Беломлинская Юля. Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

   Чего?
   Химия, говорю. Там АСБЕСТ, Джулия. Пиздят они, что там нету асбеста. Мы с братом хотели там взять место - под мастерскую, а одни хорошие ребята нам сказали - асбест там! Там есть хорошие ребята - на Гранд стрит - они знают про все старые фабрики в городе - где химия, а где чисто. Будешь искать новое место - ты спроси у меня, Джулия, я тебе скажу чего брать... Я тебе и ребят подгоню, если надо... без старика - то, как будешь новое место поднимать? Да..., а старика твоего - уважаю. Он хороший плотник - старик твой... Настоящий плотник - с понятием... Может еще и вернется? Говоришь, на три года ему заслонку поставили?...
   Да, я все это видела и слышала раньше. Из темного зала. Все это Падве... ВКУС МЕДА, НОЧЬ ИГУАНЫ, белая шваль за стойкой...
   "Налей еще стаканчик, Мэг. Я твоего старика всегда уважал... Когда его шлепнули эти жопы из Федерального расследования..."
   Джинсовый комбинезон и кольт 36-го калибра...
   "...ОУ, Ю ГОНА КЕРИ ИТ ОН,
   КЕРИ ИТ ОН ФО ЛОНГ ТАЙМ..."
   Из темного зала. Джейн Фонда...
   "Они хотят купит твою скважину, Нэн. Они скупают все скважины в округе. Старый Хенк заартачился, так они из него котлету сделали. Ты-то чего решила?
   - Сдохнут, не дождуться!"
   Старый шмайстер. Сжатые сухие губы и джинсовый комбинезон...
   Почему так хотелось этим стать? Да нет, не хотелось. Просто нравилось смотреть на это. Смотреть на Америку. Сама себе наколдовала.
   Господи, я не хочу этим быть! Перенеси меня обратно. Обратно через оркестровую яму - в зрительный зал! На Большую Конюшенную!
   ... Ничего этого не было. Все это было не со мной. Да, мне доводилось путешествовать - перевозить подушки. Ведь я жила на Ораниенбаумской. А теперь - вот Большая Конюшенная - значит был переезд. И вот я сижу и пишу что-то из американской жизни. Наверное, это перевод для "Митиного Журнала"...
   "...ТЫ БУДЕШЬ НЕСТИ ЭТО ДОЛГО
   ОЧЕНЬ ДОЛГО..."
   Мы садились в ВЭН и ехали во ДВОРЕЦ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЙ ЕДЫ. Там продавалась СОРОКУРОНОЖКА - пенопластовый поднос, на котором лежали стройными рядами СОРОК куриных ножек. Первый раз я полностью фраернулась закинула весь поднос в морозилку, и уже на следующий день для приготовления обеда потребовался Алеша с топором. Он мужественно разрубил бедное животное на десять частей, но в дальнейшем, я уж больше его не беспокоила такими пустяками, а сама перепаковывала ножки - по четыре штуки, сразу по приезде из магазина, пока они еще не успели заморозиться. Четыре ножки я каждый день кидала в глубокую сковороду, а сверху - еще чего-нибудь - то помидоры, то яйца с зеленью, то сыр с чесноком... это была КУРИЦА на обед.
   ЯБЛОКО - как всегда, было зеленое, полезное - здесь оно называлось "Бабуля Смит".
   Каждый вечер я резала яблоко на четыре части, чтобы было удобнее кусать, клала его на блюдечко и шла в алешину комнату. Алеша лежал в своей лошажье-ослячьей кроватке и читал ПУШКИНА. Я ставила яблоко на черный сундук возле кровати. Пока Алеша ел яблоко, я читала ему Пушкина вслух:
   ...- Тень Грозного меня усыновила.
   Дмитрием из гроба нарекла.
   Вокруг меня народы возмутила
   И в жертву мне Бориса обрекла!
   Царевич я.
   Довольно, стыдно мне
   Пред гордою полячкой унижаться.
   Прощай навек....
   Мой правильно - круглый мир полностью восстановился...
   Яблоко, Курица, Пушкин...
   Про Пушкина Алеша тоже написал стихотворение. Оно называлось " Пушкин".
