Барковский Вячеслав. Выродок (Время Нергала)

   - Вы Нергал, правда же? Я никогда не видел вас. И теперь вот...
   ОН ничего не понимал, Кто этот человек? Может, просто тянет время, чтобы дождаться, когда подоспеет подмога? ОН молчал, выжидая внутреннего импульса для убийства.
   А молодой человек продолжал:
   - Мы давно восхищаемся вами! Нас много, и мы хотели бы как можно больше знать о вас. Но наши газеты так мало пишут!
   - Кто это мы? - сварливо спросил ОН и сам удивился своему тону.
   - Мы - "Общество поклонников Нергала", ваших поклонников. Мы на вашей стороне и верим, что для того, чтобы наступило торжество Новой Расы, нужно очиститься от скверны. Мир переполнен подлостью, лживостью, нечистотами, он утонул в них... захлебнулся... Он уничтожает сам себя, и даль-. нейшая жизнь в нем невозможна. Только уничтожение большинства... только самоочищение мирового организма... Вы указали нам Великий Путь... и единственно возможный...
   ОН помолчал, обдумывая совершенно неожиданный оборот, потом сказал, взвешивая каждое слово:
   - Нергал, как вам должно быть известно, не считает себя сверхчеловеком. ОН полагает, что лишь НОВЫЙ человек, такой, каким ОН себя считает, может основать Новую цивилизацию.
   - Да, да, мы это знаем. Я... я так доволен, что увидел вас. Но не могли бы вы как-нибудь прийти к нам, в наше общество.
   - Не знаю, не думаю, что у Нергала найдется время для партийных собраний. ОН все еще говорил о себе в третьем лице и одновременно иронизировал, для того, чтобы выиграть время и решить, что же с этим юношей делать.
   ОН интуитивно чувствовал, что перед НИМ не явный враг, а просто придурок из тех, которые подхватывают все, что им кажется романтичным и в то же время отвечает сиюминутным запросам. Это общество, конечно, было абсолютно не нужно ЕМУ. ОН не собирался вставать во главе секты собственного имени... ОН глубоко не уважал всех этих жалких людишек со всеми их низменными страстями и поклонениями. Но... умом ОН понимал, что без них не обойтись тоже... хотя бы на первое время. Все его планы создания Новой Расы невозможны без захвата власти, а для. этого требуются сектанты... фанатики...
   - Ну, хорошо, - наконец сказал ОН. - Вы скажете, куда прийти и где вас найти. Если что-нибудь окажется не так... - ОН многозначительно посмотрел на юношу. - А теперь мне пора!
   - Лучше выйти здесь, - сказал парнишка. - Тут никто не увидит вас. Я провожу.
   По дороге к калитке, ведущей на улицу, юноша сказал, что зовут его Илья; здесь, в морге, он работает временно сторожем, скоро его смена кончается, и он отправится собирать своих товарищей по обществу, потому что власти, естественно, не разрешают им собираться легально, да и вообще, - здесь Илья сделал паузу, потом продолжил:
   - Для наших бесед и дел больше подходит ночное время, - он многозначительно посмотрел на Нергала.
   ОН промолчал, снисходительно подумав, что такого оборота Великий Неведомый Бог вряд ли ожидал. Союзники-мальчишки едва ли могут соответствовать притязаниям на всеобщее могущество.
   ПРЕССА. ХРОНИКА. ФАКТЫ
   "... - Я вообще не понимаю, о чем идет спор, - сказал в беседе с нашим корреспондентом депутат Госдумы Говоров. - Так называемый Нергал, о котором так пекутся наши господа правозащитники, всего-навсего преступник, убийца, который должен понести соответствующее наказание.
   Другое дело, что наша милиция и ФСБ, которые усиленно разлагались на протяжении нескольких лет, настолько оболганы и деморализованы органами массовой информации, что просто неспособны, к сожалению, вести борьбу не только с Выродком, но и с элементарными хулиганами на улицах. При любом действии в защиту порядка газеты и телевидение начинают кричать о нарушении прав человека!"
