– Да, – подтвердил я. – Он с Авророй.
   – Это последний раз, – проворчала Мэб, – когда я позволяю Мэйв самой вербовать помощников. Я ей слишком много прощала, – она махнула рукой, подавая сигнал, и десятки летучих мышей размером с хороший дельтаплан вырвались откуда-то из-за ее спины, заполнив перепончатыми крыльями чуть не полнеба. – Мы пока удерживаем реку, чародей, хотя противник охватывает нас с флангов. Твоя крестная и моя дочь пытаются сдержать их. Но если ты прорвешься к реке, она проведет тебя сквозь битву к холму Каменного Стола.
   – Прорваться к реке, – пробормотал я. – Что ж. Это, пожалуй, можно попробовать.
   – Те, кто бьется под моими знаменами, чародей, тебя знают, – сообщила Мэб. – Не давай им повода – и они не тронут тебя, – она отвернулась от меня, целиком поглощенная битвой, и сразу же шум сражения накатил на нас чудовищной приливной волной.
   Я вернулся к оборотням и подкидышам.
   – Спускаемся к реке, – крикнул я, перекрывая шум битвы. – Старайтесь держаться голубого тумана и не задирайтесь ни с кем.
   Я двинулся вниз по склону – насколько мне известно, это самый простой способ найти воду. Мы миновали еще несколько сотен фэйре, по большей части оправлявшихся от первых боевых потрясений: закованных в доспехи огров; их кровь казалась почти бесцветной на фоне красной и синей кожи. Рядом отряд темнокожих гномов оказывал первую помощь своим раненым, накладывая им повязки из мхов. Небольшая группа сильфид с окровавленными лицами, грудью и крыльями стервятниками толпилась вокруг груды трупов. Еще один отряд гоблинов, неуклюжих зубастых гуманоидов с ушами как у летучих мышей, деловито тащил своих мертвых и – судя по доносившимся до меня воплям – раненых на съедение сильфидам.
   Мой желудок судорожно сжался. С трудом одолевая страх и отвращение, я постарался заблокировать образы царящей вокруг меня кошмарной бойни.
   Я продолжал спускаться, подгоняя себя мыслями о долге, в котором немного сомневался – но надо же мне было подавать пример волкам. Могу только представить, каково приходилось Билли, Джорджии и остальным – это при их-то обостренных волчьих чувствах. Я кричал им что-то ободряющее, хотя до сих пор не уверен, слышали ли они меня, и тем более не уверен, помогало это им или нет. И все-таки я старался сделать хоть что-то, ведь это я притащил их сюда. Кроме того, я старался держаться рядом с Хватом, закрывая собой самые страшные картины. Мерил благодарно кивнула мне.
   Голубой туман впереди нас начинал кое-где уступать место зеленому, волшебная сталь звенела о волшебную сталь, а шум и крики битвы сделались еще громче. Что важнее, сквозь вопли и крики я услышал плеск воды. Мы приближались к реке.
   – О'кей, ребята! – крикнул я. – Бежим вперед, к реке! И не задерживайтесь, что бы там вам ни кричали! Не останавливайтесь, пока не будете стоять по колено в воде!
   Или, подумал я, пока какой-нибудь солдат-фэйре не отрубит вам ноги…
   И первым бросился в гущу битвы.

Глава тридцать первая

   В почти мелодичном звоне клинков возник странный жужжащий звук, становившийся громче по мере нашего приближения. Я увидел еще один отряд гоблинов. Те, что стояли по периметру неровного каре, пытались прикрыться щитами от стрел, летевших сквозь стелившийся над водой туман, тогда как те, кто находился в середине, отмахивались копьями от источника этого жужжания: примерно полсотни шмелей размером с парковую скамейку, роились над гоблинами, по одному пикируя вниз. С дюжину гоблинов уже лежало на земле; одни бились в конвульсиях, отравленные смертоносными жалами, другие уже не шевелились. Из глаз или горла у некоторых торчали стрелы с белым или зеленым оперением.
