Басби Шарли. Знатная плутовка

   Агата располнела, но одета была все так же вызывающе безвкусно. Лицо Вильяма, если такое возможно было представить, покраснело еще больше; волосы поредели, живот округлился.
   При виде изящной девушки, которая замерла на ступеньках, Вильям почувствовал замешательство. Ему вдруг стало ясно, что подчинить ее вряд ли удастся. Это был уже не ребенок, которому можно приказывать. К тому же она не в их власти, а находится под покровительством лорда Саксона. Ее уже нельзя игнорировать, а деньгами - безоглядно распоряжаться. Страх разоблачения оказался так силен, что Вильям не смог сдержать переполнявших его чувств.
   Он подскочил к Николь, схватил ее за руку и потянул за собой.
   - Ты пойдешь со мной! Сейчас же! Как смела ты бежать и оставить нас в такой тревоге? После всего того, что мы для тебя сделали, это просто черная неблагодарность. Ты еще пожалеешь об этом. Пошли, я сказал!
   Николь, очнувшись от изумления, рассердилась и стала отчаянно вырываться. Забыв обо всех уроках, преподанных ей миссис Иглстон, она пронзительно взвизгнула:
   - Отстань, свинья, а то как дам в рыло! Пораженный такими словами юной леди, которая воплощала собой благородство и изящество, Вильям ослабил хватку и в тот же миг получил звонкую пощечину. Он схватил Николь еще сильнее и в ярости прорычал:
   - Ах ты стерва! Да я тебя...
   Шум схватки достиг ушей Саймона, и с живостью юноши он бросился в гостиную. Увидев Николь, которая отчаянно боролась со здоровенным мужчиной, он вспыхнул от гнева.
   - Как ты посмел! Отпусти ее сейчас же, негодяй! - Его голос зазвучал подобно раскатам грома, и в тот же миг показались несколько слуг и Регина, привлеченные неожиданной бурей. Регина сразу оценила обстановку, но, зная, что брат не любит чужого вмешательства, пока прикусила язык.
   Вильям мгновенно сообразил, что перегнул палку. Он поторопился изобразить на лице виноватую улыбку. А Агата впала в истерику и шумно заверещала. Впрочем, никто, даже слуги, в создавшейся ситуации не обратил на нее внимания.
   Если бы Вильям догадался обратить свои извинения лично Саймону, то, может быть, дело пошло бы совсем по-другому. Но он пожелал привлечь на свою сторону Николь и этим допустил грубую ошибку. С натянутой улыбкой он пробормотал:
   - Все совсем не так. Мы с Николь просто немножко повздорили. Правда, моя дорогая?
   Николь, напуганная и растерянная, может быть, и подтвердила бы его слова, так как хотела скорее прекратить безобразие. Но Вильям повел себя не правильно. Улыбка сползла с его лица. Он еще сильнее сжал руку Николь и угрожающе переспросил:
   - Ведь правда, дорогая? Николь брезгливо поежилась.
   - Отпустите мою руку! Нет, мы не просто немножко повздорили. Вы набросились на меня и хотели силой увести из этого дома.
   Все присутствующие испустили изумленный вздох. А Саймон гневно вскричал:
   - Вон из моего дома, и чтоб ноги вашей здесь больше не было!
   Этот крик разъярил Вильяма, и, повернувшись к Николь, он злобно прошипел:
   - Это ты виновата, мерзавка! Но я - твой опекун, и ты пойдешь со мной. Потом он бросил на Саймона недружелюбный взгляд. - Вы забываетесь, милорд. Николь - моя племянница, и я - ее законный опекун. Я желаю забрать ее отсюда, и вы не имеете права мне препятствовать.
   Николь понимала, что Саймон не настроен ее отдавать, но он ничего не сможет сделать, если она сама за себя не постоит. Гордо вскинув голову, она воскликнула:
   - Никуда я с вами не пойду!
   С этими словами она повернулась и двинулась вверх по лестнице, но Вильям, вне себя от ярости, схватил ее за плечо, грубо повернул к себе и с размаху ударил по лицу.
   - А это мы посмотрим, мисс! Я покажу тебе, кто здесь главный!
