Страница:
– Возможно, – охотно откликнулась Лея.
Владимир теперь просто не понимал, спрашивать ли ему про странным образом преобразившийся пистолет или же сперва выяснить отношения. И он решил все-таки узнать, чем же это он ухитрился обидеть Лею.
– Ну и в чем же? – спросил Володя, поправляя помятую ото сна одежду.
– Прежде всего в том, – запальчиво произнесла Лея повышенным тоном, – что ты не прикончил Зубцова. Он же сам сказал, что о твоем деле знает он один...
Владимир нахмурился от неожиданного поворота разговора и после краткой паузы сказал:
– Ну, прежде всего ему не стоило верить... Да и что бы мы стали делать с трупом?
– Что-что? – отозвалась Лея, глядя на Владимира, как на дурачка. – Съели бы, разумеется, – ведь, судя по шагам, он довольно тяжелый.
– Ну, знаешь, – отозвался Володя. – Это уже слишком.
Владимиру приходило в голову, что ему, возможно, придется пойти на преступление, чтоб добыть еду для своей Леи, но каннибализм, на Володин взгляд, представлял собой уже крайность запредельную. Он посмотрел на Лею, как-то непонятно преобразившуюся за время его сна, и тут в его голове возник интересный вопрос:
– Лея, ответь-ка мне, а анданорца ты бы съела?
– Да нет вообще-то, – задумчиво сказала Лея. – Мы и представителей других рас едим лишь в крайних случаях, как вот сейчас, к примеру.
Владимир представил себе, как они с Леей на пару разделывают полковника Зубцрва, и ему даже не захотелось досматривать картинку, не то чтобы когда-либо осуществить что-нибудь подобное.
– А мы вот землян не едим. Особенно в пост, – отрезал Володя.
– Ну, я бы съела, – примирительно отозвалась Лея. – Мне бы его надолго хватило.
Владимиру все больше казалось, что девушка не в себе. “Ну что же, нервы-то не железные и не резиновые”, – спокойно подумалось Володе.
– Я бы не хотел, чтобы ты делала себе бифштексы из Зубцова на моей кухне, – сказал он вслух.
– Ну, милый, ты бы мог в это время заняться чем-нибудь еще... Посмотрел бы, к примеру, свой любимый художественный фильм...
Володя насупил брови и вновь окинул взглядом Лею. Уж не подействовал ли на ее психику этот загадочный пистолет, с тревогой подумалось ему. И тут, на краю стола, Владимир увидел подлинную виновницу Ленного не вполне нормального состояния. Там, на углу полированного стола, предательски ютилась маленькая кофейная чашечка, которой Владимир туда не ставил.
– Лея, – спросил он, – скажи мне, сколько ты выпила кофе?
– Какая разница? Что тебе не нравится? – с горячностью откликнулась Лея, подперев кулачками свою красивую стройную талию. – Тебе что, две ложки кофе на меня, что ли, жалко?
Володя вместо ответа подошел к девушке, готовой, как он понял, спорить на любую тему, и поцеловал ее прямо в гневно приоткрытый ротик. Лея явно растерялась, и Володя поцеловал ее еще два раза, погладив по обнаженной спине.
– Тебе очень идет этот купальник, – с ласковой улыбкой сказал он.
– Правда? – недоверчиво переспросила Лея. – Или ты имеешь в виду что-то другое?
– Милая, – спокойно глядя Лее прямо в возбужденно горящие глаза, сказал Володя, понимая, что он теперь за главного и должен контролировать, чтобы разговор тек по правильному руслу, – расскажи мне, что это за штука такая из пистолета появилась?
– Ну наконец-то ты спросил, – язвительно сказала девушка. – А я уже думала, что никогда не дождусь этого вопроса.
“О Господи! – думал Володя. – Наверное, зря я сам так настойчиво предлагал ей этот напиток! Вот теперь самому и расхлебывать”.
– Между прочим, – торопливо, будто не в силах сдержать словесного водопада, выпалила Лея, – я не просто так выпила кофе, а для обоих старалась.
– Не сомневаюсь, – иронично откликнулся Владимир, понимая, что ему теперь предстоит скорее всего всю ночь играть роль нянечки в сумасшедшем доме.
– Так вот, – сказала Лея, кажется, предприняв робкую попытку взять себя в руки или же просто действие наркотика завершалось, – я не хотела тебя будить, пока не взломаю код. Код был пятизначным, и знаешь, как сложно мне было подобрать правильную комбинацию?
Лея показала на внешнюю крышечку, на которой виднелись семь микроскопических – разве что иголкой нажимать – кнопочек. Крышечка была коричневато-серой и ребристой, под цвет и фактуру всего корпуса плазмомета.
– Как ты еще нашла-то ее? – удивился Володя, садясь на стул перед плазмометом.
– А знаешь, – сказала Лея, – ведь без кофе у меня ничего не получалось. Я его выпила от отчаяния – и, видишь, помогло. К слову, – перебивая себя, сказала Лея, – ты уж меня прости, что я тебе столько глупостей только что наговорила. Это все от него, ух... – и Лея смешно, по-детски погрозила кулачком опустевшей чашке.
– Милая, не отвлекайся, – попросил Володя, – пожалуйста, рассказывай дальше.
– Ну так вот, – сказала Лея, – эта штука – выход в Имперскую Космическую Сеть. Представляешь, как я удивилась, когда из пистолета выехал экранчик и клавиатура? У нас засекречено все, что только можно засекретить, и я даже не представляла, что существуют плазмеметы для выхода в Сеть.
Владимир, вглядываясь в символы неведомого ему алфавита, мелькавшие на зеленом экранчике, недоуменно спросил Лею:
– Скажи мне, пожалуйста, что ты пытаешься сделать?
Лея в ответ, широко и сладко зевнув, сказала:
– Я пытаюсь войти в систему Имперской торговли. Понимаешь, – добавила она, становясь все более похожей на обычную Лею, спокойную и уверенную в себе, – Стор явно был не беден. В момент входа в Сеть он был идентифицирован, и сейчас система ждет его личного пароля. Мне же не приходит в голову ничего. Как ты думаешь, что это могло бы быть?
Владимир задумался. А потом спросил, озадаченно глядя на тускло сияющие, угольками на мраморе, кружочки клавиш:
– Лея, а что было ключом к открытию крышечки?
– Его год рождения, – задумчиво, если не сонно, ответила девушка, с лица которой уже сходил румянец, оставляя после себя обескровленную бледность.
– Это было не очень разумно с его стороны, – отозвался Володя, чувствуя приступ нежности к своей Лее, которая, будучи, похоже, не в силах уже стоять после действия кофе, доверчиво опустилась теперь к Владимиру на колени.
