Страница:
– Мы не сможем удержать победу, если снова не подловим их на таком же маневре, – заявил Ким.
Тренер задумался: а действительно, какие действия предпримет противник в случае повторения подобного момента?
– Хорошим ответом на твой маневр будет, вероятно, массированный огонь всей группы.
– Но если в этот момент мы немного изменим строй, они не успеют разобрать цели и окажутся не готовы к отражению атаки основной группы. «Пуганая ворона куста боится», а поэтому они, помня предыдущий бой, наверняка сосредоточат все внимание на атакующем, и чем больше они будут им заняты, тем больше шансов их потрепать.
– Понимаю. Тебе хочется еще раз прокрутить «соло» и закрепить успех, но это может не сработать.
– А что мы теряем? Если посмотреть правде в глаза, они лучше нас по командному мастерству и опыту, мы не сможем победить их, играя в классическом стиле.
– Выиграть бой, может быть, и не сможем, зато можем попытаться удержать победу по очкам.
– Не знаю. Но как-то победа по очкам мне не нравится. Я, например, предпочитаю вести бой красиво, даже если проигрываю его, это у них элитный клуб, они над каждым бонусом дрожат, а нам-то что до этого?
– Хорошо, если все согласны, давай рассмотрим и этот план тоже.
Возражений не последовало; все прекрасно понимали, что в этом бою им просто повезло, и по большому счету, противопоставить противнику было нечего.
Второй бой развивался примерно в том же направлении, с той лишь разницей, что «Жнецам» на сей раз не удалось сразу нанести ущерб противнику, но все-таки мастерство есть мастерство, и они теснили команду «Костылей» по всему игровому пространству, набирая бонусы. Когда стало ясно, что общая победа от «Костылей» ускользает, была дана команда на проведение разработанного маневра. Ким, так же как и прежде, отделился от группы и ринулся в атаку. Со стороны его действия выглядели шагом отчаяния, попыткой повторить удачный маневр прошлого боя. «Жнецы» были готовы к подобному маневру, так же как и в прошлый раз, они сомкнули ряды, хотя и не так плотно, как раньше, но сейчас уделили Киму значительно больше внимания. Но и Ким был готов к подобному ответу, теперь в его боекомплекте значительное место занимали светляки, которые слепили противника и отвлекали его ракеты. Совершая пространственные маневры с высокой амплитудой, Ким выпускал сериями светляки, и это позволило ему довольно близко подойти к группе противника. Желание во что бы то ни стало не пропустить Кима внутрь строя оказалось столь велико, что на некоторое время противник потерял контроль, полностью сосредоточился на пресечении попытки его прорыва и прозевал перестроение атакующей группы. Когда аппарат Кима был все-таки сбит, времени на организацию обороны уже не было. «Костыли», ведя непрерывную стрельбу, сильно проредили группу «Жнецов» и, получив значительное преимущество, довели бой до абсолютной победы. Выигрыш с абсолютной победой двух партий из трех позволил команде «Костылей» выйти в финальную часть соревнований с приличным количеством заработанных бонусов, впереди забрезжил свет призового места. В команде же «Жнецов» царило уныние, непредвиденное полное поражение от дворовой команды практически ставило крест на нынешнем составе команды.
Ким не стал наслаждаться победой, у него просто не было на это времени: через час он должен был быть в другом клубе, где занимались конструированием и изобретательством. Если в клубе виртуальных боевых игр Ким занимался для души, то здесь у него были далеко идущие планы. Раз в год в их секторе проводился планетарный конкурс лучших конструкций и изобретений, победители конкурсов получали всеобщее признание, немалое денежное вознаграждение и предложения работы от престижных фирм. Но и те, кто смог войти в двадцатку лучших, тоже не бывали обижены вниманием, – по крайней мере, предложения от менее престижных фирм им были обеспечены. Ким прекрасно понимал, что предложений ему пока не последует – возраст не тот, но что его заметят, он не сомневался, а это большой задел на будущее. Сегодня как раз и был первый день проведения конкурса, местная комиссия должна была определить наиболее интересные образцы.
В качестве конкурсной работы Ким решил использовать недавно исследованный эффект формирования гравитационного поля с помощью управляемых микродоменных полей. Существующие гравитационные катушки были громоздки и дороги в изготовлении, поэтому любое изобретение по уменьшению их массы или улучшению технологического процесса могло принести огромный экономический эффект во всем Содружестве миров. Сделать нечто существенное Ким конечно же не мог, да и существовали определенные ограничения для проявления эффекта, но главной его задачей было продемонстрировать возможность использования микродоменных структур. В случае доведения его изобретения до ума открывались захватывающие дух перспективы, – например, существенное удешевление строительства космических кораблей, четверть стоимости которых как раз и приходилась на стоимость гравитационных компенсаторов. А пока ввиду недостаточной мощности и протяженности эффекта гравитационное поле можно было получить только на очень малом расстоянии от структуры, что сразу сильно ограничило его применение. Однако именно этой особенностью и хотел воспользоваться Ким. Если поле настолько непротяженно, то можно использовать его в качестве универсального крепежного устройства, которое будет удерживать что угодно на любой поверхности. Просто прислонил, включил, и все. А для зрелищности демонстрации своего изобретения он надумал оснастить им робота-уборщика, который должен был перемещаться по стенам и потолку выставочного павильона. Основная проблема для Кима заключалась не в изготовлении своего устройства, в этом как раз ничего сложного не было. А вот для изготовления самих микродоменных структур требуемых характеристик необходимо было довольно сложное оборудование, созданию которого он и посвятил основную часть времени занятий в клубе.
