Страница:
– Почему нужно так часто мыться? – решила уточнить она.
– У женщин кожа еще нежнее, чем у мужчин. Если не мыть, быстро разовьются заболевания кожи, – пояснил один из дирренган, обрабатывая ее щупальце. – Вам не рассказывал ваш муж? Он же помогал нам разработать лечение от различных вирусных заболеваний, до этого была страшно тяжелая ситуации. Многие гибли. Но все равно лучше лишний раз вымыть, чем потом лечиться, – добавил дирренганин, и Аолла с ним согласилась. Опять была процедура втирания в кожу составов, а затем ей так же спокойно помогли одеться. Теперь она хорошо поняла беспокойство дирренган, когда они узнали, что Креил остался в их облике. При таком сложном уходе, они были вынуждены помогать друг другу при чисто гигиенических процедурах, а кому из землян могло бы прийти это в голову?
Завтракали все вместе, только Креил снова не пришел, сославшись на болезнь. Аолла не переживала за него, зная, что ему обеспечен хороший уход, но как только она вошла в помещение для еды, Яниа сразу заговорила.
– Я заходила к вашему мужу ночью, ему было очень плохо, и мы не уверены, что довезем его живым до Дирренга.
– Странно, мне так не показалось, – удивилась Аолла.
– А нам странно, что вы этого не чувствуете. Вы же женщина, казалось бы… – Яниа не закончила, а Аолла подумала, что все время попадает с дирренганами в идиотское положение.
– Не знаю, что сказать, – Аолла смутилась. Дирренгане явно что-то недоговаривали.
– Скажите, Аолла. Вы вообще не чувствуете его боль или просто уже так к ней привыкли, что не обращаете внимание?
– Не понимаю…
– Креил сказал, что на Земле ему регулярно делали обезболивание. С чего вы решили, что в дирренганском облике он может без этого обойтись?
– У нас нет препаратов, которые были бы эффективны для этого облика.
– Вы уверены? Мы попробовали ему применить наши. Конечно, нельзя сказать, что это решает все проблемы, но даже частично облегчить его состояние – и то здорово. Он считает, будет лучше, если вводить препарат вдоль пси-входов. Вы сможете справиться с этим?
– Но ведь у вас нет Вард-аппаратуры!
– Зачем вам дополнительные щупальца? Посмотрите свое тело, неужели этих недостаточно? Мне всегда казалось, что по части манипуляторов, природа очень щедро наделила дирренган, – Яниа подняла сразу четыре из них. Два кончались длинными, больше десяти сантиметров, и очень острыми когтями, а два других мягко распадались на конце на крохотные «пальчики».
– Вард-аппаратура – это не только щупальца, а возможность мыслить на разных уровнях. Это очень помогает при сложных операциях, увеличивая объем памяти и скорость мышления во много раз. К тому же я не могу хорошо управлять вашими щупальцами, а для ввода нужна большая точность, иначе можно искалечить его.
– И вы плохо чувствуете его боль? – уточнила Яниа. – Он добавил защитную блокировку, но я женщина, а у нас, дирренган, хорошая чувствительность на такие вещи, – она секунду помолчала и осторожно спросила: – Зачем вы нас обманули, Аолла? Он ведь вовсе не ваш муж. На вашей планете нет многомужества. Мы связались с Землей, прежде чем сказать вам это, так что не пытайтесь отрицать.
Аолла не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала такой стыд. Ее легко уличили во лжи, и она сразу решила больше даже не пытаться лгать дирренганам.
– Поймите меня правильно. Когда я услышала про ваше многомужество, а на корабле всего одна женщина, то просто побоялась остаться без мужа в такой ситуации, – объяснила Аолла, заканчивая под дружное лязганье пастей. Дирренган невероятно развеселила ее откровенность.
– Она решила, что мы ее съедим, – заметил Секретарь, отсмеявшись. – Или применим насилие, только я не понимаю, с какой целью? Яниа, – уже серьезно добавил он, – ты потом объясни Аолле устройство семьи у нас, а то мы еще смутим ее совсем.
– Хорошо, – согласилась Яниа. – Но сейчас меня больше волнует Креил ван Рейн. Значит, вы уверены, Аолла, что не сможете ввести ему препарат?
– Вряд ли справлюсь. – Аолла подняла щупальце. Безусловно, нужно было достаточное время, чтобы иметь необходимую точность движений.
– Ладно, – решила Яниа. – Тогда я сама попытаюсь. Не скажу, что разбираюсь в землянах, но дирренганскую анатомию я знаю прекрасно и с точностью движений – у меня никаких проблем.
Креила уложили на сложный операционный стол. Яниа очень мягко уговаривала его рискнуть, убеждая в необходимости обезболивания. Она вглядывалась в схему его нервной системы на экране, действуя предельно осторожно, и процедура растянулась на много часов. Очень скоро Аолла поняла, что в большой степени Яниа полагается на то ощущение боли, которую испытывает Креил и которую она прекрасно чувствовала, несмотря на его дополнительную защиту.
– Как много точек, шестьдесят три. У вас тоже так много? – уточнил Секретарь. Все мужчины собрались в операционной и наблюдали за введением обезболивающего.
– Еще больше – восемьдесят семь, а у моего мужа – больше ста двадцати, – ответила Аолла.
– Тогда нам еще повезло, – Яниа, наконец, закончила. Ее очень утомила эта процедура, и Креил спросил, как она себя чувствует.
– Ничего, терпимо, твоими стараниями.
– Сколько тебе осталось родить детей?
– Еще троих. Поскорей бы. А то мне уже сто восемь лет. Осталось немного жить, а еще так мало успела сделать!
– Последние роды были тяжелые, – вмешался Секретарь. – И пришлось сделать большой перерыв.
– Сколько сейчас нужно в среднем мужей? – уточнил Креил.
– Шесть, но я никак не войду в «средний случай», – ответила Яниа. – Хотела тебя попросить посмотреть меня, когда прилетим и ты отдохнешь, хотя негуманно заставлять тебя работать в таком состоянии.
– Ничего, потихоньку.
Этот разговор совсем запутал Аоллу. Теперь она действительно ничего не понимала. После ужина, Яниа пригласила ее к себе в каюту. Мужчины тактично исчезли, оставив их одних.
– Мы вас запутали совсем, Аолла.
– Это так. Наверное, у вас все очень сложно.
