Выставка достижений великой многонациональной страны размещается в
огромном, прекрасно спланированном уютном парке с широкими аллеями,
разнообразными зеленными насаждениями, фонтанами на больших площадях.
Выставочные павильоны, небольшие, уютные магазины, кафе, рестораны,
аттракционы гармонично вписываются в натуральную зеленую зону или в ряды
высаженных вдоль аллей пахучих лип, пирамидальных елок, лиственниц и
стройных сосен.
Экспонаты рассказывают о жизни и традициях, культуре и искусстве
народов огромной страны, о потрясающих успехах первопроходцев космоса.
Удивительно колоритно и красочно выглядит здесь пестрая, многонациональная
толпа взрослых и детей, облаченных в самые разнообразные наряды, по
последней моде из всех уголков земного шара, от заокеанских и европейских
мега полисов и до городов и поселков Кавказа, Средней Азии и Сибири.
Выставка привлекает внимание туристов всего мира.
Посетители, граждане этой страны, с удовольствием внимают этой, греющей
душу, сказке, стараясь, хоть на несколько часов, забыть суровую, а порой и
неимоверно жестокую действительность.
Прошло несколько месяцев после Парижской конференции, но в течение
всего этого времени не представилась возможность собраться вместе, чтобы
поделиться впечатлениями об этой короткой, но полной замечательных событий
поездке. Здесь, на территории выставки, в ресторане "Космос", и решено было,
устроить обед для ближайших своих друзей.
Пока жена была во Франции, Володе удалось договориться и за кроткое
время под бешеным нажимом ученого секретаря получить приличные отзывы на
свою работу от Бауманского института и института кибернетики. А через
некоторое время, после отчаянной в поте лица спринтерской гонки и всяких
неурядиц диссертация была во время представлена к запланированному в
ближайшее время ученому совету и защита прошла вполне удачно.
Итак, причин было более чем достаточно для того, чтобы побыть вместе с
друзьями, причастными к происшедшим недавно событиям.
Кроме того, неожиданно появилась даже возможность устроить встречу с
некоторым размахом. Несколько лет тому назад, еще на предыдущей своей работе
Володя получил авторское свидетельство на изобретение ультразвукового
дефектоскопа. Эта бумага с сургучовой печатью и красочной ленточкой долго
лежала без надобности в шкафу. И вот, совершенно неожиданно, в связи с
освоением изобретения прибывает денежное вознаграждение от крупного
Уральского трубопрокатного завода. Деньги оказались, как никогда, к стати и
Аня с Володей пришли к единодушному решению, встречу устроить с некоторым
шиком, и не дома, а в ресторане.
Решено было провести ее в узком кругу. Аня не любила больших шумных
компаний, где, как правило, отсутствует атмосфера тесного единения, когда
каждый может найти контакт с любым из присутствующих по собственному
усмотрению.
Володя с Аней пришли раньше условленного времени и встречали друзей
своих в уютном маленьком скверике у входа в ресторан. Там они представили
Левчукам Павла с Ольгой. После этого к ним присоединились сначала Денис, а
потом Татьяна Андреевна, - молодая, веселого нрава женщина, ответственный
работник государственного комитета стандартов, которая наряду с другими тоже
побывала на Парижской конференции.
Воспользовавшись тем, что гостей в этот момент продолжал занимать
Владимир, Ольга за руку отвела немного в сторону Аню и с нескрываемым
чувством глубокого сердечного расположения, затараторила вполголоса:
- Анка, подружка моя милая, как я рада видеть тебя молодой, румяно
щекой, улыбающейся. Ты не можешь себе представить, как мы с Павлом... Ах, да
пошло оно все это к чертовой матери... И говорить об этом не стану...
Расскажи лучше, как ты нашла Париж. Какие там женщины, во что одеваются,
неужто мы выглядим хуже? От моего мужлана разве что узнаешь, кроме как о
крупе, да о муке и прочей дребедени!?
Стремительная словесная Олина атака рассмешила Аню.
- Как одеваются? Вышли как - то под вечер погулять и заблудились. Тогда
Лев наш догнал впереди идущих женщин и на чистейшем русском осведомился, как
нам вернутся к себе. Мы все в недоумении. А он: "Пол мира объездил и знаю,
элегантней наших женщин нет нигде. С первого взгляда определил, что они из
России". Так что, Оленька, кто какими глазами смотрит.
- Нет, Анька, а все-таки? Не томи, подруженька.
Все потянулись за Владимиром на второй этаж. По пути Аня продолжала.
- Погашу твое любопытство приятными для тебя словами. По части
очертаний тела, - фигуры, в смысле, - ты вполне можешь тягаться с любой
молоденькой француженкой.
- Знаешь, что? Не дури!
- А вот что касается одежды, обуви, так это мы, конечно, - ни в какие
ворота... Представляешь, молоденькие, стройненькие женщины и... в мужском
костюме, а обувь на платформе... Потрясающая элегантная женственность. От
зависти, просто замирала. Рубашки хипповские, пестрые. Нескончаемое
разнообразие. А шубки какие!? Норка, лиса, кролик? Прямо - загляденье!
Дальше речь пошла о том, что в моде приталенный силуэт покроя, потом о
дубленке, которую, если вывернешь, - получаешь шубу и о том, что чаще мех
используется, как деталь, - шарф, воротник, манжеты.
- А для себя что купила?
- Шубку, коричневую, дешевую, стоимостью в пять обедов. Мы с Татьяной
Андреевной ради подарков почти неделю говели. Ой, Лялечка, дорогая, извини,
пожалуйста. Но об этом потом.
С ними поравнялись остальные, и Аня стала знакомить Ольгу с Левчуками и
Денисом.
Расположились они на открытой восточной веранде с видом на широкую
кирпичного цвета гаревую дорожку с посажеными вдоль нее рядом молодых
березок. Она вела к зеленой травяной площадке и светлому строению,
откуда выводили для демонстрации рогатый скот.
Все способствовало хорошему настроению, - теплая, почти безветренная,
солнечная погода, уютный с хорошим обслуживанием ресторан, расположенный в
тихом, живописном уголке парка.
Разместились все за одним овальным столом у края веранды.
Ненавязчиво звучал нежный, проникновенный голос Анны Герман о парящей в
небе снежинке, несущей на себе любви негромкие слова.
Оживленная беседа возникла почти сразу. В ожидании официанта, с
интересом просматривали парижские фотографии, которые принес Павел. Они
переходили из рук в руки и временами вызывали бурную реакцию.