Лея, с трудом разлепив смежающиеся веки – будто мотылек крылышки расправил, – сказала:
– Да нет, нормально. Ему же в голову не могло прийти, что его оружие попадет в руки... тех, кто знает, что его год рождения 17853-й. Ведь он вообще никому не говорил, что он высший офицер...
Лея сонно уронила голову Володе на плечо, уютно обнимая его руками. Владимир же чувствовал, что им просто необходимо нащупать сейчас этот самый пароль, хотя, с другой стороны, он не представлял себе, зачем им вообще все это нужно. От расслабленного тела Леи веяло теперь такой непобедимой сонливостью, что Володе показалось, что он и сам не сможет противиться ее обволакивающей материи и они сейчас лягут спать, вернувшись к попыткам проникнуть в анданорский Интернет уже завтра. Тем более по зеленому экранчику с окошечком для ввода пароля посредине все бегали и бегали завораживающие значки, геометрические фигурки, символы; они будто играли друг с другом, то выстраиваясь в стройные ряды, то распадаясь на пульсирующие фрагменты. Володя решил перетащить Лею, обесточенную действием кофе, на кровать, а сам собрался отправиться в свою комнату, где было куда как теплее, чем в вымороженном при помощи не закрывавшегося дни и ночи напролет окна зале, оставив попытки до завтрашнего утра. Символы же на гипнотизирующем экранчике выстроились в одну шеренгу и принялись очень забавно лопаться, раздуваясь, как мыльные пузыри. Володя все-таки растолкал Лею, чтобы спросить у нее, что означает циклически повторявшееся через короткие интервалы времени текстовое сообщение. На вопрос Владимира, можно ли оставить все как есть до завтрашнего утра, Лея, не открывая глаз, уверенно закивала прелестной головкой. А зеленые буковки продолжали лопаться одна за другой – теперь из каждой вырывался словно маленький салют мерцающих зеленых искорок.
– И все же что тут написано? – решил-таки выспросить у девушки Володя
Лея в ответ сонно произнесла:
– Тут сказано – введите пароль и подтвердите ввод.
Володя, пока Лея переводила смысл взрывающихся буковок, неотрывно с нежностью смотрел на ставшее таким родным лицо анданорского офицера из оккупационного корпуса. Что-то было не так, тревожно подумалось Володе. И секундой спустя он понял, что именно. Лея переводила, не размыкая век, следовательно, она, толком не проснувшись, теперь либо фантазировала, либо вспоминала прежнее сообщение. Володе отчего-то сделалось очень страшно. Он ожесточенно затряс все еще сидевшую у него на руках девушку, отчего голова ее закачалась из стороны в сторону, как у резиновой куклы. Лея ошалело распахнула глаза и, испуганно уставившись на Володю, выдохнула:
– Что случилось?
– Ничего, – как можно спокойнее сказал Володя, чувствуя по непонятной для себя причине, что словно задыхается от сгустившегося в комнате страха. – Переведи, пожалуйста, что тут написано, – и Владимир указал пальцем на неведомые ему значки, вновь, один за другим, разбрызгивающиеся по экранчику живописными оттенками зеленого салюта.
Лея сперва прочитала сама, потом же бросила на Володю взгляд, полный отчаяния. Володе на мгновение показалось, что он внутри кошмарного сновидения, где события развиваются по каким-то извращенным правилам – сперва возник немотивированный страх у него самого, теперь вот он обрел опору в еще секунду назад безмятежно спавшем лице Леи, а потом, стало быть, в их жизнь войдет чудовищное нечто, вызванное лавинообразным эхом перекликающихся друг с другом ужасов...
– Тут написано, что через пять танов табельное оружие взорвется, если не ввести правильный пароль, – сдавленным шепотом, словно опасаясь, как бы их не услышало это самое табельное оружие, выдавила из себя Лея.
– Пять танов – это пятнадцать минут? – уточнил Владимир, которому Лея как раз недавно объясняла отличия анданорского времяисчисления.
– Примерно, – откликнулась Лея. – Милый, – сказала она, зябко прижимаясь к Володе, будто ей, наконец, действительно стало холодно. – А ты себе представляешь хотя бы, что такое самоуничтожение плазменного пистолета?
– Нет, – отозвался Владимир, впрочем, уже сообразивший по тону жены, что это нечто более, чем просто неприятность.
– Боюсь, что ЭТО обрушит весь твой дом, – потерянно уточнила Лея.
– Ну так думай же скорее, что это может быть за пароль, – воскликнул Владимир. – Пожалуйста, соберись! Выпей, что ли, еще кофейка, если тебе он думать помогает.
– Хорошо, принеси мне его, – вымученно ответила девушка и принялась, как показалось бросившему на нее отчаянный взгляд Володе, набирать первые попавшиеся случайные комбинации.
Чайник был пуст. Володя всыпал в чашку три ложки кофе и развел его струей, бьющей из крана. И еще спустя 10 секунд влил пойло в рот скривившейся от отвращения Лее.
Через пять мучительных минут кофе подействовал. Владимир же тем временем думал, что ему делать с пистолетом, превратившимся в одночасье в эдак пятисоткилограммовую, в тротиловом эквиваленте, бомбу. Дом напротив был слишком близко, по всему выходило, что придется вытаскивать плазмомет на улицу. Володя думал, куда можно оттащить адскую машинку. И надумал – ближайший пустырь был приблизительно в шести минутах быстрой ходьбы от его дома. Для того чтобы успеть донести до него коварный плазмомет, ему надо было выйти через каких-нибудь две с половиной минуты. Лея сидела на стуле перед пистолетом одна. Володя же расхаживал, как волк в клетке, по комнате взад и вперед. Лея была сейчас так прекрасна – от действия кофе она порозовела вся, будто провела, не загорев предварительно, целый день на черноморском пляже. Наконец, Володя посмотрел на часы и, выйдя в коридор, обул кроссовки. Потом накинул кожаную куртку. Разумеется, он помнил про комендантский час. Но что ему оставалось делать – Лея знала, что говорила про катастрофичность самоуничтожения плазмомета.
Володя подошел к Лее со спины и чуть коснулся ее плеча. В руке он держал полиэтиленовый черный пакет, чтобы не привлекать к себе в темноте дополнительное внимание светящимся зеленым дисплеем и мерцающими красным кнопочками.
– Лея, давай его сюда, – сказал Владимир. – Пора.
– Володя, миленький, подожди, – с истеричной горячностью в голосе попросила Лея. – Ведь я же как-то открыла прошлый пароль, сумею открыть и этот.
– Не больше тридцати секунд, – ответил Владимир, прикидывая, насколько быстрее доберется он до пустыря, если побежит, а не пойдет. Сердце же у Владимира уже колотилось так, будто он только что вернулся с пробежки к пустырю и обратно.
Лея, разгоряченная кофе, стремительно била пальчиками по клавишам, но, видимо, ей никак не удавалось вычислить правильный пароль.