   Там были такие строчки:
   ...И я б на месте Кантемира
   Стоял бы в стойле - конь стреноженный
   Читатель мой, владыка мира
   Веди меня тропой нехоженой
   Пойду с тобой (куда прикажете?)
   И за слепым пойду водителем
   Из зерен нежити на пажити
   Возьму Крылова в предводители
   И паки Шаховскому кажется
   Огромный дом горит в Коломне
   в Обдорске прототипом вяжется
   гранит, что спит в каменоломне
   Воотще двенадцати коллегий
   Фонвизин славит географию
   и Баратынского элегии
   Звучат как миру эпитафии
   Языков пьян, Давыдов в лоскуты
   и только трезвая Светлана...
   Тут он остановился, и все остальное досочинил потом, в Париже.
   Светлана. Это у Жуковского. У Пушкина была Людмила. ОНА ТОЖЕ БЫЛА КУРИЦА!
   ...Когда за курицей трусливой
   Султан курятника спесивый,
   Петух мой по двору бежал
   И сладострастными крылами уже подругу обнимал...
   Дальше налетел Коршун Черномор и унес ее!
   Алеша писал про Пушкина, а я про Алешу. Мемуары в песнях. Каждый раз, зацепляясь за какую-нибудь мелкую ерунду - например, слишком сухой воздух в нашем лофте, от которого сохнут губы. И вдруг мысль - вот из-за него я живу тут, губы сохнут, а скоро и морщины появятся...
   СЛЫШИШЬ, ШАРМАНКА ПОЕТ ПОУТРУ?
   Ты опрокинул, да я подотру.
   Мне та не важно, что дом, что буфет
   Вынь, обезьянка, счастливый билет!
   Все та подружки - живут, как живут,
   Все с молодыми под ручку идут
   В шляпках нарядных гуляют оне...
   Что же ты, Господи, вытянул мне?
   Губы увяли, и голос поник...
   Ходит по дому сердитый старик
   Курит да кашляет, горькую пьет,
   Сам не живет, да никак не помрет
   Богом прошу,
   Прибери его бог!
   Каждому кину в окошко платок.
   Там за окошком
   Драгун и улан,
   Слева гусар,
   А направо - цыган.
   Там за окошком - цыган и драгун...
   Ходит по дому угрюмый колдун
   То ли он леший, а то ли пророк?
   Люди не знают и мне невдомек.
   Коли не выпьет - с утра неживой,
   К полночи пахнет болотной травой,
   А на заре, когда тихо кругом
   Волчьим ребенком, да птичьим пером...
   Птичьим пером да людской суетой,
   Что ж ты все крутишься, шар голубой?
   Хочешь упасть, да не можешь упасть...
   Сладкая горечь - последняя власть.
   Богом прошу
   Прибери его бог!
   Он на кладбище, а я за порог....
   Да без него
   Не прожить мне и дня.
   Коль приберешь,
   Прибери и меня!
   Вот так я Алешу любила...
   Прожили мы вместе почти год - спокойно и счастливо.
   Алеша прозвал меня Джульеттой - в честь героини фильма "Джульетта и духи" и всех остальных Бедных девушек, которых играла Джульетта Мазина. Внешне мы с ней не похожи, но внутренне - ясно, что это один клинический случай.
   Впоследствии таким именем - "Джульетта и Духи", стало называться небольшое издательство, которое я соорудила прямо в лофте. Вообще вся моя деятельность стала так называться. То ли это моя организация я - Джульетта, и Духи (все эти несостоявшиеся любовники), то ли это мой бренд? Что такое "бренд" я не вполне понимаю, но слово подходящее, потому что на "бред" похоже.
   Жизнь вокруг текла по Законам Мирного Времени - мы собирались на крыше нашей старой фабрики и выпивали все вместе. Вся наша "Рашн Моб" - сувенирный набор "Куколки в костюмах народов СССР", и примкнувшие к нам ирландцы - они поняли что у нас - Ирландская Загадошная Душа, и всегда пили с нами, только обижались, что все по русски. Алеша перевел на русский ихний "Шумел камыш" (песня для исполнения пьяным хором) - "Молли Молон":
   ..Я в Дублине встретил
   Прелестную Молли
   Тележку катила она пред собой
   Она продавала нам свежую рыбу
   "Живые улитки!" - кричала она...
   ...Там, откуда мы были родом - все опять встали на межу.
   "За межу!".
   Сжатые губы. Руки сжимают Калашникова. "Сдохнут, не дождуться!".
   А мы - вот тут все вместе. Мы - художники. У нас шашлыки и нам весело.
   Панимаэшь, он так любил эту бабу, что приезжал к ней каждое утро под окно, он приезжал и пел песни. Лошадь под ним была такая старая, что спина ее напоминала продавленную раскладушку...
   Это рассказывает художник чечен. Учился у нас в Академии. Русский у него - замечательно СВЕЖИЙ, как наверное был когда-то у Бабеля. Трофейный язык - его любишь как любовницу - больше жены.
   ....................................................................................
   Слушай, я хочу перевести стихи чеченских поэтов. Я считаю, что долг русского поэта сейчас переводить чеченскую поэзию! Я найду их стихи в Интернете...
   Чиво?
   Это Вадик Месяц. Папа у него академик. Физик из организации "Физики мира против войны". Они побольше нашего понимают в современной войне физики эти. И совсем уж сильно ее боятся.
   Огромный сибирский Месяц - русофил, юдофил, американофил - вообще какой-то жизнефил, бесконечный. Похож на мою Полю. Нет, Поля на него - она все же младше лет на десять. Оба большие человечьи собаки - такие люди всегда добрые.
   Месяц все время переводит взад-вперед русские и американские стихи для установления Мира на всей Планете и Дружбы Народов. Он написал чудную поэму о том, как однажды ему удалось возглавить стаю гусей, потерявшихся в Централ-Парке.
   ДРУГ МОЙ ЛАПЧАТЫЙ...
   Гусь единственный
   Полетишь - долгим небом выстони,
   Как мы в гоготе людям верили
   Потрохами своими, перьями.
   Он привел гусей к Пенсильванской Железной Дороге и там сдал вожаку в целости и сохранности.
   Месяц очень серьезно относиться к моему творчеству. Благодаря этому факту - на меня уже начали косо поглядывать многие наши поэты. Если так пойдет дальше - он мне может всю Ахматову зашухарить.
   Выглядит это обычно так : сидим себе - поэты - пьем с какими- нибудь Гостями Нашего Города. Входит опоздавший Месяц, ( с Ласточкой - это у него жена такая). Выпив пару рюмок, он начинает:
   Посмотрите на эту женщину....
   Теперь я уже знаю, что за этим последует, и стремглав убегаю вниз в женский туалет, а Месяц продолжает:
   Она скромно сидит (сидела) - между нами. Вы даже забыли ей налить, (не забыли, я просто всегда выпиваю, не дождавшись тоста!), а что есть вы все? Мы все? Да неужели вы не понимаете, что мы всего лишь современники этой женщины! Ее песни - они будут всегда, а от нас что останется ? Вот эти книжонки ? Стишки эти?....
   И так далее, в том же духе. Самое ужасное, что никакой Нашеахматовой, никаких упоминаний о близости к голодной смерти - то есть - Нормальная Скромная Правда обо мне. В результате, когда я возвращаюсь из туалета - мне уже действительно больше не наливают. И вообще слегка отсаживаются, а Заморский Гость, который обычно не только поэт, но и главный редактор какого-нибудь важного органа печати, типа "Поэтическая Вселенная" или "Московская Поэзия" и всех поэтов знает поименно, а обо мне никогда не слыхивал, начинает чрезмерно мне улыбаться, с тем неприятно-участливым выражением, которое принято вешать на рожу при общении с психами.
   При этом с Месяца - предводителя гусиной стаи, естественно, как с гуся вода!
   Он был в меня влюблен немного. Потому что однажды красное платье надела. Деревенский человек, если уж надела красное платье - он всяко влюбиться.
   Песни Месяца о войне такие прекрасные. Лучше моих.
   ....Сколоти ж ты мне острог
   Из еловых, из досок
   Отправляясь в путь,
   Солдатик, не забудь
   Синим крестиком цветок...
   Я не нашел в Интернете никаких чеченских стихов. Но ведь если есть народ, язык - должны быть стихи!
   Да не лезь ты в это дело! Какие на хуй стихи? Там много всего, понимаешь: кровь, власть, деньги, наркота, оружие, ислам - все наворочено, только не стихи! Там -ВОЙНА!
   На войне есть стихи: "Землянка"...
   "Лили марлен"... Вадик, оставь эту хрень. Не нашел в Интернете! Удивительно, как
   это поэты где-нибудь в Грозном не подсуетились стишки в Интернет запихать, у них там что - с Интернетом что - ли плохо? И с чего бы это? Мешает что ли?
   Вадик, ты можешь делать в этой ситуации только одно, если действительно хочешь что-то делать. Бороться за то, чтобы россиянин, не желающий в этом участвовать имел бы такую возможность. Там всюду есть кого ненавидеть и есть кого жалеть - но мы ничего с этим не сделаем. Будут воевать и всегда будут воевать и столько, сколько им нужно. И никого не ебет эта детская слеза. Кроме Федор Михалыча...
   В Америке стоял шухер пока участие в этих набегах по устройству счастья всей планеты, было обязательным. А теперь всем по фигу. Потому что если этот Джонни там быть не хочет - он там не будет. Это уже что-то. Борьба за мир это все крик в небо. А надо - подмести под ногами. Обязательную воинскую повинность - в России сейчас не отменят. Единственная реальность Альтернативная служба...
   ...Как на левом крае Дона
   Как на правом крае Дона
   Сколько б хлопцев не косило
   Бабы с мертвыми не спят
   Бедный странник - полушошник
   Из товарного вагона
   Выходи к райским воротам
   Да бреди куда глаза глядят!
   Вот такие песни пишет Месяц. Войну он не любит. Любит Ласточку. Мэйк лав, нот вор, Месяц! Я тоже постараюсь...
   АЛЬТЕРНАТИВНАЯ СЛУЖБА.
   Альтернативную службу, несмотря на зрелый возраст, пришлось проходить в
   Джерси-Сити Володе Звонареву. Звучит странно, но буду рассказывать все НЕ ПО ПОРЯДКУ!
   Жили мы с Алешей хорошо и счастливо и действительно НИКОГДА НЕ УМЕРЛИ НИ В ОДИН ДЕНЬ, а живем себе оба до сих пор.
   Но я в промежутке - все же чуть не умерла. Алеша тоже пару раз в своей жизни чуть не умер и даже лишился некоторых внутренних органов. И я над этим прискорбным фактом вдоволь посмеялась в своей книге "Мечта о лошади". Конешно, нехорошо смеяться над такими вещами - и мне немедленно было на это указано - я долго болела, а когда выздоровела - то и сама уже не могла похвастаться полным набором внутренних органов.
   Когда я заболела, меня, конешно стали лечить. И в конце концов вылечили.
   Три месяца мучили каждый день, а потом сказали - все, мол, в порядке, поздравили с возвращением ДЕВСТВЕННОСТИ - охуенный подарок в 40 лет, и велели теперь приходить в себя, а к ним - через полгода на проверку.
   Алеши к тому времени в лофте уже не было - он застрял в Париже, и об этом я потом расскажу. Я тоже поехала к нему в Париж, но из-за болезни пришлось вернуться.
   Я вернулась и еще немножко пожила у себя - пока проходила всякие анализы и проверки. А уж потом мне пришлось жить у родителей - от них быстрее было ездить в госпиталь каждый день.
   Пока я еще у себя жила - мы познакомились с Володей Звонаревым и быстро подружились. Во мне сразу забрезжила надежда на очередную романтическую историю - Володя знаменитый писатель и художник, вот думаю - теперь я Ирке докажу, что моя идея насчет "Нашей Ахматовой" - полностью работает.
   Тем более, Володе страшно понравились мои песни.
   Тем более, я была похожа на его жену Аришу - которая сама-себе - живая легенда и "Наша Ахматова". Чем-то мы с ней смахиваем друг на друга чисто внешне - все какие-то неясные цитаты из Гойи - длинный нос, каштановые локоны и узкие черный глаза...
   Вообшем, как и в предыдущих случаях - мне казалось, что есть верный шанс.
   Нужно только слегка привести в порядок здоровье.
   Плохо было то, что болезнь моя гнездилась вот именно в том самом месте, без которого в телесной любви - не обойдешься. Попадаются, конешно всякие распутники, содомиты и прочие ПИДАРАСЫ, которые отлично обходятся разными другими частями тела, но я - порядошная Бедная девушка все же привыкла заводить романы по старинке, имея в своем распоряжении - какую-никакую, но все же...
   Кроме того, по мере развития восстановительных работ, производимых госпиталем - мой организм - день за днем разрушался, и я довольно быстро пришла в полную телесную негодность.
   Володя как раз за это время успел в меня влюбиться и обо мне возмечтать. Пока я жила у родителей, он переселился в лофт и занял, пустую алешину спальню. Там он мирно писал картины - готовился к выставке. Иногда родители привозили меня с ним повидаться, но в основном наше общение происходило по телефону. Когда курс лечения кончился, и ездить в госпиталь больше было не нужно, Володя стал убеждать меня вернуться обратно в лофт.
   Ты же знаешь, Коля Решетняк знаток альтернативной медицины, микробиотики и всяких других японских штучек. Это то, что тебе сейчас нужно. Мы с Колей тебя в два счета поставим на ноги. Я поменял билет. Буду тут еще два месяца. За пару недель мы с Решетняком поставим тебя на ноги, а потом ВСЕ будет! И вообще - гулять, в кино ходить, как положено. Концерт митьковской песни устроим...
   Звучит здорово. Вообщем привозят меня в лофт. На попечение Володи.
   Ну, радиация - она и есть радиация. Волосы лезут пучками. Совсем, действительно не вылезли - но по всей голове просвечивают пустоты. Есть - я не могу ничего. И даже когда я ничего не ем - все равно рвет непрерывно. И понос - тоже неизвестно с какого херу.
   Ходить я естественно тоже не могу. Но и сидеть не особенно. Говорить тоже почти не могу. Я все время на обезболивающих таблетках. Потому что все внутри пожжено и все время боль. От таблеток - она не острая - ноющая. Но все время. И вот тут я обнаруживаю две последние вещи, которые остаются в человеке, когда тело уже почти сошло на нет - сексуальность и чувство юмора. Об этом писали.
   Гесс - комендант Освенцима все поминал эту странную особенность человека в своих знаменитых мемуарах. Поражался, считал это чисто еврейской особенностью, глупости - это было и с поляками и с цыганами... и с немцами было бы, если бы им предоставили такую возможность...
   Вообщем когда я не плачу, а плачу я очень много, я пытаюсь веселиться. Или мечтаю о Володе. Упражняюсь в остроумии.
   У тебя со Звонаревым роман?
   А то!
   А как ты умудряешься?
   Что ты хочешь сказать? Что я не могу ходить, сидеть, разговаривать и вообще могу только лежать в темной комнате на спине? Но для романа - женщине единственное, что нужно - это ЛЕЖАТЬ В ТЕМНОЙ КОМНАТЕ НА СПИНЕ!
   В ответ - полное веселье и хохот. О том - ЧТО у меня внутри - народ не знает. Знают только, что лежу в лежку с поносом и рвотой. Моя репутация Знаменитой Бляди - растет и крепнет. Старец Алеша, теперь вот - Звонарев. Я - местная Мессалина. Здорово...
   Решетняк принес две книжки. Одна по микробиотике. Володя каждый день готовит бурый рис. Дико сложным правильным методом. Постепенно я начинаю есть. Туалет у нас далеко в коридоре. Теперь уже нужны два ведра. Чтоб не так часто таскать их в коридор. Володя по-прежнему пытается писать картины. У них митьковская выставка на носу.
   Ну, как? Как ты чувствуешь, у тебя там заживает?
   У меня там - ДЕВСТВЕНОСТЬ. Это - сокровище, между прочим. И я сильно подумаю о том, кому его отдать. Я где-то читала, что девственность можно и продать неплохо...
