Страница:
– Тебе не удалось восстановить его память?
– Увы, нет. Даже под гипнозом Франсуа де Бельфор твёрдо придерживался своей версии событий, и ничто не могло поколебать его уверенности. А между тем я убеждена, что его истинные воспоминания о событиях того дня выведут на след Александра. Но ни мне, ни кому-либо другому из нас оказалось не под силу снять гипнотический блок.
– Даже Дейдре? – удивился я.
– Если ты имеешь в виду свою дочь, то она также потерпела фиаско. А что касается Дейдры-Хозяйки, – с этими словами Бренда посмотрела на Дейдру-Хозяйку, – до сих пор она категорически отказывалась помочь нам.
– Даже так?! Но почему?
Дейдра вздохнула:
– Я всех вас люблю, Артур, и судьба Эрика мне далеко не безразлична. Но пойми, что Источник не должен напрямую вмешиваться в дела человеческие, для этого существуете вы, адепты. А я не адепт, я Хозяйка. Я олицетворяю собой Источник, и любые мои действия – суть действия Источника. В идеале я обязана быть беспристрастной и не делать различия между людьми, вне зависимости от того, плохие они или хорошие, знаю я их или нет, нравятся они мне или не нравятся. Источник не Бог, он Стихия, и у него совсем иные этические категории: хорошо то, что способствует поддержанию стабильности и равновесия во Вселенной, плохо – что нарушает её, а остальное его не касается. И не должно касаться меня как Хозяйки.
– Это не может не касаться тебя, – возразил я. – Ведь ты человек, обладаешь свободой воли, и у тебя есть свои собственные этические категории. Ты в принципе не можешь быть беспристрастной, поэтому не насилуй свою человеческую сущность. Источник не лишил тебя человечности – значит, она нужна и ему.
– Не дави на Дейдру, брат, – отозвалась Бренда. – В этом уже нет необходимости. Когда я увидела, что она упорствует в своём нежелании помочь нам, то применила недозволенный приём. С согласия Кевина я рассказала обо всём Брендону – и уж перед ним Дейдра не смогла устоять.
Брендон и Дейдра дружно потупились.
«Ага! – подумал я. – Теперь понятно. Ты действительно любишь всех нас – но некоторых любишь больше, чем других».
Дейдра снова вздохнула:
– Ты прав, Артур. Я человек и ничто человеческое мне не чуждо. Я так и не смогла стать идеальной Хозяйкой Источника.
Зато осталась идеальной женщиной. Какой была всегда...
На сей раз Дейдра ответила мне мысленно (чего обычно избегала):
«Боюсь, ты опять прав. К сожалению, я оказалась слишком идеальной для тебя...»
Бренда поднялась с кресла.
– Так, ладно. Думаю, нам пора. Только что Кевин сообщил, что они входят в Безвременье. Айда к ним, там и продолжим разговор.
– Но ты почти ничего не рассказала о космическом мире, – заметил я.
– А зачем? Какой смысл рассказывать о том, что вскоре ты увидишь собственными глазами. Вот когда увидишь, тогда и спрашивай. И по возможности обращайся к Кевину – это пойдёт на пользу вам обоим. А то вы как дети, в самом деле.
– Ну, хоть вкратце расскажи о моей невестке. Я не хочу оказаться в глупом положении, когда встречусь с ней.
Бренда вновь села.
– Пожалуй, тут ты прав. Анхела сейчас с Кевином, и тебе действительно будет неловко расспрашивать о ней в её присутствии. Но, прежде всего, для экономии нашего времени, скажи, что тебе уже известно?
– Да почти ничего. Я знаю лишь её имя и что она, как и Дженнифер, ждёт ребёнка от Кевина.
– А как ты проведал о свадьбе? Дана рассказала?
– Нет... – Я невольно зарычал. – Меня, кстати, так и подмывает устроить Кевину хорошую трёпку. В какое положение он поставил Дану, рассказав ей об Анхеле и Дженнифер и попросив ничего не говорить мне. Это же настоящее свинство с его стороны... Впрочем, ладно. С Кевином я как-нибудь сам разберусь. А что касается свадьбы, то я был бы плохим королём, если бы не знал, что происходит в канцелярии патриарха. Тайное разрешение на венчание по католическому обряду с некой Анхелой Сесилией Хуаной Альварес де Астурия для меня вовсе не тайна. И если на то пошло, я вообще отказываюсь понимать поведение Кевина. Добро, не хотел он посвящать меня в тайну космического мира. Добро, запугал Дженнифер, и бедная девочка боялась, что я её съем. Но почему он так долго не знакомил меня со своей женой? Неужели считал, что я не одобрю его выбор лишь по той причине, что Анхела – простая смертная?
Бренда была изумлена:
– Она не простая смертная, Артур. Уже не простая смертная. Разве Диана не сказала тебе, что Анхела – адепт? Беременная ребёнком Кевина, она окунулась в Источник и обрела Дар.
Я устало вздохнул, укоризненно посмотрел на Бренду, затем на Дейдру:
– Ну, знаете, это уже ни в какие ворота не лезет! За кого вы меня держите? Король я, в конце концов, или шут гороховый?
В тот момент мне отчаянно хотелось надрать задницу не только Кевину, но и всей компании зарвавшихся умников. А в первую очередь – моей ненаглядной доченьке Дейдре и её тёзке, Хозяйке Источника...
– Ну что ж, – сказала Дейдра. – Не буду вам мешать. Кевин чувствует себя несколько скованно в моём обществе, так что мне лучше не присутствовать при его встрече с Артуром. Когда ваш Франсуа де Бельфор будет готов, дайте мне знать. А пока до свидания.
И она исчезла, прежде чем я успел спросить, как мы без её помощи попадём из Безвременья в Экватор. Впрочем, ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Несколько секунд спустя из рощи, окружавшей со всех сторон Источник, вышли четыре человека – три женщины и один мужчина – и уверенно направились к нам. Троих я сразу узнал – мою жену Дану, моего сына Кевина и мою дочь Дейдру. Четвёртой была высокая темноволосая женщина в длинном вечернем платье с боковым разрезом почти до самой талии. Когда она подошла ближе, я поразился идеальным пропорциям её фигуры и безупречной правильности всех черт её лица. На своём веку я повидал много красавиц, но, положа руку на сердце, не мог не признать, что такой красивой женщины я ещё не встречал. Даже ослепительная красота Дейдры (Хозяйки Источника) и Дианы (внешне её точной копии) блекла перед таким совершенством.