Когда Ким прибежал в клуб, комиссия уже приступила к работе, требования конкурса были очень высокими, поэтому многие, даже с первого взгляда перспективные изобретения, откидывались безжалостно. Основной упор изобретательства делался на бытовую технику и очень редко на промышленное применение. Не стал нарушать традицию и Ким, его робот-уборщик тоже относился к бытовой технике, хотя и несколько необычного применения. Когда дело дошло до его изобретения, члены комиссии были буквально шокированы: прозрачный робот-уборщик, выполненный из стеклопласта, размером с футбольный мяч, двигался по стене без всяких приспособлений, а то, что он был прозрачным, только добавляло удивления. В нем не было видно абсолютно никаких движущихся частей, но он исправно мыл стену, и моющая жидкость не проливалась вниз, а, как ей и было положено, собиралась в приемной емкости, сама очищалась непонятным образом и снова поступала в использование. Но вот робот дополз до потолка и, повиснув на нем, деловито продолжил выполнение своей работы.
Домой Ким возвращался окрыленный, его изобретение произвело немалый фурор на первом этапе отбора, успех прочили и на других этапах планетарного конкурса, так что свою задачу он выполнил полностью. Его заметят, и это даст ему возможность в будущем пойти по пути освоения технических специальностей.
Глава 3
Тренер задумался: а действительно, какие действия предпримет противник в случае повторения подобного момента?
– Хорошим ответом на твой маневр будет, вероятно, массированный огонь всей группы.
– Но если в этот момент мы немного изменим строй, они не успеют разобрать цели и окажутся не готовы к отражению атаки основной группы. «Пуганая ворона куста боится», а поэтому они, помня предыдущий бой, наверняка сосредоточат все внимание на атакующем, и чем больше они будут им заняты, тем больше шансов их потрепать.
– Понимаю. Тебе хочется еще раз прокрутить «соло» и закрепить успех, но это может не сработать.
– А что мы теряем? Если посмотреть правде в глаза, они лучше нас по командному мастерству и опыту, мы не сможем победить их, играя в классическом стиле.
– Выиграть бой, может быть, и не сможем, зато можем попытаться удержать победу по очкам.
– Не знаю. Но как-то победа по очкам мне не нравится. Я, например, предпочитаю вести бой красиво, даже если проигрываю его, это у них элитный клуб, они над каждым бонусом дрожат, а нам-то что до этого?
– Хорошо, если все согласны, давай рассмотрим и этот план тоже.
Возражений не последовало; все прекрасно понимали, что в этом бою им просто повезло, и по большому счету, противопоставить противнику было нечего.
Второй бой развивался примерно в том же направлении, с той лишь разницей, что «Жнецам» на сей раз не удалось сразу нанести ущерб противнику, но все-таки мастерство есть мастерство, и они теснили команду «Костылей» по всему игровому пространству, набирая бонусы. Когда стало ясно, что общая победа от «Костылей» ускользает, была дана команда на проведение разработанного маневра. Ким, так же как и прежде, отделился от группы и ринулся в атаку. Со стороны его действия выглядели шагом отчаяния, попыткой повторить удачный маневр прошлого боя. «Жнецы» были готовы к подобному маневру, так же как и в прошлый раз, они сомкнули ряды, хотя и не так плотно, как раньше, но сейчас уделили Киму значительно больше внимания. Но и Ким был готов к подобному ответу, теперь в его боекомплекте значительное место занимали светляки, которые слепили противника и отвлекали его ракеты. Совершая пространственные маневры с высокой амплитудой, Ким выпускал сериями светляки, и это позволило ему довольно близко подойти к группе противника. Желание во что бы то ни стало не пропустить Кима внутрь строя оказалось столь велико, что на некоторое время противник потерял контроль, полностью сосредоточился на пресечении попытки его прорыва и прозевал перестроение атакующей группы. Когда аппарат Кима был все-таки сбит, времени на организацию обороны уже не было. «Костыли», ведя непрерывную стрельбу, сильно проредили группу «Жнецов» и, получив значительное преимущество, довели бой до абсолютной победы. Выигрыш с абсолютной победой двух партий из трех позволил команде «Костылей» выйти в финальную часть соревнований с приличным количеством заработанных бонусов, впереди забрезжил свет призового места. В команде же «Жнецов» царило уныние, непредвиденное полное поражение от дворовой команды практически ставило крест на нынешнем составе команды.
Ким не стал наслаждаться победой, у него просто не было на это времени: через час он должен был быть в другом клубе, где занимались конструированием и изобретательством. Если в клубе виртуальных боевых игр Ким занимался для души, то здесь у него были далеко идущие планы. Раз в год в их секторе проводился планетарный конкурс лучших конструкций и изобретений, победители конкурсов получали всеобщее признание, немалое денежное вознаграждение и предложения работы от престижных фирм. Но и те, кто смог войти в двадцатку лучших, тоже не бывали обижены вниманием, – по крайней мере, предложения от менее престижных фирм им были обеспечены. Ким прекрасно понимал, что предложений ему пока не последует – возраст не тот, но что его заметят, он не сомневался, а это большой задел на будущее. Сегодня как раз и был первый день проведения конкурса, местная комиссия должна была определить наиболее интересные образцы.
В качестве конкурсной работы Ким решил использовать недавно исследованный эффект формирования гравитационного поля с помощью управляемых микродоменных полей. Существующие гравитационные катушки были громоздки и дороги в изготовлении, поэтому любое изобретение по уменьшению их массы или улучшению технологического процесса могло принести огромный экономический эффект во всем Содружестве миров. Сделать нечто существенное Ким конечно же не мог, да и существовали определенные ограничения для проявления эффекта, но главной его задачей было продемонстрировать возможность использования микродоменных структур. В случае доведения его изобретения до ума открывались захватывающие дух перспективы, – например, существенное удешевление строительства космических кораблей, четверть стоимости которых как раз и приходилась на стоимость гравитационных компенсаторов. А пока ввиду недостаточной мощности и протяженности эффекта гравитационное поле можно было получить только на очень малом расстоянии от структуры, что сразу сильно ограничило его применение. Однако именно этой особенностью и хотел воспользоваться Ким. Если поле настолько непротяженно, то можно использовать его в качестве универсального крепежного устройства, которое будет удерживать что угодно на любой поверхности. Просто прислонил, включил, и все. А для зрелищности демонстрации своего изобретения он надумал оснастить им робота-уборщика, который должен был перемещаться по стенам и потолку выставочного павильона. Основная проблема для Кима заключалась не в изготовлении своего устройства, в этом как раз ничего сложного не было. А вот для изготовления самих микродоменных структур требуемых характеристик необходимо было довольно сложное оборудование, созданию которого он и посвятил основную часть времени занятий в клубе.
