Азимов Айзек. Калибан

- Я убежал. Схватил свои вещи и убежал.
- Что?! Ваш товарищ, ваша начальница лежала на полу мертвая или, по
крайней мере, серьезно раненная, и вы убежали?!
Губер уронил голову, не смея глядеть шерифу в глаза, и тяжело вздохнул:
- Это не делает мне чести, шериф. Но так уж получилось. По звучанию
кода готовности я понял, что робот полностью придет в себя через
каких-нибудь пару минут. Я не мог даже заподозрить, что это не обычный
робот с Тремя Законами. Гравитонный мозг одинаково приспособлен для записи
и старых, и Новых Законов. А все роботы с Новыми Законами у нас в
"Лаборатории" находятся под строжайшим контролем. А раз Калибан - обычный
робот с Тремя Законами, то Фреда получит первую помощь уже через сто
двадцать секунд, и гораздо лучшую, чем мог бы оказать я. И там все равно
останется свидетель, хоть и робот, но все равно свидетель - который
доложит полиции, что я был в лаборатории, когда совершалось преступление.
А я не имею к этому никакого отношения, клянусь! Точно так же, как Тоня и
Йомен. Я понял это потом.
- Откуда вы знаете?
- Чашка Фреды.
- Простите, не понял.
- Фреда обычно пьет чай из больших и очень хрупких чашек, которые
делает один ее приятель, художник. Она постоянно забывает, что эти чашки
не такие прочные, как обычные. И все время их роняет, а они, когда падают,
разбиваются на кучу осколков. Так вот, тот звук, с которым эти чашки
разбиваются о пол лаборатории, слышен по всему зданию!
- К чему это вы?
- Там на полу были осколки разбитой чашки. Я слышал, как входили и
Тоня, и Йомен. Я слышал, как Тоня уходила, и мы с ней оба слышали, как
Йомен прошел в свою лабораторию, которая почти в противоположном конце
коридора. Обратно он не выходил, а наружные двери "Лаборатории" заперты
изнутри, так что Йомен мог попасть в здание только через центральный вход.
Я все это слышал!
Губер многозначительно посмотрел на шерифа, прежде чем продолжить.
- Так вот, я могу, конечно, поверить, что кто-то стукнет кого-то по
голове, не издав при этом ни звука. А может, я просто не обратил внимания
на этот шум. Но я внимательно прислушивался к тому, как уходили Йомен и
Тоня. И я не слышал ничего, похожего на звук, с которым разбивается
упавшая на пол чашка! Наверное, это произошло, пока я спал. Я всегда
крепко сплю, а в тот день к тому же чертовски устал. Я спал, когда
разбилась чашка, и, наверное, этот звук как-то включился в мое сновидение
с дерущимися женщинами. Может, весь сон с него и начался.
- Прошу прощения за такую бестактность, сэр, - сказал Дональд. - Но,
может быть, чашка разбилась немного раньше, а вы могли не заметить этого
звука, когда были в комнате отдыха с леди Велтон?
Губер смутился, покраснел как рак и быстро взглянул на робота.
- Э-э-э... не могу отрицать... Естественно, были и такие минуты, когда
мы не замечали ничего вокруг.
- И еще один вопрос, сэр, - продолжал Дональд. - Припомните,
пожалуйста, не было ли на полу вашей лаборатории каких-нибудь необычных
отметин?
- Простите, я не совсем понял.
- Вы сказали, что видели осколки чашки и лужицу крови возле головы
мадам Ливинг. Не было ли еще чего-нибудь необычного?
- Ах, это! Нет, по-моему, больше ничего такого. Правда, я был в таком
состоянии, что почти ничего вокруг не видел. Когда я услышал этот код
готовности, я мечтал только о том, как поскорее оттуда убраться. Не думаю,
что я задержался в комнате больше, чем на полминуты.
