Арчер Вадим. Алтарь Василиска

   – Если другому алтарю подчиняется сила огня, – уточнил Альмарен.
   – Мощность магии возрастет вдвое?
   – По слухам, больше чем вдвое. Я сам не пробовал, но маги Фиолетового алтаря говорили, что его сила выросла в несколько раз.
   – А Синий алтарь при этом полностью обессилел. Так, Витри? – повернулась она к лоанцу.
   – Колдун говорил, что там, где чашка воды, теперь капля, – вспомнил Витри.
   – Неудивительно, что Каморра ищет камни. – Лила взглянула на Альмарена. – Синий камень, говоришь, у твоего друга?
   – Я надеюсь, что это так.
   – Где твой друг сейчас?
   – Наверное, в Босхане, в армии Норрена.
   – Я думала над тем, что ты рассказывал о белых дисках, Альмарен.
   Их магию можно разрушить только с Белого алтаря, потому что остальным алтарям не подчиняется хотя бы одна из сил.
   – Я не знаю заклинания, которое лишило бы силы сразу все амулеты алтаря, – заметил Альмарен.
   – Я тоже, – подтвердила Лила, – но у нас есть книга, а в ней есть глава о заклинаниях Белого алтаря. Если там найдется нужное заклинание, достаточно применить его на Белом алтаре – и власть Каморры над уттаками исчезнет.
   Взгляд Альмарена вспыхнул воодушевлением. Идея была проста до очевидности и в случае успеха решала все.
   – Нам нужно пробраться на Белый алтарь?! – воскликнул он.
   – Да, но сначала нам нужно прочитать седьмую главу этой книги и отыскать подходящее заклинание.
   – А если его там нет?
   – Тогда его нужно разработать, – сказала Лила.
   – Как ты собираешься его разрабатывать? – недоверчиво спросил ее Альмарен.
   – Шантор говорил, что любое слово может стать заклинанием.
   Основное правило ты знаешь – заклинание должно точно и полно описывать явление, для которого оно применяется. Второе правило – магическая сила должна быть достаточной для выполнения заклинания. Возможно, для уничтожения всей магии Каморры будет мало мощности Белого алтаря, поэтому там нам понадобятся оба камня – Красный и Синий.
   – Значит, нам нужно разыскать Магистра и взять у него Синий камень?
   – Да. – Лила вернула ему Красный камень. – А затем, с обоими камнями, мы проберемся на Белый алтарь. Вряд ли Каморра оставил там сильную охрану. Мы пойдем туда вдоль скал Ционского нагорья, так безопаснее. Уттаки не любят скал.
   – И я с вами! – встрепенулся Витри. – Я все умею, я не буду обузой.
   – Я знаю, Витри. – Лила дружески улыбнулась лоанцу. – С тобой я пойду куда угодно.
   С этого дня Витри больше не чувствовал себя игрушкой судьбы, бросавшей его по Келаде. Он сделал собственный выбор.
   Каждый истекший день приближал их к Бетлинку.
   Они обошли уттакскую стоянку по верхней кромке скал, затем вновь спустились со склона и отправились дальше берегом Руны. Чтение книги требовало длительных дневных привалов, поэтому они двигались медленнее, чем на Керн.
   Впрочем, Альмарен не торопил конец пути. В его крови – крови прирожденного мага – развилось сродство с силой огня, вызывавшее безотчетное притяжение энергии Красного алтаря, заставлявшее накаляться перстень Грифона на левой руке.
   Альмарен снял перстень, чтобы тот не жег руку, но избыток огненной силы по-прежнему захлестывал его, обостряя чувства, делая сон коротким и легким, а мысли – стремительными и волнующими.
   Вначале магу казалось, что эта перемена вызвана Красным камнем, лежащим в нагрудном кармане у сердца, но мало-помалу до его сознания дошла истинная причина. Эта причина, имевшая синие глаза и короткие темные волосы, танцующей походкой пробиралась впереди него по прибрежным камням, с увлечением расшифровывала магические тексты и, похоже, беспокоилась только о том, как бы скорее и вернее уничтожить магию Каморры.
