Андерсен Лора. Земля

   – Именно это и позволяет нам сейчас оказывать помощь людям.
   – Угу, – Строггорн кивнул на экраны телекомов, где телеведущие продолжали раскручивать шоу. – А они захотели бы этого? Если бы мы не заставили?
   – Ты играешь с огнем, Строггорн! У Земли было только два пути – погибнуть или принять путь ускоренной биологической эволюции. Сейчас, фактически, и делается этот выбор. Каждый человек волен решать для себя: принимать помощь Вардов со всеми вытекающими из этого последствиями, или – умирать.
   – Это – не выбор, Линган, – устало сказал Строггорн. – Это – полное его отсутствие. Именно это так меня огорчает. Что мы не можем предложить землянам ничего другого.
   – Это жизнь не предлагает ничего другого, а не мы. Жизнь, которая может быть и вечна в рамках Вселенной, но не в рамках отдельной планеты. Моя цель – создать цивилизацию, для которой умирание родной планеты ничего не значит. Во Вселенной полно других планет. И Варды могут жить почти везде. Подумай об этом! Только в Солнечной системе мы могли бы наверняка заселить и Марс, и Юпитер, и Венеру! Если бы у нас было достаточно Вардов со способностью к регрессии!
   – Или если бы мы нашли способ изменять тела обычных людей, – задумчиво продолжил Строггорн. Он вдруг на мгновение увидел возможное будущее земного содружества, с освоенными планетами Солнечной системы. Великое и прекрасное будущее цивилизации. – Какая идея, Линган!
   – Не моя. Когда-то Креил размечтался об этом. Но сначала нам нужно выжить. Я думаю, понадобится не одно поколение землян, чтобы это стало возможным.
   – Кто знает, Линг? А может и не нужно будет столько ждать?
   – Посмотрим. Когда получим первые результаты?
   – Утром. Нам сообщат, вышли ли люди на работу.
   – Ну что ж, подождем, – сказал Линган и поудобнее устроился в своем любимом кресле.

***

   Утром следующего дня стало ясно, что большая часть населения Земли на работу не явилась. Люди смотрели шоу, слушали мнения специалистов, ужасались материалам из зон эпидемиологических бедствий, и – думали, думали, думали.
   «Паники нет», – докладывали Строггорну каждый час.
   «Паники по-прежнему нет», – доложили ему по окончании шоу.
   – Мы сделали все, что могли, Советник, – говорил охрипший Майкл Уитмен, главный организатор программы, с посеревшим лицом и красными от бессонницы глазами. – Что на Земле?
   – Весь день не работали. Сколько людям нужно времени, чтобы после такого шока они вернулись к нормальной жизни? – спросил Строггорн, а сам подумал: «Если вернутся».
   – Сутки еще, как минимум. Пошел отклик по всем каналам. Если у вас нет больше вопросов, я пойду спать. Валюсь с ног!
   – Отдыхайте. Спасибо, – Строггорн откинулся в кресле и закрыл глаза. Сейчас каждые несколько минут ему сообщали о ситуации на Земле. Он знал, что все госпитали работали. И это были единственные места на Земле, где чувство долга оказалось сильнее страха.
   А еще через сутки ситуации начала словно нехотя меняться. Люди возвращались на рабочие места! Измученные двухдневной бессонницей, страхом и отчаянием, они возвращались к «нормальной» жизни, которая теперь превратилась в бесконечную борьбу отдельного человека и всей цивилизации со смертью.
   Земляне сделали свой выбор.

