Асприн Роберт Линн. Крылья рока

   - Брат, - снова начал Молин уже более умеренным тоном, - племянница. Умоляю вас в этих делах доверять мне. Вы совершенно не знакомы с ситуацией в Санктуарии. - Сплетя руки, он картинно заходил по комнате. - Ваше известие об убийстве императора действительно ужасно.
   - Погибла вся императорская семья, - заметил Лован Вигельс, - по крайней мере, те, кого смог схватить Терон. Нам с Ченаей едва удалось спастись, но погоню могут послать и сюда.
   И за тобой тоже, брат.
   Молин на миг нахмурился.
   - Вот почему нам нужны бейсибцы. Они будут охранять Кадакитиса. Они полностью преданы Шупансее, а та, похоже, души не чает в принце.
   Ченая бросила на отца молниеносный взгляд - едва заметный кивок заставил ее промолчать.
   - А что насчет Третьего отряда коммандос? - осторожно спросил Лован. Они возвели Терона на Ранканский престол и хорошо знают, что Кадакитис законный претендент на трон.
   Терон что, действительно изгнал их, или они здесь, чтобы совершить еще одно убийство?
   Снова нахмурившись, Молин потер руки.
   - Мне о них ничего не известно, кроме того, что в свое время этот отряд сформировал Темпус Тейлз, служивший тогда императору.
   Ченая с силой втиснула ногу в ботинок.
   - Темпус! - плюнула она. - Этот мясник!
   Молин Факельщик поднял брови.
   - Скольких ты убила на арене после моего отъезда, дитя? Для Темпуса Тейлза смерть - это война, долг, - он свысока глянул на нее. - А для тебя это игра.
   - Игра, пополнившая твой кошелек, - быстро ответила Ченая. - Думаешь, я не знаю, что ты всегда ставил на меня?
   Жрец предпочел пропустить сказанное мимо ушей и обратился к ее отцу, разведя руки.
   - Лован, доверься мне. Кадакитис не должен узнать о смерти своего брата. Ты ведь знаешь, принц - молодой идеалистичный дурак. Он поскачет прямо в Рэнке, требуя отдать ему трон, и Терон прирежет его, как теленка, тут он повернулся к Ченае, и в его голосе прозвучала искренняя мольба. Лучше пусть остается здесь, в Санктуарии, в безопасности до тех пор, пока мы не сможем разработать план, который вернет ему принадлежащее по праву рождения.
   Каждое слово, срывающееся с уст жреца, напоминало Ченае зеленую змейку - дядя назвал ее бейнит, - свернувшуюся вокруг запястья бейсы. Молин тоже был змеей, девушка знала это на собственном опыте. Он не шипел, прятал ядовитые зубы, и все же Ченая ощущала, как он пытается сдавить ее своими кольцами.
   - Дядя, - выдохнула девушка, борясь с другим ботинком, - ты сильно ошибаешься, считая меня полной дурой. Я знаю моего маленького принца гораздо лучше, чем вы вообще когда-либо сможете узнать его. Я ходила во дворец не за тем, чтобы поведать о событиях в столице, а чтобы повидаться с другом, по которому очень соскучилась. - Встав, она стала застегивать пуговицы, которые служили скорее украшением ее наряда, чем несли какое-то назначение. - И разведать обстановку, осмотреть дворец. Я собираюсь провести там некоторое время. Твои драгоценные бейсибцы не единственные, на кого может рассчитывать Кадакитис.
   Девушка достала из сундука великолепный меч, отделанный золотом, с эфесом, выполненным в виде крыльев огромной птицы, с камнем на рукоятке, зажатым в ее когтях. Ченая застегнула пояс, прицепила на бедро меч и надела манику - нарукавник из кожи и металлических колец.
   - Принц никогда не достанется Терону, обещаю вам.
   - Моей племяннице стоило родиться мужчиной, - ехидно заметил Молин. Не думаю, что обыкновенный гладиатор из Рэнке сможет защитить принца лучше, чем военный гарнизон.
   Или церберы. Или наши бейсибские союзники.