– Володенька, родной мой, – приговаривала она, – ведь это единственный наш шанс спастись, оставшись вместе; пожалуйста... Ну еще немножечко...
И новая, новая, новая, новая комбинация... И все впустую. Медлить было нельзя. Ни секунды. Володя взял плазмомет со стола, прямо из-под нервно растопыренных, будто в отчаянной надежде ухватить правильный вариант, пальцев жадно хватавшей открытым ртом воздух Леи и бросил его в пакет не глядя. Поцеловал судорожно застывшую девушку и бросился вниз по лестнице. А ведь в самом начале комендантского часа так много патрулей – кольнула сердце незваная и пустая, в сущности, мыслишка. Володя с пакетом в руке выскочил из подъезда на темную уже улицу и вдруг услышал сверху крик Леи.
– Володя! Я точно знаю пароль! – разнеслось на весь двор.
“Боже мой! – подумал Владимир, притормаживая и оборачиваясь, и глядя на силуэт Леи в открытом, освещенном окне седьмого этажа. – Что же она делает! Она что, от кофе совсем, что ли, очумела?!”
А до предполагаемого взрыва оставалось, по всем подсчетам, не больше четырех минут. Володя почувствовал, как его всего просто переполняет бессильная злость на самого себя, не способного принять сейчас правильное решение.
– Володенька! – как-то одиноко и испуганно кричала сверху Лея. – Милый, вернись, пожалуйста, если любишь меня, вернись! Я точно знаю, пожалуйста!
“Что это было?” – пытался понять Володя, вслушиваясь не в голос Леи, но в то, что стояло за этим голосом. Бред находящейся под воздействием нового для нее наркотика инопланетянки, которой наплевать на жизни сотен людей вокруг? Или же пароль был верен, а Владимир сейчас выбросит свой счастливый лотерейный билет, устроив прощальный фейерверк на пол-Москвы собственному счастью? Оба варианта были невыносимы.
Внезапно Володя в отчаянной решимости отбросил пустой пакет в сторону и сел на капот мертвого, никому теперь не нужного автомобиля и лишь после понял, что могла бы вообще-то и сирена сработать, в машине-то. Обошлось, однако, Бог миловал хоть от этой напасти.
– Что набирать! – крикнул Володя вверх, и получалось все как-то на удивление по-домашнему. Владимир вспомнил, что так вот мама кричала ему давным-давно, когда их еще не бросил отец: “Володя, домой!”
А Володя что-то отвечал маме, порой споря с ней. И это было так мирно, так здорово...
Лея, кажется, поняла, что Владимир не поднимется вверх с адской машинкой, несмотря на все ее мольбы, и громко крикнула:
– Нажимай кнопки. Верхний ряд, третья слева, средний ряд, седьмая справа, верхний ряд, пятая справа, а потом большой кружочек в самом низу.
Владимир нажал последовательность кнопок, и плазменным фейерверком рассыпавшиеся буквы замерли и засияли ровным оптимистичным светом. Потом некоторые из них уползли, действительно уползли, как гусенички, растягиваясь и группируясь поочередно, и место их заняли другие буковки, которые появились из другого угла. Оставшиеся же по центру, в ожидании смены караула, тоже жили своей жизнью – какие-то сливались друг с другом, иные, напротив, размножались, как амебы, делением – из одного причудливого символа образовывалось два, точно таких же. Наконец, каждая буковка заняла свое место, и вся надпись, уже без каких-либо тревожных признаков, призывно засияла – буковки просто переминались с ноги на ногу, как радушные хозяева, желающие поскорее усадить замешкавшего в дверях гостя к праздничному столу.
– Володенька, ну поднимайся же! – услышал наконец Владимир голос Леи и с тревогой подумал, что, возможно, она кричит это уже не в первый раз. Володя огляделся по сторонам. Если поблизости был анданорский патруль, то оккупанты, со своим феноменальным слухом, уже услышали крики девушки и Владимира и наверняка скоро будут здесь. Володя поскорее юркнул в подъезд и, как только мог быстро, взбежал, только что не взлетел, к себе на седьмой этаж.
Лея уже ждала его в проеме открытой двери. Разгоряченная кофе, она была прекрасна. Захлопнув дверь, она поцеловала Володю в губы и, развернув к себе экранчик, осталась явно удовлетворена увиденным, успокоив этим и Владимира, для которого прежде успешность введенного пароля была не вполне очевидна. Кто его знает, думалось ему, когда он, сбивая дыхание, пробегал мимо четвертого и пятого этажей, может быть, надпись на экранчике означает: “Клавиатура блокирована, до взрыва один тан, просьба отойти подальше от места взрыва”?
– “Доступ разрешен, Стор. Вы располагаете суммой 3560 врагов”, – перевела надпись Лея даже без просьбы от вконец запыхавшегося Володи. Владимир рухнул на кровать, Лея же, горячечно стуча пальцами по клавиатуре, переводила Володе главное из калейдоскопически сменяющих друг друга надписей экрана.
– На Марсе – базе Анданора, мы оттуда-то на Землю и прилетели так кучно и слаженно – открыт филиал Глобального Магазина. Поздравляю, Володь, а то мы ждали бы наш заказ не менее двух недель.
– Послушай, Лея, – сонно поинтересовался Володя. – Так что все-таки было паролем доступа Стора?
– Имя одной его так называемой знакомой, – с ревнивыми нотками в голосе раздраженно откликнулась Лея. – Когда он пару раз назвал меня Орсаной, я уже поняла, что она – его женщина, а не просто приятельница. Когда тебя обзывают чужим именем, это всегда не случайно.
Еще пара минут ожесточенной войны с клавиатурой, и новая реплика:
– Поздравляю. В продаже на Марсе есть очень, приличный тип стридора.
Еще полминуты, и Лея объявила, радостно обернувшись к Володе.
– Поздравляю – заказ принят! Земля теперь находится в зоне обслуживания Глобального Магазина. Конечно, тут торгаши дерут втридорога, но денег как раз хватило! Представляешь?
Но Володя просто не смог себя уже заставить ничего ответить Лее. Ее слова доносились до него, будто сквозь розовую дымку. Радостный, восторженный тон баюкал лучше всякой колыбельной. Владимир, в общем-то, уже спал.
Глава 21
Владимир теперь просто не понимал, спрашивать ли ему про странным образом преобразившийся пистолет или же сперва выяснить отношения. И он решил все-таки узнать, чем же это он ухитрился обидеть Лею.
– Ну и в чем же? – спросил Володя, поправляя помятую ото сна одежду.
– Прежде всего в том, – запальчиво произнесла Лея повышенным тоном, – что ты не прикончил Зубцова. Он же сам сказал, что о твоем деле знает он один...
