Страница:
подаче энергии; нет, вместо этого исчезла согласованность в передаче
данных, и в анализе стали появляться белые пятна. Человек погоды пытался
заполнить бреши, интерпретируя информацию с ближайших станций считывая
ситуацию в целом, но дезинтеграция слишком быстро нарастала. Дыры росли,
углублялись, нарушая точность модели и логику построения.
Проверка, длившаяся долю секунды, показала Человеку погоды, что в
сбое просматривалась некая стройность - каждая станция умолкала, когда
подходило время для связи с ней. Безусловно, сбой мог случиться и
одновременно, в результате отказа передающей аппаратуры повсеместно, что
вызвало нарушение транслирования информации в определенном отрезке
времени. Однако Человека погоды не интересовали умозрительные построения
такого рода, в особенности, связанные с возникновением форс-мажорных
обстоятельств в имеющихся контрактах. В его круг задач входил лишь прогон
моделей погоды полушария и создание вариаций микроклимата.
Посему, убедившись, что его незаконно лишили требуемой информации,
Человек погоды направил серию протестов юристам, связанных с
администрацией. Пускай они занимаются этим. В конце концов, для этого люди
и нужны.
Меньше
Меньше
Меньше
Ни-че-го
- Ты только полюбуйся на это! - воскликнул синоптик первого класса
Джон Диксон, пытаясь одновременно и двигаться по комнате, и смотреть через
плечо на Уинанса, старшего смены, который сидел перед экранами.
Изящно выполненная графика рушилась, напомнив Диксону о сгоревших
бабушкиных кружевах - все те же искорки, угольки, языки яркого пламени,
оставившие за собой лишь кучки серого пепла. Надвигавшиеся в направлении
Арканзаса грозовые тучи как ветром сдуло с экрана.
- Что такое! - рявкнул Уинанс. Человек погоды уходит!
- Это случалось раньше? - спросил Диксон. Хотя с технической точки
зрения он и превосходил знаниями своего коллегу, однако сам лишь совсем
недавно закончил школу метеорологов. В экстренных случаях, согласно
Наставлению, считалось, что опыт превосходит служебное положение. Несмотря
на это, Диксон изо всех сил пытался припомнить похожую ситуацию, когда бы
Головная программа моделирования погоды дала сбой. В голову ничего и
близко не приходило. И это было не удивительно, поскольку считалось, что
компьютеры данной серии безотказны. А может быть, он просто развлекался в
тот самый день, когда вся группа разбирала данную тему.
- Пока до настоящего времени... Ну, я полагаю, что нам следует...
- Мне кажется, что надо выпустить бюллетень или нечто подобное.
- Да, мы можем отослать прогноз погоды в обзор. Но только что мы
можем сказать?
- Ну, - заколебался Уинанс, - мы можем сообщить предупреждение о
надвигающемся торнадо, или снежной буре, или еще о чем-нибудь в этом же
роде. Кроме этого, я полагаю, нам, то есть мне с вами, непременно следует
оповестить людей, что никакой опасности нет. Я имею в виду, что ничего,
представляющего опасность, на мониторах не было... по крайней мере, на
моих точно.
- Очень хорошо... Именно так мы и сделаем. Сообщи населению, что мы
по-прежнему контролируем погоду, пусть это на самом деле и не правда, а
потом будем куковать и ждать инструкций от вашингтонских боссов.
- Это уже похоже на план действий.
Наверняка все именно так бы и произошло, но когда Диксон попытался
передать метеосводку, то, к удивлению обнаружил, что все телефоны заняты и
никакой экстренной связи на пункте не имеется.
- Прямо как в поговорке: дождя нет, но идут осадки, - усмехнулся
Уинанс.
Оставшись без дела, метеорологи уселись за рабочие места и занялись
игрой в морской бой. Когда систему починят, им немедленно дадут об этом
знать.
Пип
Пип
Пип
Пи-ип
КАБИНА Б-9, БОРТ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ЗВЕЗДОЛЕТА "ЮЛА-3",
Магнитный диск со скрипом и треском принимал сгустки летящей к нему
информации, плотно упакованной в столбики байтов и битов, и посланной на
невероятной скорости в пространство. Логическое устройство моментально
преобразовывало их в синхронизированные аналоговые видеосигналы.
Радиорубка на борту международного исследовательского корабля "Юла-3"
приняла сообщение еще час назад, и все это время Питер Спивак потратил на
то, чтобы отыскать свободный видеоплейер и найти укромное местечко.
"Юла" была построена по кассетному принципу. Это означало то, что
каждый из семи цилиндрических отсеков космолета - их число зависело от
продолжительности путешествия - стартовал с помощью собственного ядерного
ускорителя с поверхности земной планетной системы и летел самостоятельно,
пока не приобретал скорость, достаточную для полета по широкой спирали,
пересекавшей, в конце концов, орбиту Марса. Свободно поря во вселенной,
корабли встречались в высчитанной компьютерами точке рандеву, стыковались,
образуя розетку и запускали угловые двигатели с целью придания космолету
медленного вращения, словно в огромной центрифуге. Тем самым
обеспечивалась искусственная гравитация на все девять месяцев
существования на орбите, предохраняя пассажиров и экипаж от могущей стать
роковой потери кальция. В нужный момент времени корабли гасили вращение,
снижали скорость, расстыковывались и на "шаттлах" спускались на планету
бога войны.
Удобства в разбросанных по пяти кораблям жилых помещениях были не
велики. В отсеке объемом пятнадцать кубометров, гордо именовавшемся в
инструкции "спальным помещением", размещались пять подвешенных коек, в
которых жили Питер и его сотоварищи. Помимо сна, игр и просмотра заранее
записанных развлекательных программ, Питер исполнял обязанности
первоклассного мойщика посуды в столовой. Он быстро уловил основное
различие между "экипажем" и пассажирами на исследовательском звездолете.
Если первые обладали правом управлять кораблем в полете и работать на
орбите, то на долю остальных выпадал неквалифицированный труд, наподобие
мытья посуды.
Усевшись на пол и привалившись спиной к переборке, Питер включил
плейер. Хотя на начальных титрах высветились только регистрационный код
космолета и его имя, Питер знал почти наверняка, кто послал сообщение - и
автором отнюдь не была его мама. Единственное, что он никак не мог взять в
толк, так это почему Шерил направила диск с записью, ведь за те же самые
деньги можно было бы заказать сеанс двусторонней связи. Временная разница
по-прежнему составляла около пяти минут, и они смогли бы всласть
наговориться, причем это походило бы на то, как если бы они по-прежнему
находились на одном континенте. В любом случае, хоть один раз, но ему
удастся побыть наедине с пленкой, присланной его девушкой, если только...
