Страница:
– Не думаю, что вам стоит этого бояться, – сухо отозвался Джулиан. – Дуэлями я не увлекаюсь, и если... – Он посмотрел в сторону, думая о юном Дэниеле и Нелл. – На это были свои причины, – наконец произнес он, отпивая глоток бренди.
Стоявший рядом с ним Чарлз кивнул:
– Да, оно того стоило.
– Вне всякого сомнения, – добавил Маркус.
Бекуорт внимательно посмотрел на троих кузенов:
– Даже так?
– Даже так, – подтвердил Джулиан.
Когда остальные джентльмены разошлись и Джулиан с Чарлзом и Маркусом остались одни, Чарлз сказал:
– Все прошло недурно. Ты как считаешь?
Маркус скорчил гримасу:
– Мне бы больше понравилось, если б Джулиан не был ранен.
Большинство джентльменов собирались покинуть столовую, и Джулиан без восторга ожидал следующие полчаса. Теоретически джентльмены не должны были обсуждать дуэли с прекрасным полом, но Джулиан не сомневался, что едва мужчины присоединятся к дамам, кошка будет выпущена из мешка... притом среди голубей. Он застонал. О чем он только думал? Драться на дуэли в столовой своей тетушки! Господи Боже, он ведь не какой-то горячий юнец, готовый в любую минуту броситься навстречу опасности и приключениям! Он солидный женатый мужчина с ребенком на подходе. И не важно, что Тиндейла следовало умертвить... Это, разумеется, нужно было проделать каким-то иным способом.
Джулиан поймал на себе взгляд Чарлза – тот улыбался – и требовательно поинтересовался:
– Ну, в чем дело?
Чарлз, покачав головой, сказал:
– Раз в жизни ты действовал, не раздумывая о последствиях, и уже сожалеешь об этом.
– Это так? – обратился к Джулиану Маркус.
Джулиан поморщился:
– Не о смерти Тиндейла, но я мог выбрать более... э-э... респектабельную обстановку.
– Столовая моей мачехи для тебя недостаточно респектабельна?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – раздраженно отозвался Джулиан. – Это ты семейный негодник, я такого не выделываю... а ты – да!
– Хм-м... пожалуй, я с этим соглашусь, – кивнул Чарлз глядя на Джулиана поверх бокала. Глаза его блестели, он явно забавлялся. Ухмыльнувшись, он одобрительно промолвил: – Но должен тебе сказать, дорогой кузен, что не мог бы проделать это лучше!
Глава 20
Стоявший рядом с ним Чарлз кивнул:
– Да, оно того стоило.
– Вне всякого сомнения, – добавил Маркус.
Бекуорт внимательно посмотрел на троих кузенов:
– Даже так?
– Даже так, – подтвердил Джулиан.
Когда остальные джентльмены разошлись и Джулиан с Чарлзом и Маркусом остались одни, Чарлз сказал:
– Все прошло недурно. Ты как считаешь?
Маркус скорчил гримасу:
– Мне бы больше понравилось, если б Джулиан не был ранен.
Большинство джентльменов собирались покинуть столовую, и Джулиан без восторга ожидал следующие полчаса. Теоретически джентльмены не должны были обсуждать дуэли с прекрасным полом, но Джулиан не сомневался, что едва мужчины присоединятся к дамам, кошка будет выпущена из мешка... притом среди голубей. Он застонал. О чем он только думал? Драться на дуэли в столовой своей тетушки! Господи Боже, он ведь не какой-то горячий юнец, готовый в любую минуту броситься навстречу опасности и приключениям! Он солидный женатый мужчина с ребенком на подходе. И не важно, что Тиндейла следовало умертвить... Это, разумеется, нужно было проделать каким-то иным способом.
Джулиан поймал на себе взгляд Чарлза – тот улыбался – и требовательно поинтересовался:
– Ну, в чем дело?
Чарлз, покачав головой, сказал:
– Раз в жизни ты действовал, не раздумывая о последствиях, и уже сожалеешь об этом.
– Это так? – обратился к Джулиану Маркус.
Джулиан поморщился:
– Не о смерти Тиндейла, но я мог выбрать более... э-э... респектабельную обстановку.
– Столовая моей мачехи для тебя недостаточно респектабельна?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – раздраженно отозвался Джулиан. – Это ты семейный негодник, я такого не выделываю... а ты – да!
– Хм-м... пожалуй, я с этим соглашусь, – кивнул Чарлз глядя на Джулиана поверх бокала. Глаза его блестели, он явно забавлялся. Ухмыльнувшись, он одобрительно промолвил: – Но должен тебе сказать, дорогой кузен, что не мог бы проделать это лучше!
Глава 20
Страх Джулиана, что известие о случившейся дуэли разнесется по салону миссис Уэстон, как лесной пожар, оказался необоснованным. Оказалось, что, присоединившись к дамам, никто из джентльменов не ощутил необходимости шепнуть об этом потрясающем событии на ушко своим спутницам. Но как-то получилось, что вечер у миссис Уэстон таинственным образом быстро закруглился.
Плечо мучительно ныло, однако Джулиан смог держаться нормально, пока они с Нелл не пожелали всем спокойной ночи и не поехали домой. После этого нельзя было скрывать от нее происшедшее, если только он не собирался отказываться от интимных отношений с женой до полного выздоровления. Ленивая улыбка изогнула его губы, когда он переодевался в свой халат тяжелого шелка. Потребуется нечто большее, чем раненая рука, чтобы удержать его вдали от постели Нелл.
Нелл пришла в ужас, услышав о событиях этого вечера. Когда он показал ей, куда вонзилась шпага Тиндейла, она долгое время безмолвно смотрела на белые бинты, скрывающие рану, и держалась за сердце.
– Ты мог умереть! – наконец выговорила она. – Тебя могли убить, пока я распивала чаи в салоне! – Ярость сотрясла ее, и она заколотила по груди мужа кулаками. – Как ты посмел так рисковать жизнью?! Как ты посмел?!
– Но, милая, разве ты не рада, что Тиндейл мертв? – спрашивал ее озадаченный Джулиан. – Он больше не представляет для нас никакой угрозы. Разве ты не счастлива теперь?
– Счастлива? – закричала Нелл. – Счастлива, что тебя чуть не убили? Ты с ума сошел? – Гнев ее стих так же быстро, как взвился. – О, Джулиан! – заплакала она, бросаясь ему на шею с такой силой, что он сморщился от боли. – Я люблю тебя! Если бы он тебя убил, моя жизнь кончилась бы. – Уткнувшись ему г грудь, она проглотила рыдание и крепче к нему прижалась. – Обещай мне, что больше никогда не сделаешь такой глупости. Обещай! Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.