***

   – Майкл, как ты считаешь, когда можно будет провести голосование, чтобы мы могли вернуть Креила на Землю? – спросил Строггорн телеведущего через несколько дней, когда ситуация стала ясной.
   – Не спешите. Я понимаю, как это важно, но еще пару месяцев нужно подождать. Мы как раз дадим понять, что просто земным ученым не справиться. Ну, и теперь, когда каждый человек осознает, что происходит, намного легче добиться нужного решения.
   – Значит, ты думаешь, еще пара месяцев? И все?
   – Надеюсь, – Майкл широко улыбнулся. – Спасибо за гонорар. Полмиллиарда долларов. Совсем не плохо.
   – Не отказываешься? – усмехнулся Строггорн.
   – Теперь, когда будем жить? Ни за что! – рассмеялся Майкл.
   – Мы выплатили хорошие гонорары всем телеведущим, – уже серьезно добавил Строггорн.
   – Спасибо. Хорошая была работа, Советник. Очень хорошая. Дальше мы будем давать понемногу репортажи. Но теперь и другие телеагенства хотят в этом участвовать. Меня завалили предложениями.
   – Хочешь уйти из проекта?
   – Не сейчас. Когда Советник Креил вернется, тогда – посмотрим.
   Строггорн подумал, что не ошибся в американце. Хотя найти среди тележурналистов профессионала и при этом, чтобы у него еще и были остатки совести – задачка поначалу показалась неразрешимой. Служба Безопасности проанализировала тысячи досье, прежде чем выбрала молодого, но уже достаточно известного тележурналиста.
   – Я стал теперь знаменитостью, – все еще смеясь, сказал Майкл.
   – Много больше. Ты вошел в историю.
   – Правда? – Майкл сразу стал серьезным и помрачнел. – Я все время забываю, ради чего была эта передача, – виновато пояснил он. – Для меня – это только невероятно сложная задачка.
   – Это не важно. Главное, мы добились нашей цели. Земляне узнали правду о вымирании, но это не вызвало панику. И согласились принять нашу помощь.
   – Самым сложным было получить интервью у специалистов Галактики. Они поначалу никак не могли понять, зачем нам это нужно. А когда пошел сюжет с Марбрадора, у меня в зале женщины такой визг подняли! Честно говоря, я жутко испугался в тот момент. Ну все, подумал! Угробили дело.
   – Марбрадорцы не самое страшное. Это хоть в какие-то рамки лезет. Всего шесть конечностей. А вот когда я первый раз увидел Велиора, Эспер-Секретаря нашей Галактики, сам чуть от страха не умер. И как ты их успокоил?
   – Никак. Что я мог сделать? Сами угомонились. Пожалуй, это был самый критический момент. Да еще сюжет с Надеждой Вороновой на русском канале. Мы-то сказали, что она поправляется. Ну народ и начал ее вопросами забрасывать. Никак не могли поверить, что она говорит правду. Смотрим – час, второй. Ведущий со мной связался, объясняет, что сейчас на нее перестанут действовать лекарства и Надя потеряет сознание. А он никак не может ее убрать из эфира. Хорошо, Андрей Поляков вмешался. Прошел к микрофону и так просто сказал, что Надежда устала. И если публика хочет, он, как один из участников событий, может продолжить. Вы не скажете, Советник, что решено с детьми? Нас во время передачи спрашивали?
   – Отправим после лечения в одно место. Правительство Земли создает сеть специальных заведений для детей, потерявших родителей. Как ты понимаешь, таких будет немало.
   – Их и всегда было не мало. А Надежда?
   – Будет работать воспитателем. Решением суда ей передали опеку над детьми и предоставили пожизненное обеспечение.
   – Как хорошо!
   – Особо хорошего нет, Майкл. Потому что вылечить мы ее не смогли. Это означает – вся жизнь теперь на лекарствах.
   – Так вы же сами говорите, это ждет всех нас?
   – Но у многих будет надежда, что когда-нибудь это закончится. А для Нади – никогда.
   – Невозможно спасти всех, Советник.
   – Это так. Но от этого не легче.

