Азимов Айзек. Калибан

беды, если я все же скажу вам. Губер сделал замечательное открытие,
открытие, для апробации которого необходимы очень сложные и дорогостоящие
технологии, самое лучшее, самое точное контрольное оборудование. И у него
не было возможности продвинуться дальше в своих исследованиях. Роботехника
- очень консервативная наука. Его работами заинтересовались только в
"Лаборатории Ливинг".
- Вы, наверное, говорите о гравитонном мозге? - наугад спросил шериф.
Терах судорожно сглотнул, не в силах скрыть изумления.
- Но откуда вы...
- В лаборатории Эншоу целый стеллаж забит коробками с такими
наклейками, - немного язвительно пояснил Крэш. - На мой взгляд, вам надо
бы получше заботиться о секретности.
- Да, наверное... - Терах смутился.
- Так что это за чертовщина такая - гравитонный мозг? Что-то вроде
заменителя позитронному?
Дональд повернулся к шерифу:
- Сэр! Это невозможно! Позитронный мозг - основа всей роботехники. Три
Закона роботехники встроены в его главные рефлекторные цепи, позитронный
мозг не может функционировать без Трех Законов!
- Спокойно, Дональд! Это вовсе не значит, что Три Закона нельзя
встроить в какой-нибудь другой тип мозга. Верно? - обернулся он к Тераху.
Терах заморгал и молча кивнул. Он все еще не успокоился.
- Конечно-конечно. Я не смогу сказать ничего конкретного о возможностях
гравитонного мозга. Но, полагаю, мы вполне можем поговорить в общем.
Разработки Губера Эншоу пока еще далеки от завершения, но уже сейчас можно
предполагать, что это будет настоящим переворотом во всей роботехнике.
Пришло время кому-то сделать это.
- И каким же образом, по-вашему?
- Я считаю, что мы полностью исчерпали возможности позитронного мозга.
Видите ли, современный позитронный мозг гораздо сложнее тех моделей,
которые применялись на заре роботехники. В его структуру внесено множество
бесценных улучшений. Но сама основа позитронного мозга остается неизменной
многие тысячи лет. Это то же самое, как будто мы до сих пор используем
ракеты на твердом топливе вместо того, чтобы строить корабли с
гиперпространственными двигателями. Позитронный мозг безнадежно устарел, и
это накладывает досадные и ненужные ограничения на возможности современных
роботов. Из-за заложенных в его основу Трех Законов позитронный мозг
кажется на первый взгляд единственно возможным для роботов. Это стало
почти аксиомой, даже для ученых - исследователей в области роботехники.
Гравитонный мозг может перевернуть все с ног на голову. И у гравитонного
мозга есть, конечно, один-два недостатка, но ведь исследования в этой
области еще только начинаются! Гравитонный мозг значительно совершеннее
позитронного, в особенности по гибкости реакций и интеллектуальным
возможностям.
- Вы, похоже, искренне верите в то, что говорите, - сухо заметил шериф,
думая про себя, что никто так не предан делу, как новообращенные. - Ну,
что ж, Терах. Возможно, мы с вами еще побеседуем - позже, а сейчас у меня
все. Вы можете идти.
Йомен Терах поднялся. Прежде чем выйти, он немного замешкался.
- Можно один вопрос? - спросил он. - Какой прогноз в отношении здоровья
Фреды Ливинг?
Лицо шерифа окаменело.
- Она все еще без сознания. Но врачи рассчитывают, что сегодня или,
самое позднее, завтра она должна прийти в себя. Выздоровление будет
быстрым и полным. У них в распоряжении самые совершенные регенерационные
системы. Я так понимаю, от этой травмы Фреда Ливинг полностью оправится
дня за два.
Йомен Терах улыбнулся и кивнул:
- Прекрасные новости. Все наши сотрудники будут рады это узнать...
Если, конечно, вы позволите мне сказать им.
Шериф только махнул рукой.
- Идите, Терах! Это вовсе не секрет. Кроме того, она под надежной
охраной!
Терах отступил, натянуто улыбнулся, еще раз кивнул и выскользнул из
комнаты. Крэш проводил его взглядом.
- Что ты выяснил, Дональд? - спросил он, не поворачивая к роботу
головы. Об этом мало кто знал, но у специальных полицейских роботов
имелась встроенная система оценки физиологических реакций человеческого
тела при ответах на вопросы. Иными словами, Дональд был совершенным и
высокочувствительным детектором лжи.