   Наконец наступил день, когда они вышли в окрестности Бетлинка.
   Вдруг легкий шорох в густом подлеске заставил их насторожиться. Альмарен шагнул. вперед с мечом наготове, но тут же опустил Оружие, узнав выехавшего навстречу всадника.
   – Тревинер! – с облегчением воскликнул он. – Как ты здесь оказался? Неужели Вальборн вернулся в Бетлинк? Вот здорово!
   – Альмарен, приятель, ты цел и невредим! – оскалился в улыбке охотник. – И эти двое с тобой – замечательно! – Он соскочил со своей Чйаны и подошел ближе, с интересом рассматривая лоанца и магиню. – Все, как говорил Вальборн – мальчик и девочка! Значит, вы и есть те самые храбрецы, которые погнались за посланцем Каморры?
   – Вроде того, – ответил ему Витри.
   – Я третий день сомневаюсь, выберетесь ли вы оттуда. По моим подсчетам, вы должны были появиться здесь дня четыре назад.
   – Задержались, – ответил Альмарен. – Разве ты нас ждал?
   – Еще как ждал! Я кручусь здесь вторую неделю ради удовольствия встретить тебя, парень! Ты мне скажи, сделали вы то, ради чего пошли на Керн?
   – Сделали. – Альмарен прикоснулся к нагрудному карману. – Камень здесь.
   – Твой друг Магистр будет рад это услышать. Это он просил проводить вас через леса на юг. – Охотник повернулся к своей кобыле и хлопнул по дорожным мешкам. – Когда я выезжал, мне почему-то подумалось, что у вас будет туговато с припасами. Я не ошибся?
   – Ты попал в самую точку. Туговато – это мягко сказано.
   – Да… – Тревинер окинул их оценивающим взглядом. – Вас, пожалуй, и уттаки жрать не станут. Ничего, вы у меня через неделю вот такие физиономии наедите… – Он надул щеки, весело поблескивая глазами.
   – Значит, Вальборн не вернул замок? – спросил маг. – Он не в Бетлинке?
   – Какое там в Бетлинке! – воскликнул Тревинер, перестав улыбаться.
   – Мой правитель давно в Келанге. А уттаки, парень, давно на Оранжевом алтаре.
   Такие вот дела. Я боялся, что мы разминемся и вы пойдете на алтарь, прямо в лапы Каморре, поэтому сидел здесь безвылазно. – Он махнул рукой на заросли.
   – Мы и направлялись на алтарь, – сказал Альмарен.
   – Туда сейчас нельзя.
   – Тогда проводи нас прямо в Келангу. Мы должны как можно быстрее отыскать Магистра.
   – Понимаю, – блеснул глазами охотник. – Но Магистр сейчас в Босхане, а кратчайший путь в Босхан лежит не через Келангу. Нам нужно пройти через лес на юг, мимо Оранжевого алтаря. Дня через четыре нам встретится дорога на Келангу – ее нужно пересечь, а затем идти вдоль подножия Ционского нагорья до самого Босхана, не переправляясь через Тион.
   – Сколько времени займет дорога? – вмешалась в разговор Лила.
   – Пешком – недели три, не меньше, – ответил ей Тревинер. – Пока мы не окажемся у Тионских скал, есть риск нарваться на уттаков – вся армия Каморры подошла к Оранжевому алтарю, а сейчас, наверное, выступила дальше, на Келангу.
   Кладите-ка мешки на Чиану – и вперед.
   Мешки укрепили на седле, и вся группа отправилась в путь вдоль ручья. Охотник шел первым, плавно и бесшумно обтекая ветви и камни. Альмарен убедился в справедливости любимого выражения охотника – Тревинер двигался по лесу тише падающего листа. Кобыла, прошедшая хорошую выучку, осторожно ступала след в след за своим хозяином, несмотря на брошенную уздечку. Лила и Витри шли вслед за кобылой, Альмарен, как и прежде, замыкал группу.
   Обогнув Бетлинк, ручей вильнул вправо. Охотник, руководствуясь одному ему известными приметами, вел своих подопечных напрямик через густую однообразную зелень. Пробираясь мимо лесной полянки, он внезапно поднял руку в предостерегающем жесте. Кобыла замерла на месте, остальные, недоумевая, тоже.
   Тревинер снял с плеча лук и, почти не целясь, выпустил стрелу, а затем тихо и без спешки пошел в направлении выстрела. Альмарен встал рядом с Лилой и Витри, пытаясь разглядеть, куда и зачем ушел охотник. Тот возвращался назад, неся за уши крупного зайца.
   – А вот и наш обед. – Тревинер похлопал зайца по спине. – Осень скоро – ишь, какой тяжелый! Славная будет похлебочка… – Достав из кармана! кусок веревки, он привязал добычу к седлу. – Теперь можно и местечко для привала подыскивать.
   Лес пошел под уклон, травяной покров сделался густым и сочным.
   Тревинер повернул чуть правее, в Низину, и вскоре вышел к лесному ручью. Вдвоем с Альмареном он снял с кобылы груз, расседлал ее и пустил пастись. Отпустив Чиану, охотник посмотрел на Альмарена и Витри:
   – А вы, парни, – живо, костер! Посмотрю я, чему вы научились в пути.
   Альмарен и Витри переглянулись и пошли за дровами. Лила взяла зайца, собираясь готовить обед.
   – Уйди, женщина! – сказал ей Тревинер с величественно-шутовской интонацией. – И навеки оставь надежду приготовить зайца лучше, чем я.
   Принеси-ка лучше воды.
   Он вынул охотничий нож и ловко разделал зайца, кидая куски мяса в котелок с водой. Витри тем временем наломал хвороста для костра, а Альмарен, сконцентрировав в ладони бродящую в нем огненную силу, махнул рукой на уложенные пирамидкой ветви. Сухая растопка полыхнула факелом.
   – О-о-о… – уважительно протянул наблюдавший за ними Тревинер.
   Повесив котелок над огнем, он прошелся вдоль ручья и вернулся к костру с пучком трав.
   – Вот эти – в похлебку, а эти – в чай… Впрочем, все равно перепутаете. Сам положу.
   Охотник не хвастал – похлебка получилась душистой и вкусной. После обеда Лила и Альмарен, как обычно, взялись за книгу. До конца седьмой главы оставалось несколько страниц, но подходящего заклинания пока не попадалось.
   – Что это? – заглянул им за плечо Тревинер, и Лила объяснила ему, что они ищут в этой книге. – Значит, мы из Босхана пойдем на Белый алтарь? – воодушевился он. – Замечательная будет прогулка!
   – Разве ты собираешься идти с нами? – спросил его Альмарен.
   – Отпускать вас одних – это провалить все дело, – снисходительно глянул на них охотник. – Если вы не попадетесь уттакам, то непременно умрете с голода, хотя вокруг полно еды. Мне будет спокойнее, если с вами будет такой парень, как я. Вот ты, Альмарен, умеешь стрелять из лука? Или ты за зайцами будешь с мечом гоняться?
   – Я, между прочим, маг ордена Феникса. – Альмарен, задетый интонацией Тревинера, оторвался от книги и встал. – Правда, я три года не держал в руках лук, но, думаю, не разучился натягивать тетиву. Где твой лук?
   Охотник кивком указал на приставленный к дереву лук Феникса.
   Альмарен взял лук в боевую позицию, уже чувствуя, что погорячился. После трехлетнего перерыва только чудо могло помочь ему положить стрелу в цель.
   – Видишь тот сучок? – не вставая с земли, показал ему Тревинер. – Это несложно, парень.
   Альмарен согласился про себя, что охотник мог дать цель и посложнее. Он долго прицеливался и, выпуская стрелу, неловко дернул тетиву.
   Мгновенно поняв, что выстрел не удался, он мысленно ухватил стрелу и отчаянным усилием направил ее в цель. Стрела ударила в основание сучка и, задрожав, осталась торчать в стволе.
   Тревинер с нескрываемым любопытством посмотрел на мага.
   – Впервые вижу, чтобы стрела поворачивала в воздухе, – хмыкнул он.
   – Но в цель ты попал, признаю…
   Альмарен вернулся на место, пряча взгляд в землю. Магия помогла ему привести стрелу в цель, но ощущение промаха осталось. Тревинер, скучавший в ожидании конца привала, обратился к лоанцу:
   – А ты, Витри, такой же стрелок?
   – Я никогда не держал в руках лука, – признался тот.
   – А мечом ты владеешь? Нет? – Охотник покачал головой. – Зря.
   Настоящий мужчина должен владеть оружием.
   – Я рыбак, а не воин, – объяснил ему Витри. – У нас в селе никто не сражается на мечах.
   – Но из лука-то нужно уметь стрелять. Это охотничье оружие, а не военное. Давай, я поучу тебя, пока наши маги возятся со своими заклинаниями.
   – Давай, – обрадовался Витри.
   Охотник вскочил, взял лук и подал лоанцу.
   – Лук берется вот так… локоть сюда… – Тревинер повернул руку Витри. – Пальцы не здесь, а то стрелой зацепишь. Держи на уровне глаз, целься, а другой рукой натягивай… И главное, не дергай, а отпускай легонько, будто красавицу в щечку – чмок!
   Стрела вылетела и вонзилась в дерево.
   – Понял?! – спросил лоанца Тревинер. – Сбегай за стрелой и еще раз – сам.
   Витри принес стрелу и вновь наложил ее на лук, стараясь следовать указаниям Тревинера. После нескольких неудачных попыток стрела стукнулась в дерево и упала к его корням.
   – Уже успехи, – похвалил лоанца Тревинер. Витри, ободренный похвалой охотника, усердно обстреливал дерево, все чаще попадая в ствол.
   – А у тебя верный глаз, парень, – заметил Тревинер. – Рука слабовата, поэтому стрела не входит в дерево, но ничего, привыкнешь. Работай каждый день, и из тебя выйдет лучник.
   – Мне можно брать этот лук для учебы? – спросил просиявший Витри.
   – Конечно, – кивнул Тревинер. – А будем в Босхане – я сам выберу тебе лук. Если у тебя есть дар быть лучником, он не должен пропадать. Не каждый рождается с таким даром.

IX

   – Шемма! – Пантур потряс за плечо табунщика. – Шемма, проснись!
   Шемма замычал, отбиваясь, затем открыл глаза и сел на лежанке.
   – Пантур… – узнал он ученого. – Какой мне сон приснился…
   Возвращаюсь я в Лоан, а мне – все село навстречу! Слезаю я с Буцека, а колдун и говорит…
   – Ты хочешь попасть домой, Шемма? – спросил его Пантур. И голос, и выражение лица ученого ясно указывали, что вопрос не пустой.
   – Еще бы! – мгновенно встрепенулся табунщик. – А что, владычица разрешила?!
   – Я надеюсь убедить ее, но за это от тебя потребуется услуга…
   – Пантур! – умоляюще воскликнул Шемма. – Если меня отпустят, я все для тебя сделаю! Я ведь табунщик, понимаешь? Что мне здесь делать, сам подумай!
   – Да-да, – кивнул Пантур. – Я это понимаю, но ни владычице, ни Дануру до этого и дела нет. Ради тебя они тебя не отпустят. Но ты можешь оказать услугу, не мне, а всему городу. Очень важную услугу.
   – А это опасно? – встревожился Шемма.
   – Для тебя – нет. Ты уйдешь наверх под честное слово и выполнишь мое поручение. Если ты обманешь нас, неприятности будут у меня, – Какие?
   – Казнят, наверное, но не в этом дело. Городу угрожает голод, и я вижу только одну возможность предотвратить беду – попросить помощи у ваших магов.
   – Я должен их найти? – догадался табунщик.
   – Да, – подтвердил ученый. – Приведи их на встречу со мной.
   Ничто не могло вернее вызвать сочувствие Шеммы, чем упоминание о голоде.
   – Приведу, – пообещал он. – А вы нас не задержите?
   – Это бессмысленно. Вы можете предупредить других людей, и мы наживем себе врагов, если вы не вернетесь.
   – А если маги спросят, зачем их зовут? Что сказать?
   – Я все тебе объясню и назначу место встречи, – заверил табунщика Пантур. – Если они откажутся помочь, вернись и сообщи об этом, чтобы мы не ждали напрасно. Договорились?
   – Договорились, – согласился Шемма.
   – Тогда вставай и иди за мной.
   Шемма спустил ноги с лежанки, нащупал башмаки и обулся. Пантур повел его к Оранжевому шару, выбирая малолюдные коридоры. Хотя ученому не запретили показывать шар человеку сверху, он догадывался, что Данур будет недоволен, узнав об этом.
   – Я покажу тебе наше подземное солнце, – сказал он Шемме в пути.
   – Солнце? – не поверил ушам табунщик. – Под землей?!
   – Это светящийся шар, похожий на закатное солнце. Кроме света, он дает излучение, которое мы называем теплом, а вы, как я понял, магией. В этом году, начиная с весны, с ним происходит нечто странное.
   Пантур замедлил шаг перед развилкой, затем свернул налево.
   – Сюда. Так вот, Шемма, в последнее время нередки случаи, когда шар по несколько дней не излучает тепла. Это губительно для плантаций владычицы, расположенных вблизи от него.
   – Почему? – удивился Шемма.
   – Посевы питаются его излучением, – ответил Пантур. – Сейчас ты увидишь шар и плантации. Там я все объясню подробнее, а ты запоминай, чтобы потом пересказать магам.
   – Все запомню, – пообещал табунщик. – Разве такое забудешь!
   У поворота Пантур остановился, чтобы надеть рубиновые очки. Затем он ввел табунщика в просторную пещеру. Шемма, насмотревшийся подземных чудес, не слишком удивился при виде полупрозрачного, мерцающего оранжевым светом шара, но, подойдя поближе, воскликнул:
   – Под ним же нет опоры!
   – Он висит в воздухе, – подтвердил Пантур. – Не спрашивай почему, я тоже не знаю. Сейчас он не излучает магию, иначе ты почувствовал бы что-то вроде жара.
   – А это саламандры? – Шемма указал на плоские черно-рыжие головы скользких тварей, уткнувшихся носами в берег.
   – Да. Они заснули. Когда к шару вернется способность излучать тепло, они оживут.
   – В храме Мороб они считаются священными, – заметил Шемма.
   – У нас тоже. Мы бережем их. Трое сверху сказали, что по саламандрам можно судить о состоянии шара. В нашей истории не было упоминаний о спячке саламандр – до недавней весны. Идем, я покажу тебе плантации.
   Пантур и Шемма вышли боковым коридором на плантацию масличных семян. За короткое время, прошедшее с утра, бутоны на растениях съежились и поникли.
   – Видишь? – указал Пантур. – У них все есть – и вода, и земля, но они вянут. Они привыкли использовать магию.
   – Ясно, – сказал Шемма. – Разве у вас так мало плантаций, что пропади одна – и сразу голод?
   – Здесь не одна плантация, – объяснил ему ученый. – Все пространство вокруг шара занято под посевы, а это немалая доля в питании Лура.
   Урожай у нас гибнет редко, поэтому пища производится с небольшим запасом на случай, если на отдельных участках недород, но сейчас потери слишком велики.
   Положение можно выправить, лишь восстановив шар.
   – Ты думаешь, Пантур, что наши маги это сделают?
   – Я надеюсь, что сделают. Те трое, которые создали шар, видимо, тоже были магами.
   – Кто эти трое? – полюбопытствовал Шемма.
   – Это долгая история…
   Они вновь углубились в коридоры Лура. Пантур поначалу шел молча, затем заговорил.
   – Наш Лур – не единственный подземный город, – начал он рассказ. – Триста лет назад ни архитектура, ни резные украшения туннелей и залов Лура не могли сравниться с великолепием Фаура, подобного кристаллу горного хрусталя в струе водопада. Скольких поэтов вдохновляли его спиральные лестницы, кружевные арки, лабиринты коридоров, порождающих поющее эхо! Я читал старинные стихи о Фауре, они прекрасны.
   – Здесь есть еще один подземный город?
   – Был. Его население вдвое превышало число жителей Лура. Лур и Фаур связывала сеть туннелей, по которым за неделю можно было добраться из города в город.
   – За неделю? – переспросил Шемма. – Это далеко.
   – Не близко. Но люди все равно ходили этими путями – для обмена товарами, в гости, на праздники. Вести о событиях в одном городе быстро доходили до другого.
   – Наверное, просторнее было жить-то, – заметил практичный табунщик.
   – Сейчас трудно об этом судить. Нам с тобой важны события трехсотлетней давности. Пишут, что в те времена в Фауре появились трое людей сверху, знавших наш язык. Владычица Фаура, Сихроб, благосклонно отнеслась к ним. Эти трое остались в городе как гости, чтобы изучать нашу культуру, а в благодарность за добрый прием создали Белый шар и подарили владычице.
   Пантур замолчал, вдумываясь в собственные слова.
   – В летописях сказано – Белый, а не Оранжевый. Это не описка, я встречал это слово несколько раз, – отметил он. – У нас в те годы правила владычица Мороб. Она узнала о Белом шаре и направила к этим людям гонцов с приглашением погостить в Луре.
   – И эти трое явились сюда?
   – Да. Мороб хорошо встретила их, позволила бывать в мастерских, читать законы и летописи. Оказалось, что все трое – братья, хоть и не похожи друг на друга. Они были высокими, на две головы выше любого из наших. Старшего, светловолосого, звали Гелигреном. Остальные двое слушались его, как отца. Средний, рыжекудрый весельчак, звался Оригреном.
   Он был всеобщим любимцем, душой любой компании. Младший, Лилигрен, был темноволос и молчалив. Братья недолго прожили в Луре. Познакомившись с жизнью города, они вернулись в Фаур, а на прощание создали для нас Оранжевый шар.
   – Тот, который я сейчас видел?
   – Он самый. Это был дорогой подарок. Триста лет, пока он питал наши плантации, город жил в достатке и благополучии. Мы отвыкли от бедствий, поэтому нынешнее несчастье вдвойне тяжело нам.
   Они свернули во Второй кольцевой туннель и вскоре пришли в общину.
   Шемма ждал продолжения разговора, но Пантур не добавил ни слова к сказанному.
   Подставив к стене небольшую деревянную лесенку, ученый начал рыться в стопке бумаг, лежавших на одной из верхних полок.
   – А еще что, Пантур? – спросил Шемма.
   – Я все сказал, – ответил сверху ученый. – Теперь ты знаешь достаточно, чтобы объяснить магам, чего мы от них хотим.
   – А Фаур, трое братьев? – не успокаивался табунщик. – Что с ними случилось дальше? Где город?
   – Любопытный ты парень, – с добродушной усмешкой отозвался Пантур.
   – Ну, слушай… Он спустился вниз и сел на лежанку.
   – Как я уже сказал, братья вернулись в Фаур, – продолжил он рассказ. – Вскоре в Лур пришло известие – в Фауре страшное наводнение.
   – Это из-за Белого шара? – заволновался Шемма.
   – Нет. У нас в Луре постоянно ведутся строительные работы – ведь городу нужны новые жилища, плантации, туннели. Каменотесы Фаура, конечно, занимались тем же. Сейчас неизвестно, то ли ошибка была допущена учеными, то ли строители отклонились от плана, то ли повлияли какие-то непредвиденные обстоятельства. Один из вновь прорытых туннелей был проложен поблизости от огромного подземного озера, и наступил день, когда порода не выдержала. Воды озера хлынули в Фаур.
   – Ужас-то какой… – прошептал Шемма.
   – Да, катастрофа была ужасной. Вода мгновенно затопила нижние ярусы города, многие люди погибли, не успев покинуть собственных жилищ, многие оказались погребены заживо, отрезанные водой от верхних ярусов. Потоки воды устремились по соединительным туннелям, угрожая Луру, и владычица Мороб отдала приказ засыпать эти туннели, чтобы наш город не разделил участь Фаура.
   – И с тех пор вы ничего не знаете о Фауре?
   – Несколько новолуний спустя Мороб приказала отрыть верхний туннель, чтобы проникнуть по нему в Фаур. Это удалось не сразу. Часть туннелей была завалена, часть размыта и затоплена водой, появились пещеры естественного происхождения, промытые потоками воды. Понадобилось немало поисков и раскопок, пока посланная владычицей группа добралась до Фаура.
   Отвлекшись от рассказа, ученый взглянул на полку, где только что рылся в бумагах.
   – Там, на полке, лежат планы соединительных туннелей, сделанные этой группой, – сказал он. – Наши люди вернулись с зарисовками туннелей и с докладом о положении дел в Фауре. Вся нижняя половина города осталась под водой, в живых сохранилась лишь десятая часть его обитателей.
   – Так мало! – сочувственно вздохнул табунщик.
   – По рассказам, после наводнения выжила четверть населения, но затем от сырости в городе вспыхнула эпидемия грудной гнили. Умерла и Сихроб, и ее молоденькая дочь1. Город остался без владычицы. Ее советник передал в Лур просьбу приютить оставшихся жителей Фаура. Мороб дала согласие, и вскоре Фаур опустел.
   – А что там сейчас? – заинтересовался Шемма. – Там так и не жили с тех пор?
   – Для нас нет ничего опаснее сырого воздуха, поэтому дальнейшая жизнь в Фауре оказалась невозможной. Когда его жители перебрались в Лур, соединительные туннели были вновь засыпаны, чтобы сырость и гниль не проникли к нам.
   – А трое братьев? – напомнил табунщик.
   – Все трое погибли, пытаясь остановить катастрофу, – ответил ученый. – Если бы не их вмешательство, Фаур могло бы полностью залить водой.
   Оставшиеся в живых похоронили их с почестями. Я читал, что в одном из залов Фаура остались их гробницы.
   – Погибли, – жалостно выдохнул Шемма, страдая от того, что такие люди оказались не всесильными и не бессмертными.
   – Память об их судьбе поддерживает меня в намерении наладить дружбу между нами и людьми сверху, – поделился Пантур с табунщиком давними мыслями, вызывавшими неприязнь владычицы. – Ведь были среди вас и те, кто не пожалел жизни ради спасения нашего народа.
   – Маги – они отзывчивые, – припомнил Шемма свой небольшой опыт общения с магами. – Как речь пойдет о магии, сразу берутся помочь. Что наш колдун – старик безотказный, что Равенор – богач-богачом, а принял нас, выслушал…
   – Это хорошо, – одобрил Пантур. – Ты понял, что им рассказать?
   – Все понял. А теперь – пора и в путь?
   – Нет, Шемма. Сначала я добьюсь согласия владычицы. Без него переговоры с магами бесполезны.
   – А долго ждать?
   – Недолго, если шар не восстановится. Владычица любит свой народ, а Лур отчаянно нуждается в урожае с ее плантаций. Конечно, ей будет трудно пересилить себя и дать начало смене традиций, но я верю, что ради города она пойдет и на это.
   Предположение Данура не оправдалось – шар не восстановился ни к вечеру, ни в следующие дни. Пантур, постоянно посещавший плантации, видел, как они хиреют с каждым днем. Следовало опасаться уже не потери очередного урожая, а полной гибели всех растений. Хэтоб почти ежедневно требовала к себе ученого.
   Шемма с нетерпением ожидал Пантура, каждый раз надеясь, что тот вернется с заветным разрешением, но ученый возвращался мрачным и не отвечал на расспросы табунщика. Страже было приказано наблюдать за поселком наверху и немедленно докладывать о любых замеченных событиях. И владычица, и Пантур по-прежнему предполагали, что исчезновение тепла шара связано с присутствием в поселке уттаков.