Аттанасио Альфред Анджело. Пожиратель тени

   Когда Джиоти нашла Бульдога, он стоял спиной к охваченным кипучей деятельностью комнатам, одетый в изысканную пелерину с амулетами, как подобает преуспевающему бизнесмену. Сперва он не заметил ее, неотрывно глядя на заводы, громоздящиеся на морских обрывах и постоянно изрыгающие пелену вездесущего дыма на нищие приморские улочки, где когда-то он сам жил — точнее, выживал.
   — Честная жизнь сделала тебя невнимательным, Бульдог, — сказала ему Джиоти с теплотой в голосе.
   Бульдог резко повернулся к ней, и клыки его оскалились в радостной улыбке.
   — Маркграфиня! Я не ожидал вас видеть до торговой конференции в Моодруне, в следующем сезоне… — Он заметил тревогу на ее лице и замолчал.
   — Риису нужна твоя помощь… — начала она. Большая рука Бульдога взяла ее за локоть и провела в кабинет, увешанный нитками камней с заглушающими амулетами и большими веревочными узлами, соединяющими медные листы талисманов молчания. Они сели на круглую скамью лицом друг к другу в середине покрытой ковром комнаты, и Джиоти рассказала ему о призраке Лары и о грядущем пришествии Пожирателя Теней.
   — Если предположить, что Риису это не привиделось, и он говорит правду, когда должны прибыть эти эмиссары с Края Мира? — спросил Бульдог, зловеще блеснув глазами, озлобленный даже мыслью об угрозе своему бывшему напарнику по воровству.
   — Эфирный корабль должен причалить к небесной гавани сегодня утром. — Джиоти наклонилась и положила руку на мохнатую лапу. — Я решила, что мы должны поверить Риису — ради него самого. Потому что если он прав, то все это может быть весьма опасно. Я привезла с собой отряд охраны, но надо постараться не пускать в ход чармострелы, если удастся. Риис говорит, что призрак сообщил ему, будто это создание может уничтожать живые существа. Если ты предпочтешь оказаться отсюда подальше, я тебя пойму.
   Янтарные глаза Бульдога не моргнули.
   — Чем я могу помочь?
   Она улыбнулась и благодарно стиснула его толстую лапу.
   — Ты знаешь Заксар куда лучше меня. Я была бы рада, если бы ты был поблизости, когда я с моим отрядом взойду на борт «Звезды удачи».
   Бульдог охотно согласился и, бросив дневные дела на управляющего, немедленно направился вместе с Джиоти к небесному причалу. В аэромобиле, в котором Джиоти прилетела в Заксар из Арвар Одола, Бульдог наклонился к ней, принял заговорщицкий вид и сказал:
   — Теперь вы должны мне все рассказать. Она красива? Теперь, увидев Лару, вы сами можете судить — имело ли смысл Риису бросаться за ней сюда с самого Темного Берега?
   — Прежде всего, я сама ее не видела. Но если ты спрашиваешь, ревную ли я — то нет.
   Она холодно оглянулась на Бульдога через плечо и подняла машину с крыши стеклянной башни «Шахт Бульдога».
   Джиоти рванула с места так резко, что мохнатое лицо Бульдога прижало к окну машины, и почти вертикальный город отчаянно наклонился внизу.
   — Верю, верю! — прохрипел он. — Я только полюбопытствовал…
   — А что это там, Бульдог — дым? — Джиоти перевела машину на медленный набор высоты и показала на зеленое пламя, изрыгающее оранжевый дым. Он вырывался из скопления складов, где и без того загрязняли воздух кузницы и очистные фабрики. — Это пламя Чарма!
   Бульдогу не часто приходилось видеть огонь Чарма — зеленое пламя, вырывающееся при взрыве концентрированного Чарма, но он знал, что это означает опасность еще большего взрыва всех этих сараев и складов, где заводы хранят чармоносные и взрывоопасные материалы.
   — Давайте уходить, и выясним, что сталось с отрядом охраны.
