проскочим, и все дела.
— Не знаю…
— Заткни ее, малыш! — сказал мрачно Таск.
— Ой, Таск! — Нола схватила Таска за руку. — Не стреляй в нее! Мы же с ней познакомились!
— Мне это тоже не по душе, дорогая, но если мы сейчас упустим шанс, другого не будет. Малыш?
— Не волнуйся, — сказал Дайен холодно, — я навел прицел.
— Ну так как, Эпштейн? — спросил Таск, стараясь говорить весело и беспечно. — Никто не спохватится. Я вернусь, глядишь, Его величество перестанет хандрить, и я уговорю его устроить прием.
— И меня пригласят?
— Как пить дать, — ответил Таск и сжал руку Нолы.
— Хорошо. Никто не обращает сейчас на вас внимания. Летите, а если вы поймете когда-нибудь, что вам надоела семейная жизнь, Таск, дайте мне знать.
— Договорились! — сказал Таск.
Нола ударила его по руке.
— Попридержи свой энтузиазм!
Вражеский корабль сменил направление. Дайен расслабился, ткнулся носом в орудие. Он почувствовал, как весь дрожит.
Таск приблизился к трассе.
— Готов к прыжку, Икс-Джей? Малыш, крепко держишься? Стартуем…
Когда Дайен первый раз совершал прыжок в гиперпространство, он потерял сознание. Теперь он уже к этому привык. Больше он не падал в обмороки. Под конец только чувствовал тошноту и болела голова.
— Все! — сообщил Таск. — Можете дышать полной грудью.
Дайен выполз из орудийной башни, спрыгнул на пол кубрика. Втроем им было тесновато. Он протиснулся мимо Таска и Нолы, стал медленно подниматься по лестнице, которая вела в каюту, и забрался на подвесную койку.
— Все в порядке, малыш? — спросил озабоченно Таск.
— Да.
— Знаешь, Нола… Я что-то начал скучать по планете с белым песком, голубыми деревьями и зеленым небом.
— Оранжевым небом, — прошептала Нола.
Дайен услышал шуршание — это два летных костюма терлись друг о друга. Он лежал в койке, смотрел в темноту над головой, думал о том, каково убивать знакомого человека, о том, похожи его волосы на искусственные или нет о том, почему он не запретил Мейгри лететь к Сагану, и о том, как трудно быть одному.
Всегда одному.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Gloria in excelsis Deo. Et in terra pax hominibus bonea voluntatis. Laudamus te. Benedicimus te. Adoramus te.
Мейгри сидела в глубине собора, в темноте, слушая, как Дерек молится. В соборе было холодно, здесь не топили; кроме них двоих, здесь никого не было. Дерек не ходил на субботние литургии, которые проводил священник Ордена Адаманта и на которых присутствовали почти все студенты и преподаватели Академии. Саган предпочитал молиться один, хотя священник, добрый, мягкий человек, часто пытался изменить настроение мальчика и втянуть его в жизнь общины. Саган вежливо, холодно отказывался. Мейгри понимала его, только она одна понимала его. Дерек ощущал свою близость к Всевышнему. Ему неприятно было находиться в толпе с теми, кто произносил автоматически Символ веры, забывал ответы и просыпался, когда заканчивалась служба.
Поэтому он молился в полном одиночестве, правда, не возражал, чтобы Мейгри была с ним, когда она решилась на это. Она сидела на самой последней скамье, далеко от него, а он стоял на коленях перед алтарем. Она никогда не говорила, никогда не прерывала его. Она слушала, и ей казалось, что его молитвы приближаются к ее Богу, которого она знала лишь понаслышке, еще слышала, как солдаты ее отца всуе поминают Его.
— Миледи. — Чья-то рука дотронулась до ее плеча. — Мы скоро прилетим.
Мейгри проснулась, слегка смутилась. Она была не в храме, а в космическом корабле, но все еще слышала звуки гимна на давно умершем языке.
— Спасибо, Агис, — сказала она и села.
— Кофе?
— Да, пожалуй.
Агис принес ей дымящуюся чашку с горячей жидкостью, которая, хотя и называлась кофе, напоминала совсем другое.
— Glorificamus te. Gratias agimus tibi propter magnam qioriaum tuam.
Агис взглянул на брата Фиделя и покачал головой, пожимая плечами.
— И как вам удалось спать в такой обстановке?
Мейгри отхлебнула кофе.
