Баллард Джеймс. Хранитель меча

горячим воздухом внутри.
Не успели эти последние слова сорваться с губ Арлина, как в воздухе
раздался сердитый посвист оперенной стрелы. Длинное белое древко
промелькнуло как раз посередине между ними, и стрела вонзилась в мягкую
землю под деревьями.
- Говорил я тебе! - ворчал Мартен Пелсон, пока они карабкались обратно
в безопасное укрытие среди елей. - Взгляни теперь на свою руку.
Арлин опустил глаза. На тыльной стороне ладони сочился кровью глубокий
разрез, оставленный наконечником стрелы.
- Клянусь богами, они чуть было не попали в тебя, но ты этого
заслуживал, идиот. Болит?
- Немного.
На самом деле никакой боли Арлин не чувствовал. Несмотря на то что
чувство равновесия и способность управлять собственным телом вернулись к
нему, странное онемение и потеря чувствительности, которые он ощущал
вначале лишь в кончиках пальцев рук и ног, распространялись теперь по всем
конечностям. На всякий случай он все же перевязал рану чистым носовым
платком.
- Ну, а теперь нам можно уходить? - нетерпеливо спросил Мартен. - У нас
и так слишком много дурных известий для короля.
Развернувшись, он начал взбираться по крутой тропинке, ведшей к тому
месту, где они оставили лошадей.
Бросив на равнину внизу последний беглый взгляд, Арлин последовал за
ним. По случаю жаркой погоды оба были одеты лишь в кожаные камзолы без
рукавов и короткие бриджи до колен. Даже на той огромной высоте, на
которой они находились, солнце палило безжалостно, а разреженный воздух
заставил их задыхаться и жадно хватать ртом воздух задолго до того, как
они перевалили через хребет.
Лошади были привязаны в зарослях лесного ореха, почти в самом низу
обращенного на север склона. Они успели обглодать ближайшие к ним ветки с
листьями. Арлин немедленно повел своего бурого молодого жеребца к ручью и
дал ему вволю напиться прохладной воды, которая с журчанием выбивалась
из-под толстых, искривленных корней горной ольхи.
Мартен тоже подвел к ручью своего черного мерина.
- Можно остановиться у нас в Арбор-хаусе, сменить лошадей и промыть
твою рану, - предложил он.
Арлин кивнул. Арбор-хаус - это было название поместья Пелсонов, которое
располагалось совсем недалеко на север. Подтянув подпруги и ремни, они
вскочили в седла и направили своих лошадей на запад по узкой каменистой
тропе, стремясь поскорее выбраться из леса и спуститься на уровень
Морского прохода. В лесу царили приятная тень и прохлада, а в самом
проходе было даже холодно, ибо здесь постоянно дул довольно сильный ветер,
который со свистом и воем несся по ущелью, как по трубе, преодолевая таким
образом стоящую на его пути высокую горную цепь. Заслышав приглушенный
оклик, оба разведчика подняли головы и помахали восьмерым дозорным,
которые стояли на страже над дорогой.
Мартен давно знал этих людей, которые обосновались в этом одиноком и
неуютном месте, днем и ночью наблюдая за единственной удобной дорогой,
которая соединяла соседние страны. Они ютились в убогих каменных хижинах
вместо домов и часто страдали от холода, несмотря на то что на узких
каменных выступах всегда лежал запас хвороста и дров. С помощью костров
ночью и с помощью дыма днем они всегда могли заблаговременно подать сигнал
о приближении врага. Те же дозорные были в состоянии довольно эффективно и
долго оборонять проход, дожидаясь, пока подойдет помощь.
