Страница:
— Правда? — спросила Нэнси, приступая к завтраку. Кристоферу показалось, что за эти два дня Нэнси помолодела на семь лет. Она вела себя скорее как нетерпеливая девчонка, а не как взрослая женщина. Вчера, когда они были на Бонд-стрит, он даже поддразнил ее, сказав, что заказанных ею платьев и одежды хватит на два года развлечений, а при помощи купленных вееров можно поднять бурю над Лондоном. Но Нэнси только смеялась в ответ.
— Салон, литературный вечер, небольшой концерт и два бала, — ответил Кристофер, раскладывая приглашения перед сестрой. — С чего начнем, Нэнси?
— Думаю, с бала, — ответила она.
— Завтра вечером бал у леди Драммонд, — сказал Кристофер. — А еще через пять дней бал у леди Илгард. Я думаю, лучше остановиться на приглашении леди Илгард. Ведь ни один из твоих нарядов не будет готов к завтрашнему дню?
— О Кристофер, — заговорила Нэнси, наклонившись к брату, — Уинни слышала от кого-то из слуг, что на балу у леди Драммонд будет сама великая герцогиня. А если я пошлю к модистке и потороплю ее, то надеюсь, что они смогут вовремя подготовить одно из моих платьев. Мне бы хотелось, чтобы это было зеленое.
— Если на этот бал собирается великая герцогиня, — сказал Кристофер, — то там обязательно соберутся сливки общества. И Элизабет, возможно, тоже там будет.
— Да, — согласилась Нэнси. — А если она не придет?
— Тогда мы будем принимать каждое приглашение, — решил Кристофер. — Я знаю, что она в городе. Миссис Монктон д не смогла удержаться и сообщила вчера эту новость. Мне бы только не хотелось, чтобы Элизабет узнала раньше времени о том, что мы в Лондоне. Если ей сейчас ничего не известно, то скоро она все равно все узнает. Это еще одна причина, чтобы не дожидаться бала у леди Илгард. И мы принимаем приглашение на бал к леди Драммонд, да, Нэнси?
Она кивнула.
Несколько дней назад в Лондон вернулась леди Элизабет Уорд в сопровождении своего сводного брата. Она появилась после трехнедельного отсутствия, когда ее похитили у церкви Святого Георгия в день собственной свадьбы. История ее трехнедельного отсутствия обсуждалась в каждой гостиной Лондона; никто не верил, что все так и было, но все находили это событие интригующим. После многочисленных пересудов и к разочарованию некоторых присутствующих эта дама появилась на балу со своим женихом. Похоже, после всего случившегося он не чувствовал себя униженным.
Но если появление этой пары добавило приятной пикантности балу леди Драммонд, то прибытие двух других гостей гарантировало незабываемое развлечение года. Одним из этих гостей был граф Тревельян, бывший муж леди Элизабет, который покинул Англию до развода, и, как поговаривали, навсегда.
Он приехал с некоторым опозданием со своей сестрой, леди Нэнси Атуэлл. И гости затаив дыхание ждали, как встретятся бывшие супруги. Ведь все думали, что это будет их первая встреча за много лет. Гости гадали, догадывались ли бывшие супруги о присутствии друг друга на этом балу. Это событие затмило даже появление великой княгини.
Элизабет наконец почувствовала огромное облегчение, оказавшись на балу. Она почти не выходила из дома после возвращения в Лондон и боялась своего первого после долгого перерыва появления в обществе. Конечно, она никому не говорила о своих страхах. Она улыбнулась, видя, что отец одобрительно кивнул, когда она спустилась к обеду в новом бальном платье из блестящего золотистого шелка. Она улыбнулась, выслушав комплименты Мартина и Джона. Элизабет грациозно приветствовала лорда Пула и оживленно беседовала со всеми присутствующими во время обеда.
Но внутри у нее все дрожало от страха. Она боялась появиться перед высшим обществом впервые с того момента, как ее похитили. Элизабет понимала, что окажется в центре внимания на балу у леди Драммонд. Так и произошло. Каждый встречающий выражал ей свое сочувствие и радость, связанную с ее возвращением домой. Но Элизабет пронзали острые взгляды, словно люди пытались докопаться до истины. Когда она вошла в бальный зал под руку с лордом Пулом, по залу прошел гул.
Но Элизабет казалось, что с нее свалилась огромная тяжесть. По крайней мере ей больше не придется представлять, как все это произойдет. Вскоре присутствующим надоест на нее смотреть, и они найдут новые объекты обсуждения.
— Не так уж приятно быть знаменитой, не правда ли? — — сказала Элизабет, улыбнувшись лорду Пулу.
— Когда вы станете женой политика, — ответил он, — вы привыкнете к этим взглядам. Вам нечего стыдиться. Вы должны ходить с высоко поднятой головой.
“Если бы он только знал?” — думала Элизабет, решительно глядя перед собой, преодолевая искушение отвести взгляд от любопытных гостей. Мартин с Джоном тоже прошли мимо встречающих и вошли в бальный зал.
— Ты видишь, Элизабет, у тебя личный эскорт, — сказал Джон. — Трое джентльменов сопровождают одну леди. Мне это не доставляет большого удовольствия, особенно потому, что эта леди доводится мне сестрой. Мы должны позаботиться и о себе, Мартин, и повернуть эту ситуацию в свою пользу. Кто в этом году впервые приехал на бал? Какая-нибудь очень миленькая или невероятно богатая девица? Лучше, конечно, чтобы эти качества в ней сочетались.
— Новых девиц нет, — — ответил Мартин. — Сегодня здесь все как обычно. Нам лучше оставаться возле Лиззи. Этот вечер может оказаться очень трудным для нее.
— Ерунда! — Джон улыбнулся, глядя на Элизабет. — Без сомнения, здесь присутствуют несколько дюжин женщин, которые отдали бы многое за право быть окруженными таким вниманием, каким пользуется сейчас Элизабет. Конечно, большое значение имеет и то, что она здесь самая красивая женщина в самом красивом платье.
— Льстец? — засмеявшись, откликнулась Элизабет. — Этому ты научился на полях сражений в Испании и Португалии?
— Конечно, — ответил Джон. — Ты не представляешь, как мало там было женщин, Элизабет. Острый язык и находчивость стали таким же важным оружием, как и меч, если ты не хотел лишиться женского внимания.
“Интересно, он специально рассмешил меня?” — подумала Элизабет и решила, что брат действительно хотел ее отвлечь. Манли выглядел чопорным и полным чувства собственного достоинства. Мартин был несколько напряженным. Джон улыбался. Он был неотразим в своем красном мундире. На него было устремлено множество женских глаз, которые не обходили стороной и ее.
