Страница:
Из этого наблюдения можно сделать ряд выводов. Особо отметим два из них. Первый: характеристики социальной опоры абсолютной монархии в странах, где развивается абсолютизм, не всегда совпадают. Дать определение абсолютизму, как типу государственного устройства, исходя из характеристики социальной базы, неправомерно. Второй: характеризуя социальную опору русского абсолютизма, следует учитывать специфику феодального сословия русского общества XVI–XVII вв. Что же представляли собой феодалы в период становления и развития русского абсолютизма?
В отличие от Западной Европы, в России не было единого «первого» сословия – дворянства. Наибольшими правами и привилегиями и наибольшими претензиями, связанными с влиянием на власть, обладало боярство. За XVII в., и особенно при Петре I, усилилась роль дворянства. При характеристике русского абсолютизма и его социальной базы можно выделить две точки зрения: 1) дворянство, став социальной базой монархии, отодвинуло от власти бояр, позволило монархам избавиться от угрозы реального ограничения монарших прав со стороны родовой аристократии (боярства); 2) произошла консолидация всех феодалов: и бояре, и дворяне встали на службу государству и через нее реализовывали свои интересы. Боярство приспособилось к новым условиям, а его представители не ушли ни из властных, ни из высших управленческих структур. В свете работ 1980—2000-х годов это утверждение представляется наиболее верным.
Анализируя проблему абсолютистской типологии, необходимо выделить основные черты, свойственные как западноевропейскому, так и отечественному абсолютизму. Среди таких устойчивых признаков абсолютизма выделяют следующие: законодательная, исполнительная и судебная власть сосредоточены в руках наследственного монарха; выстраивается унифицированная иерархическая система органов центральной и местной власти, непосредственно подчиненная монарху; происходит унификация налоговой системы (право распоряжаться налоговой системой и финансами принадлежит монарху); происходит становление и развитие чиновничье-бюрократического аппарата, который именем монарха осуществляет административные, финансовые, судебные и иные функции; происходит становление и развитие регулярной армии и полиции; регламентации подвергаются все виды службы и состояние сословий. Ряд историков относит к характерным признакам абсолютизма подчинение церкви государству. Происходит становление абсолютистской идеологии.
Исходя из общей характеристики наиболее устойчивых проявлений абсолютизма, представляется возможным рассмотреть особенности зарождения абсолютизма в России третьей четверти XVII в.
§ 2. Законодательное оформление статуса царской власти. Становление государственного права
§ 3. Система государственной власти и управления
Боярская и Ближняя думы
Комиссии «на Москве» и приказная система
§ 4. Чиновно-должностная система
В отличие от Западной Европы, в России не было единого «первого» сословия – дворянства. Наибольшими правами и привилегиями и наибольшими претензиями, связанными с влиянием на власть, обладало боярство. За XVII в., и особенно при Петре I, усилилась роль дворянства. При характеристике русского абсолютизма и его социальной базы можно выделить две точки зрения: 1) дворянство, став социальной базой монархии, отодвинуло от власти бояр, позволило монархам избавиться от угрозы реального ограничения монарших прав со стороны родовой аристократии (боярства); 2) произошла консолидация всех феодалов: и бояре, и дворяне встали на службу государству и через нее реализовывали свои интересы. Боярство приспособилось к новым условиям, а его представители не ушли ни из властных, ни из высших управленческих структур. В свете работ 1980—2000-х годов это утверждение представляется наиболее верным.
Анализируя проблему абсолютистской типологии, необходимо выделить основные черты, свойственные как западноевропейскому, так и отечественному абсолютизму. Среди таких устойчивых признаков абсолютизма выделяют следующие: законодательная, исполнительная и судебная власть сосредоточены в руках наследственного монарха; выстраивается унифицированная иерархическая система органов центральной и местной власти, непосредственно подчиненная монарху; происходит унификация налоговой системы (право распоряжаться налоговой системой и финансами принадлежит монарху); происходит становление и развитие чиновничье-бюрократического аппарата, который именем монарха осуществляет административные, финансовые, судебные и иные функции; происходит становление и развитие регулярной армии и полиции; регламентации подвергаются все виды службы и состояние сословий. Ряд историков относит к характерным признакам абсолютизма подчинение церкви государству. Происходит становление абсолютистской идеологии.
Исходя из общей характеристики наиболее устойчивых проявлений абсолютизма, представляется возможным рассмотреть особенности зарождения абсолютизма в России третьей четверти XVII в.
§ 2. Законодательное оформление статуса царской власти. Становление государственного права
Середина XVII столетия в отечественной истории была ознаменована принятием крупнейшего законодательного свода – Соборного Уложения 1649 г. Его создание было предопределено активизацией законодательной деятельности в период после Смуты и необходимостью систематизации законодательства. Между изданием Уложения и предшествующего ему законодательного свода – Судебника 1550 г. прошло почти 100 лет. За этот период было выявлено множество законоположений, хранившихся в разных приказах и, порой, противоречивших друг другу. Составление Уложения было поручено комиссии, состоявшей из князей и бояр Н.И. Одоевского и С.В. Прозоровского, окольничего князя Ф.Ф. Волконского, дьяков Ф. Грибоедова и Г. Леонтьева. Новый законодательный свод был обсужден на специально созванном Земском соборе 1648 г., исправлен по многим статьям и принят 29 января 1649 г. Все обсуждение и принятие нового Уложения заняло чуть больше полугода, что и по нынешним меркам является рекордно коротким сроком. В оригинале Уложение представляет собой столбец длиной в 309 м. С него была сделана книга-копия, с которой в типографии отпечатали экземпляры Соборного Уложения. Текст Уложения включает 967 статей, разделенных на 25 глав.