если только он все еще ЕГО девушка.
Микроэкран засветился матово-белым, и никаких других цветов так и не
появилось. Сперва Питеру пришло в голову, что плейер сломался, но
приглядевшись, он понял, что дело в другом.
Бесцветная больничная комната. Белые высокие подушки и
задрапированные шторами окна. Кусок окрашенной в унылой серый цвет стены с
кислородным аппаратом, приспособлениями для подачи воды и электричества.
Больничная пижама, также белая в светло-голубую полоску и, наконец, лицо
Шерил, худое, бледное, завернутое в тюрбан из белых бинтов. Ошеломленный
Питер тем не менее заметил, что бинты спускались вниз, к шее и обвивали
плечо, где уголок пижамы был открыт сколот медицинской булавкой.
Единственным цветным пятнышком оказался ярко-зеленый, едва
видневшийся правый глаз девушки да кусочек кожи возле другого глаза, где
виднелся огромный лиловый шрам. На носу и левой щеке виднелись царапины и
ссадины. Напряженно глядя на изображение, Питер смог заметить, что
некоторые из них уже начинали заживать.
Все увиденное на экране настолько потрясло Питера, что вступительные
слова прошли мимо его ушей, и ему пришлось промотать пленку назад. Он
ожидал увидеть что угодно, только не это.
- Полагаю, что это ты никак не ожидал увидеть, не так ли? - сказала
слабым голосом Шерил. - Честно говоря, Питер, мне понадобилось много
времени на то, чтобы решиться записать кассету, не говоря уж о том, чтобы
ее послать, и я совершенно не хотела разговаривать с тобой лично. По
крайней мере, в таком виде. Во всяком случае, медсестры подняли такой шум,
когда папа принес с собой камеру, так что ты можешь предположить их
реакцию на сеанс связи...
- Что до случившегося... вряд ли тебе захочется это знать. Просто я
встретила человека, который оказался совсем иным, нежели я предполагала...
и хватит об этом.
Шерил попыталась усмехнуться, но лицо исказило гримасой, и кто-то за
камерой протянул ей стакан с водой. Девушка отпила немного и передала его
обратно.
- Мама полагает, а Папа согласен с ней, что мне надо на время
покинуть город. Знаешь, они думают, что твой мир... Мне кажется, им всегда
не хватало зятя с техническим образованием... Во всяком случае...
В течение целых пяти секунд изумрудный глаз Шерил смотрел, не
отрываясь, на Питера.
- Они полагают, что найти подходящую работу на Земле трудно и что мне
следует попытать счастья среди звезд. Им до сих пор кажется невероятным,
как быстро Фонд ответил на твой запрос. Кстати, насчет твоей безумной
идеи, чтобы я стала техническим иллюстратором, готовила проекты или что-то
в этом роде, отец считает, что это может пройти. Хотя я знаю...
Свободной рукой девушка сжала полу пижамы.
- Я не хочу отправляться куда глаза глядят, то есть я имею в виду,
что хотела бы работать там, где есть знакомые мне люди, чтобы не
чувствовать себя одиноко. Я еще не связывалась с Фондом, так что у меня
нет никакой информации относительно вакансий.
Пальцы Шерил нервно теребили край одеяла.
- Знаешь... ну если бы они могли направить меня на твою станцию или
куда-нибудь еще, чтобы мы могли держаться друг друга, могли быть вместе. Я
имею в виду, если ты не будешь против... Питер, мы не слишком хорошо
расстались, это так. Я знаю, что порой была слишком резка с тобой и не
очень-то помогала. Я... бог с этим.
Шерил неожиданно взглянула на свою руку, быстро отпустила и
попыталась разгладить измятый кусок материи. Через мгновение девушка снова
посмотрела в камеру.
- Все, что я пытаюсь сказать, Питер, если ты по-прежнему хочешь
видеть меня - я могла бы обратиться в Фонд и подыскать себе место, если
это именно то, что ты хотел.
Она еще не успела договорить, как Питер, сияющий, с озаренным улыбкой
лицом схватился за плейер, повторяя на все лады "Да! Да!" и кивая в такт
головой.
- Все раны исчезнут без следа, - продолжила Шерил, помахав рукой
перед камерой. - Нервы не затронуты, хотя доктор и сказал, что я родилась
в рубашке. Так что, к моменту, когда ты меня увидишь, я буду совершенно
здоровой. Если ты и ВПРЯМЬ хочешь ВИДЕТЬ меня, Питер.
Девушка неотрывно смотрела с экрана ему прямо в глаза. Прошло
несколько секунд, она сложила губы сердечком и кивнула Питеру. Пленка
закончилась.
Питеру Спиваку не понадобилось прокручивать пленку второй раз, чтобы
принять решение. Оставив плейер на полу, он опрометью выскочил из комнаты.
Тик
Тик
Тик
Бумм!
ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ, СЭГ ХАРБОР, ГРАНД НЬЮ-ЙОРК КАНЬОН, США,
Индикатор под дисководом погас, и возвратное устройство выбросило
информационный диск обратно в руки Шерил. На диодной решетке высветилась
сумма в размере восьми долларов пятидесяти пяти центов, что было весьма
недорого, учитывая то, что девушка передала сорок два мегабайта текста и
графических изображений в центр Тарсиса на Марсе. Девушка выбрала для
передачи пакетный метод, который был наиболее дешевым и заключался в том,
что ее файл отправлялся вместе с другими электронными документами,
предназначенными для станции. По оценке машины, сообщение достигнет Марса
в течение ближайших двадцати пяти плюс-минус пятнадцати минут. Компьютер
запросил денежный код, который Шерил принялась набирать.
Из госпиталя Шерил вышла три дня назад, и все это время ей
понадобилось на то, чтобы в конце концов решиться и отправить на орбиту
Питеру эту, по меньшей мере, странную видеозапись, намеренно не
редактированную, поскольку она так и не решила, что можно было с ней
сделать. Второе решение - относительно отправки резюме и образцов работ в
Фонд межпланетных полетов - много времени не заняло.
