Басби Шарли. Знатная плутовка

   - Ты видела, Ник!
   Она не сопротивлялась, но всецело отдалась тому безумному удовольствию, которое испытывала, снова оказавшись в его объятиях. Потом она будет корить себя, проклинать свою мягкотелость... Потом, не теперь!
   Неизвестно, сколько продлилось бы это объятие, но в этот миг раздался тихий стук в дверь. Кристофер отстранился и спокойным голосом как ни в чем не бывало спросил:
   - Да, кто там?
   С вежливым поклоном вошел Сандерсон.
   - Сэр, мисс Мауэр спрашивает, не будет ли каких распоряжений, прежде чем она начнет распаковывать багаж?
   Кристофер поморщился:
   - Черт ее побери!
   Потом, поняв, что от него ждут совсем не этих слов, он, не обращая внимания на застывшую в оцепенении Николь, спросил уже более спокойным тоном:
   - Ты показал ей ее комнату?
   - Да, сэр. На третьем этаже, как вы приказали. Мисс Мауэр уже слегка перекусила и готова приступить к своим обязанностям.
   - Отлично. Передай, чтоб располагалась. А приступает пускай с завтрашнего утра.
   Сандерсон поклонился и вышел.
   Этот разговор, сколь бы короток он ни был, дал Николь время прийти в себя. С плохо скрываемым раздражением она выпалила:
   - Значит, нас теперь двое! Не многовато ли вам одному? Впрочем, если вы нашли мне замену, то меня это только радует. Я охотно поменяюсь с ней комнатами. А то не годится, чтобы мисс.., э-э... Мауэр жила на третьем этаже вместе с прислугой.
   - Заткнись, Ник! - оборвал ее Кристофер. Он тоже успел взять себя в руки и снова был холоден, как лед. - У тебя извращенный ум, девочка. Мисс Мауэр и есть прислуга. Она - твоя служанка. А багаж, который ей предстоит разобрать, это кое-какие платья, купленные мною для тебя. Я старался выбрать нужный размер, но если слегка ошибся, мисс Мауэр подгонит, она в этом деле мастерица.
   Николь было открыла рот, но он возвысил голос:
   - Помолчи, пока я не закончил! Мауэр - весьма квалифицированная прислуга. С завтрашнего утра ей предстоит обращаться с тобой в манере, которая подобает молодой леди твоего положения. Тебе надлежит слушать ее внимательно и без пререканий. Ты также должна отвыкать от матросских замашек и потихоньку готовиться к возвращению в Англию.
   Николь остолбенела.
   - В Англию?.. - переспросила она не своим голосом.
   Кристофер кивнул, силясь совладать с болью в сердце, проснувшейся вдруг от того, что он сам наконец понял, на что идет. Что пугало его - предстоящие трудности или расставание с Николь? Он старался не думать об этом.
   Николь вдруг расхохоталась и вульгарно хлопнула себя ладошками по бедрам.
   - Чтоб я сдохла! Вы только поглядите на этого красавчика! Ломает из себя благородного, мать его... Кристофер брезгливо скривился:
   - Помягче, юная леди! Я не сомневаюсь, что ты можешь преподать урок сквернословия любому боцману. Но от этого придется отвыкать. С этой минуты тебе предстоит осваивать новую роль. Поначалу тебе поможет Мауэр. Чуть позже я надеюсь привлечь к этому еще кое-кого. Времени у нас немного, так что изволь постараться.
   - Но почему? - только и смогла выговорить Николь.
   - Потому что я так сказал, - спокойно ответил он, не оставляя сомнений в твердости своего намерения.
   - А вы всегда добиваетесь своего?
   - Разумеется.