   Ченая откинула назад длинные светлые локоны и надела, надвинув на лоб, золотой обруч, чтобы удержать их. Посреди лба гордо засияло прикрепленное к обручу солнце - символ бога Саванкалы.
   - Я не обыкновенный гладиатор, - холодно напомнила она жрецу, - и это тебе хорошо известно, старая куница.
   Как ни сожалела Ченая о том, что во всем призналась жрецу, но Молин был единственным, кто знал о ее сне и даре, полученном от самого Главы ранканского пантеона. Тогда она была еще очень молода, всего четырнадцати лет, и ей была простительна подобная откровенность. А он был ранканский жрец, и кому, как не ему, было поведать о сне, явлении Саванкалы и трех желаниях, которые тот обещал исполнить? Молин тогда подробно расспросил ее и решил, что сон был вещим.
   Ченая кокетливо провела руками по груди, напоминая жрецу о первом желании.
   - Разве я не стала красавицей, дядя? Саванкала ниспослал на меня свое благословение.
   Она увидела, как нахмурился ее отец. Для него эти слова были просто кичливым хвастовством. И хотя он привык к такому поведению дочери, не одобрял его.
   - Ты уходишь? - спросил он, указывая на ее одеяние.
   - Уже почти стемнело, - ответила Ченая. - Пойду в храм.
   К тому же мне нужно многое узнать о городе, - с издевкой она обернулась к Молину. - Не ты ли, дядя, говорил мне, что ночь - лучшая пора для выведывания тайн?
   - Конечно же, нет! - негодующе выпалил тот. - Если ты пойдешь в город в этом наряде, только накличешь на себя беду.
   Многие здесь готовы убить только за одну эту одежду, не говоря уж о мече и обруче.
   Вернувшись к раскрытому сундуку, Ченая достала два кинжала в ножнах и прикрепила их к расшитому поясу на бедрах.
   - Я пойду не одна, - заявила она. - Возьму Рейка.
   - Кто такой Рейк? - спросил Молин Лована Вигельса. - Один из тех гигантов, что вы привели с собой?
   Лован лишь покачал головой.
   - Осторожнее, дитя мое, - сказал он дочери. - Улица сильно отличается от арены.
   Вынув из сундука плащ с капюшоном, девушка закрыла его крышку. Выходя из комнаты, она приподнялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку. Молину Факельщику лишь вильнула попкой.
   ***
   Под ногами не скрипел песок, не было подбадривающей толпы, и все же это была арена. Ченая чувствовала застывших в ожидании хищников, наблюдавших за ней из темных подворотен и наполненных мраком переулков. Она слышала чье-то дыхание, видела сияющие во тьме глаза.
   Да, это была арена. Но здесь враг не стремился вступить в схватку, не бряцал железом, возбуждая зрителей. Он таился, скрывался, прятался там, где девушка не могла его увидеть: мелкие воришки с мелкими сердцами, в которых нет места мужеству; мелкие грабители, у которых оружия больше, чем уверенности. Ченая тихо засмеялась про себя, позвякивая кошельком, чтобы раззадорить их, завлекая на поединок, чего никогда не позволила бы себе в честном бою.
   Они следили за ней, она же следила за тем, как следили за ней.
   "Возможно, - подумала девушка, - если я откину капюшон и дам им разглядеть меня..." Но она воздержалась. Этой ночью ей предстояло многое сделать, многое узнать.
   Дорога Храмов была темная и пустынная. Ченая легко нашла храм ранканских богов - величественное сооружение, возвышающееся над остальными. Яркое пламя двух факелов у входа освещало массивные двери. Однако, сколько Ченая ни колотила железным кольцом, внутри никто не отвечал. Она выругалась.
   В столице храмы никогда не запирают. Громыхнув кольцом в последний раз, девушка повернула прочь.
   - Отец наш всемогущий, - взмолилась она сквозь стиснутые уста, спускаясь по ступеням храма, - поговори со мной, как ты сделал это в ту ночь, много лет назад.
   Но бог хранил молчание, так же как улицы города.