«А у Кевина губа не дура», – подумал я. Конечно же, я догадался, что эта женщина – моя невестка Анхела.
Иные мужчины (и таких сыскалось бы много) назвали бы её куклой. И я уверен, что многие так и называли. Но они слепцы. Они смотрят, но не видят. Они не видят глаз, которые делают из красивого манекена прекрасную женщину. А большие чёрные глаза Анхелы просто сражали наповал. У меня язык не повернулся бы назвать её куклой, в голову лезло лишь одно слово – королева. Пусть даже Снежная Королева – в этом сравнении я не видел ничего оскорбительного.
Дейдра и Дана чуть снисходительно улыбались. Видимо, на моём лице слишком уж явно было написано восхищение.
– Отец, дядя, – произнёс Кевин. – Позвольте представить вам мою жену Анхелу.
Брендон в ответ лишь молча кивнул. Первое слово по праву принадлежало мне, как свёкру.
– Рад с тобой познакомиться, дочка, – сказал я. – Добро пожаловать в нашу семью. К сожалению, я не смог поздравить вас с Кевином в день свадьбы, так что примите мои поздравления сейчас.
Анхела мило улыбнулась:
– Спасибо, отец.
– Вот это правильно, – одобрил я. – Называй так меня всегда. И не вздумай обращаться ко мне на вы, у нас между близкими это не принято.
– Я уже в курсе, – кивнула Анхела. – Вот если бы и Кевин следовал этому мудрому правилу, было бы вообще замечательно. А то он до сих пор величает мою мать госпожой герцогиней. – Она немного помедлила, пристально глядя мне в глаза. – Признаться, я представляла тебя совсем другим, этаким надменным и горделивым правителем. А оказалось, что мне совсем нетрудно говорить тебе «ты».
Я хмыкнул:
– У всех, кто тесно общается с Кевином, складывается несколько искажённое представление о моей персоне. На самом же деле я человек простой и даже бесцеремонный.
– Как и Кевин. – Анхела усмехнулась, наверное, вспомнив какой-то забавный эпизод. – У вас с ним действительно много общего. Теперь я вижу, что Бренда и Дейдра нисколько не преувеличивали.
На лице Кевина появилось кислое выражение – опять его сравнивают со мной! Однако я понял, что Анхела сделала это умышленно, с явным намерением подразнить его. И то, как стоически он воспринял эту шпильку, говорило о многом. Не без злорадства я подумал, что мой сынок наконец-то нарвался. И нарвался на женщину своей мечты...
Между тем Анхела перевела взгляд на Брендона.
– А как в вашей семье обращаются к дяде мужа? – спросила она.
– Обязательно на ты и обычно по имени, – любезно ответил Брендон. – Можно и «дядя», но нежелательно. Когда ко мне так обращаются, я чувствую себя стариком.
По-видимому, Анхела не сразу сообразила, что это лишь шутка. Виной тому были манеры Брендона – более аристократические, чем у меня или у Кевина. Как-никак, мой брат был королём Света, а в Солнечном Граде придворный этикет был весьма строг – не то, что в Авалоне, где чуть ли не каждый мог безбоязненно похлопать меня по плечу и спросить, который час.
– Кстати, Брендон, – отозвалась Дейдра (моя дочь). – Ты уже разговаривал с Дейдрой? – Разумеется, она имела в виду не себя, а Дейдру-Хозяйку.
– Да, – Брендон был лаконичен. – Она согласилась.
– Так я и думала.
Дейдра всё-таки не сумела полностью спрятать улыбку. И в этой улыбке мне почудилась тень ревности. Не знаю, может, у меня чересчур бурное воображение, но порой я чуть ли не явственно чувствую в отношениях Брендона с Дейдрой (моей дочерью, не Хозяйкой) какую-то недосказанность. Я стараюсь убедить себя в том, что мне это просто кажется, однако из прошлого не вычеркнешь тот факт, что, когда Дейдра была зачата в Источнике, она через Дану держала контакт с Брендоном...
– Итак, – произнёс Кевин. – Что теперь? Приведём сюда Бельфора?
Бренда отрицательно покачала головой:
– Не думаю, что это хорошая идея. Франсуа де Бельфор не должен ничего заподозрить. Пусть он считает, что Дейдра – одна из нас, разве что более искусна в гипнозе.
– Вряд ли это этично, – заметила Дана.
– Ты права, – не стала спорить Бренда. – Но я предлагаю самый оптимальный вариант. Предложение сменить обстановку мигом насторожит Бельфора, и он потребует дополнительных объяснений. Причём версия о ведьме-затворнице его точно не удовлетворит. К тому же я уверена: если сказать ему, что Дейдра читает мысли, он наотрез откажется от встречи с ней.
– Ничего, – сказал Брендон. – Нигде он не денется.
– Зато может деться Дейдра. Она не захочет помогать нам, если мы применим к Бельфору силу. И даже ты не сможешь вновь уговорить её. Всем известно, что Дейдра не терпит насилия.
– Лжи тоже. – Брендон вовсе не настаивал на своём предложении применить силу. Просто он хотел замять неловкость, вызванную намёком сестры на его особые отношения с Дейдрой-Хозяйкой.
– Лжи тоже, – подтвердила Бренда. – Но это минимально необходимая ложь, без которой у нас ничего не получится. Давая своё согласие, Дейдра, естественно, знала о моём плане, а поскольку не возражала, то...
Вдруг Источник изверг из своих недр мощный фонтан ярко-голубых искр, которые взлетели выше самых высоких деревьев и дождём посыпались на нас.
Я обвёл присутствующих взглядом:
– Кто тут захотел искупаться?
Бренда застенчиво улыбнулась:
– Похоже, моя малышка. Как раз тогда она пошевелилась. Небось, будет из молодых да ранних, если, ещё не родившись, уже рвётся в бой.
Я посмотрел на Дейдру – мою дочь, урождённого адепта Источника. Потом посмотрел на Анхелу – будущую мать урождённого адепта. И, исходя из собственного опыта, посочувствовал ей и Кевину.
Нелёгкая досталась им ноша!
4. КЕВИН
– Увы, нет. Даже под гипнозом Франсуа де Бельфор твёрдо придерживался своей версии событий, и ничто не могло поколебать его уверенности. А между тем я убеждена, что его истинные воспоминания о событиях того дня выведут на след Александра. Но ни мне, ни кому-либо другому из нас оказалось не под силу снять гипнотический блок.
