Страница:
Нелл чувствовала себя усталой. Несмотря на получаемое удовольствие, тревога не покидала ее. Незаметно избегать Тиндейла, не привлекая к этому внимание, следить, чтобы он не слишком приближался к Джулиану, утомило ее. Она не сомневалась, что сумеет осадить Тиндейла, если тот посмеет к ней подойти, но реакция Джулиана на его присутствие очень ее беспокоила. Вечер доставил ей удовольствие, но оно было бы куда больше без Тиндейла. Уверенная наконец в любви мужа, Нелл больше не волновалась из-за возможных разоблачений Тиндейла, из-за скандала, который тот мог возбудить, рассказав об истинных обстоятельствах ее женитьбы, однако он все еще продолжал быть змеей в траве, хотя большую часть яда утратил. Они с Джулианом обсудили эту возможность и пришли к выводу, что, не раскрывая свою гнусную роль в этой истории, он не может рассказать особенно много, хотя... если он притворится, что похищения не было, а была попытка «побега под венец», дело может принять неприятный оборот.
Нелл улыбнулась. Она не могла всерьез волноваться из-за этого: вместе с Джулианом они могут противостоять любым сплетням. Однако Тиндейл продолжал представлять угрозу ее будущему счастью, так что когда дамы покинули столовую, Нелл была напряжена из-за боязни, что он может раздразнить Джулиана и вызвать его на необдуманные поступки. Ей было тревожно сознавать, что Тиндейл и Джулиан находятся сейчас в столовой, неподалеку друг от друга, пусть и в присутствии нескольких трезвомыслящих джентльменов. Тревоги прибавляло то, что вино там наверняка льется рекой, а подвыпившие джентльмены, как известно, способны на глупости...
Нелл беспокоилась не зря. Тиндейл весь вечер скрывал свои истинные чувства, прятал досаду, ненависть и ревность, кипевшие в его груди, за изысканными манерами и вежливой улыбкой. Наблюдая исподтишка за Джулианом и Нелл, он заметил любовную теплоту, возникшую между ними, нежность взглядов Джулиана, когда тот смотрел на прелестное личико жены, сияние ее лица, когда муж приглашал ее на танец... атмосферу сладостной интимности, их окружавшую. Только дурак мог этого не заметить и не понять, что они горячо любят друг друга. А Тиндейл дураком не был.
Ярости добавляли наглядные признаки ее беременности. Он верил, что если бы не шутка судьбы, в ней мог зреть его ребенок, его наследник, а не Уиндема. Из-под полуопущенных век он бросал свирепые взгляды на счастливчика Уиндема и проклинал его не только за несметное богатство, но и за то, что тот украл богатую невесту, которую он, Тиндейл, присмотрел для себя. Состояние Нелл и ее ребенок должны были бы принадлежать ему! Уиндем их у него украл. Смошенничал. Довел его до разорения... имения его были так обременены долгами, что он сомневался, что сможет когда-нибудь их выкупить, и особенно унизительно было то, что Уиндем мог в любой момент, когда ему в голову взбредет, потребовать уплаты по всем долговым распискам.
С горечью Тиндейл признался себе, что если б не вынудил Рауля пригласить его в Стоунгейт, то оказался бы в полном тупике. Положение его было настолько плохо, что он не осмеливался показаться в собственном поместье: кровососы-заимодавцы, наверное, уже стучатся в двери, осадив входы и выходы дома его предков. Женитьба на Нелл изменила бы ситуацию, и когда Тиндейл размышлял о последних событиях, злоба и ненависть к Уиндему жгли ему душу. Будь проклят Уиндем! Проклят во веки веков!
После того как дамы покинули столовую, Тиндейл продолжал мрачно размышлять. Его гнетущее настоящее было целиком на совести Уиндема. Он старательно перебирал в памяти все преступления Уиндема против него. Уиндем украл у него состояние; Уиндем женился на женщине, которая должна была стать его женой; и именно Уиндем нанес ему на лицо шрам, обезобразив на всю жизнь. Он неосознанно коснулся пальцами рубца.
Джулиан заметил, как Тиндейл потрогал шрам, и ледяная усмешка искривила его рот. «Хоть это сделал я для Дэниела», – подумал он, потягивая портвейн и сожалея, что не смог сделать большего. При других обстоятельствах он мог бы предоставить прошлое прошлому. Тиндейл привел в его жизнь Нелл, и, несмотря на обстоятельства их женитьбы, Джулиан был бесконечно благодарен ему за это. Но многое можно простить, кроме разорения и смерти невинного юноши. И Джулиан крепко стиснул зубы.
– Брось, – тихо проговорил Маркус, догадавшись, о чем он думает – Судьба Тиндейла больше тебя не касается.
– Xoть мне и досадно это признать, но, вероятно, ты прав, – откликнулся Джулиан, бросая взгляд на его шрам. – По крайней мере личико я ему подпортил.
– Согласен, – протянул Чарлз из-за спины Джулиана, – но жалко, что ты не закончил эту работу. Его стоило бы убить.
Чарлз прохаживался по комнате и, будучи идеальным хозяином дома, останавливался поболтать то с одним гостем, то с другим. Постепенно этот обход привел его к Джулиану и Маркусу, которые продолжали сидеть, лишь слегка отодвинувшись от стола.
– Почему ты так считаешь? – выгнул бровь Джулиан, когда Чарлз оказался рядом.
Устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз отхлебнул бренди.
– Дэниел был не единственным молодым глупцом, подпавшим под влияние Тиндейла.
У Джулиана перехватило дыхание, и он посмотрел вдоль длинного обеденного стола, туда, где рядом с Тиндейлом сидел Рауль.
– Ты хочешь сказать, что и Рауль попал в его лапы?
Чарлз пожал плечами:
– Должно же быть какое-то объяснение его неожиданной привязанности к этому человеку. Рауль не такой игрок, как я, и знаю, что мать предупреждала его, что не станет терпеть его проигрышей за игорным столом. – Он улыбнулся, почти не разжимая губ. – Так что если нужно разгадать причину такой приязни брата к этому типу, я сказал бы, что он должен Тиндейлу деньги. – Чарлз бросил взгляд через комнату, туда, где Рауль расхохотался над какой-то фразой Чадборна. – Подозреваю, что Рауль откладывает страшный момент признания, когда ему придется обратиться к моей дорогой мачехе с просьбой дать денег на покрытие последнего проигрыша. А пока он позволяет Тиндейлу властвовать над собой.
– Поэтому-то тебе и хочется заполучить его долговые расписки? Чтобы заключить с ним сделку?
– Эта мысль приходила мне в голову.
– Так какого же черта ты так прямо и не сказал? – требовательно осведомился Джулиан. – Знаешь ведь, что при подобных обстоятельствах я охотно отдал бы их тебе.
