Мировоззренческие идеалы и стандарты экономической науки
Проблема мировоззренческих идеалов и стандартов экономического знания уводит нас в область идеологии и аксиологии (учении о системах различных ценностей). Как было показано в предыдущей главе, все социальное знание насквозь пронизано разнообразными ценностями и смыслами.
Стандарты научного объяснения – это правила и нормы выбора способов объяснения и описания, построения и организации, доказательности и обоснования той или иной системы научного знания. Само это понятие тесно связано с куновским термином «парадигма», так как парадигма сама по себе и представляет определенный устойчивый набор тех или иных стандартов (или идеалов) научности.
Мировоззренческие идеалы – это уже совсем другой тип идеалов: здесь присутствует определенная система идеологических ценностей (идеология в данном случае – совокупность идеалов), которые направляют поведение человека в русло тех или иных политических или экономических ценностей. Ценности эти могут быть разными: либеральными, коммунистическими, фашистскими, консервативными и т. п.
Выбор мировоззренческих идеалов для экономиста может оказать весьма существенное влияние и на используемую им экономическую методологию. К примеру, если экономист-исследователь был изначально воспитан на социалистических идеалах, то он, очевидно, сделает выбор в пользу марксистской или в крайнем случае леворадикальной институционалистской методологии; экономист с либеральным типом мышления скорее всего предпочтет неоклассику или монетаризм; экономист, действующий под влиянием интервенционистской идеологии (идеологии государственного вмешательства в рыночную экономику), выберет кейнсианство или институционализм и т. п. Естественно, это все достаточно грубые схемы рассуждений, и они значительно упрощают как схему исследовательского поведения, так и схему человеческого поведения в целом, но отрицать саму существенную роль мировоззрения и тесно связанных с ним идеологических стереотипов в формировании того или иного типа экономической методологии просто нереально.
Таким образом, экономическая методология имеет важнейшее значение для экономической науки, как минимум, с двух точек зрения: во-первых, она выполняет инструментальную функцию, т. е. играет роль инструмента экономического исследования, а во-вторых, как одно из направлений в экономическом анализе она позволяет экономисту-исследователю (и отчасти экономисту-практику) использовать ее в качестве средства исследовательской рефлексии (рефлексивная функция), т. е. размышлять о способах достижения тех или иных целей, а в конечном счете улучшать эти способы.
Стандарты научного объяснения – это правила и нормы выбора способов объяснения и описания, построения и организации, доказательности и обоснования той или иной системы научного знания. Само это понятие тесно связано с куновским термином «парадигма», так как парадигма сама по себе и представляет определенный устойчивый набор тех или иных стандартов (или идеалов) научности.
Мировоззренческие идеалы – это уже совсем другой тип идеалов: здесь присутствует определенная система идеологических ценностей (идеология в данном случае – совокупность идеалов), которые направляют поведение человека в русло тех или иных политических или экономических ценностей. Ценности эти могут быть разными: либеральными, коммунистическими, фашистскими, консервативными и т. п.
Выбор мировоззренческих идеалов для экономиста может оказать весьма существенное влияние и на используемую им экономическую методологию. К примеру, если экономист-исследователь был изначально воспитан на социалистических идеалах, то он, очевидно, сделает выбор в пользу марксистской или в крайнем случае леворадикальной институционалистской методологии; экономист с либеральным типом мышления скорее всего предпочтет неоклассику или монетаризм; экономист, действующий под влиянием интервенционистской идеологии (идеологии государственного вмешательства в рыночную экономику), выберет кейнсианство или институционализм и т. п. Естественно, это все достаточно грубые схемы рассуждений, и они значительно упрощают как схему исследовательского поведения, так и схему человеческого поведения в целом, но отрицать саму существенную роль мировоззрения и тесно связанных с ним идеологических стереотипов в формировании того или иного типа экономической методологии просто нереально.
Таким образом, экономическая методология имеет важнейшее значение для экономической науки, как минимум, с двух точек зрения: во-первых, она выполняет инструментальную функцию, т. е. играет роль инструмента экономического исследования, а во-вторых, как одно из направлений в экономическом анализе она позволяет экономисту-исследователю (и отчасти экономисту-практику) использовать ее в качестве средства исследовательской рефлексии (рефлексивная функция), т. е. размышлять о способах достижения тех или иных целей, а в конечном счете улучшать эти способы.