Этот документ появился в переходную эпоху от сословного представительства к начальному этапу становления абсолютизма. Многие статьи Соборного Уложения «работали» на усилившийся статус царской власти, создавали условия для окончательного закрепления самодержавного характера российской монархии и ее будущей абсолютизации.
Соборное Уложение впервые в истории русского законодательства содержало систематическое описание состава государственных преступлений и определило процесс по этим делам. Все преступления против личности государя были приравнены к преступлениям против государства. Посягательство на жизнь и здоровье царя непременно влекло за собой смертную казнь. Интересной особенностью русских законов являлся тот факт, что смертью карался и «голый умысел» против государя. Под «голым умыслом» подразумевалось такое состояние, когда преступление было только задумано, умысел проявил себя в словесной форме или форме приготовлений к преступлению, но само преступление не было осуществлено и не было сделано попытки к его осуществлению.
К государственным преступлениям была отнесена измена «Московскому государству». Понятие измены при этом трактовалось следующим образом: «Московским государьством завладеть и государем быть». Были перечислены и преступные средства для достижения этой цели: сбор рати, дружба с недругами царя (как из числа внешних врагов, так и внутренних претендентов на престол), сношение с ними и оказание им помощи, сдача в военное время города врагу или поджег его с этой же целью. Как измену Соборное Уложение трактовало и тайный переход через рубеж с умыслом против власти, а также временный переход на сторону противника в военной обстановке с целью сообщения сведений о состоянии русских воинских частей.
К числу государственных преступлений были отнесены «скоп и заговор», т. е. организованное выступление масс людей против царя и представителей царской администрации. Смертная казнь следовала за «скоп и заговор» вне зависимости от того, были ли они направлены против самого государя или же думных людей, воевод, приказных людей в городах. Таким образом, закон брал под защиту не только особу монарха, но и весь государственный аппарат в целом, все его звенья в равной мере. Принятие Соборного Уложения способствовало правовому оформлению понятий государственного суверенитета, государственной безопасности, подданства, воинского долга.
Соборное Уложение стало законодательным сводом, в котором впервые столь детально были разработаны нормы, направленные на охрану порядка на царском дворе, т. е. чести двора и безопасности монарха. На царском дворе нельзя было появляться с пищалью или луком. Тех, кто нарушал это правило, наказывали батогами и сажали на неделю в тюрьму. Человеку, посмевшему обнажить оружие в присутствии царя, отсекали руку. Убийство или ранение человека в присутствии государя каралось смертью. Одни и те же правонарушения, совершенные на царском дворе в присутствии государя, в его отсутствие и вне царского двора, наказывались по-разному.
Этот документ появился в переходную эпоху от сословного представительства к начальному этапу становления абсолютизма. Многие статьи Соборного Уложения «работали» на усилившийся статус царской власти, создавали условия для окончательного закрепления самодержавного характера российской монархии и ее будущей абсолютизации.
Соборное Уложение впервые в истории русского законодательства содержало систематическое описание состава государственных преступлений и определило процесс по этим делам. Все преступления против личности государя были приравнены к преступлениям против государства. Посягательство на жизнь и здоровье царя непременно влекло за собой смертную казнь. Интересной особенностью русских законов являлся тот факт, что смертью карался и «голый умысел» против государя. Под «голым умыслом» подразумевалось такое состояние, когда преступление было только задумано, умысел проявил себя в словесной форме или форме приготовлений к преступлению, но само преступление не было осуществлено и не было сделано попытки к его осуществлению.
К государственным преступлениям была отнесена измена «Московскому государству». Понятие измены при этом трактовалось следующим образом: «Московским государьством завладеть и государем быть». Были перечислены и преступные средства для достижения этой цели: сбор рати, дружба с недругами царя (как из числа внешних врагов, так и внутренних претендентов на престол), сношение с ними и оказание им помощи, сдача в военное время города врагу или поджег его с этой же целью. Как измену Соборное Уложение трактовало и тайный переход через рубеж с умыслом против власти, а также временный переход на сторону противника в военной обстановке с целью сообщения сведений о состоянии русских воинских частей.
К числу государственных преступлений были отнесены «скоп и заговор», т. е. организованное выступление масс людей против царя и представителей царской администрации. Смертная казнь следовала за «скоп и заговор» вне зависимости от того, были ли они направлены против самого государя или же думных людей, воевод, приказных людей в городах. Таким образом, закон брал под защиту не только особу монарха, но и весь государственный аппарат в целом, все его звенья в равной мере. Принятие Соборного Уложения способствовало правовому оформлению понятий государственного суверенитета, государственной безопасности, подданства, воинского долга.