- А этот код готовности? - спросил Крэш. - Вы сказали, что по нему
можно определить, что робот полностью загружен, так? А можете вы
определить по нему, как давно робота включили?
- Только если буду точно знать конфигурацию робота. Для такого типа
корпуса используется три или четыре разных типа позитронного и
гравитонного мозга, кроме того, конфигурация зависит от дополнительного
оснащения робота. Например, от объема и типа блока памяти. Так что со
времени включения до этого сигнала готовности могло пройти от пятнадцати
минут до часа.
Проклятие! Дело, похоже, не только не проясняется, но все больше и
больше усложняется! Каждая новая подробность либо запутывает след
преступника, либо вносит новые неточности в данные о времени преступления.
Крэш понял, что скоро с ума сойдет с такими свидетельскими показаниями. В
них сам черт ногу сломит! Но похоже на то, что других показаний не
предвидится.
- Могло ли как-нибудь случиться, что Калибан был в рабочем состоянии
еще до того, как вы пришли в лабораторию? - спросил Крэш.
- Да, могло. Я уже думал об этом. С того времени, как я оставил его и
ушел с Тоней, прошло достаточно времени, когда его могли включить,
полностью загрузить, а потом выключить. Впрочем, он мог выключиться и сам,
из каких-нибудь своих соображений. А потом его могли включить опять, или
же он мог запрограммировать переключатель на определенное время.
Большинство роботов могут произвольно оперировать своим режимом питания.
Возможно, это как раз и объясняет состояние Калибана.
- Почему вы это сказали?
- Видите ли, как бы то ни было, Калибан каким-то образом оказался на
полу, а не на испытательном стенде. Скорее всего его кто-то оттуда снял.
Вряд ли он сделал это сам. И кроме того, его рука, поднятая как для удара;
я оставлял его на стенде, и его конечности были в совсем другом положении.
Скорее всего это Фреда сняла Калибана со стенда. Но бедняжка ничего не
может вспомнить.
- Что поделаешь - посттравматическая амнезия! - сухо заметил Крэш. - Но
как могла Фреда снять робота со стенда? Он же ужасно тяжелый! Никакая
женщина его просто не поднимет.
- На испытательном стенде куча всяких приспособлений. С их помощью
можно поднимать и опускать роботов, даже самых тяжелых, и удерживать их в
любом положении.
- Так, с этим понятно. Вернемся к вашим дальнейшим действиям. Вы
увидели Калибана над телом Фреды, испугались и убежали. Что дальше?
- Я сел в свой аэрокар, и робот отвез меня домой. Оттуда я позвонил
Тоне и... - Губер неожиданно замолчал.
- И что?
- Ну, сперва я принялся ее обвинять, спросил, как могла она решиться на
такое... Но потом я увидел ее лицо на экране. Спокойное и удивленное,
ничуть не взволнованное... И я понял, что она этого не делала. Я очень
пожалел, что так на нее напустился, и стал упрекать уже себя за такую
несправедливость и бестактность. Мне не хотелось думать, что это могла
сделать Тоня. И вот внезапно я понял, что ничего больше не в состоянии ей
сказать... Я смог сказать только, что... Что в лаборатории произошло нечто
ужасное и что я собираюсь на какое-то время запереться в доме и никуда не
выходить. Потом я закрыл двери и отключил все линии связи. Так
продолжалось несколько дней.
"Рассказал Тоне Велтон столько, что она любой ценой пыталась узнать обо
всем этом как можно больше, - подумал Крэш. - Если только, конечно, они
вдвоем не придумали всю эту историю с начала и до конца. Такие
подробности, которые поведал мне этот Эншоу, Тоне как раз на руку.
Вспомнить только, как рьяно она бросилась участвовать в расследовании!
Беспардонно совала нос в мои дела и, как могла, старалась натолкнуть меня
на любой след, кроме настоящего!"
- Значит, это все, что вы видели, и все, что вы делали в ту ночь? -
спросил Крэш.
