Страница:
– Я, наверное, баиньки пойду, – заплетающимся языком произнес он, – отъезжаю чего-то... Где у тебя отдохнуть можно? Чур, только не на раскладушке, мне там спать кошмарно будет, наверняка сны жуткие замучают.
– Иди в большую комнату, – подсказал Хитник, – там гостевой диван имеется. А на бардак не обращай внимания, я после дружеской вечеринки прибраться не успел... Надо же, посиделки аж год тому назад были, а у меня такое впечатление, что только вчера гуляли! В запакованном состоянии время быстро проходит, беспамятно... Эй-эй, ты входную дверь-то запер? – всполошился Хитник, но Глеб, не слыша его и едва не засыпая на ходу, вошел в просторную комнату. Голые стены, громобойное окно, разобранный диван; круглый столик возле дивана – с грязными рюмками, засохшими объедками на одноразовых тарелочках и с полдюжины пустых бутылок у ножек, – Глеб добрел до дивана, еле-еле снял туфли и рухнул спать.
Никаких снов Глебу в этот раз не снилось. А, может, и снилось чего, да только он не запомнил, потому что проснулся резко, сразу, от боли в шее и нехватки воздуха – его, Глеба, душили. Причем душили молча, громко сопя от усердия, тяжело навалившись сверху и елозя по лицу жесткой, как ершик, бородой. Глеб с испугу принялся молотить кулаками по голове душителя, рванулся в сторону и упал с дивана, подмяв под себя бородача. Тот, похоже, знатно приложился затылком об лежащие возле столика бутылки: раздался треск лопнувшего стекла и хватка на шее Глеба ослабла.
– Гад! – завопил Глеб вскакивая, – сволочь! – и, не разбираясь в полумраке кто перед ним, принялся избивать лежащего ногами. Но бить без туфлей, понятное дело, очень неудобно и неэффективно, того и гляди сам покалечишься: сильно ушибив палец обо что-то твердое, Глеб взвыл и запрыгал на одной ноге. А после рухнул на пол, обхватив ушибленную ногу руками и с ненавистью глядя на «гада-сволочь». Тот, в свою очередь, сел и молча уставился на Глеба.
Судя по беззвездной небесной темноте и половинке тусклой луны за окном, нынче была глубокая ночь. Часа два или три пополуночи, самое время для душегубных дел! Света из коридора вполне хватало, чтобы рассмотреть нежданного визитера: роста тот оказался небольшого, в плечах широк, коротко стрижен и аккуратно бородат, с маленькими глазками над носом-картошкой. Чем-то ночной гость напоминал боевого гнома, невесть для чего подстригшегося и потерявшего где-то свою любимую секиру... Иначе бы не душил, а чикнул по шее с размаху острым лезвием и был бы теперь Глеб как гражданин Хитник в соседней комнате. Безголовый.
Одет коротышка оказался по-простому, без затей: черный свитер, серые джинсы и белые кроссовки. Возможно, одежда была несколько другого цвета, но поди разберись в полумраке!
– Ты кто? – прохрипел Глеб, одной рукой растирая шею, а другой разминая отшибленный палец. – Погоди, вот немного передохну и так тебе наваляю, зараза!
– Сам зараза, – быстро ответил коротышка, с озабоченным видом ощупывая затылок. – Палач! Мерзавец! А ну говори, палач-мерзавец, куда подевал голову зачарованного тобой Хитника? Куда башку моего друга спрятал, а?! Вссс... – коротышка вздрогнул, поморщился. – Ох и шишку ты мне набил! Ну ничего, я тоже в себя приду и покажу тебе, где орки зимуют... Драться будем бутылками, за неимением дубин. До смерти! Ну или хотя бы до утра.
– Пошел ты, – огрызнулся Глеб, неудачно потянул себя за палец и тоже зашипел от боли.
– Так. Что здесь происходит? – раздался сонный голос Хитника. – А, гном Федул, какой сюрприз! Глеб, ты его не обижай. Он... – Глеб не дослушал Хитника, ткнул обвиняюще в сторону душителя рукой, произнес срывающимся голосом:
– Сволочь ты, гном Федул! Не разобрался, что к чему, и сразу душить кинулся! Не трогал я Хитника, не тро...
– Не сметь меня называть гномом! – взъярился Федул, – я – эльф! Только маленький, потому что в детстве не докармливали, понял? Эльф я! И точка.
– Опс, – Глеб умолк, потрясенный: он представлял себе эльфов несколько иными. Несколько покрасивее, что ли... и уж, во всяком случае, однозначно безбородыми.
– ...Он малость чокнутый, – закончил фразу Хитник. – Славный малый, но упорно считает себя эльфом. Поэтому на эту тему с ним лучше не разговаривать – вспылит и убьет, с него станется!
– Да он меня и так чуть не убил, – откашлявшись, недовольно проворчал Глеб. – Сонного придушить хотел.
– Ты с кем разговариваешь? – насторожился гномоэльф, – кто тут еще прячется? Твой подельник, тоже колдун-расчленитель? Скажи, чтобы выходил, я его сейчас жизни лишать буду.
– Сам ты расчленитель, – возмутился Глеб. – С Хитником я разговариваю, понял? Он теперь во мне менто... ээ... ментально обитает! Его год тому назад запаковали, а я вчера случайно освободил, вот мы и пришли сюда посмотреть, что к чему. Потом я пива напился и уснул.
– Ы? – озадачился гном, ничуть не удивившись сказанному Глебом. – Ты уверен, что в тебе именно Хитник, а не какой другой хак?
– Увереннее некуда, – вздохнул Глеб. – Он мне и денег дал, и код доступа в здание сообщил. Замок на двери открыл, чего ж еще?
– Это не доказательство, – почесывая в бороде, буркнул Федул. – Мастер-хак и не такое проделать может, тоже мне, проблема – код доступа нечувствительно узнать или колдовской замок мента-отмычкой вскрыть... Коли он Хитник, то пусть скажет, что мы тут вытворяли на прошлой вечеринке, год назад! – Хитник, посмеиваясь, сказал, Глеб неудержимо захихикал.
– Ну? – заинтересовался Федул, – чего веселишься?
– Да вот, представил себе, как вы в стельку пьяные гоняете по коридору красные инфошары, а вместо кеглей у вас четыре голых ведьмы, тоже никакие... уржаться можно! – и Глеб захохотал в полный голос.
– Хитник, брателло! – расцвел гном, – Друган! Живой! Дай-ка я тебя расцелую, – он на коленях просеменил к Глебу и обнял его так, что у парня заныли ребра: – Не укатали хака крутые запаковки! – Федул, щекоча бородой, звучно чмокнул Глеба в щеку: от гнома ощутимо пахло водкой.
– Эй, отстань, – Глеб с трудом вырвался из дружеских объятий, – потом хака-другана целовать будешь, когда он в свое тело вернется! Я-то здесь причем?