Соборное Уложение стало законодательным сводом, в котором впервые столь детально были разработаны нормы, направленные на охрану порядка на царском дворе, т. е. чести двора и безопасности монарха. На царском дворе нельзя было появляться с пищалью или луком. Тех, кто нарушал это правило, наказывали батогами и сажали на неделю в тюрьму. Человеку, посмевшему обнажить оружие в присутствии царя, отсекали руку. Убийство или ранение человека в присутствии государя каралось смертью. Одни и те же правонарушения, совершенные на царском дворе в присутствии государя, в его отсутствие и вне царского двора, наказывались по-разному.
§ 3. Система государственной власти и управления
Начало формирования абсолютистской монархии было тесно связано с существенными изменениями в положении традиционных государственных органов, таких как Боярская дума, комиссии на Москве, и официальным закреплением относительно новых структур, подобных Ближней думе. Не оставалась неизменной и развивавшаяся в России с середины XVI столетия приказная система. Данные изменения происходили на фоне ослабления роли Земских соборов.
Боярская и Ближняя думы
На протяжении всего XVII столетия важнейшую роль в системе государственной власти и управления России продолжала играть Боярская дума. Упразднение Боярской думы произошло только при Петре I. Между тем попытки ограничить власть и функции этого государственного органа, при этом попытки вполне успешные, предпринимали и предшественники Петра на престоле во второй половине XVII в.
Численность Боярской думы на протяжении XVII столетия увеличивалась. В 1638 г. в Думу входили всего 35 человек, а при Алексее Михайловиче их численность увеличилась вдвое. Процесс разрастания Думы продолжался и после смерти этого царя. К началу XVIII столетия, т. е. времени прекращения пожалований в Думу, ее состав насчитывал более 90 человек.
К думным чинам по-прежнему относились 4 чина: думные бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. Среди первых двух чинов преобладали представители аристократии. Чин думного дворянина, как правило, получали представители рядовых дворян, выбившихся в Думу благодаря личным заслугам и долгой и верной службе государю. Думные дьяки также выслуживались из простых приказных дьяков, а иногда и подьячих. В третьей четверти XVII в. низшие чины (дворяне и дьяки) составляли около трети состава Думы. Еще историки ХШ столетия, и в частности С.Ф. Платонов, отмечали, что во второй половине XVII в. дворянство и служилые люди усилили свое влияние на власть. Процесс увеличения численности низших чинов получил в исторической литературе свое название – «демократизация» Боярской думы. Этот факт несколько ослаблял позиции аристократии в важнейшем аристократическом органе, способствовал усилению позиций царской власти по отношению к аристократической верхушке. Между тем преувеличивать значение данной тенденции не следует. Процесс увеличения численности был свойственен всем чинам, представленным в Думе. Дворянство расширилось, но не вытеснило боярство. Пополнение трех высших думных чинов (бояр, окольничих, думных дворян) даже в начале XVIII в. в основном происходило за счет молодых по возрасту представителей аристократических родов, служивших в придворных чинах стольников, в то время как процент проникновения московских дворян в высшие слои аристократии был очень небольшим. На думных дворян в Думе приходилось не более чем 30 % всего состава, в то время как бояре и окольничие оставляли от 70 до 78 %. Реальное влияние в Боярской думе по-прежнему оставалось за двумя высшими чинами, которые сохраняли в ней решающую роль.
В современной литературе все более закрепляется мнение о том, что нити управления государством как в третьей четверти XVII в., так и позднее оставались в руках бояр, пользовавшихся поддержкой самодержавной власти, но постепенно утрачивавших свою политическую самостоятельность, заинтересованных в сильном самодержавном государстве. Боярская правящая верхушка стала частью самодержавия, в XVII и в начале XVIII в. аристократия наряду с другими группами господствующего класса была главной социальной опорой абсолютизма. Практически каждое пожалование в Думу представителя неаристократических родов компенсировалось пожалованием представителя аристократии.
В отличие от Петра I, один из его предшественников на престоле – царь Алексей Михайлович решал задачу не упразднения Боярской думы, а подчинения ее политике царской власти. Этому способствовала практика созыва неполного состава Думы. В таких случаях заседание государя и Думы переносилось из столицы в одну из подмосковных резиденций; предварительно давался царский указ, определявший перечень лиц, которым «велено быть в походе за государем»; остальные члены Думы на основании такого рода указа, не имевшего непосредственного отношения к думской работе, лишались возможности участвовать в «походных» заседаниях. За рамками думского присутствия оставались неугодные монарху думские члены.
Одним из важнейших вопросов, связанных с деятельностью Боярской думы, является вопрос о ее роли и функциях. Эта проблема применительно к XVII в. в целом, и особенно ко второй половине этого столетия, стала дискуссионной еще в XIX – начале ХХ в., когда ряд историков высказали мнение о том, что Дума за этот период стала собранием, необходимым царю и послушным орудием в его руках (В.И. Сергеевич, А.Е. Пресняков). Другие (В.О. Ключевский, М.Ф. Владимирский-Буданов) придерживались мнения о том, что Дума, напротив, выступала в качестве самостоятельного института. Объем ее компетенции в решении важнейших государственных вопросов сохранялся на прежнем уровне. В силу этого Боярская дума в значительной мере ограничивала царскую власть. Между тем даже сторонники второй точки зрения признавали тот факт, что со времени Алексея Михайловича Дума стала приобретать черты органа, «привыкшего действовать только при государе и с ним вместе».