Миновав неприветливое ущелье, Арлин и Мартен повернули на север,
спускаясь с гор к их подножьям, где лежала плодородная и солнечная долина
Нижнего Вейлса. Здесь по обеим сторонам дороги аккуратными рядами оплетал
изгороди виноград, и все было зеленым и пышным. Краснеющие тяжелые кисти
свисали с ветвей, полуприкрытые мясистыми широкими листьями. Сразу за
виноградниками зеленели поля пшеницы, овса и ржи, окруженные невысокими
каменными заборами. Они занимали почти всю площадь долины, переходя в
долину следующую, и так далее. Вся цепь этих долин, которые носили общее
название Нижнего Вейлса, не испытывала недостатка во влаге, скатывающейся
с гор, которой хватало и для того, чтобы питать истоки Великой реки. Эти
долины были самыми плодородными во всем Виннамире, и все они принадлежали
Мартену Пелсону Четырнадцатому, эрлу Нижнего Вейлса.
Лишь только пересеченная местность осталась позади, всадники пустили
лошадей быстрым галопом по старой почтовой дороге. Время было дорого, так
что не приходилось жалеть ни себя, ни коней.
Вскоре Мартен свернул на восток, на дорогу, которая вела к Арбор-хаусу.
Его миловидная, рано овдовевшая мать встретила их в затененном дворе
усадьбы, окруженная слугами и полудюжиной младших братьев и сестер
Мартена. Слуги приняли лошадей, а ребятня столпилась возле соскочившего с
седла брата. Арлин скромно держался в сторонке, пока семья приветствовала
своего молодого главу, обмениваясь поцелуями и объятьями. И все же,
несмотря на искреннюю сердечность встречи, он сумел распознать их вполне
объяснимый страх. Те, кто жил так близко от ворот Ксенары, всегда первыми
страдали от нападений захватчиков. Внимательно оглядев поля, южанин
заметил, что там продолжало трудиться довольно много работников.
Это была давняя традиция, согласно которой местные жители всегда
оставались на своих местах и в случае необходимости выходили на защиту
прохода, удерживая его до подхода королевской армии. Жизнь крестьян и
фермеров была нелегкой, и работа занимала почти все их время. Не имея ни
опыта в обращении с оружием, ни возможности этому научиться, крестьяне,
как правило, первыми попадали в списки жертв любой войны.
Леди Вайла грациозно протянула Арлину руку.
- Не желаете ли подкрепиться и выпить прохладного сидра, милорд
Д'Лелан? - предложила она. - Прошу вас, заходите, стол уже накрыт.
- Но, мама, мы можем оставаться здесь лишь столько времени, сколько
потребуется для того, чтобы оседлать свежих лошадей и перевязать Арлину
руку, - попытался возразить Мартен, перекрикивая галдящих братьев и
сестер. - Прости нас, но нам нужно вернуться в Каслкип как можно скорее.
Самая старшая из сестер Мартена, зардевшись, взяла Арлина за здоровую
руку и повела его к широким дверям усадьбы. Мартен криво улыбнулся другу и
сказал:
- Я только что сообразил, Арлин. Ты - первый раненый в этой войне.
Остается только надеяться, что это будет твоя самая страшная рана.
- Спасибо, - откликнулся Арлин и ощутил, как по спине его пробежал
холодок предчувствия. - Желаю тебе, чтобы ты вовсе не был ранен, мой друг.


Миск появлялась и исчезала, когда ей хотелось, но никто не видел, чтобы
она входила или выходила из замка. Во всяком случае, именно в этот
конкретный момент Гэйлону никак не удавалось ее отыскать. Оставив королеву
во сне на их общем ложе, он в одиночестве бродил по темным коридорам замка
босиком и в одних штанах. Он редко мог позволить себе спать этими долгими
ночами, ибо его утомленный мозг никак не хотел отвлечься от тех вопросов,
которые занимали короля с раннего утра и до позднего вечера.
В конце концов Гэйлон оказался в библиотеке и снял с полки "Книгу
Камней", хотя не надеялся отыскать никакого утешения на ее пожелтевших
страницах. Иногда, стоило ему только положить руки на тяжелый переплет
Книги, он начинал ощущать чье-то постороннее присутствие. Так было и
сейчас. Это было не мрачное безумие Орима, а некое безымянное зло,
жестокое коварство, которое впитала в себя Книга от предыдущего владельца.
