Асприн Роберт Линн. Крылья рока

   Повернувшись, он направился к столу, который Марк поставил в центре комнаты, и Зип не успел спросить, ни о каких проблемах идет речь, ни отклонить приглашение.
   Остановившись позади Камы, Синк подождал, пока свое место займет Джабал. Толпа расступилась, когда он вошел в сопровождении одного лишь ближайшего помощника. Джабал пришел последним - Синк знал, что он слонялся в тени на улице, дожидаясь его прихода.
   - Итак, теперь наконец собрались все, - Синк оглядел комнату, убеждаясь, что это действительно так, и взгляд его встретился со странными глазами на мохнатой волчьей морде; кивнув им, Синк продолжил:
   - Я хочу представить собранию присутствующего здесь эксперта по секретным операциям, тайному оружию и колдовству - Рэндала, нашего бывшего Хазарда, члена Гильдии магов Тайзы.
   По комнате пробежал ропот; мужчины и женщины отодвинулись друг от друга, закрутили головами, глаза пытались распознать колдуна среди присутствующих.
   Со стороны Ишад раздался мелодичный смех. Взгляды обратились к ней, а в это время шелудивый пес, вычесывающий блох у ног Зипа, среди предков которого, судя по всему, были волки, потянулся, зевнул и поднялся.
   Чихая и пыхтя, пес вразвалочку подошел к столу, и Кама, встав на колени, закрепила у него на шее плащ, в который была одета до сего момента.
   В глубине комнаты бесшумно поднялся на ноги Зип, но оружейник Марк положил ему руку на плечо, останавливая.
   Никто этого не заметил, внимание собравшихся было приковано к псу, на глазах преображавшемуся в человека.
   Превращение было гладким, более гладким, чем обычно удавалось Рэндалу. Ему даже не пришлось много чихать.
   Когда колдун, обретя человеческий вид, выпрямился во весь рост, плащ, дым и тени, отбрасываемые мерцанием свечей в этом подземном зале, сделали его облик более впечатляющим, чем он был на самом деле.
   Впервые за этот вечер у Синка возникло ощущение тепла под ложечкой, свидетельствующее, что его замысел воплощается в действительность.
   Рэндал сказал:
   - Благодарю, командир.
   - Всегда пожалуйста, - пробормотал Синк, садясь.
   - Добрый вечер, почтенное собрание, - начал Рэндал. - Я принес вам приветствие от Темпуса и всех наших друзей у Стены Чародеев. До нашего слуха дошли беды Санктуария, обрушившиеся на город после того, как пасынки покинули его, и с вашей помощью мы позаботимся о том, чтобы дела снова пошли хорошо: прогоним бейсибцев и возвратим Санктуарию его э.., былую... славу.
   Раздался шум одобрения.
   Рэндал улыбнулся мальчишеской обескураживающей улыбкой. Грозный чародей, чьи длинные волосы скрывали чересчур крупные уши и слишком тонкую шею, был прирожденным оратором. Чихнув несколько раз, он пожаловался на "отсутствие соответствующего платья и холод", чем расположил к себе присутствующих. Все были настолько озабочены тем, чтобы заручиться помощью чародеев в борьбе с бейсибцами, что, говори Рэндал в обличье мула или саламандры, толпа слушала бы его с той же признательностью и уважением.
   Единственное, что беспокоило Синка, - так, самую малость - это общая нелюбовь собравшихся к чародеям. И хотя простой трюк с превращением, проделанный зловещим колдуном, заставил их с трепетом внимать ему, Синк не поставил бы на их честность в отношении предполагаемого союза.
   Если и было одно исключение, один человек, не зачарованный и не убежденный трюками Рэндала (включая материализацию топографической карты Санктуария, пиршество, достойное бейсибцев, во дворце Кадакитиса и начальный капитал в сумме пяти тысяч ранканских солдат), это был Зип.
   Марк знал это, знал и Синк.
   После окончания собрания Марк увлек Зипа в сторону, чтобы Синк смог поговорить с ним с глазу на глаз.
