Вилсон Фрэнсис Пол. Перекрестья

   — Прости, Куп, — прошептал он. — Господи, как мне жалко.
   И тут он услышал женский вскрик откуда-то с дальнего края дорожки.
   Джек с трудом поднялся, проверил, при нем ли «глок», и пошел на звук, стряхивая с рубашки и джинсов остатки чужой плоти. Джейми стояла на коленях в грязи, проводя руками по плечам, словно была под душем.
   Он схватил ее за руку:
   — Джейми! Джейми!
   Она замахнулась на него кулаком.
   — Убирайся! — завопила она. — Прочь!
   — Джейми, это я, Джек. Нам надо идти.
   — Он взорвался! — всхлипывая и задыхаясь, прошептала она. — Он... просто... взорвался!
   — Знаю. И нас ждет то же самое, если мы не уберемся отсюда.
   Он помог ей подняться и неверным шагом двинуться по дорожке.
   — Но... — Она глянула из-за плеча. — Разве мы не должны что-нибудь сделать с ним?
   — Что ты имеешь в виду? — Он подтолкнул ее, не позволяя останавливаться. — Выкопать могилу? Пригласить пастора для заупокойной службы?
   — Ты подонок! — прошипела она. — Ты хладнокровный...
   — Обычно я слышал в свой адрес, что я гребаный идиот, каковым и являюсь.
   Это остановило Джейми. Теперь ее голос смягчился:
   — Слушай, я...
   Джек резко остановил ее:
   — Тихо. — Он показал на пару огней, которые появились справа от дороги. Толкнув Джейми в придорожные кусты, он последовал за ней. — Вот и они.

23

   — Эй, — присвистнул Льюис.
   — Вот и машина.
   Хатч остановил «линкольн».
   — И не просто машина, а та самая.
   Дженсен приник к боковому стеклу и за потоками дождя увидел черную «краун-вик». Улыбнувшись, он перевел дыхание. Всю дорогу им мешала одна задержка за другой, надежда поймать Грант и ее загадочного приятеля свелась почти к нулю. И надо же — такая удача!
   — Льюис, пойди проверь, закрыта ли она. Если нет, залезь внутрь. Если да, спрячься за деревьями и не спускай с нее глаз.
   Льюис вылез и заторопился к машине. Подергав дверцы, он вернулся и наклонился к окну со стороны Дженсена.
   — Закрыта, — сказал он, когда стекло опустилось на пару дюймов. — Но если взять монтировку...
   — Забудь. Включишь аварийную сигнализацию. Если мы не поймаем их в доме, то, скорее всего, они притащат свои задницы сюда, думая, что вот, мол, залезут в свое авто и улепетнут. Но мы им этого не позволим. Не так ли, Льюис?
   — Я могу проколоть шины.
   — Правда? — Порой эти ребята были на редкость туповаты. — И как мы тогда все выберемся отсюда? Или ты думаешь, мы просто оставим их здесь на радость какому-нибудь сельскому шерифу, который захочет узнать, кто это такие, начнет рыскать по округе и наткнется на хижину? Считаешь это хорошей идеей?
   Льюис вздохнул:
   — Пожалуй что нет. Но почему вечно мне достается...
   — Заткнись и слушай. Когда они здесь появятся, приступай к своим обязанностям. Грант меня не волнует. У тебя есть шанс от нее избавиться. Но только не пристрели того парня.
   — Почему?
   — У меня есть несколько вопросов, а у него есть на них ответы. Например, кто он такой и как узнал об этом месте.
   — Но...
   — Пошел прочь с глаз! Прячься! — Подняв оконное стекло, он хлопнул Хатча по плечу. — Прямо и налево.
   — Хотите, чтобы я выключил фары?
   Дженсен на секунду задумался. Было бы неплохо подобраться в темноте, но Хатч не знал, где дорожка поворачивает, и мог врезаться в дерево.
   — Пусть остаются. Но гони на предельной скорости.
   Чем меньше времени останется у Грант и ее спутника, тем лучше.
