краешек кровати, лишь уголком сознания отметив, что Миск занялась
сломанной рукой Мартена. Королева даже слышала их приглушенные голоса, но
не могла понять смысла слов, которые они произносили. В конце концов Миск
отослала Мартена в его покои, но Дэви наотрез отказался уходить. Сидя в
кресле, герцог пристально вглядывался в лицо Гэйлона.
Джессмин села повыше и, прижав голову Гэйлона к своему раздутому
животу, положила ладонь ему на грудь. Ее чувствительные пальцы обнаружили
слабый пульс жизни - грудная клетка короля слегка приподнялась и медленно
опустилась. Дыхание Гэйлона было неслышным и незаметным, но зато оно не
останавливалось и было ровным.
- Мой господин... вернись к нам, - прошептала Джессмин, неожиданно для
себя дав волю до сих пор сдерживаемому отчаянию и горю.
Боль, которую она ощутила, оказалась такой острой, что ее едва можно
было стерпеть, однако слез у нее снова не оказалось. Ее отец был мертв,
мать и сестры погибли во дворце в Занкосе. Хотя Джессмин плохо помнила
этих своих родственников, все же они были членами одной семьи... и вот
теперь они погибли от руки Гэйлона вместе с тысячами и тысячами других
жителей города. Именно от этого своего поступка бежал ее муж и теперь
может никогда не вернуться.
Что ей сказать, чтобы облегчить бремя его вины? Какие выбрать слова,
чтобы рассказать Гэйлону о своей любви и указать ему путь домой? Джессмин
подтянула к себе правую руку короля, на которую было надето кольцо с
Камнем, и взяла его пальцы в свои. Левая рука Гэйлона была стиснута в
кулак у бедра. Прижимаясь головой к его плечу, Джессмин зашептала ему на
ухо слова надежды и утешения. Так прошла вся ночь.
Наступило утро, а в состоянии Гэйлона не произошло никаких изменений. В
совершенном отчаянии королева продолжала свой тихий монолог, а Дэви
безостановочно мерил шагами пространство перед камином. Миск, по
обыкновению безмятежная и спокойная, уговорила королеву поесть и выпить
вина, чтобы поддержать свои силы.
Прошло три дня, но Гэйлон отказывался отзываться на голос и
прикосновения Джессмин. Глубокое и безнадежное отчаяние овладело ею, и она
уступила сну. Сновидения тоже не принесли ей ни успокоения, ни надежды. В
них она гналась за Гэйлоном по темному лесу, и его высокая фигура все
время маячила где-то на грани видимости, как она ни торопилась.
Незадолго до рассвета четвертого дня Джессмин разбудило какое-то
движение, и она села, протирая глаза. Свечи догорели, и в комнате было
тихо. На пальце Гэйлона внезапно ожил Колдовской Камень, засветившись
слабеньким, но чистым синим огнем. Океанский ветер ворвался в комнату и
заколыхал шторы на окнах и гобелены на стенах. В центре спальни
материализовался Сезран, и Дэви, задремавший в кресле, тоже проснулся.
Пальцы короля под рукой Джессмин слегка согнулись, и королева судорожно
вздохнула. Ореховые глаза Гэйлона открылись и уставились куда-то вдаль,
бессмысленные и пустые. Джессмин наклонилась над ним и увидела, как эти
бездонные глаза наполняются пониманием и ужасом.
- Мой господин, нет! - быстро заговорила молодая женщина, боясь, как бы
Гэйлон снова не отступил в свой Сон. - Подожди, умоляю тебя...
- Послушай, Гэйлон Рейссон! - Миск наклонилась над обоими, и ее
властный голос завладел вниманием короля. Придерживая голову Гэйлона, Миск
поднесла к его губам чашку с водой. - Для тебя прошлое навсегда ушло.
Радуйся же этому и отпусти его.
На лице Гэйлона появились усталость и легкий гнев.
- Я не смогу... никогда не смогу забыть... - Его горло перехватила
судорога, и хриплый слабый голос на мгновение умолк. - Позвольте мне уйти
в Сон с миром...
