Так оно и было. На дополнительной тяге Лискеард подвел грузовик задним ходом к более-менее свободному участку земли. Посадочные опоры, а затем и сам корабль с грохотом опустились на разрушенное здание. Закопченный фасад отвалился, потом стальная арматура стен погнулась, сломалась, и «Большая Берта» замерла неподвижно, хотя и немного под углом.
Несколько мобилей рискнули выстрелить по транспорту, но отворился скрытый порт, и пара тяжелых пулеметов взвыла, круша окрестные здания, словно картонные.
– Хорошие котеньки, – приговаривал сэр Дуглас, пока тигр и два льва, ворча, заходили мимо него в свое решетчатое жилище.
– Славные киски, – нервно поддакнул Ньянгу. Львица проскакала по проходу и запрыгнула в клетку.
– Все, кроме одного, – сказал сэр Дуглас.
– А вот и он, – заметил Ньянгу.
Малдун, в темных пятнах на черной шкуре, крался по коридору. Он остановился, задумчиво рассмотрел Ньянгу, облизнул окровавленные челюсти и зашел вслед за остальными.
– Прекрасно, – резюмировал сэр Дуглас. – А теперь давайте поднимем клетки в воздух.
Он с грохотом захлопнул дверцу, и Ньянгу снова начал дышать.
Захрипела стадионная трансляция:
– «Большая Берта» здесь! Все к главному выходу на погрузку! Не торопитесь, без паники, – раздался голос Гарвина. – У нас куча времени, и никто тут не останется.
Джанг Фонг, его жена и дочь вместе с другими акробатами первыми добрались до корабля и, пробежав вверх по трапу, влетели в шлюз.
– Имена… быстро, – крикнул Эрик Пенвит. Фонг ответил, и Эрик поставил галочки в списке. Следующими появились сбившиеся в табун лошади, сопровождаемые Дарод Монтагной и вдовами Квиека.
Женщины загнали коней по трапу и повели дальше в безопасные конюшни.
Дарод вернулась, отстегивая бластер.
– Вам следует оставаться на борту, коль скоро вы уже здесь, – сказал ей офицер.
– У меня еще остались кое-какие долги, – прорычала Дарод и отправилась назад к стадиону.
– Хвостики вверх! Хвостики вверх! – выкликали Сунья Танон и Фрафас Фанон, и слоны послушно длинной цепочкой потекли из главного входа вниз по лестнице. За ними следовали клетки с кошками сэра Дугласа.
Один из слонов задел кассовую будочку и смял ее. Танон и Фанон бросились вперед с бластерами на изготовку. Первый увидел человека с винтовкой, выстрелил в него и промахнулся. Человек выстрелил в ответ, Сунья вскрикнул и упал на колени.
Фанон оказался рядом с ним. Танон уставился на него, какую-то секунду не узнавая.
– Я хочу… – попытался произнести он. – Я хочу… – и закашлялся кровью. – Наверное, я теперь отправляюсь в Коанду. Я буду ждать тебя там.
Перед глазами у Фанона все поплыло, когда он понял, что его возлюбленный умер.
Фрафас поднял голову и увидел, как извергающая огонь бутылка летит к нему, падает и разрывается. Пламя охватило его. Фанон закричал, попытался разорвать себе грудь. Затем его плоть почернела, и он упал поверх тела Танона.
Слоны вместе с вопящим Чертенком толклись достаточно близко к зажигательной смеси, чтобы обжечься. К самцам бросились две женщины с импровизированными копьями. У первой разъяренный гигант отобрал копье и ударом свернутого хобота размозжил ей череп. Вторая пыталась убежать, была поймана, поднята и почти небрежно расплющена о стену здания.
Аликхан с красными от ярости глазами и «пожирателями» в каждой лапе вылетел из стадиона и палил во все стороны, пока в живых не осталось никого из нападавших.
– Хвостики вверх! Хвостики вверх! – закричал он. Слоны качнулись взад-вперед, поколебались, затем узнали команду, хотя и произнесенную незнакомым голосом. Снова послушно выстроившись в цепочку, они последовали за Аликханом, причем Чертенок и Лота жались к нему поближе. Они пересекли улицу и поднялись по трапу в звездолет.
Аликхан отвел слонов в загон, хотел было остаться, чтобы успокоить их и покормить, но передумал. Он нашел лифт и поднялся на верхний этаж корабля, где обнаружил Дилла, запихивающего себя в «аксай». Рядом суетилась Кекри Катун.
– Вперед, напарник, – сказал Дилл. – Я жажду крови.
– Я тожжже, – прошипел Аликхан, откидывая купол своего корабля. Его обычно безупречное произношение на всеобщем несколько пострадало от кипевшей в нем ярости. – Плошшшками и бочччками.