– Не сложно, а страшно, – совершенно спокойно сказала Яниа. – Спасибо Креилу, а то ситуация была такая, что когда рождалась девочка, матери готовы были убить себя, что обрекают на такие мучения ребенка.
– Не понимаю, при чем здесь Креил?
– Он же нас лечил. Поверьте, не так-то легко было вынести свои проблемы в этой области на обозрение Галактики. Тянули до последнего, прежде чем обратились за помощью. Это случилось очень давно, около двух тысяч лет назад, и никто не знает, что явилось причиной. Креил полагает – было какое-то внешнее воздействие, которое мы проглядели. Может быть! Теперь не узнать, – Яниа помолчала. – Начались изменения на генетическом уровне, а медицине на нашей планете уделяли мало внимания. Вот сделать космический корабль – это пожалуйста, а все биологические науки долгое время находились в руках официальной религии. Мерзкая вещь! Это едва не погубило нас, такая доверчивость религиозным деятелям. Сначала заметили, что упала рождаемость. Стало огромное количество бесплодных браков. Тогда у нас не было многомужества, строжайший церковный запрет! Объявили – гневается Господь, и посадили всех каяться. Но как-то было замечено, что у женщин, скажем так мягко, не очень морального поведения, дети рождаются как и прежде. Что оставалось? Признать, что они и есть праведницы? Раз Бог на их стороне? Не представляете, что началось, когда это выяснилось. При одновременном акте сразу с двумя мужчинами оплодотворение наступало, а с одним – почти никогда. Церковники подумали-подумали, и объявили, что раз так угодно Богу… И ввели многомужество. Теперь женщина, в случае выхода замуж, должна была сразу выходить за двоих. Хочешь одного? Получай еще и второго. Только это было начало. Еще при жизни этого поколения выяснилось, что резко сократилась продолжительность жизни у женщин. Почти в три раза. Вот тут уже действительно испугались. Вопрос стал очень серьезным, и ввели обязательное количество детей, которое каждая женщина должна была родить. Сначала это было четверо. Не забывайте, что теперь в семьях было двое мужчин и одна женщина, и это минимальное число для выживания цивилизации, – Яниа снова задумалась.
– Наверное, это было совсем не здорово. А если не нравился второй муж?
– Это никого не волновало. Одного – можно было выбрать, а второго – какого дадут. С одной стороны, это научило женщин хорошо приспосабливаться к мужчинам. Я их прекрасно чувствую, могу сразу убрать конфликт, еще в самом начале. Но с другой… Мы же еще в то же самое время начали переходить к телепатической цивилизации. Вот тогда начался весь ужас! Когда поняли, что такое Психическое Слияние. И как в такой ситуации разбираться с двумя мужьями? Ситуация продолжала ухудшаться, только никто не хотел сознаваться в этом. Скоро уже было недостаточно двух мужей. Понадобилось четверо, и через очень короткое время дошли до восьми – а это физиологический предел для женского тела! И самая настоящая пытка. От девочек это обычно скрывали. Кто же решится такое рассказать своей дочери? Легче умереть.
– Неужели заставляли силой? – Аолла подумала, что ей нет никакого труда понять дирренганку, несмотря на огромную разницу их облика. – Яниа, а не пробовали искусственное оплодотворение?
– Пробовали, конечно. Сначала так и решили – смешал семенную жидкость – и никаких проблем. Только все оказалось намного сложнее. Дело вовсе не в смешивании, а в том, что только при таком разностороннем введении создается та самая среда в моем организме, когда это становится возможным. И при этом ребенок рождается вовсе не от одного отца, а наследует отдельные особенности сразу всех. Я думаю, включился какой-то резервный защитный природный механизм. Природа пыталась таким путем исправить генетику. Чем больше разнообразие исходного материала, тем меньше вероятность того, что унаследуются генетические изменения.
– Здорово!
– Это для кого? – Яниа подняла щупальце. – Для нас, женщин, настоящая пытка. Обычно начинали с четырех мужчин. Вы, наверное, заметили, Секретарь очень любит меня. Так он отказался в этом участвовать. А был моим мужем. Автоматически был разведен со мной за это.
– Жестокие законы!
– Сейчас уже мягче. Креил, когда был у нас, постарался, изменили законы. После того, как три попытки прошли неудачно, увеличили число мужчин до шести, а и четыре – это уже маленькое удовольствие. Только мне не повезло и кончилось восьмью. Жуткая боль! В организме сразу все начинает «плыть», несколько дней находишься без сознания, и только через несколько недель узнаешь, получилось или нет. Мой первый ребенок получился только с третьей попытки, – Яниа замолчала, вспоминая.
– Странно, мне совсем не показалось, что у вас такие жестокие мужья.
– Они вовсе не жестокие! – обиделась Яниа. – Что было делать? Иначе, мы бы давно вымерли. Просто сначала, когда я была молодой, не очень все это понимала. А мужчины и так делают все, что только возможно, чтобы нам, женщинам, было полегче. Мы же живем еще очень мало. Всего сто пятьдесят лет.
– Мне сказал Секретарь, они сами воспитывают детей?
– Конечно. Согласитесь. По закону, я должна родить двенадцать детей. Почти три года длится беременность. До десяти лет дети совсем беспомощные. Когда бы у меня осталось время на все остальное? А так имею медицинское образование, хотя всех моих детей воспитывали мужчины.
– Знаете, Яниа, я подумала, что в чем-то мы очень похожи, это так странно, мы ведь такие разные! А мне легко понять вас. Те же проблемы, когда ситуация вынуждает думать не о своей личной жизни, а о выживании цивилизации.
– Это печально, – Яниа хитро посмотрела на Аоллу и спросила: – Так вам понравились мои мужья? – и, лязгая пастью, вместе с Аоллой расхохоталась.
Глава 3
– У женщин кожа еще нежнее, чем у мужчин. Если не мыть, быстро разовьются заболевания кожи, – пояснил один из дирренган, обрабатывая ее щупальце. – Вам не рассказывал ваш муж? Он же помогал нам разработать лечение от различных вирусных заболеваний, до этого была страшно тяжелая ситуации. Многие гибли. Но все равно лучше лишний раз вымыть, чем потом лечиться, – добавил дирренганин, и Аолла с ним согласилась. Опять была процедура втирания в кожу составов, а затем ей так же спокойно помогли одеться. Теперь она хорошо поняла беспокойство дирренган, когда они узнали, что Креил остался в их облике. При таком сложном уходе, они были вынуждены помогать друг другу при чисто гигиенических процедурах, а кому из землян могло бы прийти это в голову?