- Уступить тебя покою смерти? - удивилась маленькая Миск. - Многое я
думала о тебе, малыш, вот только не знала, что ты - трус. Послушай же, что
я скажу тебе. Какова бы не оказалась цена, измеренная тысячами
человеческих жизней, ты совершил главное - уничтожил Кингслэйер. Это
оружие никогда больше не сможет убивать.
- Но я не уничтожил его... не до конца, - прошептал Гэйлон.
Весь дрожа, он развернул кулак левой руки ладонью вверх и разжал
пальцы. В руке Гэйлона оказался овальный черный камень, внутри которого
перемигивались горячие разноцветные искры.
- Звездный камень!
Глаза Сезрана широко раскрылись, и он потянулся к камню. Пальцы его
затряслись.
- Нет! - осадила брата Миск. - Рыжий Король завоевал этот приз. С его
помощью он сможет завершить темные века, которые длились тысячелетие.
Положив руку на плечо Сезрана, она тихо добавила:
- У нас с тобой есть долг, который мы должны заплатить.
- Вот поистине чудесная сила, - пробормотал Гэйлон. - С помощью этого
Звездного камня я видел будущее... видел города, которые простираются от
горизонта до горизонта, видел машины, которые парят в воздухе, будто
птицы... - Он замолчал, слегка задохнувшись от усталости, и Миск
улыбнулась ему.
- Это будущее, которому ты поможешь стать явью.
- Нет. Я не хочу такого будущего, - печально продолжил Гэйлон. - Я
видел, как умирает земля, как воздух становится непригодным для дыхания.
Чем больше людей, тем больше способов убивать их сразу помногу. Появится
страшное оружие, которое использует энергию звезд и превосходит в своей
разрушительной мощи десять Кингслэйеров.
При упоминании этого оружия по телу Джессмин побежали мурашки.
- Помнишь, я говорила тебе, - ласково сказала Миск, отводя со лба
Гэйлона прядь спутанных волос, - что быстрый рост всегда дорого стоит?
Гэйлон крепко зажмурился:
- Хуже всего то, что в этом будущем нет места для магии...
- Это не так, - возразила Миск. - Просто магия бывает разная. К тому же
ничего из этого не произойдет на протяжении твоей жизни. Твое волшебство
останется при тебе, но когда-то все должно измениться. Перемен не
остановить.
- Сезран, - Гэйлон протянул магу Звездный камень, но рука его бессильно
упала на простыню. - Если это будущее все же неизбежно, я хотел бы, чтобы
оно не наступало как можно дольше. Возьми свою драгоценность и возвращайся
вместе с Миск в свой собственный мир. Я не хочу, чтобы это могущество
когда-либо искушало меня снова.
Миск покачала головой:
- Подумай как следует, малыш. Подумай, что ты сейчас приносишь в
жертву.
- Я уже думал. Прими мою благодарность, добрая госпожа, но прими и
Звездный камень. Я надеюсь, что среди своего народа ты обретешь
исцеление... если, конечно, ты не предпочитаешь и дальше путешествовать
вдоль нитей времени, еще не сотканных в полотно реальности.
- В этом мало радости, - поникла головой Миск. - Я думала, что видела
конец нашего времени, конец Сезрана и свой, но оказалось, что я видела
всего лишь конец нашей жизни в этом мире. - Миск печально улыбнулась: -
Если быть точной, то не видела.
Сезран наконец осмелился взять в руки Звездный камень. Его пальцы
дрожали сильнее, чем у короля.
- Как долго я ждал! - воскликнул он. - Помнишь, сестричка, ты говорила,
что однажды Гэйлон сам отдаст мне этот камень?
- Я? Что-то не припомню, - Миск посмотрела на Джессмин. - Значит, это
прощание? Мне так хотелось увидеть вашего сына, Джесс, но, боюсь, нам
нужно поторапливаться, пока я не успела припомнить всего того, что еще я
люблю в вашем мире.
Она уже начинала колебаться и таять в воздухе, но все же успела
наклониться и поцеловать Джессмин в щеку, шепнув на прощание:
- Не бойся, это будет здоровый и крепкий мальчишка.
