Войскунский Евгений. Ур, сын Шама

   - Перепечатано с вашего автографа, Уриэль. - Себастиан вытянул из его пальцев пергамент. - Если помните, летом, на Черном море, вы мне дали автограф. Я же сказал: ни в чем мы не собираемся вас затруднять - хотя бы и в росписи. Механизм полностью налажен и готов к действию. Дороги назад нет. - Он поднялся. - Я рад, что вы проявляете разумный подход. Не хочу утомлять вас. Если вы захотите поесть...
   - Минуточку, Себастиан. Я хочу повидать юношу, которого ваши люди вчера захватили вместе со мной.
   - Я пришлю его, если только он на ногах. Франсуа плохо переносит качку. Разрешите вас заверить, что Франсуа, как и его достойный дядюшка, будет вам верным служителем.
   - Что это значит? Вы хотите сказать, что он...
   Себастиан покачал головой:
   - Боже, как беспредельно вы наивны...
   Ур встал, устремив на швейцарца тяжелый взгляд.
   - Мальчишка куплен? Вы подослали его на "Дидону", чтобы следить за мной? Отвечайте! Ну, живо!
   Себастиан стоял, держась за край стола, и прислушивался к чему-то. Теперь и Ур услышал: топали ноги по железной палубе, доносились какие-то крики. Что-то там, наверху, происходило. Себастиан быстро вышел из каюты, но не успел притворить за собой дверь: Ур, метнувшись, навалился на дверь плечом. Себастиан давил с той стороны и кричал, призывая кого-то на помощь. Несколько секунд они боролись таким образом, потом Ур мощным рывком отбросил противника. Себастиан растянулся в узком коридоре. Пока он поднимался, вытаскивая из кармана пистолет, Ур в несколько прыжков достиг трапа, ведущего на верхнюю палубу.
   Океан был страшен. Белопенные горы ходили, громоздясь выше мачты, бросали судно вниз-вверх. Дико, по-волчьи завывал ветер; он был так плотен, что можно было лечь на него грудью. Поток воды обрушился на палубу, сбил Ура с ног. Он очутился бы за бортом, если б не успел схватиться за штормовой леер - канат, протянутый вдоль палубы. Мелькнуло рядом чье-то лицо с безумно вытаращенными глазами. На мостике человек в черном мокром плаще орал, глядя куда-то вверх. Ур, вцепившись в леер, поднял голову. Косматые бурые тучи плыли, гонимые ветром, их клочья словно бы цеплялись за мачту, за низкую, косо срезанную трубу. С неба, из туч, в сереньком свете утра опускалось прямо на судно серебристое "веретено".
   Опять обвал гигантской волны. Покрывая рев воды и ветра, кричали на верхней палубе люди. Человек в черном берете мелко крестился. Кто-то орал:
   - Марсиане!.. Это за ним прилетели!..
   Ур не сводил взгляда с летающей лодки. Дошел, дошел вызов... Он не видел, как Себастиан, держась одной рукой за леер, другой нацелил на него пистолет. И тут выскочил откуда-то Франсуа - Ур узнал его по соломенным волосам, по родимому пятну на бледной щеке. В следующий миг Франсуа вышиб из руки Себастиана пистолет и завопил срывающимся голосом:
   - Мосье Ур, простите, простите... Они мне говорили, что так нужно для вашей же пользы... Простите меня, мосье Ур!..
   Стоя на коленях, он плакал и цеплялся за куртку Ура.
   Лодка теперь висела над траулером, и вдруг палуба стала давить на ноги, она поднималась, поднималась, но это была не очередная волна какая-то исполинская сила вытягивала судно из воды...
   Взвыл, разгоняясь в воздухе, оголенный винт. Кто-то с мостика безумным голосом заорал, чтобы остановили двигатель. Оцепенев от ужаса, команда траулера смотрела на невесть откуда взявшееся "веретено", которое притянуло, вырвало судно из воды и теперь потащит его за собой на небо, на Марс или еще дальше... Лязгая зубами, шепча давно забытые молитвы, смотрели на женщину с яростными черными глазищами, которая появилась в открывшейся на боку "веретена" овальной двери, на рыжебородого мужчину, выглядывавшего из-за плеча женщины...