   В госпитале - мне выдали на прощанье две длинные коробочки.
   Вот это - вам. МИДИУМ и СМОЛ. Это надо вставлять два раза в неделю. Сначала по две минуты, потом по четыре. А впоследствии - три раза в неделю. По пять минут.
   В коробочках лежат пластмассовые штучки, похожие видом и размером на стеариновые свечи. Только конец закруглен.
   То есть я должна вставлять эти пластмассовые хуи...
   Медсестра испанка смеется.
   Больная, перестаньте меня смешить! Это не то, что вы говорите. Это вот читайте:
   РАСШИРИТЕЛЬ ВАГИНАЛЬНОГО ОТВЕРСТИЯ. Размер - СМОЛ. Второй - МИДИУМ. Маленький, значит и средний....
   А чего это так? Чего большой-то не дали? ЛАРДЖ который?
   Вы сначала попробуйте с этими. Если вам понадобиться ЛАРДЖ, приходите. Мы выдадм.
   Однажды я попробовала - который СМОЛ - он не входит даже на пару сантиметров. Нет уж, лучше об этом вообще не думать. Как будто я русалка. Которую еще и рвет непрерывно. Беременная русалка с токсикозом... но если русалка - как она тогда беременная? Все, это я брежу. Но думать о плохом нельзя.
   Вот вторая колина книжка.
   ДИАГНОСТИКА КАРМЫ. Доктор Лазарев.
   Доктор Лазарев - он, конешно моего поля ягодка - нормальное питерское ебанько. Но ебанько он - в нужную сторону. И я ему верю! Он пишет, что моя болезнь - от обид. И еще от презрения к мужчине. Сильной женщины к слабому мужчине. Ничего такого мне больше нельзя, иначе я опять заболею.
   Звонарев - мужчина не то что бы слабый, но какой-то бесхозяйственный. Опять же он в чужой стране и плохо изъясняется на местном наречии.
   Что ты принес! Я же тебе сказала - УКРОП! А это - ПЕТРУШКА!
   Откуда я знаю, как ОНИ называются по-английски?
   Зачем? Там супермаркет! Идешь и берешь!
   Откуда я знаю, как ОНИ выглядят?
   Ты укропа не видел?
   Видел! Нарезанный... сверху на картошке. Или в супе...
   Ужас какой! Бедная Ариша! Вот смотри - вот Доктор Лазарев пишет: Презрение к мужчине! Ты своей бестолковостью добьешься. Доведешь меня до того, что опять почувствую Презрение к мужчине. И вся моя болезнь вернется! Дай бумагу, я тебе нарисую укроп... Вот, иди и без укропа не возвращайся!
   У Звонарева плохо получается быть сиделкой, кухаркой и горнишной. Он привык быть сначала работником котельной, а потом уж сразу - Гением Русской Культуры. Кроме того - он бывший алкоголик и привык, что главный больной в доме - это он. А тут - все наоборот. Володя мужественно таскает эти ведра и переносит мой тихий плач. Но с хождением в магазин - полный завал.
   А между тем все становится не лучше, а хуже. Начинается кровь. Она льет - как из ведра. И в ведро! Потом уже Ирочка прислала мне из Ниццы - еще одну японскую книжку, и там я наконец прочла, что так и должно быть. И все это не страшно и значит, что болезнь ушла.
   А тогда... как же это было страшно! По крайней мере, первые два раза. А всего было кажется - пять.
   Сначала два часа. Потом - три. Четыре. Последний раз - семь часов подряд.
   Первый раз мы поехали в госпиталь. Мне все казалось, что я жертва врачебной ошибки.
   А они - ничего не говорят - эти улыбчивые американские врачи. Они говорят:
   - Мы вас вылечили от рака, а от последствий лечения - это не к нам. Есть другие врачи. Тут уж можно и альтернативную медицину.
   Никакой альтернативной медицины БЕСПЛАТНО - не бывает. Моя бесплатная альтернативная медицина - Коля Решетняк.
   Он находит в книжках разные рецепты - а Звонарев их на мне проверяет.