– Даже Дейдре? – удивился я.
– Если ты имеешь в виду свою дочь, то она также потерпела фиаско. А что касается Дейдры-Хозяйки, – с этими словами Бренда посмотрела на Дейдру-Хозяйку, – до сих пор она категорически отказывалась помочь нам.
– Даже так?! Но почему?
Дейдра вздохнула:
– Я всех вас люблю, Артур, и судьба Эрика мне далеко не безразлична. Но пойми, что Источник не должен напрямую вмешиваться в дела человеческие, для этого существуете вы, адепты. А я не адепт, я Хозяйка. Я олицетворяю собой Источник, и любые мои действия – суть действия Источника. В идеале я обязана быть беспристрастной и не делать различия между людьми, вне зависимости от того, плохие они или хорошие, знаю я их или нет, нравятся они мне или не нравятся. Источник не Бог, он Стихия, и у него совсем иные этические категории: хорошо то, что способствует поддержанию стабильности и равновесия во Вселенной, плохо – что нарушает её, а остальное его не касается. И не должно касаться меня как Хозяйки.
– Это не может не касаться тебя, – возразил я. – Ведь ты человек, обладаешь свободой воли, и у тебя есть свои собственные этические категории. Ты в принципе не можешь быть беспристрастной, поэтому не насилуй свою человеческую сущность. Источник не лишил тебя человечности – значит, она нужна и ему.
– Не дави на Дейдру, брат, – отозвалась Бренда. – В этом уже нет необходимости. Когда я увидела, что она упорствует в своём нежелании помочь нам, то применила недозволенный приём. С согласия Кевина я рассказала обо всём Брендону – и уж перед ним Дейдра не смогла устоять.
Брендон и Дейдра дружно потупились.
«Ага! – подумал я. – Теперь понятно. Ты действительно любишь всех нас – но некоторых любишь больше, чем других».
Дейдра снова вздохнула:
– Ты прав, Артур. Я человек и ничто человеческое мне не чуждо. Я так и не смогла стать идеальной Хозяйкой Источника.
Зато осталась идеальной женщиной. Какой была всегда...
На сей раз Дейдра ответила мне мысленно (чего обычно избегала):
«Боюсь, ты опять прав. К сожалению, я оказалась слишком идеальной для тебя...»
Бренда поднялась с кресла.
– Так, ладно. Думаю, нам пора. Только что Кевин сообщил, что они входят в Безвременье. Айда к ним, там и продолжим разговор.
– Но ты почти ничего не рассказала о космическом мире, – заметил я.
– А зачем? Какой смысл рассказывать о том, что вскоре ты увидишь собственными глазами. Вот когда увидишь, тогда и спрашивай. И по возможности обращайся к Кевину – это пойдёт на пользу вам обоим. А то вы как дети, в самом деле.
– Ну, хоть вкратце расскажи о моей невестке. Я не хочу оказаться в глупом положении, когда встречусь с ней.
Бренда вновь села.
– Пожалуй, тут ты прав. Анхела сейчас с Кевином, и тебе действительно будет неловко расспрашивать о ней в её присутствии. Но, прежде всего, для экономии нашего времени, скажи, что тебе уже известно?
– Да почти ничего. Я знаю лишь её имя и что она, как и Дженнифер, ждёт ребёнка от Кевина.
– А как ты проведал о свадьбе? Дана рассказала?
– Нет... – Я невольно зарычал. – Меня, кстати, так и подмывает устроить Кевину хорошую трёпку. В какое положение он поставил Дану, рассказав ей об Анхеле и Дженнифер и попросив ничего не говорить мне. Это же настоящее свинство с его стороны... Впрочем, ладно. С Кевином я как-нибудь сам разберусь. А что касается свадьбы, то я был бы плохим королём, если бы не знал, что происходит в канцелярии патриарха. Тайное разрешение на венчание по католическому обряду с некой Анхелой Сесилией Хуаной Альварес де Астурия для меня вовсе не тайна. И если на то пошло, я вообще отказываюсь понимать поведение Кевина. Добро, не хотел он посвящать меня в тайну космического мира. Добро, запугал Дженнифер, и бедная девочка боялась, что я её съем. Но почему он так долго не знакомил меня со своей женой? Неужели считал, что я не одобрю его выбор лишь по той причине, что Анхела – простая смертная?
Бренда была изумлена:
– Она не простая смертная, Артур. Уже не простая смертная. Разве Диана не сказала тебе, что Анхела – адепт? Беременная ребёнком Кевина, она окунулась в Источник и обрела Дар.
Я устало вздохнул, укоризненно посмотрел на Бренду, затем на Дейдру:
– Ну, знаете, это уже ни в какие ворота не лезет! За кого вы меня держите? Король я, в конце концов, или шут гороховый?
В тот момент мне отчаянно хотелось надрать задницу не только Кевину, но и всей компании зарвавшихся умников. А в первую очередь – моей ненаглядной доченьке Дейдре и её тёзке, Хозяйке Источника...
* * *
Мы перенеслись в Безвременье, на поляну возле окружённого мраморным парапетом водоёма. Источник бурлил – как обычно, когда к нему заявлялась целая толпа народа; в присутствии одного адепта водная гладь лишь слегка волновалась и только время от времени извергала небольшие снопы голубых искр. Речь, конечно, не идёт о тех случаях, когда кто-то из нас приходил с намерением окунуться в Источник – чувствуя это, он проявлял гораздо большую активность.– Ну что ж, – сказала Дейдра. – Не буду вам мешать. Кевин чувствует себя несколько скованно в моём обществе, так что мне лучше не присутствовать при его встрече с Артуром. Когда ваш Франсуа де Бельфор будет готов, дайте мне знать. А пока до свидания.
И она исчезла, прежде чем я успел спросить, как мы без её помощи попадём из Безвременья в Экватор. Впрочем, ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Несколько секунд спустя из рощи, окружавшей со всех сторон Источник, вышли четыре человека – три женщины и один мужчина – и уверенно направились к нам. Троих я сразу узнал – мою жену Дану, моего сына Кевина и мою дочь Дейдру. Четвёртой была высокая темноволосая женщина в длинном вечернем платье с боковым разрезом почти до самой талии. Когда она подошла ближе, я поразился идеальным пропорциям её фигуры и безупречной правильности всех черт её лица. На своём веку я повидал много красавиц, но, положа руку на сердце, не мог не признать, что такой красивой женщины я ещё не встречал. Даже ослепительная красота Дейдры (Хозяйки Источника) и Дианы (внешне её точной копии) блекла перед таким совершенством.
