Страница:
– Спасибо, – сказал Павел и двинулся к Уиллу, вставшему из-за стола. Павел наклонился к приятелю и заговорил почти шепотом: – Боюсь, твои монеты не окупились. Конечно, мы можем поговорить с охраной, но…
Уилл сказал:
– Мы еще не закончили, болван ты этакий. Не забывай, она чего-то боится, верно? То, что она рассказала, не объясняет этого ее страха. – Он повернулся к Подмигивающей Мьюрин и добавил: – Выкладывай остальное.
– Я рассказала все, что знаю. Ступайте прочь и оставьте меня в покое.
– Вы оглохли? – грозно осведомился дородный мужчина, стоявший за стойкой.
Его тусклые волосы и борода кишели вшами. Он потянулся за тяжелой дубинкой, которую держал в углу.
Павел начал что-то бормотать. Скорее всего он хотел устранить опасность с помощью заклинания, но Уилл действовал решительнее. Он раскрутил пращу и метнул камень в стоявшие на верхней полке кувшины. Даже по его собственным понятиям, это был неплохой удар. Камень отскочил три раза, вдребезги разбив четыре сосуда. На вшивую голову трактирщика посыпались глиняные черепки и хлынули потоки вина, распространяя запах алкоголя. Как видно, поразмыслив и решив, что сложности Подмигивающей Мьюрин не его дело, трактирщик застыл на месте.
Хозяйка комнат испуганно смотрела на непрошеных гостей.
– Не бейте меня, – сказала она и повернулась к Павелу. – Вы же священник. Вы не можете позволить ему бросить в меня камень.
– Никто не причинит вам вреда, – сказал Павел. – Нам всего лишь нужно кое-что уточнить. Это очень важно, и обещаю, никто никогда не узнает об этом разговоре.
– Поклянитесь своим богом.
– Клянусь Летандером, богом утренней зари.
– А я клянусь, – сказал Уилл, – что поколочу тебя, если ты не перестанешь тратить попусту наше время.
– Хорошо, – сказала она. – Да, я знаю, что случилось до того, как охрана наведалась в комнату Горстага.
– Кто-то приходил еще раньше? – спросил Павел.
– Да. Неизвестные проникли в дом, вломились в комнату к Горстагу. Моя комната находится напротив. Они старались не шуметь, но я все равно слышала. Я подкралась к его двери, чтобы посмотреть, что происходит. Я все прекрасно видела, даже больше, чем хотелось бы.
– Кто это был?
Она пожала плечами и сказала:
– Двое мужчин, которых я раньше не видела, и один ходячий мертвец. Думаю, они взяли его с собой для защиты. Я слышала, как живые говорили, что «братья» позаботились о Горстаге, а им нужно найти какие-то его записи или письменные приказы от его хозяина.
– Раз ты еще жива, – сказал Уилл, – значит, они не догадались, что ты подслушала их разговор. Ты, наверно, пробралась в свою комнату на цыпочках. Ты хоть знаешь, нашли они то, что искали?
– Нет, не нашли. Я поняла это из их разговора, когда они пробирались обратно к лестнице.
– И, убедившись, что они ушли, ты прокралась в его комнату и сама обшарила его пожитки, – подсказал Уилл.
Мыорин бросила на него взгляд, полный притворного негодования.
– Не волнуйтесь, – сказал Павел. – Мы никому не скажем, что вы что-то видели и пытались обокрасть своего жильца. Нам просто нужно знать, не нашли ли вы то, что упустили из виду ваши незваные гости.
– Нет. Я не нашла никаких записей, да и вообще ничего стоящего.
– Я должен сам обыскать его комнату, – сказал Уилл, – не будем терять время. И конечно, дорогуша, мы заплатим за причиненные неудобства. – Он выудил еще два золотых: один для нее и один, чтобы умиротворить бармена, понесшего убытки и публично оскорбленного. – Допивай, и пошли.
Как и предвидел Уилл, меблированные комнаты, куда их привели, были жалкими и убогими, а комната Горстага с осыпающейся штукатуркой и пятнами сырости на потолке производила гнетущее впечатление. На обыск у бывшего вора ушло около получаса. Приятно было убедиться, что, несмотря на отсутствие практики в последние годы, он еще не разучился искать тайники в полу и мебели.
Увы, сколько он ни искал, от этого не было никакого проку. Он обернулся к Павелу и Подмигивающей Мьюрин и вздохнул:
– Ничего.
Толстуха презрительно усмехнулась:
– Я же говорила.
– Да, жил он не слишком богато, – заметил Павел.
– Вот видите, – сказала Подмигивающая Мьюрин, – у него вообще ничего не было.
– Ну что-то у него все-таки должно было быть, – настаивал священник. – Вы сказали, он хотел походить на человека со средствами. Он ие мог бы играть эту роль, не будь у него приличной одежды. А здесь ничего нет. Вы наверняка что-то у него стащили.
– Но я…
– Хватит! – бросил Павел. До этой минуты он говорил с ней мягко, в доброжелательном тоне, но даже он уже начал терять терпение, столкнувшись с ее склонностью утаивать правду, даже когда это было бессмысленно. – Что вы украли?
– Не бумаги, – угрюмо сказала Подмигивающая Мьюрин. – Всего лишь вещи.
– Я должен на них посмотреть, – потребовал Уилл.
– Не получится. Я уже их продала.
– Тогда скажите, что это было. Женщина подала им опись дешевых нарядов и украшений, которые должны были сойти за настоящий шелк, бархат и драгоценности. Уилл уже решил, что в списке нет ничего интересного, когда Мьюрин дошла до очередного пункта.
Две затупленные шпаги, которые фехтовальщики используют для упражнений, туника на мягкой подкладке и перчатки, которые они носят, две маленькие книги с гравюрами и разъяснениями, как заколоть человека или отрубить ему голову.
Уилл и Павел обменялись взглядами.
– Он, должно быть, любил фехтовать, – сказал хафлинг, – если при всей своей бедности разорился больше чем на одну рапиру и учебники.
– Ясно как день, – отозвался священник. – И значит, он где-то тренировался. Может, там мы найдем его друзей и приятелей.
Подмигивающая Мьюрин усмехнулась:
– Вы знаете, сколько маэстро практикует в Лирабаре?
– Это мы и выясним, – с улыбкой ответил Павел.
Тэган снова вернулся в свою юность. На нем была замшевая туника и краги, а на боку – старинная шпага со сломанным эфесом. Шпага представляла особую ценность, потому что сообщество авариэлей не имело железа и кузниц, чтобы починить ее, и пользовалось инструментами, по большей части сделанными из кремня. Несмотря на свою молодость, Тэган заслужил право носить эту ценность, потому что лучше своих приятелей умел обращаться с ней и был настоящим виртуозом.
