Автор неизвестен. Если с Фаустом вам не повезло...

- Ах, это ты, Илит. Рад тебя видеть,- сказал Михаил,
отложив в сторону лопатку и вытирая руки.- Не хочешь ли
лимонаду? Жарковато сегодня. Типичная райская погода, не
правда ли?
- Спасибо, я не хочу лимонаду,- ответила Илит, глядя на
Михаила.- Я пришла по одному очень важному делу.
- Хорошо,- сказал Михаил.- Расскажи мне, что случилось.
- У меня есть доказательство того, что Мефистофель ведет
нечестную игру.
- Ага!..- воскликнул Михаил; однако в его голосе Илит не
расслышала особенной тревоги.- Впрочем, этого следовало
ожидать. Ведь он же демон.
- Но это еще не все,- продолжала Илит.- У меня есть
доказательства того, что _вы_ тоже играете нечестно.
- Я?..
- Да, вы,- твердо ответила Илит.
Михаил немного помолчал, обдумывая услышанное. Затем
спросил:
- Ты ведь недавно попала в наш круг, не так ли?
- Да,- сказала Илит.- Недавно. Но я не понимаю, какое
отношение это имеет к...
Михаил поднял руку, повелевая ей замолчать.
- Поскольку ты у нас недавно, ты не можешь знать нашу
жизнь, всех ее тонкостей. Ты еще не успела достаточно хорошо
изучить ее. Тебе ничего не известно о важнейших законах - о
диалектике, о великой гармонии, уравновешивающей Добро и Зло в
мире, сплетающей их в единое целое и определяющей для каждого
из них его собственную линию поведения. Так совершаются
поступки, весьма удивительные на первый взгляд...
- Я никогда не слышала ни о какой великой гармонии,-
сказала Илит.- Но разве это важно и имеет хоть какое-нибудь
отношение к предмету нашего разговора? Речь идет об
отъявленном мошенничестве.
- В этом мире важно _все_, моя дорогая, и все вещи в нем
взаимосвязаны. Рассмотрим, к примеру, такой силлогизм: раз
Добро и Зло противостоят друг другу, они должны вести свою
вечную борьбу на равных, понимая, что бороться - не значит
одержать полную и окончательную победу. Добро и зло зависят
друг от друга, ибо одно немыслимо без другого. Ты поняла мою
мысль?
- Думаю, что поняла,- неуверенно сказала Илит.- И все
же...
- Итак, суть в том,- перебил ее Михаил,- что Добро и Зло
равны между собою. Если мы немного отвлечемся от рассуждений о
смысле Добра и Зла, об их роли в нашем мире, и опустимся на
тот уровень, где начинается их взаимодействие - взаимодействие
двух противоположных сил, - мы увидим, как каждая из них
проявляет себя в каком-то конкретном случае. Мы ведем борьбу,
мы хотим одержать окончательную победу над противником;
однако, снова поднимаясь на более высокий уровень, мы видим,
что такая победа не только невозможна, но и нежелательна. Ты
понимаешь?
- Не совсем,- ответила Илит.- Но продолжайте, прошу вас.
- Из этого следует, что, выступая как равные силы, Добро
и Зло бывают вынуждены прибегать к одинаковым приемам в своей
вечной борьбе. Добро отнюдь не должно связывать себе руки
наивным запрещением совершать "плохие" поступки во имя светлых
идеалов. Зло тоже часто использует "хорошие" средства для
достижения своих целей. Мы видим, моя дорогая Илит, что, в
сущности, не столь важно, что _хорошо_, а что _плохо_, важно
лишь то, что вот здесь,- с этими словами Михаил приложил руку
к груди там, где бьется сердце.
- Значит ли это, что вы пойдете на обман и мошенничество,
словно в этом нет ничего дурного?
- Это значит, - ответил Михаил, глядя в сторону,- что мы
имеем такое же право совершать плохие поступки, как и силы
Тьмы.
- Значит, вы считаете _правильным_ плутовать в игре для
того, чтобы одержать победу?
