этот шанс, что называется, "на все сто". Приподнявшись в воде, словно
заправский ватерполист, он одним движением выхватил фитиль, прилепил его к
свертку и швырнул свою бомбу прямо в черный провал глотки.
В спину ударило что-то жесткое, острое, раздирающее кожу; Блейд резко
нырнул, уходя в сторону. Извернулся, оттолкнувшись ногами от дна, и что были
мочи поплыл прочь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Но замершие возле домов люди видели, как пасть лапача захлопнулась, а
потом внезапно что-то гулко лопнуло, треснуло, грянуло -- и на месте головы
монстра взлетел окутанный паром кровавый фонтан -- вода пополам с ошметками
плоти и осколками костей. Верхнюю челюсть снесло начисто, череп разворотило,
глаза испарились; вода вокруг моментально сделалась алой.
Хрип, бульканье, глухой клекот; хвост в предсмертной агонии еще бьет во
все стороны, трещат столбы и сваи -- но, привлеченные запахом крови, к месту
схватки уже спешат любители легкой поживы, пожиратели падали всех мастей и
калибров...
Блейд вынырнул, едва переводя дух. Чутье не обмануло его -- он оказался
в нескольких футах от галереи. Оттуда уже тянулись руки; странника в один
миг втянули наверх.
А там, где еще билось изуродованное тело лапача, разыгрывалась новая
драма. В открытые ворота врывались целые легионы тварей помельче,
вооруженные клыками, резцами, клешнями, когтями, костяными пилами и прочими
смертоубийственными орудиями. Забыв о страхе, они полками и дивизиями, в
сомкнутом строю кидались на гибнущего титана. Черные извивающиеся тела, алые
клочья терзаемой плоти лапача, брызжущая из жил кровь чудовища -- и жуткий
хруст раздираемого мяса. Драки завязались и среди этих пожирателей -- более
крупные расправлялись с более мелкими. Сипение, хрипы, взвизгивания,
чавканье... Невозможно было описать воцарившуюся какофонию.
Люди вокруг Блейда не шевелились, и сам он забыл обо всем, не замечая,
что из раны на бедре обильно сочится кровь. Там, в воде, смерть боролась со
смертью, и от этого зрелища не мог оторваться никто. Первобытная жестокость,
безжалостность этой схватки потрясали; здесь никто не ведал о пощаде.
Смерть лапача оказалась мучительной и долгой. Могучее тело как будто
было способно постоять за себя и без головы; из воды вздымались страшные
передние лапы, нанося удары прямо по открытой ране и обращая в кровавое
месиво пирующих трупоедов. Но на останки неудачников тотчас набрасывались
свежие дружины хищников, а места раздавленных занимали новые...
Однако мало-помалу лапач все же слабел. Движения его становились все
медленнее и медленнее, он уже не плющил пирующих тварей, а лишь сбрасывал их
в воду, и, наконец, раз погрузившись, огромные лапы исчезли окончательно.
Туша монстра накренилась, словно получивший смертельную пробоину
корабль, он начал медленно погружаться в глубину. Очевидно, желудок и
кишечник чудовища заполнила вода, потянувшая труп на дно.
Кто-то рядом с Блейдом тяжело вздохнул, и странник тотчас вернулся к
реальности. Тамар! Что с ней?! Увы, сейчас об этом он мог лишь гадать --
появиться в воде было бы чистым самоубийством. Туша лапача и лакомый запах
крови влекли сюда все новые и новые сонмы любителей свежатинки, которые не
отказались бы и от блюда под названием "Ричард Блейд в собственном соку"...
Бедро вспыхнуло жгучей болью. Невольно закусив губу, странник поднял
глаза на окружающих. Все смотрели на него с суеверным ужасом; несомненно, он
должен был казаться им сейчас почти что богом -- пришелец, повелевающий
огнем и громом, одним мановением руки прикончивший страшного зверя, от
которого не было спасения уже столько лет!
Однако это молчаливое обожание Блейда сейчас не устраивало. Нужно было
промыть рану и наложить повязку; он уже хотел прикрикнуть на болотников,
когда совсем рядом раздался тяжелый топот и перед ним появился Бротгар
собственной персоной.
-- А ну, что встали?! -- загремел он, бешено вращая глазами. -- Чего
встали, лопоухие?! Тащите холст! Ты, Тана, -- его палец ткнул в стоявшую с
края женщину, -- быстро за мазями!..
В несколько секунд наведя порядок, Бротгар навалился на Блейда, точно
медведь, торопясь перетянуть бедро странника жгутом повыше раны.
-- Сейчас, сейчас... -- бормотал предводитель болотного народа --
Сейчас я тебе перевяжу... ты держись, Ричард... держись...
-- Где... Тамар? -- превозмогая боль, выдавил из себя Блейд.
-- Цела и невредима... не волнуйся, целехонька... Сейчас, чуть в себя
придет и прибежит... она меня сюда и погнала, она одна заметила, куда ты
поплыл... а то эти остолопы так бы на тебя и пялились...
Тут наконец подоспели и женщины с чистыми тряпицами, мазями, травами и
прочим целебным припасом. Бротгар осторожно помог страннику устроиться
поудобнее, пока рану промывали чем-то жгучим, накладывали какие-то
распаренные листья и туго перетягивали чистой холстиной. Подоспели и мужчины
с носилками; Блейда перенесли в дом вождя. Только теперь страшная тишина,
властвовавшая в деревне, внезапно оказалась сметенной хриплыми ликующими
криками. Болотный народ торжествовал победу!
Людей словно бы прорвало. Они вопили, орали, размахивали руками,
пускались в пляс прямо на шатких мостках и галереях; откуда-то из кладовых
появились тщательно приберегаемые запасы хмельного; кто-то начал песню, ее
тотчас подхватили; один за другим вспыхивали все новые и новые факелы.
Растолкав окруживших ложе странника целителей, на колени перед Блейдом
бросилась молоденькая женщина, почти девочка, в молитвенном экстазе
протягивая ему ребенка.
-- Ты, ты... о великий, ты спас его... спас мою крошку... -- жребий пал
на нас... мне пришлось бы отдать его... если бы... если бы... -- не
выдержав, она залилась слезами.
-- Успокойся, девочка, -- хотя бедро болело невыносимо, Блейд нашел в
себе силы протянуть руку и погладить женщину по голове. -- Все... хорошо.
Лапач... он больше не придет... А теперь утри слезы, а то твои глазки
покраснеют и твой парень будет недоволен, -- он еще пытался шутить. Несмотря
на боль, где-то в душе разливалась странная, удивительная теплота, осознание
того, что его недаром забросило в мир Гартанга.
-- Имя... о великий, молю тебя о милости... имя...
В голове шумело все сильнее и сильнее. Блейд с трудом понимал, что от
него хотят; невольно он бросил взгляд на Бротгара.
-- Она просит тебя дать имя ее ребенку, -- бородатый вождь склонился к
самому уху странника. -- Я знаю, что у нее в голове... назвать малыша твоим
именем...