— Первый танец ты танцуешь с Пулом? — спросил Джон. — Оставь тогда второй для меня. Надеюсь, это будет вальс. Я пока прогуляюсь и посмотрю, нет ли здесь такой же красивой леди, как ты. Если не найду, это будет трагедия. Ты идешь, Мартин?
— Я останусь с Лиззи, — ответил Мартин, встав слева от нее, так что она с обеих сторон оказалась под защитой джентльменов.
“Милый Мартин, — подумала Элизабет. — Он так беспокоился, что у меня не хватит сил противостоять всем трудностям последних недель. Он так стремился быть рядом, чтобы поддержать меня и защитить, если потребуется”. Элизабет понимала, что ей придется приложить немало усилий, чтобы доказать ему, что она сама способна распоряжаться своей жизнью, что пора ему подумать и о своей судьбе. Настало время, когда он должен устроить свою жизнь, как это делал Джон, прогуливаясь по залу, приветствуя старых знакомых и в то же время беззастенчиво разглядывая женщин. Мартину следует подумать о своем жизни, вместо того чтобы постоянно беспокоиться о ней.
Музыканты взяли инструменты, заиграла музыка. Элизабет, улыбнувшись, взяла лорда Пула под руку, он повел ее в центр зала, она приготовилась наслаждаться танцем. «Как приятно снова оказаться в своем кругу», — подумала Элизабет, не затем ее мысли непроизвольно обратились к песчаному, продуваемому ветрами берегу.
— Я чувствую себя словно молодая девушка перед первым выходом в свет, — прошептала Нэнси Кристоферу, когда они поднимались по широкой лестнице шикарного дома леди Драммонд, направляясь к бальному залу. Они опоздали, и на лестнице уже не было встречающих. — Оркестр играет. Это, должно быть, уже второй или третий танец.
— Да, — ответил Кристофер.
Похоже, весть о его появлении еще не разнеслась по городу, несмотря на то что за последние несколько дней он оставил свои визитные карточки во многих домах. Большой холл и коридор возле бального зала были заполнены людьми, многие присутствующие бросали на него удивленные взгляды, а затем торопливо отворачивались, чтобы поделиться новостью с друзьями и знакомыми.
Кристофер и Нэнси были готовы к тому, что привлекут к себе пристальное внимание присутствующих. Поэтому Нэнси теснее прижалась к брату. Кристофер надеялся на то, что повышенный интерес к его персоне вызван тем, что Элизабет уже здесь. Но слишком мала вероятность, что ему повезет с первого раза. «Но даже если она на балу, — подумал Кристофер, —мне нелегко будет отыскать ее. Здесь, в доме леди Драммонд, собралась добрая половина высшего общества Лондона».
…Она была в бальном зале. Кристофер увидел ее сразу же, д войдя в зал с Нэнси. Разве можно было не заметить ее? Она притягивала к себе взгляды словно магнит — блестящее платье прекрасно подчеркивало стройность и хрупкость ее фигуры, светлые волосы были зачесаны наверх и уложены в виде короны. Кристофер не мог отвести от нее взгляда, как во время их первой встречи. Сейчас Элизабет была гораздо привлекательнее, чем тогда.
Кристофер знал, что на них устремлено множество любопытных взглядов, он заметил, что многие присутствующие, стоявшие в коридоре и даже на лестнице, торопливо вошли в зал, желая насладиться предстоящим зрелищем.
Элизабет сначала не заметила его. Она вальсировала со своим старшим братом. Они танцевали и улыбались друг другу. «Значит, Астон вернулся с войны домой живым и невредимым», — подумал Кристофер.
Господи, как странно снова видеть ее! Последний раз, когда Кристофер видел Элизабет, она спала в его постели и что-то проговорила во сне, когда он вытащил руку из-под ее головы, желая встать и заняться обсуждением дел с управляющим. Когда он в тот день вернулся домой, Элизабет уже уехала. Трудно даже поверить, что это та самая женщина.
— Нэнси! — Кристофер окликнул сестру и вдруг заметил, что она побледнела и задрожала. — Если я буду ждать, пока закончится танец, она откажется говорить со мной. Да и потом ее будут окружать ее сторожевые псы. Сейчас она с Астоном, а Пул и Мартин беседуют, стоя возле оркестра. Чичели тоже наверняка рыскает где-то неподалеку. Потанцуй со мной, а когда мы приблизимся к ним, поменяемся партнерами.
— Кристофер! — воскликнула Нэнси, когда он взял ее за руку и направился к танцующим. — Нет!
— Это же вальс, — произнес он, взяв ее за руку и положив другую руку ей на талию. — Разве ты никогда не танцевала вальс?
— Танцевала, — ответила Нэнси, — на вечеринках у нас дома. Не приближайся к ним, Кристофер. Не делай этого.
— Потому что все смотрят на нас? — спросил он. — Но это же лучше, Нэнси. Она не станет устраивать сцен, и он тоже.
— Я не смогу танцевать с ним, — со страхом сказала Нэн
— С Астоном? — спросил Кристофер. — Конечно, сможешь. Ты ведь его знаешь, Нэнси. Ты встречалась с ним? Кингстоне, а до этого в Лондоне. Улыбайся и говори с ним погоде. Ты всегда умело вела беседу.
Кристофер понимал, что заставлял сестру делать то, что ей совсем не хотелось, но это был его единственный шанс, и он не мог упустить его.
Элизабет смеялась, когда Кристофер с Нэнси, танцуя, приблизились к ним. Невероятно, но они не заметили Кристофера. Когда две пары закружились рядом, лорд Астон испуганно поднял глаза, ожидая столкновения, и обнаружил, что Элизабет вырвалась из его объятий, а ее место заняла другая молодая женщина.
— Позвольте? — произнес Кристофер, взяв Элизабет за талию; ее изумленные глаза встретились с его глазами. Он понизил голос: — Не устраивай сцен. На нас все смотрят.
Рука девушки легла на его плечо, она танцевала, не отрывая взгляда от Кристофера.
— Как ты посмел? — вырвалось у Элизабет.
— Я объясню тебе, как я посмел, — ответил он. — Но не на виду у танцующих рядом — они могут услышать. Нам нужно уединиться.
— Ты, наверное, шутишь или просто не в себе, — ответила .она. — Да ты представляешь, что с тобой будет, если я скажу хоть одно слово?