   Остановившись, чтобы собраться с мыслями, Ченая решила, что высокая стена справа от нее, должно быть, окружает дворец губернатора. Тогда, значит, парк слева - это Обещание Рая, как ей объяснили, когда она ехала домой. Там мужчины, которые не могли позволить себе высококлассную проститутку, получали сексуальное удовлетворение у полуголодных дилетанток. Пожав плечами, Ченая миновала парк и, следуя вдоль дворцовой стены, дошла до другой улицы, которую ей показали во время дневной экскурсии по городу, - Прецессионной Дороги.
   Она снова остановилась и, глянув на небо, восхитилась, как ярко светили звезды над колодцем города. Минуту назад Ченая молилась Саванкале и ругалась его именем, а теперь стояла очарованная. Ощущение было не сравнимо ни с чем.
   Девушка просвистела низкую ноту. В вышине мелькнула тень, застилая на пути свет звезд, и послышалось хлопанье крыльев.
   Девушка вытянула руку, на которой была маника, и Рейк, сложив крылья, уселся ей на запястье, прокурлыкав приветствие. Ченая причмокнула в ответ и прикрепила шнурок, свисавший с пояса, к лапке птицы.
   - Ты тоже чувствуешь это, дружок? - шепнула она соколу. - Город? Темноту? Она живая.
   Ченая снова причмокнула, и Рейк забил крыльями.
   - Ну конечно, чувствуешь.
   Обернувшись, она посмотрела по сторонам.
   - Этот город бурлит. Такого никогда не бывало в Рэнке. Возможно, нам здесь понравится, дружок. Посмотри туда!
   Девушка указала на тень, что крадучись появилась на противоположной стороне улицы. Ченая окликнула тень; та остановилась, обернулась на звук и продолжила движение. Девушка громко рассмеялась, когда тень скрылась во мраке.
   Разговаривая с Рейком, Ченая бесцельно брела по Прецессионной Дороге, удивляясь, почему те немногие встречные, что попадались ей на пути, крались от двери к двери, предпринимая все возможное, чтобы не попасть ей на глаза. Девушка просто шла посреди мостовой, позволяя лунному свету играть на рукояти ее меча, одновременно привлекая и предостерегая потенциальных врагов.
   Порыв ветра принес новый странный запах. Соленый воздух.
   Ченая впервые вдохнула его, и от этого запаха мурашки побежали у нее по спине. Она часто думала о море, мечтала о нем. Интересно, далеко ли до берега? Ченая прислушалась, стараясь уловить звук прибоя. В преданиях и сказаниях всегда присутствовал прибой, пенящийся, обрушивающийся на берег. Он пронизывал все ее мечты.
   Ченая пошла дальше, принюхиваясь, вслушиваясь.
   И вот в конце длинной широкой дороги она заметила пристань и темные силуэты судов. В небо упирался лес голых мачт; снасти тихо пели в слабом ветерке, тянувшем со стороны воды.
   Никакого прибоя - поскрипывание такелажа и нежный плеск были единственными звуками. К запаху соли примешивались другие ароматы: рыбы и мокрых сетей, дыма от кухонь рыбаков и коптилен. Если где до сих пор и горели костры, Ченая не могла разглядеть их. Только тускло освещенные окна тут и там вспарывали темноту.
   Девушка тихо, с натянутыми как струна нервами, прошла по широкой набережной и вышла на один из больших причалов. Теперь под ней была вода: доски едва заметно прогибались под ее шагами. Висящая над головой луна отбрасывала серебряную дорожку на нежную рябь.
   Девушка откинула капюшон. Прохладный свежий ветер приятно ласкал кожу, подхватывал и трепал волосы. Распахнув плащ, Ченая глубоко вздохнула, наполняя легкие терпким ароматом.
   Неожиданно впереди выросла тень. Меч девушки мгновенно покинул ножны. Рейк, освобожденный от поводка, с криком поднялся в воздух. Ченая, отпрянув назад, присела, всматриваясь в темноту.
   Но тень перепугалась больше.