- Должен ли я поблагодарить тебя и пожелать всего наилучшего, Рыжий
Король? - спросил старый маг, и глаза его хитро заблестели. - Пожалуй,
нет... Слишком долго я тебя ненавидел.
Он отступил на шаг от кровати и сжал свободной рукой свой сияющий
Колдовской Камень.
- Меня всегда интересовало, обладает ли Колдовской Камень какой-нибудь
силой за пределами вашей ничтожной планетки. Подумай об этом, Гэйлон
Рейссон. Если мой Камень сохранит свое могущество, то однажды ты можешь
встретиться с кем-нибудь еще из представителей моего народа. Наша раса
всегда любила забавные игрушки и редкие камешки.
Завернувшись в морской ветер, Сезран по-волчьи оскалился и исчез.
Король, королева и герцог остались одни. Джессмин снова взяла Гэйлона
за руку. Его глаза были еще немного мутны, но любовь Гэйлона снова
вернулась к ней, сильнее, чем прежде.
- Дэви, - позвал король и замолчал, ожидая, пока герцог приблизится.
- Да, милорд?
- Я не смел надеяться, что когда-нибудь у меня снова будет столь
достойный герцог Госнийский, мой верный друг и надежный боевой товарищ.
Твоя беззаветная преданность заслуживает награды.
- Нет, сир. Служить Рыжему Королю - само по себе награда для Госни.
- Боюсь, что так оно и получится. Кингслэйер сгинул, но король-маг все
еще правит. Все тот же король, который разорил свое королевство и истребил
половину соседних. История проклянет меня, как прокляла Орима.
- Никогда, - упрямо возразил Дэви.
- Думаешь, нет? - Гэйлон неуверенно улыбнулся: - У меня на службе
всегда будет немало опасностей. Ты можешь отказаться и вернуться к
спокойной жизни хозяина постоялого двора.
Заметив упрямую морщину на лбу герцога, Гэйлон снова улыбнулся:
- Вместе мы сумеем отыскать способ создать новое, крепкое государство
на развалинах старого... но это будет не сегодня. Начнем завтра, а сегодня
отдохнем. Итак, лорд Госни, ложитесь в постель и спите спокойно.
- Слушаюсь, милорд, - Дэви вежливо поклонился сначала Гэйлону, потом
Джессмин. - Миледи.
Джессмин потянулась к нему и схватила юношу за руку.
- Спасибо за то, что вы сумели защитить своего господина... и за то,
что вы вернули его мне.
Дэви молча опустил глаза. Несколько трудных месяцев оставили на нем
свой отпечаток, но не столь глубокий, как война. На лице его появилась
печаль, которой не суждено было никогда изгладиться с его юношеских черт.
В зеленых глазах, чудесным образом исцеленных совсем недавно, затаилась
боль, и хотя тонкие губы улыбались Джессмин, королева молча оплакала
смешливого, озорного мальчугана, который появился на пороге замка
предыдущей зимой.
Между тем герцог отвесил им еще один грациозный поклон и повернулся к
дверям. Джессмин смотрела ему вслед. Юноша держался прямо, не сутулился,
несмотря на очевидную усталость. Затем королева повернулась к Гэйлону и
увидела, что король снова помрачнел.
- Не думайте об этом, мой господин, - попросила Джессмин и ласково
погладила Гэйлона по лбу. - Сделай, как говорила Миск. Пусть прошлое
проходит.
- Если бы ты видела его глаза, ты поняла бы, почему я не могу забыть
прошлого.
- Чьи глаза?
- Арлина. Он знал, что я должен применить Кингслэйер и что это означает
его смерть. Он понимал меня лучше других... - Гэйлон скрипнул зубами. -
Именно Арлин помог мне решиться закончить войну во что бы то ни стало,
любой ценой, но я уверен, что в самый последний момент видел надежду в его
глазах. Вопреки всему он хотел жить. Он хотел, чтобы я спас его.
В уголках глаз Гэйлона появились две слезинки. Очень медленно они
поползли вниз по щекам, оставляя мокрый след.
- Он верил в меня, а я не оправдал его последней надежды.
Горе короля доставляло Джессмин жестокие страдания. Она хотела
заговорить, но некоторое время не могла справиться со своим голосом.