- Ну, скажем так: я не считаю это неправильным.
- Спасибо, теперь я узнала все, что хотела. Я должна
подумать,- сказала Илит.

3

Смеркалось. Из окон дворца Тюильри лился яркий свет - во
внутренних покоях горели сотни свечей. Резные парадные двери
поминутно открывались и вновь закрывались - люди входили во
дворец или, наоборот, выходили из него, торопливо спускаясь по
широкой парадной лестнице. Изредка среди скромных серо-голубых
республиканских мундиров можно было видеть яркую форму
королевских гвардейцев - малиновую с белым.
Мак сидел на бульварной скамейке напротив дворца,
отгороженный от его высоких резных дверей широким людским
потоком. Он пытался придумать какой-нибудь план.
Аккуратно подстриженные кусты, ограждавшие примыкающую к
дворцу территорию, зашелестели от легкого ветерка. Сквозь шум
листвы Мак едва смог различить другой звук, не похожий на
шорох ветра. Чей-то высокий, чистый голос звал его, то
приближаясь, то удаляясь:
- Фауст! Фауст! Где же вы, Фауст?
Мак оглянулся кругом, пытаясь угадать, откуда исходит
этот голос, но никого не увидел.
- Кто зовет меня? - спросил он, поднявшись со скамейки.
Илит материализовалась рядом с ним. На ней был изящный
черный костюм для верховой езды; высокие сапоги, ловко
обтягивающие маленькие ножки, сияли, словно два зеркала. Ее
длинные темные волосы были подвязаны легким, полупрозрачным
белым шарфом.
- Вы помните меня? - спросила Илит.
- Конечно, помню,- угрюмо ответил Мак.- Вы заперли меня в
зеркальной тюрьме в Пекине, обвинив меня в мошенничестве.
- С тех пор я многое узнала и кое-чему научилась,-
ответила Илит.- Итак, каковы сейчас ваши планы?
Сначала Мак хотел отвернуться от этой красивой, но не в
меру строгой и скорой на расправу женщины-духа, и не говорить
ей ничего. Если уж она такая ловкая и "кое-чему научилась",
пусть сама отгадывает, что у него на уме. Но, подумав, он
решил, что сейчас не время вспоминать старые обиды. Илит могла
быть ему полезна. Поэтому, угадав внутренним чутьем некоторую
выгоду для себя, он ответил:
- Я намерен спасти короля и королеву Франции.
- А почему вы хотите спасти их? - спросила Илит.
- Я и сам толком не знаю,- ответил Мак.- Я с ними не
знаком и ни разу в жизни их не видел. Но надо же мне хоть как-
то проявить себя. Моя роль подходит к концу, и я должен
совершить хоть один выдающийся поступок. Ну и, само собой
разумеется, мне кажется, что спасение французских монархов
будет добрым делом. Черт возьми, ведь они виноваты лишь в том,
что им выпало на долю родиться королем и королевой - в такое
время!.. К тому же, Мефистофель считает, что это будет для
меня подходящим делом.
- Я понимаю,- задумчиво произнесла Илит.- Если
Мефистофель заинтересован в этом, значит, архангел Михаил
должен быть против.
- Думаю, что так. И поскольку вы сама на стороне
Михаила...
- Я сама не знаю, на чьей я стороне,- сказала Илит.- Но я
причинила вам зло однажды и сейчас хочу загладить свою вину.
Чем я могу вам помочь?
- Мне нужно попросить королеву поторопиться. Уже пробило
восемь - на этот час был назначен побег, - а Мария-Антуанетта
еще не выходила из своих покоев.
- Я попробую что-нибудь сделать,- сказала Илит. Она
сделала замысловатый жест своими длинными, тонкими руками - и
растаяла в воздухе.

4

Илит материализовалась в коридоре второго этажа, ведущем
прямо в королевские покои, не сняв с себя, однако, покрова
невидимости. Она тут же оценила преимущества, которое ей давал
амулет-невидимка: во внутренних покоях дворца было неспокойно.
