Кристофер Банч
Крушение звёзд
Глава 1
Их было десять – в пестром камуфляже, грязных, увешанных оружием, пропахших джунглями, где они и торчали последние четверо суток. Сейчас эти люди, скорчившись на дне воронки в метр глубиной, расположенной на краю болота, наблюдали, как мимо движется патруль. Ткань их униформы гасила инфракрасное излучение, делая десятерых недоступными для тепловых сканеров. Правда, нормальному человеку и в голову не могло прийти, что в вонючей болотной жиже может кто-то прятаться.
Наблюдатель обернулся к командиру отряда и, махнув рукой в сторону дюжины защитных куполов, удаленных от них ярдов на сто, изобразил в воздухе вопросительный знак. Женщина-офицер кивнула. Наблюдатель поднял палец – «один патрульный»? Командир отрицательно покачала головой и указала на второго, скрытно следовавшего за первым. После этого, погладив кончиками пальцев боевой нож, она выслала вперед еще двоих. Первый натянуто улыбнулся, вытащил свой клинок из ножен и пополз. Его напарник заскользил следом…
Хаут Ньянгу Иоситаро сгреб свою кружку, отхлебнул чаю и, скривившись от вкуса остывшего пойла, повернулся обратно к экрану.
– Проблема, шеф, в том, – продолжил он, – что у них противовоздушные точки здесь… и здесь… И, голову даю на отсечение, еще больше ракет вот под этим куском земли. Для ЛЗ он выглядит охренеть как заманчиво.
– Я тоже не знаю, как загнать наших «грирсонов» в это ЛЗ, чтобы устроить приличный штурм. – Коуд Гарвин Янсма, командир второго полка ударных сил Ангары, изучал холопроекцию, поворачивая ее так и сяк. – Как насчет того, чтобы врезать по ним волной-другой «Сорокопутов», а потом подключить к общей свалке боевые корабли?
– Не пойдет, – отозвался Ньянгу, его первый помощник. – У нас под боком рота «Нан», их поддерживает рота «Раст». Слишком велик риск потерь от собственного огня.
Гарвин Янсма выглядел солдатом до кончиков ногтей – высокий мускулистый блондин с голубыми глазами и квадратной челюстью. По общему мнению, он словно сошел с рекламного плаката для новобранцев. Сам Гарвин категорически с этим не соглашался, что только добавляло ему очарования. Только немногие догадывались, какой изощренный разум скрывается за его добропорядочной внешностью.
Зато смуглый, худощавый и черноволосый Ньянгу Иоситаро был именно таким, каким казался, – хитрым и опасным. В армию это порождение трущобного мира вступило по приговору уголовного суда: в противном случае ему светила «коррекция личности».
– Вот дерьмо, – пробормотал Гарвин. – В чью тупую задницу пришла идея посадить нашу пехоту прямо на голову этим уродам?
– М-м… в твою.
– Полное дерьмо. Похоже, огня собственной артиллерии мы не выдержим.
– Не после вчерашнего, – ответил Ньянгу. – А все «аксаи» дружно пашут на бригаду. Смотри, попробуем так. Запустим «Жуковых» повыше, куда «тени» не достанут, а потом резко бросим их вниз на… – тут Иоситаро на мгновение замолк, уловив, как кто-то, тихонько ворча, приближается и с воплем «У-у, черт!» кинулся через весь купол к своей боевой амуниции. Он даже успел дотянуться до рукояти пистолета, когда из-за противомоскитной занавеси в укрытие вломились трое перемазанных грязью мужчин и женщина.
В дело вступили два бластера. Ньянгу, попытавшийся извлечь оружие, прорычал, вытаращившись на кровавое месиво у себя на груди, упал ничком и затих.
Гарвин успел поднять бластер, но предводительница нападавших выстрелила ему в лицо. Он отлетел назад, смахнув на пол холопроектор.
– Прекрасно, – бросила сент Моника Лир. – Теперь, пока вас не поубивали, рассыпьтесь и позаботьтесь об остальной части командного состава. Пленных не брать, а то потом этот геморрой с допросами.
Ее разведчики вывалили обратно, затрещали выстрелы. Лир плюхнулась на походный стул, закинув ноги на другой.
– Красиво померли, шеф. Новичкам не повредит чуточка реализма.
– Спасибо. – Гарвин сел и вытер со лба липкую алую краску. – Как, черт побери, вам удалось пробраться мимо постов?
– Просто высмотрели, где больше всего дерьма, и поползли, – пожала плечами Лир.
Ньянгу поднялся и с отвращением оглядел свою форму.
– Надеюсь, эта гадость отстирывается?
– С гарантией, – заверила Моника, поднимаясь со стула. – А теперь, с вашего позволения, я пойду и сотру с лица земли ваш штаб. – И она покинула купол.
– Фицджеральд с меня шкуру спустит за то, что нас убили, – вздохнул Гарвин.
– Думаю, у нее и своих забот хватает, – успокоил его Ньянгу. – Когда я последний раз просматривал сводку, она по уши завязла в скалах с тамошними подразделениями условного противника.
Хаут направился к скрытому в стене холодильнику и достал две банки.
– Полагаю, раз уж мы официально покойники, то можем себе позволить.
– Почему нет? – Гарвин жадно присосался к пиву. – Ощущение, будто вырубили компьютерную игру, правда?
– В очередной раз продемонстрировав, что соединение, атакующее укрепленные позиции, непременно займет их – не мытьем, так катаньем. Прямо как в книжке, – согласился Ньянгу. – Не говоря уж о том, что для идиотов вроде тех, которыми мы командуем, у опытных головорезов типа РР всегда найдется парочка подлых трюков.
– Будто я когда-то в этом сомневался, – кивнул Янсма и снова глотнул пива. – Знаешь, когда нам самим приходилось изображать условного противника и проделывать всякие грязные штучки, расстраивая чужие планы, получалось куда веселее, ты не находишь?
– Может быть. Но когда в наших бластерах оказались не учебные заряды, мы тоже немало положили людей, помнишь? Которые, кстати, тоже были не на учениях. Вот одна из причин, почему мы решили сделаться честолюбивыми и начать, как честные маленькие герои, карабкаться по служебной лестнице. Да и денег побольше, между прочим.
– В мирное время мозги со скуки тухнут, – возразил Гарвин.
– Заткнись, – посоветовал Ньянгу. – Смерть всегда приходит слишком рано. Посмотрим лучше, не удастся ли нам собрать всю эту грязищу в одну кучу, вывести команду из боя да пойти ополоснуться и выпить.
– После того, как нам надерут задницу за поражение, – мрачно подытожил Гарвин.
– Охо-хо, – стонал Янсма, потирая воображаемые следы экзекуции. – Я уж начал забывать, что одна из причин, по которым тебя выдвинули на командный пост, это твое виртуозное обращение со словами. Лучше бы вместо данта Ангары критический разбор устраивала коуд Фицджеральд.