Завтракали все вместе, только Креил снова не пришел, сославшись на болезнь. Аолла не переживала за него, зная, что ему обеспечен хороший уход, но как только она вошла в помещение для еды, Яниа сразу заговорила.
– Я заходила к вашему мужу ночью, ему было очень плохо, и мы не уверены, что довезем его живым до Дирренга.
– Странно, мне так не показалось, – удивилась Аолла.
– А нам странно, что вы этого не чувствуете. Вы же женщина, казалось бы… – Яниа не закончила, а Аолла подумала, что все время попадает с дирренганами в идиотское положение.
– Не знаю, что сказать, – Аолла смутилась. Дирренгане явно что-то недоговаривали.
– Скажите, Аолла. Вы вообще не чувствуете его боль или просто уже так к ней привыкли, что не обращаете внимание?
– Не понимаю…
– Креил сказал, что на Земле ему регулярно делали обезболивание. С чего вы решили, что в дирренганском облике он может без этого обойтись?
– У нас нет препаратов, которые были бы эффективны для этого облика.
– Вы уверены? Мы попробовали ему применить наши. Конечно, нельзя сказать, что это решает все проблемы, но даже частично облегчить его состояние – и то здорово. Он считает, будет лучше, если вводить препарат вдоль пси-входов. Вы сможете справиться с этим?
– Но ведь у вас нет Вард-аппаратуры!
– Зачем вам дополнительные щупальца? Посмотрите свое тело, неужели этих недостаточно? Мне всегда казалось, что по части манипуляторов, природа очень щедро наделила дирренган, – Яниа подняла сразу четыре из них. Два кончались длинными, больше десяти сантиметров, и очень острыми когтями, а два других мягко распадались на конце на крохотные «пальчики».
– Вард-аппаратура – это не только щупальца, а возможность мыслить на разных уровнях. Это очень помогает при сложных операциях, увеличивая объем памяти и скорость мышления во много раз. К тому же я не могу хорошо управлять вашими щупальцами, а для ввода нужна большая точность, иначе можно искалечить его.
– И вы плохо чувствуете его боль? – уточнила Яниа. – Он добавил защитную блокировку, но я женщина, а у нас, дирренган, хорошая чувствительность на такие вещи, – она секунду помолчала и осторожно спросила: – Зачем вы нас обманули, Аолла? Он ведь вовсе не ваш муж. На вашей планете нет многомужества. Мы связались с Землей, прежде чем сказать вам это, так что не пытайтесь отрицать.
Аолла не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала такой стыд. Ее легко уличили во лжи, и она сразу решила больше даже не пытаться лгать дирренганам.
– Поймите меня правильно. Когда я услышала про ваше многомужество, а на корабле всего одна женщина, то просто побоялась остаться без мужа в такой ситуации, – объяснила Аолла, заканчивая под дружное лязганье пастей. Дирренган невероятно развеселила ее откровенность.
– Она решила, что мы ее съедим, – заметил Секретарь, отсмеявшись. – Или применим насилие, только я не понимаю, с какой целью? Яниа, – уже серьезно добавил он, – ты потом объясни Аолле устройство семьи у нас, а то мы еще смутим ее совсем.
– Хорошо, – согласилась Яниа. – Но сейчас меня больше волнует Креил ван Рейн. Значит, вы уверены, Аолла, что не сможете ввести ему препарат?
– Вряд ли справлюсь. – Аолла подняла щупальце. Безусловно, нужно было достаточное время, чтобы иметь необходимую точность движений.
– Ладно, – решила Яниа. – Тогда я сама попытаюсь. Не скажу, что разбираюсь в землянах, но дирренганскую анатомию я знаю прекрасно и с точностью движений – у меня никаких проблем.
Креила уложили на сложный операционный стол. Яниа очень мягко уговаривала его рискнуть, убеждая в необходимости обезболивания. Она вглядывалась в схему его нервной системы на экране, действуя предельно осторожно, и процедура растянулась на много часов. Очень скоро Аолла поняла, что в большой степени Яниа полагается на то ощущение боли, которую испытывает Креил и которую она прекрасно чувствовала, несмотря на его дополнительную защиту.
– Как много точек, шестьдесят три. У вас тоже так много? – уточнил Секретарь. Все мужчины собрались в операционной и наблюдали за введением обезболивающего.
– Еще больше – восемьдесят семь, а у моего мужа – больше ста двадцати, – ответила Аолла.
– Тогда нам еще повезло, – Яниа, наконец, закончила. Ее очень утомила эта процедура, и Креил спросил, как она себя чувствует.
– Ничего, терпимо, твоими стараниями.
– Сколько тебе осталось родить детей?
– Еще троих. Поскорей бы. А то мне уже сто восемь лет. Осталось немного жить, а еще так мало успела сделать!
– Последние роды были тяжелые, – вмешался Секретарь. – И пришлось сделать большой перерыв.
– Сколько сейчас нужно в среднем мужей? – уточнил Креил.
– Шесть, но я никак не войду в «средний случай», – ответила Яниа. – Хотела тебя попросить посмотреть меня, когда прилетим и ты отдохнешь, хотя негуманно заставлять тебя работать в таком состоянии.
– Ничего, потихоньку.
Этот разговор совсем запутал Аоллу. Теперь она действительно ничего не понимала. После ужина, Яниа пригласила ее к себе в каюту. Мужчины тактично исчезли, оставив их одних.
– Мы вас запутали совсем, Аолла.
– Это так. Наверное, у вас все очень сложно.
– Не сложно, а страшно, – совершенно спокойно сказала Яниа. – Спасибо Креилу, а то ситуация была такая, что когда рождалась девочка, матери готовы были убить себя, что обрекают на такие мучения ребенка.
– Не понимаю, при чем здесь Креил?