— Тогда почему ты до сих пор ничего не сказала? — спросил Кристофер. — Из того, что ты сказала Нэнси, я понял, что твой отец арестует меня, едва я осмелюсь появиться в Лондоне, Мартин сказал мне то же самое. Но я уже несколько дней и Лондоне — и все еще на свободе. Похоже, ты ничего не рассказала своему отцу, правда?
— Я не могла и подумать, что ты осмелишься последовать за мной сюда, — ответила девушка.
— Неужели? — удивился Кристофер. — Тогда ты не слишком хорошо знаешь меня, Элизабет. Впрочем, ты никогда меня не знала.
— Я хочу, чтобы ты немедленно ушел, — потребовала она. — Сейчас же, пока не закончился танец.
— Я уйду тогда, когда сочту это необходимым, — ответил он. — Но только после того, как поговорю с тобой наедине.
— Ты, должно быть, сошел с ума, если думаешь, что я стану разговаривать с тобой наедине, — рассердилась Элизабет.
— Хорошо, тогда мы будем говорить здесь, при всех, — сказал Кристофер. — Но предупреждаю тебя, Элизабет, что мы будем говорить громче, чем сейчас. Ты уверена, что хочешь, чтобы все присутствующие стали свидетелями нашей ссоры? Лично мне все равно.
— Я здесь с женихом, — произнесла она; побелевшие губы выдавали ее ярость. — Мы собираемся пожениться этим летом. И мне не пристало выходить для уединенной беседы с другим мужчиной.
— Особенно когда этот мужчина — твой бывший муж, — объявил Кристофер.
— И мужчина, который похитил меня с собственной свадьбы, затем так бесстыдно использовал, — продолжила Элизабет.
— Те, кто нас уже слышит, без сомнения, радостно потирают руки, — напомнил ей Кристофер. — Кажется, твой отец не единственный, кто остался в неведении, да? Бьюсь об заклад, о ты ничего не сказала Пулу о том, кто я такой и как мы провели эти три недели. И Астону тоже. Иначе они оба уже бросили бы перчатку мне в лицо. Мне кажется, сейчас самое время поговорить наедине.
Элизабет не отрываясь смотрела на его жилет и ничего не говорила.
— Все увидят, что мы уходим, — вырвалось у нее наконец. — Неужели ты не понимаешь, что будет с моей репутацией? Она и так уже пошатнулась. Разве ты не видишь, что этот бал стал для меня тяжелым испытанием? Это мое первое появление в обществе после…
— После медового месяца со мной, — перебил он. — Не надо злиться. Посмотри, мы уже возле дверей. В доме наверняка должна быть уединенная комната. Мы найдем ее, Элизабет.
— Если ты собираешься снова похитить меня, — произнесла она, и ее голос слегка дрогнул, — то я больше не буду такой покорной пленницей. Не рассчитывай на это, по крайней мере пока у меня есть память.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Кристофер, взяв ее за талию, когда они оказались у двери, и вывел Элизабет.
Он осмотрелся. Если в этом столпотворении им удастся отыскать уединенное место, это будет настоящее чудо.
— Пойдем вниз. Может, там есть комната, где сейчас никого нет, — произнес он. Элизабет не сопротивлялась.
Глава 16
— Салон, литературный вечер, небольшой концерт и два бала, — ответил Кристофер, раскладывая приглашения перед сестрой. — С чего начнем, Нэнси?
— Думаю, с бала, — ответила она.
— Завтра вечером бал у леди Драммонд, — сказал Кристофер. — А еще через пять дней бал у леди Илгард. Я думаю, лучше остановиться на приглашении леди Илгард. Ведь ни один из твоих нарядов не будет готов к завтрашнему дню?
— О Кристофер, — заговорила Нэнси, наклонившись к брату, — Уинни слышала от кого-то из слуг, что на балу у леди Драммонд будет сама великая герцогиня. А если я пошлю к модистке и потороплю ее, то надеюсь, что они смогут вовремя подготовить одно из моих платьев. Мне бы хотелось, чтобы это было зеленое.
— Если на этот бал собирается великая герцогиня, — сказал Кристофер, — то там обязательно соберутся сливки общества. И Элизабет, возможно, тоже там будет.
— Да, — согласилась Нэнси. — А если она не придет?
— Тогда мы будем принимать каждое приглашение, — решил Кристофер. — Я знаю, что она в городе. Миссис Монктон д не смогла удержаться и сообщила вчера эту новость. Мне бы только не хотелось, чтобы Элизабет узнала раньше времени о том, что мы в Лондоне. Если ей сейчас ничего не известно, то скоро она все равно все узнает. Это еще одна причина, чтобы не дожидаться бала у леди Илгард. И мы принимаем приглашение на бал к леди Драммонд, да, Нэнси?
Она кивнула.
* * *
Бал у леди Драммонд удался на славу, это было ясно задолго до его окончания. Бальный зал и все гостиные были так переполнены гостями, что туда трудно было пробраться. А непредсказуемая и впечатлительная великая княгиня действительно там появилась; правда, она уехала довольно рано, сославшись на головную боль от духоты, толчеи и громкой музыки. Однако на этом балу ожидалось еще одно развлечение, с которым вряд ли могло сравниться прибытие высоких гостей, ожидаемое в июне.Несколько дней назад в Лондон вернулась леди Элизабет Уорд в сопровождении своего сводного брата. Она появилась после трехнедельного отсутствия, когда ее похитили у церкви Святого Георгия в день собственной свадьбы. История ее трехнедельного отсутствия обсуждалась в каждой гостиной Лондона; никто не верил, что все так и было, но все находили это событие интригующим. После многочисленных пересудов и к разочарованию некоторых присутствующих эта дама появилась на балу со своим женихом. Похоже, после всего случившегося он не чувствовал себя униженным.
Но если появление этой пары добавило приятной пикантности балу леди Драммонд, то прибытие двух других гостей гарантировало незабываемое развлечение года. Одним из этих гостей был граф Тревельян, бывший муж леди Элизабет, который покинул Англию до развода, и, как поговаривали, навсегда.
Он приехал с некоторым опозданием со своей сестрой, леди Нэнси Атуэлл. И гости затаив дыхание ждали, как встретятся бывшие супруги. Ведь все думали, что это будет их первая встреча за много лет. Гости гадали, догадывались ли бывшие супруги о присутствии друг друга на этом балу. Это событие затмило даже появление великой княгини.