- Да, сэр! Я с радостью рассказал бы вам больше, но это действительно
все, что я знаю!
"И этого вполне достаточно, чтобы пошло насмарку все, что я уже сделал
в расследовании этого дела!" - подумал Альвар, вслух сказав:
- Что ж, прекрасно! Вы можете быть свободны, по крайней мере пока.
Губер Эншоу удивился:
- То есть?
- Сейчас вы можете идти. Пока я не изменил своего решения.
Губер Эншоу судорожно сглотнул. Поднялся и вышел.


Альвар Крэш проводил его взглядом до двери и повернулся к Дональду:
- Ну, что там у тебя, старина? Они говорили правду?
- Прежде чем ответить, сэр, должен заметить, что оба они, и Терах, и
Эншоу, приложили руку к моему созданию. А значит, они оба не только
наверняка знают, в отличие от многих обычных граждан, что я оснащен
специальными приспособлениями для проверки правдивости свидетельских
показаний, они еще и то знают, как именно действуют мои детекторы лжи.
Поэтому я не исключаю такой возможности, что они могли сымитировать нужные
внешние проявления, чтобы симулировать правдивость своих ответов.
- И как по-твоему, они симулировали?
- Нет, сэр. Непохоже, чтобы оба подозреваемых настолько хорошо владели
своими эмоциями, чтобы правдоподобно изобразить нужные физиологические
проявления. Собственно, они оба были так взволнованы, что я не удивлюсь,
если они вообще забыли об этих моих способностях. Но, с другой стороны,
если они оба или хотя бы один из них все же оказался искушенным лжецом и
сумел симулировать физиологические реакции, то я не могу полностью
ручаться за свои выводы.
- Так, понятно. Я постараюсь не забыть, что твои выводы сейчас - скорее
совокупность вероятностей, чем окончательные и недвусмысленные
доказательства. И что же это за выводы?
- Реакция обоих подозреваемых на допрос соответствует
среднестатистическим показателям физиологических реакций для мужчин их
возраста в стрессовой ситуации. Они были взволнованы, испуганы,
обеспокоены, но все это нормальные реакции на такую ситуацию. Я полагаю,
что оба они говорили правду и, конечно же, очень болезненно отнеслись к
тому, что пришлось все рассказать.
Альвар кивнул и тяжело вздохнул.
- Согласен. Мне тоже показалось, что они говорили правду. Если я
что-нибудь понимаю в людях, то так это и есть. Но, если они оба не лгали,
мы сейчас оказались дальше от разгадки, чем были. И все, что сделали эти
честные парии, только замутили воду еще больше! Дональд, а ты не заметил
никаких необычных реакций? Может, хоть это выведет нас на какую-нибудь
ниточку?
- Я отметил несколько сильных эмоциональных всплесков, но не думаю, что
это как-то нам поможет. Признание Губера Эншоу в связи с Тоней Велтон.
Должен признаться, сэр, что, хотя я и не особенно разбираюсь в проявлениях
человеческих чувств, но это признание произвело на меня очень сильное
впечатление. Я не вполне понимаю, что такого привлекательного нашла Тоня
Велтон в Губере Эншоу. В сравнении со всеми влюбленными парами, которые
мне довелось повидать, эти двое просто поразили меня своей, как бы это
сказать... несовместимостью, что ли?
Альвар Крэш с удовольствием рассмеялся. За последние дни не так уж
часто выпадал случай посмеяться.
- Дональд, ты гораздо лучше разбираешься в людских чувствах, чем могло
бы показаться! Готов биться об заклад, что любой, кто знает об их
отношениях, задавался точно таким же вопросом! Я и сам долго гадал, как
может этот Эншоу восхищаться Тоней Велтон, вместо того чтобы ее бояться?
- Я тоже об этом подумал. Она кого угодно может напугать! Но как тогда
это у них получилось? Чем можно объяснить такой неравный союз?