-- Хорошо, -- Блейд с усилием кивнул. -- Нарекаю младенца Ричардом... и
пусть удача и ваши боги будут благосклонны к нему...
-- Интересно, а как ты захочешь назвать наше дитя? -- вдруг шепнул ему
на ухо знакомый вкрадчивый голос. На горящий лоб странника легла небольшая
крепкая ручка Тамар.
Бротгар уже теснил всех остальных к дверям.
* * *
Блейд провалился в забытье почти сразу, как только бородатый
предводитель вытолкнул прочь последнего из своих подданных. Это было лучшее,
что он мог сейчас сделать, -- нога болела неимоверно, так что где-то внутри
начал шевелиться неприятный ледяной червячок -- раны так болеть не должны...
ну, подумаешь, поцарапало... в первый раз, что ли? Но в прошлом это казалось
не столь болезненным...
Когда он проснулся -- или, вернее сказать, очнулся -- было уже утро.
Рядом сидела Тамар -- под глазами темные тени, щеки ввалились, волосы
спутаны... Похоже, она так и не сомкнула глаз.
-- Пришел в себя! -- она хлопнула в ладоши. Милое лицо расцвело
улыбкой; девушка склонилась над странником.
-- Хочешь поесть, любимый?
Это получилось у нее совершенно естественно, отнюдь не как намек на
что-то большее.
Блейд отрицательно покачал таловой. У него поднялся жар, странника
трясло от озноба; с трудом приподнявшись, он взглянул на ногу. Так и есть --
распухла, точно бревно. Морщась от боли, он оттянул повязку -- и ощутил, как
по спине прошла дрожь, но теперь уже отнюдь не от озноба; он испугался
увиденного.
Он имел некоторые основания причислять себя к людям, о которых говорят,
что они -- не робкого десятка; однако это не значило, что он никогда не
испытывал страха. Давно известно: истинно храбр не тот, кто ничего не боится
(таких в реальной жизни не бывает), а тот, кто умеет справляться со своим
страхом. Блейд относился как раз к этой категории.
Он знал, что делать, когда против него оказывалось несколько десятков
здоровенных сорвиголов, вооруженных чем угодно, от сучковатой дубины до
скорострельного пулемета. Он знал, что делать, оказавшись в пустыне и в
джунглях, он мог выжить на необитаемом острове и в глухом подземелье. И
теперь он знал, что ему понадобится вся его сила.
Рана почернела. На ее месте вздулась огромная опухоль; дело пахло
гангреной со всеми вытекающими из этого последствиями. Если он не справится
с этим... останется только попросить Бротгара отсечь раненую ногу по самый
сгиб...
Правда, оставался еще одни способ... воспользоваться вживленным
спейсером, передать сигнал тревога, знак экстренного возвращения. Не
слишком-то достойно; но что он сможет сделать, превратившись в калеку?!
От одной этой мысли Блейда вновь затрясло. Пройти два десятка миров,
побывать во всех мыслимых и немыслимых переделках, чтобы потерпеть фиаско!
Вот так, глупо, столкнувшись с гангреной? В Лондоне с этим справились бы в
два счета... да что там, с этим справился бы и он сам, поставив дренаж и
введя внутрь побольше антибиотика...
-- Тамар, -- несмотря ни на что, его голос звучал ровно и спокойно. --
Что вы используете против заражений?
Не может быть, чтобы у обитателей этого страшного мира не имелось хоть
одного бактериостатика!
-- Против заряжения? -- Тамар подняла брови. -- Не понимаю...
-- Ему нужен долгожив, дочка, -- хмуро бросил подошедший Бротгар. --
Очень много долгожива... или его дело плохо.
Блейд криво усмехнулся. Да, бородач знал толк в ранах.
-- Плохо? -- губы Тамар предательски дрогнули.
-- И весьма, -- буркнул Бротгар, натягивая куртку. -- И он сам это
знает.
-- Нужен долгожив?..
-- Да. Он и только он. Однако я не знаю, хватит ли всех наших запасов.
Базарный день был совсем недавно... что собрано, еще не высушено... Дочка,
возьми -- там в сундуке -- измельченный корень, сделай отвар... как я тебя
учил. А я соберу порошка по деревне.
Тамар стала белее простыни; правда, от этого ее движения не сделались
суетливыми или неуверенными. Она действовала, словно бездушный робот, и
Блейд мельком подумал, что с таким умением держать себя в руках школа
"Секьюрити Сервис" сделала бы из девушки первоклассную разведчицу...
Пока дочь Бротгара возилась с плошками и горшками, он заставил себя
забыть о страшной ране, о проникшей в кровь заразе и расслабиться. Искусство
медитации, которому его обучал престарелый наставник в Гонконге, способно
было мобилизовать скрытые резервы организма, удивительную и скрытую силу,
его единственную надежду. Он не слишком верил во всякие местные снадобья
вроде долгожива. Он либо победит, либо... Нет! Думать об иной возможности,
об отступлении, нельзя... Это внушает лишние надежды. Он должен забыть о
Лондоне... о Лейтоне... о Дж... забыть даже об Асте. Он должен понимать, что
обратной дороги нет... что он может рассчитывать только на себя... иначе --
конец.
Внутренний взор Блейда постепенно начинала застилать непроглядная серая
пелена. Он не видел вернувшегося с небольшим мешочком Бротгара, не слышал
обращенных к нему слов. Шаг за шагом он окружал невидимым для остальных
барьером пораженное инфекцией место, не давая ей распространяться дальше.
Враг сопротивлялся; страннику удалось замкнуть кольцо, но заставить своих
незримых солдат перейти в наступление он уже не смог.
Только теперь к сознанию пробился полный тревоги голос Тамар:
-- Ричард! Ричард, жизнь моя, ответь мне хоть что-нибудь!
-- Ч-ч-что такое? -- прохрипел странник, поднимаясь на поверхность из
серого призрачного моря удивительных видений.
-- Отвар готов, -- по щекам неустрашимой Тамар одна за другой текли
слезы.
-- Отвар готов, Ричард, -- подхватил Бротгар. В руках он держал нечто
вроде примитивного шприца -- не то шип какого-то растения, не то игла
какого-то животного с надетым на нее мешочком из плавательного пузыря.
Именно в таком пузыре Блейд и Тамар подсунули лапачу газовую бомбу, за
"взрывчаткой" для которой девушка ходила на дальние трясины...
Игла раз за разом вонзалась в потерявшую чувствительность ногу
странника. Опухоль пока не увеличилась, и это немного обнадеживало.
Остатки отвара -- кстати, омерзительного рвотного вкуса -- Блейд
заставил себя проглотить. Если этот долгожив в чем-то подобен женьшеню, то
добрая порция зелья не помешает, решил странник.
