На следующий день Левенталь попытался покончить жизнь самоубийством, вскрыв вены на запястьях. Его унесли в лазарет.
   Но пример оказал свое воздействие. Пленники взялись за работу.
   — Подождем удобного случая, а там будет видно, — сказала Ву, и все согласились с ней.
 
 
   Пленникам ничего не объясняли. Они по-прежнему не знали, кто такие гардианы, где они находятся, что происходит за пределами станции. Но это не мешало им самим понемногу разбираться в обстановке.
   Люсиль заступала на вахту у пульта связи поочередно со своими соседками по каюте. Ей понадобилось всего два дня, чтобы подтвердить смутные догадки о происходящем. Большинство сообщений были зашифрованы, но извлечь из них некоторые сведения для Люсиль не составило труда. Поговорив с другими ВИ, она поняла, что и те пришли к подобным выводам. «Ариадна» находилась не на орбите Столицы, а вращалась вокруг другой планеты, которую гардианы называли Заставой.
   Работа Люсиль состояла в передаче данных и голосовых сообщений между двумя десятками кораблей на разных орбитах. Через «Ариадну» поддерживалась связь между кораблями, находящимися вне досягаемости друг от друга.
   Пульт Люсиль вместе с девятью другими пультами находился в огромном помещении цилиндра В. Пока пленники работали, два вооруженных до зубов гардиана с угрюмыми лицами пристально следили за ними. Определение Синтии оказалось близким к истине — они действительно стали рабами гардианов. Люсиль не раз повторяла себе, что еще ни один австралиец не смирялся с рабством надолго и не оставлял его без отмщения.
   Очередной сигнал пришел с орбиты, с большого корабля под названием «Левиафан». На «Левиафане» пользовались тем же кодом, что и на планетарных станциях, и по некоторым причинам Люсиль хотела узнать его. Нажав клавишу на пульте, она скопировала сигнал с «Левиафана» в заранее приготовленный личный компьютерный файл. Люсиль не переставала учиться.

2

   ОСГ «Ариадна»
   Первому лейтенанту флота гардианов и помощнику командующего станцией «Ариадна» Джонсону Густаву не нравился ни его пост, ни обязанности. Впрочем, ему еще повезло. Согласно законам, ему следовало бы давно умереть, быть убитым выстрелом в сердце за вопиющее преступление — измену. Досадно быть переведенным из штаб-квартиры разведслужбы на жалкую орбитальную станцию, но такое существование лучше смерти. Кроме того, непыльная работа и обилие свободного времени давали Густаву возможность обдумать свое нынешнее положение изменника.
   Его предательский отчет был стерт, изодран в клочки, сожжен, уничтожен всеми существующими способами. Однако он по-прежнему хранился в мозгу Густава. Иногда ему казалось, что капитан Филлипс согласился сохранить ему жизнь, лишь бы не потерять последнюю копию отчета, уберечь ее в клетках мозга. Значит, капитан признавал правоту мнимого изменника, убеждал сам себя Густав, управляясь с ежедневной порцией бумажной работы. Филлипс был неплохим парнем — так почему же он не дал ход отчету, вместо того чтобы уничтожить его и отослать автора на жалкую консервную банку, мотающуюся на орбите Заставы? Густав тысячу раз размышлял над этой загадкой, но понимал — сколько ни размышляй, тайна останется тайной.
   Капитан Филлипс знал: если он даст ход отчету, и он сам, и Густав погибнут, ничего не добившись. В этом Густав не сомневался. Филлипс был способен пойти на компромисс, как и все лучшие офицеры разведки, вынужденные зачастую соизмерять желания и возможности, — это выражение в последнее время часто мелькало в их разговорах. Отсылая Густава на «Ариадну», Филлипс произнес еще одну странную фразу: «Уделяй больше внимания принятой политике, а не реальности — пока времена не переменились».
   Ладно, времена и в самом деле понемногу менялись, но что толку в этих переменах? Важнее всего был отчет.
   Беда в том, что офицеров разведки приучали к объективному анализу, и только разведслужба посылала своих людей из звездной системы Нова-Сол к другим колонизированным планетам. Приученные к объективному анализу реальности, люди не укладывались в рамки политики Столицы.