— Я устала… я молилась во сне…
Она замолчала, вспомнив что-то очень тяжелое, и поторопилась отбросить эти воспоминания. Сейчас важен только сегодняшний день. Не прошлый. Не завтрашний.
— Появился какой-нибудь корабль на горизонте? — спросила она Агиса.
— Нет, миледи. Еще рано. У вас есть время, чтобы принять душ и позавтракать.
Да, горячий душ, это замечательно. Завтрак не так прельщал ее, но есть надо. В висках стучало, голова слегка кружилась, она плохо ориентировалась — результат ее двадцатичетырехчасового голодания.
— Domine Deus, Rex caelistis, Deus Fater omnipotens. Господь наш, Царь небесный, Утешитель, Бог Отец Вседержитель…
— Простите, миледи, — сказал вполголоса Агис, бросив взгляд на священника, — он не станет молиться, когда мы высадимся там?
Мейгри сдержалась, чтобы не улыбнуться.
— Нет, Агис. Он ведь служил, как вы понимаете, на военном корабле. Его представили к награде за проявленное в бою мужество, когда «Феникс» атаковали коразианцы.
Агис скептически поднял бровь и вернулся в кубрик. Корабль летел на автопилоте по курсу, на который он лег еще до того, как Мейгри заснула. А это было, прикинула она, скидывая одежду, восемнадцать часов тому назад.
Мейгри приходилось жить и сражаться в боях бок о бок с мужчинами, она привыкла не стесняться их. Тем не менее Фидель, находясь с ней в одном отсеке, увидел, как она начала снимать платье, и поторопился закончить молиться.
Поднявшись, слегка покраснев, он быстро вышел и отправился в кубрик к Агису. Мейгри улыбнулась, покачала головой и, завернувшись в платье, прошла в маленькую душевую комнату.
Плотные струи горячей воды хлынули ей на лицо, волосы и тело, успокоили ее. Закрыв глаза, она мысленно попыталась дотянуться до Сагана. Но не смогла сделать этого. Осталась лишь его жизненная энергия. Она представила себя в темной-темной комнате. Она нащупала рукой пол, твердый и надежный, на котором она стояла, но комната была пустой. Она водила в воздухе руками, надеясь дотронуться до чего-нибудь, хотя бы до чего-то…
Капитан и адмирал подошли к иллюминатору…
— Корабль приближается к космолетам Демократической галактической республики, — заметил Уильямс.
— Если, стреляя по похищенному кораблю, мы попадем в крейсер демократов, будет скандал, ведь сейчас идут мирные переговоры, — констатировал адмирал Экс.
— Абсолютно верное замечание, сэр.
— Не стрелять! — приказал Уильямс.
— Слушаю, сэр, — сказал сбитый с толку лейтенант. — Корабли флота республики двинулись навстречу, чтобы перехватить беглецов. Ее сиятельство открывает огонь.
Адмирал, капитан и все, кто мог оторваться от своих дел, принялись смотреть в иллюминатор, наблюдая за сражением, — на таком расстоянии оно казалось игрой, которую затеяли детишки. Но то была смертельная игра. Трассирующий огонь корабля Сагана сбил один галактический корабль, повредил другой. В бой ринулись новые корабли, но космолет Мейгри уже нырнул в гиперпространство. Трасса была свободной. Корабль исчез из поля зрения.
— Они прорвались, сэр.
Нестройные крики «ура!» прокатились по мостику.
Уильямс нахмурился.
— Прекратить! Лейтенант! Доложите, кто нес вахту на похищенном корабле.
— Двое потеряли сознание, сэр. Их оглушили напавшие, сэр, они — в лазарете. Сэр, — продолжал обескураженный лейтенант, — один из сопровождающих миледи — тот самый санитар, который сбежал в самоволку…
— Позор! — рявкнул Уильямс. — Все причастные к этому будут наказаны. Оставьте запись в судовом журнале, что был похищен космический корабль, мы сделали все, что было в наших силах, чтобы поймать преступников, не подвергая риску тех, кто мог оказаться на линии нашего огня. Я должен пойти и доложить обо всем генералу Пэнг.
Уильямс одернул форму, поправил воротничок и обшлага.
— А я, — сказал мрачно адмирал, — должен сообщить о происшедшем Его величеству.
Двое офицеров покинули мостик. Члены экипажа переглянулись, усмехнулись и разошлись по своим рабочим местам.
