Страница:
– Хочешь сказать, что давать эту Книгу варвару – тоже табу?
– Уверена.
– Ну что ж. Можно отдать хоть сейчас. Потеря невелика. Я бы сказал так: девяносто пять процентов содержания – скука смертная: бесконечное описание борьбы политических группировок, бесконечное восхваление политиков, о мудрости которых судить крайне трудно, бесконечные рассуждения на темы морали, и ото всего этого разит таким самодовольством, что просто рассвирепеть можно.
– Выходит, ты только обрадуешься, если я заберу у тебя Книгу?
– В общем и целом, да. Но оставшиеся пять процентов посвящены Авроре, которая почти никогда не называется своим именем. Думаю, в этом что-то есть, и я склонен полагать, что мог бы извлечь из этого кое-какую пользу. Вот потому-то я и хочу отправиться в Святилище.
– Ты думаешь, в Святилище ты сумеешь больше узнать об Авроре?
– Может быть. И еще: меня просто захватила эта тема – об автоматах, или как их там… роботах. Это очень интересно.
– Уверена, ты не принимаешь этого всерьез?
– Как раз наоборот. Почти всерьез. Если понять содержание некоторых фрагментов книги буквально, получается, что некоторые роботы выглядели совсем как люди.
– Конечно, Если собираешься изготовить имитацию человека, какой же ты ее сделаешь? Естественно, ты придашь устройству форму тела человека.
– Да, это понятно. Имитация предполагает сходство, но сходство ведь может быть весьма приблизительным, Художник, допустим, набросает карикатурную фигурку, но ты поймешь, что он нарисовал человека. Голова – кружочек, тело – палочка, ручки и ножки зигзагами, вот и все, Но дело в том, что роботы были потрясающе похожи на людей. Абсолютно похожи.
– Глупости, Гэри. Ты только представь, сколько времени уйдет на то, чтобы создать верные пропорции металлического тела, сымитировать очертания мускулатуры.
– При чем здесь «металлическое тело», Дорс? У меня полное впечатление, что с какого-то времени началось производство органических или псевдоорганических роботов. Их тело покрыто кожей, и выглядели они совсем как люди – не отличить.
– Что, так написано в Книге?
– Буквально несколько слов. Но впечатление такое…
– Твое впечатление, Гэри. Твое. Я бы не стала принимать этого всерьез.
– Погоди. Послушай меня. Из всего того, что в этой Книге написано о роботах, я сделал четыре вывода. Первое; как я уже сказал, некоторые из них являлись точными копиями людей. Второе: продолжительность их жизни была необычайно велика.
– Ой, только не говори «жизни», – поморщилась Дорс. – Хотя бы – «деятельности». А то уж и вправду получается все как у людей.
– Третье, – продолжал Гэри, не обратив внимания на ее замечание. – Некоторые из них, по крайней мере, один, живы доныне.
– Гэри, так говорятся в легендах. Древний герой, дескать, не умер, а пребывает в состоянии анабиоза, и вернется к жизни, когда придет время спасать его народ. Ну, Гэри, что ты, в самом деле!
– Четвертое, – не сдавался Селдон. – В нескольких строчках речь идет об этом самом храме, или Святилище. Правда, в Книге оно так не называется, но зато говорится, что там находится этот самый робот. – Немного помолчав, он тихо спросил; – Ну, понимаешь теперь?
– Нет, – покачала головой Дорс. – Что я должна понять?
– Если связать воедино все четыре вывода, то есть: робот может выглядеть совсем как человек, он все еще жив, прожил двадцать тысячелетий и находится в Святилище.
– Нет, Гэри, не пытайся убедить меня. Не может быть, чтобы ты в это поверил.
– Не могу сказать, чтобы я действительно в это верил, но и отмахнуться не могу. А что, если это правда? Пускай один шанс из миллиона – а вдруг все-таки правда? Неужели ты не понимаешь, как это важно для меня. Ведь этот робот может помнить Галактику такой, какой она была задолго до того, как появились первые исторические записи. Он мог бы помочь мне в создании психоистории.
– Но даже если это так, неужели ты надеешься, что микогенцы впустят тебя в Святилище и позволят допрашивать робота?
– А я не собираюсь просить разрешения. Для начала я хочу проникнусь в Святилище и посмотреть, есть ли там тот, кого я хотел бы допросить.
– Но… не сегодня же? Хотя бы завтра. Если к утру не передумаешь, пойдем, вместе.
– Не ты ли сама сказали мне, что женщин туда не пускают?
– Не сомневаюсь, снаружи женщинам можно смотреть на Святилище, и почти уверена: большего нам обоим сделать не удастся.
Однако Дорс особой уверенности не ощущала.
– Имей в виду, – предупредила она довольно хмуро, – мы запросто можем заблудиться.
– Почему? У нас же есть карта-путеводитель. Дорс сердито стрельнула глазами в Гэри.
– Мы в Микогене, Гэри, не забывай. Нужна бы была компьютерная карта, такая, чтобы можно было задать вопрос и получить ответ. У микогенцев эту функцию выполняет, как видишь, кусок пластика с обозначениями. Я не могу объяснить пластику, где я нахожусь – ни голосом, ни нажиманием кнопочек. Это напечатанная вещь. Понимаешь? Ориентироваться по ней можно только глазами.
– Ну так прочитай, что там напечатано!
– Я как раз этим и занимаюсь, но она составлена, эта карта, для тех, кто тут привык ориентироваться. Все равно придется спрашивать дорогу.
– Нет, Дорс. Только в самом крайнем случае. Мне не хотелось бы привлекать внимания. Лучше попробовать самим найти дорогу. Пусть мы будем блуждать, путаться, но только сами.
Дорс склонилась над картой, пригляделась повнимательнее и наконец проговорила:
– Так… Ну что ж, Святилище здесь так или иначе обозначено. И это вполне естественно. Вероятно, всякому микогенцу приходится время от времени туда добираться. – Приглядевшись еще внимательнее, она сказала: – Но прямой дороги туда отсюда нет.
– Что?
– Погоди, не волнуйся, Наверняка, можно сначала добраться до другого места, откуда идет какой-то транспорт до Святилища. Придется сделать пересадку.
Селдон облегченно вздохнул.
– Ну, слава богу. Конечно, что тут такого? Пересадки – дело обычное даже на Тренторе. То есть, в других секторах Трентора.
– Можно подумать, я этого не понимаю! – огрызнулась Дорс. – Просто я привыкла к говорящим путеводителям. А когда ищешь дорогу сам, самые простые вещи могут запросто не прийти в голову.