   Ур замахал им руками, закричал, и в ответ женщина тоже крикнула и засмеялась, а мужчина выкинул из двери что-то белое. Это был шторм-трап, он долетел, разматываясь, до палубы траулера, и Ур подбежал к нему, занес ногу...
   Гуго Себастиан опомнился. Он кинулся вслед за Уром, но тут человек в черном берете проворно подставил ему ножку. Себастиан упал на палубу, его потащили назад. Он кричал:
   - Скоты! Проклятые трусливые скоты!.. Сколько вам заплачено!.. Держите его, он же уходит, уходит...
   И он пытался вырваться и рыдал, колотя отчаянно кулаками по железной палубе. Его держали крепко.
   Ур долез по раскачивающемуся шторм-трапу до двери лодки.
   - Франсуа! - крикнула Нонна. - Почему он не забирается?..
   - Не надо его звать! - Ур, задыхаясь, ступил в отсек и потянул шторм-трап наверх. - Я все-таки не Христос, чтобы прощать... Скорее! Вы мне энергатор разрядите...
   Он захлопнул дверцу и ринулся к пульту управления. Быстрое движение руки...
   Траулер со своей потрясенной командой рухнул в воду, выбросив гигантский фонтан, и закачался на волнах.
   Ур и Нонна кинулись друг к другу. Они стояли обнявшись и обмениваясь бестолковыми восклицаниями, а лодка между тем все так же низко висела над штормовым океаном. Валерию казалось, что волны вот-вот дотянутся, захлестнут, "слизнут" неуправляемую лодку...
   - Ты молодчина, Нонна!
   - Дорогой ты мой...
   - Как твоя нога?
   - Какая нога?
   - Мерзавец, он выдумал это...
   - Ты о чем, Ур?
   - Потом, потом...
   Тут Валерий не выдержал. Он дернул Ура за рукав и сказал:
   - Посмотри на экран.
   Ур увидел пенные гребни гор-волн и большую белую птицу, летящую в ложбине между двумя горами, увидел траулер, торопливо уходящий прочь от неприятного места.
   Ну, наконец-то вспомнил, что он не на Приморском бульваре возле кафе-мороженого...
   Ур сел в кресло перед пультом и несколько минут сосредоточенно работал, настраивая автопилот. По экрану внешнего обзора поплыла полоска голубого света. Океан ушел вниз. Лодка, бесшумно набрав высоту, легла на заданный курс.
   И вспомнил Валерий свой первый полет в этой лодке. Зеленый Каспий лежал тогда под ними, а впереди была неизвестность, и он, обмирая от страха, готовился, как говорится в романах, дорого продать свою жизнь... Как давно это было!
   - Обратно на Кергелен? - спросил Валерий, когда Ур поднялся из кресла.
   - Да.
   - Только погоди обниматься, Ур. Успеете еще. Что с тобой было? Кто тебя похитил?
   Ур наморщил лоб. Да, верно, пришла пора объяснить самым близким людям, что, собственно, с ним произошло. Он усадил Нонну в кресло, единственное кресло в отсеке, а сам сел на пол, скрестив ноги. Валерий тоже устроился на полу, прислонившись к стенке. Мягкий бестеневой свет лег на их лица и как бы приглушил на них выражение тревоги, усталости, пережитого отчаяния...
   И Ур рассказал о Гуго Себастиане, задумавшем объявить его Иисусом Христом и с его помощью перераспределить богатства в мире - прежде всего, разумеется, в свою, Себастианову, пользу. И о том, как через посредство библиотекаря Океанариума Жана-Мари он, Себастиан, пристроил на "Дидону" этого юнца, Франсуа Бертолио, и как охотился на него, Ура, по всему океану, и как вчера этому Франсуа удалось заманить его в засаду...
   У Нонны расширились глаза. Так вот оно что! Он безрассудно забыл обо всем и кинулся ей на помощь... Она не сводила взгляда с лица Ура и твердила мысленно, клялась себе, что никогда ни на одну минуту теперь не оставит его одного...