Даже если у Питера и нет больше желания ее видеть, или он нашел себе
другую подругу, или наложил на себя обет целомудрия, или что угодно еще,
Шерил по-прежнему хотела подыскать себе настоящую работу, такую, когда
вложенные тобой старания по-настоящему окупаются и которая приносит
уважение и почет за реальные успехи. Ни о чем подобным ни в Нью-Йорке, ни
в США, ни где-либо на Земле думать не приходилось. По крайней мере, на
сегодняшний день, что значительно ограничивало возможность выбора.
Шерил отдавала себе отчет в том, что может продолжать жить дома
вместе с Папой и Мамой, предаваясь написанию фантастических картин и
понимая, вместе с тем, что это не очень здорово выглядит. Она понимала и
то, что родители приложат все силы, чтобы у их дочери всегда был и стол, и
кров. К черту все это!
Конечно, Шерил могла примкнуть к одной из групп, занимающихся разного
рода противозаконной деятельностью и участвовать в их темных делишках,
наподобие фабрикации сертификатов и разрешений, торговли наркотиками и
подложными ценными бумагами, неразрешенными лекарствами и запрещенными
стимуляторами, токсичными отходами, нелицензированными земельными
участками... или своим собственным телом. Такой вариант едва ли
представлял опасность, поскольку по нынешним временам дельцов такого рода
практически не ловили, а если уж и арестовывали, то они всегда
отделывались легким испугом, и до тюрьмы дело не доходило. А то, что имя
вносили в полицейское досье, мало кого волновало, поскольку ни кто из них
не стремился стать "достойным членом общества".
Она могла бы эмигрировать на Луну. Оставшись там долее, чем на шесть
месяцев, девушка стала бы невыездной, поскольку поездка обратно
потребовала бы, по крайней мере, полугода напряженного труда. Вдобавок,
правительство колонии не разрешало таким эмигрантам посещать центрифуги и
спортивные залы, позволявшие поддерживать тело в форме перед возвращением
в земные условия, ибо гравитация на Луне слишком мала. И хотя колония не
скупилась на посулы целому ряду специалистов, Шерил, на свое горе, не
удосужилась обзавестись дипломом в области плазменной физики, сотовой
электробиологии, кибернетики четвертого порядка или в любом из разделов
медицины.
Нет, если она и впрямь хотела работать, снискать себе уважение и
заработать капитал, надлежало обратить свой взгляд за пределы Земли и
Луны.
Фонд межпланетных полетов включил Питера в состав экипажа
геофизического - или аэрофизического - исследовательского космолета. В
любом случае, он говорил, что три года вне Земли позволят им создать
семейный очаг и обеспечат достаточно спокойную и легкую жизнь. Фонд также
обеспечит необходимую гравитацию, так что они смогут вернуться домой
совершенно нормальными людьми.
Питер говорил, что Фонду нужны технические иллюстраторы, поэтому
Шерил отобрала среди своих последних работ рисунки, максимально отвечавшие
требованиям. Правда, в ее резюме не было и намека на то, что она регулярно
работала, но кто среди землян, собиравшихся работать на Марсе, мог
продемонстрировать хотя бы приблизительно то, что умел он?! К рисункам
Шерил присовокупила чеки от пяти уже проданных работ с указанием цены и
фамилии покупателя.
Шерил сочла вполне разумным, что если Фонд был согласен взять ее на
работу по контракту с Питером, то с тем же успехом он мог по-прежнему
рассматривать ее кандидатом и без Питера, отдельно от него, если такова
была его задумка.
В любом случае, от нее требовалось лишь потратить немного времени и
денег на отправку прошения. Сейчас, когда ее время почти ничего не стоило,
восемь долларов на отправку письма являлись самым крупным вложением
капитала, который она могла себе позволить. Худшее, что могло случиться с
этим прошением, это то, что Фонд межпланетных полетов мог ее отвергнуть.
Шерил Хастингс аккуратно заклеила конверт с дискетой, повернулась и
пошла прочь.
Тук
Тук
Тук
Бумм!
РАДИОРУБКА ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО КОСМОЛЕТА "ЮЛА-3",
Специалист связи первого класса Уилбур Фредрикс оторвался от
настольной версии игры Ну-ка догони!" и отодвинул штору, чтобы посмотреть,
что за переполох поднялся в коридоре.
А там... там юный геофизик Питер Спивак столкнулся на повороте со
злющим первым помощником капитана "Юлы" Джеймсом Уиверном. Сейчас они
медленно собирали по частям друг друга в условиях воистину коматозной
гравитации ноль целых, три десятых. Лицо помощника не предвещало ничего
хорошего. Его глаза буквально сверлили несчастного геофизика. В конце
концов, добрых шестнадцать часов под руку Уиверну не попадался ни один из
этих пассажиров. Да, сейчас он устроит парню изрядную трепку. Уилбур
завертелся на месте в предвкушении зрелища.
- Смотри, сюда желторотик, - Уиверн распрямился во весь свой могучий
стошестидесятисантиметровый рост и набрал полную грудь воздуха, - если ты
думаешь, что капитан разрешает пользоваться переходами, чтобы всякие типы
создавали опасные ситуации...
- Простите меня, сэр, - прервал помощника Питер, жалобно и невинно
глядя ему в глаза. - Все произошло по моей вине - я бежал по коридору, не
глядя по сторонам, вы тысячу раз говорили мне об этом, но мне и правда
нужно срочно добраться до рубки, поскольку надо послать экстренное
сообщение - вопрос жизни и смерти - это касается моей семьи или того, кто
станет в будущем членом моей семьи, и это очень срочно, и как только я
вернусь, я прибегу обратно и буду слушать в тысяча первый раз, как важно
смотреть по сторонам, когда куда-нибудь идешь.
Обрушив водопад слов на голову несчастного помощника, Питер ужом
проскользнул в радиорубку, завесил шторой дверь и только после этого
повернулся к радисту.
- Уилбур! Мне надо срочно послать сообщение!
- Я уже это слышал, - улыбнулся Фредрикс, - какое ты хочешь:
одностороннее, двустороннее или ночной вызов?
- Ну-у... я... а что самое быстрое?
- Приоритет отдан двусторонней связи, но только если абонент дома и
ждет твоего звонка. Ты случайно не знаешь, какое там местное время?
- Я... - Спивак виновато заморгал глазами.