Лейтенант, покидая мостик, чтобы сделать запись в судовом журнале, глянул в иллюминатор:
— Желаю удачи, миледи! — сказал он шепотом.
* * *
Генерал Дикстер с рюмкой зеленого ласкарианского бренди стоял возле своего иллюминатора и ждал. Его внимание привлек какой-то корабль, неожиданно поднявшийся в космос. Он навел на него телескоп и стал с волнением следить за тем, как его пытались перехватить, как полетели снаряды, увидел белые клубы дыма от взрыва.Потом корабль исчез из виду, словно кто-то выключил свет.
Джон Дикстер остался один в темноте.
— Прощай, Мейгри! — сказал он тихо, обращаясь к звездам.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Полночь миновала,
Я лежу один.
А. Е. Гаусман. Parta Quies
— Ты готов, малыш? — спросил Таск, входя в отсек к Дайену.
— Да, я сложился. Надо только переодеться.
Юноша отколол булавку в форме львиной головы, начал снимать с себя парадную форму, которую надевал на пресс-конференцию. Он аккуратно сложил ее в рюкзак. Это был не тот рюкзак, что дал ему Платус, когда провожал его на «Сирак-7», но похожий. Наверно, оттого что рядом стоял Таск, Дайен вспомнил ту ночь.
— Какова официальная реакция правительства на пресс-конференцию? — спросил он.
— Приблизительно такая, какую ты и ожидал. Роубс сказал, что твое утверждение относительно того, что Саган-де стал жертвой злого гения, можно назвать… постой, сейчас вспомню его слова: «Что ждать от восемнадцатилетнего юноши, который воображает, что живет в сказочной стране?» Должен признать, я тоже так полагаю. — Таск усмехнулся, потом нахмурился. — Скверно, что они назначали вознаграждение за миледи. «Вооружена и опасна». А это означает, что каждый проходимец — отсюда до системы Коперника — будет охотиться за ней.
— Она этого и добивалась, — сказал Дайен, а про себя подумал: «По крайней мере мне не придется охотиться за ней». Он, не рассчитав силы, дернул за шнурок рюкзака и оторвал его.
— Эй, малыш, не вымещай на рюкзаке свою злость, — заметил негромко Таск. — Не исключено, что он тебе еще послужит. Я слышал, что на этой Богом забытой планете, где правит Олефский, пока что двенадцатый век. Там даже водопровода и канализации нет. Медведь говорит, что канализация только хлюпикам нужна. Сдается мне, что бегать на двор при температуре ниже тридцати градусов — удовольствие маленькое, зато волей-неволей закалишься.
Дайен не мог удержаться от улыбки. Он расслабился, на душе полегчало.
— Придется потерпеть. Или же поменьше пива после обеда пить. А может, его теория оправдывается? Ты же знаком с Олефским.
— Человек-гора? Да уж, он словно из скалы высечен. Знаешь, что мне его сынок насплетничал? У них там такой обряд посвящения в мужчины: парень должен убить одним ударом кулака быка, освежевать его и на плечах принести тушу домой. И женщины там совершают похожий ритуал. Правда, с ними они вроде не так сурово обращаются. Я слышал, у него есть дочь, — мрачно добавил Таск.
Дайен засмеялся, застегнул молнию на летном костюме.
— Она небось убивает быка двумя ударами кулака, а потом сама притаскивает домой.
— Да ее, верно, не отличишь от быка. — Таск покачал головой.
— О чем вы тут болтаете? Какая еще девушка убила быка? Господи, Дайен, неужели ты еще не собрался? Ох уж эти мужчины! Я уже давным-давно готова. — Нола вошла в отсек. — Меня послал Икс-Джей присмотреть за вами. Компьютер скоро забарахлит. Говорит, что у него осталось питания на час, а вы тут прохлаждаетесь.
— Это он там прохлаждается, — пробормотал Таск. — Малыш готов. Надень шлем, чтобы тебя никто не узнал. Ребята получили команду?
— Конечно. Центурионы будут стоять в карауле, словно я нахожусь в отсеке. Мне будут приносить сюда еду, а они ее будут съедать. Скажут, что я не выступаю публично, потому что потрясен случившимся.
— Отлично. — Таск потер руки. — Значит, мы уберемся отсюда, как стадо обезумевших черепах, так мой папашка любил говорить.
— Ты еще шутишь! — упрекнула его Нола.