   Пока Густав не прошел специальную подготовку, ему жилось гораздо легче. Он слышал то, что приходилось выслушивать любому ребенку, получал знания из школьных учебников и на лекциях по политической ориентации: гардианы угрожали нарушить установившийся на Земле порядок и были изгнаны с родной планеты плутократами, но сумели запутать следы, так что никто не знал, к какой системе они направились. Лига Планет создана с единственной целью — отыскать убежище гардианов и уничтожить их. Лига никогда не прекращала поиски Столицы — единственной планеты, угрожающей власти Лиги в обитаемом космосе. Жители Столицы должны быть бдительными, хорошо вооруженными, дисциплинированными, готовыми защитить свой дом.
   А потом Густава отобрали для разведки, отправили на учебу и сообщили нечто совершенно новое — историю, в которую он уверовал лишь после того, как в крохотном одноместном корабле с фальшивым опознавательным знаком Верхней Либерии был отправлен к планетам Лиги собирать информацию для Столицы.
   Он улетал и возвращался десятки раз, привозил украденные приборы и инструменты, собирал технические журналы, которые потом передавали в лаборатории гардианов. Он подыскивал корабли с подходящими ВИ на борту, просматривал обзоры новостей и привозил отчеты о политических событиях. Он немало путешествовал и еще больше повидал.
   Густав побывал на Кеннеди, на Новой Азии, Новой Финляндии, даже на Земле. Он видел «врагов» Столицы и обнаружил, что плутократы, гедонисты, демагоги и кровопийцы, о которых втолковывали ему на уроках политической ориентации в школе, — всего-навсего люди. Более того: эти люди даже не слышали о гардианах, и Густаву пришлось провести целый день в публичной библиотеке Нью-Йорка, чтобы откопать материалы, в которых мимоходом упоминалось истинное прошлое гардианов.
   Тысячи гардианов — героев «Атлантического фронта» из школьных учебников превратились в горстку буянов — остатки ларушистов, последователей Берча, «Африканеров в изгнании», «Национального фронта», какой-то организации под названием «Ку-Клукс-Клан» и тому подобных групп и движений. Корабль «Освальд Мосли» вовсе не ускользнул с величайшим трудом от космического флота преступных народов Земли — у народов Земли в то время вообще не существовало космических военных сил. «Мосли» попросту разрешили покинуть Землю и пожелали бы доброго пути — если бы Тарстон Вулридж и еще несколько лидеров гардианов не совершили побеги из тюрем, убив при этом немало невинных людей и освободив опасных преступников. В сущности, «Мосли» удалось удрать только потому, что ни у британцев, ни у американцев не оказалось кораблей, способных преследовать его. Как только «Мосли» покинул Солнечную систему, его следы затерялись — но их никто и не искал. Корабль словно исчез, а кое-кто на Земле вздохнул с облегчением и предположил, что «Мосли» пропал без вести со всем экипажем и пассажирами. Гардианам отводилась вовсе не героическая страница в истории, а нелицеприятная крошечная сноска. На Земле никто уже не вспоминал об этих вояках прошлого столетия.
   Обнаружить, что давние и ненавистные враги в массе своей цивилизованные, приличные люди, оказалось неприятно. А новость о том, что на Земле никто не подозревает о существовании гардианов, вызывала раздражение. Унизительно было сознавать, что легенды собственного народа — лишь красноречивые басни шайки политических преступников. Но заклятые враги успели увеличить военный потенциал в тысячи, десятки тысяч раз, и теперь войска одной планеты не представляли для них опасности — от этого открытия озноб пробирал до костей. Теперь у землян имелся военный космический флот — как и у жителей Британники, Европы, Кеннеди и Бэндвида. Лига оказалась опасным противником.
   Однако верховному главнокомандующему Жюлю Жаке, десятому лидеру объединенного командования гардианов планетарного содружества Столицы и главе весьма шаткого правительства, требовался какой-нибудь внешний кризис, чтобы отвлечь внимание народа от других проблем. Не мешало к тому же разжиться техникой и квалифицированной рабочей силой. И Жюль Жаке решил напасть на Лигу.
   Густав, тогда еще разведчик, добросовестно выполнил свой долг и составил тот проклятый отчет, но за все труды был понижен в звании и отправлен в паршивую дыру с издевательским названием «Ариадна».