   С дюжину этих слоноподобных пчелок отвлеклось от гоблинов и устремилось на нас, производя крыльями гул, сопоставимый с целым оркестром играющих на пилах виртуозов.
   – Господи, сохрани! – выдохнул Хват.
   – Ву-уф? – потрясенно спросил Билли-Оборотень.
   – Держитесь за моей спиной! – крикнул я и бросил на землю все кроме жезла и посоха. Пчелы нацелились на меня; вихрь возмущенного их крыльями воздуха поднимал с земли пыль не хуже лопастей вертолета.
   Я выставил посох перед собой и послал в него заряд энергии, готовясь выстроить перед атакующими пчелами невидимую стену. Впрочем, я медлил с ударом до тех пор, пока не смог разглядеть ячейки их фасетчатых глаз, и только тогда махнул посохом справа налево и выкрикнул: «Forzare!»
   Занавес ослепительно-алой энергии мгновенно развернулся передо мной, ударив атакующих пчел подобно огромному стеклянному щиту. С громким стуком врезались они в него и отлетали назад. Несколько из них рухнули на землю и лежали, оглушенные, но две или три ухитрились в последний момент отвернуть и заходили теперь в новую атаку.
   Я поднял жезл, прицелился в ближнюю и рявкнул: «Fuego!»
   Струя пурпурной, белой на острие энергии сорвалась с конца жезла и ударила в огромную насекомую тварь. Огонь испепелил ей крылья, и та рухнула на землю, только дымящийся кончик крыла описал в воздухе спираль и приземлился у самой воды. Остальные две заложили крутой вираж и пустились наутек; их товарки, атаковавшие гоблинов, последовали их примеру. Зеленые тона, преобладавшие в клубившемся над рекой тумане, сменились голубыми, и гоблины взорвались воплями свирепого восторга.
   Я оглянулся и увидел, что Хват и Мерил стоят, уставившись на меня широко открытыми глазами. Губы Хвата шевелились, и я скорее угадал, чем услышал потрясенное «Уау!»
   Сам же я едва не рвал на себе волосы от досады.
   – Пошли! – рявкнул я и бросился вперед, к воде, едва не силой таща их за собой. – Пошли! Ну, ну, живо!
   Нас отделяло от воды каких-то десять футов, когда я услышал доносившийся с противоположного берега цокот копыт. Я поднял взгляд и увидел плывущих сквозь туман коней – не летающих, но длинноногих фэйерских жеребцов с развевающимися золотыми и зелеными гривами. Одним прыжком они запросто перемахнули через реку на наш берег.
   На жеребце, копыта которого первыми коснулись земли, восседал Зимний Рыцарь собственной персоной. Ллойд Слейт был с головы до ног заляпан разноцветными пятнами, которые не могли быть ничем иным, кроме как кровью. В одной руке он держал меч, в другой – поводья. Он смеялся. Стоило ему приземлиться, как ближние гоблины ринулись на него.
   Слейт повернулся к ним, и меч с ураганным свистом описал над его головой сияющий круг. С клинка его срывались осколки льда. Он скрестил клинки с первым гоблином, и меч его неприятеля разлетелся на куски. Слейт дернул плечом и послал коня в прыжок. За его спиной голова гоблина покатилась с плеч, а из обрубка шеи фонтаном ударила зеленая кровь. Тело постояло еще несколько секунд и только потом повалилось на землю рядом с упавшей головой. Остальные гоблины бросились врассыпную, и Слейт развернул своего жеребца в мою сторону.
   – Чародей! – расхохотался он. – Ба, да ты еще жив!
   Все новые фэйерские скакуны перемахивали через реку. Воины Летних Сидхе выстраивались в своих разноцветных доспехах за спиной Слейта. Одним из них оказался Талос в своем темном панцире, также забрызганном кровью; длинный меч его переливался столькими цветами, что казалось, будто он перерезал горло новорожденной радуге. За ними перепрыгнула на наш берег и сама Аврора в сияющем платье-кольчуге, а секундой спустя послышался грохот копыт, и на берегу приземлился, едва не по бабки зарывшись в землю, Коррик.