   Жизнь научила Николь давать сдачи, а руки, натруженные на корабельных снастях, таили недевичью силу. Вильям понял это слишком поздно, когда искры брызнули у него из глаз, а ноги бессильно подогнулись. Поверженный стремительным ударом, он кубарем скатился по ступенькам к ногам Агаты, изрыгая проклятия.
   Когда он умолк, воцарилась мертвая тишина. Но тут раздался властный голос Регины:
   - Твикхэм, немедленно выставить этих людей вон! Николь, ступай в свою комнату, мы поговорим позже. И тебе, Саймон, надо отвлечься. Не забывай, доктор запретил тебе волноваться.
   - Ты права, - буркнул старик, пряча довольную улыбку. В ту же минуту он и Николь покинули гостиную.
   Вильям, пошатываясь, поднялся на ноги и плаксиво пробубнил:
   - Нет! Николь пойдет с нами. Регина смерила его уничтожающим взглядом и презрительно изрекла:
   - Не думаю, сэр! Вы ворвались в дом моего брата, подняли руку на нашу гостью, а меня вынудили выслушать такие, выражения, с какими я надеюсь не столкнуться больше никогда. Я как свидетельница всего произошедшего заверяю вас: Николь Эшфорд не будет передана в ваши руки. И еще: я серьезно обдумаю обвинения, которые следует выдвинуть против вас в суде. С вашей стороны, разумнее всего удалиться, прежде чем я приму такое решение.
   Вильям замер, разинув рот. Но прежде чем он собрался духом, чтобы ответить, Твикхэм с помощью слуг деликатно, но твердо вытолкнул его с женой за порог и захлопнул за ними дверь.
   Твикхэм почтительно поклонился Регине и произнес:
   - Если мне позволено будет сказать, вы держались великолепно, мадам, и поступили блестяще.
   - Пожалуй, да, - кивнула Регина. - Саймон, где ты? Я же знаю, что ты, как горничная, подслушиваешь за дверью. Иди сюда!
   - Угу, - буркнул Саймон, появившись так быстро, что полностью подтвердил нескромную догадку Регины. За ним показалась и Николь. Опасаясь пристальных взглядов слуг, Саймон кивком пригласил дам в свой кабинет. Конечно, Твикхэм позаботится, чтобы прислуга держала язык за зубами. Тем не менее дело приняло серьезный оборот.
   Николь чувствовала себя скверно. Ей было стыдно за свое поведение. Дрожащим голосом она проговорила:
   - Я прошу прощения за свое участие в этой безобразной сцене. Мне не следовало так себя вести. Если вы сейчас вышвырнете меня на улицу, это будет меньшее, чего я заслуживаю.
   - Ты и правда вела себя неподобающе, - изрекла Регина, однако лукавый огонек в ее глазах явно противоречил строгому тону. - Хотя следует признать, что твоей вины тут нет. Ну и скверный же человечишко твой дядя! Понятно, что ты не жаждешь вернуться под его крышу. Однако все случившееся очень серьезно. Что будем делать, Саймон?
   Саймон нахмурился. Он прогонит меня и будет прав, подумала Николь. Только сейчас она осознала, как сильно успела привязаться к старому лорду и его сестре. Покинуть их - как будто снова потерять семью. Она открыла рот, чтобы еще раз просить прощения, но Саймон остановил ее.
   - Что будем делать? - воскликнул он с неожиданной живостью. - Бороться! Верно, девочка?
   Холодные тиски страха разжались. Николь улыбнулась дрожащими губами:
   - Как скажете, сэр...
   - Разумеется, я так и скажу. Я не позволю этому...
   - Называй его, как хочешь, - вмешалась Регина, - но он официальный опекун Николь. По закону он вправе забрать ее отсюда. - Регина покосилась на Николь и фыркнула:
   - Угораздило тебя иметь таких родственников!
   - Какой он мне родственник! - воскликнула Николь. - Тетка Агата - сводная сестра моей матери. Когда мои родители погибли, больше никого не осталось.