Как ни удивительно, после инъекций боль быстро прошла. Температура
начала спадать, тело Блейда покрыл обильный пот. Похоже, этот долгожив был и
впрямь на многое способен; так или иначе, странник решил отложить пока
вопрос о возвращении. Его мысли неожиданно для самого Блейда занимала сейчас
совсем иная проблема.
Как ни краток оказался миг, когда он смотрел прямо в разверстую пасть
лапача, тренированная память сохранила эту картину во всех мельчайших
подробностях.
Эта пасть куда больше напоминала китовую, нежели крокодилью. Лишенная
зубов, она имела очень узкую глотку, а значит, лапач не мог ни пережевывать,
ни перетирать добычу. Следовательно, его страшные передние лапы служили
совсем для иной цели, нежели загребания в рот крупной дичи... К тому же
чудовище не способно было раздавить ребенка -- верхняя и нижняя челюсти не
могли плотно сойтись, этому мешали специальные костяные выступы в глубине
пасти. Вдобавок наверху, в небе, Блейд успел заметить нечто вроде колыбели
-- мягкую мускулистую сумку, и два клапана над ней, очень похожих на
дыхательные.
История начинала приобретать крайне интригующий оборот. И он разберется
с ней до конца... если только сумеет справиться со своей ногой. Похоже, все
россказни о кровожадности и агрессивности лапача были просто досужими
выдумками...
Интересно, как там Наоми?.. Нет, не лги себе, подумал Блейд, сейчас
тебя куда больше занимает Тамар...
Девушка бестрепетно пошла с ним на смертельно опасное дело, пошла, не
имея никакого спейсера; спрашивается -- зачем? Хотела отомстить за ребенка?
Да, и это тоже, но было там и кое-что еще...
Ладно, отставим пока лапача и все, с ним связанное. Ты небоеспособен,
Ричард Блейд! Потери в личном составе -- сто процентов тяжелоранеными...
Кислое дело, как сказал один агент КГБ, когда его пришли брать коллеги
Блейда... Значит, боевая задача номер один -- встать на ноги. Боевая задача
номер два -- понять, насколько эффективен этот самый долгожив. Было бы
весьма, глупо, чтобы ногу ампутировали уже в Лондоне, поскольку время для
интенсивной терапии уже упущено.
Весь этот день Блейд провел в постели -- случай, уже сам по себе
заслуживающий почетного места в анналах его странствий. Погони -- сколько
угодно, тюремные отсидки -- пожалуйста; схватки, маневры, сражения -- без
счета; а вот чтобы так полежать, когда никто в пределах досягаемости не
горит желанием насадить твою голову на копье, -- такое выпадало достаточно
редко.
Так что же все-таки происходит на этой планетке? Что за странный лапач,
хищник с неприспособленной для пожирания добычи пастью? Что за странные
существа обитают в городе со шпилями? Какие у них цели, чего они хотят? Он
пообещал, что спасет несчастных соплеменников Бротгара и Тамар, а для этого
в первую очередь предстояло разобраться, что же такое Слитые.
Черная опухоль на ноге мало-помалу начала спадать. Еще несколько раз за
день появлялся Бротгар, ощупывал и мял шишку, качал головой, что-то бормотал
себе под нос -- и вновь делал страннику уколы своим примитивным "шприцем".
К следующему утру чернота исчезла. Туго перевязав бедро, Блейд
попробовал подняться; к его удивлению, рана совершенно не чувствовалась. Ну,
если долгожив и впрямь обладает таким действием, можно считать, что
экспедиция в леса Гартанга себя уже окупила. Что ж, отлично! Можно
приниматься за следующее дело.
Однако от глаз странника не ускользнуло, что обитатели деревни кажутся
не слишком-то радостными. Закушенные губы, сжатые кулаки и затаенная тревога
в глазах; и, к удивлению Блейда, не слишком-то дружелюбные взгляды,
устремленные на него!
Тамар опустила голову, когда он напрямую спросил ее об этом.
-- Ричард... не сердись... но, понимаешь, чтобы спасти тебя, мой отец
истратил все запасы долгожива... нам нечего будет выставить на продажу,
потому что прежде всего надо собрать снадобья для детей. Пока мы станем
восполнять все это, пройдет слишком много времени. И... я не знаю, что
сделает Элия, если мы не доставим должную меру товара...
Блейд закусил губу. Положа руку на сердце, он не смог бы отнести себя к
разряду святых; чуждый всякой сентиментальности, порой бросавшийся в бой
ради одного лишь боя, он не мог сейчас допустить, чтобы на головы
соплеменников Тамар из-за него свалились новые беды.
-- Я постараюсь помочь... -- начал было странник, однако Тамар лишь
махнула рукой.
-- Чем? Собирать долгожив учатся с детства... Подходят далеко не всякие
растения -- а сборщик не имеет права зря терять время, выдирая не тот
стебель.
-- Но ты говорила, что при каждом сборщике нужны четверо охранников, --
не отступал Блейд. -- Почему бы мне не стать одним из них? Твои соплеменники
должны знать, что я постараюсь сделать все, что могу.
-- Ты можешь сделать гораздо больше, -- глаза девушки неожиданно
сверкнули, точно у дикой пантеры. -- Разве ты не догадываешься?
Слова ее звучали несколько двусмысленно -- она имела в виду то ли
постель, то ли...
-- Именно это, -- словно подслушав его мысли, подтвердила Тамар. -- Нам
надо управиться с сухотниками! И мы можем это сделать.
-- Мы? -- Блейд приподнял бровь.
-- Конечно! У Элии слишком много людей, слишком много глаз и ушей в
лесу, слишком много арбалетов, слишком много хороших стрелков, слишком много
прирученных чудовищ. Воинской силой с ней ничего не сделать. Даже если
собрать всех наших, против отрядов Элии этого все равно мало. Нам надо пойти
вдвоем!
Мы проскользнем мимо сторожевых постов, проберемся в поселок и
прикончим эту суку в плаще, а потом устроим какуюнибудь огненную потеху --
хорошо бы спалить весь поселок со всеми сухотниками! Домов не жалко -- новые
выстроим. А ты... ты запомни -- отец потратил на тебя все запасы долгожива
не для того, чтобы ты теперь занялся охраной сборщиков. Это-то каждый
сумеет!
Девушка дивно похорошела в гневе. Глаза сверкали, щеки разрумянились; с
коротко остриженных волос, казалось, вотвот начнут срываться искры. Сейчас
перед Блейдом стояла не женщина, жаждавшая его любви, а гневная воительница,
куда больше похожая на истинную амазонку, чем все красавицы Меотиды, Тарна
или Брегги... Похоже, в данный момент он интересовал ее как боец, не больше.
-- Вспомни, что ты говорил моему отцу! Ты хотел вывести наше племя из
этих болот! Если можешь -- отчего бы не начать прямо сейчас? Я готова к
походу; а вот как насчет тебя?!
Блейд спокойно выслушал эту горячую тираду. Честно признаться, половину
адресованных ему сентенций он пропустил мимо ушей, любуясь гордо посаженой
головкой Тамар и ее восхитительными, горящими зеленым огнем глазами...
