Страница:
Духовенство
В XVII в. духовное сословие традиционно делилось на черное и белое. Черное духовенство формировалось на основе принятия схимы, т. е. пострижения в монахи. Им запрещалось совершать требы (крестить, венчать и т. д.). Монастыри были мужские и женские. Крупные монастыри, близкие к царскому дому, обладающие вотчинами, осуществляющие торговую и промысловую деятельность, играли значительную роль в социально-политической и экономической жизни страны. В основном это были мужские монастыри, но встречаются и женские обители, в частности Новодевичий монастырь. Помимо московских монастырей (Чудов, Симонов, Новоспасский и т. д.) богатейшие монастыри существовали и на окраинах – Соловецкий, Кирилло-Белозерский и другие. Такие монастыри выполняли не только религиозные, но также государственные управленческие и военные функции. Они становятся опорными пунктами, обеспечивающими правительству контроль за освоением новых земель.
Подавляющее большинство женских и значительная часть мужских монастырей не имело собственных вотчин и существовало за счет получения содержания от государства – руги, включавшей средства на питание и минимальные нужды определенного количества монахов. Только в исключительных случаях руга достигала значительных размеров как признание заслуг и значимости данного монастыря. Монастыри, основанные по инициативе высших церковных иерархов, являлись их домовыми и финансировались из епархиальной казны.
Из среды черного духовенства избирались епископы, архиепископы, митрополиты и глава русской православной церкви – патриарх Московский и Всея Руси. Главы епархий, включая патриарха, управляющего патриаршей областью как самостоятельной епархией, содержались за счет доходов с церквей епархий, а также за счет пожалованных вотчин и угодий. В случае, если не было вотчин и большого количества приходов, государство брало на себя расходы по содержанию двора иерарха. Таким образом, имущественное положение глав епархий зависело не от чина, а от количества приходов, плотности населения и земельных владений.
Основным источником пополнения епархиальной казны были доходы, получаемые с белого духовенства, т. е. священнослужителей, совершающих обряды в церквях на территории данной епархии. Каждый священник кроме оплаты пошлины за поставление, за перевод из одной церкви в другую и т. д. ежегодно вносил плату за землю прихода и все средства, собираемые с населения за совершение обрядов. Большинство попов не несли повинности в пользу государства, но в случае, если тягловая община выбирала священника из своей среды, по своей инициативе и направляла его на поставление к главе епархии, за ним сохранялись обязанности по несению тягла. Сходная ситуация наблюдается и в вотчинах в случае поставления священника из крестьян по инициативе владельца земли. Он освобождается от повинностей, но не приобретает право перехода в другую церковь, если вотчинная церковь приносит ему достаточный для удовлетворения минимальных потребностей доход.
Особую роль играли протопопы, главы соборных церквей, в которых могли служить сразу несколько священников. Соборные церкви могли иметь вотчины, ругу от государства, а также содержание от высших церковных лиц. Особо выделялись Соборы Московского Кремля, обладающие значительными земельными владениями и богатыми вкладами. Имущественная дифференциация внутри духовенства была настолько значительная, что объективно не позволяла духовному сословию консолидироваться на основе общих социальных интересов.
Подавляющее большинство женских и значительная часть мужских монастырей не имело собственных вотчин и существовало за счет получения содержания от государства – руги, включавшей средства на питание и минимальные нужды определенного количества монахов. Только в исключительных случаях руга достигала значительных размеров как признание заслуг и значимости данного монастыря. Монастыри, основанные по инициативе высших церковных иерархов, являлись их домовыми и финансировались из епархиальной казны.
Из среды черного духовенства избирались епископы, архиепископы, митрополиты и глава русской православной церкви – патриарх Московский и Всея Руси. Главы епархий, включая патриарха, управляющего патриаршей областью как самостоятельной епархией, содержались за счет доходов с церквей епархий, а также за счет пожалованных вотчин и угодий. В случае, если не было вотчин и большого количества приходов, государство брало на себя расходы по содержанию двора иерарха. Таким образом, имущественное положение глав епархий зависело не от чина, а от количества приходов, плотности населения и земельных владений.
Основным источником пополнения епархиальной казны были доходы, получаемые с белого духовенства, т. е. священнослужителей, совершающих обряды в церквях на территории данной епархии. Каждый священник кроме оплаты пошлины за поставление, за перевод из одной церкви в другую и т. д. ежегодно вносил плату за землю прихода и все средства, собираемые с населения за совершение обрядов. Большинство попов не несли повинности в пользу государства, но в случае, если тягловая община выбирала священника из своей среды, по своей инициативе и направляла его на поставление к главе епархии, за ним сохранялись обязанности по несению тягла. Сходная ситуация наблюдается и в вотчинах в случае поставления священника из крестьян по инициативе владельца земли. Он освобождается от повинностей, но не приобретает право перехода в другую церковь, если вотчинная церковь приносит ему достаточный для удовлетворения минимальных потребностей доход.
Особую роль играли протопопы, главы соборных церквей, в которых могли служить сразу несколько священников. Соборные церкви могли иметь вотчины, ругу от государства, а также содержание от высших церковных лиц. Особо выделялись Соборы Московского Кремля, обладающие значительными земельными владениями и богатыми вкладами. Имущественная дифференциация внутри духовенства была настолько значительная, что объективно не позволяла духовному сословию консолидироваться на основе общих социальных интересов.