«А у Кевина губа не дура», – подумал я. Конечно же, я догадался, что эта женщина – моя невестка Анхела.
Иные мужчины (и таких сыскалось бы много) назвали бы её куклой. И я уверен, что многие так и называли. Но они слепцы. Они смотрят, но не видят. Они не видят глаз, которые делают из красивого манекена прекрасную женщину. А большие чёрные глаза Анхелы просто сражали наповал. У меня язык не повернулся бы назвать её куклой, в голову лезло лишь одно слово – королева. Пусть даже Снежная Королева – в этом сравнении я не видел ничего оскорбительного.
Дейдра и Дана чуть снисходительно улыбались. Видимо, на моём лице слишком уж явно было написано восхищение.
– Отец, дядя, – произнёс Кевин. – Позвольте представить вам мою жену Анхелу.
Брендон в ответ лишь молча кивнул. Первое слово по праву принадлежало мне, как свёкру.
– Рад с тобой познакомиться, дочка, – сказал я. – Добро пожаловать в нашу семью. К сожалению, я не смог поздравить вас с Кевином в день свадьбы, так что примите мои поздравления сейчас.
Анхела мило улыбнулась:
– Спасибо, отец.
– Вот это правильно, – одобрил я. – Называй так меня всегда. И не вздумай обращаться ко мне на вы, у нас между близкими это не принято.
– Я уже в курсе, – кивнула Анхела. – Вот если бы и Кевин следовал этому мудрому правилу, было бы вообще замечательно. А то он до сих пор величает мою мать госпожой герцогиней. – Она немного помедлила, пристально глядя мне в глаза. – Признаться, я представляла тебя совсем другим, этаким надменным и горделивым правителем. А оказалось, что мне совсем нетрудно говорить тебе «ты».
Я хмыкнул:
– У всех, кто тесно общается с Кевином, складывается несколько искажённое представление о моей персоне. На самом же деле я человек простой и даже бесцеремонный.
– Как и Кевин. – Анхела усмехнулась, наверное, вспомнив какой-то забавный эпизод. – У вас с ним действительно много общего. Теперь я вижу, что Бренда и Дейдра нисколько не преувеличивали.
На лице Кевина появилось кислое выражение – опять его сравнивают со мной! Однако я понял, что Анхела сделала это умышленно, с явным намерением подразнить его. И то, как стоически он воспринял эту шпильку, говорило о многом. Не без злорадства я подумал, что мой сынок наконец-то нарвался. И нарвался на женщину своей мечты...
Между тем Анхела перевела взгляд на Брендона.
– А как в вашей семье обращаются к дяде мужа? – спросила она.
– Обязательно на ты и обычно по имени, – любезно ответил Брендон. – Можно и «дядя», но нежелательно. Когда ко мне так обращаются, я чувствую себя стариком.
По-видимому, Анхела не сразу сообразила, что это лишь шутка. Виной тому были манеры Брендона – более аристократические, чем у меня или у Кевина. Как-никак, мой брат был королём Света, а в Солнечном Граде придворный этикет был весьма строг – не то, что в Авалоне, где чуть ли не каждый мог безбоязненно похлопать меня по плечу и спросить, который час.
– Кстати, Брендон, – отозвалась Дейдра (моя дочь). – Ты уже разговаривал с Дейдрой? – Разумеется, она имела в виду не себя, а Дейдру-Хозяйку.
– Да, – Брендон был лаконичен. – Она согласилась.
– Так я и думала.
Дейдра всё-таки не сумела полностью спрятать улыбку. И в этой улыбке мне почудилась тень ревности. Не знаю, может, у меня чересчур бурное воображение, но порой я чуть ли не явственно чувствую в отношениях Брендона с Дейдрой (моей дочерью, не Хозяйкой) какую-то недосказанность. Я стараюсь убедить себя в том, что мне это просто кажется, однако из прошлого не вычеркнешь тот факт, что, когда Дейдра была зачата в Источнике, она через Дану держала контакт с Брендоном...
– Итак, – произнёс Кевин. – Что теперь? Приведём сюда Бельфора?
Бренда отрицательно покачала головой:
– Не думаю, что это хорошая идея. Франсуа де Бельфор не должен ничего заподозрить. Пусть он считает, что Дейдра – одна из нас, разве что более искусна в гипнозе.
– Вряд ли это этично, – заметила Дана.
– Ты права, – не стала спорить Бренда. – Но я предлагаю самый оптимальный вариант. Предложение сменить обстановку мигом насторожит Бельфора, и он потребует дополнительных объяснений. Причём версия о ведьме-затворнице его точно не удовлетворит. К тому же я уверена: если сказать ему, что Дейдра читает мысли, он наотрез откажется от встречи с ней.
– Ничего, – сказал Брендон. – Нигде он не денется.
– Зато может деться Дейдра. Она не захочет помогать нам, если мы применим к Бельфору силу. И даже ты не сможешь вновь уговорить её. Всем известно, что Дейдра не терпит насилия.
– Лжи тоже. – Брендон вовсе не настаивал на своём предложении применить силу. Просто он хотел замять неловкость, вызванную намёком сестры на его особые отношения с Дейдрой-Хозяйкой.
– Лжи тоже, – подтвердила Бренда. – Но это минимально необходимая ложь, без которой у нас ничего не получится. Давая своё согласие, Дейдра, естественно, знала о моём плане, а поскольку не возражала, то...
Вдруг Источник изверг из своих недр мощный фонтан ярко-голубых искр, которые взлетели выше самых высоких деревьев и дождём посыпались на нас.
Я обвёл присутствующих взглядом:
– Кто тут захотел искупаться?
Бренда застенчиво улыбнулась:
– Похоже, моя малышка. Как раз тогда она пошевелилась. Небось, будет из молодых да ранних, если, ещё не родившись, уже рвётся в бой.
Я посмотрел на Дейдру – мою дочь, урождённого адепта Источника. Потом посмотрел на Анхелу – будущую мать урождённого адепта. И, исходя из собственного опыта, посочувствовал ей и Кевину.
Нелёгкая досталась им ноша!
