Страница:
Что за изверг об этом Аллаха молил?
Я прячу нежный мой цветок от посторонних глаз,
Купил я жемчуг, гоухар, припрятал про запас,
Купил я жемчуг, гоухар, хоть я так беден сам,
Мою подружку Гоухар другому не отдам.
Боже, страсть меня жжет, ты совсем мою душу спали,
Сделай так, чтоб страдал я сильней, чем Меджнун и Лейли!
Разве кто-то когда-то страдал, как несчастные эти?
Ведь страшнее любви не бывает страданий на свете.
Море ярких тюльпанов на склоне отрога,
Рис в котле закипает, а в сердце тревога.
Рис проклятый, ну сколько ты будешь кипеть?
Сколько мне, дорогая, наветов терпеть?
Черноглазка, бросаешь мне взгляды не ты ли?
Унесла мое сердце и рада не ты ли?
Унесла мое сердце, суди тебя бог,
Пусть казнит тебя мукой за этот подвох.
Как быть мне! Стыд и срам. Хочу сгореть в огне.
Колечко милый мой надел на палец мне.
Что делать мне с кольцом? Боюсь носить при всех.
А если не носить? Обидеть друга грех.
Там на горе крутой семь барсов вижу я,
Я слышу: на горе стреляют из ружья.
Не дуй в свою свирель, души не беспокой,
Нет прежних вечеров, нет милого со мной.
Ты в моем вырастала саду, о цветок из цветов,
Ты моя, за тебя я пожертвовать жизнью готов,
Ты цветок из цветов; будь со мною, Аллахом молю,
Стать садовником я соглашусь, так тебя я люблю.
Если не хочешь, чтоб умер я, нрав твой кляня,
Дай обещанье, что замуж пойдешь за меня,
Дай поцелую тебя, дай тебя обниму,
Только, прошу, ты об этом, ни-ни, никому.
Зимний вечер, тепло, как бывает к весне,
Надо мной ангел смерти верхом на коне.
Ангел смерти, отстань, не раскидывай сети.
Что я видел? Так мало я прожил на свете.
Чернила красны и листок розоват,
Меж мной и тобою просторы лежат,
Меж мной и тобой простирается море,
Горит, как в огне, мое сердце от горя.
Правоверные, братья и сестры мои,
Со слезами читаю я книгу любви.
Хорошо бы читать научился мой друг
И узнал бы все тайны любовных наук.
Клянусь Аллахом, Шахчерах, для нас ты падишах,
Припав к подножью твоему, всегда целую прах,
Подсвечника хрустальных два поставить я могу,
Исполни то, о чем прошу, не буду я в долгу.
Нет, никакая хворь не мучает меня,
Но почему же я желтей день ото дня?
Иные говорят: жара, мол, виновата.
Нет! Милая ушла, и тяжела утрата.
Зачем я нюхал апельсин пахучий?
Зачем меня связал с тобою случай?
Зачем я полюбил тебя, мой друг,
Забыв о неизбежности разлук?
Дай обниму тебя, прижму к лицу лицо,
Ты можешь, как рабу, мне в ухо вдеть кольцо,
Клялась ты в верности, я верен клятвам сам,
Наивно доверять привык чужим словам.
Когда умру, меня заройте у дороги,
Пусть о могильный холм споткнутся чьи-то ноги,
Три дня прошу меня не хоронить, друзья,
А вдруг мне долг воздаст любимая моя.
Чье сердце привязано к милому, тот
Вовек своей привязи не оборвет.
Не вижу сочувствия, это не дело,
Вы только взгляните, как я пожелтела.
Я здесь, а любимый в пустыне палящей,
Имбирь на пути его высится чащей,
Имбирь на пути, сколько пряных корней,
С ума я схожу от печали моей.
Моя крошка идет вдоль по улице той,
Мой нарцисс, мой любимый цветок полевой.
Мой цветок, ты - луна в бесконечности синей,
Среди дев ты одна лишь сравнишься с шахиней.
Уехал милый мой, но сердцу не понять,
Хотя я видела, как погрузил он кладь.
Уехал милый мой, в жилище запустенье,
От горя мне в мечи сгореть бы, как поленья.
Заглядываешь ты в мой двор поверх дувала,
Но чем я захворал, тебя волнует мало.
Тоскою болен я, чужбина - мой недуг,
И можешь только ты спасти от этих мук.
Брат - нам опора, отец - нам опора,
Даст ли плоды деревцо без призора?
Брат - это плод, древо райское - брат,
Счастлив отец, если вырастил сад.
Прекрасен верблюд, если вьюками он нагружен,
Ребенок хорош, если пахнет, как милая, он,
Прекрасен верблюд - он корзины везет с виноградом,
Ребенок хорош - пахнет он, как красавица, садом.
Ну кто я? Соловей, который ждет ловца,
Я в клетке у людей, чьи каменны сердца,
Явился бы ловец, я крикнула б тогда:
"Я здесь! Лови меня! Скорей иди сюда!"
Вечерняя пора, вечерняя пора,
Судьба седлает мне какого-то одра,
Ведь был я на коне, так надо же! - Меня
Обидела судьба, стреножила коня.
Сердце ноет без тебя, послать бы весть,
Только некому письмо мое отнесть.
Дать ветрам его - боюсь: не долетит,
Облакам вручить - боюсь: перелетит.
Соловью вручить, а может быть, луне -
Слишком дорого посланье это мне.
Рыбке дать - потом ищи-свищи в морях,
Дать газели - затеряется в степях.
Ты далек, ты вдаль уходишь напрямик,
Пусть ослепну, позабыв тебя на миг.
В кофейню я пошла в свободный вечерок,
Красавца встретила, он был в плечах широк.