Основные школы экономической методологии
Трудно определить, с какого мыслителя следует начинать изложение истории методологического знания в экономической науке. Например, авторы учебника «История экономических учений» под редакцией В.С. Автономова и др.[138] предлагают считать основоположником методологического анализа в экономике Джона Стюарта Милля.
Мы бы не согласились с ними в данном вопросе. С нашей точки зрения, свой путь экономическая методология начинает, как минимум, с четырех основных школ:
1) английская и французская классическая политэкономия (А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Ст. Милль, И. Бентам, Ж. – Б. Сэй);
2) марксистская школа (К. Маркс, Ф. Энгельс);
3) маржиналистская школа (К. Менгер, Ф. Визер, Е. Бём-Баверк, У. Джевонс, Л. Вальрас);
4) кембриджская школа (А. Маршалл, Дж. Н. Кейнс).
Мы бы не согласились с ними в данном вопросе. С нашей точки зрения, свой путь экономическая методология начинает, как минимум, с четырех основных школ:
1) английская и французская классическая политэкономия (А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Ст. Милль, И. Бентам, Ж. – Б. Сэй);
2) марксистская школа (К. Маркс, Ф. Энгельс);
3) маржиналистская школа (К. Менгер, Ф. Визер, Е. Бём-Баверк, У. Джевонс, Л. Вальрас);
4) кембриджская школа (А. Маршалл, Дж. Н. Кейнс).
Методология классической политэкономии
Школа английской и французской классической политэкономии – самая старая из всех методологических школ. Может быть, именно поэтому вопросам методологии никто из ее представителей (за исключением того же Дж. Ст. Милля) пристального внимания в своих работах не уделял: они как бы «растворены» в различных аспектах содержательного анализа экономических проблем. Тем не менее при соответствующем анализе основные методологические результаты деятельности этой школы могут быть зафиксированы в следующих пунктах:
а) классическая школа – это школа именно политической экономии, а не экономикс; она не просто анализировала хозяйственные явления, а пыталась рассмотреть их в связи с политическими, культурными, правовыми и иными отношениями в обществе; синтетический, интегрирующий подход был изначально присущ теоретикам этой школы;
б) классическая школа стремилась создать предельно абстрактную картину экономической действительности (особенно начиная с Д. Рикардо и далее – Ж. – Б. Сэй, Дж. Мак-Куллох и др.), что привело в значительной степени к разрыву между теоретическим и эмпирическим базисом в научном исследовании, вульгаризировало методологию этой школы и дало почву для критики этого направления со стороны К. Маркса и немецких экономистов исторической школы (В. Рошера, Г. Шмоллера и др.);
в) классическая политэкономия по преимуществу взяла на вооружение качественную методологию исследования экономических явлений, что в свою очередь приводило к сильному «огрублению» научных результатов этой школы, наличию больших погрешностей в их выводах и вызвало последующую волну критики со стороны других направлений.
а) классическая школа – это школа именно политической экономии, а не экономикс; она не просто анализировала хозяйственные явления, а пыталась рассмотреть их в связи с политическими, культурными, правовыми и иными отношениями в обществе; синтетический, интегрирующий подход был изначально присущ теоретикам этой школы;
б) классическая школа стремилась создать предельно абстрактную картину экономической действительности (особенно начиная с Д. Рикардо и далее – Ж. – Б. Сэй, Дж. Мак-Куллох и др.), что привело в значительной степени к разрыву между теоретическим и эмпирическим базисом в научном исследовании, вульгаризировало методологию этой школы и дало почву для критики этого направления со стороны К. Маркса и немецких экономистов исторической школы (В. Рошера, Г. Шмоллера и др.);
в) классическая политэкономия по преимуществу взяла на вооружение качественную методологию исследования экономических явлений, что в свою очередь приводило к сильному «огрублению» научных результатов этой школы, наличию больших погрешностей в их выводах и вызвало последующую волну критики со стороны других направлений.
Экономическая методология марксизма
Марксистская школа политической экономии (основоположники – Карл Маркс и Фридрих Энгельс) – одна из самых разработанных в методологическом плане школ экономической мысли. Объясняется это во многом тем, что Маркс и Энгельс начинали свою научную деятельность как младогегельянцы, т. е. как последователи весьма разработанной в методологическом плане диалектической логики Гегеля. Во многом именно использование гегелевского метода «восхождения от абстрактного к конкретному», метода «наполнения конкретного абстрактным» как метода изложения и придало мощную аналитическую и доказательную силу «Капиталу» К. Маркса.