– И то верно, – согласился гном, сплюнул в сторону и вытер губы рукавом. – Чего-то я от радости увлекся. Ладно, ты меня уже знаешь, Хитник представил, а тебя-то как зовут?
– Глеб, – поднимаясь на ноги, сказал парень. – Ты откуда здесь взялся?
– Дверь не заперта была, вот и взялся, – рассеянно ответил гном, тоже вставая. – Мы тут на девятом этаже компанией гуляли, я и зашел на всякий случай другана проведать, а то черт-те сколько о нем ни слуху, ни духу! Квартира-то все еще за Хитником числится, оплата с расчетного счета автоматически поступает, я проверял... Говоришь, пиво у тебя есть? Ну, угости, я не против.
Пиво сталось очень кстати: все ж Федул крепко придушил Глеба, в глотке драло как от ангины. Может, и не стоило пить холодное, того и гляди горло после эдакого усиленного массажа простудишь, но Глебу было все равно, очень уж жажда замучила.
– Давай, рассказывай, – потребовал гном, бесцеремонно сбросив вещи Глеба с табурета в угол кухни и по-хозяйски устраиваясь за столом, – как ты до жизни такой докатился?
– Я кошелек с адресной пластинкой возле ресторана нашел, – пояснил Глеб, – а после...
– Да не тебя я спрашиваю, а Хитника! – с досадой воскликнул Федул, – пусть он говорит, а ты как диктор из телеящика его слова озвучивай, большего от тебя и не требуется. Ах да! Еще пива давай, – гном стукнул по столу кулаком.
– Хамло ты, Федул, – с горечью сказал Глеб и полез в холодильник за упаковкой.
После пары-другой глотков Глебу заметно полегчало, он прокашлялся и понял, что горло у него больше не болит. Гном тоже подлечился, изнутри и снаружи – первым делом выдул залпом пол-литра пива, а затем приложил неоткупоренную запотевшую банку к макушке, вместо ледяного компресса. Судя по его довольному виду, пивное лечение пошло Федулу на пользу.
– Итак, брателло Хитник, – рыгнув, изрек гном, – валяй, говори кто тебя в запаковку уделал-то? Кого ты настолько крутого ломануть собирался, а?
– Мага Савелия я ломал, – нехотя ответил Хитник, а Глеб как попугай повторил его слова, деваться было некуда: раз уж взялся за роль переводчика с ментального на русский, то будь любезен озвучивать как положено. Тем более, что кроме Глеба сделать этого попросту было некому.
– Ух ты, – гном в изумлении едва не выронил банку-компресс, – И как?
– Сломал, – коротко ответил Хитник. – Но охранники Савелия взяли меня в серьезный оборот, еле ноги унес... Там какой-то дурень в мой канал ввалился, я его вместо себя савельевым ищейкам подставил. – Гном понимающе ухмыльнулся, отнял банку от головы, дернул кольцо – нагревшееся пиво выползло пенной шапкой – и выпил до дна, не отрываясь.
– А после я на лепреконовского демона нарвался, – с сожалением признался Хитник. – Тот дурень как раз от него удирал. И, значит, получился взаимозачет: тот за меня погиб, а я за него сел. О как бывает-то! – Глеб тоже выпил пива, в горле пересохло, и продолжил:
– Ты, Федул, смотри об том никому не болтай, – строго предупредил Хитник, – видел, что с моим телом стало? – гном угукнул, вытирая пену с бороды. – Не хочу, чтоб и тебя взяли в оборот... Теперь вот ломаю – ха-ха! – голову, кто ж меня укоротил: савельевы слуги или заказчики?
– Я, грешным делом, подумал сначала, что тебя этот хмырь уделал, – Федул подмигнул Глебу, тот в ответ показал ему кулак. А потом оттопырил средний палец; гном усмехнулся и показал в ответ два – крыть Глебу было нечем.
– А что – Савелий? – осторожно спросил Федул, – он как?
– При мне, – непонятно Глебу ответил Хитник. – Я же профессионал!
– Мнээ... А, может, нырнешь в тело? – рассматривая стоявшую перед ним пустую банку как нечто увлекательное и интересное, нейтральным голосом полюбопытствовал гном, – на секундочку? Осмотреться, понять где твоя голова и назад.
– Они того лишь и ждут, – уверенно ответил Хитник. – Заблокируют меня и выпотрошат – мама не горюй! Что савельевы ребята, что заказчики: я ж в контрактный срок не уложился, чего им со мной церемониться!
– Эт-точно, – нахмурясь, согласился гном и со злостью смял банку, сжав ее в кулаке.
– Эй, мужики, вы об чем толкуете, а? – спросил Глеб, отвлекаясь от перевода, – я тут как попка-дурак тружусь, а мне никто ничего объяснить не хочет! Кто такой этот Савелий, что за заказчики и вообще – вы чего делать собираетесь? Не век же мне с Хитником в обнимку жить-то!
– Не век, – кровожадно улыбаясь, сказал Федул. – Хитник, давай-ка мы сущность этого хмыря в астрал к чертям собачьим выкинем, а ты его тело займешь? Раз все равно уже в нем сидишь. – О маге Савелии гном не сказал ни слова. То ли забыл, то ли не посчитал нужным.
– Но-но! – отчаянно запротестовал Глеб, – я вам не мусор какой, чтоб меня выбрасывать! У меня конституционное право на существование, вон и паспорт государственный есть, личный... – Глеб с испугу полез в карман брюк за документами, но Хитник остановил его:
– Брось, Федул пошутил. Впрочем, если бы была подобная возможность, я бы ею уже давно воспользовался, – спокойно добавил Хитник и Глеб поежился от его слов.
– Утихомирься, – подал голос Федул. – Если ты до сих пор не в астрале, значит, не подходишь брателле Хитнику, своим биополем и ментальным планом ему не соответствуешь. Типа полная несовместимость тела и духа, с возможным отторжением последнего. Радуйся и не дребезжи до поры, до времени!.. Я вот чего думаю, Хитник: надо или нам двоим выручать твою голову, или искать подходящего донора, в которого ты переселишься, – решил гном. – Гы, искать! Кому я это говорю! Ты ж наверняка заранее для подобных форс-мажорных обстоятельств соответствующее тело себе приглядел, так?
– Приглядел, – не стал отнекиваться Хитник. – Даже пару. Но давно, года два тому назад... Мало ли что с тех пор могло произойти! Я собирался поутру отправиться на твои поиски, но ты и сам вовремя заявился, молодец. Пошли, с инфошарами поработаешь – глянем в официальном канале, что с телами. А то с моего обычника какой прок? – последнюю фразу Глеб озвучивать не стал.