- Не волнуйся, устроим односторонний. Все, что понадобится сделать,
так это вытащить старую камеру, разъемы, кабели, найти мои светофильтры и
отыскать чистую дискету без всяких записей.
- Понял. А что такое ночной вызов?
- Ты печатаешь вон на том терминале, - указал рукой Фредрикс, - затем
машина производит шифрование, а я загоняю адрес в первые десять битов.
Пшик - и готово.
- Именно это мне и надо, - Питер закружился по кабине, пока не увидел
терминал. - Просто печатать?
- Устраивайся поудобнее.
В течение десяти секунд Питер не отрывал носа от машинки, как вдруг
неожиданно выпрямился:
- И ты его сразу отправишь?
- Только скажи кому.
- Мисс Шерил Хастингс, Дак Понд Сиркл, 112, Сэг Харбор, Большой
Нью-Йорк.
- Ну, приятель, - засмеялся Фредрикс, - если бы не такое позднее
время, я бы тебе организовал конференц-связь.
- Просто пошли письмом, ладно.
- Считай, что дело в шляпе.
Спивак радостно улыбнулся, слегка приоткрыл занавеску, дабы
убедиться, что грозного первого помощника нигде поблизости не видать, и
выскользнул наружу.
Фредрикс напечатал адрес и уже совсем было собрался отправлять, когда
любопытство взяло верх над сознанием долга. Не то, чтобы он был охотником
до чужих новостей, но ему нравилось знать, что посылают пассажиры корабля
на случай, если это могло привести к каким-либо последствиям для
космолета. К тому же, если он будет в курсе дел пассажиров, он сможет им
помочь при случае, разве не так?
Радист вскрыл текст сообщения и причитал следующее:
Не слишком-то чувственное послание, подумал про себя Фредрикс, в
особенности для девушки с таким красивым старомодным именем "Шерил". В
данном случае под "приезжай", скорее всего, имеется в виду "приезжай на
Марс", поскольку именно туда направлялась "Юла" с пассажиром Спиваком на
борту. Возможно, что мисс Шерил Хастингс прилетит со следующим рейсом
"Юлы". Будет интересно взглянуть на девушку, сумевшую свести с ума такого
во всем остальном разумного и прекрасно владеющего собой молодого
человека, каким был Питер Спивак. Да уж, в этом случае радисту Уилбуру
Фредриксу придется как следует присмотреться к ней.
Удовлетворив любопытство, Фредрикс запаковал сообщение, переправил
его в буфер и нажал клавишу отправки. Секундой позже компьютер начал
трансляцию, Фредрикс вернулся к прерванной игре.
Не успел радист сделать и двух ходов, как весь пульт управления и
дисплей вспыхнули. Экран компьютера забился какой-то абракадаброй,
загорелся зеленым, попытался перезагрузиться, не сумел и в результате
погас.
- Что за чертовщина? - изумился Фредрикс. Он быстро уселся за
монитор, перезагрузился и принялся рыться в памяти машины, отыскивая
причину сбоя. Из разрушенных файлов и цифровой чепухи Уилбур смог извлечь
только один вывод - во всем виноват мощнейший взрыв статики, один из видов
электромагнитной энергии, который временно переполнил фильтры системы.
Компьютер попытался зарегистрировать взрыв, как входящий сигнал и
интерпретировать его в соответствии с бинарными и растровыми кодами
машинной памяти. Когда попытка не удалась, компьютер сдался и издал вопль
о помощи.
Спокойно, только не волноваться, подбадривал себя Фредрикс, усевшись
за компьютер. После внутренней диагностики он определил, что случайная
избыточная энергия не сумела повредить каналы связи "Юлы" и не нанесла
другого урона.
В волнении ему даже не пришло в голову проверить список последних
переданных сообщений, чтобы посмотреть, чтобы посмотреть какие из них
могли бы быть прерваны, и послать их снова.
Радист Уилбур Фредрикс не был НАСТОЛЬКО предан своей работе.
Фокус
Фокус
Фокус
Фокус
Пьеро Моска решил, что до того, как он отправится на запланированный
в десять утра семинар в Институте Лоуренса, под названием "Туманности и
новые звезды" и будет там объяснять все, что касается образования звезд
под действием ударной волны, он поднимется на крышу своей квартиры и
взглянет еще раз на солнечное пятно доктора Фриде.
Когда он наводил фокус, утренний бриз с горы Сан-Габриэль слегка
помял алюминированную пленку, натянутую поверх объектива на его телескопе.
В результате изображение слегка исказилось, и наводить фокус стало
труднее.
Неожиданно на его глазах попавшие в окуляр темные пятна превратились
в две глубокие черные дыры. Каждая из них была не менее трех градусов
шириной, на поверхности Солнца их разделяло порядка двадцати градусов, а
между ними, к изумлению астронома, простирался огромный серый массив. Сама
дуга была больше, чем всякая пара солнечных пятен, о которых Моске
довелось читать или видеть на фотографиях двадцатого столетия. Эта парочка
походила на обычные пятна столь же мало, сколь пики Кордельер напоминают
песочные башенки.
По знал, что солнечные пятна не есть дыры в полном смысле этого
слова, а представляют собой холодные области фотосферы, которые не
испускают видимый свет, обволакивающий и драпирующий прочие части
атмосферы звезды. В течение долгого времени Моска тем не менее не мог
отказать себе в представлении, что он смотрит на пару огромных кратеров на
ровной поверхности, кратеров, образовавшихся от столкновения с
поверхностью двух огромных и чрезвычайно массивных тел.
Затем, как иногда бывает с монохромной пленкой, натянутой на ровную
поверхность и позволяющей видеть лишь в одном измерении, иллюзия глубины
сменилась иллюзией высоты. Теперь окружающая дыры серая область напоминало
горное плато - сильно пересеченную местность, на которой вздымались два
черных холма. Неведомо как, Моске показалось, что два пятна напоминают
парочку чернильных озер.
Визуальное восприятие снова поменялось, и теперь взору наблюдателя
предстал ведущий в глубь Солнца туннель. Он наблюдал, как черный вал
ввинчивался в недра звезды, обнажая ее глубокие темные недра.
И все это Пьеро удавалось разглядеть с помощью крохотного телескопа,
защищаемого экраном, который забирал девяносто девять и девять десятых
процента света и снижал яркость и жар до разумных пределов, тем самым
защищая человеческое зрение.