   ("Полдень")
   "...Наша молодежь должна последовать примеру Нергала! Мы, конечно, не говорим, что нужно убивать, нет, но мы сами должны взяться за очищение нашего общества. Пока мирными средствами, а если нужно будет, то и силой".
   ("Молодой московский боец")
   Когда мир сходит с ума, в цене... распутники и лиходеи.
   Юкио Мисима. "Маркиза де Сад"
   Собрались в огромном подвале. Горели свечи и несколько факелов. Парни были настроены решительно. Особенно те, кто успел "принять на грудь" или "вмазаться". Девицы, тоже наэлектризованные, ждали выступления главы "Общества поклонников Нергала".
   Главой у них был Валентин Шайнин, художник, выставка которого вызвала много шума благодаря, как говорили критики, неприкрытому цинизму, бесстыдной пропаганде насилия и даже садизма.
   Как и положено по имиджу, Шайнин носил неопрятную, почему-то плохо растущую бороду, круглые очки в простой металлической оправе. Но одет был чисто, опрятно и даже элегантно: светлые фланелевые брюки, белая рубашка, темно-красный свитер. Начал свою речь он с призыва:
   - Братья, хватит нам митинговать в подполье! Пора выходить на улицы и вступать в рукопашный бой с дрянью, как это делает Нергал!
   Под сводами подвала прокатилось сдержанное "ура!". Братья все-таки опасались, как бы Их не засекли в этом давно ими облюбованном убежище, где они официально числились как "Добровольное общество укрепления демократии и порядка".
   - Дайте мне сказать, - крикнул Илья. - Я сегодня видел Нергала.
   В подвале воцарилась тишина. Илья продолжал:
   - Я дежурил в морге. Ну, вы знаете, что я работаю сторожем в больнице. И в морг приходил Нергал!
   - А ты откуда знаешь, что это ОН? - крикнул кто-то.
   - Да вы бы видели, что ОН там с трупами выделывал! - восторженно воскликнул парень. В толпе зашептались.
   - Да нет, совсем не то, что вы думаете. ОН из них цирк сделал. - И Илья подробно описал художества Нергала.
   В толпе раздались смех, улюлюканье.
   - А ведь покойнички там все высокопоставленные! - крикнул Илья. Больница-то ведомственная!
   Пошумели еще некоторое время. Отвели душу и на правых, и на левых. В конце концов решили: кто может действовать, у кого достаточно для этого сил, - пусть действует.
   Остальные, да и вообще все, в ближайший выходной выйдут на митинг под лозунгом "Нергал - символ эстетики жизни!"
   * * *
   - Девушка, не хотите провести вместе вечер? Обещаю, что будет весело!
   - Давай проведем! Только деньги вперед.
   - Согласен. К тебе пойдем?
   - Можно и ко мне. Я тут неподалеку комнату снимаю.
   Через десять минут они были в коммуналке, в которой, кроме одного пьяного мужика, никого не было. Да и тот спал у себя в каморке.
   Она быстро, по-деловому разделась, легла.
   - А мне бы тебя сзади хотелось, - сказал он.
   - Давай сзади, - равнодушно сказала она. Когда она встала на четвереньки, он щелкнул лезвием наклонился вперед и полоснул ее ко горлу. Она всхрапнула и упала лицом в подушку. Он встал, сделал ей ножом зигзагообразный разрез на спине, вынул из сумочки деньги, протер все, к чему мог прикоснуться, осмотрел себя в зеркале и, тихо прикрыв входную дверь, вышел.
   * * *
   - Друг, разреши прикурить? - наклонившись к сигарете, парень тихо спросил: - Пойдем?
   - Сотня зеленых, - ответил тот. - Сейчас полста, когда будешь уходить, еще столько же.
   Парни вошли в гостиницу будто бы врозь.
   Так захотел клиент.
   - Не хочу, чтобы эти скоты лясы по моему поводу точили, - объяснил он.
   "Она", то есть он, вошел первым. Поднялся в номер. Когда появился клиент, он был уже в одном белье: черный лифчик, черные трусики, пояс, на котором держались черные чулки.