Гэйлону была хорошо знакома эта бездонная тьма - с чем-то подобным,
скрытым внутри, он сражался всю свою жизнь.
В последнее время приступы ярости и ненависти приходили к нему гораздо
чаще и без всякой видимой причины, и тогда он боялся, что исчезнет в
горниле этой всепобеждающей силы. Ему приходилось собирать всю свою волю и
могущество, чтобы скрыть свою беду от Джессмин, от Дэви и от всех
остальных. Несколько недель безмятежной и счастливой жизни с королевой
лишь сделали его несчастье более полным - теперь он доподлинно знал, с чем
может расстаться. Черное отчаяние охватывало его.
Страницы "Книги Камней" с хрустом порхали под его пальцами, и Камень в
перстне пробудился, заливая полутемную комнату голубым сиянием. Между
полками что-то зашевелилось, послышался легкий шорох ткани и запахло
травами. Гэйлон не обернулся - инстинкт подсказал ему, кто стоит там. Он
искал ее, и она пришла.
- Дитя мое, - пробормотала Миск, и ее слова были, словно эхом,
подхвачены десятком полупрозрачных призраков - точных копий этой маленькой
женщины. Все они двигались к нему, стараясь втиснуться в текущий момент
настоящего.
- Что тревожит тебя?
То, что она назвала его ребенком, не обрадовало Гэйлона, но он
рассудил, что для Миск, у которой были особые отношения со временем, он
был и всегда останется маленьким мальчиком.
- Лучше спроси, что меня не тревожит, и почувствовал, как теплая сухая
ладонь Миск прижалась к его уху.
- Все прошло?
- Да, все в порядке, - он наклонил голову, поддавшись ласке этого
прикосновения. - Загляни в будущее, Миск, и скажи, что ты там видишь.
Темные глаза Миск затуманились, она отняла руку и пробормотала:
- В этом нет никакого смысла.
- Ты видела мой конец, не так ли? - он наконец сумел сформулировать
свой вопрос, и это принесло ему странное успокоение. Гэйлон улыбнулся: -
Ты видела мою смерть, как когда-то видела смерть Дэрина.
- Любая жизнь однажды кончится. Даже моя.
- Этого ответа достаточно. А что ты скажешь о ребенке?
Миск отвернулась.
- Джессмин родит сына, наследника Рыжих Королей... хотя будет и...
- Спасибо, - негромко сказал Гэйлон и прижал палец к губам Миск. - Не
говори больше ничего. Мне кажется, теперь я смогу заснуть.

13

На обратном пути Мартен и Арлин меняли коней больше десяти раз. Лошади
раз от раза менялись - то это были изящные скакуны с тонкими ногами и
сухими головами, то костлявые клячи с раздутыми животами и распухшими
коленями. К сожалению, седоки оставались все те же. Не жалея себя, они
выжимали из лошадей максимум того, на что они были способны, и в
результате преодолели за семь дней тот путь, который неторопливые
путешественники обычно проходили за три недели.
Вечером седьмого дня пошатывающийся от усталости и спотыкающийся конь
Мартена нетвердой рысью въехал во двор Каслкипа. По пятам за ним следовал
заморенный жеребец Арлина. Когда всадники спешились. Мартен обнаружил, что
ноги его не держат, Арлин был не в лучшем состоянии. Грумы схватили коней
под уздцы и, сняв седла, увели их прочь.
- Ты выглядишь ужасно, - сообщил Арлин товарищу, пытаясь вернуть себе
способность передвигать затекшие ноги.
- Кто бы говорил... - фыркнул Мартен. - Я готов отдать мою правую руку
за горячую ванну... и за кружечку чего-нибудь прохладительного.