   Хатч повернул и нажал на газ. Задник «линкольна» занесло, и машину стало мотать из стороны в сторону.
   — Черт бы побрал задний привод! — рявкнул он, но скорость не сбросил. — Как далеко?
   — Примерно ярдов шестьсот. Не снижай скорости. Дави!
   Примерно на полпути Хатч вскрикнул «Мать твою!..» и нажал на тормоз.
   Машину повело влево, и Дженсен отлетел к дверце.
   — Что за...
   И тут он сам увидел.
   — Дьявольщина, что это такое? — заорал Хатч. — Вроде чья-то голова!
   Так оно и было — плюс шея, верхняя часть груди и правая рука. Все в комплекте. С обочины на машину возмущенно смотрели с бородатого лица широко открытые остекленевшие глаза. Нижняя часть туловища и ноги торчали из кустов по другую сторону дороги. Кишки и другие остатки внутренностей украшали дорогу.
   — Что тут было? — дрожащим голосом завопил Хатч.
   — Не знаю. Да поезжай же, черт бы тебя побрал! У нас проблема!
   На самом деле, как Дженсен сейчас убедился, проблема исчезла. Но Хатч не должен был знать об этом.
   Опасений, что Бласко откроет рот, больше не существовало.
   Но как это случилось? Неужели Бласко решил свести счеты с жизнью? И по какой-то причине удрал от Грант? Или вообразил, что желвак у него под кожей — вовсе не бомба?
   А где сам Грант и этот бывший Джейсон Амурри?
   В поле зрения показалась хижина. Он вот-вот получит ответы на все свои вопросы.
   Дженсен вытащил длинноствольный «магнум». У Хатча и Льюиса были кольты. Никто не пользовался дерьмовыми 9-миллиметровыми пушками. Часто стрелять Дженсену не приходилось, но когда он открывал огонь, то хотел видеть результаты. Чтобы тот, кого он взял на мушку, так и оставался лежать.
   Машина остановилась. Он услышал щелчок, с которым Хатч загнал обойму.
   — Снять с предохранителя, — приказал ему Дженсен. — Огонь открывать самостоятельно. — Может, Хатчу и не стоило об этом напоминать, да уж ладно, хуже не будет. — Приказ тот же, что и Льюису: доставить мне этого парня живым. Пошел!
   Они выскочили из машины и побежали к крыльцу. Дверь была распахнута настежь. Дженсен прижался к косяку, пока Хатч, подняв ствол вверх, пробежался от окна к окну.
   — Внутри никого нет, — сказал он, вернувшись.
   Скорее всего, продираются сквозь кусты к своей машине, но он должен доподлинно убедиться, что в доме никто не прячется.
   — О'кей. Заходим. Я от входа беру налево, а ты направо. Быстро осмотрим, проверим, что дом пуст, — и назад к их машине.
   Хатч кивнул, и, пригнувшись, они проникли в дом, обеими руками держа оружие перед собой. Миновав диван, они осмотрели кухню и две спальни.
   Остановившись в центре большой комнаты, Хатч опустил пистолет.
   — Никого. — Он показал на диван. — Но гляньте-ка на это. Похоже, кровь.
   Так и есть. А при чем тут алюминиевая кастрюлька рядом с диваном? Неужто Бласко или Грант с приятелем проделали небольшую хирургическую операцию? Так-так. Из воды на дне кастрюльки торчит бомба. Умно. Немного горячей воды, чтобы сохранить температуру, острый нож и...
   И тут Дженсен почувствовал на лице легкий сквознячок. Он посмотрел в сторону открытой двери. Сколько времени кастрюлька стоит на ветру? Если достаточно долго, то...
   Он подался назад.
   — Хатч, думаю, нам лучше...
   И тут кастрюлька взорвалась. Что-то острое врезалось ему в лицо над правым глазом, взрыв швырнул его на спину.