   Нонна принялась рассказывать, как проглотила пленку с закодированной информацией и что произошло с ней потом. Блокнот Ура был у нее в руках, и это оказалось так просто и естественно - повернуть кончиком пальца крохотную рукоятку сбоку и послать вызов лодке; она прекрасно знала, где находится лодка, да, знала, хотя и не смогла бы выразить это знание словами, - и лодка появилась. Она как призрак, возникла в темном, затянутом тучами небе и медленно опустилась на воду борт о борт с "Дидоной". Гавань замерла, пораженная небывалым зрелищем, а у доктора Русто выпала изо рта сигара. Она, Нонна, ничего этого не видела, это Валерий ей потом рассказал, и Валерий прыгнул за ней в открывшуюся дверь, хотя Нонна вовсе не собиралась брать его с собой, она просто ни о ком и ни о чем не помнила, кроме того, что нужно лететь на выручку Уру.
   Но куда лететь? До сих пор она знала, что надо делать, - каждый раз перед новым, что ли, этапом ее вдруг осеняло. Она знала, как поднять лодку в воздух, и подняла, но куда лететь, она не знала. Почти всю ночь лодка ходила кругами над Кергеленом, на экране было темно, и она, Нонна, временами думала, что сойдет с ума от страшного напряжения. И вдруг - уже стало светать - она поняла, куда надо лететь...
   - Я послал вызов, - сказал Ур. - Без блокнота это возможно только на небольшие расстояния, потому что нет усиления сигнала. Хорошо, что расстояние между нами было в пределах ста пятидесяти миль - дальше сигнал бы не прошел.
   - Ур, - сказала Нонна, почему-то понизив голос, - я еще не все сказала. Среди ночи, а может, под утро... да, уже начинался рассвет... я вдруг почувствовала, будто меня зовут. Вначале я подумала, что это галлюцинация. Но зов повторился... Я не различала слов, это были не слова, но мне стало ясно: спрашивали, почему я не отвечаю...
   - Это меня вызывали, - тоже тихо ответил Ур. - Но поскольку блокнот был у тебя...
   - Я так и подумала. Вдруг все исчезло. Будто выключилось.
   - Да, - кивнул Ур. - Они поняли, что это не я.
   Помолчали. Валерию страшно хотелось курить, он мял в кармане пачку сигарет, но, само собой, здесь курить не следовало - мало ли, взорвется что-нибудь.
   Ур сидел задумавшись. Но вот он поднял голову и увидел две пары глаз, с ожиданием устремленных на него.
   Что ж, теперь уже не было смысла скрывать...
   - Не знаю, как ты, Нонна, - сказал он, - а Валерий, наверно, давно понял, что я не просто вернулся на Землю жить среди людей, как живут мои родители... что у меня была определенная цель...
   - Мне приходило это в голову, - подтвердил Валерий. - Но вообще-то... как-то забывалось... Не хватало, что ли, времени хорошенько подумать. Так ты разведчик, Ур?
   - Да, - не сразу ответил Ур. - Помнишь, Валера, как ты заполнял мою анкету? В графе "Место рождения" ты написал "Транспортное средство". Я еще тогда задумался: где же моя родина? Древний Шумер, которого я никогда не видел и которого давно нет на свете? Или планета Эир? Я вырос на Эире, там я получил образование и воспитание, - значит, это и есть моя родина...
   - Нет, - быстро сказала Нонна, - твоя родина здесь. Ты сын землян и сам землянин. Ур, тебе трудно говорить. Не надо. Ни о чем не рассказывай.
   - Я вырос на Эире, и это был мой мир. Других я не знал и не хотел знать. Конечно, я сознавал свою непохожесть на них. Это мучило меня. Больше всего мне хотелось быть таким, как все. Хотелось страстно, до ненависти к собственному лицу и телу. Но это был мой мир. И когда мне предложили лететь на Землю... Нет, - вздохнул он, - не с этого надо начать. Надо начать с той эирской экспедиции. Первое знакомство с землянами создало у эирцев впечатление о Земле как о планете дикой, населенной крайне агрессивными существами, и на своих картах они сделали пометку, означающую низшую степень разума. Вместе с тем они подметили потенциальную способность земных племен к быстрому развитию. Покидая Землю - с моими родителями на борту, - экспедиция забросила в океаны несколько следящих маяков. Они обязаны были сделать это. Два маяка действуют до сих пор...