   - Не бейте меня! - это был голос ребенка, скорее всего мальчика. Пожалуйста!
   Тень протянула к ней руки, сжав ладони в мольбе.
   Ченая выпрямилась, убирая меч в ножны.
   - Черт побери, что ты тут делаешь? - суровым тоном требовательно спросила она. Никогда прежде ей не приходилось убивать детей, но сейчас она была близка к этому. - В такое время, когда мало у кого вообще хватает смелости выходить из дома на улицу?
   Маленькая фигурка, похоже, пожала плечами.
   - Я просто играл, - нерешительно заявил ребенок.
   Ченая усмехнулась:
   - Не ври. Судя по голосу, ты мальчик. Вышел промышлять воровством?
   Ребенок ответил не сразу; обернувшись, он глядел в море.
   Ченая поняла, что дошла до самого края старой пристани; не выскочи мальчишка у нее перед носом, как чертик из табакерки, она могла бы сорваться в воду.
   - Ходил на разведку, - наконец сказал мальчишка. - Я иногда прихожу сюда один, чтобы посмотреть на свой дом.
   Снова усевшись на край пристани, он заболтал ногами по воде.
   Ченая села рядом и искоса оглядела его. Лет десять, решила она. Печальная нотка в его голосе тронула девушку.
   - Что ты имеешь в виду, говоря "свой дом"?
   Мальчишка указал пальцем:
   - Тот, что за морем.
   Значит, ребенок - бейсибец. В темноте Ченая не могла определить это. Он не выделялся внешностью, не отличался запахом и не пытался ее убить хотя с таким ростом вряд ли представлял серьезную угрозу.
   Ченая проследила за его взглядом, брошенным в сторону воды, ощущая какой-то странный холодок в области затылка.
   И вдруг успокоилась, словно сама обрела здесь свой дом.
   - Как вы, бейсибцы, называете море? - спросила девушка, нарушая молчание.
   Мальчишка поднял на нее глаза, и она с ужасом осознала его чужеродность. Эти большие невинные глаза не мигали, чарующим волшебством приковывая ее взгляд. В них с магической прозрачностью отражались звезды и ее собственное лицо. Мальчишка произнес мелодичное слово, которого она не поняла.
   Ченая отвела взгляд.
   - Мне это ничего не говорит, но звучит красиво.
   Шепот был едва слышен, так тихо она говорила. Лунный свет сверкал на пляшущих волнах. Под ногами покачивался и стонал пирс. Одна рука медленно потянулась к груди, и в ее засыпающий рассудок непрошено вторглась старая мечта.
   На серебряной ряби появился лик Саванкалы; его губы зашевелились, произнося ответ на третье желание...
   - Ты не бейсибка, - заговорил ребенок. - Ты не принадлежишь морю. Тогда почему ты так пристально смотришь на него?
   Видение оставило девушку, как и чарующий холодок. Она слабо улыбнулась.
   - Я никогда не видела море, - мягко ответила она, - но мы с ним старые друзья. Почти возлюбленные, - Ченая вздохнула. - Оно прекрасно, почти такое, как говорится о нем во всех рассказах.
   - Как и ты, - неожиданно ответил ребенок. - Что ты носишь в волосах?
   Ченая прикоснулась к обручу на лбу.
   - Украшение, - просто ответила она. - Оно несет знак моего бога.
   Мальчик склонился ближе, его рука поднялась к лицу девушки.
   - Можно потрогать? - спросил он. - Мои родители бедны.
   У нас нет ничего столь прекрасного. Оно блестит, когда на него падает свет.
   Ченая почувствовала, как пальцы ребенка прикоснулись к металлу около виска, затем мягко скользнули к изображению солнца.
   Перед ее глазами сверкнула, ослепив, бриллиантово-белая вспышка. Девушка упала назад, спиной на край причала, ее неудержимо потянуло вниз, в воду. Вдруг сильная рука подхватила Ченаю и помогла снова сесть.