Наконец судорога отпустила горло, и Джессмин сказала:
- Мой лорд, не думайте об этом. Прошу вас.
- А что я сделал с тобой, Джесс? Твои родители погибли от моей руки,
вся твоя семья уничтожена. Стоит мне закрыть глаза, и я снова вижу море
огня, растекающегося по равнине. Пылает Занкос, и я снова слышу крики
детей, которые горят заживо в домах... - Гэйлон заговорил гневно, почти
яростно: - Я все еще вижу Арлина и Ринна. Их плоть плавится и горит...
- Прекрати! - воскликнула Джессмин. - Если твоя боль станет слабее от
того, что ты посвятишь меня в свои воспоминания и чувства, то я с радостью
выслушаю тебя. Но я советую тебе подумать не о том, что ты потерял, а о
том, что у тебя осталось!
Королева схватила его руки и с силой прижала к своему животу.
- У тебя есть сын, есть жена, есть твое королевство, хотя и небольшое.
У тебя есть Дэви и Мартен, которые тоже сильно страдали во время войны, но
которые по-прежнему сильно тебя любят. Они не винят тебя в том, что
случилось. Ты только что сказал герцогу, что построишь новый Виннамир на
развалинах старого. Так прекрати же обвинять себя и займись этим важным
делом.
Гэйлон закрыл глаза.
- Разве может это быть так просто?
- Нет, муж мой. Для тебя никогда и ничего не будет просто, - Джессмин
погладила его по щеке. - Но когда печаль и горе станут слишком тяжелыми,
чтобы нести их в одиночку, позволь мне разделить с тобой это бремя.
Она наклонилась ближе и прошептала:
- Когда ты вернулся, я поцеловала тебя, как и обещала. Но я сомневаюсь,
что ты это помнишь... Так позволь мне напомнить тебе еще раз...
Сначала губы Гэйлона оставались неподатливыми и холодными, но затем он
ответил на ее поцелуй, а его пальцы внезапно коснулись щеки Джессмин.
- Любовь моя, - прошептал король. - Обними меня.
Джессмин с радостью обняла его и прижала к себе, стараясь заставить
Гэйлона хотя бы на время позабыть о боли. Нет, ничто больше не окажется
простым для Рыжего Короля и для его королевы. Джессмин знала почти
наверняка, что несчастья будут преследовать их на протяжение всей жизни, а
счастье будет, напротив, бежать от них. Вряд ли это имело какое-то
значение. Она сможет вынести все, что угодно, лишь бы они были вместе.
Долина Нижнего Вейлса использовалась как кладбище воинов на протяжении
столетий, так было и теперь. Братские могилы были вырыты прямо в полях,
чтобы тела убитых солдат могли питать урожаи, которые когда-то питали их
самих. Те, кто остался в живых, могли высечь имена любимых товарищей на
каменных изгородях, служивших границами полей, и Мартен, вернувшись в
долину, добавил к многочисленным надписям имена Арлина, Ринна и Керила.
Между тем времена года сменяли друг друга так, словно ничего не
произошло, и за летом пришла осень, а за осенью наступила зима. В холодных
стенах Каслкипа королева Виннамира родила крошечного рыжего мальчика.
Младенца назвали Тейн в честь прадеда нынешнего короля, и Гэйлон
бесконечно радовался новому члену своей семьи. Его тоска в основном
прошла, но воспоминания о погибших друзьях все еще мучили его. Несмотря на
частые приступы хандры, король сумел воодушевить свой народ, и вместе они
принялись восстанавливать Виннамир из руин войны.
А на высоком, поросшем травой холме на побережье Западного моря, лежал
в руинах Сьюардский замок, разрушенный какой-то могучей силой, которая
оставила глубокую выжженную дыру в том месте, где стояло жилище Сезрана.
Только рыбаки из ближайшей деревни видели, как летней ночью медленно
поднимался в небо огромный огненный шар. Из него вдруг брызнули в разные
стороны разноцветные острые лучи, и шар метнулся ввысь с огромной
скоростью. Вскоре он превратился лишь в крошечное пятнышко света, которое
тут же затерялось среди множества ярких звезд.