- Оцените мастерство фотографа, - заметила Аня с заметным возбуждением,
- Павел изощрялся, как только мог. Приземлялся, залезал на забор или дерево,
неожиданно появлялся из-за угла.
- Похоже, кто-то из вас говорит на французском, - поинтересовалась
Жанна. Она разглядывала изображение Эйфелевой башни на фоне ярко голубого
неба. Башня возвышалась над широким, в зелени и цветах, сквером, а на
переднем плане сидела вся русская делегация, кроме, конечно, Павла, и
беседовала с подошедшими к ним местными школьниками.
- Ребята просили денежную помощь на ремонт школы, - вступила в разговор
Татъяна Андреевна. - Если бы не копилка в руках одного из них, могли бы и не
понять в чем дело. И потом, нам было не до них. У нас был свободный день. Мы
решали, куда податься. Мужчин, конечно, потянуло на Пляс Пигаль.
- Это было совсем не так, Татьяна Андреевна, - возразил Павел, - Анна
пожелала в музей Жорж Санд, а вы - в музей Жанны Д'арк. Оказалось, один в
Руане, другой в Нанте. Поездки за город оказались нам не по карману. И мы
сначала по настоянию наших женщин побывали в музее Орсе, а потом прогулялись
вдоль Пляс Пигаль. Видели у входа одного заведения деву-зазывалу с высоко
обнаженными толстыми ногами, которые она выставила на показ с заметной
заинтересованностью. Прошли мимо трех знаменитых борделей " Твое счастье", "
У Мими", "Три розы". Один из них когда то очень давно посетила Жорж Санд.
- Запало же ему, чертяке, в душу, - прервала его вовремя Ольга, - без
единой запинки перечислил названия всех этих заведений, и заинтересованность
девицы тоже не упустил своим нечистым взглядом.
- Оленька, дорогая, - вмешался Петр, - как же ему, советскому человеку,
да не заметить дамской заинтересованности, когда мы о существовании бардака
знаем только по анекдотам. Один из них могу рассказать. Вызвали в партбюро
Рабиновича и предлагают ему, как члену партии возглавить публичный дом. Там
из месяца в месяц план не выполняется. А он, бедняга: "Что вы, товарищи!?
Манька скажет, я на следующей неделе не смогу, заседаю в профсоюзе, Танька,
что выдохлась и берет три отгула. И что же мне тогда, - ложись, Рабинович,
вместо них, и выполняй план? Да?"
Все посмеялись, а Дениса задело еще и другое.
- Черт возьми! - вздрогнул он, - одно лишь упоминание о Жорж Санд,
Кларе Цеткин приводит меня в бешенство. Надо было сразу на корню уничтожить
феминизм. Теперь пожинаем горькие плоды. Где она теперь женская теплота,
материнская забота. Днем с огнем не сыскать. Как только окажусь на том
свете, первым делом расправлюсь с ними. Ведь они и там могут повторить то же
самое!?
- Не вздумайте, Денис, - выступила Аня, - ведь эти женщины фактически
спасли человечество. Увидели, что с каждым годом мужики мельчают и добились
определенного положения в обществе. Многое взяли в свои руки. Поэтому, слава
богу, и живем пока.
- В том то и трагедия, что там с ними расправится невозможно, - угрюмо
вставил Петр. - Потусторонний мир не материален. Там шастают одни духи. Ни
тебе поймать, ни уничтожить...
- Мальчики и девочки, что ж это такое делается-то, а? - громко
возмущалась Татьяна Андреевна, устраиваясь поудобней у стола в своем кресле,
- выходит на том свете вожделенный стан Джульетты неощутим для бедного Ромео
и сердце его больше никогда не воспламенится божественным пламенем. Надо же,
остается нам, как можно быстрее, брать от жизни все и вся и без всякой
оглядки.
В этот день Петр казался чем - то озабоченным. Похоже, его преследовала
какая то навязчивая мысль, с которой ему трудно было справиться.
- А вы, Татьяна Андреевна, верите в потустороннюю жизнь? -
поинтересовался Петр.
- Хотелось бы верить, но, чтобы со страстью, любовью, блаженством и в
тесном единении тел и душ.
Петр улыбнулся с оттенком грусти и продолжал ту же тему в загадочном,
приглушенном тоне, помахивая указательным пальцем у своего носа.
- А знаете ли вы, дорогая Татьяна Андреевна, что там, в грядущем мире,
не едят, не пьют, не стоят. Даже и не сидят, не спят, не печалятся и не
смеются, и..., если хотите знать, не совокупляются. Но зато не умирают.
- Батюшки светы, и даже не размножаются? Что же они там делают эти
самые духи?
Сидящий поблизости Владимир насторожился. Не иначе, как назревает
очередной розыгрыш. На Петра это было похоже.
- Они там постигают истинную сущность бога, - ответил он назидательно.
- Мне кажется, Петр, вы когда - то там уже побывали и теперь вернулись
на землю в качестве очевидца, - пошутила Тамара Алексеевна.
" Кажется, пронесло", подумал Владимир, глядя на успокоившегося
Левчука.
Аня с упоением рассказывала о картинах Моне и других импрессионистов
выставленных в музее Орсэ.
- Большую часть времени я простояла у этой экспозиции. Еще в Москве в
Пушкинском музее я была поражена с каким мастерством и выразительностью
показаны на одной картине Моне хмурые морские волны у выступающих скал, а на
другой чуть слегка волнующаяся поверхность широкой реки у небольшого
городка. И уже тогда поняла, какой это великий мастер водной стихии. Но то,
что я увидела в музее Орсэ... гладь реки на закате, в полу сумерках, морская
пучина при шторме, красочная палитра лилий на застывшей воде пруда, льдины
на воде в оттепель, на закате... Поразительный талант.
- Я - отозвалась Жанна, - запомнила картину " Осень", которую я видела
в Лондоне. Вода в глубоком заливе и отраженные в ней голубого неба, светлых
облаков, строений на набережной, багряных деревьев и кустов...
- А, помните, - "Женщину с зонтиком"? - вмешалась в разговор Татьяна
Алексеевна. - Все там в движении - ветер, облака, трава, шарф, платье.
Поражает разнообразие цветов и оттенков. А вообще то, нет в природе более
яркой волнующей красоты, чем красота и обаяние женского тела. И поэтому мне
искусство Ренуара ближе всего.