Крэш покачал головой.
- Это извечная загадка, и до сих пор никому не удавалось ее разгадать.
И, думаю, никогда не удастся. Может, Тоне Велтон вообще нет никакого дела
до Эншоу и она просто использует его как ей нравится? Она из таких женщин,
которые запросто превращают мужчину в подобострастного раба, которому
больше ничего и не нужно, если ей так захочется.
- И вы думаете, что их отношения как раз таковы?
Крэш на мгновение задумался.
- Нет. Она давным-давно могла бы с ним порвать. Сейчас Губер Эншоу -
довольно опасная партия для мимолетного увлечения. У него крупные
неприятности, и Тоня Велтон это прекрасно знает. Тем не менее она так
упорно старалась отвести от него подозрения... По-моему, она действительно
серьезно увлечена Губером, хотя для меня до сих пор величайшая загадка:
что могло зародить в ней такую страсть?
- А что вы думаете о ходе расследования в целом после сегодняшних
разговоров? Как вы думаете, насколько мы продвинулись вперед?
- Это самая дикая путаница изо всех, какие я встречал! Проклятие! Либо
все они: и Терах, и Эншоу, и Велтон - самые прожженные лжецы, каких еще
свет не видывал, либо никто из них не имеет к этому преступлению никакого
отношения. К этому списку великих обманщиков надо добавить еще и Фреду
Ливинг; здорово у нее вышло так все подстроить, что никто ничего не знает
о том, как на нее напали! И все остальные показания подтверждают показания
Фреды! И будь я проклят, если в них есть хоть какие-то заметные неувязки!
Крэш откинулся на спинку стула и в задумчивости уставился на потолок.
- При этом у каждого из них довольно веские причины для преступления.
Йомен опасается, что из-за работ Фреды у них у всех будут крупные
неприятности. Вполне обоснованные опасения, как мы уже видели. Тоня тоже
не прочь была бы избавиться от Фреды, чтобы развязать себе руки с этим
проектом "Лимб". Ей не особенно приятно постоянно отпихивать локтями Фреду
Ливинг, которая тоже не дура поруководить. А может, она прознала о
Калибане и заставила Губера выкинуть с ним какой-нибудь номер - для
дискредитации всех роботов. Последнее, что делал Губер, прежде чем
уединиться с Тоней Велтон, - возился с Калибаном. Но если это
действительно так, то придется признать, что наш нынешний кризис подстроен
поселенцами. Так они одним махом избавились от уймы проблем - чтобы
уничтожить нашу планету, им остается теперь только подождать немного,
ничего особенно не делая! А может, Губер затаил злобу на женщину, которая
извратила его любимый гравитонный мозг своими Новыми Законами? Или он не
вынес нападок Фреды на его милую Тоню и решил разобраться с ней по-своему?
Проклятие, да любая из этих догадок может оказаться правдой! Все эти
мотивы могли привести к преступлению, все они вполне объяснимы и
правдоподобны. Единственное, что действительно неправдоподобно, так это
способ совершения злодейства! Если это сделал кто-то из них, это значит,
что у нас по-прежнему есть некто, обутый в ботинки с протекторами, как у
робота, с рукой робота в качестве орудия нападения. Этот некто действовал
с нечеловеческим хладнокровием и аккуратностью. Он нашел время дважды
прогуляться по лаборатории в своих хитроумных ботинках, хотя в это время
туда постоянно кто-то входил и выходил! Сущее безумие!
Какое-то время в комнате было тихо, пока Крэш собирался с мыслями. Не
так-то просто признать, что все это - бред сумасшедшего, а дело было
совсем не так. Особенно если вспомнить, что единственная альтернатива -
что преступление совершил робот.