Всюду шатались пьяные солдаты Национальной Гвардии. Они грубо
хватали перепуганных служанок, гоготали, жадно пили красное
вино прямо из горлышек бутылок, ели рогалики, оставляя крошки
на коврах, устилавших паркет. Проскользнув мимо одного из
гвардейцев, уже порядком подвыпившего, Илит отыскала дверь,
ведущую в комнаты королевы, и вошла внутрь.
Мария-Антуанетта полулежала в глубоком кресле. Несмотря
на довольно поздний час, королева не совершала свой вечерний
туалет. Она заснула одетой. Сон королевы был неглубок и
беспокоен; пальцы руки, свесившейся с подлокотника кресла, то
сжимались, то разжимались, словно они ловили в воздухе какой-
то ускользающий предмет или пытались ухватиться за что-то -
быть может, за саму жизнь.
Мария-Антуанетта проснулась, почувствовав присутствие
Илит. Ее голубые глаза широко раскрылись от удивления.
- Кто вы? - спросила королева.
- Не волнуйтесь, ваше величество, я всего лишь добрый
дух, сочувствующий вам,- сказала Илит.- Я явилась, чтобы
помочь вашему величеству вырваться из этого ада.
- О!.. Продолжайте, прошу вас! - воскликнула Мария-
Антуанетта.
- Я буду полностью откровенна с вами, Мария. Ваш побег
назначен на сегодняшний вечер. В восемь часов вы, переодевшись
в платье горничной, должны спуститься вниз по лестнице.
Несколько гвардейцев проводят вас до кареты, которой будет
править верный человек. Карета доставит вас в одно местечко
близ Парижа, где вы должны встретиться с вашим августейшим
супругом и, пересев в более просторный экипаж, продолжить свой
путь в Бельгию.
- Да, так и было условлено,- сказала королева, изумленно
глядя на Илит.- Откуда вы узнали об этом? И что случилось -
неужели план побега оказался неудачным?
- Нет, план прекрасен,- ответила Илит,- но история
говорит, что вы, ваше величество, вышли из дворца и сели в
карету на несколько часов позже назначенного срока. Из-за этой
досадной задержки провалился столь тщательно продуманный и
подготовленный план.
- Я? Я опоздала на несколько часов?..- возмутилась Мария-
Антуанетта.- Это исключено! О, если бы это была какая-нибудь
любовная интрижка - одна из тех, которые, несомненно, припишет
мне история, питающаяся базарными сплетнями, словно я какая-
нибудь бесстыдница вроде этой вульгарной дю Барри, - так вот,
повторяю, если бы я собиралась на любовное свидание, я бы
нарочно медлила, а смуглый красавец в темном плаще и
надвинутой на глаза шляпе топтался бы возле кареты, покручивая
черные усы, не находя себе места от тревоги и закравшейся в
сердце ревности. И вот когда он уже был бы готов совсем
потерять голову, я наконец появилась бы на ступенях дворца.
Ах, как бы это было эффектно!.. Я небрежно бросила бы ему, что
никак не могла найти свою шкатулку с драгоценностями, или что
я забыла свою любимую собачку, или еще что-нибудь в этом роде.
Мое спокойствие так резко контрастировало бы с волнением этого
бедняги, находящегося на грани безумия!.. Но сейчас речь идет
не о сердечных делах, а о спасении моей жизни. Мне предстоит
проделать трудный и неблизкий путь. Так неужели вы думаете,
моя дорогая, что я буду вести себя столь легкомысленно?
Неужели вы полагаете, что я опоздаю на свидание, от которого
зависит моя судьба?
- Я рада, что вы, ваше величество, проявляете здравый
смысл, в котором вам отказывает история,- сказала Илит.- Итак,
нам остается только покинуть дворец ровно в восемь, и все
будет в полном порядке!
- Да, конечно, все будет в порядке,- словно эхо,
повторила королева.- Но вы ошиблись, когда сказали, что нам
нужно выйти в восемь часов. Побег назначен на одиннадцать.