Подобных ей женщин он знал немного, очень немного.
-- Почему ты думаешь, что мы должны прикончить Элию? Быть может,
найдется и иное решение?
-- Иное решение? -- возмутилась Тамар, совсем не похожая сейчас на ту
девушку, что шепотом спросила у Блейда, как он назовет их ребенка. -- Что же
еще тут можно придумать?
-- Если мы убьем Элию, ее место тотчас займет другая...
-- Эта... как ее?.. Наоми? Похотливая дура! Ее я не боюсь! Она не может
и десятой части того, на что способна Элия!
-- А мужчина, спутник Элии?
-- Его мы тоже убьем. И его первого ученика. И второго.
-- Тогда, быть может...
-- Разумеется, перебить всех до единого сухотников было бы лучше всего,
-- вздохнула Тамар, -- но боюсь, что нам вдвоем это будет не под силу.
-- Превосходное умозаключение, -- не удержался от усмешки Блейд. -- Но
скажи мне сначала, скольких людей может прокормить земля в излучине вашей
Реки?
Тамар опешила. Подобных слов она никак не ожидала.
-- Сколько может прокормить?.. Откуда ж я знаю? Но сухотники расчистили
под поля совсем немного...
-- Именно это я и хотел услышать. Что ж, если ты готова идти и если ты
уверена, что я ничем не могу быть здесь полезен, -- тогда вперед! Я не
привык оставаться в долгу.
Против ожидания, Бротгар встретил странника не слишком приветливо.
-- Ты герой, Ричард, -- слова резко контрастировали с выражением лица
бородатого предводителя. -- Если бы не эта проклятая рана...
-- Твоя дочь предлагает мне совершить набег на поселок сухотников и
прикончить Элию, а при благоприятном стечении обстоятельств -- и всех
тамошних обитателей, -- чуть суховато произнес Блейд. -- Ты согласен с этим
планом, почтенный Бротгар?
-- А ты можешь предложить что-нибудь получше? Скоро торговый день, а
наши корзины пусты. Зато твоя нога осталась при тебе, -- бородач коротко
хохотнул.
-- Чего же вы хотите? Избежать ссоры с Элией из-за недостатка долгожива
или же просто уничтожить поселок?
-- Плевать мы хотели на этот торговый день! -- взревел Бротгар, теряя
остатки терпения. -- Неужели ты не понимаешь, что нам надо выбраться из этой
треклятой трясины?! Окажемся на сухом месте -- и долгожива добывать станем
столько, сколько нужно, и со Слитыми сами торговать станем... А сухотников
-- под корень, все семя их гнилое!
-- Кто же станет добывать для вас долгожив, когда вы сами окажетесь в
роли сухотников? -- поинтересовался Блейд.
-- Как кто? -- удивился Бротгар. -- Ну, во-первых, всех, кто
непочтителен или там повиноваться не будет -- того и отправим на болота. И
урок дадим -- столько-то корзин корня, 'и все! Иначе жратвы не будет.
-- Чем же твой порядок окажется лучше того, что установила Элия? -- в
голосе Блейда послышался металл.
-- Как это чем? Удивляешь ты меня, сухотник Ричард! Такой смелый, такой
сильный -- а говоришь, ровно дитя малое. Мы перед Элией ничем не виноваты. А
я бы на болота посылал только тех, кто провинится в чем-то! И не навсегда, а
на время! Чуешь разницу?
-- Чую, -- согласился Блейд. -- А почему бы не работать в топях всем по
очереди? Разве подобная возможность не приходила тебе в голову, почтенный
Бротгар?
Бородач призадумался, ожесточенно скребя подбородок -- очевидно, для
стимулирования мыслительных процессов.
-- Ты готов, Ричард? -- в дверь просунулась головка Тамар. Девушка была
уже одета по-походному.
-- Я надеюсь, ты не забудешь свое слово -- вывести мой народ отсюда, --
высокопарно напутствовал странника Бротгар.
Блейд невесело ухмыльнулся, чуть не ответив ему -- народ, мол, твой --
так сам его и вывеши!
-- Я сделаю все, что смогу, -- сдержанно произнес он и вышел, не закрыв
за собой дверь.
Его походная экипировка не оставляла желать лучшего: арбалет, два
топора и пузырь с болотным газом. После успешного испытания первой газовой
бомбы Тамар свято уверовала, что это чудо-оружие непременно поможет им
одолеть проклятых сухотников, и ни за что не соглашалась оставить опасную
ношу дома.
-- Сегодня хорошо бы до Сухого Лога дойти, -- озабоченно бросила
девушка, когда они оставили позади подвесные мостики деревни болотников,
переправились на плоскодонке через озеро и причалили к топкому берегу. Все
это время путники почти не разговаривали. Блейд совершенно не собирался
превращать симпатичного ему бородатого Бротгара в местного диктатора и
тирана; нужно было найти возможность решить дело миром. Пожалуй, еще нигде,
кроме Брегги, перед ним не стояло подобной задачи -- не сражаться, а мирить,
не убивать, а предотвращать убийства. Нельзя сказать, чтобы сии занятия
вызвали бы особый энтузиазм у молодого Ричарда Блейда; мудрость возраста
все-таки накладывала свой отпечаток.
-- А Сухой Лог -- это что за место? -- поддержал он разговор. Его виды
на Тамар простирались куда дальше этого похода с ней. Не стоило ссориться
сейчас...
-- Посреди болот есть такая возвышенность... Странное местечко --
совсем без воды. Три холма, а между ними -- ложбинка... очень подходит для
отдыха. Там и заночуем.
-- А как же сухотники? Они не держат там засады? -- по мнению Блейда,
это было бы весьма естественно.
-- Ха! Куда им! Они даже со своими тварями туда добраться не могут!
-- Это почему? -- полюбопытствовал Блейд.
-- Попадают на обед... кое-кому, -- хихикнула девушка.
-- А нами, в отличие от сухотников, тамошние твари не питаются?
-- Что ты говоришь? Почему это не питаются? -- Тамар восприняла все
совершенно всерьез; с чувством юмора у здешних обитателей дело обстояло
плохо. -- Еще как питаются! Только за ушами трещит... то есть нет, у них нет
ушей... Придется идти с оглядкой -- не как сейчас.
И в самом деле, девушка шагала, почти не глядя ни по сторонам, ни под
ноги, безошибочно отличая гнилую предательскую кочку от нормальной, прочной,
на которую можно было встать. Вокруг шныряло немало тварей, но Тамар искусно
выбирала дорогу так, чтобы не попасться на пути крупным хищникам, по одним
ей ведомым приметам угадывая их близость. Подземные ловушки диких собратьев
Пиджа она обходила стороной; мелкие же твари сами убирались у них из-под
ног. Тамар ловко пользовалась посохом-рогатиной, отбрасывая в сторону самых
упрямых в несговорчивых, в основном -- змеи, упорно стремившихся
заправский ватерполист, он одним движением выхватил фитиль, прилепил его к
свертку и швырнул свою бомбу прямо в черный провал глотки.