- Должен вам напомнить, сэр, что Йомен Терах может знать о моих особых
способностях. Я с ним никогда раньше не встречался, но в его личном деле
значится, что он уже работал в "Лаборатории Ливинг", когда меня собирали.
Это вводит некоторое допущение в мои показания. Тем не менее при допросе
он был, несомненно, очень взволнован. Гораздо сильнее, чем все другие, и,
по-моему, значительно сильнее, чем мог разволноваться только из-за
известия о нападении на леди Фреду. Модуляции голоса и прочие показатели
свидетельствуют, что Терах что-то скрывал.
Альвар не удивился. Каждый свидетель что-то старается скрыть.
- Он лгал? - спросил шериф, настаивая именно на такой формулировке.
- Нет, сэр! Но он очень забеспокоился, когда понял, что мы знаем о
гравитонном мозге. И вот еще: Терах стал спокойнее, когда решил немного
поговорить об открытии Эншоу. Такое впечатление, как будто он старался
навести нас на ложный след.
- Я вижу, ты тоже это приметил. Но будь я проклят, если хоть
приблизительно представляю себе, что он так старался скрыть! Знаешь, мне
показалось, он думает, что нам известно гораздо больше, чем на самом деле.
- Я тоже так считаю.
Альвар Крэш побарабанил пальцами по крышке стола, глядя на дверь, через
которую вышел Йомен Терах.
Здесь кроется гораздо больше, чем просто нападение на Фреду Ливинг.
Произошло что-то очень серьезное. Что-то такое, во что впутаны и
Правитель, и Ливинг, и Велтон, и отношения колонистов и поселенцев на
Инферно.
Собственно, само нападение занимало шерифа теперь гораздо меньше, чем
раньше. Может, он просто упустил ниточку, за которую надо тянуть? Альвар
знал, что, если он станет заниматься только самим преступлением, остальное
может никогда и не открыться. Если дернуть за эту ниточку слишком сильно,
она может порваться, и тогда не найдешь концов ко всем остальным загадкам.
Но если тянуть осторожно, тщательно расследуя все подробности
преступления, можно вытащить на свет весь таинственный клубок.
Альвар Крэш решительно настроился раскопать все, до чего сможет
дотянуться.
Потому что явно происходило что-то значительное.


Йомен Терах вышел из кабинета шерифа. Его личный робот Бертран ожидал в
коридоре и сразу пристроился за хозяином, когда тот поспешил в свою
лабораторию.
Шериф Крэш велел оставить Бертрана снаружи на время допроса. "Это всего
лишь еще одно маленькое неудобство, - думал Терах. - Еще одна уловка
Крэша, чтобы разволновать меня. И, должен признать, она сработала. Я
испугался. Черт, я действительно испугался". Все колонисты, а инферниты в
особенности, не любили оставаться одни, без своих роботов.
Чуть ли не бегом Йомен проскочил в свою комнату и упал в любимое старое
кресло. Только здесь можно было вздохнуть с облегчением.
- С вами все в порядке, сэр? - заботливо поинтересовался Бертран. -
Боюсь, дурные новости о леди Ливинг и допрос в полиции вас очень
расстроили.
Йомен Терах устало кивнул:
- Так и есть, Бертран. Так и есть. Но сейчас я успокоюсь. Мне просто
надо немного подумать. Принеси мне воды и побудь немного в своей нише,
ладно?
- Хорошо, сэр.
Робот подошел к крану, набрал стакан воды и принес хозяину. Йомен
проследил, как Бертран стал в свою стенную нишу и переключился на
резервный режим.
Так все и должно быть. Робот исполняет, что ты ему приказал, а потом
убирается с дороги. Так заведено уже тысячи лет. Неужели они в самом деле
решатся все это нарушить? Неужели Фреда Ливинг действительно хочет все так
радикально изменить?
И неужто она связалась с этой дьяволицей Тоней Велтон, чтобы добиться
своего?
Ну что ж, ему, похоже, удалось увести разговор в сторону от Трех
Законов. И если для этого пришлось выдать пару крупиц информации о
гравитонном мозге - неважно, дело того стоило. Эти сведения, так или
иначе, скоро будут обнародованы.
Зато пока он в относительной безопасности. Хотя весь этот проект -
сущее безумие. Калибан - безумие. Его создание - преступление против самых
главных законов колонистов, оно противоречит основам их философии! Но
Фреда Ливинг все равно пошла на это, невзирая ни на что. Типичный пример
ослиного упрямства.