- Итак, остается Калибан. Но чем больше я думаю о твоих возражениях,
что он не преступник, тем больше я склонен с тобой согласиться. Непохоже,
чтобы он был убийцей. У него было столько случаев проявить свою
извращенную натуру, убив кого-нибудь, и с довольно вескими основаниями для
насилия, но он ни разу ими не воспользовался. Да, я согласен - робот,
который может убивать и, главное, хочет убивать, наделал бы еще не таких
дел, как Калибан! Если бы робот хотел кого-то убить, он не стал бы
останавливаться на полпути и добил бы Фреду, если бы не убил сразу.
Крэш посмотрел на Дональда. Побарабанил пальцами по крышке стола и
потер подбородок.
- Таким образом, у нас опять нет ни одного явного подозреваемого.
Какой-то неизвестный злоумышленник сумел обмануть следящие устройства
поселенцев, потому что, кроме тех троих, в "Лаборатории" в ночь
преступления не появлялся никто, если судить по записям. Может, это был
какой-нибудь поселенец, замаскированный под робота? Кто-то, кто хотел
убить Фреду Ливинг, чтобы сорвать план "Лимб" и спокойно отправиться
домой. Или по какой другой причине. А может, это был кто-то из
Железноголовых Симкора Беддла или даже Беддл собственной персоной? Скажем,
кому-то из них удалось прознать о создании роботов с Новыми Законами, и он
испугался, что из-за этих роботов может рухнуть вся их праздная и
роскошная жизнь. Но если это был Симкор Беддл или кто-то из его
безобразников, то придется признать, что Железноголовые гораздо лучше
разбираются в технике поселенцев, чем мы предполагали.
Дональд заметил:
- Все это, конечно, очень логично, сэр. Однако, сэр, хочу напомнить,
что мы упускаем из виду еще одну проблему.
- Да, я помню, помню. Калибан. Калибан, загадочный беглый робот.
Нападал он или нет на Фреду Ливинг, он все равно сейчас неизвестно где. Он
хитер, для него не существует Законов, и мы должны его поймать. Я
надеялся, что когда мы разберемся с этим нападением на Ливинг, то будем
больше знать о Калибане и сумеем его выследить. Да только мы пока ни на
шаг не продвинулись в расследовании. А поисковые группы, которые я послал
за ним? Видимо, они тоже ничего пока не добились?
- Нет, сэр, у них ничего нового.
Крэш выругался, встал и начал расхаживать по комнате.
- Проклятие! Приходится признать, что я зашел в тупик! И не вижу
никакого выхода. Я никак не могу собрать вместе все части этой чертовой
головоломки. Эти два дела так переплелись, что связь сразу бросается в
глаза, и тем не менее похоже на то, что они не имеют одно к другому почти
никакого отношения! - Альвар остановился у окна. Уже смеркалось. Позади
был еще один невыносимо длинный день. У шерифа урчало в животе оттого, что
он за делами забыл о еде, и болела спина после долгого сидения на
неудобном, жестком стуле. Альвар прошептал: - Калибан... Только он и может
рассказать, что за чертовщина на самом деле творилась там в ту ночь...
- Но сперва нам надо его поймать, сэр! - снова напомнил Дональд. - А он
может годами скрываться в подземном лабиринте, где его никто не сможет
найти.
- Да знаю я! Только мне почему-то кажется, что он не станет этого
делать. Насколько я успел его узнать, этот Калибан не из таких, кому по
нраву темные безлюдные подземелья! Нет. Он не захочет просидеть там всю
жизнь. Он мог остаться там, когда в первый раз угодил в эти тоннели, но он
так не сделал. И он снова захочет выбраться на поверхность. Может,
куда-нибудь за город, где нет людей, которые за ним охотятся. Итак, где
Калибан - мы не знаем, но он где-то в городе, хочет отсюда убраться. И
знаешь, если бы я был на его месте, то постарался бы удрать уже этой
ночью!