Вместе с другими он путешествовал по Земляному Лесу, перелетая с ветки на ветку. Для авариэлей такой способ передвижения был вполне удобным. Но из-за того, что лес был густой, настоящий продолжительный полет был здесь невозможен. Тэган часто мечтал, чтобы его народ жил в какой-нибудь более открытой местности и они могли бы свободно летать, где им вздумается, но он знал, что другие не разделяют его сокровенных желаний. Густая листва служила защитой от неприятельских глаз.
Тэган услышал какие-то голоса. Он осторожно прокрался вперед, глянул вниз на поляну и впервые увидел людей. Он узнал их по, рассказам стариков. Человек в коричневом одеянии срезал серпом омелу, сопровождая это ритуальными движениями. Две девушки в венках из дубовых листьев пели гимны. Голос одной из них слегка дрожал на высоких нотах.
Тэгану все в людях показалось прекрасным. Их тела были крупнее, чем у эльфов, но им, несомненно, была присуща своя грация. Их одежды были сшиты из ткани, а не из шкур животных. Металл, который они в избытке носили на своих телах…
Ему так хотелось открыться им! Уловив течение его мыслей, отец коснулся его руки и знаком показал, что пора уходить.
Тэган мог бы сказать, что друиды и их прислужники выглядят совершенно безобидными. Но он понимал, что его доводы нисколько не повлияют на мнение старшего эльфа. Авариэли всегда скрывались. Считалось, что лишь так столь малочисленный народ может выжить. Тэган бросил на людей последний долгий взгляд, затем повернулся и последовал за отцом.
Дремота позволяла Тэгану оживлять воспоминания по своему желанию. Почему же тогда его память задержалась на чувствах стыда и разочарования, испытанных им в юности, а не на том, как он радовался, когда оставил свое племя и присоединился к миру людей?
Он рылся в памяти, чтобы мысленно вернуться к какому-нибудь приятному переживанию, но почему-то мог думать только об огне и дыме. Он очнулся и понял, что во сне страдает от жара. Глаза ел дым, а в горле першило.
Тэган заставил себя окончательно проснуться и увидел, что его школа горит. Пламя еще не добралось до его квартиры, но отовсюду слышался треск, огонь поднимался вверх, на его этаж.
Странно было, что никто не звал на помощь. Правда, было уже довольно поздно. Даже самые бесшабашные студенты уже разбрелись по домам или спали мертвецки пьяные, и даже самые трудолюбивые сводни закончили свой рабочий день. И все-таки кто-то ведь должен был поднять тревогу.
Но сейчас не время было ломать над этим голову. Сначала следовало убедиться, что все покинули здание, затем определить размеры пожара и ликвидировать его, если это еще возможно. Тэган откинул одеяло, выпрыгнул из кровати, натянул штаны, башмаки и одну из специальных рубашек с прорезями для крыльев, кинулся к двери и остановился. Нельзя было терять ни минуты, но он отыскал шпагу, кинжал, мешочек с заколдованным содержимым, которым он натирал свой клинок, и только затем выскочил из комнаты.
На верхнем этаже были не только его комнаты, но они не соединялись с общим коридором. Тэган решил сначала спуститься на нижний этаж, а потом подняться в общий коридор. Проверив все здание, он, если понадобится, сможет вылететь сквозь любое окно.
Авариэль ринулся вниз по лестнице, окутанной густым дымом, от которого он закашлялся, в темноту и мерцающий красно-желтый свет. Он открыл дверь в комнату, которую занимал один из его помощников. У Тэгана было четыре помощника, и двое из них жили в школе фехтования.
Стедд храпел под ворохом одеял, а языки пламени уже лизали ножки кровати. Тэган выволок из кровати жилистого молодого человека с рано появившейся на голове проплешиной, но тот никак не просыпался. Он повис на руках своего работодателя мертвым грузом.
Ясно было, что пожар устроили приспешники Хозяйки Порфиры, что магические чары заставили Стедда лежать в бесчувствии. Может быть, они наложили проклятие на всех, кто находился в школе, чтобы те впали в такой глубокий сон до тех пор, пока уже невозможно будет спастись. С Тэганом это не случилось, потому что в отличие от людей он никогда по-настоящему не спал.
Он стал громко звать Стедда по имени, трясти его и наконец дал ему хорошую затрещину. Молодой человек приоткрыл глаза. Тэган никогда в своей жизни так не радовался, хотя было ясно, что он просто не успеет разбудить всех и в одиночку вынести их из здания.
– Что такое? – сонно спросил Стедд.
– Школа в огне, а все… – Тэган зашелся в кашле. – А все спят. Мы должны разбудить их, а если не сможем – вытащить из здания. Ты понял?
– Да, – сказал помощник.
– Тогда надевай башмаки и действуй. Спасай всех с первого этажа. А я займусь вторым, а затем обследую другое крыло дома.
Стедд кивнул. Он был испуган, но не паниковал и на ногах стоял довольно твердо. Тэган похлопал его по плечу, повернулся и побежал обратно к лестнице.
На втором этаже жар и дым были еще более невыносимы. Куда бы авариэль ни повернулся, везде полыхало пламя. Разрозненные очаги огня служили еще одним доказательством того, что пожар был подстроен намеренно, ведь не могло же случайное возгорание в одном месте так быстро распространиться по всему дому. Похоже было, что поджигатели ворвались в здание и подожгли его в разных местах.
Тэган почувствовал, как пол дрожит под чьей-то тяжелой поступью. Он обернулся и увидел странную фигуру, возникшую в клубах дыма, – огромного мужчину с большими кусками железа на левой стороне тела. По металлу пробегали языки пламени. Нижнюю часть лица скрывал шарф, простейший способ защититься от вдыхания едкого дыма, – до этого Тэган не додумался. А может, оккультист таким образом скрывал свое лицо.
Тесный коридор в горящем здании был не лучшим местом для поединка, но выбирать не приходилось. Если поджигатель остался здесь после выполнения своего задания, то скорее всего для того, чтобы убить любого, кто проснется и попытается спастись. Незваный гость явно не ожидал увидеть авариэля, и Тэган успел вытащить шпагу.
Оккультист бросился к нему и, врезавшись в авариэля, обхватил его рукой и потащил к дверному проему. Потеряв равновесие, они вместе упали на пол. Оккультист, навалившись на Тэгана, чуть не раздавил его своим весом. Авариэль выбрался из-под него и, поскольку ему не удалось вытащить из-под оккультиста шпагу, достал кинжал, чтобы прикончить поджигателя.