Моску интересовало, возник ли уже протуберанец в области, связывавшей
данных, и в анализе стали появляться белые пятна. Человек погоды пытался
заполнить бреши, интерпретируя информацию с ближайших станций считывая
ситуацию в целом, но дезинтеграция слишком быстро нарастала. Дыры росли,
углублялись, нарушая точность модели и логику построения.
Проверка, длившаяся долю секунды, показала Человеку погоды, что в
сбое просматривалась некая стройность - каждая станция умолкала, когда
подходило время для связи с ней. Безусловно, сбой мог случиться и
одновременно, в результате отказа передающей аппаратуры повсеместно, что
вызвало нарушение транслирования информации в определенном отрезке
времени. Однако Человека погоды не интересовали умозрительные построения
такого рода, в особенности, связанные с возникновением форс-мажорных
обстоятельств в имеющихся контрактах. В его круг задач входил лишь прогон
моделей погоды полушария и создание вариаций микроклимата.
Посему, убедившись, что его незаконно лишили требуемой информации,
Человек погоды направил серию протестов юристам, связанных с
администрацией. Пускай они занимаются этим. В конце концов, для этого люди
и нужны.
Меньше
Меньше
Меньше
Ни-че-го
- Ты только полюбуйся на это! - воскликнул синоптик первого класса
Джон Диксон, пытаясь одновременно и двигаться по комнате, и смотреть через
плечо на Уинанса, старшего смены, который сидел перед экранами.
Изящно выполненная графика рушилась, напомнив Диксону о сгоревших
бабушкиных кружевах - все те же искорки, угольки, языки яркого пламени,
оставившие за собой лишь кучки серого пепла. Надвигавшиеся в направлении
Арканзаса грозовые тучи как ветром сдуло с экрана.
- Что такое! - рявкнул Уинанс. Человек погоды уходит!
- Это случалось раньше? - спросил Диксон. Хотя с технической точки
зрения он и превосходил знаниями своего коллегу, однако сам лишь совсем
недавно закончил школу метеорологов. В экстренных случаях, согласно
Наставлению, считалось, что опыт превосходит служебное положение. Несмотря
на это, Диксон изо всех сил пытался припомнить похожую ситуацию, когда бы
Головная программа моделирования погоды дала сбой. В голову ничего и
близко не приходило. И это было не удивительно, поскольку считалось, что
компьютеры данной серии безотказны. А может быть, он просто развлекался в
тот самый день, когда вся группа разбирала данную тему.
- Пока до настоящего времени... Ну, я полагаю, что нам следует...
- Мне кажется, что надо выпустить бюллетень или нечто подобное.
- Да, мы можем отослать прогноз погоды в обзор. Но только что мы
можем сказать?
- Ну, - заколебался Уинанс, - мы можем сообщить предупреждение о
надвигающемся торнадо, или снежной буре, или еще о чем-нибудь в этом же
роде. Кроме этого, я полагаю, нам, то есть мне с вами, непременно следует
оповестить людей, что никакой опасности нет. Я имею в виду, что ничего,
представляющего опасность, на мониторах не было... по крайней мере, на
моих точно.
- Очень хорошо... Именно так мы и сделаем. Сообщи населению, что мы
по-прежнему контролируем погоду, пусть это на самом деле и не правда, а
потом будем куковать и ждать инструкций от вашингтонских боссов.
- Это уже похоже на план действий.
Наверняка все именно так бы и произошло, но когда Диксон попытался
передать метеосводку, то, к удивлению обнаружил, что все телефоны заняты и
никакой экстренной связи на пункте не имеется.
- Прямо как в поговорке: дождя нет, но идут осадки, - усмехнулся
Уинанс.
Оставшись без дела, метеорологи уселись за рабочие места и занялись
игрой в морской бой. Когда систему починят, им немедленно дадут об этом
знать.
Пип
Пип
Пип
Пи-ип
КАБИНА Б-9, БОРТ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ЗВЕЗДОЛЕТА "ЮЛА-3",
Магнитный диск со скрипом и треском принимал сгустки летящей к нему
информации, плотно упакованной в столбики байтов и битов, и посланной на
невероятной скорости в пространство. Логическое устройство моментально
преобразовывало их в синхронизированные аналоговые видеосигналы.
Радиорубка на борту международного исследовательского корабля "Юла-3"
приняла сообщение еще час назад, и все это время Питер Спивак потратил на
то, чтобы отыскать свободный видеоплейер и найти укромное местечко.
"Юла" была построена по кассетному принципу. Это означало то, что
каждый из семи цилиндрических отсеков космолета - их число зависело от
продолжительности путешествия - стартовал с помощью собственного ядерного
ускорителя с поверхности земной планетной системы и летел самостоятельно,
пока не приобретал скорость, достаточную для полета по широкой спирали,
пересекавшей, в конце концов, орбиту Марса. Свободно поря во вселенной,
корабли встречались в высчитанной компьютерами точке рандеву, стыковались,
образуя розетку и запускали угловые двигатели с целью придания космолету
медленного вращения, словно в огромной центрифуге. Тем самым
обеспечивалась искусственная гравитация на все девять месяцев
существования на орбите, предохраняя пассажиров и экипаж от могущей стать
роковой потери кальция. В нужный момент времени корабли гасили вращение,
снижали скорость, расстыковывались и на "шаттлах" спускались на планету
бога войны.
Удобства в разбросанных по пяти кораблям жилых помещениях были не
велики. В отсеке объемом пятнадцать кубометров, гордо именовавшемся в
инструкции "спальным помещением", размещались пять подвешенных коек, в
которых жили Питер и его сотоварищи. Помимо сна, игр и просмотра заранее
записанных развлекательных программ, Питер исполнял обязанности
первоклассного мойщика посуды в столовой. Он быстро уловил основное
различие между "экипажем" и пассажирами на исследовательском звездолете.
Если первые обладали правом управлять кораблем в полете и работать на
орбите, то на долю остальных выпадал неквалифицированный труд, наподобие
мытья посуды.
Усевшись на пол и привалившись спиной к переборке, Питер включил
плейер. Хотя на начальных титрах высветились только регистрационный код
космолета и его имя, Питер знал почти наверняка, кто послал сообщение - и
автором отнюдь не была его мама. Единственное, что он никак не мог взять в
толк, так это почему Шерил направила диск с записью, ведь за те же самые
деньги можно было бы заказать сеанс двусторонней связи. Временная разница
по-прежнему составляла около пяти минут, и они смогли бы всласть
наговориться, причем это походило бы на то, как если бы они по-прежнему
находились на одном континенте. В любом случае, хоть один раз, но ему
удастся побыть наедине с пленкой, присланной его девушкой, если только...