   Задержавшись лишь для того, чтобы спросить Страта: "Душа еще при тебе, дружище?", и получив в ответ краткий кивок, Синк взял предводителя повстанцев за локоть, предложив зайти в "Распутный Единорог" "пропустить по кружечке и немного поговорить".
   К его облегчению, Зип согласился, сказав:
   - Если уж делать это, то делать правильно.
   - Что значит "правильно"? - не понял Синк.
   - Правильно? С помощью Беспалого, боец. Или ты опасаешься волшебства нисибиси? Это ведь не фокусы твоего молокососа. - Он непочтительно кивнул в сторону Рэндала.
   - Волшебства? Я опасаюсь твоего волшебства - нож в спину темной ночью, - а вовсе не этого, - саркастически изрек Синк, гадая, не хитрее ли этот парень с улицы на самом деле, чем кажется: ни пасынки, ни коммандос, ни особенно ранканские офицеры не хотели иметь ничего общего с ведьмами-нисибиси.
   Синк направился к лестнице, ведущей к люку, в лавку Марка, но рука Зипа стиснула его запястье.
   - Не сюда, дурак. В "Единорог" мы отправимся подземным ходом. На улице Оружейников комендантский час, и двое мужчин, идущих вместе в это время, вызовут подозрение. Пошли - если, конечно, ты не боишься промочить свои замечательные ботинки.
   Синк не знал, как Зипу удавалось находить дорогу в этой сырой и скользкой тьме. Вначале они шлепали по сточным трубам, затем вода стала чище, но поднялась до колен; в этот темно-зеленый фосфоресцирующий лабиринт ни один здравомыслящий человек не вошел бы без факелов, мела и клубка ниток для страховки.
   Зип же, казалось, был как у себя дома, по крайней мере, его голос звучал расслабленно - Синк не мог видеть его лица и был сосредоточен лишь на том, чтобы удержаться за плечо парня, как ему было ведено, и старался не прислушиваться к той части своего мозга, которая не переставала твердить, что он пожалеет о том, что отдался на волю властелина канализаций. Зип может просто оставить его здесь, и Синк никогда не найдет выхода.
   Но партизан, видимо, не замышлял ничего подобного, голос его звучал почти дружелюбно:
   - Думаю, ты не рассчитываешь, что этот твой так называемый союз продержится долго?
   Последнее слово откликнулось эхом: долго.., олго.., лго.., го.., о...
   - Нет, - ответил Синк, - но до того, как начнем враждовать, мы успеем кое-что сделать. К тому же сам по себе замысел хорош, и мы сможем обрести немало союзников, даже если наша коалиция и не охватит весь город.
   - Через две недели, - с шутливой горечью произнес Зип, - благодаря тебе противоборствующих сторон станет вдвое больше: армия, отряды смерти, идеалисты-революционеры, бейсибские шлюхи, твои рейнджеры, эрзац-пасынки, настоящие пасынки - к чему все это?
   - В этом-то все и дело. Это не должно случиться.
   - Тебе не позволят взять руководство. Это так же вероятно, как то, что я женюсь на Роксане и воцарюсь над колдунами-нисибиси.
   Синк начал гадать, а действительно ли Зип ведет его в "Распутный Единорог". От одного лишь упоминания имени Роксаны мурашки поползли у него по спине. Хватит с него войн колдунов.
   Санктуарий на зимних квартирах мог предложить кое-какие развлечения, достаточные, чтобы люди Синка не протухли, магия же здесь была слабенькая только бейсибцы да захудалые чародеи из третьей гильдии: чистый рай для профессионального воина.
   - Роксана - твоя хорошая знакомая, да? - наугад спросил Синк.
   - Сложная она штучка - ты сам поймешь это рано или поздно.
   Именно она - одна из причин, по которой я не могу примкнуть к вам. Другая состоит в том, что я не могу говорить за других, только за себя.
   - Ты имеешь в виду обученные нисибиси и содержащиеся на их деньги отряды смерти?