   Если не считать отрывочных мелькающих образов, зрение вернулось. Мальчишка-бейсибец сидел рядом, держа ее обеими руками. У него во лбу ослепительно горела крошечная звезда, маленькое солнце, освещая водную гладь.
   Его уста зашевелились, но это не был прежний детский голос.
   - Дочь.
   Это было утверждение, ничего больше.
   Прижав руки к глазам, Ченая склонила голову в благоговейном ужасе.
   - Сияющий Отец! - выдохнула она, не в силах найти других слов. Горло у нее сжалось, дыхание перехватило.
   Его пальцы снова взяли ее руки, оторвали их от лица.
   - Не бойся меня, дочь моя, - его раскатистый голос наполнил ее уши и разум, пустив по телу волну дрожи. - Ты призывала меня сегодня вечером?
   Ченая прикусила губу, желая освободиться от его прикосновения и в то же время боясь отстраниться от него.
   - Я искала твоих жрецов, - дрожа, ответила она, - я искала прорицателей, знамений. Я даже не мечтала...
   - Один раз ты уже просила меня, - сказал бог. - И я пришел к тебе, чтобы вознаградить тебя.
   Ченая запиналась, не в силах посмотреть на него.
   - И я поклонялась тебе, молилась, но ни разу с тех пор...
   Бог мягко упрекнул ее:
   - Разве я не выказывал тебе больше предпочтения, чем остальным людям? Разве мои дары не были достаточно щедрыми?
   Тебе нужно что-то еще?
   Опустив голову, девушка разразилась слезами.
   - Нет, Отец мой. Прости меня. Я не хотела...
   Слова не давались ей. Безудержно дрожа, девушка взирала на всепроникающее сияние, в котором купались ее сжатые руки.
   - Я знаю, что ты хотела сказать, - заговорил Саванкала. - Ты призвала меня не ради себя, но ради того, которого мы оба любим. И я окажу ту небольшую помощь, что мне по силам.
   - Третий отряд коммандос, - воскликнула Ченая, смаргивая слезы, окрыленная тем, что на ее мольбы ответили. - Порази их, пока они не причинили вреда Кадакитису.
   Бог покачал головой; свечение на его лбу замерцало.
   - Я не могу, - сказал он. - Ты должна сама защитить последнего ранканского принца с помощью того искусства, что я дал тебе. Возможно, ты даже не увидишь лиц тех, кто замыслил недоброе. Но ты узнаешь час.
   Девушка попыталась возразить:
   - Но, Отец!..
   Его глаза глубоко впились в нее, бездонные и пугающие, чужие, как никогда прежде. Ченая зажмурилась, но это не помогло.
   Взгляд бога прожигал ее, проникая в самую душу. Девушка боялась заплакать, но губы ее дрожали.
   - Когда расколотая луна ляжет в песок, ты должна будешь драться, иначе твой маленький принц умрет и империя Рэнке угаснет навеки. - Он освободил ее руки и, подавшись вперед, погладил волосы, плечи, грудь девушки. Там, где он прикасался к ней, возникало чарующее свечение. - Прощай, дочь моя. Дважды я приходил к тебе. Ни один человек не может просить большего. Это была последняя встреча.
   Ченая открыла глаза, словно просыпаясь от долгого сна. Ребенок смотрел в сторону моря, болтая ногами в воде. Свечение больше не озаряло его лба, и вообще не было никаких признаков того, что произошло что-то необычное. Ченая дотронулась до руки мальчика, тот, обернувшись, улыбнулся и вновь обратил все внимание морю.
   - Оно необыкновенно прекрасно, не правда ли?
   Медленно вздохнув, Ченая протянула руку и взъерошила его волосы.
   - Да, необыкновенно.
   Девушка медленно поднялась на ноги, борясь со слабостью в - коленях:
   - Мне нужно выпить.
   Она свистнула. С верхушки ближайшей мачты ей ответил Рейк; расправив крылья, он скользнул вниз. Ченая подняла руку, и сокол уселся на нее.
   Ребенок-бейсибец изумленно вскрикнул и вскочил на ноги, раскрыв от восторга глаза.