Джулиан улыбнулся и поцеловал жену в макушку.
– Ничего со мной не случится. Клянусь. Одной рукой она погладила место его ранения.
– Тебе очень больно?
Он начал было отрицать это, но потом хитрая мысль пришла ему в голову.
– Возможно, чуть-чуть... Если бы я мог просто полежать рядом с тобой на постели. Подольше...
Ее лицо выразило нежное сочувствие. Нелл помогла ему снять халат и скользнуть в ее постель. Помня о его ране, она осторожно пристроилась рядом, стараясь не причинить Джулиану боли ни единым движением.
– Так лучше? – проговорила она.
Его пальцы подцепили подол ее ночной рубашки.
– Может быть, ты чуть... вот так гораздо лучше, – пробормотал он, стаскивая ее рубашку вверх и оглаживая ее тело, пока не задержал руки на месте соединения ее бедер, ясно намекая на свои намерения. Его пальцы с восторгом обнаружили сладостную влагу между бедер.
– А как же твоя рана? – проговорила Нелл, ослепленная желанием.
Джулиан лениво улыбнулся. Мерцающий свет свечи у изголовья кровати блеснул на его зубах.
– Если ты мне поможешь, обещаю, что мы отлично справимся.
Нагнув голову, он поймал ее нижнюю губку и слегка прикусил, а в это время его пальцы проникли в нее, и Нелл выгнулась ему навстречу, почти мурлыча, когда ее ладонь сомкнулась на его твердом жезле.
Обезумев от желания, Джулиан приподнялся, здоровой рукой притянул жену, понуждая оседлать его. В мгновение ока его раздувшийся жезл полностью погрузился в нее, и после этого – как он и обещал – все пошло замечательно.
Новость о необыкновенной дуэли и смерти Тиндейла вызвала волнение не только по соседству, но и по всей Англии. Нельзя сказать, что смерть пэра на дуэли не случалась и раньше, но обстоятельства поединка и то, что отношения Джулиана и Тиндейла давно испортились, сделали эту историю предметом множества пересудов и домыслов. Этому помогло и то, что лондонский сезон только начался, так что многие представители высшего света еще находились в своих поместьях или закрывали дома и паковали вещи для отъезда в Лондон. Поскольку большая часть общества была еще разбросана по Англии, новости не сразу дошли до всех, но расходились медленно и постепенно.
Если бы обитатели Уиндем-Мэкора уже решили не появляться в этот раз в Лондоне, дуэль и сопутствующий ей скандал все равно вынудили бы их принять такое решение. Долго обсуждали, не стоит ли все-таки изменить планы и поехать в Лондон, чтобы показать свету, что ни у Джулиана, ни у членов его семьи нет никаких причин скрываться в деревне. Однако поскольку Нелл никогда не любила сезоны, а ее беременность давала ей отличный предлог оставаться в Уиндем-Мэноре, она была тверда, как алмаз: остальные могут поступать как хотят, но она из дома никуда не поедет.
Обычно леди Диана и Элизабет рвались бы в Лондон, но обе были настолько увлечены обновлением Вдовьего домика, что ни та, ни другая на этом не настаивали, особенно не желая попасть в самую гущу сплетен и слухов о дуэли, которые их появление, несомненно, усилит.
Как сказала леди Диана: «Одно дело, когда тебя приглашают на самые избранные балы и вечера из-за твоего ранга и положения в обществе, и совсем другое – когда каждый хочет узнать неприличные подробности этой гадкой дуэли».
Прогуливаясь поздно утром по саду вместе с Нелл, он заметил:
– Это мое воображение или Бекуорт практически преследует мою мачеху?
– Нет, – хихикнула Нелл, – это вовсе не твое воображение. Разве это не чудесно? Я все думаю, скоро ли он сделает ей предложение. Мы с Элизабет очень надеемся, что осенью состоится свадьба.
Джулиан был потрясен.
– Диана выйдет замуж за этого старика?
– Он моложе, чем был твой отец, а она за него вышла. Разве не так? – поджала губы Нелл.
– Ну да, однако это было... – Он замолчал, не зная, что говорить дальше.
– Другое дело? – помогла ему Нелл и, когда Джулиан кивнул, спросила: – Почему же?
– Я не могу этого объяснить, – пожал плечами Джулиан и покачал головой: – Полагаю, что когда я задумывался о том, может ли она снова выйти замуж, то считал, что это будет кто-то ближе ей по возрасту.
Нелл посмотрела на мужа с любопытством:
– Тебе будет неприятно, если она выйдет за Бекуорта?
– Нет, полагаю, что нет... если это то, чего она хочет. Нелл улыбнулась:
– Я думаю, что это именно то, чего она хочет, хотя с Элизабет и со мной, когда мы упоминаем ее поклонника, она кокетливо опускает глазки и отрицает, что между ними что-то происходит. Но при этом у нее появляется такой взгляд... – Нелл вздохнула, и на ее лице появилось мечтательное выражение. – Уверена, что когда они поженятся, он сделает ее очень счастливой. – И когда Джулиан посмотрел на нее скептически, объяснила: – Если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что в этом есть глубокий смысл.
– Как ты пришла к такому выводу? – вопросительно выгнул бровь Джулиан.
– Первым браком она была замужем за мужчиной своего возраста... И, как я поняла по случайным оговоркам Элизабет, ее родители поженились чересчур юными и счастливы вместе не были. Совершенно очевидно, что леди Диана обожала твоего отца и что их брак был счастливым. Поэтому, когда другой пожилой респектабельный джентльмен проявляет к ней интерес, вполне логично, что она благосклонно отнесется к этому. – Нелл задумчиво посмотрела на мужа: – Рискну даже предположить, что она отвергла бы ухаживания более молодого человека...
Джулиан некоторое время переваривал теорию Нелл, а потом заключил, что жена, вероятно, права в оценке ситуации. Впрочем, тут ему в голову пришла еще одна мысль.
– Означает ли это, что вскоре я могу ожидать официальный визит Бекуорта?
– Весьма вероятно, – хихикнула Нелл.
Внезапное открытие, что под носом у него расцветает любовный роман, заставило Джулиана внимательнее отнестись к приходам и уходам джентльменов в его дом. Ему пришло в голову, что теперь они превратились в постоянный поток. Получалось, что Чарлз постоянно крутился под ногами, да и Рауль с Пирсом регулярно пользовались гостеприимством Уиндем-Мэнора. Ему понадобилось немного времени, чтобы понять, что влечет их сюда не вкусная еда, а обаятельная юная сводная сестрица, Элизабет. Казалось, это не должно было его удивить... но удивило, и он сам не мог толком понять, как относится к этой ситуации. Мысль о том, что Чарлз может подумывать о женитьбе, привела его в полную растерянность, не говоря уже о том, что предметом его интереса может стать недавняя школьница. А что касается Рауля... Репутация его младшего кузена в отношении женщин и привычка к игре совсем не радовали. Наследник сквайра Чадборна, Пирс, был бы приятным женихом... но все же Джулиан посчитал, что все трое поклонников староваты для его юной сестрицы.