Когда Ким прибежал в клуб, комиссия уже приступила к работе, требования конкурса были очень высокими, поэтому многие, даже с первого взгляда перспективные изобретения, откидывались безжалостно. Основной упор изобретательства делался на бытовую технику и очень редко на промышленное применение. Не стал нарушать традицию и Ким, его робот-уборщик тоже относился к бытовой технике, хотя и несколько необычного применения. Когда дело дошло до его изобретения, члены комиссии были буквально шокированы: прозрачный робот-уборщик, выполненный из стеклопласта, размером с футбольный мяч, двигался по стене без всяких приспособлений, а то, что он был прозрачным, только добавляло удивления. В нем не было видно абсолютно никаких движущихся частей, но он исправно мыл стену, и моющая жидкость не проливалась вниз, а, как ей и было положено, собиралась в приемной емкости, сама очищалась непонятным образом и снова поступала в использование. Но вот робот дополз до потолка и, повиснув на нем, деловито продолжил выполнение своей работы.
Домой Ким возвращался окрыленный, его изобретение произвело немалый фурор на первом этапе отбора, успех прочили и на других этапах планетарного конкурса, так что свою задачу он выполнил полностью. Его заметят, и это даст ему возможность в будущем пойти по пути освоения технических специальностей.
Глава 3
ПРЕДПИСАНИЕ
Июль. Ким лежит на спине в лесу и смотрит вверх. Мягкий ветерок лишь чуть-чуть колышет пушистые лапки сосен на самых верхушках и, запутавшись, так и не может проскользнуть вниз. Розоватый мох как ковер покрыл вокруг все пространство и оттого здесь приходит ощущение какого-то домашнего уюта. Тишина… Приятно вот так, свернув с тропинки после небольшой прогулки на пару километров, полежать в тишине, ни о чем не думая, вдали от постоянно бурлящей жизни центра. Он часто сбегал сюда на часок, хотя его и предупреждали о недопустимости подобных отлучек. Но что он мог сделать? Потребность немного побыть одному превратилась в привычную необходимость.
Неожиданно возник звук рассекаемого крыльями большой птицы воздуха и на толстую ветку, метрах в двадцати, примостилась ворона. Наступившая полудрема испарилась, возникшее беспокойство сразу переросло в раздражение. Все! Блаженство кончилось.
Ворона внимательно осмотрела окружающее пространство, убедилась, что ей ничего не грозит, и резко крикнула, именно крикнула, а не каркнула, как все нормальные вороны. Потом внимательно прислушалась, оценивая мощность своего голоса и, удовлетворившись результатом, принялась с настойчивостью, достойной уважения, непрерывно воспроизводить эти неприятные звуки. Такой резкий переход от тишины бил по нервам.
Возникло желание прогнать птицу, вторгшуюся на эту территорию, но с вороной такое не пройдет, лучше самому уйти. Ким быстро вскочил и пошел назад.
Сегодня служба профессиональной ориентации начнет проводить последний этап тестирования в их группе, на основе которого будут выработаны окончательные рекомендации по дальнейшему развитию каждого подростка, а рекомендации эти почти всегда определяли весь дальнейший путь человека. Это был некий поворот в судьбе, и именно поэтому подростков на такой период изолировали от дома, дабы родители не могли повлиять на решение специалистов. По существу, наблюдение за ними проводилось с первого дня пребывания в центре, и все об этом знали, так же как знали и основные принципы формирования рекомендаций, но это мало что меняло в их поведении. Составленный в детские годы психологический портрет человека в последующем почти не изменялся и поэтому всегда использовался в качестве основы для характеристики при приеме на работу или службу.
Отец всегда говорил, что это не что иное, как клеймо, которое отбивает всякое стремление к совершенствованию и убивает мечту. Конечно, сам он в свое время получил рекомендации, которые полностью совпали с его желаниями, нет, не мечтами, а именно желаниями, ибо даже в те годы он умел отделить мечты от реальности и поэтому считал себя в какой-то мере счастливым. И когда он говорит что-то подобное, то с гордостью смотрит на окружающих. Но Ким заметил, как слегка, едва заметно, иронично улыбается мама, кивая головой, и у него зародилось подозрение, что далеко не все так удачно сложилось у отца. Мнение общества относительно обязательной профориентации было весьма неоднозначно, и большинство считало, что нельзя заставлять человека идти по жизненному пути, который ему кто-то прописал. Но пока шла война, неразумно было разбрасываться людскими ресурсами и отказываться от очевидных преимуществ. Конечно, можно было и не принять предлагаемые рекомендации, но в этом случае человек лишался многих льгот, и за все его дальнейшее обучение платила его семья, что было весьма обременительно. Тем более и по окончании обучения мало кто рискнет приютить бунтаря; но, даже если ему очень повезет и найдется такой филантроп, необходимо будет постоянно доказывать свою исключительность и необходимость. Ким уже давно определился в своих устремлениях, хотя ему в свое время и прочили светлое будущее с его победами в математических конкурсах, но привлекала его больше всего техническая направленность. Как только у него появлялось время, он бежал на работу к отцу и там отводил душу, возясь с различного рода техническими устройствами. Отца в этой фирме ценили высоко, многие его разработки уже давно были внедрены в практику, поэтому на интересы Кима смотрели снисходительно, – видимо, рассчитывая, что в будущем фирма сможет получить еще одного талантливого изобретателя.
