Автор неизвестен. Если с Фаустом вам не повезло...

Менелая к себе в Трою. Но мало кто вспоминает сейчас о Парисе
- все говорят о Елене, которую похитил некий юноша, отдавший
Афродите золотое яблоко с надписью: "Прекраснейшей".
Рассуждая так, Фауст преодолевал дьявольское искушение.
Конечно, этот рыжий черт обещал ему весьма соблазнительные
вещи, но слишком уж непомерную цену по его, фаустовским,
меркам он за них запросил. Фауст потому и Фауст, что всегда
остается самим собой, подумал ученый доктор. Он никогда не
станет послушной куклой в чьих бы то ни было руках - будь то
руки женщины, мужчины или демона.
Отвернувшись от Елены и задрав кверху подбородок, он
быстро произнес:
- Нет, нет! Я не возьму ее и не стану вам служить! - и
застыл в напряженной, неестественной позе, боясь повернуть
голову, чтобы не увидеть еще раз прекрасную Елену - ее красота
слишком волновала его.
Аззи пожал плечами и улыбнулся. Казалось, его нисколько
не удивил такой ответ. Должно быть, он хорошо знал, что Фауст
сделан совсем не из мягкого теста, из которого слеплено
большинство смертных,- тот материал, что пошел на ученого
доктора, обладал твердостью алмаза и трудно поддавался
обработке. Поняв, о чем думает Аззи, Фауст испытал прилив
гордости - ведь, согласитесь, если даже демон восхищается
вашей стойкостью, в этом, несомненно, что-то есть!
- Ну, хорошо,- сказал Аззи,- я сейчас уберу ее. Попытка -
не пытка, а спрос - не беда. Раз, два...- он сделал несколько
быстрых, ловких движений руками. Фауст невольно залюбовался
ими - мастерство волшебника, как искусство пианиста, зачастую
распознается по виртуозной работе пальцев. Аззи показал высший
класс.
- Три!
Вокруг фигуры прекрасной женщины вспыхнуло красноватое
зарево - и тотчас померкло. Елена оставалась неподвижна, взор
ее все так же был устремлен куда-то вдаль. Аззи снова проделал
сложные пассы, но и на сей раз ему не повезло - не появилось
даже зарево.
- Что за чертовщина! - воскликнул демон.- Не странно ли?
Обычно это заклинание работает безотказно. Надо будет как
следует проверить его, когда у меня появится хоть немного
свободного времени. А пока... у меня к вам небольшая просьба.
Не побудете ли вы с ней немного? Я скоро вернусь и заберу ее.
Елена - очаровательная женщина. Должно быть, ей порядком
наскучило подземное царство, которым правит мрачный Аид, и она
не откажется провести небольшой отпуск в подлунном мире.
Фауст посмотрел на нее - и сердце сильно забилось в его
груди. Умом он понимал, что, согласившись, навсегда потеряет
свою свободу, но голос сердца оказался сильнее доводов
рассудка. Наконец, овладев собой, доктор Фауст ответил:
- Хорошо, я пригляжу за ней, пока вы будете
отсутствовать. Но у меня есть Маргарита. Вы обещали, что с ней
не случится ничего плохого...
- Не тревожьтесь, все будет хорошо,- успокоил его Аззи,-
ей никто не причинит зла. Но должен вам сказать, что эта
девушка вам совсем не пара.
- Вы и вправду так думаете?
- Да. Мы, демоны, никогда не ошибаемся в таких вещах. Мы
видим человека насквозь, как если бы он был сделан из стекла.
Когда пламя любви начинает угасать в его груди, это сразу
становится заметно. Впрочем, мы отвлеклись от главного. Я еще
встречусь с вами. Это отнюдь не последний наш разговор. Вы
уверены, что я не могу соблазнить вас еще чем-нибудь? Может
быть, у вас есть какая-то тайная мечта, ради которой...
- Нет-нет, спасибо за заботу.
- В таком случае - до свиданья. Мне пора.