В желто-зеленую кабу он был одет,
То жемчуг на чалме сверкал, то самоцвет.
Златой, в два мескаля был перстень на руке,
И столько ж золота сияло на клинке.
Так сердцу хочется, чтоб он пришел ко мне!
О, если б я могла обнять его во сне!
Я здесь, а любимый в пустыне, куда не дойти,
Имбирная чаща стоит у меня на пути,
Имбирная чаща, плоды ее полны зерном,
И три соловья в этой чаще нашли себе дом.
Один - мой любимый, его письмоносец - второй,
А третий - кто плачет со мной и горюет со мной.
Не сватайся к вдове, имеющей свой дом,
Циновку, и сундук, и скатерть с решетом.
Вдовица - вроде как трезубая стрела,
В кого она впилась, к тому и смерть пришла.
Попробуй пренебречь вдовой хотя бы ночь,
Вмиг схватит простыни, свернет постель и - прочь!
Брат и мы - две сестры - проживали втроем,
Все мы стали скитальцами, бросили дом,
Я газелью в пустыню отправилась вскоре,
Рыбкой стала другая, скитается в море,
Третий - тот на чужбине и мыкает горе.
Как помру, схороните меня на дорожном развиле,
Пусть безгрешный и грешный споткнутся на этой могиле.
Кто-то скажет: бездомный скиталец здесь кончил свой век,
Кто-то скажет: того, что искал, не нашел человек,
Кто-то скажет: укушенный аспидом, умер он в муке,
Кто-то скажет: вдали от любимой не вынес разлуки.
Двоюродный мой брат, любимый мой цветок,
Ну кто тебе сказал: "Вот бог, а вот порог"?
Сними же башмаки, входи в мой дом, не стой,
Ступай на мой ковер, дай мне платочек твой.
Дай мне платочек твой, его я простирну
В источнике Замзам священною водой.
Он
Ты по улице нашей прошла, ну зачем?
Болью сердце мое обожгла, ну зачем?
Ведь совсем зажила моя старая рана,
Ты ее растревожить смогла, ну зачем?
Она
Я по улице вашей прошла - захотелось,
Болью сердце твое обожгла - захотелось,
Твоя старая рана совсем зажила,
Я ее растревожить смогла - захотелось.
Он
На крыше ты стоишь, мой стройный кипарис,
Позволь поцеловать, сойди скорее вниз.
Она
Стоишь ты на земле, разумник продувной,
Залезь-ка в свой карман, тряхни своей мошной.
Он
Мошной бы я тряхнул, мошна-то в сундуке,
Сундук на ишаке, а сам он вдалеке.
Он
У меня есть бумага - предел всех желаний,
Ценный банковский чек на сто тридцать лобзаний.
Она
Чек просунь мне под дверь, головы не морочь,
Вот сто тридцать монет, и проваливай прочь.
Он
Ты рехнулась совсем? Где же видано это,
Чтоб дороже лобзаний ценилась монета?
Он
Уходи, впору мне ненавидеть тебя,
Уходи, не хочу даже видеть тебя.
Она
Что заносишься? Друг у меня есть получше,
Он нежнее, чем ты, мой цветочек пахучий.
Вид влюбленного издалека нам знаком:
Рот смеется, а очи сверкают огнем.
Даже если влюбленного жалит змееныш,
Ни царапин, ни ран не увидишь на нем.
Он
О девчонка, я знаю: бедняк твой отец,
Твои очи нарциссы, но кто ж их творец?
Она
Ну при чем тут отец мой и бедность его?
Создал очи-нарциссы создатель всего.
Он
Принесите из крепости дальней цветок,
Может, сгину в пути, ибо путь мой далек.
Она
Будь здоров, отправляйся в дорогу, мой свет,
Твой цветок при тебе до скончания лет.
Он
Постой, как звать тебя? Я имя знать хочу.
Почем твой поцелуй? Скажи, я заплачу.
Она
Мой поцелуй почем? Тебе-то знать зачем?
Скажи тебе - потом ты растрезвонишь всем.
Он
Кораном я клянусь, не выдам твой секрет,
Пускай мне целовать тебя хоть сотню лет.
Она
Чтоб мог ты без помех к моим устам прильнуть,
Лишь руку правую мне положи на грудь.
- Дочка Мешхеди Мурада, завари-ка чай,
Наливай-ка чай в стаканы, юношей встречай,
Дочка Мешхеди Мурада, завари-ка чай,
За тебя калым три сотни, меньше назначай.
- За меня калым три сотни, не велик бакшиш,
Если голову имеешь, то не прогоришь,
- К черту твой калым в три сотни, у меня их нет.
Я-то голову имею. Видишь пистолет?
Пошла девчонка с бурдюком к ручью, но там сначала
Так целовалась с пареньком, что платье потеряла.
- Не бойся, глупый, за меня, пускай бранится мать,
Сама скажу ей прямиком, что платье потеряла.
- Из столицы призывной пришел приказ,
Дорогая, дам развод тебе тотчас.
- Ты служи себе, не надо мне развода,
После службы через два вернешься года.
- Долог срок, двенадцать месяцев в году!
Мать моя тебя заест, пока приду.
Какой счастливец твой сосед, обласканный судьбой:
Двенадцать месяцев в году он видится с тобой.
Какой счастливый твой кувшин, всегда с тобой вдвоем,
Когда идешь ты к роднику, он на бедре твоем.
Как хорошо живется вам, деревьям и камням,
По вечерам любовь моя приходит в гости к вам.
Любовь моя, я восхищен, твоя прекрасна плоть,
К чему завидовать, когда ее лепил господь?
Твой молодой, твой тонкий стан и твой высокий рост
Во тьму повергнут яркий свет плывущих в небе звезд.