— Еще бы, дорогая! Теперь мне не придется носить чертовы воротнички и составлять занудные рапорты. И не буду зависеть от этого белозубого капитана Уильямса в отутюженных брюках. Снова займусь тем, что у меня отлично получается. — Он обнял ее. — Буду заниматься любовью и сражаться.
Дайен взял шлем.
— Пошли, — сказал он холодно. Его раздражало, что эта парочка счастлива, что они обмениваются взглядами, перешептываются, словно в постели.
— Где генерал Дикстер? — спросил он спокойнее, стараясь усмирить гнев и зависть, спазмой сжавшие ему грудь. — Уже на борту?
Нола помрачнела.
— Он не летит с нами, Дайен.
— Не летит? Но…
— Послушай, малыш, — вмешался Таск. — Ты же знаешь, генерал терпеть не может космические полеты. Да он и дня не протянет в нашей крошечной душегубке, мы втроем в нее с трудом вмещаемся.
— Он всегда был с нами, я обращался к нему за советом…
— Дикстер говорит, ты сам прекрасно справишься, Дайен, — перебила его Нола. — Он верит в тебя. Он сказал, что у тебя отличная подготовка.
— Он считает, что ему лучше остаться на борту «Феникса» на тот случай, если Ди-Луну оса ужалит и она решит высадиться на борт «Феникса».
— Наверное, правильное решение, — вздохнул Дайен. Еще на одного меньше. — Я пойду попрощаюсь…
— Полагаю, что он избегает сцен прощаний. Слишком много для него одного. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
Дайен кивнул, подхватил рюкзак.
— Шлем, — напомнил Таск.
— Я помню. — Он надел шлем. — Так тебя устраивает?
Таск осмотрел его. Нола заправила его рыжие пряди.
— Жду тебя на стартовой палубе. Нас не должны видеть вместе.
Дайен с рюкзаком на плече вышел из своего отсека. Охранники, делая вид, что перед ними — пилот, не отдали ему честь. Но один сказал тихо, так тихо, что даже чувствительные наушники, вмонтированные в шлем, с трудом различили слова:
— Удачи вам, Ваше величество!
Дайен остановился, оглянулся.
— Като? Вы получили повышение?
— Да. Да, сэр, — ответил тот, памятуя, что беседует с простым пилотом.
— А где же Агис? Надеюсь, с ним ничего не произошло?
Като сохранял бесстрастное выражение лица.
— Он в самоволке, сэр. Случившееся с его Командующим было для него ударом. Очень сильным ударом.
— Ясно. Вы знаете, что вам делать, капитан? — спросил он вполголоса.
— Назубок, Ваше величество.
— Действуйте! Запомните — вы не видели меня.
И Дайен продолжил свой путь один.
* * *
— Наконец явились, — угрюмо сообщил Икс-Джей. — Сейчас сделаю запись о том, что я не одобряю ваши поступки.— Своевременное замечание, — ответил Дайен.
Сидя в небольшом космическом корабле, слушая брюзжание компьютера, Дайен почувствовал, как его охватило волнение, вытеснившее печаль. Он был несказанно рад, что летит, что перестанет бездействовать, даже опасность превратиться в космическую пыль не страшила его.
Глухой удар сотряс корабль. Послышался звук нетвердых шагов по трапу, грохот люка, чей-то хриплый голос прокричал:
— Открывайте! Сукины дети!
Лампочки Икс-Джея беспорядочно замигали. Компьютер разозлился.
— Опять надрался? Я тебе покажу, чертов…
Компьютер дал команду, люк молниеносно открылся. Таск стоял, прислонясь к нему, потом поскользнулся и грохнулся на спину, пролив остатки шампанского.
Икс-Джей громко хмыкнул.
Таск со стоном поднялся, потрясая кулаком в сторону компьютера.
— Совсем сбрендил?!
— Я как настоящий трагический актер, — огрызнулся компьютер, — роли своей не забываю.
— Ой, Таск, дорогой! — послышался голос Нолы. — Иди сюда… помоги мне! — Она хихикала. — У меня что-то ноги заплетаются…
— Подожди там, дорогуша! — крикнул Таск. Повернувшись, он сказал неожиданно трезвым голосом, обращаясь к Дайену: — Отлично, малыш, теперь твой ход. За нами во все глаза следят, не подымай головы.
Дайен кивнул.