   - Где они находятся? - перебил его Валерий.
   - Ты знаешь. Это "дьявольские треугольники".
   Валерий коротко свистнул. Вот как! Конечно, он знал о "дьявольских треугольниках". Так называют два района: один - в Атлантике, между Флоридой, Бермудами и островом Вьерж, а второй - в Тихом океане, между Японией, Северными Филиппинами и островом Гуам. Там бывают страшные бури и мертвая зыбь, врут компасы и не проходят радиоволны, там бесследно исчезают корабли, не успев выкрикнуть SOS...
   - Маяки регистрировали мощные взрывы и анализировали состав атмосферы. Информация поступала на Эир и обрабатывалась... ну, можно назвать эту машину машиной прогнозов. Раз за разом прогнозы приобретали все более тревожный характер. Они предсказывали опасность для Эира...
   - Опасность со стороны Земли? - изумилась Нонна.
   - Да. Агрессивные от природы земляне, вооруженные ядерным оружием, выйдут в открытый космос, - такой прогноз был сделан, и его расценили как отдаленную, но реальную опасность для старых цивилизаций Галактики. Я был послан на Землю, чтобы определить степень опасности, дать достоверную информацию. Я понимал ответственность своей задачи и был полон энтузиазма...
   - Ты определил степень опасности? - спросила Нонна.
   - Я старался понять земную жизнь. Мне было так трудно, что невозможно выразить. В минуты слабости я просил отозвать меня... Погоди, Нонна, не торопи, я отвечу на твой вопрос... Жизнь на Земле, кроме самых общих принципов, определяющих условия существования разума в Галактике, нисколько не похожа на жизнь Эира. Там... как бы сказать... ну, все в высшей степени рационально. Там нет такой разнородности и пестроты, которые ошеломили меня на Земле... Не буду отвлекаться. Да, я старательно выполнял свою задачу. На Эире не только получали регулярную информацию от меня, но и видели моими глазами, слышали моими ушами. Они плохо понимали многое, и я как умел объяснял... Я пришел к выводу, что машина прогнозов преувеличила опасность...
   - Преувеличила! - Валерий вскочил и принялся расхаживать по тесному отсеку. - Ты им скажи, непременно скажи, что они могут спокойно спать на своих кроватях, черт дери...
   - Я тоже уверена, что ядерных налетов на Эир и любые другие населенные планеты не будет никогда, - резко сказала Нонна. - Просто обидно, что они считают нас дикарями!
   - Не надо обижаться, - посмотрел на нее Ур. - У них были достаточно серьезные основания считать землян агрессивными.
   - Да как же можно так обобщать? Ну, были войны, и сейчас есть. Ну, существуют агрессивные группы, реваншисты всякие, монополисты, фабриканты оружия - мир пестр и разнороден, в этом ты прав. Но нельзя же всех людей под одну гребенку!
   - Вот именно, - недовольно проворчал Валерий. - Они вроде тех мастеров скороспелых выводов, которые считают: сегодня в школу опоздал завтра сберкассу ограбит...
   - Что вы накинулись на меня? - спросил Ур. - Я же говорю, что информировал Учителя... я правильно информировал эирцев, что прогноз ошибочен... что есть на Земле могучие силы, которые не допустят вывоза ядерного оружия в космос.
   - Послушай, - остановился перед ним Валерий. - Ты информировал правильно, ты молодец. Ну, а если бы ты подтвердил прогноз? Что было бы тогда? Война миров?
   - Теперь не уэллсовские времена, Валера, чтобы лететь, высаживаться, чем-то рисковать...
   - Я помню, помню! Ты мне однажды сказочку рассказал, я запомнил, как грозились схлопнуть Солнце. Это про них ты рассказывал, про эирцев своих?
   - Сказка есть сказка...
   - Не крути, Ур! Могут они устроить звездный коллапс? Да или нет?