Но, как уже было сказано, желания не всегда совпадают с рекомендациями, а совпадение для Кима было очень важно. Именно по этой причине он стал активно интересоваться методикой работы центров профессиональной ориентации. Сами способы и методы работы центров разглашению не подлежали, но научные споры вокруг существующих у них проблем велись непрерывно, и если хорошо поработать над ними, то можно было получить полную картину. В результате проделанной работы Ким получил довольно полное представление о возможности влияния тестируемых на результаты теста. Если человек никак не мог влиять на некоторые тесты, связанные с физиологическими способностями, как, например, время реакции и скорость построения коротких связей мозговой деятельности, то вот с выявлением специфических логических способностей все обстояло не столь однозначно. В одной из статей, посвященных данной проблеме, был приведен возможный пример такого влияния с помощью небольших тренировок, и Ким сразу решил этим воспользоваться. На фирме отца существовало подобное оборудование, поэтому для Кима не составило особых проблем в осуществлении тренингов. До прибытия в центр он в качестве проверки уже проходил предварительные тестирования, которые проводились коммерческими предприятиями, имеющими сеть своих филиалов почти при каждом крупном медицинском учреждении. Полученные результаты полностью его устроили. Пока, можно было сказать, у него все получалось довольно удачно, и сложилась твердая уверенность в получении благоприятных рекомендаций.
– Господин директор, здравствуйте. Я прибыл к вам по направлению комитета подготовки кадров флота. С вами должны были согласовать этот вопрос.
Перед Комовым стоял молодой человек в чине майора.
– Здравствуйте. Присаживайтесь, – кивнул он на одно из стоящих кресел. – Вашу карточку?
Майор протянул через стол идентификационную карточку, которую Комов тут же приложил к панели планшета.
– Все правильно, – произнес он, вглядываясь в экран. – Прошу простить меня: военные у нас бывают очень редко.
– Все в полном порядке, проверять направление – ваша обязанность, – улыбнулся майор. – Возможно, мы теперь будем видеться гораздо чаще.
– Мне непонятна форма нашего дальнейшего сотрудничества. В нашем центре проводится тестирование на гражданских специалистов, более того, интересующая вас группа уже сегодня приступает к прохождению последнего теста, и военные здесь абсолютно ни при чем. Наши подопечные и их родители не давали согласия на армейские специальности, а вы, как я понял, хотите провести дополнительное тестирование именно для будущих военных?
– Простите, но я не совсем понимаю ваши возражения. Вы получили все необходимые распоряжения, все мои действия согласованы. Если у вас возникли определенные сомнения, свяжитесь со своим руководством и проконсультируйтесь. Но по-человечески могу объяснить. Нам хронически не хватает времени на подготовку военных специалистов, и если мы сейчас резко не увеличим количество, а главное – качество подготовки, то через несколько лет придется набирать гражданских по призыву и переучивать их. А теперь подумайте, смогут ли они быстро адаптироваться и какие издержки при этом возникнут?
– Возможно, вы и правы. Группу, согласно представленному списку, мы завтра вам предъявим, но проблема в том, что мы все равно будем вынуждены показать отчет по нашему основному плану.
– Так мы этому мешать не будем, пусть все идет так, как и должно идти. Решение не будет приниматься немедленно, если будет приниматься вообще.
– Вы хоть поставите в известность их родителей? И как быть с возрастным цензом?
– Первое – конечно, все будут оповещены. Второе – до достижения призывного возраста никто их не отправит на войну. Третье – они в будущем лишь технический персонал, хотя я и не исключаю возможности службы, а это хорошо оплачивается. И, наконец, еще раз прошу прощения, но все-таки согласитесь – у нас нет выбора.
– Хорошо. А почему вы выделили Томова? Зачем вам понадобился этот мальчик?
Майор немного поморщился, он не привык отчитываться за свои действия перед гражданскими, но в данном случае просто необходимо было наладить надежные контакты, и поэтому не стоило демонстрировать явное пренебрежение.
– Понимаете, он в свое время подавал большие надежды, особенно в точных науках, а потом вдруг решил заняться техническими специальностями, в которых его успехи не выглядели столь впечатляюще. В свете этого нам бы очень хотелось узнать, почему у него так резко сменились наклонности.
– Вот как. А я и не знал, что ваша служба занимается отслеживанием такой информации.
– Нет. Мы в действительности этим специально не занимаемся, но, когда появляются подростки, демонстрирующие уникальные способности, нам приходится обращать на них внимание.
– Но, согласно результатам наших тестов, у него действительно склонность к техническим специальностям и как раз в науке использовать его будет сложно.
– А он не мог каким-либо образом повлиять на результаты тестов?
– Ну что вы, для этого надо не только знать методику тестов, но и хорошо владеть предметом из области психологии. Вы же знаете, что все вопросы составлены так, что практически невозможно подтасовать ответы, а сканирование нейронных полей фазу выявит неискренность.
– Да, но известно, что с помощью определенных тренировок можно научиться влиять на некоторые тесты.
– Майор! Вы понимаете, что говорите? Он же мальчик. Какие тренировки? Зачем это ему?
– Не скажите. Пока он молод, у него могут быть совершенно неприемлемые, с нашей точки зрения, идеи, и ради их достижения он может пойти на многое.
– Да не ищите вы во всем подвоха. У молодых людей такие метания были, есть и будут. Это заложено природой, но на то и существует наша служба, чтобы направить молодого человека по пути развития его способностей. Кстати, а кто будет проводить оценку результатов вашего тестирования?
– Наша задача только провести тесты, выводы будут делаться в другом месте, но по методике проведения ответственный я.
– Вот как? Так вы и есть тот самый специалист, о котором мне сообщили из комитета?