   На спине его, пристегнутая ремнями к полу-человеческим, полу-конским плечам, виднелась каменная статуя коленопреклоненной девушки – Лилия, нынешнее воплощение Летнего Рыцаря.
   Аврора натянула поводья, и глаза ее расширились. Должно быть, конь почувствовал ее смятение, потому что попятился, беспокойно шарахаясь из стороны в сторону. Летняя Леди подняла руку, и шум битвы снова мгновенно стих.
   – Ты, – почти прошептала она.
   – Отдайте мне Расклятье и отпустите девушку, Аврора. Все кончено.
   Глаза Летней Леди вспыхнули ослепительным изумрудным светом. Она посмотрела на звезды, потом обратно на меня – все тем же до ужаса напряженным взглядом. До меня начало доходить. Мало того, что она принадлежала к сидхе, изначально чуждым человеческой породе. Мало того, что она была Королевой Фэйре, преследовавшей цели, понять которых сполна я не мог, следовавшей правилам, которые я только-только начинал узнавать.
   Она еще и сошла с ума. Совершеннейшая клиника.
   – Час пробил, чародей, – прошипела она. – Зима возрождается – и это положит конец этому бессмысленному замкнутому кругу. Воистину, навсегда!
   – Мэб все известно, Аврора, – возразил я. – И Титания тоже скоро узнает. Все это лишено смысла. Они не позволят вам совершить это.
   Аврора запрокинула голову и расхохоталась до ужаса заливистым смехом. Смех этот натянул мои нервы до предела, и мне пришлось усилием воли подавить свои реакции. Оборотням и подкидышам пришлось тяжелее. Волки жалобно скулили или испуганно рычали, а Мерил с Хватом просто рухнули на колени, зажав уши руками.
   – Им не остановить меня, чародей, – заявила Аврора, продолжая давиться этим безумным смехом. – И тебе тоже, – взгляд ее снова вспыхнул, и она уставила в меня палец. – Коррик, со мной. Остальные – убейте Гарри Дрездена. Убейте их всех!
   Она повернула коня и поскакала вниз по течению; туман в радиусе двадцати футов от нее светился золотым. Кентавр следовал за ней по пятам. Грохот битвы – весь ее ужас, вся музыка, боевые фанфары, барабаны, крики, звон – снова лавиной обрушились на нас. Десяток рыцарей-сидхе развернулись ко мне, выхватив мечи или подняв свои длинные пики. Талос в заговоренной броне – наверное, именно она помогала ему изображать огра – стряхнул разноцветные пятна со своего клинка и угрожающе сощурил свои кошачьи глаза. Слейт снова расхохотался, как игрушку вертя в руках свой меч.
   Я скорее слышал, чем видел, как волки, с рыком припадая к земле, окружили меня. Мерил, шатаясь, заставила себя встать; из ушей ее текла кровь. В одной руке она держала свой топор, в другой – мачете. Побледневший Хват, тоже с окровавленными ушами, дрожащими руками расстегнул свой ящик и достал оттуда здоровенный разводной ключ.
   Я удобнее перехватил свои посох с жезлом и широко расставил ноги. Потом собрался с силами, поднял посох и стукнул им по земле. Результат напоминал удар грома – не то, чтобы слишком уж мощный, но неприятельские кони беспокойно попятились.
   Слейт нацелил в меня свой меч и с криком послал своего продолжавшего пятиться жеребца вперед. Следом за ним ринулись в атаку Летние воины, доспехи которых переливались в лунном свете. Кони ржали, и вся эта кавалерийская лава неслась на нас.
   Волки испустили свирепый, жуткий вой. Мерил визжала как фурия, и даже Хват угрожающе пискнул что-то.
   Шум стоял невообразимый, и боюсь, меня никто не слышал, но я все-таки издал свой собственный боевой клич, на мой взгляд, более чем достойный в сложившейся ситуации. Какого черта!
   – Я не верю в фей!