   - Верно. Здесь налево сейчас начнутся каменные ступени, они скользкие. Пятнадцать до площадки, а потом еще десять.
   Пока они в темноте поднимались наверх, Синк продолжал расспросы:
   - Я слышал, ты контролируешь большую часть территории Подветренной? Ты отстоял ее у бейсибцев, и они не суются туда.
   - Большую часть территории? Три квартала! Это все, что я могу удержать. У нас трудности с оружием, с бойцами - поддержка со стороны нисибиси одна видимость. Как-нибудь я покажу тебе свою территорию. На тебя она не произведет впечатления.
   - Это уж я сам решу.
   Синк потерял счет ступеням, и, пытаясь подняться еще на одну, его нога с гулким стуком провалилась в пустоту: они достигли площадки. Три шага - и они вновь начали подниматься вверх. Со щемящим чувством, не являющимся, однако, следствием того, что он находится под землей в руках мальчишки-повстанца, Синк спросил:
   - Я хотел бы встретиться с Роксаной, и поскорее. Сможешь устроить?
   - Тебе чересчур наскучила жизнь, да? Не можешь дождаться, когда распростишься со своей душой? Прослышал, что бессмертным веселее живется?
   - Я серьезно.
   - Хотел бы я не быть серьезным. Если пообещаешь мне не считать это враждебным актом, сегодня я сведу вас.
   - Благодарю и по достоинству оценю это.
   - Посмотрим - вдруг ты уже не сможешь что-либо оценивать. Хочешь, я извещу твоих друзей? Передам твоему сопляку-колдуну наказ отомстить за тебя?
   Синк постарался усмехнуться, но не смог сделать это убедительно.
   - Сегодня вечером Рэндал представляет себя Санктуарию.
   Если Роксана действительно здесь, его не надо будет извещать.
   Они уже встречались раньше.
   - Вот мы и пришли. Я отодвину засов, и мы вылезем наверх - поодиночке, я пойду первым. Она здесь. Спроси Беспалого.
   Послышался скрип дерева, появился квадрат ослепительного света, в котором четко вырисовывался черный силуэт поднимающегося Зипа.
   Идя следом, Синк думал, что, хоть это и не будет таким уж безобидным алиби, все же, выпивая в "Единороге", он будет на людях, когда не менее сотни женщин-бейсибок из правящих кругов, принявших приглашение посетить открытие "Увеселительного дворца Рэндала" - главной приманки в западне, поставленной колдуном бейсибцам, превратятся в восковые фигуры выставки "Бейсибская культура".
   ***
   Зип знал, что Синк не понимает, во что ввязывается. Вся хитрость заключалась в том, чтобы предоставить бедняге самому действовать так, чтобы Зипа не обвинили потом в происшествии с офицером Третьего отряда.
   Он ненавидел офицеров, военных и вообще людей авторитарного склада. И он ненавидел Роксану - когда осмеливался. Она была опаснее трех Третьих отрядов коммандос и держала Зипа за яйца.
   Ей понравится Синк - если Зип приведет его. Он не понимал, почему делает это с неохотой. Синк ведь всего лишь еще один убийца, к тому же один из худших: профессиональный, опытный, по-ранкански харизматичный. Чем меньше ранканцев будет в жизни Зипа, тем лучше. И все же, если ранканцы объединятся с илсигами и уничтожат бейсибцев, сторонникам нисибиси придется иметь дело с меньшим числом противников. А в настоящий момент все, что хорошо для поддерживаемой нисибиси революции, было хорошо и для Зипа.
   Поэтому Зип пошел на риск, позволив Синку увидеть, как он и его люди незамеченными перемещаются по городу, показав даже, где именно в винном погребе Беспалого он оставляет свою зловонную одежду, переодевается в чистое и, войдя с черного хода, смешивается с толпой, словно и не выходил из "Единорога".