– Ну что вы. Так, делаю вид, что разбираюсь; и знаете, многие верят. И главное, по секрету, сам не возьму в толк почему.
– Ладно, не ерничайте. Вы мне позволите присутствовать на тестировании?
– Видите ли, наш метод тестирования довольно груб и некоторые считают его несколько агрессивным и жестоким, особенно по отношению к подросткам, но поверьте, это необходимость. А ваши методы в основе своей доброжелательны, и, следовательно, наш метод может, мягко говоря, вам не понравиться.
– И тем не менее.
– Если не будете вмешиваться.
– Хорошо. Договорились. Тогда до завтра. – И Комов поднялся из-за стола проводить гостя.
«Да! – вздохнул про себя майор. – Сразу неприязнь. Поди, подумал, что я выскочка и чей-нибудь протеже, который в тылу пристроился и строит из себя бог знает что. И главное – фамилия-то у меня соответствующая: Щеглов. Мало кто из высшего состава не позволяет себе пошутить».
Конечно, он не считал, что свое звание заслужил, но иначе было нельзя. Именно от работы его ведомства зависело, где и в каком качестве будет проходить службу военнослужащий. И особенно трудно приходилось с теми, кто уже понюхал пороху и свысока смотрел на тыловых крыс. Такие никак не могли признать, что кто-то лучше их самих может определить, где им служить. А так как чины их были немаленькие и владели они напором бывалых вояк, то и спасти от них могло только звание не ниже майора.
Но с гражданскими спецами ему все-таки придется связи налаживать. Проблема эта возникла не сразу, она была спрогнозирована еще два года назад, когда стало ясно, что конфликт разрастается, и зона боевых действий начала стремительно расширяться. Сейчас все активней обсуждается вопрос о введении обязательного призыва не только на технический персонал, но и на боевые специальности. Тех, кто пошел служить по контракту, и сейчас не хватает, а уж там, где нужны особые данные, вообще катастрофа. Например, остро не хватает пилотов, укомплектованность летным составом не более шестидесяти процентов от необходимого, и, пока еще особой паники нет, принимать меры надо уже сейчас, через несколько лет будет поздно, тем более что подготовка летунов – процесс довольно длительный и, чем старше человек, тем больше ресурсов на него необходимо затратить. Все разговоры о недопустимости привлечения подростков к военной подготовке ввиду неустоявшейся психики он считал бредом. Наоборот, можно воспитать из них настоящих бойцов, которые смогут постоять за себя и не будут гибнуть в первом же бою.
Щеглов быстро обустроился в выделенном ему кабинете и связался с дежурным:
– На двадцать часов вызовите ко мне Кима Томова в корпус два «а».
Возникла неловкая пауза. Дежурный не был военным, и приказ, исходящий от майора, для него был пустым звуком, но, видимо решив не нарываться, ответил:
– Я передам просьбу смотрящему. В случае отрицательного ответа оповещу.
Причем дежурный особо выделил слово «просьбу», как бы стремясь подчеркнуть, что здесь не армия и неплохо было бы добавить «пожалуйста». Но Щеглов был готов и к такому ответу.
– Можно? – спросил Ким, просунувшись в дверь кабинета.
Щеглов недовольно поежился: не постучал в дверь, опоздал, да еще это слово «можно». Чего – можно? Кого – можно? У военных есть слово «разрешите». Но ничего, позже воинская дисциплина расставит все на свои места.
– Проходи. Садись. – Щеглов взял со стола результаты тестов и еще раз пробежал их глазами. – Ты сегодня прошел тестирование. По результатам видно, что проявил склонность к техническим специальностям, но ведь в колледже были выявлены математические способности, чего только стоит победа на сетуньском конкурсе. Премия за первое место, премия за оригинальное решение. И вдруг отказ от второго конкурса, а потом участие в конкурсе изобретателей, а там уже четвертое место. Согласись, в математике у тебя получалось гораздо лучше. Почему вдруг все так изменилось?
Ким сверкнул глазами:
– Да не могу я больше математикой заниматься, не получается. Раньше все как-то просто казалось, а теперь очевидных вещей не вижу, говорят, для этого надо какие-то способности иметь.
– Сегодня ты проходил еще и дополнительный тест, его содержание не показалось тебе подозрительным? Ну, например, незнакомые понятия.
Ким на секунду задумался, потом тряхнул головой:
– Нет, все было знакомо и понятно, только вопросы действительно были необычными.
– Ты много занимался виртуальными играми. Можешь сказать какими?
Ким опустил глаза, а в груди у него начал расползаться холодок. Он действительно много времени проводил за симуляторами, но обычные игры ему быстро наскучили – не было в них правды, все было искусственное и слишком уж доброжелательное. Это делалось для того, чтобы не повредить психику ребенка. Однажды, когда Ким пришел посмотреть работу отца, он увидел кабины списанных симуляторов, использующихся для подготовки летного состава. Отец, увидев блеск в его глазах, разрешил забраться ему в один из них и немного посидеть в нем. Сколько было потом восхищенных разговоров и мечтаний! Даже сны стали сниться, как он проходит одну за другой игры и компьютер симулятора ведет его в звездные битвы, где он один сокрушает неисчислимые полчища врагов, а сам неуловим и неуязвим. Отец пытался немного остудить его, объясняя, что в этих симуляторах происходят не битвы, а приобретение навыков управления, а это тяжкий труд, и романтики там мало, но это не помогало. Тогда, посоветовавшись с друзьями, отец решил поставить один из списанных симуляторов у себя в подвале, думая, что, когда сын окунется в действительность, его пыл быстро угаснет. Конечно, пришлось немного доработать несколько устройств, чтобы Ким не мог причинить себе вреда. Это касалось имитации ранений и ударных нагрузок, но в целом это был настоящий симулятор. Ким сначала не поверил своему счастью, он подозревал какой-нибудь подвох – ну не могло быть все так здорово. И даже когда впервые запустили программу обучения и он ничего не смог понять, он все еще пребывал в состоянии эйфории. Однако позже его ждало горькое разочарование, действительность оказалась суровой, проблема крылась в теоретической подготовке. Управление, будь то штурмовик или танк, осуществлялось посредством компьютера, который выдавал огромное количество информации, но знаний, что с ней делать, не было. Оператору в действительности вообще не нужен был внешний визуальный обзор, который неизменно присутствовал в игровых симуляторах, расстояния в реальности были огромными, и увидеть что-либо без экрана виртуального моделирования было невозможно. После нескольких попыток работы на симуляторе пыл Кима действительно угас.