"К черту все теории и философии! - говорила она. - У нас
экспериментальная лаборатория, а не музей теорий, которые никогда не
воплотятся на практике! Пришло время создать гравитонного робота безо
всяких ограничений". Она называла Калибана чистым листом.
Экспериментальный робот, который никогда не выйдет из лаборатории, никогда
не будет жить в полной мере. Робот, который не знает ничего о других
роботах или о поселенцах, вообще ничего не знает, кроме основных законов
человеческого поведения и тщательно отобранных сведений об окружающем
мире. Он все время будет в лаборатории, в условиях полного контроля, а там
посмотрим, что из этого выйдет. Посмотрим, какие правила поведения он
выработает для себя сам...
Действительно ли этот Калибан был так необходим?
"Нет, пора задать вопрос прямо, - одернул себя Йомен. - Все мы слишком
долго ходим вокруг да около!" Что ж, это действительно смертельно опасный
вопрос. Никто еще не знает об этом. И никто из мудрых мира сего не сможет
задать этот вопрос, пока Фреда лежит без сознания и пока Калибан - на
свободе, где-то в городе...
Поэтому Йомен отважился спросить самого себя.
Действительно ли Фреде так нужно было создавать робота, который не
подчиняется Трем Законам?

4

Симкор Беддл поднял левую руку, выпрямил указательный палец. В то же
мгновение Санлакор-123 осторожно отодвинул кресло, на котором сидел его
хозяин, и отставил в сторону. Симкор встал, пальцем не дотронувшись до
кресла.
Это было настоящее искусство - командовать роботом с помощью одних
только движений пальцев, - и Симкор блестяще им владел.
Симкор Беддл вышел из-за обеденного стола и направился к закрытой
двери, ведущей на центральную галерею. Санлакор не двинулся с места. У
роботов типа "Даабор", которые стояли по ту сторону двери, была
одна-единственная обязанность - открывать ее. Эти роботы стояли здесь всю
свою жизнь, занятые только одним - они высматривали, не идет ли кто со
стороны галереи, и прислушивались к шагам внутри комнаты.
Но Симкор Беддл, предводитель Железноголовых, не задумывался над такими
пустяками. Не все ли равно, на что домашние роботы тратят свою жизнь? Он
был очень занятым человеком.
Ему нужно было продумать план мятежа.
Симкор Беддл был толстеньким коротышкой. На круглом болезненно-желтом
лице выделялись глаза-буравчики неопределенного цвета. Взгляд их трудно
было выдержать без содрогания. Волосы у Симкора Беддла были черные,
блестящие и довольно длинные, они свободно спадали на плечи. Его без
колебаний можно было назвать грузным. Но в нем не было никакой
мягкотелости. Это был жесткий, волевой мужчина. Одевался Беддл в строгую
форму военного образца.
Главное - грамотно управлять своими людьми. Держать их под контролем
при любых обстоятельствах. Его Железноголовые - самый действенный отряд
хулиганов, но они все равно остаются хулиганами и потому своенравны и
взбалмошны, им быстро все надоедает. Необходимо все время заставлять их
что-нибудь делать, если он хочет править.
Никто не знает, как к Железноголовым прилепилось это прозвище, но оно
показалось самым подходящим. Все они были упертые, агрессивные парни и
затевали драки при любом подходящем случае - везде, где только можно.
Наверно, прозвище им дали за упрямство. А может, из-за того, что они
фанатично защищали настоящих железноголовых - роботов. Конечно, никто
сейчас не делает роботов из простого железа, но зато роботы сильные,
крепкие, выносливые - как железо!
Нельзя сказать, что Железноголовые защищали каким-то образом самих
роботов. Наоборот, они относились к своим роботам гораздо суровее, чем
остальные инферниты. Но дело было совсем в другом. Роботы предоставляли
человеку такую свободу, такие удобства, такое могущество! Это могущество
было прирожденным правом каждого инфернита, каждого колониста. И движение
Железноголовых ставило своей целью защиту и упрочение своих прав всеми
возможными способами.
Постоянные нападки на поселенцев, естественно, тоже относились к этим
самым способам.