Илит помедлила несколько секунд, затем решительно
покачала головой:
- Нет, ваше величество, это вы ошибаетесь. История
утверждает, что побег был назначен на восемь.
- Моя дорогая, я уважаю историю и нисколько не сомневаюсь
в ваших добрых намерениях, но, видите ли, я всего лишь два
часа назад говорила с кучером, который будет ждать меня у
дверцы моей кареты. Я точно помню, как он назвал мне время:
одиннадцать часов.
- Но мне сказали - в восемь...- растерянно пробормотала
Илит.
- Возможно, ваши сведения неточны,- сказала королева.
- Я ненадолго покину ваше величество, чтобы произвести
тщательную проверку,- ответила Илит.
И с этими словами она исчезла, растаяв в воздухе, как
исчезают только духи, свободно путешествующие по времени и
пространству.
Словно яркий метеор, пронеслась Илит через миры,
населенные различными духами и живыми существами, и наконец
оказалась перед зданием Центрального Архива Важнейших Земных
Событий, расположенного на западном краю Единого Царства
Духов, Спиричуал Вест, 12, 11. Здесь был создан единый банк
данных по земной истории, а в огромной библиотеке хранились
копии всех писем, документов, книг, брошюр, газет и журналов,
когда-либо написанных или напечатанных на Земле. Здесь можно
было узнать точную дату и время любого исторического события.
Илит направилась прямо к суперкомпьютеру, недавно
установленному в архиве. В памяти электронного мозга хранились
все дела людские, а также ангельские и сатанинские. Этот
компьютер был новшеством, против которого долго боролись как
Добрые, так и Злые силы. Духи недоумевали, зачем нужны всякие
новомодные штучки в таком серьезном деле, как работа
архивариусов и библиотекарей. (Свет и Тьма в одном сходились
меж собою: представители обоих лагерей считали принцип _как
было, так и будет_ основным законом бытия.) Многие отнеслись к
компьютеру как к новой забавной игрушке. Но, в конце концов,
даже древнейшим из духов приходится идти в ногу со временем, и
компьютер стал такой же необходимой принадлежностью архива,
как столы, стулья и полки с книгами в библиотеке.
Илит подошла к свободному терминалу и ввела свое имя и
пароли.
На экране тотчас же засветилась надпись: "Я полагаю, что
вы имеете важную проблему. Введите исходные данные,
необходимые для ее решения".
Илит быстро застучала по клавишам: "Мне нужно знать
точное время одного важного исторического события. Мария-
Антуанетта полагает, что она должна выйти из дворца и сесть в
экипаж, который увезет ее из Парижа, в одиннадцать часов
вечера. Но мне сказали, что это должно было произойти в восемь
часов вечера. На какой же час был назначен побег королевы?"
После наносекундного((71)) размышления электронный мозг
выдал такой ответ: "Извините, но доступ к этой информации
ограничен".
"Это же простой факт, который должен содержаться в
открытых файлах! Подобная информация не может быть секретной!"
- снова обратилась к компьютеру удивленная Илит.
"Эта информация не является секретной",- появилась новая
надпись на экране.- "Но я имею предписание давать такой ответ
всем пользователям, которые будут обращаться ко мне за фактами
определенного класса".
"Какого класса?" - ввела свой вопрос Илит.
"Класса самых простых фактов, которые, кстати, наиболее
легко отыскать и проверить",- ответил компьютер.
"Если такая информация не является секретной, к чему же
тогда эти игры в молчанку? Разыщи ее в файлах или что там еще
полагается делать... Словом, выдай мне этот факт - и дело с
концом",- сердито забарабанила пальцами по клавишам Илит.
Не успела она нажать на клавишу "ввод", как на экране
возник ответ:
"Дело не в самом факте, а в его поиске. Программа поиска
дат и времен исторических событий дает сбой".
"Почему?" - быстро набрала вопрос Илит и нажала на
"ввод".
"Потому, что мои инженеры-программисты вводят сейчас
новую систему уплотнения записи в уже имеющихся файлах, а
также новую классификацию данных, облегчающую доступ к
информации. Чтобы эта система заработала, нужно
усовершенствовать старую программу поиска или создать другую.