Как-то раз в один из вечеров отец пригласил к себе старого друга, бывшего военного летчика, уволенного из армии после тяжелого ранения. Они долго вспоминали годы юности и хохотали как ненормальные над своими выходками и розыгрышами тех времен. Потом как-то незаметно разговор перешел на армейскую службу, бывший летчик начал вспоминать проведенные в училище годы, и отец сказал ему, что у них в подвале есть симулятор и что это для того, чтобы Ким на себе ощутил всю сложность настоящей службы. Летчик заинтересовался увлечением Кима и подробно расспросил о возникших у него проблемах, а потом сказал:
Неожиданно возник звук рассекаемого крыльями большой птицы воздуха и на толстую ветку, метрах в двадцати, примостилась ворона. Наступившая полудрема испарилась, возникшее беспокойство сразу переросло в раздражение. Все! Блаженство кончилось.
Ворона внимательно осмотрела окружающее пространство, убедилась, что ей ничего не грозит, и резко крикнула, именно крикнула, а не каркнула, как все нормальные вороны. Потом внимательно прислушалась, оценивая мощность своего голоса и, удовлетворившись результатом, принялась с настойчивостью, достойной уважения, непрерывно воспроизводить эти неприятные звуки. Такой резкий переход от тишины бил по нервам.
Возникло желание прогнать птицу, вторгшуюся на эту территорию, но с вороной такое не пройдет, лучше самому уйти. Ким быстро вскочил и пошел назад.
Сегодня служба профессиональной ориентации начнет проводить последний этап тестирования в их группе, на основе которого будут выработаны окончательные рекомендации по дальнейшему развитию каждого подростка, а рекомендации эти почти всегда определяли весь дальнейший путь человека. Это был некий поворот в судьбе, и именно поэтому подростков на такой период изолировали от дома, дабы родители не могли повлиять на решение специалистов. По существу, наблюдение за ними проводилось с первого дня пребывания в центре, и все об этом знали, так же как знали и основные принципы формирования рекомендаций, но это мало что меняло в их поведении. Составленный в детские годы психологический портрет человека в последующем почти не изменялся и поэтому всегда использовался в качестве основы для характеристики при приеме на работу или службу.
Отец всегда говорил, что это не что иное, как клеймо, которое отбивает всякое стремление к совершенствованию и убивает мечту. Конечно, сам он в свое время получил рекомендации, которые полностью совпали с его желаниями, нет, не мечтами, а именно желаниями, ибо даже в те годы он умел отделить мечты от реальности и поэтому считал себя в какой-то мере счастливым. И когда он говорит что-то подобное, то с гордостью смотрит на окружающих. Но Ким заметил, как слегка, едва заметно, иронично улыбается мама, кивая головой, и у него зародилось подозрение, что далеко не все так удачно сложилось у отца. Мнение общества относительно обязательной профориентации было весьма неоднозначно, и большинство считало, что нельзя заставлять человека идти по жизненному пути, который ему кто-то прописал. Но пока шла война, неразумно было разбрасываться людскими ресурсами и отказываться от очевидных преимуществ. Конечно, можно было и не принять предлагаемые рекомендации, но в этом случае человек лишался многих льгот, и за все его дальнейшее обучение платила его семья, что было весьма обременительно. Тем более и по окончании обучения мало кто рискнет приютить бунтаря; но, даже если ему очень повезет и найдется такой филантроп, необходимо будет постоянно доказывать свою исключительность и необходимость. Ким уже давно определился в своих устремлениях, хотя ему в свое время и прочили светлое будущее с его победами в математических конкурсах, но привлекала его больше всего техническая направленность. Как только у него появлялось время, он бежал на работу к отцу и там отводил душу, возясь с различного рода техническими устройствами. Отца в этой фирме ценили высоко, многие его разработки уже давно были внедрены в практику, поэтому на интересы Кима смотрели снисходительно, – видимо, рассчитывая, что в будущем фирма сможет получить еще одного талантливого изобретателя.
Но, как уже было сказано, желания не всегда совпадают с рекомендациями, а совпадение для Кима было очень важно. Именно по этой причине он стал активно интересоваться методикой работы центров профессиональной ориентации. Сами способы и методы работы центров разглашению не подлежали, но научные споры вокруг существующих у них проблем велись непрерывно, и если хорошо поработать над ними, то можно было получить полную картину. В результате проделанной работы Ким получил довольно полное представление о возможности влияния тестируемых на результаты теста. Если человек никак не мог влиять на некоторые тесты, связанные с физиологическими способностями, как, например, время реакции и скорость построения коротких связей мозговой деятельности, то вот с выявлением специфических логических способностей все обстояло не столь однозначно. В одной из статей, посвященных данной проблеме, был приведен возможный пример такого влияния с помощью небольших тренировок, и Ким сразу решил этим воспользоваться. На фирме отца существовало подобное оборудование, поэтому для Кима не составило особых проблем в осуществлении тренингов. До прибытия в центр он в качестве проверки уже проходил предварительные тестирования, которые проводились коммерческими предприятиями, имеющими сеть своих филиалов почти при каждом крупном медицинском учреждении. Полученные результаты полностью его устроили. Пока, можно было сказать, у него все получалось довольно удачно, и сложилась твердая уверенность в получении благоприятных рекомендаций.