- Напрасно вы, Татьяна Алексеевна, так выделяете женскую красоту, - в
разговор вмешался Павел, который стоял у веранды, облокотясь руками об
ограду, - в мире много чудесного и неповторимого. Вон посмотрите на этого
длинноногого, лупоглазого теленочка, который только что вырвался из ворот на
свободу и со всех силенок шпарит вдоль демонстрационной площадки. Какая
горделивость очертания длиной шеи и головы. Стройные ножки. Залихватский
хвостик. Просто загляденье. А вот и мамку выводят.
Внимание всех было обращено в сторону сельскохозяйственного павильона.
- Анна Соломоновна, помнишь, - продолжал Павел, - как тебя колхозники
подбили подоить строптивую коровку в колхозе, куда мы с институтом нашим
выезжали для спасение урожая. И ты довольно успешно с этим справилась, за
что тебя они стали звать доверительным именем, Нюркой, и даже бригадиром
тебя назначили.
- Было дело, - улыбнулась Аня. Еще помню историю с институтскими
мужиками, которые с перепою на утро не вышли на работу. Пока я, как
бригадир, мчалась по полю на повозке к ним, мое сердце клокотало от
негодования. Я готова была тогда на все. Была бы мужчиной, полезла бы в
драку, - Аня усмехнулась, - Но вместо этого, выпалила, что позвоню в
институт и в наказание оставлю их на следующую смену, еще на две недели. В
ответ разразился гомерический пьяный хохот. Их это нисколько не испугало, а
даже наоборот. Такой подарок. Еще с десяток дней гудеть.
- Оказывается, у вас, Аня, немалый опыт борьбы с алкоголиками, - в
разговор вмешался Денис.
- А, вспомнили? - засмеялась Аня и стала рассказывать всем случай на
Володиной защите, - Представляете, до начала заседания ученого совета
оставалось минут сорок, а представителя Бауманского института, то бишь,
Дениса, который должен был представить свой отзыв, все еще нет. Володя мне,
- поезжай, где хочешь, найди его, и привези сюда.
- Как только Анна переступила порог моего дома, - продолжал эту историю
Денис, - я с первого же взгляда понял, что, несмотря на мой непотребный вид,
и гостью, которая в это время сидела у меня, мне никак не увернуться от
пронзившего меня насквозь негодующего взгляда. Я еще никогда в жизни не
видел такого испепеляющего огня в глазах и такое угрожающее молчание.
- Ну, уж прямо. Слава богу, живы остались, не сожгла вас. Денис, я до
сих пор так и не знаю, почему вы не пришли во время.
- Ах, ну да, у меня в это время была женщина, далекая родственница моя.
Она из Сибири и привезла мне бутылку водки, " Камчатскую",
семидесятиградусную... и я после... я спутал и решил, что защита на
следующий день.
- Ну что ж, хорошенькая родственница и семидесяти градусная... Оно
понятно. Но, что было дальше, - продолжала Аня, поглядывая на Дениса и
оценивая, обидится он или нет. - Он под моим конвоем был доставлен на
защиту. Когда наступило время, и ему надо было с отзывом в руках взойти на
трибуну, я замерла от страха. Думала, вот-вот споткнется и упадет к ногам
ученого секретаря на глазах у почтенных членов ученого совета. Но как он
выступил?
- Ну, как же? Друг все - таки защищался. Да и работа вроде ничего.
Пока велся этот разговор, Володя и Петр встали из-за стола и отошли к
другому краю веранды, за которой видна была верхушка рябины, густо покрытая
гроздями спелых оранжево - красных ягод. Там уселись за свободным столиком,
закурили, и Володя спросил своего друга:
- Я понаблюдал сегодня за тобой, послушал за столом твой разговор и
хочу тебя спросить, не случилось ли что?
Петр глубоко вздохнул, помолчал немного и начал свой рассказ.
- Сегодня утром мне передали письмо из Новой Зеландии от моего близкого
друга по моей бывшей работе в этой стране. Он там местный житель, абориген.
Долго, до тридцати пяти лет, пока не стал на ноги, не считал для себя
возможным обзавестись семьей. Глубоко верующий человек и вместе с тем
светский, современный парень. С подобным сочетанием встретить в наше то
время подругу жизни, чтобы можно было жить душа в душу с ней, не так то
просто. Но судьба проявила благосклонность к нему. Женился на
очаровательной, веселой, общительной женщине. Внешне они оба не похожи на
религиозных фанатиков. Они высокообразованные люди. Им свойственен широкий
интерес к культуре, искусству. У каждого своя интересная работа. Вместе с
тем вера и преданность богу - беспредельная. Посещение божьего храма в
выходные дни, - дело непреклонное. По каждому случаю слышишь, - бог тому
судя, бог благословен, с божьей помощью, тому божья воля. Не прошло и года -
ждут ребенка. Счастье забило через край в ожидании малыша. Накупили массу
вещей, строили планы, как лучше его вырасти и воспитать. А ребенок
родился... мертвым. И, потрясенные изуверским несчастьем родители заявляют в
конце письма смиренно: Значит, богу так угодно было...
- Если бы этот рассказ исходил из уст заядлого атеиста, - продолжал
Петр после некоторой паузы, - то можно было бы ожидать, что он закончится
словами, полными едкого сарказма: "И что же, вы думаете, им уготовил бог,
которому они были преданны до мозга костей... Не что иное, как мертвого
ребенка"...
Петр задумался и повторил про себя последнюю фразу из письма своего
далекого друга:
- "Значить так ему было угодно..., - потом покачал головой и добавил
убежденно, - Совсем не так. Ему совсем не угодно было так делать. Для него,
в его великом творчестве, это есть трагическая неудача, которую он, к
величайшему своему огорчению, до сих пор избежать не всегда может. Владимир,
друг мой дорогой, понял ли ты, о чем я?
- Пока не очень. Но я вижу, ты ищешь ответы на вопросы, которые веками
остаются пока без ответа. Покопаться в этом, безусловно, интересно.
Петр продолжал.
- Извини, друг, я должен сбросить с души своей назойливую, прилипшую,
ко мне идею и займу твое внимание еще ненадолго. Ты знаешь, со дня кончины
моей мамы я упрямо ищу ответа на вопрос о том, как увязать творящееся на
земле горе с тем, что мы живем под богом, который по признанию подавляющей
части населения земли считается благосклонным и всемогущим. Заметь,
последние два слова. Многих, и меня в том числе, мучает вопрос, если он добр
и все может, почему он допускает столь страшные горести и катаклизмы.
Считать, что его вообще нет, - невозможно.
