Барковский Вячеслав. Выродок (Время Нергала)

   Наконец они вышли на поляну. Она была совсем небольшая, камней здесь не было, но ОН вдруг понял: "Здесь! Это должно произойти на этой тихой, окруженной глухой стеной леса поляне". Как бы в задумчивости, ОН обошел ее и решил, что небольшой холмик над старым, разрушенным блиндажом времен войны будет идеальным местом, а сама яма от блиндажа послужит местом для, курения фимиама.
   Вернувшись в баньку, ОН лег на диван, отвернулся к стене и мгновенно заснул спокойным, глубоким, но чутким сном. Опасность ОН почувствовал бы мгновенно, как всегда. Но никакой опасности вокруг не было ни для НЕГО, ни для Неведомого. Проснулся ОН свежий, с чистой, ясной головой. Пошутив с Настей, ОН потребовал немедленного ужина, во время которого сказал:
   - Сегодня будет наша ночь. Мы будем купаться нагишом, бродить по лесу и пугать благопристойных отдыхающих горожан дикими криками.
   Она смеялась, придумывала новые подробности их Вальпургиевой ночи и была совершенно счастлива.
   В сентябре ночи довольно холодные. Тем не менее они разделись и бросились в озеро, оглашая окрестности визгом и страшными воплями. Этот "непристойный" шум должен был сыграть ЕМУ на руку во время Жертвоприношения, когда она будет кричать уже не понарошке.
   Потом, напялив на мокрые ноги домашние шлепанцы, которые она отыскала в доме, ОН заботливо укутал Настю в халат, и они пошли по лесу, время от времени имитируя крики людей первобытного племени. ОН шел нагой, и ЕМУ ничуть не было холодно. Предстоящее Перевоплощение возбуждало ЕГО, горячило тело и воображение.
   Выйдя на поляну, ОН подхватил ее на руки и понес к разрушенному блиндажу. Она хохотала и болтала в воздухе ногами.
   Положив ее на холм, ОН распахнул халат и сказал:
   - Теперь можешь кричать по-настоящему.
   Она попробовала рассмеяться, но вдруг увидела, как стало меняться ЕГО лицо, и испугалась. Глаза ЕГО расширились, вокруг рта появились глубокие складки, рот ощерился в жуткой усмешке.
   Она успела подумать: "Сошел с ума! Сумасшедший!" И тут же дикая боль пронзила ее всю. ОН впился в сосок левой груди и откусил его. Она страшно закричала, и ОН, возбуждаемый криком, начал отгрызать ей груди частями, с остервенением сплевывая на землю куски плоти. Вдруг что-то остановило ЕГО. Почему-то совсем некстати вспомнилось, как она трепетала у него в руках и захотелось вновь ощутить то же чувство.
   Но загремел голос Неведомого:
   "ЗАКАНЧИВАЙ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ.
   Я ЖДУ. ИНАЧЕ ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ УМЕРЕТЬ САМ"..
   Испугавшись и устыдившись своей минутной слабости, ОН разорвал ее горло. Кровь, залившая потоком их обнаженные тела, успокоила. ОН ввел член в разорванное горло, дальше в трахею и получил то, чего жаждал: острое блаженство оргазма пронзило ЕГО! "ВИДИШЬ? ЭТО ОСТРЕЕ, ЧЕМ С ЖИВОЙ!" ОН посидел немного, наслаждаясь полным единением с Нергалом, потом поднялся, собрал на дне ямы груду сухого валежника, вынул из кармана Насти заранее положенные спички, поджег валежник, подождал, пока огонь разгорится, и аккуратно положил тело в центр костра.
   День Очищения должен на этот раз закончиться сожжением жертвенного агнца.
   ОН стоял на краю жертвенного костра и слушал голос Нергала;
   "МЫ С ТОБОЙ ОДНО ЦЕЛОЕ! ОТНЫНЕ ВСЕ ПОКОРЯТСЯ НАМ!"