Глава 6

   Космос. Клиника Роттербрадов.
   Странная бесконечная равнина с сиреневатым отливом от низкого ирреального солнца, могучие деревья, скрученные в плотные спирали, прижимающиеся к поверхности планеты, в стремлении противостоять беспощадному, все сметающему на своем пути, урагану.
   Аолла вопросительно подняла голову, пытаясь увидеть существо с такой странной телепатемой.
   – Кто эта женщина, Нигль-И? – существо, отдаленно напоминающее человека – по крайней мере, у него было две руки и две ноги, – стояло напротив палаты, наблюдая за Аоллой сквозь прозрачную с этой стороны коридора стену.
   – Аолла ван Вандерлит, с Земли. Там у них какой-то жуткий номер планеты, не упомнишь. Но я думаю, вы знаете, где это.
   – Еще бы! Сколько из-за этого было проблем! С кем она здесь? Муж? Я, кажется, слышал ее историю с Президентом Дорна. Это о ней?
   – О ней. Она долго жила там. Пытались уговорить дорнцев помочь землянам во время прохождения флуктуации.
   – И как теперь на Земле?
   – Учитывая, что Советник Креил ван Рейн здесь, не думаю, чтобы было хорошо.
   – Так это Советник Креил ван Рейн? Что с ним?
   – Очень давняя история с серьезными для него последствиями. Кстати, я хотел попросить вас, если увидите Странницу…
   – Я тебя понял, но вряд ли скоро ее увижу. Ты же знаешь, никак не скажу, чтобы мы были теплыми родственниками. Если увижу, сообщу, что нужна ее помощь. А в чем проблема?
   – Нужно разрешение Совета Вселенной.
   – Так серьезно? Вряд ли дадут, даже такому специалисту как он. Так он теперь муж Аоллы? Ты не ответил мне, Нигль-И?
   – Нет-нет. Он не муж. Когда-то был, достаточно давно.
   – И были дети?
   – Нет. С детьми у нее одни проблемы.
   – А от других мужчин?
   – От мужа есть дочь, Лейла.
   – Та самая?
   – Та самая, – Нигль-И рассмеялся. – Вы очень дотошны в своих расспросах.
   – Значит Аолла сейчас замужем. И где же муж?
   – На Земле. Там очень веселая ситуация.
   – И при этом они позволили себе выслать такого специалиста, как Креил ван Рейн? Мне сдается, эта планетка все-таки вымрет.
   – Может быть. В настоящий момент нет ни одного другого специалиста-генетика, который бы согласился помогать им. Всех взбесила история с его высылкой.
   – Земляне знают об этом?
   – Понятия не имею. Какое нам до этого дело? Мы и так сделали все возможное, чтобы им помочь. В конце концов, если цивилизация не хочет выжить, то может погибать.
   – Мне когда-то рассказывали, что после таких флуктуаций на планетах начинались страшные эпидемии. Это так?
   – Абсолютно точно. Именно поэтому важно как можно быстрее разработать общую теорию изменений. Это ведь касается всего живого на планете, точнее того живого, что осталось.
   – Каков прогноз для Креила ван Рейна?
   – Если не получим разрешение Совета Вселенной, чуть больше года.
   – Жаль потерять такого специалиста. Я постараюсь помочь. Но мне, тем не менее, непонятно, почему Аолла полетела с ним? Это и для самых близких людей очень тяжело? А здесь? Он ей никто. И потом. Она любит своего мужа?
   – Кто же это знает? Правда, ее состояние меня беспокоит. Когда-то, еще на Дорне она получила одну отвратительную зависимость. Строго говоря, ей нельзя быть одной.
   – ???
   – Ей нужен мужчина. А я могу предложить ей только лекарства.
   – Нигль-И, можно вопрос? Аолла, я слышал, она сохраняет свою красоту даже в других обликах. Это верно?
   – Абсолютно. Но нам не с чем сравнивать. Только Дорн и Дирренг.
   – Вполне достаточно. Ты бы разрешил мне поужинать с ней?
   – Почему вы спрашиваете моего разрешения?
   – На всякий случай – Существо улыбнулось. – Только сначала ты расскажешь мне немного о землянах.
   Бесконечная сиреневая равнина стала удаляться, и Аолла, успокоившись, вернулась к привычному теперь для нее состоянию полузабытья.

***

   Аолла не знала, сколько времени прошло, наверное, больше месяца по земному счету, когда в один из дней Нигль-И забрал Креила. Они что-то придумали, и может быть удастся вывести Советника из комы, – так объяснил Нигль-И. После этих объяснений потянулись еще более утомительные дни, потому что теперь Аолле заняться было абсолютно нечем. Она бесцельно слонялась по коридорам клиники, почти досконально изучив доступный ей сектор.
   В один из таких дней, вернувшись к себе в комнаты, она обнаружила мужчину, который повернулся на звук ее шагов.
   – Кто вы? – Она сразу напряглась от весьма неожиданного визита, прикинув, что он никак не может быть человеком, несмотря на невероятное внешнее сходство с людьми. Аолла подумала, что в толпе людей его бы было невозможно отличить, и только затушеванная, почему-то ей сразу пришло в голову – неестественная или неродная? – телепатема, – могла выдать в нем нечеловека. – Кто вы? – существо молчало, и ей пришлось повторить свой вопрос.
   – Это имеет значение? – Мужчина улыбнулся, а Аолла внутренне вздрогнула. Она сразу подумала о своей болезни и о том, чем может кончиться встреча со столь похожим на человека существом.
   Она еще раз оглядела его: невысокого роста, может быть выше ее всего на голову, с мягкими длинными до плеч, светлыми волосами, ничуть не придававшими ему женственности, в плотно облегающей тело одежде, похожей на римскую тунику; странно-обычное мужественное лицо, нос слегка с горбинкой и невероятная сила, исходившая от существа. От его пристального взгляда серых глаз, – так хозяин мог бы смотреть на свою вещь, – Аолла вздрогнула и внутренне собралась. Эта встреча таила угрозу, а как бы плохо она себя не чувствовала, опасность придавала силы.
   – Я требую, чтобы вы назвали себя! – насколько возможно жестко сказала она.
   – Мне почему – то казалось – мы поладим. – Мужчина слегка наклонил голову, а его взгляд хозяина при этом смягчился, став просящим.
   «Кажется, я влипла!» – внутри блоков подумала Аолла, неожиданно для себя осознав, что у нее пропало всякое желание выяснять, кто это существо и откуда.
   – Я не хочу вам ничего плохого, – сказал мужчина.
   – Вы думаете, у нас одинаковое понимание плохого?
   – Надеюсь. Я хотел бы просить вас поужинать со мной.
   – А что вы едите?
   – Вас интересуют названия блюд или по существу?
   – По существу.
   – Я – вегетарианец. На моей планете никогда не ели животных. Я ответил на ваш вопрос?
   – Ответили. Если это так, я, пожалуй, соглашусь. – Аолла расслабилась. Чувство опасности куда-то испарилось, хотя существо так и не назвало себя. В конце концов, всем было известно, что вегетарианцы никогда не отличаются повышенной агрессивностью.