   Джиоти попыталась найти по амулету связи хоть какой-нибудь осмысленный сигнал, но слышался только треск помех.
   — Пламя Чарма забивает связь. — Она повернула машину в сторону оранжевого столба дыма.
   — Эй, не туда! — завопил Бульдог. — Весь квартал может взлететь на воздух!
   Машина скользнула сквозь фабричные дымы, и в глазах Чарма на панели управления показались лежащие внизу улицы. Какой-то промышленный склад взорвался, оставив на своем месте дыру. Оттуда вылезали низенькие белые создания с сегментированными телами, в пятнистых кусках брони и с амулетами на перевязи, которые наводнили улочки между складами. Охранники стреляли по ним с крыш и нескольких убили, но не очень много. Безволосые гуманоиды смели охрану заводов и завладели чармострелами. Между складами плясали языки зеленого пламени.
   — Великая Богиня, что это за твари? — спросила Джиоти придушенным от испуга голосом. Тут она вспомнила, что говорила Лара о краже Ожерелья Душ. — Драконова кровь, это же гномы!
   — Улетай! — бешено завопил Бульдог и схватился за штурвал.
   Машина нырнула и резко пошла вверх, когда человеко-зверь дернул ручку управления на себя.
   Тени кабины окрасила зеленая вспышка. Через секунду дошла ударная волна, и аэромобиль стало швырять из стороны в сторону.
   Джиоти повела его прочь от ревущего зеленого огня, отороченного черной копотью. Выброшенный взрывом гравий застучал по корпусу.
   Выйдя из вихря и закладывая широкий вираж, Джиоти увидела, что склады внизу исчезли. Весь обрыв, где теснились строения, свалился на расположенную ниже террасу. Выли заводские сирены, пожарные и полиция лезли по ближайшим лебедочным лифтам, спеша за помощью на другие уровни. Огромный дирижабль с водой пробивался через бурлящие облака.
   — Да, это были гномы, — согласился Бульдог после долгого молчания. Он сидел, прижавшись лицом к окну, выискивая глазами карликовых воинов и не находя ни одного. — Я однажды видел пьяного гнома, когда был мальчишкой. Они живут на Краю Мира и занимаются…
   Где-то в машине раздался грохот и стал нарастать, переходя в визг.
   — Осколки попали в двигатели, — поняла Джиоти, когда штурвал задергался у нее в руках.
   Два взрыва подряд сотрясли машину, стены расплылись в вибрации, и Бульдог жалобно заскулил.
   Джиоти отрубила двигатель, и вибрация прекратилась. Джиоти отдала штурвал, опуская нос.
   — Спускаемся, Пес. Свернись в клубок и расслабься. Чармовая рессора погасит удар почти полностью.
   Бульдог спрятал голову между колен.
   — Только не в море! — захныкал он. — Я плавать не умею!
   Машина провалилась в воздушную яму, и смог унесло прочь. Внизу открылись заводы с остроконечными крышами и дымовыми трубами, плотно набитыми в ниши обрывов. Вставший на дыбы пейзаж скал и рассыпанных кирпичей метнулся навстречу, и машина заскользила сквозь едкие дымы удушающего чармового огня.
   Быстро выговаривая слова, Джиоти послала аварийное сообщение небесному причалу. Помехи горящего Чарма забивали ее сообщение и стали трещать еще громче, когда разбитые каменные здания метнулись навстречу.
   Удар разорвал машину на части. Панели отлетели, корпус разметало вздыбленными рельсами и брызгами двигателей. Освобожденная кабина подпрыгнула и перенесла летающих от стены к стене пассажиров через полосу битого камня. Затем она остановилась, замедляя свое вращение, посреди разрезанного пополам завода, где торчали в воздухе лестницы, перекрученные трубы, а за рухнувшими стенами все еще дымили и плевались огнем литейные.
   Крыша кабины откинулась, и Джиоти помогла оглушенному Бульдогу выбраться на склон, усыпанный булыжниками.