24

   Джейми сотрясала дрожь, когда они пробирались сквозь кусты. Она старалась держаться поближе к Джеку. Машина стояла в десяти футах от них. С ключами в одной руке и «глоком» в другой Джек сквозь струи дождя наблюдал за ней. Хорошо, что дождь, барабанивший по земле, заглушал их шаги. Плохо, что вокруг стояла темнота, в которой не было даже света звезд, и невозможно было понять — сторожит ли кто-нибудь машину.
   Джеку доводилось видеть людей, которые делали потрясающе глупые вещи, но оставить машину без присмотра... так-так. Здесь командует Дженсен — а он далеко не дурак.
   Сзади раздался глухой удар взрыва.
   — Что слу... — начала было Джейми, но Джек заткнул ей рот.
   Не обращая внимания на шум дождя и на его струи, заливавшие ему лицо, он рассматривал место, где стояла машина, стараясь уловить каждую мелочь. Его внимание привлекло какое-то движение на дальней стороне дороги. Никак это... да, из-за дерева вышел мужчина и, подойдя к машине, остановился у капота.
   Его лицо было всего лишь бледным размытым пятном, но видно было, что, подняв голову, он прислушивается — не раздастся ли снова тот звук.
   Повториться он не мог. Джек предполагал, что бомба рано или поздно рванет, и был рад, что это наконец случилось.
   Он уткнулся губами в самое ухо Джейми и шепнул:
   — Жди. Не шевелись.
   Держа наготове ключи от машины, он, извиваясь, как змея, пополз сквозь кусты в сторону переднего бампера машины. Барабанная дробь, которую дождь выбивал по крыше и капоту, заглушала все звуки. Добравшись незамеченным до бампера и обогнув машину, Джек оказался всего в нескольких футах от часового. Вскинув «глок», он нажал кнопку дистанционного управления. Когда дверные замки, щелкнув, открылись и в салоне вспыхнул свет, он вскочил, застав противника врасплох — тот поворачивался к пассажирскому сиденью, вскинув пистолет и готовый открыть огонь, но целился не в ту сторону, куда нужно.
   — Замри! — гаркнул Джек. — Замри на месте, или я пристрелю тебя — так что слушайся!
   Фраза была родом из фильма низшей категории, но что еще говорить в такой ситуации? Тем не менее, как бы комично эта угроза ни звучала, она сработала. Парень превратился в статую.
   — Вот так и стой, — приказал Джек, подходя к нему со спины.
   Уткнув дуло ему в затылок, он забрал у парня пистолет и по весу определил, что это 45-й калибр.
   — Тяжелая артиллерия! — Джек засунул трофей за пояс. — Кого ты тут ждал?
   У парня было прыщавое лицо и жидкие волосы, прилипшие к черепу. Он не произнес ни слова.
   — Будь хорошим ПХ и подними-ка ручки. — Джек быстро охлопал его с головы до ног одной рукой, но больше оружия не обнаружил. — А теперь... ложись лицом вниз на середину дороги.
   — Послушай...
   Джек с силой вдавил дуло ему в затылок.
   — Значит, так, мистер Паладин Храма. Ты мне ничего не сделал, и поэтому я даю тебе шанс. В том или ином виде, но тебе придется валяться мордой вниз на дороге. У тебя есть выбор — или ты будешь дышать, или не будешь. Мне без разницы. Что выбираешь?
   Льюис, не говоря ни слова, повернулся, сделал два шага и лицом вниз растянулся на мокром асфальте, раскинув руки под прямым углом к телу.
   — Джейми! — крикнул Джек. — В машину!
   Краем глаза он видел, как из кустов вынырнула тень
   и прямиком бросилась к пассажирской дверце.
   — Не туда! Ты поведешь машину!
   — Н-не думаю, что смогу.
   — Сможешь и сделаешь. — Он кинул ей ключи. — Держи. Включай двигатель.