Владимир нахмурился от неожиданного поворота разговора и после краткой паузы сказал:
– Ну, прежде всего ему не стоило верить... Да и что бы мы стали делать с трупом?
– Что-что? – отозвалась Лея, глядя на Владимира, как на дурачка. – Съели бы, разумеется, – ведь, судя по шагам, он довольно тяжелый.
– Ну, знаешь, – отозвался Володя. – Это уже слишком.
Владимиру приходило в голову, что ему, возможно, придется пойти на преступление, чтоб добыть еду для своей Леи, но каннибализм, на Володин взгляд, представлял собой уже крайность запредельную. Он посмотрел на Лею, как-то непонятно преобразившуюся за время его сна, и тут в его голове возник интересный вопрос:
– Лея, ответь-ка мне, а анданорца ты бы съела?
– Да нет вообще-то, – задумчиво сказала Лея. – Мы и представителей других рас едим лишь в крайних случаях, как вот сейчас, к примеру.
Владимир представил себе, как они с Леей на пару разделывают полковника Зубцрва, и ему даже не захотелось досматривать картинку, не то чтобы когда-либо осуществить что-нибудь подобное.
– А мы вот землян не едим. Особенно в пост, – отрезал Володя.
– Ну, я бы съела, – примирительно отозвалась Лея. – Мне бы его надолго хватило.
Владимиру все больше казалось, что девушка не в себе. “Ну что же, нервы-то не железные и не резиновые”, – спокойно подумалось Володе.
– Я бы не хотел, чтобы ты делала себе бифштексы из Зубцова на моей кухне, – сказал он вслух.
– Ну, милый, ты бы мог в это время заняться чем-нибудь еще... Посмотрел бы, к примеру, свой любимый художественный фильм...
Володя насупил брови и вновь окинул взглядом Лею. Уж не подействовал ли на ее психику этот загадочный пистолет, с тревогой подумалось ему. И тут, на краю стола, Владимир увидел подлинную виновницу Ленного не вполне нормального состояния. Там, на углу полированного стола, предательски ютилась маленькая кофейная чашечка, которой Владимир туда не ставил.
– Лея, – спросил он, – скажи мне, сколько ты выпила кофе?
– Какая разница? Что тебе не нравится? – с горячностью откликнулась Лея, подперев кулачками свою красивую стройную талию. – Тебе что, две ложки кофе на меня, что ли, жалко?
Володя вместо ответа подошел к девушке, готовой, как он понял, спорить на любую тему, и поцеловал ее прямо в гневно приоткрытый ротик. Лея явно растерялась, и Володя поцеловал ее еще два раза, погладив по обнаженной спине.
– Тебе очень идет этот купальник, – с ласковой улыбкой сказал он.
– Правда? – недоверчиво переспросила Лея. – Или ты имеешь в виду что-то другое?
– Милая, – спокойно глядя Лее прямо в возбужденно горящие глаза, сказал Володя, понимая, что он теперь за главного и должен контролировать, чтобы разговор тек по правильному руслу, – расскажи мне, что это за штука такая из пистолета появилась?
– Ну наконец-то ты спросил, – язвительно сказала девушка. – А я уже думала, что никогда не дождусь этого вопроса.
“О Господи! – думал Володя. – Наверное, зря я сам так настойчиво предлагал ей этот напиток! Вот теперь самому и расхлебывать”.
– Между прочим, – торопливо, будто не в силах сдержать словесного водопада, выпалила Лея, – я не просто так выпила кофе, а для обоих старалась.
– Не сомневаюсь, – иронично откликнулся Владимир, понимая, что ему теперь предстоит скорее всего всю ночь играть роль нянечки в сумасшедшем доме.
– Так вот, – сказала Лея, кажется, предприняв робкую попытку взять себя в руки или же просто действие наркотика завершалось, – я не хотела тебя будить, пока не взломаю код. Код был пятизначным, и знаешь, как сложно мне было подобрать правильную комбинацию?
Лея показала на внешнюю крышечку, на которой виднелись семь микроскопических – разве что иголкой нажимать – кнопочек. Крышечка была коричневато-серой и ребристой, под цвет и фактуру всего корпуса плазмомета.
– Как ты еще нашла-то ее? – удивился Володя, садясь на стул перед плазмометом.
– А знаешь, – сказала Лея, – ведь без кофе у меня ничего не получалось. Я его выпила от отчаяния – и, видишь, помогло. К слову, – перебивая себя, сказала Лея, – ты уж меня прости, что я тебе столько глупостей только что наговорила. Это все от него, ух... – и Лея смешно, по-детски погрозила кулачком опустевшей чашке.
– Милая, не отвлекайся, – попросил Володя, – пожалуйста, рассказывай дальше.
– Ну так вот, – сказала Лея, – эта штука – выход в Имперскую Космическую Сеть. Представляешь, как я удивилась, когда из пистолета выехал экранчик и клавиатура? У нас засекречено все, что только можно засекретить, и я даже не представляла, что существуют плазмеметы для выхода в Сеть.
Владимир, вглядываясь в символы неведомого ему алфавита, мелькавшие на зеленом экранчике, недоуменно спросил Лею:
– Скажи мне, пожалуйста, что ты пытаешься сделать?
Лея в ответ, широко и сладко зевнув, сказала:
– Я пытаюсь войти в систему Имперской торговли. Понимаешь, – добавила она, становясь все более похожей на обычную Лею, спокойную и уверенную в себе, – Стор явно был не беден. В момент входа в Сеть он был идентифицирован, и сейчас система ждет его личного пароля. Мне же не приходит в голову ничего. Как ты думаешь, что это могло бы быть?
Владимир задумался. А потом спросил, озадаченно глядя на тускло сияющие, угольками на мраморе, кружочки клавиш:
– Лея, а что было ключом к открытию крышечки?
– Его год рождения, – задумчиво, если не сонно, ответила девушка, с лица которой уже сходил румянец, оставляя после себя обескровленную бледность.
– Это было не очень разумно с его стороны, – отозвался Володя, чувствуя приступ нежности к своей Лее, которая, будучи, похоже, не в силах уже стоять после действия кофе, доверчиво опустилась теперь к Владимиру на колени.
Лея, с трудом разлепив смежающиеся веки – будто мотылек крылышки расправил, – сказала:
– Да нет, нормально. Ему же в голову не могло прийти, что его оружие попадет в руки... тех, кто знает, что его год рождения 17853-й. Ведь он вообще никому не говорил, что он высший офицер...