Симкор улыбнулся своим мыслям. Это может стать дурной привычкой - такие
вот размышления. Он дошел уже до противоположного конца галереи, где была
дверь в кабинет, и робот-швейцар услужливо распахнул ее при приближении
хозяина. Симкор вошел и направился к рабочему столу, не задумываясь о
Санлакоре, тенью скользившем позади, чтобы вовремя отодвинуть для него
кресло.
Но Симкор Беддл не стал садиться. Он легонько двинул правой рукой, и
тут же рядом с ним появился другой, кабинетный, робот Бренабар с горячим
чаем. Симкор взял чашку и задумчиво отхлебнул. Потом едва заметно наклонил
голову в сторону стола и произнес одно слово:
- Сеттлертаун.
Санлакор, предвидя желание хозяина, уже стоял у контрольной панели
видеомонитора. В следующее мгновение крышка стола преобразилась в
подробную карту городка поселенцев, Сеттлертауна. Симкор отставил руку с
чашкой, даже не глянув, и Бренабар тут же принял чашку у хозяина.
Молодчики Крэша после прошлой ночи наверняка изрядно вымотались, но
готовы ко всяким неожиданностям. У Симкора были свои люди в полиции, и он
знал о покушении на Фреду Ливинг столько же, сколько знал сам шериф. И
даже немного больше. Симкор Беддл не так давно прослушал лекцию Фреды
Ливинг о прошлом и будущем роботехники. Проклятое изменническое ремесло!
Симкор улыбнулся. Вряд ли она способна на что-то большее, чем эти речонки.
Все идет своим чередом.
Однако пора заняться делом. Итак, полицейские Крэша готовы к
неприятностям. И когда Железноголовые начнут заварушку, у них будет всего
несколько минут, прежде чем закон вступится за этих проклятущих
поселенцев.
Значит, надо успеть разнести как можно больше в эти первые несколько
минут. При таком раскладе Железноголовым вряд ли удастся добраться до
подземных укреплений Сеттлертауна. Значит, не стоит без толку тратить
силы. На этот раз будем действовать на поверхности, в наземном уровне.
Симкор Беддл положил руки на стол-экран и пристально вгляделся в карту
"вражеских укреплений".


В Аиде настало утро. Калибан был в этом _почти уверен_, поскольку
теперь он начал сомневаться в том, соответствуют ли его знания
действительности.
Калибан чувствовал, что во всем этом есть что-то неправильное. Что-то
ужасно неправильное.
Его стертая память и подробные, но неполные данные запасного блока
походили на смещенные линзы телескопа, абсолютное отсутствие информации в
сочетании с массой специальных знаний ужасно искажало картину
действительности, которую он видел перед собой. Мир, который вставал перед
его глазами и внутренним взором, складывался в пугающую сумасшедшую
головоломку.
Калибан был сейчас в самом центре деловой части города. Он свернул с
дороги и отыскал лавочку в тихом уголке маленького парка, надежно скрытую
от взглядов любопытных прохожих. Робот присел на лавочку и начал заново
прокручивать в памяти все, что видел, гуляя по улицам Аида.
Калибана очень беспокоило несоответствие между идеализированной
четкостью карты и неопределенной реальностью. Мир, который он видел,
ощущал вокруг, казался почему-то не таким настоящим, как те совершенные,
безупречно четкие образы и факты, которые были заложены в его мозг.
Но Калибана волновало не только и даже не столько несоответствие между
действительностью и его картой.
Больше всего его сбивало с толку поведение людей. Когда Калибан попал в
район оживленного движения транспорта, в его памяти всплыла таблица с
инструкцией, как правильно переходить улицу. Но люди-пешеходы, казалось,
совершенно не придерживались никаких правил, нередко пренебрегая самим
здравым смыслом. Они шли, где им вздумается, а роботы, сидевшие за рулем
машин, почему-то уступали им дорогу!
И еще одно показалось Калибану странным. Его тревожило, что большинство
данных блока памяти были... как бы повернее выразиться... окрашены чем-то,
похожим на чувства. Как будто личное отношение того, кто вводил эти
данные, тоже оказалось записанным в блок памяти.
Калибан начал воспринимать свой резервный блок полнее, на более
глубоком, чем интеллектуальный, уровне. Он учился понимать _чувства_ блока
памяти, понимать, как тот работает, старается помочь ему, Калибану, не
перегрузиться лишней, ненужной до поры информацией. Люди учатся ходить -
это был один из множества странных и ненужных фактов, которые сообщил ему
резервный блок. Калибан пришел к выводу, что ему самому придется научиться
узнавать новое.
