Арчер Вадим. Выбравший бездну

   Сейчас, как и после каждой удачной пакости, Маг испытывал по отношению к Геласу что-то вроде вины. Глядя на его широкое, заросшее курчавой рыжей бородкой лицо, на мускулистые, покрытые рыжим пушком ноги, над которыми хлопотала Жрица, он вспоминал самца в саду Эдема и невольно думал, что и в Воине заметна та же прочность, основательность плотного вещества, в которой нет нужды в тонких мирах. Вот уж действительно по образу и подобию… нет, стыдно поддразнивать такое простодушие. Раскаяние шевельнулось у него внутри.
   – Где ты, собственно, мотался всю ночь? – вдруг спросил у него Воин.
   – Я же тебя не спрашиваю, где ты мотаешься по ночам. – На лице Мага проступило выражение полнейшей невинности, даже Воину показавшееся чрезвычайно подозрительным.
   Жрица подняла голову и настороженно взглянула на Мага. Все здесь слишком давно знали друг друга, чтобы кого-то можно было обмануть притворной невинностью.
   – Я и не сказал «по ночам», – поправил его Воин, не обращая внимания на скрытую в его словах колкость. – Просто мне стало интересно, где может находиться кто-то из Властей в ночь семнадцати лун, если не в Вильнаррате.
   – Что ты сказал, Гелас? – вздрогнул Маг. – В какую ночь?
   – В ночь семнадцати лун. Могу повторить и еще раз, если ты опять не расслышал – в ночь семнадцати лун.
   – Вот как… – растерянно пробормотал про себя Маг. – Я и забыл…
   – А что ты вообще помнишь? – тут же поинтересовался Воин.
   – Просто я долго пробыл в промежуточных мирах. – Маг уже овладел собой. – Ты же знаешь, что время там идет иначе.
   – Не понимаю, что тебе так долго делать в промежуточных мирах? Место Властей здесь, в тонких мирах.
   – Наверное, поэтому кое-кто… – Он осекся. Ему почему-то вдруг очень не захотелось, чтобы об его проделке узнали слишком быстро. Лучше бы вообще не узнали, но это, к сожалению, было невозможно.
   – Ты, конечно, что-то натворил. – Воин, как всегда, высказал догадку с непоколебимой уверенностью.
   – Да нет, ничего, – как всегда, стал отрицать Маг. – Подумаешь, посмотрел скачки кентавров, – мотнул он головой, почти бессознательно наводя своих слушателей на меньший проступок, чтобы скрыть больший. – Можно сказать, ничего.
   На словах «можно сказать» взгляд Жрицы стал еще тревожнее. Уж если даже сам Маг сомневался в том, что он натворил…
   – Что ты наделал? – быстро спросила она.
   – И ты туда же, Хриза, – с досадой взглянул на нее он. – Ничего вы от меня не услышите. Сейчас я устал и хочу домой. Половину этой драки я провел один, между прочим.
   – Мы были в Вильнаррате, – напомнила Жрица. – Ты тоже должен был быть там.
   – В следующий раз обязательно буду, – пообещал Маг.
   – Ты и раньше опаздывал, но чтобы совсем не явиться… – нахмурилась она. – Такого никогда еще не было. Император, кажется, очень сердит.
   – Это его нормальное состояние, – отмахнулся Маг. – Я, пожалуй, удалюсь.
   Он начал сосредоточиваться на переходе, но был остановлен окликом. К нему подходил сам Император.
   – Да? – откликнулся Маг.
   – Ты знаешь, какая ночь была сегодня? – Тон Императора не предвещал ничего хорошего.
   – Мне сейчас сказали.
   – Ты знаешь, где ты должен был находиться в эту ночь? – Второй вопрос прозвучал еще более грозно.
   – Я обязательно явился бы, но я просто не знал…
   – Не знал? Какая безответственность! Разве тебе не известно, к чему может привести твое малейшее действие в эту ночь?
   – Мало ли что мне известно… Я, в конце концов, не просился во Власти! – вспылил Маг. – Это колодец в каждом пробуждении выдает мне то лук, то свирель, то целый гардероб. – Он успел смягчить тон последних слов, чтобы талисманы не обиделись. – Можно подумать, что мне это очень нужно, а мне вообще нет дела ни до какой власти!
   – Власть дается по могуществу, – одернул его Император. – А такое могущество, как твое, должно сопровождаться ответственностью. Но ты совершенно неисправим.
   – Какой я есть, такой я и есть, – пожал плечами Маг. – Я не представляю, как быть другим. Как и каждый из вас.
   – Не каждый из нас способен забыть про ночь семнадцати лун.
   – Просто я был в промежуточных мирах. Там время другое.
   – Что ты там делал? – требовательно спросил Император.
   Остальные Власти подошли к ним и остановились вокруг.
   – Если вам очень интересно, посмотрите в хрониках Акаши, – уперся Маг. – Я устал. Кошмар только что выкусил мне полноги. Думайте обо мне что угодно, но я отправляюсь домой.
   Ему наконец удалось сосредоточиться на переходе, и он исчез. Остальные переглянулись и опустили глаза под грозным взором Императора, словно тоже были замешаны в проступке.
   – Все-таки он явился сюда раньше всех, – вступилась за Мага Судья. – Неизвестно, куда прорвались бы кошмары, если бы не он.
   – Не защищай его, Юстина, это вопиющий проступок, – остановил ее Император. – Где твое хваленое чувство справедливости?
   – В промежуточных мирах действительно время другое, – заметила Императрица. – Он же не нарочно, а просто по забывчивости.
   Взгляд Императора стал еще угрюмее. Эти женщины всегда вступались за Мага – их вводил в заблуждение его мальчишеский облик. В последний раз он воплотился юношей, но у них это, видимо, уже вошло в привычку.
   Жрица промолчала.
   Все стояли и ждали последнего слова Императора. Постепенно его взгляд прояснился, густые брови расправились. Маг был прав – его не переделаешь, но от него всегда было больше беспокойства, чем вреда. Стоило ли разводить шум из-за его рассеянности? Ведь само по себе отсутствие Мага ничего не значило, если он не совершил ничего такого, что могло бы повлиять на судьбы миров. Может быть, еще ничего не случилось.

* * *

   Маг жил в одной из самых живописных долин тонких миров. Зал под сводом полукруглого, прозрачного изнутри купола на берегу зеркального горного озера обычно пустовал, потому что Маг предпочитал вызывать вещи по мере надобности и убирать их, когда потребность в них отпадала. Но сейчас посреди зала стояло просторное квадратное ложе с облачно-мягкими подушками, с полупрозрачными покрывалами. Маг по небрежности не убрал его в небытие, отправляясь в последнюю прогулку.
   Это было хорошо. Маг слишком устал, чтобы вызывать сейчас что-нибудь заново. Он растянулся на ложе посреди скомканных покрывал, закинул руки за голову и закрыл глаза. Теперь можно было расслабиться и отдохнуть, побыть немного ни о чем не думая. Однако мысли не желали покидать его. То, что прошлая ночь оказалась ночью семнадцати лун, было для него неприятной неожиданностью. Маг и без того опасался, что его шутка, казавшаяся поначалу совершенно невинной, повлечет за собой длительные, непредсказуемые последствия, но теперь его опасения понемногу перерастали в уверенность. Теперь ему было очевидно, что вызванная к проявлению божественная искра потребует неотрывного внимания по меньшей мере до конца этого дня Единого.
   Плохо это было или все-таки хорошо? В конце концов, творцам давно не подворачивалось по-настоящему сложных задач. Издавна считалось, что божественной искрой под силу распоряжаться только Единому, но раз уж так вышло, почему бы не заняться ей самим? Маг не собирался уклоняться от ответственности за глупую шутку, он был согласен присмотреть за зверюшками рыжего, если его заставят расхлебывать ее последствия. Но какими они окажутся, он пока не мог представить, как ни пытался.
   В его ушах раздался сигнал вызова. Маг узнал Геласа и нехотя откликнулся. Воин вызывал его очень редко, только для выяснения его проделок.
   – Поговорить нужно, – послышалась мысль Геласа.
   – Заходи, – разрешил Маг, понимая, что бессмысленно откладывать этот разговор.
   Приоткрыв один глаз, он стал наблюдать, как гептаграмма портала засветилась белым и в столбе золотого света появился Воин. На этот раз возмущение на лице Геласа почти исчезло под озабоченностью.
   «Знает, что не я один виноват, – злорадно подумал Маг, – запустил зверюшек в сад без ведома Императора. Они вполне могли сами наесться этих яблок».
   – В чем дело? – спросил он вслух.
   – Мог бы сначала предложить сесть, – хмуро изрек Гелас.
   – Я думал, ты ненадолго. – Маг скосил глаз на пол и вызвал туда роскошное кресло. Он любил роскошь, поэтому такие вещи удавались ему легче простых.
   – Хм-м, шикарно… – протянул Гелас, не отличавшийся слишком большой фантазией. – Встречаешь, как дорогого гостя.
   – Ну, если тебе больше нравится… – Маг страдальчески поморщился и заменил кресло на простую табуретку. – Прошу садиться, – кивнул он на нее.
   – Верни кресло, – потребовал Гелас.
   – Как хочешь. – Маг пожал плечами и вернул кресло.
   Воин уселся туда и сделал не слишком удачную попытку грозно уставиться на Мага – упражнения с креслом отчасти развеяли его агрессивное настроение.
   – Так в чем дело? – повторил Маг, когда тот устроился в кресле.
   – Ты еще спрашиваешь, – фыркнул Воин. – А я, между прочим, прекрасно вижу, что ты не удивился моему приходу.
   – Я бесконечно удивлен, – заявил Маг, с непритворной усталостью закрывая глаза. – Просто я очень умело скрываю удивление, как и подобает воспитанным сущностям. И вообще я так устал, что у меня нет сил удивляться. Да и почему я должен удивляться твоему приходу?
   – Не выкручивайся, – осадил его Гелас. – Когда я к тебе приходил не из-за твоих пакостей? Я здесь потому, что ты испортил мой опыт.
   – Какой опыт? – приоткрыл глаз Маг.
   – Ты сам прекрасно все знаешь.
   – А что я знаю? – с невинным видом поинтересовался Маг.
   – Ладно, расскажу, – досадливо поморщился Гелас. – Я тебя насквозь изучил – ты не сознаешься, пока тебя не припрешь к стенке. Я создал новый вид животных из плотного вещества – самца и самку…
   – Если они у тебя подохли, – перебил его Маг, – то я тут ни при чем. Плотное вещество очень нестабильно – они, наверное, распались сами.
   – Замолчи ты. – Вместо того чтобы рассердиться, Гелас горестно вздохнул, и Маг изумленно замолчал. – Конечно, я позаботился о том, чтобы они не распались, – поместил их в Эдем. Это единственное место, где существа из плотной материи могут сохраняться бесконечно долго. Мне хотелось посмотреть, какие у них появятся дети.
   – Но зачем тебе это? – Маг вдруг почувствовал, что задал неловкий вопрос, и не стал настаивать на ответе.
   – Сразу же после побоища на границе Зоны я отправился взглянуть на них, – продолжил Воин, словно тот не задавал ему никакого вопроса, – и увидел, что они… как бы это сказать… несколько изменились.
   – И насколько же? – затаив дыхание, спросил Маг.
   – Достаточно, чтобы я понял, отчего это случилось. Они съели плод с древа познания добра и зла.
   – Ну, допустим, съели, – согласился Маг. – Но при чем тут я?
   – Сейчас я тебе расскажу, при чем. Мне точно известно, что это ты заставил их съесть его.
   – Неправда, не заставлял. Твои звери сами решили съесть его.
   – Они никогда не додумались бы съесть его сами. Я категорически запретил им это.
   – Значит, ты наделил их зачатками разума. – Маг высказал как догадку уже известный ему факт. – Если бы это были обычные звери, незачем было бы запрещать, а можно было бы просто ввести это в инстинкты, точно так же, как остальным животным Эдема. А ты, рыжий, мог бы сообразить, что таких зверюшек опасно помещать в Эдем. Мало ли что у них в рассудке сработает…
   – Не рыжий, а златокудрый, – привычно поправил Гелас.
   – Какая разница, – хмыкнул Маг. – Ну, и как на них подействовало познание добра и зла? – с любопытством спросил он.
   – Первое, чему они научились, – это врать. Точь в точь как ты, – иронически сообщил ему Воин. – Сначала они дружно отрицали, что ели эти плоды, пока я не нашел огрызок и не показал им. Тогда они признались, что их подучила какая-то зеленая змея с рожками. Я обыскал весь Эдем, но ничего не нашел – ни змеи, ни рожек.
   Тогда я был вынужден полезть в хронику Акаши и выяснил там, что это никакая не змея, а твоя веревка, которая прикинулась змеей. Она сказала им, что они станут как боги, если съедят это яблоко; ну, они и польстились…
   – Она перепутала, – поправил Маг, поняв, что дальше отпираться бесполезно. – Не как боги, а боги. Правильнее было сказать, что они станут богами.