В холостудии на другом конце города выступал Фав Гаду:
– Нет, мы, члены партии мобилизации, обнаружили, что Абия Корновил был не единственным, кого подкупили чужаки. У нас есть список более чем из сотни мужчин и женщин, все они высокопоставленные лица, которые связались с этими чудовищами. Даже сейчас, когда наши бесстрашные соратники громят пришельцев, отряды на родной милиции идут по следу гнусных предателей, что бы привести их в народный суд…
На «Большой Берте» офицер связи поманил Лискеарда. На встроенном экране виднелось изображение Гаду, стучащего кулаком по кафедре.
– Сэр, я его отлично засек.
– Ты уверен, что это не эхо-антенна?
– Абсолютно уверен. Я нанес на график все три стационарных ретранслятора. Это не они.
Лискеард улыбнулся и сделал знак дежурному.
– Прошу вас, дамы, – приговаривал Нокс, подгоняя статисток в направлении «Большой Берты», маневрируя между флаеров, с включенными двигателями прикрывающих подъем по трапу. – Не паникуйте, не размазывайте косметику, и я гарантирую, что заставлю бригадира вы писать вам премию за весь этот сегодняшний идиотизм.
Одна из женщин взвизгнула, когда из корабля вылетели два «аксая», пронеслись меньше чем в метре над их головами и стали набирать высоту.
Дарод Монтагна пристрелила троих мобилей, затаившихся в безопасности – как они думали – на лестничной площадке, затем метнулась в сторону, когда снаряды начали отскакивать от боковой дорожки около нее. Дарод перекатилась назад и нырнула за прочный на вид, только наполовину разрушенный аттракционный киоск. Вокруг нее щелкали снайперские пули.
– Прижали, чтоб им повылазило, – проворчала она. – Что за любительство!
Монтагна услышала рев и вжалась в землю, когда меньше чем в двадцати метрах над головой пронесся странный патрульный катер с подмигивающими на стабилизаторах пушками. Выстрелы раздались ближе, и она снова перекатилась с бластером на изготовку, когда рядом с ней в укрытие нырнул Гарвин.
– Привет, – сказала она.
– Привет, – выдавил он. – Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты. Прячусь. Хреновый из тебя спаситель.
– Извини, я увидел, что тебе приходится туго, и подумал, что смогу помочь. У меня кончился «жуков»… Все, что у меня есть на данный момент, это я сам. Обычно этого достаточно. Но сейчас…
Патрульный катер промчался обратно, на сей раз с Бурсье на хвосте. Кто-то с земли дал очередь по фюзеляжу «аксая». Мусфийский корабль, вибрируя, попытался набрать высоту, почти заглох, перевернулся, выправился, ухитрился затормозить и уплыл обратно внутрь «Большой Берты».
– Чертовски надеюсь, что, кто бы ни управлял этой лодкой, он достал тот патруль, – сказала Дарод.
– Должно быть, Жаклин… Не, не достала, – откликнулся Гарвин. – Ублюдок опять возвращается, и, сдается мне, мы – его единственная мишень!
– Пойди, найди себе кого-нибудь подходящего по размерам, ты, урод! – крикнула Дарод.
Патрульный корабль послушно поднялся и начал разворот, чтобы атаковать «Большую Берту».
Артиллерист на борту «Большой Берты» выпустил два «сорокопута», и они, вспыхнув, разнесли патрульный катер в клочки. Пылающие обломки посыпались вокруг Гарвина и Дарод.
– Эй ты, урод косоглазый! – заорала Монтагна. – Потери от собственного огня отменяются!
Гарвин уловил движение впереди, выстрелил, и движение прекратилось.
– Забудь о дружественных снарядах, – бросил он. – Там снаружи предостаточно народу, искренне жаждущего нас убить.
Пять патрульных катеров неслись к далекой громаде «Большой Берты». Никто из них не замечал двух «аксаев» и пары нана-ботов, пока не взорвались первые катера. Три уцелевших успели уклониться: два, сохраняя строй, заложили крутой вираж, а третий на полной скорости понесся назад.
– Давай-давай, – мурлыкал Бен Дилл, глядя, как пляшет у него в прицеле один из вражеских кораблей. Пискнул «сорокопут», и он выпустил его, переключив внимание на второй катер.
Тот неожиданно перевернулся и пошел вниз, «аксай» ринулся за ним. Бен отстраненно заметил, как вспыхнул первый катер и по широкому проспекту, поджигая все на своем пути, покатился огненный шар.
Второй рыскал туда-сюда. Дилл поймал его в прицел и, выстрелил, не дожидаясь, пока «сорокопут» сообщит о готовности. Ракета прошла метрах в десяти от цели. Катер накренился и по-прежнему на полной скорости, кувыркаясь, врезался в высотное правительственное здание.
Дилл ушел в сторону, набрал высоту, подождал, пока дыхание слегка замедлится, и включил микрофон.