Лея сонно уронила голову Володе на плечо, уютно обнимая его руками. Владимир же чувствовал, что им просто необходимо нащупать сейчас этот самый пароль, хотя, с другой стороны, он не представлял себе, зачем им вообще все это нужно. От расслабленного тела Леи веяло теперь такой непобедимой сонливостью, что Володе показалось, что он и сам не сможет противиться ее обволакивающей материи и они сейчас лягут спать, вернувшись к попыткам проникнуть в анданорский Интернет уже завтра. Тем более по зеленому экранчику с окошечком для ввода пароля посредине все бегали и бегали завораживающие значки, геометрические фигурки, символы; они будто играли друг с другом, то выстраиваясь в стройные ряды, то распадаясь на пульсирующие фрагменты. Володя решил перетащить Лею, обесточенную действием кофе, на кровать, а сам собрался отправиться в свою комнату, где было куда как теплее, чем в вымороженном при помощи не закрывавшегося дни и ночи напролет окна зале, оставив попытки до завтрашнего утра. Символы же на гипнотизирующем экранчике выстроились в одну шеренгу и принялись очень забавно лопаться, раздуваясь, как мыльные пузыри. Володя все-таки растолкал Лею, чтобы спросить у нее, что означает циклически повторявшееся через короткие интервалы времени текстовое сообщение. На вопрос Владимира, можно ли оставить все как есть до завтрашнего утра, Лея, не открывая глаз, уверенно закивала прелестной головкой. А зеленые буковки продолжали лопаться одна за другой – теперь из каждой вырывался словно маленький салют мерцающих зеленых искорок.
– И все же что тут написано? – решил-таки выспросить у девушки Володя
Лея в ответ сонно произнесла:
– Тут сказано – введите пароль и подтвердите ввод.
Володя, пока Лея переводила смысл взрывающихся буковок, неотрывно с нежностью смотрел на ставшее таким родным лицо анданорского офицера из оккупационного корпуса. Что-то было не так, тревожно подумалось Володе. И секундой спустя он понял, что именно. Лея переводила, не размыкая век, следовательно, она, толком не проснувшись, теперь либо фантазировала, либо вспоминала прежнее сообщение. Володе отчего-то сделалось очень страшно. Он ожесточенно затряс все еще сидевшую у него на руках девушку, отчего голова ее закачалась из стороны в сторону, как у резиновой куклы. Лея ошалело распахнула глаза и, испуганно уставившись на Володю, выдохнула:
– Что случилось?
– Ничего, – как можно спокойнее сказал Володя, чувствуя по непонятной для себя причине, что словно задыхается от сгустившегося в комнате страха. – Переведи, пожалуйста, что тут написано, – и Владимир указал пальцем на неведомые ему значки, вновь, один за другим, разбрызгивающиеся по экранчику живописными оттенками зеленого салюта.
Лея сперва прочитала сама, потом же бросила на Володю взгляд, полный отчаяния. Володе на мгновение показалось, что он внутри кошмарного сновидения, где события развиваются по каким-то извращенным правилам – сперва возник немотивированный страх у него самого, теперь вот он обрел опору в еще секунду назад безмятежно спавшем лице Леи, а потом, стало быть, в их жизнь войдет чудовищное нечто, вызванное лавинообразным эхом перекликающихся друг с другом ужасов...
– Тут написано, что через пять танов табельное оружие взорвется, если не ввести правильный пароль, – сдавленным шепотом, словно опасаясь, как бы их не услышало это самое табельное оружие, выдавила из себя Лея.
– Пять танов – это пятнадцать минут? – уточнил Владимир, которому Лея как раз недавно объясняла отличия анданорского времяисчисления.
– Примерно, – откликнулась Лея. – Милый, – сказала она, зябко прижимаясь к Володе, будто ей, наконец, действительно стало холодно. – А ты себе представляешь хотя бы, что такое самоуничтожение плазменного пистолета?
– Нет, – отозвался Владимир, впрочем, уже сообразивший по тону жены, что это нечто более, чем просто неприятность.
– Боюсь, что ЭТО обрушит весь твой дом, – потерянно уточнила Лея.
– Ну так думай же скорее, что это может быть за пароль, – воскликнул Владимир. – Пожалуйста, соберись! Выпей, что ли, еще кофейка, если тебе он думать помогает.
– Хорошо, принеси мне его, – вымученно ответила девушка и принялась, как показалось бросившему на нее отчаянный взгляд Володе, набирать первые попавшиеся случайные комбинации.
Чайник был пуст. Володя всыпал в чашку три ложки кофе и развел его струей, бьющей из крана. И еще спустя 10 секунд влил пойло в рот скривившейся от отвращения Лее.
Через пять мучительных минут кофе подействовал. Владимир же тем временем думал, что ему делать с пистолетом, превратившимся в одночасье в эдак пятисоткилограммовую, в тротиловом эквиваленте, бомбу. Дом напротив был слишком близко, по всему выходило, что придется вытаскивать плазмомет на улицу. Володя думал, куда можно оттащить адскую машинку. И надумал – ближайший пустырь был приблизительно в шести минутах быстрой ходьбы от его дома. Для того чтобы успеть донести до него коварный плазмомет, ему надо было выйти через каких-нибудь две с половиной минуты. Лея сидела на стуле перед пистолетом одна. Володя же расхаживал, как волк в клетке, по комнате взад и вперед. Лея была сейчас так прекрасна – от действия кофе она порозовела вся, будто провела, не загорев предварительно, целый день на черноморском пляже. Наконец, Володя посмотрел на часы и, выйдя в коридор, обул кроссовки. Потом накинул кожаную куртку. Разумеется, он помнил про комендантский час. Но что ему оставалось делать – Лея знала, что говорила про катастрофичность самоуничтожения плазмомета.
Володя подошел к Лее со спины и чуть коснулся ее плеча. В руке он держал полиэтиленовый черный пакет, чтобы не привлекать к себе в темноте дополнительное внимание светящимся зеленым дисплеем и мерцающими красным кнопочками.
– Лея, давай его сюда, – сказал Владимир. – Пора.
– Володя, миленький, подожди, – с истеричной горячностью в голосе попросила Лея. – Ведь я же как-то открыла прошлый пароль, сумею открыть и этот.
– Не больше тридцати секунд, – ответил Владимир, прикидывая, насколько быстрее доберется он до пустыря, если побежит, а не пойдет. Сердце же у Владимира уже колотилось так, будто он только что вернулся с пробежки к пустырю и обратно.
Лея, разгоряченная кофе, стремительно била пальчиками по клавишам, но, видимо, ей никак не удавалось вычислить правильный пароль.
– Володенька, родной мой, – приговаривала она, – ведь это единственный наш шанс спастись, оставшись вместе; пожалуйста... Ну еще немножечко...
И новая, новая, новая, новая комбинация... И все впустую. Медлить было нельзя. Ни секунды. Володя взял плазмомет со стола, прямо из-под нервно растопыренных, будто в отчаянной надежде ухватить правильный вариант, пальцев жадно хватавшей открытым ртом воздух Леи и бросил его в пакет не глядя. Поцеловал судорожно застывшую девушку и бросился вниз по лестнице. А ведь в самом начале комендантского часа так много патрулей – кольнула сердце незваная и пустая, в сущности, мыслишка. Володя с пакетом в руке выскочил из подъезда на темную уже улицу и вдруг услышал сверху крик Леи.