Захватив с кухни табуретки, Глеб и Федул отправились в дальнюю комнатку. Парень, идя следом за гномом, угрюмо размышлял о том, что он, Глеб, вляпался по самое нельзя: то, что Хитник и Федул хаки, мента-взломщики, его не беспокоило – каждый зарабатывает на жизнь как может. Но возможность того, что в итоге могут пострадать ни в чем не повинные люди, Глеба очень и очень смущала. Ведь, по сути дела, готовилось самое настоящее убийство! А как иначе назвать захват чужого тела с окончательным выбрасыванием духа бывшего владельца в астрал...
– Чего пригорюнился? – насмешливо спросил Хитник, – небось решил, что мы убить кого-то собрались, да? Ну ты даешь!
– Эй, ты уже и мои мысли читаешь? – ощетинился Глеб. – Совсем расхозяйничался, блин, скоро за меня решать будешь, когда и чего мне делать? А вот не дождешься! Я – сам себе голова.
– У тебя не голова, а ведро пустое, – повысил голос Хитник, – ни хрена не знаешь, не понимаешь, но быстро и решительно делаешь глобальные выводы. Из тебя, братец, получился бы отличный государственный деятель, несомненно! – Хитник коротко хохотнул, посерьезнел. – Мысли твои я не читаю, но общее эмоциональное состояние ощущаю, куда ж деваться... Никто никого убивать не собирается: тело донора мне нужно только для того, чтобы выручить свое собственное! Я ведь ничего толком не могу сделать, пока болтаюсь при тебе как собачонка на привязи – ни с хак-инфошарами поработать, ни заклинания применить, ничего! На время мне донор нужен, понимаешь? А как только я верну свое тело, так сразу же освобожу донорское и восстановлю из астрала его духовную составляющую. Тем более, что обычники мне не подходят, работать можно только с магиками... с ведьмами да колдунами. Усек?
– Усек, – воспрянул духом Глеб. – Магиков можешь обрабатывать хоть пачками, мне за людей обидно было!
– Да ты, я вижу, конкретный шовинист, – насмешливо сказал Хитник, на том разъяснительная беседа и закончилась.
Пока Глеб толковал с Хитником, Федул сгреб ногой банки из-под пива под раскладушку, отодвинул кресло с безголовым в дальний угол и уселся на табурете перед огненно-красными шарами. Деловито потирая ладошки, гном спросил:
– Ну-с, кого сперва искать будем? – Глеб сел рядом, сообщил:
– Девица Авдотья, двадцать девять лет, ведьма. Проживает... – Глеб назвал совершенно незнакомый ему адрес – видимо, из тайной, закрытой для обычников части города – и уставился на огненные шары: пляшущие в них золотые искры завораживали, притягивали взгляд. Казалось, еще чуть-чуть, и Глеб увидит в мельтешении огоньков нечто удивительное, важное, отчего вся его жизнь изменится кардинально и навсегда...
Крепкий подзатыльник вернул парня к действительности.
– В шары не глядеть! – свирепо произнес гном, вновь садясь на табурет и вытирая ладонь о свитер. – Замагичешься сознанием в астрал, и что мне тогда делать? Черт с тобой, но брателло Хитник! У тебя очки есть? – Федул мельком глянул на шары. – Хочешь любоваться – любуйся, но через стекла.
Глеб вспомнил о темных очках – тех, что он надевал, когда играл на гитаре в подземных переходах – достал их из нагрудного кармана рубашки и нацепил на нос. Шары враз стали гораздо тусклее, но зато теперь золотые искры в них воспринимались обыденно и неинтересно: ну, искры, ну, мельтешат. Взгляд колдовские огоньки больше не притягивали.
– Говоришь, девица Авдотья? – переспросил гном, скабрезно ухмыляясь. – Хе-хе, в этом что-то есть! Гм, любопытно, а что женщины чувствуют в некоторые... ээ... особые моменты своей личной жизни? Узнаешь – расскажешь? – Федул ехидно засмеялся. Хитник выругался, а Глеб с удовольствием его озвучил, кое-что добавив от себя – в отместку за подзатыльник.
– Все, хватит лаяться, – поскучнел гном, – приступаю к работе, – и положил руки на инфошары. В тот же миг золотые искры метнулись вверх, к ладоням Федула; между шарами с сухим треском проскочила фиолетовая молния и в комнате неожиданно запахло сиренью.
– Есть контакт, – довольным голосом сказал Хитник, – у меня запаховой сигнализатор входа в систему... Ага, вот и экран, – на стене, напротив Федула, возник зеленый квадрат: большой, не менее чем метр на метр; по экрану пробежала рябь темных помех и тут же появилось изображение – цветное, объемное.
Девица Авдотья более не была девицей. На фоне здания со все объясняющей надписью «Дворец бракосочетания» стояли, в окружении празднично одетого народа, гренадерского роста невеста в просторном свадебном платье и низкорослый (по сравнению с ней) жених: судя по серой морде и красным печальным глазам – орк. Лицо невесты лучилось счастьем, чего нельзя было сказать о женихе; мадам Авдотья крепко прижимала к себе грустного спутника жизни, видимо, чтобы не удрал. А еще невеста была на седьмом-восьмом месяце беременности.
– Позавчера зарегистрировались, – глянув на мерцающую в углу экрана дату, весело доложил гном. – Что скажешь?
– Отпадает, – быстро ответил Хитник, – еще чего не хватало! Нафиг, нафиг, больно надо!
– Ну, смотри, – похихикивая, сказал Федул, – когда еще такая возможность представится, самолично тайну материнства познать...
– Не язви, – сердито оборвал его Хитник. – Лучше поищи-ка колдуна Венедикта, тридцать два года, проживает на окраине, в Западном микрорайоне, – Глеб продиктовал адрес.
В этот раз объемной картинки не было: весь экран занял список с выделенными красным цветом там и тут словами. В первую очередь в глаза бросалось: «разыскивается», «опасен», «применение оружия»; Хитник, обнаружив те слова, лишь огорченно хмыкнул. Глеб же вникать не стал, пускай гном разбирается! Гном и разобрался.
– Ты знаешь, оказывается твоего донора ищет не только милиция, – озабоченно сказал Федул, рассеянно теребя бороду, – но и вся западнорайонная братва. С гарантированным летальным исходом, нды-ы... Будем искать дальше того Венедикта или как?
– Тоже отпадает, – уныло ответил Хитник. – Все, приплыли. Больше кандидатур у меня нет.
– Ну и ладно, – не огорчился гном, вскакивая с табурета. – Сами управимся!
– В каком смысле? – насторожился Глеб. – Сами – это как?
– Во-первых, отыщем, где спрятана голова брателлы Хитника, – охотно стал перечислять Федул, для наглядности загибая пальцы на руке, – во-вторых, проникнем в логово мерзавцев. А в-третьих, украдем ту голову, устроим заварушку и под шумок удерем. Хотя, возможно, будет драчка с применением оружия... Ты в чем больше горазд – на саблях махаться или из пистолета стрелять? Про магическое оружие не спрашиваю: ясен пень, ты в нем ни в зуб ногой.