– Ладно, дорогая. Не ворчи. Если ты уже поняла, как туда добираться, веди. Я последую за тобой.
И они отправились в путь. Шли и шли, пока наконец не добрались до остановки.
Народу на остановке было немного – трое мужчин в белых кертлах и парочка женщин в серых. Селдон дружелюбно улыбнулся, но вся компания широко раскрыла глаза, и все как один отвернулись.
Тут как раз подкатило пресловутое транспортное средство. Будь Селдон сейчас на Геликоне, он бы назвал его автобусом. Внутри оказалось около двадцати сидений со спинками, на каждое из которых могло усесться по четыре человека. Около каждого сиденья располагалась отдельная дверца. На остановках пассажиры могли свободно выходить с обеих сторон автобуса. (Селдон задумался было, а каково приходится тем пассажирам, которые вынуждены выходить на ту сторону, по которой движется встречный поток транспорта, но довольно скоро заметил, что, как только автобус подъезжал к очередной остановке, встречные машины сразу останавливались и ждали, пока не сойдут все пассажиры.)
Дорс подтолкнула Селдона к сиденью, где было два свободных места. Селдон занял место, Дорс села рядом с ним. (Мужчины, как заметил Селдон, входили и выходили первыми.)
– Прекрати глазеть на людей, – прошипела Дорс на ухо Селдону. – Не забывай, где ты находишься.
– Попытаюсь.
– Смотри-ка, – кивнула Дорс, указывая на узкий плоский экран на спинке предыдущего сиденья. Как только автобус тронулся, на экране замерцали буквы – название следующей остановки и названия важных учреждений или строений, мимо которых пролегал маршрут.
– По идее, – сказала Дорс, – с помощью этой штуковины мы должны узнать, когда нам нужно пересаживаться.
– Хорошо, – кивнул Селдон. Немного погодя он наклонился к Дорс и прошептал: – Никто на нас не смотрит. Я уже заметил: так обстоит дело в любом многолюдном месте. Искусственные границы выстраиваются для того, чтобы сохранить право на индивидуальность. Ты о таком никогда не задумывалась?
– Я всегда принимала это как данность. Если ты собираешься возвести такое элементарное явление в ранг правила для своей психоистории, имей в виду, ты никого не удивишь.
Дорс оказалась совершенно права; вскоре светящийся экран предупредил их о том, что автобус приближается к тому месту, где им нужно было сойти и сделать пересадку на другой, который шел прямо до Святилища.
Они сошли и стали ждать другого автобуса.
Пока автобус не подошел, Селдон успел заметить, что в нужном направлении уже ушло несколько автобусов. Значит, маршрут этот оживленный. «Ничего удивительного, – решил Селдон. – Наверняка, Святилище – своеобразный центр сектора».
Вскоре подкатил автобус, они вошли и заняли места, Селдон взволнованно прошептал:
– Дорс, мы и в тот раз ничего не платили, и теперь…
– Судя по путеводителю, общественный транспорт тут бесплатный.
Селдон выпятил нижнюю губу.
– Подумать только… Какая цивилизованность! Вот тебе и отсталость!
– Твое правило нарушено, – сообщила Дорс шепотом. – На нас смотрят. Мужчина справа от тебя.
«Необычный какой-то Брат. Нетипичный», – подумал Селдон, отведя взгляд и глядя прямо перед собой. До сих пор почти все Братья, которые встречались ему в Микогене, были высокие, светлокожие, и глаза у них были, как правило, серые или голубые, Правда, не так много он видел Братьев, чтобы делать какие-то обобщения.
Но тут что-то легонько коснулось правого рукава его кертла. Селдон робко обернулся и увидел карточку с торопливо нацарапанными словами: «Осторожнее, варвар!»
Селдон вздрогнул и инстинктивно поднес руку к шапочке. Мужчина, сидевший справа от него, одними губами произнес:
– Волосы.
Тут рука Селдона нащупала непослушную прядь волос, выбившуюся из-под шапочки на виске, Как можно быстрее и незаметнее он заправил волосы под шапочку и проверил, все ли в порядке, притворившись, что почесывает лысину.
– Спасибо, – прошептал Селдон, повернув голову к соседу.
Сосед улыбнулся и довольно громко спросил:
– В Святилище направляешься?
– Да, – кивнул Селдон.
– Нетрудно догадаться. Я тоже. Выйдем вместе? – дружелюбно улыбнулся он.
– Но я не один. Со мной моя… моя…
– Твоя женщина? Значит, выйдем втроем? Селдон даже не знал, что ответить. Он скосил взгляд влево. Дорс смотрела прямо перед собой, не обращая, казалось, никакого внимания на мужскую беседу – ну прямо истинная, хорошо воспитанная Сестра. Однако она ухитрилась легонько коснуться своим коленом колена Селдона, как бы говоря: «Все в порядке».
– Да, конечно, – вежливо ответил незнакомцу Селдон.
Потом они больше не разговаривали с соседом, но вот табличке оповестила их о том, что следующая остановка – Святилище, и новый знакомец Селдона поднялся, приготовившись к выходу.
Автобус резко повернул, объезжая вокруг парка, и вскоре остановился. Началась жуткая сутолока. Мужчины проталкивались вперед, стараясь обогнать женщин. Женщины покорно уступали им дорогу.
Голос микогенца был чуть хрипловатым, но приятным.
– Друзья мои, – сказал он. – Вы не против, если я вас буду так называть? Друзья мои, завтракать еще рановато, но вы уж мне поверьте, имеет смысл перекусить. Если вы не против, я бы вам посоветовал купить какой-нибудь еды и перекусить на воздухе. Я хорошо знаком с этими местами и помогу вам разыскать уютный уголок.
Селдон немного встревожился – уж не хитрый ли это трюк, чтобы заманить ничего не подозревающих варваров в ловушку? Однако он решил рискнуть.
– Вы очень добры, – сказал он. – Мы тут совершенно ничего не знаем, так что с радостью принимаем ваше любезное предложение.
Вскоре они уже нагрузились покупками, купили с уличного лотка сандвичи и какой-то молочный напиток. Микогенец предложил позавтракать в парке около Святилища.
По пути, глядя на Святилище, Селдон отметил, что здание немного напоминает Дворец Императора и парк чем-то похож на окрестности Дворца. Трудно было предположить, что на подобную достройку микогенцев вдохновила архитектура Дворца, но тем не менее зданию было не отказать в своеобразной красоте.
– Красиво, правда? – с нескрываемой гордостью спросил микогенец.
– Очень, – подтвердил Селдон. – Все сверкает! Замечательно!