Сам Маркс по этому поводу признавал следующее:
«Конечно, способ изложения не может с формальной стороны не отличаться от способа исследования. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того, как эта работа закончена, может быть надлежащим образом изображено действительное движение. Раз это удалось, и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то может показаться, что перед нами априорная конструкция»[139].
Действительно, «Капитал» в общем методологическом плане отличают ясность, строгость рассуждений, последовательность в опоре на эмпирические факты. В противовес классической политэкономии Маркс широко применял исторический и эволюционный методы в изложении и обосновании своей доктрины, используя при этом принцип, давно уже ставший классическим: «анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны», т. е. рассматривая более развитые в экономическом отношении стадии общества, можно получить и достоверное знание о менее развитых в хозяйственном отношении этапах.
К другим характерным чертам экономической методологии марксизма можно отнести: «экономический материализм (детерминизм)» в проблеме взаимодействия между собой различных сфер общества; ярко выраженную политизированность экономического учения, стремление поставить политическую экономию на службу определенной идеологии (это можно расценивать как мировоззренческий идеал марксизма); модификацию целей политической экономии – из учения об экономической эффективности она превращается в учение об экономической справедливости; применение как базисной трудовой теории стоимости и связанную с этим эссенционалистскую идею о том, что явления, присущие капитализму, неадекватно отражают его сущность[140].
Но марксистской экономической методологии все же суждено было остаться в стороне от магистральной линии развития экономической мысли в XX столетии. Она не выдержала верификацию историческим опытом и сейчас является более полезной в историко-экономическом плане (как один из этапов развития экономической методологии), чем в плане теоретического исследования современной экономической действительности.
«Теперь, как кажется, развеялись все сомнения относительно того, был ли Маркс значительным экономистом. В своем несомненном умении доводить экономическую аргументацию до ее логического завершения Маркс не имел равных среди своих соперников. Но ведь для того, чтобы быть значительным экономистом, надо иметь нечто большее, чем только способность делать отвлеченные дедуктивные выводы. При всем том Маркс обладал еще и другими характерными свойствами: чувство взаимосвязи между различными аспектами экономической деятельности, сознание постоянного взаимодействия между исторически обусловленными институтами, а также склонность к эмпирическим обобщениям, основанным на близком наблюдении экономической жизни. И тем не менее мы были свидетелями того, как Маркс допускал логические ошибки, искажал факты, делал необоснованные выводы из исторических данных и едва ли не умышленно закрывал глаза на слабые стороны в своем исследовании. Объяснение этим фактам состоит в том, что он просто поставил перед собой неразрешимую задачу»[141].
Сам Маркс по этому поводу признавал следующее:
«Конечно, способ изложения не может с формальной стороны не отличаться от способа исследования. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того, как эта работа закончена, может быть надлежащим образом изображено действительное движение. Раз это удалось, и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то может показаться, что перед нами априорная конструкция»[139].
Действительно, «Капитал» в общем методологическом плане отличают ясность, строгость рассуждений, последовательность в опоре на эмпирические факты. В противовес классической политэкономии Маркс широко применял исторический и эволюционный методы в изложении и обосновании своей доктрины, используя при этом принцип, давно уже ставший классическим: «анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны», т. е. рассматривая более развитые в экономическом отношении стадии общества, можно получить и достоверное знание о менее развитых в хозяйственном отношении этапах.
К другим характерным чертам экономической методологии марксизма можно отнести: «экономический материализм (детерминизм)» в проблеме взаимодействия между собой различных сфер общества; ярко выраженную политизированность экономического учения, стремление поставить политическую экономию на службу определенной идеологии (это можно расценивать как мировоззренческий идеал марксизма); модификацию целей политической экономии – из учения об экономической эффективности она превращается в учение об экономической справедливости; применение как базисной трудовой теории стоимости и связанную с этим эссенционалистскую идею о том, что явления, присущие капитализму, неадекватно отражают его сущность[140].
Но марксистской экономической методологии все же суждено было остаться в стороне от магистральной линии развития экономической мысли в XX столетии. Она не выдержала верификацию историческим опытом и сейчас является более полезной в историко-экономическом плане (как один из этапов развития экономической методологии), чем в плане теоретического исследования современной экономической действительности.