– Ой, – сказал Глеб, медленно снимая очки и глядя на Федула несчастным взглядом, – сабли... н-нет, не умею.
– Значит, из пистолета. Не бойся, – гном ободряюще похлопал Глеба по плечу, – я дам тебе парабеллум. Хороший, пристрелянный!
– Спасибо за доверие, – мрачно произнес Глеб, – тронут до слез.
А что еще тут можно было сказать?
Глава 5
– Иди в большую комнату, – подсказал Хитник, – там гостевой диван имеется. А на бардак не обращай внимания, я после дружеской вечеринки прибраться не успел... Надо же, посиделки аж год тому назад были, а у меня такое впечатление, что только вчера гуляли! В запакованном состоянии время быстро проходит, беспамятно... Эй-эй, ты входную дверь-то запер? – всполошился Хитник, но Глеб, не слыша его и едва не засыпая на ходу, вошел в просторную комнату. Голые стены, громобойное окно, разобранный диван; круглый столик возле дивана – с грязными рюмками, засохшими объедками на одноразовых тарелочках и с полдюжины пустых бутылок у ножек, – Глеб добрел до дивана, еле-еле снял туфли и рухнул спать.
Никаких снов Глебу в этот раз не снилось. А, может, и снилось чего, да только он не запомнил, потому что проснулся резко, сразу, от боли в шее и нехватки воздуха – его, Глеба, душили. Причем душили молча, громко сопя от усердия, тяжело навалившись сверху и елозя по лицу жесткой, как ершик, бородой. Глеб с испугу принялся молотить кулаками по голове душителя, рванулся в сторону и упал с дивана, подмяв под себя бородача. Тот, похоже, знатно приложился затылком об лежащие возле столика бутылки: раздался треск лопнувшего стекла и хватка на шее Глеба ослабла.
– Гад! – завопил Глеб вскакивая, – сволочь! – и, не разбираясь в полумраке кто перед ним, принялся избивать лежащего ногами. Но бить без туфлей, понятное дело, очень неудобно и неэффективно, того и гляди сам покалечишься: сильно ушибив палец обо что-то твердое, Глеб взвыл и запрыгал на одной ноге. А после рухнул на пол, обхватив ушибленную ногу руками и с ненавистью глядя на «гада-сволочь». Тот, в свою очередь, сел и молча уставился на Глеба.
Судя по беззвездной небесной темноте и половинке тусклой луны за окном, нынче была глубокая ночь. Часа два или три пополуночи, самое время для душегубных дел! Света из коридора вполне хватало, чтобы рассмотреть нежданного визитера: роста тот оказался небольшого, в плечах широк, коротко стрижен и аккуратно бородат, с маленькими глазками над носом-картошкой. Чем-то ночной гость напоминал боевого гнома, невесть для чего подстригшегося и потерявшего где-то свою любимую секиру... Иначе бы не душил, а чикнул по шее с размаху острым лезвием и был бы теперь Глеб как гражданин Хитник в соседней комнате. Безголовый.
Одет коротышка оказался по-простому, без затей: черный свитер, серые джинсы и белые кроссовки. Возможно, одежда была несколько другого цвета, но поди разберись в полумраке!
– Ты кто? – прохрипел Глеб, одной рукой растирая шею, а другой разминая отшибленный палец. – Погоди, вот немного передохну и так тебе наваляю, зараза!
– Сам зараза, – быстро ответил коротышка, с озабоченным видом ощупывая затылок. – Палач! Мерзавец! А ну говори, палач-мерзавец, куда подевал голову зачарованного тобой Хитника? Куда башку моего друга спрятал, а?! Вссс... – коротышка вздрогнул, поморщился. – Ох и шишку ты мне набил! Ну ничего, я тоже в себя приду и покажу тебе, где орки зимуют... Драться будем бутылками, за неимением дубин. До смерти! Ну или хотя бы до утра.
– Пошел ты, – огрызнулся Глеб, неудачно потянул себя за палец и тоже зашипел от боли.
– Так. Что здесь происходит? – раздался сонный голос Хитника. – А, гном Федул, какой сюрприз! Глеб, ты его не обижай. Он... – Глеб не дослушал Хитника, ткнул обвиняюще в сторону душителя рукой, произнес срывающимся голосом:
– Сволочь ты, гном Федул! Не разобрался, что к чему, и сразу душить кинулся! Не трогал я Хитника, не тро...
– Не сметь меня называть гномом! – взъярился Федул, – я – эльф! Только маленький, потому что в детстве не докармливали, понял? Эльф я! И точка.
– Опс, – Глеб умолк, потрясенный: он представлял себе эльфов несколько иными. Несколько покрасивее, что ли... и уж, во всяком случае, однозначно безбородыми.
– ...Он малость чокнутый, – закончил фразу Хитник. – Славный малый, но упорно считает себя эльфом. Поэтому на эту тему с ним лучше не разговаривать – вспылит и убьет, с него станется!
– Да он меня и так чуть не убил, – откашлявшись, недовольно проворчал Глеб. – Сонного придушить хотел.
– Ты с кем разговариваешь? – насторожился гномоэльф, – кто тут еще прячется? Твой подельник, тоже колдун-расчленитель? Скажи, чтобы выходил, я его сейчас жизни лишать буду.
– Сам ты расчленитель, – возмутился Глеб. – С Хитником я разговариваю, понял? Он теперь во мне менто... ээ... ментально обитает! Его год тому назад запаковали, а я вчера случайно освободил, вот мы и пришли сюда посмотреть, что к чему. Потом я пива напился и уснул.
– Ы? – озадачился гном, ничуть не удивившись сказанному Глебом. – Ты уверен, что в тебе именно Хитник, а не какой другой хак?
– Увереннее некуда, – вздохнул Глеб. – Он мне и денег дал, и код доступа в здание сообщил. Замок на двери открыл, чего ж еще?
– Это не доказательство, – почесывая в бороде, буркнул Федул. – Мастер-хак и не такое проделать может, тоже мне, проблема – код доступа нечувствительно узнать или колдовской замок мента-отмычкой вскрыть... Коли он Хитник, то пусть скажет, что мы тут вытворяли на прошлой вечеринке, год назад! – Хитник, посмеиваясь, сказал, Глеб неудержимо захихикал.
– Ну? – заинтересовался Федул, – чего веселишься?
– Да вот, представил себе, как вы в стельку пьяные гоняете по коридору красные инфошары, а вместо кеглей у вас четыре голых ведьмы, тоже никакие... уржаться можно! – и Глеб захохотал в полный голос.
– Хитник, брателло! – расцвел гном, – Друган! Живой! Дай-ка я тебя расцелую, – он на коленях просеменил к Глебу и обнял его так, что у парня заныли ребра: – Не укатали хака крутые запаковки! – Федул, щекоча бородой, звучно чмокнул Глеба в щеку: от гнома ощутимо пахло водкой.