- Стоит только оглянуться вокруг, - Петр сделал жест рукой и поднял
глаза к голубому небу, - как перед тобой выстраиваются убедительные
доказательства того, что Великий Творец, безусловно, существует. Посмотри,
сколько красоты, гармоничности, рациональности вокруг. Закат, восход,
голубое небо, зеленый покров планеты, треугольный строй птиц в полете, дабы
было легче летать, родившегося теленка не учат, как ему добраться до
маминого молока... А любовь, счастье созидательного труда, каждодневное
стремление к победе. Это может быть создано только сверх разумным,
талантливым, могущественным Демиургом.
- Почему только так? - возразил Владимир, - А не в результате
эволюционного развития? Как нас учили. По Дарвину.
Петр тут же отпарировал:
- Эйнштейн однажды сказал, что чем большее знание о мире дает ему
наука, тем явственней он видит руку Всевышнего, правящего Вселенной. Но все
вроде белее или менее гладко, пока не столкнешься с земными злом,
несчастьем, несправедливостью. Тут то возникает вопрос, который обычно
задают атеисты, с целью подвергнуть сомнению существование Милостивого,
Благословенного и вместе с тем Всемогущего бога: " Где он был, если он за
нас и все может?"
- Для того, чтобы не было никогда сказано такое, например, - "Извините,
но бога я оставил в Освенциме", или, "как же мог царь Давид совершить такой
неимоверный, непростительный грех, послать своего подданного на верную
смерть, чтобы завладеть его красавицей - женой? ", - мне хочется думать, -
продолжал Петр утверждающим, замедленным тоном, - что, хотя творческие
возможности Демиурга, - Великого Творца нашей вселенной, - огромны, но...
они не являются всеобъемлющими, всемогущими. Они, пока что, ограничены и в
значительной степени. Нельзя от него ждать больше того, что он может дать на
сегодняшний день, и дал уже за прошедшие века. То, что он уже сделал -
грандиозно. И процесс усовершенствования мира, и, в частности, борьба со
злом, несправедливостью продолжается. Мы должны допустить, что великий
Творец где-то, может быть, еще на пол пути в процессе создания гармоничного,
справедливого мира. И этот процесс следует рассматривать, как действо
отчасти осуществляющееся и нашими руками, руками обитателей, жителей земли
под эгидой могущественного (но, заметь, не всемогущего!) Демиурга - творца.
Разобраться, ничего нового я не утверждаю, кроме того, что бог, хотя
могущественен, но не всемогущий. Он постоянно на пути великого созидания и
творческого поиска.
- А не кажется тебе, - пытался усомниться Владимир, - что абсолютно
гармоничный, и справедливый мир может привести к загниванию и гибели
человеческой личности, и вообще всей фауны и флоры на земле?
- Думаю, что для Создателя с его питомцами проблемы и препятствия на
пути их решения останутся навечно. Но вера в такого справедливого, более
понятного для всех бога обретет совершенно иную, более благоприятную
окраску, а, следовательно, приведет к невиданному росту числа истинно
верующих и готовых честно с Ним работать людей. Совместный, вдохновенный
труд такого бога с миллиардами жителей земли нашей, которые ему поверили и
оценили его творческие устремления, превратят нашу землю в мощный
созидательный симбиоз Творца и его питомцев, направленный на преодоления
множества страданий на нашей планете, на достижение мира между народами.
Такое толкование неизбежно приведет еще к единению науки и религии, что
будет иметь огромное значение для человечества. И, кстати, все это созвучно
с созданной иудаизмом системой - Бог, человек, разум.
-У нас, я думаю, будет время поговорить на эту тему, - забеспокоился
Владимир. - А сейчас, нас зовут к столу.
Стол был плотно уставлен разного рода яствами, и винами, которые Аня и
Владимир скрупулезно заблаговременно подобрали и заказали к этому дню.
Каждому из них, независимо друг от друга, хотелось думать, что устраиваемая
ими дружеская встреча окажется залогом их счастливого безоблачного будущего.
Ими овладела потребность в каком-то жертвоприношении, для избавления на
будущее от кошмара, подобного тому, который они недавно пережили. И отдавая
дань своим друзьям, которые помогли и поддержали их в опасный, роковой
момент, они находили в этом душевное успокоение, словно верующие в своей
самозабвенной молитве обращенной к Всевышнему.
Солнце еще было довольно высоко, когда они после ресторана решили
прокатиться в открытых вагончиках экскурсионной мини электрички по периметру
центральной части выставки.
Они проехали мимо павильонов кавказских и среднеазиатских республик,
электроники, космоса, магазина "Дегустация вин" и других
достопримечательностей выставки.
Так прошел день проведенный ими в выставочном комплексе столицы. Он
надолго оставил для Ани и Володи теплые воспоминания и надежду на
неприкосновенность их благополучия в будущем.
Этот день вернул им душевное равновесие и уверенность в том, что беда
миновала.
Один за другим сменялись годы, и каждый из них приносил новый опыт,
свое богатство, свои радости, а иногда и огорчения. Каждый шаг в их жизни,
стоил труда, знаний, опыта. Росли сыновья, и хотелось, чтобы их поступки
оправдывали надежды взрослых. Значительной частью своей жизни считалась
работа. В ней они испытывали тяжелую, мучительную, но счастливую радость
творчества. Насколько хватало времени, старались быть в курсе политических,
культурных, общественных событий. Постоянно удовлетворяли свою
любознательность в области истории своей страны и мира. Высоко ценили
красоту и щедрость природы, как источник здоровья и вдохновенья. Старались
часто бывать с ней рядом. Любили ее и прививали эту любовь своим сыновьям.
Володя и Аня по по-прежнему любили друг друга. И это чувство
подкреплялось растущими и крепнущими с каждым днем побегами любви к
сыновьям, несмотря на постоянные огорчения в мелочах и крупном, которые
являлись неизбежными спутниками их роста. До десяти - двенадцати лет они,
как, это обычно бывает, часто болели. Когда у Алеши в первом классе были
неожиданно обнаружены серьезные дефекты зрения, Аня была сильно встревожена.
Шутка сказать, под сомнением оказалась возможность старшего сына нормально
учиться в школе. К каким только врачам они не обращались за помощью. А вслед
за этим, после семейного отдыха на побережье Черного моря, Стасик заболел
тяжелым астмическим бронхитом. По мере того, как дети взрослели, тревога
вокруг их здоровья затихала. Алеше были подобраны очки, к которым он со
временем привык и зрение стабилизировалось, а Стасик с возрастом постепенно
выздоравливал. Бабушка Полина Давыдовна, несмотря на свою болезнь, во многом
способствовала здоровью ребят. Но вскоре она умерла, и это в значительной
степени усложнило жизнь в семье.