Элизабет наконец почувствовала огромное облегчение, оказавшись на балу. Она почти не выходила из дома после возвращения в Лондон и боялась своего первого после долгого перерыва появления в обществе. Конечно, она никому не говорила о своих страхах. Она улыбнулась, видя, что отец одобрительно кивнул, когда она спустилась к обеду в новом бальном платье из блестящего золотистого шелка. Она улыбнулась, выслушав комплименты Мартина и Джона. Элизабет грациозно приветствовала лорда Пула и оживленно беседовала со всеми присутствующими во время обеда.
Но внутри у нее все дрожало от страха. Она боялась появиться перед высшим обществом впервые с того момента, как ее похитили. Элизабет понимала, что окажется в центре внимания на балу у леди Драммонд. Так и произошло. Каждый встречающий выражал ей свое сочувствие и радость, связанную с ее возвращением домой. Но Элизабет пронзали острые взгляды, словно люди пытались докопаться до истины. Когда она вошла в бальный зал под руку с лордом Пулом, по залу прошел гул.
Но Элизабет казалось, что с нее свалилась огромная тяжесть. По крайней мере ей больше не придется представлять, как все это произойдет. Вскоре присутствующим надоест на нее смотреть, и они найдут новые объекты обсуждения.
— Не так уж приятно быть знаменитой, не правда ли? — — сказала Элизабет, улыбнувшись лорду Пулу.
— Когда вы станете женой политика, — ответил он, — вы привыкнете к этим взглядам. Вам нечего стыдиться. Вы должны ходить с высоко поднятой головой.
“Если бы он только знал?” — думала Элизабет, решительно глядя перед собой, преодолевая искушение отвести взгляд от любопытных гостей. Мартин с Джоном тоже прошли мимо встречающих и вошли в бальный зал.
— Ты видишь, Элизабет, у тебя личный эскорт, — сказал Джон. — Трое джентльменов сопровождают одну леди. Мне это не доставляет большого удовольствия, особенно потому, что эта леди доводится мне сестрой. Мы должны позаботиться и о себе, Мартин, и повернуть эту ситуацию в свою пользу. Кто в этом году впервые приехал на бал? Какая-нибудь очень миленькая или невероятно богатая девица? Лучше, конечно, чтобы эти качества в ней сочетались.
— Новых девиц нет, — — ответил Мартин. — Сегодня здесь все как обычно. Нам лучше оставаться возле Лиззи. Этот вечер может оказаться очень трудным для нее.
— Ерунда! — Джон улыбнулся, глядя на Элизабет. — Без сомнения, здесь присутствуют несколько дюжин женщин, которые отдали бы многое за право быть окруженными таким вниманием, каким пользуется сейчас Элизабет. Конечно, большое значение имеет и то, что она здесь самая красивая женщина в самом красивом платье.
— Льстец? — засмеявшись, откликнулась Элизабет. — Этому ты научился на полях сражений в Испании и Португалии?
— Конечно, — ответил Джон. — Ты не представляешь, как мало там было женщин, Элизабет. Острый язык и находчивость стали таким же важным оружием, как и меч, если ты не хотел лишиться женского внимания.
“Интересно, он специально рассмешил меня?” — подумала Элизабет и решила, что брат действительно хотел ее отвлечь. Манли выглядел чопорным и полным чувства собственного достоинства. Мартин был несколько напряженным. Джон улыбался. Он был неотразим в своем красном мундире. На него было устремлено множество женских глаз, которые не обходили стороной и ее.
— Первый танец ты танцуешь с Пулом? — спросил Джон. — Оставь тогда второй для меня. Надеюсь, это будет вальс. Я пока прогуляюсь и посмотрю, нет ли здесь такой же красивой леди, как ты. Если не найду, это будет трагедия. Ты идешь, Мартин?
— Я останусь с Лиззи, — ответил Мартин, встав слева от нее, так что она с обеих сторон оказалась под защитой джентльменов.
“Милый Мартин, — подумала Элизабет. — Он так беспокоился, что у меня не хватит сил противостоять всем трудностям последних недель. Он так стремился быть рядом, чтобы поддержать меня и защитить, если потребуется”. Элизабет понимала, что ей придется приложить немало усилий, чтобы доказать ему, что она сама способна распоряжаться своей жизнью, что пора ему подумать и о своей судьбе. Настало время, когда он должен устроить свою жизнь, как это делал Джон, прогуливаясь по залу, приветствуя старых знакомых и в то же время беззастенчиво разглядывая женщин. Мартину следует подумать о своем жизни, вместо того чтобы постоянно беспокоиться о ней.
Музыканты взяли инструменты, заиграла музыка. Элизабет, улыбнувшись, взяла лорда Пула под руку, он повел ее в центр зала, она приготовилась наслаждаться танцем. «Как приятно снова оказаться в своем кругу», — подумала Элизабет, не затем ее мысли непроизвольно обратились к песчаному, продуваемому ветрами берегу.
— Я чувствую себя словно молодая девушка перед первым выходом в свет, — прошептала Нэнси Кристоферу, когда они поднимались по широкой лестнице шикарного дома леди Драммонд, направляясь к бальному залу. Они опоздали, и на лестнице уже не было встречающих. — Оркестр играет. Это, должно быть, уже второй или третий танец.
— Да, — ответил Кристофер.
Похоже, весть о его появлении еще не разнеслась по городу, несмотря на то что за последние несколько дней он оставил свои визитные карточки во многих домах. Большой холл и коридор возле бального зала были заполнены людьми, многие присутствующие бросали на него удивленные взгляды, а затем торопливо отворачивались, чтобы поделиться новостью с друзьями и знакомыми.
Кристофер и Нэнси были готовы к тому, что привлекут к себе пристальное внимание присутствующих. Поэтому Нэнси теснее прижалась к брату. Кристофер надеялся на то, что повышенный интерес к его персоне вызван тем, что Элизабет уже здесь. Но слишком мала вероятность, что ему повезет с первого раза. «Но даже если она на балу, — подумал Кристофер, —мне нелегко будет отыскать ее. Здесь, в доме леди Драммонд, собралась добрая половина высшего общества Лондона».
…Она была в бальном зале. Кристофер увидел ее сразу же, д войдя в зал с Нэнси. Разве можно было не заметить ее? Она притягивала к себе взгляды словно магнит — блестящее платье прекрасно подчеркивало стройность и хрупкость ее фигуры, светлые волосы были зачесаны наверх и уложены в виде короны. Кристофер не мог отвести от нее взгляда, как во время их первой встречи. Сейчас Элизабет была гораздо привлекательнее, чем тогда.
Кристофер знал, что на них устремлено множество любопытных взглядов, он заметил, что многие присутствующие, стоявшие в коридоре и даже на лестнице, торопливо вошли в зал, желая насладиться предстоящим зрелищем.