«Теперь, как кажется, развеялись все сомнения относительно того, был ли Маркс значительным экономистом. В своем несомненном умении доводить экономическую аргументацию до ее логического завершения Маркс не имел равных среди своих соперников. Но ведь для того, чтобы быть значительным экономистом, надо иметь нечто большее, чем только способность делать отвлеченные дедуктивные выводы. При всем том Маркс обладал еще и другими характерными свойствами: чувство взаимосвязи между различными аспектами экономической деятельности, сознание постоянного взаимодействия между исторически обусловленными институтами, а также склонность к эмпирическим обобщениям, основанным на близком наблюдении экономической жизни. И тем не менее мы были свидетелями того, как Маркс допускал логические ошибки, искажал факты, делал необоснованные выводы из исторических данных и едва ли не умышленно закрывал глаза на слабые стороны в своем исследовании. Объяснение этим фактам состоит в том, что он просто поставил перед собой неразрешимую задачу»[141].
Методологические искания маржинализма и кембриджской школы
Маржиналистская научная революция, свершившаяся во второй половине XIX в., представляла собой одновременно и методологическую революцию. Многие принципы, разработанные до того английской политэкономией и марксизмом («политизированность» экономической науки, объективизм, качественные методы анализа и т. п.), оказались совершенно неприемлемыми с точки зрения маржиналистов. Наоборот, маржинализм попытался сделать экономическую науку в минимальной степени «политической», в его анализе преобладает предельно абстрактный подход к проблеме целей и задач экономики; в рассмотрении природы экономического знания полностью отсутствует какая-либо система идеологических ценностей; впервые вводятся понятия равновесия и равновесного подхода (Л. Вальрас); природа экономических благ также теряет всякое объективное измерение и становится исключительно субъективной; главным принципом экономической деятельности индивида выступает максимизация – стремление к желанию иметь наибольшее количество таких благ.
«Люди – коммунисты везде, где это возможно, в зависимости от существующих условий»[142], – отмечал К. Менгер, подчеркивая радикализм человеческих требований в отношении потребления.
Целый ряд методологических идей маржинализма по-своему отразился в последующих экономических методологиях, особенно в методологических программах новой австрийской школы (Ф. Хайек и др.) и неоклассики.
Кембриджская школа дала двух крупнейших представителей методологического знания в экономике – Альфреда Маршалла и Джона Невила Кейнса.
Взгляды Маршалла на экономическую методологию изложены в его «Принципах экономической науки» (книга I, главы II–IV, Приложение C и D). В отличие от предшествующих ему экономистов Маршалл уделяет достаточно большое внимание проблемам методологии экономического исследования, специально останавливаясь на целом ряде методологических вопросов, которые до него, как правило, или обходились молчанием, или предполагалось, что они уже имеют какое-то общепринятое решение.
В частности, он достаточно подробно обсуждает проблему предмета экономической науки и приходит к решению, что прежнее название «политическая экономия» уже неадекватно отражает цели и задачи современной ему экономической науки и потому его больше не следует применять.
«Она (экономическая наука. – АО.) остерегается касаться многих политических вопросов, которые практик не может игнорировать; поэтому она является наукой – чистой и прикладной, а не одновременно и наукой, и искусством. Вот почему ее лучше обозначать широким термином «экономическая наука» (economics), чем более узким термином «политическая экономия» (political economy)»[143].
Касаясь проблемы методов экономического исследования, Маршалл придерживается прагматической точки зрения: экономическая наука может использовать любой метод, который является эффективным в достижении ее целей. Абсолютно неважно, будет ли это метод, разработанный маржинализмом или классической политической экономией, либо, к примеру, исторический или теоретический метод, вербальный или математический метод; в любом случае, если он продуктивен, если его применение дает новое экономическое знание, это метод применим в исследовании хозяйственных объектов и явлений.
«Все приемы обнаружения связей между причиной и следствием, описанные в трактатах о научном методе, должен последовательно применять и экономист; не существует какого-либо метода исследования, который можно было бы признать методом только экономической науки, но всякий метод необходимо использовать в надлежащем случае либо самостоятельно, либо в комбинации с другими»[144].
А. Маршалл весьма высоко ценит экономическую теорию, но при этом призывает не увлекаться излишним теоретизированием и математизированием:
«Погоня за абстракциями – хорошее дело, когда она осуществляется в надлежащем месте»[145].
Согласно точке зрения английского экономиста, классическая политэкономия (мы это отмечали выше) сильно недооценила возможности исторического метода как в смысле изучения глобальных хозяйственных процессов, так и на региональном (страноведческом) уровне. Более того, предшествующее экономическое знание было еще слабо обоснованным на эмпирическом и фактуальном уровне; задача же современной Маршаллу экономикс – всемерно приблизить экономическую теорию к практике, сделать теоретическое описание хозяйственной жизни по возможности простым и ясным.