Но тут произошло неожиданное. Весь пол за дверным проемом вспыхнул ярким пламенем. Великан, поняв, что должно произойти, оттащил Тэгана в сторону, спасая его тем самым от огня. И Тэган понял, что этот незнакомец со странной внешностью вовсе не поджигатель.
Вдруг в дверях появилась еще одна странная фигура. Это было крылатое существо, покрытое красной чешуей, похожее на демона с внешностью получеловека-полудракона, посланного Хозяйкой Порфиры, чтобы убить Тэгана. Существо было даже больше того великана, с которым Тэган только что дрался. Оно пробралось сквозь огонь, оставаясь невредимым, его длинное высунутое жало пылало, как факел. Эта тварь наверняка и совершила поджог.
Но даже если и так, демон пока не собирался атаковать, на нем была перевязь с многочисленными карманами, в одном лежала фляга. Демон достал ее, вытащил пробку и вылил содержимое себе на голову. Масло, называвшееся «огонь алхимика», воспламенилось от соприкосновения с воздухом.
Пламя ореолом окружило тело демона, когти и жало приготовились рвать и жалить, и демон бросился на Тэгана.
Авариэль схватился за шпагу, перекувырнулся и, вскочив на ноги, оказался спиной к кровати, на которой спала непробудным сном помощница повара. Когда демон повернулся к Тэгану, тот взмахнул кусочком лакричного корня и произнес заклинание. Под действием магии демон, издавая странные звуки, задергался, потом движения его замедлились. Даже огненная корона над его головой поникла, словно пламя ленилось двигаться.
Авариэль знал, что его магия не только повлияла на демона, но и увеличила быстроту его собственной реакции. Этим преимуществом надо было воспользоваться, пока в дверях не возник еще один демон.
Тэган считал себя одним из четырех или пяти лучших фехтовальщиков Лирабара, но даже для него вести поединок в таких стесненных условиях было затруднительно, и он сомневался, что ему удастся убить обоих демонов прежде, чем они сами или огонь сразят его. И вдруг раненый великан со всей силы ударил кулаком по колену второго зверя. Шипы на его перчатке, наверное, были заколдованы, и этот удар чуть не раздробил демону ногу. Чудовище зашаталось. На правом плече великана Тэган увидел рану и понял, что его шпага проткнула плечо насквозь, но не задела важных артерий. Во всяком случае, сражаться незнакомец мог.
Приободренный его помощью, Тэган решил побыстрее расправиться со своим противником, чтобы затем прийти на помощь новому союзнику, если это потребуется. Не так-то просто было атаковать противника, защищенного завесой огня. Жар был невыносимый, Тэгану казалось, легкие вот-вот разорвутся. А эфес шпаги нагрелся так, что ее больно было держать. Но хуже всего был слепящий свет. Хотя скорость движений Тэгана и увеличилась, отражать нападения демона было чрезвычайно трудно, потому что он был едва виден из-за всполохов огня.
Авариэль, сделав два-три выпада, задел, но не сразил демона, а удар твари он пропустил. Икру пронзила жгучая боль. Демон взмахнул хвостом и снова ужалил Тэгана в ногу.
Адская боль усилилась. Ногу жгло огнем. Авариэль сделал вид, что собирается схватить хвост демона и вытащить его из раны, ведь именно этого и ожидал от него демон. Стоило нагнуться, и привидение нанесло бы решающий удар.
Авариэль бросился на противника, явно застав его врасплох. Чудовище попыталось вцепиться в Тэгана когтями, но тому удалось увернуться. Демон дернул хвостом, пытаясь опрокинуть авариэля, но безуспешно. Тэган сделал вид, что собирается пригнуться, а сам подпрыгнул и нанес удар шпагой. Клинок пронзил узкий глаз демона и вошел глубоко в голову. Животное рухнуло, и только тогда Тэган вытащил его полыхающее жало из икры.
Задыхаясь, Тэган чувствовал, что силы покидают его, но он знал, что необходимо двигаться. Он ринулся ко второму демону, чтобы помочь великану убить его, но обнаружил, что тот справился сам.
Чудище с мордой дракона корчилось на полу, а человек, взобравшись на него верхом, что было силы дубасил его своим железным кулаком.
И тут до Тэгана дошло, что на самом деле на великане были не доспехи. Его конечности двигались и сгибались, но железо на руке и ноге было не просто металлической оболочкой. Это были протезы, поставленные вместо руки и ноги, которые великан, вероятно, потерял в битве или в результате какого-то несчастного случая. И хотя в Лирабаре было немало колдунов и Тэган кое-что понимал в магии, но такого он никогда прежде не видел.
Времени на то, чтобы стоять в изумлении, не было. Когда демон перестал извиваться, Тэган подскочил к человеку и поднял его на ноги.
– Извините, что напал на вас, – прохрипел авариэль. – Я не разобрался. Я вас не сильно ранил?
Великан тряхнул головой, как бы говоря, что глупо сейчас рассуждать о том, сильно ли кто-то из них ранен или утомлен.
– Разбудите девушку, – сказал он.
– Хорошо, но через дверь не пройти. Вы можете…
– Если огонь не слишком сильно распространился, я смогу обойти. Торопитесь!
Тэган бросился к помощнице повара и, встряхнув ее, привел в чувство. Тем временем великан разрушил часть стены, чтобы обойти бушевавшее пламя.
Они вывели в безопасное место девушку, а потом и всех, кто находился в этой части дома. Затем они сами спустились на первый этаж. Там все уже было охвачено пламенем.
Тэган нашел стремительно сужавшийся проход в стене огня и бросился было в другое крыло дома. Но великан схватил его за руку и потащил к ближайшему выходу.
– Там есть другая лестница, – закричал Тэган, не слыша самого себя в этом ревущем море огня. – Там, наверху, еще остались люди.
Великан пытался ответить, но ему мешал кашель, наконец, задыхаясь, он прокричал:
– Мои друзья уже пошли туда, они спасут, кого смогут. Пора выбираться отсюда. У нас нет времени.
– А вдруг они встретят демонов?..
– Тогда демонам крышка. Пошли!
Тэган колебался:
– Нет. Вы идите, а мне нужно сделать еще кое-что.
– Говорю же вам, все здание уже…
– За меня не беспокойтесь. Спасайтесь сами.
Великан с сомнением посмотрел на него, затем кивнул и пошел прочь.
Тэган прихрамывая прошел через кладовку, мимо лестницы в подвал, к печной трубе. В подвале огня не было, только тлели красные угольки.
Авариэль подпрыгнул и захлопал крыльями. Существо размером больше птицы через трубу не пролетело бы.
