Атеев Алексей Алексеевич. Бешеный

   Наводили порядок до самого вечера, но зато уж сделали это основательно. В чистом доме сразу стало уютно. Потом перекусили на улице и разлеглись на траве. Девицы закурили.
   Синеватый дым поднимался вверх, и Олег почему-то вспомнил Тихореченск. В первый раз в нем шевельнулась ностальгическая грусть. «И чего оттуда уехал? — подумал он. — Погнался за какими-то идиотскими приключениями. Существует ли вообще этот мифический дневник? А даже если и существует: что с ним делать?»
   — А может, никакого дневника и нет? — подумал он вслух.
   — Как это нет? — вскинулась Аделаидка. — Вы же сами рассказывали, что дух этого немца сообщил: дневник на даче?! Или не так?
   Настя молчала.
   — Допустим, дневник будет найден, — продолжал Олег, — а что с ним делать дальше?
   — Не знаю, — тихо сказала Настя. — Вообще, вся эта дурацкая затея нравится мне все меньше и меньше. Может, действительно плюнуть на все, сесть в электричку — и в Москву?
   — Быстро же вы сдались, — пренебрежительно заявила Аделаидка, — непонятно, чего ради мы тащились сюда, затевали всю эту чехарду. Уборкой я могла и дома заняться. Нет, надо искать! А найдем — разберемся, что с ним делать. Давайте начнем целенаправленные поиски, обшарим весь дом. Даже если его и нет, мы должны быть в этом уверены.
   Часа два они безрезультатно обшаривали все закоулки дома, тем временем стемнело. Ничего похожего на дневник не было обнаружено.
   — Завтра продолжим, — внезапно заявила Аделаидка, переводя дух, — а теперь нужно отдохнуть. Разведем костер, я прихватила бутылочку из папиных запасов… Олег! Ищи дрова.
   Скоро неподалеку от дома запылал небольшой костерок. Компания расположилась вокруг него, молча созерцая бегущее по поленьям пламя. Летняя ночь, наполненная запахом душистого табака и ночной фиалки, окружала их. Стрекотали в траве запоздалые кузнечики, на яблоне звенела одинокая цикада, вдалеке кто-то неумело играл на гармошке. От выпитого Олег чувствовал легкое, но приятное головокружение. Внезапно ему стало почему-то грустно, даже не грустно, а тоскливо. Так тоскливо, как бывало в его жизни еще очень редко. Он и сам не мог объяснить себе причину этой тоски. Все затеянное показалось вздорным и ненужным. И этот костер, и эти девицы, которых он едва знал. Зачем он здесь? Какая неведомая сила сорвала его с места и потащила за собой? Жажда приключений? Может быть. А может быть, чувство к Насте? Возможно, и это. Но чудилось Олегу за всей этой внешне такой захватывающей мишурой что-то огромное, темное и страшное, похожее на ворочающееся в зловонном болоте неведомое злобное чудовище. Костер догорел, коньяк был выпит, все начали зевать и, не сговариваясь, побрели спать.
   Олег улегся на старую железную койку, заскрипевшую под ним пружинами, и приготовился заснуть, но сон не приходил. Он прислушался к тому, как шуршали одеждой и укладывались девушки, и лениво размышлял, что хорошо, если бы ночью к нему пришла Настя или хотя бы Аделаидка. Тоска прошла, и на душе стало спокойно. Все снова было просто и ясно: завтра они продолжат поиски дневника, который, безусловно, будет найден, потом снова в Москву, а уж что будет дальше, Олег не пытался загадывать. Ему туманно рисовался роман с Настей, выход на каких-то высокопоставленных мерзавцев, сгубивших ее отца. Закономерная месть с помощью дневника… А потом? Олег задумался, что же будет потом. Размышления его становились все туманней, расплывались и меркли. Он засыпал.
   Внезапно он очнулся от дремы. Показалось, что раздался какой-то стук. Он прислушался. Все было тихо. «Почудилось», — решил он, но в эту минуту стук повторился. Стучали, казалось, по полу. Звук был негромкий, недостаточно отчетливый. Олег насчитал три удара «Может, мыши?» — подумал он.