Элизабет сначала не заметила его. Она вальсировала со своим старшим братом. Они танцевали и улыбались друг другу. «Значит, Астон вернулся с войны домой живым и невредимым», — подумал Кристофер.
Господи, как странно снова видеть ее! Последний раз, когда Кристофер видел Элизабет, она спала в его постели и что-то проговорила во сне, когда он вытащил руку из-под ее головы, желая встать и заняться обсуждением дел с управляющим. Когда он в тот день вернулся домой, Элизабет уже уехала. Трудно даже поверить, что это та самая женщина.
— Нэнси! — Кристофер окликнул сестру и вдруг заметил, что она побледнела и задрожала. — Если я буду ждать, пока закончится танец, она откажется говорить со мной. Да и потом ее будут окружать ее сторожевые псы. Сейчас она с Астоном, а Пул и Мартин беседуют, стоя возле оркестра. Чичели тоже наверняка рыскает где-то неподалеку. Потанцуй со мной, а когда мы приблизимся к ним, поменяемся партнерами.
— Кристофер! — воскликнула Нэнси, когда он взял ее за руку и направился к танцующим. — Нет!
— Это же вальс, — произнес он, взяв ее за руку и положив другую руку ей на талию. — Разве ты никогда не танцевала вальс?
— Танцевала, — ответила Нэнси, — на вечеринках у нас дома. Не приближайся к ним, Кристофер. Не делай этого.
— Потому что все смотрят на нас? — спросил он. — Но это же лучше, Нэнси. Она не станет устраивать сцен, и он тоже.
— Я не смогу танцевать с ним, — со страхом сказала Нэн
— С Астоном? — спросил Кристофер. — Конечно, сможешь. Ты ведь его знаешь, Нэнси. Ты встречалась с ним? Кингстоне, а до этого в Лондоне. Улыбайся и говори с ним погоде. Ты всегда умело вела беседу.
Кристофер понимал, что заставлял сестру делать то, что ей совсем не хотелось, но это был его единственный шанс, и он не мог упустить его.
Элизабет смеялась, когда Кристофер с Нэнси, танцуя, приблизились к ним. Невероятно, но они не заметили Кристофера. Когда две пары закружились рядом, лорд Астон испуганно поднял глаза, ожидая столкновения, и обнаружил, что Элизабет вырвалась из его объятий, а ее место заняла другая молодая женщина.
— Позвольте? — произнес Кристофер, взяв Элизабет за талию; ее изумленные глаза встретились с его глазами. Он понизил голос: — Не устраивай сцен. На нас все смотрят.
Рука девушки легла на его плечо, она танцевала, не отрывая взгляда от Кристофера.
— Как ты посмел? — вырвалось у Элизабет.
— Я объясню тебе, как я посмел, — ответил он. — Но не на виду у танцующих рядом — они могут услышать. Нам нужно уединиться.
— Ты, наверное, шутишь или просто не в себе, — ответила .она. — Да ты представляешь, что с тобой будет, если я скажу хоть одно слово?
— Тогда почему ты до сих пор ничего не сказала? — спросил Кристофер. — Из того, что ты сказала Нэнси, я понял, что твой отец арестует меня, едва я осмелюсь появиться в Лондоне, Мартин сказал мне то же самое. Но я уже несколько дней и Лондоне — и все еще на свободе. Похоже, ты ничего не рассказала своему отцу, правда?
— Я не могла и подумать, что ты осмелишься последовать за мной сюда, — ответила девушка.
— Неужели? — удивился Кристофер. — Тогда ты не слишком хорошо знаешь меня, Элизабет. Впрочем, ты никогда меня не знала.
— Я хочу, чтобы ты немедленно ушел, — потребовала она. — Сейчас же, пока не закончился танец.
— Я уйду тогда, когда сочту это необходимым, — ответил он. — Но только после того, как поговорю с тобой наедине.
— Ты, должно быть, сошел с ума, если думаешь, что я стану разговаривать с тобой наедине, — рассердилась Элизабет.
— Хорошо, тогда мы будем говорить здесь, при всех, — сказал Кристофер. — Но предупреждаю тебя, Элизабет, что мы будем говорить громче, чем сейчас. Ты уверена, что хочешь, чтобы все присутствующие стали свидетелями нашей ссоры? Лично мне все равно.
— Я здесь с женихом, — произнесла она; побелевшие губы выдавали ее ярость. — Мы собираемся пожениться этим летом. И мне не пристало выходить для уединенной беседы с другим мужчиной.
— Особенно когда этот мужчина — твой бывший муж, — объявил Кристофер.
— И мужчина, который похитил меня с собственной свадьбы, затем так бесстыдно использовал, — продолжила Элизабет.
— Те, кто нас уже слышит, без сомнения, радостно потирают руки, — напомнил ей Кристофер. — Кажется, твой отец не единственный, кто остался в неведении, да? Бьюсь об заклад, о ты ничего не сказала Пулу о том, кто я такой и как мы провели эти три недели. И Астону тоже. Иначе они оба уже бросили бы перчатку мне в лицо. Мне кажется, сейчас самое время поговорить наедине.
Элизабет не отрываясь смотрела на его жилет и ничего не говорила.
— Все увидят, что мы уходим, — вырвалось у нее наконец. — Неужели ты не понимаешь, что будет с моей репутацией? Она и так уже пошатнулась. Разве ты не видишь, что этот бал стал для меня тяжелым испытанием? Это мое первое появление в обществе после…
— После медового месяца со мной, — перебил он. — Не надо злиться. Посмотри, мы уже возле дверей. В доме наверняка должна быть уединенная комната. Мы найдем ее, Элизабет.
— Если ты собираешься снова похитить меня, — произнесла она, и ее голос слегка дрогнул, — то я больше не буду такой покорной пленницей. Не рассчитывай на это, по крайней мере пока у меня есть память.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Кристофер, взяв ее за талию, когда они оказались у двери, и вывел Элизабет.
Он осмотрелся. Если в этом столпотворении им удастся отыскать уединенное место, это будет настоящее чудо.
— Пойдем вниз. Может, там есть комната, где сейчас никого нет, — произнес он. Элизабет не сопротивлялась.
Глава 16
— Что за черт? — вырвалось у Джона. Он взглянул па. женщину, танцующую с ним, потом на Элизабет и ее партнера, танцующих уже довольно далеко от них. Потом он снова посмотрел на свою новую партнершу. — Нэнси? Это вы?