Торгово-ремесленное сословие и привилегированные купеческие корпорации
В первой половине XVII в. на базе развития местного ремесла и торговли стали возрождаться провинциальные посады. С 1620 по 1640 г. городское население увеличилось на 60 %. По Соборному Уложению 1649 г. значительное количество посадских дворов отошли к тяглым посадским общинам. Если в 1640 г. в городах Европейской части Российского государства было более 31 тыс. дворов, то в 1652 г. – более 41 тыс. Только в Москве количество тягловых дворов за это время увеличилось с 1221 до 3615. Тяглое население большого города делилось на сотни и слободы. Иногда сотни объединяли компактно проживающих ремесленников и торговцев одной сферы деятельности, давая соответствующее название улицам и «концам» городов. Горожане разных сословий занимались не только ремеслом и торговлей, но и огородничеством, садоводством, а иногда и хлебопашеством. Порозжие земли раздавались им на условиях оброка по указам 1676 и 1682 гг.
В XVII в. не только в Москве, но и в уездах появились купцы, обладавшие значительным капиталом, ведущие крупные торговые операции, а к концу века и владеющие заводами, в том числе чугуноплавильными. В связи с этим правительство продолжает политику привлечения к государственной службе без выплаты жалования наиболее обеспеченных представителей тягловых сословий. Происходит дальнейшее пополнение привилегированных сословных групп, освобождаемых от несения тягловых повинностей наравне с посадским населением. Речь идет о Гостиной и Суконной сотнях. Самой малочисленной (в разные годы от 19 до 56 человек) и самой влиятельной являлась категория «Гостей». Они выполняли наиболее ответственные поручения правительства, в том числе и за границей. Поэтому уже указом 1628 г. было подтверждено право Гостей, как и служилых людей, покупать вотчины из порозжих земель. Чин Гостя не передавался по наследству, в отличие от членства в Гостиной сотне, что определялось высоким уровнем требований личного характера, в том числе к профессиональной компетенции и практическому опыту. Но при этом недоплаты Гостей по налогам фиксировались в доимочных книгах и не подлежали списанию после смерти должника. Они могли числиться за наследниками в течение длительного времени.
Наиболее интенсивно пожалования «в Гости» производились в 1613–1615 гг. из посадских людей с учетом заслуг в борьбе с поляками. Приоритет службы над размерами капиталов соблюдался и позже. Гостей обязывали переезжать в Москву, но некоторым удавалось остаться в уездных городах. В этом случае их переподчиняли территориальным приказам, выводя из компетенции Казенного приказа (приказа Большой казны). Функции этой категории населения были очень разнообразны. В частности, несмотря на то, что общий контроль над таможней осуществляли воевода и дьяк, Гости совместно с таможенными головами ведали сбором таможенных пошлин и следили за соблюдением там установленных правил внешней торговли, в том числе запрещавших иностранцам без разрешения торговать на внутреннем рынке России.
Принадлежность к Гостям в некоторых случаях была лишь этапом, предшествующим назначению дьяком. В виде исключения дьяками становились и члены Гостиной сотни. В 1630—1640-х годах и второй половины XVII в. перевод в категорию Гостей осуществлялся в основном из Гостиной сотни, но были и случаи пожалования из Суконной сотни и посадских людей, в том числе и тех, кто уже выполнял государственные поручения. Стремясь пополнить свои ряды, чтобы обеспечить надлежащее выполнение государственной службы, привилегированное купечество обращается в 1634–1635 и 1639 гг. с челобитной о приеме «в Гости» и Гостиную сотню торговых патриарших и монастырских людей, а в 1643, 1647 и 1649 гг. – посадских людей, торгующих оптом. В 1674–1675 гг. в результате групповых пожалований число Гостей увеличилось в 2 раза и достигло 54 человека.
Члены Гостиной сотни подразделялись на три категории (большой, средней и меньшей статьи) в зависимости от достатка, являющегося основным критерием отбора. Все они должны были нести государственную службу, в том числе выступая помощниками Гостей, выполняющих государственные поручения.
Пополнение Гостиной сотни осуществлялось в основном из московских тяглых посадских людей и из числа лучших и средних тяглецов крупных торговых городов, в том числе по специальным наборам. В нее также зачислялись родственники Гостей, члены Суконной сотни и наследники членов Гостиной сотне. Фактически с 20-х годов XVII в. пребывание в Гостиной сотне стало наследственным.
С первой четверти XVII в. начинается пополнение Гостиной сотни за счет торговых крестьян, владеющих крупными капиталами, а с 30-х годов XVII в. Гостиная и Суконная сотни пополнялись патриаршими и монастырскими крестьянами. К 60-м годам XVII в. относится запись в Гостиную сотню сына боярского Вологодского митрополита, ставшего впоследствии дьяком. На юге России с конца 70-х годов XVII в. практиковались групповые переводы в Гостиную сотню служилых людей по прибору.
Ведали распределением служб (таможенных, кабацких и т. д.) между членами Гостиной сотни старосты и Казенный приказ. В случае нанесения казне убытков при сборе средств членом Гостиной сотни из-за недополучения установленной нормы дохода, разница возмещалась за счет его имущества. Хотя большинство членов Гостиной сотни проживало в Москве, переезд в столицу со второй половины XVII в. уже не являлся обязательным условием, что способствовало формированию уездных ответвлений сотни.