сломанной рукой Мартена. Королева даже слышала их приглушенные голоса, но
не могла понять смысла слов, которые они произносили. В конце концов Миск
отослала Мартена в его покои, но Дэви наотрез отказался уходить. Сидя в
кресле, герцог пристально вглядывался в лицо Гэйлона.
Джессмин села повыше и, прижав голову Гэйлона к своему раздутому
животу, положила ладонь ему на грудь. Ее чувствительные пальцы обнаружили
слабый пульс жизни - грудная клетка короля слегка приподнялась и медленно
опустилась. Дыхание Гэйлона было неслышным и незаметным, но зато оно не
останавливалось и было ровным.
- Мой господин... вернись к нам, - прошептала Джессмин, неожиданно для
себя дав волю до сих пор сдерживаемому отчаянию и горю.
Боль, которую она ощутила, оказалась такой острой, что ее едва можно
было стерпеть, однако слез у нее снова не оказалось. Ее отец был мертв,
мать и сестры погибли во дворце в Занкосе. Хотя Джессмин плохо помнила
этих своих родственников, все же они были членами одной семьи... и вот
теперь они погибли от руки Гэйлона вместе с тысячами и тысячами других
жителей города. Именно от этого своего поступка бежал ее муж и теперь
может никогда не вернуться.
Что ей сказать, чтобы облегчить бремя его вины? Какие выбрать слова,
чтобы рассказать Гэйлону о своей любви и указать ему путь домой? Джессмин
подтянула к себе правую руку короля, на которую было надето кольцо с
Камнем, и взяла его пальцы в свои. Левая рука Гэйлона была стиснута в
кулак у бедра. Прижимаясь головой к его плечу, Джессмин зашептала ему на
ухо слова надежды и утешения. Так прошла вся ночь.
Наступило утро, а в состоянии Гэйлона не произошло никаких изменений. В
совершенном отчаянии королева продолжала свой тихий монолог, а Дэви
безостановочно мерил шагами пространство перед камином. Миск, по
обыкновению безмятежная и спокойная, уговорила королеву поесть и выпить
вина, чтобы поддержать свои силы.
Прошло три дня, но Гэйлон отказывался отзываться на голос и
прикосновения Джессмин. Глубокое и безнадежное отчаяние овладело ею, и она
уступила сну. Сновидения тоже не принесли ей ни успокоения, ни надежды. В
них она гналась за Гэйлоном по темному лесу, и его высокая фигура все
время маячила где-то на грани видимости, как она ни торопилась.
Незадолго до рассвета четвертого дня Джессмин разбудило какое-то
движение, и она села, протирая глаза. Свечи догорели, и в комнате было
тихо. На пальце Гэйлона внезапно ожил Колдовской Камень, засветившись
слабеньким, но чистым синим огнем. Океанский ветер ворвался в комнату и
заколыхал шторы на окнах и гобелены на стенах. В центре спальни
материализовался Сезран, и Дэви, задремавший в кресле, тоже проснулся.
Пальцы короля под рукой Джессмин слегка согнулись, и королева судорожно
вздохнула. Ореховые глаза Гэйлона открылись и уставились куда-то вдаль,
бессмысленные и пустые. Джессмин наклонилась над ним и увидела, как эти
бездонные глаза наполняются пониманием и ужасом.
- Мой господин, нет! - быстро заговорила молодая женщина, боясь, как бы
Гэйлон снова не отступил в свой Сон. - Подожди, умоляю тебя...
- Послушай, Гэйлон Рейссон! - Миск наклонилась над обоими, и ее
властный голос завладел вниманием короля. Придерживая голову Гэйлона, Миск
поднесла к его губам чашку с водой. - Для тебя прошлое навсегда ушло.
Радуйся же этому и отпусти его.
На лице Гэйлона появились усталость и легкий гнев.
- Я не смогу... никогда не смогу забыть... - Его горло перехватила
судорога, и хриплый слабый голос на мгновение умолк. - Позвольте мне уйти
в Сон с миром...