   Клиент подошел, обнял, ударил ножом в спину, потом еще и еще раз, Наклонился над телом, полоснул по члену, выпрямился, подумал, снова наклонился, сделал зигзагообразный надрез на груди.
   Потом пошел в ванную, принял душ, почистил одежду, протёр тряпкой ручки дверей, оглянулся еще раз на труп и, выйдя из номера, спустился по лестнице запасного выхода.
   * * *
   Люсюнда когда-то была классной проституткой, но теперь вышла в тираж. Поэтому, когда ей довольно прилично одетый юнец предложил за услуги десять тонн, она обрадовалась. Только вот идти было некуда. Люсюнда жила в подвале в компании двух бомжей.
   - В подвал, так в подвал, - легко согласился юноша. - Так даже романтичнее.
   - Дружок, а ты возьми моим напарникам по квартире бутылочку "Красной Шапочки", - игриво попросила Люсюнда. - А то они нам мешать будут. А так выпьют и уснут.
   В подвале, как положено, сначала выпили. Юноша взял три "Красных Шапочки". Правда, сам пить не стал. "Чтобы стоял крепче", - объяснил он.
   Люсюнда разделась и торопила.
   - Ну, давай скорее. - Ей хотелось отработать и тоже завалиться спать.
   - Погоди, пусть они уснут, - отвечал юноша.
   - Ишь, какой стеснительный, - хихикала Люсюнда и хватала клиента за член.
   Ждать пришлось не долго. Бомжи скоро захрапели.
   Парень подошел к Люсюнде, ударил ее ножом в сонную артерию.
   Потом прошел к лежбищу бомжей и обоим перерезал горло. После этого на груди у всех троих вырезал ножом зигзаг и ушел.
   * * *
   Всего этой ночью было убито пять проституток, из них один "голубой", и три бомжа.
   Убийства были совершены в разных районах города, но на груди или на спине трупов был вырезан змееподобный знак.
   Прокуратура предположила, что кто-то из клиентов или сутенеров "подшивается" под Выродка, и взяла под наблюдение членов "Общества укрепления демократии и порядка". Правда, у большинства из них оказались алиби - спали дома. Что подтвердили и родители. Некоторых вообще не было в городе.
   Такое внешнее благолепие, естественно, не остановило прокуратуру. Опера продолжали разрабатывать "нергалистов".
   * * *
   Любомудров, наконец-то разразился статьей, которую озаглавил "Зверя выпустили на свободу". В ней он писал:
   "Использовав в заголовке слово "зверь", я совершаю непоправимую ошибку. Животные, сами по себе не агрессивны и никогда не станут убивать ради собственной прихоти, ради крови, ради самого процесса убийства.
   Убивать ради удовольствия может человек. Только человек! Я не говорю о войне. Это случай особый. Но то, что происходит сейчас у нас, я могу назвать только одним словом - "безумие!". Я знаю Нергала, могу похвастаться личным знакомством с НИМ. И могу твердо сказать, идеи еще более бредовы, чем людоедские лозунги фашизма. Я не хочу сейчас заострять внимание на том, насколько виновен Нергал (намеренно не называю ЕГО Выродком, потому что знаю, это оскорбляет ЕГО). Могу лишь повторить ЕГО слова: "Гитлер, Сталин - жалкие дилетанты!" И в изложении - это истинная правда! Все ЕГО планы намного превосходят уже осуществленное этими великими злодеями. Эти планы бредовы, они неосуществимы, но в то же время ничего принципиально нового в них нет. Всё о чем ОН говорит, уже было неоднократно осуществлено в свое время, правда, в гораздо меньших масштабах... Более того, это все осуществляется и в наши дни... в каждом городе... на каждой улице... в каждой семье... Ничего нового ОН не выдумал, ОН просто подхватил и развил то, что носится в воздухе... что происходит со всеми нами. Мы сами, наш мир породили ЕГО! И теперь нам остаются плоды деятельности Нергала и его поклонников! Повторяю - ОН лишь следствие! Но если ОН и не виновен, то только оттого, что временами становится невменяемым. Кто ЕГО сделал таким - не знаю. Мать природа, родители или окружение, но ОН болен. И мне непонятна истерия ненависти и поклонения, которая расцвела в обществе.