   - Ты повелеваешь птицами! - выдавил он. - Ты богиня?
   Откинув голову, Ченая рассмеялась, и звук ее голоса разнесся далеко над волнами. Смеясь, она повернулась и ушла, оставив ребенка и его вопрос.
   ***
   Улицы извивались и петляли, как изголодавшаяся по кррфу змея. Падающий свет луны был скудным, и она с трудом находила себе дорогу. По этим улицам люди ходили более или менее свободно, но всегда по двое, по трое. Черные арки подъездов и переулков были полны внимательных глаз.
   По мере того как трепетное благоговение от разговора с богом проходило, Ченая начала успокаиваться. Поглаживая перья Рейка, она присматривалась к окружающему миру.
   Во время утреннего обхода она не заходила так далеко. Воздух был пропитан вонью помоев. Полным ходом текла невидимая жизнь: приглушенные шаги, открывающиеся и закрывающиеся двери, за которыми не горит свет, сдавленное хрипение из непроницаемых глубин переулков, бормотание, шепот.
   Ченая причмокнула, подзывая Рейка. Случайные прохожие, увидев сокола, тотчас отводили взгляд.
   Девушка поскользнулась на чем-то и пробормотала проклятье, почуяв отвратительный запах из-под ног. Рядом кто-то пронзительно хихикнул. Ченая наполовину вытащила меч из ножен и с силой бросила его обратно. Скрежет металла явился достаточным предостережением слепцу, не разглядевшему сокола. Хихиканье смолкло, настал ее черед рассмеяться низким хриплым смехом, от которого запершило в горле.
   Она полюбит Санктуарий. Ей вспомнились залитые солнцем арены Рэнке, сверкающий песок и ревущая публика, и убийство людей, не имевших никакой надежды на победу в противоборстве с ней. Это были хорошие воины, некоторые просто великолепные, доказательством тому служили ее шрамы. Но с ней им было не сравниться. Прежде чем искусно убить, Ченая устраивала зрителям представление и собирала награду.
   Но эта игра быстро наскучила ей.
   Здесь все будет по-другому - новая игра, новые правила.
   Санктуарий был ареной ночи и теней. Никакой поддержки толпы, никакого блеска оружия, фанфар и труб, никаких судей. Девушка улыбнулась этой мысли. Не к кому взывать о справедливости.
   - Дом, Рейк, - шепнула она соколу. - Ты чувствуешь это?
   Мы обрели дом.
   Она бродила по темным улицам Лабиринта, ни с кем не заговаривая, но пристально изучая встречных, оценивая их поведение всматриваясь им в глаза. Она умела прочесть всю правду в глазах людей - и всю ложь, о которой умалчивает язык. Ибо именно в глазах обитает душа.
   - Эй.., за несколько медяков, господин, вы купите себе райское наслаждение.
   Выступившая из мрака молоденькая девушка, распахнув плащ, показала свои сомнительные прелести.
   Ченая откинула капюшон достаточно для того, чтобы показать свои белокурые волосы.
   - Убирайся прочь, шлюха.
   Однако, сунув руку в кошелек, который носила на ремешке у шеи, швырнула в пыль несколько монет.
   - А теперь скажи-ка, где я могу найти выпивку и кое-какую информацию.
   Маленькая проститутка шарила в темноте, ища монеты.
   - Да будет вам ниспослано благословение Ильса, госпожа! - восторженно заявила она. - Выпивка? Вниз. Четвертая дверь.
   Видите лампу?
   Ченая направилась к тусклому светильнику; под ним отворилась и с шумом захлопнулась дверь. Две коренастые фигуры, закутанные в плащи, вышли на улицу, и ночь поглотила их.
   Фонарь освещал вывеску над входом. Девушка подняла брови.
   Каким бы мифическим ни был изображенный на ней зверь, такого с собой он все же сделать не мог. Ченая прислушалась к доносящимся из-за двери голосам и кивнула сама себе. Это не место для благородных господ. И дам, как предупреждал отец.
   - Вверх, - тихо сказала она Рейку.
   Крылья сокола выбили четкую дробь, птица поднялась в воздух и, сделав небольшой круг, устроилась на вывеске таверны.
   Сложив поводок и засунув его за пояс, Ченая рывком распахнула дверь.
   Разговоры смолкли, все взгляды обратились к ней. Девушка всмотрелась в задымленный полумрак, создаваемый коптящими светильниками, давно нуждающимися в чистке, и сальными свечами высоко под потолком. Изучила суровые подозрительные лица. Воздух был пропитан запахом вина, пива и грязных тел.
   - Это дверь, а не наблюдательная площадка, черт возьми! - крикнул хозяин, потрясая мясистым кулаком. - Заходи или проваливай!
   Ченая шагнула внутрь, скидывая с головы капюшон. Она тряхнула волосами, они сверкнули.
   Обзор неожиданно заслонило помятое лицо; в ее плечо вцепились пальцы.
   - Самое прелестное зрелище, какое я видел за последний месяц, - сказал мужчина, дыхнув перегаром. И подмигнул:
   - Милашка, ты не меня ищешь?
   Улыбнувшись самой милой своей улыбкой, Ченая положила руки ему на шею и сильно ударила коленом в промежность. Взорвавшись стоном, мужчина перегнулся пополам, прижимая руки к паху. Обрушив на челюсть удар затянутого в перчатку кулака, отправивший мужчину на пол, Ченая отступила в сторону. Когда он попробовал приподняться, она схватила его за шиворот и пояс и ударила головой о стену. Мужчина обмяк и больше не шевелился.
   - И вот так всегда, - сказала девушка, не обращаясь ни к кому конкретно. Театрально откинув назад волосы, она добавила в свой голос тоскливые нотки:
   - Порядочная женщина уже не может спокойно выпить.
   После этих слов она скинула плащ, позаботившись о том, чтобы все увидели меч и два кинжала. Похоже, больше никто не интересовался ею. Нахмурившись, Ченая подошла к стойке.
   - Кружку самого лучшего, - заказала она, ударяя по стойке монетой. Трактирщик, проворчав, смахнул монету и принес пиво.
   Когда он ставил перед ней кружку, Ченая заметила, что на правой руке у него не хватает большого пальца. Потягивая пиво, она вновь принялась разглядывать посетителей.
   Ее внимание сразу же привлекли три человека. Ченая напряглась. Третий отряд коммандос - она узнала форму. Эти люди или их товарищи убили императора и посадили на престол Терона - да будет проклято его имя! Подонки, даже отбросы общества сияют и сладостно пахнут в сравнении с ними.
   Ченая отставила кружку. Оценивая расстояние до троицы, она скользнула рукой к рукоятке меча. В этот миг чьи-то пальцы стиснули ей запястье.
   - Не надо, - прошептал на ухо голос. - У них повсюду друзья - никогда не знаешь, откуда может последовать удар ножом.
   Обернувшись, Ченая встретилась взглядом с самыми глубокими, самыми черными глазами, какие она когда-либо видела, под бровями столь густыми, что казалось, они смыкаются над носом.
   Длинные, почти женские ресницы казались накрашенными.
   Юноша производил странное, сурово-чарующее впечатление.
   - Какое тебе до этого дело? - вполголоса спросила Ченая, заметив, что хозяин прислушивается к раз говору.
   Черные глаза скользнули взглядом по ее телу.
   - Дело? - спросил он. - Дело немного подождет. Хочешь выпить?
   Девушка показала на свою кружку.
   - Я уже купила себе пива.
   Парень усмехнулся:
   - Тогда подсаживайся ко мне за столик, а я куплю еще.
   Настал ее черед оглядеть его. Похоже, они были одного возраста и примерно одного роста. Только Ченая была тяжелее на фунт-два. И все же в парне чувствовалась недюжинная сила, которую не могла скрыть его убогая туника.
   - Должно быть, ты хорошо владеешь ножом, - заметила девушка, указывая на несколько клинков, тут и там прикрепленных к его телу. Единственным ответом было скромное пожатие плечами.