- Уступить тебя покою смерти? - удивилась маленькая Миск. - Многое я
думала о тебе, малыш, вот только не знала, что ты - трус. Послушай же, что
я скажу тебе. Какова бы не оказалась цена, измеренная тысячами
человеческих жизней, ты совершил главное - уничтожил Кингслэйер. Это
оружие никогда больше не сможет убивать.
- Но я не уничтожил его... не до конца, - прошептал Гэйлон.
Весь дрожа, он развернул кулак левой руки ладонью вверх и разжал
пальцы. В руке Гэйлона оказался овальный черный камень, внутри которого
перемигивались горячие разноцветные искры.
- Звездный камень!
Глаза Сезрана широко раскрылись, и он потянулся к камню. Пальцы его
затряслись.
- Нет! - осадила брата Миск. - Рыжий Король завоевал этот приз. С его
помощью он сможет завершить темные века, которые длились тысячелетие.
Положив руку на плечо Сезрана, она тихо добавила:
- У нас с тобой есть долг, который мы должны заплатить.
- Вот поистине чудесная сила, - пробормотал Гэйлон. - С помощью этого
Звездного камня я видел будущее... видел города, которые простираются от
горизонта до горизонта, видел машины, которые парят в воздухе, будто
птицы... - Он замолчал, слегка задохнувшись от усталости, и Миск
улыбнулась ему.
- Это будущее, которому ты поможешь стать явью.
- Нет. Я не хочу такого будущего, - печально продолжил Гэйлон. - Я
видел, как умирает земля, как воздух становится непригодным для дыхания.
Чем больше людей, тем больше способов убивать их сразу помногу. Появится
страшное оружие, которое использует энергию звезд и превосходит в своей
разрушительной мощи десять Кингслэйеров.
При упоминании этого оружия по телу Джессмин побежали мурашки.
- Помнишь, я говорила тебе, - ласково сказала Миск, отводя со лба
Гэйлона прядь спутанных волос, - что быстрый рост всегда дорого стоит?
Гэйлон крепко зажмурился:
- Хуже всего то, что в этом будущем нет места для магии...
- Это не так, - возразила Миск. - Просто магия бывает разная. К тому же
ничего из этого не произойдет на протяжении твоей жизни. Твое волшебство
останется при тебе, но когда-то все должно измениться. Перемен не
остановить.
- Сезран, - Гэйлон протянул магу Звездный камень, но рука его бессильно
упала на простыню. - Если это будущее все же неизбежно, я хотел бы, чтобы
оно не наступало как можно дольше. Возьми свою драгоценность и возвращайся
вместе с Миск в свой собственный мир. Я не хочу, чтобы это могущество
когда-либо искушало меня снова.
Миск покачала головой:
- Подумай как следует, малыш. Подумай, что ты сейчас приносишь в
жертву.
- Я уже думал. Прими мою благодарность, добрая госпожа, но прими и
Звездный камень. Я надеюсь, что среди своего народа ты обретешь
исцеление... если, конечно, ты не предпочитаешь и дальше путешествовать
вдоль нитей времени, еще не сотканных в полотно реальности.
- В этом мало радости, - поникла головой Миск. - Я думала, что видела
конец нашего времени, конец Сезрана и свой, но оказалось, что я видела
всего лишь конец нашей жизни в этом мире. - Миск печально улыбнулась: -
Если быть точной, то не видела.
Сезран наконец осмелился взять в руки Звездный камень. Его пальцы
дрожали сильнее, чем у короля.
- Как долго я ждал! - воскликнул он. - Помнишь, сестричка, ты говорила,
что однажды Гэйлон сам отдаст мне этот камень?
- Я? Что-то не припомню, - Миск посмотрела на Джессмин. - Значит, это
прощание? Мне так хотелось увидеть вашего сына, Джесс, но, боюсь, нам
нужно поторапливаться, пока я не успела припомнить всего того, что еще я
люблю в вашем мире.
Она уже начинала колебаться и таять в воздухе, но все же успела
наклониться и поцеловать Джессмин в щеку, шепнув на прощание:
- Не бойся, это будет здоровый и крепкий мальчишка.