Глава тридцать вторая

   Кавалерийские атаки быстротечны. На тебя несутся, раскатывая все катком на своем пути, разъяренные лошадь со всадником, общим весом примерно в тонну. Глядя на несущуюся в нашу сторону вдоль реки кавалерию сидхе, слыша оглушительный грохот сердца в ушах, ощущая, как начинают трястись поджилки, я понимал, что если я хочу остаться на протяжении следующих нескольких секунд живым, мне нужно найти способ украсть всю энергию этой атаки и обратить ее себе на пользу.
   Я отшвырнул свой жезл, перехватил посох обеими руками и выставил его горизонтально перед собой. Стоило мне сделать это, как всадники-сидхе принялись быстрыми взмахами рук выстраивать перед собой магическую защиту, дабы отразить любое заклятье, которое я мог швырнуть им навстречу.
   А вот скакуны их ничего такого не делали.
   Я выставил щит, но не в виде высокой стены. Поступи я так, и в нее врезался бы десяток элитных рыцарей-фэйре, а я не знаю ни одного чародея, способного устоять перед такой силой. Нет, я выстроил щит высотой всего каких-нибудь два фута и вытянул его лентой на уровне ног Слейтова жеребца.
   Конь Зимнего Рыцаря, огромная серо-зеленая скотина, так и не понял, обо что споткнулся. Выстроенный мной барьер ударил его чуть ниже колен, и он со ржанием полетел на землю, увлекая за собой Слейта. Скакавший правее Слейта Талос не успел задержать своего коня или послать его в прыжок через стену, но вылетел из седла, стоило тому потерять равновесие, перекатился по земле с ловкостью героя исторического боевика и вскочил на ноги. Он вихрем повернулся и, приплясывая в такт музыке битвы, двинулся ко мне, занося меч для удара.
   До меня продолжало смутно доноситься ржание сталкивающихся с барьером и друг с другом лошадей, но я не стал смотреть, как подействовало мое заклятье на остальных сидхе. Я был слишком занят, подныривая под первый удар Талоса и отползая из-под следующего.
   Мерил бросилась между нами и перехватила меч Талоса скрещенными топором и мачете. Напрягая все мускулы, она пыталась сдержать Лорд-Маршала Летних. Я уже испытал на себе силу этой девушки-подкидыша, но Талос без особого усилия медленно, но одолевал ее.
   – Зачем ты делаешь это, дитя-подкидыш? – не повышая голоса, спросил Талос. – Ты, которая так долго боролась с Зимними? Это лишено смысла. Не вмешивайся. Я не желаю тебе зла.
   – Как не желаешь зла Лилии? – выкрикнула Мерил. – Как ты мог поступить с ней таким образом?
   – Это не доставляет мне радости, дитя мое, но не мне решать, – отвечал Талос. – Она моя Королева.
   – Но не моя! – зарычала Мерил и врезала лбом в нос Талосу. Удар вышел таким смачным, что даже я со своего места слышал стук, и он отшвырнул Лорд-Маршала на несколько шагов.
   Мерил не видела, как Слейт поднялся с земли и ринулся на нее сбоку.
   – Мерил! – крикнул я сквозь рев сражения. – Берегись!
   Она меня не услышала. Обледеневший меч Зимнего Рыцаря ударил ее под нижнее ребро и вошел в тело больше чем на фут, пронзив ее насквозь, выскочив спереди окровавленным ростком. Она пошатнулась, открыв рот в беззвучном крике. Топор с мачете выпали из ее рук.
   – Мерил! – взвизгнул Хват.
   Слейт рассмеялся и произнес что-то, чего я не расслышал. Потом резким движением повернул меч в ране и выдернул его. Мгновение Мерил молча смотрела на него, потом подняла руку. Слейт презрительно отшвырнул ее руку и повернулся к ней спиной. Она повалилась на землю.
   Я ощутил закипающую во мне ярость и вскочил, взявшись за посох обеими руками. Слейт наклонился и одной рукой поднял с земли Талоса.