– Он же нас лечил. Поверьте, не так-то легко было вынести свои проблемы в этой области на обозрение Галактики. Тянули до последнего, прежде чем обратились за помощью. Это случилось очень давно, около двух тысяч лет назад, и никто не знает, что явилось причиной. Креил полагает – было какое-то внешнее воздействие, которое мы проглядели. Может быть! Теперь не узнать, – Яниа помолчала. – Начались изменения на генетическом уровне, а медицине на нашей планете уделяли мало внимания. Вот сделать космический корабль – это пожалуйста, а все биологические науки долгое время находились в руках официальной религии. Мерзкая вещь! Это едва не погубило нас, такая доверчивость религиозным деятелям. Сначала заметили, что упала рождаемость. Стало огромное количество бесплодных браков. Тогда у нас не было многомужества, строжайший церковный запрет! Объявили – гневается Господь, и посадили всех каяться. Но как-то было замечено, что у женщин, скажем так мягко, не очень морального поведения, дети рождаются как и прежде. Что оставалось? Признать, что они и есть праведницы? Раз Бог на их стороне? Не представляете, что началось, когда это выяснилось. При одновременном акте сразу с двумя мужчинами оплодотворение наступало, а с одним – почти никогда. Церковники подумали-подумали, и объявили, что раз так угодно Богу… И ввели многомужество. Теперь женщина, в случае выхода замуж, должна была сразу выходить за двоих. Хочешь одного? Получай еще и второго. Только это было начало. Еще при жизни этого поколения выяснилось, что резко сократилась продолжительность жизни у женщин. Почти в три раза. Вот тут уже действительно испугались. Вопрос стал очень серьезным, и ввели обязательное количество детей, которое каждая женщина должна была родить. Сначала это было четверо. Не забывайте, что теперь в семьях было двое мужчин и одна женщина, и это минимальное число для выживания цивилизации, – Яниа снова задумалась.
– Наверное, это было совсем не здорово. А если не нравился второй муж?
– Это никого не волновало. Одного – можно было выбрать, а второго – какого дадут. С одной стороны, это научило женщин хорошо приспосабливаться к мужчинам. Я их прекрасно чувствую, могу сразу убрать конфликт, еще в самом начале. Но с другой… Мы же еще в то же самое время начали переходить к телепатической цивилизации. Вот тогда начался весь ужас! Когда поняли, что такое Психическое Слияние. И как в такой ситуации разбираться с двумя мужьями? Ситуация продолжала ухудшаться, только никто не хотел сознаваться в этом. Скоро уже было недостаточно двух мужей. Понадобилось четверо, и через очень короткое время дошли до восьми – а это физиологический предел для женского тела! И самая настоящая пытка. От девочек это обычно скрывали. Кто же решится такое рассказать своей дочери? Легче умереть.
– Неужели заставляли силой? – Аолла подумала, что ей нет никакого труда понять дирренганку, несмотря на огромную разницу их облика. – Яниа, а не пробовали искусственное оплодотворение?
– Пробовали, конечно. Сначала так и решили – смешал семенную жидкость – и никаких проблем. Только все оказалось намного сложнее. Дело вовсе не в смешивании, а в том, что только при таком разностороннем введении создается та самая среда в моем организме, когда это становится возможным. И при этом ребенок рождается вовсе не от одного отца, а наследует отдельные особенности сразу всех. Я думаю, включился какой-то резервный защитный природный механизм. Природа пыталась таким путем исправить генетику. Чем больше разнообразие исходного материала, тем меньше вероятность того, что унаследуются генетические изменения.
– Здорово!
– Это для кого? – Яниа подняла щупальце. – Для нас, женщин, настоящая пытка. Обычно начинали с четырех мужчин. Вы, наверное, заметили, Секретарь очень любит меня. Так он отказался в этом участвовать. А был моим мужем. Автоматически был разведен со мной за это.
– Жестокие законы!
– Сейчас уже мягче. Креил, когда был у нас, постарался, изменили законы. После того, как три попытки прошли неудачно, увеличили число мужчин до шести, а и четыре – это уже маленькое удовольствие. Только мне не повезло и кончилось восьмью. Жуткая боль! В организме сразу все начинает «плыть», несколько дней находишься без сознания, и только через несколько недель узнаешь, получилось или нет. Мой первый ребенок получился только с третьей попытки, – Яниа замолчала, вспоминая.
– Странно, мне совсем не показалось, что у вас такие жестокие мужья.
– Они вовсе не жестокие! – обиделась Яниа. – Что было делать? Иначе, мы бы давно вымерли. Просто сначала, когда я была молодой, не очень все это понимала. А мужчины и так делают все, что только возможно, чтобы нам, женщинам, было полегче. Мы же живем еще очень мало. Всего сто пятьдесят лет.
– Мне сказал Секретарь, они сами воспитывают детей?
– Конечно. Согласитесь. По закону, я должна родить двенадцать детей. Почти три года длится беременность. До десяти лет дети совсем беспомощные. Когда бы у меня осталось время на все остальное? А так имею медицинское образование, хотя всех моих детей воспитывали мужчины.
– Знаете, Яниа, я подумала, что в чем-то мы очень похожи, это так странно, мы ведь такие разные! А мне легко понять вас. Те же проблемы, когда ситуация вынуждает думать не о своей личной жизни, а о выживании цивилизации.
– Это печально, – Яниа хитро посмотрела на Аоллу и спросила: – Так вам понравились мои мужья? – и, лязгая пастью, вместе с Аоллой расхохоталась.
Глава 3
Полукруглый кабинет, как обычно, тонет в полумраке. Даже полумаска не в силах скрыть величавой торжественности председательствующего за овальным столом, так и кажется, что под ней скрыта ликующая улыбка.
– Итак, господа, мы успешно прошли первый этап.
– Поздравления, Первый! – Второй слегка опускает голову.
– Спасибо, спасибо. Наши враги ослаблены. Мы удалили с Земли мерзкую тварь, именуемую Креилом ван Рейном. Но и это не все. Вместе с ним удалось убрать Аоллу ван Вандерлит, как вы знаете, не менее опасную тварь. Надеюсь, точнее, у нас теперь есть все основания надеяться на это, и в дальнейшем наш план не встретит сколько-нибудь существенных препятствий.
– Хотелось бы верить в это, – Третий вступает в разговор. – Что господин председательствующий планирует дальше? Какие новые требования мы выдвинем Аль-Ришаду?
– Правду, конечно, мы потребуем правду! И пусть они попробуют нам ее не огласить. Передайте мою благодарность Доктору Никто за его блестящее изложение теории изменения личности. Ему удалось подобрать простые слова, которые, надеюсь, дошли до сердца каждого честного землянина.
– Говорят, психушкам прибавилось работы, – угрюмо заметил Пятый.