– Володя! Я точно знаю пароль! – разнеслось на весь двор.
“Боже мой! – подумал Владимир, притормаживая и оборачиваясь, и глядя на силуэт Леи в открытом, освещенном окне седьмого этажа. – Что же она делает! Она что, от кофе совсем, что ли, очумела?!”
А до предполагаемого взрыва оставалось, по всем подсчетам, не больше четырех минут. Володя почувствовал, как его всего просто переполняет бессильная злость на самого себя, не способного принять сейчас правильное решение.
– Володенька! – как-то одиноко и испуганно кричала сверху Лея. – Милый, вернись, пожалуйста, если любишь меня, вернись! Я точно знаю, пожалуйста!
“Что это было?” – пытался понять Володя, вслушиваясь не в голос Леи, но в то, что стояло за этим голосом. Бред находящейся под воздействием нового для нее наркотика инопланетянки, которой наплевать на жизни сотен людей вокруг? Или же пароль был верен, а Владимир сейчас выбросит свой счастливый лотерейный билет, устроив прощальный фейерверк на пол-Москвы собственному счастью? Оба варианта были невыносимы.
Внезапно Володя в отчаянной решимости отбросил пустой пакет в сторону и сел на капот мертвого, никому теперь не нужного автомобиля и лишь после понял, что могла бы вообще-то и сирена сработать, в машине-то. Обошлось, однако, Бог миловал хоть от этой напасти.
– Что набирать! – крикнул Володя вверх, и получалось все как-то на удивление по-домашнему. Владимир вспомнил, что так вот мама кричала ему давным-давно, когда их еще не бросил отец: “Володя, домой!”
А Володя что-то отвечал маме, порой споря с ней. И это было так мирно, так здорово...
Лея, кажется, поняла, что Владимир не поднимется вверх с адской машинкой, несмотря на все ее мольбы, и громко крикнула:
– Нажимай кнопки. Верхний ряд, третья слева, средний ряд, седьмая справа, верхний ряд, пятая справа, а потом большой кружочек в самом низу.
Владимир нажал последовательность кнопок, и плазменным фейерверком рассыпавшиеся буквы замерли и засияли ровным оптимистичным светом. Потом некоторые из них уползли, действительно уползли, как гусенички, растягиваясь и группируясь поочередно, и место их заняли другие буковки, которые появились из другого угла. Оставшиеся же по центру, в ожидании смены караула, тоже жили своей жизнью – какие-то сливались друг с другом, иные, напротив, размножались, как амебы, делением – из одного причудливого символа образовывалось два, точно таких же. Наконец, каждая буковка заняла свое место, и вся надпись, уже без каких-либо тревожных признаков, призывно засияла – буковки просто переминались с ноги на ногу, как радушные хозяева, желающие поскорее усадить замешкавшего в дверях гостя к праздничному столу.
– Володенька, ну поднимайся же! – услышал наконец Владимир голос Леи и с тревогой подумал, что, возможно, она кричит это уже не в первый раз. Володя огляделся по сторонам. Если поблизости был анданорский патруль, то оккупанты, со своим феноменальным слухом, уже услышали крики девушки и Владимира и наверняка скоро будут здесь. Володя поскорее юркнул в подъезд и, как только мог быстро, взбежал, только что не взлетел, к себе на седьмой этаж.
Лея уже ждала его в проеме открытой двери. Разгоряченная кофе, она была прекрасна. Захлопнув дверь, она поцеловала Володю в губы и, развернув к себе экранчик, осталась явно удовлетворена увиденным, успокоив этим и Владимира, для которого прежде успешность введенного пароля была не вполне очевидна. Кто его знает, думалось ему, когда он, сбивая дыхание, пробегал мимо четвертого и пятого этажей, может быть, надпись на экранчике означает: “Клавиатура блокирована, до взрыва один тан, просьба отойти подальше от места взрыва”?
– “Доступ разрешен, Стор. Вы располагаете суммой 3560 врагов”, – перевела надпись Лея даже без просьбы от вконец запыхавшегося Володи. Владимир рухнул на кровать, Лея же, горячечно стуча пальцами по клавиатуре, переводила Володе главное из калейдоскопически сменяющих друг друга надписей экрана.
– На Марсе – базе Анданора, мы оттуда-то на Землю и прилетели так кучно и слаженно – открыт филиал Глобального Магазина. Поздравляю, Володь, а то мы ждали бы наш заказ не менее двух недель.
– Послушай, Лея, – сонно поинтересовался Володя. – Так что все-таки было паролем доступа Стора?
– Имя одной его так называемой знакомой, – с ревнивыми нотками в голосе раздраженно откликнулась Лея. – Когда он пару раз назвал меня Орсаной, я уже поняла, что она – его женщина, а не просто приятельница. Когда тебя обзывают чужим именем, это всегда не случайно.
Еще пара минут ожесточенной войны с клавиатурой, и новая реплика:
– Поздравляю. В продаже на Марсе есть очень, приличный тип стридора.
Еще полминуты, и Лея объявила, радостно обернувшись к Володе.
– Поздравляю – заказ принят! Земля теперь находится в зоне обслуживания Глобального Магазина. Конечно, тут торгаши дерут втридорога, но денег как раз хватило! Представляешь?
Но Володя просто не смог себя уже заставить ничего ответить Лее. Ее слова доносились до него, будто сквозь розовую дымку. Радостный, восторженный тон баюкал лучше всякой колыбельной. Владимир, в общем-то, уже спал.
Глава 21
ПОБЕГ
– Володя, проснись! Тебя, случайно, не укусила ваша земная муха цеце или она тоже выдумка, художественный персонаж?
– Да нет, муха цеце не выдумка, – ответил Володя, сонно потягиваясь и зевая. Он открыл глаза, но еще раньше почувствовал собственный неприятный запах. Еще бы – последнюю неделю Володя жил, как настоящий вокзальный бомж. Не мылся – горячей воды не было – и даже спал в одежде, галантно позволив Лее устроить из его квартиры морозильную камеру.
– Наконец-то ты проснулся, – обрадовалась Лея и восторженно прильнула своими устами к его губам.
В комнате горел свет, за открытым окном все еще стояла ночь. Владимир взглянул на наручные часы – до завершения зубцовского ультиматума оставалось 67 часов.
– Володя, собирайся, – с улыбкой сказала Лея. – Приблизительно через пятьдесят земных минут карета будет подана.