   Джек ни на секунду не отводил взгляда от распростертого на земле человека. Уж слишком он был послушен. Конечно, если тебя держат на прицеле, другого не остается, но для громилы Брейди он был чересчур покорен и испуган. Говорить это могло о многом, но для Джека значило лишь одно: у мистера ПХ было запасное оружие, которое он смог утаить, когда Джек ощупывал его. Скорее всего, в кобуре на щиколотке, как Джек таскал свой автоматический пистолет, но он не хотел рисковать, присаживаясь на корточки для обыска.
   Он почувствовал, как Джейми берет у него ключи, потом открылась и захлопнулась дверца, и заработал двигатель.
   Скользнув в машину, Джек устроился за спиной Джейми, нажал кнопку и опустил стекло в окне.
   — Только не делай глупостей, — предупредил он пленника, в глубине души надеясь, что тот их все же сделает. Устроившись на заднем сиденье, Джек выставил ствол в открытое окно, все время держа ПХ на мушке. — Гони!
   Едва только машина снялась с места, ПХ перекатился и — Джек это ясно видел — потянулся к лодыжке. Джек быстро выстрелил три раза и дважды попал в него. Пока автомобиль не скрылся за поворотом, он продолжал смотреть на распростертое тело.
   — Ты застрелил его? — спросила Джейми.
   — У него оказался второй пистолет. Скорее всего, он хотел прострелить нам шины.
   — И ты... ты убил его?
   — Надеюсь, что нет. Нам куда лучше, если он остался в живых.

25

   Когда Дженсен поднялся с пола, у него звенело в ушах. Он вытер глаза и посмотрел на руки. Они блестели от крови.
   — Черт побери!
   Когда он касался точки над бровью, та откликалась острой болью. Оглядевшись, он увидел, что Хатч стоит на своих двоих и прекрасно выглядит.
   — Ты о'кей?
   Хатч кивнул:
   — Успел нырнуть за диван. Но вот вы...
   Дженсен снова прикоснулся к больному месту.
   — Да знаю. Что, так плохо?
   Хатч внимательно рассмотрел рану.
   — Не очень. Вроде не больше дюйма...
   Дженсен перебрался на кухню, нашел рулон бумажных полотенец, оторвал лоскут и прижал к окровавленной коже.
   Жертва собственной бомбы. Черт возьми, это уж никуда не годится. Когда этот сукин сын попадет к нему в руки...
   — Что это за тип у дороги... точнее, то, что от него осталось. Кто это?..
   Дженсен напрягся. В ушах по-прежнему стоял звон, но ему показалось, что он услышал три хлопка.
   Он повернулся к Хатчу:
   — Это были...
   Тот уже кинулся к дверям.
   — Они самые, черт побери!
   Дженсен побежал за ним. Хатч уже сидел за баранкой, и Дженсен втиснулся на переднее сиденье.
   Хорошей новостью было то, что Льюис все же нашел эту пару, а плохой — что ему все же пришлось стрелять. Дженсен надеялся, что тот таинственный тип еще дышит.
   Они сдали назад и вылетели на дорогу. Когда они снова проезжали мимо разбросанных останков Купера Бласко, Дженсен напомнил себе, что надо как можно скорее прислать сюда команду мусорщиков с пластиковыми мешками и собрать все, что осталось от старого засранца, — пока не потрудились местные хищники.
   Когда они выскочили на дорожное полотно, Хатч резко остановил машину. На дороге кто-то корчился.
   — Эй, никак это Льюис! — заорал Хатч. Он рывком распахнул дверцу, собираясь вылезать.
   Дженсена обожгла тревога, когда, осмотревшись, он не увидел «краун-викторию».
   — Машина исчезла! Проклятье! Они унесли ноги! Быстрей за ними!
   — Но Льюис!..
   — Этот идиот позволил им застать себя врасплох! Вот пусть сам за себя и отвечает!
   — Да пошли вы все! — заорал Хатч. — Он один из нас. Несколько минут назад ты не хотел оставлять машину в кустах, а теперь хочешь бросить парня, истекающего кровью? Откуда ты такой явился? А что, если его найдут копы...
   — Ладно, ладно! — Хатч был прав. — Тащи этот мешок с дерьмом на заднее сиденье.