   Наверху сквозь разрывы клубов дыма виднелись заводские ярусы Заксара, а вниз уходили крыши — до самых доков. Но и вверх, и вниз простиралось разрушение.
   Бульдог, не оправившийся от головокружения, не заметил слабого движения в стороне, но Джиоти схватила его за руку и дернула.
   — Ложись, быстро!
   Он пригнулся вместе с Джиоти за перевернутым обломком каменной кладки и, выглянув, увидел сквозь стелющийся дым шагающих гномов. Они размахивали огромными топорами и короткими пиками, и грубо сегментированные тела двигались с неожиданной легкостью, хотя были обременены тяжелыми связками и пластинами амулетов. Металлические шлемы блестели как жвалы насекомых, виднелись блестящие морды с разрывами ртов и красными бусинками глаз без век.
   Джиоти сняла с куртки амулет связи и попыталась позвать на помощь. Из коммуникатора трещали только помехи, грохот горящего Чарма из-под обрушенных зданий, и она отключила его.
   — Придется выбираться самим, Пес.
   Чтобы уклониться от встречи с отрядом гномов, они отползли назад, мимо поваленного каменного контрфорса, в дыру, которая под ним обнажилась. В этот миг взорвался двигатель поврежденного аэромобиля. Хотя грохот был приглушен каменной толщей булыжников, гром загремел над обрывами, отвлекая гномов. Они свернули в сторону и пошли выяснять, что это за взрыв.
   Бульдог воспользовался моментом, чтобы вылезти из дыры и попытаться найти выход из дымящейся ямы, но Джиоти тихо окликнула его:
   — Пес! — В ее шепоте была тревога.
   Он тут же оказался опять в дыре, рядом с Джиоти, и сразу увидел, почему она его звала. Схватив ее за плечи, он потянул ее назад, вглубь, под старые плиты вздыбленной мостовой.
   Сквозь сотовую решетку прутьев фундамента и переплетения оборванных кабелей было видно, как из обрыва вылезают орды гномов. В темноте их тела светились зеленью, и они неуверенно шли вперед, явно ослепленные светом внешнего мира.
   — Они нас не видят, — заметила Джиоти и полезла глубже в шахту, где ствол расширялся и можно было стоять.
   Бульдог скрипнул зубами от такой безрассудной смелости и, пригнувшись, полез за ней.
   Близко — так что можно было забросить камнем — зеленовато блестел ровный поток гномов среди теней подземелья. Джиоти с помощью глаз Чарма ориентировалась в темноте. Двигаясь параллельно потоку гномов, она уходила глубже в подземелье. Впереди зиял грот в обрамлении сталагмитов, и там гномы выходили через трещину.
   — Это, наверное, чармовый туннель, — сказала Джиоти через плечо съежившемуся у нее за спиной Бульдогу. Он уставился на свои амулеты вылезающими из орбит глазами.
   — У меня… мои глаза Чарма показывают, что они выступают из ниоткуда! — заикаясь, прошептал Бульдог.
   — Это только так кажется. — Джиоти вытянула из сумочки прядь колдовской проволоки и стала ловко связывать амулеты. — Они приходят из другой страны Чарма. Если хочешь увидеть, откуда, привяжи глаз Чарма к крысиной звезде. А потом смотри.
   Через усиленный глаз Чарма, который она соорудила, грот предстал тем, чем был — порогом, за которым начинался коридор, разветвляющийся ульями туннелей. В некоторых кишели гномы, и они шли оттуда, куда глаз Чарма не доставал.
   Бульдог присоединил к модифицированному глазу Чарма несколько мелких трапеций наговорных камней и стал слушать. Сквозь испуганный стук собственного сердца и бьющийся пульс Джиоти он хотел услышать жизненную силу гномов. Он уловил звуки медленного течения их крови, черепашьей плазмы, циркулирующей внутри толстых тел. Прислушавшись внимательнее, он различил родовую речь гномов. Она не очень отличалась от его собственной родовой речи — гармония восприятия и мысли. Но в их речи не было отличий. Их мысли казались застывшими: стена из льда, а в середине — образ груды драгоценностей размером с палец, скрепленных золотом и играющих радугой.