***

   Мужчина вел ее коридорами клиники, выбирая проход через Трехмерность. Потом они пересекли еще один коридор, а когда шлюз закрылся, Аолла смогла снова вернуться к земному облику.
   – Куда вы меня привели? – Она подумала, что это похоже на переход в пристыкованный корабль.
   – На мой корабль.
   – Никогда бы не подумала, что вы дышите земным воздухом!
   – Это для вас! – мужчина рассмеялся. – Идемте, не бойтесь, я не собираюсь вас украсть!
   – Как вам это пришло в голову? Наверняка здесь знают, кто вы. Так что похищение исключается! – Аолла воспринимала все как шутку.
   – А вам бы этого хотелось?
   – Может быть, может быть, – продолжала подыгрывать она существу. – Жаль, что у меня есть некоторые обязательства перед моим другом…
   – Креилом ван Рейном?
   – Вы и его знаете? Кто это столько наболтал о нас? Не Нигль-И случайно?
   – А он такой болтливый? – Мужчина опять рассмеялся.
   Аолле так давно было плохо, что сейчас радовала малейшая возможность расслабиться.
   Пройдя несколько коридоров, они очутились в огромной комнате, с тщательно расставленной земной мебелью. Посередине стоял необъятный стол, заставленный бесчисленными тарелками и тарелочками, как показалось Аолле – с земными фруктами, овощами и всевозможными салатами.
   – Это что, с Земли? – у нее начинало все путаться в голове: корабль с земной атмосферой, существо, до мельчайших деталей похожее на человека, теперь еще земная обстановка и еда… Она просто не знала, что можно подумать обо всем этом.
   – Нет, конечно. Я кое-что посмотрел о Земле и немного помоделировал. Только не знаю, что получилось?
   – Получилось? – Аолла в изумлении обходила помещение. Подделка, если существо не обманывало, была идеальной. Она ощупала поверхность предметов – дерево или пластик. Инкрустация – казалось, она где-то встречала такой стиль в антикварных магазинах. – Кто вы? – спросила она, настойчиво посмотрев ему в глаза. – Вы должны быть очень могущественны, если так легко можете обращаться с Многомерностью?
   – Не преувеличивайте, Аолла. – Существо улыбнулось. – Давайте лучше сядем за стол. Я не уверен, что это для вас будет так же вкусно, как красиво.
   Аолла нерешительно взяла клубничину и осторожно откусила кусочек: на вкус это была самая обычная клубника. «Ни за что бы не догадалась, что это синтез!» – подумала она внутри блоков. Аппетит, тем не менее, был разбужен, тем более что еда в клинике Роттербрадов не отличалась разнообразием. Она не спеша принялась уничтожать одну тарелку за другой, на время забыв о существе, которое почти не ело, а только наблюдало за ней.
   – Не бойтесь, мне не будет плохо. – Аолле показалось, что лицо мужчины обеспокоено. – Я всегда много ем. Вам оставить? – Она подумала, что все-таки это может быть совсем неприлично уничтожить всю еду одной.
   – Для меня земная еда, если честно, не кажется вкусной.
   – Правда? Почему?
   – Слишком жесткая. Не привык к такой жесткой пище.
   – Понятно. Я жила много лет на Дорне, и, хотя я землянка, первое время на Земле тоже приходилось привыкать к еде. На Дорне еда больше напоминает желе.
   – Они же настоящие вегетарианцы!
   – Намекаете, что я – не настоящая? – Обиделась Аолла. – Большую часть моей жизни – сотни лет, – я не ем мяса!
   – Извините, я совсем не хотел вас обидеть.
   Она вдруг ощутила себя совершенно наевшейся и еще – ее клонило в сон.
   «Все – таки переела!» – с огорчением подумала Аолла, засыпая, не в силах заставить себя раскрыть глаза.