18

Правитель Хэнто Грег размашисто написал резолюцию в верхнем левом углу
листа и толкнул листок через стол к Фреде Ливинг. Она нетерпеливо схватила
бумагу. Как-то даже слишком нетерпеливо, и это обеспокоило Грега. Что-то
тут не так. Грег взял у нее из рук бумагу и снова пробежал глазами текст.
- Я не понимаю, Фреда, зачем вам так нужно это разрешение? - спросил
Грег. - По правде говоря, предпочел бы вам отказать. И готов даже
рискнуть, несмотря на то, что вы угрожаете уйти из проекта "Лимб".
- Ну, пожалуйста, Правитель, разрешите мне! Уверяю вас, я не шучу! Если
вы откажете, я больше пальцем не пошевелю во всем этом деле.
Грег все еще колебался.
- Надеюсь, вы понимаете, что это разрешение не имеет обратного
действия? И оно не снимает с вас ответственности за создание робота без
Законов? Оно только свидетельствует, что вы с этого дня берете под свою
ответственность существование именно этого робота, и он, опять-таки с
сегодняшнего дня, поступает в ваше полное распоряжение. Поверьте, это не
избавит от неприятностей, не снимет никаких обвинений! А у вас они есть, и
очень крупные! И если Крэш захочет вас арестовать, я, увы, ничем не смогу
вам помочь. И этот клочок бумаги вас не защитит.
- Я не себя хочу защитить, Правитель! - сказала Фреда. - Как только
начались все эти беспорядки, я просто не могла больше думать ни о чем
другом! Во-первых, я хочу сама найти Калибана. Не знаю для чего, чтобы
защитить или уничтожить? Но чем больше я над этим думаю, тем больше
склоняюсь к мысли, что мне это очень не нравится. Беднягу собираются
изловить и распылить на атомы только за то, что я сотворила его таким,
каков он есть! И если Калибан погибнет, в этом буду виновата я - потому
что я его создала! Он не должен пострадать за мои грехи, а без этой бумаги
все так и будет.
- По-моему, все известные на данный момент улики свидетельствуют, что
Калибан причастен к нападению на вас, доктор Ливинг. Ситуация очень
запутанная, однако такое объяснение по-прежнему кажется наиболее
вероятным, - заметил Правитель.
- Если это окажется правдой, то он ответит за то, что сделал. И только
за это. Но уничтожать его за то, что он таков, как есть, это же
варварство! Калибан - первый и единственный робот безо всяких шор на
разуме. Он первый из роботов, кто способен рассуждать точно так, как мы с
вами! Только он может делать это получше нас. Калибан - первый свободный
робот! Он создан для свободы. И за это преступление его преследуют! Я
считаю, если мы не можем смириться с тем, что кто-то еще, кроме нас, может
быть свободным, мы сами не заслуживаем свободы и мы недолго будем
свободны!
Правитель Хэнто Грег не знал, что и сказать, он не мог смотреть Фреде
Ливинг в глаза. Вместо этого Грег повернулся к окну и стал глядеть на
медленно исчезающий в темноте город.
- Это потребует грандиозных перемен в сознании людей - то, о чем вы
говорите, доктор Ливинг. А такие перемены никогда не проходили
безболезненно. Иногда я сравниваю себя с врачом, пациент которого
смертельно болен, и единственное лекарство - самые решительные перемены.
Но если я дам это лекарство не вовремя или неверно рассчитаю дозу, мой
пациент может умереть. Но если я совсем откажусь от лечения, мой больной
умрет наверняка! И я не раз и не два задумывался, не будет ли это
лекарство для нас, колонистов, слишком горьким? И не будет ли проще и
приятнее отказаться от всяких там лекарств и спокойно умереть? Как вы
думаете?
- Честно говоря, сэр, сейчас меня интересует только это разрешение.
Дайте его мне, ну пожалуйста!