Закашлявшись, он налетел на выброшенные пустые ящики и старые разорванные чучела для фехтования. Дальний конец погреба занимали железные кованые полки, уставленные бутылками дорогостоящего вина, которое жар превратил в жалкие помои. Тэган воткнул шпагу в щель между двумя камнями в полу и нажал. Первая попытка была неудачной, и он, хрипя от усилия, всем своим весом налег на оружие. Один из блоков поддался, и под ним оказалась кожаная сумка.
В ней лежали листки с заклинаниями, там же были его сбережения, хотя и небольшие, и, наконец, руководство оккультистов и фолиант.
Внезапно его охватило желание бросить здесь все эти записи, ставшие причиной стольких бедствий, чтобы они сгорели, но он подавил свой порыв. С потолка посыпались горящие балки. Тэган схватил сумку и понял, что сейчас потолок обрушится на него и он сгорит здесь заживо. Не было никакой надежды на спасение тем же путем, что он пришел сюда.
Он начал заклинание, которое могло в один миг перенести его из одного места в другое, невзирая ни на какие преграды. У него сильно запершило в горле и груди, кашель так и рвался наружу, но если бы он дал волю кашлю, заклинание закончить не удалось бы.
Авариэль прохрипел заключительные слова магической формулы, и тут потолок с грохотом обрушился. Не зная, сработало ли заклинание, Тэган бросился на пол и закрыл голову руками.
Очнулся он в сугробе. Странно было вновь вдохнуть холодный зимний воздух, словно впервые в жизни. Тэган заметил, что у него горит рукав. Он быстро сунул руку в снег.
Обернувшись, он посмотрел на горящие в десяти метрах от него стены. Это зрелище, странно притягательное, ввергло его в оцепенение. Он так и лежал бы на животе, уставившись на пожар, если бы не долг перед теми, кто делил с ним кров. Все еще кашляя, он с трудом встал – ожоги и раненая нога причиняли боль – и поплелся, чтобы посмотреть, выжил ли кто-нибудь еще после пожара.
Чес, третий месяц года, обычно называли Когтем Закатов из-за того, что в этом месяце западный склон неба по вечерам окрашивался пурпуром и золотом. Правда, и рассветы там были великолепные, и этим утром Летандер подарил всем зрелище удивительной красоты. Тэгана, правда, это утро ничем порадовать не могло. И даже более того, он воспринимал эту красоту как насмешку бога.
Великолепие неба определенно создавало жестокий контраст с невзгодами, выпавшими на долю Тэгану. Чудесным образом спаслись все, кроме трех человек, погибших в огне. Но многие получили ожоги и еще не могли прийти в себя; черные от сажи, они кашляли и дрожали от холода. За ними ухаживали жрицы Селуны в серебристых одеяниях, пришедшие из храма на той же улице. Они шептали целительные заклинания и раздавали целебные мази, одеяла, воду и чашки с горячим овощным супом. Тут был и незнакомец с медальоном в виде солнца, по всей видимости жрец бога утра. И хотя ему самому явно не помешала бы помощь, он помогал страдающим людям, отказавшись от своего урочного ритуала воспевания божества.
Тэган все еще находился в оцепенении и не мог оторвать взгляда от руин и дыма, поднимавшегося в небо. Потом он заметил, что к его товарищам по несчастью подходят не только священники. Владелица одного из крупнейших борделей на побережье Баксом Халонья Клэйхилл, пухлая, чрезмерно накрашенная дама с наклеенными мушками на лице, ходила среди молоденьких хорошеньких шлюх, шепча им что-то на ухо и незаметно передавая монеты, после того как они шептали ей что-то в ответ. Еще хуже было то, что маэстро Задан, ослепительный в своем зеленом бархатном одеянии, несмотря на то что встал на несколько часов раньше обычного, стоял, болтая со Стеддом. Они передавали друг другу серебряную флягу, делая из нее по глотку.
Несмотря на изнеможение, Тэгана охватил приступ злости. Он уже несколько лет никого не вызывал на дуэль, но Задан заслужил это. Тэган изобразил на лице любезную улыбку и неторопливо направился вперед, стараясь сохранять полное самообладание.
– Не надо, – сказал Коркори.
Тэган обернулся. Сзади к нему подошел морщинистый хафлинг, его было едва видно из-за вороха шерстяной одежды, который он держал в руках.
– Под моими окнами прошел глашатай, он разнес весть о пожаре, – продолжал Коркори. – Я сразу поспешил сюда, возьмите это. Боюсь, это не ваш стиль, но мне повезло найти плащ подходящего для эльфа размера, я сам сделал в нем прорези для крыльев, но все же это лучше, чем то, что на вас сейчас.
Тэган сбросил одеяло, в которое он неловко завернулся после пожара, и надел принесенную Коркори одежду.
– Спасибо. А сейчас мне нужно кое с кем поговорить.
– Не надо, – сказал Коркори. – Это бессмысленно. Вы сами потом поймете это.
– Пепел еще не остыл, а воронье уже кружит над руинами, норовя ограбить нас, а те, кого я только что спас от ужасной смерти, готовы слушать их льстивые речи. Это отвратительно.
– А что вы хотите от них? Они же хотят есть. А вы можете платить им жалованье?
– Разве ты не видишь? Если Задан наймет Стедда своим помощником, он заставит его раскрыть все мои секреты.
– Вы как-то сказали мне, что в искусстве фехтования нет особых секретов. А вы можете обеспечить существование Стедда и остальных?
Возмущение Тэгана превратилось в гнетущее чувство беспомощности и бессмысленности.
– Нет, конечно. Ты лучше других знаешь, что я разорен.
– У вас не было ни гроша, когда вы приехали в Лирабар.
– Да, но сейчас у меня долги.
Коркори нахмурился:
– Однажды вы уже вскарабкались вверх по лестнице успеха. Вы сделаете это еще раз.
– Может быть.
А может, и нет, подумал Тэган. Он имел представление о том, как снова добиться успеха, но также прекрасно знал, что немалую роль в этом играет случай, удача. Только Таймора знает, повезет ли ему на этот раз.
– Придется попытать счастья еще раз. – Он криво улыбнулся Коркори. – А тебе придется искать нового работодателя.
– Пока вы снова не встанете на ноги, вам не нужен клерк. А когда вы откроете новую академию, я буду рад вернуться, если вы, конечно, этого захотите.
Тэган достал почти все золото, которое было у него в кожаном мешке, и сказал:
– Выполни еще одно мое поручение. Возьми это и заплати всем, сколько получится. И про себя не забудь.
