Страница:
Оставшись одна в темной комнате, Нелл тихо лежала, продолжая переживать поцелуй. Тщетно напоминала она себе, что не была совсем уж наивной. В конце концов, ей стукнуло двадцать девять лет, и она один раз была помолвлена. Правда, они с Обри были обручены всего лишь несколько месяцев до ее несчастного случая, но между ними случались и беглые объятия в саду, и быстрые поцелуи в укромных уголках, так что некоторый опыт, пусть очень ограниченный, у нее был. Однако, вспоминая неловкие, неуклюжие ласки Обри, она только фыркнула. Господи, поцелуи Обри в сравнении с поцелуями Джулиана ощущались как выдохшееся шампанское. Между ними просто не было никакого сравнения! Хуже того, она в свое время готова была поклясться, что любит Обри до безумия. Так почему же, с тревогой размышляла она, поцелуй этого мужчины, которого она толком не знала, за которого не хотела выходить замуж, который, кажется, не слишком-то ей нравился, заставил все ее тело пылать огнем? Так и не найдя ответа на эти мучительные вопросы, Нелл забылась тревожным сном.
На следующее утро, страшась встречи с мужем, Нелл все же спустилась к завтраку. К ее радости, он вел себя как истинный джентльмен и ни словом, ни жестом не показал, что в их браке не все ладно.
«Да и что тут неладного?» – сердито подумала Нелл. Он держался как обаятельный собеседник, ненавязчиво заботился о ее комфорте, всегда имел наготове забавную историю... так что вскоре она расслабилась, обнаружив, что приятно проводит время в его обществе. По правде говоря, настолько приятно, что ждала новых встреч с ним и, возможно, не воспротивилась бы еще одному поцелую...
По неписаному соглашению они с Джулианом встречались каждое утро за завтраком и вместе решали, что будут делать днем. Большинство дней они проводили за верховой ездой, наслаждаясь красотами суррейских пейзажей. Нелл обрадовалась, узнав, что новоявленный муж разделяет ее любовь к лошадям, и во время долгих неторопливых верховых прогулок они часами обсуждали норов лошадей и уход за ними. Некоторые дни они посвящали обширным садам, простиравшимся во все стороны от поместного дома. Несмотря на осенние утренники, розы все еще цвели. Они даже в один из погожих дней устроили пикник возле озерка, вырытого на краю поместья. Вечера они проводили тихо и мирно и рано расходились по своим комнатам, развлекая себя отдельно. Однако с течением дней Нелл задерживалась в общей гостиной все дольше и позже, болтая и перешучиваясь с Джулианом.
Джулиан досадовал на ограничения, наложенные Нелл, но старательно играл роль добродушного компаньона, хотя каждым дюймом тела ощущал нарастающее желание, бывшее тяжким испытанием для его невозмутимости. Но он держал свои низменные инстинкты в узде, и терпение его было вознаграждено: когда в конце недели они собрались уезжать в Уиндем-Мэнор, поместье Джулиана, Нелл уже обращалась с мужем непринужденно и доверчиво, отчего он попеременно впадал то в веселье, то в отчаяние. До бракосочетания у них просто не было времени на разговоры, даже самые примитивные, зато за последнюю неделю они многое узнали друг о друге, и это было хорошо. Ранняя неловкость почти совсем рассеялась. Так что, за исключением того, что он не был допущен в ее постель, Джулиан если не был удовлетворен ситуацией, то по крайней мере смирился с ней. Временно.
Нелл покидала имение Талкотта без сожалений. У нее там было слишком много свободного времени для безделья, слишком много времени, чтобы поразмышлять о муже. К собственному удивлению, она обнаружила, что хочет поскорее увидеть свой новый дом и взять в руки бразды правления как новая его хозяйка.
Погода продолжала оставаться приятной: никаких бурь не задержало их в дороге, и путешествие в Уиндем-Мэнор, и в окрестностях Даулиша, и по девонширскому побережью прошло без происшествий. Однако когда экипаж свернул наконец на окаймленную дубами длинную подъездную аллею, Нелл испытала нежданную нервозность.
За какие-то несколько дней она превратилась из простой мисс Энслоу в графиню Уиндем, и огромность этой перемены внезапно ошеломила Нелл. Она бросила искоса взгляд на Джулиана, едва различая черты его лица в сгущавшихся сумерках, и когда их глаза встретились, беглое выражение, мелькнувшее в них, заставило ее сердце тревожно подпрыгнуть. Она вдруг поняла, что ситуация изменилась. Они больше не были на нейтральной территории. Они находились в его владениях, и Нелл не могла не задуматься, изменится ли теперь его обращение с нею. Не окажется ли он в собственном доме тираном? Разумеется, у нее не было никаких оснований полагать, что он вдруг изменится и станет совсем другим, не тем обаятельным джентльменом, к которому она успела привыкнуть за последние несколько дней. Но что, в сущности, она о нем знала? Неделя, проведенная в обществе друг друга, была слишком кратким сроком. А может быть, он умелый притворщик... хороший актер? Возможно, он ловко скрывает свою истинную натуру за вежливой улыбкой и обходительными манерами? Нелл понимала, что ведет себя глупо, но не могла подавить тревогу, сдавившую ей грудь.
Едва карета остановилась, Джулиан помог жене спуститься на землю перед заросшим плющом домом в елизаветинском стиле. Ее рука крепко сжала его ладонь. Он, муж, был единственной постоянной величиной в меняющемся вокруг нее мире, и, что бы ни ждало ее в будущем, в эту минуту она была бесконечно благодарна его присутствию рядом. Перед ней лежал ее новый мир, но она не была в нем одинока.
Огромный дом полыхал всеми своими окнами. В сгущающемся сумраке осенней ночи золотистый свет струился из-за частых оконных переплетов, приветствуя ее, маня к себе. Едва ноги ее коснулись каменных плит перед высокими парадными дверьми, как те широко распахнулись и из дома пролился поток тепла и света.
Нелл ощутила неловкость, потому что, казалось, все слуги собрались у входа, начиная с торжественно-щепетильного дворецкого Диббля до последней смущающейся посудомойки. Они выстроились в великолепном холле серого с белым мрамора и поджидали появления новой графини, чтобы ее приветствовать. Нелл выпрямилась и с теплой улыбкой стала отвечать на приветствия каждому, судорожно соображая про себя, как ей запомнить их имена и обязанности. Однако, шествуя вдоль ряда ныряющих в поклонах голов, она постепенно расслабилась. Конечно, некоторые глазели на нее с любопытством, другие исподтишка, но в целом настроение чувствовалось доброжелательное.