   – Слейт! – крикнул я. – Эй, ублюдок, а ну обернись!
   Голова Зимнего Рыцаря повернулась в мою сторону. Он выставил меч в оборонительную позицию. Глаза Талоса расширились, и пальцы его описали в воздухе несколько быстрых охранительных жестов.
   Я собрал воедино свой гнев, и гнев бушующей под ногами грозы – они были под стать друг другу. Я ткнул концом посоха в затянутую туманом землю-тучу, словно пробивал пешней лунку во льду, и вытянул правую руку в направлении Зимнего Рыцаря.
   – Ventas! – крикнул я. – Ventas fulmino!
   Энергия грозы ринулась по волокнам моего посоха, через мое тело, и вырвалась бело-голубой молнией из моей правой руки, ударив в острие Слейтова меча. Рыцарь окутался облаком сверкающих искр.
   Тело Слейта дернулось, выгнувшись дугой. Грянул гром, и электрический разряд швырнул Слейта в воздух. Ударная волна от молнии бросила меня и всех, кто оказался рядом, на землю.
   Всех кроме Талоса.
   Летний Лорд-Маршал устоял перед стихией, прикрыв глаза рукой, словно речь шла о легком дуновении ветерка. А потом, в наступившей звонкой тишине, поднял меч и шагнул ко мне.
   Я дотянулся до лежавшего на земле жезла поднял его и послал в Талоса огненный заряд. Тот даже не позаботился отбить его. Огонь лизнул его и погас, а легкое движение его меча выбило жезл у меня из рук, и тот, вращаясь, отлетел в сторону. Левой рукой я сделал жалкую попытку прикрыться посохом, и он выбил из рук и его.
   Должно быть, слух вернулся ко мне – по крайней мере, настолько, чтобы услышать его слова:
   – Ну, вот и все.
   – Чертовски верно, – буркнул я. – Гляньте-ка вниз.
   Он поглядел.
   Пока он выбивал из моей левой руки посох, правой я достал свой револьвер. Я оперся на землю правым локтем и нажал на спуск.
   Новый удар грома, короче предыдущего, грянул над призрачной землей, и на дуле моего пистолета расцвел огненный цветок. Сомневаюсь, чтобы пуля одолела темную фэйерскую броню, поскольку она не пробила Талоса насквозь, как ей полагалось бы. Вместо этого она ударила в него с силой кувалды, отшвырнув назад и опрокинув на землю. Мгновение он лежал, оглушенный.
   Черт, это было дешево, но я попал на гребаную войну и к тому же разозлился не на шутку. Я двинул его башмаком по лицу, а потом нагнулся и молотил тяжелым стволом по голове до тех пор, пока его слабые попытки прикрыться не прекратились совсем, и он не затих с лицом, изувеченным ожогами в местах, где его коснулась сталь моего револьвера.
   Я оторвал от него взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ллойд Слейт с бессильно болтающейся правой рукой левой обрушивает мне на голову обломок тяжелой пики. В глазах у меня вспыхнуло, и я повалился на землю, слишком оглушенный, чтобы переживать за то, опасно ли меня двинули. Я попытался поднять пистолет, но Слейт просто вынул его у меня из руки, крутанул на пальце и уставил стволом мне в голову, большим пальцем взводя курок. Я видел опускающийся пистолет и понимал, что Слейт не будет тратить время на положенный в вестерне диалог. Стоило мне увидеть черное отверстие ствола, как я отпрянул вбок, вскинув обе руки вверх. Рявкнул выстрел, и я приготовился увидеть обещанный свет в конце длинного, полого спускающегося туннеля.
   Слейт промахнулся. Полный ярости, срывающийся крик заставил его повернуть голову в сторону нового нападавшего.
   Держа разводной ключ обеими руками, Хват с размаху опустил его на запястье Ллойда Слейта. Послышался зловещий хруст, и мой револьвер полетел в воду. Слейт зарычал и замахнулся сломанной рукой на Хвата, но коротышка оказался быстрее. Он отбил удар разводным ключом, и из них двоих именно Слейт завизжал и отшатнулся от удара.