- Подождите! - воскликнул Фауст.- Не могли бы вы снабдить
меня кое-какими ингредиентами для Заклинания Перемещения?
Иначе как мы с Еленой спустимся с этой неприступной горной
вершины?
- Ах, извините, это вылетело у меня из головы,- сказал
Аззи.- Хорошо, что вы напомнили мне.
И с этими словами он достал свою сумку с магическими
принадлежностями, которую демоны всегда носят с собой. Такие
сумки обладают волшебным свойством уменьшаться в размерах в
сотни раз, когда владелец кладет их в карман, что делает их
совершенно незаменимыми в долгих путешествиях. Сложенная
походная волшебная сумка вместе со всем своим содержимым
занимает не больше места, чем листок бумаги из записной
книжки, да и весит она приблизительно столько же. Открыв
сумку, Аззи выложил из нее несколько веточек вербы, пучки
разных лекарственных трав, несколько плотно запечатанных
бутылочек с этикетками, на которых было что-то написано по-
арабски, редкие и драгоценные металлы высокой пробы,
концентрированный змеиный яд и еще много разных предметов,
необходимых магу в его ремесле. У Фауста глаза разбегались от
такого изобилия: пожалуй, эта коллекция редкостей ничуть не
уступала той, что осталась в его рабочем кабинете в Кракове.
- Спасибо вам,- сказал Фауст.- Этого мне хватит надолго.
Имея в своем распоряжении такой богатый набор магических
снадобий, я могу сам позаботиться о своей дальнейшей судьбе. С
вашей стороны было огромной любезностью показать мне красоты
Кавказа, и, конечно, пытаясь соблазнить меня, вы сделали все,
что могли. Большего не мог бы пожелать ни один смертный. Вы
были очень добры ко мне, Аззи. Но, к сожалению, я не могу
принять ваше предложение. Я попытаюсь добиться справедливости
и занять свое место в Тысячелетней Войне без посторонней
помощи. Еще раз благодарю вас за заботу.
- В таком случае - прощайте! - сказал Аззи.
- Прощайте,- ответил Фауст.
Выпрямившись, они встали друг напротив друга; каждый
поднял вверх правую руку с раскрытой ладонью - древний жест,
которым маги всех времен и народов приветствовали друг друга
при встрече и расставании. Затем на горной вершине сверкнули
две багровые вспышки. Аззи исчез первым, а следом за ним -
Фауст и Елена.

7

Все происходящее казалось Маргарите кошмарным сном. Ей
часто приходилось слышать, что маги и волшебники - ненадежный
народ, и связываться с ними не стоит. Однако то, что сделал
Фауст, уже переходило все допустимые границы. Девушке
оставалось только удивляться капризам своей судьбы, благодаря
которой она в столь короткий срок перенеслась из Кракова под
стены осажденного Константинополя и попала в тюремную камеру.
Положение ее было не из приятных; к тому же она понятия не
имела, за что ее арестовали. Одиночество пугало ее; она то
тревожно металась по тесной камере, то замирала на месте,
когда за дверью раздавался какой-нибудь шум. Вот и сейчас,
когда на лестнице, ведущей вниз, послышались чьи-то тяжелые
шаги, она вздрогнула и застыла, повернувшись лицом к двери,
настороженно прислушиваясь. Шаги приближались. Лязгнул засов;
дверь, ведущая в соседнюю камеру, заскрипев, отворилась.
На несколько секунд воцарилась тишина. Затем снова
раздались звуки шагов в коридоре; они становились все громче,
отчетливей... И наконец резко оборвались как раз напротив
двери, ведущей в ее камеру.
Маргарита попятилась от двери, услышав, как
поворачивается ключ в тяжелом замке. Забившись в угол, она
смотрела, как дверь распахивается настежь. Эти несколько
секунд показались ей вечностью. Она зажмурилась от страха, а
когда открыла глаза, увидела, что на пороге стоит высокий и
стройный светловолосый молодой человек, одетый в изящный и
дорогой костюм. Он молча смотрел на Маргариту, но не так, как
разглядывали ее грубые солдаты, похотливо усмехаясь. Взгляд
незнакомца выражал лишь вежливое внимание и удивление -
казалось, он размышлял над тем, каким образом девушка могла
попасть в тюремную камеру. Несколько минут они стояли друг
напротив друга, не решаясь заговорить. Тусклый свет настенного
светильника проникал из коридора в тесную камеру.