С подростковым возрастом, появились новые тревоги. Их окружение в
огромном, прекрасно спланированном уютном парке с широкими аллеями,
разнообразными зеленными насаждениями, фонтанами на больших площадях.
Выставочные павильоны, небольшие, уютные магазины, кафе, рестораны,
аттракционы гармонично вписываются в натуральную зеленую зону или в ряды
высаженных вдоль аллей пахучих лип, пирамидальных елок, лиственниц и
стройных сосен.
Экспонаты рассказывают о жизни и традициях, культуре и искусстве
народов огромной страны, о потрясающих успехах первопроходцев космоса.
Удивительно колоритно и красочно выглядит здесь пестрая, многонациональная
толпа взрослых и детей, облаченных в самые разнообразные наряды, по
последней моде из всех уголков земного шара, от заокеанских и европейских
мега полисов и до городов и поселков Кавказа, Средней Азии и Сибири.
Выставка привлекает внимание туристов всего мира.
Посетители, граждане этой страны, с удовольствием внимают этой, греющей
душу, сказке, стараясь, хоть на несколько часов, забыть суровую, а порой и
неимоверно жестокую действительность.
Прошло несколько месяцев после Парижской конференции, но в течение
всего этого времени не представилась возможность собраться вместе, чтобы
поделиться впечатлениями об этой короткой, но полной замечательных событий
поездке. Здесь, на территории выставки, в ресторане "Космос", и решено было,
устроить обед для ближайших своих друзей.
Пока жена была во Франции, Володе удалось договориться и за кроткое
время под бешеным нажимом ученого секретаря получить приличные отзывы на
свою работу от Бауманского института и института кибернетики. А через
некоторое время, после отчаянной в поте лица спринтерской гонки и всяких
неурядиц диссертация была во время представлена к запланированному в
ближайшее время ученому совету и защита прошла вполне удачно.
Итак, причин было более чем достаточно для того, чтобы побыть вместе с
друзьями, причастными к происшедшим недавно событиям.
Кроме того, неожиданно появилась даже возможность устроить встречу с
некоторым размахом. Несколько лет тому назад, еще на предыдущей своей работе
Володя получил авторское свидетельство на изобретение ультразвукового
дефектоскопа. Эта бумага с сургучовой печатью и красочной ленточкой долго
лежала без надобности в шкафу. И вот, совершенно неожиданно, в связи с
освоением изобретения прибывает денежное вознаграждение от крупного
Уральского трубопрокатного завода. Деньги оказались, как никогда, к стати и
Аня с Володей пришли к единодушному решению, встречу устроить с некоторым
шиком, и не дома, а в ресторане.
Решено было провести ее в узком кругу. Аня не любила больших шумных
компаний, где, как правило, отсутствует атмосфера тесного единения, когда
каждый может найти контакт с любым из присутствующих по собственному
усмотрению.
Володя с Аней пришли раньше условленного времени и встречали друзей
своих в уютном маленьком скверике у входа в ресторан. Там они представили
Левчукам Павла с Ольгой. После этого к ним присоединились сначала Денис, а
потом Татьяна Андреевна, - молодая, веселого нрава женщина, ответственный
работник государственного комитета стандартов, которая наряду с другими тоже
побывала на Парижской конференции.
Воспользовавшись тем, что гостей в этот момент продолжал занимать
Владимир, Ольга за руку отвела немного в сторону Аню и с нескрываемым
чувством глубокого сердечного расположения, затараторила вполголоса:
- Анка, подружка моя милая, как я рада видеть тебя молодой, румяно
щекой, улыбающейся. Ты не можешь себе представить, как мы с Павлом... Ах, да
пошло оно все это к чертовой матери... И говорить об этом не стану...
Расскажи лучше, как ты нашла Париж. Какие там женщины, во что одеваются,
неужто мы выглядим хуже? От моего мужлана разве что узнаешь, кроме как о
крупе, да о муке и прочей дребедени!?
Стремительная словесная Олина атака рассмешила Аню.
- Как одеваются? Вышли как - то под вечер погулять и заблудились. Тогда
Лев наш догнал впереди идущих женщин и на чистейшем русском осведомился, как
нам вернутся к себе. Мы все в недоумении. А он: "Пол мира объездил и знаю,
элегантней наших женщин нет нигде. С первого взгляда определил, что они из
России". Так что, Оленька, кто какими глазами смотрит.
- Нет, Анька, а все-таки? Не томи, подруженька.
Все потянулись за Владимиром на второй этаж. По пути Аня продолжала.
- Погашу твое любопытство приятными для тебя словами. По части
очертаний тела, - фигуры, в смысле, - ты вполне можешь тягаться с любой
молоденькой француженкой.
- Знаешь, что? Не дури!
- А вот что касается одежды, обуви, так это мы, конечно, - ни в какие
ворота... Представляешь, молоденькие, стройненькие женщины и... в мужском
костюме, а обувь на платформе... Потрясающая элегантная женственность. От
зависти, просто замирала. Рубашки хипповские, пестрые. Нескончаемое
разнообразие. А шубки какие!? Норка, лиса, кролик? Прямо - загляденье!
Дальше речь пошла о том, что в моде приталенный силуэт покроя, потом о
дубленке, которую, если вывернешь, - получаешь шубу и о том, что чаще мех
используется, как деталь, - шарф, воротник, манжеты.
- А для себя что купила?
- Шубку, коричневую, дешевую, стоимостью в пять обедов. Мы с Татьяной
Андреевной ради подарков почти неделю говели. Ой, Лялечка, дорогая, извини,
пожалуйста. Но об этом потом.
С ними поравнялись остальные, и Аня стала знакомить Ольгу с Левчуками и
Денисом.
Расположились они на открытой восточной веранде с видом на широкую
кирпичного цвета гаревую дорожку с посажеными вдоль нее рядом молодых
березок. Она вела к зеленой травяной площадке и светлому строению,
откуда выводили для демонстрации рогатый скот.
Все способствовало хорошему настроению, - теплая, почти безветренная,
солнечная погода, уютный с хорошим обслуживанием ресторан, расположенный в
тихом, живописном уголке парка.
Разместились все за одним овальным столом у края веранды.
Ненавязчиво звучал нежный, проникновенный голос Анны Герман о парящей в
небе снежинке, несущей на себе любви негромкие слова.
Оживленная беседа возникла почти сразу. В ожидании официанта, с
интересом просматривали парижские фотографии, которые принес Павел. Они
переходили из рук в руки и временами вызывали бурную реакцию.