   – Ты ее ранил! – визжал Хват. Следующий его удар угодил Слейту по левой коленной чашечке, и тот упал. – Ты ранил Мерил!
   Слейт пытался откатиться в сторону, но Хват продолжал молотить его ключом по спине. Судя по всему, какая-то часть сил, позволивших Слейту ослабить удар молнии, все-таки осталась, иначе он не выдержал бы такого напора. Коротышка-подкидыш бил Слейта по спине, крича что-то яростное, и так продолжалось до тех пор, пока один из ударов не угодил тому в затылок. Зимний Рыцарь обмяк и больше не шевелился.
   Хват подошел ко мне и помог встать. Волки снова окружили нас; часть из них была окровавлена, но все до одного угрожающе скалили клыки. Я оглушенно покосился на них, потом на оставшихся сидхе. Те перестраивали свои ряды. Двое-трое раненых лежали на земле. Одна лошадь билась со сломанной ногой, остальные разбежались. Только один воин удержался в седле – стройный сидхе в зеленых доспехах с лицом, закрытым забралом. Впрочем, никто из оставшихся в строю не выпустил оружия из рук, и они явно готовились к новой атаке.
   – Помогите мне, – взмолился Хват, пытаясь поднять Мерил за плечи. Негнущимися ногами я сделал шаг в их сторону, но меня опередили. Билли, обнаженный, залитый разноцветной фэйерской кровью, подхватил Мерил и отволок под защиту остальных волков.
   – Плохо дело, – сообщил он. – У нас было преимущество: их лошади нас боялись. А вот как мы справимся с пешими – не знаю. Почти все наши ранены. Как Гарри?
   – Черт, – с усилием прохрипела Мерил. – Пустите меня. Со мной почти все в порядке. Посмотрите чародея. Если мы его потеряем, никому из нас не вернуться живым.
   – Мерил! – обрадовался Хват. – А я боялся, тебя ранили тяжело.
   Мерил села. Лицо ее было белым как мел, одежда пропиталась кровью.
   – Большая часть крови не моя, – сказала она, хотя я понимал, что она лжет. – Как он?
   Билли усадил меня на какую-то кочку, и я ощутил, как его пальцы ощупывают мне голову. Когда он коснулся больного места, я поморщился. Сидеть было легче, и я начал приходить в себя.
   – Череп не пробит, – сказал Билли. – Может, сотрясение. Не знаю.
   – Дайте мне минуту, – прохрипел я. – Сейчас отойду.
   Билли с облегченным вздохом схватил меня за плечо.
   – Давай. Только не слишком задерживайся, Гарри. Надо сматываться. Битва приближается сюда.
   Билли не ошибался. Я слышал в тумане близкое ржание и топот сотен бегущих в ногу гоблинов.
   – Мы не можем бежать, – возразила Мерил. – Лилия все еще у Авроры.
   – Поговорим позже, – оборвал ее Билли. – Они уже идут! – он опустился на четвереньки и обратился волком, пока мы поворачивались к надвигавшимся воинам-сидхе.
   Река за их спиной внезапно вскипела, и из волн вырвался на берег новый отряд кавалеристов в синем и фиолетовом. Всадники тоже были сидхе, но в причудливых доспехах, украшенных стилизованными снежинками. Их было немного – всего десять-двенадцать, но они атаковали верхом и с тыла. Они врезались в ряды Летних клином, на острие которого скакал всадник в белоснежной кольчуге с сияющим ледяным мечом в руках. Летние пытались организовать оборону, но их застали врасплох, и они понимали это.
   Предводитель отряда Зимних зарубил одного пешего рыцаря, потом повернулся к другому и быстро описал рукой замысловатую фигуру в воздухе. Облачко холодного пара сгустилось вокруг того, и он застыл, а на поверхности его тела и доспехов мгновенно наросла ледяная корка, словно тот замерз изнутри. В считанные секунды он превратился в ледяную глыбу, внутри которой смутно виднелась человеческая фигура. Бледный всадник небрежно повернул коня, и тот ударил в глыбу копытом.