Светловолосый незнакомец был еще очень молод - почти мальчик,
подумала Маргарита. Над его верхней губой блестели капельки
пота. Сама она застыла в трогательной и в то же время
соблазнительной позе: каштановые волосы рассыпались по плечам;
край длинной юбки чуть-чуть приподнялся, так что стали видны
ее стройные маленькие ножки.
Наконец Мак - это был, конечно, он - спросил:
- Кто вы?
- Я Маргарита,- ответила девушка.- А вы?
- Доктор Иоганн Фауст, к вашим услугам.
Маргаритины ресницы затрепетали; она открыла рот,
собираясь возразить. В самом деле, как может этот незнакомец
называть себя Фаустом, если Фауст, ее бывший любовник, оставил
ее одну в этой темной и сырой камере, улетев в неизвестном
направлении с черт знает откуда взявшимся демоном! Но, вовремя
спохватившись, она решила не упоминать о настоящем Фаусте. Кто
знает, что на уме у этого парня. Судя по его поведению, ничего
плохого он ей не сделает. Может быть, даже освободит ее из
тюрьмы. Лучше на время придержать свой язык - вряд ли
собеседнику понравится, если его уличат во лжи и заставят
оправдываться в первую минуту разговора. А Маргарите хотелось
произвести приятное впечатление на молодого незнакомца. Пусть
называет себя, как хочет, подумала она,- Фаустом, Шмаустом или
Гнаустом,- только бы помог ей выбраться отсюда.
- Что вы здесь делаете? - спросил Мак.
- О, это долгая история,- вздохнула Маргарита.- Я попала
сюда вместе с одним... моим знакомым, а он... ну, в общем,
он... вроде как сбежал. И я осталась одна. А вы?
Мак пришел сюда следом за Энрико Дандоло, надеясь улучить
подходящий момент и незаметно стащить чудотворную икону Св.
Василия (он выбрал последнее из трех предложений Мефистофеля,
которое казалось ему наименьшим злом). Заглянув в первую
камеру, Мак увидел, что она пуста: венецианский дож вышел
вместе со старым слепым Исааком. Мак уже собирался уходить,
когда, повинуясь какому-то странному внутреннему зову, он
подошел к двери соседней камеры и открыл ее. Это было совсем
не похоже на Мака Трефу - отпирать двери темниц и освобождать
томящихся в них узников, но сейчас он действовал под влиянием
таинственных высших сил, определяющих человеческую судьбу. Ему
казалось, что запертая дверь скрывает очень важную тайну.
Открыв эту дверь, он едва различил в полутьме очертания
женской фигуры... Но как объяснить все это Маргарите?
- Моя история тоже очень длинна,- сказал Мак.- Но вы,
наверное, будете рады выйти отсюда?
- Рада, как свинья, когда находит грязь,- ответила
Маргарита старой немецкой пословицей: крестьяне в ее родной
деревне часто так говорили.
- Тогда выходите,- предложил Мак.- Следуйте за мной. Я
ищу одного человека...
Выйдя из тюрьмы, они направились к лагерю франков, откуда
доносился страшный шум - рев труб, топот сотен бегущих ног,
испуганное ржание лошадей. Полуодетые люди метались взад и
вперед, словно обезумевшие. Мерцали факелы, в воздухе стоял
запах пыли и горящей смолы. Воины в боевых доспехах, с
тяжелыми копьями на плечах, бежали к городской стене: франки
пошли на штурм Константинополя.