***

   За окном было совсем темно, тихо шелестел дождь. Аолла проснулась на огромной двуспальной кровати, почему– то лежа на животе. Она повернула голову, успев заметить шикарную обстановку спальни, и встретила пристальный взгляд мужчины, сидящего в кресле, рядом с кроватью и неотрывно смотрящего на ее обнаженную спину. От его взгляда мурашки пробежали у нее по коже. Мужчина не пошевелился, только его взгляд стал молящим.
   – Что вы хотите? – Она с удивлением поняла, что не испытывает никакого страха, только тело от его взгляда мелко задрожало, почти мгновенно возбуждаясь.
   «Я с ума сошла!» – подумала Аолла, не имея ни сил, ни желания сопротивляться тому, что произошло дальше и сколько бы ни пыталась она потом проанализировать тот день – все сливалась в нежности и наслаждении.
   … Бесконечный океан, странно-сиреневого цвета, с вздымающимися огромными волнами. Порывы ураганного ветра легко перемещают непокорные массы воды. А на одной из них замерла жемчужная снежинка, легкая и невесомая…
   … Безумная стихия звезды проносится под огромным существом. Его тень скользит, отражаясь в огненной поверхности плазменного моря… Существо сворачивает свои распластанные края-крылья, закрывая защитным куполом крохотную фигурку Аоллы, в красном обегающем платье…
   … Сияющий Каньон на Дорне, пронизанный щупальцами энергии. Черная, с горящими молниями на крыльях, фигура незнакомого дорнца несет Аоллу, почему-то в своем земном облике, на своей спине… Энергия обнимает их тела, захлестывает, заставляет стонать каждую клеточку непокорного тела…
   … Песчаный пляж земного моря. Шторм разбивает волны об оголенные скалы. Аолла видит мужчину над собой, чувствует привкус соли на губах. Она закрывает глаза – такой же шторм в голове незнакомца, ревет, стонет, разрывает внутренности наслаждением…
   Она помнила напряженное, покрытое капельками пота, лицо мужчины, когда она слегка выходила из тумана наслаждения. И в этот момент ей казалось, что он сдерживает себя. В один из таких раз она прямо спросила его об этом. Он только улыбнулся, словно сквозь боль.
   – Я не могу делать с тобой то, что хотел бы и вынужден контролировать себя, – просто пояснил он.
   – А что вы хотели бы? – Она подумала о Слиянии и что, конечно, это было невозможно.
   Мужчина снова улыбнулся.
   – Зачем вам это знать? Я просто хочу вам немного помочь…
   – Помочь? Вы знали о моей болезни? – Если бы она знала об этом раньше, скорее всего, ничего бы не было, а теперь это уже не имело значения. Слишком много месяцев ей было плохо и сейчас хотелось хотя бы на короткое время забыть обо всем.
   Потом она помнила, как очнулась от того, что какой-то незнакомый мужчина склонился над ней, прося выпить что-то из чашки, а она, спросонья, все никак не могла понять, что ему нужно и кто это.
   – Это врач, ты не бойся, – пояснил ей тот, с кем она была все время.
   – Зачем это? – Аолла пыталась понять.
   – Успокаивающее. Выпей, не бойся.
   После лекарства она уснула и кошмар, который видела в том сне, почему-то намертво отпечатался в ее памяти.
   Ей снилась операционная, похожая на земную и в то же время – не похожая, потому что свет был не такой, как в земных. А потом она увидела врача и спросила, что он с ней делает. Тот еще не успел ей ответить, как она знала: он делал аборт, потому что она ждала ребенка от существа, с которым была. Она дико закричала: «Нет! Не убивайте!» – и очнулась действительно в операционной.
   Мужчина держал ее за руку и беспокойно всматривался в ее глаза.
   – Что происходит? – Она почувствовала, что перестает понимать, где реальность, а где сон. – Что вы делаете? – Врач прекратил манипуляции, как только она очнулась.
   – Врач только предпримет меры, чтобы ты не забеременела, – пояснил мужчина.
   – Это не нужно. – Она теперь пришла в себя и сразу вспомнила, что уже очень давно не может иметь детей.
   – Пусть сделает как нужно. Это совсем не больно, – попросил мужчина.
   – Ты знаешь. А я бы не отказалась иметь ребенка от тебя.
   – Это печально, правда? Ребенок бы вырос без отца, на чуждой планете…
   – Почему чуждой? Он бы был наполовину землянином?
   – Разве Земля место, где можно растить… – мужчина резко оборвал фразу.
   К ней подошел врач, снова с каким-то напитком, и в этот раз она безропотно выпила. Ей стало все равно, потому что, она это знала совершенно точно – у нее не могло быть детей в земном облике, а все остальное было неважно.