если только он все еще ЕГО девушка.
Микроэкран засветился матово-белым, и никаких других цветов так и не
появилось. Сперва Питеру пришло в голову, что плейер сломался, но
приглядевшись, он понял, что дело в другом.
Бесцветная больничная комната. Белые высокие подушки и
задрапированные шторами окна. Кусок окрашенной в унылой серый цвет стены с
кислородным аппаратом, приспособлениями для подачи воды и электричества.
Больничная пижама, также белая в светло-голубую полоску и, наконец, лицо
Шерил, худое, бледное, завернутое в тюрбан из белых бинтов. Ошеломленный
Питер тем не менее заметил, что бинты спускались вниз, к шее и обвивали
плечо, где уголок пижамы был открыт сколот медицинской булавкой.
Единственным цветным пятнышком оказался ярко-зеленый, едва
видневшийся правый глаз девушки да кусочек кожи возле другого глаза, где
виднелся огромный лиловый шрам. На носу и левой щеке виднелись царапины и
ссадины. Напряженно глядя на изображение, Питер смог заметить, что
некоторые из них уже начинали заживать.
Все увиденное на экране настолько потрясло Питера, что вступительные
слова прошли мимо его ушей, и ему пришлось промотать пленку назад. Он
ожидал увидеть что угодно, только не это.
- Полагаю, что это ты никак не ожидал увидеть, не так ли? - сказала
слабым голосом Шерил. - Честно говоря, Питер, мне понадобилось много
времени на то, чтобы решиться записать кассету, не говоря уж о том, чтобы
ее послать, и я совершенно не хотела разговаривать с тобой лично. По
крайней мере, в таком виде. Во всяком случае, медсестры подняли такой шум,
когда папа принес с собой камеру, так что ты можешь предположить их
реакцию на сеанс связи...
- Что до случившегося... вряд ли тебе захочется это знать. Просто я
встретила человека, который оказался совсем иным, нежели я предполагала...
и хватит об этом.
Шерил попыталась усмехнуться, но лицо исказило гримасой, и кто-то за
камерой протянул ей стакан с водой. Девушка отпила немного и передала его
обратно.
- Мама полагает, а Папа согласен с ней, что мне надо на время
покинуть город. Знаешь, они думают, что твой мир... Мне кажется, им всегда
не хватало зятя с техническим образованием... Во всяком случае...
В течение целых пяти секунд изумрудный глаз Шерил смотрел, не
отрываясь, на Питера.
- Они полагают, что найти подходящую работу на Земле трудно и что мне
следует попытать счастья среди звезд. Им до сих пор кажется невероятным,
как быстро Фонд ответил на твой запрос. Кстати, насчет твоей безумной
идеи, чтобы я стала техническим иллюстратором, готовила проекты или что-то
в этом роде, отец считает, что это может пройти. Хотя я знаю...
Свободной рукой девушка сжала полу пижамы.
- Я не хочу отправляться куда глаза глядят, то есть я имею в виду,
что хотела бы работать там, где есть знакомые мне люди, чтобы не
чувствовать себя одиноко. Я еще не связывалась с Фондом, так что у меня
нет никакой информации относительно вакансий.
Пальцы Шерил нервно теребили край одеяла.
- Знаешь... ну если бы они могли направить меня на твою станцию или
куда-нибудь еще, чтобы мы могли держаться друг друга, могли быть вместе. Я
имею в виду, если ты не будешь против... Питер, мы не слишком хорошо
расстались, это так. Я знаю, что порой была слишком резка с тобой и не
очень-то помогала. Я... бог с этим.
Шерил неожиданно взглянула на свою руку, быстро отпустила и
попыталась разгладить измятый кусок материи. Через мгновение девушка снова
посмотрела в камеру.
- Все, что я пытаюсь сказать, Питер, если ты по-прежнему хочешь
видеть меня - я могла бы обратиться в Фонд и подыскать себе место, если
это именно то, что ты хотел.
Она еще не успела договорить, как Питер, сияющий, с озаренным улыбкой
лицом схватился за плейер, повторяя на все лады "Да! Да!" и кивая в такт
головой.
- Все раны исчезнут без следа, - продолжила Шерил, помахав рукой
перед камерой. - Нервы не затронуты, хотя доктор и сказал, что я родилась
в рубашке. Так что, к моменту, когда ты меня увидишь, я буду совершенно
здоровой. Если ты и ВПРЯМЬ хочешь ВИДЕТЬ меня, Питер.
Девушка неотрывно смотрела с экрана ему прямо в глаза. Прошло
несколько секунд, она сложила губы сердечком и кивнула Питеру. Пленка
закончилась.
Питеру Спиваку не понадобилось прокручивать пленку второй раз, чтобы
принять решение. Оставив плейер на полу, он опрометью выскочил из комнаты.
Тик
Тик
Тик
Бумм!
ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ, СЭГ ХАРБОР, ГРАНД НЬЮ-ЙОРК КАНЬОН, США,
Индикатор под дисководом погас, и возвратное устройство выбросило
информационный диск обратно в руки Шерил. На диодной решетке высветилась
сумма в размере восьми долларов пятидесяти пяти центов, что было весьма
недорого, учитывая то, что девушка передала сорок два мегабайта текста и
графических изображений в центр Тарсиса на Марсе. Девушка выбрала для
передачи пакетный метод, который был наиболее дешевым и заключался в том,
что ее файл отправлялся вместе с другими электронными документами,
предназначенными для станции. По оценке машины, сообщение достигнет Марса
в течение ближайших двадцати пяти плюс-минус пятнадцати минут. Компьютер
запросил денежный код, который Шерил принялась набирать.
Из госпиталя Шерил вышла три дня назад, и все это время ей
понадобилось на то, чтобы в конце концов решиться и отправить на орбиту
Питеру эту, по меньшей мере, странную видеозапись, намеренно не
редактированную, поскольку она так и не решила, что можно было с ней
сделать. Второе решение - относительно отправки резюме и образцов работ в
Фонд межпланетных полетов - много времени не заняло.