Мак и Маргарита смешались с этой толпой, пытаясь
пробраться сквозь нее к шатру Мака. Непрерывный людской поток
тащил их туда, куда двигалось большинство - к высоким белым
городским стенам. Там уже разгорелась битва. Появились первые
раненые - их уносили с поля боя обратно в лагерь. Многих
настигли византийские стрелы - более длинные, чем у
европейцев, украшенные шестиугольным орнаментом, со странным
оперением, более похожим на перья диких уток из земель далекой
Московии, чем на серые перья английских гусей.
Мака и его спутницу то и дело обгоняли отряды солдат,
спешащие на битву. Жестокая схватка завязалась на самой
вершине зубчатой стены. Вдруг окованные медью городские ворота
с громовым стуком распахнулись - их отворили жители
Константинополя, перешедшие на сторону врага. Тяжелая конница
франков, построившись "свиньей", тут же двинулась к воротам.
Горстка греческих и норманнских воинов преградила крестоносцам
путь, предприняв отчаянную и бесполезную попытку удержать
ворота. Конный клин врубился в небольшой отряд, словно острый
топор. В воздухе замелькали алебарды и тяжелые булавы,
усеянные острыми шипами. На головы защитников города обрушился
град жестоких ударов. Раздались отчаянные крики, предсмертные
стоны смешались с воплями ярости. Раненые падали под копыта
лошадей, топтавших и давивших дрогнувшую пехоту.
Но вот меж зубцами городской стены мелькнули огни
факелов: отважные гречанки принесли огромный котел с кипящим
маслом и опрокинули его на головы врагов. Шипящий огненный
золотистый поток побежал вниз со стен; горячее масло затекало
в щели доспехов, обжигая тело. Раздались отчаянные вопли -
франки на собственном опыте узнали, как чувствуют себя раки,
когда варятся в плотно закрытой кастрюльке. Тучей полетели
стрелы - лучники франков обстреливали стены, прогоняя женщин с
их котлами кипятка. Конница возобновила свою атаку, пробиваясь
сквозь поредевший строй греков, и наконец первые всадники с
воинственным кличем ворвались в город. За городской стеной их
встретил град стрел, выпущенных турецкими наемниками -
последними защитниками города. Передние ряды конницы
смешались. Раненые лошади сбрасывали на землю закованных в
латы рыцарей. Однако бешеную атаку франков остановить не
удалось. На место убитых и раненых солдат тотчас становились
другие, и вскоре ощетинившаяся копьями и алебардами пехота
смяла передовые шеренги турецких лучников. Малорослые турки в
легких доспехах не могли выстоять против здоровых бородатых
солдат-европейцев в тяжелых кольчугах и высоких шлемах. У
городской стены завязалась жестокая схватка; ноги солдат
скользили в крови, смешавшейся с глиной. Франки, опьяневшие от
крови, ворвались в город, рассыпавшись по притихшим улицам
небольшими группами.
Мак, крепко сжимающий руку Маргариты, протискивался меж
последними рядами штурмующих ворота солдат. Наконец он увидел
Энрико Дандоло. Слепой старик, закованный в латы, размахивал
огромным мечом, так что толпа вокруг него вынуждена была
расступаться.
- Ведите меня! - кричал Дандоло.- Ведите меня на этих
проклятых греков!
Ловко уклонившись от удара меча, Мак подошел вплотную к
Дандоло и крепко схватил его за руку.
- Энрико, это я, Фауст! Позвольте мне направить ваш меч!
- Ах, это вы, посланник Зеленой Бороды! - воскликнул дож
Венеции.- Да, конечно, помогите мне!
- Ваш покорный слуга, сударь,- учтиво ответил Мак,
поворачивая старика лицом к высоким белым стенам с
распахнутыми воротами, возле которых шел бой. Пальцы Мака
проворно развязали широкий шелковый пояс Дандоло, за который
была засунута драгоценная икона Св. Василия, бережно
завернутая в кусок бархата.
- Удачи вам, сударь! - крикнул Мак, и Энрико Дандоло,
взмахнув мечом, поскакал прямо к воротам - его можно было бы
принять за Дон Кихота Ламанчского, если бы этот герой
существовал в те времена.