Процесс консолидации сословных групп предопределял ликвидацию в 80-е годы XVII в. Суконной сотни, включавший не только купцов, но и крупных ремесленников, хотя еще в 1676 и 1680 гг. в нее, как и в Гостиную сотню были осуществлены групповые наборы. Причем география наборов была значительно расширена за счет городов со средним и небольшим посадом. Суконная сотня, так же как и Гостиная, делилась на три статьи, причем, если 1-я статья Суконной сотни приравнивалась ко 2-й статье Гостиной, а 2-я статья соответствовала 3-й, то 3-я статья Суконной сотни соотносилась с младшими посадскими людьми. Поэтому и несли они службу на должностях, не приносящих казне большой доход, в том числе и совместно с посадским населением. В 80-е годы XVII в. был осуществлен массовый перевод наиболее платежеспособных представителей Суконной сотни в Гостиную. Оставшихся членов Суконной сотни скорее всего вернули в посады.
Тяглое население городов делилось в зависимости от материального обеспечения на лучших, средних и «малодших» людей. Местные власти использовали все возможности, чтобы сохранить как можно больше лучших людей на посаде для обеспечения тягло-способности общины. Поэтому они скрывали их при формировании списков кандидатов в Гостиную и Суконную сотни во время массовых наборов. Кроме этого посадское население периодически обращается к правительству с требованием вернуть уже включенных в сотни торговых людей в прежнее состояние. При этом посадские общины были даже готовы брать на себя обеспечение таможенных и кабацких служб в своих городах. В 1648 г. эти челобитные были удовлетворены. В условиях активных выступлений посадского населения правительство удовлетворило и просьбы Московских слобод, прежде всего Кадашевской и Хомовной, возвратив всех взятых оттуда в 1643, 1644 и 1647 гг. людей. Потери, согласно Соборному Уложению 1649 г., членами привилегированных корпораций посадских дворов и другого имущества на тяглой земле, а также беглых посадских людей и закладчиков, сокращение членов привилегированных сотен – все это вело к неспособности последних нести государственную службу. В то же время тяглецы той же Кадашевской слободы активно занимались торговлей, в том числе вне города, брали на откуп таможни и кабаки, используя на ткацких работах наемных людей. Некоторые ремесленники осуществляли торговлю своим товаром, сочетая работу на заказ и на продажу. Все это позволило Гостиной и Суконной сотням снова претендовать на представителей черных и дворцовых слобод, а также просить включить в их состав лучших и средних жителей бывших белых слобод. Переход в привилегированный слой купечества отвечал интересам слободской верхушки. Но по требованию посадской общины за ними сохранялась часть обязанностей, выполняемых совместно с посадским тяглым населением.
В случае совпадения интересов посадские люди объединялись с представителями привилегированного купечества (Гостями и членами Гостиной и Суконной сотен), подавая совместные челобитные. Подобная челобитная 1653 г. о введении единой пошлины с цены товара привела к оформлению Торгового устава. А в 1649 г. требование о запрещении иностранцам торговать на внутреннем рынке было поддержано и коллективной челобитной дворян. Для второй половины XVII в. характерно включение служилых людей в торгово-промышленную деятельность. Помещики владели металлургическими заводами, занимались производством поташа и водки. В порубежных городах, через которые шла внешняя торговля, в случае отсутствия посадских людей сбор таможенных пошлин поручался освобожденным от службы служилым людям.
В XVII в. не только в Москве, но и в уездах появились купцы, обладавшие значительным капиталом, ведущие крупные торговые операции, а к концу века и владеющие заводами, в том числе чугуноплавильными. В связи с этим правительство продолжает политику привлечения к государственной службе без выплаты жалования наиболее обеспеченных представителей тягловых сословий. Происходит дальнейшее пополнение привилегированных сословных групп, освобождаемых от несения тягловых повинностей наравне с посадским населением. Речь идет о Гостиной и Суконной сотнях. Самой малочисленной (в разные годы от 19 до 56 человек) и самой влиятельной являлась категория «Гостей». Они выполняли наиболее ответственные поручения правительства, в том числе и за границей. Поэтому уже указом 1628 г. было подтверждено право Гостей, как и служилых людей, покупать вотчины из порозжих земель. Чин Гостя не передавался по наследству, в отличие от членства в Гостиной сотне, что определялось высоким уровнем требований личного характера, в том числе к профессиональной компетенции и практическому опыту. Но при этом недоплаты Гостей по налогам фиксировались в доимочных книгах и не подлежали списанию после смерти должника. Они могли числиться за наследниками в течение длительного времени.
Наиболее интенсивно пожалования «в Гости» производились в 1613–1615 гг. из посадских людей с учетом заслуг в борьбе с поляками. Приоритет службы над размерами капиталов соблюдался и позже. Гостей обязывали переезжать в Москву, но некоторым удавалось остаться в уездных городах. В этом случае их переподчиняли территориальным приказам, выводя из компетенции Казенного приказа (приказа Большой казны). Функции этой категории населения были очень разнообразны. В частности, несмотря на то, что общий контроль над таможней осуществляли воевода и дьяк, Гости совместно с таможенными головами ведали сбором таможенных пошлин и следили за соблюдением там установленных правил внешней торговли, в том числе запрещавших иностранцам без разрешения торговать на внутреннем рынке России.