4. КЕВИН
ЗАПАДНЯ
К счастью, встреча отца с Дженнифер не подтвердила моих худших опасений. Как, впрочем, и опасений Дженнифер. Она боялась прохладного приёма, я же напротив – боялся, что приём будет слишком тёплым. Даже горячим.
Однако отец сумел обуздать свои эмоции и держался более или менее в рамках приличия. Хотя, надо сказать, в первый момент сердце моё упало: увидев Дженнифер, он прямо-таки остолбенел и аж рот разинул. Да и потом продолжал смотреть на неё с идиотско-умилённым выражением лица, обращался к ней ласково, с приторной улыбочкой, разве только не лез обниматься и целоваться.
Слава Богу, моя сестра Дейдра мигом завладела инициативой и тарахтела почти безумолку, предупреждая малейшую неловкость. Затем и мама более активно включилась в разговор, оттеснив на второй план отца и Дейдру. Её интерес к Дженнифер был вполне объясним: она (то есть мама) родила уже одиннадцать детей, но никто из нас пока что не удосуживался подарить ей внуков – ни вечная невеста Дейдра, ни загулявшая, как кошка, Алиса, ни я (должен признать, что и применительно ко мне сравнение с представителем семейства кошачьих вполне уместно). А уж о Шоне, зацикленном на одной лишь Диане, и о Марвине, твёрдо решившем стать священником, даже говорить не приходится. Что же касается крошки Ди, которая считает всех мужчин грубыми животными, то её в данном контексте лучше вообще не упоминать.
На этой маленькой, чисто семейной тусовке присутствовал один посторонний – это Софи де Бельфор, жена моего старого знакомца Мориса де Бельфора. Пока ещё жена, замечу между делом, но уже не надолго. По правде сказать, сейчас я даже был рад ей – возможно, именно её присутствие удерживало отца от бурного проявления чувств. А вообще-то я не испытывал к Софи большой симпатии. Мне очень не нравилось, что она постоянно ошивается возле Дженнифер, вернее – увивается вокруг неё. В принципе, я не имею ничего против бисексуальных женщин, пусть живут себе на здоровье, вольному воля; в конце концов, моя сестра Ди даже не бисексуальна, а стопроцентная лесби. Однако Софи явно положила глаз на Дженнифер и, боюсь, ещё не оставила надежды соблазнить её. Как раз это меня глубоко возмущало. И сильно тревожило. Как и Ди, Софи чертовски привлекательна – может статься, что Дженнифер не устоит перед её чарами...
Правда, сейчас в Софи, видимо, проснулось женское начало и в полный голос заявило о себе. Я заметил, что с момента нашего появления она почти не сводила глаз с Брендона, всё смотрела на него с каким-то детским изумлением и чуть ли не благоговейным трепетом, будто узрела лик ангела. Я, конечно, не спорю, Брендон красивый мужчина, но до ангела ему всё же далековато. Значит, дело тут не только в чистой эстетике. Неужели любовь с первого взгляда?.. Если так, то я не завидую Брендону. Отделаться от Софи будет нелегко. Вон бедняга Морис втрескался по уши, а теперь страдает.
Между тем отец временно лишился доступа к Дженнифер. Мама решила более обстоятельно потолковать с ней о своём будущем внуке или внучке (Дженни наотрез отказывалась определять пол ребёнка), и все женщины удалились в другую комнату обсуждать свои чисто женские дела... Впрочем, не все женщины. Подтверждая мою догадку, Софи осталась в нашей мужской компании, сидела в углу тихо, как мышка, и по-прежнему не сводила глаз с Брендона. Брендон страшно смущался, однако делал вид, что ничего особенного не происходит.
Мой отец ничего этого не замечал. Он то с тоской поглядывал на дверь, за которой скрылась Дженнифер, то с молчаливой укоризной смотрел на меня. Совсем не сердито смотрел, а скорее печально. Мне было очень неловко, и едва ли не впервые я подумал, что, может, был не совсем прав, так много скрывая от него.
Наконец он тяжело вздохнул, отошёл к окну и устремил задумчивый взгляд на зеркальную гладь Адриатики, сияющую в ярких лучах полуденного солнца. Мой роскошный особняк стоял на возвышенности, почти у самого берега, и отсюда открывался великолепный вид на самое спокойное из омывающих Европу морей.
– А что это за штуковины, которые снуют туда-сюда? – нарушил затянувшееся молчание отец, указывая в небо. – Похоже, твой дом в центре их внимания.
– Это флайеры итальянских карабинеров и федеральной полиции Земли, – ответил я и ухмыльнулся. – Они вроде как охраняют меня от гипотетических террористов и вполне реальных и даже очень назойливых репортёров. Ведь я, кроме всего прочего, являюсь чрезвычайным и полномочным представителем Терры-де-Астурии в Постоянном Комитете Галактического Содружества и обладаю дипломатически статусом высшего класса.
– А как насчёт «всего прочего»?
– Ну, в числе прочего, как ты уже знаешь, я богатейший человек Галактики.
Отец усмехнулся:
– И наверняка, полицейские не только охраняют тебя, но и пристально следят за тобой. Я слышал, как Анхела назвала тебя величайшим из «крёстных отцов» всех времён и народов.
Я возмущённо фыркнул:
– Ты больше слушай её, она и не такое наплетёт! При случае она обязательно скажет тебе, что я подкупил всех членов Генеральной Ассамблеи, чтобы Астурия была избрана в Постоянный Комитет.
– А ты никого не подкупал?
– В этом не было нужды. Хотя, каюсь, элемент невольного шантажа всё же присутствовал. Многие голосовали «за» из страха попасть в чёрные списки корпорации «Авалон», которая по сей день является монополистом в области межзвёздной связи. Те планеты, которые уже имели гиперстанции, опасались, что в случае неблагоприятного исхода голосования их связь с внешним миром начнёт давать сбои; те же, кто стоял на очереди, не хотели ждать дольше, чем было им обещано.
– Капиталистическая акула! – беззлобно заявил Брендон. – Чисто по-родственному, за спасибо, брал у меня Солнечные Камни, а здесь зашибал бешеные деньги. Максимум прибыли при минимуме затрат. Хорош племянничек! Хоть бы мне что отстегнул.
– Раз теперь ты в курсе, мы можем заключить взаимовыгодный контракт, – предложил я. – Разумеется, в нём будут зачтены и прежние поставки.