– Аликхан… это неуловимый. Думаю, я мог бы использовать… Нет. Он только что напоролся на мою ракету.
– Ты видишь еще что-нибудь, по чему можно пострелять?
Бен просканировал экран.
– Да нет. Полагаю, летим к Большой Маме и немного побомбим вокруг.
– Думаю, поищщу куччки людей, – отозвался Аликхан, – и, возможжжно, облегччу боезапассс, когда найду.
Над головами Дарод и Гарвина затрещали выстрелы, и четверо легионеров во главе с Ньянгу бросились к ним. Нашли укрытие, переждали. Ответного огня не последовало.
– Полагаю, мы прикончили последнего храброго мобиля, – доложил Ньянгу. – А теперь, если вы двое уже закончили кувыркаться здесь на свежем воздухе, то почему бы вам не отряхнуться и не отнести свои задницы туда, где им и полагается быть?
– Да, – Гарвин осторожно поднялся и помог встать Дарод. – Но должен сказать тебе, юный Иоситаро, это самый гнусный монолог спасителя, какой мне доводилось слышать.
– Не нравится, – откликнулся Ньянгу, – придумай свой.
– …от победы нас отделяют, может быть, лишь секунды, – разорялся Гаду. – Я проинструктировал своих друзей, чтобы они обязательно взяли пленных – лучше бы главарей этой злобной шайки, – дабы они могли свидетельствовать на суде над нашими вероломными…
Он умолк на полуслове, уставившись сквозь звуконепроницаемое окно на очень черный, очень уродливый патрульный корабль нана-класса, парящий не более чем в пятидесяти метрах от него.
Чака нажал на гашетку миномета, и снаряды разнесли студию вместе с Фавом Гаду в мелкие клочья.
– Не знаю, послужит ли это укреплению мира во всем мире, – произнес пилот в микрофон, – но мне от этого явно полегчало.
Оркестр гордо выступил со стадиона, все еще наяривая «Мирный Марш». На середине проспекта Атертон выкрикнул номер, и они заиграли «Гимн Конфедерации».
Осколок шрапнели, отскочив от стены, попал в ногу литавристу. Его барабан, державшийся на одном антиграве, поскакал вдоль по улице, бухая при каждом ударе о землю.
Оркестр потек вверх по трапу и втянулся на борт. Сразу за ним внутрь вплыли два «аксая».
– Всех сосчитали? – спросил Гарвин.
– Проверили и перепроверили дважды, – ответил Эрик Пенвит. – Все на борту, включая потери.
– Мы уверены, – устало подтвердил Ньянгу. – Я лично дважды прочесал этот гребаный стадион, прежде чем решил, что тебя неплохо бы немножко поспасать.
Гарвин поднял свой ком.
– Ладно. Взлетаем.
– Вижу приближающиеся корабли, – доложил дежурный, когда «Большая Берта» проходила стратосферу. – ЕТА… примерно… четыре-три. Дистанция две световые секунды.
– Можете определить какой-нибудь из них?
– Могу только гадать, сэр. Но я думаю, это три истребителя, сопровождающие очень большой корабль. Вероятно, «Корсику».
Лискеард повернулся к ракетчику.
– Как близко он к малышу, которого мы высадили около консервов?
– Э… один-пять. Быстро приближается.
– На один-ноль запускайте «годдард».
– Понял один-ноль, сэр.
В рубке было очень тихо, не считая рутинного бормотания вестовых. Ракетчик уткнулся в экран радара.
– Один-один… один-ноль… пошел!
За полсистемы оттуда ожил модифицированный «годдард».
«Корсика», впереди которой летели выстроившиеся треугольником корабли сопровождения, на всех парах неслась к Центруму.
Дант Лаэ Ромоло с некоторым недоверием вглядывался в экраны, показывавшие царящий на планете хаос.
– Чертовы гражданские, – пробормотал он себе под нос. – Нельзя было настолько усугублять ситуацию!
Он окинул взглядом огромную рубку. Все делалось как должно – четко и спокойно. Дант увидел на главном экране обозначения законсервированного флота «под» ним и подумал, что скоро появится основание активировать его и укомплектовать экипажами.
– Сэр, – доложил дежурный, – Центрум покидает неизвестное судно.
– Не сомневаюсь, что это вторгшийся цирковой корабль, – сказал Ромоло. – Полагаю, нам не составит труда перехватить его прежде, чем он уйдет в гиперпространство.
Приближающийся «годдард» вряд ли был велик настолько, чтобы отразиться на экране, – ничтожная точка, пока техник не взглянул на монитор ближнего вида.
– Сэр, – спокойно сообщил он дежурному, – вижу неизвестный объект… Движется очень быстро… Приближается к нам.
Дежурный моргнул.
– Что это?
– Не определяется, сэр.
Офицер заколебался, затем спросил:
– ЕСМ, вы можете проследить его радаром?