В исторической литературе ХХ в. по-прежнему дискутировался вопрос о том, обладала ли Боярская дума теми же прерогативами, что и царская власть, или же юридическая ответственность за принятие решений возлагалась исключительно на царя. Эти проблемы нашли свое отражение в работах А.М. Сахарова, Н.П. Ерошкина, а также в ряде работ обобщающего характера, затрагивавших либо подробно освещавших вопросы развития государственного строя.
При характеристике роли Боярской думы в XVII столетии в отечественной исторической науке сформировались два основных мнения. С одной стороны большинство перечисленных нами историков отмечали, что со второй половины XVII столетия в России появилась тенденция к самодержавно-абсолютистской форме правления, при которой царская власть все более стремилась к полной самостоятельности в решении государственных вопросов. В силу этого Боярская дума превращалась в распорядительную и судебную инстанцию и теряла право выносить без санкции царя постановления, имевшие силу закона. Согласно другой точке зрения, Боярская дума оставалась во второй половине XVII в. важнейшим органом государства, разделявшим с царем прерогативы верховной власти. С ней царь советовался по всем важнейшим вопросам.
Учитывая существующую полемику и ссылаясь на конкретные факты, следует рассмотреть положение Боярской думы, сложившееся с принятием Соборного Уложения и трактовку функций данного государственного органа в важнейшем законодательном своде России того времени. Согласно Соборному Уложению, Боярская дума являлась законодательным орган наряду с царем и под его эгидой. В царствование Алексея Михайловича Боярская дума утратила право самостоятельно выносить постановления, имевшие силу закона. Боярский приговор имел значение проекта постановления, подлежавшего дальнейшему обсуждению и утверждению царем. Какое бы решение Дума не приняла, она была обязана поставить в известность государя, согласно присяге, приносимой думными чинами: «самовольством, мне без государскаго ведома и мимо правды, никаких дел не делати». Соборное Уложение предписывало «боярам и окольничим и думным людем сидети в полате, и по государеву указу государевы всякие дела делати всем вместе» (Гл. Х. Ст. 2).
В третьей четверти XVII в. с усилением царской власти и началом приобретения ею абсолютистских черт появилось такое понятие, как «именной указ», т. е. законодательный акт, составленный только царем – без участия Боярской думы. В правление царя Алексея Михайловича среди указов, данных со времени издания Соборного Уложения, 588 были именными, а боярских приговоров было принято только 49.
Характеризуя именные указы, следует отметить, что даже в периоды значительного их преобладания над совместными решениями царя и Боярской думы, практически все именные указы все же носили характер второстепенных актов верховного управления и суда, в то время как наиболее важные законодательные акты, связанные с феодальным землевладением, крепостным правом, финансовой политикой и другими главнейшими сторонами государственной деятельности, давались с боярским приговором.
Боярская дума участвовала не только в законодательной деятельности, но и в решении важнейших государственных вопросов внутренней и внешней политики, таких как объявление войны, заключение мира, сбор чрезвычайных налогов. Дума выступала также в роли распорядительного и контрольного учреждения.
Боярская дума являлась высшей после царя судебной и апелляционной инстанцией. Глава Соборного Уложения «О суде» начиналась словами «Суд государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русии, судити бояром и окольничим и думным людем и дияком…» (Гл. Х. Ст. 1). В качестве апелляционной инстанции суд царя и Думы выступал по отношению к приказам. Уложение предписывало «спорные дела, которых в приказех зачем вершити будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Русии, и к его государевым бояром и околничим и думным людем» (Гл. Х. Ст. 2).
В решении некоторых вопросов судопроизводства практиковалась самостоятельная, независимая от царя компетенция Боярской думы. Боярам предписывалось рассматривать и вершить случаи, при которых приказной судья обвинил кого-либо «не делом, по посулам», и со стороны потерпевшего на судью поступила жалоба (Гл. Х. Ст. 7).
В XVII в. проявилась тенденция усиления в Думе роли начальников приказов. Важнейшая особенность Боярской думы заключалась также в том, что многие ее члены являлись одновременно судьями (руководителями) приказов. Историки XIX – начала ХХ в. рассматривали эту тенденцию как фактор ущемления роли Думы. Практические решения, на которых строилась государственная политика, теперь вырабатывались ближайшим окружением царя и в том числе руководителями важнейших приказов. Отмеченное предшественниками положение об усилении роли в государстве приказной верхушки нашло свое подтверждение и в трудах отечественных историков ХХ в. Эту тенденцию отмечали К.В. Базилевич, С.К. Богоявленский, Н.С. Чаев, Н.П. Ерошкин. Тот факт, что в третьей четверти XVII в., в отличие от первой половины XVII столетия, думные чины стали управлять почти всеми важными приказами, расценивается или как процесс централизации управления или как процесс бюрократизации Боярской думы. Превращение Думы из органа боярской аристократии в орган приказной бюрократии ослабляло самостоятельность Думы. Помимо тенденции постепенного превращения самой Думы в своеобразный совещательный орган приказных судей отметим и факт увеличения в два с половиной раза количества думных дьяков, также отражавший тенденцию усиления в Думе бюрократического элемента. Все это следует трактовать как начальную стадию становления в России абсолютизма.