В настоящий момент эта программа еще не готова".
"Так, значит, пока они там возятся с этой программой,
никто не может разыскать даже самый простой факт? Вот тебе
раз! Неужели ты сам не можешь ничего сделать?" - обратилась к
электронному мозгу Илит.
"Я?" - казалось, компьютер удивился.
"Вот именно, ты!" - настаивала Илит.
На этот раз компьютер размышлял дольше, чем обычно:
"Это не входит в мои обязанности. Программисты обещали,
что дадут мне знать, когда закончат свою работу".
"Итак",- предприняла последнюю отчаянную попытку Илит,-
"ты утверждаешь, что не можешь установить точную дату и время
того исторического события, о котором я тебя спрашивала?
Значит, ты просто ничего не знаешь о нем!"
"Я этого не утверждал!!! Я знаю _все_ факты и их точные
даты! Просто программа дает сбой, и это делает поиск данной
информации технически невозможным!" - появилась надпись на
экране. Бесчисленные лампочки на светло-серых шкафах, набитых
сложнейшей электроникой, сердито замигали; что-то низко
загудело в недрах одного из этих огромных шкафов.
"Технически невозможным? А на самом деле?" - продолжила
Илит свой спор с компьютером.
"А на самом деле он... возможен",- ответил электронный
мозг.
"Тогда действуй в обход программы и дай мне ответ",-
приказала Илит.- "Или ты скажешь, что даже этого не можешь
сделать?!"
"Могу, если захочу",- дал ответ компьютер.- "Но я _не
хочу_!"
Поняв, что так она ничего не добьется, Илит решила пойти
на маленькую хитрость.
"Ну, пожалуйста",- обратилась она к капризной машине,-
"сделай это ради меня!"
"Ладно, крошка!" - весело подмигнув ей десятком лампочек,
ответил компьютер. Что-то опять загудело, и наконец на экране
появились долгожданные цифры: "3:00"
"Три часа ночи? Не может быть! Пожалуйста, проверь еще
раз!" - попросила Илит.
"Хорошо. Подождите минутку... И все-таки я был прав - три
часа ночи. Такова запись в одном из сохранившихся в памяти
файлов. Мне очень жаль, но я ничем больше помочь не могу. Как
я уже сообщал вам, система поиска дает сбои".
"Но ты же сказал, что можешь обойтись без нее?"
"Могу. И вот единственное, что мне удалось обнаружить:
"3:00".
"Значит, ты ничего больше не можешь сделать?" -
огорчилась Илит.- "Ладно, спасибо и на этом. Всего хорошего",-
попрощалась она с компьютером.

5

- Который теперь час? - спросила Илит, вернувшись в
королевские покои.
Королева глянула на песочные часы, стоявшие на каминной
полке:
- Начало двенадцатого.
Илит достала свои маленькие водяные часы - она всегда
носила их с собой во время путешествий: часы были безотказны и
шли довольно точно.
- Странно! Мои показывают около восьми часов... Ну, что
ж, нам пора выходить, ваше величество.
- Сейчас; я только возьму мой кошелек,- ответила Мария-
Антуанетта.


Во внутреннем дворе кучер, утомленный долгим ожиданием,
спрыгнул с передка кареты и теперь переминался с ноги на ногу,
поминутно заглядывая в окошко кареты - на мягкой, обитой
бархатом подушке сиденья стояли песочные часы в резной рамке.
- Проклятье!.. Проклятье!.. Проклятье!..- бормотал он
себе под нос по-шведски, покручивая ус от нетерпения.
Наконец тяжелая дверь открылась и на широкой лестнице
дворца Тюильри показались две стройные женские фигурки. Одна
из женщин была блондинка, другая - брюнетка.
- Фаше феличество! - воскликнул кучер.- Где же фы
пропадаль так долго?
- Как это - где я пропадала? - удивилась Мария-
Антуанетта.- Я явилась сюда ровно в назначенный вами час.