Чарлз посмотрел на него, и странная улыбка промелькнула на его губах.
– Возможно, мне захотелось, чтобы ты просто поверил, что я поступлю правильно.
– О Господи! – вспылил Маркус. – Что за сентиментальная чушь... – Он свирепо сверкнул глазами на Чарлза. – Ты всегда был слишком надменным и напыщенным, чтобы с тобой было легко.
– А ты всегда был чертовски самодовольным и заносчивым, – мило улыбнулся в ответ Чарлз.
Джулиан вздохнул. Как часто в детстве они вступали в подобные перепалки!
– Джентльмены, – мягко произнес он, – не могли бы вы оставить в прошлом эти ваши детские оскорбления?
Маркус и Чарлз пристально смотрели в глаза друг другу, не желая уступать противнику ни дюйма. Наконец Маркус рассмеялся.
– Я согласен... если и он согласится.
Чарлз ухмыльнулся и поклонился:
– Даю тебе слово.
– Так что же мы будем делать с Тиндейлом? – спросил Джулиан.
Вновь устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз промолвил:
– Убьем его.
– Я был бы рад, – пробормотал Джулиан, тоже рассматривая Тиндейла. – Но кроме прямого убийства, я не вижу другого способа это сделать.
– Полагаю, что я мог бы вызвать его на дуэль, – предложил Маркус, глядя в сторону Тиндейла.
Тот, наверное, почувствовал их объединенные взгляды, потому что тоже посмотрел в их сторону, и его привычная улыбка застыла на губах, когда он понял, что вся троица в упор уставилась на него, впрочем, он тут же взял себя в руки и отвернулся, якобы рассмеявшись какой-то шутке Пирса Чадборна. Неприятно задетый взглядами явно наблюдавших за ним кузенов, он ухитрился передвинуть свой стул так, чтобы оказаться за безобразной громоздкой многоярусной вазой чистого серебра, придававшей, как настаивала миссис Уэстон, элегантность столу.
Почему они так глазеют на него? В том, что они терпеть его не могут, Тиндейл не сомневался. Что не станут горевать, если с ним приключится несчастье, тоже был уверен. Но о чем они сейчас думают? Может быть, планируют какое-нибудь нападение на него? Он залпом выпил бокал вина и стал рассматривать возможности, одновременно стараясь подогреть свое мужество. Никаких ссор ни с Шербруком, ни с Уэстоном у него не было. Но, Господи Боже, с каким бы удовольствием он вновь встретился на дуэли с Уиндемом... и убил его!
Открывающиеся перспективы буквально ослепили его. Если Уиндем умрет... А у Нелл случится выкидыш или ребенок родится мертвым, что очень легко устроить... Уэстон получит титул кузена. Тогда Рауль окажется всего в одном шаге от наследования графского титула и огромного состояния, ему сопутствующего. Тиндейл улыбнулся. Он будет очень рад помочь Раулю его потратить. А лучше всего то, что Нелл станет вдовой со своим собственным большим состоянием. Первая его попытка уговорить ее выйти за него замуж провалилась, но теперь он стал мудрее, и новый его план гораздо лучше. Хитрый блеск появился в его глазах. Почему бы и нет? Черт побери, ну почему бы и нет?! Время работало против него. Чем скорее Уиндем присоединится к покойникам, тем скорее горюющую графиню Уиндем можно будет избавить от пащенка, которого она носит, и тем скорее она сможет стать леди Тиндейл... И черт с ними, со сплетнями!
Тиндейл поднялся. Все становилось на свое место. У него даже с собой есть дуэльные пистолеты... Он снова улыбнулся. Они совершенно особые, эти пистолеты: один слегка ведет вправо, а второй – влево, и только он один знает, какой куда... То есть только он знает, как это компенсировать, а бедный Уиндем... Он почти рассмеялся вслух, представив себе выражение лица Уиндема, когда его пуля попадет в цель, а пуля Уиндема – нет. С лихорадочным блеском голубых глаз Тиндейл подошел к месту, где все еще сидели Джулиан, Маркус и Чарлз.
Приблизившись, он поклонился:
– Какой приятный вечер! Вашу матушку можно поздравить с ее талантом хозяйки дома, – обратился он к Чарлзу, останавливаясь около него. Улыбнувшись Джулиану, он добавил: – По-моему, я так и не поздравил вас с вашей женитьбой. Сколько уже ей срока... шесть месяцев? И уже на пути наследник... поздравляю. – Тиндейл сделал глоток вина, причем взгляд его не отрывался от окаменевшего лица Джулиана. – Она – маленькая прелестница... Вы – счастливчик. – И добавил с наигранной искренностью: – Очень большой счастливчик и везунчик... Она так легко могла проскользнуть меж ваших пальцев и, увы, стать женой другого.
У Джулиана раздулись ноздри, и Маркус схватил его за руку. С презрением глядя на Тиндейла, Джулиан холодно произнес:
– Если вы дорожите жизнью, предлагаю вам немедленно убираться подальше отсюда.
Тиндейл кокетливо расширил глаза.
– О Боже, вы, кажется, меня оскорбляете? – В его планы не входило самому бросать вызов. Ему нужно было, чтобы на дуэль вызвали его: тогда за ним останется выбор оружия.
– Разве вас можно оскорбить? – с издевкой откликнулся Джулиан.
Они говорили, не понижая голоса, и несколько джентльменов, осознав, что происходит ссора, обернулись к ним.
– О да, я в этом уверен... – произнес Тиндейл, прихлебывая вино. – Но, видите ли, я умею владеть собой и не позволю себе рассердиться на дешевые замечания простолюдинов.
Лицо Чарлза приобрело мраморную холодность, Маркус поднялся со стула, однако его остановила внешне небрежная, но поистине железная хватка Джулиана на запястье.
– Вас можно похвалить за это, – лениво протянул Джулиан. Он сидел, как бы расслабившись. – Меня тоже не задевают оскорбления, особенно когда их произносит такая падаль, как вы.
Теперь все присутствующие смотрели и слушали их разговор и при словах Джулиана хором ахнули.
Сквайр кинулся вперед, за ним по пятам следовали викарий и лорд Бекуорт.
– О, говорю вам, – неловко вмешался сквайр, – не надо этого. Все заходит слишком далеко.
Тиндейл поцокал языком, однако глаза его горели ненавистью.
– Боже мой! Вы пытаетесь принудить меня к дуэли? – Он обвел глазами комнату. – Боюсь, бедный Уиндем не удовлетворился тем, что однажды уже пролил мою кровь. Кажется, он жаждет новой.
– Вы ошибаетесь, – пробормотал Джулиан. – Я не хочу вашей крови, безнравственный негодяй. Я хочу, чтобы вы умерли и больше не мошенничали, не обманывали зеленых юнцов, выманивая у них их состояние.