   - Понятно, - кивнула Регина. - Но это также означает, что их опека может быть отменена. Особенно если свое слово скажет человек с таким общественным весом, как Саймон. Ты готов к этому? - повернулась она к брату.
   - Конечно. Я тотчас отправляюсь к моему другу судье Уайту. Он нам поможет, не сомневаюсь. Толковый парень этот Уайт! А Маркхэмы, полагаю, никуда не пойдут. Я наслышан, что дядюшка неплохо погрел руки на наследстве и теперь вряд ли пожелает громкой огласки. Надо подождать. Думаю, они пока ничего не предпримут.
   - Наверное, ты прав, - согласилась Регина. - Они едва ли подадут в суд. А если и рискнут, то события сегодняшнего дня выставят их не в лучшем свете. Есть несколько свидетелей тому, как он ударил Николь. А ведь он ей даже не родственник! Опеку же можно оспорить на том основании, что наследство Николь гораздо солиднее, чем их собственное состояние. Не так ли, дорогая?
   - Возможно, и так, - неуверенно ответила Николь. - Я точно не знаю.
   - Я знаю, - сухо заметил Саймон. - Вильям Маркхэм - обыватель среднего достатка. Его средств хватало, чтобы прокормить семью, не более того. Отец Николь был богат. Таких Маркхэмов он мог купить и продать дюжину. Нам сейчас надо лишь выиграть время. Через три года Николь достигнет совершеннолетия. А если выйдет замуж, то вступит в свои права даже раньше.
   - Но не могу же я жить у вас целых три года! - воскликнула Николь.
   - А почему бы и нет? - усмехнулся Саймон. - Я вас с Летицией всем обеспечу. Меня это не затруднит.
   Николь прикусила губу. Саймон и так сделал для нее немало, и она чувствовала себя очень обязанной.
   - Я не могу вам этого позволить, - тихо произнесла она.
   - Не можешь мне позволить? - саркастически переспросил Саймон. - Послушай, девочка, либо ты соглашаешься остаться, либо отправляешься к своему дяде.
   Николь гордо вскинула голову и голосом, в котором уже не было почтительной мягкости, произнесла:
   - Вы знаете, что у меня нет выбора. Но я настаиваю, чтобы расходы на мое содержание тщательно записывались. Когда я вступлю в свои права, я расплачусь до последнего пенни.
   Не задумываясь о том, насколько ее манеры соответствуют образу благородной леди, она порывисто повернулась и выбежала из комнаты.
   Регина и Саймон проводили ее взглядом, потом переглянулись. На лице Саймона появилась несмелая улыбка.
   - У этой девочки есть характер! Боюсь, я был слишком строг с нею.
   - Именно так, - подтвердила Регина. - Своей бестактностью, Саймон, ты меня иногда просто поражаешь.
   Старик лишь махнул рукой:
   - Ну вот, оседлала любимого конька. Оставь, Регина. Утро и так выдалось беспокойное.
   - Это уж точно, - усмехнулась она. - Когда ты собираешься увидеться с судьей Уайтом? По-моему, это дело не терпит промедления. Ведь Маркхэмы могут подать свой иск!
   Саймон поморщился:
   - Я отправлюсь к нему сегодня же. Сейчас напишу ему записку и узнаю, удобно ли это. Ты удовлетворена? Регина позволила себе улыбнуться.
   - О да, дорогой. Вполне. Однако не заходи слишком далеко. Я знаю - ты не любишь, когда напоминают о твоем здоровье. Но я хорошо помню, как пять лет назад ты был почти при смерти. Доктор не рекомендует тебе волноваться. Почему бы не попросить Кристофера сходить к судье?
   - Черт возьми, Регина! Я, слава Богу, еще жив и не нуждаюсь в том, чтобы поручать свое дело мальчишке. Кроме того, - добавил он с лукавой улыбкой, для меня это неплохое развлечение.
   Регина покачала головой:
   - Вижу. Только не увлекайся.