   Хвостовой конец веревки возмущенно хлестнул его по ляжке.
   – Я правильно им сказала, – прошипела Талеста. – Это они все перепутали, безмозглые головы.
   – Не сердись, веревочка, – что с них взять, – примирительно шепнул ей Маг. Затем он, оставив притворство, обратился к Воину: – Знаешь, Гелас, чем я больше размышляю, тем меньше представляю, что делать с этой божественной искрой. Я как раз лежу, думаю над этим и ничего не могу придумать. Может, у тебя есть какие-то соображения?
   – Ну, если уж у тебя их нет… – Гелас развел руками, невольно признавая интеллектуальное превосходство своего собеседника. – Это я хотел спросить у тебя, что теперь делать, – вдруг это еще можно как-нибудь исправить.
   – В конце концов, не я один виноват, – начал оправдываться Маг. – Ты тоже должен был подумать прежде, чем тайком от остальных помещать таких зверей в Эдем. Я же ничего не засовывал им в рот насильно, а если их можно было уговорить, значит, они могли когда-нибудь и сами захотеть попробовать эти яблоки.
   Гелас вздохнул. В словах Мага содержалась значительная доля правды – он сам провинился ничуть не меньше Мага, без разрешения поселив свои творения в Эдеме. Ему не хотелось рассказывать другим об опытах, которые он начал из-за Нереи, и он решил действовать тайком, надеясь, что этого никто не заметит. Опыты казались совершенно безобидными, кто же знал, что этот пакостник сунет в них свой нос…
   – Я думал, это безобидная шутка, – продолжал Маг, признаваясь в такой же недальновидности. – Я думал, все кончится тем, что животных отправят в плотные миры, где они быстро перейдут в небытие, а ты сделаешь новых. Я не понял сразу, что божественная искра не может перейти в небытие – у меня же нет никакого опыта обращения с ней. И, кроме того, я совсем забыл, что сегодня была ночь семнадцати лун…
   – И что теперь делать с этой искрой? – расстроенно спросил Гелас. – Нельзя ли их просто прикончить?
   – Ни в коем случае. Если искра освободится, она может вселиться в любое вновь созданное существо любого из миров. Хотя бы в кошмар Гекаты. Ты представляешь, чем это может обернуться?
   Они оба тяжело вздохнули. Им еще предстояло держать ответ перед Императором.
   – Я пошлю вызов Императору? – предложил Воин.
   – Зачем?!
   – По-моему, лучше сразу рассказать ему, что случилось.
   В привычки Мага не входило сознаваться в своих проступках. Он всегда дожидался, когда проделка раскроется, и отрицал ее до последнего, пока ему не предъявляли доказательства. Но, глядя на огорченного Геласа, которому почти не случалось бывать виноватым и держать ответ за свои провинности, он уступил:
   – Ладно, посылай.

Глава 3

   Император назначил им встречу в Вильнаррате. Переход из портала в портал практически не занимал времени, поэтому мгновение спустя Маг и Воин уже оказались там и заняли свои места за столом. Вслед за ними появился Император и уселся в кресло во главе стола, пряча тревогу за привычно суровым выражением лица – такие вызовы случались очень редко и всегда были связаны с чрезвычайными событиями. Он сразу заподозрил, что сегодняшний был связан с отсутствием Мага на сборе Властей, и по первым же словам Воина понял, что не ошибся.
   – Значит, твои подопытные животные по его указке съели плод с древа божественного самосознания? – подытожил он сбивчивый рассказ Воина.
   Воин удрученно кивнул. Император перевел обвиняющий взгляд на Мага.
   – Зачем ты ввязался в это? – строго спросил он. – Разве ты не знаешь, что опыты с божественной искрой запрещены?
   Маг неопределенно повел плечами:
   – А зачем он запустил туда зверей? Разве он не знал, что любые опыты в Эдеме запрещены без разрешения общего сбора Властей? Я просто хотел показать, чем это может кончиться.
   – Поздравляю, у тебя получилось, – сказал Император без намека на усмешку.
   – Сначала я не вполне понял, как поведет себя эта божественная искра, поэтому подумал, что большой опасности здесь нет, – стал оправдываться Маг. – Конечно, мне известно о запрете, но животные были не из промежуточного, а из плотного вещества, и я решил, что это будет легко исправить.
   – Все-таки ты еще мальчишка, – поморщился Император. – Если бы ты взял на себя труд хоть немного задуматься над этим, ты бы и сам понял, к чему это может привести.