   — Ожерелье Душ! — ахнула Джиоти.
   — Тише! Слушай!
   Бульдог прижал когтистый палец к уху, слушая, как что-то огромное вдыхает в них жизнь откуда-то извне.
   — Я слышу это! — жарко шепнула Джиоти, теснее прижимаясь к измененному глазу Чарма в руке Бульдога. Это был пепельный голос, речитатив команд их создателя. — Даппи Хоб!
   Серый голос почитателя дьявола, который превратил червей в гномов и дал им форму, вещал с Темного Берега и каким-то образом направлял сейчас их шествие. Они шли в унисон, как один разум, как воля своего изгнанного хозяина. В каждом из них горела его магия, как укол боли в сердце, который заставлял их повиноваться.
   — Владыка, низложенный ими, снова властвует над ними, — чуть слышно произнесла Джиоти, словно в трансе. — Он шлет их сюда с Края Мира. Зачем?
   Бульдог выдернул колдовскую проволоку, и чармовое восприятие прервалось.
   — Нельзя, чтобы почитатель дьявола нас услышал. Джиоти вцепилась в жезлы силы, вшитые в куртку, и выпустила чуть больше Чарма, чтобы успокоиться после того, чему они были свидетелями.
   — Я думала, что Даппи Хоб — просто детская страшилка.
   — Еще недавно то же думали о змеедемонах. — Бульдог похлопал по крысиным звездам на ленте шляпы у себя под мохнатой гривой. — Поразмысли об этом. Может быть, не просто совпадение, что после волны змеедемонов является самый злой из чародеев.
   — Надо унести отсюда этот глаз Чарма и показать его другим. — Торопливыми пальцами Джиоти сунула в карман глаз Чарма, который смотрел сквозь миры. — Властелин Тьмы был всего лишь лазутчиком!
   Бульдог вытащил из-под пелерины тупоносый чармострел и направил в сторону грота.
   — Давай прикроем эту крысиную дыру.
   — Нет! — Джиоти схватила его за руку. — Может рухнуть еще кусок города, и тогда…
   От ее прикосновения чармострел сработал. Синяя молния ударила в зубастый потолок, обломки известняка упали как копья и наковальни. Гномы взвыли и заметались, сбивая друг друга с ног в этом хаосе, их тела разметались по всему подземелью.
   Бульдог сгреб Джиоти в охапку и бросился прочь от летящих камней и переполошенных гномов. Он поглядывал в глаз Чарма, ища обратный путь. Слепота гномов мешала им заметить широкий коридор, когда они шли цепочкой, но сейчас они рассыпались веером под давлением толпы, хлынувшей из грота.
   Заметив чужих, гномы подняли визг. Засвистели мимо топоры, Бульдог, прикрывая Джиоти своим телом, бежал ближе к тени. Искры летели от стали топоров, врубавшихся в камень, лязг эхом разносился по коридорам, подгоняя Бульдога как удары плети.
   Впереди несколько гномов нащупывали выход. Грохот обвала заглушил шаги Бульдога, и гномы не почувствовали его, пока он не столкнулся с ними.
   Он вылетел из дыры рядом с перевернутым контрфорсом. Три гнома стояли к нему спиной, когда он отпустил Джиоти и навел чармострел. Один выстрел положил всех троих, и Бульдог махнул рукой Джиоти, чтобы бежала за ним к заводу с обрушенной стеной. Чармострел он заклинил, чтобы тот взорвался, и бросил его в дыру перед тем, как кинуться наутек.
   Вновь мощь вырвавшегося чармового огня разорвала камни. Бульдог схватил Джиоти и бросил ее вперед, подальше от огненной печи.
   Сверху завизжали гномы, беспорядочно размахивая топорами в слизистых руках.
   Бульдог тут же пожалел, что не оставил при себе чармострел. Но вспомнил, что без него лучше — шальной выстрел среди этих чармовых кузниц мог бы вызвать очередную огненную бурю.