Случай обсудить это с Чарлзом представился Джулиану на последней неделе апреля. Кузены договорились о верховой прогулке ранним утром, но потом Рауль и Маркус отказались с извинениями, так что Джулиан и Чарлз отправились вдвоем. Утро было чудесным, солнце мягко грело и сияло, деревья шелестели зеленой листвой, луга являли собой ковер цветов всех вообразимых оттенков, птицы наполняли воздух своими трелями. Джулиан наслаждался бы прогулкой, но его мучила мысль, как задать Чарлзу вопрос о его возможном романтическом интересе к Элизабет. Только на обратном пути домой Джулиан набрался мужества и перешел к делу.
Без всяких подходов он просто спросил:
– Ты что, ухаживаешь за моей сводной сестрой?
Чарлз остановил коня и прямо посмотрел на кузена. Джулиан покраснел.
– А что, по-твоему, должен я подумать? В это время года ты обычно отправляешься в Лондон навестить свои привычные места развлечений... А тут ты все еще прохлаждаешься в деревне и, если я не ошибаюсь, составляешь неотъемлемую часть хора поклонников Элизабет. Знаю, что ее навещают еще несколько местных юношей, но ты, Рауль и Чадборн являетесь главными претендентами на ее внимание.
– Хм-м... я тоже это заметил, – промолвил Чарлз, посылая коня вперед. – По-моему, Рауль и Пирс для нее староваты, ты как считаешь? Ей сколько? Семнадцать? – Он искоса бросил на Джулиана хитрый взгляд. – Если только она не пойдет по стопам матери, отдавая предпочтение более старым мужчинам? Кстати, это мне напомнило: как ты думаешь, собирается леди Диана стать леди Бекуорт еще в этом году?
Как это похоже на Чарлза, с раздражением подумал Джулиан. Его, как всегда, раздосадовало и позабавило, что кузен уклонился от ответа, а затем перевел разговор на другую тему.
– По словам моей жены, – признался Джулиан, – по всей вероятности, мы будем осенью справлять свадьбу.
– А-а, я так и думал. Его ухаживание уже некоторое время стало явным, и она не делает попыток его оттолкнуть. Ты этим доволен?
Джулиан кивнул. Согласившись с мыслью, что мачеха выйдет замуж за Бекуорта, он обнаружил, что ему эта идея по душе... Более того, он был в восторге. Бекуорт был хорошим человеком. Порядочным. Надежным. Он явно был очарован леди Дианой, а сама леди последнее время просто расцвела. Он давно не видел ее такой... пожалуй, со смерти отца. Да, Джулиан был очень доволен. Впрочем, в последнее время он был всем доволен. Он был женат на женщине, которая его любила и которую он обожал. В ближайшие месяцы он станет отцом, и вот с его плеч нежданно свалятся заботы о мачехе и сводной сестре. Улыбка изогнула его губы. «Я смогу полностью сосредоточиться на жене и нашем ребенке», – радостно подумал он.
Только одно темное пятно маячило на его горизонте: Человек-Тень. После смерти Тиндейла они с Маркусом сумели в поисках темниц старательно обследовать все возможные места, вызвав массу недоуменных и подозрительных взглядов. Самым трудным оказалось проникнуть в подвалы под Стоунгейтом, и Джулиан знал, что Чарлз ни на минуту не поверил объяснениям Маркуса. В день их экскурсии Чарлз был идеальным гостеприимным хозяином, а миссис Уэстон сопроводила их в самые дальние уголки, оставаясь чопорной и надменной, так как по-прежнему была крайне недовольна дуэлью, разыгранной во время ее званого обеда. Рауль, явно считая их сумасшедшими, поспешно отъехал из дому. И разумеется, темницы Стоунгейта оказались совершенно не похожими на темницы из кошмаров Нелл. Так что касательно Человека-Тени, единственным хорошим фактом было то, что Нелл пока не снились кошмары... И Джон Хантер не появлялся на пороге с новостями об очередной гнусной находке.
– Что ты собираешься делать с Вдовьим домиком, если леди Диана выйдет за Бекуорта? – поинтересовался Чарлз, прерывая его размышления. – Жаль будет вернуть его в прежнее разрушенное состояние.
– Этого не произойдет, – ответил Джулиан. – Мне вообще следовало быть лучшим владельцем и не позволять ему прийти в такой упадок. Теперь его отремонтируют, а я позабочусь, чтобы он таким и оставался.
– А как новая кухня? Дело продвигается? Больше задержек нет? Никаких вандалов и необъяснимых краж? Никаких таинственных ночных гостей?
Джулиан внимательно посмотрел на кузена:
– Почему ты спрашиваешь?
Чарлз поморщился:
– Я тут как-то возвращался от тебя домой и заметил лошадь, привязанную к дереву около Вдовьего домика. Я отправился посмотреть, но не нашел ни души. Это заставило меня задуматься.
– Со времени пожара проблем не было, – задумчиво ответил Джулиан. – Я поговорил с цыганами, и тем вроде бы дело кончилось.
– Это те цыгане, что разбили шатры на землях Бекуорта?
Джулиан кивнул.
– Их вожака зовут Цезарь, и когда я усомнился в его объяснениях, он поклялся, что с ними у меня неприятностей не будет... и я ему поверил.
Чарлз ухмыльнулся.
– Маркус долго собирается пробыть у тебя? Я думал, что его давно отвлекут заботы о собственном поместье или лондонские удовольствия.
– У него очень компетентный управляющий, который отлично заботится о Шербруке. А что касается Лондона... Зов этой сирены всегда увлекал тебя больше, чем Маркуса. Он любит деревню.
– Не то чтобы я не люблю деревню, – довольно резко ответил Чарлз и насупился. – Полагаю, ты, как всегда, забыл, что моя мачеха откровенно дает мне понять, что не хочет, чтобы я путался у нее под ногами. Зимой она меня терпит, но как только приходит весна... Если меня выпихивают из собственного дома, что, черт возьми, мне остается, как не отправиться в Лондон и не потеряться в его игорных домах и злачных местах?