   С этими словами она вышла из кабинета и направилась к себе. Лицо ее приняло озабоченное выражение. Обстоятельства складываются скверно. Если Маркхэмы законным путем добьются возвращения Николь под свой кров, ее жизнь наверняка превратится в кошмар. Впрочем, она, как и Саймон, полагала, что они не станут торопить события. Если им хватит благоразумия, то они сделают вид, будто Николь гостит у Саксонов с их благословения. Пока мистеру Маркхэму не будут предъявлены претензии в связи с его расходами, он, вероятно, предпочтет вести себя тихо. Однако в таком шатком положении предстояло провести еще целых три года, если, конечно, Николь до той поры не выйдет замуж...
   Регина вдруг замерла, напряженное выражение ее лица сменилось довольной улыбкой. Ну конечно же! Вот в чем выход! С этой мыслью она поспешила в свою комнату.
   Час спустя она завершила кропотливую работу над своей внешностью, прерванную неожиданным вторжением, и теперь была вполне довольна тем, как она выглядит. Она собиралась заглянуть к Николь, но неподалеку от ее комнаты столкнулась с Мауэр, которая вопреки обыкновению выглядела озабоченно и хмуро.
   - Как она? - только и спросила Регина. Служанка замялась, потом неуверенно ответила:
   - Этот ужасный человек ударил ее очень сильно. Пройдет не меньше недели, прежде чем она сможет показаться на людях.
   Регина решила пока оставить Николь в покое, тем более что в этот момент возвратились миссис Иглстон и Кристофер.
   - Ах, Регина, ты только посмотри. Мне посчастливилось раздобыть экземпляр "Корсара" пера лорда Байрона. Совсем новая книга, только что напечатана.
   - Очень хорошо, дорогая. Меня, правда, не интересуют труды этого молодого человека, но он весьма популярен с тех пор, как пару лет назад опубликовал "Чайльд Гарольда".
   - О да. Я сразу по приезде прочитала эту книгу. По-моему, это замечательный молодой человек!
   - Не стану спорить, дорогая, но ты так долго отсутствовала и многого не знаешь. Его отношения с Каролиной Лэм выходят за все рамки приличий. Хотя, удовлетворенно добавила Регина, - эта история, кажется, подходит к концу. Я слышала, он теперь увлечен леди Мильбэнк.
   Миссис Иглстон воскликнула с неподдельным интересом:
   - Неужели? Откуда ты все это знаешь? Кристофер понял, что пора оставить дам, которым не терпелось обсудить светские сплетни. Он вежливо поклонился:
   - Прошу прощения, но я договорился встретиться с агентом по недвижимости и не хотел бы заставлять его ждать.
   Миссис Иглстон одарила его улыбкой и снова рассыпалась в благодарностях за то, что он любезно проводил ее в библиотеку. Но Регина удержала Кристофера:
   - Прежде чем ты уйдешь, я хотела бы сказать тебе пару слов. С твоего позволения, Летиция, мы оставим тебя на минутку.
   Миссис Иглстон была озадачена, однако понимала, что Регина вправе поговорить с внучатым племянником с глазу на глаз. Она торопливо удалилась.
   С ее уходом словно улетучилась и беззаботная улыбка Кристофера. Испытующе глядя в глаза Регине, он спросил:
   - Итак, тетушка, в чем дело? Регина замялась. Вероятно, поведать Кристоферу о событиях сегодняшнего утра лучше было бы доверить Саймону. Однако ей самой хотелось увидеть, как Кристофер воспримет новость о визите Маркхэмов и особенно о поведении Вильяма в отношении Николь. И она рассказала ему все. Однако вопреки ее ожиданиям он остался почти невозмутим, лишь глаза его на миг сверкнули недобрым блеском. Когда Регина закончила свой рассказ, он спросил довольно спокойно:
   - А где теперь Николь?
   Огорченная таким равнодушием, Регина досадливо поморщилась:
   - Не пойму, зачем она тебе. Наверное, она в музыкальной гостиной.
   Кристофер лишь усугубил ее недовольство, заметив:
   - Что ж, раз она настолько хорошо себя чувствует, что покинула свою комнату, то, наверное, не сильно переживает визит Маркхэмов. - С ироничной улыбкой он добавил:
   - Насколько я знаю Николь, она скорее всего даже довольна. А теперь я могу вас оставить? Регина сердито махнула рукой и отвернулась. Покинув тетушку, Кристофер преобразился. От напускной небрежности не осталось и следа. Быстрым пружинистым шагом он направился в свою комнату. Отвергнув помощь Хиггинса, он переоделся, а тому лишь отдал краткое распоряжение:
   - Выясни, где остановилось семейство Маркхэм. Я собираюсь заглянуть к Николь и сразу же после этого нанесу визит мистеру Маркхэму.
   Музыкальная гостиная была украшением особняка. Обилие цветов и комнатных растений придавало просторному помещению вид цветущего зимнего сада. Правда, по своему назначению гостиная почти не использовалась, за исключением тех редких случаев, когда в доме устраивался какой-то прием. Николь сумела оценить достоинства этого места, где она всегда могла спокойно уединиться.
   Вот и теперь она неподвижно сидела у аквариума и следила отрешенным взглядом за плавными движениями золотых рыбок. Она не расслышала, как вошел Кристофер, и лишь когда он ее тихонько окликнул, удивленно обернулась. По выражению его лица она сразу поняла, что ему уже обо всем известно. Правда, как он отнесся ко всему случившемуся, понять было трудно: Кристофер умел владеть собой. Ничто его не трогает, с горечью подумала Николь.
   Она прохладно поздоровалась с ним, также не желая демонстрировать своих чувств. Еще одной бурной сцены она просто не выдержала бы.
   Но Кристофер, кажется, не был настроен выяснять отношения. Он подошел к Николь и внимательно посмотрел ей в лицо. Ее левая щека стала почти пунцовой, и Кристофер, болезненно поморщившись, слегка коснулся ее пальцами. Его движение было мягким и почти нежным, но Николь отстранилась и недовольно произнесла:
   - Один мерзавец уже ударил меня сегодня. Вы тоже хотите сделать мне больно?
   Губы Кристофера скривились в обычной насмешливой улыбке:
   - Разве я когда-нибудь бил тебя. Ник? Глаза Николь сверкнули. Срывающимся голосом она выкрикнула:
   - Нет! Вы поступили со мной намного хуже. Вы меня изнасиловали!
   На щеке Кристофера нервно дернулся мускул. Но он сдержался и в том же насмешливом тоне спросил:
   - Разве? А мне казалось, что ты сама была не против и к тому же получила удовольствие.
   Николь побледнела и, не в силах больше сдерживаться, со всего размаху влепила Кристоферу звонкую пощечину.
   Он невольно отступил и стиснул зубы. Потом угрожающе процедил:
   - Отлично понимаю твоего дядюшку! Думал вызвать его на дуэль, но, пожалуй, стоит выразить ему сочувствие.
   Николь, уже успевшая пожалеть о своем неразумном порыве, испуганно прошептала:
   - На дуэль?
   Кристофер молча кивнул. И она поняла: что бы там ни было, он тверд в своем решении. Она схватила его за руку и взволнованно заговорила:
   - Кристофер, пожалуйста, не надо! Он - опасный человек, он не выйдет на дуэль, если заранее не позаботится обеспечить свою победу. Он убьет вас! Не стоит рисковать из-за такого пустяка, как пощечина! Пожалуйста!
   Спокойным движением он высвободил свою руку и сухо произнес:
   - Мне решать - стоит или не стоит и пустяк ли это.
   - Да, но...
   - Замолчи, Ник! Если ты решила простить его, то я - нет! Никто не смеет поднять на тебя руку, пока ты под моей защитой. Я сам могу не сдержаться, если ты меня вынудишь, но я не позволю этого какому-то мужлану!
   Николь с удивлением вглядывалась в черты его лица и старалась понять, какие же чувства им владеют. Она не могла избавиться от невольного страха за него и тихо прошептала:
   - Береги себя, Кристофер.
   - Тебя беспокоит моя судьба? Невероятно! - усмехнулся он.
   - Николь была готова услышать что угодно, только не это. В бессильном гневе она вскричала:
   - Вы чудовище! Убирайтесь!
   - Ну уж нет, моя дорогая. Я еще не расплатился за то, что ты позволила себе минуту назад.
   - Так ударьте меня! Какая разница - вы или дядя? Оба одинаковы! вызывающе крикнула Николь.
   - Есть разница, - нараспев протянул он. - Большая разница... - С этими словами он привлек ее к себе и припал жадным ртом к ее припухшим губам.
   Николь понимала, что им движет скорей стремление наказать ее, но не могла смирить жаркую волну желания, вдруг накатившую из глубин ее подсознания. Ее губы невольно раскрылись, отвечая на его горячий поцелуй, больше похожий на укус. С восторгом почувствовала она, прижимаясь к нему, что неутолимое желание просыпается и в его теле. Не разжимая объятий, они опустились на пол. Появись в этот миг в гостиной сам король, они не заметили бы его. Лишь золотые рыбки в аквариуме, казалось, следили с интересом и одобрением за конвульсивными содроганиями их тел.
   Несколько минут пронеслись как один миг. Но за сладостным всплеском восторга наступило отрезвление. Стараясь не глядеть друг на друга, они поднялись на ноги, неловко оправили одежду. В эту минуту Николь возненавидела Кристофера и саму себя, как никогда прежде. Ей было нестерпимо стыдно. Она отвернулась, опасаясь снова увидеть на его губах обычную насмешливую ухмылку. Но когда она все же решилась взглянуть на него, то гнев и разочарование охватили ее душу. Лицо Кристофера было похоже на бесчувственную маску, как будто произошедшее нимало не тронуло его. Он заговорил, и голос его звучал отстранение и безжизненно:
   - Извини. Я не сдержался. Обещаю, это не повторится.
   - Нет! - вскричала Николь. - Меня это не устроит. Вы думаете, будто вы вправе делать одно, потом говорить другое и парой слов все перечеркнуть! Этому не бывать!
   Кристофер пристально посмотрел на нее.
   - Пойми, Ник, я чувствую себя так скверно, что ты не можешь себе представить. Я дал слово не прикасаться к тебе и не сдержал его. Думаешь, мне это приятно? Я не хочу быть привязанным ни к какой женщине. Особенно к тебе!
   Не помня себя от ярости, Николь размахнулась, чтобы нанести удар в это ставшее вдруг ненавистным лицо. Но Кристофер успел перехватить ее руку и строго прикрикнул:
   - Хватит на сегодня рукоприкладства! Он тут же отпустил ее, как будто понимал, что она не владеет собой и уже сожалеет о бессознательном порыве.
   - Оставь меня! - с горечью воскликнула Николь. - Мы, оставшись наедине, не можем вести себя как нормальные люди. Мы либо деремся, либо... - из ее уст вырвался истерический смех, - любим друг друга. Но это ведь не любовь, правда? Это ненависть.
   Кристофер не нашел что возразить ей. Он просто кивнул - то ли в знак согласия, то ли прощаясь. Потом повернулся и вышел.
   Но ее слова он унес в своем сердце. Подобно могучим чудовищам, два чувства боролись в его душе: любовь и ненависть.
   25
   После бурного утра особняк на Кевендиш-сквер опустел. Когда Кристофер возвращался из музыкальной гостиной, Твикхэм сообщил ему, что его дед отправился на Рассел-сквер к судье Уайту, а пожилые дамы ушли к миссис Белл, портнихе Регины. Кристофер подумал было, что неплохо бы догнать деда и присоединиться к нему. Но потом решил, что в его теперешнем состоянии он получит больше удовлетворения от визита к Маркхэмам.
   В комнате его уже ждал Хиггинс.
   - Маркхэмы остановились в гостинице на Пикадилли. Вот адрес. - С этими словами Хиггинс вручил ему клочок бумаги.
   Кристофер пробежал взглядом записку и коротко поблагодарил Хиггинса. Потом вдруг вспомнил о назначенной встрече с агентом по недвижимости и распорядился:
   - Я договорился с Дженкинсом о встрече, но уже на целый час опоздал. Отправляйся к нему, передай мои извинения и посмотри сам, что он имеет мне предложить. Выбор оставляю на твое усмотрение. Только, ради всего святого, найди мне любое жилье, куда я мог бы отсюда съехать, пока совсем не сошел с ума!