   Когда костер стал угасать, ОН легкой походкой уверенного в своей безграничной силе человека пошел к дому. Оделся, тщательно собрал свои вещи, дошел до станции и уехал в город на последней электричке.
   * * *
   На следующий день, когда напряжение спало, ОН чувствуя себя как бы НОВЫМ существом, подумал о том, что теперь ему никто и ничто не страшно.
   Но вдруг смутное беспокойство овладело ИМ.
   "ТАКОГО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ! МЕНЯ . НИЧТО НЕ МОЖЕТ БЕСПОКОИТЬ!"
   И тем не менее неясное и непонятное чувство все сильнее, охватывало ЕГО. Пытаясь разобраться, что это за чувство, ОН вдруг с изумлением понял: это называется тоской по утраченному. ОН сам, оказывается, хорошо знал это чувство, ведь и ОН был человеком, хотя одновременно ощущал себя Богом. ОН был НОВЫМ человеком, следовательно, и чувство утраты должно быть, как ему казалось, другим.
   Тем не менее что-то по временам сдавливало грудь, мешало обдумывать новые планы. ОН даже подумал, а не поехать ли в Васкелово, взглянуть еще раз на место Жертвоприношения и, возможно, закопать яму, где осталась Настя. Но тут же ЕГО новое Я, подсказало ЕМУ, что такой поступок был бы в высшей степени неблагоразумным. ОН пытался побродить по улицам, чтобы еще раз убедиться, насколько мелки и суетливы люди, но и это не принесло успокоения.
   Вдруг странная мысль пришла ЕМУ в голову. ОН быстро вернулся домой, собрал в чемодан самые необходимые вещи, отложил из денег, взятых у Баранова, некоторую сумму, которую посчитал достаточной, положил ее в карман, остальное запер в кейс, проверил еще раз, все ли забрал кассеты, и, подумав, что не в первый и не в последний раз прощается с жилищем, вышел с чемоданом и кейсом. Потом ОН сделал и вовсе странную и непонятную для самого себя вещь. ОН остановился, вынул папку с газетными вырезками, отошел в сторонку и, быстро полистав, нашел нужную страницу. Здесь не было ни одной газетной статьи. Но в центре аккуратно был приклеен листок плотной бумаги, на котором четким, округлым Настиным почерком был выведен адрес, где живет ее дочка с бабкой и дедом. ОН не помнил, по какому поводу была сделана эта запись. Сейчас это было неважно.
   Дом ОН отыскал быстро. Ему открыла старуха, долго переспрашивая, кто это.
   Наташа была дома. Она сразу узнала, что этот тот дядя, к которому они ездили с мамой. ОН попытался поговорить с ней, но это ЕМУ не удалось. Разговорчивостью ОН вообще не отличался, а беседа с ребенком и вовсе была пыткой.
   Бабка усадила ЕГО за стол, предупредив, что Насти нет здесь, что она в отпуске и куда-то уехала. Потом испытующе посмотрела на НЕГО и сказала:
   - А вроде вы вместе собирались ехать. Так мне Настя говорила.
   ОН ответил, что да, мол, поехали вместе, но ЕМУ пришлось раньше вернуться на работу.
   Старуха поставила перед НИМ стакан с чаем, предложила печенье. Наташа вертелась рядом и вдруг спросила:
   - А что ты мне принес?
   - Я тебе принес подарок, - ответил ОН.
   - А какой? Красивый?
   Тогда ОН объяснил старухе, что им на работу прислали большую гуманитарную помощь для одиноких матерей. Помощь разделили, и Насте с Наташей досталась довольно большая сумма.
   Когда ОН открыл кейс, старуха ахнула и все не могла поверить. Чтобы убедить ее, пришлось самому написать расписку, что деньги передаются Анастасии Владимировне Красавиной и ее дочери Наташе. Потом ОН подумал и приписал: "Деньгами в полной мере может распоряжаться мать Анастасии Владимировны Красавиной, Галина Арсеньевна Красавина".