Двух поцелуев мало мне, уж ты не обессудь,
В ладони чувствовать хочу твою нагую грудь.
Прощай, пока что уношу я сердце за порог,
Возьми на память мой цветок, пусть будет как залог.
Уже темнеет снег в горах, весь пятнами пошел,
Мой ангел не простил меня, так на меня он зол.
Молю Творца, чтоб ты была как вешний цвет,
Чтоб ты всегда была четырнадцати лет.
Тот край, которому твой образ незнаком,
Пускай провалится, пускай горит огнем.
И если о тебе смогу забыть хоть раз,
Пусть в саван обрядят меня в тот самый час.
А если кто-нибудь осудит нас с тобой,
Пусть все его добро развеет вихрь степной.
Но если без тебя один пойду я в сад,
Пусть розы мне в саду шипами грудь пронзят.
Но если без тебя к подушке припаду,
Пускай в полночной тьме слезами изойду.
Но если без тебя усну, пускай тотчас,
Внезапно заболев, ослепнет правый глаз.
Мечтаю о тебе с заката дотемна,
А ты мечтаешь все забыть в объятьях сна.
Спасите, болен я, так болен - смерть зову,
В пустынях я брожу, в развалинах живу,
В зарубках я под стать колоде мясника,
И снова ранен я, и рана глубока.
Безумный, как Меджнун, скитаюсь по горам,
А все из-за тебя я маюсь тут и там.
Привязанный к тебе волос твоих жгутом,
Из-за тебя томлюсь я в городе твоем.
Как я - ислама сын - попал в твои силки?
Зачем меня разят очей твоих зрачки?
Как мучают меня зрачки твоих очей!
Скорей угомони ты этих палачей.
Ты сошла с горы высокой. Неужели ты?
Думал я, луна спустилась с горней высоты.
Дай тебя я поцелую, в том не вижу зла,
Ну, представь, что корку хлеба нищему дала.
Бровь твоя - как лук Бахрама, славного стрелка,
Словно юный полумесяц, так она тонка.
Ты меня орлиным взором поразила вмиг,
Был недавно я ребенком, а теперь старик.
Явила ты свой лик, мелькнув в моем окне,
Ты без огнива шла, но я горю в огне.
Ты к ложу моему приди, слезой омой,
Уеду в Тегеран, не свидимся с тобой.
Найди предлог любой, приди на мой порог,
Очисти сердце мне от горя и тревог.
Приди на мой порог, останься навсегда,
Уйдет моя тоска, забудется беда.
Я обниму тебя, и ты ко мне прильни,
От бед и гибели Аллах нас сохрани.
Твой дом недалеко, но далека кровать,
Увы, приходится тебе без друга спать.
Лицо покажи, дай чадру подниму,
Прикажешь - я веру любую приму.
Сто раз говорил я: на крыше не стой,
И так уж молва о нас ходит с тобой.
Сто раз говорил я: не стой у окна,
Красой не блистай - разгорится война.
Скажи, где ты спишь, на подушку твою
Прилягу и шею твою обовью.
Своими устами к моим припади,
И мигом тоска в моей стихнет груди.
Когда я умру, напиши в двух словах:
"Погиб от любви", чтоб не трогали прах.
Пойдем-ка мы к шейху, дадим-ка обет:
С грехами покончить, с любовью - о нет!
Глаза подними, погляди на меня,
Мы связаны клятвами с давнего дня.
Доколе сидеть мне под ивой, как ныне?
Неверный не так бы страдал на чужбине.
Покинул я родину, смерть я зову,
И юность моя растеряла листву.
За все с твоей матери спросит всевышний,
Другой при тебе, оказался я лишний.
Спасите! Мне в городе людном беда,
Ни друга, ни помощи. Деться куда?
Пылью на губы мои вновь осела печаль,
Ну, почему же тебе мое сердце не жаль?
Если б ты знал, как страдаю теперь, как тоскую,
Как я желта, ты меня пожалел бы такую.
Издали глянь на меня: ни кровинки в лице,
Ты на чужбине, а я вся в дорожной пыльце.
Знает Аллах, как тоскую в разлуке с любимым,
Сердце мое, как шашлык, пахнет гарью и дымом.
Так и умру, все мои упованья пусты,
Выбьешься в люди, мой друг, не поможешь мне ты.
Днем я стенаю, ночами рыдаю до света,
Маюсь от мысли, что милый скитается где-то.
Боже, сгораю от горести, а из очей
Алые слезы струятся - кровавый ручей.
Молча сижу у стены, тяжким горем убита,
Словно преступник, чья шея цепями обвита.
Нынче два дня, как ушел ты, кочуешь вдали.
Я здесь, как саженец, корни под толщей земли.
Что-то Аллах мои муки прервать не решится,
Сердце мое ведь уже ничего не страшится.
Дочь гончара зарыл в могилу Шарафшах,
Горсть праха бросил он на незабвенный прах,
Без слов она ушла, в полнейшей тишине,
Но слезы грустных глаз пронзили сердце мне.
Могила черная - бескрайний белый свет,
Туда-сюда хожу - нигде любимой нет.
Загадке, мудрецы, где я ответ найду? -
Вчера лишь цвел цветок, и нет его в саду.
Нет у моря ни начала, ни конца,
Челн плывет, но нет надежды у гребца.
Погляди-ка ты, гребец, на небеса,
Мигом шквал твои надует паруса.
И желанья - словно море. Где тут край?
Я плыву, земли не видно, хоть рыдай.
Погодите, я взгляну на небеса,
Мигом ветер мне наполнит паруса.
От любви бушует сердце - мне невмочь,
Я страдаю, я рыдаю что ни ночь,
И, однако, погляжу на небеса,
И легко мне, словно ветер в паруса.
Я сама теперь не знаю, почему
Неверна была обету моему.