- Твоя правая рука понадобится тебе, чтобы сражаться за своего короля,
- сказал рядом с ним невесть откуда взявшийся Дэви. Герцог Госнийский
насмешливо ухмылялся: - Часовые сообщили о вашем приближении, и я подумал,
что вас, должно быть, мучит жажда. У меня готово охлажденное вино с
ледника, но его величество хотел бы, чтобы вы доложили ему результаты
своего путешествия до того, как вы отправитесь принимать ванну.
Он принес им вино в глубоких оловянных кружках, что было кстати. У
Арлина так сильно дрожали руки, что он едва сумел поднести кружку к губам.
Чувствуя, что красная жидкость стекает по его подбородку, южанин только
невнятно рассмеялся.
Дэви заботливо поддержал его под локоть:
- Может быть, тебе стоит на минутку присесть?
- Нет, только не это! Последние два дня я ехал стоя на стременах, чтобы
избежать именно этого.
Мартен рассмеялся, и Арлин с упреком посмотрел на него:
- Я не могу сидеть и, похоже, ходить тоже. Какие у тебя предложения?
- Придется тебя уложить здесь в тенечке, - предложил Мартен, - а я
доложу королю все, что мы видели.
- Гэйлон хотел видеть вас обоих, - напомнил им Дэви.
Д'Лелан отбросил влажные от пота волосы с запыленного, обожженного
солнцем лица и кивнул.
- Мы проделали путь в двести пятьдесят лиг чуть больше чем за две
недели, и мне кажется, что я не умру, если сделаю еще несколько шагов.
Начинало темнеть, и они быстро пересекли двор замка. На высоких стенах
его горели факелы, их пламя трепетало на ветру, а от дыма щипало глаза. Со
всех сторон доносились голоса мужчин и бряцанье оружия. Мартен догнал
Арлина и подставил ему плечо, хотя все мускулы его тела немилосердно
болели и ныли.
Мартену очень не хотелось предстать перед королем в платье, испачканном
в дорожной пыли, от которого вдобавок пахло потом и лошадьми. Для этого он
был слишком щепетилен. Однако делать было нечего. Он пригладил пятерней
всклокоченную бороду и сосредоточился на каждом шаге, которые давались ему
с трудом. Юный герцог Госни открыл перед ними двери замка, позвякивая
оловянными кружками, которые он держал в одной руке.
За то относительно короткое время, что они провели в пути, Дэви снова
переменился, хотя если бы Мартена спросили, в чем именно, он затруднился
бы ответить. Может быть, в его движениях появилась новая возмужалая
уверенность, а может быть, его зеленые глаза смотрели серьезнее и
печальнее, чем две недели тому назад. Дэви был одет в новый камзол из
темного бархата, а на груди его был вышит герб Госни - вставший на дыбы
медведь с золотой короной в зубах, дорогу которому преграждали скрещенные
пики. С бедра юноши свешивался на широком ремне меч, однако его гладкое и
безбородое лицо все еще было лицом юноши, а не мужчины.
Дэви провел их по коридору мимо большой залы, где как раз ужинала
королевская стража. Запах жареного мяса был ошеломляющим, и Мартен
почувствовал, как его пустой желудок свело судорогой.
- Его величество приказал подать ваш ужин в комнату Совета, - заметил
Дэви, когда Арлин и Мартен невольно замедлили шаг у дверей в трапезную.
Зал для аудиенций был пуст, однако из помещения за тронным возвышением
доносились приглушенные голоса. Дэви взбежал по ступенькам и раздвинул
портьеры на стене. Дверь в комнату Совета была отворена, и они увидели
внутри Гэйлона, который стоял возле длинного, освещенного несколькими
свечами стола. Он просматривал бумаги, а трое из четырех человек,
находившихся с ним в комнате, о чем-то ожесточенно спорили. Четвертый,
темноволосый юноша со стилом в руке, озабоченно склонился над выделанным
пергаментом. Споривших Мартен узнал - это были землевладельцы, с которыми
Пелсон имел шапочное знакомство.