Женщина попыталась, но покачала головой.
– Нет, сэр. Он маленький… Вероятно, ракета… Похоже, управляется дистанционно, но я не могу поймать частоту.
– Всем отсекам… задраить шлюзы.
– Есть, сэр.
По всей «Корсике» завыли сирены.
– Всем постам, доложить герметичность.
Вестовой начал докладывать.
– Орудия, уничтожить приближающийся объект, – велел Ромоло. Его голос был неизменно спокоен.
– Есть, сэр… Отслеживаем… ведем… Пуск один! Пуск второй!
«Корсика» выплюнула две ракеты, пока офицеры орали на корабли сопровождения, требуя проснуться и сделать что-нибудь.
Усовершенствованный «годдард» увидел контрзапуск, и его оператор на «Большой Берте» выпустил две «тени». Четыре ракеты пересеклись в пустоте и взорвались.
– Есть! Есть!.. Отрицание… Ракета по-прежнему приближается… Столкновение через пять… четыре…
– Контрзапуск, черт подери!
– Контрзапуск… ожидание цели…
«Годдард» вонзился в двигательный отсек «Корсики». Пламя клубилось мгновение, потом его поглотил вакуум.
Ромоло ударился головой о пульт и рухнул плашмя поверх другого. Кругом выли сирены и гудели сигналы тревоги. Дант поднялся, проверил, целы ли кости. Оставалось надеяться, что корабль чужаков, который так легко их всех провел, причинил достаточно вреда и Центруму. Столько, сколько хотелось и требовалось.
– Ладно, – сказал Гарвин. – Дело сделано. Капитан Лискеард, не соблаговолите ли отвезти нас домой?
Глава 33
Несколько мобилей рискнули выстрелить по транспорту, но отворился скрытый порт, и пара тяжелых пулеметов взвыла, круша окрестные здания, словно картонные.
– Хорошие котеньки, – приговаривал сэр Дуглас, пока тигр и два льва, ворча, заходили мимо него в свое решетчатое жилище.
– Славные киски, – нервно поддакнул Ньянгу. Львица проскакала по проходу и запрыгнула в клетку.
– Все, кроме одного, – сказал сэр Дуглас.
– А вот и он, – заметил Ньянгу.
Малдун, в темных пятнах на черной шкуре, крался по коридору. Он остановился, задумчиво рассмотрел Ньянгу, облизнул окровавленные челюсти и зашел вслед за остальными.
– Прекрасно, – резюмировал сэр Дуглас. – А теперь давайте поднимем клетки в воздух.
Он с грохотом захлопнул дверцу, и Ньянгу снова начал дышать.
Захрипела стадионная трансляция:
– «Большая Берта» здесь! Все к главному выходу на погрузку! Не торопитесь, без паники, – раздался голос Гарвина. – У нас куча времени, и никто тут не останется.
Джанг Фонг, его жена и дочь вместе с другими акробатами первыми добрались до корабля и, пробежав вверх по трапу, влетели в шлюз.
– Имена… быстро, – крикнул Эрик Пенвит. Фонг ответил, и Эрик поставил галочки в списке. Следующими появились сбившиеся в табун лошади, сопровождаемые Дарод Монтагной и вдовами Квиека.
Женщины загнали коней по трапу и повели дальше в безопасные конюшни.
Дарод вернулась, отстегивая бластер.
– Вам следует оставаться на борту, коль скоро вы уже здесь, – сказал ей офицер.
– У меня еще остались кое-какие долги, – прорычала Дарод и отправилась назад к стадиону.
– Хвостики вверх! Хвостики вверх! – выкликали Сунья Танон и Фрафас Фанон, и слоны послушно длинной цепочкой потекли из главного входа вниз по лестнице. За ними следовали клетки с кошками сэра Дугласа.
Один из слонов задел кассовую будочку и смял ее. Танон и Фанон бросились вперед с бластерами на изготовку. Первый увидел человека с винтовкой, выстрелил в него и промахнулся. Человек выстрелил в ответ, Сунья вскрикнул и упал на колени.
Фанон оказался рядом с ним. Танон уставился на него, какую-то секунду не узнавая.
– Я хочу… – попытался произнести он. – Я хочу… – и закашлялся кровью. – Наверное, я теперь отправляюсь в Коанду. Я буду ждать тебя там.
Перед глазами у Фанона все поплыло, когда он понял, что его возлюбленный умер.
Фрафас поднял голову и увидел, как извергающая огонь бутылка летит к нему, падает и разрывается. Пламя охватило его. Фанон закричал, попытался разорвать себе грудь. Затем его плоть почернела, и он упал поверх тела Танона.
Слоны вместе с вопящим Чертенком толклись достаточно близко к зажигательной смеси, чтобы обжечься. К самцам бросились две женщины с импровизированными копьями. У первой разъяренный гигант отобрал копье и ударом свернутого хобота размозжил ей череп. Вторая пыталась убежать, была поймана, поднята и почти небрежно расплющена о стену здания.