   Беспалого за стойкой не было - или он наверху с Роксаной, или уехал в свое имение. В случае последнего сегодня у Зипа ничего не получится: к Ластелу не приводят незваных гостей.., если только не собираешься стать кормом для его собак.
   Служанка была человеком Зипа; два жеста рукой, которых, как он надеялся, не заметит Синк, дали ответ: Беспалый в своей конторе на втором этаже.
   Зип мог бы подняться наверх - снять девочку или прикупить щепотку кррфа - если бы его спутник не притягивал столько глаз: меч Синка был слишком иззубрен, а его добротная неброская одежда была слишком хороша, чтобы завсегдатаи "Единорога" не отметили его как человека, старающегося не походить на воина.
   Гнетущая тишина повисла в таверне, когда они устроились за столиком в углу: правило наемников - никогда не оставляй спину неприкрытой. Займи они столик в центре зала, это разрядило бы обстановку, и Зипу не пришлось бы чувствовать себя выставленным на всеобщее обозрение.
   Но это было все равно, что попросить лошадь полететь. Так они и сидели в углу, что уступила им пара карманников, наградив Зипа презрительными взглядами за общение с врагом, и изображали равнодушие, дожидаясь девушки, принесшей им пиво и послание: Беспалый встретит их у выхода.
   Они уже допивали пиво и нащупывали кошельки, когда за дверью, казалось, разверзся ад самого Вашанки.
   Толпа бросилась на улицу, где небо уже начинало розоветь, и тут же отхлынула назад, отступая перед внушающими ужас Харка Бей - бейсибскими женщинами-наемницами, облаченными в форму убийц с проклятыми змеями на руках, плечом к плечу вошедшими внутрь.
   Мужчины-оруженосцы поставили всех лицом к стене.
   - Что будем делать? - выдохнул Синку Зип, пока женщины, способные, если верить слухам, убивать плевком, начали методично разоружать всех, связывая за спиной большие пальцы рук.
   Посреди зала стояли десять девушек с арбалетами, Зип краем глаза следил за ними из-под поднятых над головой рук.
   Синк не ответил, и Зип прошептал:
   - Ну, рейнджер, что теперь? Если это следствие небольшого "представления" Рэндала, мы стоим в очереди на казнь: бейсибцы не ищут виновных, они просто хватают всех подряд и убивают их утром, и, надо сказать, делают они это не самым приятным образом.
   Синк пожал плечами, как ни трудно было это сделать, когда руки вытянуты над головой и прижаты к стене, а ноги широко расставлены.
   - Я вооружен и опасен, как насчет тебя?
   - Аналогично, приятель. И совсем не хочу, чтобы мои люди видели, как меня, словно быка, поведут на ритуальное жертвоприношение. К тому же, если тебя убьет женщина, душа никогда не обретет вечного покоя.
   - Не знал этого, - пробормотал Синк.
   - Теперь будешь! Готов? Давай умрем, оставив при себе яйца, - хоть в этом избежим позора.
   - Давай, - выдохнул Синк. - На счет три бросаемся к черному ходу. - Он склонил голову вправо. - Это может сработать, если в качестве щита прихватить с собой парочку бейсибских стерв.
   Я начну считать, когда они подойдут к тебе: на счет три хватай руку, выворачивай и проводи захват...
   - Тихо! - прозвучал низкий, но, несомненно, женский голос, и все вдруг застыли.
   Сначала Зип подумал, что это голос бейсибки, но он не сопровождался ядовитым укусом змеиных зубов или ударом приклада арбалета по спине. Во всей таверне никто не шевелился. Выгнув голову, Зип удостоверился в том, что сообщил ему слух: на лестнице слышался знакомый стук - цок, цок, цок каблучков Роксаны. А следом грузные шаги Беспалого; его тяжелое дыхание; ее низкий тихий смех.
   Звуки эти слышались столь отчетливо потому, что все остальные в "Распутном Единороге" застыли: бейсибки стояли, разинув рты, с оружием наготове, глаза их сделались стеклянными.
   Посетители замерли в движении, непролитые слезы блестели в глазах девушек-служанок.
   Только Синк и Зип из всей толпы остались свободны от заклятья Роксаны.
   И Синк уже отрывался от стены, с обнаженным мечом и полдюжиной бандаранских метательных звезд в левой руке.
   - Ну и дерьмо! Что здесь происходит? Кто, чтоб ее трахнули, она такая? Что она сделала?
   Зип выпрямился.
   - Спасибо, Роксана. Дело принимало дурной оборот.
   Ее красота больше не производила на него такого впечатления, как когда-то, - ее румяная кожа и бездонные колодцы глаз уже не действовали на него, но он не хотел, чтобы Синк увидел, что страсть, которую он некогда питал к Роксане, сменилась страхом. Собрав всю свою храбрость, он продолжил:
   - Это Синк, он хотел встретиться с тобой и с Беспалым тоже.
   Он хочет присоединиться к революции. Ведь так, Синк?
   - Так, воистину так.
   Синк лишь немного напуган, подумал Зип. Но он уже не раз видел, как Роксана зачаровывает людей, и понял, что Синк не бесчувственен к ее чарам: взгляд рейнджера не отрывался от глаз колдуньи.
   Что ж, решил Зип, он сам хотел этого. Возможно, в конце концов мы все же будем союзниками.
   Роксана подошла к ним и, взяв обоих за руки, сказала:
   - Пойдемте, господа. Я не хочу держать этот сброд в оцепенении. Мы с Беспалым проводим вас наверх и позволим побоищу возобновиться.
   Роксана облизнула губы - она жила страхом, смертью, страданием и, возможно, от зрелища бейсибцев за жуткой работой испытывала какое-то психологическое удовлетворение.
   Синку и Зипу это было только на руку: Роксана будет в благодушном настроении - Зип готов был поспорить.
   - Зип, дорогое мое чудовище, сегодня вечером ты перетрудился.
   Она погладила его лицо. Из-за ее плеча он увидел глаза Беспалого, глядевшие на него с чувством, похожим на сострадание.
   - Это? - Зип кивнул в сторону застывших бейсибок и их добычи. - Это не я. Это сделал он, - и указал на Синка. - Один его колдун придумал небольшой сюрприз для верхушки Бей. А это, готов поспорить, бейсибская реакция или только ее начало.
   - Да, действительно, только начало, - Роксана была опьянена предвкушением той бойни, которая ждала ее жаждущую крови душу сегодня вечером. - С полдюжины, никак не меньше, высокопоставленных стерв Бей мертвы, превращены в восковые фигуры в музее мага из Тайзы, - она улыбнулась. - А эти бараны, - она обвела рукой комнату, - скоро будут умирать медленной и ужасной смертью бейсибского отмщения.
   Колдунья погладила руку Синка, ту, в которой были зажаты звезды, и он взглянул на нее так, как смотрит умирающий от голода на праздничный стол.
   - И, - продолжила Роксана, - поскольку Зип заверяет меня, что за это я должна благодарить тебя и твоих людей, нам предстоит долгий разговор о будущем - я совершенно уверена, Синк из Третьего отряда коммандос, что оно будет у нас общим.
   В знак признательности я могу даже отдать тебе жизнь Рэндала, как свидетельство того, что мы можем и будем работать вместе - этим подарком будет отмечено наше знакомство.
   Синк словно очнулся ото сна:
   - Хорошо. Очень хорошо, моя госпожа. Я твой, приказывай.
   - Уверена в этом, - кивнула Роксана.
   Зип видел, что Синк не представляет, насколько верными окажутся его слова. Пока не представляет.
   - Ты не будешь возражать, - спросил Синк Роксану, когда они проходили между зачарованными, - если я по пути перережу этим бейсибкам глотки? Не то Бей расправится с невиновными.
   Взгляд воина обратился к Зипу.
   Тот сказал:
   - Это прибавит веры в революцию.
   Роксана остановилась, нахмурилась, затем просияла.