– Что поделать, господа! Большая политика не бывает без жертв. Кто-то всегда страдает. Не забывайте, справедливость на нашей стороне, да и что может быть выше цели: «Земля – людям!» Никогда еще ни одна партия не имела столь мощной идеологической поддержки. Итак, Третий, вы по-прежнему отвечаете за передачу в сеть GlobalNet новых разоблачительных материалов. В этот костер, который мы разожгли, необходимо все время подбрасывать дровишки! Сейчас главное – нагнетать страх, до истерии! Человек, когда ему страшно, готов хвататься за любую соломинку. Наша Лига, призванная защитить людей от нелюдей, протянет руку помощи страждущим. Таким образом, наши ряды неимоверно вырастут, что, в свою очередь, даст нам право потребовать удаления с Земли уже всех нелюдей. Всех, без каких-либо исключений! И тогда, мы, руководили Лиги, сможем спокойно выйти из тени и возглавить новое правительство Земли, состоящее из одних людей! Какая, замечу, благородная цель объединяет наши ряды!
– Браво, Первый! – В благоговейном порыве Четвертый вскакивает со своего места, но его одинокие аплодисменты под неодобрительными взглядами остальных быстро смолкают.
– Хотелось бы поговорить о возможных сложностях, – вступает в разговор Третий. – Первая, самая серьезная проблема, – финансы. Стартовый этап нашей кампании стоил больших денег. Нужно отдать должное Советнику Строггорну. Я предупреждал еще на первом заседании, что это чудовище стоит целой армии. Кроме того, как выяснилось, у него на службе находится разветвленная агентурная сеть, которой пронизаны абсолютно все страны. И, к нашему сожалению, многие банкиры так им запуганы, что склонить их на нашу сторону будет непросто. Так что – деньги наша главная проблема. Советник идет по пятам, мы вынуждены постоянно бросать оборудование, и хотя каждая его единица стоит дешево, все вместе… Один из наших агентов едва не был пойман. Буквально через несколько минут, как он ушел из кафе, откуда выходил в Сеть, нагрянула полиция. Бармен потом рассказал, что с полицией были телепаты. А мы так и не смогли пока понять, каким образом удалось выследить выход в сеть именно нашего человека.
– Ничего, ничего, – голос председательствующего полон энтузиазма. – Сейчас пойдет массовый приток людей в Лигу, и мы сможем пополнить наши денежные запасы за счет вновь прибывших. Нам нужно продержаться всего несколько месяцев, сейчас, главное, не сбавлять напор. Тем не менее, подводя итог, еще раз замечу – все идет пока прекрасно, господа, пре-крас-но!
После прилета Аоллу сразу отстранили от Креила. Она пыталась настоять на своем постоянном присутствии, ей мягко объясняли, что в этом нет необходимости.
Дирренг откровенно не понравился Аолле. Небо, почти всегда покрытое низко нависшими тучами, здания, углубленные в почву, – все это создавало впечатление постоянного траура, висящего над планетой.
Аолле предоставили огромный «дом», наглухо вросший в скалу и рассчитанный на шквальный ураганный ветер, так часто бушующий над Дирренгом. Она пыталась понять утонченно-изощренное искусство дирренган, но разница в этой области была слишком большой. Огромное значение в дирренганской культуре играли различные верования и малопонятные для Аоллы философские школы. Сейчас она остро почувствовала разницу своего мышления и мышления Креила. Тому в свое время не составило никакого труда проникнуть в суть философских учений Дирренга и создать свою школу, отличную от традиционной и эффективно помогающую выживанию.
Двое мужей по-прежнему оставались с ней, помогая, ухаживая и стараясь скрасить вынужденное одиночество. Каждый день она летала к Креилу, часто даже не имея возможности поговорить с ним. Дирренганские врачи использовали свои способы лечения, и большую часть времени Креил спал. Аолла садилась перед прозрачным куполом, разглядывая неподвижного дирренганина, и старалась доказать самой себе необходимость дальнейшего пребывания на Дирренге, что с каждым днем было все сложнее.
Лишь через месяц дирренгане разрешили Креилу поселиться вместе с Аоллой, но каждый день он летал в клинику на осмотр. После того, как удалось синтезировать обезболивающие для дирренганского Облика, его состояние немного стабилизировалось, но даже общение с Креилом не избавило Аоллу от тоски. В один из дней, устав от ее подавленности, он попытался понять причину этого, долго вслушиваясь в ее ощущения.
– Что тебе здесь так не нравится, девочка?
– Не знаю, Креил, меня все время что-то томит. Не могу понять отчего.
– Может я смогу помочь? – вмешалась в разговор Яниа, молча присутствовавшая при этом. – Вы, Аолла, думаете, что это тоска по родине, но мне кажется это не так. Я думаю, виноват ваш облик и возраст. Для дирренганки, вам слишком много лет, чтобы обходиться без мужчины.
– Что???
– Ваше тело требует определенных вещей. Вам нужна ласка, тепло, чтобы кто-то был рядом. Я ясно выразилась?
– Слишком ясно, Яниа, – Креил рассмеялся, страшно обидев этим Аоллу.
– Это перебор! Хватит того, что Строггорн намекал на это перед отлетом!
– Это он не случайно. Я думаю, когда ты решила пройти регрессию в дирренганский облик, он сразу пошел это выяснять.
– Но я же не могу, Креил! Ты пойми! Есть вещи просто невозможные!
– Никто и не говорит о полноценных отношениях, – снова вмешалась Яниа. – Понятно, что ваш муж этого не поймет, но даже если вы просто разрешите вашим «мужьям» немного вас ласкать, этого хватит. Поверьте, дирренганские мужчины прекрасно умеют снять напряжение такого рода и при этом не доставят вам неприятностей с вашим мужем.
– Не знаю, – Аолла задумчиво посмотрела на Креила.
– Меня тебе Строггорн точно не простит. Я – это слишком реально, а дирренгане – это абстракция.
– Странные у вас все-таки отношения, – Яниа слегка зашевелила щупальцами. – У нас бы не возникло никаких проблем.
– А у нас, Яниа, это слишком часто порождает неразрешимые проблемы, – сказал Креил, посмотрев на расстроенную Аоллу. – И все-таки хотя бы подумай над этим или – возвращайся домой. Строггорн будет счастлив, ты же знаешь…
– Я не могу вернуться и бросить тебя одного. Это предательство.
– Ты слишком серьезно все воспринимаешь, девочка. Самое плохое для меня уже сделано. Мы с тобой прекрасно знаем, что мучиться мне осталось недолго. Какая разница, в конце концов, где умирать!