– Может, я и не работаю на вас теперь, но я все еще ваш друг, – сказал хафлинг. – Вы можете жить в моем доме столько, сколько захотите.
Уилл сказал:
– Мы еще не закончили, болван ты этакий. Не забывай, она чего-то боится, верно? То, что она рассказала, не объясняет этого ее страха. – Он повернулся к Подмигивающей Мьюрин и добавил: – Выкладывай остальное.
– Я рассказала все, что знаю. Ступайте прочь и оставьте меня в покое.
– Вы оглохли? – грозно осведомился дородный мужчина, стоявший за стойкой.
Его тусклые волосы и борода кишели вшами. Он потянулся за тяжелой дубинкой, которую держал в углу.
Павел начал что-то бормотать. Скорее всего он хотел устранить опасность с помощью заклинания, но Уилл действовал решительнее. Он раскрутил пращу и метнул камень в стоявшие на верхней полке кувшины. Даже по его собственным понятиям, это был неплохой удар. Камень отскочил три раза, вдребезги разбив четыре сосуда. На вшивую голову трактирщика посыпались глиняные черепки и хлынули потоки вина, распространяя запах алкоголя. Как видно, поразмыслив и решив, что сложности Подмигивающей Мьюрин не его дело, трактирщик застыл на месте.
Хозяйка комнат испуганно смотрела на непрошеных гостей.
– Не бейте меня, – сказала она и повернулась к Павелу. – Вы же священник. Вы не можете позволить ему бросить в меня камень.
– Никто не причинит вам вреда, – сказал Павел. – Нам всего лишь нужно кое-что уточнить. Это очень важно, и обещаю, никто никогда не узнает об этом разговоре.
– Поклянитесь своим богом.
– Клянусь Летандером, богом утренней зари.
– А я клянусь, – сказал Уилл, – что поколочу тебя, если ты не перестанешь тратить попусту наше время.
– Хорошо, – сказала она. – Да, я знаю, что случилось до того, как охрана наведалась в комнату Горстага.
– Кто-то приходил еще раньше? – спросил Павел.
– Да. Неизвестные проникли в дом, вломились в комнату к Горстагу. Моя комната находится напротив. Они старались не шуметь, но я все равно слышала. Я подкралась к его двери, чтобы посмотреть, что происходит. Я все прекрасно видела, даже больше, чем хотелось бы.
– Кто это был?
Она пожала плечами и сказала:
– Двое мужчин, которых я раньше не видела, и один ходячий мертвец. Думаю, они взяли его с собой для защиты. Я слышала, как живые говорили, что «братья» позаботились о Горстаге, а им нужно найти какие-то его записи или письменные приказы от его хозяина.
– Раз ты еще жива, – сказал Уилл, – значит, они не догадались, что ты подслушала их разговор. Ты, наверно, пробралась в свою комнату на цыпочках. Ты хоть знаешь, нашли они то, что искали?
– Нет, не нашли. Я поняла это из их разговора, когда они пробирались обратно к лестнице.
– И, убедившись, что они ушли, ты прокралась в его комнату и сама обшарила его пожитки, – подсказал Уилл.
Мыорин бросила на него взгляд, полный притворного негодования.
– Не волнуйтесь, – сказал Павел. – Мы никому не скажем, что вы что-то видели и пытались обокрасть своего жильца. Нам просто нужно знать, не нашли ли вы то, что упустили из виду ваши незваные гости.
– Нет. Я не нашла никаких записей, да и вообще ничего стоящего.
– Я должен сам обыскать его комнату, – сказал Уилл, – не будем терять время. И конечно, дорогуша, мы заплатим за причиненные неудобства. – Он выудил еще два золотых: один для нее и один, чтобы умиротворить бармена, понесшего убытки и публично оскорбленного. – Допивай, и пошли.
Как и предвидел Уилл, меблированные комнаты, куда их привели, были жалкими и убогими, а комната Горстага с осыпающейся штукатуркой и пятнами сырости на потолке производила гнетущее впечатление. На обыск у бывшего вора ушло около получаса. Приятно было убедиться, что, несмотря на отсутствие практики в последние годы, он еще не разучился искать тайники в полу и мебели.
Увы, сколько он ни искал, от этого не было никакого проку. Он обернулся к Павелу и Подмигивающей Мьюрин и вздохнул:
– Ничего.
Толстуха презрительно усмехнулась:
– Я же говорила.
– Да, жил он не слишком богато, – заметил Павел.
– Вот видите, – сказала Подмигивающая Мьюрин, – у него вообще ничего не было.
– Ну что-то у него все-таки должно было быть, – настаивал священник. – Вы сказали, он хотел походить на человека со средствами. Он ие мог бы играть эту роль, не будь у него приличной одежды. А здесь ничего нет. Вы наверняка что-то у него стащили.
– Но я…
– Хватит! – бросил Павел. До этой минуты он говорил с ней мягко, в доброжелательном тоне, но даже он уже начал терять терпение, столкнувшись с ее склонностью утаивать правду, даже когда это было бессмысленно. – Что вы украли?
– Не бумаги, – угрюмо сказала Подмигивающая Мьюрин. – Всего лишь вещи.
– Я должен на них посмотреть, – потребовал Уилл.
– Не получится. Я уже их продала.
– Тогда скажите, что это было. Женщина подала им опись дешевых нарядов и украшений, которые должны были сойти за настоящий шелк, бархат и драгоценности. Уилл уже решил, что в списке нет ничего интересного, когда Мьюрин дошла до очередного пункта.
Две затупленные шпаги, которые фехтовальщики используют для упражнений, туника на мягкой подкладке и перчатки, которые они носят, две маленькие книги с гравюрами и разъяснениями, как заколоть человека или отрубить ему голову.
Уилл и Павел обменялись взглядами.
– Он, должно быть, любил фехтовать, – сказал хафлинг, – если при всей своей бедности разорился больше чем на одну рапиру и учебники.
– Ясно как день, – отозвался священник. – И значит, он где-то тренировался. Может, там мы найдем его друзей и приятелей.
Подмигивающая Мьюрин усмехнулась:
– Вы знаете, сколько маэстро практикует в Лирабаре?
– Это мы и выясним, – с улыбкой ответил Павел.
Тэган снова вернулся в свою юность. На нем была замшевая туника и краги, а на боку – старинная шпага со сломанным эфесом. Шпага представляла особую ценность, потому что сообщество авариэлей не имело железа и кузниц, чтобы починить ее, и пользовалось инструментами, по большей части сделанными из кремня. Несмотря на свою молодость, Тэган заслужил право носить эту ценность, потому что лучше своих приятелей умел обращаться с ней и был настоящим виртуозом.