- Оцените мастерство фотографа, - заметила Аня с заметным возбуждением,
- Павел изощрялся, как только мог. Приземлялся, залезал на забор или дерево,
неожиданно появлялся из-за угла.
- Похоже, кто-то из вас говорит на французском, - поинтересовалась
Жанна. Она разглядывала изображение Эйфелевой башни на фоне ярко голубого
неба. Башня возвышалась над широким, в зелени и цветах, сквером, а на
переднем плане сидела вся русская делегация, кроме, конечно, Павла, и
беседовала с подошедшими к ним местными школьниками.
- Ребята просили денежную помощь на ремонт школы, - вступила в разговор
Татъяна Андреевна. - Если бы не копилка в руках одного из них, могли бы и не
понять в чем дело. И потом, нам было не до них. У нас был свободный день. Мы
решали, куда податься. Мужчин, конечно, потянуло на Пляс Пигаль.
- Это было совсем не так, Татьяна Андреевна, - возразил Павел, - Анна
пожелала в музей Жорж Санд, а вы - в музей Жанны Д'арк. Оказалось, один в
Руане, другой в Нанте. Поездки за город оказались нам не по карману. И мы
сначала по настоянию наших женщин побывали в музее Орсе, а потом прогулялись
вдоль Пляс Пигаль. Видели у входа одного заведения деву-зазывалу с высоко
обнаженными толстыми ногами, которые она выставила на показ с заметной
заинтересованностью. Прошли мимо трех знаменитых борделей " Твое счастье", "
У Мими", "Три розы". Один из них когда то очень давно посетила Жорж Санд.
- Запало же ему, чертяке, в душу, - прервала его вовремя Ольга, - без
единой запинки перечислил названия всех этих заведений, и заинтересованность
девицы тоже не упустил своим нечистым взглядом.
- Оленька, дорогая, - вмешался Петр, - как же ему, советскому человеку,
да не заметить дамской заинтересованности, когда мы о существовании бардака
знаем только по анекдотам. Один из них могу рассказать. Вызвали в партбюро
Рабиновича и предлагают ему, как члену партии возглавить публичный дом. Там
из месяца в месяц план не выполняется. А он, бедняга: "Что вы, товарищи!?
Манька скажет, я на следующей неделе не смогу, заседаю в профсоюзе, Танька,
что выдохлась и берет три отгула. И что же мне тогда, - ложись, Рабинович,
вместо них, и выполняй план? Да?"
Все посмеялись, а Дениса задело еще и другое.
- Черт возьми! - вздрогнул он, - одно лишь упоминание о Жорж Санд,
Кларе Цеткин приводит меня в бешенство. Надо было сразу на корню уничтожить
феминизм. Теперь пожинаем горькие плоды. Где она теперь женская теплота,
материнская забота. Днем с огнем не сыскать. Как только окажусь на том
свете, первым делом расправлюсь с ними. Ведь они и там могут повторить то же
самое!?
- Не вздумайте, Денис, - выступила Аня, - ведь эти женщины фактически
спасли человечество. Увидели, что с каждым годом мужики мельчают и добились
определенного положения в обществе. Многое взяли в свои руки. Поэтому, слава
богу, и живем пока.
- В том то и трагедия, что там с ними расправится невозможно, - угрюмо
вставил Петр. - Потусторонний мир не материален. Там шастают одни духи. Ни
тебе поймать, ни уничтожить...
- Мальчики и девочки, что ж это такое делается-то, а? - громко
возмущалась Татьяна Андреевна, устраиваясь поудобней у стола в своем кресле,
- выходит на том свете вожделенный стан Джульетты неощутим для бедного Ромео
и сердце его больше никогда не воспламенится божественным пламенем. Надо же,
остается нам, как можно быстрее, брать от жизни все и вся и без всякой
оглядки.
В этот день Петр казался чем - то озабоченным. Похоже, его преследовала
какая то навязчивая мысль, с которой ему трудно было справиться.
- А вы, Татьяна Андреевна, верите в потустороннюю жизнь? -
поинтересовался Петр.
- Хотелось бы верить, но, чтобы со страстью, любовью, блаженством и в
тесном единении тел и душ.
Петр улыбнулся с оттенком грусти и продолжал ту же тему в загадочном,
приглушенном тоне, помахивая указательным пальцем у своего носа.
- А знаете ли вы, дорогая Татьяна Андреевна, что там, в грядущем мире,
не едят, не пьют, не стоят. Даже и не сидят, не спят, не печалятся и не
смеются, и..., если хотите знать, не совокупляются. Но зато не умирают.
- Батюшки светы, и даже не размножаются? Что же они там делают эти
самые духи?
Сидящий поблизости Владимир насторожился. Не иначе, как назревает
очередной розыгрыш. На Петра это было похоже.
- Они там постигают истинную сущность бога, - ответил он назидательно.
- Мне кажется, Петр, вы когда - то там уже побывали и теперь вернулись
на землю в качестве очевидца, - пошутила Тамара Алексеевна.
" Кажется, пронесло", подумал Владимир, глядя на успокоившегося
Левчука.
Аня с упоением рассказывала о картинах Моне и других импрессионистов
выставленных в музее Орсэ.
- Большую часть времени я простояла у этой экспозиции. Еще в Москве в
Пушкинском музее я была поражена с каким мастерством и выразительностью
показаны на одной картине Моне хмурые морские волны у выступающих скал, а на
другой чуть слегка волнующаяся поверхность широкой реки у небольшого
городка. И уже тогда поняла, какой это великий мастер водной стихии. Но то,
что я увидела в музее Орсэ... гладь реки на закате, в полу сумерках, морская
пучина при шторме, красочная палитра лилий на застывшей воде пруда, льдины
на воде в оттепель, на закате... Поразительный талант.
- Я - отозвалась Жанна, - запомнила картину " Осень", которую я видела
в Лондоне. Вода в глубоком заливе и отраженные в ней голубого неба, светлых
облаков, строений на набережной, багряных деревьев и кустов...
- А, помните, - "Женщину с зонтиком"? - вмешалась в разговор Татьяна
Алексеевна. - Все там в движении - ветер, облака, трава, шарф, платье.
Поражает разнообразие цветов и оттенков. А вообще то, нет в природе более
яркой волнующей красоты, чем красота и обаяние женского тела. И поэтому мне
искусство Ренуара ближе всего.
- Напрасно вы, Татьяна Алексеевна, так выделяете женскую красоту, - в
разговор вмешался Павел, который стоял у веранды, облокотясь руками об
ограду, - в мире много чудесного и неповторимого. Вон посмотрите на этого
длинноногого, лупоглазого теленочка, который только что вырвался из ворот на
свободу и со всех силенок шпарит вдоль демонстрационной площадки. Какая
горделивость очертания длиной шеи и головы. Стройные ножки. Залихватский
хвостик. Просто загляденье. А вот и мамку выводят.