– А я истекаю кровью и скорбно вопию, – в тон ему откликнулся Ньянгу. – Как он сказал про меня? «Спланировано неумело, выполнено кое-как, закончено глупо»?
– Мне еще больше досталось, – подхватил Гарвин. – «Ошибочная разведка, не смог удержать контроль над вверенным личным составом, завышенная оценка собственных умственных способностей. Заслуженно убит. А в целом халатную административную и полевую работу можно объяснить только лениво-высокомерным представлением о том, что учения в мирное время не важны».
К тому времени, когда командование Легиона закончило обсуждение результатов учений, а солдаты были вымыты, накормлены и отпущены в заслуженное двухдневное увольнение, перевалило далеко за полдень следующего дня.
– Ну, может же человек иногда поизвращаться, – произнес Ньянгу, машинально возвращая салют стажеру, протрусившему мимо во главе своего взвода, когда они поднимались по ступеням в офицерский клуб Кэмп-Махана. – В котором часу Язифь собиралась заехать за тобой?
– В полседьмого или около того. Она велела не позволять тебе слишком напоить меня.
– Забавно, Маев сказала то же самое про тебя.
– Великие умы приходят к одинаковым выводам. – Янсма с хрустом потянулся. – Хорошо снова быть чистым.
– Совсем размяк, шеф, – усмехнулся Ньянгу. – Ну, какой из тебя полевой солдат, если ты и дня не можешь прожить без душа. А еще хотел ползти через залежи гиптеля вместе с Лир! Стареешь, папаша. Тебе почти двадцать шесть? На год старше меня.
– В отличие от вас, малолетних придурков, – с достоинством ответил Гарвин, – я, может, и наживу старческий геморрой. Ого, смотри.
Он указал на столик в дальнем конце похожего на пещеру зала, за которым восседал, мрачно уставившись в почти пустой кувшин с пивом, огромный, рано начавший лысеть детина в летном костюме.
– Над чем это пригорюнился наш Бен Дилл? – удивился Ньянгу. – Не мог же он настолько разориться, что бы запить. Нам заплатили всего неделю назад.
– Хрен его знает. – Гарвин подошел к бару, взял два кувшина и два стакана, и они направились к столику сента Бена Дилла.
– Мы выглядим несчастненькими, – заворковал Ньянгу. – Мы навернулись, вылезая из нашего «аксаиньки», и расквасили наш длинненький носик?
– Хуже, – отозвался Дилл. – Гораздо хуже. Любимого сыночка миссис Дилл сегодня угробили.
– Вот уж обкакаться! – фыркнул Иоситаро. – Нас тоже.
– Да нет, я не про какие-то глупые военные игры, – нахмурился Бен. – Я имею в виду – угробили насмерть.
Гарвин протянул руку и потыкал пилота пальцем.
– Ты кажешься на редкость плотным для привидения.
– Я не имею в виду – угробили насмерть совсем, просто угробили насмерть.
– Что-то я запутался, – заметил Янсма.
– Давай-ка, – сказал Ньянгу, – хлебни пивка и расскажи все тетушке Иоситаро.
– Не могу. Какой у вас допуск?
– Секретный агент Квекс, – самодовольно отрапортовали оба офицера.
– Выше уже не бывает, – добавил Ньянгу.
– Да? – рявкнул Дилл. – А как насчет «Обвала»?
Янсма и Иоситаро непонимающе переглянулись.
– Ага, – заключил Бен. – Если вы об этом не слыхали, значит, у вас недостаточный допуск. И я не могу с вами разговаривать.
– Конечно, я понимаю твою осторожность, – развел руками Ньянгу. – Здесь ведь гнездо шпионов и все такое.
– Правильно, – поддержал товарища Гарвин. – Безопасность прежде всего.
– Но только для других, – ответил ему Иоситаро. – А теперь, пока мы тут за счет мистера Дилла разбираемся с пивом, давай пораскинем мозгами. Во-первых, следует учитывать, что, поскольку я как один из людей данта Ангары в разведке был смещен с прежнего высокого поста, квалификация Второго Отдела резко упала. В результате они постепенно утратили прежнюю хватку и теперь умудряются давать неким операциям такие кодовые названия, из которых явствует, о чем идет речь. Мы могли бы заподозрить следующее. – Тут он окинул взглядом пустовавшие вокруг них столики и голосом заговорщика продолжил: – Корпус приступил к расследованию причины, по которой наша разлюбезная Конфедерация исчезла, оставив нас на дальних границах – заплаканных, с дырявыми штанами и толстым хреном в обнимку. Ну а кодовое название операции соответственно «Обвал».
Дилла передернуло.
– Боже, – простонал он, – ты становишься таким же трепливым, как Янсма.
– Вероятно, имело место определенное сглаживание различий вследствие взаимопересечения культурных потоков, – признал Ньянгу.
– Скорее уж, мне удалось подтянуть его до нашего уровня, – заметил Гарвин. – С тех пор как всех пилотов-лихачей вроде тебя, Аликхана и Бурсье откомандировали для выполнения какого-то особого задания… Ньянгу о многом догадался. И если тебя угробили насмерть, но не угробили насмерть совсем, видно, ты управляешь одним из модулей где-то в черных глубинах дальнего космоса. Но я не думаю, что нам нужно специальное разрешение, если тебе захочется поделиться какими-либо деталями.
Дилл кивнул:
– Скажем просто, я сунул свой конец куда не надо, и мне его укоротили сантиметров на сорок, оставив меня с девяностосантиметровым обрубком.
Конфедерация, раскинувшаяся на несколько галактик, представляла собой вековое объединение, порой достаточно авторитарное, чтобы называться Империей. Один из своих ударных корпусов, Легион, она направила в богатую полезными ископаемыми систему Камбра, лежавшую на границе «цивилизации» с враждебно настроенными мусфиями с одной стороны и агрессивными системами Ларикса и Куры – с другой.
Гарвин и Ньянгу были зелеными новобранцами на последнем транспорте, посланном со столичной планеты
Конфедерации, Центрума, на помощь Камбре. По дороге на D-Камбру корабль едва избежал захвата Лариксом и Курой. А затем все связи и транспортное сообщение прервались.
Легион, оказавшийся в изоляции, сначала сражался в гражданской войне против 'раум, террористического рабочего объединения Камбры, потом воевал с мусфиями, а меньше земного года назад участвовал в кровопролитной кампании против Ларикса и Куры.
Теперь наступило затишье. Но все знали, что рано или поздно Легиону придется отправиться на поиски исчезнувшей Конфедерации – либо того, что от нее осталось.