— Простите, — ответила она. — Это была не моя идея. Нэнси не знала, сможет ли она продолжать танцевать с ним или поддастся панике и убежит. Его рука согревала ее спину.
Но она не чувствовала тепла руки Джона.
— Это Атуэлл с Элизабет? — спросил он. — Вернее, Тревельян? Мне говорили, что ваш отец умер, да?
— В прошлом году, — пролепетала Нэнси. Никогда она с еще не чувствовала себя такой униженной. Нэнси совершенно забыла, как улыбались его глаза, как поднимались в такие моменты уголки его губ. Она забыла, как его светлые волосы собирались на шее в завитки. На щеке Джона она увидела длинный шрам, которого не было прежде. Нэнси никогда не видела его в мундире. Она чувствовала, что задыхается.
— Так, значит, он вернулся, — сказал Джон. — Бедолага, ему не следовало сбегать в прошлый раз. Он должен был остаться и опровергнуть все обвинения. А его бегство почти в течение месяца давало пищу для сплетен. Она знала, что он вернулся? Она ничего мне не говорила.
Нэнси ничего не ответила. Джон снова внимательно посмотрел на девушку. Он посмотрел ей в лицо, окинул взглядом ее дивные волосы, зачесанные назад и уложенные в длинные локоны, затем его глаза скользнули по обнаженным плечам и темно-зеленому шелковому платью, которое закончили и прислали в отель перед началом бала.
— Нэнси, — произнес Джон, улыбнувшись. — Помню, однажды я уже говорил вам, что никогда прежде не встречал более прелестной девушки. Романтическая чепуха, наверняка думали вы. Но теперь я знаю, что был прав. А где ваш муж? Покажите мне его, чтобы я мог вызвать его на дуэль.
— Я не замужем, — ответила Нэнси.
— Нет? — Джон удивленно уставился на нее. — Тогда вы, должно быть, отгоняете поклонников дубиной. Эта мысль утешает меня. Я думал, вы отвергли только меня. Вы были первой женщиной, которой я сделал предложение. И вы были единственной. Это предложение не было официальным, я даже не поговорил с вашим отцом. Но я был рад этому — моя гордость была спасена, когда вы отказали мне и на следующий день умчались домой. Неужели я вас так напугал?
Джон улыбался, его голос казался ровным, но он внимательно смотрел девушке в глаза.
— Нет. — Нэнси покачала головой. — Просто меня охватила тоска по дому, я вам тогда говорила об этом.
— Ну что ж, — ответил Джон. — Поверите ли, Нэнси, что я даже поплакал тогда из-за вас. Вы будете еще в Лондоне? Это праздничные торжества привели вас сюда? Принц Уэльский, как мне кажется, собирается широко отпраздновать победу.
— Да, — ответила Нэнси, ухватившись за предложенное им объяснение. — Именно поэтому мы и приехали сюда. Мы остановились в «Палтни». — Девушка подумала о том, сколько слез она пролила в течение многих месяцев. Это были тайны слезы, она плакала на берегу или уйдя далеко в долину, когда никого не было рядом. Она думала, что не сможет когда-нибудь оправиться и продолжать жить, как прежде. Но выбора не было. Нэнси даже подумывала о самоубийстве.
Джон оторвал от нее взгляд и оглядел зал.
— Куда они делись? — Он спрашивал больше себя, чем Нэнси. — Но она, конечно, будет в безопасности рядом с твоим братом. Он всегда обожал ее, даже когда выяснилось, что у него есть другие интересы и обязанности. Просто я немного нервничаю, когда теряю ее из виду. Месяц назад ее похитили, и она отсутствовала почти три недели. Вы слышали об этом? Думают это событие все сейчас обсуждают.
— Нет, — ответила Нэнси. — Я ничего не знала.
— Танец скоро закончится, — спокойно констатировал Джон, снова глядя ей в глаза. — Вы, наверное, не можете дождаться, когда избавитесь от меня, не так ли, Нэнси?
Девушка не ожидала, что он почувствует ужас, охвативший ее. Ей казалось, что его руки крепко держали ее, хотя он слегка прикасался к ней во время танца. От запаха его одеколона Нэнси было трудно дышать. Она едва подавила страх. Она танцевала и с другими мужчинами, но такого с ней еще не было. И вот сейчас это случилось.
— Вы не любите мужчин, не так ли? — спросил он.
Глаза Нэнси округлились, когда до нее дошел смысл его слов.
— О нет, — ответила она, — все не так. Все далеко не так. Я совсем не такая.
— Извините, — ответил Джон. — Меня не касается, почему вы не замужем. Кроме того, я сам не женат, а я всего на несколько лет старше вас. Вероятно, мужская гордость заставляет нас, мужчин, что-то выдумывать, когда женщины нам отказывают. Ну вот, музыка кончилась. Без сомнения, мы встретимся снова в ближайшее время.
— Да, — ответила Нэнси. Она понимала, что эти слова — лишь вежливое прощание. Если они и встретятся на других балах или концертах, то просто кивнут друг другу. Так что она была в безопасности.
Девушку вдруг охватила тоска по Пенхэллоу. Она прекрасно помнила то время, когда с первого взгляда полюбила Джона совсем как Кристофер, мгновенно влюбившийся в Элизабет.
— Спасибо, — поблагодарила Нэнси, когда он провожал ее после танца.
Джон заколебался, увидев, что ее никто не ждал, затем поклонился и пошел через зал. Ни ее брата, ни Элизабет нигде не было видно.
Его удивление нельзя было назвать неприятным, когда он неожиданно увидел на балу Кристофера с сестрой и заметил, как Кристофер увел Элизабет у Джона. Этой ситуацией можно будет воспользоваться. Проще всего было бы обвинить Тревельянa в похищении Элизабет, но начнется скандал и это погубит репутацию Элизабет. Она никогда не простит ему этого, и не только она, но и другие родственники.
Нет, подумал Мартин, наблюдая, как эта парочка исчез из комнаты, он всегда отличался умением терпеливо ждать. Лучше подождать и посмотреть, как можно воспользоваться сложившейся ситуацией в своих целях. Лишь терпение помогло ему освободить Элизабет от всех ухаживающих за ней мужчин, оградить ее от их приставаний. Если это удастся и на этот раз, он сможет считать, что она в безопасности до конца своих дней.
— Неужели это действительно он? — нахмурившись, произнес Мартин так громко, что лорд Пул, беседовавший с кем-то обернулся. — Нет, не может быть.
— О ком вы говорите? — поинтересовался лорд Пул, оглянувшись.