Принадлежность к Гостям в некоторых случаях была лишь этапом, предшествующим назначению дьяком. В виде исключения дьяками становились и члены Гостиной сотни. В 1630—1640-х годах и второй половины XVII в. перевод в категорию Гостей осуществлялся в основном из Гостиной сотни, но были и случаи пожалования из Суконной сотни и посадских людей, в том числе и тех, кто уже выполнял государственные поручения. Стремясь пополнить свои ряды, чтобы обеспечить надлежащее выполнение государственной службы, привилегированное купечество обращается в 1634–1635 и 1639 гг. с челобитной о приеме «в Гости» и Гостиную сотню торговых патриарших и монастырских людей, а в 1643, 1647 и 1649 гг. – посадских людей, торгующих оптом. В 1674–1675 гг. в результате групповых пожалований число Гостей увеличилось в 2 раза и достигло 54 человека.
Члены Гостиной сотни подразделялись на три категории (большой, средней и меньшей статьи) в зависимости от достатка, являющегося основным критерием отбора. Все они должны были нести государственную службу, в том числе выступая помощниками Гостей, выполняющих государственные поручения.
Пополнение Гостиной сотни осуществлялось в основном из московских тяглых посадских людей и из числа лучших и средних тяглецов крупных торговых городов, в том числе по специальным наборам. В нее также зачислялись родственники Гостей, члены Суконной сотни и наследники членов Гостиной сотне. Фактически с 20-х годов XVII в. пребывание в Гостиной сотне стало наследственным.
С первой четверти XVII в. начинается пополнение Гостиной сотни за счет торговых крестьян, владеющих крупными капиталами, а с 30-х годов XVII в. Гостиная и Суконная сотни пополнялись патриаршими и монастырскими крестьянами. К 60-м годам XVII в. относится запись в Гостиную сотню сына боярского Вологодского митрополита, ставшего впоследствии дьяком. На юге России с конца 70-х годов XVII в. практиковались групповые переводы в Гостиную сотню служилых людей по прибору.
Ведали распределением служб (таможенных, кабацких и т. д.) между членами Гостиной сотни старосты и Казенный приказ. В случае нанесения казне убытков при сборе средств членом Гостиной сотни из-за недополучения установленной нормы дохода, разница возмещалась за счет его имущества. Хотя большинство членов Гостиной сотни проживало в Москве, переезд в столицу со второй половины XVII в. уже не являлся обязательным условием, что способствовало формированию уездных ответвлений сотни.
Процесс консолидации сословных групп предопределял ликвидацию в 80-е годы XVII в. Суконной сотни, включавший не только купцов, но и крупных ремесленников, хотя еще в 1676 и 1680 гг. в нее, как и в Гостиную сотню были осуществлены групповые наборы. Причем география наборов была значительно расширена за счет городов со средним и небольшим посадом. Суконная сотня, так же как и Гостиная, делилась на три статьи, причем, если 1-я статья Суконной сотни приравнивалась ко 2-й статье Гостиной, а 2-я статья соответствовала 3-й, то 3-я статья Суконной сотни соотносилась с младшими посадскими людьми. Поэтому и несли они службу на должностях, не приносящих казне большой доход, в том числе и совместно с посадским населением. В 80-е годы XVII в. был осуществлен массовый перевод наиболее платежеспособных представителей Суконной сотни в Гостиную. Оставшихся членов Суконной сотни скорее всего вернули в посады.
Тяглое население городов делилось в зависимости от материального обеспечения на лучших, средних и «малодших» людей. Местные власти использовали все возможности, чтобы сохранить как можно больше лучших людей на посаде для обеспечения тягло-способности общины. Поэтому они скрывали их при формировании списков кандидатов в Гостиную и Суконную сотни во время массовых наборов. Кроме этого посадское население периодически обращается к правительству с требованием вернуть уже включенных в сотни торговых людей в прежнее состояние. При этом посадские общины были даже готовы брать на себя обеспечение таможенных и кабацких служб в своих городах. В 1648 г. эти челобитные были удовлетворены. В условиях активных выступлений посадского населения правительство удовлетворило и просьбы Московских слобод, прежде всего Кадашевской и Хомовной, возвратив всех взятых оттуда в 1643, 1644 и 1647 гг. людей. Потери, согласно Соборному Уложению 1649 г., членами привилегированных корпораций посадских дворов и другого имущества на тяглой земле, а также беглых посадских людей и закладчиков, сокращение членов привилегированных сотен – все это вело к неспособности последних нести государственную службу. В то же время тяглецы той же Кадашевской слободы активно занимались торговлей, в том числе вне города, брали на откуп таможни и кабаки, используя на ткацких работах наемных людей. Некоторые ремесленники осуществляли торговлю своим товаром, сочетая работу на заказ и на продажу. Все это позволило Гостиной и Суконной сотням снова претендовать на представителей черных и дворцовых слобод, а также просить включить в их состав лучших и средних жителей бывших белых слобод. Переход в привилегированный слой купечества отвечал интересам слободской верхушки. Но по требованию посадской общины за ними сохранялась часть обязанностей, выполняемых совместно с посадским тяглым населением.