– Эй, отстань, – Глеб с трудом вырвался из дружеских объятий, – потом хака-другана целовать будешь, когда он в свое тело вернется! Я-то здесь причем?
– И то верно, – согласился гном, сплюнул в сторону и вытер губы рукавом. – Чего-то я от радости увлекся. Ладно, ты меня уже знаешь, Хитник представил, а тебя-то как зовут?
– Глеб, – поднимаясь на ноги, сказал парень. – Ты откуда здесь взялся?
– Дверь не заперта была, вот и взялся, – рассеянно ответил гном, тоже вставая. – Мы тут на девятом этаже компанией гуляли, я и зашел на всякий случай другана проведать, а то черт-те сколько о нем ни слуху, ни духу! Квартира-то все еще за Хитником числится, оплата с расчетного счета автоматически поступает, я проверял... Говоришь, пиво у тебя есть? Ну, угости, я не против.
Пиво сталось очень кстати: все ж Федул крепко придушил Глеба, в глотке драло как от ангины. Может, и не стоило пить холодное, того и гляди горло после эдакого усиленного массажа простудишь, но Глебу было все равно, очень уж жажда замучила.
– Давай, рассказывай, – потребовал гном, бесцеремонно сбросив вещи Глеба с табурета в угол кухни и по-хозяйски устраиваясь за столом, – как ты до жизни такой докатился?
– Я кошелек с адресной пластинкой возле ресторана нашел, – пояснил Глеб, – а после...
– Да не тебя я спрашиваю, а Хитника! – с досадой воскликнул Федул, – пусть он говорит, а ты как диктор из телеящика его слова озвучивай, большего от тебя и не требуется. Ах да! Еще пива давай, – гном стукнул по столу кулаком.
– Хамло ты, Федул, – с горечью сказал Глеб и полез в холодильник за упаковкой.
После пары-другой глотков Глебу заметно полегчало, он прокашлялся и понял, что горло у него больше не болит. Гном тоже подлечился, изнутри и снаружи – первым делом выдул залпом пол-литра пива, а затем приложил неоткупоренную запотевшую банку к макушке, вместо ледяного компресса. Судя по его довольному виду, пивное лечение пошло Федулу на пользу.
– Итак, брателло Хитник, – рыгнув, изрек гном, – валяй, говори кто тебя в запаковку уделал-то? Кого ты настолько крутого ломануть собирался, а?
– Мага Савелия я ломал, – нехотя ответил Хитник, а Глеб как попугай повторил его слова, деваться было некуда: раз уж взялся за роль переводчика с ментального на русский, то будь любезен озвучивать как положено. Тем более, что кроме Глеба сделать этого попросту было некому.
– Ух ты, – гном в изумлении едва не выронил банку-компресс, – И как?
– Сломал, – коротко ответил Хитник. – Но охранники Савелия взяли меня в серьезный оборот, еле ноги унес... Там какой-то дурень в мой канал ввалился, я его вместо себя савельевым ищейкам подставил. – Гном понимающе ухмыльнулся, отнял банку от головы, дернул кольцо – нагревшееся пиво выползло пенной шапкой – и выпил до дна, не отрываясь.
– А после я на лепреконовского демона нарвался, – с сожалением признался Хитник. – Тот дурень как раз от него удирал. И, значит, получился взаимозачет: тот за меня погиб, а я за него сел. О как бывает-то! – Глеб тоже выпил пива, в горле пересохло, и продолжил:
– Ты, Федул, смотри об том никому не болтай, – строго предупредил Хитник, – видел, что с моим телом стало? – гном угукнул, вытирая пену с бороды. – Не хочу, чтоб и тебя взяли в оборот... Теперь вот ломаю – ха-ха! – голову, кто ж меня укоротил: савельевы слуги или заказчики?
– Я, грешным делом, подумал сначала, что тебя этот хмырь уделал, – Федул подмигнул Глебу, тот в ответ показал ему кулак. А потом оттопырил средний палец; гном усмехнулся и показал в ответ два – крыть Глебу было нечем.
– А что – Савелий? – осторожно спросил Федул, – он как?
– При мне, – непонятно Глебу ответил Хитник. – Я же профессионал!
– Мнээ... А, может, нырнешь в тело? – рассматривая стоявшую перед ним пустую банку как нечто увлекательное и интересное, нейтральным голосом полюбопытствовал гном, – на секундочку? Осмотреться, понять где твоя голова и назад.
– Они того лишь и ждут, – уверенно ответил Хитник. – Заблокируют меня и выпотрошат – мама не горюй! Что савельевы ребята, что заказчики: я ж в контрактный срок не уложился, чего им со мной церемониться!
– Эт-точно, – нахмурясь, согласился гном и со злостью смял банку, сжав ее в кулаке.
– Эй, мужики, вы об чем толкуете, а? – спросил Глеб, отвлекаясь от перевода, – я тут как попка-дурак тружусь, а мне никто ничего объяснить не хочет! Кто такой этот Савелий, что за заказчики и вообще – вы чего делать собираетесь? Не век же мне с Хитником в обнимку жить-то!
– Не век, – кровожадно улыбаясь, сказал Федул. – Хитник, давай-ка мы сущность этого хмыря в астрал к чертям собачьим выкинем, а ты его тело займешь? Раз все равно уже в нем сидишь. – О маге Савелии гном не сказал ни слова. То ли забыл, то ли не посчитал нужным.
– Но-но! – отчаянно запротестовал Глеб, – я вам не мусор какой, чтоб меня выбрасывать! У меня конституционное право на существование, вон и паспорт государственный есть, личный... – Глеб с испугу полез в карман брюк за документами, но Хитник остановил его:
– Брось, Федул пошутил. Впрочем, если бы была подобная возможность, я бы ею уже давно воспользовался, – спокойно добавил Хитник и Глеб поежился от его слов.
– Утихомирься, – подал голос Федул. – Если ты до сих пор не в астрале, значит, не подходишь брателле Хитнику, своим биополем и ментальным планом ему не соответствуешь. Типа полная несовместимость тела и духа, с возможным отторжением последнего. Радуйся и не дребезжи до поры, до времени!.. Я вот чего думаю, Хитник: надо или нам двоим выручать твою голову, или искать подходящего донора, в которого ты переселишься, – решил гном. – Гы, искать! Кому я это говорю! Ты ж наверняка заранее для подобных форс-мажорных обстоятельств соответствующее тело себе приглядел, так?
– Приглядел, – не стал отнекиваться Хитник. – Даже пару. Но давно, года два тому назад... Мало ли что с тех пор могло произойти! Я собирался поутру отправиться на твои поиски, но ты и сам вовремя заявился, молодец. Пошли, с инфошарами поработаешь – глянем в официальном канале, что с телами. А то с моего обычника какой прок? – последнюю фразу Глеб озвучивать не стал.