   Он поглядел вниз в поисках пути спасения. Острые камни кишели гномами.
   — Надо идти вверх, — решил он и вытащил из ножен короткий толстый клинок, привязанный на спине под пелериной амулетов. — Держись ближе ко мне.
   — Ты только выведи нас отсюда, Пес. — Джиоти вытащила нож и хлопнула Бульдога по спине, давая знак двигаться. — Нам надо предупредить Ирт.
   Бульдог полез по разбитому сланцу склона к створчатому фасаду какой-то мастерской. Джиоти не отставала от него, тревожно оглядываясь через плечо. Разъяренные гномы спешили следом по вздыбленным скалам, и их леденящий кровь визг звучал громче сирен.
   Джиоти и Бульдог изо всех сил бежали вверх по крутой дорожке, ведущей на какой-то погрузочный двор, надеясь на силу, черпаемую из амулетов. Казалось, однако, что гномы тоже обрели чармовую выносливость — они ловко карабкались по крутым изломам сланца, вертя топорами над головой.
   Бульдог обернулся к Джиоти:
   — Держитесь за меня, маркграфиня, и не отпускайте.
   Она забросила руки на его массивные плечи, Бульдог уцепился за трос ближайшего блока, другой рукой выхватил нож и отсек трос от якоря. Грузовой поддон, державшийся на тросе, полетел вниз, а Бульдога с прильнувшей к нему Джиоти потянуло вверх. Замелькал бетонный желоб, и ускорение подъема прижало внутренности к ребрам.
   У самого верха Бульдог спрыгнул на площадку, а поддон тем временем сшиб оставшихся внизу гномов. Бульдог огляделся, тщетно ища взглядом рабочих или охранников. Вой тревожных сирен прогнал прочь всех, кто здесь был. Снизу по желобу блока волной поднимались гномы — единственной надеждой спастись был путь наверх.
   Бульдог полез по узкой лестнице за деревянными перилами погрузочных ворот, и Джиоти вслед за ним устремилась к ступеням на гребне ограды между ярусами завода. Цепляясь руками и ногами, она не отрывала взгляда от каменной в масляных пятнах стены, не смея оглянуться.
   Они бежали вдоль узкого каменного прохода над бурной темной водой канала. Пронзительные крики гномов притихли, и стало казаться, что Бульдогу и Джиоти удастся скрыться среди выщербленных кирпичных стен. Вверху, в разрывах густого заводского дыма, в сторону дымящихся развалин плыли разноцветные воздушные шары с гондолами воды.
   Вдруг с бечевника, идущего вдоль канала внизу, взлетел топор, расколов мостовую перед Бульдогом. На дорожку выскочил визжащий гном.
   Бульдог, не сбиваясь с шага, метнул нож, и клинок воткнулся в голову гнома меж металлических жвал шлема. Человек-пес ловко перехватил рукоять и одним движением мощной руки отрубил гному голову. Торжествующе взвыв, он поднял трофей к небу.
   — Прекрати, Пес! — крикнула Джиоти, хватая Бульдога за руку. Дотронувшись до его пелерины с амулетами, она включила еще один жезл силы.
   Прилив Чарма смирил бешенство Бульдога, и вой стих.
   — Прошу вашего прощения, маркграфиня.
   — Не надо извиняться. — Джиоти тревожно глядела на вертикальные лабиринты эстакад, лебедок, подпорок, трубопроводов и тросов, высматривая, нет ли там гномов. — Только выведи нас отсюда — и побыстрее!
   Бульдог швырнул отрубленную голову в канал, ударом ноги сбросил туда же округлый труп. Черная гладь приняла тело, и на маслянистой поверхности не осталось никаких следов.
   — Что ж, маркграфиня, мне кажется, предчувствие Рииса его не обмануло, — пробормотал Бульдог, глядя, как скрывается тело.
   Джиоти не потрудилась ответить, только дернула его за руку, напоминая, что надо спешить.