Ошеломленный не только этим признанием, но и болью и досадой, прозвучавшими в голосе кузена, Джулиан придержал коня. Он уставился на отвернувшегося Чарлза, и многое, ранее непонятное в поступках кузена, стало ему ясно. «Миссис Уэстон за многое нужно ответить», – мрачно подумал он, однако вслух произнес лишь:
– Но это твой дом.
Чарлз горько рассмеялся:
– Можешь попробовать объяснить ей это! – Он тряхнул головой. – Нет, мне лучше отправиться в Лондон, подальше от нее... А то, боюсь, я сверну ей шею и выброшу тело в реку.
По возвращении домой оказалось, что на вопрос Чарлза о длительности пребывания Маркуса в Уиндем-Мэноре ответил сам Маркус. Попрощавшись с Чарлзом, Джулиан закрылся в кабинете, чтобы покорпеть над расходными книгами по имению, которые Фарли оставил у него на столе. Работа была нудная, но необходимая, а Джулиан с младых ногтей очень серьезно относился к обязанностям землевладельца. Но когда в дверь постучал Маркус и вошел в комнату, Джулиан радостно приветствовал его вторжение.
Он отодвинул в сторону записки Фарли, улыбнулся Маркусу и пригласил присесть в мягкое кресло рядом с письменным столом.
Несколько минут они обменивались любезностями, а затем Маркус сказал:
– Мне не хочется оставлять тебя без удовлетворительного завершения... э-э... истории с Человеком-Тенью, но боюсь, что вынужден на несколько недель тебя покинуть.
– Неприятности?
– Нет, – криво усмехнулся Маркус, – моя матушка. Она требует, чтобы я сопровождал ее в Лондон.
– А-а, понимаю.
В семье было хорошо известно, что матушка Маркуса, Барбара, обаятельная и милая женщина, не требовала от сына постоянного присутствия около себя, но в одном была непреклонна: он был обязан сопровождать ее, если она отъезжала хоть на несколько миль от Шербрук-Холла. Поездка в Лондон, с этой точки зрения, была огромным путешествием, и после смерти отца, случившейся несколько лет назад, Маркус добродушно взял на себя обязанность сопровождать мать в ее ежегодных поездках в город и из него. Никакие уговоры Маркуса не могли убедить ее, что теперешние дороги не кишат разбойниками, намеренными атаковать ее карету и сорвать с нее драгоценные украшения.
– Я не буду отсутствовать дольше необходимого, – промолвил Маркус с тревожным видом. – С тех пор как мы нашли ту растерзанную девушку, не было никаких признаков этого сумасшедшего. Может быть, он уехал из наших краев?
– Поверь мне, – нахмурился Джулиан. – я рад бы так думать, но сомневаюсь в этом. К несчастью, мы никак не можем знать, где и когда он нанесет удар... и произойдет ли это. Хотя моя жена убеждена, что это может случиться в любой день. Она говорит, что промежутки между его приступами ярости сокращаются. После смерти Энн Барнс прошло почти три месяца, и Нелл боится, что очередной кошмар случится со дня на день. – Джулиан вздохнул. – Проблема в том, что ты можешь оставаться прикованным к Уиндем-Мэнору неопределенное время в ожидании, не случится ли чего. Предсказать его действия невозможно. – Джулиан слегка улыбнулся Маркусу: – Я очень благодарен тебе за поддержку, но у тебя есть и другие обязанности, другие претенденты на твое время. Поезжай сопровождать твою матушку в Лондон.
Маркус колебался, вид у него был несчастный. Было ясно, что он разрывается на части.
– Полагаю, – медленно начал он, – что могу написать матушке, что сломал ногу и буду ей бесполезен...
– И тогда она немедленно ринется сюда, – ухмыльнулся Джулиан, – дабы самой оценить степень твоего ранения. – И когда Маркус удрученно ухмыльнулся в ответ, добавил: – До тех пор пока он не нанесет новый удар, ты ничего не сможешь поделать. Поезжай. И возвращайся со всей возможной быстротой.
Маркус поднялся.
– Я так и сделаю, – кивнул он. – Будем надеяться, что это чудовище на время моего отсутствия притихнет.
– Будем надеяться, – согласился Джулиан.
Упоминание Чарлзом о коне, привязанном у Вдовьего домика, возбудило у Джулиана любопытство. На протяжении нескольких последующих ночей, дождавшись, когда Нелл уснет, он торопливо одевался и, чувствуя себя глупцом, бесшумно прокрадывался из дома к будущему жилищу леди Дианы, чтобы выследить какие-либо признаки активности. В ту ночь, решив, что зря теряет время, он отправился из дому на свой пост, мысленно давая себе клятву, что эта ночь будет последней, когда он, как вор, прячется в кустах около Вдовьего домика.
Луна светила вовсю, и Джулиан мог хорошо рассмотреть окружающую местность. Едва завидев крышу дома, он замедлил шаг и стал прислушиваться. Остановившись в тени большого куста сирени, росшего неподалеку от здания, он внимательно осмотрелся, однако ничего любопытного не заметил. Не особенно ожидая кого-то увидеть, он тем не менее прятался еще два часа, прежде чем решил покинуть место своего бдения. Он совсем было собрался отправиться в постель, когда уловил краем глаза какое-то легчайшее шевеление около черного хода.
Джулиан напрягся, взгляд его устремился на то место, но минуты шли, а он ничего необычного так и не заметил. Он снова расслабился, гадая, не было ли это шевеление игрой воображения. Может быть, усталые глаза сыграли с ним шутку? А может быть, ему просто очень хотелось наконец что-то увидеть. Мгновением позже он вновь напрягся, перестал улыбаться, потому что на этот раз что-то явно двигалось в тени дома. Да, в том углу, где успешно продвигалось строительство новой кухни, Джулиан ясно различил фигуру человека. Со своего наблюдательного поста около сирени Джулиан видел, как мужчина выскользнул из тени, на секунду появился в лунном свете, а потом исчез в доме. В его высокой фигуре Джулиану почудилось что-то знакомое, а блеснувшая в лунном свете золотая серьга рассказала Джулиану, кого он видит: предводителя цыган Цезаря!
С угрюмым видом Джулиан прокрался сквозь кусты и замер, оказавшись в нескольких футах от места, где в доме скрылся Цезарь. Он заколебался, не радуясь перспективе столкнуться с неизвестностью: внутри дома наверняка будет темно, как в аду, притом он не знал, будет ли Цезарь один или он там с кем-то встречается. Он не мог ждать, пока Цезарь вернется, чтобы потребовать у него объяснений, не знал, что именно делает в доме цыган, и не было никакой гарантии, что тот выйдет тем же путем, что и вошел.
Он медлил в нерешительности, по-прежнему стоя в тени, запоздало жалея, что не захватил какого-нибудь оружия, кроме ножа, привычно спрятанного в сапоге. Минуты шли, и Джулиан совсем собрался подкрасться поближе к дому, когда легкий шорох предупредил его, что он не один. Джулиан шевельнулся, но опоздал: чья-то рука обвилась у него вокруг шеи и сдавила горло.
С силой запрокинув голову, Джулиан с удовлетворением услышал болезненный стон, который издал нападавший, но сжимавшая горло рука разжалась еле-еле. Тогда Джулиан резко наклонился вперед, согнувшись почти вдвое, и его противник, перелетев через его голову, тяжело приземлился перед ним. В мгновение ока Джулиан набросился на него и выхватил из сапога нож.
Его клинок был уже около горла нападавшего, когда лунный свет упал на лицо мужчины. Джулиан с проклятием отвел нож и, перекатившись на спину, улегся на землю.
– Знаешь, – тоном задушевной беседы произнес Чарлз, – слышал, что ты человек опасный, однако до сегодняшней ночи не знал насколько.
– Дурак, я мог тебя убить!
– Но не убил, и в эту минуту меня больше ничего не волнует, – произнес Чарлз, вскакивая с земли.
Джулиан последовал его примеру, и, двигаясь как один, двое мужчин торопливо вновь притаились в тени.
– Ты его видел? – прошептал Чарлз.
– Да. И узнал его: это Цезарь, цыганский вожак из табора на земле Бекуорта.
– Какое разочарование! Я-то думал, что раскрыл страшное преступление, а это всего лишь вороватый цыган.
– Как ты узнал, что Цезарь будет здесь сегодня ночью? – резко спросил Джулиан.
– Я и не знал. Последнюю неделю я наблюдал за домом из-за живой изгороди и нынче первый раз кого-то увидел.
Джулиан скривился:
– Кажется, ни ты, ни я не умеем выслеживать. Я наблюдал почти столько же времени из-за сирени.
– Не скажи: нам хватило ловкости не спугнуть друг друга.
– До нынешней ночи... Что выдало меня?
Чарлз потянул себя за ухо.
– Ничего тебя не выдало. Я решил переменить точку наблюдения и случайно обнаружил тебя. Должен сказать, это меня напугало.
Плечо мучительно ныло, однако Джулиан смог держаться нормально, пока они с Нелл не пожелали всем спокойной ночи и не поехали домой. После этого нельзя было скрывать от нее происшедшее, если только он не собирался отказываться от интимных отношений с женой до полного выздоровления. Ленивая улыбка изогнула его губы, когда он переодевался в свой халат тяжелого шелка. Потребуется нечто большее, чем раненая рука, чтобы удержать его вдали от постели Нелл.
Нелл пришла в ужас, услышав о событиях этого вечера. Когда он показал ей, куда вонзилась шпага Тиндейла, она долгое время безмолвно смотрела на белые бинты, скрывающие рану, и держалась за сердце.
– Ты мог умереть! – наконец выговорила она. – Тебя могли убить, пока я распивала чаи в салоне! – Ярость сотрясла ее, и она заколотила по груди мужа кулаками. – Как ты посмел так рисковать жизнью?! Как ты посмел?!
– Но, милая, разве ты не рада, что Тиндейл мертв? – спрашивал ее озадаченный Джулиан. – Он больше не представляет для нас никакой угрозы. Разве ты не счастлива теперь?
– Счастлива? – закричала Нелл. – Счастлива, что тебя чуть не убили? Ты с ума сошел? – Гнев ее стих так же быстро, как взвился. – О, Джулиан! – заплакала она, бросаясь ему на шею с такой силой, что он сморщился от боли. – Я люблю тебя! Если бы он тебя убил, моя жизнь кончилась бы. – Уткнувшись ему г грудь, она проглотила рыдание и крепче к нему прижалась. – Обещай мне, что больше никогда не сделаешь такой глупости. Обещай! Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.
Джулиан улыбнулся и поцеловал жену в макушку.
– Ничего со мной не случится. Клянусь. Одной рукой она погладила место его ранения.
– Тебе очень больно?
Он начал было отрицать это, но потом хитрая мысль пришла ему в голову.
– Возможно, чуть-чуть... Если бы я мог просто полежать рядом с тобой на постели. Подольше...
Ее лицо выразило нежное сочувствие. Нелл помогла ему снять халат и скользнуть в ее постель. Помня о его ране, она осторожно пристроилась рядом, стараясь не причинить Джулиану боли ни единым движением.
– Так лучше? – проговорила она.
Его пальцы подцепили подол ее ночной рубашки.
– Может быть, ты чуть... вот так гораздо лучше, – пробормотал он, стаскивая ее рубашку вверх и оглаживая ее тело, пока не задержал руки на месте соединения ее бедер, ясно намекая на свои намерения. Его пальцы с восторгом обнаружили сладостную влагу между бедер.
– А как же твоя рана? – проговорила Нелл, ослепленная желанием.
Джулиан лениво улыбнулся. Мерцающий свет свечи у изголовья кровати блеснул на его зубах.
– Если ты мне поможешь, обещаю, что мы отлично справимся.
Нагнув голову, он поймал ее нижнюю губку и слегка прикусил, а в это время его пальцы проникли в нее, и Нелл выгнулась ему навстречу, почти мурлыча, когда ее ладонь сомкнулась на его твердом жезле.
Обезумев от желания, Джулиан приподнялся, здоровой рукой притянул жену, понуждая оседлать его. В мгновение ока его раздувшийся жезл полностью погрузился в нее, и после этого – как он и обещал – все пошло замечательно.
Новость о необыкновенной дуэли и смерти Тиндейла вызвала волнение не только по соседству, но и по всей Англии. Нельзя сказать, что смерть пэра на дуэли не случалась и раньше, но обстоятельства поединка и то, что отношения Джулиана и Тиндейла давно испортились, сделали эту историю предметом множества пересудов и домыслов. Этому помогло и то, что лондонский сезон только начался, так что многие представители высшего света еще находились в своих поместьях или закрывали дома и паковали вещи для отъезда в Лондон. Поскольку большая часть общества была еще разбросана по Англии, новости не сразу дошли до всех, но расходились медленно и постепенно.
Если бы обитатели Уиндем-Мэкора уже решили не появляться в этот раз в Лондоне, дуэль и сопутствующий ей скандал все равно вынудили бы их принять такое решение. Долго обсуждали, не стоит ли все-таки изменить планы и поехать в Лондон, чтобы показать свету, что ни у Джулиана, ни у членов его семьи нет никаких причин скрываться в деревне. Однако поскольку Нелл никогда не любила сезоны, а ее беременность давала ей отличный предлог оставаться в Уиндем-Мэноре, она была тверда, как алмаз: остальные могут поступать как хотят, но она из дома никуда не поедет.
Обычно леди Диана и Элизабет рвались бы в Лондон, но обе были настолько увлечены обновлением Вдовьего домика, что ни та, ни другая на этом не настаивали, особенно не желая попасть в самую гущу сплетен и слухов о дуэли, которые их появление, несомненно, усилит.
Как сказала леди Диана: «Одно дело, когда тебя приглашают на самые избранные балы и вечера из-за твоего ранга и положения в обществе, и совсем другое – когда каждый хочет узнать неприличные подробности этой гадкой дуэли».
* * *
То, что у леди Дианы могла быть и другая причина оставаться в деревне, дошло до Джулиана лишь три недели спустя, когда он сообразил, что лорд Бекуорт стал частым гостем не только в Уиндем-Мэноре, но и во Вдовьем домике. Обнаружив милорда прогуливающимся под ручку с леди Дианой по садам вокруг Вдовьего домика, причем Бекуорт подробно и терпеливо объяснял ей тонкости постройки ее новой кухни, Джулиан поначалу не придал этому особого значения. Но когда третий раз подряд увидел его у себя за обедом, Джулиан осознал, что под самым его носом что-то происходит.Прогуливаясь поздно утром по саду вместе с Нелл, он заметил:
– Это мое воображение или Бекуорт практически преследует мою мачеху?
– Нет, – хихикнула Нелл, – это вовсе не твое воображение. Разве это не чудесно? Я все думаю, скоро ли он сделает ей предложение. Мы с Элизабет очень надеемся, что осенью состоится свадьба.
Джулиан был потрясен.
– Диана выйдет замуж за этого старика?
– Он моложе, чем был твой отец, а она за него вышла. Разве не так? – поджала губы Нелл.
– Ну да, однако это было... – Он замолчал, не зная, что говорить дальше.
– Другое дело? – помогла ему Нелл и, когда Джулиан кивнул, спросила: – Почему же?
– Я не могу этого объяснить, – пожал плечами Джулиан и покачал головой: – Полагаю, что когда я задумывался о том, может ли она снова выйти замуж, то считал, что это будет кто-то ближе ей по возрасту.
Нелл посмотрела на мужа с любопытством:
– Тебе будет неприятно, если она выйдет за Бекуорта?
– Нет, полагаю, что нет... если это то, чего она хочет. Нелл улыбнулась:
– Я думаю, что это именно то, чего она хочет, хотя с Элизабет и со мной, когда мы упоминаем ее поклонника, она кокетливо опускает глазки и отрицает, что между ними что-то происходит. Но при этом у нее появляется такой взгляд... – Нелл вздохнула, и на ее лице появилось мечтательное выражение. – Уверена, что когда они поженятся, он сделает ее очень счастливой. – И когда Джулиан посмотрел на нее скептически, объяснила: – Если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что в этом есть глубокий смысл.
– Как ты пришла к такому выводу? – вопросительно выгнул бровь Джулиан.
– Первым браком она была замужем за мужчиной своего возраста... И, как я поняла по случайным оговоркам Элизабет, ее родители поженились чересчур юными и счастливы вместе не были. Совершенно очевидно, что леди Диана обожала твоего отца и что их брак был счастливым. Поэтому, когда другой пожилой респектабельный джентльмен проявляет к ней интерес, вполне логично, что она благосклонно отнесется к этому. – Нелл задумчиво посмотрела на мужа: – Рискну даже предположить, что она отвергла бы ухаживания более молодого человека...
Джулиан некоторое время переваривал теорию Нелл, а потом заключил, что жена, вероятно, права в оценке ситуации. Впрочем, тут ему в голову пришла еще одна мысль.
– Означает ли это, что вскоре я могу ожидать официальный визит Бекуорта?
– Весьма вероятно, – хихикнула Нелл.
Внезапное открытие, что под носом у него расцветает любовный роман, заставило Джулиана внимательнее отнестись к приходам и уходам джентльменов в его дом. Ему пришло в голову, что теперь они превратились в постоянный поток. Получалось, что Чарлз постоянно крутился под ногами, да и Рауль с Пирсом регулярно пользовались гостеприимством Уиндем-Мэнора. Ему понадобилось немного времени, чтобы понять, что влечет их сюда не вкусная еда, а обаятельная юная сводная сестрица, Элизабет. Казалось, это не должно было его удивить... но удивило, и он сам не мог толком понять, как относится к этой ситуации. Мысль о том, что Чарлз может подумывать о женитьбе, привела его в полную растерянность, не говоря уже о том, что предметом его интереса может стать недавняя школьница. А что касается Рауля... Репутация его младшего кузена в отношении женщин и привычка к игре совсем не радовали. Наследник сквайра Чадборна, Пирс, был бы приятным женихом... но все же Джулиан посчитал, что все трое поклонников староваты для его юной сестрицы.
Случай обсудить это с Чарлзом представился Джулиану на последней неделе апреля. Кузены договорились о верховой прогулке ранним утром, но потом Рауль и Маркус отказались с извинениями, так что Джулиан и Чарлз отправились вдвоем. Утро было чудесным, солнце мягко грело и сияло, деревья шелестели зеленой листвой, луга являли собой ковер цветов всех вообразимых оттенков, птицы наполняли воздух своими трелями. Джулиан наслаждался бы прогулкой, но его мучила мысль, как задать Чарлзу вопрос о его возможном романтическом интересе к Элизабет. Только на обратном пути домой Джулиан набрался мужества и перешел к делу.
Без всяких подходов он просто спросил:
– Ты что, ухаживаешь за моей сводной сестрой?
Чарлз остановил коня и прямо посмотрел на кузена. Джулиан покраснел.
– А что, по-твоему, должен я подумать? В это время года ты обычно отправляешься в Лондон навестить свои привычные места развлечений... А тут ты все еще прохлаждаешься в деревне и, если я не ошибаюсь, составляешь неотъемлемую часть хора поклонников Элизабет. Знаю, что ее навещают еще несколько местных юношей, но ты, Рауль и Чадборн являетесь главными претендентами на ее внимание.
– Хм-м... я тоже это заметил, – промолвил Чарлз, посылая коня вперед. – По-моему, Рауль и Пирс для нее староваты, ты как считаешь? Ей сколько? Семнадцать? – Он искоса бросил на Джулиана хитрый взгляд. – Если только она не пойдет по стопам матери, отдавая предпочтение более старым мужчинам? Кстати, это мне напомнило: как ты думаешь, собирается леди Диана стать леди Бекуорт еще в этом году?
Как это похоже на Чарлза, с раздражением подумал Джулиан. Его, как всегда, раздосадовало и позабавило, что кузен уклонился от ответа, а затем перевел разговор на другую тему.
– По словам моей жены, – признался Джулиан, – по всей вероятности, мы будем осенью справлять свадьбу.
– А-а, я так и думал. Его ухаживание уже некоторое время стало явным, и она не делает попыток его оттолкнуть. Ты этим доволен?
Джулиан кивнул. Согласившись с мыслью, что мачеха выйдет замуж за Бекуорта, он обнаружил, что ему эта идея по душе... Более того, он был в восторге. Бекуорт был хорошим человеком. Порядочным. Надежным. Он явно был очарован леди Дианой, а сама леди последнее время просто расцвела. Он давно не видел ее такой... пожалуй, со смерти отца. Да, Джулиан был очень доволен. Впрочем, в последнее время он был всем доволен. Он был женат на женщине, которая его любила и которую он обожал. В ближайшие месяцы он станет отцом, и вот с его плеч нежданно свалятся заботы о мачехе и сводной сестре. Улыбка изогнула его губы. «Я смогу полностью сосредоточиться на жене и нашем ребенке», – радостно подумал он.
Только одно темное пятно маячило на его горизонте: Человек-Тень. После смерти Тиндейла они с Маркусом сумели в поисках темниц старательно обследовать все возможные места, вызвав массу недоуменных и подозрительных взглядов. Самым трудным оказалось проникнуть в подвалы под Стоунгейтом, и Джулиан знал, что Чарлз ни на минуту не поверил объяснениям Маркуса. В день их экскурсии Чарлз был идеальным гостеприимным хозяином, а миссис Уэстон сопроводила их в самые дальние уголки, оставаясь чопорной и надменной, так как по-прежнему была крайне недовольна дуэлью, разыгранной во время ее званого обеда. Рауль, явно считая их сумасшедшими, поспешно отъехал из дому. И разумеется, темницы Стоунгейта оказались совершенно не похожими на темницы из кошмаров Нелл. Так что касательно Человека-Тени, единственным хорошим фактом было то, что Нелл пока не снились кошмары... И Джон Хантер не появлялся на пороге с новостями об очередной гнусной находке.
– Что ты собираешься делать с Вдовьим домиком, если леди Диана выйдет за Бекуорта? – поинтересовался Чарлз, прерывая его размышления. – Жаль будет вернуть его в прежнее разрушенное состояние.
– Этого не произойдет, – ответил Джулиан. – Мне вообще следовало быть лучшим владельцем и не позволять ему прийти в такой упадок. Теперь его отремонтируют, а я позабочусь, чтобы он таким и оставался.
– А как новая кухня? Дело продвигается? Больше задержек нет? Никаких вандалов и необъяснимых краж? Никаких таинственных ночных гостей?
Джулиан внимательно посмотрел на кузена:
– Почему ты спрашиваешь?
Чарлз поморщился:
– Я тут как-то возвращался от тебя домой и заметил лошадь, привязанную к дереву около Вдовьего домика. Я отправился посмотреть, но не нашел ни души. Это заставило меня задуматься.
– Со времени пожара проблем не было, – задумчиво ответил Джулиан. – Я поговорил с цыганами, и тем вроде бы дело кончилось.
– Это те цыгане, что разбили шатры на землях Бекуорта?
Джулиан кивнул.
– Их вожака зовут Цезарь, и когда я усомнился в его объяснениях, он поклялся, что с ними у меня неприятностей не будет... и я ему поверил.
Чарлз ухмыльнулся.
– Маркус долго собирается пробыть у тебя? Я думал, что его давно отвлекут заботы о собственном поместье или лондонские удовольствия.
– У него очень компетентный управляющий, который отлично заботится о Шербруке. А что касается Лондона... Зов этой сирены всегда увлекал тебя больше, чем Маркуса. Он любит деревню.
– Не то чтобы я не люблю деревню, – довольно резко ответил Чарлз и насупился. – Полагаю, ты, как всегда, забыл, что моя мачеха откровенно дает мне понять, что не хочет, чтобы я путался у нее под ногами. Зимой она меня терпит, но как только приходит весна... Если меня выпихивают из собственного дома, что, черт возьми, мне остается, как не отправиться в Лондон и не потеряться в его игорных домах и злачных местах?
Ошеломленный не только этим признанием, но и болью и досадой, прозвучавшими в голосе кузена, Джулиан придержал коня. Он уставился на отвернувшегося Чарлза, и многое, ранее непонятное в поступках кузена, стало ему ясно. «Миссис Уэстон за многое нужно ответить», – мрачно подумал он, однако вслух произнес лишь:
– Но это твой дом.
Чарлз горько рассмеялся:
– Можешь попробовать объяснить ей это! – Он тряхнул головой. – Нет, мне лучше отправиться в Лондон, подальше от нее... А то, боюсь, я сверну ей шею и выброшу тело в реку.
По возвращении домой оказалось, что на вопрос Чарлза о длительности пребывания Маркуса в Уиндем-Мэноре ответил сам Маркус. Попрощавшись с Чарлзом, Джулиан закрылся в кабинете, чтобы покорпеть над расходными книгами по имению, которые Фарли оставил у него на столе. Работа была нудная, но необходимая, а Джулиан с младых ногтей очень серьезно относился к обязанностям землевладельца. Но когда в дверь постучал Маркус и вошел в комнату, Джулиан радостно приветствовал его вторжение.
Он отодвинул в сторону записки Фарли, улыбнулся Маркусу и пригласил присесть в мягкое кресло рядом с письменным столом.
Несколько минут они обменивались любезностями, а затем Маркус сказал:
– Мне не хочется оставлять тебя без удовлетворительного завершения... э-э... истории с Человеком-Тенью, но боюсь, что вынужден на несколько недель тебя покинуть.
– Неприятности?
– Нет, – криво усмехнулся Маркус, – моя матушка. Она требует, чтобы я сопровождал ее в Лондон.
– А-а, понимаю.
В семье было хорошо известно, что матушка Маркуса, Барбара, обаятельная и милая женщина, не требовала от сына постоянного присутствия около себя, но в одном была непреклонна: он был обязан сопровождать ее, если она отъезжала хоть на несколько миль от Шербрук-Холла. Поездка в Лондон, с этой точки зрения, была огромным путешествием, и после смерти отца, случившейся несколько лет назад, Маркус добродушно взял на себя обязанность сопровождать мать в ее ежегодных поездках в город и из него. Никакие уговоры Маркуса не могли убедить ее, что теперешние дороги не кишат разбойниками, намеренными атаковать ее карету и сорвать с нее драгоценные украшения.
– Я не буду отсутствовать дольше необходимого, – промолвил Маркус с тревожным видом. – С тех пор как мы нашли ту растерзанную девушку, не было никаких признаков этого сумасшедшего. Может быть, он уехал из наших краев?
– Поверь мне, – нахмурился Джулиан. – я рад бы так думать, но сомневаюсь в этом. К несчастью, мы никак не можем знать, где и когда он нанесет удар... и произойдет ли это. Хотя моя жена убеждена, что это может случиться в любой день. Она говорит, что промежутки между его приступами ярости сокращаются. После смерти Энн Барнс прошло почти три месяца, и Нелл боится, что очередной кошмар случится со дня на день. – Джулиан вздохнул. – Проблема в том, что ты можешь оставаться прикованным к Уиндем-Мэнору неопределенное время в ожидании, не случится ли чего. Предсказать его действия невозможно. – Джулиан слегка улыбнулся Маркусу: – Я очень благодарен тебе за поддержку, но у тебя есть и другие обязанности, другие претенденты на твое время. Поезжай сопровождать твою матушку в Лондон.
Маркус колебался, вид у него был несчастный. Было ясно, что он разрывается на части.
– Полагаю, – медленно начал он, – что могу написать матушке, что сломал ногу и буду ей бесполезен...
– И тогда она немедленно ринется сюда, – ухмыльнулся Джулиан, – дабы самой оценить степень твоего ранения. – И когда Маркус удрученно ухмыльнулся в ответ, добавил: – До тех пор пока он не нанесет новый удар, ты ничего не сможешь поделать. Поезжай. И возвращайся со всей возможной быстротой.
Маркус поднялся.
– Я так и сделаю, – кивнул он. – Будем надеяться, что это чудовище на время моего отсутствия притихнет.
– Будем надеяться, – согласился Джулиан.
Упоминание Чарлзом о коне, привязанном у Вдовьего домика, возбудило у Джулиана любопытство. На протяжении нескольких последующих ночей, дождавшись, когда Нелл уснет, он торопливо одевался и, чувствуя себя глупцом, бесшумно прокрадывался из дома к будущему жилищу леди Дианы, чтобы выследить какие-либо признаки активности. В ту ночь, решив, что зря теряет время, он отправился из дому на свой пост, мысленно давая себе клятву, что эта ночь будет последней, когда он, как вор, прячется в кустах около Вдовьего домика.
Луна светила вовсю, и Джулиан мог хорошо рассмотреть окружающую местность. Едва завидев крышу дома, он замедлил шаг и стал прислушиваться. Остановившись в тени большого куста сирени, росшего неподалеку от здания, он внимательно осмотрелся, однако ничего любопытного не заметил. Не особенно ожидая кого-то увидеть, он тем не менее прятался еще два часа, прежде чем решил покинуть место своего бдения. Он совсем было собрался отправиться в постель, когда уловил краем глаза какое-то легчайшее шевеление около черного хода.
Джулиан напрягся, взгляд его устремился на то место, но минуты шли, а он ничего необычного так и не заметил. Он снова расслабился, гадая, не было ли это шевеление игрой воображения. Может быть, усталые глаза сыграли с ним шутку? А может быть, ему просто очень хотелось наконец что-то увидеть. Мгновением позже он вновь напрягся, перестал улыбаться, потому что на этот раз что-то явно двигалось в тени дома. Да, в том углу, где успешно продвигалось строительство новой кухни, Джулиан ясно различил фигуру человека. Со своего наблюдательного поста около сирени Джулиан видел, как мужчина выскользнул из тени, на секунду появился в лунном свете, а потом исчез в доме. В его высокой фигуре Джулиану почудилось что-то знакомое, а блеснувшая в лунном свете золотая серьга рассказала Джулиану, кого он видит: предводителя цыган Цезаря!
С угрюмым видом Джулиан прокрался сквозь кусты и замер, оказавшись в нескольких футах от места, где в доме скрылся Цезарь. Он заколебался, не радуясь перспективе столкнуться с неизвестностью: внутри дома наверняка будет темно, как в аду, притом он не знал, будет ли Цезарь один или он там с кем-то встречается. Он не мог ждать, пока Цезарь вернется, чтобы потребовать у него объяснений, не знал, что именно делает в доме цыган, и не было никакой гарантии, что тот выйдет тем же путем, что и вошел.
Он медлил в нерешительности, по-прежнему стоя в тени, запоздало жалея, что не захватил какого-нибудь оружия, кроме ножа, привычно спрятанного в сапоге. Минуты шли, и Джулиан совсем собрался подкрасться поближе к дому, когда легкий шорох предупредил его, что он не один. Джулиан шевельнулся, но опоздал: чья-то рука обвилась у него вокруг шеи и сдавила горло.
С силой запрокинув голову, Джулиан с удовлетворением услышал болезненный стон, который издал нападавший, но сжимавшая горло рука разжалась еле-еле. Тогда Джулиан резко наклонился вперед, согнувшись почти вдвое, и его противник, перелетев через его голову, тяжело приземлился перед ним. В мгновение ока Джулиан набросился на него и выхватил из сапога нож.
Его клинок был уже около горла нападавшего, когда лунный свет упал на лицо мужчины. Джулиан с проклятием отвел нож и, перекатившись на спину, улегся на землю.
– Знаешь, – тоном задушевной беседы произнес Чарлз, – слышал, что ты человек опасный, однако до сегодняшней ночи не знал насколько.
– Дурак, я мог тебя убить!
– Но не убил, и в эту минуту меня больше ничего не волнует, – произнес Чарлз, вскакивая с земли.
Джулиан последовал его примеру, и, двигаясь как один, двое мужчин торопливо вновь притаились в тени.
– Ты его видел? – прошептал Чарлз.
– Да. И узнал его: это Цезарь, цыганский вожак из табора на земле Бекуорта.
– Какое разочарование! Я-то думал, что раскрыл страшное преступление, а это всего лишь вороватый цыган.
– Как ты узнал, что Цезарь будет здесь сегодня ночью? – резко спросил Джулиан.
– Я и не знал. Последнюю неделю я наблюдал за домом из-за живой изгороди и нынче первый раз кого-то увидел.
Джулиан скривился:
– Кажется, ни ты, ни я не умеем выслеживать. Я наблюдал почти столько же времени из-за сирени.
– Не скажи: нам хватило ловкости не спугнуть друг друга.
– До нынешней ночи... Что выдало меня?
Чарлз потянул себя за ухо.
– Ничего тебя не выдало. Я решил переменить точку наблюдения и случайно обнаружил тебя. Должен сказать, это меня напугало.