Забрав у Нелл плащ и перчатки, Диббль провел их в маленький салон, где их ждала легкая трапеза, а в мраморном камине весело плясал огонь. Нелл с удовольствием поела и, отодвинув от себя тарелочку с фисташковым кремом, оглядела приятную комнату, отделанную зеленым и бежевым шелком.
– У вас прелестный дом, милорд.
Джулиан улыбнулся:
– Теперь это и ваш дом. Хотите рассмотреть его подробнее?
Нелл заколебалась, и он добавил, лукаво поблескивая глазами:
– Я уверен, что Дибблю не терпится показать его вам.
Нелл бросила на него задорный взгляд:
– Что ж, пусть никто не сможет сказать, что я разочаровала вашего дворецкого. Пожалуйста, позвоните ему.
Джулиан прошел к бархатному шнуру звонка и, дернув его, уточнил:
– Теперь он и ваш дворецкий, дорогая.
– Я все время забываю об этом, – улыбнулась Нелл.
Диббль появился мгновенно и, когда Джулиан объяснил ситуацию, низко поклонился и заявил, что будет счастлив показать миледи дом. С лукавыми искорками в глазах Джулиан последовал за ними и с удовольствием наблюдал за сменой выражений на лице Нелл, когда ее водили из одного величественного салона в другой. Под конец Джулиан увидел по ее усталому взгляду, что она изнемогает, но Диббль, упиваясь возложенной на него задачей, ничего не замечал. Он с гордостью демонстрировал новой хозяйке великолепные покои, пока Джулиан не сжалился над Нелл и не прекратил затянувшуюся экскурсию.
Взяв жену за руку, он улыбнулся и сказал:
– Все это несколько подавляет. Не так ли? – И, бросив взгляд на Диббля, произнес: – Полагаю, что ее сиятельству не обязательно знакомиться со всем в один вечер. По-моему, с нее на сегодня хватит. Теперь это ее дом, и у нее впереди целая жизнь, чтобы все изучить подробнее. Наше путешествие сюда было долгим, и я уверен, что больше всего ей сейчас хочется удалиться к себе. – Легко поцеловав Нелл в макушку, он добавил: – Прошу меня извинить, но есть вещи, которыми я должен заняться... Увидимся утром.
Нелл благодарно улыбнулась ему и последовала за Дибблем вверх по роскошной мраморной лестнице. Распахнув широким жестом двери в ее покои, Диббль пробормотал:
– Ваши комнаты, миледи. Если вам что-либо понадобится, пожалуйста, позвоните, и я позабочусь, чтобы для вас все было сделано.
Поблагодарив дворецкого, Нелл ступила через порог в свои комнаты и закрыла за собой дверь. Окинув взглядом просторную, изысканно убранную гостиную, отделанную в розовых и золотых тонах, она устало прислонилась к двери.
Вот она и на месте. Дома. Ей было странно думать об этом огромном, беспорядочно устроенном здании как о родном доме, но следовало привыкать к этому, потому что отныне так оно и было. Нелл пересекла комнату и вышла в спальню. Ей подумалось, что пройдет некоторое время, прежде чем она действительно почувствует себя здесь дома, а не в гостях.
В спальне Бекки раскладывала ее вещи. При виде хозяйки она заулыбалась:
– О, ваше сиятельство, видели вы когда-нибудь такой замечательный дом?
– Да, – рассмеялась Нелл, – но никогда не ожидала, что буду в таком жить.
Тут она заметила в дальнем конце комнаты громадную кровать с розовыми шелковыми занавесями, стоявшую на возвышении, и растерянно заморгала. Господи Боже! Это выглядело как взрыв клубничного бланманже! Решительно отвернувшись от кровати, Нелл стала обходить спальню. Она заглянула в гардеробную, которая была величиной почти с ее любимую гостиную в Медоули. Затем Нелл отворила еще одни двери и обнаружила, что смотрит в комнату мужа, и, почувствовав себя соглядатаем, быстро захлопнула створки.
Обернувшись к Бекки, она поинтересовалась:
– А ты сама успела устроиться? Как отнеслись к тебе другие слуги?
– О да, мисс... ваше сиятельство! Все были очень добры. – И с несколько ошеломленным видом добавила: – Только подумать, здесь у них четыре посудомойки! Можете себе представить?
Нелл улыбнулась и ответила что-то невнятное. Жизнь в Уиндем-Холле обещала быть иной, чем в Медоули, но Нелл не думала, что она будет отличаться слишком сильно. Руководство хозяйством, даже таким большим, как у графа, ее не пугало... а вот быть его женой очень страшило.
Она бросила озабоченный взгляд на кровать. Муж вел себя весьма чутко, и она понимала, что большинство мужчин, столкнувшись со строптивой женой, не задумываясь настояли бы на осуществлении своих брачных прав. Джулиан этого не сделал, но теперь, у себя дома, среди своих людей, останется ли он таким же терпимым? Она нахмурилась. И станет ли она возражать, если он поведет себя иначе?
Легкие мурашки предвкушения пробежали по ее спине, когда она представила себе Джулиана в ее постели, целующего ее так, как целовал он ее в ту первую ночь...
Нелл тряхнула головой, отгоняя эти мысли прочь.
Тут внимание Бекки привлекла какая-то суета в гардеробной, и она сообщила:
– Это ваша ванна, миледи. Я приказала ее приготовить еще до того, как поднялась наверх...
Несколько позже, после чудесной теплой ванны, усталая от дороги Нелл приблизилась к кровати. Она отодвинула занавески, осторожно взобралась на матрас и обнаружила, что хотя постель выглядела как клубничный взрыв, она была необычайно уютной и удобной.
Раньше ей казалось, что в незнакомой комнате, в чужой обстановке, она не уснет, но едва голова ее коснулась подушки, глубокий сон завладел ею. Несколько часов она крепко спала, но постепенно, словно змея, выползающая из-под камня и неспешно разворачивающая свои кольца, в ее дремоту вполз привычный кошмар.
Его ужас проявлялся медленно и подробно. Снова возникли перед ней серая, в потеках копоти, темница и фигура человека, который совершал жуткие, жестокие зверства над плачущей, молящей о пощаде женщиной. Сегодня это была другая женщина, отметила Нелл какой-то далекой частью своего мозга. Сегодняшняя была старше, и она была не блондинка. Но, как и у предыдущих, ее тело было стройным и гладким, пока не блеснуло лезвие ножа... Нелл заметалась, забилась в простынях и жалобно застонала. Голова ее стала метаться по подушке... Чудовищное злодейство. И еще эта кровь!.. Господи Боже, сколько крови... Горький мерзкий вкус страха наполнил ее рот, и когда сверкающее лезвие упало вниз в последний раз, она подскочила на постели. Широко распахнув глаза, ничего не видя, она закричала... и продолжала кричать и кричать... будучи не в силах остановиться.