– О чем ты? – нахмурившись, спросил Владимир, садясь на постели и почесывая зудящую от грязи голову. “Да уж, голову-то надо помыть, – мелькнула мысль, – вскипячу вот сейчас чайник и помою”.
– Ну, я же заказала двухместный стридор. Помнишь? Или ты все проспал? Хочешь, я и тебе кофейку заварю?
Володя с недоверием взглянул на Лею и, потянувшись, поднялся с постели. Плазменный пистолет в привычном виде, без экранчика и клавиатуры, лежал на столе. Лее так или иначе удалось завершить с ним работу без катастрофических последствий, что само по себе и уже было доброй вестью.
– Что такое стридор?
– Это двухместный летательный аппарат. Неплохой, кстати. Высшие офицеры имеют право на подобные штучки в личном пользовании, если у них есть права пилота. А Стор, к слову, как и я, на самом деле был пилотом – патрульными же мы с ним стали по совместительству, ведь для пилотов сейчас работы нет, а у нас тут каждый боец важен в активном состоянии.
– Так это ты привела сюда летающую тарелку? – спросил Владимир, только еще примерявшийся пробудившимся сознанием к главной новости.
– Да что ты, – грациозно махнула обнаженной рукой Лея, – там такая сложная техника, что требуется 20 таких, как мы со Стором, вторых пилотов. У нас вообще в армии принято, чтобы у каждого офицера было несколько смежных профессий. Вот я, к примеру, – Лея присела на краешек стула, эффектно закинув одно великолепное бедро поверх другого, – имею диплом второго пилота, штурмовика, снайпера и разведчика.
Лея, чуть склонив набок головку, вдруг бросила на Володю какой-то особый взгляд и с хитринкой спросила, перебивая саму себя:
– Слушай, скримлик, а ты вообще-то понял, что я тебе сказала, или смысл происходящего пока ускользнул от тебя?
– Прежде всего я хотел узнать, кто такой скримлик, – отозвался Владимир, которого раньше Лея так никогда не называла.
– Скримлик – это такой анданорский снежный зверек, ну, там, как ваш зайчик, только весь белый и с пушистыми крылышками, – откликнулась Лея, подпирая подбородок ладонью, – и в данный момент никакого отношения к делу не имеет, являясь плодом моего к тебе нежного отношения. Ты же зовешь меня кошечкой, хотя я их видела только по твоему телевизору.
Лея глубоко вздохнула и продолжила:
– А ты, как я вижу, так и не понял сказанного мною. В общем-то, мы с тобой переезжаем, милый. Понял?
Владимиру показалось, что то ли он действительно сделался туповат после всех стрессов последних дней, то ли Лея слегка тронулась умом после экспериментов с Володиным кофе.
– Ты хочешь сказать, что твой стридор подадут нам прямо к двери?
– Нет, родной мой, – терпеливо, как маленькому, объясняла Лея, – не к двери, а к окну. Понимаешь, когда я оформляла заказ, я высунула плазмомет из окна – вот так, – и Лея, действительно схватив со стола смертоносную игрушку, изящно присела на узенький подоконник и вытянула руку с пистолетом в темень ночи, так что Владимир испугался, как бы она не выпала. – Система считала характеристики пространственного положения вплоть до миллионных долей градуса, до сантиметров, то есть относительно магнитного ядра твоей планеты. И вот теперь, – Лея посмотрела на электронные часы, встроенные в бесполезный ныне телефонный аппарат, – через 15 танов, то есть примерно через 45 твоих минут, эта штуковина прибудет сюда и окажется в нашем с тобой распоряжении. До тебя дошло наконец?
– А пилота мы съедим? – саркастически спросил Володя.
– Пилотом буду я, – парировала Лея. – Надеюсь, ты найдешь моему телу более достойное и приятное для нас обоих применение, не так ли? Стридор прибудет прямо со склада на автопилоте, понимаешь?
Владимир понял, что если безумный на первый взгляд план Леи удастся, то через сорок пять минут они покинут Володину квартиру. Или вообще Землю?
– Куда же мы направимся? – растерянно спросил Владимир.
– Туда, где полно еды, милый, и где я не объем тебя, родной ты мой.
– Куда-нибудь в джунгли, что ли? – с недоверием поинтересовался Володя.
– Не совсем, – усмехнулась Лея. – Мы с тобою полетим на Силлур. Я уже бывала там в качестве разведчика. Силлуриане обладают совершенной ПВО, но исторически их слабое место – это одиночные маленькие космические челноки, вот как заказанный мною стридор. Думаю, мне не составит труда провести корабль в стан врага – я это уже делала дважды, сделаю и еще раз. А на Земле, скримлик ты мой белокрылый, нам будет скрыться куда как сложнее, уж поверь моему опыту.
– Так ты утверждаешь, что до отлета осталось сорок пять минут? – ошалело спросил Владимир, вновь опускаясь на кровать.
Лея встала с подоконника и, открыв Володин шкаф, спросила:
– Ты позволишь мне взять что-нибудь из платьев и белья, что мне понравится? Уж прости, что я тебе досталась без приданого, разве что с плазмометом. Да и то чужим. Так что собирайся, думаю, в общей сложности кроме нас с тобою в корабль можно будет погрузить еще килограммов сто всякого барахла.
Владимир подошел к окну и бросил долгий, недоверчивый взгляд в московскую весеннюю ночь. Земля была укрыта белым покрывалом, не тронутым дворниками и так отвратительно запаздывавшей в этом году весной. Только цепочки следов звериными тропами змеились сквозь дюны сугробов, чуть опаленных с южной стороны лучами редкого и бесприютного в этом году солнца. Фонари театральными прожекторами освещали эти отвратительные декорации мертвого города. Час ночи – окна в домах напротив горели разноцветными прямоугольничками, теперь во многих квартирах свет горел до утра – на работу-то теперь почти никто не ходил, и граница между ночью и днем в этом смысле сделалась еще более условной. Правда, в темное время суток обыватели не решались выглядывать наружу – Владимир давным-давно не видел таких привычных прежде силуэтов в окне, все было наглухо зашторено и завешено, только их с Леей окно было распахнуто настежь. Деревья скорбными черными силуэтами торчали из вольно раскинувшихся, по своему усмотрению, сугробов. Сама мысль о том, что из этого бесприютного мира скоро появится космический корабль, купленный Леей через анданорский Интернет, казалась в высшей степени безумной. Настолько безумной, что имела шанс осуществиться.
– Да нет, муха цеце не выдумка, – ответил Володя, сонно потягиваясь и зевая. Он открыл глаза, но еще раньше почувствовал собственный неприятный запах. Еще бы – последнюю неделю Володя жил, как настоящий вокзальный бомж. Не мылся – горячей воды не было – и даже спал в одежде, галантно позволив Лее устроить из его квартиры морозильную камеру.
– Наконец-то ты проснулся, – обрадовалась Лея и восторженно прильнула своими устами к его губам.