И тогда ученые Корпуса скрытно спроектировали беспилотные модули, а операторы в реальном времени «облетывали» их на Камбре. Команды на аппарат передавались через систему спутников по мере того, как модуль совершал гиперпространственные скачки от одного навигационного пункта к другому. Они оказались идеальными для разведки где бы то ни было.
– Думаю, вот что произошло, – сказал Ньянгу. – Ты возился со своей игрушкой, и кто-то или что-то тебя сбило. Прими наше сочувствие.
– По крайней мере, мы не посылаем в открытый космос пилотируемые корабли, – вставил Янсма.
– Все равно чертовски выбивает из колеи, когда тебя гробят, – ответил Дилл, ухватил кувшин Гарвина и, игнорируя протесты мила, осушил его одним махом. – Заткнись. Раз я плачу, значит, это мое пиво. Поэтому я могу выпить его, если пожелаю. Верно?
Он уставился на Гарвина, и тот поспешно кивнул. К счастью, Бен Дилл относился к жизнерадостной разновидности тяжелых танков. В основном. Проблема заключалась в том, что никто во всем Корпусе не мог наверняка назвать причину, по которой пилот в очередной раз выйдет из себя, поскольку причины эти, в зависимости от настроения, менялись каждый день, если не чаще. Янсма дал знак бармену, чтобы принесли еще порцию.
– Знаешь, – задумчиво произнес Иоситаро, – может, пришло время применить мои высокоорганизованные мозги, специально приспособленные для решения проблем?
– Каких таких проблем? – поинтересовался Дилл, завладев одним из трех новых кувшинов.
– Ну-у, – протянул Ньянгу, – как, например, ты ухитрился стать таким уродом.
Пилот уже собирался выдать достойный ответ, когда заметил вошедшее в клуб чудище. Оно было покрыто испещренным полосами жестким мехом всех оттенков золотисто-коричневого. Ростом превышало два метра. Маленькая голова на очень длинной шее постоянно раскачивалась. Существо двигалось вертикально, вышагивая на больших задних лапах. Передние лапы украшали когти, а позади у него свисал маленький хвостик. Поверх меха красовалась бело-синяя портупея Конфедерации.
– Эй, Аликхан! – заорал Дилл мусфийскому наемнику. – Неси сюда свою мохнатую задницу и помоги мне разобраться с парочкой этих пехотных дерьмолазов.
Чужак направился к их столу.
– Что стряслось? Ты что-то не выглядишь счастливым.
Бен был одним из немногих, кто мог похвалиться умением различать выражения на мордах мусфиев.
– Не могу сказать, – ответил Аликхан. В отличие от большинства соплеменников, которые испытывали трудности с шипящими, он великолепно владел всеобщим наречием. – Но если бы я был там, где я не был, то я не был бы здесь с вами.
– Ал, закажи себе что-нибудь из вашего вонючего мяса и расслабься в нашей компании, – посоветовал Дилл. – Нас всех сегодня убили.
– Да уж, – задумчиво кивнул Иоситаро. – Ну а мне самое время, если, конечно, еще не поздно, поразмыслить над всем этим бардаком с Конфедерацией.
Наблюдатель обернулся к командиру отряда и, махнув рукой в сторону дюжины защитных куполов, удаленных от них ярдов на сто, изобразил в воздухе вопросительный знак. Женщина-офицер кивнула. Наблюдатель поднял палец – «один патрульный»? Командир отрицательно покачала головой и указала на второго, скрытно следовавшего за первым. После этого, погладив кончиками пальцев боевой нож, она выслала вперед еще двоих. Первый натянуто улыбнулся, вытащил свой клинок из ножен и пополз. Его напарник заскользил следом…
Хаут Ньянгу Иоситаро сгреб свою кружку, отхлебнул чаю и, скривившись от вкуса остывшего пойла, повернулся обратно к экрану.
– Проблема, шеф, в том, – продолжил он, – что у них противовоздушные точки здесь… и здесь… И, голову даю на отсечение, еще больше ракет вот под этим куском земли. Для ЛЗ он выглядит охренеть как заманчиво.
– Я тоже не знаю, как загнать наших «грирсонов» в это ЛЗ, чтобы устроить приличный штурм. – Коуд Гарвин Янсма, командир второго полка ударных сил Ангары, изучал холопроекцию, поворачивая ее так и сяк. – Как насчет того, чтобы врезать по ним волной-другой «Сорокопутов», а потом подключить к общей свалке боевые корабли?
– Не пойдет, – отозвался Ньянгу, его первый помощник. – У нас под боком рота «Нан», их поддерживает рота «Раст». Слишком велик риск потерь от собственного огня.
Гарвин Янсма выглядел солдатом до кончиков ногтей – высокий мускулистый блондин с голубыми глазами и квадратной челюстью. По общему мнению, он словно сошел с рекламного плаката для новобранцев. Сам Гарвин категорически с этим не соглашался, что только добавляло ему очарования. Только немногие догадывались, какой изощренный разум скрывается за его добропорядочной внешностью.
Зато смуглый, худощавый и черноволосый Ньянгу Иоситаро был именно таким, каким казался, – хитрым и опасным. В армию это порождение трущобного мира вступило по приговору уголовного суда: в противном случае ему светила «коррекция личности».
– Вот дерьмо, – пробормотал Гарвин. – В чью тупую задницу пришла идея посадить нашу пехоту прямо на голову этим уродам?
– М-м… в твою.
– Полное дерьмо. Похоже, огня собственной артиллерии мы не выдержим.
– Не после вчерашнего, – ответил Ньянгу. – А все «аксаи» дружно пашут на бригаду. Смотри, попробуем так. Запустим «Жуковых» повыше, куда «тени» не достанут, а потом резко бросим их вниз на… – тут Иоситаро на мгновение замолк, уловив, как кто-то, тихонько ворча, приближается и с воплем «У-у, черт!» кинулся через весь купол к своей боевой амуниции. Он даже успел дотянуться до рукояти пистолета, когда из-за противомоскитной занавеси в укрытие вломились трое перемазанных грязью мужчин и женщина.
В дело вступили два бластера. Ньянгу, попытавшийся извлечь оружие, прорычал, вытаращившись на кровавое месиво у себя на груди, упал ничком и затих.
Гарвин успел поднять бластер, но предводительница нападавших выстрелила ему в лицо. Он отлетел назад, смахнув на пол холопроектор.
– Прекрасно, – бросила сент Моника Лир. – Теперь, пока вас не поубивали, рассыпьтесь и позаботьтесь об остальной части командного состава. Пленных не брать, а то потом этот геморрой с допросами.
Ее разведчики вывалили обратно, затрещали выстрелы. Лир плюхнулась на походный стул, закинув ноги на другой.
– Красиво померли, шеф. Новичкам не повредит чуточка реализма.
– Спасибо. – Гарвин сел и вытер со лба липкую алую краску. – Как, черт побери, вам удалось пробраться мимо постов?