- Должен ли я поблагодарить тебя и пожелать всего наилучшего, Рыжий
Король? - спросил старый маг, и глаза его хитро заблестели. - Пожалуй,
нет... Слишком долго я тебя ненавидел.
Он отступил на шаг от кровати и сжал свободной рукой свой сияющий
Колдовской Камень.
- Меня всегда интересовало, обладает ли Колдовской Камень какой-нибудь
силой за пределами вашей ничтожной планетки. Подумай об этом, Гэйлон
Рейссон. Если мой Камень сохранит свое могущество, то однажды ты можешь
встретиться с кем-нибудь еще из представителей моего народа. Наша раса
всегда любила забавные игрушки и редкие камешки.
Завернувшись в морской ветер, Сезран по-волчьи оскалился и исчез.
Король, королева и герцог остались одни. Джессмин снова взяла Гэйлона
за руку. Его глаза были еще немного мутны, но любовь Гэйлона снова
вернулась к ней, сильнее, чем прежде.
- Дэви, - позвал король и замолчал, ожидая, пока герцог приблизится.
- Да, милорд?
- Я не смел надеяться, что когда-нибудь у меня снова будет столь
достойный герцог Госнийский, мой верный друг и надежный боевой товарищ.
Твоя беззаветная преданность заслуживает награды.
- Нет, сир. Служить Рыжему Королю - само по себе награда для Госни.
- Боюсь, что так оно и получится. Кингслэйер сгинул, но король-маг все
еще правит. Все тот же король, который разорил свое королевство и истребил
половину соседних. История проклянет меня, как прокляла Орима.
- Никогда, - упрямо возразил Дэви.
- Думаешь, нет? - Гэйлон неуверенно улыбнулся: - У меня на службе
всегда будет немало опасностей. Ты можешь отказаться и вернуться к
спокойной жизни хозяина постоялого двора.
Заметив упрямую морщину на лбу герцога, Гэйлон снова улыбнулся:
- Вместе мы сумеем отыскать способ создать новое, крепкое государство
на развалинах старого... но это будет не сегодня. Начнем завтра, а сегодня
отдохнем. Итак, лорд Госни, ложитесь в постель и спите спокойно.
- Слушаюсь, милорд, - Дэви вежливо поклонился сначала Гэйлону, потом
Джессмин. - Миледи.
Джессмин потянулась к нему и схватила юношу за руку.
- Спасибо за то, что вы сумели защитить своего господина... и за то,
что вы вернули его мне.
Дэви молча опустил глаза. Несколько трудных месяцев оставили на нем
свой отпечаток, но не столь глубокий, как война. На лице его появилась
печаль, которой не суждено было никогда изгладиться с его юношеских черт.
В зеленых глазах, чудесным образом исцеленных совсем недавно, затаилась
боль, и хотя тонкие губы улыбались Джессмин, королева молча оплакала
смешливого, озорного мальчугана, который появился на пороге замка
предыдущей зимой.
Между тем герцог отвесил им еще один грациозный поклон и повернулся к
дверям. Джессмин смотрела ему вслед. Юноша держался прямо, не сутулился,
несмотря на очевидную усталость. Затем королева повернулась к Гэйлону и
увидела, что король снова помрачнел.
- Не думайте об этом, мой господин, - попросила Джессмин и ласково
погладила Гэйлона по лбу. - Сделай, как говорила Миск. Пусть прошлое
проходит.
- Если бы ты видела его глаза, ты поняла бы, почему я не могу забыть
прошлого.
- Чьи глаза?
- Арлина. Он знал, что я должен применить Кингслэйер и что это означает
его смерть. Он понимал меня лучше других... - Гэйлон скрипнул зубами. -
Именно Арлин помог мне решиться закончить войну во что бы то ни стало,
любой ценой, но я уверен, что в самый последний момент видел надежду в его
глазах. Вопреки всему он хотел жить. Он хотел, чтобы я спас его.
В уголках глаз Гэйлона появились две слезинки. Очень медленно они
поползли вниз по щекам, оставляя мокрый след.
- Он верил в меня, а я не оправдал его последней надежды.
Горе короля доставляло Джессмин жестокие страдания. Она хотела
заговорить, но некоторое время не могла справиться со своим голосом.