Мак сказал Маргарите:
- Все! Давайте скорее выбираться отсюда.
Они повернули обратно в лагерь. Мак искал какое-нибудь
тихое, укромное местечко, где можно было бы провести остаток
ночи. С души его словно камень свалился: он выполнил первое
задание Мефистофеля, спас чудотворную икону.
Внезапно тьма сгустилась над осажденным городом, над
лагерем франков, над лесом, чернеющим вдали. Похолодало,
налетел резкий ветер. Хлынул дождь. Дрожа от холода, цепляясь
друг за друга, Мак и Маргарита брели по полю, казавшемуся им
бесконечным; ноги их то и дело увязали в жидкой грязи.
- Куда мы идем? - спросила Маргарита.
- Мне нужно кое с кем встретиться,- ответил Мак, думая о
Мефистофеле: где его черти носят, когда он так нужен здесь?..
- А где назначена ваша встреча?
- Он сказал, что сам найдет меня.
- Тогда зачем мы так быстро бежим?
- Нам нужно уйти как можно дальше отсюда. Подумайте, ведь
вы можете погибнуть в этой ужасной битве!
И тут они случайно набрели на небольшой отряд. Это был,
конечно, не тот патруль, что арестовал настоящего Фауста, но
Маргарите сперва показалось, что судьба во второй раз
столкнула ее с солдатами, которые забрали их обоих в тюрьму -
у них было точь-в-точь такое же оружие, такие же бородатые
лица и грубые, хриплые голоса; они так же сквернословили, и от
них так же противно пахло. Приглядевшись повнимательней, Мак и
Маргарита поняли, что эти солдаты недавно попали в какую-то
переделку - их лица и руки были в ссадинах и ушибах, шлемы и
нагрудники кое-где помяты. Трое из них наклонились над
собранными в кучу поленьями и остатками нескольких разломанных
кресел - очевидно, они ограбили проходящий мимо караван.
Ударяя кресалом о кремень, они пытались разжечь костер, но
дождь и ветер мешали им, гасили искры.
- Эй, вы! - закричали солдаты, заметив Мака и его
спутницу.- Стойте! Нет ли у вас с собой хоть маленького
кусочка сухого дерева?
- Нет... Нет! - ответил Мак; голос его дрогнул от
испуга.- Ничего подобного у нас нет. Пожалуйста, разрешите нам
пройти.
Солдаты окружили их. Маргарита вздрогнула - кто-то пихнул
ее в бок. Она уже была готова повернуться и со всего размаху
залепить пощечину тому, кто стоял ближе всех остальных, как
вдруг почувствовала, что Мак потихоньку сует ей в руку что-то
твердое. Это была икона Св. Василия. Пока солдаты отводили
Мака в сторону, она успела засунуть небольшой сверток за
корсаж.
Расширенными от страха глазами Маргарита глядела, как
солдаты обыскивают ее спутника. Двое остались держать его, а
остальные, ухмыляясь, повернулись к ней. Она помертвела,
представив, как ее будут ощупывать. Дрожащими руками она
достала сверток и протянула его здоровенному бородатому
детине.
- Ага! - обрадовался тот, принимая от нее завернутую в
бархат икону.- Что там у вас?
- Осторожнее! - воскликнул Мак.- Это чудотворная икона
Св. Василия.
- Что, что? - переспросил солдат.
- Икона. Чудотворная.
- Ах, чудотворная! Ну, пускай сотворит нам чудо! -
захохотали солдаты.- Эй, давайте сюда огниво!
Один из них ударил кресалом о кремень. Несколько искр
упало на нарисованный лик святого. Вспыхнуло пламя.
Солдаты столпились вокруг, защищая огонь от ветра и
пытаясь разжечь костер от горящей иконы. Мак схватил за руку
Маргариту, и они побежали прочь.