– Просто высмотрели, где больше всего дерьма, и поползли, – пожала плечами Лир.
Ньянгу поднялся и с отвращением оглядел свою форму.
– Надеюсь, эта гадость отстирывается?
– С гарантией, – заверила Моника, поднимаясь со стула. – А теперь, с вашего позволения, я пойду и сотру с лица земли ваш штаб. – И она покинула купол.
– Фицджеральд с меня шкуру спустит за то, что нас убили, – вздохнул Гарвин.
– Думаю, у нее и своих забот хватает, – успокоил его Ньянгу. – Когда я последний раз просматривал сводку, она по уши завязла в скалах с тамошними подразделениями условного противника.
Хаут направился к скрытому в стене холодильнику и достал две банки.
– Полагаю, раз уж мы официально покойники, то можем себе позволить.
– Почему нет? – Гарвин жадно присосался к пиву. – Ощущение, будто вырубили компьютерную игру, правда?
– В очередной раз продемонстрировав, что соединение, атакующее укрепленные позиции, непременно займет их – не мытьем, так катаньем. Прямо как в книжке, – согласился Ньянгу. – Не говоря уж о том, что для идиотов вроде тех, которыми мы командуем, у опытных головорезов типа РР всегда найдется парочка подлых трюков.
– Будто я когда-то в этом сомневался, – кивнул Янсма и снова глотнул пива. – Знаешь, когда нам самим приходилось изображать условного противника и проделывать всякие грязные штучки, расстраивая чужие планы, получалось куда веселее, ты не находишь?
– Может быть. Но когда в наших бластерах оказались не учебные заряды, мы тоже немало положили людей, помнишь? Которые, кстати, тоже были не на учениях. Вот одна из причин, почему мы решили сделаться честолюбивыми и начать, как честные маленькие герои, карабкаться по служебной лестнице. Да и денег побольше, между прочим.
– В мирное время мозги со скуки тухнут, – возразил Гарвин.
– Заткнись, – посоветовал Ньянгу. – Смерть всегда приходит слишком рано. Посмотрим лучше, не удастся ли нам собрать всю эту грязищу в одну кучу, вывести команду из боя да пойти ополоснуться и выпить.
– После того, как нам надерут задницу за поражение, – мрачно подытожил Гарвин.
– Охо-хо, – стонал Янсма, потирая воображаемые следы экзекуции. – Я уж начал забывать, что одна из причин, по которым тебя выдвинули на командный пост, это твое виртуозное обращение со словами. Лучше бы вместо данта Ангары критический разбор устраивала коуд Фицджеральд.
– А я истекаю кровью и скорбно вопию, – в тон ему откликнулся Ньянгу. – Как он сказал про меня? «Спланировано неумело, выполнено кое-как, закончено глупо»?
– Мне еще больше досталось, – подхватил Гарвин. – «Ошибочная разведка, не смог удержать контроль над вверенным личным составом, завышенная оценка собственных умственных способностей. Заслуженно убит. А в целом халатную административную и полевую работу можно объяснить только лениво-высокомерным представлением о том, что учения в мирное время не важны».
К тому времени, когда командование Легиона закончило обсуждение результатов учений, а солдаты были вымыты, накормлены и отпущены в заслуженное двухдневное увольнение, перевалило далеко за полдень следующего дня.
– Ну, может же человек иногда поизвращаться, – произнес Ньянгу, машинально возвращая салют стажеру, протрусившему мимо во главе своего взвода, когда они поднимались по ступеням в офицерский клуб Кэмп-Махана. – В котором часу Язифь собиралась заехать за тобой?
– В полседьмого или около того. Она велела не позволять тебе слишком напоить меня.
– Забавно, Маев сказала то же самое про тебя.
– Великие умы приходят к одинаковым выводам. – Янсма с хрустом потянулся. – Хорошо снова быть чистым.
– Совсем размяк, шеф, – усмехнулся Ньянгу. – Ну, какой из тебя полевой солдат, если ты и дня не можешь прожить без душа. А еще хотел ползти через залежи гиптеля вместе с Лир! Стареешь, папаша. Тебе почти двадцать шесть? На год старше меня.
– В отличие от вас, малолетних придурков, – с достоинством ответил Гарвин, – я, может, и наживу старческий геморрой. Ого, смотри.
Он указал на столик в дальнем конце похожего на пещеру зала, за которым восседал, мрачно уставившись в почти пустой кувшин с пивом, огромный, рано начавший лысеть детина в летном костюме.
– Над чем это пригорюнился наш Бен Дилл? – удивился Ньянгу. – Не мог же он настолько разориться, что бы запить. Нам заплатили всего неделю назад.
– Хрен его знает. – Гарвин подошел к бару, взял два кувшина и два стакана, и они направились к столику сента Бена Дилла.
– Мы выглядим несчастненькими, – заворковал Ньянгу. – Мы навернулись, вылезая из нашего «аксаиньки», и расквасили наш длинненький носик?
– Хуже, – отозвался Дилл. – Гораздо хуже. Любимого сыночка миссис Дилл сегодня угробили.
– Вот уж обкакаться! – фыркнул Иоситаро. – Нас тоже.
– Да нет, я не про какие-то глупые военные игры, – нахмурился Бен. – Я имею в виду – угробили насмерть.
Гарвин протянул руку и потыкал пилота пальцем.
– Ты кажешься на редкость плотным для привидения.
– Я не имею в виду – угробили насмерть совсем, просто угробили насмерть.
– Что-то я запутался, – заметил Янсма.
– Давай-ка, – сказал Ньянгу, – хлебни пивка и расскажи все тетушке Иоситаро.
– Не могу. Какой у вас допуск?
– Секретный агент Квекс, – самодовольно отрапортовали оба офицера.
– Выше уже не бывает, – добавил Ньянгу.
– Да? – рявкнул Дилл. – А как насчет «Обвала»?
Янсма и Иоситаро непонимающе переглянулись.
– Ага, – заключил Бен. – Если вы об этом не слыхали, значит, у вас недостаточный допуск. И я не могу с вами разговаривать.
– Конечно, я понимаю твою осторожность, – развел руками Ньянгу. – Здесь ведь гнездо шпионов и все такое.
– Правильно, – поддержал товарища Гарвин. – Безопасность прежде всего.
– Но только для других, – ответил ему Иоситаро. – А теперь, пока мы тут за счет мистера Дилла разбираемся с пивом, давай пораскинем мозгами. Во-первых, следует учитывать, что, поскольку я как один из людей данта Ангары в разведке был смещен с прежнего высокого поста, квалификация Второго Отдела резко упала. В результате они постепенно утратили прежнюю хватку и теперь умудряются давать неким операциям такие кодовые названия, из которых явствует, о чем идет речь. Мы могли бы заподозрить следующее. – Тут он окинул взглядом пустовавшие вокруг них столики и голосом заговорщика продолжил: – Корпус приступил к расследованию причины, по которой наша разлюбезная Конфедерация исчезла, оставив нас на дальних границах – заплаканных, с дырявыми штанами и толстым хреном в обнимку. Ну а кодовое название операции соответственно «Обвал».
Дилла передернуло.
– Боже, – простонал он, – ты становишься таким же трепливым, как Янсма.
– Вероятно, имело место определенное сглаживание различий вследствие взаимопересечения культурных потоков, – признал Ньянгу.
– Скорее уж, мне удалось подтянуть его до нашего уровня, – заметил Гарвин. – С тех пор как всех пилотов-лихачей вроде тебя, Аликхана и Бурсье откомандировали для выполнения какого-то особого задания… Ньянгу о многом догадался. И если тебя угробили насмерть, но не угробили насмерть совсем, видно, ты управляешь одним из модулей где-то в черных глубинах дальнего космоса. Но я не думаю, что нам нужно специальное разрешение, если тебе захочется поделиться какими-либо деталями.
Дилл кивнул:
– Скажем просто, я сунул свой конец куда не надо, и мне его укоротили сантиметров на сорок, оставив меня с девяностосантиметровым обрубком.
Конфедерация, раскинувшаяся на несколько галактик, представляла собой вековое объединение, порой достаточно авторитарное, чтобы называться Империей. Один из своих ударных корпусов, Легион, она направила в богатую полезными ископаемыми систему Камбра, лежавшую на границе «цивилизации» с враждебно настроенными мусфиями с одной стороны и агрессивными системами Ларикса и Куры – с другой.
Гарвин и Ньянгу были зелеными новобранцами на последнем транспорте, посланном со столичной планеты
Конфедерации, Центрума, на помощь Камбре. По дороге на D-Камбру корабль едва избежал захвата Лариксом и Курой. А затем все связи и транспортное сообщение прервались.
Легион, оказавшийся в изоляции, сначала сражался в гражданской войне против 'раум, террористического рабочего объединения Камбры, потом воевал с мусфиями, а меньше земного года назад участвовал в кровопролитной кампании против Ларикса и Куры.
Теперь наступило затишье. Но все знали, что рано или поздно Легиону придется отправиться на поиски исчезнувшей Конфедерации – либо того, что от нее осталось.
И тогда ученые Корпуса скрытно спроектировали беспилотные модули, а операторы в реальном времени «облетывали» их на Камбре. Команды на аппарат передавались через систему спутников по мере того, как модуль совершал гиперпространственные скачки от одного навигационного пункта к другому. Они оказались идеальными для разведки где бы то ни было.
– Думаю, вот что произошло, – сказал Ньянгу. – Ты возился со своей игрушкой, и кто-то или что-то тебя сбило. Прими наше сочувствие.
– По крайней мере, мы не посылаем в открытый космос пилотируемые корабли, – вставил Янсма.
– Все равно чертовски выбивает из колеи, когда тебя гробят, – ответил Дилл, ухватил кувшин Гарвина и, игнорируя протесты мила, осушил его одним махом. – Заткнись. Раз я плачу, значит, это мое пиво. Поэтому я могу выпить его, если пожелаю. Верно?
Он уставился на Гарвина, и тот поспешно кивнул. К счастью, Бен Дилл относился к жизнерадостной разновидности тяжелых танков. В основном. Проблема заключалась в том, что никто во всем Корпусе не мог наверняка назвать причину, по которой пилот в очередной раз выйдет из себя, поскольку причины эти, в зависимости от настроения, менялись каждый день, если не чаще. Янсма дал знак бармену, чтобы принесли еще порцию.
– Знаешь, – задумчиво произнес Иоситаро, – может, пришло время применить мои высокоорганизованные мозги, специально приспособленные для решения проблем?
– Каких таких проблем? – поинтересовался Дилл, завладев одним из трех новых кувшинов.
– Ну-у, – протянул Ньянгу, – как, например, ты ухитрился стать таким уродом.
Пилот уже собирался выдать достойный ответ, когда заметил вошедшее в клуб чудище. Оно было покрыто испещренным полосами жестким мехом всех оттенков золотисто-коричневого. Ростом превышало два метра. Маленькая голова на очень длинной шее постоянно раскачивалась. Существо двигалось вертикально, вышагивая на больших задних лапах. Передние лапы украшали когти, а позади у него свисал маленький хвостик. Поверх меха красовалась бело-синяя портупея Конфедерации.
– Эй, Аликхан! – заорал Дилл мусфийскому наемнику. – Неси сюда свою мохнатую задницу и помоги мне разобраться с парочкой этих пехотных дерьмолазов.
Чужак направился к их столу.
– Что стряслось? Ты что-то не выглядишь счастливым.
Бен был одним из немногих, кто мог похвалиться умением различать выражения на мордах мусфиев.
– Не могу сказать, – ответил Аликхан. В отличие от большинства соплеменников, которые испытывали трудности с шипящими, он великолепно владел всеобщим наречием. – Но если бы я был там, где я не был, то я не был бы здесь с вами.
– Ал, закажи себе что-нибудь из вашего вонючего мяса и расслабься в нашей компании, – посоветовал Дилл. – Нас всех сегодня убили.
– Да уж, – задумчиво кивнул Иоситаро. – Ну а мне самое время, если, конечно, еще не поздно, поразмыслить над всем этим бардаком с Конфедерацией.
Глава 2
Язифь Миллазин взглянула на ободранный нос Гарвина Янсмы и хихикнула.
– Я же тебе говорила: чтобы научиться кататься на волнах, надо родиться на D-Камбре или какой-нибудь иной планете, где много воды.
– Ерунда, – отмахнулся Гарвин, разглядывая свою, подстать носу, ободранную грудь. – Мне просто нужно правильное руководство, а ты никогда не предупреждала, что из волны можно выпасть.
– Потому что я не знаю никого, кто бы это делал до тебя.
В свои двадцать три Язифь Миллазин являлась одной из богатейших женщин системы Камбра, владелицей «Миллазин Майнинг», контролировавшей множество вспомогательных корпораций, которые построили ее дед и отец. Они с Гарвином были любовниками, потом экс-любовниками, затем снова сошлись во время оккупации D-Камбры мусфиями.
– Я просто полежу здесь и позагораю немного, – проворчал Гарвин, – а потом поднимусь и снова ринусь в бой. Передай мне стакан, если не трудно.
Язифь нырнула в тень зонтика и протянула милу высокий стакан, стоявший на крышке небольшого походного бара. Янсма с бульканьем влил в себя алкоголь. За спиной у них на пустынном пляже стоял лимузин Язифи. А еще дальше огромные волны обрушивались на черный песок и с шипением отползали назад.
– Эх! Жить можно! – Гарвин потянулся. – Знаешь, тебе виртуозно удается заставить меня забыть о завтрашнем дежурстве.
– Не без умысла, – промурлыкала Язифь. – Говоря о котором… – она вдруг умолкла. – Может, ты наденешь штаны и передашь мне полотенце? Я слышу музыку.
– Не-а, ты смеешься, – усомнился было Гарвин, но подчинился, когда заметил на склоне холма фигуры двух людей, направлявшихся к ним.
Первым оказался Ньянгу Иоситаро, а другим – Маев Стиофан, недавно спасенная от лариксанских спецслужб и теперь возглавлявшая отряд телохранителей данта Ангары. Она вертела ручку ярко раскрашенного ящика, а Иоситаро нес в одной руке холодильник, а в другой что-то, завернутое в бумагу.
– Ай-ют-дут-дут-дут-дут-да-ду, – пропел Иоситаро, подходя к пляжникам. – Мы принесли дары великой важности, о, бесстрашный вождь.
– Как, твою мать, вы нас отыскали? – грозно поинтересовался Гарвин. – Пляж Тизъере является частной собственностью, и мы никому не сказали, куда двинемся.
– Э-э, – напустив на себя таинственный вид, откликнулся Иоситаро. – Разве ты до сих пор не усвоил, что мне известно все?
– Привет, Язифь, – произнесла Маев. – Это его идея, и я понятия не имею, что он задумал.
– С этими двумя всегда так, – вздохнула Миллазин. – Подними полотенце и бери выпивку.
– Разве я велел прекратить игру? – Ньянгу открыл холодильник и достал пиво.
Маев послушно завертела ручку, и отдающая жестью мелодия полилась снова.
– Да что же это, ради татуированной задницы господней, такое? – насторожился Гарвин.
– Ха! – восторжествовал Ньянгу. – А еще утверждаешь, что ты директор цирка!
– Инспектор манежа, – поправил Гарвин, разглядывая коробку поближе. – Чтоб мне лопнуть! – задохнулся он. – Это же шарманка! И играет она… «Слоновью песню».
– На самом деле «Марш слонов», – поправил Ньянгу. – Маев откопала ее в какой-то антикварной лавке, что и навело меня на мысль. На. – И он протянул другу сверток.
– День рождения у меня не сегодня, – подозрительно произнес Гарвин.
– Не сегодня, – согласился Ньянгу. – Это просто утонченный способ посвящения тебя в мой очередной блестящий план.
Гарвин сорвал бумагу. Внутри оказался диск, а на нем крошечные фигурки – человечек в одежде на несколько размеров больше, чем надо, танцовщица, стоящая на спине какого-то четвероногого животного, еще одна женщина – в трико, а посередине – мужчина в очень старомодном парадном костюме. Игрушка была сделана из пластика, и краска в нескольких местах облупилась.
– Чтобы оно заработало, пришлось заменить моторчик, – сказал Ньянгу. – Нажми на кнопочку, вот здесь.
Гарвин повиновался, и клоун в мешковатой одежде начал выкидывать коленца, лошадь поскакала по кругу, а танцовщица у нее на спине встала на руки, женщина в трико делала сальто туда-сюда по арене, а человек во фраке показывал руками то в одну, то в другую сторону.
– Будь я проклят! – тихо прошептал Гарвин. В глазах у него стояли слезы.
– Что это? – спросила Язифь.
– Это цирковая арена, – ответил Янсма. – Цирк из очень-очень далекого прошлого. Спасибо тебе, Ньянгу.
– Видишь, как хорошо работает мой план, – заметил Иоситаро. – Он чуть не принялся пускать пузыри, как младенец. Готов, дурашка.
Гарвин выключил устройство.
– Это, несомненно, психологическая подготовка.
– Это несомненный план, – согласился Ньянгу.
– Сначала давай подумаем, что мы делали не так. Еще когда ожидали неприятностей от старины Редрута, мы взяли и послали следящую хреновину посмотреть, что там затевается. И благодаря этому запоздалому и неоплаканному шпиону, нам отхватило ползадницы, верно? А теперь – дамы, заткните свои нежные ушки и не слушайте, что я говорю, – мы снова участвуем в аналогичном мероприятии, снова шуршим втихаря, и что происходит?
– Ты об этих беспилотниках, которые мы теряем? – уточнила Маев. – Тебе не полагается ничего знать об операции «Обвал».
Ньянгу сделал большие глаза.
– Простым телохранителям тоже.
– Мне-то как раз положено, – самодовольно изрекла Маев. – Кого, ты думаешь, дант Ангара использует в качестве посыльных? Я получила допуск к «Обвалу» еще месяц назад.
– И ничего мне не сказала?
– Тебе, дорогой, незачем было знать.
– Зевс на полуюте! – воскликнул Иоситаро. – Язифь, милая, видишь, почему тебе лучше не связываться с армией? Своим сдвигом на грязных, темных тайнах она развращает даже самые нежные отношения.
– Я знаю, – согласилась Язифь. – Именно поэтому мне так не хотелось рассказывать Гарвину о том, что Корпус заключил контракт на постройку беспилотных кораблей с миллазиновскими верфями.
Мужчины уставились друг на друга.
– Слава всем богам, в которых мы не верим, что вокруг больше нет шпионов, – наконец подал голос Гарвин. – Это проклятое общество дает утечку информации, словно… словно сержант, страдающий недержанием мочи.
– Откуда у нас шпионы, если мы даже не знаем, кто эти гребаные негодяи? – резонно возразил Ньянгу, допив пиво и доставая новую банку из холодильника. – Раз уж нам так старательно отводили второстепенную роль, пойдем этим путем. Язифь, дорогая, любовь моя, отрада моего лучшего друга, нельзя ли одолжить у тебя корабль?
– Какого типа?
– Что-нибудь большое и громыхающее. Немного топлива к нему. Межзвездный, разумеется. Особой скорости и маневренности не требуется.
– В каком виде ты собираешься его вернуть?
– Хрен его знает, – отозвался Ньянгу. – Может, в идеальном. Может, в виде набора коричневых бумажных пакетов с деталями. Может, вообще не верну. Хотя, если так случится, ты не сможешь взять меня за задницу, ибо я планирую лично пребывать на борту.
Язифь ухмыльнулась.
– Думаю, у меня есть то, что тебе нужно. Так получилось, что у меня на стапелях как раз сейчас находится некая страхолюдина, заказанная сразу после войны. Корабль спроектирован для перевозки и установки уже собранного горнопроходческого оборудования. Я имею в виду крупное горнопроходческое оборудование типа автономных буровых установок, даже перерабатывающих заводов, с D-Камбры на Е и во внешние миры для исследований. Он огромен – почти три километра в длину, до предела надежный. Чтобы понять, как это выглядит, представьте себе самый большой во вселенной носовой конус ракеты с посадочными стабилизаторами, явно построенными не для него. Масса выпуклостей и выступов. Поскольку он задумывался как элементарная болванка, а также позволял списать изрядное количество налогов, мы пошли дальше и оснастили это чудище межзвездным двигателем. В корабль влезет целая куча патрульных катеров плюс, может, пара-другая «аксаев». Экипажа требуется всего ничего… Не помню точно, сколько человек… А жилое пространство, в зависимости от желания, формируется как казармы, каюты и даже отдельные спальни. Там разместятся на ночлег сотен пятнадцать или больше в покое и уюте, ибо кому охота торчать рядом с вонючим злым шахтером. Трюмы можно поделить на отсеки, а так как нам иногда приходится перевозить довольно хрупкие грузы, на борту установлен антиграв с тройным резервом, – добавила она. – Я сдам «Тяжелый грузовик VI» в аренду Корпусу за, ну, скажем, десять кредитов в год. Вот такая я сентиментальная патриотка.
– Ну вот, первый шаг сделан, – объявил Ньянгу. – Кстати, я восхищаюсь романтическими названиями, которые вы, Миллазины, даете своим космическим кораблям.
– Ты собираешься объяснить, какое отношение имеет этот космический боров к цирку? – поинтересовался Гарвин.
– Ну, надо же нам где-то держать свой цирк и на чем-то его возить.
– Свой цирк?!
– Надо же быть таким тупым молодым коудом, коуд Янсма! – усмехнулся Ньянгу. – На что я, по-твоему, всю дорогу намекаю?! И не ты ли всякий раз, как напьешься и впадешь в пьяную сентиментальность, начинаешь ныть, что бросишь все, убежишь и поступишь в цирк, как это было принято в вашей семье?
– М-м-м, – призадумался Гарвин.
– Что мы делаем, – продолжал Ньянгу с возрастающим энтузиазмом. – Мы собираем труппу… я специально посмотрел это слово… из легионеров и затем, спрятавшись, так сказать, на ровном месте, отправляемся. Даем представление там, представление тут. И все время подбираемся ближе, например, к системе Капеллы и Центруму. Нам даже не надо изображать крутых профессионалов. Просто не должно быть видно, что мы заинтересованы в чем-то помимо быстрого заработка. Хорошо бы ввести какие-нибудь грязные игры, – задумчиво произнес он. – Во-первых, никто не ожидает жульничества от солдата Конфедерации, а во-вторых, это может оказаться неплохой прибавкой к пенсии. Когда мы достаточно насмотримся и наслушаемся в бескрайних просторах дальнего космоса, улизнем домой, доложим и предоставим данту Ангаре соображать, что делать дальше. По крайней мере, получим представление о том, что там есть, кроме черноты и пустоты.
– Я же тебе говорила: чтобы научиться кататься на волнах, надо родиться на D-Камбре или какой-нибудь иной планете, где много воды.
– Ерунда, – отмахнулся Гарвин, разглядывая свою, подстать носу, ободранную грудь. – Мне просто нужно правильное руководство, а ты никогда не предупреждала, что из волны можно выпасть.
– Потому что я не знаю никого, кто бы это делал до тебя.
В свои двадцать три Язифь Миллазин являлась одной из богатейших женщин системы Камбра, владелицей «Миллазин Майнинг», контролировавшей множество вспомогательных корпораций, которые построили ее дед и отец. Они с Гарвином были любовниками, потом экс-любовниками, затем снова сошлись во время оккупации D-Камбры мусфиями.
– Я просто полежу здесь и позагораю немного, – проворчал Гарвин, – а потом поднимусь и снова ринусь в бой. Передай мне стакан, если не трудно.
Язифь нырнула в тень зонтика и протянула милу высокий стакан, стоявший на крышке небольшого походного бара. Янсма с бульканьем влил в себя алкоголь. За спиной у них на пустынном пляже стоял лимузин Язифи. А еще дальше огромные волны обрушивались на черный песок и с шипением отползали назад.
– Эх! Жить можно! – Гарвин потянулся. – Знаешь, тебе виртуозно удается заставить меня забыть о завтрашнем дежурстве.
– Не без умысла, – промурлыкала Язифь. – Говоря о котором… – она вдруг умолкла. – Может, ты наденешь штаны и передашь мне полотенце? Я слышу музыку.
– Не-а, ты смеешься, – усомнился было Гарвин, но подчинился, когда заметил на склоне холма фигуры двух людей, направлявшихся к ним.
Первым оказался Ньянгу Иоситаро, а другим – Маев Стиофан, недавно спасенная от лариксанских спецслужб и теперь возглавлявшая отряд телохранителей данта Ангары. Она вертела ручку ярко раскрашенного ящика, а Иоситаро нес в одной руке холодильник, а в другой что-то, завернутое в бумагу.
– Ай-ют-дут-дут-дут-дут-да-ду, – пропел Иоситаро, подходя к пляжникам. – Мы принесли дары великой важности, о, бесстрашный вождь.
– Как, твою мать, вы нас отыскали? – грозно поинтересовался Гарвин. – Пляж Тизъере является частной собственностью, и мы никому не сказали, куда двинемся.
– Э-э, – напустив на себя таинственный вид, откликнулся Иоситаро. – Разве ты до сих пор не усвоил, что мне известно все?
– Привет, Язифь, – произнесла Маев. – Это его идея, и я понятия не имею, что он задумал.
– С этими двумя всегда так, – вздохнула Миллазин. – Подними полотенце и бери выпивку.
– Разве я велел прекратить игру? – Ньянгу открыл холодильник и достал пиво.
Маев послушно завертела ручку, и отдающая жестью мелодия полилась снова.
– Да что же это, ради татуированной задницы господней, такое? – насторожился Гарвин.
– Ха! – восторжествовал Ньянгу. – А еще утверждаешь, что ты директор цирка!
– Инспектор манежа, – поправил Гарвин, разглядывая коробку поближе. – Чтоб мне лопнуть! – задохнулся он. – Это же шарманка! И играет она… «Слоновью песню».
– На самом деле «Марш слонов», – поправил Ньянгу. – Маев откопала ее в какой-то антикварной лавке, что и навело меня на мысль. На. – И он протянул другу сверток.
– День рождения у меня не сегодня, – подозрительно произнес Гарвин.
– Не сегодня, – согласился Ньянгу. – Это просто утонченный способ посвящения тебя в мой очередной блестящий план.
Гарвин сорвал бумагу. Внутри оказался диск, а на нем крошечные фигурки – человечек в одежде на несколько размеров больше, чем надо, танцовщица, стоящая на спине какого-то четвероногого животного, еще одна женщина – в трико, а посередине – мужчина в очень старомодном парадном костюме. Игрушка была сделана из пластика, и краска в нескольких местах облупилась.
– Чтобы оно заработало, пришлось заменить моторчик, – сказал Ньянгу. – Нажми на кнопочку, вот здесь.
Гарвин повиновался, и клоун в мешковатой одежде начал выкидывать коленца, лошадь поскакала по кругу, а танцовщица у нее на спине встала на руки, женщина в трико делала сальто туда-сюда по арене, а человек во фраке показывал руками то в одну, то в другую сторону.
– Будь я проклят! – тихо прошептал Гарвин. В глазах у него стояли слезы.
– Что это? – спросила Язифь.
– Это цирковая арена, – ответил Янсма. – Цирк из очень-очень далекого прошлого. Спасибо тебе, Ньянгу.
– Видишь, как хорошо работает мой план, – заметил Иоситаро. – Он чуть не принялся пускать пузыри, как младенец. Готов, дурашка.
Гарвин выключил устройство.
– Это, несомненно, психологическая подготовка.
– Это несомненный план, – согласился Ньянгу.
– Сначала давай подумаем, что мы делали не так. Еще когда ожидали неприятностей от старины Редрута, мы взяли и послали следящую хреновину посмотреть, что там затевается. И благодаря этому запоздалому и неоплаканному шпиону, нам отхватило ползадницы, верно? А теперь – дамы, заткните свои нежные ушки и не слушайте, что я говорю, – мы снова участвуем в аналогичном мероприятии, снова шуршим втихаря, и что происходит?
– Ты об этих беспилотниках, которые мы теряем? – уточнила Маев. – Тебе не полагается ничего знать об операции «Обвал».
Ньянгу сделал большие глаза.
– Простым телохранителям тоже.
– Мне-то как раз положено, – самодовольно изрекла Маев. – Кого, ты думаешь, дант Ангара использует в качестве посыльных? Я получила допуск к «Обвалу» еще месяц назад.
– И ничего мне не сказала?
– Тебе, дорогой, незачем было знать.
– Зевс на полуюте! – воскликнул Иоситаро. – Язифь, милая, видишь, почему тебе лучше не связываться с армией? Своим сдвигом на грязных, темных тайнах она развращает даже самые нежные отношения.
– Я знаю, – согласилась Язифь. – Именно поэтому мне так не хотелось рассказывать Гарвину о том, что Корпус заключил контракт на постройку беспилотных кораблей с миллазиновскими верфями.
Мужчины уставились друг на друга.
– Слава всем богам, в которых мы не верим, что вокруг больше нет шпионов, – наконец подал голос Гарвин. – Это проклятое общество дает утечку информации, словно… словно сержант, страдающий недержанием мочи.
– Откуда у нас шпионы, если мы даже не знаем, кто эти гребаные негодяи? – резонно возразил Ньянгу, допив пиво и доставая новую банку из холодильника. – Раз уж нам так старательно отводили второстепенную роль, пойдем этим путем. Язифь, дорогая, любовь моя, отрада моего лучшего друга, нельзя ли одолжить у тебя корабль?
– Какого типа?
– Что-нибудь большое и громыхающее. Немного топлива к нему. Межзвездный, разумеется. Особой скорости и маневренности не требуется.
– В каком виде ты собираешься его вернуть?
– Хрен его знает, – отозвался Ньянгу. – Может, в идеальном. Может, в виде набора коричневых бумажных пакетов с деталями. Может, вообще не верну. Хотя, если так случится, ты не сможешь взять меня за задницу, ибо я планирую лично пребывать на борту.
Язифь ухмыльнулась.
– Думаю, у меня есть то, что тебе нужно. Так получилось, что у меня на стапелях как раз сейчас находится некая страхолюдина, заказанная сразу после войны. Корабль спроектирован для перевозки и установки уже собранного горнопроходческого оборудования. Я имею в виду крупное горнопроходческое оборудование типа автономных буровых установок, даже перерабатывающих заводов, с D-Камбры на Е и во внешние миры для исследований. Он огромен – почти три километра в длину, до предела надежный. Чтобы понять, как это выглядит, представьте себе самый большой во вселенной носовой конус ракеты с посадочными стабилизаторами, явно построенными не для него. Масса выпуклостей и выступов. Поскольку он задумывался как элементарная болванка, а также позволял списать изрядное количество налогов, мы пошли дальше и оснастили это чудище межзвездным двигателем. В корабль влезет целая куча патрульных катеров плюс, может, пара-другая «аксаев». Экипажа требуется всего ничего… Не помню точно, сколько человек… А жилое пространство, в зависимости от желания, формируется как казармы, каюты и даже отдельные спальни. Там разместятся на ночлег сотен пятнадцать или больше в покое и уюте, ибо кому охота торчать рядом с вонючим злым шахтером. Трюмы можно поделить на отсеки, а так как нам иногда приходится перевозить довольно хрупкие грузы, на борту установлен антиграв с тройным резервом, – добавила она. – Я сдам «Тяжелый грузовик VI» в аренду Корпусу за, ну, скажем, десять кредитов в год. Вот такая я сентиментальная патриотка.
– Ну вот, первый шаг сделан, – объявил Ньянгу. – Кстати, я восхищаюсь романтическими названиями, которые вы, Миллазины, даете своим космическим кораблям.
– Ты собираешься объяснить, какое отношение имеет этот космический боров к цирку? – поинтересовался Гарвин.
– Ну, надо же нам где-то держать свой цирк и на чем-то его возить.
– Свой цирк?!
– Надо же быть таким тупым молодым коудом, коуд Янсма! – усмехнулся Ньянгу. – На что я, по-твоему, всю дорогу намекаю?! И не ты ли всякий раз, как напьешься и впадешь в пьяную сентиментальность, начинаешь ныть, что бросишь все, убежишь и поступишь в цирк, как это было принято в вашей семье?
– М-м-м, – призадумался Гарвин.
– Что мы делаем, – продолжал Ньянгу с возрастающим энтузиазмом. – Мы собираем труппу… я специально посмотрел это слово… из легионеров и затем, спрятавшись, так сказать, на ровном месте, отправляемся. Даем представление там, представление тут. И все время подбираемся ближе, например, к системе Капеллы и Центруму. Нам даже не надо изображать крутых профессионалов. Просто не должно быть видно, что мы заинтересованы в чем-то помимо быстрого заработка. Хорошо бы ввести какие-нибудь грязные игры, – задумчиво произнес он. – Во-первых, никто не ожидает жульничества от солдата Конфедерации, а во-вторых, это может оказаться неплохой прибавкой к пенсии. Когда мы достаточно насмотримся и наслушаемся в бескрайних просторах дальнего космоса, улизнем домой, доложим и предоставим данту Ангаре соображать, что делать дальше. По крайней мере, получим представление о том, что там есть, кроме черноты и пустоты.