– Почему ты говоришь о смерти? Кто тебе это сказал?
– На Дирренге, Аолла, как-то не принято скрывать состояние больного. Им трудно сказать, сколько точно мне осталось, но – немного.
– Немного, – для нас могут быть целые годы. Или не так?
– Думаю, на этот раз – не так. Мое тело все меньше становится приспособленным для жизни на Дирренге. Здесь ничего нельзя поправить или изменить. Лечения нет. Тебе как-то объясняли, для того чтобы меня вылечить, мое тело нужно разобрать до атомов. Потом – их исправить. А потом – снова собрать. Только никто не разрешит это сделать.
– Совет Вселенной?…
– Конечно. Как говорит Велиор, таким образом каждый захотел бы спасти своих родственников. Именно поэтому никто и не станет этого делать. Жалею я только совсем о другом. Мы теряем время. Я бы мог работать, помочь землянам, а так, боюсь, когда они меня позовут, будет слишком поздно что-либо делать. Я просто буду не в состоянии работать, если вообще буду жив.
– Это так страшно, Креил!
– Я хотел пригласить тебя завтра в одно место. Вот там, действительно, будет страшно.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты узнала правду обо мне. Я никогда и никому об этом не рассказывал. Мне кажется только Странница знала об этом, да Линган с Лао, потому что как-то лечили меня.
– Объясни…
– Завтра ты все увидишь сама. Потерпи, всего одна ночь.
Аолла вернулась к себе и в эту ночь позволила делать своим «мужьям» то, что они считали нужным. Но вопреки заверениям Креила и Яниа, беспокойство и тоска только усилились от этого.
Машина приземлилась рядом с ажурным, фантастическим зданием, увенчанным огромным шпилем, уносящимся вверх и исчезающим в низких облаках.
Они прошли в огромный зал с казавшимися бесконечными черными плитами одинакового размера, с выбитыми непонятными для Аоллы словами на каждой. Все это напомнило Аолле кладбище. Они стояли почти у самого входа, мягкий рассеянный свет струился откуда-то сверху и от всего этого веяло чем-то потусторонним.
– Что это, Креил? – Аолла испуганно смотрела вперед, не желая заходить внутрь.
– Это кладбище, Аолла. Ты правильно подумала, девочка. Оно не совсем обычное, потому что одновременно это и памятник погибшим.
– И от чего они умерли, так много дирренган?
– Их убил я.
Почти мгновенно Аолла попыталась проникнуть в его мозг, не веря и не понимая его шутки, но ей это, как всегда, не удалось.
– Что ты говоришь…?
– Это правда. Я говорю правду.
Больше всего сейчас Аоллу поразило, что мозг Креила отражал только бесконечное спокойствие, от которого ей стало невыразимо страшно.
– Но это не может быть правдой!
– Это правда, Аолла, – вмешалась в разговор Яниа. – Советник говорит правду. Эти дирренгане погибли во время испытаний различных препаратов для лечения наших генетических патологий. Это конечно страшно, что их так много, но другого пути не было.
– Они… погибли….. испытаний? Этого не может быть! Креил, ты же не способен на такое!
– Почему? Почему не способен? Иного решения никто не знает. Эти препараты очень специфичны. Настолько, что приходится проводить испытания сразу на тех существах, для которых они предназначены.
– А почему погибают? От «лечения»?
– От лечения. Это только ты, девочка, думаешь, что я гений. Что разработать эти препараты можно в два счета. А это ведь совсем не так. Иногда нужны годы для разработки и длительное время для корректировки. Только после этого смертность от их применения станет меньше.
– Меньше? Ты хочешь сказать, что даже при отработанных методах все равно погибают?
– Погибают. Далеко не всех удается спасти. Повреждения генетических структур могут быть очень серьезными. С другой стороны, при таком массовом лечении невозможно наблюдать за каждым, кто принимает препараты. Мы еще не знали ситуации, когда приходится лечить все население планеты одновременно. Понимаешь, насколько это сложно?
– Креил, на Земле… на Земле? Нас это тоже ждет?
– Конечно. Именно это я и пытался объяснить Лингану перед отлетом. Что и так будет много жертв. А чем больше мы тянем с разработкой лекарств, тем хуже будет потом.
– Уйдем отсюда. Мне плохо.
– Мы не можем уйти, Аолла. Это невежливо.
Они шли по огромному залу с бесконечными рядами плит, а у Аоллы вертелось в голове, что все это ждет землян впереди. Она все время возвращалась к тому, что сказал Креил накануне. Это действительно было самое страшное, что только можно было себе представить.
В крохотном кафе, запрятанном в одном из многочисленных переулков Женевы, в полумраке сидели Председатель Лиги Свободы Земли и человек, называвший себя «Третьим».
– Что случилось? – Лицо Председателя в неровном свете было слегка зеленоватым. – Почему вы вызвали меня, да еще столь экстренным образом?
– Мне страшно. – Не вдаваясь ни в какие объяснения, сразу сказал Третий.
– Что??? – почти прошипел, с трудом сдерживая голос, Председательствующий. – Вы можете объяснить, что такого могло произойти, что вы выдернули меня с другого конца света и перебросили в центр Европы?
– Несчастье. Сразу с двумя нашими агентами, выходившими в сеть.
– Мда. – Председатель нахмурился. – Вы хотите сказать, что ваших агентов убили? – Он сразу стал прикидывать, как можно будет использовать эти смерти в интересах дела.
– Итак, господа, мы успешно прошли первый этап.
– Поздравления, Первый! – Второй слегка опускает голову.
– Спасибо, спасибо. Наши враги ослаблены. Мы удалили с Земли мерзкую тварь, именуемую Креилом ван Рейном. Но и это не все. Вместе с ним удалось убрать Аоллу ван Вандерлит, как вы знаете, не менее опасную тварь. Надеюсь, точнее, у нас теперь есть все основания надеяться на это, и в дальнейшем наш план не встретит сколько-нибудь существенных препятствий.
– Хотелось бы верить в это, – Третий вступает в разговор. – Что господин председательствующий планирует дальше? Какие новые требования мы выдвинем Аль-Ришаду?
– Правду, конечно, мы потребуем правду! И пусть они попробуют нам ее не огласить. Передайте мою благодарность Доктору Никто за его блестящее изложение теории изменения личности. Ему удалось подобрать простые слова, которые, надеюсь, дошли до сердца каждого честного землянина.