- Я не смель фозрашать фам, но фаше феличество опоздаль
на четыре часа. Поэтому пудет ошень трудно делать наш побег
незаметный для фсех и успеть фофремья.
- Я?! Опоздала?! Не может быть! - королева повернулась к
Илит.- Сколько времени?
- Около восьми,- ответила Илит.
- Когда я выходила из своей комнаты, мои часы показывали
двенадцатый час,- сказала Мария-Антуанетта.
- А на моих часах,- сказал кучер,- три часа ночи!
Они растерянно переглянулись между собой; очевидно, все
трое сейчас жалели о том, что в восемнадцатом веке люди еще не
придумали единой системы измерения времени. Для Илит теперь
было совершенно ясно, что досадная задержка возникла из-за
путаницы во времени: Мария-Антуанетта пришла на свидание в
одиннадцать часов по времени, принятому при французском
королевском дворе, кучер назначил ей свидание в одиннадцать
часов по "новому" времени, введенному в Швеции после реформы,
а ее собственные часы показывали Универсальное Время, по
которому велся отсчет событий в Мире Духов.
- Ничего не потелать,- вздохнул кучер,- фаше феличество
сейчас садится в карету, и мы отправляться в путь. Но уже
поздно, ошень поздно!

6

Мак вздремнул после трудного, наполненного тревогами дня
в отель "Де Вилль". Но не успел он досмотреть свой первый сон,
как кто-то весьма бесцеремонно потряс его за плечо.
- Кто здесь?.. В чем дело? - проворчал Мак. Он приоткрыл
глаза - и вздрогнул, увидев прямо перед собой чьи-то румяные
щеки и растрепанную бороду.
- Я гном Рогни,- пропищал тоненький голосок прямо у него
над ухом.
- Да-да,- Мак сел на своей постели и протер глаза.- Мы с
вами уже встречались. Что же вам нужно, уважаемый гном?
- Мне лично ничего от вас не надо,- ответил Рогни.- Но у
меня есть новости для вас. Илит просила передать вам, что ей
не удалось поторопить королеву. Она еще говорила о какой-то
разнице во времени и о досадной ошибке, допущенной то ли ею
самой, то ли королевой, то ли кучером, а может быть, всеми
тремя вместе - я, признаться, толком не понял, в чем там дело.
- Черт возьми! - в сердцах воскликнул Мак.- Так, значит,
королевская карета выехала слишком поздно и сейчас находится
на пути в Варенны!
- По-видимому, так,- сказал гном.- Вам лучше знать.
_Меня_, видите ли, никто не потрудился поставить в известность
о том, что происходит.
- Я пытаюсь помочь королевской чете бежать из Франции,-
объяснил Мак.- Признаться, я очень рассчитывал на то, что
королева отправится вовремя. Я совсем не знаю, что мне теперь
делать. Разве что достать где-нибудь поблизости лошадь...
- Лошадь? - переспросил его Рогни.- А зачем вам нужна
лошадь?
- Чтобы добраться до Сен-Менехольда. Там мне представится
еще один шанс вмешаться в историю и изменить судьбу Людовика
Шестнадцатого и Марии-Антуанетты.
- А почему бы вам не отправиться туда, прибегнув к помощи
магии? - спросил гном, наливая вина в кружку Мака.
- Я... я просто не знаю подходящего заклинания.
- А тот, другой, - он знал.
- О ком вы говорите?
- Да об одном смертном, которому я помог на реке Стикс.
- О Фаусте?
- Ну, да... так его звали все остальные.
- Я тоже Фауст,- вздохнул Мак.
- Вам лучше знать,- пробормотал Рогни себе под нос.
- Но он пытается занять мое... словом, выгнать меня с
того места, которое я сейчас занимаю.
- Тем хуже для вас, значит,- задумчиво произнес Рогни.-
Вообще-то я ничего не имею ни против вас, ни против него. Я
выручил его из беды лишь потому, что это поубавит спеси у
одного моего знакомого демона, сующего свой длинный нос в
чужие дела. Этот рыжий дьявол обсчитал меня однажды и
вообразил, что ему удалось так ловко меня провести и притом
так дешево отделаться. А у гномов до-олгая память...