   Теперь на Густава возложили другие обязанности. День за днем он руководил работой космической станции, и в его задачу входило наблюдение за ВИ. Оно напоминало усложненную игру в кошки-мышки, в которой Густав с самого начала был твердо уверен в собственной победе, но старался не переборщить. Он не осмеливался слишком широко пользоваться своими преимуществами.
   Курсанты разведслужбы Лиги были достаточно умны, чтобы догадываться: все их каюты и рабочие места прослушиваются. Постепенно они приобретали все больший опыт в поиске скрытых микрофонов. То в одном, то в другом месте микрофоны оказывались «случайно» повреждены, и обычно Густав не поднимал шума, просто восстанавливал поврежденную аппаратуру через пару дней.
   В конце концов, ВИ были, в сущности, заключенными, как бы их ни именовали. Они не могли сбежать, не могли установить контакт с планетами за пределами системы, и потому Густав не препятствовал их тайным сборищам и конспиративному сбору информации. Усилия заключенных все равно ни к чему не приведут, и чем больше энергии они потратят на разработку планов, о которых уже известно Густаву, тем меньше сил у них останется на какие-нибудь новые, неведомые ему замыслы. Действия заключенных впечатляли его. За шесть недель, проведенных на станции, у них появилась крепкая организация и четкий план действий.
   С одной стороны, эта новость была недурна. В обязанности Густава входило поддерживать ВИ в работоспособном состоянии. Им была просто необходима возможность выговориться, пожаловаться и обсудить свое бедственное положение друг с другом. Каждому нужно время от времени спускать пары. Планы и заговоры отлично подходили для такой цели.
   Густав ни на минуту не забывал, что его ВИ — военные. Если бы он безжалостно подавлял любую попытку обмануть гардианов, держал бы пленников в ежовых рукавицах, ВИ взбунтовались бы — и бесславно погибли, возможно успев взорвать «Ариадну» и таким образом помешать предстоящей войне. На этом месте Густав прервал цепочку мыслей — прежде, чем в его голове сложился вопрос, чем же плохо мешать предстоящей войне. И потому он не стал стирать многочисленные «секретные» банки данных ВИ — в противном случае они вновь стали бы собирать информацию, на этот раз пряча ее получше, возможно, в тех разделах памяти компьютеров, до которых ему не добраться. Густав не мешал Шиллеру пользоваться телескопом и спектрографом для обнаружения ярких звезд. Даже если Шиллеру повезет — что маловероятно, — то система с двойным солнцем, Нова-Сол, отстоит от ближайшей планеты Лиги на сто пятьдесят световых лет. Что же Шиллер будет делать потом? Отправится домой пешком? Воспользуется лазерным лучом, чтобы послать сигнал бедствия, который достигнет цели в середине следующего века?
   Густав вздохнул, тупо уперев взгляд в крышку собственного стола. Сплошная бумажная работа и детские игры с заключенными, по сути дела — с рабами. Положение для бывшего разведчика — из разряда «хуже не придумаешь».
   Что за олухи собрались в окружении Жаке? Неужели они ничего не понимают? Государство, в котором хлыщи вроде Ромеро командуют космическими станциями, а всю работу на станциях выполняют похищенные пилоты-наемники, ждут беды, страшные беды. Почему же правительство этого не понимает?
 
 
   Синтия Ву осторожно прошлась по складу, проверила переборки, двери, полки и шкафы. Свой детектор для обнаружения «жучков» она собрала из деталей приемника старого скафандра и прочего радиохлама, но, несмотря на жалкий вид, детектор работал, а большего от него и не требовалось.
   Наконец она сунула детектор в карман.
   — Насколько я могу судить, все в порядке, если, конечно, Густав не повел игру по новым правилам. В общем, стандартных «жучков» тут нет.
   Люсиль и еще пятеро бывших курсантов слегка расслабились. Указав на Дмитрия, Люсиль кивнула в сторону двери. Дмитрий кивнул ей в ответ и направился в коридор.
   — Итак, видимо, здесь можно не опасаться, — начала Люсиль. — Поговорим. Есть какие-нибудь новости, Шиллер?
   — И да и нет. — Сэм Шиллер был высоким, смуглокожим и ясноглазым деревенским пареньком из Айовы, США. Он выделялся среди остальных густой шапкой темно-каштановых волос и серьезностью. Еще мальчишкой он любил уходить в кукурузные поля и смотреть на звезды, в юности завербовался на флот и согласился перейти в службу разведки, лишь бы оказаться к звездам поближе. Он служил в команде астрокартографов и потому теперь надеялся разыскать дом среди бесчисленных искорок.