– Говорят, психушкам прибавилось работы, – угрюмо заметил Пятый.
– Что поделать, господа! Большая политика не бывает без жертв. Кто-то всегда страдает. Не забывайте, справедливость на нашей стороне, да и что может быть выше цели: «Земля – людям!» Никогда еще ни одна партия не имела столь мощной идеологической поддержки. Итак, Третий, вы по-прежнему отвечаете за передачу в сеть GlobalNet новых разоблачительных материалов. В этот костер, который мы разожгли, необходимо все время подбрасывать дровишки! Сейчас главное – нагнетать страх, до истерии! Человек, когда ему страшно, готов хвататься за любую соломинку. Наша Лига, призванная защитить людей от нелюдей, протянет руку помощи страждущим. Таким образом, наши ряды неимоверно вырастут, что, в свою очередь, даст нам право потребовать удаления с Земли уже всех нелюдей. Всех, без каких-либо исключений! И тогда, мы, руководили Лиги, сможем спокойно выйти из тени и возглавить новое правительство Земли, состоящее из одних людей! Какая, замечу, благородная цель объединяет наши ряды!
– Браво, Первый! – В благоговейном порыве Четвертый вскакивает со своего места, но его одинокие аплодисменты под неодобрительными взглядами остальных быстро смолкают.
– Хотелось бы поговорить о возможных сложностях, – вступает в разговор Третий. – Первая, самая серьезная проблема, – финансы. Стартовый этап нашей кампании стоил больших денег. Нужно отдать должное Советнику Строггорну. Я предупреждал еще на первом заседании, что это чудовище стоит целой армии. Кроме того, как выяснилось, у него на службе находится разветвленная агентурная сеть, которой пронизаны абсолютно все страны. И, к нашему сожалению, многие банкиры так им запуганы, что склонить их на нашу сторону будет непросто. Так что – деньги наша главная проблема. Советник идет по пятам, мы вынуждены постоянно бросать оборудование, и хотя каждая его единица стоит дешево, все вместе… Один из наших агентов едва не был пойман. Буквально через несколько минут, как он ушел из кафе, откуда выходил в Сеть, нагрянула полиция. Бармен потом рассказал, что с полицией были телепаты. А мы так и не смогли пока понять, каким образом удалось выследить выход в сеть именно нашего человека.
– Ничего, ничего, – голос председательствующего полон энтузиазма. – Сейчас пойдет массовый приток людей в Лигу, и мы сможем пополнить наши денежные запасы за счет вновь прибывших. Нам нужно продержаться всего несколько месяцев, сейчас, главное, не сбавлять напор. Тем не менее, подводя итог, еще раз замечу – все идет пока прекрасно, господа, пре-крас-но!
***
Дирренг встретил Аоллу и Креила проливным дождем. Над космодромом гремела гроза, мрачные тучи опускались почти до самой поверхности планеты, сливаясь с ней в неразличимую пелену. Несколько машин встречали Креила. Погрузив на носилки, его сразу отправили в клинику для обследования и подбора возможного лечения.После прилета Аоллу сразу отстранили от Креила. Она пыталась настоять на своем постоянном присутствии, ей мягко объясняли, что в этом нет необходимости.
Дирренг откровенно не понравился Аолле. Небо, почти всегда покрытое низко нависшими тучами, здания, углубленные в почву, – все это создавало впечатление постоянного траура, висящего над планетой.
Аолле предоставили огромный «дом», наглухо вросший в скалу и рассчитанный на шквальный ураганный ветер, так часто бушующий над Дирренгом. Она пыталась понять утонченно-изощренное искусство дирренган, но разница в этой области была слишком большой. Огромное значение в дирренганской культуре играли различные верования и малопонятные для Аоллы философские школы. Сейчас она остро почувствовала разницу своего мышления и мышления Креила. Тому в свое время не составило никакого труда проникнуть в суть философских учений Дирренга и создать свою школу, отличную от традиционной и эффективно помогающую выживанию.
Двое мужей по-прежнему оставались с ней, помогая, ухаживая и стараясь скрасить вынужденное одиночество. Каждый день она летала к Креилу, часто даже не имея возможности поговорить с ним. Дирренганские врачи использовали свои способы лечения, и большую часть времени Креил спал. Аолла садилась перед прозрачным куполом, разглядывая неподвижного дирренганина, и старалась доказать самой себе необходимость дальнейшего пребывания на Дирренге, что с каждым днем было все сложнее.
Лишь через месяц дирренгане разрешили Креилу поселиться вместе с Аоллой, но каждый день он летал в клинику на осмотр. После того, как удалось синтезировать обезболивающие для дирренганского Облика, его состояние немного стабилизировалось, но даже общение с Креилом не избавило Аоллу от тоски. В один из дней, устав от ее подавленности, он попытался понять причину этого, долго вслушиваясь в ее ощущения.
– Что тебе здесь так не нравится, девочка?
– Не знаю, Креил, меня все время что-то томит. Не могу понять отчего.
– Может я смогу помочь? – вмешалась в разговор Яниа, молча присутствовавшая при этом. – Вы, Аолла, думаете, что это тоска по родине, но мне кажется это не так. Я думаю, виноват ваш облик и возраст. Для дирренганки, вам слишком много лет, чтобы обходиться без мужчины.
– Что???
– Ваше тело требует определенных вещей. Вам нужна ласка, тепло, чтобы кто-то был рядом. Я ясно выразилась?
– Слишком ясно, Яниа, – Креил рассмеялся, страшно обидев этим Аоллу.
– Это перебор! Хватит того, что Строггорн намекал на это перед отлетом!
– Это он не случайно. Я думаю, когда ты решила пройти регрессию в дирренганский облик, он сразу пошел это выяснять.
– Но я же не могу, Креил! Ты пойми! Есть вещи просто невозможные!
– Никто и не говорит о полноценных отношениях, – снова вмешалась Яниа. – Понятно, что ваш муж этого не поймет, но даже если вы просто разрешите вашим «мужьям» немного вас ласкать, этого хватит. Поверьте, дирренганские мужчины прекрасно умеют снять напряжение такого рода и при этом не доставят вам неприятностей с вашим мужем.
– Не знаю, – Аолла задумчиво посмотрела на Креила.
– Меня тебе Строггорн точно не простит. Я – это слишком реально, а дирренгане – это абстракция.