- Нет-нет, - заявил остальным седой лорд Элдердэйл. - Вы все
ошибаетесь. Охотничья гора находится гораздо дальше к востоку от
побережья. Вот этот небольшой каньон врезается глубже в горы и доходит вот
досюда... - он ткнул пальцем в карту с такой силой, что размазал
непросохшие чернила, и на лице юноши со стилем отразилось явное
неодобрение.
Мартен покосился на расстеленный по столу пергамент:
- У вас неплохая память, милорд. Здесь действительно есть небольшое
ущелье, только оно изгибается на юго-восток круче, чем здесь нарисовано.
После этого его замечания на лице картографа появилось
презрительно-злобное выражение.
Король поднял голову, и его орехового цвета глаза блеснули. Он тоже был
одет в снежно-белый бархатный камзол, на котором спереди был вышит золотом
королевский орел. Протянутые когтистые лапы птицы, казалось, были готовы
схватить добычу. Поспешно обогнув стол, чтобы обнять Мартена, Гэйлон не
обратил никакого внимания на грязь, толстым слоем покрывавшую лицо и
одежду разведчика. Выпустив Пелсона, король так же крепко обнял Арлина, а
затем отстранился и внимательно посмотрел на него, прежде чем выпустить из
рук.
- Я знаю, что вы оба весьма нуждаетесь в отдыхе, и поэтому мы не
задержим вас дольше, чем нужно. Вот хлеб, сыр и вино - подкрепитесь, пока
подадут ужин, - король показал на стол. - Присаживайтесь.
Д'Лелан ответил на его приглашение кривой улыбкой:
- Только если поблизости отыщется достаточно толстая подушка.
И снова Дэви предупредил их желания. Он появился в комнате с охапкой
мягких подушек, которые уложил на сиденья двух жестких кресел. Мартен
благодарно уселся в одно из них и взял в руки мягкий хлеб с хрустящей
корочкой и желтый ароматный сыр, который подал ему на блюде Дэви.
- А где Керил? - поинтересовался Мартен. - Он еще не вернулся?
- Пока нет, - король уселся на свое место во главе стола, как бы давая
понять, что он снова возглавляет Совет. - Мы ожидаем его в ближайшее
время. А теперь вы расскажите нам о том, что вы видели.
Вопрос застал Мартена врасплох - ему пришлось отвечать с набитым ртом.
- Если бы я не видел этого своими собственными глазами, сир, я бы ни за
что не поверил, что такая армия может существовать на самом деле. Палатки
расставлены по всей Ксенарской равнине...
- Сколько в ней воинов? - перебил его лорд Элдердейл.
- Не смею даже предположить...
- Там было восемь отдельных лагерей, - вмешался Арлин, который налегал
в основном на вино, а не на хлеб с сыром. - Мне удалось опознать гербы на
некоторых шатрах. На южной части равнины стоят армии Шалты и Тарвии, на
восточной - армия Бенджарии. Потом, разумеется, войска короля Роффо и
большой лагерь наемников. Остальные три эмблемы были мне незнакомы.
Южанин протянул Дэви свой опустевший кубок и, дождавшись, пока герцог
снова наполнит его, продолжил:
- Учитывая количество шатров и палаток, которые я сосчитал, могу
предположить, что в каждом лагере может находиться по десять тысяч воинов,
только в лагере наемников - чуть меньше. Однако похоже на то, что они
ожидают прибытия новых сил - на равнине оставлено несколько свободных
мест, одно из которых, ближайшее к тропе, несомненно, оставлено для жрецов
Мезона.
Мартен посмотрел на приятеля с уважением. Сам он ни за что не запомнил
бы таких подробностей. Честно говоря, это даже не пришло бы ему в голову.
- Все страны, которые я перечислил, славятся своими отважными воинами,
- добавил Арлин, - но хуже всех - бенджарцы, безжалостные и свирепые. Они
- противник более серьезный, чем даже сами ксенарцы или дикари из племен
Нороу. Говорят, что их враги предпочитают сами покончить с собой, лишь бы
не подвергаться страшным пыткам.