Они укрылись в негустом перелеске, окружающем поле боя,
словно амфитеатр - арену древнеримского цирка, где происходили
смертельные поединки гладиаторов. Ветер разогнал тучи, и на
небе показалась луна, освещавшая белые стены Константинополя,
словно ярчайший фонарь. Из города, куда ворвались разъяренные,
опьяневшие от крови крестоносцы, доносились стенания, яростные
крики и звон железа. Пахло дымом. Казалось, повторяется
древняя история - падение Трои.
Переведя дух, Мак огляделся кругом. Серебристая зарница
осветила зловещего вида фигуру, стоящую всего в каких-нибудь
десяти шагах от куста, под которым прятались они с Маргаритой.
Высокий незнакомец в малиновом плаще застыл, словно каменное
изваяние, скрестив руки на груди. Его мрачный взор был
устремлен вдаль, на стены древнего города, как будто он мог
видеть сквозь них.
- Мефистофель! - воскликнул Мак, бросаясь к нему.- Это
вы!.. Наконец-то!.. Вы видели, что я сделал? Я пытался спасти
икону!
- Да, я знаю,- ответил ему Мефистофель.- По правде
говоря, меня разочаровал ваш выбор.
- Как?.. А мне казалось, что я поступил правильно. Когда
Энрико Дандоло рассказал мне о своих планах, о будущем
возрождении Константинополя, я понял, что не смогу его убить.
Что же касается этого... Алексея... я и не видел его! Я не мог
его похитить, даже если бы очень захотел.
- Глупец! - процедил сквозь зубы Мефистофель.- Энрико
Дандоло обвел вас вокруг пальца, как мальчишку. Медовые уста и
лисий ум сослужили ему хорошую службу. На самом деле он люто
ненавидит Константинополь. Все огромное войско франков -
послушная игрушка в его руках. Опасная игрушка.
- Но как, черт возьми, я мог об этом узнать?! - теряя
терпение, воскликнул Мак.
- Заглянув в его душу - как же еще? - насмешливо ответил
Мефистофель.- Мне ли учить вас подобным вещам, любезный доктор
Фауст? Если бы вы убили его, на византийский трон мог бы
взойти другой император, который спас бы прекрасный город. Эти
опьяневшие от крови варвары, называющие себя Войском
Христовым, разграбят и сожгут его дотла!
- Я сделал то, что считал нужным,- угрюмо ответил Мак.
- Впрочем, я и не думал осуждать вас,- пожал плечами
Мефистофель.- Я лишь нарисовал картину печальных последствий
вашего не слишком мудрого поведения. Как я уже сказал, судьей
в Великой Войне Сил Света и Тьмы назначена Ананке. Она будет
взвешивать мотивы и следствия ваших поступков на весах
правосудия. Она будет судить, но не вас лично, а все
человечество, которое вам выпала честь представлять. Лично
меня ваш выбор не удивил: вы сделали то, что на вашем месте
сделало бы большинство смертных. Такова людская природа -
пытаться спасти иллюзии там, где надо проявить здравый смысл!
- Ну, хорошо, я исправлюсь,- сказал Мак.- Я больше не
буду пытаться спасать иллюзии. Ни одной больше не спасу, вот
увидите. А что мы будем делать дальше?
- Вас уже ждет следующая роль. Вы готовы?
- Да... Только мне бы хотелось помыться и выспаться перед
этим.
- Вы вполне сможете сделать это между делом. Я намерен
оставить вас при дворе Кублай-хана.
- А что я должен там сделать?
- Это я объясню вам на месте. Готовьтесь. Нам пора.
- Подождите! - воскликнул Мак: Маргарита, подошедшая к
ним во время разговора и стоявшая рядом, скромно опустив
глаза, вдруг сильно дернула его за рукав.- Можно мне взять ее
с собой?
Мефистофель окинул девушку холодным высокомерным
взглядом; казалось, он ответит решительным отказом на просьбу
Мака. Но в конце концов Князь Тьмы только пожал плечами:
- Как вам угодно. Возьмитесь за руки, закройте глаза.
Скоро мы окажемся в другом месте.
Маргарита даже задержала дыхание на несколько секунд - у
нее сильно кружилась голова, когда она совершала путешествия
во времени.