Таск, распевая во все горло, потащился снова по трапу с бутылкой в руках. Старфайер подставил лестницу, которая вела к орудийной башне, находившейся над кубриком «Ятагана». Под колпаком из пуленепробиваемого стекла башня эта была видна с любой точки ангара. Дайен, не поднимая головы, втиснулся в небольшое пространство между сиденьем и орудием и подумал: «Как, интересно, я выберусь отсюда?»
Извиваясь, он поднялся на руках и выглянул в иллюминатор, чтобы увидеть, что творится за бортом их машины. Как и сказал Таск, все в ангаре наблюдали за надравшимися новобрачными и потешались над ними.
Нола, с бокалом шампанского в руках, пыталась забраться по трапу на корабль. Но она не могла найти даже первой ступеньки. Уставясь на нее с серьезным видом сконцентрировав, казалось, все усилие на том, чтобы найти нужную ступеньку, хотя она превратилась в ее глазах в десять, она подняла ногу, твердо ступила мимо и клюнула носом.
Она сделала паузу, чтобы обдумать ситуацию, отпила полстакана и сделала новую попытку. На этот раз она попала просто пальцем в небо и растянулась на палубе. Несколько членов экипажа схватили ее и помогли забраться.
— Эй! Поосторожнее с моей женой! — рявкнул Таск, выглядывая из люка к размахивая бутылкой из-под шампанского. — Отвалите от нее! Эй, дорогуша! Я тебе сейчас протяну руку.
Один из членов экипажа, смеясь до упаду, посадил Нолу на плечи и поднес к трапу. Таск схватил ее за самую выпуклую часть брюк и затащил на борт. Они тут же исчезли в люке, послышался звон разбитого стекла и дикий смех.
Люк захлопнулся.
Дайен услышал, как Таск пробрался в кубрик. Через минуту показалась голова наемника.
— Малыш, там все о'кей?
— Только передвигаться почти не могу, — ответил Дайен. — Меня тут так прижало со всех сторон, что тебе придется меня ломом отсюда выковыривать.
— Начнут стрелять, зашевелишься как миленький, — предрек Таск. — Нола, занимай место второго пилота. А ты, Икс-Джей, сам знаешь, что делать.
— Нас, наверное, заметили, — сердито сообщил компьютер. — Мы пробиваемся к цели не с помощью оружия, а с помощью бутылок…
— Заткнись и делай, что тебе положено, — огрызнулся Таск. — Это, кстати, Дикстер придумал, чтобы мы пьяными прикинулись.
— Ничего себе! — сказал Икс-Джей. — Он, видимо, не предполагал, на что вы вообще способны.
— Да прекратите же наконец, давайте выбираться отсюда! — потребовал Дайен. — У меня ноги онемели.
— Будет сделано, босс. Включай мотор, Икс-Джей. Малыш, скажи, что там происходит.
Мотор взревел, пол под Дайеном завибрировал так сильно, что у него зуб на зуб не попадал. Юноша смотрел в иллюминатор.
— Пилоты мчатся к нам, размахивая руками. Бьют тревогу, — зачем-то добавил он.
Рев сигнала тревоги чуть не оглушил их. Стоявшие на полу ангара бешено жестикулировали, требуя, чтобы Таск выключил мотор.
Поздно! Загорелись красные лампочки! Они взлетали!
В целях технической безопасности ворота ангара открывались автоматически, как только включался мотор какого-нибудь корабля. Сигнал тревоги и загоревшиеся лампочки предупреждали находящихся на палубе, что давление падает и всем следует покинуть ангар.
— «Ятаган», на связи служба контроля. Вы какого дьявола там развлекаетесь? — раздался суровый голос на линии связи.
— П-р-ростите, — пробормотал Таск. — Не то включил… Нола, слезай с меня. Ох, конечно, мне хорошо дорогая, дорогая… ох… Как хоро-о-о-шо!
Послышался смех и поцелуи.
— Ворота открываются, Таск, — сообщил Дайен.
Он видел только ноги Таска и то — до колен. Наемник лежал на пульте, Нола — на нем, запечатлевая долгий поцелуй в шею. Но каждый держал руки не на своем партнере, а на пульте управления.
— Служба контроля! — шумел Икс-Джей. — Кто-нибудь снимет этих пьяных идиотов с клавиатуры?
— С радостью сделаем это, как только он выключит мотор! — ответил диспетчер.