   Хиггинс поднял удивленный взор на хозяина, который обычно не позволял себе такого раздражения.
   - Плохи дела?
   Кристофер криво усмехнулся.
   - Хуже некуда. Я, кажется, начинаю терять рассудок. Переезд мне просто необходим! - И он почти выбежал из комнаты, оставив Хиггинса в полном недоумении.
   Вильяма Маркхэма Кристофер нашел без затруднений. Тот встретил его визит без удивления. Он был готов к тому, что с Саксонами еще придется иметь дело, хотя и совершенно не ожидал встретить Кристофера, да еще так скоро.
   Вильям полагал, что Саксонам понадобится пара дней для принятия решения. А это решение он рассчитывал получить в письменном виде, вероятно, от адвоката лорда Саксона. Поэтому, когда в дверях появился Кристофер, Вильям пережил не самый приятный момент в своей жизни. В его мозгу пронеслась отчаянная мысль о том, как некстати Эдвард отлучился за покупками.
   Без предисловий Кристофер спросил:
   - Вы были у моего деда сегодня утром?
   - Ну, был, - опасливо буркнул Вильям. Но пережитая им обида дала о себе знать, и он заговорил брюзгливым тоном:
   - И знаете, молодой человек, со мной там обошлись отнюдь не деликатно. Мисс Эшфорд - моя подопечная, и ваш дедушка, пускай он и лорд, не имеет права вмешиваться.
   - Даже когда вы бьете ее по лицу? - поинтересовался Кристофер.
   Вильям нервно поежился.
   - Она вела себя вызывающе, и как ее опекун, - он распалялся все больше, заметьте - законный опекун, я имею полное право призвать свою подопечную к порядку.
   Кристофер, не сводя ледяного взгляда с его лица, произнес:
   - Ошибаетесь. Вы не имеете никакого отношения к Николь Эшфорд с той поры, как она бежала от вашей невыносимой тирании.
   Вильям раскрыл было рот, но Кристофер оборвал его:
   - Послушайте моего совета, мистер Маркхэм. - Голос его звучал подчеркнуто любезно, но в то же время угрожающе. - На вашем месте я бы забыл о Николь Эшфорд и вернулся бы домой. О ней позаботится мой дед. А если вы не примете моего совета, - добавил он с недоброй усмешкой, - то, боюсь, придется потребовать отчета о том, как вы в отсутствие Николь распоряжались ее средствами.
   Вильям истерично завизжал:
   - Да как вы смеете! Я обращусь к моему адвокату, и тогда вы узнаете, как бросать нелепые обвинения честному человеку.
   - Честному? - рассмеялся Кристофер. - Боюсь, что несложная проверка докажет обратное.
   Вильям отдавал себе отчет, что любая проверка его погубит. Он запротестовал:
   - Но, послушайте! Давайте все обсудим!
   - По-моему, это мы и делаем, - сухо заметил Кристофер.
   Все еще пытаясь сохранить лицо, Вильям примирительно заговорил:
   - Пожалуйста, присядьте, и давайте попробуем прийти к соглашению.
   - Мы сможем договориться лишь об одном. Вы с женой отправляетесь к себе домой и оставляете в покое Николь Эшфорд. Вы также, - голос Кристофера зазвучал еще тверже, - передадите управление наследством моему деду. В противном случае вам придется сильно сожалеть. Лицо Вильяма помрачнело. Он насупился и кивнул:
   - Понимаю.
   Конечно, он не мог допустить, чтобы его финансовые дела подверглись проверке. Лучше уж отказаться от Николь и удовольствоваться тем, что удалось прикарманить, чем пойти на отчаянный риск борьбы с Саксонами.
   - Отлично, - удовлетворенно заключил Кристофер. Он направился к двери, потом, будто вспомнив о чем-то важном, вернулся и вплотную приблизился к Вильяму. - Да, чуть не забыл! - "И он наградил Вильяма громкой пощечиной. Если вы когда-нибудь хоть пальцем коснетесь Николь Эшфорд, я вас убью!