В третьей четверти XVII в. существенную роль в ограничении функций Боярской думы в пользу царской власти сыграл такой государственный орган, как Ближняя дума.
Появление термина «Ближняя дума» относится к XVI столетию. Однако только при царе Алексее Михайловиче этот орган получил официальный статус. До Алексея Михайловича под Ближней думой подразумевалось ближайшее царское окружение, ситуативно сложившееся на определенном этапе и не имевшее постоянного или закрепленного состава. При Алексее Михайловиче в Ближнюю думу стали жаловать, так же как и в Боярскую думу, на основании царского указа. Функции Боярской и Ближней дум, круг вопросов, которые могли решать два эти органа, практически совпадали. По своему желанию монарх вследствие секретности вопроса или при попытке отстранить Боярскую думу от решения определенной проблемы мог вместо Боярской думы собрать Ближнюю. Тем самым Ближняя дума становилась инстанцией, подменявшей Боярскую думу и снижавшей зависимость царской власти от важнейшего органа боярской аристократии.
Численность Боярской думы на протяжении XVII столетия увеличивалась. В 1638 г. в Думу входили всего 35 человек, а при Алексее Михайловиче их численность увеличилась вдвое. Процесс разрастания Думы продолжался и после смерти этого царя. К началу XVIII столетия, т. е. времени прекращения пожалований в Думу, ее состав насчитывал более 90 человек.
К думным чинам по-прежнему относились 4 чина: думные бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. Среди первых двух чинов преобладали представители аристократии. Чин думного дворянина, как правило, получали представители рядовых дворян, выбившихся в Думу благодаря личным заслугам и долгой и верной службе государю. Думные дьяки также выслуживались из простых приказных дьяков, а иногда и подьячих. В третьей четверти XVII в. низшие чины (дворяне и дьяки) составляли около трети состава Думы. Еще историки ХШ столетия, и в частности С.Ф. Платонов, отмечали, что во второй половине XVII в. дворянство и служилые люди усилили свое влияние на власть. Процесс увеличения численности низших чинов получил в исторической литературе свое название – «демократизация» Боярской думы. Этот факт несколько ослаблял позиции аристократии в важнейшем аристократическом органе, способствовал усилению позиций царской власти по отношению к аристократической верхушке. Между тем преувеличивать значение данной тенденции не следует. Процесс увеличения численности был свойственен всем чинам, представленным в Думе. Дворянство расширилось, но не вытеснило боярство. Пополнение трех высших думных чинов (бояр, окольничих, думных дворян) даже в начале XVIII в. в основном происходило за счет молодых по возрасту представителей аристократических родов, служивших в придворных чинах стольников, в то время как процент проникновения московских дворян в высшие слои аристократии был очень небольшим. На думных дворян в Думе приходилось не более чем 30 % всего состава, в то время как бояре и окольничие оставляли от 70 до 78 %. Реальное влияние в Боярской думе по-прежнему оставалось за двумя высшими чинами, которые сохраняли в ней решающую роль.
В современной литературе все более закрепляется мнение о том, что нити управления государством как в третьей четверти XVII в., так и позднее оставались в руках бояр, пользовавшихся поддержкой самодержавной власти, но постепенно утрачивавших свою политическую самостоятельность, заинтересованных в сильном самодержавном государстве. Боярская правящая верхушка стала частью самодержавия, в XVII и в начале XVIII в. аристократия наряду с другими группами господствующего класса была главной социальной опорой абсолютизма. Практически каждое пожалование в Думу представителя неаристократических родов компенсировалось пожалованием представителя аристократии.
В отличие от Петра I, один из его предшественников на престоле – царь Алексей Михайлович решал задачу не упразднения Боярской думы, а подчинения ее политике царской власти. Этому способствовала практика созыва неполного состава Думы. В таких случаях заседание государя и Думы переносилось из столицы в одну из подмосковных резиденций; предварительно давался царский указ, определявший перечень лиц, которым «велено быть в походе за государем»; остальные члены Думы на основании такого рода указа, не имевшего непосредственного отношения к думской работе, лишались возможности участвовать в «походных» заседаниях. За рамками думского присутствия оставались неугодные монарху думские члены.
Одним из важнейших вопросов, связанных с деятельностью Боярской думы, является вопрос о ее роли и функциях. Эта проблема применительно к XVII в. в целом, и особенно ко второй половине этого столетия, стала дискуссионной еще в XIX – начале ХХ в., когда ряд историков высказали мнение о том, что Дума за этот период стала собранием, необходимым царю и послушным орудием в его руках (В.И. Сергеевич, А.Е. Пресняков). Другие (В.О. Ключевский, М.Ф. Владимирский-Буданов) придерживались мнения о том, что Дума, напротив, выступала в качестве самостоятельного института. Объем ее компетенции в решении важнейших государственных вопросов сохранялся на прежнем уровне. В силу этого Боярская дума в значительной мере ограничивала царскую власть. Между тем даже сторонники второй точки зрения признавали тот факт, что со времени Алексея Михайловича Дума стала приобретать черты органа, «привыкшего действовать только при государе и с ним вместе».