В случае совпадения интересов посадские люди объединялись с представителями привилегированного купечества (Гостями и членами Гостиной и Суконной сотен), подавая совместные челобитные. Подобная челобитная 1653 г. о введении единой пошлины с цены товара привела к оформлению Торгового устава. А в 1649 г. требование о запрещении иностранцам торговать на внутреннем рынке было поддержано и коллективной челобитной дворян. Для второй половины XVII в. характерно включение служилых людей в торгово-промышленную деятельность. Помещики владели металлургическими заводами, занимались производством поташа и водки. В порубежных городах, через которые шла внешняя торговля, в случае отсутствия посадских людей сбор таможенных пошлин поручался освобожденным от службы служилым людям.
Посадское строение
Государство было заинтересовано в сохранении тяглоспособности посадского населения как одного из основных источников пополнения казны.
На протяжении всего XVII в. на это была направлена политика правительства в области посадского строения. Она не ограничивалась только мерами по закреплению тяглых людей на посадах, согласно Соборному Уложению 1649 г. Сделки продажи и наймы посадских дворов допускались, прежде всего, между тяглыми людьми. С середины XVII в. владельческих торговых крестьян, постоянно проживающих в тяглых дворах, и купивших или взявших под заклад тяглые дворы, лавки, амбары, соляные варницы, включали в тягло, а те, кто торговал наездами, должны были продать свои лавки, амбары и промысловые заведения тяглым людям. По указу 1655 г. стольники, стряпчие и дворяне московские, женившись на дочерях и вдовах членов Гостиной, Суконной и Черной сотен, должны были тянуть тягло с этими сотнями. Это положение было распространено в 1677 г. и на частновладельческих крестьян, вступающих в родство с посадскими людьми. Еще с 1665 г. осуществлялась практика закрепления частновладельческих крестьян за дворцовыми слободами. А указы 1685 и 1688 гг. закрепили всех частновладельческих крестьян, появившихся на посаде с 1649 г. по декабрь 1684 г., имеющих посадские дворы и занимающихся промыслами и торговлей, за посадами городов.
После ликвидации освобожденных от тягла, так называемых белых слобод, по Соборному Уложению 1649 г., беломестцы, несмотря на запреты, все же могли владеть тяглыми дворами, но только при условии несения тягла за них или выплаты оброчных денег сотским и старостам. Они имели право продать эти дворы вместе с тяглыми и оброчными обязательствами, предложив совершить покупку в первую очередь посадским людям, и только при отсутствии у них средств – другим беломестцам. Особые права предоставлялись белорусским и украинским городам, оказавшим содействие России в войне с Польшей: сбор податей и доходов в ратушу, выбор судей, беспошлинная торговля и т. д.
Многие тяглые посадские люди сочетали ремесленную и торговую деятельность с земледелием и скотоводством. Они имели пахотные и сенокосные угодья, кормились также за счет огородных работ. С одной стороны, общинная система управления и хозяйственная использовались как в городе, так и в черносошной деревне. С другой стороны, верховная государственная собственность на землю сочеталась с правом черных крестьян и посадских людей распоряжаться ею при условии несения тягла новым владельцем. Все это создавали условия для покупки земли городскими жителями в уезде, а сельскими тяглецами – торговых мест в городах. В этом случае они несли двойное тягло – и с крестьянской, и с посадской общинами.
На протяжении всего XVII в. на это была направлена политика правительства в области посадского строения. Она не ограничивалась только мерами по закреплению тяглых людей на посадах, согласно Соборному Уложению 1649 г. Сделки продажи и наймы посадских дворов допускались, прежде всего, между тяглыми людьми. С середины XVII в. владельческих торговых крестьян, постоянно проживающих в тяглых дворах, и купивших или взявших под заклад тяглые дворы, лавки, амбары, соляные варницы, включали в тягло, а те, кто торговал наездами, должны были продать свои лавки, амбары и промысловые заведения тяглым людям. По указу 1655 г. стольники, стряпчие и дворяне московские, женившись на дочерях и вдовах членов Гостиной, Суконной и Черной сотен, должны были тянуть тягло с этими сотнями. Это положение было распространено в 1677 г. и на частновладельческих крестьян, вступающих в родство с посадскими людьми. Еще с 1665 г. осуществлялась практика закрепления частновладельческих крестьян за дворцовыми слободами. А указы 1685 и 1688 гг. закрепили всех частновладельческих крестьян, появившихся на посаде с 1649 г. по декабрь 1684 г., имеющих посадские дворы и занимающихся промыслами и торговлей, за посадами городов.
После ликвидации освобожденных от тягла, так называемых белых слобод, по Соборному Уложению 1649 г., беломестцы, несмотря на запреты, все же могли владеть тяглыми дворами, но только при условии несения тягла за них или выплаты оброчных денег сотским и старостам. Они имели право продать эти дворы вместе с тяглыми и оброчными обязательствами, предложив совершить покупку в первую очередь посадским людям, и только при отсутствии у них средств – другим беломестцам. Особые права предоставлялись белорусским и украинским городам, оказавшим содействие России в войне с Польшей: сбор податей и доходов в ратушу, выбор судей, беспошлинная торговля и т. д.
Многие тяглые посадские люди сочетали ремесленную и торговую деятельность с земледелием и скотоводством. Они имели пахотные и сенокосные угодья, кормились также за счет огородных работ. С одной стороны, общинная система управления и хозяйственная использовались как в городе, так и в черносошной деревне. С другой стороны, верховная государственная собственность на землю сочеталась с правом черных крестьян и посадских людей распоряжаться ею при условии несения тягла новым владельцем. Все это создавали условия для покупки земли городскими жителями в уезде, а сельскими тяглецами – торговых мест в городах. В этом случае они несли двойное тягло – и с крестьянской, и с посадской общинами.