– А парк вокруг Святилища, – пояснил микогенец, – разбит наподобие того, что когда-то красовался около здания правительства в нашем Мире Утренней Зари – но, конечно, наш гораздо миниатюрнее.
– Скажите, а парк около Дворца Императора вы никогда не видели? – спросил Селдон осторожно.
Микогенец понял намек, но не счел его ни в коей мере оскорбительным.
– Они тоже старались скопировать то здание в Мире Утренней Зари.
Вскоре троица подошла к полукруглой скамейке из белого камня, радостно сверкавшей в лучах утреннего солнца, как и само здание.
– Хорошо, – взгляд микогенца выражал удовольствие. – Мое любимое местечко не занято. Я зову его своим, потому что это моя любимая скамейка. Отсюда открывается сквозь деревья прекрасный вид на боковую стену Святилища. Прошу садиться. Камень не холодный, не бойтесь. И твоя спутница пусть тоже садится. Она варварша, и у нее другие привычки. Но она… она может принять участие в беседе, если хочет.
Дорс зыркнула на микогенца, но промолчала и села.
Селдон, понимая, что хочешь не хочешь, а придется провести какое-то время с новым знакомым, протянул руку и представился:
– Меня зовут Гэри, а мою спутницу – Дорс. Числительными, вы уж простите, мы не пользуемся.
– Каждому свое, – кивнул микогенец. – Меня зовут Мицелий Семьдесят Второй. У нас очень многочисленная когорта.
– Мицелий? – несколько обескураженно переспросил Селдон.
– Вы удивлены? Вы, наверное, до сих пор общались только с членами старейших семейств. У них имена типа «Туча», «Солнечный Свет», «Звездное Сияние» и тому подобные – все такие, астрономические.
– Должен признаться, – начал было Селдон, но Мицелий прервал его.
– Ну, а теперь познакомьтесь с представителем низшего слоя. Наши имена происходят от всего, что имеет отношение к земле и тому, что на ней произрастает, Вполне уважаемые имена.
– Нисколько не сомневаюсь, – кивнул Селдон. – Кстати, позвольте вас поблагодарить за тот совет, что вы мне дали в автобусе.
– Знаете, – признался Мицелий Семьдесят Второй, – я и правда спас вас от большой беды. Если бы ваши выбившиеся из-под шапочки волосы до меня увидела какая-нибудь Сестра, она бы обязательно закричала, а первый попавшийся Брат вышвырнул бы вас из автобуса, не дожидаясь остановки.
Дорс чуть-чуть наклонилась вперед, чтобы задать вопрос микогенцу.
– А почему вы не сделали этого сами?
– Я? Видите ли, я не питаю неприязни к варварам. Я ученый.
– Ученый?
– Первый в своей когорте. Я учился в школе при Святилище и закончил ее весьма успешно. Я обучен всем древним наукам и теперь обладаю правом посещать особую библиотеку, где собраны книги, написанные варварами, и читать любую. У нас там имеются даже компьютерные справочники, и я умею с ними обращаться. Это очень помогает расширению кругозора. Так что меня совершенно не раздражает такая мелочь, как выбившиеся из-под шапочки волосы. Я не раз видел в книгах репродукции и рисунки, где изображены люди с пышными шевелюрами. Мужчины и женщины, кстати, – сообщил он, бросив быстрый взгляд на Дорс.
Какое-то время они молча жевали сандвичи. Молчание нарушил Селдон.
– Я обратил внимание, что у каждого Брата, который входит в Святилище и выходит из него, есть красная сумочка.
– О да, – кивнул Мицелий Семьдесят Второй. – Переброшена через левое плечо и свисает справа от талии. Обычно их затейливо украшают.
– Но для чего они нужны?
– Называются они «обиа» и символизируют радость от входа в Святилище и цвет крови, которую каждый готов пролить, чтобы сохранить его.
– Крови? – неприязненно переспросила Дорс.
– Это просто символ. Никогда не слышал, чтобы кому-то на самом деле пришлось пролить кровь ради спасения Святилища. Да и радости, откровенно говоря, мало. Там только плачут, рыдают и скорбят об утраченном Мире. – Он помолчал и сказал тихонько: – Ужасно глупо.
– Значит, вы – неверующий? – спросила Дорс.
– Я ученый, – с нескрываемой гордостью ответил Мицелий. Он усмехнулся, и лицо его избороздили морщинки. Он сразу постарел. Селдону вдруг стало интересно, сколько лет новому знакомому. Несколько веков? Нет, этого не может быть, но все-таки…
– Сколько вам лет? – вырвалось у Селдона. Вопрос, похоже, нисколько не задел Мицелия Семьдесят Второго. Он как ни в чем не бывало ответил:
– Семьдесят два.
Но Селдон не удовлетворился таким ответом.
– А я слыхал, что в прежние, давние времена Представители вашего народа жили очень долго – по нескольку веков.
Мицелий Семьдесят Второй немного удивленно посмотрел на Селдона.
– А откуда у тебя такие сведения? Вряд ли кто-то мог такое рассказать. Хотя это правда. То есть, некоторые верят, что это правда. А веру эту поддерживают Старейшины, поскольку этот факт служит убежденности в нашем превосходстве. Однако у нас действительно высокая продолжительность жизни. Это потому, что мы рационально питаемся. Но до ста лет у нас мало кто доживает.
– Я так понял, что лично вы не верите в превосходство микогенцев перед другими народами?
– Народ как народ, – пожал плечами Мицелий. – Во всяком случае, не хуже других. Но мне кажется, что все люди равны. Даже женщины, – подчеркнул он, взглянув на Дорс.
– Не думаю, – засомневался Селдон, – что многие в Микогене с вами согласились бы.
– Также, как и многие из ваших, – кивнул Мицелий Семьдесят Второй. – Но я в это верю. Ученый обязан в это верить. Я прочитал огромное количество варварской литературы. Я знаком с вашей культурой, понимаю и чту ее. Даже написал о ней несколько научных статей, И поэтому я сижу тут так спокойно и разговариваю с вами, словно вы – такие же, как мы.
– Похоже, вы гордитесь тем, что понимаете жизнь и обычаи варваров, – немного раздраженно проговорила Дорс. – А за пределами Микогена вы когда-нибудь бывали?
– Нет, – несколько пристыженно ответил Мицелий Семьдесят Второй.
– Почему же? Ведь тогда вы узнали бы нас гораздо лучше.
– Я бы чувствовал себя неловко. Мне пришлось бы носить парик. Я бы стеснялся.
– Зачем вам парик? – удивленно спросила Дорс. – Могли бы оставаться лысым.