Аликхан с красными от ярости глазами и «пожирателями» в каждой лапе вылетел из стадиона и палил во все стороны, пока в живых не осталось никого из нападавших.
– Хвостики вверх! Хвостики вверх! – закричал он. Слоны качнулись взад-вперед, поколебались, затем узнали команду, хотя и произнесенную незнакомым голосом. Снова послушно выстроившись в цепочку, они последовали за Аликханом, причем Чертенок и Лота жались к нему поближе. Они пересекли улицу и поднялись по трапу в звездолет.
Аликхан отвел слонов в загон, хотел было остаться, чтобы успокоить их и покормить, но передумал. Он нашел лифт и поднялся на верхний этаж корабля, где обнаружил Дилла, запихивающего себя в «аксай». Рядом суетилась Кекри Катун.
– Вперед, напарник, – сказал Дилл. – Я жажду крови.
– Я тожжже, – прошипел Аликхан, откидывая купол своего корабля. Его обычно безупречное произношение на всеобщем несколько пострадало от кипевшей в нем ярости. – Плошшшками и бочччками.
В холостудии на другом конце города выступал Фав Гаду:
– Нет, мы, члены партии мобилизации, обнаружили, что Абия Корновил был не единственным, кого подкупили чужаки. У нас есть список более чем из сотни мужчин и женщин, все они высокопоставленные лица, которые связались с этими чудовищами. Даже сейчас, когда наши бесстрашные соратники громят пришельцев, отряды на родной милиции идут по следу гнусных предателей, что бы привести их в народный суд…
На «Большой Берте» офицер связи поманил Лискеарда. На встроенном экране виднелось изображение Гаду, стучащего кулаком по кафедре.
– Сэр, я его отлично засек.
– Ты уверен, что это не эхо-антенна?
– Абсолютно уверен. Я нанес на график все три стационарных ретранслятора. Это не они.
Лискеард улыбнулся и сделал знак дежурному.
– Прошу вас, дамы, – приговаривал Нокс, подгоняя статисток в направлении «Большой Берты», маневрируя между флаеров, с включенными двигателями прикрывающих подъем по трапу. – Не паникуйте, не размазывайте косметику, и я гарантирую, что заставлю бригадира вы писать вам премию за весь этот сегодняшний идиотизм.
Одна из женщин взвизгнула, когда из корабля вылетели два «аксая», пронеслись меньше чем в метре над их головами и стали набирать высоту.
Дарод Монтагна пристрелила троих мобилей, затаившихся в безопасности – как они думали – на лестничной площадке, затем метнулась в сторону, когда снаряды начали отскакивать от боковой дорожки около нее. Дарод перекатилась назад и нырнула за прочный на вид, только наполовину разрушенный аттракционный киоск. Вокруг нее щелкали снайперские пули.
– Прижали, чтоб им повылазило, – проворчала она. – Что за любительство!
Монтагна услышала рев и вжалась в землю, когда меньше чем в двадцати метрах над головой пронесся странный патрульный катер с подмигивающими на стабилизаторах пушками. Выстрелы раздались ближе, и она снова перекатилась с бластером на изготовку, когда рядом с ней в укрытие нырнул Гарвин.
– Привет, – сказала она.
– Привет, – выдавил он. – Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты. Прячусь. Хреновый из тебя спаситель.
– Извини, я увидел, что тебе приходится туго, и подумал, что смогу помочь. У меня кончился «жуков»… Все, что у меня есть на данный момент, это я сам. Обычно этого достаточно. Но сейчас…
Патрульный катер промчался обратно, на сей раз с Бурсье на хвосте. Кто-то с земли дал очередь по фюзеляжу «аксая». Мусфийский корабль, вибрируя, попытался набрать высоту, почти заглох, перевернулся, выправился, ухитрился затормозить и уплыл обратно внутрь «Большой Берты».
– Чертовски надеюсь, что, кто бы ни управлял этой лодкой, он достал тот патруль, – сказала Дарод.
– Должно быть, Жаклин… Не, не достала, – откликнулся Гарвин. – Ублюдок опять возвращается, и, сдается мне, мы – его единственная мишень!
– Пойди, найди себе кого-нибудь подходящего по размерам, ты, урод! – крикнула Дарод.
Патрульный корабль послушно поднялся и начал разворот, чтобы атаковать «Большую Берту».
Артиллерист на борту «Большой Берты» выпустил два «сорокопута», и они, вспыхнув, разнесли патрульный катер в клочки. Пылающие обломки посыпались вокруг Гарвина и Дарод.
– Эй ты, урод косоглазый! – заорала Монтагна. – Потери от собственного огня отменяются!
Гарвин уловил движение впереди, выстрелил, и движение прекратилось.
– Забудь о дружественных снарядах, – бросил он. – Там снаружи предостаточно народу, искренне жаждущего нас убить.
Пять патрульных катеров неслись к далекой громаде «Большой Берты». Никто из них не замечал двух «аксаев» и пары нана-ботов, пока не взорвались первые катера. Три уцелевших успели уклониться: два, сохраняя строй, заложили крутой вираж, а третий на полной скорости понесся назад.
– Давай-давай, – мурлыкал Бен Дилл, глядя, как пляшет у него в прицеле один из вражеских кораблей. Пискнул «сорокопут», и он выпустил его, переключив внимание на второй катер.
Тот неожиданно перевернулся и пошел вниз, «аксай» ринулся за ним. Бен отстраненно заметил, как вспыхнул первый катер и по широкому проспекту, поджигая все на своем пути, покатился огненный шар.
Второй рыскал туда-сюда. Дилл поймал его в прицел и, выстрелил, не дожидаясь, пока «сорокопут» сообщит о готовности. Ракета прошла метрах в десяти от цели. Катер накренился и по-прежнему на полной скорости, кувыркаясь, врезался в высотное правительственное здание.
Дилл ушел в сторону, набрал высоту, подождал, пока дыхание слегка замедлится, и включил микрофон.
– Аликхан… это неуловимый. Думаю, я мог бы использовать… Нет. Он только что напоролся на мою ракету.
– Ты видишь еще что-нибудь, по чему можно пострелять?
Бен просканировал экран.
– Да нет. Полагаю, летим к Большой Маме и немного побомбим вокруг.
– Думаю, поищщу куччки людей, – отозвался Аликхан, – и, возможжжно, облегччу боезапассс, когда найду.
Над головами Дарод и Гарвина затрещали выстрелы, и четверо легионеров во главе с Ньянгу бросились к ним. Нашли укрытие, переждали. Ответного огня не последовало.
– Полагаю, мы прикончили последнего храброго мобиля, – доложил Ньянгу. – А теперь, если вы двое уже закончили кувыркаться здесь на свежем воздухе, то почему бы вам не отряхнуться и не отнести свои задницы туда, где им и полагается быть?
– Да, – Гарвин осторожно поднялся и помог встать Дарод. – Но должен сказать тебе, юный Иоситаро, это самый гнусный монолог спасителя, какой мне доводилось слышать.
– Не нравится, – откликнулся Ньянгу, – придумай свой.
– …от победы нас отделяют, может быть, лишь секунды, – разорялся Гаду. – Я проинструктировал своих друзей, чтобы они обязательно взяли пленных – лучше бы главарей этой злобной шайки, – дабы они могли свидетельствовать на суде над нашими вероломными…
Он умолк на полуслове, уставившись сквозь звуконепроницаемое окно на очень черный, очень уродливый патрульный корабль нана-класса, парящий не более чем в пятидесяти метрах от него.
Чака нажал на гашетку миномета, и снаряды разнесли студию вместе с Фавом Гаду в мелкие клочья.
– Не знаю, послужит ли это укреплению мира во всем мире, – произнес пилот в микрофон, – но мне от этого явно полегчало.
Оркестр гордо выступил со стадиона, все еще наяривая «Мирный Марш». На середине проспекта Атертон выкрикнул номер, и они заиграли «Гимн Конфедерации».
Осколок шрапнели, отскочив от стены, попал в ногу литавристу. Его барабан, державшийся на одном антиграве, поскакал вдоль по улице, бухая при каждом ударе о землю.
Оркестр потек вверх по трапу и втянулся на борт. Сразу за ним внутрь вплыли два «аксая».
– Всех сосчитали? – спросил Гарвин.
– Проверили и перепроверили дважды, – ответил Эрик Пенвит. – Все на борту, включая потери.
– Мы уверены, – устало подтвердил Ньянгу. – Я лично дважды прочесал этот гребаный стадион, прежде чем решил, что тебя неплохо бы немножко поспасать.
Гарвин поднял свой ком.
– Ладно. Взлетаем.
– Вижу приближающиеся корабли, – доложил дежурный, когда «Большая Берта» проходила стратосферу. – ЕТА… примерно… четыре-три. Дистанция две световые секунды.
– Можете определить какой-нибудь из них?
– Могу только гадать, сэр. Но я думаю, это три истребителя, сопровождающие очень большой корабль. Вероятно, «Корсику».
Лискеард повернулся к ракетчику.
– Как близко он к малышу, которого мы высадили около консервов?
– Э… один-пять. Быстро приближается.
– На один-ноль запускайте «годдард».
– Понял один-ноль, сэр.
В рубке было очень тихо, не считая рутинного бормотания вестовых. Ракетчик уткнулся в экран радара.
– Один-один… один-ноль… пошел!
За полсистемы оттуда ожил модифицированный «годдард».
«Корсика», впереди которой летели выстроившиеся треугольником корабли сопровождения, на всех парах неслась к Центруму.
Дант Лаэ Ромоло с некоторым недоверием вглядывался в экраны, показывавшие царящий на планете хаос.
– Чертовы гражданские, – пробормотал он себе под нос. – Нельзя было настолько усугублять ситуацию!
Он окинул взглядом огромную рубку. Все делалось как должно – четко и спокойно. Дант увидел на главном экране обозначения законсервированного флота «под» ним и подумал, что скоро появится основание активировать его и укомплектовать экипажами.
– Сэр, – доложил дежурный, – Центрум покидает неизвестное судно.
– Не сомневаюсь, что это вторгшийся цирковой корабль, – сказал Ромоло. – Полагаю, нам не составит труда перехватить его прежде, чем он уйдет в гиперпространство.
Приближающийся «годдард» вряд ли был велик настолько, чтобы отразиться на экране, – ничтожная точка, пока техник не взглянул на монитор ближнего вида.
– Сэр, – спокойно сообщил он дежурному, – вижу неизвестный объект… Движется очень быстро… Приближается к нам.
Дежурный моргнул.
– Что это?
– Не определяется, сэр.
Офицер заколебался, затем спросил:
– ЕСМ, вы можете проследить его радаром?
Женщина попыталась, но покачала головой.
– Нет, сэр. Он маленький… Вероятно, ракета… Похоже, управляется дистанционно, но я не могу поймать частоту.
– Всем отсекам… задраить шлюзы.
– Есть, сэр.
По всей «Корсике» завыли сирены.
– Всем постам, доложить герметичность.
Вестовой начал докладывать.
– Орудия, уничтожить приближающийся объект, – велел Ромоло. Его голос был неизменно спокоен.
– Есть, сэр… Отслеживаем… ведем… Пуск один! Пуск второй!
«Корсика» выплюнула две ракеты, пока офицеры орали на корабли сопровождения, требуя проснуться и сделать что-нибудь.
Усовершенствованный «годдард» увидел контрзапуск, и его оператор на «Большой Берте» выпустил две «тени». Четыре ракеты пересеклись в пустоте и взорвались.
– Есть! Есть!.. Отрицание… Ракета по-прежнему приближается… Столкновение через пять… четыре…
– Контрзапуск, черт подери!
– Контрзапуск… ожидание цели…
«Годдард» вонзился в двигательный отсек «Корсики». Пламя клубилось мгновение, потом его поглотил вакуум.
Ромоло ударился головой о пульт и рухнул плашмя поверх другого. Кругом выли сирены и гудели сигналы тревоги. Дант поднялся, проверил, целы ли кости. Оставалось надеяться, что корабль чужаков, который так легко их всех провел, причинил достаточно вреда и Центруму. Столько, сколько хотелось и требовалось.
– Ладно, – сказал Гарвин. – Дело сделано. Капитан Лискеард, не соблаговолите ли отвезти нас домой?
Глава 33
Камбра/D-Камбра
– И как долго это уже продолжается? – Гарвин Янсма разглядывал холопортрет весьма симпатичного молодого человека. Он прислушался к собственным словам и поморщился – реплика из сериала.
– Пять… может, шесть месяцев, – ответила Язифь Миллазин. Ее голос дрожал от страха перед полным спокойствием Гарвина. – Тебя не было так долго – больше года, знаешь ли.
– Знаю, – откликнулся Гарвин, думая о Дарод Монтагне и Кекри Катун. – Кто он?
– Один из моих вице-президентов, – зачастила Язифь. – Мы играли вместе… когда были детьми. Думаю, это было что-то вроде детской влюбленности. Пожалуйста, не сердись на меня.
– Я ни на кого не сержусь.
Гарвин почувствовал себя очень усталым. Все, чего он хотел, это покинуть усадьбу и отправиться в одиночку – даже без Дарод – на какой-нибудь остров, где бы вообще не было людей. Где бы можно было только жрать и спать.
– Я пришлю кого-нибудь забрать мое барахло, – бросил Янсма, направляясь к двери.
– Гарвин, мы сможем по-прежнему оставаться…
Замок щелкнул прежде, чем Язифь успела произнести последнее слово.
Гарвин сбежал по огромным ступеням, размышляя о том, что не впервые покидает это место. Но на сей раз, почувствовал он, сердце вроде не так уж и разбито.
Офицер забрался во флаер, запустил двигатель и задумался о возвращении экспедиции.
Операция «Обвал» оказалась успешной. Экипаж «Большой Берты» встречали как героев. Все, кто был на борту, получили гражданство Камбры. Некоторые – гораздо больше, чем думал Гарвин – воспользовались этим преимуществом и решили организовать цирк, чтобы работать на Камбре, а когда появится такая возможность, то и в других системах. Среди таких оказался и Флим, который, наконец, нашел свое призвание в возне с канатами и парусиной и использовал неожиданную премию, чтобы выкупиться из Корпуса.
Дант Ангара предложил полную реабилитацию Лискеарду, но тот не был уверен, что хочет этого. Покамест капитан взялся доставить на Гримальди артистов, желающих вернуться домой. Все они изрядно разбогатели на своих контрактах и неожиданных премиях от «Миллазин Майнинг».
Что до Ньянгу… Они с Маев тихо расстались, поскольку Маев выкупилась из Корпуса и объявила о намерении вернуться в школу.
Иоситаро, как ни странно, сообщил Гарвину о своем намерении отправиться в знак печали рыбачить в какую-то крохотную деревушку на побережье. Он приглашал друга присоединиться, уверяя столь же таинственно, что «Дейра, вероятно, поделится подружкой, если сама не замужем, а если и замужем, то, клянусь, никакой разницы».
Гарвин пожал плечами. Может быть… А может, и нет. Уединенный остров манил все больше.
Он осознал, насколько изменился, даже постарел – на редкость мелодраматическая мысль для того, кому не исполнилось еще и тридцати. Он залез в армейскую ловушку, и теперь оказалось, что она за ним захлопнулась. Молодой человек еще не понял, нравится ему эта перемена или нет.
Гарвин уставился вверх сквозь купол флаера на ночное небо и звезды. За ними, притягивая его сильнее всего, что он когда-либо знал, лежала рассыпанная головоломка – Конфедерация.
– И как долго это уже продолжается? – Гарвин Янсма разглядывал холопортрет весьма симпатичного молодого человека. Он прислушался к собственным словам и поморщился – реплика из сериала.
– Пять… может, шесть месяцев, – ответила Язифь Миллазин. Ее голос дрожал от страха перед полным спокойствием Гарвина. – Тебя не было так долго – больше года, знаешь ли.
– Знаю, – откликнулся Гарвин, думая о Дарод Монтагне и Кекри Катун. – Кто он?
– Один из моих вице-президентов, – зачастила Язифь. – Мы играли вместе… когда были детьми. Думаю, это было что-то вроде детской влюбленности. Пожалуйста, не сердись на меня.
– Я ни на кого не сержусь.
Гарвин почувствовал себя очень усталым. Все, чего он хотел, это покинуть усадьбу и отправиться в одиночку – даже без Дарод – на какой-нибудь остров, где бы вообще не было людей. Где бы можно было только жрать и спать.
– Я пришлю кого-нибудь забрать мое барахло, – бросил Янсма, направляясь к двери.
– Гарвин, мы сможем по-прежнему оставаться…
Замок щелкнул прежде, чем Язифь успела произнести последнее слово.
Гарвин сбежал по огромным ступеням, размышляя о том, что не впервые покидает это место. Но на сей раз, почувствовал он, сердце вроде не так уж и разбито.
Офицер забрался во флаер, запустил двигатель и задумался о возвращении экспедиции.
Операция «Обвал» оказалась успешной. Экипаж «Большой Берты» встречали как героев. Все, кто был на борту, получили гражданство Камбры. Некоторые – гораздо больше, чем думал Гарвин – воспользовались этим преимуществом и решили организовать цирк, чтобы работать на Камбре, а когда появится такая возможность, то и в других системах. Среди таких оказался и Флим, который, наконец, нашел свое призвание в возне с канатами и парусиной и использовал неожиданную премию, чтобы выкупиться из Корпуса.
Дант Ангара предложил полную реабилитацию Лискеарду, но тот не был уверен, что хочет этого. Покамест капитан взялся доставить на Гримальди артистов, желающих вернуться домой. Все они изрядно разбогатели на своих контрактах и неожиданных премиях от «Миллазин Майнинг».
Что до Ньянгу… Они с Маев тихо расстались, поскольку Маев выкупилась из Корпуса и объявила о намерении вернуться в школу.
Иоситаро, как ни странно, сообщил Гарвину о своем намерении отправиться в знак печали рыбачить в какую-то крохотную деревушку на побережье. Он приглашал друга присоединиться, уверяя столь же таинственно, что «Дейра, вероятно, поделится подружкой, если сама не замужем, а если и замужем, то, клянусь, никакой разницы».
Гарвин пожал плечами. Может быть… А может, и нет. Уединенный остров манил все больше.
Он осознал, насколько изменился, даже постарел – на редкость мелодраматическая мысль для того, кому не исполнилось еще и тридцати. Он залез в армейскую ловушку, и теперь оказалось, что она за ним захлопнулась. Молодой человек еще не понял, нравится ему эта перемена или нет.
Гарвин уставился вверх сквозь купол флаера на ночное небо и звезды. За ними, притягивая его сильнее всего, что он когда-либо знал, лежала рассыпанная головоломка – Конфедерация.