Тиндейл побелел от ярости однако старался держать свой гнев в узде.
– Надо же! Я-то надеялся, что вы одолели недовольство глупыми поступками своего воспитанника, но, кажется, я ошибался. Вы все еще держите на меня обиду... как это не по-спортивному!
Легким поворотом запястья Джулиан выплеснул свой бокал вина в лицо Тиндейлу.
– А вы, милорд Мерзавец, – спокойно произнес он, – подлец и трус, всего лишь тварь, которую надо растоптать.
Разъяренный Тиндейл забыл о своей цели.
– А вы – самодовольный ублюдок! – прорычал он. – Назовите ваших секундантов!
– Охотно, – откликнулся Джулиан и, не сводя глаз с побагровевшего лица Тиндейла, сказал: – Маркус? Чарлз? – Не дожидаясь их ответа, Джулиан протянул: – Как я понимаю, выбор оружия за мной. Итак, шпаги... а время и место – здесь и сейчас.
– О нет, нет, это невозможно! – воскликнул сквайр, потрясенный таким оборотом событий. – Тиндейл даже не назвал своих секундантов, – в отчаянии добавил он.
– Мистер Рауль Уэстон и мистер Пирс Чадборн выступят за меня, – рявкнул Тиндейл. Рауль и Пирс оба выглядели несколько недовольными, однако вряд ли могли отказаться и потому, кивнув, подошли и встали рядом с их дуэлянтом. – И я готов, – продолжал Тиндейл, – как только будет готов лорд Уиндем.
– Клянусь душой! Это же совсем не по правилам, – запротестовал лорд Бекуорт. – Вы должны предоставить вашим секундантам сделать попытку решить дело миром.
Джулиан ни на шаг не изменил своей расслабленной позы у стола, но глаза его не отрывались от лица Тиндейла и выражение их было, как у тигра, готовящегося к прыжку.
– Может быть, это не по правилам, – сказал он, – однако требования протокола соблюдены. К тому же нам повезло, и здесь присутствуют врач и, кроме секундантов, весьма респектабельные свидетели. Так что ничто не мешает дуэли состояться здесь и сейчас.
Тиндейл коротко кивнул.
– Я согласен. Секундантам нечего обсуждать.
Обратившись к Чарлзу, Джулиан сказал:
– По-моему, у тебя имеется парочка отличнейших шпаг. Мы их и возьмем. – Он брезгливо приподнял губу – Если конечно, у Тиндейла и его секундантов нет возражений.
– Никаких, – произнес Тиндейл, мысленно проклиная себя за то, что упустил преимущество.
– Тогда, пока Чарлз отправляется на поиски шпаг, давайте приготовимся, – объявил Джулиан.
Было ясно, что делать нечего: дуэль состоится здесь и сейчас.
Когда Чарлз отправился за шпагами, остальные джентльмены, некоторые выражая недовольство, другие высказывая опасения, но все взбудораженные происходящим, а кто-то даже заключая пари на исход схватки, стали быстро расчищать комнату. Канделябры отставили подальше, столы передвинули в дальний торец, а стулья убрали с дороги, пока не освободилось обширное пространство посередине большой комнаты, открыв взорам всю роскошь многоцветного узора дорогого турецкого ковра. Чарлз вернулся со шпагами, и секунданты, тщательно рассмотрев, признали их вполне пригодными Дуэлянты и секунданты после этого разошлись по противоположным концам комнаты, свидетели выстроились вдоль стен.
– Ты сошел с ума? – прошипел Маркус, когда они с Джулианом и Чарлзом остались наедине.
Снимая сюртук, Джулиан пробормотал.
– Мы же все согласились, что он заслуживает смерти.
– Да, но кто решил, что этим должен заняться ты? Чарлз и я справились бы с этим не хуже. У тебя ведь есть обязанности... Или ты забыл о своей жене? О ребенке которого она носит?
Взяв из рук Чарлза шпагу, Джулиан ответил:
– Я не забыл о них и верю, что если случится худшее, вы с Чарлзом о них позаботитесь. – Он помедлил, и болезненная гримаса промелькнула на его лице. Думать о Нелл и ее горе сейчас было без толку. И не время было в эту минуту размышлять о разумности его поступка. Ему нужна была ясная голова, но покинуть Нелл без прощального слова он не мог и, сделав глубокий вздох, сказал: – Если я умру, скажите моей жене, что я ее люблю. Она дала мне неизмеримую радость, и моя последняя мысль была о ней и нашем ребенке.
– Ад и все его дьяволы! – взорвался Маркус. Он с досадой посмотрел на Чарлза: – Ради Бога, сделай что-нибудь!
– Я? Почему я? – осведомился Чарлз. – Если нашему достопочтенному кузену не повезет и он сегодня умрет, я унаследую титул. – Он криво усмехнулся: – Будь уверен, милорд, я буду глубоко скорбеть о тебе и клянусь, что позабочусь о твоей вдове.
Джулиан бросил ему красноречивый взгляд.
– Знаешь, – задумчиво произнес он. – Ты проявляешь свое легкомыслие в самые неподходящие моменты.
– Это лучше, чем ломать руки, как старая дева, Маркус.
Маркус яростно рванулся вперед, однако Джулиан быстрым движением предотвратил его наскок на Чарлза.
– По-моему, я дерусь сейчас на дуэли, – тихо упрекнул их он. – Потом вы можете изрезать друг друга в клочья... если захотите, но пока помните, что вы мои секунданты.
Он начал отворачиваться от них, но Чарлз ухватил его за руку и угрюмо промолвил вдруг севшим голосом:
– Ты ведь знаешь, кузен, что если ты падешь, Тиндейл не переживет тебя больше чем на минуту.
Джулиан ответил слабой улыбкой и кивнул темной головой:
– Я в этом ни на миг не сомневался... несмотря на твое дьявольское нахальство.
Джулиан снял вышитый жилет и положил его поверх сюртука. Затем он закатал рукава тонкой батистовой рубашки и, взяв в руки шпагу, проверил ее балансировку. Оказалось, что память его не подвела: это было изумительное оружие. «Слишком изысканное, – зло подумал он, – чтобы марать его о Тиндейла».
Пока Джулиан готовился, Тиндейл делал то же самое, и мгновение спустя оба дуэлянта встали лицом к лицу. Они встретились в центре свободного пространства, и их клинки поцеловались, знаменуя дуэльное приветствие.
Несмотря на то что в комнате было немало джентльменов, наступила полная тишина, и клинки запели, соприкоснувшись первый раз всерьез. Никто не сомневался, что дуэль не остановится на первой крови, многие считали, что увидят смерть.
Джулиан и Тиндейл не маневрировали стильно. Они выслеживали друг друга. Никакой хитрой работы ног, чтобы вызвать восторг и уважение зрителей, не было. Это была дуэль, в которой каждый из противников думал лишь том, чтобы убить оппонента. Они начали довольно медленно, так как уже встречались ранее и знали цену умению друг друга. В этом элегантном танце смерти они испытывали силу врага и поджидали миг его слабости или рассеянности.
В комнате не было слышно других звуков, кроме приглушенного топота сапог по турецкому ковру и скрежета клинка о клинок. Джулиан легко отражал выпады Тиндейла, лезвия шпаг сверкали серебром в свете свечей. Дуэль, казалось, длилась бесконечно: выпад, уход, встретились, разошлись... и снова повтор того же. Ни один из противников не мог найти открытый момент для атаки. Затем шпага Тиндейла внезапно скользнула сквозь защиту Джулиана, и на его предплечье появилось длинное алое пятно.
– Хватит! – вскричал сквайр, лицо его выражало тревогу. – Вы уже пустили кровь противнику.
– Но я не получил удовлетворения! – прорычал Тиндейл и снова бросился на Джулиана.
Легким пируэтом Джулиан ушел от него, однако тут же вернулся, и сталь вновь со звоном ударилась о сталь. С потемневшим угрюмым лицом Джулиан продолжал атаковать, безжалостно заставляя Тиндейла пятиться. Его шпага сверкала как молния, и рубашка Тиндейла вскоре была изрезана и окровавлена из-за множества мелких уколов клинка. Рубашка Тиндейла скоро повисла клочьями, он задыхался, однако был отличным фехтовальщиком, и хотя Джулиан смог нанести ему оскорбительный ущерб, он так и не сумел найти слабинку в за-щите Тиндейла, чтобы нанести смертельный удар.
Пот градом катился по лицу Тиндейла, когда его шпага вновь отбила выпад шпаги Джулиана. Его раны саднили и кровоточили. Плечо болело, а дыхание со свистом вырывалось из груди. Он сумел до сих держать Джулиана на расстоянии, однако понимал, что не сможет делать это бесконечно. Страх развернул свои змеиные кольца в его животе, и мысль о победе нал Уиндемом исчезла, рассеялась как дым... Теперь Тиндейл дрался за свою жизнь.
Ярость и страх отуманили голову Тиндейла, его защита дрогнула, и в тот же момент Джулиан прорвался: его клинок нашел Тиндейла. Джулиан нападал в поисках сердца врага, но Тиндейл чуть двинулся, и вместо заданной цели шпага Джулиана глубоко вонзилась в его плечо.
Когда Джулиан вытащил шпагу, Тиндейл с криком упал на пол. Джулиан с отвращением стоял над поверженным противником, а Тиндейл корчился у его ног. «Да будь все оно проклято!» – подумал Джулиан, глядя на него. Снова не удалось убить негодяя. Тиндейл будет жить. Продолжать дуэль сейчас было бы хладнокровным убийством, и честь Джулиана не позволяла этого... как бы сильно ни желал он смерти Тиндейла. Будь все проклято!
– Вам снова дьявольски повезло, милорд, – мрачно произнес Джулиан.
Пирс и Рауль подбежали к своему дуэлянту и помогли ему встать на ноги. Повиснув между ними, вяло опустив шпагу в слабой руке, Тиндейл возразил:
– Везение здесь ни при чем, милорд. Главное – умение.
– Считайте как хотите. – Окинув взглядом комнату, Джулиан объявил: – Тиндейл не может продолжать. Дуэль окончена.
Повернувшись к Тиндейлу спиной, он шагнул прочь от него. Однако, завидев, что его враг уходит, осознав, что все его планы и мечты рухнут, если Уиндем останется жив, Тиндейл озверел.
– Нет! – закричал он. – Это не может так кончиться!
Изумив всех, Тиндейл отбросил руки своих секундантов и, качаясь, встал посередине комнаты.
Джулиан снова повернулся к нему и смерил Тиндейла холодным взглядом.
– Даже желание стереть с лица земли такую гнусную тварь не заставит меня совершить убийство.
С выражением неописуемого презрения в каждой черточке, в каждом жесте Джулиан круто повернулся и шагнул прочь.
Тиндейл издал сдавленный крик и рванулся за ним. Было ясно, что в своем обезумевшем состоянии Тиндейл намеревался вонзить Джулиану клинок в незащищенную спину.
Наблюдавшие за дуэлью джентльмены в ужасе ахнули, Чарлз и Маркус одновременно бросились вперед. Чарлз закричал:
– Джулиан, береги спину!
Джулиан быстро обернулся и, упав на одно колено, вскинул шпагу, встречая атаку Тиндейла. Его клинок вонзился Тиндейлу прямо в сердце. Тот отшатнулся, недоверчиво глядя на ненавистного графа, выронил из руки шпагу, попытался что-то сказать и упал наземь мертвым.
Стоя над телом Тиндейла, Джулиан смотрел на него безжизненным взглядом, удивляясь тому, что ничего не чувствует. Он думал, что со смертью Тиндейла уйдут отчаяние и ощущение вины от смерти Дэниела, но этого не произошло. Даже сознание того, что Тиндейл дорого заплатил за сумятицу, которую внес в жизнь Нелл, не принесло ему удовлетворения. Не было никакого восторга по поводу победы над врагом, ни чувства удовлетворенности или облегчения от того, что наконец сдержал свою клятву и отомстил за Дэниела. Он ощущал лишь глубокую усталость и отчаянное желание увидеть Нелл, обнять ее и почувствовать ее рядом с собой.
В столовой поднялся шум, часть джентльменов толпились, стремясь поздравить Джулиана, другие качали головами и бормотали мрачные пророчества и сожаления об утрате молодежью всяких манер... Так что прошло несколько минут, прежде чем восстановился порядок. Когда тело Тиндейла стали выносить из комнаты, воцарилось молчание. Не было сомнений, что смерть его была оправданна и что Джулиану нечего бояться наказания за случившееся. Слишком много джентльменов видели дуэль, чтобы можно было сохранить ее в тайне, однако Джулиан и не думал, что разговоры удастся остановить. А что до сплетен... Их, несомненно, будет великое множество...
Прошло некоторое время, прежде чем комнату привели в порядок, но в конце концов все следы смертельной дуэли, происходившей на месте длинного стола красного дерева, украшавшего столовую миссис Уэстон, были устранены. Рана Джулиана была обмыта и перевязана под тихое ворчание доктора Коулмена. Маркус помог ему натянуть жилет и сюртук. Чарлз опытной рукой завязал ему галстук, пытаясь возродить прежнюю его элегантность.
– Плохая история, – сказал чуть позже сквайр Чадборн нескольким собравшимся около него джентльменам. – Очень плохая.
Джулиан кивнул:
– Не стану отрицать. Я не горжусь своей ролью в ней.
– Но вы же не собирались его убивать, – фыркнул лорд Бекуорт. – Не так ли?
– Судьба оказалась добра ко мне, – пробормотал Джулиан.
– Вам повезло, что вы отделались лишь одной царапиной, – сурово проговорил доктор Коулмен. – Надеюсь, вы послушаетесь моего совета и дадите руке несколько дней отдыха. – Глаза его сверкнули иронией. – И постараетесь в ближайшем будущем избегать дуэлей.
Нелл улыбнулась. Она не могла всерьез волноваться из-за этого: вместе с Джулианом они могут противостоять любым сплетням. Однако Тиндейл продолжал представлять угрозу ее будущему счастью, так что когда дамы покинули столовую, Нелл была напряжена из-за боязни, что он может раздразнить Джулиана и вызвать его на необдуманные поступки. Ей было тревожно сознавать, что Тиндейл и Джулиан находятся сейчас в столовой, неподалеку друг от друга, пусть и в присутствии нескольких трезвомыслящих джентльменов. Тревоги прибавляло то, что вино там наверняка льется рекой, а подвыпившие джентльмены, как известно, способны на глупости...
Нелл беспокоилась не зря. Тиндейл весь вечер скрывал свои истинные чувства, прятал досаду, ненависть и ревность, кипевшие в его груди, за изысканными манерами и вежливой улыбкой. Наблюдая исподтишка за Джулианом и Нелл, он заметил любовную теплоту, возникшую между ними, нежность взглядов Джулиана, когда тот смотрел на прелестное личико жены, сияние ее лица, когда муж приглашал ее на танец... атмосферу сладостной интимности, их окружавшую. Только дурак мог этого не заметить и не понять, что они горячо любят друг друга. А Тиндейл дураком не был.
Ярости добавляли наглядные признаки ее беременности. Он верил, что если бы не шутка судьбы, в ней мог зреть его ребенок, его наследник, а не Уиндема. Из-под полуопущенных век он бросал свирепые взгляды на счастливчика Уиндема и проклинал его не только за несметное богатство, но и за то, что тот украл богатую невесту, которую он, Тиндейл, присмотрел для себя. Состояние Нелл и ее ребенок должны были бы принадлежать ему! Уиндем их у него украл. Смошенничал. Довел его до разорения... имения его были так обременены долгами, что он сомневался, что сможет когда-нибудь их выкупить, и особенно унизительно было то, что Уиндем мог в любой момент, когда ему в голову взбредет, потребовать уплаты по всем долговым распискам.
С горечью Тиндейл признался себе, что если б не вынудил Рауля пригласить его в Стоунгейт, то оказался бы в полном тупике. Положение его было настолько плохо, что он не осмеливался показаться в собственном поместье: кровососы-заимодавцы, наверное, уже стучатся в двери, осадив входы и выходы дома его предков. Женитьба на Нелл изменила бы ситуацию, и когда Тиндейл размышлял о последних событиях, злоба и ненависть к Уиндему жгли ему душу. Будь проклят Уиндем! Проклят во веки веков!
После того как дамы покинули столовую, Тиндейл продолжал мрачно размышлять. Его гнетущее настоящее было целиком на совести Уиндема. Он старательно перебирал в памяти все преступления Уиндема против него. Уиндем украл у него состояние; Уиндем женился на женщине, которая должна была стать его женой; и именно Уиндем нанес ему на лицо шрам, обезобразив на всю жизнь. Он неосознанно коснулся пальцами рубца.
Джулиан заметил, как Тиндейл потрогал шрам, и ледяная усмешка искривила его рот. «Хоть это сделал я для Дэниела», – подумал он, потягивая портвейн и сожалея, что не смог сделать большего. При других обстоятельствах он мог бы предоставить прошлое прошлому. Тиндейл привел в его жизнь Нелл, и, несмотря на обстоятельства их женитьбы, Джулиан был бесконечно благодарен ему за это. Но многое можно простить, кроме разорения и смерти невинного юноши. И Джулиан крепко стиснул зубы.
– Брось, – тихо проговорил Маркус, догадавшись, о чем он думает – Судьба Тиндейла больше тебя не касается.
– Xoть мне и досадно это признать, но, вероятно, ты прав, – откликнулся Джулиан, бросая взгляд на его шрам. – По крайней мере личико я ему подпортил.
– Согласен, – протянул Чарлз из-за спины Джулиана, – но жалко, что ты не закончил эту работу. Его стоило бы убить.
Чарлз прохаживался по комнате и, будучи идеальным хозяином дома, останавливался поболтать то с одним гостем, то с другим. Постепенно этот обход привел его к Джулиану и Маркусу, которые продолжали сидеть, лишь слегка отодвинувшись от стола.
– Почему ты так считаешь? – выгнул бровь Джулиан, когда Чарлз оказался рядом.
Устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз отхлебнул бренди.
– Дэниел был не единственным молодым глупцом, подпавшим под влияние Тиндейла.
У Джулиана перехватило дыхание, и он посмотрел вдоль длинного обеденного стола, туда, где рядом с Тиндейлом сидел Рауль.
– Ты хочешь сказать, что и Рауль попал в его лапы?
Чарлз пожал плечами:
– Должно же быть какое-то объяснение его неожиданной привязанности к этому человеку. Рауль не такой игрок, как я, и знаю, что мать предупреждала его, что не станет терпеть его проигрышей за игорным столом. – Он улыбнулся, почти не разжимая губ. – Так что если нужно разгадать причину такой приязни брата к этому типу, я сказал бы, что он должен Тиндейлу деньги. – Чарлз бросил взгляд через комнату, туда, где Рауль расхохотался над какой-то фразой Чадборна. – Подозреваю, что Рауль откладывает страшный момент признания, когда ему придется обратиться к моей дорогой мачехе с просьбой дать денег на покрытие последнего проигрыша. А пока он позволяет Тиндейлу властвовать над собой.
– Поэтому-то тебе и хочется заполучить его долговые расписки? Чтобы заключить с ним сделку?
– Эта мысль приходила мне в голову.
– Так какого же черта ты так прямо и не сказал? – требовательно осведомился Джулиан. – Знаешь ведь, что при подобных обстоятельствах я охотно отдал бы их тебе.
Чарлз посмотрел на него, и странная улыбка промелькнула на его губах.
– Возможно, мне захотелось, чтобы ты просто поверил, что я поступлю правильно.
– О Господи! – вспылил Маркус. – Что за сентиментальная чушь... – Он свирепо сверкнул глазами на Чарлза. – Ты всегда был слишком надменным и напыщенным, чтобы с тобой было легко.
– А ты всегда был чертовски самодовольным и заносчивым, – мило улыбнулся в ответ Чарлз.
Джулиан вздохнул. Как часто в детстве они вступали в подобные перепалки!
– Джентльмены, – мягко произнес он, – не могли бы вы оставить в прошлом эти ваши детские оскорбления?
Маркус и Чарлз пристально смотрели в глаза друг другу, не желая уступать противнику ни дюйма. Наконец Маркус рассмеялся.
– Я согласен... если и он согласится.
Чарлз ухмыльнулся и поклонился:
– Даю тебе слово.
– Так что же мы будем делать с Тиндейлом? – спросил Джулиан.
Вновь устремив взгляд на Тиндейла, Чарлз промолвил:
– Убьем его.
– Я был бы рад, – пробормотал Джулиан, тоже рассматривая Тиндейла. – Но кроме прямого убийства, я не вижу другого способа это сделать.
– Полагаю, что я мог бы вызвать его на дуэль, – предложил Маркус, глядя в сторону Тиндейла.
Тот, наверное, почувствовал их объединенные взгляды, потому что тоже посмотрел в их сторону, и его привычная улыбка застыла на губах, когда он понял, что вся троица в упор уставилась на него, впрочем, он тут же взял себя в руки и отвернулся, якобы рассмеявшись какой-то шутке Пирса Чадборна. Неприятно задетый взглядами явно наблюдавших за ним кузенов, он ухитрился передвинуть свой стул так, чтобы оказаться за безобразной громоздкой многоярусной вазой чистого серебра, придававшей, как настаивала миссис Уэстон, элегантность столу.
Почему они так глазеют на него? В том, что они терпеть его не могут, Тиндейл не сомневался. Что не станут горевать, если с ним приключится несчастье, тоже был уверен. Но о чем они сейчас думают? Может быть, планируют какое-нибудь нападение на него? Он залпом выпил бокал вина и стал рассматривать возможности, одновременно стараясь подогреть свое мужество. Никаких ссор ни с Шербруком, ни с Уэстоном у него не было. Но, Господи Боже, с каким бы удовольствием он вновь встретился на дуэли с Уиндемом... и убил его!
Открывающиеся перспективы буквально ослепили его. Если Уиндем умрет... А у Нелл случится выкидыш или ребенок родится мертвым, что очень легко устроить... Уэстон получит титул кузена. Тогда Рауль окажется всего в одном шаге от наследования графского титула и огромного состояния, ему сопутствующего. Тиндейл улыбнулся. Он будет очень рад помочь Раулю его потратить. А лучше всего то, что Нелл станет вдовой со своим собственным большим состоянием. Первая его попытка уговорить ее выйти за него замуж провалилась, но теперь он стал мудрее, и новый его план гораздо лучше. Хитрый блеск появился в его глазах. Почему бы и нет? Черт побери, ну почему бы и нет?! Время работало против него. Чем скорее Уиндем присоединится к покойникам, тем скорее горюющую графиню Уиндем можно будет избавить от пащенка, которого она носит, и тем скорее она сможет стать леди Тиндейл... И черт с ними, со сплетнями!
Тиндейл поднялся. Все становилось на свое место. У него даже с собой есть дуэльные пистолеты... Он снова улыбнулся. Они совершенно особые, эти пистолеты: один слегка ведет вправо, а второй – влево, и только он один знает, какой куда... То есть только он знает, как это компенсировать, а бедный Уиндем... Он почти рассмеялся вслух, представив себе выражение лица Уиндема, когда его пуля попадет в цель, а пуля Уиндема – нет. С лихорадочным блеском голубых глаз Тиндейл подошел к месту, где все еще сидели Джулиан, Маркус и Чарлз.
Приблизившись, он поклонился:
– Какой приятный вечер! Вашу матушку можно поздравить с ее талантом хозяйки дома, – обратился он к Чарлзу, останавливаясь около него. Улыбнувшись Джулиану, он добавил: – По-моему, я так и не поздравил вас с вашей женитьбой. Сколько уже ей срока... шесть месяцев? И уже на пути наследник... поздравляю. – Тиндейл сделал глоток вина, причем взгляд его не отрывался от окаменевшего лица Джулиана. – Она – маленькая прелестница... Вы – счастливчик. – И добавил с наигранной искренностью: – Очень большой счастливчик и везунчик... Она так легко могла проскользнуть меж ваших пальцев и, увы, стать женой другого.
У Джулиана раздулись ноздри, и Маркус схватил его за руку. С презрением глядя на Тиндейла, Джулиан холодно произнес:
– Если вы дорожите жизнью, предлагаю вам немедленно убираться подальше отсюда.
Тиндейл кокетливо расширил глаза.
– О Боже, вы, кажется, меня оскорбляете? – В его планы не входило самому бросать вызов. Ему нужно было, чтобы на дуэль вызвали его: тогда за ним останется выбор оружия.
– Разве вас можно оскорбить? – с издевкой откликнулся Джулиан.
Они говорили, не понижая голоса, и несколько джентльменов, осознав, что происходит ссора, обернулись к ним.
– О да, я в этом уверен... – произнес Тиндейл, прихлебывая вино. – Но, видите ли, я умею владеть собой и не позволю себе рассердиться на дешевые замечания простолюдинов.
Лицо Чарлза приобрело мраморную холодность, Маркус поднялся со стула, однако его остановила внешне небрежная, но поистине железная хватка Джулиана на запястье.
– Вас можно похвалить за это, – лениво протянул Джулиан. Он сидел, как бы расслабившись. – Меня тоже не задевают оскорбления, особенно когда их произносит такая падаль, как вы.
Теперь все присутствующие смотрели и слушали их разговор и при словах Джулиана хором ахнули.
Сквайр кинулся вперед, за ним по пятам следовали викарий и лорд Бекуорт.
– О, говорю вам, – неловко вмешался сквайр, – не надо этого. Все заходит слишком далеко.
Тиндейл поцокал языком, однако глаза его горели ненавистью.
– Боже мой! Вы пытаетесь принудить меня к дуэли? – Он обвел глазами комнату. – Боюсь, бедный Уиндем не удовлетворился тем, что однажды уже пролил мою кровь. Кажется, он жаждет новой.
– Вы ошибаетесь, – пробормотал Джулиан. – Я не хочу вашей крови, безнравственный негодяй. Я хочу, чтобы вы умерли и больше не мошенничали, не обманывали зеленых юнцов, выманивая у них их состояние.
Тиндейл побелел от ярости однако старался держать свой гнев в узде.
– Надо же! Я-то надеялся, что вы одолели недовольство глупыми поступками своего воспитанника, но, кажется, я ошибался. Вы все еще держите на меня обиду... как это не по-спортивному!
Легким поворотом запястья Джулиан выплеснул свой бокал вина в лицо Тиндейлу.
– А вы, милорд Мерзавец, – спокойно произнес он, – подлец и трус, всего лишь тварь, которую надо растоптать.
Разъяренный Тиндейл забыл о своей цели.
– А вы – самодовольный ублюдок! – прорычал он. – Назовите ваших секундантов!
– Охотно, – откликнулся Джулиан и, не сводя глаз с побагровевшего лица Тиндейла, сказал: – Маркус? Чарлз? – Не дожидаясь их ответа, Джулиан протянул: – Как я понимаю, выбор оружия за мной. Итак, шпаги... а время и место – здесь и сейчас.
– О нет, нет, это невозможно! – воскликнул сквайр, потрясенный таким оборотом событий. – Тиндейл даже не назвал своих секундантов, – в отчаянии добавил он.
– Мистер Рауль Уэстон и мистер Пирс Чадборн выступят за меня, – рявкнул Тиндейл. Рауль и Пирс оба выглядели несколько недовольными, однако вряд ли могли отказаться и потому, кивнув, подошли и встали рядом с их дуэлянтом. – И я готов, – продолжал Тиндейл, – как только будет готов лорд Уиндем.
– Клянусь душой! Это же совсем не по правилам, – запротестовал лорд Бекуорт. – Вы должны предоставить вашим секундантам сделать попытку решить дело миром.
Джулиан ни на шаг не изменил своей расслабленной позы у стола, но глаза его не отрывались от лица Тиндейла и выражение их было, как у тигра, готовящегося к прыжку.
– Может быть, это не по правилам, – сказал он, – однако требования протокола соблюдены. К тому же нам повезло, и здесь присутствуют врач и, кроме секундантов, весьма респектабельные свидетели. Так что ничто не мешает дуэли состояться здесь и сейчас.
Тиндейл коротко кивнул.
– Я согласен. Секундантам нечего обсуждать.
Обратившись к Чарлзу, Джулиан сказал:
– По-моему, у тебя имеется парочка отличнейших шпаг. Мы их и возьмем. – Он брезгливо приподнял губу – Если конечно, у Тиндейла и его секундантов нет возражений.
– Никаких, – произнес Тиндейл, мысленно проклиная себя за то, что упустил преимущество.
– Тогда, пока Чарлз отправляется на поиски шпаг, давайте приготовимся, – объявил Джулиан.
Было ясно, что делать нечего: дуэль состоится здесь и сейчас.
Когда Чарлз отправился за шпагами, остальные джентльмены, некоторые выражая недовольство, другие высказывая опасения, но все взбудораженные происходящим, а кто-то даже заключая пари на исход схватки, стали быстро расчищать комнату. Канделябры отставили подальше, столы передвинули в дальний торец, а стулья убрали с дороги, пока не освободилось обширное пространство посередине большой комнаты, открыв взорам всю роскошь многоцветного узора дорогого турецкого ковра. Чарлз вернулся со шпагами, и секунданты, тщательно рассмотрев, признали их вполне пригодными Дуэлянты и секунданты после этого разошлись по противоположным концам комнаты, свидетели выстроились вдоль стен.
– Ты сошел с ума? – прошипел Маркус, когда они с Джулианом и Чарлзом остались наедине.
Снимая сюртук, Джулиан пробормотал.
– Мы же все согласились, что он заслуживает смерти.
– Да, но кто решил, что этим должен заняться ты? Чарлз и я справились бы с этим не хуже. У тебя ведь есть обязанности... Или ты забыл о своей жене? О ребенке которого она носит?
Взяв из рук Чарлза шпагу, Джулиан ответил:
– Я не забыл о них и верю, что если случится худшее, вы с Чарлзом о них позаботитесь. – Он помедлил, и болезненная гримаса промелькнула на его лице. Думать о Нелл и ее горе сейчас было без толку. И не время было в эту минуту размышлять о разумности его поступка. Ему нужна была ясная голова, но покинуть Нелл без прощального слова он не мог и, сделав глубокий вздох, сказал: – Если я умру, скажите моей жене, что я ее люблю. Она дала мне неизмеримую радость, и моя последняя мысль была о ней и нашем ребенке.
– Ад и все его дьяволы! – взорвался Маркус. Он с досадой посмотрел на Чарлза: – Ради Бога, сделай что-нибудь!
– Я? Почему я? – осведомился Чарлз. – Если нашему достопочтенному кузену не повезет и он сегодня умрет, я унаследую титул. – Он криво усмехнулся: – Будь уверен, милорд, я буду глубоко скорбеть о тебе и клянусь, что позабочусь о твоей вдове.
Джулиан бросил ему красноречивый взгляд.
– Знаешь, – задумчиво произнес он. – Ты проявляешь свое легкомыслие в самые неподходящие моменты.
– Это лучше, чем ломать руки, как старая дева, Маркус.
Маркус яростно рванулся вперед, однако Джулиан быстрым движением предотвратил его наскок на Чарлза.
– По-моему, я дерусь сейчас на дуэли, – тихо упрекнул их он. – Потом вы можете изрезать друг друга в клочья... если захотите, но пока помните, что вы мои секунданты.
Он начал отворачиваться от них, но Чарлз ухватил его за руку и угрюмо промолвил вдруг севшим голосом:
– Ты ведь знаешь, кузен, что если ты падешь, Тиндейл не переживет тебя больше чем на минуту.
Джулиан ответил слабой улыбкой и кивнул темной головой:
– Я в этом ни на миг не сомневался... несмотря на твое дьявольское нахальство.
Джулиан снял вышитый жилет и положил его поверх сюртука. Затем он закатал рукава тонкой батистовой рубашки и, взяв в руки шпагу, проверил ее балансировку. Оказалось, что память его не подвела: это было изумительное оружие. «Слишком изысканное, – зло подумал он, – чтобы марать его о Тиндейла».
Пока Джулиан готовился, Тиндейл делал то же самое, и мгновение спустя оба дуэлянта встали лицом к лицу. Они встретились в центре свободного пространства, и их клинки поцеловались, знаменуя дуэльное приветствие.
Несмотря на то что в комнате было немало джентльменов, наступила полная тишина, и клинки запели, соприкоснувшись первый раз всерьез. Никто не сомневался, что дуэль не остановится на первой крови, многие считали, что увидят смерть.
Джулиан и Тиндейл не маневрировали стильно. Они выслеживали друг друга. Никакой хитрой работы ног, чтобы вызвать восторг и уважение зрителей, не было. Это была дуэль, в которой каждый из противников думал лишь том, чтобы убить оппонента. Они начали довольно медленно, так как уже встречались ранее и знали цену умению друг друга. В этом элегантном танце смерти они испытывали силу врага и поджидали миг его слабости или рассеянности.
В комнате не было слышно других звуков, кроме приглушенного топота сапог по турецкому ковру и скрежета клинка о клинок. Джулиан легко отражал выпады Тиндейла, лезвия шпаг сверкали серебром в свете свечей. Дуэль, казалось, длилась бесконечно: выпад, уход, встретились, разошлись... и снова повтор того же. Ни один из противников не мог найти открытый момент для атаки. Затем шпага Тиндейла внезапно скользнула сквозь защиту Джулиана, и на его предплечье появилось длинное алое пятно.
– Хватит! – вскричал сквайр, лицо его выражало тревогу. – Вы уже пустили кровь противнику.
– Но я не получил удовлетворения! – прорычал Тиндейл и снова бросился на Джулиана.
Легким пируэтом Джулиан ушел от него, однако тут же вернулся, и сталь вновь со звоном ударилась о сталь. С потемневшим угрюмым лицом Джулиан продолжал атаковать, безжалостно заставляя Тиндейла пятиться. Его шпага сверкала как молния, и рубашка Тиндейла вскоре была изрезана и окровавлена из-за множества мелких уколов клинка. Рубашка Тиндейла скоро повисла клочьями, он задыхался, однако был отличным фехтовальщиком, и хотя Джулиан смог нанести ему оскорбительный ущерб, он так и не сумел найти слабинку в за-щите Тиндейла, чтобы нанести смертельный удар.
Пот градом катился по лицу Тиндейла, когда его шпага вновь отбила выпад шпаги Джулиана. Его раны саднили и кровоточили. Плечо болело, а дыхание со свистом вырывалось из груди. Он сумел до сих держать Джулиана на расстоянии, однако понимал, что не сможет делать это бесконечно. Страх развернул свои змеиные кольца в его животе, и мысль о победе нал Уиндемом исчезла, рассеялась как дым... Теперь Тиндейл дрался за свою жизнь.
Ярость и страх отуманили голову Тиндейла, его защита дрогнула, и в тот же момент Джулиан прорвался: его клинок нашел Тиндейла. Джулиан нападал в поисках сердца врага, но Тиндейл чуть двинулся, и вместо заданной цели шпага Джулиана глубоко вонзилась в его плечо.
Когда Джулиан вытащил шпагу, Тиндейл с криком упал на пол. Джулиан с отвращением стоял над поверженным противником, а Тиндейл корчился у его ног. «Да будь все оно проклято!» – подумал Джулиан, глядя на него. Снова не удалось убить негодяя. Тиндейл будет жить. Продолжать дуэль сейчас было бы хладнокровным убийством, и честь Джулиана не позволяла этого... как бы сильно ни желал он смерти Тиндейла. Будь все проклято!
– Вам снова дьявольски повезло, милорд, – мрачно произнес Джулиан.
Пирс и Рауль подбежали к своему дуэлянту и помогли ему встать на ноги. Повиснув между ними, вяло опустив шпагу в слабой руке, Тиндейл возразил:
– Везение здесь ни при чем, милорд. Главное – умение.
– Считайте как хотите. – Окинув взглядом комнату, Джулиан объявил: – Тиндейл не может продолжать. Дуэль окончена.
Повернувшись к Тиндейлу спиной, он шагнул прочь от него. Однако, завидев, что его враг уходит, осознав, что все его планы и мечты рухнут, если Уиндем останется жив, Тиндейл озверел.
– Нет! – закричал он. – Это не может так кончиться!
Изумив всех, Тиндейл отбросил руки своих секундантов и, качаясь, встал посередине комнаты.
Джулиан снова повернулся к нему и смерил Тиндейла холодным взглядом.
– Даже желание стереть с лица земли такую гнусную тварь не заставит меня совершить убийство.
С выражением неописуемого презрения в каждой черточке, в каждом жесте Джулиан круто повернулся и шагнул прочь.
Тиндейл издал сдавленный крик и рванулся за ним. Было ясно, что в своем обезумевшем состоянии Тиндейл намеревался вонзить Джулиану клинок в незащищенную спину.
Наблюдавшие за дуэлью джентльмены в ужасе ахнули, Чарлз и Маркус одновременно бросились вперед. Чарлз закричал:
– Джулиан, береги спину!
Джулиан быстро обернулся и, упав на одно колено, вскинул шпагу, встречая атаку Тиндейла. Его клинок вонзился Тиндейлу прямо в сердце. Тот отшатнулся, недоверчиво глядя на ненавистного графа, выронил из руки шпагу, попытался что-то сказать и упал наземь мертвым.
Стоя над телом Тиндейла, Джулиан смотрел на него безжизненным взглядом, удивляясь тому, что ничего не чувствует. Он думал, что со смертью Тиндейла уйдут отчаяние и ощущение вины от смерти Дэниела, но этого не произошло. Даже сознание того, что Тиндейл дорого заплатил за сумятицу, которую внес в жизнь Нелл, не принесло ему удовлетворения. Не было никакого восторга по поводу победы над врагом, ни чувства удовлетворенности или облегчения от того, что наконец сдержал свою клятву и отомстил за Дэниела. Он ощущал лишь глубокую усталость и отчаянное желание увидеть Нелл, обнять ее и почувствовать ее рядом с собой.
В столовой поднялся шум, часть джентльменов толпились, стремясь поздравить Джулиана, другие качали головами и бормотали мрачные пророчества и сожаления об утрате молодежью всяких манер... Так что прошло несколько минут, прежде чем восстановился порядок. Когда тело Тиндейла стали выносить из комнаты, воцарилось молчание. Не было сомнений, что смерть его была оправданна и что Джулиану нечего бояться наказания за случившееся. Слишком много джентльменов видели дуэль, чтобы можно было сохранить ее в тайне, однако Джулиан и не думал, что разговоры удастся остановить. А что до сплетен... Их, несомненно, будет великое множество...
Прошло некоторое время, прежде чем комнату привели в порядок, но в конце концов все следы смертельной дуэли, происходившей на месте длинного стола красного дерева, украшавшего столовую миссис Уэстон, были устранены. Рана Джулиана была обмыта и перевязана под тихое ворчание доктора Коулмена. Маркус помог ему натянуть жилет и сюртук. Чарлз опытной рукой завязал ему галстук, пытаясь возродить прежнюю его элегантность.
– Плохая история, – сказал чуть позже сквайр Чадборн нескольким собравшимся около него джентльменам. – Очень плохая.
Джулиан кивнул:
– Не стану отрицать. Я не горжусь своей ролью в ней.
– Но вы же не собирались его убивать, – фыркнул лорд Бекуорт. – Не так ли?
– Судьба оказалась добра ко мне, – пробормотал Джулиан.
– Вам повезло, что вы отделались лишь одной царапиной, – сурово проговорил доктор Коулмен. – Надеюсь, вы послушаетесь моего совета и дадите руке несколько дней отдыха. – Глаза его сверкнули иронией. – И постараетесь в ближайшем будущем избегать дуэлей.