– Нет, – упрямо покачал головой Мицелий. – Я бы не сделал такой глупости. Все, у кого на голове растут волосы, тыкали бы в меня пальцем и дразнили не переставая.
– Дразнили? За что? – воскликнул Селдон, – Мой отец, к примеру, рано облысел, и мне кажется, у меня тоже есть такая склонность. Пройдет пара десятков лет, и я тоже стану лысым.
– Все равно… это не то… не такая лысина, – упорствовал Мицелий. – Остаются волосы по краям и над глазами… брови. Для меня «лысый» – это когда совсем нет волос. Никаких.
– Нигде на теле? – с любопытством спросила Дорс.
Тут уж Мицелий Семьдесят Второй, похоже, оскорбился по-настоящему. По крайней мере, вопрос Дорс оставил без ответа.
Селдон, желая сгладить неловкость и вернуться к начатому разговору, спросил:
– Скажите, пожалуйста, Мицелий Семьдесят Второй, дозволяется ли варварам входить внутрь Святилища?
– Никогда! – яростно затряс головой Мицелий. – Это позволено только Сыновьям Утренней Зари.
– Только Сыновьям? – уточнила Дорс.
Мицелий какое-то время молчал, утратив дар речи.
Наконец, овладев собой, он пробормотал:
– Вы же варвары, надо сделать скидку… Дочери Утренней Зари входят в Святилище только в определенные дни, в дни особых торжеств. Вот так все обстоит. Я не хочу сказать, что лично я одобряю такой порядок вещей. Если бы все зависело от меня, я бы сказал; «Входите все и радуйтесь, и наслаждайтесь, если сможете!»
– А вы сами были там когда-нибудь?
– Когда я был маленький, родители водили меня, но, – он покачал головой, – все, что я запомнил, так это то, что все там смотрят в Книгу, читают из нее отрывки и только вздыхают и плачут о прошлом. Там нельзя разговаривать, смеяться. Даже смотреть друг на друга нельзя. Думать можно только об Утраченном Мире и больше ни о чем другом. Это не для меня, – Мицелий решительно взмахнул рукой. – Я ученый, и я хочу, чтобы мне был открыт весь огромный мир.
– Прекрасно сказано, – одобрительно кивнул Селдон, нащупавший, как ему казалось, лазейку, – Мы тоже ученые – и я, и Дорс.
– Знаю, – спокойно кивнул Мицелий Семьдесят Второй.
– Знаете? Откуда?
– Кем же вам еще быть? Из варваров в Микогене бывают только торговцы, политики и дипломаты, да еще ученые. А вы похожи только на последних. Вот это-то меня в вас и заинтересовало, – от души улыбнулся он.
– Вы не ошиблись. Я математик. Дорс историк. А вы?
– Я специалист по культуре. Я прочел очень много величайших произведений, написанных варварами – Лиссо, Ментоном, Новигором…
– А мы успели познакомиться с величайшим произведением вашего народа, – прервал его Селдон. – Я, например, прочел Книгу… Об Утраченном Мире.
Мицелий Семьдесят Второй широко раскрыл глаза. Удивлению его не было предела.
– Неужели? Но как? Где?
– У нас в Университете есть копии, которые можно прочесть при наличии специального допуска.
– Копии Книг?
– Да.
– Поразительно! Хотел бы я знать, ведомо ли это Старейшинам?
– И еще я там прочел про роботов, – сообщил Селдон.
– Про роботов?
– Да. И именно поэтому мне так хочется попасть в Святилище. Мне хотелось бы взглянуть на робота.
Дорс потянула Селдона за рукав, но он взял быка за рога и не обратил на ее предупреждение никакого внимания.
– Я в такие вещи не верю, – гордо проговорил Мицелий. – Ученым это не к лицу, – он воровато оглянулся по сторонам. Видимо, все-таки боялся, что кто-то его услышит.
Селдон не отступался.
– Я прочел, что робот до сих пор находится в Святилище.
– Не желаю болтать о такой чепухе, – пробурчал Мицелий Семьдесят Второй.
– Но если он в Святилище, – стоял на своем Селдон, – то где именно?
– Даже если бы он там был, я бы не смог тебе ничего подсказать. Я же там не был с детства.
– Но может быть, там есть какое-то особое место?
– Существует алтарь. Но туда входят только Старейшины. И там ничего нет.
– Вы там бывали?
– Нет, конечно, нет.
– Откуда же вы знаете, что там ничего нет?
– Я не знаю, что там нет гранатового деревца. Не знаю, что там нет лазерного органа, Я не знаю, что там нет миллиона всевозможных вещей. Если я об этом не знаю, разве это значит, что они там есть?
Селдон не сразу нашелся, что сказать. По лицу Мицелия Семьдесят Второго пробежала легкая усмешка.
– Логика ученого, – проговорил он. – Со мной не так просто разговаривать, И тем не менее я бы не советовал вам подниматься в алтарь Старейшин. Не думаю, чтобы вам понравилось то, что произойдет, если они заметят варваров в Святилище, не говоря уже об алтаре. Ну что ж, всего вам наилучшего, – сказал Мицелий и, не сказав больше ни слова, поспешил уйти. Селдон проводил его удивленным взглядом.
– Чего это вдруг он так сорвался?
– Видимо, из-за того, что к нам кто-то идет, – сказала Дорс.
И действительно, к ним шел высокий мужчина в просторном белом кертле. Через плечо у него свисала красная сумочка с блестящей вышивкой. Шагал он очень, уверенно; так шагал бы представитель власти, более того – недовольный представитель этой самой власти.
Микогенец остановился прямо перед ними. Этот человек также был немолод, однако выглядел немного иначе, чем Мицелий Семьдесят Второй. Старина, казалось, красила его лицо. У него была благородная форма головы, ярко-голубые глаза, цвет которых резко контрастировал с ослепительно красной сумочкой.
Незнакомец сказал:
– Как я вижу, вы варвары.
Голос у него оказался более высокий, нежели ожидал Селдон, и говорил он медленно, тщательно взвешивая каждое слово.
– Вы не ошиблись, – вежливо, но твердо ответил Селдон. Он решил не унижаться, но и грубить не собирался.
– Ваши имена?
– Я – Гэри Селдон с Геликона. Моя спутница – Дорс Венабили. Она с Цинны, А вас как зовут, микогенец?
– Уверена.
– Ну что ж. Можно отдать хоть сейчас. Потеря невелика. Я бы сказал так: девяносто пять процентов содержания – скука смертная: бесконечное описание борьбы политических группировок, бесконечное восхваление политиков, о мудрости которых судить крайне трудно, бесконечные рассуждения на темы морали, и ото всего этого разит таким самодовольством, что просто рассвирепеть можно.