В исторической литературе ХХ в. по-прежнему дискутировался вопрос о том, обладала ли Боярская дума теми же прерогативами, что и царская власть, или же юридическая ответственность за принятие решений возлагалась исключительно на царя. Эти проблемы нашли свое отражение в работах А.М. Сахарова, Н.П. Ерошкина, а также в ряде работ обобщающего характера, затрагивавших либо подробно освещавших вопросы развития государственного строя.
При характеристике роли Боярской думы в XVII столетии в отечественной исторической науке сформировались два основных мнения. С одной стороны большинство перечисленных нами историков отмечали, что со второй половины XVII столетия в России появилась тенденция к самодержавно-абсолютистской форме правления, при которой царская власть все более стремилась к полной самостоятельности в решении государственных вопросов. В силу этого Боярская дума превращалась в распорядительную и судебную инстанцию и теряла право выносить без санкции царя постановления, имевшие силу закона. Согласно другой точке зрения, Боярская дума оставалась во второй половине XVII в. важнейшим органом государства, разделявшим с царем прерогативы верховной власти. С ней царь советовался по всем важнейшим вопросам.
Учитывая существующую полемику и ссылаясь на конкретные факты, следует рассмотреть положение Боярской думы, сложившееся с принятием Соборного Уложения и трактовку функций данного государственного органа в важнейшем законодательном своде России того времени. Согласно Соборному Уложению, Боярская дума являлась законодательным орган наряду с царем и под его эгидой. В царствование Алексея Михайловича Боярская дума утратила право самостоятельно выносить постановления, имевшие силу закона. Боярский приговор имел значение проекта постановления, подлежавшего дальнейшему обсуждению и утверждению царем. Какое бы решение Дума не приняла, она была обязана поставить в известность государя, согласно присяге, приносимой думными чинами: «самовольством, мне без государскаго ведома и мимо правды, никаких дел не делати». Соборное Уложение предписывало «боярам и окольничим и думным людем сидети в полате, и по государеву указу государевы всякие дела делати всем вместе» (Гл. Х. Ст. 2).
В третьей четверти XVII в. с усилением царской власти и началом приобретения ею абсолютистских черт появилось такое понятие, как «именной указ», т. е. законодательный акт, составленный только царем – без участия Боярской думы. В правление царя Алексея Михайловича среди указов, данных со времени издания Соборного Уложения, 588 были именными, а боярских приговоров было принято только 49.
Характеризуя именные указы, следует отметить, что даже в периоды значительного их преобладания над совместными решениями царя и Боярской думы, практически все именные указы все же носили характер второстепенных актов верховного управления и суда, в то время как наиболее важные законодательные акты, связанные с феодальным землевладением, крепостным правом, финансовой политикой и другими главнейшими сторонами государственной деятельности, давались с боярским приговором.
Боярская дума участвовала не только в законодательной деятельности, но и в решении важнейших государственных вопросов внутренней и внешней политики, таких как объявление войны, заключение мира, сбор чрезвычайных налогов. Дума выступала также в роли распорядительного и контрольного учреждения.
Боярская дума являлась высшей после царя судебной и апелляционной инстанцией. Глава Соборного Уложения «О суде» начиналась словами «Суд государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русии, судити бояром и окольничим и думным людем и дияком…» (Гл. Х. Ст. 1). В качестве апелляционной инстанции суд царя и Думы выступал по отношению к приказам. Уложение предписывало «спорные дела, которых в приказех зачем вершити будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Русии, и к его государевым бояром и околничим и думным людем» (Гл. Х. Ст. 2).
В решении некоторых вопросов судопроизводства практиковалась самостоятельная, независимая от царя компетенция Боярской думы. Боярам предписывалось рассматривать и вершить случаи, при которых приказной судья обвинил кого-либо «не делом, по посулам», и со стороны потерпевшего на судью поступила жалоба (Гл. Х. Ст. 7).
В XVII в. проявилась тенденция усиления в Думе роли начальников приказов. Важнейшая особенность Боярской думы заключалась также в том, что многие ее члены являлись одновременно судьями (руководителями) приказов. Историки XIX – начала ХХ в. рассматривали эту тенденцию как фактор ущемления роли Думы. Практические решения, на которых строилась государственная политика, теперь вырабатывались ближайшим окружением царя и в том числе руководителями важнейших приказов. Отмеченное предшественниками положение об усилении роли в государстве приказной верхушки нашло свое подтверждение и в трудах отечественных историков ХХ в. Эту тенденцию отмечали К.В. Базилевич, С.К. Богоявленский, Н.С. Чаев, Н.П. Ерошкин. Тот факт, что в третьей четверти XVII в., в отличие от первой половины XVII столетия, думные чины стали управлять почти всеми важными приказами, расценивается или как процесс централизации управления или как процесс бюрократизации Боярской думы. Превращение Думы из органа боярской аристократии в орган приказной бюрократии ослабляло самостоятельность Думы. Помимо тенденции постепенного превращения самой Думы в своеобразный совещательный орган приказных судей отметим и факт увеличения в два с половиной раза количества думных дьяков, также отражавший тенденцию усиления в Думе бюрократического элемента. Все это следует трактовать как начальную стадию становления в России абсолютизма.