   ... Володя сидит напротив меня и чистит редьку. Редьки должно быть очень много. Так сказал Коля - редьку потом надо натереть и обернуть меня ею. Это - ДЕТОКСИНИЗАЦИЯ организма. По- простому - должно выгнать всю дрянь, которой меня нафаршировали за это время. Звонарев чистит, нарезает, с остервенением трет. Приготовления занимают часа три.
   Потом все очень сложно - он просит простыню.
   Нужен хлопок! Решетняк сказал - только хлопок. Никакой синтетики!
   И плотно завертывает меня в эту омерзительную холодную мокрую кашу.
   Держать надо часа четыре. Решетняк сказал...
   Через полминуты начинается дикое жжение. Я ору, начинаю истерически пытаться размотать эту простынь. Редька - клочьями летит по всему лофту. Звонарев - тоже орет (убирать все - ему).
   Что ты делаешь?
   Не могу! Жжет!
   Осторожно! Дай я сам! Ты что потерпеть не можешь?
   Размотал.
   Да... не надо было имбирь класть. Коля сказал - что имбирь не обязательно, но лучше положить.
   Имбирь -жжется! Ты что не знал? Я что для вас - подопытный кролик? Гады...
   Могла бы и потерпеть ради здоровья...
   Сам попробуй!
   И попробую. Чтоб тебе доказать.
   Володя собирает остатки редьки с имбирем и заматывает себе шею. Честно вытерпел! Минут двадцать жгло сильно, а потом полегчало.
   Никакой он не слабый мужчина. И вообще чудесный! И почему опять вместо - чего-нибудь - ОБЫКНОВЕННОГО, вот такой ужас? Редька! Кровь!
   Все это было так обидно! Володя - высокий. Красивый. Самое главное УСАТЫЙ!
   Усы всегда оказывали на Бедную Девушку магическое действие.
   На самом деле Великая Октябрьская Революция произошла благодаря восторгу Бедной Девушки при виде усов. Для того чтобы об этом догадаться нужно хорошее знание жестокого романса и городской баллады. Но у меня знание как раз хорошее и сейчас я вам все по порядку объясню.
   Во всех книжках и мемуарах - проскальзывает фразы типа "кухарка Анюта побежала на площадь - там выступал студент - агитатор" или "горнишная Дуня только что вернулась с площади, где она слушала матроса-агитатора"
   Теперь представьте себе эту картинку: дедушка мой был революционный матрос-ЕВРЕЙ, но это, все же редкий случай и может единственный, в основном, в балтийском флоте, так же как в черноморском, (этих вы помните по фильму "Броненосец Потемкин") матросы были высоченные украинцы. Ну а уж студент этот - он ясное дело - еврей.
   И вот площадь. Стоят кухарки и горнишные - они кто? Они Бедные девушки из деревень ленинградской области - сероглазые, русые блондиночки - та самая "чудь",
   У таких девушек туманится взор от одного только слова "брунет", герой жестокого романса - ВСЕГДА БРУНЕТ. Без вариантов. В деревенской любовной песне - он может быть беленький, но если уж она подалась в город - ей подавай экзотику. Черный глаз ей подавай и все тут!
   И вот они стоят. И слушают. На трибуне двое. Два агитатора. Студент-еврей и матрос-украинец. Оба они - жгучие брюнеты. У обоих роскошные черные усы. И самые, что ни на есть, огневые черные очи. У еврея недостаточно развита нижняя челюсть, но зато у него - кудри. Кудри - это серьезный аргумент в его пользу. Никаких очечков - нет, те, низенькие с коплексом - они стали вождями, они соблазняют не баб на площади, а как раз этого матроса и этого студента - в кулуарах. Так что наш студент - он совсем неплох. И росту он приличного. И голос у него - не визгливый, как у вождей, а изумительный мягкий баритон. И этим баритоном он страстно кричит:
   ЖЕНЩИНЫ!
   СЕСТРЫ!
   ДО КАКИХ ПОР!
   Ну и дальше соответственно долгая речь о Светлом Будущем, для установления которого нужно сейчас конкретно-реально бежать бить стекла в Темной Булошной.