Растерянность, путаница в голове, неверные и бесполезные сведения -
придется научиться с этим мириться. Но гораздо больше неприятностей, во
всех смыслах, ему доставляло то, что по многим вопросам резервный блок не
выдавал совершенно никаких сведений. Информация, которая была ему сейчас
нужнее всего, не просто исчезла - ее наверняка стерли намеренно! Калибан
испытывал совершенно особенное чувство пустоты, потери, когда тянулся за
необходимыми знаниями, а их не оказывалось.
Один из вопросов, на которые блок памяти отвечал гробовым молчанием,
был: _почему_ он не открывает ему большего? Он был почти уверен, что
нужная информация должна была там быть. Почему с его карты стерли всю
информацию о том месте, где над воротами было написано "Сеттлертаун"?
Почему стерто все, что так или иначе касается роботов? Это было для
Калибана величайшей загадкой. Он был кем-то, но никак не мог узнать, кто
же он такой на самом деле и почему в его резервном блоке ничего об этом
нет?
Он много знал о людях. Едва взглянув на женщину, которую он увидел, как
только пробудился, Калибан уже знал, кто такие люди, знал основы их
биологии и культуры. Позже, когда ему на глаза попадался бредущий по улице
старик или маленький ребенок, Калибан мгновенно узнавал основные
особенности, по которым эти люди относятся к тому или иному типу -
особенности их темперамента, и как к ним положено обращаться, и что они
скорее всего станут делать и чего не станут. Дети, например, часто бегают
и смеются, взрослые предпочитают ходить деловито и более спокойно, а
старики почти всегда передвигаются медленно.
Но вот Калибан увидел другого робота, существо, во многом похожее на
него самого, - и его блок памяти замолк. В нем не оказалось совершенно
никакой информации о роботах!
Все, что Калибан знал о роботах, он почерпнул из собственного опыта. Но
этот опыт достался ему нелегко - Калибан пережил ужасное смущение и
растерянность.
Роботы, которых ему довелось увидеть, казались, как и он сам, чем-то
средним между человеком и машиной. Но это не объясняло многих важных
вопросов. Рождаются ли роботы и растут, как люди? Или они, наоборот,
сделаны искусственно, как другие машины, о которых в блоке памяти сведений
было более чем достаточно? Какое место занимают роботы в мире? Калибан
знал права и привилегии человека - те, которые не касались роботов, - но
ничего подобного для роботов в его блоке памяти не было.
Конечно, Калибан не мог не видеть, что происходит вокруг. Но то, что он
видел, заводило его в тупик. Он не мог этого понять. Роботы были повсюду -
и везде они, так или иначе, были чем-то вроде прислуги. Они чистили улицы
и тащили тяжести, они шли за людьми, несли их сумки, открывали перед
людьми двери, управляли их машинами. И по поведению тех и других было
ясно, что таков заведенный порядок вещей. Ни у кого такое положение не
вызывало вопросов и недоумения, никого оно не удивляло.
Конечно, кроме самого Калибана.
Кто он? Что он? Что он здесь делает? Что вообще все это значит?
Калибан встал и пошел по дорожке, никуда особенно не направляясь, -
просто потому, что не мог больше сидеть здесь один. Ему не давало покоя
желание узнать, _понять_ - кто и что он такое? Может быть, ответ притаился
где-нибудь за поворотом и только и ждет, чтобы он сам до него добрался?
Калибан вышел из парка и повернул налево, на широкую улицу центральной
части города.


Время бежало, а Калибан все бродил в глубокой растерянности, сам не
зная, что же именно он ищет. Ответ, объяснение могло крыться где угодно.
Случайно оброненное прохожим слово, надпись на стене, вывеска на здании -
что могло подтолкнуть его блок памяти, заставить раскрыть вожделенную
тайну?
Калибан остановился на углу улицы, засмотревшись на здание напротив.
Что ж, от внешнего вида этого строения из блока памяти не хлынул поток
нужных сведений. Но само здание было очень уж необычным, даже если брать
во внимание разнообразие архитектурных стилей, которое Калибан успел
повидать в городе. Это здание изобиловало куполами, колоннами, арками и
башенками. Калибан понятия не имел, что могло находиться внутри такого
странного сооружения.
- Прочь с дороги, робот! - раздался сзади повелительный окрик. Калибан,
погруженный в раздумья о прихотливой архитектуре, не сразу обратил
внимание на этот голос. Но тут его ударили по левой руке палкой.
