Бакстер Мэри Линн. Сладкое возмездие

   – Как у тебя язык поворачивается? – негодующе запротестовала Кейт.
   – Ах, Кейти, когда-то это все равно пришлось бы сказать, – начала Энджи. – Мы обе знаем, что…
   – Что я не одобряю Дэйва, – закончила за нее Кейт эту тираду.
   – Именно.
   – Послушай, на этом ведь жизнь не кончается, правда?
   Ну конечно, думала Кейт про себя. Ей-то, допустим, известно, что Дэйв – настоящая крыса, и ничего больше. А вот Энджи еще не видела его истинную сущность, но, Бог даст, увидит.
   А пока Кейт не могла примириться с мыслью, что Энджи уйдет и будет вынуждена поселиться в какой-нибудь лачуге. Она была секретаршей, и работа ее оплачивалась довольно скудно. Но если отбросить все прочее, Энджи – ее подруга и всегда подругой останется. Этого никому не дано отнять, и уж Дэйву – тем более.
   Наконец Кейт скомандовала:
   – А ну-ка распаковывайся. Никуда ты не уйдешь.
   – Я не перестану встречаться с Дэйвом, – заявила Энджи с вызовом в голосе. Тот же вызов блеснул и в ее взгляде.
   – По-моему, ты совершаешь большую ошибку. – Когда Энджи открыла рот, чтобы возразить, Кейт жестом остановила ее и продолжала: – Выслушай меня. Я ведь тебе сказала с самого начала, что ты свободна делать здесь все, что хочешь. Я и сейчас на том стою. Если ты полагаешь, что Дэйв создан для тебя и вы нужны друг другу – кто я такая, чтобы судить об этом? – Она помедлила и глубоко вздохнула. – Просто будь осмотрительна. Это все, о чем я прошу.
   – Это все, ты уверена?
   – Уверена. – Кейт заставила себя улыбнуться. – Иди распаковывай чемодан, а я сотворю что-нибудь нам с тобой на завтрак.
   У Энджи задрожал подбородок.
   – Спасибо, Кейт. Я у тебя в неоплатном долгу.
   – Ничего подобного, – мягко сказала Кейт, – вспомни, в каком долгу я у тебя.

Глава 30

   – М-м, я бы могла провести так целую вечность, – промурлыкала Энджи, теснее прижимаясь к обнаженному телу Дэйва.
   Держа ее в объятиях, Дэйв водил пальцем вверх-вниз по ее спине. Но мысли его были за много миль отсюда.
   Он знал, что пора вставать и одеваться. День предстоял трудный. Его губы внезапно сжались, образовав тонкую прямую линию. Он не мог позволить себе наделать новых ошибок – по крайней мере заметных. Создавалось такое впечатление, как будто Билл Джонс не спускает с него глаз и ждет случая наброситься на него, как голодная собака на кость, если он, Дэйв, сделает хоть одно неверное движение.
   – Что случилось? – спросила Энджи, откинувшись назад и удивленно глядя на него.
   – Ничего не случилось. С чего ты взяла?
   Она вздохнула и легко коснулась губами его груди.
   – Ты так вздрогнул, как будто страшный сон увидел. – Она улыбнулась. – Но ведь ты же не спал.
   Дэйв многое бы отдал за то, чтобы его проблемы ограничивались только страшными снами. Но с этой женщиной он не собирался обсуждать ни свою работу, ни другие важные дела. Энджи была хороша в постели, но только и всего. А именно сейчас его мысли были заняты тем, как бы не подставить задницу под обстрел.
   С тех пор как случился скандал по поводу налогов Харлена Мура, жизнь Дэйва изменилась. Когда Мур поднял шум и передал ведение своих дел Кейт Колсон, Джонс пришел в неистовство. Босс редко спускал то, что он называл грубыми ошибками. По оценкам Джонса, Дэйв не просто наделал грубых ошибок, но и капитально изгадил все дело, и тот инцидент так и не был забыт.
   И все по вине той стервы.