Бельцер Грэймаунт приходился дядей тому самому Редмонду, который погиб
много месяцев тому назад во время одной из необузданных королевских охот.
Теперь он посмотрел на молодого южанина с нескрываемым неодобрением.
- Ты говоришь о ксенарцах так, как будто ты - не один из них.
- Он не ксенарец! - резко возразил ему Мартен, который был слишком
утомлен чтобы сдерживаться. - Он виннамирец, и получше, чем некоторые...
- Тихо, тихо! - Гэйлон хлопнул по столу ладонью и строго взглянул на
Грэймаунта. - Нам нельзя ссориться друг с другом. Арлин Д'Лелан пользуется
полным моим доверием, господа, и мне бы хотелось, чтобы вы тоже доверяли
ему в той же степени.
- Сир... - Бельцер в знак покорности наклонил голову.
- Что там с Вейлсом, Мартен? - спросил Гэйлон, мгновенно позабыв про
неприятный инцидент.
- К нашему приходу все будет готово. В прошлые годы мы собрали богатые
урожаи, поэтому если мы потеряем урожай этого года - не беда. Я думаю,
трудностей это не вызовет.
- Три тысячи человек будут топтать ваши поля и поедать все, что
попадется, - возразил Гэйлон. - Так что трудностей не миновать.
- На протяжении веков, сир. Нижний Вейлс встречал и кормил множество
Рыжих Королей вместе с их могучими армиями. Было бы гораздо хуже, если бы
мы остались без защитников.
Король вымученно улыбнулся.
- Все же каким-нибудь образом мы попытаемся возместить ваши убытки. Это
я обещаю... - он перевел взгляд на Арлина, который начинал клевать носом,
то и дело роняя на руки щетинистый подбородок. - Мне кажется, что двоим из
нас не дождаться ужина, поэтому я задам еще один, последний вопрос. Я
никогда не забирался по почтовому тракту так далеко на юг. Сколько времени
потребуется нашей небольшой армии, чтобы оказаться в долинах?
- Можно послать вперед эскадрон кавалерии, - предложил Мартен, минуту
поразмыслив. - Если только вам кажется это необходимым, милорд. Пешим
солдатам вместе с обозами потребуется порядка четырех недель. Если,
конечно, не пройдут дожди и дорога не раскиснет. Между прочим, ее не
ремонтировали довольно давно, и если мы хотим протащить по ней тяжелые
фургоны, это придется сделать в срочном порядке.
Король уставился в бумаги, которые прижимал к столу локтем.
- В таком случае я предлагаю заняться этим как можно скорее.


Роффо нежился в тени небольшой беседки во дворе огороженного высокими
стенами храма Мезона. В этот жаркий полдень Тек стоял рядом с ним, и
вместе они наблюдали за тем, как две сотни жрецов и монахов одновременно
совершают странные, замысловатые телодвижения. Солнечный свет, падая на их
белоснежные туники, слепил глаза и играл на золотых от загара обнаженных
руках и ногах жрецов, которые выглядели довольно мускулистыми, несмотря на
свои изящные хрупкие фигуры.
Король Ксенары впервые удостоился чести наблюдать один из ритуалов
жрецов внутреннего храма Мезона. Движения их были грациозны и даже
красивы, однако Роффо никак не удавалось представить себе никаких земных
причин, которые заставляли бы жрецов совершать столь странные взмахи
изогнутыми под невероятным углом руками или двигаться таким нарочито
медленным шагом.
- Почему они танцуют? - наконец поинтересовался король. - Вы что,
хотите, чтобы враг помер со скуки? Или от смеха?
Улыбка на лице Тека осталась снисходительно-добродушной.
- Этот танец, сир, предназначен для того, чтобы человек учился полному
контролю над своим разумом, телом и душой. И то, и другое, и третье
является оружием бога. Жрецы Мезона смертельно опасны даже с пустыми
руками, а не только когда они вооружены луком или мечом.