   — Пока я еще не получил твердого представления о том, где мы находимся, — продолжал Сэм. — Но программа уже запущена: каждый раз, когда антенна дальнего приема свободна, я пытаюсь поймать хоть какие-нибудь сигналы. Разумеется, я имею в виду не только искусственные источники сигналов — в основном передатчики, радары и тому подобная аппаратура дает слишком слабый сигнал, чтобы преодолеть пространство между созвездиями, но так или иначе мы находимся слишком далеко от большинства этих источников. Есть и естественные источники сигналов — пульсары, облака горячего газа и так далее — их я насчитал уже около десятка. Все поступающие сигналы довольно слабы, приборы едва фиксируют их, но раньше или позже я доберусь до центра галактики, а это уже немало.
   — Как насчет визуальных наблюдений? — поинтересовался кто-то.
   — А вот с ними дела обстоят похуже, — признался Шиллер. — Я работаю с аппаратурой, предназначенной для выявления кораблей на подходе к станции, а не для чтения спектра звезд. Не зная спектра, невозможно отличить одну звезду от другой, особенно если не имеешь представления о том, насколько удалены эти звезды. Все, что я могу сказать наверняка, — мы находимся очень далеко от дома, на расстоянии по крайней мере сотни световых лет от Земли, Мне необходим звездный каталог. Можно ли найти что-нибудь подобное в компьютерах?
   — Ничего, — отозвалась Ву. — У них есть нечто вроде нелицензированной копии стандартной справочной энциклопедии, но она подверглась редактированию, а точнее — цензуре. Я уже просматривала ее. Там почти не осталось истории — кроме истории наук, но все, что касается звезд, астрономии и астронавигации, исчезло. Уцелели лишь заголовки статей.
   — Их можно понять, — заметила Люсиль. — Желая скрыть местонахождение своей планеты, поневоле сделаешь астрономию государственной тайной.
   — Но разве можно сохранить такую тайну? Чтобы раскрыть ее, стоит лишь взглянуть на небо! — возразил Амото.
   — Легко сказать, — вмешался Шиллер. — Если смотреть невооруженным глазом, все равно ничего не добьешься. Чтобы отличить одну звезду в небе от другой, необходимо определить спектр, радиальную скорость и отклонения Допплера, а если бы вы пытались сделать то, чем я занимаюсь сейчас, — искать хоть какие-нибудь ориентиры в небе и определять, где находится дом, — вам пришлось бы вычислять истинное положение звезд в космосе на основании их видимого положения в небе в трехмерных координатах. Для этого необходим либо соответствующим образом запрограммированный компьютер, либо долгие годы ручных вычислений. А у меня нет астронавигаторских программ.
   Шиллер удрученно потер подбородок и продолжал:
   — Но зато я могу рассказать вам кое-что о звездной системе, в которой мы находимся. По-моему, это система двойной звезды, но в ее геометрии я еще не совсем разобрался.
   — Но почему ты не уверен даже, что это система двойной звезды? — поинтересовалась Синтия. — Не обижайся, но это же очевидно.
   — Если это действительно двойная система, то ее другой компонент — вторая звезда весьма удалена от нас и невооруженному глазу видится как очень яркая звезда, а не диск. Я мог бы говорить с большей уверенностью, не будь система настолько необычной. Планета, на орбите которой мы находимся, называется Застава, это нам всем известно. Обычно в двойной системе все звезды и планеты движутся в одной и той же плоскости. Да, отсюда видна очень яркая звезда. Она совершает идеально правильные перемещения за определенный период времени, они измеримы даже с помощью того оборудования, которым я располагаю. Но она движется совсем не в плоскости орбиты Заставы. Она пересекает обозримый участок неба так быстро, что наверняка находится на взаимосвязанной орбите с нашей звездой. Очевидно, это двойная система редчайшего типа. Но все известные мне сведения о двойных системах свидетельствуют, что в такой системе планет быть не должно. Догадываюсь, эта теория в корне неверна — такое уже бывало в истории.
   — Это уж точно, — подтвердила Люсиль.