Вместе с другими он путешествовал по Земляному Лесу, перелетая с ветки на ветку. Для авариэлей такой способ передвижения был вполне удобным. Но из-за того, что лес был густой, настоящий продолжительный полет был здесь невозможен. Тэган часто мечтал, чтобы его народ жил в какой-нибудь более открытой местности и они могли бы свободно летать, где им вздумается, но он знал, что другие не разделяют его сокровенных желаний. Густая листва служила защитой от неприятельских глаз.
Тэган услышал какие-то голоса. Он осторожно прокрался вперед, глянул вниз на поляну и впервые увидел людей. Он узнал их по, рассказам стариков. Человек в коричневом одеянии срезал серпом омелу, сопровождая это ритуальными движениями. Две девушки в венках из дубовых листьев пели гимны. Голос одной из них слегка дрожал на высоких нотах.
Тэгану все в людях показалось прекрасным. Их тела были крупнее, чем у эльфов, но им, несомненно, была присуща своя грация. Их одежды были сшиты из ткани, а не из шкур животных. Металл, который они в избытке носили на своих телах…
Ему так хотелось открыться им! Уловив течение его мыслей, отец коснулся его руки и знаком показал, что пора уходить.
Тэган мог бы сказать, что друиды и их прислужники выглядят совершенно безобидными. Но он понимал, что его доводы нисколько не повлияют на мнение старшего эльфа. Авариэли всегда скрывались. Считалось, что лишь так столь малочисленный народ может выжить. Тэган бросил на людей последний долгий взгляд, затем повернулся и последовал за отцом.
Дремота позволяла Тэгану оживлять воспоминания по своему желанию. Почему же тогда его память задержалась на чувствах стыда и разочарования, испытанных им в юности, а не на том, как он радовался, когда оставил свое племя и присоединился к миру людей?
Он рылся в памяти, чтобы мысленно вернуться к какому-нибудь приятному переживанию, но почему-то мог думать только об огне и дыме. Он очнулся и понял, что во сне страдает от жара. Глаза ел дым, а в горле першило.
Тэган заставил себя окончательно проснуться и увидел, что его школа горит. Пламя еще не добралось до его квартиры, но отовсюду слышался треск, огонь поднимался вверх, на его этаж.
Странно было, что никто не звал на помощь. Правда, было уже довольно поздно. Даже самые бесшабашные студенты уже разбрелись по домам или спали мертвецки пьяные, и даже самые трудолюбивые сводни закончили свой рабочий день. И все-таки кто-то ведь должен был поднять тревогу.
Но сейчас не время было ломать над этим голову. Сначала следовало убедиться, что все покинули здание, затем определить размеры пожара и ликвидировать его, если это еще возможно. Тэган откинул одеяло, выпрыгнул из кровати, натянул штаны, башмаки и одну из специальных рубашек с прорезями для крыльев, кинулся к двери и остановился. Нельзя было терять ни минуты, но он отыскал шпагу, кинжал, мешочек с заколдованным содержимым, которым он натирал свой клинок, и только затем выскочил из комнаты.
На верхнем этаже были не только его комнаты, но они не соединялись с общим коридором. Тэган решил сначала спуститься на нижний этаж, а потом подняться в общий коридор. Проверив все здание, он, если понадобится, сможет вылететь сквозь любое окно.
Авариэль ринулся вниз по лестнице, окутанной густым дымом, от которого он закашлялся, в темноту и мерцающий красно-желтый свет. Он открыл дверь в комнату, которую занимал один из его помощников. У Тэгана было четыре помощника, и двое из них жили в школе фехтования.
Стедд храпел под ворохом одеял, а языки пламени уже лизали ножки кровати. Тэган выволок из кровати жилистого молодого человека с рано появившейся на голове проплешиной, но тот никак не просыпался. Он повис на руках своего работодателя мертвым грузом.
Ясно было, что пожар устроили приспешники Хозяйки Порфиры, что магические чары заставили Стедда лежать в бесчувствии. Может быть, они наложили проклятие на всех, кто находился в школе, чтобы те впали в такой глубокий сон до тех пор, пока уже невозможно будет спастись. С Тэганом это не случилось, потому что в отличие от людей он никогда по-настоящему не спал.
Он стал громко звать Стедда по имени, трясти его и наконец дал ему хорошую затрещину. Молодой человек приоткрыл глаза. Тэган никогда в своей жизни так не радовался, хотя было ясно, что он просто не успеет разбудить всех и в одиночку вынести их из здания.
– Что такое? – сонно спросил Стедд.
– Школа в огне, а все… – Тэган зашелся в кашле. – А все спят. Мы должны разбудить их, а если не сможем – вытащить из здания. Ты понял?
– Да, – сказал помощник.
– Тогда надевай башмаки и действуй. Спасай всех с первого этажа. А я займусь вторым, а затем обследую другое крыло дома.
Стедд кивнул. Он был испуган, но не паниковал и на ногах стоял довольно твердо. Тэган похлопал его по плечу, повернулся и побежал обратно к лестнице.
На втором этаже жар и дым были еще более невыносимы. Куда бы авариэль ни повернулся, везде полыхало пламя. Разрозненные очаги огня служили еще одним доказательством того, что пожар был подстроен намеренно, ведь не могло же случайное возгорание в одном месте так быстро распространиться по всему дому. Похоже было, что поджигатели ворвались в здание и подожгли его в разных местах.
Тэган почувствовал, как пол дрожит под чьей-то тяжелой поступью. Он обернулся и увидел странную фигуру, возникшую в клубах дыма, – огромного мужчину с большими кусками железа на левой стороне тела. По металлу пробегали языки пламени. Нижнюю часть лица скрывал шарф, простейший способ защититься от вдыхания едкого дыма, – до этого Тэган не додумался. А может, оккультист таким образом скрывал свое лицо.
Тесный коридор в горящем здании был не лучшим местом для поединка, но выбирать не приходилось. Если поджигатель остался здесь после выполнения своего задания, то скорее всего для того, чтобы убить любого, кто проснется и попытается спастись. Незваный гость явно не ожидал увидеть авариэля, и Тэган успел вытащить шпагу.
Оккультист бросился к нему и, врезавшись в авариэля, обхватил его рукой и потащил к дверному проему. Потеряв равновесие, они вместе упали на пол. Оккультист, навалившись на Тэгана, чуть не раздавил его своим весом. Авариэль выбрался из-под него и, поскольку ему не удалось вытащить из-под оккультиста шпагу, достал кинжал, чтобы прикончить поджигателя.