Грег посмотрел на Фреду. Она была бледна, темные глаза покраснели от
усталости и недосыпания, из-под тюрбана выбился упрямый вихор коротеньких,
отрастающих после операции волос. Эту женщину давным-давно перестало
волновать то, как она выглядит. Последнее время она думала только о том,
как правильнее будет поступить в ее положении.
Наконец Правитель заговорил:
- Что ж, хорошо. Если наше общество настолько ослабело, настолько
погрязло в предрассудках, что не переживет существования
одного-единственного робота без Законов, то, боюсь, моего пациента не
спасет никакое лечение! - И он отдал бумагу Фреде.
- Спасибо огромное! А теперь, простите, сэр, я пойду. - Фреда
поднялась, кивнула на прощание и вышла.
Хэнто Грег проводил ее глазами и поймал себя на мысли, что Инферно и
вправду может не пережить этого одного-единственного свободного робота.
И тогда уж точно надеяться не на что.


Все, хватит сидеть и рассуждать. Надо либо делать что-то, либо не
делать. Или он сумеет управиться с этой машиной, или не сумеет. Калибан
устроился поудобнее в пилотском кресле аэрокара. Он крепко сжал ладонями
штурвал, поставил ноги на педали и включил тот рычажок, который, по его
представлению, скорее всего мог оказаться стартером. Аэрокар медленно
поднялся в воздух. Так, прекрасно! Заработало!
Калибана больше заботило, исправна эта допотопная колымага или нет, чем
то, сумеет ли он с ней управиться. По-видимому, этот рыдван стоял, всеми
позабытый, на посадочной площадке шестого космопорта уже больше сотни лет
- с тех пор, как этот подземный порт перестали использовать. Включив свой
инфракрасный фонарь, Калибан поднял ветхую развалину метров на десять над
полом и завис в воздухе, в огромном пустом ангаре. Потом он пару раз
пролетел по кругу, гораздо аккуратнее и осторожнее, чем любой из самых
опасливых пилотов, водивших те машины, которые Калибан видел над городом,
когда гулял по улицам в первый день.
Так. Повороты, регулировка высоты, скорость - Калибан очень быстро со
всем этим разобрался. В его блоке памяти не было ни слова и о том, как
управляться с аэрокаром. И Калибану пришлось до всего доходить самому,
поэтому он пока представлял только, как ведет себя машина на низких
скоростях и при полном безветрии.
Но теперь, когда у него был под рукой исправный аэрокар, нельзя было
терять ни минуты. Пора убираться из города. И Калибан медленно, со
скоростью не больше каких-нибудь десяти километров в час, направил машину
к тоннелю, который вел наверх. Калибан не включал никакого другого
освещения, кроме своего инфракрасного фонарика, и вел аэрокар очень
осторожно, вверх и вверх по тоннелю, надеясь, что тот в конце концов
выведет на поверхность. Он беззвучно скользил в полной темноте мимо
покрытых каплями испарений стен. Даже с его опытом блуждания в подземном
лабиринте широкий, просторный тоннель заброшенного космопорта по-прежнему
представлял для Калибана загадку.
Это место, казалось, было оборудовано давным-давно, и прошли многие
годы с тех пор, как оно погрузилось в безмолвие. И вместе с тем Калибан
почему-то понимал, что космопортом никогда никто не пользовался. Все здесь
было ужасно старым, и при этом совсем нетронутым, полностью исправным.
Через минуту-другую Калибан рассчитывал добраться до высоких панелей
наружного шлюза. Он уже был там раньше и успел изучить устройство
механизма, открывающего шлюз. И он знал, что при случае сможет его
открыть. На большее рассчитывать пока не приходилось. Даже когда он
выберется наружу, останется еще масса проблем. Вполне вероятно, что
полицейские следят за всеми наружными выходами тоннелей по периметру
города. Именно поэтому Калибан не стал открывать шлюз раньше - не стоит
заранее привлекать к себе внимание, пока он не готов убраться подальше.