   – Ты уверен, что все в порядке? – прошептала Энджи, приблизив губы к самому его уху. Увидев, что Дэйва передернуло, она объяснила: – Ты все еще натянут как струна, и мне стало неуютно.
   – Просто я только что подумал про твою подружку.
   На этот раз напряглась Энджи:
   – Кейт… – Это было утверждение, а не вопрос.
   – Ага.
   – А что ты про нее подумал?
   Дэйв поднял брови: ее тон действовал ему на нервы.
   – Слушай, а ты, часом, не ревнуешь меня к ней?
   – Что ты, конечно, нет, – торопливо заверила она.
   – И на том спасибо.
   Энджи поцеловала его в губы.
   – Ладно, я сознаюсь: любая женщина, которая смотрит на тебя, пробуждает во мне ревность.
   – А уж это зря, – грубо отрезал Дэйв. – Я встречаюсь не с любой, кто смотрит, а с кем сам захочу.
   Нижняя губа Энджи предательски дрогнула.
   – Извини, я не собиралась становиться единоличной собственницей. – Энджи выдержала паузу, а потом все-таки спросила: – Так что насчет Кейт?
   – Она меня выставила дураком.
   – Ты шутишь. Этого не может быть. Ты такой умный, у тебя такая светлая голова…
   – Поверь мне, она очень постаралась.
   – Я… не знала.
   – Ну, об этом я никому не рассказывал.
   – Слушай, она никогда не делает подлостей. Я и представить себе не могу…
   – Это было гнусно.
   Энджи наморщила лоб.
   – Конечно, Кейт очень честолюбива, но все же…
   Глаза Дэйва потемнели. Он лежал, не шевелясь, несколько долгих мгновений, потом сказал:
   – Хватит разговоров про эту дрянь. Давай лучше трахнемся разок.
   Энджи легонько провела языком по его соску, твердому, как пуговица.
   – А я-то думала, что мы только этим и занимались. Всю ночь.
   – Ага, и что худого, если мы займемся тем же самым? Давай-ка побыстрее, а то мне уже пора бежать.
   – Ну и наглец же ты. Ты хоть сам-то это понимаешь?
   – Жалуешься?
   – Еще чего!
   – Вот и я считаю, тебе не на что жаловаться.
   Теперь губы и язык Энджи передвинулись с груди Дэйва на его живот. Кончиком языка она коснулась его пупка.
   – А-а-ах, да, детка.
   – Хочешь так? Тебе приятно?
   – О, еще! – хрипло выдохнул Дэйв.
   Ободренная, Энджи скользнула рукой вниз, охватила ладонью то, что заставляло ее забыть обо всем на свете, и начала ритмично сжимать и разжимать пальцы. Дэйв тяжело дышал.
   – Возьми в рот, – приказал он, задыхаясь.
   – Все, что захочешь, – пылко прошептала Энджи и раскрыла мягкие, податливые губы.
   Дэйву казалось, что он может просто отдать концы под напором той страсти, с которой она делала все, чего он хотел. Он взмывал до небес от блаженства. Трудно, конечно, было предугадать, сколь долго Энджи будет ему нужна для достижения его целей, но пока он не прогнал ее пинком из своей постели, он намеревался получить от этой затеи как можно больше удовольствия.
   Он ухватил рукой прядь ее волос и готов был провалиться в блаженное забытье, когда зазвонил телефон.
   – Ах черт!
   Энджи взмолилась:
   – Не отвечай!
   – Придется. Я веду очень важное дело.
   Подняв голову, Энджи смотрела, как он потянулся к трубке.
   – Да-а? – промычал он.
   – Ты мне нужен.
   Дэйв привстал:
   – Харлен?
   – Ты что, мой голос не узнаешь?
   Дэйв оттолкнул от себя Энджи: он полностью переключился на дело.
   – Извините, это я спросонья.
   – Спросонья? Спишь в такой час?
   Дэйву стоило большого труда удержаться и не возразить, что, мол, какого черта, сейчас только шесть часов утра. Но произнес он совсем другое:
   – Я как раз собирался вставать.