   - Ты мой гость. Наделай филе из рыбоглазых, если твоей душе это угодно.
   За ее спиной Беспалый пробормотал, что "эта хитрость пойдет на пользу делу".
   На то, чтобы перебить ничего не подозревающих бейсибцев, много времени не потребовалось. Зип помогал Синку, а ведьма и Беспалый наблюдали со стороны.
   Когда все было кончено, кровью бейсибцев они написали на стене "Распутного Единорога": Народный Фронт Освобождения Санктуария.
   К утру побоище, совершенное НФОС, будет у всех на устах.
   Неплохо придумано - для начала совсем неплохо.
   Затем Роксана повела их к лестнице и далее через дверь, которая не могла быть открыта никем другим, в колдовскую комнату ее дома на берегу реки Белая Лошадь, расположенного значительно дальше, чем те несколько шагов, что они сделали от таверны Беспалого в Лабиринте.
   ***
   Прошло три дня с того вечера, как группа революционеров, называющих себя НФОС, перебила великое множество бейсибцев в "Распутном Единороге".
   Жители Санктуария уже стали вновь выползать из своих домов, бледные и понурые от страха и отвращения. Сначала на улицу вернулись громилы и пьянчуги, затем торговцы и шлюхи, потом, когда стало ясно, что никакие бейсибские отряды не ждут, чтобы схватить их, осмелели остальные - город возвращался к состоянию, которое стало для него нормальным: неспешная деловая жизнь, прерываемая порой молниеносной стычкой на углу да примостившимся на крыше снайпером.
   Хаким ходил по улицам, торгуя своими рассказами. Но доход был скудным из-за его новой ученицы Камы, чей бессовестно отшлифованный рассказ о храбрых революционерах, одержавших триумфальную победу над внушающими ужас Харка Бей в "Единороге", привлекал несметные толпы любителей острых ощущений, в то время как его собственные повествования о гигантских крабах и багровых пауках были не столь захватывающими или недостаточно свежими, чтобы соперничать с ним.
   Хаким убеждал себя, что, по правде говоря, у него нет причин чувствовать себя задетым: на тайном сборище в подвале лавки Марка он получил вдвое больше своих нынешних потерь.
   Да и Кама, по-своему благодарная, прилежно отдавала ему половину своего заработка.
   Вот и сейчас, растирая большой палец ноги, сказитель сидел на рассохшемся бочонке и смотрел, как Кама ублажала слушателей, когда вдруг высокий смуглый юноша с недельной щетиной и черной повязкой на лбу протиснулся к ней сквозь толпу.
   Это был Зип, и Хаким оказался не единственным, кто заметил его: Гейл, несдержанный на язык наемник, присоединившийся к пасынкам на севере, слонялся неподалеку, как всегда, когда Кама выходила на улицу.
   Хаким увидел, как побледнела Кама, когда оборванный плосколицый илсиг попался ей на глаза. Девушка потеряла нить повествования, отточенные фразы превратились в бессвязные выражения, и она так быстро скомкала конец своего рассказа, что собравшиеся слушатели зароптали.
   - Это все, граждане, - на сегодня. Извините, но я должна покинуть вас - природа требует облегчиться. А поскольку денег своих я не отработала, этот рассказ был бесплатным.
   Соскочив с коробок, на которых сидела, Кама, не глянув на вожака повстанцев, направилась прямо к Хакиму, нервно откинув со лба волосы.
   Парень последовал за ней. В отдалении маячил пасынок Гейл.
   - Хаким, - прошептала она, - он еще здесь? Он идет?
   - Он? Девочка, они оба идут. И что с того? Имя так себе не создашь: обрывая на середине рассказ и возвращая деньги до того, как об этом заходит речь.
   - Ты не понимаешь... Синк исчез. Последний раз, когда его видели, он был вместе с этим властелином сточных труб - с Зипом.
   Произнеся это, Кама раскрыла вещмешок, в котором звякнуло железо: эта женщина никогда не выходила из своей части без оружия.