   Бульдог поддался и повел Джиоти по лабиринту старых кирпичных дорожек между складами. Вскоре дорога по замшелым каменным ступеням вывела пса и маркграфиню на остановку трамвая, расположенную на освещенной террасе выше задымленной суеты промышленного города. Это была Верхняя улица — короткий ряд рыбных лавок и овощных киосков, где сейчас стояла толпа и глазела вниз, на забитые заводские дворы и дымящиеся обломки на месте складов.
   Джиоти открыла амулет связи и вызвала небесный причал. Канал со щелчком открылся, но слышно было только молчание. Потом дрожащий испуганный голос произнес:
   — Маркграфиня, «Звезда удачи» причалила. Мы все время пытаемся с вами связаться.
   Она узнала голос командира отряда, которому было поручено следить за прибытием корабля, несущего пришельцев с Края Мира.
   — Вы ее взяли?
   — Да, да, мы взяли, — ответил спешащий голос. — Но на борту никого нет! Никого!
   — Никого? — Джиоти повернулась к Бульдогу, озабоченно хмурясь. — Как это может быть? Кто вел корабль? Кто его причалил?
   — Госпожа, здесь творится что-то страшное! — Голос всхлипнул. — Весь отряд — все мы… У нас… у нас ни у кого нет тени!

7. КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК

   Азофель сошел по сходням эфирного корабля, вырядившийся в перья света. Прозрачная, огненная копна волос испускала искры на суровом ветру, свистящем между опорами и балками небесного причала. Он стоял на платформе, где чармоносные кнехты держали швартовы большого, серого, жабо-образного корпуса эфирного корабля. Отсюда ему был виден весь Заксар, раскинувшийся внизу широкой дугой черных расщепленных обрывов.
   Рик Старый и Бройдо робко вышли из корабля, боясь того, что предстояло увидеть. На причальных платформах, висящих на тросах гроздьями, не было никого. Недвижно в воздухе над своим гнездом висел черный дирижабль, и не видно было ни команды, ни пассажиров. Даже стивидоры, обычно мелькавшие вдоль ярусов платформ, исчезли; горы ящиков и бочек были брошены без присмотра.
   — Он съел всех! — шепнул кобольду Бройдо.
   — Не всех, эльф. — Азофель показал сияющей рукой туда, где раскинулся город на утесах. Среди прокопченных зданий и засыпанных пеплом улиц копошились точечки людей. — Я не такое чудовище, каким ты хочешь меня изобразить.
   — Значит, ты восстановил свою силу? — спросил Рик Старый. — Тебе больше не нужны чужие жизни?
   Азофель не ответил. Он только обвел горящими глазами индустриальный пейзаж и остановил взгляд там, где дым из труб стелился по склонам подобно овечьему руну.
   — Гномы здесь.
   — Что? — прохрипел Бройдо, чуть не выронив меч змея из рук. — Не может быть! Мы спустились по Стене Мира, опередив их, а сейчас день. Как они могли здесь оказаться?
   — Мы далеко от Извечной Звезды, эльф, — объяснил Азофель, не отводя взгляда от города на обрыве. — На этом уровне гномы могут двигаться и днем, и ночью.
   — О боги! — взвыл эльф. — Это конец всему! Они теперь будут всюду и всегда!
   Азофель все еще был в кожаной рубахе и серых сапогах пилота, хотя его новая сила уже рвала их по швам, и лучи серебряного света били из прорех.
   — Гномы нашли свой путь в этом сне.
   — Для тебя это, быть может, и сон, — сказал Рик, — но прошу тебя вспомнить, что для нас это реальность. Мы должны постараться уйти отсюда, не губя больше жизней.
   Лучезарный прервал изучение Заксара, повернулся, и угловатое лицо его было пепельно-серым.
   — Где создание тени?
   — Он с ведьмой. — Рик Старый поднял Ожерелье Душ. — Я ее вижу, потому что у нее есть хрустальная призма из этого уловителя душ. Она нашла путь к волхву, которого ищем мы.