В спину ударило что-то жесткое, острое, раздирающее кожу; Блейд резко
нырнул, уходя в сторону. Извернулся, оттолкнувшись ногами от дна, и что были
мочи поплыл прочь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Но замершие возле домов люди видели, как пасть лапача захлопнулась, а
потом внезапно что-то гулко лопнуло, треснуло, грянуло -- и на месте головы
монстра взлетел окутанный паром кровавый фонтан -- вода пополам с ошметками
плоти и осколками костей. Верхнюю челюсть снесло начисто, череп разворотило,
глаза испарились; вода вокруг моментально сделалась алой.
Хрип, бульканье, глухой клекот; хвост в предсмертной агонии еще бьет во
все стороны, трещат столбы и сваи -- но, привлеченные запахом крови, к месту
схватки уже спешат любители легкой поживы, пожиратели падали всех мастей и
калибров...
Блейд вынырнул, едва переводя дух. Чутье не обмануло его -- он оказался
в нескольких футах от галереи. Оттуда уже тянулись руки; странника в один
миг втянули наверх.
А там, где еще билось изуродованное тело лапача, разыгрывалась новая
драма. В открытые ворота врывались целые легионы тварей помельче,
вооруженные клыками, резцами, клешнями, когтями, костяными пилами и прочими
смертоубийственными орудиями. Забыв о страхе, они полками и дивизиями, в
сомкнутом строю кидались на гибнущего титана. Черные извивающиеся тела, алые
клочья терзаемой плоти лапача, брызжущая из жил кровь чудовища -- и жуткий
хруст раздираемого мяса. Драки завязались и среди этих пожирателей -- более
крупные расправлялись с более мелкими. Сипение, хрипы, взвизгивания,
чавканье... Невозможно было описать воцарившуюся какофонию.
Люди вокруг Блейда не шевелились, и сам он забыл обо всем, не замечая,
что из раны на бедре обильно сочится кровь. Там, в воде, смерть боролась со
смертью, и от этого зрелища не мог оторваться никто. Первобытная жестокость,
безжалостность этой схватки потрясали; здесь никто не ведал о пощаде.
Смерть лапача оказалась мучительной и долгой. Могучее тело как будто
было способно постоять за себя и без головы; из воды вздымались страшные
передние лапы, нанося удары прямо по открытой ране и обращая в кровавое
месиво пирующих трупоедов. Но на останки неудачников тотчас набрасывались
свежие дружины хищников, а места раздавленных занимали новые...
Однако мало-помалу лапач все же слабел. Движения его становились все
медленнее и медленнее, он уже не плющил пирующих тварей, а лишь сбрасывал их
в воду, и, наконец, раз погрузившись, огромные лапы исчезли окончательно.
Туша монстра накренилась, словно получивший смертельную пробоину
корабль, он начал медленно погружаться в глубину. Очевидно, желудок и
кишечник чудовища заполнила вода, потянувшая труп на дно.
Кто-то рядом с Блейдом тяжело вздохнул, и странник тотчас вернулся к
реальности. Тамар! Что с ней?! Увы, сейчас об этом он мог лишь гадать --
появиться в воде было бы чистым самоубийством. Туша лапача и лакомый запах
крови влекли сюда все новые и новые сонмы любителей свежатинки, которые не
отказались бы и от блюда под названием "Ричард Блейд в собственном соку"...
Бедро вспыхнуло жгучей болью. Невольно закусив губу, странник поднял
глаза на окружающих. Все смотрели на него с суеверным ужасом; несомненно, он
должен был казаться им сейчас почти что богом -- пришелец, повелевающий
огнем и громом, одним мановением руки прикончивший страшного зверя, от
которого не было спасения уже столько лет!
Однако это молчаливое обожание Блейда сейчас не устраивало. Нужно было
промыть рану и наложить повязку; он уже хотел прикрикнуть на болотников,
когда совсем рядом раздался тяжелый топот и перед ним появился Бротгар
собственной персоной.
-- А ну, что встали?! -- загремел он, бешено вращая глазами. -- Чего
встали, лопоухие?! Тащите холст! Ты, Тана, -- его палец ткнул в стоявшую с
края женщину, -- быстро за мазями!..
В несколько секунд наведя порядок, Бротгар навалился на Блейда, точно
медведь, торопясь перетянуть бедро странника жгутом повыше раны.
-- Сейчас, сейчас... -- бормотал предводитель болотного народа --
Сейчас я тебе перевяжу... ты держись, Ричард... держись...
-- Где... Тамар? -- превозмогая боль, выдавил из себя Блейд.
-- Цела и невредима... не волнуйся, целехонька... Сейчас, чуть в себя
придет и прибежит... она меня сюда и погнала, она одна заметила, куда ты
поплыл... а то эти остолопы так бы на тебя и пялились...
Тут наконец подоспели и женщины с чистыми тряпицами, мазями, травами и
прочим целебным припасом. Бротгар осторожно помог страннику устроиться
поудобнее, пока рану промывали чем-то жгучим, накладывали какие-то
распаренные листья и туго перетягивали чистой холстиной. Подоспели и мужчины
с носилками; Блейда перенесли в дом вождя. Только теперь страшная тишина,
властвовавшая в деревне, внезапно оказалась сметенной хриплыми ликующими
криками. Болотный народ торжествовал победу!
Людей словно бы прорвало. Они вопили, орали, размахивали руками,
пускались в пляс прямо на шатких мостках и галереях; откуда-то из кладовых
появились тщательно приберегаемые запасы хмельного; кто-то начал песню, ее
тотчас подхватили; один за другим вспыхивали все новые и новые факелы.
Растолкав окруживших ложе странника целителей, на колени перед Блейдом
бросилась молоденькая женщина, почти девочка, в молитвенном экстазе
протягивая ему ребенка.
-- Ты, ты... о великий, ты спас его... спас мою крошку... -- жребий пал
на нас... мне пришлось бы отдать его... если бы... если бы... -- не
выдержав, она залилась слезами.
-- Успокойся, девочка, -- хотя бедро болело невыносимо, Блейд нашел в
себе силы протянуть руку и погладить женщину по голове. -- Все... хорошо.
Лапач... он больше не придет... А теперь утри слезы, а то твои глазки
покраснеют и твой парень будет недоволен, -- он еще пытался шутить. Несмотря
на боль, где-то в душе разливалась странная, удивительная теплота, осознание
того, что его недаром забросило в мир Гартанга.
-- Имя... о великий, молю тебя о милости... имя...
В голове шумело все сильнее и сильнее. Блейд с трудом понимал, что от
него хотят; невольно он бросил взгляд на Бротгара.
-- Она просит тебя дать имя ее ребенку, -- бородатый вождь склонился к
самому уху странника. -- Я знаю, что у нее в голове... назвать малыша твоим
именем...