Даже если у Питера и нет больше желания ее видеть, или он нашел себе
другую подругу, или наложил на себя обет целомудрия, или что угодно еще,
Шерил по-прежнему хотела подыскать себе настоящую работу, такую, когда
вложенные тобой старания по-настоящему окупаются и которая приносит
уважение и почет за реальные успехи. Ни о чем подобным ни в Нью-Йорке, ни
в США, ни где-либо на Земле думать не приходилось. По крайней мере, на
сегодняшний день, что значительно ограничивало возможность выбора.
Шерил отдавала себе отчет в том, что может продолжать жить дома
вместе с Папой и Мамой, предаваясь написанию фантастических картин и
понимая, вместе с тем, что это не очень здорово выглядит. Она понимала и
то, что родители приложат все силы, чтобы у их дочери всегда был и стол, и
кров. К черту все это!
Конечно, Шерил могла примкнуть к одной из групп, занимающихся разного
рода противозаконной деятельностью и участвовать в их темных делишках,
наподобие фабрикации сертификатов и разрешений, торговли наркотиками и
подложными ценными бумагами, неразрешенными лекарствами и запрещенными
стимуляторами, токсичными отходами, нелицензированными земельными
участками... или своим собственным телом. Такой вариант едва ли
представлял опасность, поскольку по нынешним временам дельцов такого рода
практически не ловили, а если уж и арестовывали, то они всегда
отделывались легким испугом, и до тюрьмы дело не доходило. А то, что имя
вносили в полицейское досье, мало кого волновало, поскольку ни кто из них
не стремился стать "достойным членом общества".
Она могла бы эмигрировать на Луну. Оставшись там долее, чем на шесть
месяцев, девушка стала бы невыездной, поскольку поездка обратно
потребовала бы, по крайней мере, полугода напряженного труда. Вдобавок,
правительство колонии не разрешало таким эмигрантам посещать центрифуги и
спортивные залы, позволявшие поддерживать тело в форме перед возвращением
в земные условия, ибо гравитация на Луне слишком мала. И хотя колония не
скупилась на посулы целому ряду специалистов, Шерил, на свое горе, не
удосужилась обзавестись дипломом в области плазменной физики, сотовой
электробиологии, кибернетики четвертого порядка или в любом из разделов
медицины.
Нет, если она и впрямь хотела работать, снискать себе уважение и
заработать капитал, надлежало обратить свой взгляд за пределы Земли и
Луны.
Фонд межпланетных полетов включил Питера в состав экипажа
геофизического - или аэрофизического - исследовательского космолета. В
любом случае, он говорил, что три года вне Земли позволят им создать
семейный очаг и обеспечат достаточно спокойную и легкую жизнь. Фонд также
обеспечит необходимую гравитацию, так что они смогут вернуться домой
совершенно нормальными людьми.
Питер говорил, что Фонду нужны технические иллюстраторы, поэтому
Шерил отобрала среди своих последних работ рисунки, максимально отвечавшие
требованиям. Правда, в ее резюме не было и намека на то, что она регулярно
работала, но кто среди землян, собиравшихся работать на Марсе, мог
продемонстрировать хотя бы приблизительно то, что умел он?! К рисункам
Шерил присовокупила чеки от пяти уже проданных работ с указанием цены и
фамилии покупателя.
Шерил сочла вполне разумным, что если Фонд был согласен взять ее на
работу по контракту с Питером, то с тем же успехом он мог по-прежнему
рассматривать ее кандидатом и без Питера, отдельно от него, если такова
была его задумка.
В любом случае, от нее требовалось лишь потратить немного времени и
денег на отправку прошения. Сейчас, когда ее время почти ничего не стоило,
восемь долларов на отправку письма являлись самым крупным вложением
капитала, который она могла себе позволить. Худшее, что могло случиться с
этим прошением, это то, что Фонд межпланетных полетов мог ее отвергнуть.
Шерил Хастингс аккуратно заклеила конверт с дискетой, повернулась и
пошла прочь.
Тук
Тук
Тук
Бумм!
РАДИОРУБКА ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО КОСМОЛЕТА "ЮЛА-3",
Специалист связи первого класса Уилбур Фредрикс оторвался от
настольной версии игры Ну-ка догони!" и отодвинул штору, чтобы посмотреть,
что за переполох поднялся в коридоре.
А там... там юный геофизик Питер Спивак столкнулся на повороте со
злющим первым помощником капитана "Юлы" Джеймсом Уиверном. Сейчас они
медленно собирали по частям друг друга в условиях воистину коматозной
гравитации ноль целых, три десятых. Лицо помощника не предвещало ничего
хорошего. Его глаза буквально сверлили несчастного геофизика. В конце
концов, добрых шестнадцать часов под руку Уиверну не попадался ни один из
этих пассажиров. Да, сейчас он устроит парню изрядную трепку. Уилбур
завертелся на месте в предвкушении зрелища.
- Смотри, сюда желторотик, - Уиверн распрямился во весь свой могучий
стошестидесятисантиметровый рост и набрал полную грудь воздуха, - если ты
думаешь, что капитан разрешает пользоваться переходами, чтобы всякие типы
создавали опасные ситуации...
- Простите меня, сэр, - прервал помощника Питер, жалобно и невинно
глядя ему в глаза. - Все произошло по моей вине - я бежал по коридору, не
глядя по сторонам, вы тысячу раз говорили мне об этом, но мне и правда
нужно срочно добраться до рубки, поскольку надо послать экстренное
сообщение - вопрос жизни и смерти - это касается моей семьи или того, кто
станет в будущем членом моей семьи, и это очень срочно, и как только я
вернусь, я прибегу обратно и буду слушать в тысяча первый раз, как важно
смотреть по сторонам, когда куда-нибудь идешь.
Обрушив водопад слов на голову несчастного помощника, Питер ужом
проскользнул в радиорубку, завесил шторой дверь и только после этого
повернулся к радисту.
- Уилбур! Мне надо срочно послать сообщение!
- Я уже это слышал, - улыбнулся Фредрикс, - какое ты хочешь:
одностороннее, двустороннее или ночной вызов?
- Ну-у... я... а что самое быстрое?
- Приоритет отдан двусторонней связи, но только если абонент дома и
ждет твоего звонка. Ты случайно не знаешь, какое там местное время?
- Я... - Спивак виновато заморгал глазами.