Знаю, что моя вина, но как мне стыдно.
Почему была жестокой, не пойму.
Я пришла: прости меня. Но ты ни слова.
Я в смятении, а ты глядишь сурово.
Почему ты как гроза
И не смотришь мне в глаза?
Пред тобою я упала, как слеза.
Плачет девушка, твердит, стеная: мама!
Где же сваты, где жених, родная мама?
У соседей наших дочке меньше лет,
Но в окне ее всю ночь мигает свет,
С нею муж, ей вовсе горя нет.
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
Ты толкуешь о моем приданом, мама,
Я в унынье постоянном, мама,
Ты толкуешь про мои одежды, мама,
Я ж состарюсь без надежды, мама!
Словно квочка перед кочетом, кричу,
Мне, красивой, выйти замуж по плечу,
Мама, выйти замуж я хочу.
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
Но пока тебе деньга желанна, мама,
Стану ростом с великана, мама.
Снилось мне: лежал со мною кто-то, мама,
Целовал меня без счета, мама,
А проснулась - никого со мною, мама,
И вздохнула я с тоскою, мама.
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
А пока ты мне сулишь посуду, мама,
Я в печали век пробуду, мама,
А пока ты мне сулишь одежды, мама,
Я состарюсь без надежды, мама!
Снилось мне во сне глубоком, мама,
Что супруг лежит под боком, мама,
Что беременна я ненароком, мама!
А проснулась - никого, родная мама,
Как всегда, опять одна я, мама!
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
Ты толкуешь о моем приданом, мама,
Я ж в унынье постоянном, мама,
Что ты тянешь все, ну, что ты крутишь, мама,
Только воду баламутишь, мама?
Лейли, Лейли, душа твоя - свинец,
Лейли, Лейли, владычица сердец.
Страдаю от любви, из-за любви
Все дни черны, как волосы твои.
Тоскую по тебе который год,
Доколе же? Ведь так и жизнь пройдет.
Я по тебе, сияющей луне,
И наяву вздыхаю, и во сне.
Лейли, Лейли, во мне мучений тьма,
Лейли, Лейли, совсем схожу с ума.
Мой разум спутан, как коса Лейли,
Я как Меджнун, виной краса Лейли.
Мой кипарис, обороти свой лик,
Ну, вспомни обо мне хотя б на миг.
Лейли, подруга милая, Лейли,
Жить невозможно от тебя вдали.
К небесам взову сперва:
Подскажи, Аллах, слова,
Дух мой слаб, рука слаба,
В мире все непостоянно.
Каждый знает что-нибудь,
Сеет благо, ищет суть,
До конца проходит путь,
В мире все непостоянно.
Было время - был я мал,
На руках у няньки спал,
Грудь кормилицы сосал.
В мире все непостоянно.
Ради праздничного дня
Обрядили в шелк меня,
Пир затеяла родня.
В мире все непостоянно.
Принималась меня мать
В колыбели пеленать,
То кормить, а то качать,
В мире все непостоянно.
Стал сидеть я ровно в год,
Сладкий финиковый плод
Взял я в руку, сунул в рот.
В мире все непостоянно.
Год второй мой пролетел,
К молоку я охладел,
Стал пешком ходить пострел.
В мире все непостоянно.
А четвертый год настал -
К тетке в гости я попал,
Ел и пил там из пиал.
В мире все непостоянно.
Был проказлив я в шесть лет,
От меня немало бед,
Скажут: да, - отвечу: нет.
В мире все непостоянно.
Лет восьми я стал чтецом,
Скороходом и гонцом,
Быстроногим сорванцом.
В мире все непостоянно.
В десять лет ращу я сад,
Поливать тюльпаны рад,
Чтоб надеть мужской наряд.
В мире все непостоянно.
В двадцать я сильнее всех,
Все на свете - для потех,
Все во мне рождает смех.
В мире все непостоянно.
В тридцать лет на мне весь дом,
Тяжкий груз тащу с трудом,
В доме женщины, содом.
В мире все непостоянно.
В сорок лет - любовь, почет,
Хвори все пока не в счет,
Я - родителям оплот.
В мире все непостоянно.
В пятьдесят я постарел,
Не горюй, таков удел,
Жизни тоже есть предел.
В мире все непостоянно.
В шестьдесят мне свет не мил,
Все дела я завершил,
Как мертвец, лишен я сил.
В мире все непостоянно.
Стал я в семьдесят крючком,
Сердца стук страшит, как гром,
Облик смерти мне знаком.
В мире все непостоянно.
Ровно в восемьдесят вдруг
Плоть мою сломал недуг,
К небесам вознесся дух.
В мире все непостоянно.
Жизнь покинула меня,
Вмиг сбежалась вся родня,
Плач и крик стоял три дня.
В мире все непостоянно.
Как обычай наш велит,
Саван сшили, труп омыт,
Чтоб имел пристойный вид.
В мире все непостоянно.
Покропив меня водой,
Забросав меня землей,
Удалились все домой.
В мире все непостоянно.
Ты в могиле, Самури,
Ты свой норов усмири,
Прах твой сгложут муравьи.
В мире все непостоянно.
Есть у дерева тень, нет ее в летний зной у меня,
У других есть подруги, увы, ни одной у меня.
Помолюсь-ка Аллаху, спрошу: "Чем других-то я хуже?
Почему нет подруги совсем никакой у меня?"
Все имеют возлюбленных. Кто одинок - это я.
Кто в потертой дерюге? Ну кто так убог? - Это я.
Все, как сельские старосты, ходят в богатой одеже,
Кто, как нищий бродяга, в тряпье, без сапог? - Это я.
Лоб трещит, не глядеть бы на свет. Кто услышит меня?