– Господин директор, здравствуйте. Я прибыл к вам по направлению комитета подготовки кадров флота. С вами должны были согласовать этот вопрос.
Перед Комовым стоял молодой человек в чине майора.
– Здравствуйте. Присаживайтесь, – кивнул он на одно из стоящих кресел. – Вашу карточку?
Майор протянул через стол идентификационную карточку, которую Комов тут же приложил к панели планшета.
– Все правильно, – произнес он, вглядываясь в экран. – Прошу простить меня: военные у нас бывают очень редко.
– Все в полном порядке, проверять направление – ваша обязанность, – улыбнулся майор. – Возможно, мы теперь будем видеться гораздо чаще.
– Мне непонятна форма нашего дальнейшего сотрудничества. В нашем центре проводится тестирование на гражданских специалистов, более того, интересующая вас группа уже сегодня приступает к прохождению последнего теста, и военные здесь абсолютно ни при чем. Наши подопечные и их родители не давали согласия на армейские специальности, а вы, как я понял, хотите провести дополнительное тестирование именно для будущих военных?
– Простите, но я не совсем понимаю ваши возражения. Вы получили все необходимые распоряжения, все мои действия согласованы. Если у вас возникли определенные сомнения, свяжитесь со своим руководством и проконсультируйтесь. Но по-человечески могу объяснить. Нам хронически не хватает времени на подготовку военных специалистов, и если мы сейчас резко не увеличим количество, а главное – качество подготовки, то через несколько лет придется набирать гражданских по призыву и переучивать их. А теперь подумайте, смогут ли они быстро адаптироваться и какие издержки при этом возникнут?
– Возможно, вы и правы. Группу, согласно представленному списку, мы завтра вам предъявим, но проблема в том, что мы все равно будем вынуждены показать отчет по нашему основному плану.
– Так мы этому мешать не будем, пусть все идет так, как и должно идти. Решение не будет приниматься немедленно, если будет приниматься вообще.
– Вы хоть поставите в известность их родителей? И как быть с возрастным цензом?
– Первое – конечно, все будут оповещены. Второе – до достижения призывного возраста никто их не отправит на войну. Третье – они в будущем лишь технический персонал, хотя я и не исключаю возможности службы, а это хорошо оплачивается. И, наконец, еще раз прошу прощения, но все-таки согласитесь – у нас нет выбора.
– Хорошо. А почему вы выделили Томова? Зачем вам понадобился этот мальчик?
Майор немного поморщился, он не привык отчитываться за свои действия перед гражданскими, но в данном случае просто необходимо было наладить надежные контакты, и поэтому не стоило демонстрировать явное пренебрежение.
– Понимаете, он в свое время подавал большие надежды, особенно в точных науках, а потом вдруг решил заняться техническими специальностями, в которых его успехи не выглядели столь впечатляюще. В свете этого нам бы очень хотелось узнать, почему у него так резко сменились наклонности.
– Вот как. А я и не знал, что ваша служба занимается отслеживанием такой информации.
– Нет. Мы в действительности этим специально не занимаемся, но, когда появляются подростки, демонстрирующие уникальные способности, нам приходится обращать на них внимание.
– Но, согласно результатам наших тестов, у него действительно склонность к техническим специальностям и как раз в науке использовать его будет сложно.
– А он не мог каким-либо образом повлиять на результаты тестов?
– Ну что вы, для этого надо не только знать методику тестов, но и хорошо владеть предметом из области психологии. Вы же знаете, что все вопросы составлены так, что практически невозможно подтасовать ответы, а сканирование нейронных полей фазу выявит неискренность.
– Да, но известно, что с помощью определенных тренировок можно научиться влиять на некоторые тесты.
– Майор! Вы понимаете, что говорите? Он же мальчик. Какие тренировки? Зачем это ему?
– Не скажите. Пока он молод, у него могут быть совершенно неприемлемые, с нашей точки зрения, идеи, и ради их достижения он может пойти на многое.
– Да не ищите вы во всем подвоха. У молодых людей такие метания были, есть и будут. Это заложено природой, но на то и существует наша служба, чтобы направить молодого человека по пути развития его способностей. Кстати, а кто будет проводить оценку результатов вашего тестирования?
– Наша задача только провести тесты, выводы будут делаться в другом месте, но по методике проведения ответственный я.
– Вот как? Так вы и есть тот самый специалист, о котором мне сообщили из комитета?
– Ну что вы. Так, делаю вид, что разбираюсь; и знаете, многие верят. И главное, по секрету, сам не возьму в толк почему.
– Ладно, не ерничайте. Вы мне позволите присутствовать на тестировании?
– Видите ли, наш метод тестирования довольно груб и некоторые считают его несколько агрессивным и жестоким, особенно по отношению к подросткам, но поверьте, это необходимость. А ваши методы в основе своей доброжелательны, и, следовательно, наш метод может, мягко говоря, вам не понравиться.
– И тем не менее.
– Если не будете вмешиваться.
– Хорошо. Договорились. Тогда до завтра. – И Комов поднялся из-за стола проводить гостя.
«Да! – вздохнул про себя майор. – Сразу неприязнь. Поди, подумал, что я выскочка и чей-нибудь протеже, который в тылу пристроился и строит из себя бог знает что. И главное – фамилия-то у меня соответствующая: Щеглов. Мало кто из высшего состава не позволяет себе пошутить».
Конечно, он не считал, что свое звание заслужил, но иначе было нельзя. Именно от работы его ведомства зависело, где и в каком качестве будет проходить службу военнослужащий. И особенно трудно приходилось с теми, кто уже понюхал пороху и свысока смотрел на тыловых крыс. Такие никак не могли признать, что кто-то лучше их самих может определить, где им служить. А так как чины их были немаленькие и владели они напором бывалых вояк, то и спасти от них могло только звание не ниже майора.