- Не волнуйся, устроим односторонний. Все, что понадобится сделать,
так это вытащить старую камеру, разъемы, кабели, найти мои светофильтры и
отыскать чистую дискету без всяких записей.
- Понял. А что такое ночной вызов?
- Ты печатаешь вон на том терминале, - указал рукой Фредрикс, - затем
машина производит шифрование, а я загоняю адрес в первые десять битов.
Пшик - и готово.
- Именно это мне и надо, - Питер закружился по кабине, пока не увидел
терминал. - Просто печатать?
- Устраивайся поудобнее.
В течение десяти секунд Питер не отрывал носа от машинки, как вдруг
неожиданно выпрямился:
- И ты его сразу отправишь?
- Только скажи кому.
- Мисс Шерил Хастингс, Дак Понд Сиркл, 112, Сэг Харбор, Большой
Нью-Йорк.
- Ну, приятель, - засмеялся Фредрикс, - если бы не такое позднее
время, я бы тебе организовал конференц-связь.
- Просто пошли письмом, ладно.
- Считай, что дело в шляпе.
Спивак радостно улыбнулся, слегка приоткрыл занавеску, дабы
убедиться, что грозного первого помощника нигде поблизости не видать, и
выскользнул наружу.
Фредрикс напечатал адрес и уже совсем было собрался отправлять, когда
любопытство взяло верх над сознанием долга. Не то, чтобы он был охотником
до чужих новостей, но ему нравилось знать, что посылают пассажиры корабля
на случай, если это могло привести к каким-либо последствиям для
космолета. К тому же, если он будет в курсе дел пассажиров, он сможет им
помочь при случае, разве не так?
Радист вскрыл текст сообщения и причитал следующее:
Не слишком-то чувственное послание, подумал про себя Фредрикс, в
особенности для девушки с таким красивым старомодным именем "Шерил". В
данном случае под "приезжай", скорее всего, имеется в виду "приезжай на
Марс", поскольку именно туда направлялась "Юла" с пассажиром Спиваком на
борту. Возможно, что мисс Шерил Хастингс прилетит со следующим рейсом
"Юлы". Будет интересно взглянуть на девушку, сумевшую свести с ума такого
во всем остальном разумного и прекрасно владеющего собой молодого
человека, каким был Питер Спивак. Да уж, в этом случае радисту Уилбуру
Фредриксу придется как следует присмотреться к ней.
Удовлетворив любопытство, Фредрикс запаковал сообщение, переправил
его в буфер и нажал клавишу отправки. Секундой позже компьютер начал
трансляцию, Фредрикс вернулся к прерванной игре.
Не успел радист сделать и двух ходов, как весь пульт управления и
дисплей вспыхнули. Экран компьютера забился какой-то абракадаброй,
загорелся зеленым, попытался перезагрузиться, не сумел и в результате
погас.
- Что за чертовщина? - изумился Фредрикс. Он быстро уселся за
монитор, перезагрузился и принялся рыться в памяти машины, отыскивая
причину сбоя. Из разрушенных файлов и цифровой чепухи Уилбур смог извлечь
только один вывод - во всем виноват мощнейший взрыв статики, один из видов
электромагнитной энергии, который временно переполнил фильтры системы.
Компьютер попытался зарегистрировать взрыв, как входящий сигнал и
интерпретировать его в соответствии с бинарными и растровыми кодами
машинной памяти. Когда попытка не удалась, компьютер сдался и издал вопль
о помощи.
Спокойно, только не волноваться, подбадривал себя Фредрикс, усевшись
за компьютер. После внутренней диагностики он определил, что случайная
избыточная энергия не сумела повредить каналы связи "Юлы" и не нанесла
другого урона.
В волнении ему даже не пришло в голову проверить список последних
переданных сообщений, чтобы посмотреть, чтобы посмотреть какие из них
могли бы быть прерваны, и послать их снова.
Радист Уилбур Фредрикс не был НАСТОЛЬКО предан своей работе.
Фокус
Фокус
Фокус
Фокус
Пьеро Моска решил, что до того, как он отправится на запланированный
в десять утра семинар в Институте Лоуренса, под названием "Туманности и
новые звезды" и будет там объяснять все, что касается образования звезд
под действием ударной волны, он поднимется на крышу своей квартиры и
взглянет еще раз на солнечное пятно доктора Фриде.
Когда он наводил фокус, утренний бриз с горы Сан-Габриэль слегка
помял алюминированную пленку, натянутую поверх объектива на его телескопе.
В результате изображение слегка исказилось, и наводить фокус стало
труднее.
Неожиданно на его глазах попавшие в окуляр темные пятна превратились
в две глубокие черные дыры. Каждая из них была не менее трех градусов
шириной, на поверхности Солнца их разделяло порядка двадцати градусов, а
между ними, к изумлению астронома, простирался огромный серый массив. Сама
дуга была больше, чем всякая пара солнечных пятен, о которых Моске
довелось читать или видеть на фотографиях двадцатого столетия. Эта парочка
походила на обычные пятна столь же мало, сколь пики Кордельер напоминают
песочные башенки.
По знал, что солнечные пятна не есть дыры в полном смысле этого
слова, а представляют собой холодные области фотосферы, которые не
испускают видимый свет, обволакивающий и драпирующий прочие части
атмосферы звезды. В течение долгого времени Моска тем не менее не мог
отказать себе в представлении, что он смотрит на пару огромных кратеров на
ровной поверхности, кратеров, образовавшихся от столкновения с
поверхностью двух огромных и чрезвычайно массивных тел.
Затем, как иногда бывает с монохромной пленкой, натянутой на ровную
поверхность и позволяющей видеть лишь в одном измерении, иллюзия глубины
сменилась иллюзией высоты. Теперь окружающая дыры серая область напоминало
горное плато - сильно пересеченную местность, на которой вздымались два
черных холма. Неведомо как, Моске показалось, что два пятна напоминают
парочку чернильных озер.
Визуальное восприятие снова поменялось, и теперь взору наблюдателя
предстал ведущий в глубь Солнца туннель. Он наблюдал, как черный вал
ввинчивался в недра звезды, обнажая ее глубокие темные недра.
И все это Пьеро удавалось разглядеть с помощью крохотного телескопа,
защищаемого экраном, который забирал девяносто девять и девять десятых
процента света и снижал яркость и жар до разумных пределов, тем самым
защищая человеческое зрение.
Моску интересовало, возник ли уже протуберанец в области, связывавшей