Наконец судорога отпустила горло, и Джессмин сказала:
- Мой лорд, не думайте об этом. Прошу вас.
- А что я сделал с тобой, Джесс? Твои родители погибли от моей руки,
вся твоя семья уничтожена. Стоит мне закрыть глаза, и я снова вижу море
огня, растекающегося по равнине. Пылает Занкос, и я снова слышу крики
детей, которые горят заживо в домах... - Гэйлон заговорил гневно, почти
яростно: - Я все еще вижу Арлина и Ринна. Их плоть плавится и горит...
- Прекрати! - воскликнула Джессмин. - Если твоя боль станет слабее от
того, что ты посвятишь меня в свои воспоминания и чувства, то я с радостью
выслушаю тебя. Но я советую тебе подумать не о том, что ты потерял, а о
том, что у тебя осталось!
Королева схватила его руки и с силой прижала к своему животу.
- У тебя есть сын, есть жена, есть твое королевство, хотя и небольшое.
У тебя есть Дэви и Мартен, которые тоже сильно страдали во время войны, но
которые по-прежнему сильно тебя любят. Они не винят тебя в том, что
случилось. Ты только что сказал герцогу, что построишь новый Виннамир на
развалинах старого. Так прекрати же обвинять себя и займись этим важным
делом.
Гэйлон закрыл глаза.
- Разве может это быть так просто?
- Нет, муж мой. Для тебя никогда и ничего не будет просто, - Джессмин
погладила его по щеке. - Но когда печаль и горе станут слишком тяжелыми,
чтобы нести их в одиночку, позволь мне разделить с тобой это бремя.
Она наклонилась ближе и прошептала:
- Когда ты вернулся, я поцеловала тебя, как и обещала. Но я сомневаюсь,
что ты это помнишь... Так позволь мне напомнить тебе еще раз...
Сначала губы Гэйлона оставались неподатливыми и холодными, но затем он
ответил на ее поцелуй, а его пальцы внезапно коснулись щеки Джессмин.
- Любовь моя, - прошептал король. - Обними меня.
Джессмин с радостью обняла его и прижала к себе, стараясь заставить
Гэйлона хотя бы на время позабыть о боли. Нет, ничто больше не окажется
простым для Рыжего Короля и для его королевы. Джессмин знала почти
наверняка, что несчастья будут преследовать их на протяжение всей жизни, а
счастье будет, напротив, бежать от них. Вряд ли это имело какое-то
значение. Она сможет вынести все, что угодно, лишь бы они были вместе.
Долина Нижнего Вейлса использовалась как кладбище воинов на протяжении
столетий, так было и теперь. Братские могилы были вырыты прямо в полях,
чтобы тела убитых солдат могли питать урожаи, которые когда-то питали их
самих. Те, кто остался в живых, могли высечь имена любимых товарищей на
каменных изгородях, служивших границами полей, и Мартен, вернувшись в
долину, добавил к многочисленным надписям имена Арлина, Ринна и Керила.
Между тем времена года сменяли друг друга так, словно ничего не
произошло, и за летом пришла осень, а за осенью наступила зима. В холодных
стенах Каслкипа королева Виннамира родила крошечного рыжего мальчика.
Младенца назвали Тейн в честь прадеда нынешнего короля, и Гэйлон
бесконечно радовался новому члену своей семьи. Его тоска в основном
прошла, но воспоминания о погибших друзьях все еще мучили его. Несмотря на
частые приступы хандры, король сумел воодушевить свой народ, и вместе они
принялись восстанавливать Виннамир из руин войны.
А на высоком, поросшем травой холме на побережье Западного моря, лежал
в руинах Сьюардский замок, разрушенный какой-то могучей силой, которая
оставила глубокую выжженную дыру в том месте, где стояло жилище Сезрана.
Только рыбаки из ближайшей деревни видели, как летней ночью медленно
поднимался в небо огромный огненный шар. Из него вдруг брызнули в разные
стороны разноцветные острые лучи, и шар метнулся ввысь с огромной
скоростью. Вскоре он превратился лишь в крошечное пятнышко света, которое
тут же затерялось среди множества ярких звезд.