   — И где же она сейчас в этом мире, кобольд? — Азофель оглядел широкий горизонт — сине-стальной над морем, неровный угольно-черный на городских обрывах, белесоватый на призрачных соляных холмах Края Неба, который был границей страшной пустыни Каф. — Куда еще должны мы направиться, чтобы свершить нашу миссию?
   — Ты чувствуешь гномов, но не мага, который является нашей целью? — холодно спросил Рик Старый. — Ах да. Гномы — создания с Края Мира, форму им дала та же энергия Извечной Звезды, что сотворила и тебя. Но волхв — создание тени — его сотворила тьма, он поднялся из пропасти. Его ты совсем не чувствуешь?
   — Совсем, — с готовностью подтвердил Азофель. — Так где же он? Давай побыстрее закончим работу.
   Рик Старый спустился по сходням и встал в горячей ауре Лучезарного.
   — Я не скажу тебе.
   Пепельное лицо Азофеля потемнело.
   — Что ты сказал, кобольд?
   — Я сказал, что не буду больше участвовать в убийствах. — Свою шляпу из листьев и лиан Рик оставил в корабле, и сейчас закивала его лысая голова с пучками седых волос. — Если хочешь, чтобы я помогал тебе, Лучезарный, ты не будешь более брать свет из этого сна.
   Звезды глаз Азофеля сверкнули остро и горячо:
   — Ты пожертвуешь все миры этого сна за горстку жизней?
   — Горстку? — рассерженно огрызнулся Рик Старый. — Да что ты за существо такое, Азофель? Ты перебил целые кланы — даже детей не пощадил. Ты украл несчетное число жизней, и я не хочу быть твоим соучастником. И больше не буду. Меня от этого выворачивает.
   — Тогда ты глупец, и все эти миры обречены, — объявил Азофель. — Сейчас у меня лишь ничтожная доля моей прежней силы. Ты помнишь, как я сиял когда-то?
   — И сколько еще силы тебе нужно? — Кобольд ткнул узловатым пальцем в туловище Азофеля. Оно было как остывающая лава. — У тебя есть сущность. Ты больше не выглядишь слабым.
   Лепестки губ Азофеля сжались, и он ответил:
   — Мне нужно вернуть мою силу. Я хочу вернуть мою силу.
   — И ты, я верю, получишь ее обратно — когда доложишь своей госпоже об успехе миссии. — Рик Старый упрямо задрал подбородок. — А до того придется обойтись той силой, что у тебя есть. Это понятно?
   Бройдо попятился, собираясь нырнуть обратно в корабль от ярости Лучезарного.
   Но он не успел этого сделать, как Азофель спросил:
   — Ты рискнешь всем ради своей суетной слабости?
   — Слабости? — Кобольд отступил на шаг. — Сочувствие — не слабость.
   — Сочувствие кому? — Лучезарный обвел светящейся рукой панораму города. — Не этому миру и не другим, которые все исчезнут, если мы не выполним свою задачу. Нет, твое так называемое «сочувствие» касается лишь немногих, кто отдал жизнь за наше благородное дело — как сделал это ты. Ты, суетное маленькое существо, печешься о немногих, кого ты видишь, за счет многих, кто не виден тебе.
   — Я согласился на это поручение, — быстро ответил Рик — Моя судьба — это мой выбор. А какой выбор был у этих ни в чем не повинных бедняг, которых ты поглотил?
   — Не понимаю твоей кобольдской логики. — Азофель устремил свой лучезарный взгляд на Бройдо. — А ты, эльф, что скажешь на эту смешную суетность кобольда?
   — Я? — Держа в одной руке меч змея, Бройдо прижал ладонь другой к груди. — Что я знаю о мирах и о Владычице Миров? Я ее никогда не видел. Я просто не знаю…
   — Бройдо! — возмущенно воскликнул Рик. — Уничтожены кланы эльфов. Ты это видел собственными глазами. Говори, советник. Говори за мертвых твоего рода!