– Ай, брось! – отмахнулся Брендон. – Нашим колдунам Солнечные Камни и даром не нужны. А ты хоть хорошо платишь рабочим на рудниках.
Тут он в конце концов не выдержал и в ответ на робкие, но настойчивые взгляды Софи в упор уставился на неё. Она растерянно заморгала.
– Вы... – произнесла сбивчиво, как бы оправдываясь. – Вы так похожи...
– Конечно, мы похожи, – мягко ответил Брендон. – Как же иначе? Мы с Брендой близнецы.
Но Софи покачала головой:
– Нет, я имела в виду, что вы очень похожи на Эрика... То есть, Эрик похож на вас...
И она всхлипнула. Потом ещё раз.
Мы недоуменно переглянулись. Брендон мысленно спросил у меня:
«Она что, видела Эрика?»
«Да, вскользь», – подтвердил я, но не стал уточнять при каких обстоятельствах. Из этих обстоятельств следовало, что не я один в нашей семье готов прибегнуть к недозволенным приёмам, пытаясь соблазнить приглянувшуюся мне крошку.
Брендон подошёл к Софи, опустился на корточки перед креслом, где она сидела, и взял её за руку.
– Что с тобой? – участливо спросил он.
– Да так, ничего... Сейчас пройдёт.
– Может, поговорим?
Она неопределённо пожала плечами.
Брендон посмотрел на меня. Я молча указал на дверь, ведущую в кабинет.
Продолжая держать Софи за руку, он поднялся.
– Пойдём, девочка. Я не только король, у меня есть ещё одна специальность.
Софи безропотно подчинилась и пошла с ним.
Когда дверь кабинета за ними закрылась, отец вопросительно посмотрел на меня:
– Ты хоть что-нибудь понял?
Я почесал затылок – типично отцовский жест.
– Боюсь опять ошибиться. Поначалу я грешным делом подумал, что она втюкалась в Брендона. А теперь даже не знаю, что думать.
– Эта девушка знакома с Эриком?
– Да. Они познакомились за несколько часов до его исчезновения. Когда мы обнаружили, что к этой истории причастен Александр, и начали расследование, то потратили немало усилий, чтобы уговорить Софи подвергнуться гипнозу. В конце концов она согласилась, но с условием, что сеанс проведёт Бренда – и непременно наедине. Позже Бренда сообщила нам, что в её рассказе ничего существенного для нас нет – только глубоко личное. Я этим не удовольствовался и всё-таки выбил из тётушки более подробный отчёт. Она долго упиралась, но я, когда нужно, тоже умею быть настойчивым.
Я замолчал, чтобы прикурить сигарету. Как будто спохватившись, отец торопливо последовал моему примеру – обычно он дымит, как паровоз, но, видимо, под градом новых впечатлений совершенно забыл о куреве.
– И что ты узнал?
– Во время той встречи (которая, кстати, происходила один на один) Софи внезапно потеряла сознание – якобы переволновалась из-за пропажи какой-то семейной видеозаписи. Однако я не сомневаюсь, что это – дело рук Эрика. Во всяком случае, очнулась она в его объятиях...
– Великий Зевс! Он изнасиловал её?
– Бренда говорит: абсолютно исключено. Я бы сказал помягче: вряд ли. Во-первых, фактор времени. Бренда утверждает, что Эрик не успел бы сделать это и скрыть все следы своего поступка. Впрочем, я считаю, что теоретически это возможно. Куда более весомым мне представляется второй аргумент: Эрик не насильник. Конечно, не исключено, что у него возник такой соблазн, поэтому он и оглушил Софи – скорее всего, непреднамеренно, – но дальше не пошёл. По всей видимости, так оно и было.
– А как ты объяснишь её реакцию на Брендона?
Я пожал плечами.
– Ещё раз повторяю: боюсь опять ошибиться. Возможно, Софи с первого взгляда влюбилась в Эрика, а ведь он очень похож на Брендона.
– Так же, как и на Бренду, – резонно заметил отец.
– Но Бренда всё-таки женщина, – возразил я ему. И тут же возразил сам себе: – Хотя, по-моему, для Софи без разницы – что женщины, что мужчины.
Отец кивнул:
– Я уже слышал об этом. Кстати... э-э... между ней и Дженнифер действительно ничего нет? Я не в смысле тесной дружбы, а... ну, ты понимаешь.
– Понимаю, – сказал я и невольно улыбнулся. Отец никогда не отличался излишней деликатностью. Нередко он позволял себе весьма сомнительные остроты в адрес Ди, Алисы, Дейдры, меня; как-то раз даже помянул в одной из застольных речей легендарный сундук, где якобы я храню трусики всех своих голубоглазых блондинок... А тут вдруг застеснялся! – Нет, папа, действительно ничего, кроме тесной дружбы. Мы очень плотно опекаем Дженнифер, и если бы между ними что-то было, нам бы это сразу стало известно.
Отец покачал головой:
– Могу себе представить, что это за опека. И как только бедная девочка выдержала её целых три месяца!.. А Франсуа де Бельфора кто-то охраняет? Если Александр находится где-нибудь рядом и хоть что-то заподозрит, то непременно постарается убрать его.
– Насчёт этого не беспокойся, – сказал я. – Сейчас он под присмотром Колина. До сих пор его охранял Джо... то есть Джона. Но, прослышав о твоём появлении, он сдал вахту Колину, а сам быстренько смылся.
– Не хочет встречаться со мной?
– Скорее, боится.
Отец вздохнул. Как мне показалось – очень горько вздохнул.
– И что это меня все боятся! Разве я похож на пугало?
– Вовсе нет, – ответил я, хотя вопрос был чисто риторический. – Просто Джона ещё не готов к встрече с тобой.
– А жаль. Мне хотелось бы о многом поговорить с ним...
Дверь отворилась, и в гостиную вошли Бренда, Дейдра и Анхела.
– Мы оставили Дженни в полном распоряжении Даны, – сообщила тётушка. – Им есть о чём потолковать.
– Мне тоже, – робко (и несколько обиженно) заметил отец.
– Так ступай к ним, – сказала Дейдра. – Только держись естественно. Не старайся быть любезным, приветливым, внимательным, обходительным – просто будь собой. У тебя это здорово получается.
Подбодрённый таким напутствием, отец направился к двери. Но, приоткрыв её, задержался:
– Кстати, было бы нелишне договориться о встрече с Франсуа де Бельфором.