– Выходит, ты только обрадуешься, если я заберу у тебя Книгу?
– В общем и целом, да. Но оставшиеся пять процентов посвящены Авроре, которая почти никогда не называется своим именем. Думаю, в этом что-то есть, и я склонен полагать, что мог бы извлечь из этого кое-какую пользу. Вот потому-то я и хочу отправиться в Святилище.
– Ты думаешь, в Святилище ты сумеешь больше узнать об Авроре?
– Может быть. И еще: меня просто захватила эта тема – об автоматах, или как их там… роботах. Это очень интересно.
– Уверена, ты не принимаешь этого всерьез?
– Как раз наоборот. Почти всерьез. Если понять содержание некоторых фрагментов книги буквально, получается, что некоторые роботы выглядели совсем как люди.
– Конечно, Если собираешься изготовить имитацию человека, какой же ты ее сделаешь? Естественно, ты придашь устройству форму тела человека.
– Да, это понятно. Имитация предполагает сходство, но сходство ведь может быть весьма приблизительным, Художник, допустим, набросает карикатурную фигурку, но ты поймешь, что он нарисовал человека. Голова – кружочек, тело – палочка, ручки и ножки зигзагами, вот и все, Но дело в том, что роботы были потрясающе похожи на людей. Абсолютно похожи.
– Глупости, Гэри. Ты только представь, сколько времени уйдет на то, чтобы создать верные пропорции металлического тела, сымитировать очертания мускулатуры.
– При чем здесь «металлическое тело», Дорс? У меня полное впечатление, что с какого-то времени началось производство органических или псевдоорганических роботов. Их тело покрыто кожей, и выглядели они совсем как люди – не отличить.
– Что, так написано в Книге?
– Буквально несколько слов. Но впечатление такое…
– Твое впечатление, Гэри. Твое. Я бы не стала принимать этого всерьез.
– Погоди. Послушай меня. Из всего того, что в этой Книге написано о роботах, я сделал четыре вывода. Первое; как я уже сказал, некоторые из них являлись точными копиями людей. Второе: продолжительность их жизни была необычайно велика.
– Ой, только не говори «жизни», – поморщилась Дорс. – Хотя бы – «деятельности». А то уж и вправду получается все как у людей.
– Третье, – продолжал Гэри, не обратив внимания на ее замечание. – Некоторые из них, по крайней мере, один, живы доныне.
– Гэри, так говорятся в легендах. Древний герой, дескать, не умер, а пребывает в состоянии анабиоза, и вернется к жизни, когда придет время спасать его народ. Ну, Гэри, что ты, в самом деле!
– Четвертое, – не сдавался Селдон. – В нескольких строчках речь идет об этом самом храме, или Святилище. Правда, в Книге оно так не называется, но зато говорится, что там находится этот самый робот. – Немного помолчав, он тихо спросил; – Ну, понимаешь теперь?
– Нет, – покачала головой Дорс. – Что я должна понять?
– Если связать воедино все четыре вывода, то есть: робот может выглядеть совсем как человек, он все еще жив, прожил двадцать тысячелетий и находится в Святилище.
– Нет, Гэри, не пытайся убедить меня. Не может быть, чтобы ты в это поверил.
– Не могу сказать, чтобы я действительно в это верил, но и отмахнуться не могу. А что, если это правда? Пускай один шанс из миллиона – а вдруг все-таки правда? Неужели ты не понимаешь, как это важно для меня. Ведь этот робот может помнить Галактику такой, какой она была задолго до того, как появились первые исторические записи. Он мог бы помочь мне в создании психоистории.
– Но даже если это так, неужели ты надеешься, что микогенцы впустят тебя в Святилище и позволят допрашивать робота?
– А я не собираюсь просить разрешения. Для начала я хочу проникнусь в Святилище и посмотреть, есть ли там тот, кого я хотел бы допросить.
– Но… не сегодня же? Хотя бы завтра. Если к утру не передумаешь, пойдем, вместе.
– Не ты ли сама сказали мне, что женщин туда не пускают?
– Не сомневаюсь, снаружи женщинам можно смотреть на Святилище, и почти уверена: большего нам обоим сделать не удастся.
50
Селдон целиком и полностью положился на Дорс. По микогенским улицам она ходила чаще его и чувствовала себя здесь намного увереннее.Однако Дорс особой уверенности не ощущала.
– Имей в виду, – предупредила она довольно хмуро, – мы запросто можем заблудиться.
– Почему? У нас же есть карта-путеводитель. Дорс сердито стрельнула глазами в Гэри.
– Мы в Микогене, Гэри, не забывай. Нужна бы была компьютерная карта, такая, чтобы можно было задать вопрос и получить ответ. У микогенцев эту функцию выполняет, как видишь, кусок пластика с обозначениями. Я не могу объяснить пластику, где я нахожусь – ни голосом, ни нажиманием кнопочек. Это напечатанная вещь. Понимаешь? Ориентироваться по ней можно только глазами.
– Ну так прочитай, что там напечатано!
– Я как раз этим и занимаюсь, но она составлена, эта карта, для тех, кто тут привык ориентироваться. Все равно придется спрашивать дорогу.
– Нет, Дорс. Только в самом крайнем случае. Мне не хотелось бы привлекать внимания. Лучше попробовать самим найти дорогу. Пусть мы будем блуждать, путаться, но только сами.
Дорс склонилась над картой, пригляделась повнимательнее и наконец проговорила:
– Так… Ну что ж, Святилище здесь так или иначе обозначено. И это вполне естественно. Вероятно, всякому микогенцу приходится время от времени туда добираться. – Приглядевшись еще внимательнее, она сказала: – Но прямой дороги туда отсюда нет.
– Что?
– Погоди, не волнуйся, Наверняка, можно сначала добраться до другого места, откуда идет какой-то транспорт до Святилища. Придется сделать пересадку.
Селдон облегченно вздохнул.
– Ну, слава богу. Конечно, что тут такого? Пересадки – дело обычное даже на Тренторе. То есть, в других секторах Трентора.
– Можно подумать, я этого не понимаю! – огрызнулась Дорс. – Просто я привыкла к говорящим путеводителям. А когда ищешь дорогу сам, самые простые вещи могут запросто не прийти в голову.
– Ладно, дорогая. Не ворчи. Если ты уже поняла, как туда добираться, веди. Я последую за тобой.
И они отправились в путь. Шли и шли, пока наконец не добрались до остановки.