Небольшая работа Джона Невила Кейнса «Предмет и метод политической экономии» вышла в 1891 г. (рус. 1899), однако ей суждено было сразу стать классической в области экономической методологии.
Ключевым для Дж. Н. Кейнса является разделение экономической науки на позитивную и нормативную, о котором мы упоминали в главе 1. Следовательно, разделяются и функции политической экономии. Одна из них заключается в том, чтобы исследовать факты и обнаруживать истину, другая, наоборот, вводит оценочные суждения и задает определенные моральные предписания. Большое значение также имеет возможность практической проверки уже установленных экономических теорий и гипотез.
Много внимания уделено Дж. Н. Кейнсом проблеме методов экономической науки. Здесь он выдвигает следующий принцип:
«Каждому из методов – его законное место и относительное значение»[146].
Далее английский экономист обсуждает различные типы методов политической экономии: наблюдение, опыт (эксперимент), дедукцию, индукцию, интуицию, исторический метод, статистический метод, «начертательный» (математический) метод.
Характеризуя роль эмпирических методов, он заключает по этому поводу следующее:
«Политическая экономия, вопреки мнению некоторых, не может считаться чисто эмпирической или индуктивной наукой»[147].
Следовательно, по мнению Дж. Н. Кейнса, политическая экономия гораздо более дедуктивная и теоретическая наука, чем индуктивная и эмпирическая. Именно теоретические методы играют решающую роль в исследовании экономических принципов и законов.
«Чем полнее знание законов, управляющих хозяйственными явлениями, тем точнее будет описание и классификация последних»[148].
Однако одной из важнейших функций экономического наблюдения остается эмпирическая верификация уже открытых дедуктивных законов.
«Можно признать без оговорок, что политическая экономия, пользуется она дедуктивным методом или нет, должна подчиняться и оканчиваться наблюдениями»[149].
От наблюдений к теориям и от теорий к наблюдениям – такова, согласно Дж. Н. Кейнсу, траектория движения экономического знания в пространстве исследовательской мысли.
«Люди – коммунисты везде, где это возможно, в зависимости от существующих условий»[142], – отмечал К. Менгер, подчеркивая радикализм человеческих требований в отношении потребления.
Целый ряд методологических идей маржинализма по-своему отразился в последующих экономических методологиях, особенно в методологических программах новой австрийской школы (Ф. Хайек и др.) и неоклассики.
Кембриджская школа дала двух крупнейших представителей методологического знания в экономике – Альфреда Маршалла и Джона Невила Кейнса.
Взгляды Маршалла на экономическую методологию изложены в его «Принципах экономической науки» (книга I, главы II–IV, Приложение C и D). В отличие от предшествующих ему экономистов Маршалл уделяет достаточно большое внимание проблемам методологии экономического исследования, специально останавливаясь на целом ряде методологических вопросов, которые до него, как правило, или обходились молчанием, или предполагалось, что они уже имеют какое-то общепринятое решение.
В частности, он достаточно подробно обсуждает проблему предмета экономической науки и приходит к решению, что прежнее название «политическая экономия» уже неадекватно отражает цели и задачи современной ему экономической науки и потому его больше не следует применять.
«Она (экономическая наука. – АО.) остерегается касаться многих политических вопросов, которые практик не может игнорировать; поэтому она является наукой – чистой и прикладной, а не одновременно и наукой, и искусством. Вот почему ее лучше обозначать широким термином «экономическая наука» (economics), чем более узким термином «политическая экономия» (political economy)»[143].
Касаясь проблемы методов экономического исследования, Маршалл придерживается прагматической точки зрения: экономическая наука может использовать любой метод, который является эффективным в достижении ее целей. Абсолютно неважно, будет ли это метод, разработанный маржинализмом или классической политической экономией, либо, к примеру, исторический или теоретический метод, вербальный или математический метод; в любом случае, если он продуктивен, если его применение дает новое экономическое знание, это метод применим в исследовании хозяйственных объектов и явлений.
«Все приемы обнаружения связей между причиной и следствием, описанные в трактатах о научном методе, должен последовательно применять и экономист; не существует какого-либо метода исследования, который можно было бы признать методом только экономической науки, но всякий метод необходимо использовать в надлежащем случае либо самостоятельно, либо в комбинации с другими»[144].
А. Маршалл весьма высоко ценит экономическую теорию, но при этом призывает не увлекаться излишним теоретизированием и математизированием:
«Погоня за абстракциями – хорошее дело, когда она осуществляется в надлежащем месте»[145].