   Снова раздались три удара. Стучали явно откуда-то снизу. И, конечно же, это были не мыши. Так четко и ритмично вряд ли мог стучать кто-нибудь, кроме человека. Олег приподнялся на локте и замер. Все было тихо. «Под полом, наверное, есть подвал, — догадался он. — Ну и что? Неужели кто-то забрался туда и теперь стучит. Но зачем?»
   Стук вновь повторился.
   — Олег, ты чего там шумишь? — раздался из соседней комнаты голос Аделаидки.
   Олег вскочил с кровати и бросился к ним.
   — Это не я, — нетвердым голосом проговорил он, — стучат откуда-то снизу.
   — Снизу? — сонно произнесла Настя. — А кто может стучать снизу? Там небольшой погреб и больше ничего. — Снова раздались три ритмичных удара.
   — А вдруг это… — Аделаидка не докончила, вскочила с кровати и прислушалась.
   — Кто? — спросил Олег.
   — Вдруг это пытаются наладить с нами контакт оттуда?
   — Откуда?
   — Ты правда такой тупой или притворяешься? — Аделаидка досадливо фыркнула. — Невидимые существа, скажем, дух того немца, кстати, череп мы так и не похоронили. Или сам хозяин дачи — Матвеев? Для чего? Экий ты непонятливый: наверное, хочет подсказать, где искать дневник. Пойдем туда.
   Они прошли в комнату, где раздавался стук.
   — Нужно включить свет и спуститься в погреб, — предложил Олег.
   — Ни в коем случае! — закричала Аделаидка. — Только не это!
   — Что же делать?
   — Давайте сядем и помолчим.
   Все послушно сели: девушки на стулья, Олег устроился на кровати. В домике установилась напряженная тишина. Олег сидел неподвижно, стараясь, чтобы кровать под ним не бренчала. Наконец ему надоела скованная поза, он пошевелился, и пружины немедленно запели.
   — Неужели нельзя потише?! — недовольно прошипела Аделаидка, Все снова замерли. Но стук не повторялся. Так просидели, может быть, с полчаса. Первой не выдержала Настя.
   — Долго еще? — осторожно спросила она подругу. — Я спать хочу.
   Аделаидка молчала и напряженно прислушивалась к малейшим шумам, однако все было тихо.
   — Да ну вас! — Настя решительно поднялась и пошла в соседнюю комнату. Олег переменил позу и лег на кровать. Одна только Аделаидка продолжала сидеть на стуле.
   — Ложись, Ада, — позвала из соседней комнаты Настя. Та неохотно поднялась. В эту минуту снова раздался резкий отчетливый стук. Казалось, удары стали сильнее.
   На ночном небе светила луна, и в ее свете Олегу было хорошо видно, как Аделаидка замерла, словно охотничья собака, делающая стойку на дичь. Полуголая ведьмочка застыла в странной позе, и Олег не сдержался и хихикнул.
   Аделаидка поднесла палец ко рту и чуть слышно шикнула.
   — Иди сюда, — поманила она Олега в соседнюю комнату. — Ну, что делать будем? — тихо спросила она, когда Олег прошел за ней.
   Тот совершенно не знал, как поступают в подобных случаях.
   — Надо попробовать установить с ним контакт, — заявила Аделаидка.
   — Каким образом?
   — Будем задавать вопросы, только надо вести себя очень почтительно, чтобы не обидеть духа.
   — Поэтому надень, пожалуйста, джинсы, — с легкой иронией сказала Настя, — а то выведешь духа из себя, если будешь общаться с ним в неглиже.
   — А ну тебя, — недовольно сказала Аделаидка, — не можешь даже в столь серьезную минуту без своих дурацких острот. Олег! Нужно начинать. Как только он еще раз застучит, я начну задавать вопросы. — Они на цыпочках прошли в комнату, где раздавался стук, Аделаидка села, Олег же остался стоять, прислонившись к стене. Какое-то время сохранялась тишина, и Олег уже решил, что все кончилось. Наконец стук раздался вновь.
   — Ты хочешь вступить с нами в контакт? — замогильным голосом произнесла Аделаидка. — Если да, то стукни два раза.
   Прозвучали два удара. Олег от изумления приоткрыл рот. Аделаидка в восторге крепко схватила его за руку, и он вздрогнул от неожиданности.
   — Кто ты? Немецкий солдат? Было тихо.
   — Ты бывший хозяин этой дачи? Снова тишина.
   — Так кто же ты?
   В ответ раздались беспорядочные удары.
   — Не желает отвечать, — заключила Аделаидка. — Почему ты не хочешь отвечать? — вновь спросила она. — Тебе не разрешают?
   Раздалось два удара.
   — Кто?
   В ответ снова раздался беспорядочный стук. Аделаидка удовлетворенно закачала головой: мол, все ясно. Она помедлила, видимо, обдумывая вопрос, потом вновь спросила:
   — Тебя послали раскрыть нам какую-то тайну? Стукнуло два раза.
   — Может быть, указать место, где находится дневник?
   Стук повторился.
   Аделаидка ткнула пальцем безмолвного Олега.
   — Где же он, в этой комнате?
   Тишина.
   — В следующей? Вновь тишина.
   — Он где-нибудь вне дома? Ни звука.
   — Он в доме? Удары повторились.
   — На чердаке?
   Они напряженно прислушались, но все было тихо.
   — В погребе? Раздалось два удара.
   Аделаидка подпрыгнула от восторга.
   — Что следует сделать с дневником? — неожиданно спросила она.
   Олег удивился вопросу. Он и сам размышлял, что надо предпринять, когда дневник будет найден. Но в данный момент он хотел спросить у того, кто с ним общается, совсем о другом. Например, выяснить, почему тот не желает открыть тайну своей личности.
   — Его нужно отдать в следственные органы? — гнула свое Аделаидка.
   Своим молчанием некто дал понять, что этого делать не следует.
   — Вернуть родственникам? Тишина сохранялась.
   — Следует ли его вообще как-то использовать?
   И вновь молчание.
   — Может быть, дневник нужно уничтожить?
   В ответ раздайся знакомый стук.
   Аделаидка недоуменно пожала плечами. Привлеченная всем происходящим, в комнате появилась Настя. Олег хорошо различал ее силуэт и поблескивающие в лунном свете глаза.
   — Спроси его, зачем уничтожать дневник?
   — Зачем уничтожать дневник? — громко спросила Аделаидка. — Может быть, из-за него кому-нибудь угрожает опасность?
   Стук подтвердил правильность предположения.
   — Кому-нибудь из нас? Снова два удара.
   — Мне? Молчание.
   — Насте? Опять молчание.
   — Неужели Олегу? Два удара.
   — Что с ним может произойти? Неприятности по службе?
   Олег внутренне напрягся, ожидая ответа.
   — Лишение свободы?
   «Эк она хватила!» — тоскливо подумал он, на минуту представив крохотную палату в Монастыре, где он пребывал в заточении.
   — Он может погибнуть?
   Утвердительные удары заставили Олега похолодеть. Тягостная тишина повисла в комнате.
   — Что с ним случится, его убьют?
   Олег прислушивался к малейшему шороху. Аделаидка стала перечислять многочисленные возможности умерщвления. Но удары по-прежнему не раздавались.
   — Ты продолжаешь с нами контакт? — наконец спросила она сразу после того, как предположила, что причиной смерти может стать пожар.
   Тишина подтвердила, что некто общение прекратил. Аделаидка повторила вопрос.
   — Все! — заключила Настя. — Контакт прервался. Твои глупые вопросы ему надоели.
   — Почему это глупые? — обиделась Адела-идка.
   — Ну как же?! Ты спрашивала: не повесят ли, не поразит ли током? Поинтересовалась бы: не сожрет ли его акула?
   — Как бы там ни было, — заявила Аделаидка, — а место, где находится дневник, мы выяснили. Можно хоть сейчас лезть в погреб и искать.
   — Вы как хотите, а я в погреб не полезу, — заявила Настя. — Мне и в доме-то оставаться не хочется. Пойду-ка я на улицу, снова разведу костер, ночь как-нибудь скоротаю, а вы можете продолжать общаться с духами. — Она оделась и вышла во двор. Немного помедлив, следом за ней туда же молча отправилась Аделаидка.
   «Значит, обладание дневником грозит гибелью, — размышлял Олег, — интересно, почему? Не потому ли, что сведения, в нем содержащиеся, представляют для кого-то угрозу? Хотя почему для кого-то? В нем наверняка названы фамилии. Начать поиски прямо сейчас?» Он покосился на крышку погреба. Но в темноте вряд ли что найдешь. Нет. Лучше дождаться утра.
   У костра было тихо. Девушки лежали на вытащенных из дома матрацах. Настя, казалось, спала. Аделаидка задумчиво смотрела на огонь. На востоке начинало понемногу светлеть. Снизу от реки наползал утренний туман. Вдалеке прокричала какая-то ночная птица. Олег подстелил старое пальто и тоже улегся. Спать как будто не хотелось, но голова после всего произошедшего соображала плохо. Она была наполнена обрывками бессвязных мыслей, слышались непонятно чьи отдаленные голоса, сливавшиеся в неясный гул, все это дополнялось, словно барабанной дробью, отчетливым стуком, идущим неизвестно откуда. Олег закрыл глаза и тут же отключился.
   Проснулся оттого, что какая-то пестрая птаха села на нижнюю ветку яблони, под которой он лежал, и громко запела. Он приподнялся и огляделся. Девушек рядом не было, но из распахнутой двери дома доносились голоса. Утро вот-вот должно было перейти в день. Олег тряхнул головой. После сна она была тяжелой, и он решил сходить на речку искупаться. Он долго плескался и плавал, пока не почувствовал себя намного лучше. Но настроение оставалось довольно мерзким.
   Его не покидала мысль, что произошедшее в доме, да и не только в доме, — тщательно отрепетированный спектакль. Все шло без сучка без задоринки, но совершенно не имело смысла. Абсурдность ситуации была очевидна. Но ведь эта абсурдность возникла не вчера и не позавчера. «А когда? — задал он себе вопрос и сам же ответил на него: — Значительно раньше — в Тихоре-ченске, еще со времени первой встречи с прорицателем». Именно тогда все и началось. Он по собственной воле был втянут в круговорот событий, совершенно лишенных смысла. А по своей ли? Он даже приостановился от неожиданности. Ему показалось: на мгновение приоткрылся смысл всего происходящего. Но это чувство тут же исчезло. «Нужно найти дневник, — решил он, — отдать его Насте, а потом поехать домой. И достаточно приключений!»
   «А разве тебе так уж плохо? — спросил внутренний голос. — Чего ты разводишь слюни? Неясно, видите ли, что происходит. Лови момент, не упусти шанс». — «Какой шанс?» — мысленно произнес Олег.
   — А вот и наш герой, — неожиданно услышал он. Навстречу, по-видимому, тоже намереваясь купаться, шли девушки.
   Настя довольно хмуро взглянула на Олега, а Аделаидка приветственно взмахнула полотенцем и насмешливо произнесла:
   — Не пора ли на поиски, дорогой следопыт? Мне порядком надоела сельская идиллия, к тому же утром комары особенно злы. Я очень надеюсь на вас.
   Криво усмехнувшись, Олег пошел к дому.
   Наскоро перекусив, он вошел в дом и откинул крышку погреба. Перед ним зияла черная дыра, видимо, таившая в себе загадочный дневник.
   «Без фонарика не обойтись, — понял Олег, — но где его взять?» Он вспомнил, что видел в одной из комнат керосиновую лампу. Вскоре, светя лампой, он заглянул в подполье. Тусклый свет едва осветил подземелье, но его хватило, чтобы увидеть, что здесь неглубоко. Поставив лампу на край творила, Олег спрыгнул вниз. И вновь, с лампой в руках, он осмотрелся. Это было совершенно пустое небольшое квадратное помещение, только в углу, на полу, лежали какие-то тряпки, как оказалось, старые мешки. Ни в мешках, ни под ними ничего не было. Олег присел на корточки и задумался, куда здесь можно спрятать дневник. Скорее всего закопать. Он стал внимательно смотреть под ноги. Никаких следов не обнаружилось. «Конечно, прошло несколько лет, — размышлял Олег, — но сюда вряд ли кто спускался, хотя, с другой стороны, он мог уничтожить все следы». Олег поднес лампу к самому полу и тщательно стал обследовать его. Света явно не хватало. Внезапно в самом углу он обнаружил чуть заметный след от обуви. Похоже на отпечаток спортивных кедов. Может, где-то здесь и закопан дневник? Он снова вылез из погреба, нашел лопату и ржавый металлический стержень, служивший для подвязки помидоров. То, что надо! Вновь спустившись в погреб, Олег стал тыкать стержнем в жесткий глинистый пол. Штырь с трудом проникал на несколько сантиметров в глубину. Наконец после нескольких тщетных попыток стержень уперся во что-то твердое. Олег несколько раз копнул лопатой и обнаружил, что это всего-навсего кирпич. Он снова продолжил свое занятие. Наконец весь пол был прощупан. Ничего! «Значит, где-то в стенах», — решил Олег. Он стал внимательно осматривать стены, ища какие-нибудь следы. Одна из стен погреба выглядела чуть-чуть иначе, чем остальные. Олег стукнул по ней лопатой. Раздался глухой звук. Он присмотрелся и обнаружил, что стена эта состоит из деревянных досок, обмазанных сверху глиной. Это уже кое-что. Он снова поднялся наверх и принес лом и топор. Доски со скрежетом подались, и лампа осветила нечто вроде узкого хода, ведущего во тьму. Становилось все интересней. Стены хода были выложены старым кирпичом. Похоже, ход был довольно древним.
   — Эй, кладоискатель! — донеслось сверху. — Ну, как успехи?
   — Нашел кое-что! — ответил Олег.
   — Дневник?! — разом воскликнули обе.
   — Пока нет, — отозвался Олег, — тут какой-то подземный ход. Света маловато.
   — Так есть же переносная электрическая лампа на длинном проводе, — сообщила Настя, — сейчас я ее подключу.
   Лампа, вернее, фонарь оказался как нельзя кстати. Провод был очень длинный. Освещая себе дорогу, Олег двинулся вперед. Ход скоро кончился, и Олег вышел в небольшую комнату с низким кирпичным сводом. Поводив вокруг фонарем, он увидел в углу металлический ящик с крышкой. Под крышкой на дне обнаружилась завернутая в полиэтилен книга.
   «Дневник», — понял он. Развернув полиэтилен, Олег раскрыл дневник. Похоже, он не ошибся. Фамилии, даты, какие-то схемы… Но сейчас было не время читать. Снова завернув дневник, Олег посветил фонарем по стенам. В нем проснулся историк. Интересно, что это за помещение? Луч фонаря уперся в небольшую железную дверь. Он попытался открыть ее, но ничего не получилось. Сколько Олег ни напирал плечом, дверь не сдвинулась ни на сантиметр. Похоже, была закрыта с той стороны на засов. Посветив под ноги, Олег снова заметил отпечатки кедов. Похоже, они были совсем свежими. «А может быть, в таком месте следы выглядят свежими годами, десятилетиями? — подумал Олег. — Хотя… А что, если сегодня ночью сюда проник кто-то и прикинулся духом? Но ведь тогда он должен был слышать наши голоса». Олег вернулся в погреб.
   — Нашел? — спросили сверху.
   — Нашел, — отозвался Олег.
   Девицы разразились радостными криками.
   — Давай его сюда, — попросила Настя. Она быстро раскрыла дневник и взволнованно сообщила:
   — Почерк отца!
   — Закройте-ка на минутку крышку погреба, — попросил Олег.
   — Зачем? — удивилась Аделаидка.
   — Хочу проделать один эксперимент. Крышка затворилась, Олег взял лопату и три раза стукнул в потолок.
   — Похоже на ночной стук? — спросил он, когда крышку снова открыли.
   — Похоже, — отозвалась Аделаидка, — но только слишком громко.
   Олег попросил снова закрыть погреб и прошел в ход. Он опять стукнул три раза в деревянную стенку погреба.
   — Сейчас сходство больше, — сообщила Аделаидка, приоткрыв люк.
   — Закрой его и скажи что-нибудь.
   Голос девушки хотя и звучал довольно приглушенно, но в общем-то был слышен.
   «Интересно, — подумал Олег. — Кто-то, знающий об этом подземелье, вполне мог проникнуть через запертую сейчас дверь и, не ломая стенку погреба, прекрасно слышал, о чем мы говорим. Он вполне мог изображать духа». Олег еще раз присмотрелся к следам. Они показались ему совсем свежими. Но ведь в таком случае он не мог не заметить ящика с дневником. Все это в высшей степени странно! Выходит, что дневник просто подбросили. Но Настя говорит, что это почерк ее отца?! Все еще больше становится непонятным. Зачем подбрасывать дневник, разыгрывая всю эту комедию? Вовлечены ли в нее девушки? Скорее всего да — уж больно гладко все прошло. Даже фонарь на длинном шнуре нашелся. Стоп! Именно фонаря теоретически быть не должно. Ведь с его помощью легко обнаружить следы. Значит, они, во всяком случае Настя, ничего не знают. А может быть, ему показалось? И такое возможно. Интересно, куда ведет железная дверь?
   — Вылезай, — услышал он сверху голос Аделаидки, — сокровища найдены, пора их делить.
   Олег выбрался из погреба.
   — Там какой-то подземный ход, — сказал он, обращаясь к Насте. Но та, казалось, не слышала. Она читала дневник отца, и по лицу ее текли слезы. Олег устыдился своих недавних подозрений. Он вышел из дома и попытался сориентироваться, куда мог вести подземный ход. Метрах в ста пятидесяти от дачи виднелось полуразрушенное строение, видимо, некогда бывшее церковью. Возможно, ход ведет туда? Олег пошел к строению. Это и правда некогда была церковь, но теперь на ее месте осталась только груда развалин. Олег походил между кучами битого кирпича. Не похоже, чтобы люди часто посещали это место. Среди зарослей шиповника и акации виднелись еще какие-то груды камня, но пробраться туда не представлялось никакой возможности. Он вернулся на дачу. Настя внешне успокоилась и теперь собирала вещи, готовясь к обратной дороге.
   — Ты где лазил? — полюбопытствовала Аделаид ка.
   — Ходил к развалинам, — объяснил Олег, — хотел выяснить, не туда ли ведет подземный ход. Кстати, тебе неизвестно его происхождение? — обратился он к Насте.
   — Отец как-то рассказывал, что на месте нашей дачи находилась усадьба какого-то помещика, — равнодушно сообщила Настя, — и про подземный ход он рассказывал, и про комнату с железной дверью… Но он заделал ход.
   — Понятно, — сказал Олег. Он снова не знал, что и подумать. Неужели искусный розыгрыш? Но слезы?! Уж больно все естественно выглядит. Да и с подземным ходом, оказывается, очень просто.
   — А можно мне посмотреть дневник? — нерешительно попросил он.
   Настя молча протянула ему довольно большой толстый блокнот. Почерк прорицателя был мелким, но четким и разборчивым. Прочитать записи в несколько минут оказалось невозможно, и Олег стал их просто просматривать. Кое-что ему было знакомо из рассказов прорицателя, о других вещах он узнавал впервые. Много места в дневнике отводилось «бриллиантовому делу». Олег вчитался и понял, что эти записи действительно представляют кое для кого смертельную угрозу. Все основные вехи дела были перенесены на страницы дневника. Мелькали названия городов, фамилии, адреса, подпольные явки…
   — Поторапливайся, — прервала его чтение Аделаидка, — нужно успеть на электричку.
   Олег вернул дневник Насте, которая спрятала его в спортивную сумку.
   Через некоторое время они ехали в почти пустой электричке в Москву.
   Было четыре часа дня, когда Олег переступил порог знакомой квартиры. В комнатах было полутемно и прохладно.
   — Надо перекусить, — заявила жизнерадостная хозяйка. Настя безучастно кивнула. Казалось, какие-то тяжелые мысли угнетали ее. Она достала из сумки дневник и некоторое время вертела его в руках, точно не зная, что с ним делать. Олег выжидательно смотрел на нее.
   — Ну и как же, по-твоему, с ним поступить? — спросила Настя, кивая на дневник.
   Олег пожал плечами.
   — Ты хозяйка, тебе и решать…
   — Сжечь его надо, — предложила Аделаидка. — Ведь нам на даче ясно дали понять, что, если дневник не будет уничтожен, Олегу грозит опасность.
   — Какая ты быстрая, сжечь! Это выходит, что отец так и останется неотмщенным. Нет уж! Я своего добьюсь. Кое-кто очень пожалеет, что разрушил нашу семью, уничтожил отца, исковеркал жизнь матери.
   — А я думаю, все же лучше сжечь, — настойчиво повторила Аделаидка, — и лучше прямо сейчас.
   Настя открыла рот, собираясь что-то возразить, но в эту минуту в прихожей раздался звонок. Звонили долго и настойчиво.
   — Кто бы это мог быть? — удивилась Аделаидка. — Я не жду гостей. — Звонок повторился. — Не пойду открывать, — раздраженно сказала Аделаидка. — Пусть думают, что никого нет дома.
   — Лифтерша видела, как мы поднимались, — заметила Настя, — так что лучше открыть.
   Аделаидка, шаркая тапочками, поплелась в прихожую. Вскоре оттуда послышался ее недовольный голос, перебиваемый незнакомыми мужскими голосами. Слов нельзя было разобрать, но по интонациям Олег понял, что грядет какая-то неприятность.
   Настя тревожно оглянулась на дверь и схватила со стола дневник. Она лихорадочно шарила глазами по комнате, видимо, ища, куда бы его спрятать. Олег испуганно наблюдал за ней, не зная, что предпринять.
   «Чего она так суетится, — недоуменно думал он, — ведь даже не знает, кто пришел?»
   Тональность голосов в прихожей между тем непрерывно повышалась. Она уже переросла в крик. Не найдя подходящего места, Настя задрала футболку, засунула дневник за пояс джинсов, а сверху быстро накинула Аделаидину распашонку.
   В этот момент в комнату вошли, нет, скорее ввалились двое мужчин средних лет. Вид у них был слегка помятый. Следом влетела Аделаидка. Ее халат был полурасстегнут, волосы всклокочены, на лице горел румянец. Чувствовалось, что она уже выдержала с незнакомцами первый бой.
   — Ага, вот и они! — удовлетворенно произнес один из вошедших.
   — Убирайтесь отсюда! — завопила Аделаидка. — По какому праву вы без спроса вторгаетесь в мой дом?
   — Итак, граждане, — не обращая внимания на вопли, сказал другой мужчина, — мы пришли по вашу душу.
   — Кто вы такие? — настороженно произнес Олег. Вместо ответа человек достал из кармана красное удостоверение и сунул ему под нос.
   «Комитет государственной безопасности», — прочитал Олег и похолодел.
   — Нам стало известно, — официальным тоном начал человек, предъявивший удостоверение, — что вы нелегально завладели документами, представляющими государственную тайну. Проще говоря, в ваше распоряжение попал личный дневник Матвеева, который в свое время обвинялся в разглашении государственной тайны.