Внимание всех было обращено в сторону сельскохозяйственного павильона.
- Анна Соломоновна, помнишь, - продолжал Павел, - как тебя колхозники
подбили подоить строптивую коровку в колхозе, куда мы с институтом нашим
выезжали для спасение урожая. И ты довольно успешно с этим справилась, за
что тебя они стали звать доверительным именем, Нюркой, и даже бригадиром
тебя назначили.
- Было дело, - улыбнулась Аня. Еще помню историю с институтскими
мужиками, которые с перепою на утро не вышли на работу. Пока я, как
бригадир, мчалась по полю на повозке к ним, мое сердце клокотало от
негодования. Я готова была тогда на все. Была бы мужчиной, полезла бы в
драку, - Аня усмехнулась, - Но вместо этого, выпалила, что позвоню в
институт и в наказание оставлю их на следующую смену, еще на две недели. В
ответ разразился гомерический пьяный хохот. Их это нисколько не испугало, а
даже наоборот. Такой подарок. Еще с десяток дней гудеть.
- Оказывается, у вас, Аня, немалый опыт борьбы с алкоголиками, - в
разговор вмешался Денис.
- А, вспомнили? - засмеялась Аня и стала рассказывать всем случай на
Володиной защите, - Представляете, до начала заседания ученого совета
оставалось минут сорок, а представителя Бауманского института, то бишь,
Дениса, который должен был представить свой отзыв, все еще нет. Володя мне,
- поезжай, где хочешь, найди его, и привези сюда.
- Как только Анна переступила порог моего дома, - продолжал эту историю
Денис, - я с первого же взгляда понял, что, несмотря на мой непотребный вид,
и гостью, которая в это время сидела у меня, мне никак не увернуться от
пронзившего меня насквозь негодующего взгляда. Я еще никогда в жизни не
видел такого испепеляющего огня в глазах и такое угрожающее молчание.
- Ну, уж прямо. Слава богу, живы остались, не сожгла вас. Денис, я до
сих пор так и не знаю, почему вы не пришли во время.
- Ах, ну да, у меня в это время была женщина, далекая родственница моя.
Она из Сибири и привезла мне бутылку водки, " Камчатскую",
семидесятиградусную... и я после... я спутал и решил, что защита на
следующий день.
- Ну что ж, хорошенькая родственница и семидесяти градусная... Оно
понятно. Но, что было дальше, - продолжала Аня, поглядывая на Дениса и
оценивая, обидится он или нет. - Он под моим конвоем был доставлен на
защиту. Когда наступило время, и ему надо было с отзывом в руках взойти на
трибуну, я замерла от страха. Думала, вот-вот споткнется и упадет к ногам
ученого секретаря на глазах у почтенных членов ученого совета. Но как он
выступил?
- Ну, как же? Друг все - таки защищался. Да и работа вроде ничего.
Пока велся этот разговор, Володя и Петр встали из-за стола и отошли к
другому краю веранды, за которой видна была верхушка рябины, густо покрытая
гроздями спелых оранжево - красных ягод. Там уселись за свободным столиком,
закурили, и Володя спросил своего друга:
- Я понаблюдал сегодня за тобой, послушал за столом твой разговор и
хочу тебя спросить, не случилось ли что?
Петр глубоко вздохнул, помолчал немного и начал свой рассказ.
- Сегодня утром мне передали письмо из Новой Зеландии от моего близкого
друга по моей бывшей работе в этой стране. Он там местный житель, абориген.
Долго, до тридцати пяти лет, пока не стал на ноги, не считал для себя
возможным обзавестись семьей. Глубоко верующий человек и вместе с тем
светский, современный парень. С подобным сочетанием встретить в наше то
время подругу жизни, чтобы можно было жить душа в душу с ней, не так то
просто. Но судьба проявила благосклонность к нему. Женился на
очаровательной, веселой, общительной женщине. Внешне они оба не похожи на
религиозных фанатиков. Они высокообразованные люди. Им свойственен широкий
интерес к культуре, искусству. У каждого своя интересная работа. Вместе с
тем вера и преданность богу - беспредельная. Посещение божьего храма в
выходные дни, - дело непреклонное. По каждому случаю слышишь, - бог тому
судя, бог благословен, с божьей помощью, тому божья воля. Не прошло и года -
ждут ребенка. Счастье забило через край в ожидании малыша. Накупили массу
вещей, строили планы, как лучше его вырасти и воспитать. А ребенок
родился... мертвым. И, потрясенные изуверским несчастьем родители заявляют в
конце письма смиренно: Значит, богу так угодно было...
- Если бы этот рассказ исходил из уст заядлого атеиста, - продолжал
Петр после некоторой паузы, - то можно было бы ожидать, что он закончится
словами, полными едкого сарказма: "И что же, вы думаете, им уготовил бог,
которому они были преданны до мозга костей... Не что иное, как мертвого
ребенка"...
Петр задумался и повторил про себя последнюю фразу из письма своего
далекого друга:
- "Значить так ему было угодно..., - потом покачал головой и добавил
убежденно, - Совсем не так. Ему совсем не угодно было так делать. Для него,
в его великом творчестве, это есть трагическая неудача, которую он, к
величайшему своему огорчению, до сих пор избежать не всегда может. Владимир,
друг мой дорогой, понял ли ты, о чем я?
- Пока не очень. Но я вижу, ты ищешь ответы на вопросы, которые веками
остаются пока без ответа. Покопаться в этом, безусловно, интересно.
Петр продолжал.
- Извини, друг, я должен сбросить с души своей назойливую, прилипшую,
ко мне идею и займу твое внимание еще ненадолго. Ты знаешь, со дня кончины
моей мамы я упрямо ищу ответа на вопрос о том, как увязать творящееся на
земле горе с тем, что мы живем под богом, который по признанию подавляющей
части населения земли считается благосклонным и всемогущим. Заметь,
последние два слова. Многих, и меня в том числе, мучает вопрос, если он добр
и все может, почему он допускает столь страшные горести и катаклизмы.
Считать, что его вообще нет, - невозможно.
- Стоит только оглянуться вокруг, - Петр сделал жест рукой и поднял
глаза к голубому небу, - как перед тобой выстраиваются убедительные
доказательства того, что Великий Творец, безусловно, существует. Посмотри,
сколько красоты, гармоничности, рациональности вокруг. Закат, восход,
голубое небо, зеленый покров планеты, треугольный строй птиц в полете, дабы
было легче летать, родившегося теленка не учат, как ему добраться до
маминого молока... А любовь, счастье созидательного труда, каждодневное
стремление к победе. Это может быть создано только сверх разумным,
талантливым, могущественным Демиургом.
- Почему только так? - возразил Владимир, - А не в результате
эволюционного развития? Как нас учили. По Дарвину.
Петр тут же отпарировал:
- Эйнштейн однажды сказал, что чем большее знание о мире дает ему
наука, тем явственней он видит руку Всевышнего, правящего Вселенной. Но все
вроде белее или менее гладко, пока не столкнешься с земными злом,
несчастьем, несправедливостью. Тут то возникает вопрос, который обычно
задают атеисты, с целью подвергнуть сомнению существование Милостивого,
Благословенного и вместе с тем Всемогущего бога: " Где он был, если он за
нас и все может?"
- Для того, чтобы не было никогда сказано такое, например, - "Извините,
но бога я оставил в Освенциме", или, "как же мог царь Давид совершить такой
неимоверный, непростительный грех, послать своего подданного на верную
смерть, чтобы завладеть его красавицей - женой? ", - мне хочется думать, -
продолжал Петр утверждающим, замедленным тоном, - что, хотя творческие
возможности Демиурга, - Великого Творца нашей вселенной, - огромны, но...
они не являются всеобъемлющими, всемогущими. Они, пока что, ограничены и в
значительной степени. Нельзя от него ждать больше того, что он может дать на
сегодняшний день, и дал уже за прошедшие века. То, что он уже сделал -
грандиозно. И процесс усовершенствования мира, и, в частности, борьба со
злом, несправедливостью продолжается. Мы должны допустить, что великий
Творец где-то, может быть, еще на пол пути в процессе создания гармоничного,
справедливого мира. И этот процесс следует рассматривать, как действо
отчасти осуществляющееся и нашими руками, руками обитателей, жителей земли
под эгидой могущественного (но, заметь, не всемогущего!) Демиурга - творца.
Разобраться, ничего нового я не утверждаю, кроме того, что бог, хотя
могущественен, но не всемогущий. Он постоянно на пути великого созидания и
творческого поиска.
- А не кажется тебе, - пытался усомниться Владимир, - что абсолютно
гармоничный, и справедливый мир может привести к загниванию и гибели
человеческой личности, и вообще всей фауны и флоры на земле?
- Думаю, что для Создателя с его питомцами проблемы и препятствия на
пути их решения останутся навечно. Но вера в такого справедливого, более
понятного для всех бога обретет совершенно иную, более благоприятную
окраску, а, следовательно, приведет к невиданному росту числа истинно
верующих и готовых честно с Ним работать людей. Совместный, вдохновенный
труд такого бога с миллиардами жителей земли нашей, которые ему поверили и
оценили его творческие устремления, превратят нашу землю в мощный
созидательный симбиоз Творца и его питомцев, направленный на преодоления
множества страданий на нашей планете, на достижение мира между народами.
Такое толкование неизбежно приведет еще к единению науки и религии, что
будет иметь огромное значение для человечества. И, кстати, все это созвучно
с созданной иудаизмом системой - Бог, человек, разум.
-У нас, я думаю, будет время поговорить на эту тему, - забеспокоился
Владимир. - А сейчас, нас зовут к столу.
Стол был плотно уставлен разного рода яствами, и винами, которые Аня и
Владимир скрупулезно заблаговременно подобрали и заказали к этому дню.
Каждому из них, независимо друг от друга, хотелось думать, что устраиваемая
ими дружеская встреча окажется залогом их счастливого безоблачного будущего.
Ими овладела потребность в каком-то жертвоприношении, для избавления на
будущее от кошмара, подобного тому, который они недавно пережили. И отдавая
дань своим друзьям, которые помогли и поддержали их в опасный, роковой
момент, они находили в этом душевное успокоение, словно верующие в своей
самозабвенной молитве обращенной к Всевышнему.
Солнце еще было довольно высоко, когда они после ресторана решили
прокатиться в открытых вагончиках экскурсионной мини электрички по периметру
центральной части выставки.
Они проехали мимо павильонов кавказских и среднеазиатских республик,
электроники, космоса, магазина "Дегустация вин" и других
достопримечательностей выставки.
Так прошел день проведенный ими в выставочном комплексе столицы. Он
надолго оставил для Ани и Володи теплые воспоминания и надежду на
неприкосновенность их благополучия в будущем.
Этот день вернул им душевное равновесие и уверенность в том, что беда
миновала.
Один за другим сменялись годы, и каждый из них приносил новый опыт,
свое богатство, свои радости, а иногда и огорчения. Каждый шаг в их жизни,
стоил труда, знаний, опыта. Росли сыновья, и хотелось, чтобы их поступки
оправдывали надежды взрослых. Значительной частью своей жизни считалась
работа. В ней они испытывали тяжелую, мучительную, но счастливую радость
творчества. Насколько хватало времени, старались быть в курсе политических,
культурных, общественных событий. Постоянно удовлетворяли свою
любознательность в области истории своей страны и мира. Высоко ценили
красоту и щедрость природы, как источник здоровья и вдохновенья. Старались
часто бывать с ней рядом. Любили ее и прививали эту любовь своим сыновьям.
Володя и Аня по по-прежнему любили друг друга. И это чувство
подкреплялось растущими и крепнущими с каждым днем побегами любви к
сыновьям, несмотря на постоянные огорчения в мелочах и крупном, которые
являлись неизбежными спутниками их роста. До десяти - двенадцати лет они,
как, это обычно бывает, часто болели. Когда у Алеши в первом классе были
неожиданно обнаружены серьезные дефекты зрения, Аня была сильно встревожена.
Шутка сказать, под сомнением оказалась возможность старшего сына нормально
учиться в школе. К каким только врачам они не обращались за помощью. А вслед
за этим, после семейного отдыха на побережье Черного моря, Стасик заболел
тяжелым астмическим бронхитом. По мере того, как дети взрослели, тревога
вокруг их здоровья затихала. Алеше были подобраны очки, к которым он со
временем привык и зрение стабилизировалось, а Стасик с возрастом постепенно
выздоравливал. Бабушка Полина Давыдовна, несмотря на свою болезнь, во многом
способствовала здоровью ребят. Но вскоре она умерла, и это в значительной
степени усложнило жизнь в семье.
С подростковым возрастом, появились новые тревоги. Их окружение в