Возмущенный Калибан резко обернулся, готовый отразить нападение.
Невероятно!!! Просто невероятно! Его ударила маленькая старушка,
худенькая, на целый метр ниже ростом, чем Калибан, и явно гораздо слабее,
чем он. И как она отважилась так нагло приказывать ему уступить дорогу,
вместо того чтобы просто шагнуть в сторону и обойти самой? А она еще и
ударила его своей палкой - но ведь очевидно, что такое оружие не может
причинить роботу никакого вреда! Почему она его не боится? Почему она так
свято уверена, что он не ударит ее в ответ, ведь он гораздо сильнее?
Калибан замер, изумленный и возмущенный, не зная, что и делать с наглой
старушкой.
- Прочь с дороги, робот! У тебя что, уши заложило?
Калибан заметил, что вокруг начинает собираться толпа, люди и роботы
бросают на него удивленные взгляды. Он счел неблагоразумным оставаться
здесь или пытаться как-то разобраться с ситуацией, которую не мог понять.
И Калибан отступил в сторону с дорожки, давая старушке пройти. Потом
двинулся, не задумываясь, куда идет, лишь бы не в ту же сторону, что и
вредная старушка. Довольно бесцельных блужданий! Надо выработать какой-то
план. Ему нужны знания!
И еще надо позаботиться о собственной безопасности. Калибан совершенно
не знал, как должен вести себя робот. Выражения на лицах прохожих были
совсем не дружелюбными, и Калибан решил, что опасно поступать не так, как
все.
Нет. Он заляжет на дно, сольется с толпой себе подобных. Так безопаснее
- быть просто одним из многих. Просто роботом.
Что ж, прекрасно! Он наденет маску. Нужно изучить поведение роботов,
которых вокруг полно, и постараться затеряться в бесконечном море таких,
как он сам.
В это самое время шериф Крэш тоже шагал по улицам Аида, только с
гораздо более определенной целью. Он заметил, что пешие прогулки под
ослепительно-голубым небом Инферно, вдали от полицейского управления,
вдали от комнат для допроса и исследовательских лабораторий исключительным
образом проясняют мысли. Со стороны Западной пустыни дул свежий сухой
ветер. Настроение шерифа неуклонно поднималось. Дональд следовал на шаг
позади него. Чтобы не отстать от Альвара, роботу приходилось переступать
своими коротенькими ногами почти вдвое чаще.
- Поговори со мной, Дональд. Выдай, к примеру, полный отчет об этом
деле.
- Слушаюсь, сэр. Из госпиталя и от судебно-медицинских экспертов
поступили новые сведения. Первое и главное: доказано, что отпечатки следов
соответствуют стандартным подошвам роботов, выпускаемых "Лабораторией
Ливинг". Это большие роботы довольно распространенной модели. Их собирают
с разными типами мозга и в разных модификациях корпуса, в зависимости от
назначения. Рана на голове Фреды Ливинг нанесена округлым твердым
предметом, размеры и форма которого соответствуют сжатой в кулак руке
робота того же типа. Удар нанесен сзади, с левой стороны от жертвы, под
углом, соответствующим соотношению высоты этого типа роботов и роста Фреды
Ливинг, - хотя все эти расчеты приблизительные и рана могла быть нанесена
любым другим предметом похожей формы и с любого расстояния, под любым
углом. На коже головы пострадавшей обнаружены следы красной металлической
краски. Такую краску используют для покрытия тел роботов в "Лаборатории
Ливинг". Но не доказано, что для интересующего нас типа роботов
использовали именно эту краску. Могу добавить, что пока неизвестно, свежая
это краска или старая, давно высохшая. Дальнейшие исследования должны
прояснить этот вопрос.
- Таким образом, мы можем подозревать в совершении этого преступления
только робота, - сказал шериф. - Это, конечно же, невозможно. Значит, это
должен быть человек - скорее всего поселенец, - нарядившийся роботом.
Правда, даже поселенец, если он пробыл на планете хотя бы пять минут,
знает, что робот не может напасть на человека. Зачем ему тогда было
подтасовывать заведомо невероятные улики, которые ведут к невозможным
выводам?
- Меня тоже это беспокоит, - отозвался Дональд. - Но если предположить,
что преступник - поселенец, придется принять тот факт, что этот поселенец
разбирается в роботах гораздо лучше среднего колониста.