Согласно точке зрения английского экономиста, классическая политэкономия (мы это отмечали выше) сильно недооценила возможности исторического метода как в смысле изучения глобальных хозяйственных процессов, так и на региональном (страноведческом) уровне. Более того, предшествующее экономическое знание было еще слабо обоснованным на эмпирическом и фактуальном уровне; задача же современной Маршаллу экономикс – всемерно приблизить экономическую теорию к практике, сделать теоретическое описание хозяйственной жизни по возможности простым и ясным.
Небольшая работа Джона Невила Кейнса «Предмет и метод политической экономии» вышла в 1891 г. (рус. 1899), однако ей суждено было сразу стать классической в области экономической методологии.
Ключевым для Дж. Н. Кейнса является разделение экономической науки на позитивную и нормативную, о котором мы упоминали в главе 1. Следовательно, разделяются и функции политической экономии. Одна из них заключается в том, чтобы исследовать факты и обнаруживать истину, другая, наоборот, вводит оценочные суждения и задает определенные моральные предписания. Большое значение также имеет возможность практической проверки уже установленных экономических теорий и гипотез.
Много внимания уделено Дж. Н. Кейнсом проблеме методов экономической науки. Здесь он выдвигает следующий принцип:
«Каждому из методов – его законное место и относительное значение»[146].
Далее английский экономист обсуждает различные типы методов политической экономии: наблюдение, опыт (эксперимент), дедукцию, индукцию, интуицию, исторический метод, статистический метод, «начертательный» (математический) метод.
Характеризуя роль эмпирических методов, он заключает по этому поводу следующее:
«Политическая экономия, вопреки мнению некоторых, не может считаться чисто эмпирической или индуктивной наукой»[147].
Следовательно, по мнению Дж. Н. Кейнса, политическая экономия гораздо более дедуктивная и теоретическая наука, чем индуктивная и эмпирическая. Именно теоретические методы играют решающую роль в исследовании экономических принципов и законов.
«Чем полнее знание законов, управляющих хозяйственными явлениями, тем точнее будет описание и классификация последних»[148].
Однако одной из важнейших функций экономического наблюдения остается эмпирическая верификация уже открытых дедуктивных законов.
«Можно признать без оговорок, что политическая экономия, пользуется она дедуктивным методом или нет, должна подчиняться и оканчиваться наблюдениями»[149].
От наблюдений к теориям и от теорий к наблюдениям – такова, согласно Дж. Н. Кейнсу, траектория движения экономического знания в пространстве исследовательской мысли.
Современные методологические направления в экономической науке
Последние две трети XX в. предложили новые варианты решения методологических проблем в экономической науке, результатом которых стало формирование новых школ методологического анализа. Среди последних следует выделить: 1) австрийскую методологическую школу (Л. фон Мизес, Ф. Хайек, К. Поппер); 2) кейнсианство в его различных вариантах (Дж. М. Кейнс, Дж. Хикс, Дж. Робинсон); 3) неоклассическую школу (М. Фридмен, Р. Лукас, М. Блауг); 4) институционализм и неоинституционализм (Дж. Гэлбрейт, Д. Норт, Р. Томас, О. Уильямсон, Дж. Бьюкенен). Как отдельное методологическое направление в экономической науке можно выделить и 5) российскую методологическую школу философии хозяйства (С.Н. Булгаков, Ю.М. Осипов).
Основные идеи новой австрийской школы в области методологии представляют собой логическое продолжение традиции, заложенной старой австрийской школой – прежде всего маржиналистским ее направлением (К. Менгер и др.). Субъективизм, индивидуализм, а также фундаментально разработанный Ф. Хайеком тезис ограниченности человеческого знания плюс концепция постепенного совершенствования социальных институтов К. Поппера (в противовес радикальному его варианту, предлагаемому марксизмом) – краеугольные камни этого методологического направления, оказавшего значительное влияние на весь XX в.
Основные идеи новой австрийской школы в области методологии представляют собой логическое продолжение традиции, заложенной старой австрийской школой – прежде всего маржиналистским ее направлением (К. Менгер и др.). Субъективизм, индивидуализм, а также фундаментально разработанный Ф. Хайеком тезис ограниченности человеческого знания плюс концепция постепенного совершенствования социальных институтов К. Поппера (в противовес радикальному его варианту, предлагаемому марксизмом) – краеугольные камни этого методологического направления, оказавшего значительное влияние на весь XX в.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента