Арден Том. Король и Королева Мечей (Орокон - 2)

   Эй Фиваль кашлянул.
   - Бумаги...
   - О капеллан, подпишите вы сами эти мерзкие бумаги! У командора руки трясутся, разве вы не знаете?
   Несчастный старик был способен только на то, чтобы дико глядеть поочередно то на жену, то на капеллана. Они, похоже, представлялись ему опереточными любовниками, а их жаркий шепот казался шепотом любви.
   - Любезная госпожа, прошу вас, не расстраивайтесь! У меня сердце разрывается, когда я гляжу на ваши страдания! Ваша любовь разрушена, она растоптана и кровоточит! О, какие это муки - быть отвергнутой! Однако подумайте о будущем, о прекрасном будущем, которое стремится к нам подобно карете, в которую впряжена шестерка лошадей. Лошади несутся галопом, дорога идет под уклон! Я заговорил зубы этому старикану с вставными челюстями. Вопрос с дворянским титулом решен, уверяю вас. Любезная госпожа, разве вы не видите? Командор протянет не долго. Он только и успеет узнать о присвоении ему титула, не более!
   Умбекка застонала, стала целовать затянутую в перчатку руку капеллана.
   - О Эй!
   - Подумайте об этом! Дворянский титул будет обретен, а старик умрет! Вас станут называть "леди Умбекка", как вы давно мечтали называться!
   - А вы станете моим верным спутником, Эй!
   - У вас будет королевский пансион! Дом в Агондоне! Какой смысл тогда прозябать в провинции?
   - О Эй!
   Они были близки к экстазу, однако их страстный шепот прервался, когда командор вдруг вскрикнул:
   - Девочка!
   Они не слышали, как зашуршала листва. Умбекка обернулась, обернулся и капеллан. Перед ними стояла Ката в нижних юбках, обнаженная до пояса. Ее нагая грудь часто вздымалась. Взгляд ее яростно горящих глаз был устремлен на командора. Умбекку и капеллана она как бы не видела вообще. Они медленно поднялись и встали по обе стороны от кровати командора. Умбекка только теперь заметила, что они наделали. Поднос был перевернут, по одеялу расплескался чай с молоком. Казалось, будто старик обмочился. Снова обмочился.
   - Детка, ты пришла ко мне! О, как я по тебе скучал! - командор, казалось, забыл обо всем, что происходило у его постели.
   "Неужели мы все для него, - думала потом Умбекка, - ничто, сорванные ветром листья?" Старик дрожащими руками взял с тумбочки томик с "Последним балом Бекки". - Поди ко мне, детка, давай узнаем, что же все-таки стало с бедняжкой Беккой... - он протянул девушке книгу, но Ката взяла ее неохотно и скованно, словно механическая кукла, шагнула к кровати.
   - Что это с девчонкой? - прошипела Умбекка.
   - Мисс Ката? - растерянно обратился к девушке капеллан. А что еще он мог поделать?
   - Подойди же, детка. Детка? Ты не хочешь сесть рядом со мной?
   Но девушка только прошептала в ответ:
   - Ты выжег глаза моему папе.
   - Детка? - Командор мертвенно побледнел.
   - Детка, прелесть моя, что ты такое говоришь? Пожалуйста, почитай мне о бедненькой Бекке. Что же с ней теперь?
   Ответом было молчание. Девушка смотрела на командора с болезненным изумлением, крепко сжав в руке маленький томик. А в следующее мгновение она запустила книгой в лампу. Лампа взорвалась, комната погрузилась во мрак, Ката взвизгнула:
   - Убийца! Лживый убийца!
   Она бросилась прочь, стала продираться сквозь листву.
   Тут начался переполох.
   Командор дико закричал.
   Умбекка завизжала.
   Капеллан в отчаянии пытался затоптать пламя на полу, пока оно не охватило постель командора. Почти в то же самое мгновение, как ему удалось погасить пламя, в листве замелькал огонек.
   Умбекка снова завизжала.
   - Госпожа?
   - Нирри!
   Девушка вышла из зарослей, высоко подняв светильник.
   - Ох, как же она меня напугала! Я пошла посмотреть, как она, а ее нету! Я сюда, госпожа, пошла, чтобы вам сказать, что ее нету, а она мимо меня промчалась, навстречу, и даже меня не увидела. Я попыталась ее догнать, госпожа, но... - Нирри умолкла и дрожащей рукой указала на кровать. - Госпо... жа, что стряслось? Ч-ч-что стряслось?
   Умбекка рассмеялась.
   - Да нет, ничего такого не случилось. Просто чай пролился! Просто чай, а не то, что ты подумала.
   Но тут она увидела ужас в глазах горничной.
   Она взглянула на капеллана. У того в глазах застыл такой же страх. Умбекка все поняла и медленно, очень медленно повернулась к кровати.
   И дико провыла:
   - Оливиан!
   В следующий миг Умбекка бросилась к супругу, упала на кровать, забыв о пролитом чае. Она, забыв все приличия, пыталась оживить умершего мужа. Но все ее поцелуи и ласки, все похлопывания по щекам были бесполезны.
   - О Оливиан, Оливиан, - рыдала Умбекка. Как он смел умереть, не став дворянином?
   Капеллан прокашлялся.
   - Любезная госпожа, быть может...
   Умбекка не сразу осознала, что муж мертв. Не сразу поняла она и то, что к их маленькой компании присоединился еще один человек.
   - Волнующее зрелище, - проговорил лорд Маргрейв. Капеллан скованно рассмеялся и улыбнулся.
   - О да, да, согласен, госпожа Вильдроп несколько возбуждена. Женщинам это свойственно, когда они так долго лишены ласки супругов... Но, но... Разве вы станете возражать, лорд Маргрейв, что нет более волнующего зрелища, нежели зрелище проявления истинных чувств?
   Старик аристократ сделал шаг вперед. Капеллан заслонил ему дорогу.
   - Проповедник Фиваль, могу я повидаться с командором?
   - С командором? - Капеллан ласково улыбнулся и жестом велел горничной поднять светильник повыше. - Не свети командору в глаза, вот так, умница. Нет, лорд Маргрейв, пожалуй, сейчас нам лучше уйти. Командору... нездоровится.
   - Проповедник Фиваль, командор мертв.
   - Мертв? Глупости, лорд Маргрейв. При некоторых болезнях пациенты выглядят так, словно они мертвы, но потом проходит время, и после забот и ухода любящей женщины... Ну, будет, госпожа Умбекка, утрите слезы... Знаете, происходят поистине чудесные исцеления... Такое случается часто, очень часто...
   - Не может быть!
   - Может, лорд Маргрейв!
   - Фиваль, вы лжец.
   - Что вы такое говорите, лорд Маргрейв... Дай мне светильник, девчонка. И поди отсюда, займись своими делами.
   Нирри неохотно отдала лампу. Зашуршала листва. Горничная стала пробираться к двери, уводящей посетителей из маленьких джунглей, долгое время бывших обителью командора.
   - Лорд Маргрейв, - доверительно наклонился к старику капеллан. - И давно вы прятались за кустами?
   - Я? Прятался, сэр? Ничего подобного! Я увидел, что юная госпожа покинула свою комнату, будучи сильно расстроенной. Я последовал за ней. А здесь... здесь, до того, как я понял, что произошло, я обратил внимание на то, как необычна эта комната.
   - Да-да, она весьма необычна, не правда ли? Я всегда говорю, милорд, что в такой глуши трудно ожидать встречи с какими-либо новациями, и все же Стеклянная Комната повергает меня в полный восторг. Поверьте, мне кажется, что это всего лишь вопрос времени и скоро все знатные люди обзаведутся подобно обустроенными помещениями. Легко могу представить Констанцию Чем-Черинг посреди папоротников. Ну... или кактусов. А вы знакомы с Констанцией?
   Капеллан мог бы еще долго продолжать в том же духе, но лорд Маргрейв схватил его за горло. Лампа в руке капеллана закачалась, он выпучил глаза. Старик шагнул ближе и, тяжело дыша, проговорил:
   - Я видел вас и эту коварную женщину у постели командора. Я слышал, как вы взахлеб разглагольствовали о тех радостях, какие вам сулит обретение командором дворянского титула. Я видел и слышал, как прекрасная девушка обвинила вашего командора в злодеяниях, а я знал, что он злодей. А потом я увидел, как ваш командор умер. Впечатляющая сцена. Трагическая. Подумать только, а я уже написал отчет.
   - Отчет? - выдохнул капеллан. Лорд отпустил его. Капеллан отшатнулся и едва устоял на ногах. Его тень и тень Маргрейва лежала на кровати, где все еще рыдала над умершим Умбекка.
   - Дайте-ка мне лампу, проповедник. Мне нужно кое-что сжечь. - Лорд достал из кармана камзола пачку бумаг. - Ирония судьбы, верно? Ведь я прекрасно знал все о вас обоих. Вы думаете, вы меня провели хоть на мгновение? Можно подумать, что на свете есть большее оскорбление для дворянства Эджландии, чем фамилия Вильдропа?
   - Оскорбление? - прохрипел капеллан. - Старый глупец, а вы когда-нибудь по-настоящему смотрели на дворянство Эджландии?
   - Проповедник, вы забываетесь. Я также являюсь дворянином.
   - И дворянином достойным, как вы наверняка думаете о себе.
   - Достойным? О нет, проповедник, вы ошибаетесь. Видите ли, мой отчет полон лжи. Я, совершенно не имея на то оснований, рекомендую вернуть командору Вильдропу репутацию героя Эджландии и вознаградить его всеми полагающимися почестями. О да, проповедник, вы поняли мою слабость. Девушка. Прелестная девушка. Только ради того, чтобы она успела стать обладательницей дворянского титула, я позволил вам плести ваши козни. Но теперь, увы, всем вашим козням пришел конец. Не может быть и речи о присвоении дворянского титула человеку, которого нет в живых. И я повторяю, проповедник: дайте мне лампу.
   - Погодите! - воскликнул Фиваль. - Вы говорите, что были готовы позволить нам осуществить наши замыслы. Так почему же вы теперь готовы отказаться? Посмотрите на командора! Он еще не успел остыть! Подумаешь, маленькие неурядицы, кто это заметит? Минутой раньше, минутой позже...
   - Ни за что! Моя долгая карьера отличалась безукоризненной честностью. И вы желаете, чтобы я участвовал в этом грязном обмане, в попрании всех законов Эджландии?
   Эй Фиваль расхохотался.
   - Вы идиот, Маргрейв, вы старый маразматик! Что значат законы Эджландии, если они разлетаются в пух и прах по мановению руки премьер-министра? Что они значат, если ваша собственная старческая страсть могла заставить вас забыть о них? Разве вы сами только что не сказали, что ваш отчет полон лжи?
   - О, вы чудовище, Фиваль!
   Старик неуклюже дернулся, пытаясь дотянуться до лампы.
   - Подождите! - взвизгнула Умбекка. - Вы влюблены в мою девочку? Но она принадлежит мне! Послушайте, послушайте! Послушайте, милорд, чего бы вы ни отдали ради того, чтобы стать ее первым мужчиной?
   Умбекка оторвалась от постели, подскочила сзади, обхватила лорда Маргрейва за талию и бормотала отчаянно, хрипло и вдруг дико завопила:
   - Нирри, Нирри!!! Найди девчонку!
   Ответом ей был возмущенный возглас. Затем началась потасовка. Крики, стук эхом разлетались по Стеклянной Комнате. С воплем ужаса лорд Маргрейв вырвался из рук Умбекки и снова попытался дотянуться до лампы. Его пальцы скользнули по раскаленному стеклу. А в следующее мгновение он упал.
   И тут Эя Фиваля озарило. Да кто он был такой, в конце концов, этот старый дурак, чтобы лишить их всего, к чему они так долго стремились?
   Капеллан пнул лорда Маргрейва ногой. Лорд Маргрейв застонал, с трудом поднялся, закашлялся, чуть не выронил свои вставные зубы. Капеллан снова стукнул его под дых, нанес несколько резких ударов по спине. Зубы выпали изо рта старика. Умбекка, остолбенев, как зачарованная смотрела на то, как капеллан наступил на вставную челюсть и растоптал ее на мелкие кусочки. Лишь тогда, когда было слишком поздно, она закричала:
   - Нет! Эй...
   Но все было кончено.
   Умбекка, рыдая, отступила. Ее грузную фигуру обволокли тени. Капеллан проворно нагнулся и выхватил бумаги из руки лорда Маргрейва.
   - Какая жалость, что этому благородному лорду пришлось умереть до возвращения в нашу славную столицу. Однако его восторженный отчет опередит его. Он до последнего мгновения был верен долгу.
   Нирри в ужасе смотрела на происходящее, не решившись выйти из-за кустов.
   ГЛАВА 45
   ОКРОВАВЛЕННОЕ ПИСЬМО
   Динь-дон!
   По всему Агондону звонили колокола. Джем бежал по пустым холодным улицам. Дважды он прятался в подворотнях, а один раз ему пришлось нырнуть в проулок. Мимо прошли ночные стражники с мушкетами за плечами. Они шли, порой одновременно поворачивая головы то в одну сторону, то в другую.
   К тому времени, как Джем добрался до окраины за Оллонскими садами, успело стемнеть.
   - Джем. Ты пришел.
   - Конечно, пришел. Нельзя тебе в это дело соваться.
   - Я должен. Я не трус.
   Однако ни следа отваги не было во взгляде смуглого юноши. Лишь болезненный страх. Ежась от холода, Раджал переступал с ноги на ногу за лиственницами. Одет он был по-прежнему шикарно, как и вчера, вот только теперь его бархатный лиловый плащ выглядел слишком патетично.
   Сердце Джема заныло. Он прищурился и вгляделся вдаль. На Пне Марли стоял зажженный фонарь и освещал фигуры господина Бергроува и его секунданта, молодого синемундирника. Оба были в теплых плащах на меховой подкладке. Неподалеку стояла карета. Не исключено, что в карете сидел лекарь. Если господин Бергроув и не был джентльменом, он предпринял все меры, которые было положено предпринять джентльмену. Джем почему-то вспомнил о Скайле Кельминг-Скайле, злодее из книжки Силверби, который дрался отравленной шпагой. Ему, как секунданту Раджала, следовало осмотреть оружие.
   Синемундирник зашагал к ним.
   - Пора, - сказал Джем.
   - Минутку. Еще минутку. - Раджал отступил и встал за дерево. Его стошнило.
   - Присоединитесь к нам, джентльмены? - сухо осведомился синемундирник.
   - Подождите. Моему другу нехорошо.
   - Ваш друг - трус.
   - Нет. Его... его предали. Эта дуэль не имеет под собой никаких оснований!
   - Что?
   Джем лихорадочно соображал.
   - Ведь мы здесь ради того, чтобы удовлетворить оскорбленную честь господина Бергроува? Но разве его честь до сих пор не удовлетворена? Мне известно о том, что нынче вечером ему был нанесен визит. Мне также известно о том, что он получил кошель с золотыми тиралями. Он продал свою честь, и защищать ему нечего!
   Говоря, Джем не спускал глаз с синемундирника. Тот почти сразу потерял самоуверенность. Надо сказать, этого качества ему вообще недоставало. Нахмурившись, он поспешил к своему спутнику. Они какое-то время пошептались.
   - Джем, что ты задумал? - Раджал, пошатываясь, вышел из-за дерева. Губы его были перепачканы желчью.
   - Доверься мне, Радж. Доверься мне.
   Потом Джем пожалеет об этих словах. Господин Бергроув сердито вскрикнул, оттолкнул в сторону своего секунданта и решительными шагами направился к Джему. Джем понял, что сегодня господин Бергроув не пьян. Он был трезв как стеклышко. Его неизменный парчовый галстук странно поблескивал при свете фонаря.
   - Господин Бергроув, - поклонился ему Джем.
   Однако господин Бергроув не намеревался обмениваться вежливостями. Скривив губы, он сказал:
   - Все верно, мой трусливый юный друг. Ваш опекун приходил ко мне просить за вас. И просил очень, очень убедительно. Но теперь речь совсем о другом деле. - Он ткнул пальцем, указывая на Раджала. - Теперь это дело только мое и этого вагана.
   - И вы называете меня трусом? Бергроув! Ни один джентльмен не стал бы драться на дуэли с ваганом! Разве это честный поединок, когда один из дерущихся заранее уверен в том, что его противник в любом случае погибнет!
   - Грязный защитник ваганов! И ты еще смеешь наставлять меня в том, что прилично, а что нет для джентльменов? Пойдем, ваган, тебе пора встретиться со своей смертью! Или ты такой же законченный трус, как твой дружок?
   - Подождите! Бергроув, я готов дать вам еще одну пощечину, но драться с вами буду я! Забудьте о Раджале. Он хотел драться вместо меня, теперь я здесь и готов сам за себя постоять.
   Глазки Бергроува радостно засверкали.
   - Вот как, защитник ваганов! Ты все-таки решился принять мой вызов?
   - Нет! - бросился к Джему Раджал.
   - Да, - спокойно проговорил Джем.
   - Отлично, - довольно кивнул Бергроув. - Я, как оскорбленное лицо, приготовил оружие. Будет ли вам угодно осмотреть оружие и выбрать себе пистоль?
   Он крутанулся на каблуках и уверенным, решительным шагом вернулся к пню.
   Раджал схватил Джема за руку.
   - Джем, пожалуйста, не лишай меня такой возможности. Ты думаешь, тут речь о твоей чести или о чести Бергроува? Как ты не понимаешь, речь о моей, о моей чести! Или ты думаешь, что у вагана чести быть не может?
   - Ты об этом не думал, когда поступал в "Маски"!
   - Это несправедливо!
   - Радж, мне все равно. Ты знаешь, кто я такой, ты знаешь, что я должен совершить. Как же я могу быть готовым к предстоящим испытаниям, если не в силах даже дать отпор этому поганому псу, Бергроуву? Пошли, Радж. Ты будешь моим секундантом.
   Говорил Джем решительно. Увы, вся его решимость ушла в слова. Сердце его бешено колотилось. За миг до того, как они с Раджалом подошли к Бергроуву, Джем закрыл глаза и мысленно помолился о том, чтобы не дрогнуть. В голову все время лезли дурацкие образы из книжек Силверби: Джему казалось, будто он стоит на крепостной стене в Рэксе и бьется на мечах со злобным графом Малеволем, потом вдруг представил, как он, ухватившись за веревку, спрыгивает с дерева прямо перед шайкой разбойников на лесной тропе. Дзынь! Дзынь! - звенят мечи, ударяясь друг о дружку.
   - Оружие, господин Эмпстер.
   Бергроув улыбнулся и обернулся к своему секунданту. В это мгновение Джем окончательно понял, что все его поведение было чистой воды бравадой. Синемундирник протянул ему обитую бархатом коробку. Джем открыл крышку.
   В коробке на подушечке лежали два пистоля с кремневыми затворами.
   Джем сглотнул подступивший к горлу ком. Заметив его замешательство, Бергроув приторно засмеялся.
   - Помните, друг мой, вы деретесь вместо вагана. Я склонен считать шпагу более джентльменским оружием. Но вы мне уже дали ясно понять, что джентльменом меня не считаете. Да, вы очень ясно дали мне это понять. Полагаю, ваш секундант осмотрит оружие?
   Джем кашлянул.
   - Радж, выбери мне пистоль, пожалуйста.
   Раджал, дрожа, шагнул вперед. Пистоли, выглядевшие необыкновенно красиво в мягком свете фонаря, лежали рядышком, словно влюбленные. Рукоятка у одного из них была отделана слоновой костью и серебром, а у другого перламутром и золотом. Раджал сначала выбрал один. Потом положил на место и взял другой. Выбирать было бессмысленно - ну разве что между слоновой костью и серебром.
   Раджал сначала выбрал тот, что был украшен перламутром. Затем все же остановил свой выбор на том, что был отделан слоновой костью.
   - Осторожней, ваган, - предупредил его Бергроув. - Они заряжены. И к тому же пистоль - очень тонкая штука.
   Раджал положил палец на курок, вздернул пистолет и вдруг нацелил его прямо в лицо Бергроуву.
   - Радж! - Джем в тревоге шагнул к другу. Но грубо вмешаться не решился.
   - Прости, Джем. Я не могу позволить тебе погибнуть. Это мое дело, и я обязан сделать его сам!
   Послышался глухой щелчок.
   Господин Бергроув, который и не подумал защищаться, только снова приторно, противно рассмеялся. Тот, кто был знаком с ним раньше и увидел бы его сейчас, пожалуй, нашел бы, что в Жаке Бергроуве еще что-то осталось такого, за что его смертельно боялись все дуэньи в Варби.
   - Но конечно, - проворковал он, - имеется предохранитель.
   Раджал неожиданно разрыдался.
   Джем отобрал у него пистоль.
   - Дурак! Это и есть твоя честь?
   - Прости. Прости.
   - Отойди от меня!
   И все же, отталкивая Раджала, Джем понимал, что и в его собственном праведном гневе чести маловато. Он злился не из-за того, что Раджал хотел выстрелить в Бергроува. Он злился из-за того, что Раджал не попал.
   - Ну, теперь мы готовы, я полагаю? - улыбнулся господин Бергроув.
   Становилось все темнее. Солнце давно село. Джем снова сглотнул. Сердце болезненно сжималось, пистолет оттягивал руку. Где-то в стороне лежал на земле и рыдал Раджал. Сквозь туман доносилось позвякивание сбруи лошадей Бергроува, готовых унести своего хозяина, как только все будет кончено.
   А дальше была пустота, дальше было безмолвие, нарушаемое только звоном храмовых колоколов. В другое время здесь, на окраине, собрались бы изящные экипажи. Дамы, жаждущие стать свидетельницами поединка, взволнованно обмахивались бы веерами.
   Но никто не решился явиться сюда сейчас.
   Довольно мрачно, без особой учтивости синемундирник дал Джему наставления:
   - Помните, при выстреле дуло уходит вниз. Так что цельтесь чуть выше цели, понимаете? Но первым стреляет тот, кто вызвал вас на поединок.
   - Что?
   - Сначала стреляет он, потом вы. Так положено.
   - Это нечестно!
   - Так полагается, - повторил синемундирник и вдруг совершенно неожиданно проговорил: - А я вас раньше нигде не видел?
   Джем едва понял вопрос. Он видел только своего противника, сладенько, издевательски улыбавшегося.
   - Я вас точно где-то видел, я помню.
   - У Чоки, - пробормотал Джем.
   - Нет, еще раньше.
   - Какая разница?
   Какое значение сейчас имело все остальное? Для Джема перестало существовать что бы то ни было, кроме биения собственного сердца. Синемундирник озадаченно отвернулся. Бергроув услышал стук копыт и скрип колес. Со стороны Нового Города быстро приближалась карета. Бергроув поджал губы и дал секунданту знак, что пора начинать. Нужно было поторопиться. Мало ли кто там ехал.
   Но уж ночная стража в каретах точно не разъезжала.
   Синемундирник объяснил Джему правила поединка. Джем рассеянно пошел за офицером. У Пня Марми они встали с Бергроувом спиной к спине и по команде начали расходиться. Синемундирник считал шаги.
   Один. Два. Три.
   Карета была все ближе.
   Четыре. Пять. Шесть.
   Джем чувствовал, как у него подгибаются колени. Горло сдавил спазм, под ложечкой гадко сосало. Стук копыт и скрип колес доносились до него, словно из другого мира.
   Ближе. Ближе.
   Семь. Восемь. Девять.
   Раджал собрался с храбростью. Слезы у него высохли. Он не отводил глаз от Джема. Он понимал, что если он сейчас же ничего не предпримет, Джем погибнет. В этом Раджал не сомневался. Совсем рядом заржала лошадь. Потом кто-то крикнул. Еще и еще.
   Десять.
   Джем стоял боком. Он закрыл глаза. Его дрожащий палец лежал на спусковом крючке. Что толку? Что толку?