   Дженсен кипел гневом. Льюиса ранили и специально оставили здесь, чтобы он потерял время. Но если гнать изо всех сил, еще есть шанс перехватить беглецов.
   Слабый шанс, но все же...

Пятница

1

   — У нас проблема.
   Лютер Брейди был готов к этим словам. Звонок Дженсена по его личной линии, да еще в ранний час мог означать только неприятности. И притом серьезные.
   — Излагай.
   Когда Дженсен кончил повествование, желудок Брейди жгло изжогой.
   — Ты должен был найти их.
   — Чем я сейчас и занимаюсь. Но мне нужно вас кое о чем спросить. Вы столько времени провели наедине с этим парнем. Почему ваш кселтон так и не подсказал, что он жулик?
   Этот вопрос поразил Лютера. Какая наглость! Как он смеет?
   И все же... все же вопрос требовал ответа.
   — Не знаю. — Лютер лихорадочно подыскивал убедительный ответ. Он попытался выиграть время признанием, что такая проблема существует. — У моего кселтона нет ответа, и я ровно ничего не понимаю. Такой кселтон, как мой, достигший Полного Слияния, должен был в мгновение ока сорвать с проходимца маску, но этого не случилось. Это совершенно невозможно... разве что...
   — Что?
   Брейди улыбнулся. Наконец он нашел объяснение. Просто потрясающее, с ума сойти.
   — Разве что этот человек добился ПС. Полного Слияния.
   — Это невозможно!
   — Отнюдь. Сколько у нас храмов? Ты знаешь всех в мире, кто достиг ПС? Конечно нет. Он негодяй и мошенник с ПС. Это единственное объяснение.
   — Но каким образом ПС может причинить вред церкви?
   — Очевидно, его кселтон испортился. Если это могло случиться даже с нашим Первым Дорменталистом, то уж люди более мелкого масштаба от этого точно не застрахованы.
   Пусть проглотит. Когда Купер Бласко стал опасен, точно такими же россказнями он кормил Дженсена и Высший Совет: кселтон ПД рехнулся, и в результате Бласко стал полностью неуправляем. Испорченный кселтон вызвал у него заболевание и отказывается его излечивать. Как человек, так и кселтон могут стать Противниками Стены.
   Что бы там ни было, но они ему верили. Потому что хотели верить. Любое сомнение может разрушить фундамент, на котором зиждились их жизни. Они должны были верить...
   — То есть вы имеете в виду...
   Но Лютер уже был сыт по горло.
   — Сейчас забудь о нем! Меня куда больше волнует Грант, чем этот проходимец и его мятый кселтон! Она уже пыталась залезть в дела церкви, а теперь, можно ручаться, все знает. Ну, почти все. Она не может знать об Опусе, потому что и Бласко ничего не знал. Ноомри, это черт-те что! Вокруг хижины валяются части тела, а у этой разгребательницы грязи на руках запись рассказа Бласко... и как знать, что он там ей наговорил. Мы должны остановить ее прежде, чем она откроет рот.
   — Чем я и занимаюсь. Отправлю в хижину команду чистильщиков. Они уберут то, что надо убрать, а остальное сожгут. Что же до записи... разве мы не можем сказать, что она поддельная?
   — Когда будет проведен сравнительный анализ записи и голоса Бласко на одной из наших учебных лент, нас сразу же объявят лжецами. Ее надо остановить, Дженсен.
   — Знаю. Я...
   — Я сказал — остановить! Что бы там ни было, я не хочу больше слышать об этой бабе! Ты меня слышишь?
   — Чисто и громко.
   — Найди ее.
   Лютер повесил трубку и встал с постели. Сна больше ни в одном глазу. Он направился в кабинет, сел за стол и нажал кнопку, открывающую доступ к глобусу.
   В полутьме кабинета мерцали и переливались огоньки. Когда Лютер глядел на них, ему хотелось плакать.