   — И еще одно, — продолжал Шиллер. — В области этой звезды зафиксировано множество источников сильных радиосигналов, эти источники издают все виды шумов на самых разных частотах. Я еще не успел проверить ни один из сигналов, но могу поручиться: эти радиоисточники свидетельствуют о близости Столицы — она вращается вокруг второй звезды этой черт знает какой двойной системы.
   — Мне удалось принять несколько сообщений, в которых звезда Заставы называлась «Нова-Сол-В», — вставила Люсиль.
   — Значит, можно предположить, что вторая звезда называется Нова-Сол-А. По крайней мере, теперь мы знаем название, — заключил Шиллер.
   — Но, Сэм, неужели ты так и не нашел Землю?
   — Мне было отпущено всего шесть недель, да еще пришлось обманывать гардианов и не забывать о работе диспетчера. Дайте мне шесть месяцев или год — и я найду Землю, так что мы сможем проложить точный курс и уточнять его между прыжками в режиме С2.
   — Хорошо, — кивнула Люсиль. — А как насчет корабля?
   — Никаких шансов, — вздохнула Ву, — по крайней мере, пока. На станции нет судов крупнее буксиров, если не считать атмосферных шлюпок. Ручаюсь, здесь нет ни одного корабля с генератором режима С2 на борту.
   — Кто-нибудь выяснил, что стало с «Венерой»?
   — Ее увели через день после прибытия сюда, — сообщила Стана. — Полагаю, ее уже успели переименовать и намалевать флаг гардианов с пламенем и дельтой поверх символа разведслужбы Лиги.
   — Есть ли какая-нибудь возможность самим собрать генератор С2? — спросил Шиллер.
   — Из чего? И чем? И каким образом — может, кто-нибудь помнит точный чертеж? — спросила Ву.
   — Кто-нибудь из нас должен знать по крайней мере основную схему, — не отступала Стана. — Детали можно раздобыть, инструменты — тоже.
   — Да, попросить у гардианов, — усмехнулся Денвере. — И заодно попросить убрать с орбиты боевые корабли. Синтия права: даже если мы соберем генератор С2 и установим его на корабль, речь идет о полете на расстояние сотни световых лет. Придется вести корабль с максимальной точностью, что возможно в одном случае из миллиона. И потом, чем мы будем проверять себя? И откуда возьмем источник энергии?
   Все собравшиеся надолго замолчали.
   — По крайней мере, мы знаем, где находимся, — наконец произнесла Люсиль. — Рано или поздно Сэм сообщит, где наш дом и — что еще более важно — где мы. А потом попробуем захватить корабль и запустить его. На корабле должен лететь всего один человек, а может, стоит даже послать радиоуправляемый курьерский корабль. И как только он доставит сообщение о том, что мы здесь…
   — И что мы не одни. Мы не единственные пленники у гардианов, — подхватила Стана. — Этого не может быть. Ручаюсь, на Столице держат еще много таких пленных, как мы.
   — Она права, — кивнул Амото. — Для управления такими, как мы, у гардианов имеется целая бюрократическая система: я сам видел бланк с заголовком «Министерство военнообязанных иммигрантов». А один из солдат, охраняя меня, посоветовал не отчаиваться — его дед был ВИ.
   — О Господи! С каких же пор они угоняют корабли? — изумилась Стана. — Почему их до сих пор не поймали?
   — И зачем им нужно столько народу? — поддержал ее Шиллер.
   — Послушай, Дуайт, — решительно вмешалась Синтия, — если это правда, то почему Лига не обнаружила гардианов еще десятки лет назад?
   Амото поднял руки.
   — Подожди минутку — это надо обмозговать… Все ясно: когда корабль пропадает в дальнем космосе, в большинстве случаев его не ожидают найти. И если учесть, что корабли до сих пор взрываются, поверить в то, что космические пираты похищают их пассажиров…
   — Да уж, легче поверить во что-нибудь другое, — подтвердил Шиллер.
   — Теперь ясно, что это значит, — заключила Ву. — Помните, когда мы были еще на планетах Лиги, мы никогда не слышали даже намеков на то, что наши корабли угоняют.
   — Ну и что? — спросил Шиллер.
   — А то, что Лига даже не подозревает, что такое происходит, не знает о существовании гардианов. В Лиге нас считают погибшими, а «Венеру» давно уже занесли в список кораблей, пропавших вместе со всеми пассажирами и экипажем.
   На минуту в комнате воцарилась тишина, а затем Синтия заговорила вновь:
   — Нас никто не станет искать. Нас бросили на произвол судьбы.