Но с гражданскими спецами ему все-таки придется связи налаживать. Проблема эта возникла не сразу, она была спрогнозирована еще два года назад, когда стало ясно, что конфликт разрастается, и зона боевых действий начала стремительно расширяться. Сейчас все активней обсуждается вопрос о введении обязательного призыва не только на технический персонал, но и на боевые специальности. Тех, кто пошел служить по контракту, и сейчас не хватает, а уж там, где нужны особые данные, вообще катастрофа. Например, остро не хватает пилотов, укомплектованность летным составом не более шестидесяти процентов от необходимого, и, пока еще особой паники нет, принимать меры надо уже сейчас, через несколько лет будет поздно, тем более что подготовка летунов – процесс довольно длительный и, чем старше человек, тем больше ресурсов на него необходимо затратить. Все разговоры о недопустимости привлечения подростков к военной подготовке ввиду неустоявшейся психики он считал бредом. Наоборот, можно воспитать из них настоящих бойцов, которые смогут постоять за себя и не будут гибнуть в первом же бою.
Щеглов быстро обустроился в выделенном ему кабинете и связался с дежурным:
– На двадцать часов вызовите ко мне Кима Томова в корпус два «а».
Возникла неловкая пауза. Дежурный не был военным, и приказ, исходящий от майора, для него был пустым звуком, но, видимо решив не нарываться, ответил:
– Я передам просьбу смотрящему. В случае отрицательного ответа оповещу.
Причем дежурный особо выделил слово «просьбу», как бы стремясь подчеркнуть, что здесь не армия и неплохо было бы добавить «пожалуйста». Но Щеглов был готов и к такому ответу.
– Можно? – спросил Ким, просунувшись в дверь кабинета.
Щеглов недовольно поежился: не постучал в дверь, опоздал, да еще это слово «можно». Чего – можно? Кого – можно? У военных есть слово «разрешите». Но ничего, позже воинская дисциплина расставит все на свои места.
– Проходи. Садись. – Щеглов взял со стола результаты тестов и еще раз пробежал их глазами. – Ты сегодня прошел тестирование. По результатам видно, что проявил склонность к техническим специальностям, но ведь в колледже были выявлены математические способности, чего только стоит победа на сетуньском конкурсе. Премия за первое место, премия за оригинальное решение. И вдруг отказ от второго конкурса, а потом участие в конкурсе изобретателей, а там уже четвертое место. Согласись, в математике у тебя получалось гораздо лучше. Почему вдруг все так изменилось?
Ким сверкнул глазами:
– Да не могу я больше математикой заниматься, не получается. Раньше все как-то просто казалось, а теперь очевидных вещей не вижу, говорят, для этого надо какие-то способности иметь.
– Сегодня ты проходил еще и дополнительный тест, его содержание не показалось тебе подозрительным? Ну, например, незнакомые понятия.
Ким на секунду задумался, потом тряхнул головой:
– Нет, все было знакомо и понятно, только вопросы действительно были необычными.
– Ты много занимался виртуальными играми. Можешь сказать какими?
Ким опустил глаза, а в груди у него начал расползаться холодок. Он действительно много времени проводил за симуляторами, но обычные игры ему быстро наскучили – не было в них правды, все было искусственное и слишком уж доброжелательное. Это делалось для того, чтобы не повредить психику ребенка. Однажды, когда Ким пришел посмотреть работу отца, он увидел кабины списанных симуляторов, использующихся для подготовки летного состава. Отец, увидев блеск в его глазах, разрешил забраться ему в один из них и немного посидеть в нем. Сколько было потом восхищенных разговоров и мечтаний! Даже сны стали сниться, как он проходит одну за другой игры и компьютер симулятора ведет его в звездные битвы, где он один сокрушает неисчислимые полчища врагов, а сам неуловим и неуязвим. Отец пытался немного остудить его, объясняя, что в этих симуляторах происходят не битвы, а приобретение навыков управления, а это тяжкий труд, и романтики там мало, но это не помогало. Тогда, посоветовавшись с друзьями, отец решил поставить один из списанных симуляторов у себя в подвале, думая, что, когда сын окунется в действительность, его пыл быстро угаснет. Конечно, пришлось немного доработать несколько устройств, чтобы Ким не мог причинить себе вреда. Это касалось имитации ранений и ударных нагрузок, но в целом это был настоящий симулятор. Ким сначала не поверил своему счастью, он подозревал какой-нибудь подвох – ну не могло быть все так здорово. И даже когда впервые запустили программу обучения и он ничего не смог понять, он все еще пребывал в состоянии эйфории. Однако позже его ждало горькое разочарование, действительность оказалась суровой, проблема крылась в теоретической подготовке. Управление, будь то штурмовик или танк, осуществлялось посредством компьютера, который выдавал огромное количество информации, но знаний, что с ней делать, не было. Оператору в действительности вообще не нужен был внешний визуальный обзор, который неизменно присутствовал в игровых симуляторах, расстояния в реальности были огромными, и увидеть что-либо без экрана виртуального моделирования было невозможно. После нескольких попыток работы на симуляторе пыл Кима действительно угас.
Как-то раз в один из вечеров отец пригласил к себе старого друга, бывшего военного летчика, уволенного из армии после тяжелого ранения. Они долго вспоминали годы юности и хохотали как ненормальные над своими выходками и розыгрышами тех времен. Потом как-то незаметно разговор перешел на армейскую службу, бывший летчик начал вспоминать проведенные в училище годы, и отец сказал ему, что у них в подвале есть симулятор и что это для того, чтобы Ким на себе ощутил всю сложность настоящей службы. Летчик заинтересовался увлечением Кима и подробно расспросил о возникших у него проблемах, а потом сказал: