Азаро Кэтрин. Инверсия праймери

   «Жабо, блок!»– По щекам моим текли слезы, слезы моего врага. Псимвол «Блок» продолжал мигать.
   «Огонь!»– подумал Жабо.
   Луч моего аннигилятора ударил в него в упор. Вспышка – и от него не осталось и следа, только у меня в мозгу звенел предсмертный вопль мальчика.
   «Жабо! – взмолилась я, всхлипывая. – Отключи центры эмоций!»
   «Отключены».
   Та часть моего мозга, которая кричала, протестуя против убийства, оказалась заключенной в стеклянную оболочку, видимая, но неслышная. Теперь она не сможет помешать мне делать то, что нужно сделать.
   «Красный и золотой обнаружены противником». – Жабо высветил изображения Хильды и Рекса, уворачивающихся от двух роботов, и перехватчика с крышками люков УРСов. Кроме того, наперерез нам шли еще три робота.
   «Уходим по второму варианту», – подумала я. По отработанному до автоматизма сценарию Жабо поочередно включал маневровые двигатели, меняя курс раз в секунду или даже чаще. Кокон защищал меня от перегрузок, а когда перегрузки становились опасными для жизни, Жабо швырял нас в стазис.
   Вспыхнул луч моего аннигилятора – и один из роботов исчез во вспышке света.
   Луч аннигилятора с другого робота ударил точно туда, где мы находились секунду назад. Автоматическим перехватчикам не требуется стазис для поддержания жизни пилота, потому они маневреннее наших ДМН. Но их стратегия ограничена возможностями их ПИИ. Лучшие ПИИ приближаются к человеческому разуму, но только приближаются. Мы с Жабо работали вместе больше двадцати лет, совершенствуясь с каждым годом – симбиоз, уровня которого не достичь по отдельности ни ПИИ, ни человеку.
   Мой истребитель пронесся мимо третьего робота, зацепив его аннигиляционным лучом. Не успела погаснуть вспышка, как Жабо обратил мое внимание на еще один перехватчик с УРСами. Он шел в нескольких тысячах километров от нас, прикрываясь помехами, нацеливаясь на меня. Я знала бы о его присутствии даже без предупреждения Жабо. Я ощущала его пилота.
   Посыльный, наполовину аристо – как охранники Джейбриола.
   «Переключиться на импактор», – подумала я. Заряд моего аннигилятора истощился. Даже при сегодняшней, доведенной до совершенства инверсионной технике запас антиматерии у истребителя ограничен, да и то значительная часть ее идет на питание двигателей.
   Перехватчик несся на меня как рыцарь в броне из защитных полей и помех.
   Проносясь ему навстречу на расстоянии в тысячу километров, я выстрелила из импактора, выпустив очередь ракет, поражающих кинетической энергией, которая достигает на таких скоростях мощности небольшой водородной бомбы.
   Перехватчик заложил вираж, уходя от очереди, и выпустил облако частиц-помех. Мои ракеты ушли мимо.
   Перехватчик ударил в меня из аннигилятора. Луч зацепил мои защитные поля, испустив в пространство поток элементарных частиц, однако корабль остался неповрежденным. Цифры говорили, что за последние две-три секунды я несколько раз впадала в стазис.
   Очереди из моего импактора били теперь вслед удаляющемуся перехватчику.
   Отвернув от него, Жабо выпустил облако помех, тянувшихся за нами расширяющимся конусом.
   «Попадание в Голджабо», – сообщил Жабо.
   «Золотой, доложи», – скомандовала я.
   «Выведены из строя генераторы магнитных полей и аннигиляторы», – доложила Хильда.
   Одного взгляда на ее телеметрию было достаточно. Аварийные огни освещали табло как праздничная иллюминация. «Хильда, уматывай отсюда. Лети на базу и доложи. Рекс, прикрой ее».
   «Есть», – подумал Рекс.
   «Попадание в Гринжабо». – На этот раз повреждения были куда меньше, чем получила Хильда.
   «Таас?»– подумала я.
   «Я в порядке», – отозвался он и подтвердил это точным попаданием в робота. Эффектная вспышка – и робот сделался достоянием истории.
   «Пилотируемый перехватчик справа», – предупредил Жабо.
   Я переключила внимание на новый перехватчик.
   «Импактор, режим Кей. Постановка помех».
   Этот новый перехватчик легко уклонился от моих снарядов. Его пилот, в свою очередь, выстрелил из импактора, но не в меня, а в космос по моему правому борту – и чуть не угодил в мой корабль, когда тот прыгнул почти точно в эту точку.
   Я чертыхнулась. Хороший пилот. Слишком хороший. «Жабо, уходим по варианту» кью «.
   » Умри, милый Демон!«
   Эта мысль из перехватчика поразила меня подобно снаряду. Ее послал не телепат. Ничего общего с телепатом. Но послал с такой интенсивностью, что я не могла не уловить ее. Мысль ослепила меня своей удушающей, шокирующей ненавистью и такой же шокирующей похотью:» Умри, милый Демон! Умри. Сейчас же. Медленно. В муках. Умри, милый эмпат!«
   Время слуг кончилось. В бой пошли хозяева. Этот перехватчик пилотировал аристо.
   » Импактор!«Меня трясло, я пыталась стряхнуть с себя мысли аристо. И не могла. Единственный способ отделаться от него – отключить мозг от Жабо, а это равнозначно самоубийству.
   Перехватчик бросался из стороны в сторону, и моя очередь почти не задела его. Несколько снарядов разорвались на его поверхности, но стазис защитил корабль.
   На моих ментальных табло показался еще один перехватчик и еще один» голос» зазвучал в моей голове: «Умри, Демон!»
   …и я падала, падала, падала в бездонную пропасть, в черную дыру, связанная…
   «Блокирую», – подумал Жабо. Вспыхнул псимвол, и ощущение падения исчезло.
   «Жабо, импак…»
   Истребитель дернулся вбок с такой силой, что я ударилась плечом о стальной каркас экзоскелета. Я открыла глаза; цифры сообщили, что я находилась в стазисе около секунды. Кабина звенела от тревожных сигналов.
   «Попадание в левый борт. Левый импактор выведен из строя».
   «Милый Демон. – Мысль скользнула по моему сознанию сальной ухмылкой. – Ты мой». Вторая мысль отозвалась эхом: «Нет, мой!»
   И тут сквозь них прорвалась третья мысль: «Умри, милый Демон!»– и из-за помех, таких мощных, что его приближения не заметил даже Жабо, вынырнул, стреляя в меня, третий перехватчик.
   Мой истребитель отчаянно содрогнулся.
   «Попадание в левый борт. Аннигиляторы выведены из строя».
   «Пуск Тау, – подумала я. – Стреляй по всем троим!»
   Три из четырех моих пусковых установок выпустили по Тау-снаряду. Ракеты входили в стазис и выскакивали из него, разлетаясь каждая к своей цели.
   Один перехватчик бросился прочь от Тамса, набирая скорость; моя Тау висела у него на» хвосте. Второму удалось уничтожить Тау на безопасном расстоянии. Третья ракета нашла свою цель и взорвала корабль.
   Перехватчик, уничтоживший направленный на него снаряд, отвернул от меня, послав на прощание заряд ярости своего пилота: «Умри, Демон! Умри в муках!»
   …и на меня свалился первый перехватчик, вывернувшись из инверсии в нескольких тысячах километров от меня, выделив такое количество энергии, что оно уничтожило бы мою машину, сумей перехватчик реинверсировать ближе…
   …и тут же он исчез в ослепительной вспышке.
   «Есть! – услышала я мысль Рекса. – Я его…»
   «Попадание в Реджабо», – доложил Жабо.
   «РЕКС!» Его телеметрия мелькала у меня перед глазами: «защитные поля – 8%, системы жизнеобеспечения – 4%, герметичность корпуса – 14%». Защитные поля силовых баков на грани коллапса.
   «Тау!»– скомандовала я. Одновременно с пуском моей последней ракеты перехватчик, поразивший корабль Рекса, выпустил свою. Два снаряда набрали скорость, засекли друг друга – и инверсировали. Они вышли из инверсии у меня по левому борту и взорвались одновременно; самого взрыва я не видела, поскольку Жабо бросил меня в стазис.
   «Роботы справа», – доложил Жабо – и я едва увернулась от двух беспилотных перехватчиков, вынырнувших из инверсии и ударивших из импакторов с двух сторон по тому месту, где я только что находилась. Их очереди пересеклись, зацепили друг друга, и оба робота взорвались.
   Меня начинало мутить от непрерывного входа и выхода из стазиса. Мой центр пытался компенсировать это впрыском лекарств, но не слишком успешно.
   «Осторожно!»– предупредил меня Жабо, указывая на очередной перехватчик с УРСами, разгонявшийся от Тамса в сторону солнца.
   «Перехвати его», – приказала я. Мы понеслись вдогонку, набирая скорость в отчаянной попытке перехвата. У меня не осталось ни Тау, ни аннигилятора – ничего. Если придется таранить этого…
   Голджабо появился так неожиданно, что, если бы не Жабо, бесстрастно фиксировавший все события, я могла бы так и не понять, что случилось. Все, что я знала, – это то, что перехватчик взорвался так, словно в него выстрелили в упор с носа.
   Остальное сообщил мне Жабо. Хильда вынырнула из инверсии прямо перед перехватчиком с точностью, невозможной для любого корабля, не имеющего псисвязи. Она узнала его координаты прямо из моего сознания. Ее истребитель реинверсировал со скоростью 80 процентов от световой, взорвав перехватчик струями фотонных двигателей. Прежде чем корабль купцов распался, она уже исчезла.
   Это было чертовски близко к самоубийству. Ошибись Хильда в расчетах на какие-то несколько метров, и она реинверсировала бы точно в точку, где находился перехватчик, погибнув вместе с ним. Ошибка в другую сторону – и она уничтожила бы меня или то, что осталось от корабля Рекса.
   Но мне некогда было ни ругать ее за неподчинение приказу, ни благодарить. Истребитель болезненно дернулся, снова ударив меня о экзоскелет. «Попадание в левый борт». Телеметрия гласила: еще одно попадание, и от меня с кораблем останутся только радиация и облачко газа.
   «Соз…» Мысль Рекса донеслась до меня слабо, но внятно.
   «Он жив! Жив». Я подавила желание рассмеяться, потом заплакать.
   Неожиданно Жабо включил двигатели – и мы отпрянули от луча аннигилятора ПРЕЖДЕ, чем перехватчик успел выстрелить в нас.
   «Счастливчик, Демон». Мысль пронзила мой мозг – жадная, голодная, скользкая как масло.
   По моим вискам стекал пот. Уже не первый раз Жабо предугадывал выстрел неприятельского корабля. Купцы знали нашу слабость – то, что боевой режим делает наши ускоренные сознания уязвимее. Они играли на этом, угрожая, издеваясь, пытаясь вывести нас из равновесия. Но любой пилот, сконцентрировавший свои помыслы на Демоне в боевом режиме – особенно если этот Демон обладает моим опытом и пси-способностями, – рискует выдать ему одновременно и самые сокровенные свои намерения, включая готовность открыть огонь.
   «Золотой, немедленно лети на базу, – приказала я. – Ты слышала, Хильда, НЕМЕДЛЕННО! Никаких больше подвигов! Возможно, ты одна сможешь доложить об этом».
   «Лечу», – ответила Хильда.
   И робот, попавший в меня, и промахнувшийся перехватчик находились теперь вне пределов нашей досягаемости. Это мало что меняло. Мне все равно нечем стрелять. Если верить приборам, это последние корабли купцов. Таас преследовал робота. С планеты взлетал еще один перехватчик, на этот раз без УРСов. Я не сомневалась, что он намеревается повторить Хильдин фокус с инверсией. Простейший расчет показывал, что идеальной мишенью для этого будет истребитель Рекса, беспомощно висевший в космосе.
   «Перехват, – подумала я. – Взять его, Жабо!»
   Мы ринулись за кораблем купцов. Жабо швырнул меня в стазис. И еще. И еще. Меня тошнило от беспрерывных перерывов в сознании. Горло пересохло.
   Из шлема с щелчком высунулся шланг и в рот брызнула струйка воды.
   Я облизнула губы. «Перекачай позитронное топливо в аннигилятор».
   «Аннигиляторы выведены из строя», – напомнил Жабо.
   «Тогда перекачай в оболочку из какого угодно поля и заряди в пусковую установку Тау».
   Жабо прикинул цифры. «Поле не сможет удерживать топливо долго».
   «Этого и не потребуется».
   «Перехватчик наберет необходимую для инверсии скорость через 3, 1 секунды».
   «Следуй за ним».
   Потом я отключила блоки.
   Я распахнула сознание, всасывая мысли вражеского пилота; он устремился туда водоворотом едкой кислоты: «Мучься, Демон. Мучься, бойся. Умри…»
   Мы инверсировали. Жабо подключился через мое сознание к пилоту перехватчика. Мы молча неслись по сверхсветовому пространству следом за перехватчиком, возвращавшимся к Тамсу.
   «Входим в планетную систему Тамса», – сообщил Жабо.
   «Реинверсия», – подумала я.
   Нам удалось вынырнуть из инверсии на долю секунды раньше перехватчика, но я не имела возможности уничтожить его струей своих дюз. Едва перехватчик реинверсировал, как я скомандовала: «Стреляй точно в его пусковую установку Тау и уноси нас отсюда».
   В то мгновение, когда мой импровизированный снаряд ударил в люк тау-установки купца, тот вышел из стазиса и выстрелил. Позитронный снаряд и Тау столкнулись, и перехватчик исчез в ослепительной вспышке.
   Я судорожно всхлипнула.
   «С дневной стороны планеты к нам приближаются десять планетарных роботов», – сообщил Жабо.
   ДЕСЯТЬ? Боже! «Как скоро они подойдут к нам на выстрел?»
   «Через четыре минуты, – ответил Жабо. – И воздуха в баллонах аварийного жизнеобеспечения секондери Блекстоуна осталось на три минуты».
   «Зеленый, доложи свое состояние!»
   «Моему роботу хана», – довольно ответил Таас.
   «Таас, ты должен доставить повстанцам ПИИ. У тебя четыре минуты на то, чтобы спуститься как можно ниже, сбросить груз и убраться».
   «Понял», – откликнулся Таас.
   «Не валяй дурака, Соз, – донесся до моего сознания слабый голос Рекса.
   – Спускайся ты, а Зеленый пусть прикрывает тебя».
   Я приблизилась к кораблю Рекса, маневрируя так осторожно, как только позволял мой поврежденный истребитель. Мне надо было подойти ближе, еще ближе, практически коснуться его бортом. «Выдвинуть переходник, скомандовала я. Соединиться с Красным».
   «Выполняю», – отозвался Жабо.
   «Соз, – снова услышала я Рекса. – Тамс важнее одного-единственного стареющего Демона. Лети с Таасом. Ему одному не справиться».
   «Тебе надо бы больше ему доверять».
   Из моего шлюза выдвинулась гармошка переходника и с шипением присосалась к обшивке истребителя Рекса. «Давление воздуха внутри корабля Красного нулевое. Я задраиваю твой скафандр. В баллонах Блекстоуна осталось воздуха на одну целую две десятых минуты».
   «Рекс, лезь в переходник», – подумала я.
   «Я не могу пошевелиться», – откликнулся Рекс.
   «Жабо, открой люк Красного. Потом освободи меня с пилотского кресла».
   «Открыл и освободил». Экзоскелет расстегнулся и отодвинулся от меня, псифоны выдернулись из моего тела. Я выбралась из кресла и нырнула в мембрану, отделявшую кокпит от каюты. Потом ринулась к выходу.
   Жабо распахнул оба шлюзовых люка – внутренний и внешний. Я проскользнула в них, проплыла по прозрачному туннелю переходника и влетела в Красный корабль – прямо в хаос.
   Повсюду плавало в невесомости разбитое оборудование, через которое мне пришлось буквально протискиваться. Одна из секций внутренней оболочки прогнулась внутрь. Ворвавшись в пилотский отсек, я застала Рекса пытающимся выбраться из кресла. Оно было мертво; экзоскелет бессильно висел, сковывая его движения. Он уцепился за мою руку, и тогда мне удалось высвободить его. Но даже когда он выбрался из кресла, его ноги беспомощно волочились. Я попыталась связаться с ним по рации скафандра, но ответа не получала.
   – У Блекстоуна кончился воздух в баллонах аварийного жизнеобеспечения, – объяснил вслух Жабо.
   Я увидела сквозь стекло шлема задыхающегося Рекса. Он оттолкнулся, швырнул себя через всю каюту к шлюзу и влетел в мой корабль; я – за ним.
   Жабо задраил внешний люк, и Рекс сполз по стенке шлюза.
   «Жабо, воздух!»Я схватила Рекса и потащила его в каюту.
   Наконец мне удалось стащить с него шлем. Инерция швырнула нас о стену каюты; я сняла свой шлем и зацепилась ногами за медицинский модуль, выдвинувшийся из стены. Схватив Рекса за голову, я зажала ему ноздри и изо всех сил выдохнула ему в рот. Мы снова ударились о стену. Вдох. Выдох.
   Вдох. Выдох. «Черт, Рекс, да дыши же!» Вдох. Выдох…
   «Приближающиеся аппараты через сорок пять секунд окажутся в радиусе выстрела», – доложил Жабо.
   Вдох. Выдох…
   Рекс сделал судорожный вдох. Я отпустила его нос, он открыл глаза и посмотрел на меня. Лицо его в холодном освещении кабины казалось белее мела.
   «Позаботься о Рексе». Я могла и не говорить этого: медицинский модуль уже охватил его своими щупальцами.
   «Тридцать две секунды до открытия огня, – доложил Жабо. – Они нас засекли».
   Я рванулась в пилотский отсек и скользнула в кресло. Стоило мне подключиться к системам, я послала по пси-связи приказ Таасу: «Уноси ноги!
   Быстро!»
   Ответа не последовало.
   «Роботы открывают огонь», – объявил Жабо, но наш корабль уже набирал ход…
   Задыхаясь, я отходила от шока, вызванного слишком долгим пребыванием в стазисе. Останавливать движение молекул человеческого организма надолго опасно, поскольку, освободившись, ему приходится адаптироваться к условиям нового окружения. И если это окружение изменилось слишком радикально, катастрофические флюктуации перенастраивающейся системы могут разорвать человека на кусочки – атом за атомом.
   Моим молекулам удалось удержаться вместе, но чувствовала я себя кошмарно. Зрение помутилось настолько, что я не могла разобрать цифры телеметрии, хотя псиберпейзаж сказал мне все, что я хотела знать: Жабо инверсировал нас в один прием, погрузив на все это время в стазис.
   «Гринжабо, отзовись», – подумала я. Подождав немного, я послала еще одну мысль: «Таас?»
   Тишина.
   «Я не могу связаться с Зеленым», – доложил Жабо.
   «Золотой?»
   «Нет связи», – ответил Жабо.
   Я всхлипнула. Ни Хильда, ни Таас не уйдут со связи по своей воле.
   Хильда могла посадить корабль, но с учетом повреждений могла с таким же успехом разбить его.
   «Как Рекс?»– спросила я.
   «Его жизненные процессы затухают».
   «Так помоги же ему!»
   «Он нуждается в помощи, оказать которую я не в состоянии».
   «НЕТ!» Неужели я устроила всю эту безумную гонку только для того, чтобы погубить весь мой отряд? Нет. Только не сейчас, после всего, что мы пережили.
   Я глубоко вздохнула. «Жабо, введи нас в стазис. – Рексу уже не страшны ни растяжение времени, ни другие релятивистские эффекты. Все, что имеет значение, – это сколько он будет еще лишен помощи на борту моего истребителя. – И не выводи нас из него, пока мы не окажемся на месте».
   «И ты, и коммандер Блекстоун можете не пережить еще одного…»
   «Есть у Блекстоуна шанс выжить, если ты не введешь его в стазис?»
   «Нет. Но у тебя есть».
   «Вводи нас в стазис, Жабо. А потом побей все рекорды перемещения во времени, чтобы доставить нас в госпиталь».
   Это была моя последняя мысль перед тем, как включилась стазисная катушка. 7. ПОСЛЕ БОЯ
   Когда мы вышли из стазиса, меня вырвало. Стерилизаторы в моем скафандре поспешно убирали следы.
   Мы летели через Дьешанскую планетную систему, минуя кольцо за кольцом оборонительные системы, передавая им по Сети мой пароль. Стояла глубокая ночь, когда я опускала Жабо на залитую светом прожекторов крышу госпиталя.
   Рекс неподвижно лежал в объятиях медицинского модуля, опутанный паутиной трубок для внутривенного вливания.
   Открыв шлюз, я увидела бегущих к нам по крыше людей. Не прошло и несколько секунд, как Рекс уже лежал на аэроносилках. Я бежала следом, стараясь держаться поближе к носилкам, а врачи пытались снять показания относительно моего собственного самочувствия.
   Все произошло слишком быстро. Только что мы бежали по ярко освещенному коридору к дверям хирургического отделения, и вот я уже сижу в круглом помещении с белыми стенами, белым потолком, белым полом, окруженная толпой врачей в белых комбинезонах. Врач пытается удержать меня, я сопротивляюсь.
   Когда он не отпустил меня, я нагнулась и швырнула его через спину. Он шмякнулся оземь с гулким шлепком; его комбинезон слегка треснул по швам.
   Трое других – две женщины и мужчина – схватили меня за руки. Тот, которого я повалила, уже встал на ноги, а медсестра пыталась прижать к моей руке пневмошприц.
   – Нет! – Я отдернула руку от шприца с успокоительным. Я хотела оставаться в сознании, чтобы знать, как там Рекс.
   – Праймери Валдория, пожалуйста! – Женщина со шприцом откинула с глаз спутанную седую прядь. – Вам нужна помощь…
   – Уберите этот чертов шприц, – сказала я. – Или я закатаю вас в тюрьму за насилие над наследницей Имперского престола.
   Женщина побледнела и опустила шприц. Впрочем, этим она и ограничилась.
   Остальные четверо пытались усадить меня в кресло, несмотря на все мои ругательства.
   – Сядьте, – упрашивала меня женщина со шприцом. – Попробуйте расслабиться.
   Она что, с ума сошла? Рекс умирает, а эти придурки хотят, чтобы я расслабилась? Я сделала еще одну попытку вырваться, но они держали меня крепко.
   – Соз. – Чья-то тяжелая рука опустилась мне на плечо.
   Я обернулась, чуть не уронив при этом врачей.
   Хильда.
   Я зажмурилась, потом снова открыла глаза, чтобы убедиться, что это в самом деле она. Значит, я не всех их убила.
   – Ты все рассказала? – спросила я.
   – Йа. – Она замялась. – Таас?
   – Он не отозвался, когда я приказала ему улетать оттуда.
   – Жаль, – вздохнула она.
   – Мне тоже, – тихо произнесла я. «Жаль»– не то слово.
   Хильда махнула рукой в сторону полукруглого белого диванчика у стены.
   – Подождешь со мной?
   Я кивнула и вырвала руки у медиков, наконец отпустивших меня. Мы с Хильдой сели на диван. Нервоплексовая поверхность дрожала под моим весом, безнадежно пытаясь расслабить мои напряженные мышцы.
   А потом мы просто ждали.
   Ждали и ждали.
   Мы сидели там восемь часов. Кто-то входил и задавал мне вопросы, потом выходил. Все эти долгие часы я заново переживала бой, мгновения, когда я отдавала приказы Таасу или Рексу. Я проигрывала в уме другие действия, другие приказы, которые могли привести совсем к другому исходу, дав им и Тамсу шанс выжить.
   Я пыталась выключить свою память. И все равно продолжала слышать крик того мальчика-пилота, заглушаемый зловещим шепотом аристо, едва не уничтоживших Жабо. Они так жаждали моей смерти! И эта жажда держалась у меня во рту омерзительным привкусом, от которого я никогда не смогу избавиться, как бы я ни полоскала рот. Этот привкус наслаивался на те, что остались от всех боев, которые я вела с ними последние двадцать пять с лишним лет.