   Лед раскололся на мелкие обломки, и на земле не осталось ничего, кроме бесформенной груды медленно тающих ледышек.
   Бледный всадник снял шлем и одарил меня ослепительной улыбкой. Это была Мэйв, Зимняя Леди; глаза ее сияли свирепой жаждой крови, волосы прилипли ко лбу мокрыми прядями. Она мечтательно слизнула кровь со своего клинка, а тем временем еще один воин из Летних припал на колено спиной к реке, подняв меч в отчаянной попытке остановить надвигающихся на него всадников.
   Вода снова вскипела, из нее высунулись тонкие, бледные женские руки и схватили его за горло. Я успел увидеть мелькнувшие золотые глаза, оскал зеленозубой улыбки, и вопль несчастного оборвался, а сам он скрылся под водой. Оставшиеся летние воины спасались бегством, а верховые Зимние преследовали их.
   – Твоя крестная шлет тебе привет, – крикнула мне Мэйв. – Мне стоило бы действовать быстрее, но это вышел бы честный поединок, а это не по моей части.
   – Мне нужно попасть к Столу, – крикнул я в ответ.
   – Мне передали, – кивнула Мэйв. Она тронула коня, подъехала к неподвижной фигуре Ллойда Слейта, и ее красивое лицо снова осветилось сияющей улыбкой. – Мои всадники атакуют ниже по течению, отвлекая силы неприятеля на себя. Ты сможешь подняться вверх по течению, – она перегнулась с седла. – Привет, Ллойд, – ласково мурлыкнула она. – Нам надо поговорить.
   – Раз так, пошли, – с усилием произнесла Мерил. – Вы можете идти?
   Вместо ответа я поднялся на ноги. Мерил тоже встала, хотя я и видел, как перекосилось ее лицо от боли. Хват держал наготове свой окровавленный разводной ключ. Я подобрал посох, но жезла не нашел. Черный акушерский саквояж лежал рядом, и я на всякий случай проверил, в порядке ли его содержимое, прежде чем застегнул его и поднял с земли.
   – Ладно, ребята. Пошли.
   Мы бежали вдоль берега трусцой, экономя силы. Я не знал, далеко ли нам до цели. Вокруг царили хаос и смятение. Рой светлячков обогнал нас, а за поворотом реки взглядам нашим открылся десяток здоровенных, с футбольный мяч пауков, в паутине которых билось с дюжину тех самых светлячков. Свора серых и зеленых гончих гналась за пантероподобным существом, пытавшимся прорваться к реке. В воздухе свистели стрелы, и повсюду виднелись мертвые или умирающие фэйре.
   Наконец земля под ногами начала подниматься, и поглядев вперед, я увидел перед нами холм с Каменным Столом на вершине. Я мог даже различить там, наверху, массивную тушу Коррика, который пятился от каменной фигуры Лилии – судя по всему, ее только что поставили на Стол. Рядом виднелась стройная фигурка Авроры – спешившись, она злобно смотрела в нашу сторону.
   – Лилия! – вскричала Мерил, но голос ее дрогнул. Хват тревожно повернулся к ней, и она, скривившись от боли, опустилась на одно колено. – Найди ее, Хват. – Спаси ее и отведи домой, – она огляделась по сторонам, и взгляд ее остановился на мне. – Вы ему поможете?
   – Вы же заплатили, – заверил я ее. – Оставайтесь здесь. Не вставайте. Вы и так сделали что могли.
   Она покачала головой.
   – Не все, – выдохнула она, но все же опустилась на землю, зажав рукой рану и тяжело дыша.
   Аврора бросила Коррику какую-то команду. Кентавр кивнул и, зажав в руке копье, поскакал по склону нам навстречу.
   – Вот черт, – буркнул я. – Билли, этот парень – тяжеловес. Не приближайтесь к нему. Лучше попробуйте отвлечь его.