Захватив с кухни табуретки, Глеб и Федул отправились в дальнюю комнатку. Парень, идя следом за гномом, угрюмо размышлял о том, что он, Глеб, вляпался по самое нельзя: то, что Хитник и Федул хаки, мента-взломщики, его не беспокоило – каждый зарабатывает на жизнь как может. Но возможность того, что в итоге могут пострадать ни в чем не повинные люди, Глеба очень и очень смущала. Ведь, по сути дела, готовилось самое настоящее убийство! А как иначе назвать захват чужого тела с окончательным выбрасыванием духа бывшего владельца в астрал...
– Чего пригорюнился? – насмешливо спросил Хитник, – небось решил, что мы убить кого-то собрались, да? Ну ты даешь!
– Эй, ты уже и мои мысли читаешь? – ощетинился Глеб. – Совсем расхозяйничался, блин, скоро за меня решать будешь, когда и чего мне делать? А вот не дождешься! Я – сам себе голова.
– У тебя не голова, а ведро пустое, – повысил голос Хитник, – ни хрена не знаешь, не понимаешь, но быстро и решительно делаешь глобальные выводы. Из тебя, братец, получился бы отличный государственный деятель, несомненно! – Хитник коротко хохотнул, посерьезнел. – Мысли твои я не читаю, но общее эмоциональное состояние ощущаю, куда ж деваться... Никто никого убивать не собирается: тело донора мне нужно только для того, чтобы выручить свое собственное! Я ведь ничего толком не могу сделать, пока болтаюсь при тебе как собачонка на привязи – ни с хак-инфошарами поработать, ни заклинания применить, ничего! На время мне донор нужен, понимаешь? А как только я верну свое тело, так сразу же освобожу донорское и восстановлю из астрала его духовную составляющую. Тем более, что обычники мне не подходят, работать можно только с магиками... с ведьмами да колдунами. Усек?
– Усек, – воспрянул духом Глеб. – Магиков можешь обрабатывать хоть пачками, мне за людей обидно было!
– Да ты, я вижу, конкретный шовинист, – насмешливо сказал Хитник, на том разъяснительная беседа и закончилась.
Пока Глеб толковал с Хитником, Федул сгреб ногой банки из-под пива под раскладушку, отодвинул кресло с безголовым в дальний угол и уселся на табурете перед огненно-красными шарами. Деловито потирая ладошки, гном спросил:
– Ну-с, кого сперва искать будем? – Глеб сел рядом, сообщил:
– Девица Авдотья, двадцать девять лет, ведьма. Проживает... – Глеб назвал совершенно незнакомый ему адрес – видимо, из тайной, закрытой для обычников части города – и уставился на огненные шары: пляшущие в них золотые искры завораживали, притягивали взгляд. Казалось, еще чуть-чуть, и Глеб увидит в мельтешении огоньков нечто удивительное, важное, отчего вся его жизнь изменится кардинально и навсегда...
Крепкий подзатыльник вернул парня к действительности.
– В шары не глядеть! – свирепо произнес гном, вновь садясь на табурет и вытирая ладонь о свитер. – Замагичешься сознанием в астрал, и что мне тогда делать? Черт с тобой, но брателло Хитник! У тебя очки есть? – Федул мельком глянул на шары. – Хочешь любоваться – любуйся, но через стекла.
Глеб вспомнил о темных очках – тех, что он надевал, когда играл на гитаре в подземных переходах – достал их из нагрудного кармана рубашки и нацепил на нос. Шары враз стали гораздо тусклее, но зато теперь золотые искры в них воспринимались обыденно и неинтересно: ну, искры, ну, мельтешат. Взгляд колдовские огоньки больше не притягивали.
– Говоришь, девица Авдотья? – переспросил гном, скабрезно ухмыляясь. – Хе-хе, в этом что-то есть! Гм, любопытно, а что женщины чувствуют в некоторые... ээ... особые моменты своей личной жизни? Узнаешь – расскажешь? – Федул ехидно засмеялся. Хитник выругался, а Глеб с удовольствием его озвучил, кое-что добавив от себя – в отместку за подзатыльник.
– Все, хватит лаяться, – поскучнел гном, – приступаю к работе, – и положил руки на инфошары. В тот же миг золотые искры метнулись вверх, к ладоням Федула; между шарами с сухим треском проскочила фиолетовая молния и в комнате неожиданно запахло сиренью.
– Есть контакт, – довольным голосом сказал Хитник, – у меня запаховой сигнализатор входа в систему... Ага, вот и экран, – на стене, напротив Федула, возник зеленый квадрат: большой, не менее чем метр на метр; по экрану пробежала рябь темных помех и тут же появилось изображение – цветное, объемное.
Девица Авдотья более не была девицей. На фоне здания со все объясняющей надписью «Дворец бракосочетания» стояли, в окружении празднично одетого народа, гренадерского роста невеста в просторном свадебном платье и низкорослый (по сравнению с ней) жених: судя по серой морде и красным печальным глазам – орк. Лицо невесты лучилось счастьем, чего нельзя было сказать о женихе; мадам Авдотья крепко прижимала к себе грустного спутника жизни, видимо, чтобы не удрал. А еще невеста была на седьмом-восьмом месяце беременности.
– Позавчера зарегистрировались, – глянув на мерцающую в углу экрана дату, весело доложил гном. – Что скажешь?
– Отпадает, – быстро ответил Хитник, – еще чего не хватало! Нафиг, нафиг, больно надо!
– Ну, смотри, – похихикивая, сказал Федул, – когда еще такая возможность представится, самолично тайну материнства познать...
– Не язви, – сердито оборвал его Хитник. – Лучше поищи-ка колдуна Венедикта, тридцать два года, проживает на окраине, в Западном микрорайоне, – Глеб продиктовал адрес.
В этот раз объемной картинки не было: весь экран занял список с выделенными красным цветом там и тут словами. В первую очередь в глаза бросалось: «разыскивается», «опасен», «применение оружия»; Хитник, обнаружив те слова, лишь огорченно хмыкнул. Глеб же вникать не стал, пускай гном разбирается! Гном и разобрался.
– Ты знаешь, оказывается твоего донора ищет не только милиция, – озабоченно сказал Федул, рассеянно теребя бороду, – но и вся западнорайонная братва. С гарантированным летальным исходом, нды-ы... Будем искать дальше того Венедикта или как?
– Тоже отпадает, – уныло ответил Хитник. – Все, приплыли. Больше кандидатур у меня нет.
– Ну и ладно, – не огорчился гном, вскакивая с табурета. – Сами управимся!
– В каком смысле? – насторожился Глеб. – Сами – это как?
– Во-первых, отыщем, где спрятана голова брателлы Хитника, – охотно стал перечислять Федул, для наглядности загибая пальцы на руке, – во-вторых, проникнем в логово мерзавцев. А в-третьих, украдем ту голову, устроим заварушку и под шумок удерем. Хотя, возможно, будет драчка с применением оружия... Ты в чем больше горазд – на саблях махаться или из пистолета стрелять? Про магическое оружие не спрашиваю: ясен пень, ты в нем ни в зуб ногой.