— Ворота ангара открыты! — сообщил Дайен. — Путь свободен!
— Есть, сэр, — сказал Таск. — Спускайтесь, сэр! Я… ох, черт побери!
Корабль рванул с такой скоростью, что от толчка Дайена буквально расплющило по задней стенке, а Таска и Нолу куда-то отбросило. «Ятаган» вырвался в космос.
Дайен ухватился за сиденье, которое оказалось на уровне его носа, и умудрился принять прежнюю позу. Посмотрев вниз, он увидел, как черная рука тянется к пульту управления. Таск возник словно из преисподней, мрачный, с глазами, налитыми кровью от ярости.
— В чем дело, Таск? — спросил Икс-Джей, невинно мерцая огоньками. — Ты разве не велел взять максимальную скорость?
— Ты, сукин…
— Прекрати ругаться! Я ведь помог вам выбраться, разве нет?
— Да. Если не считать моих кишок. Они остались на полу. Нола, как ты там?
— Прекрасно! Немного тряхнуло. — Она приложила руку к голове. — Ну и скачки!
— Малыш! — Таск заглянул в башню. — Все о'кей?
— Позвоночник у меня вылетел из тела, а так все расчудесно. Теперь что делать?
— Приготовь орудие. Мы ведь еще не прыгнули в гиперпространство. Нам предстоит прорвать блокаду. Икс-Джей, найди нам подходящую трассу. А вон уже кто-то летит навстречу.
— Акт первый. Сцена вторая, — сообщил компьютер. — Прошу всех…
Дайен, набрав побольше воздуха в легкие, держал руку на спусковых крючках лазерного оружия. В поле зрения появился корабль. Дайен прицелился.
— Он у меня на мушке.
— Отлично. Не вздумай нажать на спусковой крючок. Нам ни в коем случае нельзя устраивать шум. Икс-Джей, опусти заслонки. Нам ни к чему плавиться, как масло на последней ступени ракетоносителя. К счастью, мы вот-вот вырвемся отсюда.
Пилот дал предупредительный сигнал.
Таск завис в одной точке, спустив заслонки, — словом, совсем беззащитный. Он включил в кубрике все лампы, чтобы пилот смог разглядеть его. Свет в орудийной башне погасил. Неприятельский пилот никого там не увидит. Дайен сидел в темноте, держа руки на орудии, ладони его вспотели, дыхание стало коротким и частым.
— «Ятаган», куда это вы так заторопились? — По голосу пилота было ясно, что это женщина, он звучал приветливо и очень устало. — Черт побери, вы вылетели оттуда на такой бешеной скорости, словно у вас в заднице — гиперракета.
— Да это мой компьютер охренел. Он из поколения старых моделей, Икс-Джей-27, совсем из ума выжил. Не подозревает, что диски с программами из дырки внизу у него сыплются.
— Ты у меня за это поплатишься, — пригрозил тихонько Икс-Джей.
— Плохие дела, — посочувствовала женщина-пилот. — Когда станете его менять, берите М-13, быстрый, эффективный, никогда не барахлит…
— М-13! — ахнул Икс-Джей. — Груда ненужных микросхем. Ну, я…
— Тс-с-с! — прошипел Таск. — Спасибо, я запомню ваш совет. Спасибо за подсказку.
— К вашим услугам. Я всегда здесь дежурю.
— Дежурство в блокадной зоне — нелегкая работенка, — посочувствовал Таск.
— Точно. Мечешься туда и обратно. Вверх и вниз. Потом по кругу. Проклятие! На этой неделе, правда, у нас произошло ЧП: леди ударилась в бега. Говорят, ей удалось сбежать.
— Да. Отличный побег, скажу я вам, устроила чертова бунтарка. Но теперь, раз она и этот тупорылый Саган свалили, может, малыш угомонится и образумится.
— Какой малыш? Вы имеете в виду юношу, который станет королем? Вы его знаете?
— В некотором роде. Я — Таск, — сказал скромно Таск. Может, вы видели меня по видео.
— Таск! Конечно, я видела. Его величество тоже видела… Какая милашка! Мы с девочками поспорили: это у него свои волосы или он их трансплантировал?
Плечи Нолы затряслись от беззвучного смеха. Таск усмехнулся, взглянул на изумленного Дайена и подмигнул ему.
— Нет, настоящие. Если бы они сняли блокаду, я бы устроил вам встречу.