   Николь недоверчиво покачала головой и направилась к двери. На пороге ее остановил голос Кристофера:
   - Теперь ты будешь жить в другой комнате. Николь недоуменно вскинула брови:
   - Это еще одно новое условие? Кристофер кивнул:
   - И забудь обо всем, что произошло между нами. Для Мауэр я - твой опекун. Твоя компаньонка миссис Иглстон прибудет со дня на день. Сегодня она не смогла приехать из-за недомогания. А приличия не позволяют мне жить под одной крышей с молоденькой подопечной. Я откладывал возвращение ввиду болезни твоей компаньонки. Только наняв Мауэр, я смог позволить себе вернуться. - Эти слова он произнес строгим назидательным тоном, как урок, который ей надлежало немедленно усвоить.
   - И вы ожидаете, что я буду играть в эту игру? - воскликнула Николь.
   Быстрыми шагами он пересек комнату и, взяв ее за руку, заговорил:
   - Это не игра. Отныне это правда. Я - твой опекун, миссис Иглстон - твоя компаньонка, и ты скажешь это всякому, кто станет интересоваться. И не смей мне противоречить. - С неожиданной злостью он добавил:
   - Не забывай, что судьба Алена зависит от тебя. Только попробуй сказать лишнее, и я убью его своими руками!
   Пораженная, Николь прошептала:
   - Зачем вам все это надо? Что вы задумали? Кристофер пребывал в смятении. Он сам не мог разобраться в своих противоречивых чувствах, а потому предпочел укрыться за маской ожесточенности.
   - Я так решил! Мы возвращаемся в Англию, и чем скорее, тем лучше. Надеюсь, ты сможешь освоить свою роль, так чтобы мы отплыли в конце февраля. А может, и раньше, если ты постараешься. Тобой займется Мауэр, а я вскоре снова отправлюсь в Новый Орлеан. Для тебя закуплен новый гардероб - взамен того, что утонул вместе с кораблем, на котором вы с миссис Иглстон плыли с севера. Там вы жили до того самого момента, пока я не смог устроить переезд сюда. Вследствие кораблекрушения миссис Иглстон заболела, и вообще вы чудом остались живы.
   - Мы вместе с нею жили на севере? - ничего не понимая, переспросила Николь.
   - Ну, разумеется. Когда ты покинула Беддингтон Конер пять лет назад, ты ведь уехала вместе с миссис Иглстон. Ты забыла?
   Она глядела на него как на безумца, впавшего в приступ бреда.
   - Да вы сошли с ума! Кто поверит этой басне? И кстати, кто такая миссис Иглстон? - Произнеся это имя, Николь вдруг задумалась, потом воскликнула:
   - Миссис Иглстон! Вдова полковника Иглстона?
   Кристофер кивнул:
   - Да, это она. Я случайно встретил ее в Новом Орлеане.
   - Откуда вы ее знаете? И что она здесь делает? Кристофер колебался. Что можно рассказать Николь, а что лучше утаить? В конце концов он решил: единственное, о чем ей абсолютно недопустимо знать, так это о визите к нему Саважа и об истинной причине возвращения в Англию. Пусть она думает, что в нем проснулась совесть и он решил вернуть ее домой. Он спросил:
   - А ты никогда не задумывалась, кто я такой и что я делал в Англии пять лет назад?
   - Вы приезжали нанять матросов, - неуверенно ответила она. - По крайней мере, Салли так сказала.
   - Салли?
   - Салли Браун. Ее сестра Пегги служила в гостинице. Перги слышала, как вы расспрашивали местных жителей.
   Кристофер улыбнулся:
   - А я-то думал, откуда тебе пришла идея наняться в матросы!
   Николь нетерпеливо перебила:
   - Ну так что?
   Лицо Кристофера приняло серьезное, даже суровое выражение.
   - Ник, я - внук лорда Саксона. И тебе лучше навсегда забыть о существовании капитана Сэйбера. Запомни: меня зовут не Сэйбер, а Кристофер.
   Сраженная еще одной неожиданной новостью, Николь вконец растерялась.
   - Кристофер, который сбежал? Он нахмурился и нехотя выдавил:
   - Он самый.
   - Тогда, конечно, вы знакомы с миссис Иглстон, - воскликнула Николь. - Вы всех знаете в наших краях.
   - Не совсем, - сухо заметил он. - Я не имел удовольствия познакомиться с Маркхэмами, твоими опекунами.
   - Ну да, - рассеянно протянула Николь. В ее голове роились и путались мысли. Как он оказался пиратом? И какого черта его потянуло домой? Кристофер глядел на нее с усмешкой.
   - Ну что ты на это скажешь?
   - Я не нахожу слов. Выходит, вы - тот, кого я знала почти всю свою жизнь. Ведь наши семьи были соседями, даже друзьями. - Она вдруг встряхнула головой и гневно воскликнула:
   - Вы дьявол, Сэйбер! Как вы могли так со мной обращаться? Со стороны безграмотного пирата это еще объяснимо, но вы джентльмен, внук лорда! Такого я не ожидала!
   Кристофер сквозь зубы процедил:
   - Не тебе меня судить, Ник! Я таков, каков я есть, а какие тому причины тебя не касается. Все, что тебе надо усвоить, это легенда, с которой ты предстанешь в свете. Поняла?
   - Ну хорошо, - пожала плечами Николь. - Не сомневаюсь, что вы все предусмотрели. Тогда объясните мне, как мы с миссис Иглстон оказались на севере и как мы жили эти пять лет. И какими судьбами нам посчастливилось попасть под ваше покровительство?
   Кристофер сердито заметил:
   - Посчастливилось? Ты напрасно говоришь об этом в таком язвительном тоне. Тебе действительно повезло, что я не свернул тебе шею. Лучше не зли меня. Ник!
   Николь в душе пожалела о том, что вывела его из себя. Уже спокойнее она сказала:
   - Напрасно вы думаете, будто я могу смириться с тем, как вы со мной обошлись. Если б мы поменялись ролями, вы тоже наверняка постарались бы дать сдачи!
   Кристофер отметил про себя, что нельзя не согласиться с этими словами. А Николь продолжала:
   - Так расскажите же мне легенду, которую я должна усвоить, и покончим с этим!
   - Что ж, отлично. Пять лет назад миссис Иглстон покинула Англию, и ты самовольно присоединилась к ней. С твоей стороны, это был не очень респектабельный шаг, но миссис Иглстон всегда тебе симпатизировала и не отказалась взять тебя с собой. Пять лет вы мирно прожили в маленьком городке в Британской Канаде. Когда ,на границе началась война, миссис Иглстон решила покинуть эти края, ставшие опасными. К тому же она сочла, что тебе настало время вернуться домой и вступить в свои права. К несчастью, ваш корабль подвергся нападению американского капера и был потоплен. Чудом избежав гибели, вы оказались в Чарльстоне, где в это время случайно находился и я. Узнав о вашей печальной участи, я, естественно, взял вас под свое покровительство. Мы приехали в Новый Орлеан, где болезнь вынудила миссис Иглстон задержаться. Я препроводил тебя в поместье Тибо, а также доставил необходимые тебе вещи взамен тех, что были утрачены при кораблекрушении. Через несколько дней я прибуду снова с недостающими вещами и в компании окончательно поправившейся миссис Иглстон. Вскоре мы отправимся в Лондон. И если ты не будешь мне ни в чем препятствовать, я освобожу Алена.., в обозримом будущем.
   Кристоферу нравилась эта история. Все концы в ней сходились. И что более важно - ничего нельзя было проверить. На пути того, кто пожелал бы это сделать, лежали океан и "война. Да и кто станет сомневаться? Миссис Иглстон само воплощение добропорядочности. К тому же она призналась ему, что очень стыдилась своего положения в последние годы и не хотела бы, чтоб знакомые в Англии знали правду. Все считали, что она перебралась в Канаду, тяжело переживая смерть полковника и не желая оставаться в своем старом доме в родных краях. Эта версия прекрасно укладывалась в легенду Кристофера.
   Возвращение уважаемой вдовы полковника не должно столкнуться с серьезными трудностями. Желание Николь вернуться тоже вполне объяснимо. Правда, его собственное появление выглядело несколько натянуто, но лишь для особо придирчивого и подозрительного взгляда.
   Серьезную проблему могло составить семейство Маркхэмов. Но в столкновении с ними Николь была уже не одна - на ее стороне был он и миссис Иглстон. А если еще жив его дед и с ним удастся поладить, то тогда Маркхэмам лучше сложить оружие без сопротивления.
   Когда Николь вступит в свои права, она выйдет из игры. Но к тому времени он рассчитывал собрать интересующие его сведения. Они расстанутся, и это уже теперь вызывало у Кристофера огорчение, в котором он сам не желал себе признаваться. Ведь она для него ничего не значит, просто он к ней привык! Сердясь на себя за свои необъяснимые чувства, он резко спросил:
   - Ты все поняла? Вообще-то ты сообразительная и должна хорошо войти в роль.
   Николь кивнула и спросила упавшим голосом:
   - Это все? Я могу идти?
   Озлобленный, сам не зная на что, Кристофер выкрикнул:
   - Ради Бога! Убирайся!
   Не говоря больше ни слова, Николь покинула библиотеку и направилась в свою комнату.., в свою новую комнату. В коридоре она встретила Галену, которая, храня непроницаемое выражение лица, проводила ее туда, где ей теперь предстояло жить.
   Николь, наверное, должна была бы пребывать в бурном восторге, однако она сама удивлялась тому, что испытывала лишь какое-то опустошение. Не обращая внимания на сундуки с обновами, она как лунатик пересекла комнату и рухнула на постель.
   Николь не плакала. Она вообще не имела такой привычки. Но сейчас, кажется, была близка к тому, чтобы разрыдаться. Она пыталась убедить себя, что ей выпала небывалая удача. Ален будет освобожден.., вскоре. Ей не придется больше уступать грубым домогательствам Сэйбера или Кристофера - как ему больше нравится. Скоро он доставит ее в Англию, и она вступит в свои права, прогонит Маркхэмов, как давно о том мечтала. Но почему же ее сердце не наполняется радостью? Почему единственное, о чем она действительно мечтает, - это противоборствовать с Сэй... Кристофером, мериться с ним силами и в конце концов уступать его напору?!
   Она убеждала себя, что виной ее необъяснимой подавленности - неожиданно свалившееся на нее огромное счастье. Чтобы немного отвлечься, она решила заняться обновками.
   Николь позвала Галену, и они принялись распаковывать багаж. Кристофер небрежно обронил, что, дескать, купил кое-что. Теперь, перебирая одно за одним изящные платья, Николь не могла поверить, что ей принадлежит такое богатство. Девушке, чей гардероб на протяжении нескольких лет состоял из мальчишеских штанов и рубахи, трудно было даже представить все это многообразие и роскошь.
   Отдельно стоял небольшой сундучок, наполненный теми милыми безделушками, которые нравятся любой женщине. И Николь тоже не осталась равнодушна ко всем этим пудрам и протираниям, хрустальным флакончикам духов, изящным гребням и щеткам.
   С девчачьим восторгом она перебирала свои обновы. Галена тем временем приготовила ванну, влив в воду ароматный бальзам из нового флакона. После того как Николь с удовольствием выкупалась, Галена принесла ей пеньюар и, усадив перед камином, принялась расчесывать ее локоны.
   Николь глядела на огонь и думала о своем будущем. Она твердо решила гнать любые мысли о Сэйбере. Или Кристофере - так ей теперь придется его называть. Хотя для нее он, наверное, навсегда останется Сэйбером, что бы ни случилось в дальнейшем. Ей теперь надо очень постараться и освоить приличные манеры. Каков бы ни был его замысел, по сути дела он собирался совершить то, о чем она всегда мечтала. Единственное, что продолжало ее сильно беспокоить, это судьба Алена. Николь вздохнула, вспомнив о нем. Кристофер (про себя она старательно произнесла - Кристофер) обещал отпустить его, но можно ли ему верить? Да, решила она после недолгого размышления. Конечно, Кристофер дьявольски коварен, но слово свое он держит. А он недвусмысленно заявил, что освободит Алена. Но что последует за этим? Николь содрогнулась при этой мысли. Ведь Кристофер вполне способен выпустить Алена, с тем чтобы тот немедленно попал в руки американских военных властей!
   Николь вдруг сообразила, что ей следует потребовать более надежных гарантий. Она уже порывалась вскочить, но причесывавшая ее Галена мягко попросила сидеть спокойно. Ну и потом, нельзя же вот так бежать к нему неглиже. Николь про себя усмехнулась: как быстро усваиваются приличия!
   Ночью ей плохо спалось. Николь беспрестанно ворочалась и никак не могла найти удобное положение. Она пыталась убедить себя, что виной тому непривычная обстановка новой комнаты, хотя в глубине души понимала, что дело совсем не в этом.
   Николь проворочалась всю ночь и так измяла постель, что утром ее пришлось тщательно расправлять. Когда в дверь постучалась мисс Мауэр, ее взору предстала взъерошенная бледная особа с синяками под глазами.
   Мисс Мауэр внешне идеально соответствовала своей роли. Она была опрятно одета, и хотя ее лицо не отличалось особой красотой, живая улыбка и ловкие грациозные движения придавали ей привлекательность. Голос у нее был негромкий и мягкий, речь - с заметным французским акцентом.
   Придирчиво оглядев новый гардероб Николь, мисс Мауэр вежливо осведомилась:
   - Не угодно ли мадемуазель одеться? Николь протерла глаза и уставилась на нее с недовольным видом. Она была готова прогнать служанку, однако понимала, что это вызовет гнев Кристофера. К тому же мисс Мауэр лишь исполняла свой долг. И Николь небрежно хмыкнула:
   - Да, пожалуй.
   Потом с искренностью, которая сразу пришлась по душе мисс Мауэр, она почти извиняющимся тоном добавила:
   - Знаете, у меня никогда раньше не было служанки. Вам придется меня многому научить.
   Самая хитроумная лесть не принесла бы лучших плодов. С этой минуты сердце мисс Мауэр принадлежало Николь. Она вдоволь навидалась вздорных светских барышень и стареющих дам, озлобленно пытающихся замедлить неумолимый бег времени. На этом фоне Николь была просто подарком. Их отношения сразу наладились.
   После отвратительной ночи утро оказалось для Николь на удивление приятным. По просьбе Мауэр она примерила несколько платьев. Подгонки почти не потребовалось.
   Пока Николь наряжалась и прихорашивалась, мисс Мауэр принялась ловко орудовать иголкой, заверив, что окончательная подгонка остальных платьев у такой мастерицы, как она, отнимет совсем немного времени. Они с Николь живо болтали, обмениваясь любезностями. Хотя со стороны Николь эта беседа не была вполне непринужденной. Она старалась не сболтнуть лишнего, в душе укоряя себя за то, что не расспросила Кристофера подробнее, о чем он рассказал мисс Мауэр.
   Впрочем, ее опасения были напрасны. Мауэр была научена не вникать в дела хозяев. А если ей случайно удавалось проведать нечто скандальное - а это в новоорлеанском свете не было редкостью, - то на ее молчание можно было смело рассчитывать. Это, кстати, и было одним из важных достоинств, определявших ее весьма высокое для прислуги жалованье.
   Покончив с платьями, Мауэр неуверенно намекнула, что хорошо бы теперь заняться волосами. Николь удивленно и слегка настороженно поинтересовалась:
   - Что вы имеете в виду?
   - У мадемуазель прекрасные густые волосы, такого восхитительного цвета о-ля-ля! Но чуточку длинноваты и нестрижены...
   Николь поглядела в зеркало на свои волосы, свободно ниспадавшие почти до пояса, и неуверенно протянула:
   - Д-да, пожалуй, немного длинноваты. Я вообще ими мало занималась.
   Мисс Мауэр воодушевилась:
   - Тогда чуть-чуть подстрижем и уложим! Николь недоверчиво покачала головой. Кристофер, если б узнал, наверняка запретил бы это делать. Подумав так, она решительно согласилась. В итоге, не подозревая о том, что ими движут разные соображения, они сообща принялись трудиться над образом "новой" Николь.
   Пару часов спустя перед зеркалом стояла молодая леди, одетая и причесанная по последней моде. Николь долго не отрываясь глядела на изящное создание, не веря, что это и есть она сама. Интересно, как Кристофер найдет "новую Николь"?
   17
   Вчерашние события вывели из равновесия не только Николь. Кристофер тоже не находил себе места. Он не ожидал, что вид этой фигурки в мальчишеском одеянии доставит ему такую радость. И от нового расставания он не испытывал никакого облегчения. Эти чувства, прежде незнакомые, беспокоили и озадачивали его.
   Он не может себе позволить попасться в ту же ловушку, что и много лет назад. И уж, конечно, не с дочерью этой дряни Аннабель! Он в раздражении покинул библиотеку и приказал Сандерсону доставить ему выпивку в оружейную комнату. Несколько минут спустя он уже расположился там на потертом кожаном диване и принялся залпом осушать один стакан виски за другим. Кристофер не имел привычки напиваться, но сегодня не мог совладать с собой.
   Он убеждал себя, что дела складываются как нельзя лучше, а его огорчение вызвано лишь тем, что ему не успела надоесть телесная близость с Николь. Ведь она для него не значит ровным счетом ничего! Она - лишь средство, как, например, миссис Иглстон.
   Кристофер был недоволен собой. Он всегда считал себя человеком твердым, да он и был таким. Однако после того как он расстался с Лафитом и его компанией, маска бесчувственности, носимая все эти годы, стала болезненно давить и мешать.
   В конце концов, его забота о безопасности Нового Орлеана по сути своей эгоистична. Он просто не желает понести ущерб, разве не так? А его отношение к миссис Иглстон? Она всегда была добра к нему, а он теперь намерен ее попросту использовать. И если он и совершает благородный жест, возвращая Николь Эшфод домой, то тоже ради своих собственных целей.
   Взирая на себя под этим углом, он готов был согласиться с Николь, которая называла его скотиной. А если не называла, то наверняка так думала! С этими мыслями он незаметно напился до бесчувствия.
   Наутро он проснулся в дурном настроении. Единственный ответ, который он находил на все вчерашние вопросы, был прост. Он поступает так, как считает нужным. И этого достаточно!
   Утро он провел с управляющим Гансом Бартелем, просматривая счета и обсуждая те дела, которые предстояло осуществить на плантации в его отсутствие. Беседа с Гансом прошла в спокойном деловом тоне, и в результате Кристофер воспрял духом. В дом он вернулся в хорошем настроении, предвкушая провести ленч в обществе Николь. Ему не терпелось взглянуть на нее в новом обличье. Он предвидел, что в ее облике произошла разительная перемена, но сам не ожидал, что это произведет на него такое сильное впечатление.
   Они столкнулись в дверях и замерли, не сводя глаз друг с друга. От неожиданной встречи с ним у Николь перехватило дыхание, сердце учащенно забилось. А Кристофер глядел на нее, с трудом скрывая восхищение от того восхитительного зрелища, которое ему открылось. Он, однако, быстро пришел в себя и одобрительно заметил:
   - Недурно. Ты меня радуешь!
   Забыв о своей новой роли, Николь фыркнула:
   - Вот уж на что я не рассчитывала! К тому же не стоит судить о птице по перышкам! Кристофер лишь усмехнулся:
   - В данном случае оперение украшает птичку.
   - Точнее, цыпочку, как сказал бы петушок, - парировала Николь.
   Кристофер нахмурился, в его голосе зазвучали металлические нотки:
   - Ну, довольно! Ты прекрасно знаешь, что тебе не подобает отпускать такие шуточки. И не забывай об этом!
   Николь ответила с простодушной улыбкой:
   - Интересно, у кого я этим шуточкам научилась? Кто меня такой сделал?
   Кристофер в ярости схватил ее за руку, привлек к себе и процедил сквозь зубы:
   - Только попробуй сказать такое на людях, и я тебя уничтожу!
   В этот момент перед его внутренним взором предстала картина того поцелуя, который он наблюдал в тюремной камере. Распалясь еще больше, он прорычал:
   - И твоего Алена не пощажу!
   - Мерзавец! - выдохнула Николь, в ее глазах вспыхнула ярость.
   Кристофер был зол на весь свет, и прежде всего на самого себя. Он отпустил ее руку и резко спросил:
   - Я ясно выразился?
   - Вполне, - холодно бросила Николь. Она морщилась, потирая запястье.
   - Так я могу надеяться, что впредь ты будешь следить за своими выражениями?
   Николь была сильно рассержена. Она не удостоила его ответа, молча повернулась и пошла прочь. Кристофер передернул плечами и направился в свою комнату. Там он быстро переоделся с помощью Хиггинса, который осваивал новую роль камердинера. Кристофер поинтересовался:
   - Ну как ты устроился? Все в порядке? Лицо Хиггинса расплылось в улыбке:
   - Лучше не бывает, сэр! Честно говоря, мне тут нравится гораздо больше, чем на шхуне. Надоело, знаете ли, болтаться по волнам.
   Кристофер похлопал его по плечу:
   - Не привыкай к суше, старина! Мы ведь отплываем в Англию месяца через полтора, а то и раньше.
   Улыбка исчезла с лица Хиггинса, и он с сомнением покачал головой:
   - А вы уверены, сэр, что это правильное решение? Война с Англией продолжается, а мы с вами формально числимся дезертирами. Да и сомневаюсь, что ваш дядюшка встретит вас с радостью.
   - Я понимаю, Хиггинс, что встреча с дядей Робертом ничего хорошего не сулит. Но наш долг - вернуть домой мисс Эшфорд. А что касается войны, уверяю тебя: в Англии она вызывает не больше энтузиазма, чем здесь. Так что мы можем не слишком опасаться. - Эти слова Кристофер произнес с напускной беззаботностью. Хиггинса он тоже решил не посвящать в свои планы.
   Николь тем временем успела взять себя в руки. Она была сердита на Кристофера, но еще больше - на себя. Она решила вести себя спокойно и с достоинством, но при первой же встрече не удержалась от столкновения. Теперь она будет сдерживаться изо всех сил. К ленчу она вышла степенно, с выражением холодного безразличия на лице.
   Ела она молча, оставляя реплики Кристофера без ответа. Покончив с едой, Кристофер порывисто вскочил и скомандовал:
   - Пошли! Мне надо с тобой поговорить!
   - Прошу прошения, - выдавила из себя Николь, - но у нас с мисс Мауэр есть кое-какие дела. Может быть, попозже?
   Кристофер бросился к ней, резко приподнял ее со стула и потащил в библиотеку, провожаемый недоуменным взглядом Сандерсона.
   Стараясь держать себя в руках, она спросила:
   - Что за необходимость так со мной обращаться? Вы ожидаете от меня галантных манер, а сами ведете себя совсем не по-джентльменски.
   - Если хочешь, чтобы я вел себя как джентльмен, не обращайся со мной так, будто меня и вовсе не существует. Я не жду от тебя восторгов, но изволь проявлять хотя бы некоторую любезность. Я не привык, чтобы мои слова повисали в воздухе. Николь прикусила губу.
   - Я очень сожалею, что вам не по вкусу мои манеры. Но не забывайте, что прошло много времени с той поры, как я последний раз вращалась в приличном обществе.
   - Манеры приемлемы. Меня не устраивает твое отношение, - сухо заметил Кристофер. Его гнев улегся так же быстро, как и возник.