– Ой, – сказал Глеб, медленно снимая очки и глядя на Федула несчастным взглядом, – сабли... н-нет, не умею.
– Значит, из пистолета. Не бойся, – гном ободряюще похлопал Глеба по плечу, – я дам тебе парабеллум. Хороший, пристрелянный!
– Спасибо за доверие, – мрачно произнес Глеб, – тронут до слез.
А что еще тут можно было сказать?
Глава 5
День был солнечным и жарким: от поляризованных стекол в громобойном окне веяло горячим воздухом как от прогретой печки. С учетом пока еще работающих батарей отопления, в комнате стояла поистине африканская жара – хоть лимоны-бананы в кадках выращивай.
Собственно, Глеб и проснулся от той духоты. Полежал, бесцельно глядя в высокий потолок, потом вспомнил, где он и что вчера произошло, потом – как они с гномоэльфом Федулом усидели еще по упаковке пива и отправились спать лишь когда за окном забрезжил рассвет. Еще Глеб вспомнил, что они договорились через часик отдыха двинуть в поход «в одно место», где им – как туманно пояснил гном, – возможно, помогут с розыском головы Хитника. А, может, и не помогут, но подскажут, к кому обратиться.
Судя по высоко стоящему в небе солнцу, часик отдыха несколько затянулся.
Глеб, охая и держась за голову, побрел в туалет: все же пиво у Хитника было знатно хмельное и для организма утомительное, особенно ежели пить его упаковками. Сделав все необходимые дела и даже почистив в ванной зубы пальцем, предварительно намазав его зубной пастой, Глеб пошел будить Федула. Хитник, наверное, тоже еще спал – во всяком случае, голоса он не подавал; как можно разбудить ментально существующего духа, Глеб не знал и потому решил не суетиться: когда проснется, тогда и проснется.
Гном Федул просыпаться не хотел – в комнате, освещенной лишь инфошарами, было темно как в зашторенной птичьей клетке. Лежавший на раскладушке гном на все увещевания Глеба отвечал скупо и односложно, не открывая глаз. Утомившись слушать всякие «пошел в!...» и «пошел на!...» Глеб не долго думая перетащил раскладушку из темной комнаты в соседнюю, напротив, с не заколоченным окном – в ту, где он и сам еще не был. Оставив лежанку с гномом посреди солнечного квадрата, Глеб огляделся: эта комната тоже напоминала свинарник, который если и прибирали, то лишь на глобальные всенародные праздники. Скажем, на Новый Год, или... нет, скорей всего, только на Новый Год. И то не каждый раз.
В комнате, кроме хлама и мусора, был высоченный, почти до потолка, железный двустворчатый шкаф сейфового типа, наверняка бронированный. Шкаф стоял у стены, заманчиво поблескивая знакомым Глебу круглым замком без отверстия под ключ. Так как пояснить, что находится за дверцами шкафа было некому, Глеб решил разобраться самостоятельно: авось и этот замок сработает, как и входной. Среагирует на ментальное поле спящего Хитника, почему бы и нет? Глеб приложил ладонь к кругляшу, дождался, когда в замке щелкнет и, по привычке воровато оглянувшись по сторонам, открыл дверцы.
Шкаф, как втайне и подозревал Глеб, оказался оружейным хранилищем. Ну, почти оружейным, потому что не все в нем было режуще-колющим или огнестрельным... Хотя, возможно, Глеб попросту не воспринимал странные и непонятные ему вещи как оружие.
Висевшие на стенке, в верхней части шкафа, пара короткоствольных винтовок – с непомерно толстыми стволами, чистые, заботливо смазанные, закрепленные в легко открывающихся зажимах – Глеба не вдохновили. Подумаешь, обычное гангстерское оружие, он в кино и не такое видел! А вот то, что находилось пониже, вызывало несомненный интерес: закрученный в спираль металлический конус с черной пистолетной рукояткой, пара стеклянных рогаток без резинок, но с красными кнопками возле развилки; несколько штук то ли кастетов, то ли пистолетов – с торчащими из верхней части стальных рукоятей-колец коротенькими стволами и взводными курками. А еще там висел, особняком, небольшой кинжал с блестящим серебряным клинком: кинжал был наглухо прихвачен к стенке шкафа стальными скобами и вытащить его из тех скоб возможности не представлялось. Подивившись на очевидную глупость Хитника – ну кто ж в здравом уме крепит оружие так, что им невозможно воспользоваться! – Глеб без особого интереса глянул вниз. Там, в специальном отсеке, под стеклянной крышкой лежало невесть как попавшее туда старое барахло: всякие тряпичные куколки людей и зверушек, грязные, рваные; похожие на длинные карандаши коричневые палочки, то ли сделанные из эбонита, то ли потемневшие от грязи; черные свечные огарки, дешевые синие бусы; разноцветные, наполовину исписанные мелки и прочая ерунда, годная лишь для детских игр. «Вот что с хаками бывает от частого шастанья в ментале-астрале», – сделал для себя огорчительный вывод Глеб. – «Видимо, у Хитника не все в порядке с головой...» Неожиданно вспомнив безголовое тело в кресле, он громко расхохотался над нечаянным каламбуром.
– Чего шумишь как сатанист на погосте? – недовольно буркнул Федул, садясь и с трудом разлепливая глаза, – поспать эльфу после вчерашнего не даешь. – Гном с прискуливанием зевнул во всю свою эльфийскую пасть, окинул мутным взором Глеба и раскрытый оружейный шкаф. Вмиг очнувшись от сонной одури, Федул вскочил с раскладушки, в несколько шагов подлетел к Глебу: вытаращив глаза, он уставился на содержимое шкафа. Словно впервые его, содержимое, видел.
– Это... как это? – пробормотал Федул, с испугом глядя на Глеба, – ух ты... прям нету слов. Твоя, что ль, работа? И как ты ухитрился?
– Да я посмотреть только хотел, чего здесь лежит, – забеспокоился парень, больно уж неожиданной оказалась реакция гнома. – А разве нельзя было?
– Хитник! – истошно завопил Федул, пятясь от Глеба, – Хитник, мать твою, он будимировский сейф взломал! Представляешь?!
– Что за шум? – сонно отозвался Хитник, – у нас какие-то проблемы? Ох и серьезно я разоспался, от души... Что? Будимировский? – Хитник замолк, оценивая обстановку, после удивленно присвистнул. – Действительно, открыл. И как это ты, дружище, сделал?
– Я? – задумался Глеб. – Ну, подошел, руку к замку приложил, он и открылся. Сам. А чего вы суетитесь-то?