   — Но ненадолго. Гардианы что-то замышляют, — объяснила Люсиль, — именно потому нас и доставили сюда. Прежде всего, нас привезли на «Ариадну», чтобы заменить переведенный куда-то в другое место здешний персонал. Я часто принимаю сообщения с большого корабля, «Левиафана», — он прибыл на орбиту дней двадцать пять назад. Его экипаж до сих пор недоукомплектован, несмотря на «недавнее поступление группы связистов», очевидно переведенных отсюда. Вы понимаете, что значит такая спешка в наборе экипажа военного корабля? Каждый день приходит по нескольку таких сообщений. Корабли с орбиты Заставы называют главным штурмовым флотом. Гардианы готовятся к военным действиям.
   — Ты хочешь сказать, что они собираются на кого-то напасть? — уточнил Шиллер.
   — Но на кого им нападать, кроме как на планеты Лиги? — пожала плечами Люсиль. — Если, конечно, не существует еще одной таинственной обитаемой планеты, в чем я сильно сомневаюсь. Но если гардианы атакуют Лигу, все узнают о существовании гардианов и начнутся их поиски. Значит, нам надо заниматься своей работой, собирать как можно больше информации, быть послушными ребятами и ждать подходящего момента, чтобы удрать отсюда и вернуться в Лигу с подробной картой Столицы.
 
 
   Две недели спустя поток сообщений по радио внезапно усилился. Корабли все чаше меняли орбиты. ВИ пришлось работать больше, чем прежде, принимая сигналы и устанавливая порядок в движении кораблей. Затем один за другим корабли покинули орбиту станции и направились от Заставы в дальний космос, к точке, достаточно удаленной от Нова-Сол-В, чтобы осуществить безопасный прыжок в режиме С2. Уставившись в свой пульт, Люсиль вдруг поняла: главный штурмовой флот начал операцию. Люсиль испытала неудержимое желание прерывать сообщения, посылать их в искаженном виде, делать все, лишь бы остановить их, но она знала, что за все труды добьется только того, что получит пулю в затылок. Кроме того, как только корабли покинули пределы планеты, которая блокировала сигналы, они могли связываться друг с другом без помощи трансляционной станции. И действительно, поток сообщений через станцию стал утихать.
   На орбите остался только один корабль — «Левиафан». Люсиль никогда не видела его, но, судя по похвальбам гардианов и радиосообщениям, «Левиафан» был самым огромным из существующих боевых кораблей, первым и единственным в своем роде.
   Какого черта они оставили боевой корабль на месте? Одержимая любопытством, Люсиль бросила взгляд через плечо, проверяя, следит ли за ней гардиан-охранник. Слава Богу, гардианы увлеченно болтали друг с другом о вчерашней игре в покер. Люсиль поймала сигнал с «Левиафана» и прислушалась, прижав к голове наушники. Если повезет, она услышит уже понятный ей код.
   — …Пока, Каррузерс. Увидимся через пару месяцев.
   Люсиль удивленно подняла брови. Гардианы говорили открытым текстом! Никакого кода! Но такое происходило уже не в первый раз. Частные разговоры экипажа «Левиафана» занимали половину времени, отпущенного на связь.
   — Пожалуй, да, Джонни. Отправляйся развлекаться, а я попытаюсь убедить этих олухов из Столицы прислать мне еще истребителей. Или хотя бы вернуть остатки моих людей. У меня уцелело меньше половины личного состава.
   Любопытство Люсиль достигло небывалых высот. Похоже, беседовали два старших офицера, прощаясь друг с другом.
   — …Что ты дергаешься? Они отстают от графика только на шесть тысяч часов.
   — Ничего себе «только»! Слушай, если серьезно — будьте осторожны. Флот должен действовать под прикрытием «Левиафана». Мы не можем допустить разделения войск.
   — Знаю, знаю — этак весь план боя полетит к чертям. Но приказ есть приказ. «Главный штурмовой флот должен вылететь по графику. Этот приказ не подлежит обсуждению».
   — Да, слышал: «Все корабли, еще не готовые к полету, присоединятся к флоту позже», — закончил цитату второй голос. — Но, с другой стороны, это не так уж плохо: значит, нас отправят вместе с вами.
   — Но «Левиафан» даже наполовину не готов к вылету!