   Так близко. Он так близок к завершению Опуса Омега; еще немного — и все поставленные цели будут достигнуты. Он уже видел завершение пути. Год... Ему нужен всего лишь год. Пока все шло так гладко...
   До сегодняшнего дня.
   Черт бы побрал эту журналистку! Катастрофа. Купер Бласко, наш обожаемый ПД, оказывается, не покоится в летаргическом сне, а сидит под замком да еще несет в себе бомбу... которая и разорвала его на куски.
   Конечно, церковь будет все отрицать, но запись разоблачит ее.
   Лютер застонал и закрыл глаза, когда перед его мысленным взором предстали картины бедствия: члены церкви толпами бегут из нее, вербовка новых остановилась на мертвой точке, поток доходов превратился в жалкую струйку.
   Доходы... ему нужны деньги, много денег, чтобы приобрести последнее владение. Пусть даже владельцы отказываются продавать его. Но не могут же они всех спихивать под поезд подземки.
   Все четко рассчитано. Завтра вечером новая колонна будет захоронена в бывшем владении Мастерсонов.
   Если же эта баба опубликует разоблачения Бласко, колонна может стать последней.
   Лютер грохнул кулаком по столу. Он не может допустить, чтобы какая-то паршивая бабенка угрожала величайшему проекту в истории человечества.
   Да, именно так! В истории человечества.
   Ибо Опус Омега начался не с Лютера Брейди. Да, сначала он так и думал, но скоро убедился в обратном. Он запомнил тот день в Англии, когда стал вскрывать клочок вересковой пустоши, прикупленной в Йорке. В гуще зарослей сорняков он нашел свободный участок и решил, что тут отличное место для погребения колонны. Но, врывшись в податливую почву всего лишь на несколько футов, его команда наткнулась на верхушку каменной колонны. Когда они обкопали ее, Лютер потрясенно уставился на символы, вырезанные на ее гранитных боках, — точно такие же были и на той бетонной колонне, которую он подготовил для этого места.
   Кто-то был здесь до него — сотни, а может, и тысячи лет назад. Вывод был неоспорим: Опус Омега начался давным-давно. И Лютер Брейди не был его избранником, как ему хотелось думать. Он просто был очередным смертным, избранным для продолжения древнего начинания.
   Нет, не просто для продолжения. Он, Лютер Брейди, удостоен чести завершить Опус Омега. Древние были в невыгодном положении. У них отсутствовали возможности добираться до нужных мест, не говоря уж о необходимости транспортировать огромные каменные колонны. В его же распоряжении — все знания, вся техника современного мира, которые и приведут Опус Омега к завершению.
   И надо же было случиться такому, что какая-то слабая женщина может привести к сокрушительному концу дело всей его жизни.
   Слабая женщина.
   Джейми Грант необходимо остановить.

2

   — Я понимаю, Джек, — согласно кивнула Джейми, — и ценю твою заботу, но поверь, я отлично знаю, что делаю.
   Ни черта ты не знаешь, подумал Джек.
   Он ехал через Мидтаун, держа путь на восток по Пятьдесят восьмой. Они спорили вот уже больше получаса.
   Джейми прекрасно справилась с обязанностями водителя, гоня «вик» по извилистой горной дороге до самого хайвея. Джек предпочел бы самолично вести машину, но не хотел терять даже несколько секунд, меняясь местами. Когда они добрались до 84-го, он приказал Джейми повернуть на запад, вместо того чтобы ехать на восток. Он прикинул, что Дженсен будет ждать их возвращения в город, поэтому они и избрали окольный путь.
   Это и сработало. Не было никаких признаков, что их кто-то преследует, хотя он заставил Джейми сбросить скорость до положенных шестидесяти пяти миль. Джек всегда опасался, что полиция его остановит, но сегодня особенно. Отсутствие внушающих уважение документов было сущей мелочью по сравнению с необходимостью объяснять, почему они с головы до ног заляпаны кровью и плотью Купера Бласко.
   Джейми держалась молодцом, пока они не добрались до федеральной дороги на Кармел, но едва остановила машину, как сломалась. Всхлипы сменились слезами, и теперь Джейми Грант, неустрашимый репортер, рыдала в руках Джека. Он обнимал ее, похлопывал по спине, говорил, что она сделала колоссальную работу и что с ней все будет в порядке.
   Наконец она пришла в себя. Хорошей новостью был тот факт, что во время долгого ожидания у въезда на хайвей они не заметили никаких следов Дженсена и компании. Решение ехать в другую сторону принесло свои плоды.
   Они нашли круглосуточный магазин «Уол-Март» и купили чистую одежду. Вот тогда наконец Джек сел за руль и пустился в долгий путь домой.
   Стоило им добраться до северного Джерси, где Джейми могла провести ночь, как они снова заспорили. Не было и речи, чтобы она заехала к себе — у ее дверей наверняка торчало не менее полудюжины ПХ — или к Джеку. Он не хотел ни чтобы она знала его настоящее имя, ни конечно же местожительство. Так что он уговаривал ее снять номер в гостинице где-то в глубине Куинса. В случае необходимости он будет спать у ее дверей.
   Джейми решительно не соглашалась. Она настаивала, чтобы он высадил ее у «Лайт».
   — Ты что, думаешь, они за твоей конторой не наблюдают? — попытался уговорить ее Джек. — Возвращаться туда просто глупо.
   — Джек, я буду под охраной. Ты видел, какая у нас днем система безопасности, а по ночам еще круче. Чтобы войти, приходится звонить, а Генри, ночной дежурный, вооружен.
   Джек покачал головой:
   — Не нравится мне это.
   Она похлопала его по руке:
   — Со мной все будет прекрасно. Я возьму такси, и меня высадят прямо у дверей. Что они со мной могут сделать — утащить прямо с улицы, на глазах у Генри? Я позвоню, он меня впустит, и до утра я буду в полной безопасности. Нужно поскорее расшифровать интервью.
   — А я думаю, тебе стоит позвонить копам. Ты же платишь налоги — вот и можешь получить часть их обратно в виде защиты.
   Джейми с удивлением посмотрела на него:
   — "Ты же платишь налоги..." Тебе не кажется, что фраза какая-то странная? Я имею в виду, что и ты тоже платишь.
   Джек мог сказать ей, что никогда не марал руки бланком налоговой декларации, но ему не хотелось углубляться в эту тему.
   — Давай не будем заниматься пустопорожней болтовней. Просто позвони копам.
   — Ни в коем случае. Пока еще рано. Первым делом хочу сделать материал. Если позвоню сейчас в полицию, то мне придется рассказать им и о Купе, и о...
   — О Купе?
   Джейми моргнула, и Джек заметил, что ее глаза подозрительно заблестели.
   — Он был неплохим человеком, этот старый хиппи. Добрый и мягкий любитель жизненных радостей. Он не создавал дорментализм в его сегодняшнем виде, он не несет ответственности за то, что Брейди из него сделал. Он не заслуживал такой смерти... чтобы его взорвали... и я не могу не думать, что он был бы жив, оставь я его в покое...
   У нее перехватило горло, и она всхлипнула — но только один раз.
   Джек подумал, что стоит спросить ее: не та ли минута слабости в Кармеле была причиной, по которой она сейчас так непреклонно отказывается от необходимости прятаться. Но решил не влезать в ненужные тонкости. Наверно, правильнее всего лишь доставить ее, куда она хочет.
   — Ну а копы, Джейми? Что плохого в том, чтобы встретиться с ними пораньше?
   — Потому что для того, дабы получить защиту, мне придется рассказать им, почему мне угрожает опасность, а это значит — сообщить, что случилось с Купом. Меня начнут допрашивать, а на это уйдут часы, а то и дни, в течение которых...
   — По крайней мере, ты будешь в безопасности.
   — ...эта история просочится, и все газеты в городе станут кричать о своих находках, а мне, не успевшей написать ни строчки, останется лишь сидеть и грызть ногти.