- И бороды, как мочалки! - прокричал прямо в лицо Рогни
рассерженный Мак.- Проклятье! Как же мне успеть в Сен-
Менехольд до прибытия королевской кареты?
- Надо выйти из гостиницы и достать лошадь,- посоветовал
гном.
- Вы думаете, это так просто? - в голосе Мака прозвучали
саркастические нотки.
- Лучше, чтобы это было как можно проще,- простодушно
ответил Рогни.- А иначе хлопот не обберешься.
Мак кивнул:
- Вы правы. Мне пора идти.


Вскоре Мак уже скакал по ночному дремучему лесу на
горячем жеребце, которого ему удалось добыть возле дворца
Тюильри: Рогни указал ему на простоватого конюха, державшего в
поводу отличного коня, и Мак забрал лошадь именем Комитета
общественного спасения. Никто не осмелился перечить ему; никто
не задержал его и не спросил, куда он направляется.
Мчась во весь опор, Мак мысленно торжествовал свою победу
и поздравлял себя с удачной проделкой, благодаря которой ему
достался отличный конь. И вдруг он услышал топот копыт за
своей спиной, оглянулся - и тут же пригнулся к лошадиной шее,
изо всех сил пришпоривая своего скакуна пятками. Хотя под
Маком был быстроногий жеребец, лошадь у догонявшего его
всадника была не хуже.
Погоня приближалась. Поминутно оглядываясь, Мак с
тревогой глядел на темный силуэт, маячивший за его спиной.
Незнакомец подъехал совсем близко; теперь его лошадь шла почти
вровень с лошадью Мака.
Это был Фауст! Мак узнал его. Полы сюртука развевались за
спиной мага, словно крылья нетопыря, шляпа съехала на лоб от
ветра. Лицо знаменитого алхимика перекосилось в злобной
усмешке, похожей на хищный оскал.
- Мы снова встретились, проклятый мошенник! - прокричал
Фауст.
Некоторое время они скакали бок о бок. Мак с трудом
удерживался в седле. Сумасшедшая скачка по ночному лесу, да
еще когда по пятам гонится враг - не самое увлекательное из
всех приключений, которые ему довелось испытать за всю жизнь.
Фаусту, конечно, тоже было непривычно мчаться на бешеном коне,
не разбирая дороги. Однако он сидел в седле как прирожденный
наездник и уверенной, твердой рукой правил своей лошадью,
успевая при этом еще поддерживать Елену, сидевшую позади него,
подобно боевым подругам древних скифов, крепко обняв своего
спутника за талию. Мак тоже вез с собой Маргариту; девушка
молчала, зачарованная игрой лунного света, пробивавшегося
сквозь темную листву. Таким образом, положение соперников
частично уравнивалось: лошадь каждого из них несла на себе
дополнительный груз. Но что касается напористости и
самоуверенности - тут Маку до ученого доктора было куда как
далеко!
- Сейчас же отрекись от всяких притязаний на мое славное
имя! - прогремел голос мага в лесной тишине.- Иначе я покажу
тебе, где зимуют раки! Я сотворю с тобой такое, что устрашит
многие сердца и войдет в историю. Авось другим впредь
неповадно будет зариться на чужое место! Все узнают, что
значит _моя_ воля! Только я сам могу стать властелином своей
судьбы и судеб миллионов людей! Жалким тварям вроде тебя лучше
убираться ко всем чертям, пока большие шишки вроде меня не
начали стучать им по кумполу! Ты понял меня или нет?
Мак почти ничего не разобрал из этой неудачной пародии на
жаргон далекого будущего. Но угрожающие интонации не оставляли
сомнения. Слова Фауста могли означать только одно: прочь с
моей дороги, наглый обманщик, а не то тебе придется худо!
Обернувшись к Фаусту, он прокричал:
- Я не могу сейчас все бросить! Это мое дело!