— Правда? Колоссально! Может, и снимут. Все, кого мы пытались отловить, уже сбежали. Кроме короля. Не думаю, что он куда-нибудь собрался.
— Ни за что, — сказал Таск. — Он ведь хороший малыш, только вот характера у него нет, бесхребетный какой-то.
— Уже не бесхребетный! — Дайен постарался сесть поудобнее, чтобы не так болел позвоночник.
— Он закрылся у себя. Дуется и отказывается выйти из свой берлоги. Вот я и смылся. Не выношу соплей и слез. Мы с женой здесь… Это Нола. Нола, поздоровайся.
— Привет! — прощебетала Нола и помахала рукой.
— А вы?.. — спросил Таск.
— Я — Джуди Эпштейн. Лейтенант. Подождите-подождите, кажется, я смотрела по видео вашу свадьбу. Жаль. Вы парень что надо.
— У меня сейчас лопнет терпение, — пробормотал Икс-Джей.
— Ну-ка, выходи на трассу, слышишь? — шепотом приказал Таск.
— Да я уже вышел. Заметь, что компьютер М-13 так быстро с этим не справился бы. На экране…
— Вот я и говорю, — продолжал Таск, — мы решили с женой смыться, прихватили с собой парочку ракет. В последнее время у нас там очень неспокойно стало. Я знаю маленькую планетку, она в двух световых годах отсюда — белый песочек, голубая водичка, зеленые деревья… оранжевое небо, чего только там нет. Вот мы и решили слетать туда. Маленько на солнышке погреться.
— Но ведь это по ту сторону периметра.
— Конечно, но какое это имеет значение? Вы же сами сказали, что блокаду вот-вот снимут. А мы всего-то на часок раньше проскочим, и все дела.
— Не знаю…
— Заткни ее, малыш! — сказал мрачно Таск.
— Ой, Таск! — Нола схватила Таска за руку. — Не стреляй в нее! Мы же с ней познакомились!
— Мне это тоже не по душе, дорогая, но если мы сейчас упустим шанс, другого не будет. Малыш?
— Не волнуйся, — сказал Дайен холодно, — я навел прицел.
— Ну так как, Эпштейн? — спросил Таск, стараясь говорить весело и беспечно. — Никто не спохватится. Я вернусь, глядишь, Его величество перестанет хандрить, и я уговорю его устроить прием.
— И меня пригласят?
— Как пить дать, — ответил Таск и сжал руку Нолы.
— Хорошо. Никто не обращает сейчас на вас внимания. Летите, а если вы поймете когда-нибудь, что вам надоела семейная жизнь, Таск, дайте мне знать.
— Договорились! — сказал Таск.
Нола ударила его по руке.
— Попридержи свой энтузиазм!
Вражеский корабль сменил направление. Дайен расслабился, ткнулся носом в орудие. Он почувствовал, как весь дрожит.
Таск приблизился к трассе.
— Готов к прыжку, Икс-Джей? Малыш, крепко держишься? Стартуем…
Когда Дайен первый раз совершал прыжок в гиперпространство, он потерял сознание. Теперь он уже к этому привык. Больше он не падал в обмороки. Под конец только чувствовал тошноту и болела голова.
— Все! — сообщил Таск. — Можете дышать полной грудью.
Дайен выполз из орудийной башни, спрыгнул на пол кубрика. Втроем им было тесновато. Он протиснулся мимо Таска и Нолы, стал медленно подниматься по лестнице, которая вела в каюту, и забрался на подвесную койку.
— Все в порядке, малыш? — спросил озабоченно Таск.
— Да.
— Знаешь, Нола… Я что-то начал скучать по планете с белым песком, голубыми деревьями и зеленым небом.
— Оранжевым небом, — прошептала Нола.
Дайен услышал шуршание — это два летных костюма терлись друг о друга. Он лежал в койке, смотрел в темноту над головой, думал о том, каково убивать знакомого человека, о том, похожи его волосы на искусственные или нет о том, почему он не запретил Мейгри лететь к Сагану, и о том, как трудно быть одному.
Всегда одному.
ГЛАВА ПЯТАЯ
…Мы не в силах остановить наше солнце.
Эндрю Марвелл. Его застенчивой возлюбленной
— Gloria in excelsis Deo. Et in terra pax hominibus bonea voluntatis. Laudamus te. Benedicimus te. Adoramus te.