— Нет, нет, — произнес Мартин, качая головой. — Он вывел Лиззи на улицу из душного зала. В какое-то мгновение я подумал, что это Тревельян. Глупо, правда? Ведь он уже столько лет в Канаде.
— Тревельян? — Лорд Пул нахмурился. — Этот вальс она танцевала с Астоном. У нее, должно быть, закружилась голова. Здесь ужасно душно.
— Но Джон танцует с другой девушкой, — ответил Мартин. — Господи, вы не знаете, кто это? Лорд Пул посмотрел на танцующих.
— Я никогда прежде не видел эту женщину, — сказал он.
— Это леди Нэнси Атуэлл, — пояснил Мартин, изобразив на лице изумление. — Сестра Тревельяна. Неужели я прав, Пул? Как он посмел?!
Мартин был доволен, увидев, как Пул стиснул зубы и тяжело задышал.
— Знаешь, я хочу вернуться в бальный зал к своему жениху. Было так странно снова видеть его теперь, когда она все помнила. Сейчас Кристофер казался другим. Трудно даже представить, что все эти недели в Пенхэллоу она доверяла ему. Сейчас он казался ей мрачным и незнакомым.
— Как ее зовут? — спросил он.
Элизабет меньше всего ожидала такого вопроса. Но она не стала притворяться, будто не поняла его. Она помнила все, что сказала Нэнси перед отъездом из Пенхэллоу. Правда, Элизабет не знала, сказала ли она это намеренно или эти слова вырвались случайно. Ведь в душе она всегда хотела, чтобы он все узнал.
— Кристина, — ответила Элизабет.
— Кристина. — Некоторое время он молча смотрел на нее. — Твой дорогой папочка, должно быть, был не очень доволен таким выбором. Но он наверняка возблагодарил судьбу, что это не мальчик, иначе его назвали бы Кристофером.
— Это мой ребенок, — ответила Элизабет. — И я назвала ее так, как хотела.
— Это наш ребенок, — спокойно поправил он.
— Прости, — ответила девушка, изумившись. — Я не могла посоветоваться с тобой. Ты сбежал в Канаду, ясно дав понять, что не собираешься возвращаться.
— Это ты оставила меня, если помнишь, — ответил Кристофер, — и ясно дала мне понять, что больше не собираешься меня видеть. Твой отец был тверд как скала, поддерживая твое решение. И ты обвиняешь меня в том, что я уехал? Да ты бы не поверила мне, даже если бы я нашел возможность еще раз поговорить с тобой. Есть так много способов говорить о своей невиновности.
— Невиновность! — с сарказмом повторила Элизабет.
— Даже если бы я и был виновен, — заговорил Кристофер, — то мое преступление вряд ли заслуживало такой бурной реакции, Элизабет. Многие уважаемые женатые мужчины в этом городе имеют любовниц, и многие имеют от них детей. Если дать развод всем неверным мужьям, то здесь почти не останется супружеских пар.
— Простите, — ответила она. — Это была не моя идея. Нэнси не знала, сможет ли она продолжать танцевать с ним или поддастся панике и убежит. Его рука согревала ее спину.
Но она не чувствовала тепла руки Джона.
— Это Атуэлл с Элизабет? — спросил он. — Вернее, Тревельян? Мне говорили, что ваш отец умер, да?
— В прошлом году, — пролепетала Нэнси. Никогда она с еще не чувствовала себя такой униженной. Нэнси совершенно забыла, как улыбались его глаза, как поднимались в такие моменты уголки его губ. Она забыла, как его светлые волосы собирались на шее в завитки. На щеке Джона она увидела длинный шрам, которого не было прежде. Нэнси никогда не видела его в мундире. Она чувствовала, что задыхается.
— Так, значит, он вернулся, — сказал Джон. — Бедолага, ему не следовало сбегать в прошлый раз. Он должен был остаться и опровергнуть все обвинения. А его бегство почти в течение месяца давало пищу для сплетен. Она знала, что он вернулся? Она ничего мне не говорила.
Нэнси ничего не ответила. Джон снова внимательно посмотрел на девушку. Он посмотрел ей в лицо, окинул взглядом ее дивные волосы, зачесанные назад и уложенные в длинные локоны, затем его глаза скользнули по обнаженным плечам и темно-зеленому шелковому платью, которое закончили и прислали в отель перед началом бала.
— Нэнси, — произнес Джон, улыбнувшись. — Помню, однажды я уже говорил вам, что никогда прежде не встречал более прелестной девушки. Романтическая чепуха, наверняка думали вы. Но теперь я знаю, что был прав. А где ваш муж? Покажите мне его, чтобы я мог вызвать его на дуэль.
— Я не замужем, — ответила Нэнси.
— Нет? — Джон удивленно уставился на нее. — Тогда вы, должно быть, отгоняете поклонников дубиной. Эта мысль утешает меня. Я думал, вы отвергли только меня. Вы были первой женщиной, которой я сделал предложение. И вы были единственной. Это предложение не было официальным, я даже не поговорил с вашим отцом. Но я был рад этому — моя гордость была спасена, когда вы отказали мне и на следующий день умчались домой. Неужели я вас так напугал?
Джон улыбался, его голос казался ровным, но он внимательно смотрел девушке в глаза.
— Нет. — Нэнси покачала головой. — Просто меня охватила тоска по дому, я вам тогда говорила об этом.
— Ну что ж, — ответил Джон. — Поверите ли, Нэнси, что я даже поплакал тогда из-за вас. Вы будете еще в Лондоне? Это праздничные торжества привели вас сюда? Принц Уэльский, как мне кажется, собирается широко отпраздновать победу.
— Да, — ответила Нэнси, ухватившись за предложенное им объяснение. — Именно поэтому мы и приехали сюда. Мы остановились в «Палтни». — Девушка подумала о том, сколько слез она пролила в течение многих месяцев. Это были тайны слезы, она плакала на берегу или уйдя далеко в долину, когда никого не было рядом. Она думала, что не сможет когда-нибудь оправиться и продолжать жить, как прежде. Но выбора не было. Нэнси даже подумывала о самоубийстве.
Джон оторвал от нее взгляд и оглядел зал.
— Куда они делись? — Он спрашивал больше себя, чем Нэнси. — Но она, конечно, будет в безопасности рядом с твоим братом. Он всегда обожал ее, даже когда выяснилось, что у него есть другие интересы и обязанности. Просто я немного нервничаю, когда теряю ее из виду. Месяц назад ее похитили, и она отсутствовала почти три недели. Вы слышали об этом? Думают это событие все сейчас обсуждают.
— Нет, — ответила Нэнси. — Я ничего не знала.