Но тут произошло неожиданное. Весь пол за дверным проемом вспыхнул ярким пламенем. Великан, поняв, что должно произойти, оттащил Тэгана в сторону, спасая его тем самым от огня. И Тэган понял, что этот незнакомец со странной внешностью вовсе не поджигатель.
Вдруг в дверях появилась еще одна странная фигура. Это было крылатое существо, покрытое красной чешуей, похожее на демона с внешностью получеловека-полудракона, посланного Хозяйкой Порфиры, чтобы убить Тэгана. Существо было даже больше того великана, с которым Тэган только что дрался. Оно пробралось сквозь огонь, оставаясь невредимым, его длинное высунутое жало пылало, как факел. Эта тварь наверняка и совершила поджог.
Но даже если и так, демон пока не собирался атаковать, на нем была перевязь с многочисленными карманами, в одном лежала фляга. Демон достал ее, вытащил пробку и вылил содержимое себе на голову. Масло, называвшееся «огонь алхимика», воспламенилось от соприкосновения с воздухом.
Пламя ореолом окружило тело демона, когти и жало приготовились рвать и жалить, и демон бросился на Тэгана.
Авариэль схватился за шпагу, перекувырнулся и, вскочив на ноги, оказался спиной к кровати, на которой спала непробудным сном помощница повара. Когда демон повернулся к Тэгану, тот взмахнул кусочком лакричного корня и произнес заклинание. Под действием магии демон, издавая странные звуки, задергался, потом движения его замедлились. Даже огненная корона над его головой поникла, словно пламя ленилось двигаться.
Авариэль знал, что его магия не только повлияла на демона, но и увеличила быстроту его собственной реакции. Этим преимуществом надо было воспользоваться, пока в дверях не возник еще один демон.
Тэган считал себя одним из четырех или пяти лучших фехтовальщиков Лирабара, но даже для него вести поединок в таких стесненных условиях было затруднительно, и он сомневался, что ему удастся убить обоих демонов прежде, чем они сами или огонь сразят его. И вдруг раненый великан со всей силы ударил кулаком по колену второго зверя. Шипы на его перчатке, наверное, были заколдованы, и этот удар чуть не раздробил демону ногу. Чудовище зашаталось. На правом плече великана Тэган увидел рану и понял, что его шпага проткнула плечо насквозь, но не задела важных артерий. Во всяком случае, сражаться незнакомец мог.
Приободренный его помощью, Тэган решил побыстрее расправиться со своим противником, чтобы затем прийти на помощь новому союзнику, если это потребуется. Не так-то просто было атаковать противника, защищенного завесой огня. Жар был невыносимый, Тэгану казалось, легкие вот-вот разорвутся. А эфес шпаги нагрелся так, что ее больно было держать. Но хуже всего был слепящий свет. Хотя скорость движений Тэгана и увеличилась, отражать нападения демона было чрезвычайно трудно, потому что он был едва виден из-за всполохов огня.
Авариэль, сделав два-три выпада, задел, но не сразил демона, а удар твари он пропустил. Икру пронзила жгучая боль. Демон взмахнул хвостом и снова ужалил Тэгана в ногу.
Адская боль усилилась. Ногу жгло огнем. Авариэль сделал вид, что собирается схватить хвост демона и вытащить его из раны, ведь именно этого и ожидал от него демон. Стоило нагнуться, и привидение нанесло бы решающий удар.
Авариэль бросился на противника, явно застав его врасплох. Чудовище попыталось вцепиться в Тэгана когтями, но тому удалось увернуться. Демон дернул хвостом, пытаясь опрокинуть авариэля, но безуспешно. Тэган сделал вид, что собирается пригнуться, а сам подпрыгнул и нанес удар шпагой. Клинок пронзил узкий глаз демона и вошел глубоко в голову. Животное рухнуло, и только тогда Тэган вытащил его полыхающее жало из икры.
Задыхаясь, Тэган чувствовал, что силы покидают его, но он знал, что необходимо двигаться. Он ринулся ко второму демону, чтобы помочь великану убить его, но обнаружил, что тот справился сам.
Чудище с мордой дракона корчилось на полу, а человек, взобравшись на него верхом, что было силы дубасил его своим железным кулаком.
И тут до Тэгана дошло, что на самом деле на великане были не доспехи. Его конечности двигались и сгибались, но железо на руке и ноге было не просто металлической оболочкой. Это были протезы, поставленные вместо руки и ноги, которые великан, вероятно, потерял в битве или в результате какого-то несчастного случая. И хотя в Лирабаре было немало колдунов и Тэган кое-что понимал в магии, но такого он никогда прежде не видел.
Времени на то, чтобы стоять в изумлении, не было. Когда демон перестал извиваться, Тэган подскочил к человеку и поднял его на ноги.
– Извините, что напал на вас, – прохрипел авариэль. – Я не разобрался. Я вас не сильно ранил?
Великан тряхнул головой, как бы говоря, что глупо сейчас рассуждать о том, сильно ли кто-то из них ранен или утомлен.
– Разбудите девушку, – сказал он.
– Хорошо, но через дверь не пройти. Вы можете…
– Если огонь не слишком сильно распространился, я смогу обойти. Торопитесь!
Тэган бросился к помощнице повара и, встряхнув ее, привел в чувство. Тем временем великан разрушил часть стены, чтобы обойти бушевавшее пламя.
Они вывели в безопасное место девушку, а потом и всех, кто находился в этой части дома. Затем они сами спустились на первый этаж. Там все уже было охвачено пламенем.
Тэган нашел стремительно сужавшийся проход в стене огня и бросился было в другое крыло дома. Но великан схватил его за руку и потащил к ближайшему выходу.
– Там есть другая лестница, – закричал Тэган, не слыша самого себя в этом ревущем море огня. – Там, наверху, еще остались люди.
Великан пытался ответить, но ему мешал кашель, наконец, задыхаясь, он прокричал:
– Мои друзья уже пошли туда, они спасут, кого смогут. Пора выбираться отсюда. У нас нет времени.
– А вдруг они встретят демонов?..
– Тогда демонам крышка. Пошли!
Тэган колебался:
– Нет. Вы идите, а мне нужно сделать еще кое-что.
– Говорю же вам, все здание уже…
– За меня не беспокойтесь. Спасайтесь сами.
Великан с сомнением посмотрел на него, затем кивнул и пошел прочь.
Тэган прихрамывая прошел через кладовку, мимо лестницы в подвал, к печной трубе. В подвале огня не было, только тлели красные угольки.
Авариэль подпрыгнул и захлопал крыльями. Существо размером больше птицы через трубу не пролетело бы.