   Больше всего он жаждал вернуть себе расположение Харлена. Ему достоверно было известно, что с тех пор как Кейт ушла из фирмы, Харлену не везло с поверенными, которые вели его дела. Дэйв мечтал, чтобы ему подвернулся случай доказать, что он ничем не хуже Кейт; лишь бы только Харлен предоставил ему такую возможность. А восстановить свою репутацию он уж как-нибудь сумеет. Раз Харлен сам звонит ему – ясно, что это неспроста.
   – Так чем я могу быть вам полезен? – Дэйв всячески обуздывал себя, чтобы его голос не выдал торжествующего восторга, но знал: это ему не удалось.
   – Можешь вытащить свою задницу из постели и двигать ко мне в контору.
   Дэйв чувствовал приток адреналина – и секс не имел к этому никакого отношения.
   – Прямо сейчас? – спросил он бессмысленно.
   – Да, сейчас, – отрезал Харлен, теряя терпение. – Что, есть проблемы?
   – Нет, сэр, никаких проблем, – торопливо заверил его Дэйв.
   – Ладно. Жду тебя как можно скорее.
   Дэйв сидел с трубкой в руке, прислушиваясь к пронзительным коротким гудкам; все у него внутри дрожало от напряжения. Энджи снова подобралась к нему поближе и гладила его плечо.
   – Нет, – объявил он, отстраняя ее. – Мне надо ехать. Одевайся и уматывай.
   Энджи опустила глаза.
   – Ты позвонишь мне?
   – Конечно, очень скоро, – пообещал Дэйв, хотя мысли его уже были заняты другим: не идет ли ему в руки тот заветный шанс, которого он так долго дожидался? И все же в глубине души он знал: шансы на вторую попытку редко достаются даром – за них приходится платить. Стоя под душем, он гадал, какова же будет цена на этот раз.
   Впрочем, какая разница? Он заплатит с радостью, чего бы это ни стоило.
 
   Что ни говори, а Харлен Мур сидел в луже. Казалось, судьба ополчилась против него. Неудачи сыпались градом. Но он придумал, как поправить дело.
   Было бы, конечно, заманчиво свалить всю вину на Кейт Колсон, но он понимал несбыточность такого варианта. Кое-какие шаги он, разумеется, мог предпринять и не собирался упускать эти возможности. Хотя, по правде говоря, он намеревался в первую очередь уложить ее в свою постель.
   Сердце Харлена глухо заколотилось, на лбу выступила испарина. Он не имел ни малейшего представления, как ему удастся совершить этот подвиг, но твердо решил добиться своего. А все способы следовало тщательно осмыслить и спланировать.
   Где же, черт возьми, Дэйв Нильсен? Харлен подошел к выходу из кабинета. Открыв дверь в приемную, он обратился к секретарше, которая стояла у стеллажа с документацией, держа в руке стопку бумаг:
   – Как только появится Нильсен, пусть немедленно зайдет ко мне. Если будут звонки, со мной никого не соединяйте.
   – Хорошо, сэр.
   Вернувшись в кабинет, он сел за стол, но тут же поднялся снова. Он был слишком взбудоражен, чтобы усидеть на месте, хотя множество дел требовало его внимания – таких дел, которые нельзя было перепоручить даже толковому помощнику.
   Он только успел плеснуть порцию виски в стакан кофе, как раздался стук в дверь.
   – Войдите.
   Харлен пристально посмотрел на Дэйва и заключил, что тот выглядит несколько встрепанным, как будто одевался в спешке. Потом сообразил, что так оно и было, поскольку сам же вытащил его из постели. Галстук слегка съехал на сторону, волосы уложены небрежно. Костюм, однако, был наивысшего качества и сидел безупречно, словно сшитый на заказ.
   – Я рад, что вы позвонили.
   – В самом деле, рад?
   Уверенности у Дэйва слегка поубавилось – так вытекает воздух из проколотого воздушного шарика. Однако он сумел хорошо замаскировать свое состояние, Харлен был вынужден отдать ему должное.
   – Честное слово, – подтвердил Дэйв.
   Тем не менее было очевидно, что Дэйв чувствует себя не в своей тарелке. Вот и прекрасно, думал Харлен. Дэйв сейчас именно в таком состоянии, как нужно ему, Харлену, – на грани. Он не простил Дэйву потерянных по его милости денег, но Дэйву незачем было об этом знать. Дэйв в долгу перед ним, и Харлен твердо решил заставить его расплатиться. За долгие годы он убедился, что верно найденное слово – приманка послаще меда. Харлен кивком указал на стул:
   – Садись.
   Дэйв сел, как ему было сказано, напряженно ожидая развития событий, но не выдавая волнения.
   – Как ты смотришь на то, чтобы снова поработать у меня? – спросил Харлен.
   Глаза Дэйва загорелись.
   – Вы серьезно?
   – Я не делаю несерьезных предложений, – холодно ответил Харлен.
   Дэйв покраснел.
   – Конечно, конечно. Я был бы только рад. Но почему… я имею в виду… – Дэйв осекся.
   – Во-первых, мне не очень подходит Райли. Он недостаточно голодный, рвения в нем маловато.
   – Понимаю.
   – Мой партнер и я расстаемся. Вернее, мы уже расстались.
   Дэйв поразился:
   – Но почему?
   – Как оказалось, хлопот от него больше, чем пользы.
   – А какую работу вы собирались поручить мне? – Дэйв сидел на краешке стула.
   – Отсуди у него для меня все до последнего. Я не желаю, чтобы этому ублюдку достался хоть один ржавый цент.
   – Сделаю все, что смогу.
   – Этого недостаточно.
   – Ну ладно, я его без штанов оставлю.
   – Вот так сойдет. С расходами не считайся.
   – Можете на меня положиться. На этот раз я не подкачаю.
   – Да, я бы не советовал.
   Дэйв судорожно сглотнул.
   – Я вам очень благодарен за то, что вы даете мне этот шанс.
   Харлен коротко кивнул; он был не в настроении выслушивать излияния Нильсена.
   Дэйв встал, почувствовав, что аудиенция окончена.
   – Я приступлю к делу, как только получу от вас необходимую информацию.
   Харлен махнул рукой:
   – Обратись к моей секретарше. Она даст тебе все, что нужно.
   – Тогда я буду держать вас в курсе.
   Дэйв неторопливо зашагал к двери.
   – Да, между прочим…
   Дэйв обернулся и вопросительно взглянул на Харлена:
   – Как ты относишься к Кейт Колсон?
   Лицо Дэйва предательски покраснело; он осторожно поинтересовался:
   – Почему вы об этом спрашиваете?
   – Хочу подпортить ей праздник.
   У Дэйва язык отнялся от неожиданности. На лице у него читалась такая растерянность, что Харлена это позабавило. Он усмехнулся:
   – Ты-то воображал, что я на стороне Кейт, верно? Дескать, после того как она мне сэкономила кучу денег на налогах, я так и буду на нее молиться?
   – Именно так я и думал.
   – Ну так ты ошибался.
   Дэйв пожал плечами:
   – Я тоже особой симпатии к ней не питаю.
   Харлен услышал то, что хотел. Но ему вовсе не улыбалось поставить себя в зависимость от услуг этого ничтожества. Раздобыть материалы, компрометирующие эту Кейт Колсон, должен был Сойер. Пока что работа Сойера не удовлетворяла Харлена. Харлен усмехнулся про себя: он знал, что есть и другие способы ободрать кошку. Как видно, у Дэйва Нильсена тоже давно руки чешутся.
   – Значит, сможешь мне посодействовать?
   Этот вопрос Харлен умышленно задал самым небрежным тоном, будто поинтересовался, который час.
   Но Дэйв даже и не пытался ничего скрывать. Он шагнул вперед, и глаза его странно заблестели.
   – И смогу, и все устрою.
   – Каким образом?
   – Я только что встречался с ее лучшей подругой.
   Харлен поднял брови:
   – Это где же?
   – В постели.
   – Ах вот как, это уже лучше, – с улыбкой прокомментировал Харлен. – Думаешь, она тебе все расскажет?
   Дэйв не колебался.
   – Не думаю, а знаю. Само собой вышло так, что именно сегодня утром разговор у нас зашел о Кейт.
   Харлен потер подбородок.
   – Любопытно.
   – Сейчас я могу из Энджи веревки вить.
   – Держи меня в курсе.
   – Непременно, – кивнул Дэйв.
   Когда дверь за ним закрылась, глаза Харлена сузились, а мысли уже перескочили с Кейт на его партнера, которому в скором будущем предстояло стать его экс-партнером.
   Никто не посмеет безнаказанно встать поперек дороги Харлену Муру. Никто.

Глава 31

   Нервы у Кейт были взвинчены до предела. Ей предстояло встретиться с Сойером. Он должен был о чем-то ей сообщить.
   Пытаясь успокоиться, она несколько раз глубоко вздохнула. Это помогло, и она сумела подправить косметику и заново уложить волосы. В конце концов, уже готовая выйти из дома, она помедлила перед высоким – во весь рост – старинным зеркалом в спальне и вгляделась в свое отражение.
   Недурно, подумала она, усмехнувшись, особенно если учесть, что встала она сегодня очень рано и весь день провела за работой. Для этого случая она выбрала полотняное платье ярко-розового цвета и подходящий к нему по цвету жакет. Волосы были завиты, собраны на затылке и скреплены золотой заколкой.
   Она снова вздохнула. С чего бы это ей так беспокоиться о том, как она выглядит? Твердо решив не заниматься больше всякой ерундой, она вышла из дома и уселась в машину; только тут она осознала, что у нее влажные руки. Тем не менее она завела машину и задним ходом выехала по подъездной дороге на шоссе.
   Когда Кейт припарковала машину на пустой стоянке рядом с нужным ей зданием, возбужденное состояние, в котором она пребывала, уступило вдруг место смутным опасениям. Что, если новости, которые припас для нее Сойер, окажутся совсем не благоприятными? Что, если… Нет! Она не позволит разыграться своему воображению. Вечно она преувеличивает свои страхи.
   Едва выйдя из машины, Кейт заметила, что небо затянуто темными тучами. В последнюю минуту она схватила зонтик, лежавший на переднем сиденье, и успела добраться до стоящего в некотором отдалении кафе, которое когда-то облюбовал Сойер. К тому времени, когда Кейт открыла дверь и перешагнула порог, губы ее были сухими, как бумага.
   В маленьком кафе было темно и сыро. Она поежилась: хорошо, что сообразила надеть жакет. При более внимательном изучении помещение кафе оказалось безупречно чистым, и ароматы, доносившиеся из кухни, были неотразимо заманчивыми.
   Ее желудок весьма кстати напомнил ей, что после завтрака она сегодня ничего не ела.
   – Вы можете садиться, куда пожелаете.
   Кейт обернулась на звук голоса. Женщина за окошком кассы улыбалась ей почти с таким же усердием, с каким жевала резинку.
   – Спасибо, но я договорилась тут кое с кем встретиться.
   С видом заговорщицы женщина повела куда-то глазами:
   – А это, случайно, не тот джентльмен, вон там?
   Кейт повернулась в том направлении, куда указывала ей женщина. Да, за столиком в углу сидел Сойер; перед ним стояла бутылка пива.
   Кейт покраснела, безошибочно догадываясь о том, что думает эта женщина. Не глядя на нее, Кейт поблагодарила:
   – Спасибо.
   Сойер заметил ее только тогда, когда она почти подошла к нему.
   – Ах, вы пришли. Отлично.
   Он встал и пододвинул ей стул.
   – Вы же знали, что я приду, разве не так?
   Он пожал плечами:
   – Нет, не знал. Вы достаточно ясно дали мне понять, что не хотите встречаться со мной на людях. Вот я и…
   – Не важно. Здесь очень мило.
   Губы Сойера тронула легкая улыбка.
   – Отлично. Я рад, что вам нравится.
   Кейт ожидала услышать в его голосе уже знакомую ей насмешливую нотку, но если такая нотка и прозвучала, Кейт не удалось ее уловить.
   – Ну, по крайней мере это место отличается от других.
   Сойер сел и отхлебнул пива.
   – Совершенно верно.
   Кейт огляделась по сторонам. Столики были из коричневого пластика; в центре каждого горела свеча. Обедающих в зале не наблюдалось, но у стойки бара сидели несколько человек.
   Внезапно раздался удар грома, и стены кафе задрожали. Кейт вскочила.
   – Что это с вами? – удивился Сойер. – Не обращайте внимания.
   Прежде чем Кейт успела ответить, к Сойеру подошла официантка.
   – Желаете что-нибудь заказать?
   – Мне только кофе, – сказала Кейт, в то же время наблюдая за Сойером. Одет он был в темные слаксы и явно не испытывал потребности в галстуке. Расстегнутый ворот шелковой рубашки позволял увидеть жесткие черные волосы на груди Сойера. Кейт отвернулась, чтобы он не смог перехватить ее взгляд.
   – А мне пока ничего не надо, – ответил Сойер официантке.
   Как только она отошла, наступило молчание. Сойер потихоньку расправлялся со своим пивом и, казалось, был целиком поглощен этим занятием.
   Кейт хотелось крикнуть, чтобы он побыстрее выкладывал свои новости; нужно было скорее уносить отсюда ноги – подальше от него.
   Официантка принесла кофе.
   – Если вам понадобится еще что-нибудь, позовите, – сказала она и снова отплыла от них.
   Кейт поднесла чашку к губам, и в этот миг новый удар грома потряс здание. Потоки дождя обрушились на оконные стекла. Было видно, как дрожат тонкие рамы.
   – Вы всегда так дергаетесь? – спросил Сойер. – Может быть, вам сейчас не помешал бы стакан вина?
   – Ответ на первый вопрос: да, я всегда так дергаюсь во время грозы. Ответ на второй вопрос: нет, я не хочу вина.
   Сойер посмотрел в окно:
   – Должен признать, мать-природа устроила сегодня настоящую преисподнюю.
   Кейт почувствовала, что нервное напряжение мало-помалу ослабляет свою хватку. Может быть, все окажется не так уж страшно. Она отпила глоток из своей чашки и невольно сделала гримасу.
   – В чем дело? Кофе невкусный?
   – Одна вода. Что за окном – что в чашке.
   – Ну так не пейте его. Нет, правда, выпейте лучше вина. Вам сразу полегчает.
   Он засмеялся, и смех разогнал облако хмурой задумчивости, омрачавшее его лицо. Кейт вдруг ощутила, что когда он смеется, она легко может забыть, почему они здесь и кто он такой. Они вполне могли сойти за парочку нарушителей супружеской верности, предвкушающих то, что должно произойти, и смакующих это ожидание, в котором важно все: и задушевная беседа, и крепкие напитки, и нежные прикосновения… Она почти задохнулась, осознав, куда заводят ее такие мысли. Как видно, что-то отразилось на ее лице, потому что он спросил:
   – Что-нибудь не так?
   – Нет-нет, – спешно возразила она, прилагая все усилия к тому, чтобы вернуть ход событий на ровную колею. – Просто я, как правило, не пью вина.
   – Почему? Говорят, вино полезно для кровообращения.
   – Возможно, но иногда оно мешает сохранять контроль над собой.
   – Утрата контроля над собой – не такая уж страшная вещь. Изредка, конечно.
   – Для вас, возможно, это хорошо, а для меня – нет.
   Глаза их встретились, но они не сразу отвели взгляды.
   – Вам лучше знать, ваша честь. Люди мы разные.
   Кейт отвернулась, понимая, что эти слова – не комплимент. Но она ничего не могла с собой поделать. В течение многих лет контроль над своими чувствами и поступками был для нее задачей номер один. И все-таки каждый раз, когда она оказывалась поблизости от Сойера, нити этого контроля так и норовили ускользнуть из ее рук.