– Странные у вас все-таки отношения, – Яниа слегка зашевелила щупальцами. – У нас бы не возникло никаких проблем.
– А у нас, Яниа, это слишком часто порождает неразрешимые проблемы, – сказал Креил, посмотрев на расстроенную Аоллу. – И все-таки хотя бы подумай над этим или – возвращайся домой. Строггорн будет счастлив, ты же знаешь…
– Я не могу вернуться и бросить тебя одного. Это предательство.
– Ты слишком серьезно все воспринимаешь, девочка. Самое плохое для меня уже сделано. Мы с тобой прекрасно знаем, что мучиться мне осталось недолго. Какая разница, в конце концов, где умирать!
– Почему ты говоришь о смерти? Кто тебе это сказал?
– На Дирренге, Аолла, как-то не принято скрывать состояние больного. Им трудно сказать, сколько точно мне осталось, но – немного.
– Немного, – для нас могут быть целые годы. Или не так?
– Думаю, на этот раз – не так. Мое тело все меньше становится приспособленным для жизни на Дирренге. Здесь ничего нельзя поправить или изменить. Лечения нет. Тебе как-то объясняли, для того чтобы меня вылечить, мое тело нужно разобрать до атомов. Потом – их исправить. А потом – снова собрать. Только никто не разрешит это сделать.
– Совет Вселенной?…
– Конечно. Как говорит Велиор, таким образом каждый захотел бы спасти своих родственников. Именно поэтому никто и не станет этого делать. Жалею я только совсем о другом. Мы теряем время. Я бы мог работать, помочь землянам, а так, боюсь, когда они меня позовут, будет слишком поздно что-либо делать. Я просто буду не в состоянии работать, если вообще буду жив.
– Это так страшно, Креил!
– Я хотел пригласить тебя завтра в одно место. Вот там, действительно, будет страшно.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты узнала правду обо мне. Я никогда и никому об этом не рассказывал. Мне кажется только Странница знала об этом, да Линган с Лао, потому что как-то лечили меня.
– Объясни…
– Завтра ты все увидишь сама. Потерпи, всего одна ночь.
Аолла вернулась к себе и в эту ночь позволила делать своим «мужьям» то, что они считали нужным. Но вопреки заверениям Креила и Яниа, беспокойство и тоска только усилились от этого.
***
Они летели почти несколько часов, – Креил, Аолла и Яниа с Секретарем. Все были столь серьезны, что Аолле это напоминало какой-то сложный ритуал. Она пыталась сообразить, что бы это могло означать, но ничего не приходило ей в голову.Машина приземлилась рядом с ажурным, фантастическим зданием, увенчанным огромным шпилем, уносящимся вверх и исчезающим в низких облаках.
Они прошли в огромный зал с казавшимися бесконечными черными плитами одинакового размера, с выбитыми непонятными для Аоллы словами на каждой. Все это напомнило Аолле кладбище. Они стояли почти у самого входа, мягкий рассеянный свет струился откуда-то сверху и от всего этого веяло чем-то потусторонним.
– Что это, Креил? – Аолла испуганно смотрела вперед, не желая заходить внутрь.
– Это кладбище, Аолла. Ты правильно подумала, девочка. Оно не совсем обычное, потому что одновременно это и памятник погибшим.
– И от чего они умерли, так много дирренган?
– Их убил я.
Почти мгновенно Аолла попыталась проникнуть в его мозг, не веря и не понимая его шутки, но ей это, как всегда, не удалось.
– Что ты говоришь…?
– Это правда. Я говорю правду.
Больше всего сейчас Аоллу поразило, что мозг Креила отражал только бесконечное спокойствие, от которого ей стало невыразимо страшно.
– Но это не может быть правдой!
– Это правда, Аолла, – вмешалась в разговор Яниа. – Советник говорит правду. Эти дирренгане погибли во время испытаний различных препаратов для лечения наших генетических патологий. Это конечно страшно, что их так много, но другого пути не было.
– Они… погибли….. испытаний? Этого не может быть! Креил, ты же не способен на такое!
– Почему? Почему не способен? Иного решения никто не знает. Эти препараты очень специфичны. Настолько, что приходится проводить испытания сразу на тех существах, для которых они предназначены.
– А почему погибают? От «лечения»?
– От лечения. Это только ты, девочка, думаешь, что я гений. Что разработать эти препараты можно в два счета. А это ведь совсем не так. Иногда нужны годы для разработки и длительное время для корректировки. Только после этого смертность от их применения станет меньше.
– Меньше? Ты хочешь сказать, что даже при отработанных методах все равно погибают?
– Погибают. Далеко не всех удается спасти. Повреждения генетических структур могут быть очень серьезными. С другой стороны, при таком массовом лечении невозможно наблюдать за каждым, кто принимает препараты. Мы еще не знали ситуации, когда приходится лечить все население планеты одновременно. Понимаешь, насколько это сложно?
– Креил, на Земле… на Земле? Нас это тоже ждет?
– Конечно. Именно это я и пытался объяснить Лингану перед отлетом. Что и так будет много жертв. А чем больше мы тянем с разработкой лекарств, тем хуже будет потом.
– Уйдем отсюда. Мне плохо.
– Мы не можем уйти, Аолла. Это невежливо.
Они шли по огромному залу с бесконечными рядами плит, а у Аоллы вертелось в голове, что все это ждет землян впереди. Она все время возвращалась к тому, что сказал Креил накануне. Это действительно было самое страшное, что только можно было себе представить.
***
Швейцария, Женева.В крохотном кафе, запрятанном в одном из многочисленных переулков Женевы, в полумраке сидели Председатель Лиги Свободы Земли и человек, называвший себя «Третьим».
– Что случилось? – Лицо Председателя в неровном свете было слегка зеленоватым. – Почему вы вызвали меня, да еще столь экстренным образом?
– Мне страшно. – Не вдаваясь ни в какие объяснения, сразу сказал Третий.
– Что??? – почти прошипел, с трудом сдерживая голос, Председательствующий. – Вы можете объяснить, что такого могло произойти, что вы выдернули меня с другого конца света и перебросили в центр Европы?
– Несчастье. Сразу с двумя нашими агентами, выходившими в сеть.
– Мда. – Председатель нахмурился. – Вы хотите сказать, что ваших агентов убили? – Он сразу стал прикидывать, как можно будет использовать эти смерти в интересах дела.