Правовое положение крестьян
Соборным Уложением 1649 г. были утверждены внутрисословные группы крестьян с соответствующим правовым статусом. Основной группой были государственные крестьяне (в нее входили черносошные и дворцовые), далее шли поместно-вотчинные и церковные. Две последних группы составляли категорию частновладельческих крестьян.
В черносошной деревне существуют два вида общественных отношений – с государством и другими тяглецами. Система государственной феодализации допускает наследственное владение и распоряжение крестьян землей в соответствии с нормами обычного права. Наиболее четко это прослеживается в Поморье и Сибири. Новый владелец принимал на себя обязательства по несению тягла, поэтому сделки могли совершаться не только между членами общины, но и со сторонними покупателями. Довольно широкое обращение черной земли свидетельствует о развитии товарно-денежных отношений. Крестьяне Севера предпочитали куплю-продажу, а старопоселенцы Сибири – сдачу тягла новопоселенцам за материальную компенсацию. Эти сделки позволяли поддерживать тяглоспособность крестьянских хозяйств и являлись инструментом регулирования их экономического развития. При этом ни община, ни государство не участвовали в этом процессе как самостоятельные стороны, так как несмотря на смену владельца, фонд государственной земли, закрепленной за конкретной общиной, оставался в прежнем объеме.
Правительство широко использовало общинные механизмы круговой поруки, активно внедряя институт поручительства. На поручителей переводилась пашня беглых крестьян, они же гарантировали возможность крестьян платить подати после использования льготы – освобождения от налогов на конкретный срок. При определении срока учитывались рабочие возможности крестьян, давность пустоши, ее величина.
Частновладельческие крестьяне заключали те же сделки, что и государственные – купля-продажа, наследование, раздел, обмен. Но возможность их заключения была ограничена принадлежностью покупателя к той же вотчине. Данные о 365 имениях в междуречье Оки и Волги в первой половине XVII в. свидетельствуют, что несмотря на довольно благоприятные климатические условия для ведения сельского хозяйства, барщина в чистом виде существовала только в 2,9 % имений, а оброк – в 14,7 %. При этом в основной части имений присутствовали обе формы эксплуатации. Денежный оброк наряду с ремесленной деятельностью крестьян активно способствовали разрушению натурального характера феодального хозяйства.
Поскольку 6–8 месяцев в году из-за климатических условий Нечерноземья заниматься земледелием было невозможно, в деревне активно развивались домашние промыслы. Они были ориентированы как на удовлетворении личных потребностей, так и на рынок. Кроме того, как государственные, так и частновладельческие крестьяне-отходники нанимались на различные работы на речном транспорте Волги и Северной Двины, в артели плотников, звероловов, строителей и т. д., на мануфактуры, к купцам, богатым посадским людям и крестьянам. При этом богатые крестьяне имели по несколько дворов и лавок в городах, осуществляли крупные торговые операции, брали на оброк рыбные ловли, дворовые места и т. д., а холопы могли стать высококвалифицированными специалистами на мануфактурном предприятии, получая оклад до 90 рублей серебром в год.
В черносошной деревне существуют два вида общественных отношений – с государством и другими тяглецами. Система государственной феодализации допускает наследственное владение и распоряжение крестьян землей в соответствии с нормами обычного права. Наиболее четко это прослеживается в Поморье и Сибири. Новый владелец принимал на себя обязательства по несению тягла, поэтому сделки могли совершаться не только между членами общины, но и со сторонними покупателями. Довольно широкое обращение черной земли свидетельствует о развитии товарно-денежных отношений. Крестьяне Севера предпочитали куплю-продажу, а старопоселенцы Сибири – сдачу тягла новопоселенцам за материальную компенсацию. Эти сделки позволяли поддерживать тяглоспособность крестьянских хозяйств и являлись инструментом регулирования их экономического развития. При этом ни община, ни государство не участвовали в этом процессе как самостоятельные стороны, так как несмотря на смену владельца, фонд государственной земли, закрепленной за конкретной общиной, оставался в прежнем объеме.
Правительство широко использовало общинные механизмы круговой поруки, активно внедряя институт поручительства. На поручителей переводилась пашня беглых крестьян, они же гарантировали возможность крестьян платить подати после использования льготы – освобождения от налогов на конкретный срок. При определении срока учитывались рабочие возможности крестьян, давность пустоши, ее величина.
Частновладельческие крестьяне заключали те же сделки, что и государственные – купля-продажа, наследование, раздел, обмен. Но возможность их заключения была ограничена принадлежностью покупателя к той же вотчине. Данные о 365 имениях в междуречье Оки и Волги в первой половине XVII в. свидетельствуют, что несмотря на довольно благоприятные климатические условия для ведения сельского хозяйства, барщина в чистом виде существовала только в 2,9 % имений, а оброк – в 14,7 %. При этом в основной части имений присутствовали обе формы эксплуатации. Денежный оброк наряду с ремесленной деятельностью крестьян активно способствовали разрушению натурального характера феодального хозяйства.