В третьей четверти XVII в. существенную роль в ограничении функций Боярской думы в пользу царской власти сыграл такой государственный орган, как Ближняя дума.
Появление термина «Ближняя дума» относится к XVI столетию. Однако только при царе Алексее Михайловиче этот орган получил официальный статус. До Алексея Михайловича под Ближней думой подразумевалось ближайшее царское окружение, ситуативно сложившееся на определенном этапе и не имевшее постоянного или закрепленного состава. При Алексее Михайловиче в Ближнюю думу стали жаловать, так же как и в Боярскую думу, на основании царского указа. Функции Боярской и Ближней дум, круг вопросов, которые могли решать два эти органа, практически совпадали. По своему желанию монарх вследствие секретности вопроса или при попытке отстранить Боярскую думу от решения определенной проблемы мог вместо Боярской думы собрать Ближнюю. Тем самым Ближняя дума становилась инстанцией, подменявшей Боярскую думу и снижавшей зависимость царской власти от важнейшего органа боярской аристократии.
Комиссии «на Москве» и приказная система
Существенные изменения с середины XVII столетия стали происходить и в таком важном государственном органе, как комиссии «на Москве». Они относились к числу временных органов. Комиссии поручалась столица и координация деятельности государственных структур на период отсутствия в Москве царя. Традиционно комиссию возглавлял думный боярин. Помимо него в этот орган мог входить еще один представитель боярского чина, окольничий и думный дьяк. В 60-е годы XVII в. численность комиссий «на Москве» сократилась с пяти до двух– трех человек (боярина и окольничего). Из органа, наделенного как административными, так и судебными функциями, комиссии едва не превратились в обыкновенный исполнительный орган. Его новая роль стала заключаться в быстром и оперативном предоставлении царю нужной ему информации и своевременном выполнении принятых им решений при помощи приказного аппарата и местной власти. В 70-е годы царская политика в отношении комиссий «на Москве» изменилась. С этого момента численный состав комиссии значительно увеличился. В комиссиях стала усиливаться роль бюрократического элемента. Вместо одного дьяка, по росписи приписывавшегося к комиссии, в конце царствования Алексея Михайловича в распоряжение данного органа на время его функционирования попадали все дьяки: думные, приказные и неприказные. Комиссия для своей работы получала разветвленный, широкомасштабный бюрократический штат. Эволюция комиссий «на Москве» после смерти царя Алексея Михайловича была сопряжена с задействованием их штата в работе нового государственного органа – Расправной палаты.
XVII в. в целом считается временем расцвета приказной системы. Между тем на протяжении всего столетия приказы как центральные учреждения, выполнявшие административные и судебные функции, так и не получили единых принципов своего создания и четкости распределения функций между ними. Продолжали функционировать государственные, дворцовые и патриаршие приказы, среди которых преобладали постоянно действующие, но создавались и временные. Самой многочисленной (около 25 приказов) была группа государственных приказов, подразделявшихся на общегосударственные (Посольский, Поместный, Большого прихода, Разряд и др.) и областные (Сибирский, Казанского дворца, Малороссийский и пр.). Среди общегосударственных Посольский приказ ведал внешними сношениями, Поместный – наделением служилых людей землей, Большого прихода – сбором таможенных пошлин, Большой казны – казенной промышленностью и торговлей, Стрелецкий – стрелецкими полками, Рейтарский – полками нового строя, Иноземский – служилыми иноземцами, Оружейная палата – изготовлением холодного и ручного огнестрельного оружия, Пушечный – литьем пушек и ядер.
На начальном этапе становления абсолютизма в России приказная система подверглась существенному реформированию. При Алексее Михайловиче важнейшие государственные вопросы нередко стали решаться при отстранении приказной системы как целостного механизма и переадресовании ее полномочий Тайному приказу. Этот приказ был создан при царе Алексее для свободной реализации царских инициатив в управлении. Во главе данного ведомства формально стоял тайный дьяк, реально же приказ возглавлялся лично царем. В помещении приказа находился личный царский рабочий стол, куда стекались важнейшие документы на исправление и утверждение государя. Тайный приказ имел право затребовать в другом приказе любое дело, заинтересовавшее царя. По сути, приказ превращался в контрольную инстанцию над всей приказной системой. В то время, когда царь и Боярская дума заслушивали доклады глав различных приказов, царь Алексей Михайлович нередко передавал дела от ведомства, которое вело их ранее, в распоряжение Тайного приказа.