   - Могут. Потребуется такое количество энергии, что трудно себе представить, но в принципе это возможно... Что вы так всполошились, ребята?
   - Да видишь ли, - ворчливо сказал Валерий, садясь на место, - лично я обожаю загорать. Хочется еще полежать под солнышком кверху спиной...
   - Почему бы эирцам не вступить в прямой контакт с нами? - сказала Нонна. - Разве это хуже, чем вести тайные наблюдения?
   - С кем бы они вступили в контакт? До моей отправки сюда население Земли представлялось им скопищем враждующих племен.
   - Какая чушь! Как будто нет ничего, кроме вражды! Ты расскажи им, Ур, о движении за мир. О международном сотрудничестве ученых в Антарктике, о нашем соглашении с американцами о совместных полетах в космос, о международной службе погоды, о спасании на морях, о помощи при стихийных бедствиях...
   - Об Олимпийских играх, - вставил Валерий.
   - Наконец, есть международные организации, Совет Безопасности например, который мог бы назначить авторитетную группу экспертов...
   - Верно, все верно, - сказал Ур. - Они теперь знают об этом. Но контакт... Может быть, они найдут нужным вступить в контакт, но что-то я сомневаюсь. Слишком разные уровни. Скорее всего, они решат подождать, пока Земля достигнет второй степени разума.
   - А что это такое? - спросил Валерий.
   - Что это такое? - повторил Ур. - Хорошо. Попробую объяснить популярно... Помнишь, я у тебя прочел уйму старых книжек с чердака? Там был один роман Эдгара Берроуза...
   - Берроуз? - сказала Нонна. - Это автор "Тарзана"?
   - "Тарзан" там был тоже, без начала и конца. Но я говорю о другой его книжке, она называлась "Дочь тысячи джеддаков". Это космическая фантастика, и ее герой, Картер такой, путешествует по космосу без корабля и скафандра. Сконцентрирует волю - и перемещается натуральным образом на Марс...
   - Чепуха! - воскликнула Нонна.
   - Верно, чепуха. Такого быть не может. Другое дело - сама идея трансформации энергии мозга в физическое движение. Разум - это ведь не просто продукт высокоорганизованного мозга. Это - и энергия. Но для получения энергии требуется определенная система. Мозг постоянно принимает информацию, рассеянную вокруг; этот прием, не организованный в систему, стохастичен. Мозг может и должен быть настроен на направленный прием информации, и тогда мышление включается в информационные поля. Тогда оно становится не просто продуктом энергетики мозга, но и, многократно усиленное, само превращается в источник энергии. Эту энергию, которую дает коллективное, организованное в систему мышление, давно освоили на Эире. Можно это назвать интеграцией мыслительной энергии.
   - Коллективное мышление, - задумчиво сказал Валерий. - Где-то я читал... где-то было подсчитано, что мыслительная энергия двух миллионов человек, мыслящих синхронно, может зажечь сорокаваттную электрическую лампочку...
   - Зажечь лампочку? - Ур засмеялся. - Вряд ли на Земле есть электростанция такой мощности, какую дает выход энергии сознательно-коллективного мышления. Ну вот. Социальное устройство, достигшее такого уровня общего мышления, и есть главный признак второй степени разума.
   - Ну и ну! - покачал головой Валерий. - Значит, все там думают хором, что ли? Об одном и том же? По команде?
   - Нет, конечно. Каждый думает сам по себе. Но если нужна определенная информация или определенная затрата энергии, немедленно включается вся мощь коллективного мышления, ты как бы получаешь импульс.
   - Здорово! А каким образом... черт, не выразишь... как можно настроить свой мозг на направленный прием информации? В общем, нельзя ли мне, или вот Нонне, или любому из нас, простых смертных, подключиться к системе?
   - Нет, - сказал Ур. - На Эире с детства проходят специальный курс подготовки. Потом, по достижении зрелого возраста - примерно двенадцати лет по земному счислению, - ты сдаешь экзамен и получаешь личный усилитель. Это и есть акт приобщения к общему разуму.
   - Личный усилитель? - переспросил Валерий.
   - Да. Вы называете это блокнотом. Прибор универсален, он включает и устройство для записи. Но главное его назначение - усиливать энергетический потенциал твоего мышления. Прибор содержит сильный заряд, практически вечный, потому что постоянно идет автоматическая подзарядка. Вы сами наблюдали преобразование космического излучения в электрический ток...
   - И прибор как бы включает твое мышление в коллективное?
   - Примерно так. Я говорю все это упрощенно, потому что психофизика тут очень сложная, мне самому не вполне понятная.
   - Значит, в цирке ты поднимал людей направленной и усиленной прибором мыслью?
   - Да. Меня привлекало в цирке...
   - Погоди, Ур. Насколько я понял, прибор служит посредником между твоим и общим мышлением, так? Но общее мышление далеко отсюда. Не может быть, чтобы заряда прибора, каким бы он ни был, хватало на преодоление такого гигантского расстояния.
   - Ты прав, Валера. Заряда не хватает. Ладно, говорить, так уж все... Я ведь прилетел на этой лодке не с Эира.
   - Само собой. Тебя с родителями доставил космический корабль, высадил вас на десантной лодке и, надо полагать, улетел обратно...
   - Нет. Корабль остался на орбите Плутона. На корабле есть мощная станция-ретранслятор, через нее и идет моя связь с Эиром. Может быть, сегодня корабль перейдет на околоземную орбиту.
   - Почему?
   - Он придет за мной. Сегодня истекает мой срок...
   - Что?! - Нонна испуганно уставилась на Ура.
   - Они прилетят за мной, но я откажусь возвращаться. Я остаюсь.
   - Правильно! - кивнул Валерий. - Что тебе там делать? Может, у них больше порядка и все такое, но, по-моему, скучноватая планета.
   Ур не ответил. Он смотрел на экран, на бурный, уходящий к туманному горизонту океан. Скоро, наверное, уже откроется прямо по курсу Кергелен.
   - Я ведь не рассчитывал на то, что Нонна вызовет лодку и прилетит за мной, - сказал Ур, помолчав. - Думал, что ты лежишь с вывихнутой ногой...
   - Кому же ты послал вызов? Им? - спросила Нонна.
   - Да. У меня была надежда на то, что корабль близко.
   - Ур... они не увезут тебя силой?
   - Надеюсь, что нет. Дай мне, пожалуйста, блокнот. Надо быть готовым ответить на вызов.
   Нонна пристально на него смотрела и угадывала каким-то обострившимся чутьем, что он неспокоен, что за внешней сдержанностью скрывается тревожное ожидание.
   - А что, - спросил Валерий, - на Эире так и поставлено обучение глотай пленку с закодированной информацией?
   - Это один из методов, - ответил Ур с рассеянным видом. - Есть и другие... Между прочим, - взглянул он на Валерия, - меня удивило в священном писании... удивили некоторые детали. Пророк Иезекииль там глотает книжный свиток и наполняется таким образом знанием. И в Апокалипсисе - Иоанн Патмосский тоже учился так пророчествовать, тоже свиток какой-то глотал. Откуда это?
   - Хм! - пожал плечами Валерий. - Метод, одобренный священным писанием... А может, эирцы, когда посетили Землю, научили кого-то... Черт, что это?!
   Резкий толчок. Нос лодки стал быстро задираться кверху, будто она наскочила на препятствие и готовилась его перепрыгнуть. Нонна, вскрикнув, упала на спинку пилотского кресла. Ура и Валерия отжало к задней стенке отсека. Но Ур успел ухватиться за тумбу кресла и подтянул налившееся тяжестью тело к пульту. Перед ним заскользили цветные полосы, все быстрее, быстрее, и что-то тихонько щелкало.
   Ур знал, что означает щелканье - перемену курса. Автопилот не мог этого сделать...
   Он дотянулся до клавиши тормозного устройства. Нет. Лодка продолжала идти с ускорением. Попробовал изменить курс - лодка не послушалась. Нонна, лежа в кресле, со страхом смотрела на его перекошенное лицо, вывернутые губы. Она не знала, что и ее лицо сейчас искажено перегрузкой.
   - Что это? - спросила она, с трудом шевеля языком.
   Ур молча пытался обуздать лодку, вышедшую из повиновения. Но он уже понимал, что ничего сделать нельзя...
   - Это они? - прохрипела Нонна.
   - Да...
   - Что им нужно?.. Я не хочу к ним, не хочу, не хочу...
   Вцепившись в подлокотник кресла, Ур беспомощно лежал на почти отвесном полу. Он слышал, как сзади стонал сквозь зубы Валерий. Знать бы заранее, он усадил бы Валерия в кресло в соседнем отсеке. Там спинка с амортизатором - Валерию было бы легче перенести ускорение. О себе он не думал.
   - Ур, сделай что-нибудь, - хрипела Нонна. - Мне страшно... Скажи им, чтоб отпустили...
   Он молчал. Он знал, что они сейчас не ответят на вызов, не станут говорить с ним, пока не притянут лодку на место...
   Экран был закрыт серой пеленой. Потом его залила голубизна - это лодка прорвала густую облачность и шла теперь вверх в чистом небе.
   - Сделай, сделай что-нибудь, Ур...
   Голубое небо начало меркнуть, словно наступил вечер. Вот оно стало темно-фиолетовым, почти черным... вспыхнули звезды - незнакомые, круглые, немигающие...
   - Они не смеют! - кричала Нонна отчаянным шепотом. - Не смеют увозить насильно...
   Вдруг перегрузка кончилась. Замедление было мягким, только стало красно в глазах от прилива крови. Наступила невесомость. Нонна и Ур держались за кресло, а Валерий всплыл, его ноги висели у Ура перед носом. Нонна успела заметить, что на экране появилось нечто совершенно непонятное - какие-то странные конструкции, длинные сверкающие плоскости... Лодка, вздрогнув, остановилась. Снаружи донесся короткий стук, потом - шипение.
   - Стыковка? - спросил Валерий.
   Он опустился на пол. Невесомость теперь исчезла. Тело весило почти нормально.
   - Здесь искусственная тяжесть, - сказал Ур. - Сидите и ждите меня.
   Он пошел к двери, но тут Нонна выскочила из кресла и решительно заявила:
   - Мы идем с тобой.
   Ур поколебался было, потом махнул рукой:
   - Ладно. Только ни во что не вмешивайтесь.
   Они прошли шлюз. Открылась овальная наружная дверь, и Нонна увидела темноватый коридор и гладкий помост, плотно прилегающий к корпусу лодки. Он был пригнан с такой точностью, без щелей, что сразу стало ясно: лодка заняла свое место. Это было ее гнездо в чреве космического корабля.
   Ур быстро пошел по кольцевому коридору, освещенному невидимыми светильниками. Нонна и Валерий шли за ним, не отставая ни на шаг.
   - КТО С ТОБОЙ?
   - Женщина, которую я люблю. И мой друг.
   - ОНИ ХОТЯТ ЛЕТЕТЬ С НАМИ?
   - Нет. Они хотят остаться на своей планете. И я останусь с ними.
   - ТВОЕ ПРЕБЫВАНИЕ ЗДЕСЬ КОНЧИЛОСЬ. ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ НА ЭИР.
   - Нет, я решил остаться. Всем сердцем я благодарен своему первому Учителю и всем эирцам, но я останусь на Земле. Я человек и хочу жить среди людей.
   - ТЫ ЗАБЫЛ ВСЕ, ЧЕМУ ТЕБЯ УЧИЛИ. ТЫ МЫСЛИШЬ НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО, ТЫ САМ МНОГО РАЗ ПРОСИЛ ПОСКОРЕЕ ВЫВЕЗТИ ТЕБЯ ОБРАТНО НА ЭИР.
   - Да, просил. Я не сразу пришел к ясному пониманию... Непоследовательность только подтверждает мою человеческую природу.
   - ОНА ПОДТВЕРЖДАЕТ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ПРЕБЫВАНИЕ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ СИЛЬНО НА ТЕБЕ ОТРАЗИЛОСЬ. К КОНЦУ СРОКА ТЫ ВСЕ ХУЖЕ ВЫПОЛНЯЛ СВОЮ ЗАДАЧУ.