Народу на остановке было немного – трое мужчин в белых кертлах и парочка женщин в серых. Селдон дружелюбно улыбнулся, но вся компания широко раскрыла глаза, и все как один отвернулись.
Тут как раз подкатило пресловутое транспортное средство. Будь Селдон сейчас на Геликоне, он бы назвал его автобусом. Внутри оказалось около двадцати сидений со спинками, на каждое из которых могло усесться по четыре человека. Около каждого сиденья располагалась отдельная дверца. На остановках пассажиры могли свободно выходить с обеих сторон автобуса. (Селдон задумался было, а каково приходится тем пассажирам, которые вынуждены выходить на ту сторону, по которой движется встречный поток транспорта, но довольно скоро заметил, что, как только автобус подъезжал к очередной остановке, встречные машины сразу останавливались и ждали, пока не сойдут все пассажиры.)
Дорс подтолкнула Селдона к сиденью, где было два свободных места. Селдон занял место, Дорс села рядом с ним. (Мужчины, как заметил Селдон, входили и выходили первыми.)
– Прекрати глазеть на людей, – прошипела Дорс на ухо Селдону. – Не забывай, где ты находишься.
– Попытаюсь.
– Смотри-ка, – кивнула Дорс, указывая на узкий плоский экран на спинке предыдущего сиденья. Как только автобус тронулся, на экране замерцали буквы – название следующей остановки и названия важных учреждений или строений, мимо которых пролегал маршрут.
– По идее, – сказала Дорс, – с помощью этой штуковины мы должны узнать, когда нам нужно пересаживаться.
– Хорошо, – кивнул Селдон. Немного погодя он наклонился к Дорс и прошептал: – Никто на нас не смотрит. Я уже заметил: так обстоит дело в любом многолюдном месте. Искусственные границы выстраиваются для того, чтобы сохранить право на индивидуальность. Ты о таком никогда не задумывалась?
– Я всегда принимала это как данность. Если ты собираешься возвести такое элементарное явление в ранг правила для своей психоистории, имей в виду, ты никого не удивишь.
Дорс оказалась совершенно права; вскоре светящийся экран предупредил их о том, что автобус приближается к тому месту, где им нужно было сойти и сделать пересадку на другой, который шел прямо до Святилища.
Они сошли и стали ждать другого автобуса.
Пока автобус не подошел, Селдон успел заметить, что в нужном направлении уже ушло несколько автобусов. Значит, маршрут этот оживленный. «Ничего удивительного, – решил Селдон. – Наверняка, Святилище – своеобразный центр сектора».
Вскоре подкатил автобус, они вошли и заняли места, Селдон взволнованно прошептал:
– Дорс, мы и в тот раз ничего не платили, и теперь…
– Судя по путеводителю, общественный транспорт тут бесплатный.
Селдон выпятил нижнюю губу.
– Подумать только… Какая цивилизованность! Вот тебе и отсталость!
– Твое правило нарушено, – сообщила Дорс шепотом. – На нас смотрят. Мужчина справа от тебя.
51
Селдон скосил глаза. Справа от него сидел тощий старик, кареглазый, смуглый. Селдон почему-то решил, что у него, не пройди он обряда депиляции, наверняка были бы черные, как смоль, волосы.«Необычный какой-то Брат. Нетипичный», – подумал Селдон, отведя взгляд и глядя прямо перед собой. До сих пор почти все Братья, которые встречались ему в Микогене, были высокие, светлокожие, и глаза у них были, как правило, серые или голубые, Правда, не так много он видел Братьев, чтобы делать какие-то обобщения.
Но тут что-то легонько коснулось правого рукава его кертла. Селдон робко обернулся и увидел карточку с торопливо нацарапанными словами: «Осторожнее, варвар!»
Селдон вздрогнул и инстинктивно поднес руку к шапочке. Мужчина, сидевший справа от него, одними губами произнес:
– Волосы.
Тут рука Селдона нащупала непослушную прядь волос, выбившуюся из-под шапочки на виске, Как можно быстрее и незаметнее он заправил волосы под шапочку и проверил, все ли в порядке, притворившись, что почесывает лысину.
– Спасибо, – прошептал Селдон, повернув голову к соседу.
Сосед улыбнулся и довольно громко спросил:
– В Святилище направляешься?
– Да, – кивнул Селдон.
– Нетрудно догадаться. Я тоже. Выйдем вместе? – дружелюбно улыбнулся он.
– Но я не один. Со мной моя… моя…
– Твоя женщина? Значит, выйдем втроем? Селдон даже не знал, что ответить. Он скосил взгляд влево. Дорс смотрела прямо перед собой, не обращая, казалось, никакого внимания на мужскую беседу – ну прямо истинная, хорошо воспитанная Сестра. Однако она ухитрилась легонько коснуться своим коленом колена Селдона, как бы говоря: «Все в порядке».
– Да, конечно, – вежливо ответил незнакомцу Селдон.
Потом они больше не разговаривали с соседом, но вот табличке оповестила их о том, что следующая остановка – Святилище, и новый знакомец Селдона поднялся, приготовившись к выходу.
Автобус резко повернул, объезжая вокруг парка, и вскоре остановился. Началась жуткая сутолока. Мужчины проталкивались вперед, стараясь обогнать женщин. Женщины покорно уступали им дорогу.
Голос микогенца был чуть хрипловатым, но приятным.
– Друзья мои, – сказал он. – Вы не против, если я вас буду так называть? Друзья мои, завтракать еще рановато, но вы уж мне поверьте, имеет смысл перекусить. Если вы не против, я бы вам посоветовал купить какой-нибудь еды и перекусить на воздухе. Я хорошо знаком с этими местами и помогу вам разыскать уютный уголок.
Селдон немного встревожился – уж не хитрый ли это трюк, чтобы заманить ничего не подозревающих варваров в ловушку? Однако он решил рискнуть.
– Вы очень добры, – сказал он. – Мы тут совершенно ничего не знаем, так что с радостью принимаем ваше любезное предложение.
Вскоре они уже нагрузились покупками, купили с уличного лотка сандвичи и какой-то молочный напиток. Микогенец предложил позавтракать в парке около Святилища.
По пути, глядя на Святилище, Селдон отметил, что здание немного напоминает Дворец Императора и парк чем-то похож на окрестности Дворца. Трудно было предположить, что на подобную достройку микогенцев вдохновила архитектура Дворца, но тем не менее зданию было не отказать в своеобразной красоте.
– Красиво, правда? – с нескрываемой гордостью спросил микогенец.
– Очень, – подтвердил Селдон. – Все сверкает! Замечательно!