Мейгри сидела в глубине собора, в темноте, слушая, как Дерек молится. В соборе было холодно, здесь не топили; кроме них двоих, здесь никого не было. Дерек не ходил на субботние литургии, которые проводил священник Ордена Адаманта и на которых присутствовали почти все студенты и преподаватели Академии. Саган предпочитал молиться один, хотя священник, добрый, мягкий человек, часто пытался изменить настроение мальчика и втянуть его в жизнь общины. Саган вежливо, холодно отказывался. Мейгри понимала его, только она одна понимала его. Дерек ощущал свою близость к Всевышнему. Ему неприятно было находиться в толпе с теми, кто произносил автоматически Символ веры, забывал ответы и просыпался, когда заканчивалась служба.
Поэтому он молился в полном одиночестве, правда, не возражал, чтобы Мейгри была с ним, когда она решилась на это. Она сидела на самой последней скамье, далеко от него, а он стоял на коленях перед алтарем. Она никогда не говорила, никогда не прерывала его. Она слушала, и ей казалось, что его молитвы приближаются к ее Богу, которого она знала лишь понаслышке, еще слышала, как солдаты ее отца всуе поминают Его.
Он не замечал ее, как не замечают легкого дуновения ветерка, коснувшегося щеки, воздуха, которым дышишь. А его присутствие для нее означало…
— Слава в вышних Богу,
и на земле мир, в человеках благоволение.
Слава Тебе! Слава Тебе! Слава!
— Миледи. — Чья-то рука дотронулась до ее плеча. — Мы скоро прилетим.
Мейгри проснулась, слегка смутилась. Она была не в храме, а в космическом корабле, но все еще слышала звуки гимна на давно умершем языке.
— Спасибо, Агис, — сказала она и села.
— Кофе?
— Да, пожалуй.
Агис принес ей дымящуюся чашку с горячей жидкостью, которая, хотя и называлась кофе, напоминала совсем другое.
— Glorificamus te. Gratias agimus tibi propter magnam qioriaum tuam.
Агис взглянул на брата Фиделя и покачал головой, пожимая плечами.
— И как вам удалось спать в такой обстановке?
Мейгри отхлебнула кофе.
— Я устала… я молилась во сне…
Она замолчала, вспомнив что-то очень тяжелое, и поторопилась отбросить эти воспоминания. Сейчас важен только сегодняшний день. Не прошлый. Не завтрашний.
— Появился какой-нибудь корабль на горизонте? — спросила она Агиса.
— Нет, миледи. Еще рано. У вас есть время, чтобы принять душ и позавтракать.
Да, горячий душ, это замечательно. Завтрак не так прельщал ее, но есть надо. В висках стучало, голова слегка кружилась, она плохо ориентировалась — результат ее двадцатичетырехчасового голодания.
— Domine Deus, Rex caelistis, Deus Fater omnipotens. Господь наш, Царь небесный, Утешитель, Бог Отец Вседержитель…
— Простите, миледи, — сказал вполголоса Агис, бросив взгляд на священника, — он не станет молиться, когда мы высадимся там?
Мейгри сдержалась, чтобы не улыбнуться.
— Нет, Агис. Он ведь служил, как вы понимаете, на военном корабле. Его представили к награде за проявленное в бою мужество, когда «Феникс» атаковали коразианцы.
Агис скептически поднял бровь и вернулся в кубрик. Корабль летел на автопилоте по курсу, на который он лег еще до того, как Мейгри заснула. А это было, прикинула она, скидывая одежду, восемнадцать часов тому назад.
Мейгри приходилось жить и сражаться в боях бок о бок с мужчинами, она привыкла не стесняться их. Тем не менее Фидель, находясь с ней в одном отсеке, увидел, как она начала снимать платье, и поторопился закончить молиться.
Поднявшись, слегка покраснев, он быстро вышел и отправился в кубрик к Агису. Мейгри улыбнулась, покачала головой и, завернувшись в платье, прошла в маленькую душевую комнату.
Плотные струи горячей воды хлынули ей на лицо, волосы и тело, успокоили ее. Закрыв глаза, она мысленно попыталась дотянуться до Сагана. Но не смогла сделать этого. Осталась лишь его жизненная энергия. Она представила себя в темной-темной комнате. Она нащупала рукой пол, твердый и надежный, на котором она стояла, но комната была пустой. Она водила в воздухе руками, надеясь дотронуться до чего-нибудь, хотя бы до чего-то…