   Объяснив еще раз ошалевшей от неожиданно свалившегося богатства бабушке, что она может делать с деньгами, все что угодно, но тратить в основном на Наташу и ее нужды, ОН поднялся, быстро со всеми распрощался и ушел.
   ПОДПОЛКОВНИК ТИМОХИН
   Оперативники Тимохина обшарили все психбольницы и диспансеры, но обнаружить доктора Горелова не смогли. Он явно отлеживался у кого-то из знакомых. Тот голубой, к которому они пришли вначале, говорил, что больше Горелов у него не появлялся.
   Тогда журналисту пришлось самому под видом человека, интересующегося проблемами свободы голубых и розовых обойти несколько клубов, где собирались "по интересам". Несколько раз он получал "заманчивые" предложения, но на все отвечал, что ищет конкретного человека, с которым познакомился в Москве и который уехал в Питер. Ему сочувствовали, расспрашивали, как выглядит его возлюбленный, и наконец один парень сказал, что вроде бы знает этого Германа, что сволочь он порядочная. В их обществе бывает редко, потому что предпочитает мальчиков. Он подсказал Любомудрову, как найти подпольную квартиру, где семейные мужики снимают на время или на ночь подростков.
   Туда журналист почему-то постеснялся или побоялся пойти один. С ним отправился опер Ваня Уксусов. Вдвоем они пришли туда к семи вечера. Их пустили по паролю, который дали в клубе. Обычная трехкомнатная квартирка ничем не напоминала подпольный притон гомосексуалистов. В комнатах находилось несколько гостей.
   Любомудров уловил настороженные взгляды, изредка бросаемые на них солидными в основном мужчинами. Журналист шепотом передал свои впечатления Ивану. Тот хмуро ответил:
   - Да я и вижу, что мы здесь не ко двору. - После этого встал и решительно направился к человеку, показавшемуся им хозяином. Предъявив удостоверение, Уксусов потребовал разговора наедине.
   Хозяин пригласил их в небольшую четвертую комнатку, служившую, очевидно, кабинетом.
   - Чем могу служить, доблестным органам? - любезно спросил он.
   - Служить можешь только одним, - ответил Уксусов. - Нам нужен вот этот человек. Наверняка он здесь бывал. Или говори точные его данные, или мы сейчас всю твою контору подметем до последнего пидора.
   - За кого вы меня принимаете? - пытался возмутиться хозяин. - Ну приходят ко мне гости, бывает, что и с необычными сексуальными интересами, но ведь это не запрещено!
   - Ты отлично знаешь, пидор поганый, что запрещено! А запрещено, между прочим, торговать несовершеннолетними пацанами. Давай, колись, некогда нам, уже более миролюбиво сказал Иван.
   - Если вы по поводу гражданина с этой фотографии, могу дать информацию. А насчет несовершеннолетних это вы зря!
   - Слушай, надоел ты мне, сил нет. Говори, что знаешь, да не вздумай скрывать что-нибудь.
   - Ничего. Как на духу. Звать этого человека Георгий Владимирович, фамилия Горелин. Где живет, можем уточнить. - Он взял со стола блокнотик, раскрыл его прочел: - Проспект Ветеранов, дом 8, квартира, правда, смазана, но я знаю, что он снимает комнату у некой пожилой женщины Нины Павловны Ситкиной. Кстати, у меня к нему большие претензии. Пришел вчера в гости, а у меня племянник был. Так Горелин, представляете, моего родного племянника стал соблазнять, потом втихаря куда-то увел. А через час андрюша весь в слезах прибежал. Говорит, Георгий Владимирович пытался его избить! Представляете?
   - Представляю! И вот что. Советуем немедленно твой бардачок прикрыть. Завтра тебя вызовут повесткой для дачи показаний по поводу содержания притона и по поводу попустительства к избиению и соучастия в избиении и попытке изнасилования несовершеннолетнего. Как племянничка-то величать?
   - Его зовут Андрей, фамилия Смирнов. Но, может, не стоит мальчика травмировать? Он и так получил хороший урок!
   - Стоит, Нам сейчас некогда с тобой возиться, но скоро сюда придут те, у кого времени навалом. И все для вас!
   На проспекте Ветеранов все прошло легче, чем можно было ожидать. Голованов-Горелов-Горепин будто ждал их прихода. Он был совершенно спокоен, сам предъявил два паспорта, сказал, что только что устроился на работу в психоневрологический интернат. В совершенных преступлениях признался сразу, сказал, что не владеет собой перед совершением полового акта с несовершеннолетними и давно уже хотел сам прийти с повинной, "чтобы поскорее покончить с этим кошмаром".
   На вопрос, помнит ли о своих преступлениях в других городах, ответил, что ничего не помнит. Знает только, что были у него жертвы в Москве "две или три", здесь не было ни одной, потому что старался преодолеть свое пагубное влечение.
   Во время первого допроса вошел сам подполковник Тимохин, который сначала спросил, работал ли подозреваемый в специнтернате, а получив утвердительный ответ, прямо сказал, что Голованов может рассчитывать на снисхождение только в том случае, если добровольно согласится помочь правоохранительным органам в поимке Выродка.
   Голованов начал было выкручиваться, пытался. изобразить из себя жертву произвола властей, но, поняв, что все его попытки просто сесть в сумасшедший дом бесполезны, что его после судебно-медицинской экспертизы скорее всего ждет смертная казнь, "о чем позаботится сам Тимохин", согласился, но с условием, что его личная безопасность будет гарантирована.
   После допроса Голованова отправили в камеру, а оперативники засели за разработку подробного плана операции. Потом поехали согласовывать план с генералом Успенским, которого из больницы уже выписали, но сидел он еще на больничном.
   ХРОНИКА. ПРЕССА. ФАКТЫ
   "...Выродок вновь дал о себе знать. В пригороде, в поселке Васкелово, зверски убита молодая женщина, тело которой, страшно искалеченное, преступник сжег на костре, разведенном в лесу неподалеку от дачи жертвы.
   Сиротой осталась девочка Наташа, дочь погибшей.
   В пресс-службе РУОП заявили, что на следующий день после убийства в органы милиции обратилась женщина, которая опознала Выродка по портретам, опубликованным в газетах. Она также заявила, что будто бы видела похожего на изображенного в газете неоднократно выходящим из соседней с ее квартирой.
   Бригада милиции, взломавшая дверь указанной квартиры, действительно нашла там ряд доказательств, свидетельствующих о том, что преступник жил здесь. Квартира принадлежала Левкоеву Нестору Богдановичу".
   ("Криминальный беспредел", сентябрь 1995 г.)
   "Как бы компенсируя свою беспомощность в отношении поимки Выродка наши правоохранительные органы задержали вчера гражданина Голованова Сергея, который подозревается в совершении на протяжении многих лет ряда изнасилований и убийств подростков. Впервые за .аналогичные преступления Голованов привлекался к уголовной ответственности в 1970 г. В то время он работал врачом-психиатром в детском интернате для детей с умственными и физическими недостатками. Из достоверных источников редакции известно, что в том же интернате воспитывался и маньяк-убийца, получивший кличку Выродок, который наряду с другими детьми подвергался насилию и издевательствам со стороны "доктора" Голованова".
   ("Криминальный беспредел", сентябрь 1995 г.)
   ФАНТАСТИЧЕСКИЙ СКАЧОК РЕЙТИНГА, БУДУЩИЕ ПРЕЗИДЕНТЫ...
   Институт изучения общественного мнения под руководством академика Яевады провел очередной опрос общественного мнения. В числе прочих вопросов был задан и этот, достаточно стандартный: "Кто, на ваш взгляд, является самым популярным человеком в стране?" Разброс фамилий, названных в ответе, как всегда, необычайно широк - от воров "в законе" и бандитских авторитетов до рок-музыкантов и героев литературных произведений. Политики, как всегда, затерялись где-то в середине списка. Но основной сенсацией опроса надо, конечно, признать фантастический скачок рейтинга популярности у трех героев наших дней: журналиста Невзадова, лидера партии люмпенов Мереновского и... Нергала - некоего полумифического существа, обвиняемого во многих преступлениях. С журналистом и Мереновским вроде бы все ясно - самозабвенно смакуя кровавые преступления, буквально заполонившие всю страну в последнее время, буквально упиваясь каждым расчлененным трупом, они взывают к самым низким инстинктам определенных слоев нашего больного общества и именно на этом строят свою политическую карьеру. А вот появление на третьем месте в списке Нергала - ...наши аналитики зашли в тупик и отказались комментировать это явление. Очевидно, институту изучения общественного мнения для своей дальнейшей работы придется привлечь в штат виднейших ученых-психиатров нашей страны, потому что объяснить все это ни с какой другой точки зрения невозможно.
   ("Вселенские известия",сентябрь 1995 г.)
   НЕРГАЛ
   Осквернение, надругательство - это тот хворост, который разжигает в Альфонсе костер желаний.
   Юкио Мисима. "Маркиза де Сад"
   ОН не забыл оскорбления, нанесенного ЕМУ Успенским. Во время залечивания ран ОН слышал информацию в "Новостях" о том, что генерала, потрясенного убийством отца, свалил инфаркт. В какую больницу помещен Успенский, не сообщалось, но это можно было элементарно вычислить. ОН обзвонил все городские больницы, и везде ответили, что такой больной у них не числится.
   Следовательно, генерала поместили в ведомственную больницу, хотя и там ЕМУ на вопрос о самочувствии больного Успенского ничего не ответили.
   После последнего Жертвоприношения ОН чувствовал себя вполне здоровым и готов был пробиться через любую охрану.
   Приехав в больницу, ОН обошел ее, обнаружил запасные выходы, очевидно, на случай пожара, легко взломал замок одной двери и уверенно пошел по коридору. Дойдя до первой попавшейся ординаторской, ОН заглянул в нее. За столом сидел дежурный врач. ОН вошел, и, не обращая внимания на изумление доктора, мгновенно схватил его, зажал рот одной рукой, второй сдернул с него халат.
   Потом, усадив на стул и сжав горло пальцами почти до предела, потребовал сказать, в каком отделении и какой палате лежит генерал Успенский. Врач побагровел, потом стал синеть, но сказать ничего был не в состоянии. ОН отпустил хватку. Врач, хватая воздух ртом, едва сумел сказал, что Успенский лежал на первом отделении для спецбольных, но теперь уже выписан.
   ОН не поверил доктору, а потому легко переломил хребет и засунул под смотровую кушетку, чтобы не обнаружили раньше времени.
   С трудом напялив на себя белый халат, который треснул по шву у НЕГО на спине, ОН пошел дальше. Теперь на НЕГО должны были бы меньше обращать внимания. Но попадавшиеся сестрички все-таки искоса бросали любопытствующие взгляды на незнакомого доктора. В одном из холлов ОН встретил какого-то пациента, сосредоточенно решающего шахматную задачу. ОН подсел к нему, легко заговорил, также мимоходом пожаловался, что недавно поступил на работу в эту больницу и до сих пор плохо ориентируется.
   Пациент оторвался от шахматной доски и тоже с жаром стал жаловаться, что и сам в первое время не мог найти даже столовую, до того сложно спроектирован корпус, но теперь, спустя полтора месяца, знает все ходы и выходы.
   - А я вот не могу найти первое отделение, - сказал ОН. - Все вроде около хожу, а попасть туда не могу.
   - А туда так просто и не попадешь! - снисходительно пояснил шахматист. - На первое нужно или через улицу идти, потому как там своя проходная и своя охрана, или через дверь на втором этаже. Но там тоже дверь - одна видимость, потому что за ней еще тамбур и опять-таки проходная. Правда, можно еще пройти низом, по коридору, который в морг ведет. Они, шишки-то наши, тоже ведь, случается, помирают, вот оттуда, из отделения, их и спускают в этот коридорчик, а потом уж... в последний путь.
   Сказав такую длинную речь, пациент вдруг опомнился, удивился сам себе и подозрительно посмотрел на незнакомого верзилу доктора.
   А тот рассмеялся.
   - Да я это все и сам знаю. Но есть здесь еще одна дверь, для врачей, которой пользуются в экстренных случаях, вот ее-то я и не могу найти. Запутался. А через улицу или через морг идти неохота.
   Пациент с сомнением покачал головой. - Нет, я такой потайной двери не знаю...
   ОН уже встал, снова рассмеялся и сказав:
   - Ладно, придется через, улицу. Второй этаж в это время наглухо закрывают, - пошел дальше.
   Шахматист долго с недоумением смотрел ему вслед, решив, что непременно спросит у сестрички или у лечащего врача, что это за новенький разгуливает по больнице и не знает, как попасть на первое отделение.
   А ОН шел и удивлялся самому себе. Как же не догадаться, что в новых больничных корпусах легче всего проникнуть куда бы то ни было через подвал, соединяющий отделения с моргом.
   Спустившись по лестнице вниз, ОН попробовал два выхода. Они были закрыты, но, открыв двери, ОН все равно попадал в обычные коридоры. Наконец, войдя в третью дверь, ОН сразу же напоролся на охранника. Не дав тому времени на раздумья, ОН схватил его за горло и потребовал сказать, где лежит генерал.
   Хрипящий охранник выдавил из себя, что генерала два дня тому назад выписали. ОН еще удостоверился, точно ли фамилия генерала Успенский? Охранник усердно покивал головой.
   Разочарованье и бешенство охватили ЕГО. И на этот раз Успенскому удалось на время ускользнуть. ОН одним ударом размозжил сержанту череп, разбил аппаратуру, стоящую на столе, и снова спустился в подвал. Уходить явно не хотелось. Ярость Нергала требовала выхода. Но поскольку основная жертва ушла от НЕГО, ОН решил приберечь всю силу ненависти для скорой встречи, в неизбежности которой был уверен. Поэтому что-то в глубине ЕГО памяти шевельнулось, и ОН практически бессознательно пошел по подземному коридору вперед и вскоре оказался перед массивной дверью в морг. Как ни странно, она оказалась незапертой, и ОН вошел.
   Ярость и напряжение все еще бушевали в НЕМ. Но глухая, отрешенная от жизни тишина, которая царствовала здесь, постепенно стала окутывать ЕГО мозг, начинала действовать все более умиротворяюще.
   "Смерть совершенна и имеет в себе все те признаки абсолюта, к которому так стремится и не может достичь жалкий разум человека".
   Эта мысль еще больше успокоила ЕГО. ОН стал открывать холодильные камеры, выдвигать носилки с трупами. Часть тел ОН перенес на столы, часть так и осталась лежать у черных пустых дыр камер, будто камеры эти были зияющими провалами в "ничто", ожидавшее их. ОН обходил столы и носилки, откидывал погребальные покрывала, вглядывался в лица покойников, гладил их тела, юные и старые, с гладкой, атласной кожей и с кожей шероховатой; тела, все еще сохранившие упругость молодости, и дряблые, с многочисленными складками и морщинами, одновременно меланхолично размышляя о том, что жизнь, даже зародившись, вовсе не обязательно должна развиться. Зародыш может погибнуть сразу же после зачатия, мать может сделать аборт, утроба, не пожелав вынашивать плод, может сама отторгнуть его. Но смерть безусловное и единственное, что с необходимостью рано или поздно свершится.
   Жизнь жалка, чудовищна, грязна, лжива... Эти жалкие красные сморщенные комочки плоти, появляющиеся на свет, и несут в себе начала той подлости и мерзости, которая сопровождала ЕГО на протяжении первой половины жизни. Мерзости... и бессмысленности, потому что появляются на свет все эти жал-. кие существа, называемые людьми, только для того, чтобы уничтожать себе подобных... а в перерывах между этим основным занятием - жрать, гадить и совокупляться, чтобы продолжить эту бесконечную цепочку. Может быть, потом, когда он станет настоящим Богом, он сумеет прервать эту порочную, неправильную бесконечную нить... и создаст Новую Расу... А пока Уничтожение - единственный и абсолютный путь к созданию Совершенства! И этот путь немыслим без наслаждения красотой смерти...
   Это был ЕГО мир, совершенный и упорядоченный, который казался ему прекрасным и единственно правильным.
   Потом внезапно ЕМУ на глаза попался шкафчик с хирургическими инструментами. ОН подошел к нему, вынул скальпель и долго рассматривал его. Неодолимая ностальгическая тоска по давно ушедшим годам юности охватила ЕГО и, подойдя к ближайшему трупу, . ОН, как в те далекие времена, точным и резким движением вонзил скальпель в ямочку на шее между ключицами, затем рванул скальпель вниз и распорол безвестный труп до живота. Отойдя в сторону, ОН полюбовался линией разреза, как любуется художник мазком, наложенным на картину, одновременно оценивая его. Здесь ЕГО лирическое настроение вдруг прервал шорох. ОН оглянулся. Это всего-навсего с песчаным шепотом упала на пол простыня, укрывавшая один из трупов.
   ЕМУ вдруг остро захотелось оживить все эти тела, воссоздать здесь, в морге, картину бурной жизни, которую все эти мертвецы вели совсем еще недавно. ОН рьяно принялся за дело.
   Через некоторое время на одном столе сидел сухой старик с желтыми запавшими щеками, а в объятиях его трепетала юная дева с нарумяненными щеками и подкрашенными глазами. Костистые ноги старика цепко обхватывали бедра не успевшей еще насладиться жизнью, но зато сейчас страстно прильнувшей к партнеру девицы.
   Неподалеку ОН соорудил скульптурную группу из нескольких трупов. Они по замыслу должны были весело хохотать, усевшись в кружок и обхватив друг друга застывшими скрюченными руками. ОН нарисовал им широкие ухмылки скальпелем, разрезав щеки и продлив линию губ от уголков рта чуть ли не до ушей. Рядом с ними на соседнем столе сидел толстый старый брюзга, свесив ноги с синими вздувшимися венами, которого ОН заставил оставаться в "положении сидя" с помощью доски, оторванной от гроба. Этому "мерзкому" старику, вечно всем недовольному, ОН, напротив, сделал тем же скальпелем ухмылку, опустив уголки рта вниз.
   Потом ЕМУ вдруг стало скучно. Ни жизнь, ни подобие жизни явно не могли сравниться с тем яростным праздником, который ОН временами устраивал себе сам, правда, по повелению Нергала. На том празднике жизнь переплеталась со смертью, и обе формы буйствовали, давая ЕМУ представление об истинном значении смерти.
   Царство смерти успокоило ЕГО, позволило вспомнить лучшие мгновения юности, когда Нергал только зарождался в НЕМ. Все остальное было просто проказами художника, шутившего с жизнью, но с истинным уважением относящегося к смерти.
   ОН собирался было уже покинуть морг, как вдруг из боковой двери, очевидно, ведущей в комнату служителей или сторожей, появился человек. Он был в темном халате, молодой. Глаза его смотрели на НЕГО с восхищением. Некоторое время они молча рассматривали друг друга. Молодой человек был худ, ему очень легко можно было сломать хребет и после еще развернуть голову к спине.
   Но он заговорил почему-то шепотом, и пришлось его выслушать.