– А парк вокруг Святилища, – пояснил микогенец, – разбит наподобие того, что когда-то красовался около здания правительства в нашем Мире Утренней Зари – но, конечно, наш гораздо миниатюрнее.
– Скажите, а парк около Дворца Императора вы никогда не видели? – спросил Селдон осторожно.
Микогенец понял намек, но не счел его ни в коей мере оскорбительным.
– Они тоже старались скопировать то здание в Мире Утренней Зари.
Вскоре троица подошла к полукруглой скамейке из белого камня, радостно сверкавшей в лучах утреннего солнца, как и само здание.
– Хорошо, – взгляд микогенца выражал удовольствие. – Мое любимое местечко не занято. Я зову его своим, потому что это моя любимая скамейка. Отсюда открывается сквозь деревья прекрасный вид на боковую стену Святилища. Прошу садиться. Камень не холодный, не бойтесь. И твоя спутница пусть тоже садится. Она варварша, и у нее другие привычки. Но она… она может принять участие в беседе, если хочет.
Дорс зыркнула на микогенца, но промолчала и села.
Селдон, понимая, что хочешь не хочешь, а придется провести какое-то время с новым знакомым, протянул руку и представился:
– Меня зовут Гэри, а мою спутницу – Дорс. Числительными, вы уж простите, мы не пользуемся.
– Каждому свое, – кивнул микогенец. – Меня зовут Мицелий Семьдесят Второй. У нас очень многочисленная когорта.
– Мицелий? – несколько обескураженно переспросил Селдон.
– Вы удивлены? Вы, наверное, до сих пор общались только с членами старейших семейств. У них имена типа «Туча», «Солнечный Свет», «Звездное Сияние» и тому подобные – все такие, астрономические.
– Должен признаться, – начал было Селдон, но Мицелий прервал его.
– Ну, а теперь познакомьтесь с представителем низшего слоя. Наши имена происходят от всего, что имеет отношение к земле и тому, что на ней произрастает, Вполне уважаемые имена.
– Нисколько не сомневаюсь, – кивнул Селдон. – Кстати, позвольте вас поблагодарить за тот совет, что вы мне дали в автобусе.
– Знаете, – признался Мицелий Семьдесят Второй, – я и правда спас вас от большой беды. Если бы ваши выбившиеся из-под шапочки волосы до меня увидела какая-нибудь Сестра, она бы обязательно закричала, а первый попавшийся Брат вышвырнул бы вас из автобуса, не дожидаясь остановки.
Дорс чуть-чуть наклонилась вперед, чтобы задать вопрос микогенцу.
– А почему вы не сделали этого сами?
– Я? Видите ли, я не питаю неприязни к варварам. Я ученый.
– Ученый?
– Первый в своей когорте. Я учился в школе при Святилище и закончил ее весьма успешно. Я обучен всем древним наукам и теперь обладаю правом посещать особую библиотеку, где собраны книги, написанные варварами, и читать любую. У нас там имеются даже компьютерные справочники, и я умею с ними обращаться. Это очень помогает расширению кругозора. Так что меня совершенно не раздражает такая мелочь, как выбившиеся из-под шапочки волосы. Я не раз видел в книгах репродукции и рисунки, где изображены люди с пышными шевелюрами. Мужчины и женщины, кстати, – сообщил он, бросив быстрый взгляд на Дорс.
Какое-то время они молча жевали сандвичи. Молчание нарушил Селдон.
– Я обратил внимание, что у каждого Брата, который входит в Святилище и выходит из него, есть красная сумочка.
– О да, – кивнул Мицелий Семьдесят Второй. – Переброшена через левое плечо и свисает справа от талии. Обычно их затейливо украшают.
– Но для чего они нужны?
– Называются они «обиа» и символизируют радость от входа в Святилище и цвет крови, которую каждый готов пролить, чтобы сохранить его.
– Крови? – неприязненно переспросила Дорс.
– Это просто символ. Никогда не слышал, чтобы кому-то на самом деле пришлось пролить кровь ради спасения Святилища. Да и радости, откровенно говоря, мало. Там только плачут, рыдают и скорбят об утраченном Мире. – Он помолчал и сказал тихонько: – Ужасно глупо.
– Значит, вы – неверующий? – спросила Дорс.
– Я ученый, – с нескрываемой гордостью ответил Мицелий. Он усмехнулся, и лицо его избороздили морщинки. Он сразу постарел. Селдону вдруг стало интересно, сколько лет новому знакомому. Несколько веков? Нет, этого не может быть, но все-таки…
– Сколько вам лет? – вырвалось у Селдона. Вопрос, похоже, нисколько не задел Мицелия Семьдесят Второго. Он как ни в чем не бывало ответил:
– Семьдесят два.
Но Селдон не удовлетворился таким ответом.
– А я слыхал, что в прежние, давние времена Представители вашего народа жили очень долго – по нескольку веков.
Мицелий Семьдесят Второй немного удивленно посмотрел на Селдона.
– А откуда у тебя такие сведения? Вряд ли кто-то мог такое рассказать. Хотя это правда. То есть, некоторые верят, что это правда. А веру эту поддерживают Старейшины, поскольку этот факт служит убежденности в нашем превосходстве. Однако у нас действительно высокая продолжительность жизни. Это потому, что мы рационально питаемся. Но до ста лет у нас мало кто доживает.
– Я так понял, что лично вы не верите в превосходство микогенцев перед другими народами?
– Народ как народ, – пожал плечами Мицелий. – Во всяком случае, не хуже других. Но мне кажется, что все люди равны. Даже женщины, – подчеркнул он, взглянув на Дорс.
– Не думаю, – засомневался Селдон, – что многие в Микогене с вами согласились бы.
– Также, как и многие из ваших, – кивнул Мицелий Семьдесят Второй. – Но я в это верю. Ученый обязан в это верить. Я прочитал огромное количество варварской литературы. Я знаком с вашей культурой, понимаю и чту ее. Даже написал о ней несколько научных статей, И поэтому я сижу тут так спокойно и разговариваю с вами, словно вы – такие же, как мы.
– Похоже, вы гордитесь тем, что понимаете жизнь и обычаи варваров, – немного раздраженно проговорила Дорс. – А за пределами Микогена вы когда-нибудь бывали?
– Нет, – несколько пристыженно ответил Мицелий Семьдесят Второй.
– Почему же? Ведь тогда вы узнали бы нас гораздо лучше.
– Я бы чувствовал себя неловко. Мне пришлось бы носить парик. Я бы стеснялся.
– Зачем вам парик? – удивленно спросила Дорс. – Могли бы оставаться лысым.