Поскольку 6–8 месяцев в году из-за климатических условий Нечерноземья заниматься земледелием было невозможно, в деревне активно развивались домашние промыслы. Они были ориентированы как на удовлетворении личных потребностей, так и на рынок. Кроме того, как государственные, так и частновладельческие крестьяне-отходники нанимались на различные работы на речном транспорте Волги и Северной Двины, в артели плотников, звероловов, строителей и т. д., на мануфактуры, к купцам, богатым посадским людям и крестьянам. При этом богатые крестьяне имели по несколько дворов и лавок в городах, осуществляли крупные торговые операции, брали на оброк рыбные ловли, дворовые места и т. д., а холопы могли стать высококвалифицированными специалистами на мануфактурном предприятии, получая оклад до 90 рублей серебром в год.
Крепостное право и его особенности в XVII в.
В XVII в. преобладало прикрепление крестьян к земле, а не к личности феодала, как это было в XVIII–XIX вв. Хотя уже встречаются случаи передачи вотчинной крестьянской семьи с имуществом, но без земли (при разделе наследства,
выделении приданого невесте, в счет долга и т. д.). Указ 1675 г. разрешил, а указ 1688 г. закрепил регистрацию подобных купчих. Соборным Уложением 1649 г. запрещался перевод крестьян из поместий в вотчины, а указами 1676, 1677, 1681 и 1689 гг. – из вотчин – в поместья. В 1690 г. был разрешен перевод крестьян из вотчин в другую вотчину или поместье, а из поместья – только в поместье. Иногда помещики уступали беглых крестьян вместе с передачей права на их сыск и получение компенсации с укрывающих крестьян землевладельцев как в денежном выражении (пожилое), так и рабочими руками (наддаточные крестьяне).
Одним из источников пополнения частновладельческих крестьян и холопов были пленные неправославного вероисповедания. Другой источник – поступление «вольных людей»: выходцев из-за рубежа, холопов и крестьян, отпущенных другими феодалами, в том числе после завершения срока кабалы в связи со смертью господина. По указу 1690 г. обязательное предоставление отпускных после смерти господина было распространено и на дворовых людей. Права помещиков и вотчинников подкреплялись послушными грамотами крестьянам. В случае, если землевладелец нарушал принцип «посильного» взимания податей и разорял крестьянское хозяйство, у него конфисковывались вотчины и поместья, полученные от Государя, а крестьяне купленных вотчин передавались его родственникам. Соборное Уложение 1649 г. закрепляло право частновладельческих крестьян уходить на заработки на условиях вольного найма, и землевладелец не мог препятствовать этому. В некоторых случаях найм становился формой укрывательства беглых крестьян. Круг лиц, принимающих беглых крестьян, значительно расширился. Согласно челобитным дворян за 1682 г., в него вошли не только феодалы, но и подьячие, белое духовенство, служилые люди по прибору, посадские люди, дворцовые и черносошные крестьяне.
Отход от бессрочного сыска беглых допускало и правительство в случаях, когда речь шла о пограничных районах. Указ 1656 г. устанавливал срок сыска в городах по Белгородской черте только с 1653 г. А по указу 1683 г. разбор служилых людей 1675 г. закрепил беглых крестьян и холопов в государевой полковой и городовой службе. В то же время тех, кто был записан в посаде или тягле, надлежало возвращать в соответствии с указом 1656 г. При дальнейших разборах беглых по-прежнему пишут в солдаты, стрельцы и т. д., за ними постепенно закрепляется наследственный принцип службы. Наказ 1692 г. даже предписывал возвращать в службу «по прибору» крестьян, если их отцы и деды были в разборе 1675 г. Указы 1656 и 1683 гг. действовали не только на южной окраине Белгородского и Севского полков, но и на востоке – в поволжских и сибирских городах. В 1671 г. в Сибири на государственных землях были закреплены беглые крестьяне из центральных уездов. Это было продиктовано необходимостью освоения новых земель. В уездах, перешедших к России по Андрусовскому перемирию, срок сыска устанавливался по переписным книгам 1668 г. Бежавшие до этого срока закреплялись по новому месту жительства.
выделении приданого невесте, в счет долга и т. д.). Указ 1675 г. разрешил, а указ 1688 г. закрепил регистрацию подобных купчих. Соборным Уложением 1649 г. запрещался перевод крестьян из поместий в вотчины, а указами 1676, 1677, 1681 и 1689 гг. – из вотчин – в поместья. В 1690 г. был разрешен перевод крестьян из вотчин в другую вотчину или поместье, а из поместья – только в поместье. Иногда помещики уступали беглых крестьян вместе с передачей права на их сыск и получение компенсации с укрывающих крестьян землевладельцев как в денежном выражении (пожилое), так и рабочими руками (наддаточные крестьяне).
Одним из источников пополнения частновладельческих крестьян и холопов были пленные неправославного вероисповедания. Другой источник – поступление «вольных людей»: выходцев из-за рубежа, холопов и крестьян, отпущенных другими феодалами, в том числе после завершения срока кабалы в связи со смертью господина. По указу 1690 г. обязательное предоставление отпускных после смерти господина было распространено и на дворовых людей. Права помещиков и вотчинников подкреплялись послушными грамотами крестьянам. В случае, если землевладелец нарушал принцип «посильного» взимания податей и разорял крестьянское хозяйство, у него конфисковывались вотчины и поместья, полученные от Государя, а крестьяне купленных вотчин передавались его родственникам. Соборное Уложение 1649 г. закрепляло право частновладельческих крестьян уходить на заработки на условиях вольного найма, и землевладелец не мог препятствовать этому. В некоторых случаях найм становился формой укрывательства беглых крестьян. Круг лиц, принимающих беглых крестьян, значительно расширился. Согласно челобитным дворян за 1682 г., в него вошли не только феодалы, но и подьячие, белое духовенство, служилые люди по прибору, посадские люди, дворцовые и черносошные крестьяне.