   Но все же на миг опоздала - вихрем налетевший Зип, захватив локтем ее горло, швырнул девушку на какие-то тюки прежде, чем Хаким успел выкрикнуть предупреждение, а пасынок, наблюдавший за происходящим на некотором удалении, смог прийти ей на помощь.
   - Не шевелись, красавица, - хрипло произнес сквозь стиснутые зубы Зип. - И отошли своего сторожевого пса.
   Задыхающаяся Кама пыталась вырваться. Гейл сделал с полдюжины шагов, затем остановился, зажмурившись, с обнаженным, но опущенным мечом.
   Зип сделал с Камой что-то такое, от чего она скорчилась, а через миг неестественно вытянулась в струну.
   - Вели ему, - приказал он, - отойти. Я только хочу передать твоим полюбовникам послание. Ну же!
   - Гейл! - голос Камы прозвучал приглушенно, утробно, ее подбородок, стиснутый крепкой рукой Зипа, задрожал. - Ты слышал? Отойди.
   Пасынок изрыгнул поток ругательств, в основе которого лежало одно слово, сел на землю, скрестив ноги, и положил меч себе на колени.
   - Так оно лучше, - прошептал Зип. - А теперь слушай внимательно. И ты, сплетник, тоже: Синк в руках у Роксаны. Он попросил меня устроить встречу с ней, что я и сделал. Но в случившемся нет моей вины. Возможно, еще не слишком поздно спасти его душу - если кому-нибудь из вас есть до этого дело.
   - Где? - выдавила Кама. - Где она держит его?
   - У Белой Лошади - у нее там есть одно место, к югу от дома Ишад. Ветераны знают его. Но передай им, - в этом нет моей вины. И если они не освободят его в самое ближайшее время, будет слишком поздно. Нападайте днем, тогда там не бывает нелюди, одна только охрана и змеи. Ты все поняла, красавица?
   Он снова надавил локтем, и голова Камы откинулась назад.
   Оттолкнув от себя женщину, Зип высоко подпрыгнул, поймал веревку, свисавшую с тюков, стремительно взобрался наверх и, насколько мог судить Хаким, перепрыгнув через них, исчез.
   Сказитель первым подбежал к Каме, дрожащей и откашливающейся. Он попытался помочь ей подняться, но она отпихнула его, стараясь перевести дыхание, и тут только Хаким осознал, что пасынок не помог ему.
   Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гейл взобрался на тюки с металлическими звездами в руках и бросил их вдогонку Зипу.
   Кама тоже увидела это и отчаянно закричала:
   - Нет! Гейл, нет! Он пытался помочь нам!..
   - Трахать я хотел его помощь! - отозвался Гейл. - Я задел его. Он не уйдет далеко - а если и уйдет, долго не протянет.
   И пасынок исчез вслед за Зипом.
   - Долго не протянет? - тупо повторил Хаким. - Что он имел в виду, Кама?
   - Звезды.
   Кама поднялась на колени с надутыми губами и непроницаемым выражением на лице. Увидев, что Хаким ничего не понял, добавила:
   - Эти звезды бандаранцы называют "цветками". Они, вымазаны ядом.
   Прижав руки к коленям, девушка согнулась, корчась в приступе рвоты.
   Хаким все еще переваривал услышанное, когда Кама выпрямилась, взяла сумку, достала пригоршню зазубренного железа и полезла на тюки.
   - Куда ты, женщина? Как же послание?
   - Послание? - Кама оглянулась на него с вершины тюков. - Правильно. Послание. Ты передашь его Страту. Он придумает, что делать.
   - Но...
   - И никаких "но", старичок. Парень умрет, если я не успею обуздать Гейла и вовремя добраться до него. Не стоит убивать тех, кто тебе помогает.
   Подобно залитому водой огню, она испарилась.
   ***
   Страт предпочел бы находиться в любом месте, но только не в кустах, окружающих жилище Роксаны на берегу реки. Он уже имел опыт общения с ведьмой-нисибиси.