В комнате горел свет, за открытым окном все еще стояла ночь. Владимир взглянул на наручные часы – до завершения зубцовского ультиматума оставалось 67 часов.
– Володя, собирайся, – с улыбкой сказала Лея. – Приблизительно через пятьдесят земных минут карета будет подана.
– О чем ты? – нахмурившись, спросил Владимир, садясь на постели и почесывая зудящую от грязи голову. “Да уж, голову-то надо помыть, – мелькнула мысль, – вскипячу вот сейчас чайник и помою”.
– Ну, я же заказала двухместный стридор. Помнишь? Или ты все проспал? Хочешь, я и тебе кофейку заварю?
Володя с недоверием взглянул на Лею и, потянувшись, поднялся с постели. Плазменный пистолет в привычном виде, без экранчика и клавиатуры, лежал на столе. Лее так или иначе удалось завершить с ним работу без катастрофических последствий, что само по себе и уже было доброй вестью.
– Что такое стридор?
– Это двухместный летательный аппарат. Неплохой, кстати. Высшие офицеры имеют право на подобные штучки в личном пользовании, если у них есть права пилота. А Стор, к слову, как и я, на самом деле был пилотом – патрульными же мы с ним стали по совместительству, ведь для пилотов сейчас работы нет, а у нас тут каждый боец важен в активном состоянии.
– Так это ты привела сюда летающую тарелку? – спросил Владимир, только еще примерявшийся пробудившимся сознанием к главной новости.
– Да что ты, – грациозно махнула обнаженной рукой Лея, – там такая сложная техника, что требуется 20 таких, как мы со Стором, вторых пилотов. У нас вообще в армии принято, чтобы у каждого офицера было несколько смежных профессий. Вот я, к примеру, – Лея присела на краешек стула, эффектно закинув одно великолепное бедро поверх другого, – имею диплом второго пилота, штурмовика, снайпера и разведчика.
Лея, чуть склонив набок головку, вдруг бросила на Володю какой-то особый взгляд и с хитринкой спросила, перебивая саму себя:
– Слушай, скримлик, а ты вообще-то понял, что я тебе сказала, или смысл происходящего пока ускользнул от тебя?
– Прежде всего я хотел узнать, кто такой скримлик, – отозвался Владимир, которого раньше Лея так никогда не называла.
– Скримлик – это такой анданорский снежный зверек, ну, там, как ваш зайчик, только весь белый и с пушистыми крылышками, – откликнулась Лея, подпирая подбородок ладонью, – и в данный момент никакого отношения к делу не имеет, являясь плодом моего к тебе нежного отношения. Ты же зовешь меня кошечкой, хотя я их видела только по твоему телевизору.
Лея глубоко вздохнула и продолжила:
– А ты, как я вижу, так и не понял сказанного мною. В общем-то, мы с тобой переезжаем, милый. Понял?
Владимиру показалось, что то ли он действительно сделался туповат после всех стрессов последних дней, то ли Лея слегка тронулась умом после экспериментов с Володиным кофе.
– Ты хочешь сказать, что твой стридор подадут нам прямо к двери?
– Нет, родной мой, – терпеливо, как маленькому, объясняла Лея, – не к двери, а к окну. Понимаешь, когда я оформляла заказ, я высунула плазмомет из окна – вот так, – и Лея, действительно схватив со стола смертоносную игрушку, изящно присела на узенький подоконник и вытянула руку с пистолетом в темень ночи, так что Владимир испугался, как бы она не выпала. – Система считала характеристики пространственного положения вплоть до миллионных долей градуса, до сантиметров, то есть относительно магнитного ядра твоей планеты. И вот теперь, – Лея посмотрела на электронные часы, встроенные в бесполезный ныне телефонный аппарат, – через 15 танов, то есть примерно через 45 твоих минут, эта штуковина прибудет сюда и окажется в нашем с тобой распоряжении. До тебя дошло наконец?
– А пилота мы съедим? – саркастически спросил Володя.
– Пилотом буду я, – парировала Лея. – Надеюсь, ты найдешь моему телу более достойное и приятное для нас обоих применение, не так ли? Стридор прибудет прямо со склада на автопилоте, понимаешь?
Владимир понял, что если безумный на первый взгляд план Леи удастся, то через сорок пять минут они покинут Володину квартиру. Или вообще Землю?
– Куда же мы направимся? – растерянно спросил Владимир.
– Туда, где полно еды, милый, и где я не объем тебя, родной ты мой.
– Куда-нибудь в джунгли, что ли? – с недоверием поинтересовался Володя.
– Не совсем, – усмехнулась Лея. – Мы с тобою полетим на Силлур. Я уже бывала там в качестве разведчика. Силлуриане обладают совершенной ПВО, но исторически их слабое место – это одиночные маленькие космические челноки, вот как заказанный мною стридор. Думаю, мне не составит труда провести корабль в стан врага – я это уже делала дважды, сделаю и еще раз. А на Земле, скримлик ты мой белокрылый, нам будет скрыться куда как сложнее, уж поверь моему опыту.
– Так ты утверждаешь, что до отлета осталось сорок пять минут? – ошалело спросил Владимир, вновь опускаясь на кровать.
Лея встала с подоконника и, открыв Володин шкаф, спросила:
– Ты позволишь мне взять что-нибудь из платьев и белья, что мне понравится? Уж прости, что я тебе досталась без приданого, разве что с плазмометом. Да и то чужим. Так что собирайся, думаю, в общей сложности кроме нас с тобою в корабль можно будет погрузить еще килограммов сто всякого барахла.
Владимир подошел к окну и бросил долгий, недоверчивый взгляд в московскую весеннюю ночь. Земля была укрыта белым покрывалом, не тронутым дворниками и так отвратительно запаздывавшей в этом году весной. Только цепочки следов звериными тропами змеились сквозь дюны сугробов, чуть опаленных с южной стороны лучами редкого и бесприютного в этом году солнца. Фонари театральными прожекторами освещали эти отвратительные декорации мертвого города. Час ночи – окна в домах напротив горели разноцветными прямоугольничками, теперь во многих квартирах свет горел до утра – на работу-то теперь почти никто не ходил, и граница между ночью и днем в этом смысле сделалась еще более условной. Правда, в темное время суток обыватели не решались выглядывать наружу – Владимир давным-давно не видел таких привычных прежде силуэтов в окне, все было наглухо зашторено и завешено, только их с Леей окно было распахнуто настежь. Деревья скорбными черными силуэтами торчали из вольно раскинувшихся, по своему усмотрению, сугробов. Сама мысль о том, что из этого бесприютного мира скоро появится космический корабль, купленный Леей через анданорский Интернет, казалась в высшей степени безумной. Настолько безумной, что имела шанс осуществиться.