   Нергала нельзя ненавидеть или любить. В самом крайнем случае ЕГО можно бояться, жалеть и лечить. Я думаю, нас еще с НИМ не раз сведет судьба. Возможно, одна из таких встреч закончится для меня трагически. Но мне еще раз хочется предостеречь тех, кто поддался массовой истерии. Это опасно! Это страшно! Те, кто восхищается силой и жестокостью Нергала, сами того не сознавая, несут в себе бациллы насилия. Мне могут возразить, что у нас нет людей, которые им восхищаются: спор идет лишь о том, должен ли ОН быть преследуем, словно зверь, или ОН также достоин милосердия. Я ,не хочу вступать в этот спор, он для меня бессмыслен. Но я знаю, что есть среди нас люди, и немало, которые им восхищены. И со страшной бациллой бессмысленной жестокости и насилия, которая в них сидит, надо вести беспощадную борьбу. Иначе нам грозит жуткая, беспощадная всесокрушающая эпидемия!"
   ("Криминальный беспредел")
   ЖУРНАЛИСТ И НЕРГАЛ
   Любая смерть - это в определенном смысле деловая операция.
   Юкио Мисима. "Смерть в середине лета"
   В воскресенье состоялись два митинга. Один - на Дворцовой площади, где собрались жители, протестующие против бандитского беспредела, против бессилия и коррумпированности властей, против опасности распространения "бациллы жестокости и насилия". На этот митинг пришел и Любомудров.
   На другом сборище, у Казанского собора митинговали анархисты и истеричные поклонники "силы и могущества Нергала".
   На обоих митингах пылких речей было много. Особенно усердствовали "нергаписты".
   - Только сила, только безоглядная жестокая, всеподавляющая рука может вывести общество из хаоса. Мы не хотим и не будем подражать Нергалу, но разве не может вы звать восхищение решительность и сила, с которыми ОН действует. Разве не вызывает в нашей душе радость и восторг, то что ОН плюет на немощные, хилые попытки органов остановить ЕГО мощный порыв установить порядок, убрать из наших рядов гниль, очистить человечество, пусть даже ценой жестокости! Мы всегда будем душой с ТОБОЙ, Нергал!
   На ступеньки поднялся худосочный парнишка в очках.
   - Мы не верим лживой пропаганде, которую распространяют наши газеты и милиция. Мы бы хотели, чтобы сам Нергал рассказал нам о том, что и зачем ОН делает. Мы верим, что цель ЕГО, используя природную силу и ум, очистить нас всех, показать, как надо действовать! Никто из нас никогда не станет издеваться над людьми, но мы верим, что насилие - инструмент установления истинного порядка.
   Наконец откуда-то выскочил здоровенный взлохмаченный парень и закричал:
   - Здесь, на площади, рядом с нами пускают сопли хлюпики, призывающие нас собирать лютики, цветочки, пока они паразитируют на нашей крови. Мы заставим их нюхать цветочки на их собственных могилах. Давайте пойдем туда и докажем этим дебилам, кто мы есть!
   Толпа (всего митингующих было человек триста) с ревом, криками "убей его!", улюлюканьем ринулись на Дворцовую.
   Патрули ОМОНа, не ожидавшие такого яростного напора, несмотря на пущенные в ход дубинки и выстрелы в воздух, были смяты.
   Через десять минут на Дворцовой началась свалка.
   Тщетно омоновцы пытались разогнать дерущихся. Они вытаскивали из толпы отчаянно отбивавшихся парней и мужчин, волокли их к машинам, старательно работали дубинками, но драка не прекращалась. Наконец бойцы получили приказ применить слезоточивый газ. Это еще больше усилило панику. Люди стали топтать друг друга, кричали, стонали, истекали кровью.
   Вдруг в толпу врезался человек с огромной львиной гривой, который в мгновение ока расшвырял людей, попавшихся ему на пути. Он добрался до человека, который, зажав нос платком, отчаянно призывал всех разбегаться, не сбиваться в кучу. Нергал (а это был ОН) схватил человека в охапку и, так же ожесточенно орудуя ногами и одной рукой, вырвался из толпы.
   Уже на Адмиралтейском бульваре, поставив человека на ноги, ОН сказал почти весело:
   - Что это вы, Игорь Дмитриевич, вздумали в уличных беспорядках участвовать? Нехорошо! Солидный человек! Пошли-ка! - И Нергал, так же бесцеремонно схватив Любомудрова за руку, потащил его прочь от Дворцовой.
   * * *
   Оказавшись в своей небольшой квартирке, которую Нергал снимал у хозяев, уехавших надолго за границу, ОН усадил журналиста в кресло, предложил отдышаться, попить водички.
   Любомудров молчал, ждал продолжения. Не зря же Нергал выдернул его из свалки, может быть, даже спас. Там могли и затоптать.
   И продолжение последовало.
   - Буду с вами совершенно откровенен, Игорь Дмитриевич. Передо мной стоят сразу три проблемы. Первая: приближается очередной день Жертвоприношения. Я чувствую его приближение, это волнует меня и вынуждает задуматься о жертве.
   - Но...
   - Не перебивайте меня! Вторая проблема - генерал Успенский. Мне так и не удалось пока отомстить ему за все неприятности, которые он мне доставил.
   - Оставьте в покое генерала. Он серьезно болен и никаких неприятностей доставить вам не может.
   - Я просил вас не перебивать меня. Успенский должен умереть. Это решение того, кто живет во мне. - Нергал вдруг начал нервничать, заходил по комнате, и Любомудров испугался. Мало ли что в такие минуты может прийти ЕМУ в голову? А Нергал продолжал: - Мало того, что генерал оскорбил меня, присвоив кличку "Выродок", он повинен в самом страшном: в разгроме и осквернении моего святилища. - Нергал все больше возбуждался. - Разве вы можете понять, как мне дорог был этот подвал, который в прессе часто называли "логовом". Впрочем, ничего дурного я в этом определении не вижу, потому что это действительно было ЛОГОВО неведомого вам Бога, который ныне слился со мной. - ОН помолчал и закончил: - Я СТАЛ ИМ, НЕРГАЛОМ. Я мыслю, как ОН, я действую, как ОН, хотя временами все еще ОН и подсказывает мне, как поступить в некоторых решающих вопросах. Так вот, никогда в жизни у меня не было своего угла, где я мог хранить свои святыни. Даже у малого ребенка есть обычно тайничок, куда он прячет свои самые дорогие сердцу вещи. У меня даже в детстве не было и не могло быть тайников, не говоря уж о СВЯТИЛИЩЕ. Такое святилище, или логово по-вашему, у меня появилось здесь. Сколько любви и трепета я внес в его устройство. Там, в этом подвале, я обретал покой, набирался сил, общался без препятствий и посредников со своим Богом. Там было собрано все, что давало мне надежду на счастье в высшем смысле этого слова: надежду на благоволение Бога. Моего Бога. Когда у вас, у маленьких, несчастных, забитых ничтожными заботами людей, разрушают ваши святыни, разве вы не готовы идти на смерть, чтобы защитить их? А если их все-таки разрушают, вы мстите обидчикам! - Нергал пришел в страшное возбуждение.
   Любомудрову стало казаться, что ОН вот-вот полностью перестанет управлять собой.
   - Вот поэтому я должен отомстить. Моя святыня разрушена, мой мир, который я создавал столько лет, рухнул. И если бы не поддержка, мощная духовная поддержка Неведомого, возможно, рухнул бы и мой внутренний мир. Но Я устоял и снова стал таким же могущественным, как прежде. Почти всем моим врагам я отомстил ("Остался только я", - подумал журналист]. Успенский пока ускользал от меня... - Нергал постепенно стал успокаиваться. - Но я еще не сказал о третьей проблеме. Это, Игорь Дмитриевич, - вы!
   - Ну вот и до меня добрались наконец-то! - сказал довольно спокойно, к собственному удивлению, журналист.
   - Вы моя проблема не в том смысле, что должны стать очередной жертвой. Нет. Просто с вашей помощью я буду решать первые две проблемы. Вы доставите мне будущую жертву, вы станете свидетелем не только Жертвоприношения, но и очевидцем Перевоплощения. Вы напишете после всего этого правдивую статью обо мне истинном, чтобы пресечь наконец досужие вымыслы журналистов и прекратить идиотскую истерику юнцов, заявляющих о своей близости ко мне. Эта истерика мне, поверьте, отнюдь не льстит. Я могу, конечно, использовать их в своих целях, но, как у вас говорят, "по большому счету" они мне не нужны. Пусть себе резвятся и убивают кого хотят и как хотят. Возможно, со временем и они поймут истинный сокровенный смысл великого слова "СМЕРТЬ". Итак, закончим о вас. Вы, Игорь Дмитриевич, отныне мой заложник! И перестанете таковым быть, только когда, сделав все, что я перечислил, приведете ко мне генерала Успенского!
   - Не слишком ли многого вы требуете? Я вряд ли смогу доставить вам жертву и уж тем более не могу привести Успенского.
   - Сможете, если захотите жить. Место для Жертвоприношения я уже выбрал. Прекрасное символическое место!
   - Послушайте, - вдруг якобы вспомнил Любомудров, - вы не отомстили еще одному человеку. И можете это сделать. Я знаю, что он в городе, здесь. Если я найду его, вы отпустите меня?
   - Мне перестает нравиться наш разговор. О ком идет речь?
   - О докторе, о том докторе, которого вы не хотите вспоминать. Он здесь, и я могу через генерала, через РУОП найти его. Поймите, мне вовсе не улыбается быть вашим заложником.
   - Ну что ж, - после некоторого раздумья сказал Нергал. - Он мне нужен, но пока я не продумал операцию до конца. Кстати, вы в любом случае останетесь в заложниках.
   - Ну а как же я отыщу вам этого человека?
   - Послушайте, Игорь Дмитриевич, мне совершенно ясно, что комбинация продумана вами заранее, скорее всего совместно с генералом и Тимохиным... Вы задумали ловушку. Но... этот человек для меня так важен, что я согласен! Но... с определенными условиями. Вы будете постоянно со мной. Мы с вами будем отныне неразлучны. Вы созваниваетесь с Тимохиным и генералом, сообщаете, что взяты мной в заложники. Они наводят нас на доктора. Дальше мы будем действовать в соответствии с конкретными обстоятельствами. А сейчас начинаем игру...
   - Я могу звонить?
   - Все в свое время. Пока мы просто выходим из дома рука об руку, словно добрые друзья. - Нергал направился к ванной, на ходу повернулся. - Не пытайтесь уйти. Я чувствую, как во мне растет напряжение. Дверь вы открыть не успеете.
   Любомудров лихорадочно обдумывал возможные варианты спасения и ничего не мог придумать. Пока условия диктовал Нергал.
   Через несколько минут ОН вышел. Внешность ЕГО разительно изменилась. Рыжие волосы были зачесаны назад, но так, чтобы не было видно ушей. Слегка измененная форма носа, огромная "мужицкая" борода и седые усы делали ЕГО неузнаваемым.
   Проблему транспорта ОН решил на этот раз вполне легально. Остановил частника и договорился на какую-то сумму.
   Доехали они до Сосновой Поляны, как вдруг Он тронул водителя за плечо.
   - Останови здесь. - ОН расплатился, и они вышли.
   Нергал внимательно осмотрелся. Потом пошел вперед. Резко остановился, повернулся к Любомудрову.
   - Планы меняются, - проговорил ОН. - Вы будете действовать от моего имени. - ОН снова медленно пошел вперед.
   У журналиста сложилось впечатление, что Нергал знает район, неспроста остановился здесь. Сказать, что Любомудров нервничал, значило ничего не сказать. Его просто трясло. Он чувствовал, что стал участником какой-то страшной игры, в которой ему отводится немаловажная роль. Самое страшное, что журналист чувствовал свое полное бессилие. Он никак не мог остановить начавшийся помимо его воли ход событий. Они подошли к блочной девятиэтажке. Нергал, глаза которого чуть блестели от возбуждения, сказал:
   - Поднимемся на седьмой этаж. Позвонишь, спросишь Михаила Казимировича. Откроют дверь, отойди в сторонку, как только я его схвачу, приложишь ко тру тряпку. Все!
   - Я не могу! Я не пойду на это!
   - Хватит истерик! Можешь и будешь!
   - Не могу, не могу, - продолжал твердить Любомудров, но они уже входили в подъезд.
   "Боже! Господи! Да что это со мной? Я не хочу!" - Любомудров готов был закричать, завыть, упасть на грязный бетонный пол, но тем временем пришел лифт, и они поднялись на седьмой этаж.
   Нергал вынул тряпку, бутылку с какой-то дрянью, полил тряпку, передал журналисту.
   - Звони! - ОН указал на дверь квартиры. Журналист, как мальчишка, готов был зареветь от отчаяния.
   Он нажал кнопку звонка. За дверью послышались шаги, мужской голос спросил:
   - Кто?
   - Михаила Казимировича, - сказал журналист и вдруг, когда дверь стала открываться, закричал: - Нет, мы ошиблись, не открывайте, не надо!
   Но было поздно. Нергал рванул на себя приоткрывшуюся дверь, набросился на растерянного, насмерть перепуганного мужчину. ОН схватил его за горло и прорычал Любомудрову:
   - Если не заткнешь ему рот тряпкой, я сверну ему шею!
   Любомудров поспешно, словно от этого зависела его собственная жизнь, приложил тряпку ко рту и носу человека. Тот быстро обмяк.
   Нергал втащил свою жертву в квартиру, захлопнул дверь.
   - Идиот! - сказал ОН журналисту. - Чего, спрашивается, орал? Я бы без твоей помощи все это сделал. Но мне нужен ты как полноценный помощник и заложник. Я хотел, чтобы ты сам почувствовал радость от ощущения страха, ужаса, которые исходят от твоего врага.
   Ошеломленный Любомудров стоял бледный, молчал. Потом выговорил:
   - Этот человек не враг мне. Я его не знаю.
   - Зато я хорошо знаю. Начальник отдела кадров у нас. Вечный, пожизненный сотрудник всех органов, которые были, есть и будут в этой стране. А была бы возможность жить в других странах, то и там был бы тем, кто есть. Особая категория. Род "сволочиус, вечно воняющиус говномус". - Нергал чуть успокоился. Так, во всяком случае, показалось журналисту. Но ему не приходилось бывать в таких обстоятельствах вместе с Нергалом, и он не мог знать, что внутреннее напряжение этого человека перед днями Жертвоприношения не ослабевает ни на минуту, даже если внешне ОН может выглядеть спокойным и даже шутит.
   - Осмотри его пиджаки и карманы куртки. Где-то должны быть ключи от машины. - Никто из них не заметил, как Нергал перешел на "ты".
   Любомудров нашел ключи в куртке, висящей на вешалке в прихожей. Здесь же стоял на тумбочке телефон. Мелькнула сумасшедшая мысль позвонить по 02, но он тут же отбросил ее и даже обругал себя мысленно:
   "Будто грабителя решил поймать!" Он понимал, что просто пытается хоть что-то сделать. Конечно, звонок в милицию - безумие, но что-то ведь нужно предпринять! Может, постучать в стенку соседям? Еще глупее. Он вошел в комнату и протянул ключи Н. Б., поймав себя на мысли, что называть ЕГО инициалами как-то легче. Все-таки что-то человеческое. А Нергал отдает какой-то чертовщиной, хотя по сути дело они имеют с безумцем. Пусть не совсем обычным, страшным, неестественно сильным, с особым, изощренным складом ума, но и безумие ЕГО такое же необычное, изощренное. Вряд ли психиатры смогут когда-нибудь точно определить и охарактеризовать причудливые извивы этого безумия.