– Уже сделано, – сказала Бренда. – Колин сообщил, что приблизительно через полчаса Бельфор освободится, и тогда он доставит его к нам.
Однако отец сумел обуздать свои эмоции и держался более или менее в рамках приличия. Хотя, надо сказать, в первый момент сердце моё упало: увидев Дженнифер, он прямо-таки остолбенел и аж рот разинул. Да и потом продолжал смотреть на неё с идиотско-умилённым выражением лица, обращался к ней ласково, с приторной улыбочкой, разве только не лез обниматься и целоваться.
Слава Богу, моя сестра Дейдра мигом завладела инициативой и тарахтела почти безумолку, предупреждая малейшую неловкость. Затем и мама более активно включилась в разговор, оттеснив на второй план отца и Дейдру. Её интерес к Дженнифер был вполне объясним: она (то есть мама) родила уже одиннадцать детей, но никто из нас пока что не удосуживался подарить ей внуков – ни вечная невеста Дейдра, ни загулявшая, как кошка, Алиса, ни я (должен признать, что и применительно ко мне сравнение с представителем семейства кошачьих вполне уместно). А уж о Шоне, зацикленном на одной лишь Диане, и о Марвине, твёрдо решившем стать священником, даже говорить не приходится. Что же касается крошки Ди, которая считает всех мужчин грубыми животными, то её в данном контексте лучше вообще не упоминать.
На этой маленькой, чисто семейной тусовке присутствовал один посторонний – это Софи де Бельфор, жена моего старого знакомца Мориса де Бельфора. Пока ещё жена, замечу между делом, но уже не надолго. По правде сказать, сейчас я даже был рад ей – возможно, именно её присутствие удерживало отца от бурного проявления чувств. А вообще-то я не испытывал к Софи большой симпатии. Мне очень не нравилось, что она постоянно ошивается возле Дженнифер, вернее – увивается вокруг неё. В принципе, я не имею ничего против бисексуальных женщин, пусть живут себе на здоровье, вольному воля; в конце концов, моя сестра Ди даже не бисексуальна, а стопроцентная лесби. Однако Софи явно положила глаз на Дженнифер и, боюсь, ещё не оставила надежды соблазнить её. Как раз это меня глубоко возмущало. И сильно тревожило. Как и Ди, Софи чертовски привлекательна – может статься, что Дженнифер не устоит перед её чарами...
Правда, сейчас в Софи, видимо, проснулось женское начало и в полный голос заявило о себе. Я заметил, что с момента нашего появления она почти не сводила глаз с Брендона, всё смотрела на него с каким-то детским изумлением и чуть ли не благоговейным трепетом, будто узрела лик ангела. Я, конечно, не спорю, Брендон красивый мужчина, но до ангела ему всё же далековато. Значит, дело тут не только в чистой эстетике. Неужели любовь с первого взгляда?.. Если так, то я не завидую Брендону. Отделаться от Софи будет нелегко. Вон бедняга Морис втрескался по уши, а теперь страдает.
Между тем отец временно лишился доступа к Дженнифер. Мама решила более обстоятельно потолковать с ней о своём будущем внуке или внучке (Дженни наотрез отказывалась определять пол ребёнка), и все женщины удалились в другую комнату обсуждать свои чисто женские дела... Впрочем, не все женщины. Подтверждая мою догадку, Софи осталась в нашей мужской компании, сидела в углу тихо, как мышка, и по-прежнему не сводила глаз с Брендона. Брендон страшно смущался, однако делал вид, что ничего особенного не происходит.
Мой отец ничего этого не замечал. Он то с тоской поглядывал на дверь, за которой скрылась Дженнифер, то с молчаливой укоризной смотрел на меня. Совсем не сердито смотрел, а скорее печально. Мне было очень неловко, и едва ли не впервые я подумал, что, может, был не совсем прав, так много скрывая от него.
Наконец он тяжело вздохнул, отошёл к окну и устремил задумчивый взгляд на зеркальную гладь Адриатики, сияющую в ярких лучах полуденного солнца. Мой роскошный особняк стоял на возвышенности, почти у самого берега, и отсюда открывался великолепный вид на самое спокойное из омывающих Европу морей.
– А что это за штуковины, которые снуют туда-сюда? – нарушил затянувшееся молчание отец, указывая в небо. – Похоже, твой дом в центре их внимания.
– Это флайеры итальянских карабинеров и федеральной полиции Земли, – ответил я и ухмыльнулся. – Они вроде как охраняют меня от гипотетических террористов и вполне реальных и даже очень назойливых репортёров. Ведь я, кроме всего прочего, являюсь чрезвычайным и полномочным представителем Терры-де-Астурии в Постоянном Комитете Галактического Содружества и обладаю дипломатически статусом высшего класса.
– А как насчёт «всего прочего»?
– Ну, в числе прочего, как ты уже знаешь, я богатейший человек Галактики.
Отец усмехнулся:
– И наверняка, полицейские не только охраняют тебя, но и пристально следят за тобой. Я слышал, как Анхела назвала тебя величайшим из «крёстных отцов» всех времён и народов.
Я возмущённо фыркнул:
– Ты больше слушай её, она и не такое наплетёт! При случае она обязательно скажет тебе, что я подкупил всех членов Генеральной Ассамблеи, чтобы Астурия была избрана в Постоянный Комитет.
– А ты никого не подкупал?
– В этом не было нужды. Хотя, каюсь, элемент невольного шантажа всё же присутствовал. Многие голосовали «за» из страха попасть в чёрные списки корпорации «Авалон», которая по сей день является монополистом в области межзвёздной связи. Те планеты, которые уже имели гиперстанции, опасались, что в случае неблагоприятного исхода голосования их связь с внешним миром начнёт давать сбои; те же, кто стоял на очереди, не хотели ждать дольше, чем было им обещано.
– Капиталистическая акула! – беззлобно заявил Брендон. – Чисто по-родственному, за спасибо, брал у меня Солнечные Камни, а здесь зашибал бешеные деньги. Максимум прибыли при минимуме затрат. Хорош племянничек! Хоть бы мне что отстегнул.
– Раз теперь ты в курсе, мы можем заключить взаимовыгодный контракт, – предложил я. – Разумеется, в нём будут зачтены и прежние поставки.
– Ай, брось! – отмахнулся Брендон. – Нашим колдунам Солнечные Камни и даром не нужны. А ты хоть хорошо платишь рабочим на рудниках.