   Она считала, что во всем виновато ее физическое влечение к нему. Даже свежий и едва уловимый запах его одеколона был для нее мучительно-притягательным, и столь же притягательными были резкие линии в уголках его глаз и рта – линии, которые смягчались, когда он улыбался.
   – Итак?
   Она покачала головой:
   – Что «итак»?
   – Вы уже поняли, почему я такой сообразительный? – спросил он напрямик.
   Кейт задохнулась.
   – Вы себя переоцениваете.
   – Не думаю, – возразил он с ленивым спокойствием. – Но это не имеет значения. Я отвечу на любой вопрос, который вы пожелаете задать. То есть почти на любой.
   – Отлично. Как получилось, что вы не женаты?
   В ту самую минуту, когда вопрос сорвался с ее языка, Кейт уже пожалела об этом, ужаснувшись собственной несдержанности. На губах Сойера заиграла улыбка, словно он понимал, как ей сейчас неловко. Затем его лицо снова стало серьезным.
   – Без всяких видимых причин, если не считать того, что мне ни разу не встретилась женщина, которая бы смогла и захотела примириться с моими дурными привычками и суматошным образом жизни.
   Тон был вполне легкомысленным, но в выражении глаз Сойера мелькнула какая-то тень. Неужели и он уязвим? Кто бы мог подумать…
   – Это можно понять, – заметила она, не найдя ничего лучшего. В душе она продолжала точить себя за тот неуместный вопрос.
   – Я хотел бы иметь ребенка.
   Кейт не поверила своим ушам. У нее сам собой раскрылся рот. Сойер издал смешок:
   – Очевидно, вы не ожидали такого.
   Как ни мучителен оказался этот разговор для Кейт, она собралась с силами и просто подтвердила:
   – И в самом деле не ожидала.
   Он пожал плечами:
   – Звучит, конечно, нелепо, я понимаю, но… – Он резко оборвал себя, а потом добавил: – Хватит обо мне. Теперь насчет вас. Почему вы не замужем?
   Кейт заерзала на стуле.
   – Самым важным для меня всегда была работа.
   Она чувствовала, что говорит как чопорная старая дева. Но это только подтверждало диагноз, который она сама себе поставила: в присутствии этого человека она всегда проявляет себя наихудшим образом.
   – Вот как. Ну что ж, это означает, что общего между нами больше, чем мы согласны признать.
   Эти слова и сопровождавший их взгляд словно включили сигнал тревоги. Ее снова охватил озноб возбуждения. Такая опасная игра легко могла стать самоубийственной. Реальность этой угрозы заставила ее перевести беседу прочь от всего личного – в деловое русло.
   – Если вы не против, я бы хотела перейти к тому предмету, ради которого мы сегодня встретились.
   Слово «хотела» совсем не отражало ее подлинных желаний, но она была обязана держать свои эмоции в узде. Может быть, она позволила беседе плыть по течению именно для того, чтобы отсрочить любой сокрушительный удар, который мог нанести Сойер.
   – Разумеется, – сказал он бесцветным голосом. – Я разговаривал со сторожем.
   Кейт задержала дыхание.
   – И?..
   – Он пока жив.
   – Какая замечательная новость.
   – Старикан не в состоянии был сообразить, какое сегодня число, но все, что произошло много лет назад, сумел рассказать вполне связно.
   Язык Кейт прилип к нёбу. Она не в силах была произнести ни слова.
   – Однажды, – продолжал Сойер, – лет двадцать назад, – по его словам, он это помнит, – в одном из номеров был обнаружен младенец.
   Кейт едва сохраняла самообладание.
   – Продолжайте.
   – Старик утверждает, что по этому поводу немедленно позвонили по телефону в женский монастырь, а оттуда прислали монахиню, которая и забрала ребенка.
   Сердце Кейт колотилось с такой силой, что она была уверена: Сойер слышит эти удары. В конце концов, может же быть так, что ее дочь жива-здорова. Она облизала пересохшие губы и с трудом произнесла:
   – Похоже, это обнадеживающие вести.
   – И я так думаю.
   – Что вы собираетесь делать дальше?