   – Когда это случилось, я задумался над этим, – отвел взгляд Маг, уставясь на гептаграмму портала. – И глубоко задумался. Но, по правде говоря, до сих пор не понимаю, к чему это может привести.
   – Божественная искра, вызванная к проявлению, должна пройти полное развитие до божественной сущности, – хмуро объяснил Император. – Поскольку начальный уровень слишком низкий, есть большая опасность, что оно пойдет неверно.
   – Но, говорят, когда-то и мы тоже получили бессмертие и сознание подобным образом, – напомнил Маг.
   – Наше проявленное бытие пережило глубокие потрясения, пока не стало таким, как сейчас, – ответил Император. – Этот путь слишком опасен, поэтому сейчас он запрещен. Сейчас божественные сущности размножаются иначе.
   – И когда же они размножались в последний раз? – иронически спросил Маг. – Связь божественных сущностей требует божественной любви, без этого у нас не будет потомства. А мы так давно знаем друг друга, так давно надоели друг другу, что давным-давно забыли, что такое божественная любовь друг к другу. У нас давным-давно не рождалось новых богов.
   – Согласен, – наклонил голову Император. – Но тебе не кажется, что нам вполне достаточно тех, которые уже есть? Нам незачем увеличивать их количество таким ненадежным, опасным путем.
   – Их всего двое, – подал голос молчавший до сих пор Воин. – За двумя животными можно как-нибудь присмотреть.
   – А они у тебя могут размножаться?
   Воин кивнул.
   – А как они размножаются? – спросил Император. – Им требуется божественная любовь для появления детенышей?
   – Нет, достаточно простого совокупления, – виновато потупился Воин. – Я не предполагал, что дело повернется так, а кто же ставит животным божественную любовь в программу воспроизведения?
   – Но неужели нельзя было сделать их стерильными?
   – Я хотел посмотреть, какое у них появится потомство.
   Император неодобрительно покачал головой.
   – Почему ты сделал их из плотной материи? – спросил он. – У нас было бы меньше затруднений с развитием существ из материи промежуточных миров. Плотная материя слишком груба, божественная искра плохо развивается в ней.
   – По окончании опытов я собирался выселить их в плотные миры, – пояснил Воин, – где они понемногу распадутся сами собой. Ну а если выживут, то все равно прекратят бытие в конце этого дня Единого.
   – Так… – Император облокотился на стол и оперся подбородком на сцепленные руки, опустив взгляд вниз. – Объяснять вам, что вы натворили, видимо, уже не нужно – вы сами все поняли.
   Оба с облегчением кивнули. Гнев Императора, кажется, миновал их.
   – Возможно, на то воля Единого, – продолжил тот. – Слишком много совпадений для простой случайности. Действительно, слишком давно у нас не рождалось новых богов. Но вам обоим придется взять на себя ответственность за последствия вашей небрежности и заняться дальнейшим бытием этих животных. Остальные Власти, конечно, помогут вам, но основную часть работы будете делать вы.
   Воин с Магом обрадованно переглянулись. Втайне каждый из них ждал для себя худшего.
   – Животных мы оставим в Эдеме, – продолжал Император. – Посмотрим, передается ли их божественная искра по наследству.
   – А она может не передаваться? – спросил Маг.
   – У нас она передается, – согласился Император, – но эти существа из плотной материи. Возможно, у них она поведет себя по-другому.
   – Может, стерилизовать их, пока не поздно? – предложил Маг.
   – Поздно. Они уже подпадают под законы для божественных сущностей.
   – Дело в том… – замялся Воин, – что они растут и размножаются достаточно быстро.
   – Ты хочешь сказать, что они в короткое время могут заполонить весь Эдем?
   – Ну, вроде того…
   – Тогда придется выселить их оттуда. – Император поднял взгляд на Воина, затем перевел на Мага. – Подберите им какой-нибудь из миров с подходящими условиями.
   – Условий Эдема нет ни в одном из плотных миров, – сообщил Воин. – Я проверял перед началом опытов.
   – Ну хотя бы приблизительно. – Император ненадолго задумался. – В крайности, мы создадим для них новый мир. И последите за их потомством. Когда я обдумаю все это, я позову вас на общий сбор Властей.
   Взгляд Императора стал отсутствующим. Оба расценили это как разрешение удалиться и отправились к порталу. Император остался сидеть в одиночестве за столом под куполом Вильнаррата.

* * *

   Каждый из них по привычке телепортировался к себе Домой, но, едва Маг устроился поудобнее на своем ложе, как услышал вызов Воина.
   – Да? – откликнулся он.
   – По-моему, нам пора заняться делом, – предложил Воин.
   – И как ты это представляешь? – поинтересовался Маг.
   – Я присмотрю за зверями в Эдеме, а ты поищешь для них плотный мир.
   – Но я почти ничего не знаю о плотных мирах. Я никогда не интересовался плотной материей.
   – Вот и узнаешь. – В голосе Геласа отчетливо послышалась усмешка превосходства. – Не могу же я оставить тебя одного с этими животными.
   – Не доверяешь?
   – Не доверяю.
   Маг был скорее польщен недоверием Воина, чем обижен.
   – Но мне нужно поближе познакомиться с ними, чтобы узнать, какие условия будут для них подходящими, – напомнил он. – Ты же сам сказал, что таких условий, как в Эдеме, больше нигде нет.
   Воин ответил не сразу. Чувствовалось, что он взвешивает слова Мага, пытаясь догадаться, нет ли в них какого-нибудь подвоха.
   – Так и быть, отправляйся в Эдем, – сказал наконец он, видимо признав требование Мага справедливым. – Встретимся на поляне.
   Внезапная мысль осенила Мага.
   – Послушай-ка, Гелас! – воскликнул он. – А как ты попадал в Эдем, не потревожив охранного заклинания? Может, поделишься со мной, чтобы я мог проникнуть туда без помех?
   – А как ты сам попал туда?
   – Это слишком сложно, – отговорился Маг. – Для частого употребления не годится.
   – Нерея сообщила мне пропускающее слово, – сказал Воин после некоторой заминки. – Ты же знаешь, что ей разрешено собирать там фрукты.
   – Ей известно о твоих опытах?
   – Нет, – поспешно ответил Воин. – Просто я сказал ей, что мне нужно побывать там.
   – Тогда поделись со мной этим словом, – потребовал Маг. – Все равно нам обоим придется бывать там, пока мы не переселим этих животных.
   – Тебе скажи, а ты опять что-нибудь устроишь…
   – После того, что случилось? Может быть, ты на это способен, а я бы не рискнул.
   Помедлив, Гелас сообщил ему слово. Магу даже показалось, что он услышал недовольный вздох Воина.
   – До встречи в Эдеме, – сказал он, и связь оборвалась.
   Добросовестный Гелас наверняка сразу же отправился в Эдем. Поскольку он перемещался по мирам медленно, можно было не спешить. Маг неторопливо спустил ноги с ложа и сел.
   – Зачем ты спросил у него слово? – раздраженно проворчала веревка. – У тебя же есть я.
   Магу было отлично известно, как она любит чувствовать себя незаменимой.
   – Не сердись, Талеста, – утешил ее он. – Я предпочитаю узнавать чужие секреты, а не раскрывать свои. Император сменит это слово, как только мы выселим оттуда зверей, и тогда ты мне еще пригодишься.
   – Опять будешь таскать яблоки? – съехидничала веревка.
   – Ты же знаешь, что я неисправим, – хмыкнул в ответ Маг.
   Он встал, потянулся, отправил ложе в небытие и коротким мысленным усилием перенесся из купола на берег озера. Поплескавшись в воде, он сосредоточился на переходе в Эдем.
   На поляне Геласа не оказалось – еще не успел прибыть. Маг обшарил мысленным взором сад и нашел животных, из-за которых поднялось столько шума. Они забились в дальний угол Эдема, самец утешал хнычущую самку. Видимо, Воин здорово припугнул их. Тем лучше – по крайней мере, выселение не будет для них полной неожиданностью.
   Маг растянулся на траве, подставив лицо золотым лучам Аала. Вскоре он услышал над собой голос Геласа:
   – И давно ты прибыл?
   – А, это уже ты, – приоткрыл он один глаз.
   – Валяешься? – иронически спросил тот. – Мог бы и делом заняться.
   – Без тебя не могу. – Маг сел на траве. – Ну, рассказывай.
   – Что?
   – Допустимые условия жизни для твоих зверей.
   Воин сел рядом и начал рассказывать. По мере изложения Магу становилось все понятнее, почему для них так трудно подобрать плотный мир.
   – Неужели нельзя было сделать пошире диапазон допустимых температур? Взять не углеродную основу, а, например, кремниевую? – проворчал он. – И почему они не могут есть все подряд? Траву, допустим, или древесину?