Мефистофель небрежно взмахнул рукой - и три фигуры
исчезли в дыму и пламени.
Автору нет нужды повторять описание всех оттенков адского
огня - читатель уже и сам в этом неплохо разбирается, не
правда ли?

* ЧАСТЬ III. МАРКО ПОЛО *

1

Открыв глаза, Мак увидел, что он стоит на углу людной
улицы. Мак решил, что они прибыли в большой город. Мефистофель
и Маргарита стояли рядом с ним: демон - по правую руку,
девушка - по левую. Мефистофель не изменил своим
аристократическим привычкам и был изящно одет, словно
собирался на бал: в петлице темного пиджака красовался свежий
бутон алой розы, узкие черные туфли блестели. Мак глянул на
Маргариту - девушка показалась ему очень красивой: после того,
как они улетели из Константинополя, она успела завить волосы и
наложить косметику на лицо. Свою промокшую кофточку и
шерстяную юбку она сменила на яркое шелковое платье. Лиф
платья был с глубоким вырезом, соблазнительно приоткрывавшим
грудь.
Мак огляделся, пытаясь понять, где они сейчас находятся.
Своеобразная архитектура зданий подсказывала, что они попали в
Китай. Присмотревшись к людям, проходившим мимо по улице, он
заметил, что прохожие были одеты в шелк и меха, длинные рукава
полностью скрывали кисти их рук. Несколько человек стояли в
стороне и разговаривали. Их голоса, высокие и тонкие,
напоминали птичий щебет. Воздух, холодный и сухой, пах
древесным углем и традиционными пряностями. Небо над городом
было темно-синим - такая глубокая, густая синева раскидывается
в ясный день над берегами северных морей.
Среди спешащих по своим делам низкорослых прохожих в
длинных шелковых халатах выделялись широкоплечие мужчины в
островерхих меховых шапках. Вглядевшись в их смуглые,
широкоскулые, плоские лица, Мак решил, что это монголы. Их
здесь было довольно много, и каждый имел при себе оружие.
Люди проходили мимо Мака и Мефистофеля с Маргаритой, даже
не глядя в их сторону, словно не замечая троих пришельцев.
- В чем дело? - спросил Мак.- Почему все стараются
показать, что не видят нас?
- Они и в самом деле нас не видят,- ответил Мефистофель.-
Я сотворил заклинание, сделавшее нас невидимыми. Это гораздо
проще, чем снять специальную комнату для переговоров. Да и
дешевле.
- Как вам угодно,- сказал Мак.- Итак, что я должен буду
здесь делать?
- Эта улица ведет прямо ко дворцу Кублай-хана. У Великого
Хана пышный двор - его окружают родственники, фавориты,
придворные, мудрецы, шарлатаны, мошенники, купцы, авантюристы,
многочисленная челядь и никому не известные люди без
определенных занятий, которых можно встретить при любом дворе
- как европейском, так и азиатском. Среди этой весьма
разнородной публики находится Марко Поло.
- Марко Поло? Знаменитый путешественник родом из Венеции?
- Вот именно. Его отец и дядя живут вместе с ним, но
сейчас они уехали по торговым делам в Трапезунд.
- В Трапезунд?.. А где это? - спросил Мак.
- Неважно. К вам лично это не имеет никакого отношения,-
сказал Мефистофель.- Сейчас для вас самое главное - понять,
что вам предстоит сделать.
- Да, конечно,- согласился Мак.- Объясняйте же поскорее.
- Итак, Марко решил оставить Пекин и вернуться в Венецию.
Кублай-хан весьма неохотно дал ему разрешение покинуть дворец,
потому что Марко - единственный, кто может обеспечить надежную
охрану для принцессы Ирены, предназначенной в жены персидскому
шаху. Против Марко плетутся многочисленные интриги. Некоторые
из монгольских ханов завидуют славе Марко и тем богатым дарам,
которые он получил от Великого Хана. Марко угрожает опасность
- несколько придворных составили против него заговор. Один из