-- Хорошо, -- Блейд с усилием кивнул. -- Нарекаю младенца Ричардом... и
пусть удача и ваши боги будут благосклонны к нему...
-- Интересно, а как ты захочешь назвать наше дитя? -- вдруг шепнул ему
на ухо знакомый вкрадчивый голос. На горящий лоб странника легла небольшая
крепкая ручка Тамар.
Бротгар уже теснил всех остальных к дверям.
* * *
Блейд провалился в забытье почти сразу, как только бородатый
предводитель вытолкнул прочь последнего из своих подданных. Это было лучшее,
что он мог сейчас сделать, -- нога болела неимоверно, так что где-то внутри
начал шевелиться неприятный ледяной червячок -- раны так болеть не должны...
ну, подумаешь, поцарапало... в первый раз, что ли? Но в прошлом это казалось
не столь болезненным...
Когда он проснулся -- или, вернее сказать, очнулся -- было уже утро.
Рядом сидела Тамар -- под глазами темные тени, щеки ввалились, волосы
спутаны... Похоже, она так и не сомкнула глаз.
-- Пришел в себя! -- она хлопнула в ладоши. Милое лицо расцвело
улыбкой; девушка склонилась над странником.
-- Хочешь поесть, любимый?
Это получилось у нее совершенно естественно, отнюдь не как намек на
что-то большее.
Блейд отрицательно покачал таловой. У него поднялся жар, странника
трясло от озноба; с трудом приподнявшись, он взглянул на ногу. Так и есть --
распухла, точно бревно. Морщась от боли, он оттянул повязку -- и ощутил, как
по спине прошла дрожь, но теперь уже отнюдь не от озноба; он испугался
увиденного.
Он имел некоторые основания причислять себя к людям, о которых говорят,
что они -- не робкого десятка; однако это не значило, что он никогда не
испытывал страха. Давно известно: истинно храбр не тот, кто ничего не боится
(таких в реальной жизни не бывает), а тот, кто умеет справляться со своим
страхом. Блейд относился как раз к этой категории.
Он знал, что делать, когда против него оказывалось несколько десятков
здоровенных сорвиголов, вооруженных чем угодно, от сучковатой дубины до
скорострельного пулемета. Он знал, что делать, оказавшись в пустыне и в
джунглях, он мог выжить на необитаемом острове и в глухом подземелье. И
теперь он знал, что ему понадобится вся его сила.
Рана почернела. На ее месте вздулась огромная опухоль; дело пахло
гангреной со всеми вытекающими из этого последствиями. Если он не справится
с этим... останется только попросить Бротгара отсечь раненую ногу по самый
сгиб...
Правда, оставался еще одни способ... воспользоваться вживленным
спейсером, передать сигнал тревога, знак экстренного возвращения. Не
слишком-то достойно; но что он сможет сделать, превратившись в калеку?!
От одной этой мысли Блейда вновь затрясло. Пройти два десятка миров,
побывать во всех мыслимых и немыслимых переделках, чтобы потерпеть фиаско!
Вот так, глупо, столкнувшись с гангреной? В Лондоне с этим справились бы в
два счета... да что там, с этим справился бы и он сам, поставив дренаж и
введя внутрь побольше антибиотика...
-- Тамар, -- несмотря ни на что, его голос звучал ровно и спокойно. --
Что вы используете против заражений?
Не может быть, чтобы у обитателей этого страшного мира не имелось хоть
одного бактериостатика!
-- Против заряжения? -- Тамар подняла брови. -- Не понимаю...
-- Ему нужен долгожив, дочка, -- хмуро бросил подошедший Бротгар. --
Очень много долгожива... или его дело плохо.
Блейд криво усмехнулся. Да, бородач знал толк в ранах.
-- Плохо? -- губы Тамар предательски дрогнули.
-- И весьма, -- буркнул Бротгар, натягивая куртку. -- И он сам это
знает.
-- Нужен долгожив?..
-- Да. Он и только он. Однако я не знаю, хватит ли всех наших запасов.
Базарный день был совсем недавно... что собрано, еще не высушено... Дочка,
возьми -- там в сундуке -- измельченный корень, сделай отвар... как я тебя
учил. А я соберу порошка по деревне.
Тамар стала белее простыни; правда, от этого ее движения не сделались
суетливыми или неуверенными. Она действовала, словно бездушный робот, и
Блейд мельком подумал, что с таким умением держать себя в руках школа
"Секьюрити Сервис" сделала бы из девушки первоклассную разведчицу...
Пока дочь Бротгара возилась с плошками и горшками, он заставил себя
забыть о страшной ране, о проникшей в кровь заразе и расслабиться. Искусство
медитации, которому его обучал престарелый наставник в Гонконге, способно
было мобилизовать скрытые резервы организма, удивительную и скрытую силу,
его единственную надежду. Он не слишком верил во всякие местные снадобья
вроде долгожива. Он либо победит, либо... Нет! Думать об иной возможности,
об отступлении, нельзя... Это внушает лишние надежды. Он должен забыть о
Лондоне... о Лейтоне... о Дж... забыть даже об Асте. Он должен понимать, что
обратной дороги нет... что он может рассчитывать только на себя... иначе --
конец.
Внутренний взор Блейда постепенно начинала застилать непроглядная серая
пелена. Он не видел вернувшегося с небольшим мешочком Бротгара, не слышал
обращенных к нему слов. Шаг за шагом он окружал невидимым для остальных
барьером пораженное инфекцией место, не давая ей распространяться дальше.
Враг сопротивлялся; страннику удалось замкнуть кольцо, но заставить своих
незримых солдат перейти в наступление он уже не смог.
Только теперь к сознанию пробился полный тревоги голос Тамар:
-- Ричард! Ричард, жизнь моя, ответь мне хоть что-нибудь!
-- Ч-ч-что такое? -- прохрипел странник, поднимаясь на поверхность из
серого призрачного моря удивительных видений.
-- Отвар готов, -- по щекам неустрашимой Тамар одна за другой текли
слезы.
-- Отвар готов, Ричард, -- подхватил Бротгар. В руках он держал нечто
вроде примитивного шприца -- не то шип какого-то растения, не то игла
какого-то животного с надетым на нее мешочком из плавательного пузыря.
Именно в таком пузыре Блейд и Тамар подсунули лапачу газовую бомбу, за
"взрывчаткой" для которой девушка ходила на дальние трясины...
Игла раз за разом вонзалась в потерявшую чувствительность ногу
странника. Опухоль пока не увеличилась, и это немного обнадеживало.
Остатки отвара -- кстати, омерзительного рвотного вкуса -- Блейд
заставил себя проглотить. Если этот долгожив в чем-то подобен женьшеню, то
добрая порция зелья не помешает, решил странник.