— Танец скоро закончится, — спокойно констатировал Джон, снова глядя ей в глаза. — Вы, наверное, не можете дождаться, когда избавитесь от меня, не так ли, Нэнси?
Девушка не ожидала, что он почувствует ужас, охвативший ее. Ей казалось, что его руки крепко держали ее, хотя он слегка прикасался к ней во время танца. От запаха его одеколона Нэнси было трудно дышать. Она едва подавила страх. Она танцевала и с другими мужчинами, но такого с ней еще не было. И вот сейчас это случилось.
— Вы не любите мужчин, не так ли? — спросил он.
Глаза Нэнси округлились, когда до нее дошел смысл его слов.
— О нет, — ответила она, — все не так. Все далеко не так. Я совсем не такая.
— Извините, — ответил Джон. — Меня не касается, почему вы не замужем. Кроме того, я сам не женат, а я всего на несколько лет старше вас. Вероятно, мужская гордость заставляет нас, мужчин, что-то выдумывать, когда женщины нам отказывают. Ну вот, музыка кончилась. Без сомнения, мы встретимся снова в ближайшее время.
— Да, — ответила Нэнси. Она понимала, что эти слова — лишь вежливое прощание. Если они и встретятся на других балах или концертах, то просто кивнут друг другу. Так что она была в безопасности.
Девушку вдруг охватила тоска по Пенхэллоу. Она прекрасно помнила то время, когда с первого взгляда полюбила Джона совсем как Кристофер, мгновенно влюбившийся в Элизабет.
— Спасибо, — поблагодарила Нэнси, когда он провожал ее после танца.
Джон заколебался, увидев, что ее никто не ждал, затем поклонился и пошел через зал. Ни ее брата, ни Элизабет нигде не было видно.
* * *
Мартин очень жалел о том, что предупредил Тревельяна, чтобы тот не смел преследовать Элизабет в Лондоне. Тогда он считал, то уговорит ее уехать в Кингстон. Но когда Элизабет решила вернуться в Лондон, Мартин подумал, что мог бы извлечь выгоду ля себя, если бы Тревельян начал ее преследовать.Его удивление нельзя было назвать неприятным, когда он неожиданно увидел на балу Кристофера с сестрой и заметил, как Кристофер увел Элизабет у Джона. Этой ситуацией можно будет воспользоваться. Проще всего было бы обвинить Тревельянa в похищении Элизабет, но начнется скандал и это погубит репутацию Элизабет. Она никогда не простит ему этого, и не только она, но и другие родственники.
Нет, подумал Мартин, наблюдая, как эта парочка исчез из комнаты, он всегда отличался умением терпеливо ждать. Лучше подождать и посмотреть, как можно воспользоваться сложившейся ситуацией в своих целях. Лишь терпение помогло ему освободить Элизабет от всех ухаживающих за ней мужчин, оградить ее от их приставаний. Если это удастся и на этот раз, он сможет считать, что она в безопасности до конца своих дней.
— Неужели это действительно он? — нахмурившись, произнес Мартин так громко, что лорд Пул, беседовавший с кем-то обернулся. — Нет, не может быть.
— О ком вы говорите? — поинтересовался лорд Пул, оглянувшись.
— Нет, нет, — произнес Мартин, качая головой. — Он вывел Лиззи на улицу из душного зала. В какое-то мгновение я подумал, что это Тревельян. Глупо, правда? Ведь он уже столько лет в Канаде.
— Тревельян? — Лорд Пул нахмурился. — Этот вальс она танцевала с Астоном. У нее, должно быть, закружилась голова. Здесь ужасно душно.
— Но Джон танцует с другой девушкой, — ответил Мартин. — Господи, вы не знаете, кто это? Лорд Пул посмотрел на танцующих.
— Я никогда прежде не видел эту женщину, — сказал он.
— Это леди Нэнси Атуэлл, — пояснил Мартин, изобразив на лице изумление. — Сестра Тревельяна. Неужели я прав, Пул? Как он посмел?!
Мартин был доволен, увидев, как Пул стиснул зубы и тяжело задышал.
* * *
На первом этаже было несколько комнат, в которых никого не было. Кристофер провел Элизабет в одну из них под неодобрительным взглядом дворецкого, который, впрочем, не стал открыто возражать. Это была гостиная. На мраморной каминной полке горели свечи, в комнате никого не было. Элизабет подошла к камину и некоторое время смотрела на затухающие угли, собираясь с мыслями. Кристофер закрыл дверь и встал к ней спиной, скрестив на груди руки. Она повернулась и посмотрела на него.— Знаешь, я хочу вернуться в бальный зал к своему жениху. Было так странно снова видеть его теперь, когда она все помнила. Сейчас Кристофер казался другим. Трудно даже представить, что все эти недели в Пенхэллоу она доверяла ему. Сейчас он казался ей мрачным и незнакомым.
— Как ее зовут? — спросил он.
Элизабет меньше всего ожидала такого вопроса. Но она не стала притворяться, будто не поняла его. Она помнила все, что сказала Нэнси перед отъездом из Пенхэллоу. Правда, Элизабет не знала, сказала ли она это намеренно или эти слова вырвались случайно. Ведь в душе она всегда хотела, чтобы он все узнал.
— Кристина, — ответила Элизабет.
— Кристина. — Некоторое время он молча смотрел на нее. — Твой дорогой папочка, должно быть, был не очень доволен таким выбором. Но он наверняка возблагодарил судьбу, что это не мальчик, иначе его назвали бы Кристофером.
— Это мой ребенок, — ответила Элизабет. — И я назвала ее так, как хотела.
— Это наш ребенок, — спокойно поправил он.
— Прости, — ответила девушка, изумившись. — Я не могла посоветоваться с тобой. Ты сбежал в Канаду, ясно дав понять, что не собираешься возвращаться.
— Это ты оставила меня, если помнишь, — ответил Кристофер, — и ясно дала мне понять, что больше не собираешься меня видеть. Твой отец был тверд как скала, поддерживая твое решение. И ты обвиняешь меня в том, что я уехал? Да ты бы не поверила мне, даже если бы я нашел возможность еще раз поговорить с тобой. Есть так много способов говорить о своей невиновности.
— Невиновность! — с сарказмом повторила Элизабет.
— Даже если бы я и был виновен, — заговорил Кристофер, — то мое преступление вряд ли заслуживало такой бурной реакции, Элизабет. Многие уважаемые женатые мужчины в этом городе имеют любовниц, и многие имеют от них детей. Если дать развод всем неверным мужьям, то здесь почти не останется супружеских пар.