В середине 60-х годов XVII в. правительство все более осознавало возможность превращения Тайного приказа в инстанцию, подменившую остальную приказную систему. Однако это было тупиковое направление, так как оно не учитывало потребность государства в расширяющейся и мощной бюрократической системе. В силу этого требовалось четко ограничить круг вопросов, решавшихся Тайным приказом, избавить это ведомство от перегруженности рядом разрозненных или несущественных проблем. Началось реформирование системы: в важнейшие приказы (Разряд, Посольский приказ, Челобитный приказ, Оружейную палату, Большой дворец, Стрелецкий приказ) назначались лица (Д.М. Башмаков, Л. Иванов и др.), прошедшие школу Тайного приказа, остававшиеся на жаловании в этом ведомстве, и непосредственно подчиненные царю. К 1675 г. приказы, находившиеся через доверенных лиц под непосредственным царским контролем, были собраны в единую группу, которой поручалось ведать «тайные» (непосредственно касавшиеся государя и интересовавшие его) дела. Главную роль среди них стали играть Тайный, Челобитный, Стрелецкий приказы во главе с И. (Д.) Полянским, Д. Башмаковым, Л. Ивановым.
Вопросы приказного устройства в третьей четверти XVII столетия окончательно так и не были решены. Главной задачей, которую предстояло решить преемникам царя Алексея Михайловича, по-прежнему была проблема активного использования части приказной системы вместо реформирования всей этой системы. При этом уже наметилась и ждала своей реализации тенденция роста в составе приказного штата подьячих; возникала насущная потребность упрощения деятельности и дальнейшей централизации приказного аппарата, ревизии центральных ведомств.
XVII в. в целом считается временем расцвета приказной системы. Между тем на протяжении всего столетия приказы как центральные учреждения, выполнявшие административные и судебные функции, так и не получили единых принципов своего создания и четкости распределения функций между ними. Продолжали функционировать государственные, дворцовые и патриаршие приказы, среди которых преобладали постоянно действующие, но создавались и временные. Самой многочисленной (около 25 приказов) была группа государственных приказов, подразделявшихся на общегосударственные (Посольский, Поместный, Большого прихода, Разряд и др.) и областные (Сибирский, Казанского дворца, Малороссийский и пр.). Среди общегосударственных Посольский приказ ведал внешними сношениями, Поместный – наделением служилых людей землей, Большого прихода – сбором таможенных пошлин, Большой казны – казенной промышленностью и торговлей, Стрелецкий – стрелецкими полками, Рейтарский – полками нового строя, Иноземский – служилыми иноземцами, Оружейная палата – изготовлением холодного и ручного огнестрельного оружия, Пушечный – литьем пушек и ядер.
На начальном этапе становления абсолютизма в России приказная система подверглась существенному реформированию. При Алексее Михайловиче важнейшие государственные вопросы нередко стали решаться при отстранении приказной системы как целостного механизма и переадресовании ее полномочий Тайному приказу. Этот приказ был создан при царе Алексее для свободной реализации царских инициатив в управлении. Во главе данного ведомства формально стоял тайный дьяк, реально же приказ возглавлялся лично царем. В помещении приказа находился личный царский рабочий стол, куда стекались важнейшие документы на исправление и утверждение государя. Тайный приказ имел право затребовать в другом приказе любое дело, заинтересовавшее царя. По сути, приказ превращался в контрольную инстанцию над всей приказной системой. В то время, когда царь и Боярская дума заслушивали доклады глав различных приказов, царь Алексей Михайлович нередко передавал дела от ведомства, которое вело их ранее, в распоряжение Тайного приказа.
В середине 60-х годов XVII в. правительство все более осознавало возможность превращения Тайного приказа в инстанцию, подменившую остальную приказную систему. Однако это было тупиковое направление, так как оно не учитывало потребность государства в расширяющейся и мощной бюрократической системе. В силу этого требовалось четко ограничить круг вопросов, решавшихся Тайным приказом, избавить это ведомство от перегруженности рядом разрозненных или несущественных проблем. Началось реформирование системы: в важнейшие приказы (Разряд, Посольский приказ, Челобитный приказ, Оружейную палату, Большой дворец, Стрелецкий приказ) назначались лица (Д.М. Башмаков, Л. Иванов и др.), прошедшие школу Тайного приказа, остававшиеся на жаловании в этом ведомстве, и непосредственно подчиненные царю. К 1675 г. приказы, находившиеся через доверенных лиц под непосредственным царским контролем, были собраны в единую группу, которой поручалось ведать «тайные» (непосредственно касавшиеся государя и интересовавшие его) дела. Главную роль среди них стали играть Тайный, Челобитный, Стрелецкий приказы во главе с И. (Д.) Полянским, Д. Башмаковым, Л. Ивановым.
Вопросы приказного устройства в третьей четверти XVII столетия окончательно так и не были решены. Главной задачей, которую предстояло решить преемникам царя Алексея Михайловича, по-прежнему была проблема активного использования части приказной системы вместо реформирования всей этой системы. При этом уже наметилась и ждала своей реализации тенденция роста в составе приказного штата подьячих; возникала насущная потребность упрощения деятельности и дальнейшей централизации приказного аппарата, ревизии центральных ведомств.
§ 4. Чиновно-должностная система
Чиновно-должностная система в XVII столетии вступила в одну из наиболее значимых переходных эпох. Основными факторами, влиявшими на ее развитие, были принципы службы, свойственные местничеству, и принципы службы, характеризовавшие абсолютизм. Постепенный уход в прошлое первых и все более масштабное становление вторых стали характеристикой служебной системы России XVII столетия.