– Дык! – Гном не слышал вопроса Хитника, но догадался о нем по ответу, – наружная пятислойная магозащита, молекулярный замок тридцатого уровня невскрываемости из тридцати существующих! Однозначное развоплощение постороннего, влезшего в сейф! И, на крайний случай, полное самоуничтожение содержимого... Он еще спрашивает, ха! – Федул, чуть ли не подпрыгивая от возбуждения, жадно разглядывал находящееся в шкафу: нет, не винтовки и рогатки с кнопками, а тот самый хлам, что лежал под стеклянной крышкой. Но рук к нему не протягивал, боялся чего-то. Наверное, однозначного развоплощения.
Собственно, Глеб и проснулся от той духоты. Полежал, бесцельно глядя в высокий потолок, потом вспомнил, где он и что вчера произошло, потом – как они с гномоэльфом Федулом усидели еще по упаковке пива и отправились спать лишь когда за окном забрезжил рассвет. Еще Глеб вспомнил, что они договорились через часик отдыха двинуть в поход «в одно место», где им – как туманно пояснил гном, – возможно, помогут с розыском головы Хитника. А, может, и не помогут, но подскажут, к кому обратиться.
Судя по высоко стоящему в небе солнцу, часик отдыха несколько затянулся.
Глеб, охая и держась за голову, побрел в туалет: все же пиво у Хитника было знатно хмельное и для организма утомительное, особенно ежели пить его упаковками. Сделав все необходимые дела и даже почистив в ванной зубы пальцем, предварительно намазав его зубной пастой, Глеб пошел будить Федула. Хитник, наверное, тоже еще спал – во всяком случае, голоса он не подавал; как можно разбудить ментально существующего духа, Глеб не знал и потому решил не суетиться: когда проснется, тогда и проснется.
Гном Федул просыпаться не хотел – в комнате, освещенной лишь инфошарами, было темно как в зашторенной птичьей клетке. Лежавший на раскладушке гном на все увещевания Глеба отвечал скупо и односложно, не открывая глаз. Утомившись слушать всякие «пошел в!...» и «пошел на!...» Глеб не долго думая перетащил раскладушку из темной комнаты в соседнюю, напротив, с не заколоченным окном – в ту, где он и сам еще не был. Оставив лежанку с гномом посреди солнечного квадрата, Глеб огляделся: эта комната тоже напоминала свинарник, который если и прибирали, то лишь на глобальные всенародные праздники. Скажем, на Новый Год, или... нет, скорей всего, только на Новый Год. И то не каждый раз.
В комнате, кроме хлама и мусора, был высоченный, почти до потолка, железный двустворчатый шкаф сейфового типа, наверняка бронированный. Шкаф стоял у стены, заманчиво поблескивая знакомым Глебу круглым замком без отверстия под ключ. Так как пояснить, что находится за дверцами шкафа было некому, Глеб решил разобраться самостоятельно: авось и этот замок сработает, как и входной. Среагирует на ментальное поле спящего Хитника, почему бы и нет? Глеб приложил ладонь к кругляшу, дождался, когда в замке щелкнет и, по привычке воровато оглянувшись по сторонам, открыл дверцы.
Шкаф, как втайне и подозревал Глеб, оказался оружейным хранилищем. Ну, почти оружейным, потому что не все в нем было режуще-колющим или огнестрельным... Хотя, возможно, Глеб попросту не воспринимал странные и непонятные ему вещи как оружие.
Висевшие на стенке, в верхней части шкафа, пара короткоствольных винтовок – с непомерно толстыми стволами, чистые, заботливо смазанные, закрепленные в легко открывающихся зажимах – Глеба не вдохновили. Подумаешь, обычное гангстерское оружие, он в кино и не такое видел! А вот то, что находилось пониже, вызывало несомненный интерес: закрученный в спираль металлический конус с черной пистолетной рукояткой, пара стеклянных рогаток без резинок, но с красными кнопками возле развилки; несколько штук то ли кастетов, то ли пистолетов – с торчащими из верхней части стальных рукоятей-колец коротенькими стволами и взводными курками. А еще там висел, особняком, небольшой кинжал с блестящим серебряным клинком: кинжал был наглухо прихвачен к стенке шкафа стальными скобами и вытащить его из тех скоб возможности не представлялось. Подивившись на очевидную глупость Хитника – ну кто ж в здравом уме крепит оружие так, что им невозможно воспользоваться! – Глеб без особого интереса глянул вниз. Там, в специальном отсеке, под стеклянной крышкой лежало невесть как попавшее туда старое барахло: всякие тряпичные куколки людей и зверушек, грязные, рваные; похожие на длинные карандаши коричневые палочки, то ли сделанные из эбонита, то ли потемневшие от грязи; черные свечные огарки, дешевые синие бусы; разноцветные, наполовину исписанные мелки и прочая ерунда, годная лишь для детских игр. «Вот что с хаками бывает от частого шастанья в ментале-астрале», – сделал для себя огорчительный вывод Глеб. – «Видимо, у Хитника не все в порядке с головой...» Неожиданно вспомнив безголовое тело в кресле, он громко расхохотался над нечаянным каламбуром.
– Чего шумишь как сатанист на погосте? – недовольно буркнул Федул, садясь и с трудом разлепливая глаза, – поспать эльфу после вчерашнего не даешь. – Гном с прискуливанием зевнул во всю свою эльфийскую пасть, окинул мутным взором Глеба и раскрытый оружейный шкаф. Вмиг очнувшись от сонной одури, Федул вскочил с раскладушки, в несколько шагов подлетел к Глебу: вытаращив глаза, он уставился на содержимое шкафа. Словно впервые его, содержимое, видел.
– Это... как это? – пробормотал Федул, с испугом глядя на Глеба, – ух ты... прям нету слов. Твоя, что ль, работа? И как ты ухитрился?
– Да я посмотреть только хотел, чего здесь лежит, – забеспокоился парень, больно уж неожиданной оказалась реакция гнома. – А разве нельзя было?
– Хитник! – истошно завопил Федул, пятясь от Глеба, – Хитник, мать твою, он будимировский сейф взломал! Представляешь?!
– Что за шум? – сонно отозвался Хитник, – у нас какие-то проблемы? Ох и серьезно я разоспался, от души... Что? Будимировский? – Хитник замолк, оценивая обстановку, после удивленно присвистнул. – Действительно, открыл. И как это ты, дружище, сделал?
– Я? – задумался Глеб. – Ну, подошел, руку к замку приложил, он и открылся. Сам. А чего вы суетитесь-то?
– Дык! – Гном не слышал вопроса Хитника, но догадался о нем по ответу, – наружная пятислойная магозащита, молекулярный замок тридцатого уровня невскрываемости из тридцати существующих! Однозначное развоплощение постороннего, влезшего в сейф! И, на крайний случай, полное самоуничтожение содержимого... Он еще спрашивает, ха! – Федул, чуть ли не подпрыгивая от возбуждения, жадно разглядывал находящееся в шкафу: нет, не винтовки и рогатки с кнопками, а тот самый хлам, что лежал под стеклянной крышкой. Но рук к нему не протягивал, боялся чего-то. Наверное, однозначного развоплощения.