При первом же вопле Джулиан выскочил из постели, ошеломленный, но готовый отражать нападение. От второго вопля холодные мурашки побежали у него по коже, но, сообразив, откуда доносятся крики, он, как спал, голышом бросился к двери, разделявшей их комнаты, лишь на мгновение задержавшись, чтобы схватить нож, который всегда держал поблизости.
Он оказался в чернильной темноте, но, руководимый памятью о расположении кровати и испуганными всхлипами Нелл, быстро подбежал к возвышению. Откинув постельные занавеси, он разглядел белеющую фигуру жены. Нелл издала еще один отчаянный вопль и разразилась тихими рыдающими стонами.
– Пожалуйста! – прерывисто молила она. – Больше не надо! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста!
Осознав, что она находится во власти какого-то жуткого кошмара, Джулиан сунул нож под подушку и влез на постель, чтобы быть рядом с женой.
– Ш-ш-ш, Нелл. Ты в безопасности. Это просто кошмарный сон, дорогая. Никто не причинит тебе вреда... Я им не позволю.
Он потянулся к ней, намереваясь обнять, но при первом прикосновении его руки к плечу Нелл она пронзительно вскрикнула и стала отбиваться. Ее ногти впились в его щеку, и она забилась, как дикий звереныш, царапаясь, изворачиваясь в попытке убежать.
Понимая, что Нелл все еще пребывает в страшном сне, Джулиан убрал от нее руки и громко, резко произнес:
– Нелл, проснись! Это всего лишь кошмар. Просыпайся.
Его голос проник сквозь туман ужаса, ее окружавшего, и она замерла, затем вздрогнула и заморгала, приходя в себя.
– Дж... Джулиан? Это вы?
Отойдя от постели, он зажег свечу, затем вернулся и сел на край.
– С тобой все в порядке? – тихо спросил он, отмечая взглядом следы слез на бледном лице и дрожь, продолжавшую сотрясать ее тело.
Нелл кивнула и вытерла щеки. Выдавив из себя невеселую улыбку, она посмотрела на Джулиана:
– Уже проснулась. – Ощущая близость великолепного мужского тела, расположившегося в каких-то нескольких дюймах от нее, она отвела глаза и пробормотала: – Я разбудила вас. Простите.
Джулиан пожал плечами:
– У вас был кошмар. Я решил, что вас по меньшей мере убивают.
– Кого-то убили, – глухо проговорила Нелл. – Кого-то каждый раз убивают.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Джулиан. – Каждый раз? Такие кошмары бывают у вас часто?
Она кивнула и, покачав головой, добавила:
– Не совсем. Впрочем, последнее время чаще, хотя долгое время... – Нелл уставилась отсутствующим взглядом в пространство.
– Хотя долгое время... – мягко настаивал Джулиан.
Она снова перевела взгляд на него, и у нее перехватило дыхание от того, каким необыкновенно красивым он был. Густые черные волосы Джулиана разлохматились и небрежно упали на высокий лоб. Мерцающий свет свечи играл на его фигуре, то высвечивая, то бросая тень на аристократическое лицо, царапины на нем, нанесенные ее ногтями, широкие плечи и длинные, элегантно-мускулистые ноги. Остро ощущая его присутствие, чувствуя каждый его вдох, она с трудом оторвала от него глаза и вновь отвела их в сторону. Однако картина его тела, обнаженного тела, словно впечаталась в ее мозг. Она рискнула глянуть на его щеку и пробормотала:
– Мне очень жаль, что я вас исцарапала. Я этого не хотела... я подумала... – Она нервно глотнула. – Я подумала, что это он.
– Вы не причинили мне особого вреда... я страдал и похуже при падении с лошади. – Нелл кивнула, но Джулиан понял, что мысли ее далеко. Он легонько коснулся ее плеча, и Нелл, подскочив на месте, тревожно посмотрела на него. Он улыбнулся, но в его зеленых глазах была заметна озабоченность. – Кто – он? Мужчина из вашего сна? Хотите рассказать о нем?
Нелл прикусила губу и посмотрела вниз на свои крепко сжатые в кулак руки.
– У меня раньше не было кошмаров, – начала она. – Но после того как я упала с обрыва, ну, когда я покалечилась... с тех самых пор они начались. – Она глубоко, с дрожью, вздохнула. – Иногда их нет месяцами, а потом... И они в-всегда одни и те же... – Нелл нахмурилась. – В первом убили какого-то мужчину... и не в темнице. А после этого... всегда убивали женщин и все время в одном и том же месте.
– В темнице? – переспросил Джулиан, наклоняясь вперед и пристально вглядываясь в ее лицо.
Нелл кивнула.
– Я не знаю этого места... никогда там не бывала, но теперь узнала бы его по кошмарам. Размер и цвет камней, цепи на стенах, пятна крови... – Она нервно глотнула. – Этот мужчина, жуткое существо, мучающее несчастных женщин... он всегда в тени. Это тот же самый человек. Я никогда не вижу его лица, но я знаю, что он тот же самый! Не может быть на свете двух таких мерзких, извращенных чудовищ. – Слезы заструились по ее щекам, и она с трудом подавила рыдания. – Это бесчеловечно... то, что он проделывает с ними в этом ужасном месте. И как бы они ни молили его, сколько бы ни плакали и ни кричали, он никогда не останавливается. – Голос ее дрогнул. – Он наслаждается, причиняя им боль. Купается в ней и в той власти, которую имеет над ними.
Нелл тихо заплакала, и, не думая ни о чем, кроме как о том, что ее нужно утешить, Джулиан притянул жену в свои объятия. Откинувшись на подушки ее кровати, он привлек Нелл к себе и поцеловал ее локоны.
– Ш-ш-ш, – бормотал он, – теперь ты в безопасности. Он не сможет причинить тебе вред.
Прильнув щекой к его теплой груди, Нелл сказала:
– Но он мучает их, а я не могу ему помешать. Я только наблюдаю и отчаиваюсь.
– Это ведь не по-настоящему, Нелл, – ласково откликнулся Джулиан. – Это кошмарный сон.
Она посмотрела ему в глаза и призналась:
– Я думаю, что это реальность. По крайней мере, мне кажется, что это происходит на самом деле... А однажды мне показалось, что я знала одну из жертв...
Джулиан покачал головой:
– Это может казаться реальностью, дорогая, но этого не может быть, – и, улыбнувшись, добавил: – Если только я не женился на ведьме, которая видит то, что обычный человек видеть не способен.
– А может быть, я вижу вещи вполне реальные? – с тревожным видом промолвила Нелл. – Что еще я могла подумать при виде знакомой мне женщины? Почему я решила, что по крайней мере одна из них реальная персона, а не плод моего воображения?
– Возможно, ты видела ее за несколько дней или недель до этого, а потом по какой-то причине память поместила ее в твой страшный сон, – рассудительно произнес Джулиан.
– Вы так считаете? – жалобно спросила она, не убежденная его словами, но жаждущая им поверить.
– Уверен, – кивнул Джулиан, рассеянно гладя ее по спине, как испуганного ребенка.
Несколько мгновений они мирно лежали рядом, освещенные мерцающим светом одинокой свечи. Нелл получала от него спокойствие, Джулиан тихо бормотал ей на ухо утешения. Его присутствие и забота помогали рассеяться действию кошмара. Ни один из них не заметил, когда именно это настроение переменилось, и Джулиан ощутил, что в его теле пробудилось не только желание успокоить Нелл. Она тоже почувствовала, как внизу живота стал нарастать жар, и она ощутила нежданное любопытство узнать побольше о мужском теле, тесно прижавшемся к ней.
То ли Джулиан ощутил эту перемену в ней, то ли Нелл почувствовала ее в нем, но когда она подняла голову и их глаза встретились, сам воздух между ними заискрил от напряжения, словно рядом ударила молния. Ни один не понял, Джулиан ли раньше поцеловал ее или она его, но в следующую секунду их губы слились, и они стали целоваться так, будто сама их жизнь зависела от этого.
Страсть вскипела в Джулиане, и хотя одна часть его советовала сдерживаться, другая, отчаянно изголодавшаяся, примитивная, не желала этого слышать. Он целовал Нелл крепко, глубоко, его язык побеждал ее, завладевал ее ртом. То, что она отвечала на его поцелуй с равной страстью, окончательно уничтожило остатки его сдержанности, его рука скользнула ей на грудь, затем на бедро...
Пальцы Нелл впились в его грудь, когда он приподнял ее сорочку, но она не протестовала и не останавливала его ни в тот момент, ни тогда, когда он сорвал ее с нее и она оказалась рядом совершенно обнаженная. Прикосновение волос на его груди к ее соскам, ощущение его ног на ее ногах пронзило Нелл томительным желанием, от которого закружилась голова. Она теснее прижалась к Джулиану, затопленная ощущениями, старыми как мир, но доселе неизведанными.
Его рот вершил свою магию над ее ртом, его пальцы пощипывали ее соски, ладонь уютно обхватила ее грудь. Отклик Нелл был таким, какого он только мог желать: она стонала под его ртом, выгибалась ему навстречу, вжимая плотнее нежную плоть в его жадные руки. Он брал все, что она предлагала, его руки скользили по ее стройному телу, изучая, касаясь, задерживаясь и переходя дальше к следующему манящему изгибу, следующей шелковистой поверхности...
От поцелуев Джулиана, от его опытных рук где-то глубоко внутри Нелл загорелось такое желание, какого она никогда не испытывала. Это незнакомое ей ранее чувство стало неотложным, физически реальным. Оно вырывалось наружу, требуя от нее и от него чего-то большего. И Джулиан давал ей больше. Его пальцы ласкали Нелл, гладили островок кудрявых волос меж ее бедер, рассылая по ее телу дрожь наслаждения.
Неуверенно, но не в силах сдержаться, Нелл начала осторожно ласкать его. Ее ладони и пальцы скользили по контурам его гладкой спины, мощных рук, мускулистой груди. Гонимая любопытством и неясной потребностью, Нелл потянулась к твердому стержню плоти, явившейся между ними, и острое удовольствие пронзило ее, когда Джулиан застонал от наслаждения при этом робком касании. Его рука накрыла ее руку, и он учил ее движениям и ритму, несшим ему наибольшее блаженство. Она оказалась хорошей ученицей, и вскоре он начал извиваться под ее руками.
Прильнув к ее рту, он выдохнул:
– Когда-нибудь, милая, ты научишь меня тому, что радует тебя больше всего... А теперь просто будем надеяться, что я доставлю тебе удовольствие.
Его палец слегка погрузился в нее, и она, задыхаясь, выгнулась навстречу и прошептала:
– О да! Доставляете, милорд. Очень большое.
Он издал что-то вроде стона или смеха и, уложив Нелл на спину, скользнул между ее бедер, а его пальцы продолжали ласкать и возбуждать ее тело, готовя принять полное соитие. Когда Нелл сильно толкнулась в его ладонь, навстречу обольстительному вторжению, он жадно поцеловал ее и нацелился. Расположив свою твердую плоть напротив ее лона, он качнулся вперед и осторожными выпадами стал входить в нее, почти сходя с ума от медленности этого проникновения. Дюйм за дюймом он погружался в нежные жаркие ножны, и каждый выпад был глубже, доставляя ему огромное наслаждение, от которого он готов был умереть.
Достигнув тонкого барьера, который препятствовал дальнейшему вхождению, он заколебался и тихо пробормотал:
– Я могу причинить тебе боль... но обещаю, никогда больше.
Устремив на него огромные светящиеся глаза, Нелл откликнулась:
– Знаю. – И, шевельнув бедрами, попросила: – Пожалуйста, сделай это. Сейчас.
Ее движение почти полностью нарушило его самообладание. Заслышав просьбу Нелл, он издал невнятный звук и резко опустился на нее. Сильным выпадом он одолел преграду и, глубоко погрузившись в Нелл, зарычал от наслаждения, ощущая нежный шелковый жар, окруживший его член. Ее тонкие руки крепко обхватили его.
Нелл льнула к нему, ощущая одновременно боль и восторг. Боль уходила, а восторг нарастал. Каждый выпад Джулиана вызывал у нее дрожь наслаждения, пробегавшую по всему телу, и Нелл бурно извивалась под ним. Она потерялась в бездне ощущений: мир исчез, остался только Джулиан и то, что они делали друг с другом. Они продолжали двигаться вместе, и что-то, название чему Нелл не могла подобрать, нарастало и свивалось в ее лоне в тугую трепещущую спираль. Это странное, необычное ощущение усиливалось, сладостная мука дрожью пробежала по ней. Нелл ахнула, напряглась и взорвалась самозабвенным фонтаном чувственного восторга.
Глубоко погруженный в нее Джулиан ощутил ее освобождение и с дрожью выпустил на волю остатки сдержанности. Одним последним выпадом он присоединился к ней в ее экстазе.
Сытый и удовлетворенный, как никогда ранее, Джулиан вышел из нее. Его дыхание было прерывистым, сердце стучало молотом. Полузакрыв глаза, он притянул Нелл к себе, наслаждаясь теплотой и гибкостью ее тела, а она доверчиво свернулась у него под боком.
Нелл лежала, слушая гулкие удары в груди мужа, радуясь тому, что не только ее сердце пустилось вскачь.
На следующее утро, страшась встречи с мужем, Нелл все же спустилась к завтраку. К ее радости, он вел себя как истинный джентльмен и ни словом, ни жестом не показал, что в их браке не все ладно.
«Да и что тут неладного?» – сердито подумала Нелл. Он держался как обаятельный собеседник, ненавязчиво заботился о ее комфорте, всегда имел наготове забавную историю... так что вскоре она расслабилась, обнаружив, что приятно проводит время в его обществе. По правде говоря, настолько приятно, что ждала новых встреч с ним и, возможно, не воспротивилась бы еще одному поцелую...
По неписаному соглашению они с Джулианом встречались каждое утро за завтраком и вместе решали, что будут делать днем. Большинство дней они проводили за верховой ездой, наслаждаясь красотами суррейских пейзажей. Нелл обрадовалась, узнав, что новоявленный муж разделяет ее любовь к лошадям, и во время долгих неторопливых верховых прогулок они часами обсуждали норов лошадей и уход за ними. Некоторые дни они посвящали обширным садам, простиравшимся во все стороны от поместного дома. Несмотря на осенние утренники, розы все еще цвели. Они даже в один из погожих дней устроили пикник возле озерка, вырытого на краю поместья. Вечера они проводили тихо и мирно и рано расходились по своим комнатам, развлекая себя отдельно. Однако с течением дней Нелл задерживалась в общей гостиной все дольше и позже, болтая и перешучиваясь с Джулианом.
Джулиан досадовал на ограничения, наложенные Нелл, но старательно играл роль добродушного компаньона, хотя каждым дюймом тела ощущал нарастающее желание, бывшее тяжким испытанием для его невозмутимости. Но он держал свои низменные инстинкты в узде, и терпение его было вознаграждено: когда в конце недели они собрались уезжать в Уиндем-Мэнор, поместье Джулиана, Нелл уже обращалась с мужем непринужденно и доверчиво, отчего он попеременно впадал то в веселье, то в отчаяние. До бракосочетания у них просто не было времени на разговоры, даже самые примитивные, зато за последнюю неделю они многое узнали друг о друге, и это было хорошо. Ранняя неловкость почти совсем рассеялась. Так что, за исключением того, что он не был допущен в ее постель, Джулиан если не был удовлетворен ситуацией, то по крайней мере смирился с ней. Временно.
Нелл покидала имение Талкотта без сожалений. У нее там было слишком много свободного времени для безделья, слишком много времени, чтобы поразмышлять о муже. К собственному удивлению, она обнаружила, что хочет поскорее увидеть свой новый дом и взять в руки бразды правления как новая его хозяйка.
Погода продолжала оставаться приятной: никаких бурь не задержало их в дороге, и путешествие в Уиндем-Мэнор, и в окрестностях Даулиша, и по девонширскому побережью прошло без происшествий. Однако когда экипаж свернул наконец на окаймленную дубами длинную подъездную аллею, Нелл испытала нежданную нервозность.
За какие-то несколько дней она превратилась из простой мисс Энслоу в графиню Уиндем, и огромность этой перемены внезапно ошеломила Нелл. Она бросила искоса взгляд на Джулиана, едва различая черты его лица в сгущавшихся сумерках, и когда их глаза встретились, беглое выражение, мелькнувшее в них, заставило ее сердце тревожно подпрыгнуть. Она вдруг поняла, что ситуация изменилась. Они больше не были на нейтральной территории. Они находились в его владениях, и Нелл не могла не задуматься, изменится ли теперь его обращение с нею. Не окажется ли он в собственном доме тираном? Разумеется, у нее не было никаких оснований полагать, что он вдруг изменится и станет совсем другим, не тем обаятельным джентльменом, к которому она успела привыкнуть за последние несколько дней. Но что, в сущности, она о нем знала? Неделя, проведенная в обществе друг друга, была слишком кратким сроком. А может быть, он умелый притворщик... хороший актер? Возможно, он ловко скрывает свою истинную натуру за вежливой улыбкой и обходительными манерами? Нелл понимала, что ведет себя глупо, но не могла подавить тревогу, сдавившую ей грудь.
Едва карета остановилась, Джулиан помог жене спуститься на землю перед заросшим плющом домом в елизаветинском стиле. Ее рука крепко сжала его ладонь. Он, муж, был единственной постоянной величиной в меняющемся вокруг нее мире, и, что бы ни ждало ее в будущем, в эту минуту она была бесконечно благодарна его присутствию рядом. Перед ней лежал ее новый мир, но она не была в нем одинока.
Огромный дом полыхал всеми своими окнами. В сгущающемся сумраке осенней ночи золотистый свет струился из-за частых оконных переплетов, приветствуя ее, маня к себе. Едва ноги ее коснулись каменных плит перед высокими парадными дверьми, как те широко распахнулись и из дома пролился поток тепла и света.
Нелл ощутила неловкость, потому что, казалось, все слуги собрались у входа, начиная с торжественно-щепетильного дворецкого Диббля до последней смущающейся посудомойки. Они выстроились в великолепном холле серого с белым мрамора и поджидали появления новой графини, чтобы ее приветствовать. Нелл выпрямилась и с теплой улыбкой стала отвечать на приветствия каждому, судорожно соображая про себя, как ей запомнить их имена и обязанности. Однако, шествуя вдоль ряда ныряющих в поклонах голов, она постепенно расслабилась. Конечно, некоторые глазели на нее с любопытством, другие исподтишка, но в целом настроение чувствовалось доброжелательное.
Забрав у Нелл плащ и перчатки, Диббль провел их в маленький салон, где их ждала легкая трапеза, а в мраморном камине весело плясал огонь. Нелл с удовольствием поела и, отодвинув от себя тарелочку с фисташковым кремом, оглядела приятную комнату, отделанную зеленым и бежевым шелком.
– У вас прелестный дом, милорд.
Джулиан улыбнулся:
– Теперь это и ваш дом. Хотите рассмотреть его подробнее?
Нелл заколебалась, и он добавил, лукаво поблескивая глазами:
– Я уверен, что Дибблю не терпится показать его вам.
Нелл бросила на него задорный взгляд:
– Что ж, пусть никто не сможет сказать, что я разочаровала вашего дворецкого. Пожалуйста, позвоните ему.
Джулиан прошел к бархатному шнуру звонка и, дернув его, уточнил:
– Теперь он и ваш дворецкий, дорогая.
– Я все время забываю об этом, – улыбнулась Нелл.
Диббль появился мгновенно и, когда Джулиан объяснил ситуацию, низко поклонился и заявил, что будет счастлив показать миледи дом. С лукавыми искорками в глазах Джулиан последовал за ними и с удовольствием наблюдал за сменой выражений на лице Нелл, когда ее водили из одного величественного салона в другой. Под конец Джулиан увидел по ее усталому взгляду, что она изнемогает, но Диббль, упиваясь возложенной на него задачей, ничего не замечал. Он с гордостью демонстрировал новой хозяйке великолепные покои, пока Джулиан не сжалился над Нелл и не прекратил затянувшуюся экскурсию.
Взяв жену за руку, он улыбнулся и сказал:
– Все это несколько подавляет. Не так ли? – И, бросив взгляд на Диббля, произнес: – Полагаю, что ее сиятельству не обязательно знакомиться со всем в один вечер. По-моему, с нее на сегодня хватит. Теперь это ее дом, и у нее впереди целая жизнь, чтобы все изучить подробнее. Наше путешествие сюда было долгим, и я уверен, что больше всего ей сейчас хочется удалиться к себе. – Легко поцеловав Нелл в макушку, он добавил: – Прошу меня извинить, но есть вещи, которыми я должен заняться... Увидимся утром.
Нелл благодарно улыбнулась ему и последовала за Дибблем вверх по роскошной мраморной лестнице. Распахнув широким жестом двери в ее покои, Диббль пробормотал:
– Ваши комнаты, миледи. Если вам что-либо понадобится, пожалуйста, позвоните, и я позабочусь, чтобы для вас все было сделано.
Поблагодарив дворецкого, Нелл ступила через порог в свои комнаты и закрыла за собой дверь. Окинув взглядом просторную, изысканно убранную гостиную, отделанную в розовых и золотых тонах, она устало прислонилась к двери.
Вот она и на месте. Дома. Ей было странно думать об этом огромном, беспорядочно устроенном здании как о родном доме, но следовало привыкать к этому, потому что отныне так оно и было. Нелл пересекла комнату и вышла в спальню. Ей подумалось, что пройдет некоторое время, прежде чем она действительно почувствует себя здесь дома, а не в гостях.
В спальне Бекки раскладывала ее вещи. При виде хозяйки она заулыбалась:
– О, ваше сиятельство, видели вы когда-нибудь такой замечательный дом?
– Да, – рассмеялась Нелл, – но никогда не ожидала, что буду в таком жить.
Тут она заметила в дальнем конце комнаты громадную кровать с розовыми шелковыми занавесями, стоявшую на возвышении, и растерянно заморгала. Господи Боже! Это выглядело как взрыв клубничного бланманже! Решительно отвернувшись от кровати, Нелл стала обходить спальню. Она заглянула в гардеробную, которая была величиной почти с ее любимую гостиную в Медоули. Затем Нелл отворила еще одни двери и обнаружила, что смотрит в комнату мужа, и, почувствовав себя соглядатаем, быстро захлопнула створки.
Обернувшись к Бекки, она поинтересовалась:
– А ты сама успела устроиться? Как отнеслись к тебе другие слуги?
– О да, мисс... ваше сиятельство! Все были очень добры. – И с несколько ошеломленным видом добавила: – Только подумать, здесь у них четыре посудомойки! Можете себе представить?
Нелл улыбнулась и ответила что-то невнятное. Жизнь в Уиндем-Холле обещала быть иной, чем в Медоули, но Нелл не думала, что она будет отличаться слишком сильно. Руководство хозяйством, даже таким большим, как у графа, ее не пугало... а вот быть его женой очень страшило.
Она бросила озабоченный взгляд на кровать. Муж вел себя весьма чутко, и она понимала, что большинство мужчин, столкнувшись со строптивой женой, не задумываясь настояли бы на осуществлении своих брачных прав. Джулиан этого не сделал, но теперь, у себя дома, среди своих людей, останется ли он таким же терпимым? Она нахмурилась. И станет ли она возражать, если он поведет себя иначе?
Легкие мурашки предвкушения пробежали по ее спине, когда она представила себе Джулиана в ее постели, целующего ее так, как целовал он ее в ту первую ночь...
Нелл тряхнула головой, отгоняя эти мысли прочь.
Тут внимание Бекки привлекла какая-то суета в гардеробной, и она сообщила:
– Это ваша ванна, миледи. Я приказала ее приготовить еще до того, как поднялась наверх...
Несколько позже, после чудесной теплой ванны, усталая от дороги Нелл приблизилась к кровати. Она отодвинула занавески, осторожно взобралась на матрас и обнаружила, что хотя постель выглядела как клубничный взрыв, она была необычайно уютной и удобной.
Раньше ей казалось, что в незнакомой комнате, в чужой обстановке, она не уснет, но едва голова ее коснулась подушки, глубокий сон завладел ею. Несколько часов она крепко спала, но постепенно, словно змея, выползающая из-под камня и неспешно разворачивающая свои кольца, в ее дремоту вполз привычный кошмар.
Его ужас проявлялся медленно и подробно. Снова возникли перед ней серая, в потеках копоти, темница и фигура человека, который совершал жуткие, жестокие зверства над плачущей, молящей о пощаде женщиной. Сегодня это была другая женщина, отметила Нелл какой-то далекой частью своего мозга. Сегодняшняя была старше, и она была не блондинка. Но, как и у предыдущих, ее тело было стройным и гладким, пока не блеснуло лезвие ножа... Нелл заметалась, забилась в простынях и жалобно застонала. Голова ее стала метаться по подушке... Чудовищное злодейство. И еще эта кровь!.. Господи Боже, сколько крови... Горький мерзкий вкус страха наполнил ее рот, и когда сверкающее лезвие упало вниз в последний раз, она подскочила на постели. Широко распахнув глаза, ничего не видя, она закричала... и продолжала кричать и кричать... будучи не в силах остановиться.
При первом же вопле Джулиан выскочил из постели, ошеломленный, но готовый отражать нападение. От второго вопля холодные мурашки побежали у него по коже, но, сообразив, откуда доносятся крики, он, как спал, голышом бросился к двери, разделявшей их комнаты, лишь на мгновение задержавшись, чтобы схватить нож, который всегда держал поблизости.
Он оказался в чернильной темноте, но, руководимый памятью о расположении кровати и испуганными всхлипами Нелл, быстро подбежал к возвышению. Откинув постельные занавеси, он разглядел белеющую фигуру жены. Нелл издала еще один отчаянный вопль и разразилась тихими рыдающими стонами.
– Пожалуйста! – прерывисто молила она. – Больше не надо! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста!
Осознав, что она находится во власти какого-то жуткого кошмара, Джулиан сунул нож под подушку и влез на постель, чтобы быть рядом с женой.
– Ш-ш-ш, Нелл. Ты в безопасности. Это просто кошмарный сон, дорогая. Никто не причинит тебе вреда... Я им не позволю.
Он потянулся к ней, намереваясь обнять, но при первом прикосновении его руки к плечу Нелл она пронзительно вскрикнула и стала отбиваться. Ее ногти впились в его щеку, и она забилась, как дикий звереныш, царапаясь, изворачиваясь в попытке убежать.
Понимая, что Нелл все еще пребывает в страшном сне, Джулиан убрал от нее руки и громко, резко произнес:
– Нелл, проснись! Это всего лишь кошмар. Просыпайся.
Его голос проник сквозь туман ужаса, ее окружавшего, и она замерла, затем вздрогнула и заморгала, приходя в себя.
– Дж... Джулиан? Это вы?
Отойдя от постели, он зажег свечу, затем вернулся и сел на край.
– С тобой все в порядке? – тихо спросил он, отмечая взглядом следы слез на бледном лице и дрожь, продолжавшую сотрясать ее тело.
Нелл кивнула и вытерла щеки. Выдавив из себя невеселую улыбку, она посмотрела на Джулиана:
– Уже проснулась. – Ощущая близость великолепного мужского тела, расположившегося в каких-то нескольких дюймах от нее, она отвела глаза и пробормотала: – Я разбудила вас. Простите.
Джулиан пожал плечами:
– У вас был кошмар. Я решил, что вас по меньшей мере убивают.
– Кого-то убили, – глухо проговорила Нелл. – Кого-то каждый раз убивают.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Джулиан. – Каждый раз? Такие кошмары бывают у вас часто?
Она кивнула и, покачав головой, добавила:
– Не совсем. Впрочем, последнее время чаще, хотя долгое время... – Нелл уставилась отсутствующим взглядом в пространство.
– Хотя долгое время... – мягко настаивал Джулиан.
Она снова перевела взгляд на него, и у нее перехватило дыхание от того, каким необыкновенно красивым он был. Густые черные волосы Джулиана разлохматились и небрежно упали на высокий лоб. Мерцающий свет свечи играл на его фигуре, то высвечивая, то бросая тень на аристократическое лицо, царапины на нем, нанесенные ее ногтями, широкие плечи и длинные, элегантно-мускулистые ноги. Остро ощущая его присутствие, чувствуя каждый его вдох, она с трудом оторвала от него глаза и вновь отвела их в сторону. Однако картина его тела, обнаженного тела, словно впечаталась в ее мозг. Она рискнула глянуть на его щеку и пробормотала:
– Мне очень жаль, что я вас исцарапала. Я этого не хотела... я подумала... – Она нервно глотнула. – Я подумала, что это он.
– Вы не причинили мне особого вреда... я страдал и похуже при падении с лошади. – Нелл кивнула, но Джулиан понял, что мысли ее далеко. Он легонько коснулся ее плеча, и Нелл, подскочив на месте, тревожно посмотрела на него. Он улыбнулся, но в его зеленых глазах была заметна озабоченность. – Кто – он? Мужчина из вашего сна? Хотите рассказать о нем?
Нелл прикусила губу и посмотрела вниз на свои крепко сжатые в кулак руки.
– У меня раньше не было кошмаров, – начала она. – Но после того как я упала с обрыва, ну, когда я покалечилась... с тех самых пор они начались. – Она глубоко, с дрожью, вздохнула. – Иногда их нет месяцами, а потом... И они в-всегда одни и те же... – Нелл нахмурилась. – В первом убили какого-то мужчину... и не в темнице. А после этого... всегда убивали женщин и все время в одном и том же месте.
– В темнице? – переспросил Джулиан, наклоняясь вперед и пристально вглядываясь в ее лицо.
Нелл кивнула.
– Я не знаю этого места... никогда там не бывала, но теперь узнала бы его по кошмарам. Размер и цвет камней, цепи на стенах, пятна крови... – Она нервно глотнула. – Этот мужчина, жуткое существо, мучающее несчастных женщин... он всегда в тени. Это тот же самый человек. Я никогда не вижу его лица, но я знаю, что он тот же самый! Не может быть на свете двух таких мерзких, извращенных чудовищ. – Слезы заструились по ее щекам, и она с трудом подавила рыдания. – Это бесчеловечно... то, что он проделывает с ними в этом ужасном месте. И как бы они ни молили его, сколько бы ни плакали и ни кричали, он никогда не останавливается. – Голос ее дрогнул. – Он наслаждается, причиняя им боль. Купается в ней и в той власти, которую имеет над ними.
Нелл тихо заплакала, и, не думая ни о чем, кроме как о том, что ее нужно утешить, Джулиан притянул жену в свои объятия. Откинувшись на подушки ее кровати, он привлек Нелл к себе и поцеловал ее локоны.
– Ш-ш-ш, – бормотал он, – теперь ты в безопасности. Он не сможет причинить тебе вред.
Прильнув щекой к его теплой груди, Нелл сказала:
– Но он мучает их, а я не могу ему помешать. Я только наблюдаю и отчаиваюсь.
– Это ведь не по-настоящему, Нелл, – ласково откликнулся Джулиан. – Это кошмарный сон.
Она посмотрела ему в глаза и призналась:
– Я думаю, что это реальность. По крайней мере, мне кажется, что это происходит на самом деле... А однажды мне показалось, что я знала одну из жертв...
Джулиан покачал головой:
– Это может казаться реальностью, дорогая, но этого не может быть, – и, улыбнувшись, добавил: – Если только я не женился на ведьме, которая видит то, что обычный человек видеть не способен.
– А может быть, я вижу вещи вполне реальные? – с тревожным видом промолвила Нелл. – Что еще я могла подумать при виде знакомой мне женщины? Почему я решила, что по крайней мере одна из них реальная персона, а не плод моего воображения?
– Возможно, ты видела ее за несколько дней или недель до этого, а потом по какой-то причине память поместила ее в твой страшный сон, – рассудительно произнес Джулиан.
– Вы так считаете? – жалобно спросила она, не убежденная его словами, но жаждущая им поверить.
– Уверен, – кивнул Джулиан, рассеянно гладя ее по спине, как испуганного ребенка.
Несколько мгновений они мирно лежали рядом, освещенные мерцающим светом одинокой свечи. Нелл получала от него спокойствие, Джулиан тихо бормотал ей на ухо утешения. Его присутствие и забота помогали рассеяться действию кошмара. Ни один из них не заметил, когда именно это настроение переменилось, и Джулиан ощутил, что в его теле пробудилось не только желание успокоить Нелл. Она тоже почувствовала, как внизу живота стал нарастать жар, и она ощутила нежданное любопытство узнать побольше о мужском теле, тесно прижавшемся к ней.
То ли Джулиан ощутил эту перемену в ней, то ли Нелл почувствовала ее в нем, но когда она подняла голову и их глаза встретились, сам воздух между ними заискрил от напряжения, словно рядом ударила молния. Ни один не понял, Джулиан ли раньше поцеловал ее или она его, но в следующую секунду их губы слились, и они стали целоваться так, будто сама их жизнь зависела от этого.
Страсть вскипела в Джулиане, и хотя одна часть его советовала сдерживаться, другая, отчаянно изголодавшаяся, примитивная, не желала этого слышать. Он целовал Нелл крепко, глубоко, его язык побеждал ее, завладевал ее ртом. То, что она отвечала на его поцелуй с равной страстью, окончательно уничтожило остатки его сдержанности, его рука скользнула ей на грудь, затем на бедро...
Пальцы Нелл впились в его грудь, когда он приподнял ее сорочку, но она не протестовала и не останавливала его ни в тот момент, ни тогда, когда он сорвал ее с нее и она оказалась рядом совершенно обнаженная. Прикосновение волос на его груди к ее соскам, ощущение его ног на ее ногах пронзило Нелл томительным желанием, от которого закружилась голова. Она теснее прижалась к Джулиану, затопленная ощущениями, старыми как мир, но доселе неизведанными.
Его рот вершил свою магию над ее ртом, его пальцы пощипывали ее соски, ладонь уютно обхватила ее грудь. Отклик Нелл был таким, какого он только мог желать: она стонала под его ртом, выгибалась ему навстречу, вжимая плотнее нежную плоть в его жадные руки. Он брал все, что она предлагала, его руки скользили по ее стройному телу, изучая, касаясь, задерживаясь и переходя дальше к следующему манящему изгибу, следующей шелковистой поверхности...
От поцелуев Джулиана, от его опытных рук где-то глубоко внутри Нелл загорелось такое желание, какого она никогда не испытывала. Это незнакомое ей ранее чувство стало неотложным, физически реальным. Оно вырывалось наружу, требуя от нее и от него чего-то большего. И Джулиан давал ей больше. Его пальцы ласкали Нелл, гладили островок кудрявых волос меж ее бедер, рассылая по ее телу дрожь наслаждения.
Неуверенно, но не в силах сдержаться, Нелл начала осторожно ласкать его. Ее ладони и пальцы скользили по контурам его гладкой спины, мощных рук, мускулистой груди. Гонимая любопытством и неясной потребностью, Нелл потянулась к твердому стержню плоти, явившейся между ними, и острое удовольствие пронзило ее, когда Джулиан застонал от наслаждения при этом робком касании. Его рука накрыла ее руку, и он учил ее движениям и ритму, несшим ему наибольшее блаженство. Она оказалась хорошей ученицей, и вскоре он начал извиваться под ее руками.
Прильнув к ее рту, он выдохнул:
– Когда-нибудь, милая, ты научишь меня тому, что радует тебя больше всего... А теперь просто будем надеяться, что я доставлю тебе удовольствие.
Его палец слегка погрузился в нее, и она, задыхаясь, выгнулась навстречу и прошептала:
– О да! Доставляете, милорд. Очень большое.
Он издал что-то вроде стона или смеха и, уложив Нелл на спину, скользнул между ее бедер, а его пальцы продолжали ласкать и возбуждать ее тело, готовя принять полное соитие. Когда Нелл сильно толкнулась в его ладонь, навстречу обольстительному вторжению, он жадно поцеловал ее и нацелился. Расположив свою твердую плоть напротив ее лона, он качнулся вперед и осторожными выпадами стал входить в нее, почти сходя с ума от медленности этого проникновения. Дюйм за дюймом он погружался в нежные жаркие ножны, и каждый выпад был глубже, доставляя ему огромное наслаждение, от которого он готов был умереть.
Достигнув тонкого барьера, который препятствовал дальнейшему вхождению, он заколебался и тихо пробормотал:
– Я могу причинить тебе боль... но обещаю, никогда больше.
Устремив на него огромные светящиеся глаза, Нелл откликнулась:
– Знаю. – И, шевельнув бедрами, попросила: – Пожалуйста, сделай это. Сейчас.
Ее движение почти полностью нарушило его самообладание. Заслышав просьбу Нелл, он издал невнятный звук и резко опустился на нее. Сильным выпадом он одолел преграду и, глубоко погрузившись в Нелл, зарычал от наслаждения, ощущая нежный шелковый жар, окруживший его член. Ее тонкие руки крепко обхватили его.
Нелл льнула к нему, ощущая одновременно боль и восторг. Боль уходила, а восторг нарастал. Каждый выпад Джулиана вызывал у нее дрожь наслаждения, пробегавшую по всему телу, и Нелл бурно извивалась под ним. Она потерялась в бездне ощущений: мир исчез, остался только Джулиан и то, что они делали друг с другом. Они продолжали двигаться вместе, и что-то, название чему Нелл не могла подобрать, нарастало и свивалось в ее лоне в тугую трепещущую спираль. Это странное, необычное ощущение усиливалось, сладостная мука дрожью пробежала по ней. Нелл ахнула, напряглась и взорвалась самозабвенным фонтаном чувственного восторга.
Глубоко погруженный в нее Джулиан ощутил ее освобождение и с дрожью выпустил на волю остатки сдержанности. Одним последним выпадом он присоединился к ней в ее экстазе.
Сытый и удовлетворенный, как никогда ранее, Джулиан вышел из нее. Его дыхание было прерывистым, сердце стучало молотом. Полузакрыв глаза, он притянул Нелл к себе, наслаждаясь теплотой и гибкостью ее тела, а она доверчиво свернулась у него под боком.
Нелл лежала, слушая гулкие удары в груди мужа, радуясь тому, что не только ее сердце пустилось вскачь.