Как ни удивительно, после инъекций боль быстро прошла. Температура
начала спадать, тело Блейда покрыл обильный пот. Похоже, этот долгожив был и
впрямь на многое способен; так или иначе, странник решил отложить пока
вопрос о возвращении. Его мысли неожиданно для самого Блейда занимала сейчас
совсем иная проблема.
Как ни краток оказался миг, когда он смотрел прямо в разверстую пасть
лапача, тренированная память сохранила эту картину во всех мельчайших
подробностях.
Эта пасть куда больше напоминала китовую, нежели крокодилью. Лишенная
зубов, она имела очень узкую глотку, а значит, лапач не мог ни пережевывать,
ни перетирать добычу. Следовательно, его страшные передние лапы служили
совсем для иной цели, нежели загребания в рот крупной дичи... К тому же
чудовище не способно было раздавить ребенка -- верхняя и нижняя челюсти не
могли плотно сойтись, этому мешали специальные костяные выступы в глубине
пасти. Вдобавок наверху, в небе, Блейд успел заметить нечто вроде колыбели
-- мягкую мускулистую сумку, и два клапана над ней, очень похожих на
дыхательные.
История начинала приобретать крайне интригующий оборот. И он разберется
с ней до конца... если только сумеет справиться со своей ногой. Похоже, все
россказни о кровожадности и агрессивности лапача были просто досужими
выдумками...
Интересно, как там Наоми?.. Нет, не лги себе, подумал Блейд, сейчас
тебя куда больше занимает Тамар...
Девушка бестрепетно пошла с ним на смертельно опасное дело, пошла, не
имея никакого спейсера; спрашивается -- зачем? Хотела отомстить за ребенка?
Да, и это тоже, но было там и кое-что еще...
Ладно, отставим пока лапача и все, с ним связанное. Ты небоеспособен,
Ричард Блейд! Потери в личном составе -- сто процентов тяжелоранеными...
Кислое дело, как сказал один агент КГБ, когда его пришли брать коллеги
Блейда... Значит, боевая задача номер один -- встать на ноги. Боевая задача
номер два -- понять, насколько эффективен этот самый долгожив. Было бы
весьма, глупо, чтобы ногу ампутировали уже в Лондоне, поскольку время для
интенсивной терапии уже упущено.
Весь этот день Блейд провел в постели -- случай, уже сам по себе
заслуживающий почетного места в анналах его странствий. Погони -- сколько
угодно, тюремные отсидки -- пожалуйста; схватки, маневры, сражения -- без
счета; а вот чтобы так полежать, когда никто в пределах досягаемости не
горит желанием насадить твою голову на копье, -- такое выпадало достаточно
редко.
Так что же все-таки происходит на этой планетке? Что за странный лапач,
хищник с неприспособленной для пожирания добычи пастью? Что за странные
существа обитают в городе со шпилями? Какие у них цели, чего они хотят? Он
пообещал, что спасет несчастных соплеменников Бротгара и Тамар, а для этого
в первую очередь предстояло разобраться, что же такое Слитые.
Черная опухоль на ноге мало-помалу начала спадать. Еще несколько раз за
день появлялся Бротгар, ощупывал и мял шишку, качал головой, что-то бормотал
себе под нос -- и вновь делал страннику уколы своим примитивным "шприцем".
К следующему утру чернота исчезла. Туго перевязав бедро, Блейд
попробовал подняться; к его удивлению, рана совершенно не чувствовалась. Ну,
если долгожив и впрямь обладает таким действием, можно считать, что
экспедиция в леса Гартанга себя уже окупила. Что ж, отлично! Можно
приниматься за следующее дело.
Однако от глаз странника не ускользнуло, что обитатели деревни кажутся
не слишком-то радостными. Закушенные губы, сжатые кулаки и затаенная тревога
в глазах; и, к удивлению Блейда, не слишком-то дружелюбные взгляды,
устремленные на него!
Тамар опустила голову, когда он напрямую спросил ее об этом.
-- Ричард... не сердись... но, понимаешь, чтобы спасти тебя, мой отец
истратил все запасы долгожива... нам нечего будет выставить на продажу,
потому что прежде всего надо собрать снадобья для детей. Пока мы станем
восполнять все это, пройдет слишком много времени. И... я не знаю, что
сделает Элия, если мы не доставим должную меру товара...
Блейд закусил губу. Положа руку на сердце, он не смог бы отнести себя к
разряду святых; чуждый всякой сентиментальности, порой бросавшийся в бой
ради одного лишь боя, он не мог сейчас допустить, чтобы на головы
соплеменников Тамар из-за него свалились новые беды.
-- Я постараюсь помочь... -- начал было странник, однако Тамар лишь
махнула рукой.
-- Чем? Собирать долгожив учатся с детства... Подходят далеко не всякие
растения -- а сборщик не имеет права зря терять время, выдирая не тот
стебель.
-- Но ты говорила, что при каждом сборщике нужны четверо охранников, --
не отступал Блейд. -- Почему бы мне не стать одним из них? Твои соплеменники
должны знать, что я постараюсь сделать все, что могу.
-- Ты можешь сделать гораздо больше, -- глаза девушки неожиданно
сверкнули, точно у дикой пантеры. -- Разве ты не догадываешься?
Слова ее звучали несколько двусмысленно -- она имела в виду то ли
постель, то ли...
-- Именно это, -- словно подслушав его мысли, подтвердила Тамар. -- Нам
надо управиться с сухотниками! И мы можем это сделать.
-- Мы? -- Блейд приподнял бровь.
-- Конечно! У Элии слишком много людей, слишком много глаз и ушей в
лесу, слишком много арбалетов, слишком много хороших стрелков, слишком много
прирученных чудовищ. Воинской силой с ней ничего не сделать. Даже если
собрать всех наших, против отрядов Элии этого все равно мало. Нам надо пойти
вдвоем!
Мы проскользнем мимо сторожевых постов, проберемся в поселок и
прикончим эту суку в плаще, а потом устроим какуюнибудь огненную потеху --
хорошо бы спалить весь поселок со всеми сухотниками! Домов не жалко -- новые
выстроим. А ты... ты запомни -- отец потратил на тебя все запасы долгожива
не для того, чтобы ты теперь занялся охраной сборщиков. Это-то каждый
сумеет!
Девушка дивно похорошела в гневе. Глаза сверкали, щеки разрумянились; с
коротко остриженных волос, казалось, вотвот начнут срываться искры. Сейчас
перед Блейдом стояла не женщина, жаждавшая его любви, а гневная воительница,
куда больше похожая на истинную амазонку, чем все красавицы Меотиды, Тарна
или Брегги... Похоже, в данный момент он интересовал ее как боец, не больше.
-- Вспомни, что ты говорил моему отцу! Ты хотел вывести наше племя из
этих болот! Если можешь -- отчего бы не начать прямо сейчас? Я готова к
походу; а вот как насчет тебя?!
Блейд спокойно выслушал эту горячую тираду. Честно признаться, половину
адресованных ему сентенций он пропустил мимо ушей, любуясь гордо посаженой
головкой Тамар и ее восхитительными, горящими зеленым огнем глазами...