Отход от бессрочного сыска беглых допускало и правительство в случаях, когда речь шла о пограничных районах. Указ 1656 г. устанавливал срок сыска в городах по Белгородской черте только с 1653 г. А по указу 1683 г. разбор служилых людей 1675 г. закрепил беглых крестьян и холопов в государевой полковой и городовой службе. В то же время тех, кто был записан в посаде или тягле, надлежало возвращать в соответствии с указом 1656 г. При дальнейших разборах беглых по-прежнему пишут в солдаты, стрельцы и т. д., за ними постепенно закрепляется наследственный принцип службы. Наказ 1692 г. даже предписывал возвращать в службу «по прибору» крестьян, если их отцы и деды были в разборе 1675 г. Указы 1656 и 1683 гг. действовали не только на южной окраине Белгородского и Севского полков, но и на востоке – в поволжских и сибирских городах. В 1671 г. в Сибири на государственных землях были закреплены беглые крестьяне из центральных уездов. Это было продиктовано необходимостью освоения новых земель. В уездах, перешедших к России по Андрусовскому перемирию, срок сыска устанавливался по переписным книгам 1668 г. Бежавшие до этого срока закреплялись по новому месту жительства.
Контрольные вопросы
1. Как влияло географическое расположение городов на их роль в экономическом и политическом развитии России?
2. Какова сущность политики «посильного тягла»?
3. Какие факторы препятствовали установлению жестких межсословных перегородок?
4. Как влияли климатический и политический факторы на развитие земледелия?
5. В чем причина и каковы последствия высокой оплаты наемного труда?
6. Какие задачи решала политика правительства в области регулирования внешней и внутренней торговли?
2. Какова сущность политики «посильного тягла»?
3. Какие факторы препятствовали установлению жестких межсословных перегородок?
4. Как влияли климатический и политический факторы на развитие земледелия?
5. В чем причина и каковы последствия высокой оплаты наемного труда?
6. Какие задачи решала политика правительства в области регулирования внешней и внутренней торговли?
Литература
1. Голикова Н.Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI – первой четверти XVII в. Т. 1. М., 1998.
2. МаньковА.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. М., 1998.
3. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.
4. Швейковская Е.Н. Государство и крестьяне России. Поморье в XVII в. М., 1997.
2. МаньковА.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. М., 1998.
3. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.
4. Швейковская Е.Н. Государство и крестьяне России. Поморье в XVII в. М., 1997.
Глава II
Система сословно-представительных учреждений России в XVII в.
На рубеже 40—50-х годов XX в. в отечественной историографии остро дискутировался вопрос о периодизации политической истории России эпохи феодализма и определились два подхода. С.В. Юшков доказывал наличие в России XVI–XVII вв. сословно-представительной монархии, которая рассматривалась необходимой переходной политической формой от раннефеодальной монархии к абсолютной. К.В. Базилевич назвал государственный строй XVI–XVII вв. сословной феодальной монархией, обосновывая это тем, что сословия в России, в отличие от Западной Европы, не ограничивали царскую власть, а служили средством к ее усилению. Однако С.В. Юшков утверждал, что для сословно-представительной монархии характерным является не столько сословный характер общественного строя, сколько организация ряда центральных и местных учреждений на основе представительства.
Направление С.В. Юшкова получило дальнейшее развитие в трудах Н.Е. Носова, М.Н. Тихомирова, А.А Зимина, Л.В. Черепнина и других исследователей, которые по-разному решали вопрос о времени становления сословно-представительной монархии в России, не подвергая сомнению факт ее существования.
Активное функционирование Земских соборов в сочетании с использованием выборных элементов в деятельности местных сословно-представительных учреждений убедительно свидетельствует о том, что в XVII в. система сословного представительства достигла наивысшего развития и стала неотъемлемым механизмом государственного управления.
Направление С.В. Юшкова получило дальнейшее развитие в трудах Н.Е. Носова, М.Н. Тихомирова, А.А Зимина, Л.В. Черепнина и других исследователей, которые по-разному решали вопрос о времени становления сословно-представительной монархии в России, не подвергая сомнению факт ее существования.
Активное функционирование Земских соборов в сочетании с использованием выборных элементов в деятельности местных сословно-представительных учреждений убедительно свидетельствует о том, что в XVII в. система сословного представительства достигла наивысшего развития и стала неотъемлемым механизмом государственного управления.
§ 1. Земские соборы
В исторической науке тема Земских соборов начала развиваться представителями различных научных и политических направлений с середины XIX в. Одни исследователи изучали их в рамках сравнительно-исторического сопоставления с западноевропейскими сословно-представительными институтами, подчеркивая их общестадиальный характер (Б.Н. Чичерин, В.И. Сергеевич, М.В. Владимирский-Буданов, В.Н. Латкин, И.И. Дитятин), другие – стремились показать своеобразие Земских соборов, их тесную связь с национальной почвой, «мирскими» традициями (К.С. Аксаков, П.В. Павлов, Н.П. Загоскин, В.О. Ключевский).