   Было уже раннее утро, когда я задремала. Голова моя склонилась на спинку дивана, но стоило только коснуться нервоплексовой обшивки, как я проснулась и села. Потом снова откинулась на спинку и закрыла глаза.
   – Кофе хотите? – раздался чей-то голос.
   Я открыла глаза. Голос был мне знаком.
   – Праймери Валдория? Я думал, чашечка кофе не…
   – Таас! – Я вскочила на ноги.
   Он ухмыльнулся и протянул мне пластмассовую чашку с тем кошмарным напитком, которым земляне заполонили наши магазины. На нем до сих пор был скафандр. Я стиснула его в объятиях, а за мной – Хильда, чуть не сбившая его с ног. Кофе выплеснулся прямо на нас.
   – Эй! – голос его звучал глухо из-под обширного Хильдиного бюста. – Так и задушить недолго.
   Хильда отпустила его.
   – Жаль будет, если теперь, вернувшись с того света, ты погибнешь от удушья, а?
   – С того света? – не понял он.
   Я неуверенно улыбнулась:
   – Когда ты не вышел на связь, я решила, что ты погиб.
   – В меня попал робот. Уже на взлете, – сказал Таас. – Поэтому я и не мог выйти на связь.
   Я уставилась на него. Единственное, что могло нарушить пси-связь, – это серьезное повреждение Искусственного Интеллекта.
   – Ты выбрался оттуда без помощи компьютера?
   Таас улыбнулся:
   – Это оказалось не так уж страшно. Мне просто пришлось посчитать немного в уме.
   «В уме?»
   – Должно быть, у тебя фантастический ум. – Впрочем, я знала это и раньше – ведь не случайно я отобрала к себе в отряд именно его. – Ты доставил ПИИ на Тамс?
   Он кивнул:
   – Только не знаю, помогло ли это. Я еще не слушал последних сообщений.
   – Соз. – Хильда дотронулась до моей руки.
   Я оглянулась на нее, и она кивнула в сторону двери. В комнату вошел врач и остановился передо мной.
   – Праймери Валдория?
   Я сжалась:
   – Да?
   – Мы закончили операцию.
   – И что? – Скажите мне, что он будет жить, подумала я. Скажите, что все будет хорошо.
   Врач взъерошил волосы рукой.
   – У него ушибы, переломы, внутреннее кровотечение. Это все, в общем, пустяки.
   Но? Это «но» висело в воздухе.
   – Что у него с ногами?
   – Не в ногах дело, – вздохнул врач. – Вся проблема в гнезде псифона, имплантированном в позвоночник у поясницы. Он вырвался из тела, частично порвав нервные волокна.
   Я потерла лоб, словно это могло помочь.
   – Объясните.
   – В общем, псифон перерезал ему спинной мозг.
   – Но вы же можете исправить это, разве не так?
   Врач снова вздохнул:
   – В нормальных условиях мы можем регенерировать даже нейроны, заставляя их поверить, будто они находятся в эмбриональном состоянии. Мы пытались регенерировать его нервы и спинной мозг. Но у нас ничего не получилось.
   Потом мы попытались сделать три независимые операции с целью связать разъединенные участки спинного мозга биооптикой. Его организм отторгает биооптику.
   – Но вы ведь сможете исправить это потом, да? Как только он окажется в состоянии поддержать вас своим сознанием?
   Он замялся.
   – Будь это нормальный случай, я сказал бы «да». К несчастью, биомеханические системы, особенно такие сложные, как те, что вживлены к вам в тело, дают неожиданные побочные эффекты. Мы пока плохо разбираемся в этом. В общем, нервная система и биомеханическая сеть секондери Блекстоуна получили столько повреждений, что он выработал токсическую реакцию на вещества, с помощью которых мы пытались стимулировать регенерацию. И если мы продолжим попытки вторгаться в его биомеханическую систему и дальше, его организм может отторгнуть ее полностью.