Тут он в конце концов не выдержал и в ответ на робкие, но настойчивые взгляды Софи в упор уставился на неё. Она растерянно заморгала.
– Вы... – произнесла сбивчиво, как бы оправдываясь. – Вы так похожи...
– Конечно, мы похожи, – мягко ответил Брендон. – Как же иначе? Мы с Брендой близнецы.
Но Софи покачала головой:
– Нет, я имела в виду, что вы очень похожи на Эрика... То есть, Эрик похож на вас...
И она всхлипнула. Потом ещё раз.
Мы недоуменно переглянулись. Брендон мысленно спросил у меня:
«Она что, видела Эрика?»
«Да, вскользь», – подтвердил я, но не стал уточнять при каких обстоятельствах. Из этих обстоятельств следовало, что не я один в нашей семье готов прибегнуть к недозволенным приёмам, пытаясь соблазнить приглянувшуюся мне крошку.
Брендон подошёл к Софи, опустился на корточки перед креслом, где она сидела, и взял её за руку.
– Что с тобой? – участливо спросил он.
– Да так, ничего... Сейчас пройдёт.
– Может, поговорим?
Она неопределённо пожала плечами.
Брендон посмотрел на меня. Я молча указал на дверь, ведущую в кабинет.
Продолжая держать Софи за руку, он поднялся.
– Пойдём, девочка. Я не только король, у меня есть ещё одна специальность.
Софи безропотно подчинилась и пошла с ним.
Когда дверь кабинета за ними закрылась, отец вопросительно посмотрел на меня:
– Ты хоть что-нибудь понял?
Я почесал затылок – типично отцовский жест.
– Боюсь опять ошибиться. Поначалу я грешным делом подумал, что она втюкалась в Брендона. А теперь даже не знаю, что думать.
– Эта девушка знакома с Эриком?
– Да. Они познакомились за несколько часов до его исчезновения. Когда мы обнаружили, что к этой истории причастен Александр, и начали расследование, то потратили немало усилий, чтобы уговорить Софи подвергнуться гипнозу. В конце концов она согласилась, но с условием, что сеанс проведёт Бренда – и непременно наедине. Позже Бренда сообщила нам, что в её рассказе ничего существенного для нас нет – только глубоко личное. Я этим не удовольствовался и всё-таки выбил из тётушки более подробный отчёт. Она долго упиралась, но я, когда нужно, тоже умею быть настойчивым.
Я замолчал, чтобы прикурить сигарету. Как будто спохватившись, отец торопливо последовал моему примеру – обычно он дымит, как паровоз, но, видимо, под градом новых впечатлений совершенно забыл о куреве.
– И что ты узнал?
– Во время той встречи (которая, кстати, происходила один на один) Софи внезапно потеряла сознание – якобы переволновалась из-за пропажи какой-то семейной видеозаписи. Однако я не сомневаюсь, что это – дело рук Эрика. Во всяком случае, очнулась она в его объятиях...
– Великий Зевс! Он изнасиловал её?
– Бренда говорит: абсолютно исключено. Я бы сказал помягче: вряд ли. Во-первых, фактор времени. Бренда утверждает, что Эрик не успел бы сделать это и скрыть все следы своего поступка. Впрочем, я считаю, что теоретически это возможно. Куда более весомым мне представляется второй аргумент: Эрик не насильник. Конечно, не исключено, что у него возник такой соблазн, поэтому он и оглушил Софи – скорее всего, непреднамеренно, – но дальше не пошёл. По всей видимости, так оно и было.
– А как ты объяснишь её реакцию на Брендона?
Я пожал плечами.
– Ещё раз повторяю: боюсь опять ошибиться. Возможно, Софи с первого взгляда влюбилась в Эрика, а ведь он очень похож на Брендона.
– Так же, как и на Бренду, – резонно заметил отец.
– Но Бренда всё-таки женщина, – возразил я ему. И тут же возразил сам себе: – Хотя, по-моему, для Софи без разницы – что женщины, что мужчины.
Отец кивнул:
– Я уже слышал об этом. Кстати... э-э... между ней и Дженнифер действительно ничего нет? Я не в смысле тесной дружбы, а... ну, ты понимаешь.
– Понимаю, – сказал я и невольно улыбнулся. Отец никогда не отличался излишней деликатностью. Нередко он позволял себе весьма сомнительные остроты в адрес Ди, Алисы, Дейдры, меня; как-то раз даже помянул в одной из застольных речей легендарный сундук, где якобы я храню трусики всех своих голубоглазых блондинок... А тут вдруг застеснялся! – Нет, папа, действительно ничего, кроме тесной дружбы. Мы очень плотно опекаем Дженнифер, и если бы между ними что-то было, нам бы это сразу стало известно.
Отец покачал головой:
– Могу себе представить, что это за опека. И как только бедная девочка выдержала её целых три месяца!.. А Франсуа де Бельфора кто-то охраняет? Если Александр находится где-нибудь рядом и хоть что-то заподозрит, то непременно постарается убрать его.
– Насчёт этого не беспокойся, – сказал я. – Сейчас он под присмотром Колина. До сих пор его охранял Джо... то есть Джона. Но, прослышав о твоём появлении, он сдал вахту Колину, а сам быстренько смылся.
– Не хочет встречаться со мной?
– Скорее, боится.
Отец вздохнул. Как мне показалось – очень горько вздохнул.
– И что это меня все боятся! Разве я похож на пугало?
– Вовсе нет, – ответил я, хотя вопрос был чисто риторический. – Просто Джона ещё не готов к встрече с тобой.
– А жаль. Мне хотелось бы о многом поговорить с ним...
Дверь отворилась, и в гостиную вошли Бренда, Дейдра и Анхела.
– Мы оставили Дженни в полном распоряжении Даны, – сообщила тётушка. – Им есть о чём потолковать.
– Мне тоже, – робко (и несколько обиженно) заметил отец.
– Так ступай к ним, – сказала Дейдра. – Только держись естественно. Не старайся быть любезным, приветливым, внимательным, обходительным – просто будь собой. У тебя это здорово получается.
Подбодрённый таким напутствием, отец направился к двери. Но, приоткрыв её, задержался:
– Кстати, было бы нелишне договориться о встрече с Франсуа де Бельфором.
– Уже сделано, – сказала Бренда. – Колин сообщил, что приблизительно через полчаса Бельфор освободится, и тогда он доставит его к нам.