   "Он стреляет первым".
   Все остальное произошло в одно мгновение.
   - Стреляйте!
   Раздался хлопок, алая вспышка пороха рассеяла туман.
   - Нет!
   В это же мгновение Радж бросился к Джему и заслонил его. Он и сам не знал, то ли полез под пулю, то ли хотел спасти друга. Джем дико вскрикнул. Пуля угодила ему в плечо. Послышался второй выстрел. Джем, превозмогая испуг и боль, выстрелил в Бергроува.
   - Радж! - опускаясь на землю, вымолвил Джем. - Что ты наделал.
   - Джем, прости меня. Я должен был тебя спасти.
   - Нет. Радж, что ты наделал?
   Джем, страшно побледнев, указал вперед. Только теперь Раджал рассмотрел того человека, который все это время кричал, окликал Джема сквозь туман. Теперь он умолк и неподвижно лежал на земле неподалеку.
   - Не может этого быть! Не может! Нет!
   Жгучая боль охватила плечо Джема. Он прижал к ране ладонь, кровь залила пальцы. Джем, шатаясь, побрел вперед.
   - Помоги мне, Радж!
   Он понимал, что через мгновение лишится чувств, но до того, как это случилось, Джем убедился в том, что его худшие опасения верны. Позади послышалось щелканье хлыста, ржание лошадей, ругательства. Господин Бергроув покидал поле битвы.
   А на земле лежал Пеллем Пеллигрю, и в затылке у него чернела дыра.
   - Радж, нет!
   - Джем, прости меня!
   Но Джем уже опустился на землю. Раджал пытался удержать его. Оторвав глаза от друга, он в ужасе воззрился на фигуру человека в темном плаще с капюшоном, быстро шагавшего сквозь туман.
   Лорд Эмпстер холодно обозрел место поединка.
   - Насколько я понимаю, молодой человек, это писали вы? Из его пальцев выскользнул лист бумаги и лег на снег рядом с убитым. Это было письмо Раджала. Через мгновение оно должно было обагриться кровью.
   ГЛАВА 46
   ОТКРОВЕНИЕ В СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ
   Первым, что увидел Джем, когда очнулся, была бабочка. Яркая, разноцветная, почти невидимая в лучах солнца, она беспечно порхала над его головой. Лишь на краткий миг она села на ветку и тут же упорхнула. А вот небольшая птичка с красной грудкой задержалась.
   - Это "Боб Багряный", - сказал Раджал.
   Джем повернул голову и тут же вернул ее в прежнее положение, потому что испугался острой боли в плече. Сколько времени прошло? Он лежал на поросшем травой склоне. Над его головой покачивались покрытые листвой ветки и отбрасывали прохладную тень. Чуть ниже того места, где он лежал, склон был залит лучами солнца. Что же это было за место? Джем здесь никогда не бывал, и все же оно показалось ему до странности знакомым. Но он никак не мог понять, каким образом они могли здесь оказаться. Он решил, что, наверное, бредит, и вздохнул. Как в тумане, вспоминалось ему, что они ехали в карете, что кровь заливала его камзол, вспоминалось искаженное гневом лицо опекуна. Да-да, наверняка он сейчас лежит без сознания и бредит.
   Джем сжал в пальцах чехольчик с кристаллом.
   - Радж, скажи мне, долго ли мы спим?
   Но Раджал не слушал. Он, одетый в яркий костюм пажа, мечтательно смотрел на птицу, перелетающую с ветки на ветку. В руке Радж держал украшенную тонкой резьбой лютню.
   - Я выучил песенку про него, - сказал Радж.
   - Про него?
   - Про Боба Багряного. Один актер, играющий роль "Зеленого с золотом" и только что вернувшийся из Рэкса, сказал мне, что там эту песенку распевают поголовно все. Хочешь, я тебе ее спою, Джем?
   И, приняв молчание друга за знак согласия, Раджал стал перебирать струны и запел. Голос его звучал негромко и печально.
   Багряную куртку всегда он носил,
   Видать, обожал он багрянец.
   В Зензане частенько встречали его,