Закашлявшись, он налетел на выброшенные пустые ящики и старые разорванные чучела для фехтования. Дальний конец погреба занимали железные кованые полки, уставленные бутылками дорогостоящего вина, которое жар превратил в жалкие помои. Тэган воткнул шпагу в щель между двумя камнями в полу и нажал. Первая попытка была неудачной, и он, хрипя от усилия, всем своим весом налег на оружие. Один из блоков поддался, и под ним оказалась кожаная сумка.
В ней лежали листки с заклинаниями, там же были его сбережения, хотя и небольшие, и, наконец, руководство оккультистов и фолиант.
Внезапно его охватило желание бросить здесь все эти записи, ставшие причиной стольких бедствий, чтобы они сгорели, но он подавил свой порыв. С потолка посыпались горящие балки. Тэган схватил сумку и понял, что сейчас потолок обрушится на него и он сгорит здесь заживо. Не было никакой надежды на спасение тем же путем, что он пришел сюда.
Он начал заклинание, которое могло в один миг перенести его из одного места в другое, невзирая ни на какие преграды. У него сильно запершило в горле и груди, кашель так и рвался наружу, но если бы он дал волю кашлю, заклинание закончить не удалось бы.
Авариэль прохрипел заключительные слова магической формулы, и тут потолок с грохотом обрушился. Не зная, сработало ли заклинание, Тэган бросился на пол и закрыл голову руками.
Очнулся он в сугробе. Странно было вновь вдохнуть холодный зимний воздух, словно впервые в жизни. Тэган заметил, что у него горит рукав. Он быстро сунул руку в снег.
Обернувшись, он посмотрел на горящие в десяти метрах от него стены. Это зрелище, странно притягательное, ввергло его в оцепенение. Он так и лежал бы на животе, уставившись на пожар, если бы не долг перед теми, кто делил с ним кров. Все еще кашляя, он с трудом встал – ожоги и раненая нога причиняли боль – и поплелся, чтобы посмотреть, выжил ли кто-нибудь еще после пожара.
Чес, третий месяц года, обычно называли Когтем Закатов из-за того, что в этом месяце западный склон неба по вечерам окрашивался пурпуром и золотом. Правда, и рассветы там были великолепные, и этим утром Летандер подарил всем зрелище удивительной красоты. Тэгана, правда, это утро ничем порадовать не могло. И даже более того, он воспринимал эту красоту как насмешку бога.
Великолепие неба определенно создавало жестокий контраст с невзгодами, выпавшими на долю Тэгану. Чудесным образом спаслись все, кроме трех человек, погибших в огне. Но многие получили ожоги и еще не могли прийти в себя; черные от сажи, они кашляли и дрожали от холода. За ними ухаживали жрицы Селуны в серебристых одеяниях, пришедшие из храма на той же улице. Они шептали целительные заклинания и раздавали целебные мази, одеяла, воду и чашки с горячим овощным супом. Тут был и незнакомец с медальоном в виде солнца, по всей видимости жрец бога утра. И хотя ему самому явно не помешала бы помощь, он помогал страдающим людям, отказавшись от своего урочного ритуала воспевания божества.
Тэган все еще находился в оцепенении и не мог оторвать взгляда от руин и дыма, поднимавшегося в небо. Потом он заметил, что к его товарищам по несчастью подходят не только священники. Владелица одного из крупнейших борделей на побережье Баксом Халонья Клэйхилл, пухлая, чрезмерно накрашенная дама с наклеенными мушками на лице, ходила среди молоденьких хорошеньких шлюх, шепча им что-то на ухо и незаметно передавая монеты, после того как они шептали ей что-то в ответ. Еще хуже было то, что маэстро Задан, ослепительный в своем зеленом бархатном одеянии, несмотря на то что встал на несколько часов раньше обычного, стоял, болтая со Стеддом. Они передавали друг другу серебряную флягу, делая из нее по глотку.
Несмотря на изнеможение, Тэгана охватил приступ злости. Он уже несколько лет никого не вызывал на дуэль, но Задан заслужил это. Тэган изобразил на лице любезную улыбку и неторопливо направился вперед, стараясь сохранять полное самообладание.
– Не надо, – сказал Коркори.
Тэган обернулся. Сзади к нему подошел морщинистый хафлинг, его было едва видно из-за вороха шерстяной одежды, который он держал в руках.
– Под моими окнами прошел глашатай, он разнес весть о пожаре, – продолжал Коркори. – Я сразу поспешил сюда, возьмите это. Боюсь, это не ваш стиль, но мне повезло найти плащ подходящего для эльфа размера, я сам сделал в нем прорези для крыльев, но все же это лучше, чем то, что на вас сейчас.
Тэган сбросил одеяло, в которое он неловко завернулся после пожара, и надел принесенную Коркори одежду.
– Спасибо. А сейчас мне нужно кое с кем поговорить.
– Не надо, – сказал Коркори. – Это бессмысленно. Вы сами потом поймете это.
– Пепел еще не остыл, а воронье уже кружит над руинами, норовя ограбить нас, а те, кого я только что спас от ужасной смерти, готовы слушать их льстивые речи. Это отвратительно.
– А что вы хотите от них? Они же хотят есть. А вы можете платить им жалованье?
– Разве ты не видишь? Если Задан наймет Стедда своим помощником, он заставит его раскрыть все мои секреты.
– Вы как-то сказали мне, что в искусстве фехтования нет особых секретов. А вы можете обеспечить существование Стедда и остальных?
Возмущение Тэгана превратилось в гнетущее чувство беспомощности и бессмысленности.
– Нет, конечно. Ты лучше других знаешь, что я разорен.
– У вас не было ни гроша, когда вы приехали в Лирабар.
– Да, но сейчас у меня долги.
Коркори нахмурился:
– Однажды вы уже вскарабкались вверх по лестнице успеха. Вы сделаете это еще раз.
– Может быть.
А может, и нет, подумал Тэган. Он имел представление о том, как снова добиться успеха, но также прекрасно знал, что немалую роль в этом играет случай, удача. Только Таймора знает, повезет ли ему на этот раз.
– Придется попытать счастья еще раз. – Он криво улыбнулся Коркори. – А тебе придется искать нового работодателя.
– Пока вы снова не встанете на ноги, вам не нужен клерк. А когда вы откроете новую академию, я буду рад вернуться, если вы, конечно, этого захотите.
Тэган достал почти все золото, которое было у него в кожаном мешке, и сказал:
– Выполни еще одно мое поручение. Возьми это и заплати всем, сколько получится. И про себя не забудь.
– Может, я и не работаю на вас теперь, но я все еще ваш друг, – сказал хафлинг. – Вы можете жить в моем доме столько, сколько захотите.