– Нет, – упрямо покачал головой Мицелий. – Я бы не сделал такой глупости. Все, у кого на голове растут волосы, тыкали бы в меня пальцем и дразнили не переставая.
– Дразнили? За что? – воскликнул Селдон, – Мой отец, к примеру, рано облысел, и мне кажется, у меня тоже есть такая склонность. Пройдет пара десятков лет, и я тоже стану лысым.
– Все равно… это не то… не такая лысина, – упорствовал Мицелий. – Остаются волосы по краям и над глазами… брови. Для меня «лысый» – это когда совсем нет волос. Никаких.
– Нигде на теле? – с любопытством спросила Дорс.
Тут уж Мицелий Семьдесят Второй, похоже, оскорбился по-настоящему. По крайней мере, вопрос Дорс оставил без ответа.
Селдон, желая сгладить неловкость и вернуться к начатому разговору, спросил:
– Скажите, пожалуйста, Мицелий Семьдесят Второй, дозволяется ли варварам входить внутрь Святилища?
– Никогда! – яростно затряс головой Мицелий. – Это позволено только Сыновьям Утренней Зари.
– Только Сыновьям? – уточнила Дорс.
Мицелий какое-то время молчал, утратив дар речи.
Наконец, овладев собой, он пробормотал:
– Вы же варвары, надо сделать скидку… Дочери Утренней Зари входят в Святилище только в определенные дни, в дни особых торжеств. Вот так все обстоит. Я не хочу сказать, что лично я одобряю такой порядок вещей. Если бы все зависело от меня, я бы сказал; «Входите все и радуйтесь, и наслаждайтесь, если сможете!»
– А вы сами были там когда-нибудь?
– Когда я был маленький, родители водили меня, но, – он покачал головой, – все, что я запомнил, так это то, что все там смотрят в Книгу, читают из нее отрывки и только вздыхают и плачут о прошлом. Там нельзя разговаривать, смеяться. Даже смотреть друг на друга нельзя. Думать можно только об Утраченном Мире и больше ни о чем другом. Это не для меня, – Мицелий решительно взмахнул рукой. – Я ученый, и я хочу, чтобы мне был открыт весь огромный мир.
– Прекрасно сказано, – одобрительно кивнул Селдон, нащупавший, как ему казалось, лазейку, – Мы тоже ученые – и я, и Дорс.
– Знаю, – спокойно кивнул Мицелий Семьдесят Второй.
– Знаете? Откуда?
– Кем же вам еще быть? Из варваров в Микогене бывают только торговцы, политики и дипломаты, да еще ученые. А вы похожи только на последних. Вот это-то меня в вас и заинтересовало, – от души улыбнулся он.
– Вы не ошиблись. Я математик. Дорс историк. А вы?
– Я специалист по культуре. Я прочел очень много величайших произведений, написанных варварами – Лиссо, Ментоном, Новигором…
– А мы успели познакомиться с величайшим произведением вашего народа, – прервал его Селдон. – Я, например, прочел Книгу… Об Утраченном Мире.
Мицелий Семьдесят Второй широко раскрыл глаза. Удивлению его не было предела.
– Неужели? Но как? Где?
– У нас в Университете есть копии, которые можно прочесть при наличии специального допуска.
– Копии Книг?
– Да.
– Поразительно! Хотел бы я знать, ведомо ли это Старейшинам?
– И еще я там прочел про роботов, – сообщил Селдон.
– Про роботов?
– Да. И именно поэтому мне так хочется попасть в Святилище. Мне хотелось бы взглянуть на робота.
Дорс потянула Селдона за рукав, но он взял быка за рога и не обратил на ее предупреждение никакого внимания.
– Я в такие вещи не верю, – гордо проговорил Мицелий. – Ученым это не к лицу, – он воровато оглянулся по сторонам. Видимо, все-таки боялся, что кто-то его услышит.
Селдон не отступался.
– Я прочел, что робот до сих пор находится в Святилище.
– Не желаю болтать о такой чепухе, – пробурчал Мицелий Семьдесят Второй.
– Но если он в Святилище, – стоял на своем Селдон, – то где именно?
– Даже если бы он там был, я бы не смог тебе ничего подсказать. Я же там не был с детства.
– Но может быть, там есть какое-то особое место?
– Существует алтарь. Но туда входят только Старейшины. И там ничего нет.
– Вы там бывали?
– Нет, конечно, нет.
– Откуда же вы знаете, что там ничего нет?
– Я не знаю, что там нет гранатового деревца. Не знаю, что там нет лазерного органа, Я не знаю, что там нет миллиона всевозможных вещей. Если я об этом не знаю, разве это значит, что они там есть?
Селдон не сразу нашелся, что сказать. По лицу Мицелия Семьдесят Второго пробежала легкая усмешка.
– Логика ученого, – проговорил он. – Со мной не так просто разговаривать, И тем не менее я бы не советовал вам подниматься в алтарь Старейшин. Не думаю, чтобы вам понравилось то, что произойдет, если они заметят варваров в Святилище, не говоря уже об алтаре. Ну что ж, всего вам наилучшего, – сказал Мицелий и, не сказав больше ни слова, поспешил уйти. Селдон проводил его удивленным взглядом.
– Чего это вдруг он так сорвался?
– Видимо, из-за того, что к нам кто-то идет, – сказала Дорс.
И действительно, к ним шел высокий мужчина в просторном белом кертле. Через плечо у него свисала красная сумочка с блестящей вышивкой. Шагал он очень, уверенно; так шагал бы представитель власти, более того – недовольный представитель этой самой власти.
52
Гэри Селдон встал ему навстречу, сам не зная зачем. Он не был уверен, что его порыв – верное с точки зрения этикета действие, но подумал, что вреда от этого большого не будет. Дорс встала следом за ним и скромно потупила взор.Микогенец остановился прямо перед ними. Этот человек также был немолод, однако выглядел немного иначе, чем Мицелий Семьдесят Второй. Старина, казалось, красила его лицо. У него была благородная форма головы, ярко-голубые глаза, цвет которых резко контрастировал с ослепительно красной сумочкой.
Незнакомец сказал:
– Как я вижу, вы варвары.
Голос у него оказался более высокий, нежели ожидал Селдон, и говорил он медленно, тщательно взвешивая каждое слово.
– Вы не ошиблись, – вежливо, но твердо ответил Селдон. Он решил не унижаться, но и грубить не собирался.
– Ваши имена?
– Я – Гэри Селдон с Геликона. Моя спутница – Дорс Венабили. Она с Цинны, А вас как зовут, микогенец?