Я прячу нежный мой цветок от посторонних глаз,
Купил я жемчуг, гоухар, припрятал про запас,
Купил я жемчуг, гоухар, хоть я так беден сам,
Мою подружку Гоухар другому не отдам.
Боже, страсть меня жжет, ты совсем мою душу спали,
Сделай так, чтоб страдал я сильней, чем Меджнун и Лейли!
Разве кто-то когда-то страдал, как несчастные эти?
Ведь страшнее любви не бывает страданий на свете.
Море ярких тюльпанов на склоне отрога,
Рис в котле закипает, а в сердце тревога.
Рис проклятый, ну сколько ты будешь кипеть?
Сколько мне, дорогая, наветов терпеть?
Черноглазка, бросаешь мне взгляды не ты ли?
Унесла мое сердце и рада не ты ли?
Унесла мое сердце, суди тебя бог,
Пусть казнит тебя мукой за этот подвох.
Как быть мне! Стыд и срам. Хочу сгореть в огне.
Колечко милый мой надел на палец мне.
Что делать мне с кольцом? Боюсь носить при всех.
А если не носить? Обидеть друга грех.
Там на горе крутой семь барсов вижу я,
Я слышу: на горе стреляют из ружья.
Не дуй в свою свирель, души не беспокой,
Нет прежних вечеров, нет милого со мной.
Ты в моем вырастала саду, о цветок из цветов,
Ты моя, за тебя я пожертвовать жизнью готов,
Ты цветок из цветов; будь со мною, Аллахом молю,
Стать садовником я соглашусь, так тебя я люблю.
Если не хочешь, чтоб умер я, нрав твой кляня,
Дай обещанье, что замуж пойдешь за меня,
Дай поцелую тебя, дай тебя обниму,
Только, прошу, ты об этом, ни-ни, никому.
Зимний вечер, тепло, как бывает к весне,
Надо мной ангел смерти верхом на коне.
Ангел смерти, отстань, не раскидывай сети.
Что я видел? Так мало я прожил на свете.
Чернила красны и листок розоват,
Меж мной и тобою просторы лежат,
Меж мной и тобой простирается море,
Горит, как в огне, мое сердце от горя.
Правоверные, братья и сестры мои,
Со слезами читаю я книгу любви.
Хорошо бы читать научился мой друг
И узнал бы все тайны любовных наук.
Клянусь Аллахом, Шахчерах, для нас ты падишах,
Припав к подножью твоему, всегда целую прах,
Подсвечника хрустальных два поставить я могу,
Исполни то, о чем прошу, не буду я в долгу.
Нет, никакая хворь не мучает меня,
Но почему же я желтей день ото дня?
Иные говорят: жара, мол, виновата.
Нет! Милая ушла, и тяжела утрата.
Зачем я нюхал апельсин пахучий?
Зачем меня связал с тобою случай?
Зачем я полюбил тебя, мой друг,
Забыв о неизбежности разлук?
Дай обниму тебя, прижму к лицу лицо,
Ты можешь, как рабу, мне в ухо вдеть кольцо,
Клялась ты в верности, я верен клятвам сам,
Наивно доверять привык чужим словам.
Когда умру, меня заройте у дороги,
Пусть о могильный холм споткнутся чьи-то ноги,
Три дня прошу меня не хоронить, друзья,
А вдруг мне долг воздаст любимая моя.
Чье сердце привязано к милому, тот
Вовек своей привязи не оборвет.
Не вижу сочувствия, это не дело,
Вы только взгляните, как я пожелтела.
Я здесь, а любимый в пустыне палящей,
Имбирь на пути его высится чащей,
Имбирь на пути, сколько пряных корней,
С ума я схожу от печали моей.
Моя крошка идет вдоль по улице той,
Мой нарцисс, мой любимый цветок полевой.
Мой цветок, ты - луна в бесконечности синей,
Среди дев ты одна лишь сравнишься с шахиней.
Уехал милый мой, но сердцу не понять,
Хотя я видела, как погрузил он кладь.
Уехал милый мой, в жилище запустенье,
От горя мне в мечи сгореть бы, как поленья.
Заглядываешь ты в мой двор поверх дувала,
Но чем я захворал, тебя волнует мало.
Тоскою болен я, чужбина - мой недуг,
И можешь только ты спасти от этих мук.
Брат - нам опора, отец - нам опора,
Даст ли плоды деревцо без призора?
Брат - это плод, древо райское - брат,
Счастлив отец, если вырастил сад.
Прекрасен верблюд, если вьюками он нагружен,
Ребенок хорош, если пахнет, как милая, он,
Прекрасен верблюд - он корзины везет с виноградом,
Ребенок хорош - пахнет он, как красавица, садом.
Ну кто я? Соловей, который ждет ловца,
Я в клетке у людей, чьи каменны сердца,
Явился бы ловец, я крикнула б тогда:
"Я здесь! Лови меня! Скорей иди сюда!"
Вечерняя пора, вечерняя пора,
Судьба седлает мне какого-то одра,
Ведь был я на коне, так надо же! - Меня
Обидела судьба, стреножила коня.
Сердце ноет без тебя, послать бы весть,
Только некому письмо мое отнесть.
Дать ветрам его - боюсь: не долетит,
Облакам вручить - боюсь: перелетит.
Соловью вручить, а может быть, луне -
Слишком дорого посланье это мне.
Рыбке дать - потом ищи-свищи в морях,
Дать газели - затеряется в степях.
Ты далек, ты вдаль уходишь напрямик,
Пусть ослепну, позабыв тебя на миг.
В кофейню я пошла в свободный вечерок,
Красавца встретила, он был в плечах широк.
В желто-зеленую кабу он был одет,
То жемчуг на чалме сверкал, то самоцвет.
Златой, в два мескаля был перстень на руке,
И столько ж золота сияло на клинке.
Так сердцу хочется, чтоб он пришел ко мне!
О, если б я могла обнять его во сне!
Я здесь, а любимый в пустыне, куда не дойти,
Имбирная чаща стоит у меня на пути,
Имбирная чаща, плоды ее полны зерном,
И три соловья в этой чаще нашли себе дом.
Один - мой любимый, его письмоносец - второй,
А третий - кто плачет со мной и горюет со мной.
Не сватайся к вдове, имеющей свой дом,
Циновку, и сундук, и скатерть с решетом.
Вдовица - вроде как трезубая стрела,
В кого она впилась, к тому и смерть пришла.
Попробуй пренебречь вдовой хотя бы ночь,
Вмиг схватит простыни, свернет постель и - прочь!
Брат и мы - две сестры - проживали втроем,
Все мы стали скитальцами, бросили дом,
Я газелью в пустыню отправилась вскоре,
Рыбкой стала другая, скитается в море,
Третий - тот на чужбине и мыкает горе.
Как помру, схороните меня на дорожном развиле,
Пусть безгрешный и грешный споткнутся на этой могиле.
Кто-то скажет: бездомный скиталец здесь кончил свой век,
Кто-то скажет: того, что искал, не нашел человек,
Кто-то скажет: укушенный аспидом, умер он в муке,
Кто-то скажет: вдали от любимой не вынес разлуки.
Двоюродный мой брат, любимый мой цветок,
Ну кто тебе сказал: "Вот бог, а вот порог"?
Сними же башмаки, входи в мой дом, не стой,
Ступай на мой ковер, дай мне платочек твой.
Дай мне платочек твой, его я простирну
В источнике Замзам священною водой.
Он
Ты по улице нашей прошла, ну зачем?
Болью сердце мое обожгла, ну зачем?
Ведь совсем зажила моя старая рана,
Ты ее растревожить смогла, ну зачем?
Она
Я по улице вашей прошла - захотелось,
Болью сердце твое обожгла - захотелось,
Твоя старая рана совсем зажила,
Я ее растревожить смогла - захотелось.
Он
На крыше ты стоишь, мой стройный кипарис,
Позволь поцеловать, сойди скорее вниз.
Она
Стоишь ты на земле, разумник продувной,
Залезь-ка в свой карман, тряхни своей мошной.
Он
Мошной бы я тряхнул, мошна-то в сундуке,
Сундук на ишаке, а сам он вдалеке.
Он
У меня есть бумага - предел всех желаний,
Ценный банковский чек на сто тридцать лобзаний.
Она
Чек просунь мне под дверь, головы не морочь,
Вот сто тридцать монет, и проваливай прочь.
Он
Ты рехнулась совсем? Где же видано это,
Чтоб дороже лобзаний ценилась монета?
Он
Уходи, впору мне ненавидеть тебя,
Уходи, не хочу даже видеть тебя.
Она
Что заносишься? Друг у меня есть получше,
Он нежнее, чем ты, мой цветочек пахучий.
Вид влюбленного издалека нам знаком:
Рот смеется, а очи сверкают огнем.
Даже если влюбленного жалит змееныш,
Ни царапин, ни ран не увидишь на нем.
Он
О девчонка, я знаю: бедняк твой отец,
Твои очи нарциссы, но кто ж их творец?
Она
Ну при чем тут отец мой и бедность его?
Создал очи-нарциссы создатель всего.
Он
Принесите из крепости дальней цветок,
Может, сгину в пути, ибо путь мой далек.
Она
Будь здоров, отправляйся в дорогу, мой свет,
Твой цветок при тебе до скончания лет.
Он
Постой, как звать тебя? Я имя знать хочу.
Почем твой поцелуй? Скажи, я заплачу.
Она
Мой поцелуй почем? Тебе-то знать зачем?
Скажи тебе - потом ты растрезвонишь всем.
Он
Кораном я клянусь, не выдам твой секрет,
Пускай мне целовать тебя хоть сотню лет.
Она
Чтоб мог ты без помех к моим устам прильнуть,
Лишь руку правую мне положи на грудь.
- Дочка Мешхеди Мурада, завари-ка чай,
Наливай-ка чай в стаканы, юношей встречай,
Дочка Мешхеди Мурада, завари-ка чай,
За тебя калым три сотни, меньше назначай.
- За меня калым три сотни, не велик бакшиш,
Если голову имеешь, то не прогоришь,
- К черту твой калым в три сотни, у меня их нет.
Я-то голову имею. Видишь пистолет?
Пошла девчонка с бурдюком к ручью, но там сначала
Так целовалась с пареньком, что платье потеряла.
- Не бойся, глупый, за меня, пускай бранится мать,
Сама скажу ей прямиком, что платье потеряла.
- Из столицы призывной пришел приказ,
Дорогая, дам развод тебе тотчас.
- Ты служи себе, не надо мне развода,
После службы через два вернешься года.
- Долог срок, двенадцать месяцев в году!
Мать моя тебя заест, пока приду.
Какой счастливец твой сосед, обласканный судьбой:
Двенадцать месяцев в году он видится с тобой.
Какой счастливый твой кувшин, всегда с тобой вдвоем,
Когда идешь ты к роднику, он на бедре твоем.
Как хорошо живется вам, деревьям и камням,
По вечерам любовь моя приходит в гости к вам.
Любовь моя, я восхищен, твоя прекрасна плоть,
К чему завидовать, когда ее лепил господь?
Твой молодой, твой тонкий стан и твой высокий рост
Во тьму повергнут яркий свет плывущих в небе звезд.
Двух поцелуев мало мне, уж ты не обессудь,
В ладони чувствовать хочу твою нагую грудь.
Прощай, пока что уношу я сердце за порог,
Возьми на память мой цветок, пусть будет как залог.
Уже темнеет снег в горах, весь пятнами пошел,
Мой ангел не простил меня, так на меня он зол.
Молю Творца, чтоб ты была как вешний цвет,
Чтоб ты всегда была четырнадцати лет.
Тот край, которому твой образ незнаком,
Пускай провалится, пускай горит огнем.
И если о тебе смогу забыть хоть раз,
Пусть в саван обрядят меня в тот самый час.
А если кто-нибудь осудит нас с тобой,
Пусть все его добро развеет вихрь степной.
Но если без тебя один пойду я в сад,
Пусть розы мне в саду шипами грудь пронзят.
Но если без тебя к подушке припаду,
Пускай в полночной тьме слезами изойду.
Но если без тебя усну, пускай тотчас,
Внезапно заболев, ослепнет правый глаз.
Мечтаю о тебе с заката дотемна,
А ты мечтаешь все забыть в объятьях сна.
Спасите, болен я, так болен - смерть зову,
В пустынях я брожу, в развалинах живу,
В зарубках я под стать колоде мясника,
И снова ранен я, и рана глубока.
Безумный, как Меджнун, скитаюсь по горам,
А все из-за тебя я маюсь тут и там.
Привязанный к тебе волос твоих жгутом,
Из-за тебя томлюсь я в городе твоем.
Как я - ислама сын - попал в твои силки?
Зачем меня разят очей твоих зрачки?
Как мучают меня зрачки твоих очей!
Скорей угомони ты этих палачей.
Ты сошла с горы высокой. Неужели ты?
Думал я, луна спустилась с горней высоты.
Дай тебя я поцелую, в том не вижу зла,
Ну, представь, что корку хлеба нищему дала.
Бровь твоя - как лук Бахрама, славного стрелка,
Словно юный полумесяц, так она тонка.
Ты меня орлиным взором поразила вмиг,
Был недавно я ребенком, а теперь старик.
Явила ты свой лик, мелькнув в моем окне,
Ты без огнива шла, но я горю в огне.
Ты к ложу моему приди, слезой омой,
Уеду в Тегеран, не свидимся с тобой.
Найди предлог любой, приди на мой порог,
Очисти сердце мне от горя и тревог.
Приди на мой порог, останься навсегда,
Уйдет моя тоска, забудется беда.
Я обниму тебя, и ты ко мне прильни,
От бед и гибели Аллах нас сохрани.
Твой дом недалеко, но далека кровать,
Увы, приходится тебе без друга спать.
Лицо покажи, дай чадру подниму,
Прикажешь - я веру любую приму.
Сто раз говорил я: на крыше не стой,
И так уж молва о нас ходит с тобой.
Сто раз говорил я: не стой у окна,
Красой не блистай - разгорится война.
Скажи, где ты спишь, на подушку твою
Прилягу и шею твою обовью.
Своими устами к моим припади,
И мигом тоска в моей стихнет груди.
Когда я умру, напиши в двух словах:
"Погиб от любви", чтоб не трогали прах.
Пойдем-ка мы к шейху, дадим-ка обет:
С грехами покончить, с любовью - о нет!
Глаза подними, погляди на меня,
Мы связаны клятвами с давнего дня.
Доколе сидеть мне под ивой, как ныне?
Неверный не так бы страдал на чужбине.
Покинул я родину, смерть я зову,
И юность моя растеряла листву.
За все с твоей матери спросит всевышний,
Другой при тебе, оказался я лишний.
Спасите! Мне в городе людном беда,
Ни друга, ни помощи. Деться куда?
Пылью на губы мои вновь осела печаль,
Ну, почему же тебе мое сердце не жаль?
Если б ты знал, как страдаю теперь, как тоскую,
Как я желта, ты меня пожалел бы такую.
Издали глянь на меня: ни кровинки в лице,
Ты на чужбине, а я вся в дорожной пыльце.
Знает Аллах, как тоскую в разлуке с любимым,
Сердце мое, как шашлык, пахнет гарью и дымом.
Так и умру, все мои упованья пусты,
Выбьешься в люди, мой друг, не поможешь мне ты.
Днем я стенаю, ночами рыдаю до света,
Маюсь от мысли, что милый скитается где-то.
Боже, сгораю от горести, а из очей
Алые слезы струятся - кровавый ручей.
Молча сижу у стены, тяжким горем убита,
Словно преступник, чья шея цепями обвита.
Нынче два дня, как ушел ты, кочуешь вдали.
Я здесь, как саженец, корни под толщей земли.
Что-то Аллах мои муки прервать не решится,
Сердце мое ведь уже ничего не страшится.
Дочь гончара зарыл в могилу Шарафшах,
Горсть праха бросил он на незабвенный прах,
Без слов она ушла, в полнейшей тишине,
Но слезы грустных глаз пронзили сердце мне.
Могила черная - бескрайний белый свет,
Туда-сюда хожу - нигде любимой нет.
Загадке, мудрецы, где я ответ найду? -
Вчера лишь цвел цветок, и нет его в саду.
Нет у моря ни начала, ни конца,
Челн плывет, но нет надежды у гребца.
Погляди-ка ты, гребец, на небеса,
Мигом шквал твои надует паруса.
И желанья - словно море. Где тут край?
Я плыву, земли не видно, хоть рыдай.
Погодите, я взгляну на небеса,
Мигом ветер мне наполнит паруса.
От любви бушует сердце - мне невмочь,
Я страдаю, я рыдаю что ни ночь,
И, однако, погляжу на небеса,
И легко мне, словно ветер в паруса.
Я сама теперь не знаю, почему
Неверна была обету моему.
Знаю, что моя вина, но как мне стыдно.
Почему была жестокой, не пойму.
Я пришла: прости меня. Но ты ни слова.
Я в смятении, а ты глядишь сурово.
Почему ты как гроза
И не смотришь мне в глаза?
Пред тобою я упала, как слеза.
Плачет девушка, твердит, стеная: мама!
Где же сваты, где жених, родная мама?
У соседей наших дочке меньше лет,
Но в окне ее всю ночь мигает свет,
С нею муж, ей вовсе горя нет.
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
Ты толкуешь о моем приданом, мама,
Я в унынье постоянном, мама,
Ты толкуешь про мои одежды, мама,
Я ж состарюсь без надежды, мама!
Словно квочка перед кочетом, кричу,
Мне, красивой, выйти замуж по плечу,
Мама, выйти замуж я хочу.
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
Но пока тебе деньга желанна, мама,
Стану ростом с великана, мама.
Снилось мне: лежал со мною кто-то, мама,
Целовал меня без счета, мама,
А проснулась - никого со мною, мама,
И вздохнула я с тоскою, мама.
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
А пока ты мне сулишь посуду, мама,
Я в печали век пробуду, мама,
А пока ты мне сулишь одежды, мама,
Я состарюсь без надежды, мама!
Снилось мне во сне глубоком, мама,
Что супруг лежит под боком, мама,
Что беременна я ненароком, мама!
А проснулась - никого, родная мама,
Как всегда, опять одна я, мама!
Мама, мне б невестой стать!
Где бы мужа мне достать
Лучше, чем соседский зять?
Ты толкуешь о моем приданом, мама,
Я ж в унынье постоянном, мама,
Что ты тянешь все, ну, что ты крутишь, мама,
Только воду баламутишь, мама?
Лейли, Лейли, душа твоя - свинец,
Лейли, Лейли, владычица сердец.
Страдаю от любви, из-за любви
Все дни черны, как волосы твои.
Тоскую по тебе который год,
Доколе же? Ведь так и жизнь пройдет.
Я по тебе, сияющей луне,
И наяву вздыхаю, и во сне.
Лейли, Лейли, во мне мучений тьма,
Лейли, Лейли, совсем схожу с ума.
Мой разум спутан, как коса Лейли,
Я как Меджнун, виной краса Лейли.
Мой кипарис, обороти свой лик,
Ну, вспомни обо мне хотя б на миг.
Лейли, подруга милая, Лейли,
Жить невозможно от тебя вдали.
К небесам взову сперва:
Подскажи, Аллах, слова,
Дух мой слаб, рука слаба,
В мире все непостоянно.
Каждый знает что-нибудь,
Сеет благо, ищет суть,
До конца проходит путь,
В мире все непостоянно.
Было время - был я мал,
На руках у няньки спал,
Грудь кормилицы сосал.
В мире все непостоянно.
Ради праздничного дня
Обрядили в шелк меня,
Пир затеяла родня.
В мире все непостоянно.
Принималась меня мать
В колыбели пеленать,
То кормить, а то качать,
В мире все непостоянно.
Стал сидеть я ровно в год,
Сладкий финиковый плод
Взял я в руку, сунул в рот.
В мире все непостоянно.
Год второй мой пролетел,
К молоку я охладел,
Стал пешком ходить пострел.
В мире все непостоянно.
А четвертый год настал -
К тетке в гости я попал,
Ел и пил там из пиал.
В мире все непостоянно.
Был проказлив я в шесть лет,
От меня немало бед,
Скажут: да, - отвечу: нет.
В мире все непостоянно.
Лет восьми я стал чтецом,
Скороходом и гонцом,
Быстроногим сорванцом.
В мире все непостоянно.
В десять лет ращу я сад,
Поливать тюльпаны рад,
Чтоб надеть мужской наряд.
В мире все непостоянно.
В двадцать я сильнее всех,
Все на свете - для потех,
Все во мне рождает смех.
В мире все непостоянно.
В тридцать лет на мне весь дом,
Тяжкий груз тащу с трудом,
В доме женщины, содом.
В мире все непостоянно.
В сорок лет - любовь, почет,
Хвори все пока не в счет,
Я - родителям оплот.
В мире все непостоянно.
В пятьдесят я постарел,
Не горюй, таков удел,
Жизни тоже есть предел.
В мире все непостоянно.
В шестьдесят мне свет не мил,
Все дела я завершил,
Как мертвец, лишен я сил.
В мире все непостоянно.
Стал я в семьдесят крючком,
Сердца стук страшит, как гром,
Облик смерти мне знаком.
В мире все непостоянно.
Ровно в восемьдесят вдруг
Плоть мою сломал недуг,
К небесам вознесся дух.
В мире все непостоянно.
Жизнь покинула меня,
Вмиг сбежалась вся родня,
Плач и крик стоял три дня.
В мире все непостоянно.
Как обычай наш велит,
Саван сшили, труп омыт,
Чтоб имел пристойный вид.
В мире все непостоянно.
Покропив меня водой,
Забросав меня землей,
Удалились все домой.
В мире все непостоянно.
Ты в могиле, Самури,
Ты свой норов усмири,
Прах твой сгложут муравьи.
В мире все непостоянно.
Есть у дерева тень, нет ее в летний зной у меня,
У других есть подруги, увы, ни одной у меня.
Помолюсь-ка Аллаху, спрошу: "Чем других-то я хуже?
Почему нет подруги совсем никакой у меня?"
Все имеют возлюбленных. Кто одинок - это я.
Кто в потертой дерюге? Ну кто так убог? - Это я.
Все, как сельские старосты, ходят в богатой одеже,
Кто, как нищий бродяга, в тряпье, без сапог? - Это я.
Лоб трещит, не глядеть бы на свет. Кто услышит меня?