Подобных ей женщин он знал немного, очень немного.
-- Почему ты думаешь, что мы должны прикончить Элию? Быть может,
найдется и иное решение?
-- Иное решение? -- возмутилась Тамар, совсем не похожая сейчас на ту
девушку, что шепотом спросила у Блейда, как он назовет их ребенка. -- Что же
еще тут можно придумать?
-- Если мы убьем Элию, ее место тотчас займет другая...
-- Эта... как ее?.. Наоми? Похотливая дура! Ее я не боюсь! Она не может
и десятой части того, на что способна Элия!
-- А мужчина, спутник Элии?
-- Его мы тоже убьем. И его первого ученика. И второго.
-- Тогда, быть может...
-- Разумеется, перебить всех до единого сухотников было бы лучше всего,
-- вздохнула Тамар, -- но боюсь, что нам вдвоем это будет не под силу.
-- Превосходное умозаключение, -- не удержался от усмешки Блейд. -- Но
скажи мне сначала, скольких людей может прокормить земля в излучине вашей
Реки?
Тамар опешила. Подобных слов она никак не ожидала.
-- Сколько может прокормить?.. Откуда ж я знаю? Но сухотники расчистили
под поля совсем немного...
-- Именно это я и хотел услышать. Что ж, если ты готова идти и если ты
уверена, что я ничем не могу быть здесь полезен, -- тогда вперед! Я не
привык оставаться в долгу.
Против ожидания, Бротгар встретил странника не слишком приветливо.
-- Ты герой, Ричард, -- слова резко контрастировали с выражением лица
бородатого предводителя. -- Если бы не эта проклятая рана...
-- Твоя дочь предлагает мне совершить набег на поселок сухотников и
прикончить Элию, а при благоприятном стечении обстоятельств -- и всех
тамошних обитателей, -- чуть суховато произнес Блейд. -- Ты согласен с этим
планом, почтенный Бротгар?
-- А ты можешь предложить что-нибудь получше? Скоро торговый день, а
наши корзины пусты. Зато твоя нога осталась при тебе, -- бородач коротко
хохотнул.
-- Чего же вы хотите? Избежать ссоры с Элией из-за недостатка долгожива
или же просто уничтожить поселок?
-- Плевать мы хотели на этот торговый день! -- взревел Бротгар, теряя
остатки терпения. -- Неужели ты не понимаешь, что нам надо выбраться из этой
треклятой трясины?! Окажемся на сухом месте -- и долгожива добывать станем
столько, сколько нужно, и со Слитыми сами торговать станем... А сухотников
-- под корень, все семя их гнилое!
-- Кто же станет добывать для вас долгожив, когда вы сами окажетесь в
роли сухотников? -- поинтересовался Блейд.
-- Как кто? -- удивился Бротгар. -- Ну, во-первых, всех, кто
непочтителен или там повиноваться не будет -- того и отправим на болота. И
урок дадим -- столько-то корзин корня, 'и все! Иначе жратвы не будет.
-- Чем же твой порядок окажется лучше того, что установила Элия? -- в
голосе Блейда послышался металл.
-- Как это чем? Удивляешь ты меня, сухотник Ричард! Такой смелый, такой
сильный -- а говоришь, ровно дитя малое. Мы перед Элией ничем не виноваты. А
я бы на болота посылал только тех, кто провинится в чем-то! И не навсегда, а
на время! Чуешь разницу?
-- Чую, -- согласился Блейд. -- А почему бы не работать в топях всем по
очереди? Разве подобная возможность не приходила тебе в голову, почтенный
Бротгар?
Бородач призадумался, ожесточенно скребя подбородок -- очевидно, для
стимулирования мыслительных процессов.
-- Ты готов, Ричард? -- в дверь просунулась головка Тамар. Девушка была
уже одета по-походному.
-- Я надеюсь, ты не забудешь свое слово -- вывести мой народ отсюда, --
высокопарно напутствовал странника Бротгар.
Блейд невесело ухмыльнулся, чуть не ответив ему -- народ, мол, твой --
так сам его и вывеши!
-- Я сделаю все, что смогу, -- сдержанно произнес он и вышел, не закрыв
за собой дверь.
Его походная экипировка не оставляла желать лучшего: арбалет, два
топора и пузырь с болотным газом. После успешного испытания первой газовой
бомбы Тамар свято уверовала, что это чудо-оружие непременно поможет им
одолеть проклятых сухотников, и ни за что не соглашалась оставить опасную
ношу дома.
-- Сегодня хорошо бы до Сухого Лога дойти, -- озабоченно бросила
девушка, когда они оставили позади подвесные мостики деревни болотников,
переправились на плоскодонке через озеро и причалили к топкому берегу. Все
это время путники почти не разговаривали. Блейд совершенно не собирался
превращать симпатичного ему бородатого Бротгара в местного диктатора и
тирана; нужно было найти возможность решить дело миром. Пожалуй, еще нигде,
кроме Брегги, перед ним не стояло подобной задачи -- не сражаться, а мирить,
не убивать, а предотвращать убийства. Нельзя сказать, чтобы сии занятия
вызвали бы особый энтузиазм у молодого Ричарда Блейда; мудрость возраста
все-таки накладывала свой отпечаток.
-- А Сухой Лог -- это что за место? -- поддержал он разговор. Его виды
на Тамар простирались куда дальше этого похода с ней. Не стоило ссориться
сейчас...
-- Посреди болот есть такая возвышенность... Странное местечко --
совсем без воды. Три холма, а между ними -- ложбинка... очень подходит для
отдыха. Там и заночуем.
-- А как же сухотники? Они не держат там засады? -- по мнению Блейда,
это было бы весьма естественно.
-- Ха! Куда им! Они даже со своими тварями туда добраться не могут!
-- Это почему? -- полюбопытствовал Блейд.
-- Попадают на обед... кое-кому, -- хихикнула девушка.
-- А нами, в отличие от сухотников, тамошние твари не питаются?
-- Что ты говоришь? Почему это не питаются? -- Тамар восприняла все
совершенно всерьез; с чувством юмора у здешних обитателей дело обстояло
плохо. -- Еще как питаются! Только за ушами трещит... то есть нет, у них нет
ушей... Придется идти с оглядкой -- не как сейчас.
И в самом деле, девушка шагала, почти не глядя ни по сторонам, ни под
ноги, безошибочно отличая гнилую предательскую кочку от нормальной, прочной,
на которую можно было встать. Вокруг шныряло немало тварей, но Тамар искусно
выбирала дорогу так, чтобы не попасться на пути крупным хищникам, по одним
ей ведомым приметам угадывая их близость. Подземные ловушки диких собратьев
Пиджа она обходила стороной; мелкие же твари сами убирались у них из-под
ног. Тамар ловко пользовалась посохом-рогатиной, отбрасывая в сторону самых
упрямых в несговорчивых, в основном -- змеи, упорно стремившихся