***

   Аолла очнулась, не сразу поняв, где она и что происходит. Открыв глаза, она увидела свою ненавистную тюрьму-комнату, и первой мыслью было, что все – просто приснилось. Но, повернув голову, она увидела странный кристалл, лежавший на тумбочке рядом с кроватью, и огромный букет нежно пахнущих роз.
   Она растерянно села на кровати, скользнула еще раз взглядом по комнате. Потом взяла в руки кристалл. Тот ожил в руках. Возникло объемное изображение мужчины. Он мягко улыбнулся.
   – Простите, что не попрощался с вами. Вы так сладко спали, просто не хотелось вас будить. Когда вы проснетесь, мой корабль будет далеко от Клиники Роттербрадов. Надеюсь, вы не будете жалеть, что поужинали со мной. Для меня это был один из самых больших дней в моей жизни и очень жаль, что встретились мы не в том месте и не в то время.
   Изображение померкло, а Аоллу пронзило чувство дикой утраты. Это было так невыносимо больно, что она зарыдала в голос.
   – Девочка, почему ты так горько плачешь? – мягкий голос Креила прервал ее плач. Аолла соскользнула с кровати и бегом влетела в его спальню.
   – Когда тебя привезли? – Переживания о себе самой сразу улетучились из ее головы, как только она увидела беспомощно лежащего Креила, накрытого простыней. Ей показалось: – его тело под ней каким-то неестественным.
   – Тебя не было. А потом – я уснул.
   – Ты был один? – Она сразу начала укорять себя за то, что развлекалась и оставила его без ухода и поддержки. «Не в то время и не в том месте», – повторились у нее в голове слова существа. – «Он прав. Сейчас не до того».
   – Нигль-И был со мной. Только он не знал, куда ты ушла.
   – Я ходила в гости к одному существу, – призналась Аолла, опустив глаза от пристального взгляда Креила.
   – Это конечно хорошо, что тебе лучше, – через некоторое время сказал он. – Я не знаю только, как ты сможешь все объяснить Строггорну, детка.
   – Почему я должна ему что-то объяснять? Какое его дело? – вспыхнула Аолла.
   – Мне кажется, это не рядовая измена. И если так кажется мне, тем более так будет считать Строггорн.
   – Ты думаешь, мне не следовало этого делать?
   – Боюсь, что так. – Креил помолчал. – Что это было за существо?
   – Я не знаю. – Это признание далось Аолле нелегко. Она с трудом теперь пыталась понять, почему так просто согласилась пойти с существом, о котором ничего не знала. – Мне было слишком долго плохо, Креил.
   – Потому что я умираю или потому что ты больна?
   – Не мучай меня! Я ничего не знаю! Я не знаю, почему пошла с ним. А самое страшное, был момент, что я была готова родить этому существу ребенка.
   – Я думаю, оно оказывало на тебя психическое воздействие, – решил Креил.
   – Не было никакого воздействия, – уверенно возразила Аолла. – Просто, в нем было что-то такое… Сила и беспомощность одновременно… Невозможно было отказать. Я не хочу, чтобы ты анализировал. Это только мое дело.
   – Мне не нравится, что это существо заставило тебя страдать.
   – Это не так. Оно помогло мне. А страдаю я, потому что на миг мне захотелось невозможного.
   – Остаться с этим существом???
   – Может быть. Не смотри так страшно на меня. Я пошутила. – Аолла вздохнула и попыталась улыбнуться.
   Створки двери распахнулись, и вошел, улыбаясь, Нигль-И.
   – Как я рад, Советник, что вам лучше!
   – Нигль-И, – начал Креил, а Аолла попыталась прервать его, но он продолжал. – Аолла ходила в гости к какому– то существу. Но мы не знаем, кто это.