- Гхм-м, - Роффо громко недоверчиво хрюкнул и откинулся на мягкие
подушки всем своим тучнеющим телом.
- Быстрее, - приказал он мальчику-слуге, который стоял позади него с
опахалом. Нахмурившись, он покосился на Тека. - Не могли бы твои люди
продемонстрировать что-нибудь любопытное? Что-нибудь такое... особенное?
Верховный жрец хлопнул в ладоши, и жрецы попадали на колени, прижимаясь
лбами к красным изразцам пола.
- Ваше величество, - произнес Тек с бесконечным неодобрением в голосе,
- мы здесь для того, чтобы доставить удовольствие нашему богу, а не вам.
- Ну, пожалуйста, - капризным голосом попросил король. - Мезон знает,
что я не хотел проявить неуважение к нему. Ты же сам все время говорил
мне, что богу нравится, когда его жрецы время от времени устраивают
маленькие представления и демонстрации. Почему бы вам не устроить
представление перед своим королем? - И он улыбнулся, глядя снизу вверх в
суровое лицо Тека. - Ах, как я жалею, что меня не было здесь, когда вы
обратили в бегство этого молодого колдуна Гэйлона!
Упоминание об этом происшествии заставило губы жреца слегка изогнуться
в усмешке.
- Я уверен, что это было для него болезненным переживанием. Ну хорошо,
милорд... небольшая демонстрация силы бога не оскорбит его.
И он снова хлопнул в ладоши.
- Дети Мезона, попросите бога явить свой гнев!
Жрецы остались в том же коленопреклоненном положении, однако воздух
стал наполняться низким гулом, который едва можно было услышать, но от
которого сама земля завибрировала. Роффо поудобнее устроился на ложе. Это
было больше похоже на проявление божественной силы, чем странные танцы.
Тем временем в воздухе над молящимися жрецами что-то сверкнуло. Там плыла
и дрожала корчащаяся мутная тень, полупрозрачный силуэт чего-то
невообразимого, чуть подсвеченный изнутри зеленоватым сиянием. Тень росла
и распрямлялась. Даже в тени беседки король ощутил на своем лице сильный,
обжигающий, словно дыхание ветра в пустыне, жар. Ощущать его было крайне
неприятно.
Тек взирал на происходящее словно в полном забытьи. Сомнения Роффо
переросли в страх, но тут жрецы подняли вверх головы и дружно, как один,
выкрикнули какое-то короткое, непонятное, звенящее, как сталь, слово. В
наступившей за этим мертвой тишине палящая туча, повисшая над двором,
взорвалась языками изумрудно-зеленого пламени, которые метнулись ввысь и
растворились в прозрачном голубом небе.
Король Роффо промокнул покрытый испариной лоб чистым носовым платком и
ткнул дрожащим пальцем мальчишку с опахалом. Могущество Мезона
действительно было велико, а бог обещал многое. Предчувствия наполнили
грудь короля. Скоро, очень скоро король-маг будет повержен. Мезон получит
свою жертву и богатые дары, а он, Роффо, получит Виннамир - богатый
естественными ресурсами край, за который постоянно сражались его предки,
но который им так и не покорился.
Нужно будет построить новые акведуки, которые будут доставлять еще
больше чистой горной воды к побережью Внутреннего моря. Для строительства
новых городов и новых кораблей ему очень пригодится виннамирский лес. Все
это позволит Ксенаре еще больше разбогатеть, и тогда Роффо сможет
провозгласить себя императором, а не просто королем. Во всяком случае. Тек
намекнул ему на это. Да, жизнь, оказывается, может быть прекрасной!


Последний свой привал перед возвращением в Каслкип Керил и Ринн сделали
на берегу Великой реки. В это время года название "Великая" не очень
подходило к ней. Самая большая река Виннамира обмелела и лениво петляла
меж обнажившихся песчаных отмелей и огромных валунов, покрытых побуревшей
от солнца речной травой. Так, однако, было не всегда. Королевский кузен